Целитель

Глава 8

Стоило посмотреть на то, как нас окружают, — испытал чувство дежавю. Снова зажали с двух сторон.

То, что в этом мире так людям надо драться, я ещё худо-бедно понять мог. Но вот то, что черепки, все поголовно, одеты в костюмы и пальто, — уже нет. Это ведь дорогая, непрактичная одежда. Но нет, носили как униформу. Ещё и в кепке каждый.

Это был другой отряд — не тот, с которым мы сталкивались. Одежду тех парней я толком разглядеть не успел, но наряжались они попроще. Как и в прошлый раз, один из парней вышел вперед. Он был чуть выше меня и в целом какой-то неказистый. Да и с целительской точки зрения выглядел плоховато. Синяки под глазами, серая кожа. На кистях пятна видны. Вовсе не от того, что он Вдох сделал, а вследствие застарелых отложений. Ему бы к целителю толковому обратиться, а то такими темпами и до тридцати дожить — большая удача. Не говорю уж про то, насколько мучительными его последние годы будут. Есть ведь большая разница, здоровым умереть или больным.

— Петруша, — подвалил он вразвалочку, с ухмылкой гадкой. — Какими судьбами?

Петруша, шагнув к нему, пощёчину парню влепил. А рука-то от Масла блестит, не внял парень моим наставлениям.

Будущего инвалида снесло и в стенку впечатало. Переулок-то, куда зашли, узкий. Вдвоем стоять ещё можно, а втроём не поместишься, если рядком встать.

— Ты за хлебалом-то следи, — посоветовал упавшему Петруша. — А ты, Дмитрий, совсем за своими смотреть перестал?

Вопрос был адресован, как я понял, главарю этой шайки. Вот он выглядел получше. И лицом, и одежда побогаче. Череп был вышит на рубашке, черным на белом. Виски выбриты, на шее татуировка видна, в виде паутины.

— Лихо ты, Петя, закрутил, — ответил Дмитрий. — В строй вернулся или просто настроение хорошее?

— Было хорошее. Пока ваши рожи не увидел. Чего надо?

— Ты на нашу территорию зашёл.

— Я на рынок пришёл. За вещами. Плевать мне на вашу территорию. Если есть, что сказать, так давай. Не тяни.

— Как обычно, — улыбнулся Дмитрий. — Говорят, вы Казима обидели.

— Казима, который пришёл ко мне домой угрожать, обещал мокруху на меня повесить да на рудники отправить? Этого Казима? — недобро спросил Петр. — Так пусть ещё приходит. Повторю.

Дмитрий на это скривился. Не понравился ему такой заход.

— А это кто? — посмотрел он на меня через плечо Петра.

— Мой знакомый. Ещё вопросы?

— Так он тоже нашего человека обидел. Как расплачиваться будешь?

— Ты знаешь, как я расплачиваюсь. Сковородкой по голове. Хочешь попробовать?

Петра не узнать было. Столько слов в единицу времени, да с эмоциями, угрозами, игрой интонациями. Кажется, кому-то нравится происходящее и он не прочь подраться.

— Твои угощения всем известны. Но ты сам от дел отошёл. Может и запал потерял?

— Так проверь, — пожал плечами Петр.

И — проверил.

Плешивый поднялся, к своим отполз, злобно глазами сверкая. Остальные подобрались и, как отмашку командира получили, сразу в драку пошли.

Я развернулся, не собираясь спину тем, кто сзади, подставлять. Хорошо ещё, проход узкий. Двое на меня бросились. Глаза видели, как действовать надо. А тело не успевало. Я первого ударом ноги встретил, но тот схватил её. Второй мне кулаком в скулу засветил. Единственное, что мне сейчас было доступно со своим Источником, — небольшое укрепление тела. Минуты на две. Что я и сделал заранее. Поэтому голову мне не оторвало, так — мотнуло, да в глазах сверкнуло.

А дальше мы бодаться принялись. Мне не до изысков было. Я в обоих разом вцепился и мешал двигаться. Победить? Да какой там. Каждый из них и старше, и сильнее, и тяжелее. Даже пытаться не буду. Хитростью возьму. Понадеявшись на Петра…

Только вот против меня не двое вышло, а четверо. Двое ещё сзади подбежали да парней оттащили, меня придержали. После чего и мне ногами добавили. Успел руки выставить, но всё равно чуть в отключку не ушёл.

Вместо того чтобы запинать ногами, они меня зачем-то подняли. Опять история повторялась. К стенке приперли и бить собрались. Только двое почему-то убежали. Что там Петр творит, я не видел, но шуму много было. Мне по лицу дали, я отмахнулся, вроде попал даже.

Как-то всё быстро завертелось. Я вывернуться пытаюсь, а тут раз — и того, кто держал, снесло.

— Бей их! — прокричал незнакомый голос.

Смотрю, а в переулок народ набился. Ещё какие-то парни подоспели. Черепков повалили и избивать принялись.

Не понимая, что происходит, я мимо них по стеночке продвинулся, поближе к Петру. Тот тоже стоял, к стенке привалившись. Но при виде меня распрямился.

— Вещи твои где? — спросил он.

Тут до меня дошло, что пакеты-то бросил, когда драться начали. Испугался уже было, что украли, но нет, здесь же валялись. Потоптаться по ним успели.

— Ты как? — покосился я на Петра.

Тот подбородком мотнул, мол не сейчас. Как будто я не вижу, что не так уж и хорош он. На одежде маслянистые сгустки подобно соплям висят. Руки тоже блестят, дышит тяжело.

— А это кто? — кивнул я в сторону лиц, которые допинывали черепков и теснили их из переулка.

— Конкуренты, — хмуро ответил Петр и вперед отправился, когда к нам вышел тип, в драке участия не принимавший, но команды отдававший.

— Хай, Повар, — махнул он рукой. — Давно не виделись. Никак ты в строй вернулся?

— Не скажу, что рад тебя видеть, Ворон, — Петр перестал тяжело дышать и ответил нормально. — Чего беседу прервали?

— Как такой возможностью не воспользоваться, — развёл руками Ворон.

На ворона он и правда походил, если фантазию подключить. Пальто — черное. Волосы тоже темные, как уголь. Нос с горбинкой выпирает. Глазки при этом маленькие. Ещё серьга в носу, татуировки на кистях видны — в виде птичьих голов, что из-под рукавов выглядывают.

— Воспользовались, и ладно, — сказал Петр. — К нам вопросы есть? Если нет, пошли мы.

— Да-да, идите, конечно. Только вещи оставьте, — кивнул он на мои пакеты. — Черепки твоего друга побили, это их добыча. А мы их побили, значит, добыча наша становится.

— По твоей логике, надо вас побить, чтобы вернуть? — начал заводиться Петр.

Да и я разрежение ощутил. Меня и собственная слабость бесила, и то, что новые вещи умыкнуть хотят.

Несколько секунд Ворон бодался взглядом с Петром. А потом раз — и рассмеялся внезапно.

— Да шучу я, шучу. В команду к нам не хочешь? Знаю, что не хочешь, — выставил он ладони. — Глупо это. Уже слухи пошли, что ты снова дерешься. Лютый сам знаешь, как отреагирует. А одиночке не выдержать.

— Разберусь, — заявил Петр и пошагал на выход.

Я — за ним. Только пакеты подхватил. Потоптались по ним, но одежда целая должна остаться.

Домой ехали молча. Не знаю, о чем там Петр думал, а я ход драки в голове крутил раз за разом. Надо же, меня шпана пинает, как хочет.

Если в тебе росту метр семьдесят, а весу шестьдесят килограмм, то знай, любой желающий пинков навешает, — цитата приписывается Элою, мудрецу двух миров.

Так и попрошу на надгробии написать.

А если без шуток, с этим надо было что-то делать. По кругу я перебирал то, что мне доступно, и то, что демонстрировали парни, с которыми «дрался». К сожалению, из прошлой жизни мне только знания достались да контроль неплохой сохранился. Это хорошо, я не жалуюсь. Контроль сложно наработать и он, во-первых, открывал доступ к сложным манипуляциям с энергией, а во-вторых, сокращал затраты на техники. Без высокого контроля я бы не смог Петра на ноги поставить. Да и себя из лап смерти вытащить.

Но в чистом виде контроль особо ничего не стоит. Нужна Кровь или в данном случае — Масло. Какие бы приёмы я ни перебирал, выходило, что с моим запасом сил хватит на одну атаку. Как с тем парнем, которому я внутренности покрутил.

Ничтожно мало.

Либо в один удар вложиться, либо тело укрепить. Собственно, всё. Про физические возможности — молчу. Из-за недоедания, отсутствия разнообразной пищи в рационе и малой подвижности, находясь в приюте, и из-за того, что я отнимал часть жизненных сил, Олег вырос, серьезно отставая в развитии. Отец у него крупный был. Поэтому и Олег в шестнадцать лет должен был вырасти сантиметров на десять.

Как это исправить, я знал. Питание, тренировки, стимуляция организма изнутри целительскими техниками. Для последних мне в идеале Источник хотя бы в пятьдесят Капель нужен. Но, когда я такой объем разовью, огрызаться смогу куда более уверенно.

Выходит, как ни крути, а сейчас я всего лишь груша для битья, что удручает. Ускориться получится только в том случае, если я начну практику как целитель. Обеты целительские, тренировки, помощь нуждающимся — вот что отлично разовьет Источник. Но и с этим загвоздка.

Что же, унывать не буду, мне главное — какое-то время продержаться, а там легче будет.

— В этот раз не так плохо, — сказал Петру, когда добрались домой.

Снова его в ванну загнал. Он зачем-то в трусах остался. Стеснительный какой.

А ведь их стирать придётся. Да и некоторые ткани быстро разлагаются под воздействием некоторых осадков после Масла. Но раз так хочет без трусов остаться, пусть.

— Я старался, — криво улыбнулся он.

Всю дорогу, что в автобусе, что пешком, он изображал из себя мрачную тучу. Я было списал на отравление и неприятные ощущения, но сейчас заподозрил, что причина в другом.

— Чего хмурый такой? — спросил его, когда закончили с процедурами и он за обед взялся.

Даже готовка ему настроения не вернула.

— Я дрался, — ответил он после паузы.

— Это я заметил. Тебя побили? Сделали больно? Ты проиграл?

— Не в этом дело, — ответил он и голову в плечи вжал, будто спрятаться хотел.

— Если не хочешь рассказывать, то ладно.

— Не хочу.

— Хм… И всё же?

Петр бросил на меня раздраженный взгляд. Я обезоруживающе улыбнулся. Любопытно же, чего он себя так накрутил. Проблемы у нас какие, черепки всей толпой бить придут или ещё что.

— Я бабушке обещал перестать драться, — сказал Петр, отвернувшись и начав беспокойно картошечку мешать. — А тут понял, что ты меня почистить можешь, ну и… — вжал он голову в плечи.

И понял, что раз почистят, то и оторваться как следует можно.

— А твоя бабушка была против, потому что ты грязного Масла в себя много принимал?

— В том числе. Она на старости лет уже не могла меня очищать нормально. А к другим не набегаешься.

— Получается, моё появление решило дилемму?

— Нет, — резко мотнул он головой. — Она просила, чтобы я мирной жизнью жил.

— А по лицу получать просила?

— Что? — повернулся он ко мне.

— Насколько я помню, ты просто на рынок пришёл. Мне помочь одежду купить. Черепки первые наехали. За что и получили. Вот и спрашиваю, бабушка твоя хотела, чтобы ты по лицу получал? Потому что, если не хотела и ты защищался, не вижу проблемы. Мир несправедлив и иногда надо дать в морду, чтобы сделать его чуточку лучше.

Петр посмотрел на меня удивленно. Хрюкнул, подавившись смешком. К картошке вернулся. Больше он по теме ничего не сказал, я тоже не спрашивал. Главное, что он перестал себя накручивать.

А что касается моих слов, говорил я не как целитель. Как целитель как раз понимаю его бабушку. Не буду говорить про родственные чувства, у меня ни детей, ни тем более внуков не было. А вот если ты кого-то лечишь, здоровье ему правишь, а он потом в силу своих низменных качеств это здоровье гробит, то да. Как минимум — обидно. Как максимум — хочется дать по шее.

Как воин в прошлом, я тоже Петру ничего хорошего сказать не мог. Не бояться, проявлять стойкость, смело встречать опасность — это важно для воина, но это малая часть пути. Высшая точка — быть Защитником, служить высшим идеалам.

Драка в подворотне с подростками на высшие идеалы никак не тянула.

Как сирота уже в этой жизни, в чужом теле и чужом мире, который всякое повидал, в том числе многолетнюю травлю Олега со стороны других детей, я понимал Петра.

С волками жить, по волчьи выть.

Это не значит, что с этим надо смириться и самому других задирать. Но давать отпор, когда на тебя нападают, — вполне нормально. Что я до парня и попытался донести. А то мне не понравилась его мрачность.

На следующий день меня ждал сюрприз. Пришли мы минут на десять раньше. Я весь в новом. Не сказать, что одежда была на порядок лучше, чем я до этого носил, но новая и свежая, а это уже много.

Как в ресторан зашли, так Борис Дмитриевич сразу и встретил. Сегодня Петр не через задний двор заходил, а через центральный вход. Но почему так, я не догадался.

— Пришли? — окинул он нас взглядом. — Это хорошо. Ты садись, Олег, — указал он на стол и убежал.

— Что происходит? — спросил Петра.

— Принимать будут, — ответил он и улыбнулся.

Не прошло и десяти секунд, как дядя Боря вместе с другими поварами вышел. Там и официантки наши были. Они обычно позже приходили, а сегодня совсем рано явились, получается.

— Ну что, будем принимать нашего новенького, Олега, — сказал Борис Дмитриевич. — Неделю продержался, молодец.

Я несколько удивился такому заявлению. Вроде уже приняли на работу. А потом дошло, что сегодня — другое. На стол закуски выставили. Мужчины представлялись и руку мне пожимали. Замечу, что до этого, разумеется, с другими работниками я общался. И даже имена их знал. Но сами они не представлялись. Общение к чисто рабочим моментам сводилось. Да и смотрели на меня как на пустое место. Сейчас же совсем иначе было. Вполне дружелюбно отнеслись. Считай, познакомились. Да и девушки куда приветливее смотрели. Интереса я в их глазах как к мужчине так и не заметил, но обычная открытость — да, случилась.

Через двадцать минут Борис Дмитриевич посиделки свернул и начался обычный рабочий день.

Я потом, вечером, у Петра спросил, что это было.

— Так это, — ответил он, пока топали домой. — На твоей должности долго не задерживаются. Иногда приходят, но быстро пропадают. Никто тарелки мыть не хочет.

— Так и я всего неделю работаю. Рано выводы делать, — не понял я смысла.

— Большинство и неделю не держатся. А ты парень работящий. Не ноешь. Делаешь так, как скажут. Не мешаешься. Пусть и самая простая должность у тебя, черновая, но и эту работу кому-то делать надо. А ты её делаешь хорошо. Неделю продержался — значит, не временный работник. Поэтому и приняли как своего.

На это я хмыкнул про себя. Странные у них заморочки, да и ладно.

Ни я, ни Петр тогда ещё не знали, что работать мне в ресторане всего ничего осталось.

Жизнь, как ни странно, налаживалась.

К работе я привык и та не вызывала проблем. В коллективе со всем поближе познакомился. Старался наладить контакт. Репутация старательного работника меня более чем устраивала. Ресторан-то недалеко от лечебницы находился. Сюда и целители заглядывали. Видел, как Борис Дмитриевич с ними общается. Он на самом деле много с кем контактировал. Лично выходил поздороваться, спросить, всё ли нравится, парой слов перекинуться.

Очевидно, связей у него хватает. Вот и получается, что у Петра выходы на лечебницу должны быть. У Дмитрия Борисовича тоже. Надо хотя бы месяца три отработать, зарекомендовать себя, отблагодарить работой за то, что, считай, приютили и закрепиться в столице дали. А дальше просить ходатайствовать.

Обязанности, кстати, мои расширились. Стали выпускать из кухни, показываться гостями разрешили. Ничего такого не делал. Грязную посуду со столиков забирал, когда гости уходили. Порядок наводил, стулья по местам расставлял.

Отдельно скажу про то, что вокруг происходило. На третий день после похода на вещевой, на мосту, где с Петром познакомился, драка случилась. Ночью. Мы как раз только домой пришли, а оттуда шум донесся. Петр выглянул, хмыкнул и ушёл. Я же на зрелище полюбовался. Человек двадцать собралось. С двух сторон. Пометелили друг друга, наш берег победил, да на этом всё и закончилось.

Почти. Как бой на нет сошёл, я вышел на улицу и к мосту приблизился. Сбоку встал, так, чтобы разглядеть, что там под ним. Увидел духов мельтешащих. Сбежались гады. С десяток точно набралось. Ко мне они не полезли, поэтому я обратно ушёл. Под мостом-то их сейчас не достану.

— Куда ходил? — спросил Петр, когда вернулся.

— Да так… Увидел, что под мостом что-то мельтешит, интересно стало.

— Разглядел что?

— Какие-то всполохи, — пожал я плечами.

— Бывает.

На этом любопытство Петра иссякло, и он спать ушёл.

Так бы и жил я размеренной жизнью, если бы события не закрутились так, что хоть стой, хоть падай.

Дело вечером было. Народу, как обычно, много набилось. Девчонки не успевали обслуживать, поэтому я вышел и помогал им убирать. Как раз к столику одному подошёл. Оттуда гости только что ушли, оставив чаевых червонец. Треть моей зарплаты, между прочим. Мне с этого тоже рубль в карман упадет, поэтому я тихо порадовался.

А потом что-то странное ощутил. Повернулся и увидел, как к нам парень направляется. По последней моде одет. В пальто дорогое, сапоги начищенные блестят. Только лица не видно — под маской скрыто. Видел я на улицах, как нижнюю часть лица прикрывают, а тут полностью закрылся. Да и капюшон накинул.

Ещё и ладонь отвёл, Масло стал собирать. Тут-то мне и поплохело.

Что сейчас произойдет, я очень хорошо представлял. Как-никак, у меня отец адепт стихий был. Если масло обычное на сковородку плеснуть да на огонь сильный поставить, то дымок пойдет. От шара, который парень собирал — тоже дымок валил. А ещё шар бурлил и переливался.

Масло грязное опасно для людей. Но куда хуже — концентрированное, раскаленное Масло. Это и отравление куда сильнее, и ожоги страшные.

Действовать я начал ровно в тот момент, когда парень закончил технику и замахнулся.

— Шлюха! — выкрикнул он.

Я же схватил ближайший стул и, крутанувшись, метнул. Одновременно с тем, выплеснув в тело Кровь, что в Источнике всегда держал. Немного, но малость скорости и силы мне это прибавило.

Стул в шар и попал, когда тот метра на два от парня в маске отлетел. Полыхнуло, техника взорвалась, окружающее пространство загрязняя. Капли кипящего Масла в стороны разлетелись. Раздались крики боли, но я не обращал на них внимания.

Этот убийца-то на ногах ещё и недоволен, что ему помешали. Он ладони перед собой выставил и волну Масла толкнул. На этот раз в меня целился. А я тарелку грязную со стола прихватил, в сторону отпрыгнул и за миг до того, как меня накрыло, снаряд метнул.

В этом мире точно бог удачи есть и он на моей стороне. Тарелка парню в маску попала, в районе скулы. Голову его мотнуло, маска слетела, молодое лицо обнажая.

Меня же вспышка боли обожгла, но не так страшно. Обычная волна Масла, без техники. Переработаю. Главное, что я посетителей прикрыл и основной удар на себя взял.

Правда, ноги подкосились, тошнота подкатила и в глазах задвоилось. Добивай — не хочу. Но тут из ресторана Борис Дмитриевич появился. С тесаком своим, который постоянно таскал.

— Что здесь происходит?! — рявкнул он.

«Бить надо было. Наповал. А не вопросы задавать», — подумал я.

Этот парень ещё технику создать успел и метнул. Тут я уже ничего сделать не успел. Но и не потребовалось. Дядь Боря вперед прыгнул и тесаком атаку отбил. После чего этот тесак и метнул. Думал, убьет мерзавца, но нет. В лобешник рукоятью попал. Да в нокаут паренька отправил.

У меня в голове мигом щёлкнуло. Тело само действовать начало. И плевать, что оно чужое, душа-то помнит, как надо.

Вокруг полный хаос начался. Люди кричали. Кто-то от боли вопил так, что уши закладывало, кто-то паниковал. Я сконцентрировался, Масло по организму собрал и в Источник кинул. Давай, родненький, перерабатывай эту гадость. Грязь — долой. Чистую Кровь мне оставь, её сейчас много понадобится.

Как шевелиться смог, повернулся и огляделся. Вечер, самый пик. День сегодня теплый, почти все столики на улице заняты. Двадцать шесть человек гостей. Никто на месте не остался. Повскакивали, стулья и столы опрокидывая. Девушку с парнем, которые вдвоем сидели и по которым целились, я прикрыл, но им всё равно досталось.

Раскаленная капля угодила девушке на плечо. Там виднелось прожженное платье и обожженная кожа. Кипящее Масло так быстро не остывает. Оно долго её жечь будет. Если не убрать, девушка умрет минут через пять. В муках.

Нормальную технику, чтобы исцелить, я бы сейчас не потянул. Поэтому поступил иначе. На одной воле целителя вытащил кипящее Масло и на полверанды отбросил. Доски мгновенно прожгло, но это меньшая из проблем сейчас.

— Ты… что… делаешь? — спросил меня спутник девушки.

Он только что валялся, скрюченный. Тоже досталось. Но меня заметил и поднялся.

— Лежи. Сейчас тобой займусь, — бросил ему.

Вдох, выдох, собраться и потянуть грязное Масло из девушки. На это у меня ушёл десяток секунд. Ещё столько же, чтобы Вдох сделать, запасы Крови пополнить и грязь вовне вывести. Тут и Петр появился, надо мной навис.

— Что тут? — сказал он. — Помощь нужна?

— Прикрой, — только и сказал ему.

Теперь парень. Досталось ему куда сильнее. Левая кисть — обожжена и обуглена. Ею, видимо, прикрыться успел. Вторая капля Масла попала на живот. Сидел он за столиком, значит вскочить успел. Загрязнение средней тяжести. Я сейчас такое не потяну. Убрал кипящую субстанцию. Минус ещё пара досок. Вытянул грязную энергию, сколько мог, тут же рядом сбросил. Сам при этом грязными разводами покрылся, пока запасы для работы пополнял.

— Олег! — подбежал ко мне Борис Дмитриевич. — Вы чего тут?! Все целы? Петр, а ты что встал? Что с Олегом?!

Я слышал, как он короткими окриками порядок наводит. Гостей успокоил, раненых, до кого я не добрался, отделил. Скорую помощь вызвал, как и городовых. Вот и до меня очередь дошла.

— В порядке я, — ответил мужчина, вставая. — Тут раненые, у них ожоги. Целителя им бы срочно.

Что девушка, что парень — жить будут. Но парню нужна срочная помощь более сильного целителя.

— Я его внутрь уведу, дядь Борь, — сказал Петр и утащил меня.

И правильно. Я сначала сделал, а потом уже подумал.

У меня как вторую половину жизни было. Кодекс солдата-целителя кровью писался. Сначала врагов всех убей. Раненых в безопасное место выведи. А потом уже лечи. Вот и сейчас, когда дядь Боря того ублюдка вырубил, у меня внутри что-то щелкнуло. На крики раненых среагировал. Слишком хорошо знал, что в этом деле каждая секунда роль играет.

То, что спалился и слишком многое показал, ещё и на людях — об этом не подумал. Только и сделал, что Петра попросил прикрыть.

Что теперь будет — кто бы подсказал. У меня же отходняк начался. Тело натурально затрясло, сердце забилось так, что того и гляди выскочит. Это в прошлой жизни к риску я приучен был. Тело же Олега такой стресс с трудом переваривает.

— Что случилось? — спросил один из поваров, когда меня на кухню Петр затащил.

Сам я шёл, едва ноги переставляя. Ещё в глазах двоилось, а в ушах звенело, я даже не определил, кто это из поваров спросил. Петр что-то ему ответил, вокруг слышались обеспокоенные голоса. Девочки-официантки тоже здесь собрались. Наверное, Борис Дмитриевич их всех сюда отправил. И правильно сделал. В месте, где техники применяют, Масло собирается. Бой не такой уж масштабный вышел, но чтобы недомогание словить, обычным людям вполне хватит.

Петр меня мимо них протащил, да в туалет для персонала втолкнул.

— Олег, ты что там натворил?! — прошипел он. — Выглядишь так, будто с войны вернулся! Да тебя копоть покрывает!

— Тише… — попросил я, плохо соображая. — Помоги умыться.

Петр выругался и помогать начал. Я прямо на пол сел… Точнее, свалился бы, но парень придержал и усадил, спиной к стене приложил. Я очередной Вдох сделал. На последних остатках сил чисткой занялся. Сначала Кровь для себя выделил, потом уже гадость, что в тело попала, выводить начал. Петя же мокрым полотенцем меня обтирать начал.

Не знаю, сколько времени это заняло. Постепенно ясность мысли вернулась. В глазах двоиться перестало. Чем меньше грязи в теле оставалось, тем лучше себя чувствовал. Там и встать смог. В зеркало на себя посмотреть.

— Надо же, — хмыкнул я.

Петя также рядом стоял, посмотрел на меня как на психа.

— Что там случилось?! — потребовал он ответа.

— Какой-то парень техникой гостей пытался убить. Я технику стулом отбил. Потом меня волной разогретого Масла приложили. Отсюда и видок мой.

Была новая одежда, да сплыла. Ещё и волосы подкоптились. Не сильно, но заметно. Я и правда как свежеподкопченное мяско.

— Ты что сделал? — не въехал Петя. — Технику стулом отбил?!

— А чем ещё? — покосился я на него, взявшись руки отмывать. — Так себе техника, если честно. Раз её стулом отбить можно.

Петя на меня глаза вытаращил. Я запоздало подумал, что сироте-кочевнику не пристало разбираться в техниках и отбивать их стулом.

— Ты лучше выйди, глянь, что там происходит. Уверен, неприятности ещё не закончились. Или это для столицы норма — в людей техниками кидаться?

— Ты тут в обморок не свалишься? — спросил он с подозрением, странно косясь на меня.

— Теперь не свалюсь.

Уйти Петя не успел. В туалет вошёл один из поваров, со встревоженным лицом.

— Там это… — сказал он нервно-растерянно. — Это сынок Горыныча был. Его отец приехал. Борис Дмитриевич с ним общаться вышел. Городовые набежали.

По вытянувшемуся лицу Петра я понял, что наши проблемы только начинаются.

Или правильно сказать — мои проблемы?