Цемра

2

Последние три часа Артур шагал, как робот — методично и бездумно. Четвертая ночь похода была в чем-то проще предыдущих. Видимо, Артур уже преодолел некий рубеж усталости, и его мозг начал окукливаться в своем полусонном мире, медленно, но верно отключаясь от измотанных нервов, оставляя своему спинному напарнику все больше полномочий. Артур просто плыл в безбрежном океане темноты и выполнял заученный ритуал: включал очки и поводил взглядом с востока на запад, намечая безопасную траекторию, чтобы выключить очки и пройти двадцать-тридцать шагов вслепую. Он делал это не для экономии энергии — в разгрузке под курткой у него было еще полно заряженных, согретых теплом тела батарей — а просто чтобы давать отдых глазам, слишком усердно вглядывавшимся в мутное поле видения очков в предыдущие ночи. Верный спинной мозг никогда не ошибался, а боль в натертых пятках метрономом отсчитывала в голове шаги, не давая по-настоящему уснуть на ходу.

Но если молодое здоровое тело еще пыталось держаться огурчиком, то сознание снова начало выделывать неприятные фортеля.

Каждые пятьсот шагов Артур останавливался и включал сканер. С каждым разом он все дольше вспоминал, зачем подносит к глазам экран. Он должен смотреть на пятнышки, он должен искать конфигурацию. На открытых местах в поле зрения прибора не должно быть пустот. Мыши тоже боятся. Он и сам должен быть как мышка: искать то, что нельзя увидеть, и уходить с его пути вместе с другими мышами. И с каждым разом он видел все более странные вещи: буквы, слова, лица. Пустота впереди! Так все и закончится? Нет, это всего лишь рощица, деревья блокируют ультразвук. Наверно, он слишком залип в ходьбу, в необходимые ритуалы, вот и прошагал в одном направлении лишние несколько минут. Не страшно. Вот он с пятой попытки выбирает в компьютере нужную вкладку. По карте, рощицу можно пройти за несколько минут и снова выйти на нужный ему курс.

Артур шел среди мертвых деревьев. Они были невысокими, просто не успели вырасти, прежде чем низкие облака закрыли небо. В эпоху вечной осени расти лучше всего под ярким электрическим светом. А потом тебя съедят люди — какой-никакой, а смысл жизни. Настоящие большие деревья, давшие начало роще, давно рухнули и лежат неубранными трупами. Это хорошо, если у Артура возникнут проблемы, у него будет шанс найти укрытие. Он отвлекал себя мыслями о деревьях, растениях, потому что не хотел думать о словах и цифрах, что он все чаще видел на экране сканера. За последние несколько суток он уже и без того бессчетное число раз останавливался, скрупулезно обшаривал все вкладки и журналы, до умопомрачения, до трехэтажного мата силясь понять, что же он все время видит такое — ускользающее и очень важное.

Да-да, на самом деле он знает, что это послания от Ани. Но настоящие послания он получил во вторую ночь; найти бы их, но, кажется, эта чертова шарманка глючит. А с тех пор только фантомы, фантомы. Значит ли это, что он подходит все ближе?

Артур обнаружил себя сидящим на бревне у края рощи. Перед ним горбом поднималась очередная пустошь. Наверно, в Дневную эру здесь было красиво. Деревья были живы, а с синего чистого неба ослепительная лампа-солнце щедро лила свет на зеленые склоны холма. И по ним от легкого ветерка ходили шелковистые волны. Артур видел это в фильмах и на фотографиях. А теперь здесь никто не захотел бы оказаться днем, ведь поваленные деревья — очень плохое дневное укрытие. Вчера он убедился, что в лесу Черви особенно беспокойны — его мокрые штаны тому лучшее подтверждение.

Но сейчас Артур в безопасности — ночь не подошла даже к середине. Вот ведь странный выверт судьбы: именно тогда, когда темнота своим подолом укрывает от дневных страхов беднягу-путника — ему и нельзя спать! А днем у него не получается выспаться, слишком опасно вокруг.

Все это Артур думал, занимаясь обычными делами на привале: оправился и умылся, перекусил, заменил осушители в приборах, перетасовал пожитки под курткой и в рюкзаке. Химическим патроном вскипятил очередной литр обеззараженной воды. У него еще четыре патрона. Значит, еще четыре ночи он не останется без горячего чая — главного врага простуды и уныния. Бытовые заботы выгнали глючный тупняк из его головы, но на смену пришла сонливость, впрочем, уже самая обычная сонливость, которую легко можно отогнать серией физических упражнений.

Где-то в конце этой ночи он дойдет до пригорода бывшего областного центра и заберется в какой-нибудь подвал или погреб посуше. Уж тогда он задаст храповицкого! А вечером сможет с чистой совестью отправиться в обратный путь: в строю останется только половина аккумуляторов, значит, он сделал все, что мог.

Артур подтянул все лямки, шлейки, ремни, вышел на открытое место и включил «Цемру». Холм бросал обширную звуковую тень на рощицу, но над холмом в поисках расплодившихся насекомых носились мыши. Ходить можно только в тени Земли, но не в тени земли — различать нужно. Однако, крюка давать не хотелось. Парень взошел на холм, и внеочередной раз включил прибор, удовлетворенно отметив, что на этот раз никаких фантомов не было. Но вот летучие мыши вели себя странно. С холма сканер брал далеко, и на экране ясно было видно, что в полукилометре впереди траектории мышей странно искривляются. Нет, они не разлетались в испуге перед носферату, никаких темных областей там не было. Но влетая в некую область на краю экрана, мыши начинали петлять и примерно в центре разворачивались и уносились по прямой. Артур несколько раз переключился со сканера на карту и определил, что в том месте находится небольшой лог между холмами, возможно, лесистый. Опять же, в таких случаях «Цемра» должна показывать совсем другое — пятнышки должны исчезать в тени и неожиданно появляться из нее.

Его очки ничего не могли рассмотреть на таком расстоянии. Артур завозился, нарушая всю свою тщательно пригнанную амуницию, и достал из рюкзака отдельную большую сумку. Через пару минут суеты перед ним на треноге стоял полностью собранный профессиональный тепловизор[4], выданный ему Саней-Электроником на это задание. Еще некоторое время заняла возня с маскировочными манжетами и шторками — поскольку у тепловизора был экран с обычной подсветкой, его включение под открытым небом закончилось бы быстрой мучительной смертью Артура. Парень еще раз тщательно осмотрел через ночные очки прибор, запоминая, где что нажимать, и прильнул лицом к манжете, для верности тут же укрывшись сверху давешним ссаным фартуком. Чудесный прибор древних окрасил ночь сочными красками и раздвинул мир далеко-далеко — на километры, даже дальше, чем можно видеть туманным днем, выглянув из убежища через амбразуру в оконном щите.

Лес между холмами действительно был, но невдалеке от устья лога синела большая треугольная проплешина, метров двести шириной. Обзор была перекрыт сине-зелеными стволами деревьев, и даже с такой супертехникой рассмотреть что-либо было сложно. Артур поиграл с режимами и настройками, но под таким пологим углом смог определить только, что температура аномалии лишь на доли градуса выше температуры почвы. Пару раз на фоне треугольника появлялись более теплые пиксели — лишь на мгновение, но более или менее в одной области.

Поскольку эта аномалия была самым интересным, что он увидел за последние три ночи, то и решать ему ничего не пришлось. Надо идти.

Свернув и упаковав тепловизор, Артур быстрым бесшумным шагом пересек пустошь, ни на секунду не выключая ни очки, ни сканер. Куда-то бесследно исчезли усталость и сонливость; твердое намерение охотника, трое суток рыскавшего в поисках добычи и увидевшего ясный свежий след, вело его.

Подойдя к сухостою на склоне холма, Артур рассмотрел, что загадочный треугольник гигантским языком накрыл мертвый лес между холмами. Возможно, просто из-за сырости склоны холмов сползли, завалив лог какой-то сероватой осадочной породой? В любом случае, между холмами не было видно Червей…

Артур вздрогнул, и заозирался. Сам и не заметил, как прошагал несколько сотен метров по совершенно свободной от монстров земле. В памяти тут же всплыла история про дохлых Червей вокруг заблокированного убежища. Да нет, ерунда. Из-за геологических процессов сама земля прогнала мерзких стражей пустошей, и они еще не успели вернуться и колонизировать местность заново… А могли быть замешаны в этом люди? В принципе, могли. При постройке периметров люди часто отвлекали Червей дистанционными взрывами, чтобы успеть перегородить местность железобетонными плитами, подземными решетками и частоколом железной арматуры. Несколько раз при жизни Артура так избавлялись и от прорывов дневной фауны. Только кто и зачем мог строить убежище в этой безлюдной дали? Если бы кто-то заселил областной центр и начал ставить форпосты, то в Угольном Мешке об этом знали бы уже много лет.

Парень решил подойти ближе. Вблизи он рассмотрел, что серая порода удивительно плотно и ровно отформована; в выдающейся передней части конструкции было что-то то ли от морского судна, то ли от рыбы-ската. Да, чем ближе подходил Артур, тем больше это напоминало гигантского ската, рухнувшего на мертвый лес. Вскоре он подошел вплотную. Ноздреватая поверхность объекта на ощупь напоминала твердую резину и от нее исходил странный затхлый запах. Под «скатом» было достаточно места, чтобы зайти туда пригнувшись и походить по своеобразному залу с хаотично разбросанными сломанными деревьями-колоннами. Да под такой крышей можно разместить небольшой поселок! Однако, ничего интересного внизу не было.

Артур вылез из-под объекта и прошел к ближайшему склону холма, туда, где можно было залезть на эту непонятную штуковину. Через несколько минут он уже шагал по краю пружинящей поверхности, с беспокойством вслушиваясь в хлопанье множества невидимых крыльев над головой. Артур остановился прежде, чем высота до дна лога стала опасной для прыжка, и задумался. Он дураком не был, и давно понимал, что объект действительно является либо машиной, либо существом. Достаточно большие машины люди, в принципе, раньше строили. Только те выглядели по-другому и вряд ли их обшивали серой резиной. А из существ ничего похожего он не знал.

Но были существа, облик которых никому из живущих не был известен.

Неужели это и есть носферату, само название которых запрещено произносить вслух? Это и есть одно из чудовищ, ставших главным страхом людей — непостижимым, неуловимым? Это одна из тех тварей, что появляются из ниоткуда и потом о них больше некому рассказать? Артур рылся в памяти, и не находил противоречий. Известно, что носферату парят в низких облаках, днем уходя куда-то выше и оставляя Червей «за старших». Известно, что летучие мыши чуют их, и избегают. Известно, что они большие и, возможно, серые, как сообщали когда-то солдаты с Южного оборонительного рубежа. Наверняка, их и видели, и убивали, и препарировали — но вся информация была утеряна в первые годы Ночной эры, когда странная низкая облачность установила вечное радиомолчание, а Черви молниеносно заселили обезлюдевшую землю. Что же, если носферату живут, значит, и умирают. Кто знает, сколько бесценных знаний принесет изучение мертвого чудовища всего в нескольких ночах от безопасных территорий?

Артур снова собрал тепловизор, накрутил малый объектив и принялся снимать свою находку. Он неспешно шел по краю тела чудовища, тщательно выставляя камеру и подводя фокус, не забывая делать синхронные скриншоты и на «Цемре». Странное дело, парень не испытывал ни страха, ни гордости — его разум отказывался собирать воедино все факты и как-то реагировать, предпочтя вновь отдать контроль телу, которое свое дело знало. В середине работы его нюх уловил неприятный и крайне неуместный здесь запах — вонь давно не чищенного сортира. Кто-то успел забраться на спину монстру раньше него и… немного испугался? Судя по запаху, этих «испугавшихся» была целая толпа. А если кто-то до сих пор здесь есть?

Артур повернул тепловизор в центр тела чудовища и осмотрел протянувшиеся в несколько рядов возвышения, напоминавшие гребни, жабры, складки. Под одной такой складкой было немного теплее, чем под другими. Парень решил оставить тепловизор стоять на треноге и направился к таинственной щели, предусмотрительно сняв резиновую нашлепку с острого конца шеста «Цемры». Вблизи он увидел, что складка образует что-то вроде узкой горизонтальной ноздри, почти полностью закрытой «шторкой» из серой резиновой плоти. Парень взялся за нижний край этой шторки, потянул ее вверх и заглянул в открывшийся провал.

Перед ним предстало подобие пещеры, где можно было бы стоять в полный рост, но дальше полость была перекрыта тонкими мембранами, а в промежутках между ними ничего нельзя было рассмотреть — у Артура были слишком плохие очки. Недолго думая, парень залез внутрь монстра и сделал десяток шагов вглубь. Теперь он смог заглянуть за мешавшие обзору мембраны и увидеть серые наросты на дне, образующие своеобразный постамент.

То ли минуту, то ли целую ночь он всматривался в то, что возлежало на этих наростах, силясь отыскать в памяти подходящий образ.

— Аня! Ань… это ты?

Артуру пришлось дожидаться следующей ночи в мастерской электронщика, зато у него было достаточно времени на подготовку. Парни трижды обсудили каждую деталь миссии и тщательно подготовили снаряжение, а к вечеру Артур хорошо выспался. С наступлением темноты Саня проводил его на Дорогу и попрощался зловещим напутствием:

— Помни, ночные ахи-страхи боятся только внимательных и осторожных. Остальные просто не возвращаются из темноты.

Вероятно, Артур был достаточно внимательным и осторожным, так как никаких страхов не встретил в ту ночь. Ему даже нравилось одиноко шагать на запад вдоль проржавевшей железной дороги, а потом, не доходя до Военного городка, по ведущей на юг разрушенной временем бетонке. Когда-то эта дорога связывала военные части, военный городок, военный полигон и, главное, военные склады в единую структуру. Удивительно, какими кровожадными раньше были люди — все у них было военным!

По совету Сани парень прошел по бетонке лишь до перекрестка с ведущим в Прилуки асфальтовым шоссе. Если кто-то уже направился на военные склады, то для конспирации лучше пойти в обход. А это хороший повод заглянуть в обещанное Саней хранилище ништяков!

Городок встретил его удручающим запустением: люди не нашли причин возвращаться сюда. Низкие здания не более чем в три этажа возвышались вдоль заросших чахлой травой улиц, провожая парня черными провалами оконных проемов — там, где стены вообще сохранились. Старожилы рассказывали, что когда-то через городишко проехала колонна бронетехники и грузовиков, подбирая всех, кто не успел эвакуироваться. Несмотря на ураганный огонь из всех стволов, в поле вырвалась лишь половина машин. До Шахт и вовсе никто не доехал — лишь жалкий ручеек из солдат и гражданских дотек по железной дороге до безопасного места. Так закончилась последняя война человечества, и с тех пор никто не заводил под открытым небом двигатели и не передергивал затвор.

Твари научили людей ценить жизнь.

И сейчас это место выглядело каким-то… умиротворенным. Артур тщательно огибал Червей и перевернутые остовы машин, под которыми могли спать твари. Пару раз, избегая проходить через перегородившие улицу заросли, парень пробирался через полуразрушенные дома. В конце концов, он нашел нужное ему место — несколько длинных зданий за бетонным забором. Ворота склада, и передние, и боковые, были заперты на замки, но полазив среди нагромождений металла и стройматериалов, Артур обнаружил хлипкое окно пристройки, сквозь которую можно было попасть на склад. Беглый осмотр выявил множество пыльных коробок, как расставленных на больших стеллажах, так и наваленных огромными кучами между ними. Увидев, что разбираться с этим барахлом можно много недель, парень решил заглянуть сюда на обратном пути и потратить день на поиск достойного «хабара». По-настоящему он займется этой работой когда-нибудь потом, когда соберет группу хотя бы из четырех человек.

Спустя час Артур уже осторожно пересекал поля, обойдя по открытому месту заброшенную деревню к югу от города — последнюю на пути к военным складам. Дороги здесь давно не существовало, но парень довольно ловко держал путь по сравнительно голым гребням холмов, воображая себя Лоуренсом Аравийским, странствующим по далекой жаркой пустыне. Лишь в одном месте ему пришлось спуститься в густые заросли и перейти через почти высохшую речку — странно, что при вечной сырости она, наоборот, не стала полноводной рекой.

Только подойдя к бывшим полям, когда-то отделявших сельскохозяйственный район от складов и полигона, Артур понял, что от горизонта до горизонта он единственный живой человек — один на дне враждебного темного моря. Справа от него поле окаймляла заросшая канава, слева — громоздился сухостой. Ему нужно было пройти в промежутке между деревьями и канавой. Но глядя в темный провал пути, на серые ветви на фоне пустого неба, Артур вдруг почувствовал себя таким маленьким, таким заброшенным и потерянным, что у него защемило сердце.

Совладать с собой помог очередной совет Сани: если начнет кошмарить — займись бытовухой. Да и по времени давно стоило сделать привал. Подкрепившись, Артур вновь взглянул на жизнь оптимистично, и продолжил путь.

Через пару часов он, наконец, дошел до складов. Осмотр через тепловизор не выявил ничего интересного, все было спокойно. Артур отправился по намеченному Саней маршруту, осматривая подходящие места для скрытого наблюдения и каждый раз удивляясь прозорливости электронщика: почти каждое указанное на карте место позволяло незаметно следить за складами через тепловизор, и перемещаться между лежками парень мог так же незаметно. Вскоре он составил полукруг из наблюдательных пунктов, обходя которые, он мог хоть целую ночь со всех сторон держать под контролем склады и подступы к ним.

Никто в ту ночь не объявился, и едва засерело утро, Артур отправился в обустроенное разведчиками укрытие на складах. Обе двери тамбура не были заперты изнутри на засовы, а в помещении парень обнаружил пыльное запустение — никто не пользовался убежищем как минимум год. Запершись, и разложив пожитки на деревянном столе, Артур вскипятил чаю и перекусил. Электрическая лампа на столе не работала — не было электричества, так что пришлось достать из рюкзака собственный фонарь. Спать еще не хотелось, и, потратив час на чистку и осмотр одежды и снаряжения, парень заинтересовался железной лесенкой, ведущей к деревянному люку в потолке. Артур поднялся по лестнице в верхнюю комнату и обнаружил, что кто-то превратил ее в пункт наблюдения: окно было наглухо закрыто стальным листом, зато с потолка свисала труба перископа. Во вделанных же в оконный щит приспособлениях он опознал крепления для приборов и камер. Отодвигать шторки приспособлений Артур не рискнул, предпочтя воспользоваться перископом.

Снаружи было уже совсем светло. Безликая, безрадостная земля открывалась перед взором: еще более убогая и уродливая, чем при взгляде через ночные очки, и бесконечно далекая от той цветной красоты, что показывает тепловизор. Интересно, если приборы делают все лучше, чем есть на самом деле, то не относится ли это и к тем видеозаписям старого мира? Ради душевного спокойствия лучше считать, что видеозаписи тоже врут, а то как подумаешь какой мир потеряли люди, так и жить не захочется.

Выспаться толком не удалось. Сначала Артур подремал на топчане в нижней комнате, но к полудню сон окончательно оставил его. Внизу было слишком тихо. Парень не привык к такому; убежища людей напоминали ему древние корабли из книг: всегда слышно других людей, шуршит вентиляция, в трубах гудит вода, из-за стен доносятся шаги, стук и другие звуки. Здесь же царила глухая тишина. Промаявшись несколько часов, Артур поднялся в верхнюю комнату и осторожно отодвинул одну из заслонок на щите. День был туманным, и Червей было плохо видно — лишь неясные белесые силуэты маячили во мгле. Парень уселся под амбразурой и достал из кармана ридер. Тот не имел подсветки, но дневного света было вполне достаточно, чтобы различать слова. Так можно было сэкономить электричество.

Пару часов последив за перипетиями экспедиции Франклина[5], Артур совсем замучился: света было слишком мало, а Черви затеяли снаружи какую-то неприятную возню, будто с хлюпаньем и чавканьем избивая сырую землю своими волокнистыми раздутыми телами. Дочитав роман до ужасной и несправедливой гибели лейтенанта Ирвинга, Артур приуныл.

«Нашел, что читать в дороге. От такого чтива вскрыться хочется…» — с этими мыслями он убрал ридер и принес снизу одеяло и грелку. Черви притихли, так что парень рассчитывал поспать прямо под окном.

Но едва он задремал, как тут же в оконный щит что-то глухо ударило. Парень встрепенулся и бесшумно отполз в угол. В ту же секунду раздалось протяжное шуршание, и массивная туша налегла на щит — с такой силой, что из-под анкерных креплений посыпалась пыль. Слабый луч света из амбразуры несколько раз мигнул и угас. Теперь к шуршанию Червя и треску стали добавился скрежет чего-то твердого о бетон. Едва парень успел позавидовать тем книжным морякам, у которых хотя бы было из чего отстреливаться, как под окном раздался приближающийся топот другого чудовища. Первый Червь отлег от щита и устремился за собратом, напоследок так крепко наподдав хвостом, что лязгнули сразу все задвижки.

Минут десять Артур тихо сидел в углу, прислушиваясь к возне Червей. Судя по всему, здесь был и третий: пока его братья развлекались борьбой, он шуршал где-то у самого угла здания, будто пытаясь подкопаться под него.

«И чего они так разошлись? Может, кто-нибудь рассердил их?» — но Артур и сам знал, что в середине дня здесь никого не могло оказаться — неосторожный путник просто погиб бы раньше, чем подошел так близко складам.

Собравшись с духом, Артур аккуратно закрыл амбразуру и неслышно вытек из комнаты, тщательно прикрыв за собой люк. Остаток дня парень маялся от безделья, да пытался медитировать в надежде, что это поможет ему уснуть. День, однако, клонился к ночи, а парень скорее все больше уставал, чем набирался сил.

Когда на руке завибрировали часы, отмечая конец светового дня, Артур включил фонарь и подготовился к выходу. Поднявшись в верхнюю комнату, чтобы оценить обстановку, парень надолго приник к перископу: последние крохи света выхватывали из темноты пряди тумана, державшегося весь день, но с наступлением ночи почему-то рассеивающегося. Насколько помнил незадачливый разведчик, все должно быть наоборот, но его это не расстраивало: туман только мешал бы ему снаружи. Аккуратно закрепив очки в кронштейне на щите, Артур отодвинул задвижку и осмотрел местность вооруженным взглядом. В узкое поле зрения очков попал только один закопавшийся в землю Червь. Парень несколько минут последил за ним, но тварь, кажется, действительно уснула. Значит, пора выходить.

У двери тамбура парень вдруг понял, что не хочет выходить. Даже в надежном убежище ему было беспокойно и страшно, что же будет снаружи? Разбудить Червей можно просто споткнувшись, но даже самого аккуратного разведчика в любой миг может настигнуть невидимая смерть свыше. Стоит ли это дурацкое задание риска? Бесполезный вопрос, даже если он бросит задание, ему все равно придется выходить в ночь.

«Все девочки-писечки отправляются прятаться на кухню», — вдруг вспомнился ему насмешливый голос Сани. Стиснув зубы, Артур юркнул в тамбур, бесшумно отодвинул засов и приоткрыл дверь.

Ночь охотно приняла приглашение войти. Сырой холод втек в тамбур, смешавшись с затхлым воздухом убежища. Какое странное чувство, парень еще не вышел — а уже как бы снаружи. Артур сделал два шага в темноту и с удовлетворением огляделся: ни хрена не видать! Опустив очки на глаза и тщательно приладив манжеты, он включил прибор и забрал из тамбура шест. Путь его лежал прямо от двери, к рухнувшей секции бетонного забора, и вдоль пути он увидел всего несколько спящих тварей — достаточно далеко от тропинки, чтобы их не пришлось обходить. Преодолев половину пути, парень решил взглянуть на показания «Цемры». Разматывая кабель, он вдруг почувствовал очень редко донимавшее его чувство: взгляд в спину. Ни в какие шестые-седьмые чувства он не верил, потому, поежившись, стряхнул наваждение и продолжил возиться с прибором.

В этот раз, казалось, «Цемра» крутила свои «песочные часы» дольше обычного. Когда появилась схема, пятнышек на ней было немного, а пару секунд спустя машинка и вовсе ненадолго «подвисла». Артур пошевелил шестом, потряс рукой и вновь взглянул на экран. За это время схема все же успела обновиться, показав уже более привычную картину: звуковая тень позади, а до кольца деревьев за забором — охотящиеся мыши. И индикатор сообщений мигает.

Запутавшись от неожиданности в кнопках, Артур кое-как открыл вкладку сообщений и увидел заголовок:

Артур смутно предполагал, что «Цемра» своим шестом-антенной уловила сигнал с чьего-то радиомаяка, но то ли формат сообщения был прибору не знаком, то ли сигнал был слишком слабым. В любом случае, тело сообщения состояло из нечитаемой последовательности цифр и латинских букв.

Не выключая сканер, парень прошел забор и поднялся на ближайшее возвышение — холм в полукилометре от складов, где была одна из его точек наблюдения. Второй сигнал маяка вызвал еще более жесткие глюки сканера, но заголовок был все тем же, а в теле часть символов были другими. Осмотревшись через тепловизор на все стороны света, Артур ничего не обнаружил.

«Радиосвязь дальше горизонта почти невозможна, облака все поглощают, значит, маяк должен быть где-то в полях передо мной», — думал парень, раз за разом обшаривая взглядом окрестности.

Больше сигналов не было. Забравшись в дренажный колодец под холмом, Артур надолго залип в компьютер. Саня-Электроник лишь вскользь объяснил ему работу радиоприемника, но Артур помнил, что корпус блока микрофонов заодно является и маленькой фазовой антенной, способной с помощью сравнения фаз с невысокой точностью пеленговать сигнал. Электронщик говорил, что программное обеспечение «Цемры» еще не готово до конца, поэтому компьютер просто сохраняет круговую диаграмму сигнала в виде 128-битного числа в конце сообщения.

Действительно, в конце обоих сообщений была строка «R_PH: RAWDATA»[7] и последовательность из тридцати двух символов — в каждом сообщении разная. На поиск файлов недописанного пеленгатора и попытку выяснить принцип шифрования диаграммы ушло более часа. Зато Артур в конце концов понял, что радиомодуль делит круг на восемь секторов, начиная с некого «базового вектора», и записывает вероятность в секторе в виде четырех символов. Таким образом, для каждого сообщения парню нужно было поделить большую последовательность на восемь четверок символов, определить самую большую из них и отсчитать по часовой стрелке нужное количество сорокапятиградусных секторов от этого самого «базового вектора».

Найти чертов вектор заняло гораздо больше времени. Совсем одурев от тысяч строк исходных кодов, парень в конце концов со смешанным чувством радости и обиды обнаружил ответ в написанной на русском языке «Инструкции пользователя» к прибору. Вектором было всего лишь снятое с компаса в блоке микрофонов направление на северный магнитный полюс. Вот так просто.

Нужные ему сектора — пятый и шестой, давали среднее направление на юго-запад от складов.

Подкрепив силы и выбравшись из коллектора, Артур для проформы еще раз оглядел склады и окрестности с помощью тепловизора, и без промедления отправился в путь. Нет смысла скрывать, самым мотивирующим стимулом для него было слово «HANNAH30», что, вероятно, означало, «Анна, 2030 г. р.»

Случилось так, что он буквально на днях узнал от Сани про подходящую по всем признакам девушку.

Они как раз вернулись с тренировки и решили провести остаток ночи за игрой в «Героев», когда Артур обратил внимание на скрывающие в тени полок фотографии. Ему плохо было видно, но на них была светловолосая девушка, кажется, похожая на Саню.

— Сеструха твоя? — чересчур жизнерадостно спросил Артур.

— Не… Подруга, — неохотно ответил приятель.

— А я-то думал, ты идейный холостяк, — со смешком сказал Артур.

— Холостяк, холостяк. Вот как полгода назад Тьма ее забрала, так и холостяк, — зло буркнул Саня.

Улыбка медленно угасла на губах Артура, когда до него дошел смысл слов друга.

— Ой… бля… прости, — и запнулся. А что еще сказать в такой ситуации?

— Не бери в голову. Такова жизнь: сегодня ты есть, а завтра — тебя даже не смогут похоронить. Мы сами виноваты, слишком опасное дело затеяли. Но мы хотя бы пытались, — парень бессмысленно теребил компьютерную мышку, будто забыв, зачем взял ее в руку.

— Что же случилось? — спросил Артур, лишь бы не молчать.

Саня рассказал ему об Ане. Она была одной из немногочисленных девушек-разведчиц, пришла в Угольный Мешок из другого населенного района и записалась на стройку Санатория — большой совместный проект ГЭС и Шахт по улучшению инфраструктуры Дороги. Работы для опытных бродяг было много. Так несколько лет назад они и познакомились. Разведчица выбрала логово Сани своей базой и умудрялась даже вытягивать электронщика-домоседа в походы.

— На самом деле я ходил с ней, чтобы она не посчитала меня скучным трусом и не ушла к какому-нибудь альфа-самцу, — признался Саня.

В конце концов, Аня предложила ему рисковый план, который мог увековечить их имена в памяти людей: скрестить «Цемру» с зенитной пушкой и посбивать нахрен носферату.

— Тут ведь в чем дело: старые системы наблюдения и наведения бесполезны в наше время. Но использовать летучих мышей для наведения пушки-робота еще никто не пробовал: подходящие приборы появились совсем недавно. От меня требовалось написать ПО для поиска чудовищ и взаимодействия с пушкой, а Аня с друзьями искали подходящее орудие для доработки, — кажется, рассказывая технические подробности, Саня немного воспрянул духом.

Проект продвигался удивительно гладко: им удалось найти не только пушку в удачном месте, но и старых солдат, доживших до наших времен. Они совершили несколько походов и подготовили зенитку к полностью автономной работе.

— Но ведь первый же выстрел привлечет целую орду Червей! — удивился Артур.

— Да, именно поэтому мы погрузили пушку на пришвартованную к речной пристани баржу. Кабели связи протянули по дну к бетонным зданиям на берегу. У нас были сомнения, насколько хорошо будет работать система подачи снарядов. Поэтому один из солдат остался в трюме под пушкой. А Аня осталась следить за электроникой. Я пытался ее отговорить…

— И?..

— И зенитка отстрелялась как надо. В конце ночи «Цемра» показала приближающееся пятно. Оно должно было пройти мимо. Тогда Аня посветила фонарем в небо.

— Пипец у нее яйца стальные! — восхитился Артур, но осекся под строгим взглядом друга.

— Это ты верно сказал. Чертова сука развернулась, и полетела прямо на баржу. Пушка послала сигнал, что нашла цель и запросила разрешение на огонь — так мы условились, что первые разы будем сами давать команду. Ох, что было! Я даже и не представлял, что артиллерия так грозно ебашит, по фильмам этого не почувствуешь. Мы вспороли этой суке брюхо, точно тебе говорю! Кажется, я видел подсвеченный взрывами огромный силуэт в облаках, и от него просто куски отлетали.

— Оно сдохло? — спросил Артур.

— Наверняка. Рухнуло куда-то в водохранилище за лесом, мы это слышали. Проблема была в том, что баржа оказалась вовсе не безопасным местом.

— Черви все-таки забрались на нее?

— Не уверен. Баржу ударило снизу, с такой силой, что судно согнулось пополам, а корма взлетела метров на десять над рекой. Я понятия не имею, что там видел, то ли Червей, то ли кракенов каких-то ебучих. Кажется, перед смертью чудовище испустило какой-то зов — нас накрыло целой волной Червей, я такого не видел раньше… Ты когда-нибудь видел, как эти твари железобетонные дома сносят? — спросил Саня.

— Нет.

— А я видел. Изнутри. Просто весь берег в труху. Мы весь день ныкались под обломками, но и к ночи Черви не успокоились. Река бурлит, на берегу вообще ад! Со мной только последний солдат в засранных штанах.

Саня встал и направился к кухонному уголку. Долив воды в чайник и нажав кнопку, он продолжил:

— Нам потребовалось трое суток, чтобы переждать этот шухер и осмотреть остатки баржи. Мы там никого не нашли, ни среди обломков, ни на берегах. Я оставил солдата ждать в чудом сохранившемся подвале, и еще двое суток обшаривал берега вниз по течению. Когда вернулся, солдата не было. Больше не видел его.

Разлив чай по кружкам, Саня помолчал и завершил рассказ.

— Но мы должны были попробовать. Хотя бы для того, чтобы рассказать людям, как делать не надо.

Всю ночь он зигзагами шел на юго-запад, с каждым километром все больше петляя то на восток, то на запад. Первые пятнадцать километров он напряженно ждал нового сигнала маяка, но тот молчал. Да, он знал, что расстояние уже стало неправдоподобным для радиосвязи, а с каждым часом зона поиска катастрофически расширяется. К тому же, сканер жрет как не в себя. Однако, возвращаться уже было поздно — теперь оставалось идти к ближайшему укрытию на юго-западе. Благо, даже петляя в стороны, он должен был в конце ночи достичь расположенных на полигоне дотов[8].

Хотя бы в этом он не ошибся. За час до рассвета он миновал Южный оборонительный рубеж. Говорят, здесь солдаты держались дольше всего, показывая тварям ад, а потомкам — чудеса героизма и самопожертвования. Только теперь случайный путник мог увидеть в свой ноктовизор разве что выплывший из зеленоватой мглы остов военной машины или заросший чахлой травой курган на месте огневой точки. Если здесь и были капитальные сооружения, то твари и время их не пощадили. Тем более удивительно, что к югу нашлось место для надежного укрытия разведчиков — прямо в сердце сожженной ураганным огнем земли.

Артур забрался на крышу дота, и до самого утра бродил по ней с шестом-антенной — скорее для очистки совести, чем из-за надежды уловить еще один сигнал. В укрытие он спрятался в последний момент, услышав шум невдалеке — твари просыпались. И вновь ему не удалось как следует отдохнуть — сооружение сильно осело, под стеной образовались глубокие щели, ведущие черт знает куда, а помещение были сильно загажено мышиным пометом. Наверно, животные проникали в убежище через вентиляцию. Только теперь их почему-то не было. Это беспокоило парня — что выгнало из дома летучих мышей? А еще хуже стало, когда Черви опять решили «позабавить» его своей возней, да почесать спины о дот.

«Что же они так ко мне липнут? Разве я чем-то себя выдаю?» — думал Артур, усевшись в равноудаленном и от двери, и от провалов в стене углу помещения, да сжимая в руках шест с оголенным острым концом.

Весь день он то проваливался в тяжелую дрему, то подрывался. Пришествие ночи он воспринял почти как избавление — больше не надо ни о чем думать, просто прочертить сужающуюся синусоиду назад, к складам. Наверно, теперь тишина тамошнего убежища не станет преградой для его сна.

Но едва он выбрался наружу и включил «Цемру», как словил первого «фантома». Аня снова его вызывала. В мельтешении помех и странных символов он не увидел никакого ясного послания, но, когда его разум как по нажатию кнопки переключался между сонным маревом реальности и ярким миром грез — он знал, что ему надо делать. Артур стряхнул наваждение, когда понял, что шагает на юго-запад прямым курсом.

«Что за херня? С недосыпа совсем крыша едет», — думал парень. Почему он был так уверен, что ему надо идти вперед? Это даже не какой-то глюк, он действительно, казалось, знал точную причину… а потом забыл. Осталось лишь это мучительное ощущение необходимости. В голове крутился полузабытый термин. Фантомы, фантазии… фантазмы. Фантазм — это когда человек считает свершившейся реальностью собственный вымысел. Вот взять вчерашние сообщения — теперь их нет в компьютере! А были они вообще? Он точно помнил, как расшифровывал последовательности чисел, он мог об этом рассказать во всех подробностях Сане — но было ли это на самом деле? Ему это могло просто присниться по мотивам Саниных лекций.

И тем не менее, он шел вперед — так было проще. Сканер теперь не обязательно было держать включенным — он показывал путеводные фантомы при каждом включении. Значит, точка невозвращения отдаляется на две-три ночи. О, нет, он пытался бороться, в минуты прояснения безуспешно пытая компьютер — в надежде, что не только лишь игры разума ведут его прочь от людей и жизни. Но в конце концов, всегда сдавался и шел навстречу непонятному зову.

Двое суток почти без сна не прошли даром. Он едва не пропустил рассвет. Когда часы вибрацией дали отсчет в шестьдесят минут жизни, Артур заметался по пустоши — на карте здесь не было обозначено подготовленных убежищ. На открытом месте он не продержался бы и одного часа светового дня, поэтому он подался в лес. А тот раньше был ого-го: большие деревья за несколько десятков лет так густо усеяли землю своими трупами, что парень без труда нашел подходящий завал и полез под него закапываться в землю. К сожалению, своей возней он взбудоражил какого-то гадского Червя по другую сторону завала. Забившись под завал и отгородившись от белого света рюкзаком, Артур битый час, обмирая, слушал, как чудовище носится вокруг, ломая трухлявую древесину и вколачивая в землю ветви.

А потом на шум пришли другие монстры, и, кажется, у них случилось что-то вроде турнира по вольной борьбе. Когда твари устали, притихли и расползлись по своим делам, Артур было вздохнул с облегчением и принялся засовывать под одежду аккуратно извлеченные из рюкзака грелки. В этот момент что-то с невероятной силой ударило по завалу, разнеся его в труху в считанных сантиметрах от рюкзака. По глазам ударил свет, и парень разглядел скользящий мимо него серый бок чудовища.

Так он и провел весь день, распластавшись под останками деревьев и замерев, как низверженный истукан. Он даже поспал урывками, когда монстры на время успокаивались и переставали кружить вокруг да лазать по трухлявому кургану над парнем. Вот только во второй половине дня его стала донимать совсем другая проблема — Артуру просто невыносимо хотелось писать, но у него не было возможности даже тихо расстегнуть ширинку и справить свои дела куда-то в сторонку. Пришлось прибегнуть к способу, о котором он никогда никому не собирался рассказывать — обоссаться. Благо, грелки должны были защитить его от переохлаждения и воспалений.

В последний раз он проснулся уже в поздних сумерках — если так можно назвать постепенное угасание вечно пасмурного неба. Выползал из-под завала он с чувством, что рождается заново — в том смысле, что он нихрена не мог ходить, и у него все тело болело, будто его и вправду протащили через отверстие размером с навершие «Цемры».

Кстати, о ней самой. Верная палка-выручалка снова показала ему путь.