Глава 4

Какие бы великие планы у меня ни были, все они упирались в то, что надо что-то кушать и где-то спать.

После, считай, года в дороге и пахоты на черновых работах у меня не осталось иллюзий, что если появится зеленый пацан и начнет демонстрировать то, что никто не умеет, то ему обрадуются. Точнее, обрадуются, а потом к стене прижмут и спросят, откуда умения такие. Поэтому действовать нужно аккуратно, а как именно, не зная реалий, я точно сказать не мог.

Зато знал, куда хочу попасть. В лечебницу Васильки. О которой даже кочевники знали. Рассказывали, что туда кто угодно прийти может. Даже такие, как они. Правда, в очереди долго стоять придется, поэтому не вариант. Сам я это на деле не проверил. Старики столицы избегали. Говорили, там своих работников хватает и можно проблем заполучить на ровном месте. Территории поделены между бандами, учениками школ и прочим сбродом. Обычных жителей это почти и не касается, а вот пришлые легко нарвутся.

Иронично то, что у Олега фамилия Васильев. Может, это знак, что мне надо в лечебницу Васильки? Кто знает.

План мой был прост. Приехать в Москву. Осмотреться. Найти работу и жилье. А там уже узнавать, как именно в лечебницу устроиться. Сомневаюсь, что сразу по профилю. Скорее мойщиком каким-нибудь. Но что гадать, когда на месте разбираться надо.

* * *

О столице я знал не так много, как хотелось бы. Самый богатый город. Торговый и промышленный центр. Также центр всяких школ боевых искусств. Место, где собирались бояре и представители кланов, чтобы решать свои дела.

Кочевники про местную аристократию говорили так. Они либо бьются между собой, либо собираются вместе и бьются с соседями.

На вопросы, насколько сильно государство, кочевники только смеялись. На их мнение в данном вопросе я бы полагаться не стал, но то, что низовой народ так скептически относился к власти, говорило само за себя. Идея прийти к правителю, сообщить об угрозе и предложить свои услуги у меня в голове даже не возникла.

Не увидел никаких предпосылок к тому, что это закончится хорошо.

* * *

Прибыл я утром, считай — на рассвете. Спрыгнул с поезда, а дальше, оглядываясь и осторожничая, выбрался за пределы вокзала и попал в город.

Да и пошёл гулять. Запас времени у меня был, на дворе начало весны, прохладно, но не настолько, чтобы замерзнуть насмерть. Хотел я для начала оглядеться, прочувствовать чем город живет.

И не понравилось. Воздух спертый — даже в ранний час на дорогах много коптящих небо машин. Куда ни глянь, виднеются трубы промышленных зданий. Здания обычные, не сказать, что как-то сильно отличаются от того, что видел в других городах. Такие же старые и потрепанные временем. Наверняка центр и боярская площадь отличаются в лучшую сторону, но не про мою честь туда соваться. Для этого надо одежду получше да документы, а то городничие мигом заберут.

Шёл я в сторону лечебницы, в которую хотел устроиться. Но сначала — глазами посмотреть. Слишком уж много слухов. Которые вполне могли быть правдой, если мои догадки верны.

Ведь чтобы сильным целителем стать, надо служению себя посвятить. А если служишь, то обо всех заботишься, не только о тех, кто с деньгами и властью. Поэтому я верил, что в лечебнице всех принимать могут.

Путь до неё неблизкий. До Москвы-реки добрался, там проще стало. Знай вдоль неё иди и иди. Не совсем вдоль, конечно, не везде там пройти можно, но направление я взял, а дальше дело времени до нужного места добраться.

Часа за три и дошёл. Зная дорогу и не опасаясь местных, может, и быстрее бы управился. А так иногда сворачивал, если замечал кого подозрительного впереди.

Надо сказать, что людей с каждым часом больше и больше становилось. Нигде такого засилья не встречал. Часов в семь как повыскакивали на улицы массово, как засуетились, побежали куда-то. На остановках толпились, в пробках ждали, на метро доехать пытались. Мне это на руку было, в толпе легко затеряться, сойти за своего. Но потом народ на убыль пошёл. По работам разбежались. Свободнее стало. Зато шпана всякая повылазила на простор. Да городовые чаще на глаза попадаться стали. Может из-за времени, а может, потому, что я в сторону центра двигался.

Но дошёл. Были бы ноги, а дойти всегда получится.

Мне надо было мост пересечь, а оттуда, если верить рассказам, по прямой всего ничего. Мост приметный. Пеший, с каждой стороны по два всадника стояли. Не настоящие — статуи. Черные, выразительные. На них и ориентировался.

Мост почти пустым оказался. Никого из людей, если не считать одного парня, который с котомками шёл. По две — в каждой руке. Не иначе, на рынок закупаться ходил.

Я как представил, что у него там, сразу полный рот слюны набрался. Ещё и сам парень, сразу видно, хорошо питается. Щеки красные, плечи широкие, сам мясистый. Мне до его кондиций далеко. Как-то не очень располагала жизнь кочевника к тому, чтобы мясо набрать. Я уже не такой щуплый, как раньше, но и до звания воина ох как далеко.

В общем, зацепился я взглядом за парня. Точнее, за его котомки. Проголодался, пока шёл. Двинул за ним, нам в одну сторону было. На реку засмотрелся, на дома вдоль неё. И как-то пропустил момент, когда парню дорогу преградили пятеро других парней. Что там у них за беседа вышла, тоже не услышал. Заметил, когда котомки в сторону отлетели, щекастый отпрыгнул и достал из-под тулупа… сковородку.

Самую настоящую сковородку. Чугунную, не иначе.

Мне бы, по уму, бежать от чужих разборок подальше, но, во-первых, на ту сторону надо, а обходить долго. Во-вторых, когда ещё такое зрелище увидишь? Шпана на щекастого наехала, а он сковородкой отбивается. Сразу видно, любит человек готовить.

Но не настолько, чтобы победить пятерых. Он одного приложил, а остальные на него и с боков накинулись, и сзади. Пропустил несколько ударов, руками голову прикрыл, но поплыл.

Что это, если не судьба? Не его, моя.

В этой жизни я обеты пока не давал, но в прошлой клялся защищать тех, кто в этом нуждается. Пусть этот мост треснет, если щекастому не помешает помощь в этот момент. В чужие разборки чревато ввязываться, как бы в лечебницу раньше времени не попасть. Пациентом.

А с другой стороны, почему бы и не помочь? Глядишь, парень что про город расскажет.

«Поэтому, вперед!» — подумал я уже на ходу, разогнавшись.

Вошёл я в потасовку красиво. Врезался в того, что спиной ко мне стоял, снес его и на соседа повалил. Щекастый, словно почувствовал шанс, мигом прикрываться перестал, успел ногой упавшего пнуть, а сковородкой — стоявшего на ногах приложить.

А дальше… Моё участие закончилось. Потому что тот, кого я повалил, что-то такое сделал, что меня на несколько метров откинуло назад. Я на спину рухнул, да так и остался лежать. Переваривая тот факт, что меня выплеском грязного Масла приложили. И оно в тело вошло, отравляя. Пока я продохнул, паренек вскочил, подбежал и с ноги меня в голову приложил.

Так я в нокаут и отправился.

Великий воин, блин.

* * *

В этом мире я слышал фразу, бойтесь своих желаний. Теперь понимаю почему.

Очнулся я в той самой лечебнице, куда хотел попасть. Не сразу это понял. Если честно, я вообще мало что понял. Глаза открываю, лицо стянуто, правый глаз плохо видит, тошнит, в теле — муть. Нахожусь в помещении с белой побелкой. Пошевелился — кровать подо мной заскрипела.

Мысль с трудом ворочалась. Не сразу дошло, что это больничная койка. А как дошло, так и остальное вспомнил. Гений. Стратег. Великий комбинатор. Да-да, это всё про меня. Очень иносказательный синоним слова дурак.

Проверил себя, обнаружил остатки отравления. Вот те и адепты. Не думал, что обычная шпана меня приложить чем-то сможет.

Вспомнил, что видел, какие ощущения испытал. Выходит, это была примитивная атака, обычный выплеск. Хорошо, что не боевая техника. Тогда бы я даже удивиться не успел, ничего бы от меня не осталось.

Плохая новость в том, что это был удар грязным Маслом. Грязь действует на организм отравляюще. Получается, этот парень совсем не владеет методами очистки, не был нормально обученным адептом и действовал во вред себе.

Отлично. Просто отлично. Я нарвался на гопника-самоубийцу, который не планировал дожить до тридцати.

Хорошая новость заключалась в том, что меня кто-то очистил. А ведь точно помню, что сам последствия удара убрать не успел. Прям от сердца отлегло. За себя не боялся, но то, что здесь умеют очищать, — обнадеживающая новость. Правда, очистили не до конца, мелкий осадок на внутренних органах остался. Да и с последствиями удара никто не работал.

Поэтому я потратил некоторое время, чтобы позаботиться о себе.

Вскоре медсестра заглянула. Увидела, что глаза открыл. Подошла, осмотрела, заметила, что из меня Масло выделилось.

— Нагадил! — воскликнула она. — Как же так, только чистое заправила!

А про здоровье спросить? Самочувствием поинтересоваться? В этот момент я понадеялся, что это не та самая лечебница, куда попасть хотел.

— Что такое, Любочка? — заглянул в палату мужчина неопределенных лет.

Палата — это громко сказано. Здесь была койка, маленькое окно и свободного пространства ровно столько, чтобы поместились двое стоящих людей. Любочка — женщина лет сорока, полная, — заняла большую часть пространства. А мужчина неопределенных лет, вроде седина в бороде и волосах видна, а лицо молодое, был, наоборот, худым и высоким. Занял оставшуюся часть, после чего сразу тесно стало.

— Так это! — указала она на Масло по всему моему телу.

— Что тут у нас? — посмотрел мужчина на меня внимательнее. — Очнулся? Как себя чувствуешь?

— Очнулся. Чувствую сносно. Где я? — ответил я.

— На больничной койке… — ответил он задумчиво, — А ты, Любочка, наоборот, радоваться должна. Юноша очищается после отравления Маслом. Скоро пройдет.

То, что Масло называлось одинаково в обоих мирах, меня не особо удивило. Давно об этом факте узнал. Объяснялся он легко — Масло, оно и есть Масло. Блестит и скользит, если попытаться растереть.

— Он очищается, а простыни кто стирать будет? — возмутилась женщина.

— Не переживай. Скоро большая часть Масла испарится…

Пока они говорили, мужчина поводил руками над моим телом. Это точно целитель. Не врач, а именно целитель.

— Как звать тебя? — спросил он. — А вы, Любочка, пока идите, я тут сам.

— Да что на него время тратить, беспризорника… — буркнула женщина, втянула живот и протиснулась мимо врача.

Сама любезность эта Любочка.

— Олег, — ответил я, когда мужчина на меня посмотрел, — Так что это за место?

— Лечебница, — ответил он, продолжая вглядываться куда-то внутрь меня.

— Та самая?

— А этого не скажу, — улыбнулся он. — Что, лечить тебя будем?

Это он к чему? Я и так уже сделал всё, что нужно.

— Если бесплатно, то почему нет, — ответил я осторожно.

— У нас каждый помощь получить может.

— Но не сразу, — рискнул я заметить.

— Это как пойдет, — улыбнулся он. — Считай, тебе повезло.

Угу, знаю я, как везет. У лечебницы была хорошая репутация, но кочевники говорили, что хочешь получить помощь сразу — плати. За палату тоже плати. Непонятно, чего меня в одноместную засунули, а не в общую. Как бы счёт не выставили при выписке такой, что в жизни не рассчитаюсь.

— Как до жизни такой докатился, а? — закончил он осмотр и посмотрел на меня. — Подрался, нехорошо это.

Про жизнь — это он только про драки или про то, что я беспризорник?

— Да сдались мне эти драки, — честно ответил я. — К вам шёл. В смысле, в лечебницу. Через мост перехожу, а там пятеро на одного. Я и вмешался.

— Ты очень оптимистичен, — окинул он взглядом моё тщедушное тельце. — Раз против пятерых не побоялся выйти. Ешь больше и правильно. Тогда вырастешь.

— Постараюсь, — ответил я без тени раздражения.

Тоже мне, умник.

— Постарайся, — кивнул он и посмотрел так, что сразу видно, иронизирует. — А в лечебницу зачем шёл? Кроме задержки в развитии я ничего не увидел. С загрязнением тело само справилось… — его взгляд на секунду стал острым. — Есть какие-то скрытые болезни, или по другой причине?

— На работу шёл устраиваться, — не стал я скрывать.

— Кем? — удивился целитель.

— Кем угодно. За ночлег и еду готов делать, что угодно.

— Какой шустрый, — поцокал он. — Лечебница, та самая, кого попало с улицы не берет. Учился на кого-то?

— Нет.

В другом мире, дяденька, учился. Готов помериться с тобой мастерством в некоторых вопросах. Но не говорить же об этом вслух?

— Вот, — протянул он наставительно. — Да и молод ты слишком. Отучись, повзрослей, а там и приходи.

— Когда меня выпишут? — принял я отказ стоически.

— Ты здоров. Полежи ещё пару часов, а там и иди. Родители твои далеко? Как им позвонить?

— Никак. На тот свет телефоны не дотянутся.

Ответил я спокойно, без вызова и сарказма. Мужчина своим мыслям кивнул. Я ему за плечо покосился, но сразу взгляд отвёл. Там через потолок дух мелкий просочился. Едва заметный. Значит, и здесь эта зараза есть.

А сколько надежд-то было. Что хотя бы в «той самой» лечебнице с чистотой порядок.

Но зря так подумал. Мужчина тоже духа заметил. У него на пальце кристалл мелкий сформировался, и он его без замаха в духа метнул. Того обратно к потолку и пришпилило. После чего дух развеялся.

Однако дядька у меня разом сто очков к репутации получил.

Из-за того, что на работу не принял, я не расстроился. И не рассчитывал сходу место получить. У прославленного места и требования соответствующие должны быть. Так что даже хорошо, что всех подряд не берут. Пусть и не удобно лично мне, зато для целительского дела полезно. Да и непонятно, к кому я обратился. Надо искать того, кто на работу принимает. По идее, дядька к этому отношения не имеет.

В общем, план не меняется. Выпишусь, работу найду, обустроюсь, а там видно будет. Никуда они от меня не денутся.

* * *

Аристарх Павлович вышел из палаты и задумчиво хмыкнул. Необычный ему пациент попался. То, что парня внук уважаемой Авдотьи Игоревны притащил, это ладно. Не больше чем совпадение. А вот то, что мальчик сам очиститься смог, уже достижение. Аристарх даже подумал, что аристократ к ним пожаловал. Но всё указывало на то, что нет, обычный беспризорник, скорее всего, кочевник. Вещей нет, одежда самая дешевая и поношенная, документов тоже нет.

А талант — есть. Или показалось? Но потом мальчика дух заметил, чего постарался не показать. Тоже знак говорящий. На работу ещё попросился. Совсем уж странно.

Разбираться с этой загадкой у Аристарха Павловича не было никакого желания, работать надо было. Выкинув мальчишку из головы, пошёл дальше, обход делать.

* * *

Как и обещали, отпустили меня через пару часов. Да не просто восвояси отправили, а сдали на руки тому парню.

— Забирай голытьбу! — бросила Любочка, выпроводив меня.

Хотел бы сказать, что проводила, но нет — выпроводила.

На выходе у дверей паренек стоял, взглянул на меня задумчиво.

— Пришел в себя?

— Пришёл.

— Идти сможешь?

— Смогу.

— Тогда идем.

Лаконично.

Дальше беседовать он не захотел и двинул в путь. Но недалеко ушёл. Через дорогу перешли, а там, впереди, сквер был, ухоженный, с деревьями и скамейками. Там парень и остановился, на меня уставился.

— Ты кто такой? — спросил он.

— Олег. А ты кто?

— Петр, — почесал он потную макушку.

Не лето, жары нет, но лоб у него вспотел, челка промокла, слиплась. Не иначе, слишком усиленно думает о чем-то важном.

— Сколько я тебе должен? — не дождавшись новых вопросов, спросил у него.

— Ты — мне? — удивился он.

— Ты ведь наверняка что-то заплатил, чтобы меня сразу посмотрели.

— А, это… — понял он. — Нет, не платил. За лечение не платил, — поправился он. — Только за койку, чтобы отдельно положили.

— Сколько? — повторил я вопрос.

Про себя отметив, что вот чудеса, действительно бесплатно меня посмотрели. Правда, особо ничего не делали, так что не совсем понятна степень бескорыстности целителей в этой лечебнице.

— Червонец, — нехотя ответил он. — Ты не местный?

— Нет… — задумался я.

Червонец, или десять рублей, — сумма для меня серьезная. На неё продуктов на неделю купить можно. А вот на что-то другое, уже не хватит, добавить придётся. В этой стране еда дешевая была, что спасало не раз. А одежда и всё остальное — куда дороже. Поэтому кочевники сытые ходили, но дурно одетые.

Денег у меня пятьдесят два рубля было. Только вот они пропали. Вместе с котомкой.

— А вещи мои не видел? — спросил я.

— У меня они. На работе оставил, тут недалеко. Я ничего не трогал, не переживай. Идем, отдам, — говорил он скупо, всё ещё пребывая в глубокой задумчивости. — Идем.

И мы пошли. Молча шли. Парень всем видом показывал, что к разговору не расположен. Я тоже не лез. Вся прогулка минут пятнадцать заняла. Привел он меня… В ресторан, пожалуй. Что несколько удивило. Столики на улице стояли, там люди сидели, несмотря на дневную прохладу. Внутри, через окна видно, тоже места заняты.

— Ты здесь работаешь? — спросил я.

— Да. Жди.

Я через дорогу его ждать остался. К ресторану не пошёл. Тот выглядел слишком дорого для моей потрепанной одежды.

Вскоре парень вернулся вместе с котомкой. Мне отдал. Я залез внутрь, нашёл деньги, облегченно выдохнул, отсчитал десятку и протянул ему.

— Держи.

— Не надо, — насупился он.

— А чего это ты за меня платить должен?

Он снова себе макушку почесал.

— Не хочу быть должным, — упрямо повторил я, как дурак, стоя с протянутой рукой.

— Раздражаешь, — начал злиться он.

— Как и ты, — ответил я ему взаимностью.

— Да черт с тобой, — махнул он и забрал рубли.

Уже развернулся, пару шагов сделал, но остановился и повернулся.

— Ночевать есть где?

— Найду.

— Кочевник? — спросил он, наклонив голову.

— Он самый, — развёл я руками, стараясь не обращать внимания, что на нас люди косятся.

— Тогда пошли. Сегодня тебе будет где ночевать.

Отказываться я не стал.

Может и правда не дурак я, а судьба играется? По голове получил, зато ночлег, кажется, нашёлся. Не самый плохой размен в обеих моих жизнях.

Загрузка...