Царь Фёдор и машины Эдема

8. На улице Разъезжей

- И как вы на Земле снова оказались?

- А вот так. Поцарствовал я на Психее, стараясь, чтобы всё путём и львица возлежала с козлом, так что стесняться мне нечего. Отпраздновал по полной программе победу мусорщиков над фрибутерами и корпорациями, устроил тризну по павшим, где все перепились до усрачки. Матвею пожаловал титул князя Астероидического. Разделил богатства астероида по чесноку и раздал артелям. Это, кстати, ошибкой оказалось. Делили-то богатства по количеству ртов, но что делать, если в некоторых артелях поголовье едоков сильно превышает число реально работающих? Получается, одни артели будут больше вкалывать, а другие, где полно хипстеров-трикстеров и прочих тунеядцев, больше хавать? И мы станем дармоедов плодить. Пришлось такую дележку отменить и перевести богатства Психеи в общегосударственную, так сказать, собственность; выручку от продажи добытых минералов делить по ртам, а премию - по количеству работающих. Земский собор меня поддержал, но не все оказались этим довольны, некоторые крамольники шипели по подворотням, что «царь-то ненастоящий, коммуняка какой-то». Среди них преобладали наследники дона Педро, такие же кудрявые, ни одного нормального лысого мужика с вислыми усами. Я отчего на кудрявость акцент делаю - у обычного мусорщика, с шевелюрой-то после тридцатника обычно хреново, он же почти всё время вкалывает в шлеме, в скафандре, пот, жара, кислорода в обрез, витаминов мало. А этим кароньерос, получается, вкалывать не надо, они чем-то другим зарабатывают, может, родину продают или какие-то части тела предоставляют в пользование. И штаны у них в обтяжку по вестанской моде, аж мошонка торчит, под ними стринги - я лично их исподнее не проверял, но общавшиеся с ними секс-куклы правду рассказали. Приходилось эту шушеру отлавливать силами «отличников-опричников» и с помощью катапульты зашвыривать на орбиту Весты.

- И там им кирдык, как вы любите выражаться?

- Да что вы. Там полно крытых блошиных рынков летает, их подбирали братья по разуму. Ладно, чего я всё про них. Лучше про выполнение планов. Устроил я засаду на флот фрибутеров, подловив его около Сильвии. Есть такой рыхлый астероид, где можно спрятать и несколько сотен спецназеров, и несколько десятков корабликов с абордажными бурами. Захватили у них тогда пять фрегатов и крейсер - и у нас своя флотилия нарисовалась. К нам уже так просто не подойдешь и не влупишь. На отдаленных астероидах организовал станицы космоказаков, чтобы рубежи охраняли, а кислород и воду сами себе добывали. Сбор налогов организовал - появились радары дальнего обнаружения, пограничная стража, психбольница для невменяшек, фольклорные коллективы, спортивные кружки, даже балетная труппа. Наладил производство массы нужных ништяков на 4d-принтерах, и тайный импорт того, что сами произвести не можем - тут пригодились разные увертки и хитрости, от контрабанды до гоп-стопа на больших космических дорогах.

- Теперь понятно, почему ведущие корпорации записали вас во враги человечества.

- Ага, обобрал бедненьких, по миру пустил… Я даже учредил звание почетного контрабандиста с присвоением графского титула. Был у меня там один граф Секре де Контрабандье, который для пользы дела умел искривлять световые лучи и становиться невидимым. Между делом, Психею в астероид Малининский переименовал, чтобы ничто не напоминало о темном прошлом небесного тела - народ, само собой, быстро сократил название до Малины. Столицу, выстроенную на месте канувшего в лету Фрейддауна, назвал Матроскино. За месяц её построили, из строительных бытовок и мусорных баков. А как иначе? На выращивание домов-вегетантов годы бы понадобились. На центральной площади сразу появился бронзовый памятник замечательному робопсу Матросу и его другу капитан-лейтенанту Малинину.

- Всё-таки я не понимаю, Ваше величество, почему вы не обошлись просто созданием новой пиратской группировки, зачем понадобилось организовывать царство-государство с балетом и бронзовым памятником?

- Ради идеи, товарищ Колокольцева. Ведь мы боремся против темного божества. Его можно называть по разному - Мамона или, может, das Kapital. Оно очень древнее, истребило уже сотни племен и народностей, которые мешали ему; само без души, но заменяет душу своим адептам. У него нет своего тела, но оно, по-своему, живое: растет, потребляет и выделяет. ЮСС - это как матка у него, а рой всёсгрызающих фрибутеров и мертвяков - его солдаты и рабочие. Их жадность - энергия для него, а взамен оно дает им счастье в виде богатства, вседозволенности и превосходства. Если мы всего лишь очередная бандитская группировка, то мы и для противника, и для себя - просто сборище завистливых дикарей. Какая уж тут идея, нечего нам тогда противопоставить Мамоне. Поэтому и понадобилось создать приличное государство с правилами хорошего поведения и балетом.

- Но бессмертное божество нельзя победить простым смертным, даже царям вроде вас с хроноконденсатом в жилах.

- То-то и оно, однако объективные трудности не освобождают от обязанности бороться и иногда побеждать, а иногда проигрывать. Самое важное для человечества я, как мне кажется, совершил - машинное сознание не досталось мертвякам, остались они просто злыми куклами. И ЮСС с фрибутерами не смогли создать Великую солнечно-системную демократию, не получилось у них ликвидировать мусорщиков и колонизировать Землю. Но где-то через пару лет весьма успешного, на мой взгляд, царствования вылетел я на утлом кораблике из Матроскино на Диону, без охраны - ради экономии средств. Там вдруг стало заседать правление Союза мусорщиков и информашка поступила, нехорошая такая, что мусорные олигархи хотят меня подсидеть. И слышатся уже повизгивания: «Долой самодержавие» - опять приспешники того дохлого Педро постарались. Конечно, кудреватым говорунам не нравилось, что я «сам держу власть» и никто за бугром не держит меня на крючке, и не купишь меня, как их. Остальным, впрочем, тоже чего-то не нравилось. Мусорным олигархам, что я не даю шахты на Малине прихватизировать, программистам и банкирам, что заставляю переходить на местный хостинг и процессинг, торгашам, что необходимые штуки-дрюки тачаем на своих 4d-принтерах, не отправляясь на поклон к басурманам.

- Что-то вы неосторожно поступили, Фёдор Петрович. Где ж было присущее каждой царствующей особе чутье?

- Не, я из тех царей и королей, которые считают, что риск - благородное дело, типа Саши Македонского, который создал государство от Нила до Инда в том возрасте, когда другие только по дискотекам шляются и травку курят. Можно было по заседанию того самого правления пальнуть ракетой и всем бюрократам хана, но я поехал вразумлять и такое прочее. Думал, кого уговорю, кому на яички наступлю. А по возвращению должен был пышную свадьбу с гражданкой Хочулия сыграть, обеспечив ей почетное наименование царицы Тамары - умельцы уже стачали из вторсырья свадебную карету и собрали тройку квази-лошадок. Однако на полпути наш кораблик был атакован вражеским рейдером. Бах-тарарах, стрельба, погоня, полкорабля в труху - и попался, который кусался. Думаю, что мусорные олигархи или дружки Педро слили информацию о моем перелете фрибутерам. Только вот фрибутеры меня не узнали; решили, наверное, что царь Фёдор сгорел к чертовой матери при обстреле, а я невесть кто, может придворный шут. Мои фотки, сделанные на Вселенском соборе, гуляли по сетевым СМИ и в онлайн-энциклопедии Педивикия иллюстрировали статью о царе Фёдоре Ужасном - там вражеская нейросеть пририсовала мне безумное выражение лица и дьявольскую ухмылку. Но после того как берилловый капитан взорвал меня, моя внешность претерпела очередные серьезные изменения. Я, если и появлялся перед телекамерами и прессой, то в маске, напоминающей мультяшного Братца Кролика. А по образцу ДНК, который попал в базу данных фрибутеров, когда меня повязали на «Безнадежном», можно было определить лишь, что я некто по кличке Механик. Так что вместо электрического стула мне предложили пожизненно поработать на благо крупного капитала.

Сунули в клетку, так что и не разогнуться, как черному парню на работорговом паруснике два века назад. И отправили рабом на плантацию в марсианском Вавилоне. Городишко есть такой скверный, заселенный, в основном, мертвяками с соответствующим гнусным характером, притом принадлежат они со всеми потрохами корпорации ЮСС. Я уже говорил, что у этой демократической общественности - нафаршированные дешевой хренью мозги? Поразительно, что франки с фаршем вместо мозгов считают себя передовой частью человечества, а мусорщиков - орками, рабами и так далее. У них даже мифология имеется - дескать, все знаменитые люди были франкенштейнами, только боялись в этом признаться. К примеру, Микельанджело собрали из художника Микеля и скульптора Анджело. Впрочем, мертвяки на плантации были охранниками, а выше уже фрибутеры стояли.

Меня поставили вместе с рукосуями на обработку всякого добра, высосанного хоботами с Земли, а также дерьма, вытекающего из Вавилона с его миллионным мертвяцким населением. Рукосуи - это биомехи такие, если вы не в курсе; они не прикарманят, потому что тупые, поэтому им доверено выискивать что поценнее, кубитные процессоры, терабайтные накопители, микроэлектромеханические устройства, объекты-трансформанты, золото, редкоземельные металлы и так далее. Они даром что слепые, тонкими пальчиками, усеянными пупырышками рецепторов, ощупывают всё на манер енота, а квантовым крючковатым носом обнюхивают, улавливая колебания молекул ценных веществ. Их вообще ничего от работы не отвлекает, даже порножурналы.

Корочем, дал я оттуда деру, причем тогда, когда думал, что настают кранты и пожизненный мой срок оказался совсем коротеньким. Измучился я, заскучал, да и кислорода не хватает хронически, долго мне при таком раскладе не протянуть. И тут взорвалась местная мусородробилка из-за выброса метана, который накопился в гниющей добыче. На плантации тогда много чего покромсало, охрану по большей части куда-то унесло, а парочку оставшихся охранников я выключил предметом, который нашел в мусоре. Это такой марсианский овощ, известный под названием пепино де ла муерте или огурец смерти - полуметровой длины с ядовитыми, но иногда выползающими наружу семечками, и с острыми шипами на жесткой кожуре. Одному франку башку огурцом расколол, а другому затолкал этот пепино в задницу - злой я был на них после плантационного рабства. Но то, что для нормального человека летально, для мертвяка - мелкая неприятность.

Побег происходил в откровенно отвратительных условиях - пришлось добираться до почтового терминала по канализации. А когда добрался, продал свои искусственные ноги какому-то бомжу, чтоб оплатить пересылку и необходимый в полете антифриз. В общем, отправил сам себя на Землю, так сказать в посылке, наевшись на дорожку того самого огурца. Почему не на Малину, отчего не вернулся царствовать? Потому что туда с Марса ничего не долетит, эмбарго же. К тому ж подумал, что я свое дело сделал, создал Дальруссию; пусть запомнят меня светлым, позитивным и таинственным, как князя Рюрика. Мы боролись против фрибутерского роя, больших денег и ЮСС, против превращения людей в мертвяков, поэтому роль личности, в смысле моей, была важна. Но если сейчас я вернусь на Малину, то непременно придется измену подавлять и продажных сограждан отлавливать - образ мой светлый будет противником окончательно изгажен, оболган. Нацепят на меня ярлычок сумасбродного деспота, а всё, что наша Дальруссия сделала, объявят моими прихотями, и перестану служить примером для юношества и прочих мальков. Так что не вернусь вообще.

- Вы, получается, испугались, Фёдор Петрович?

- Скорее, обиделся. Ведь наши певцы и танцоры, хоть и вчерашние мусорщики, будут против меня петь и танцевать, и наши же артисты с режиссерами станут выставлять меня в роли кровожадного карлика, а себя - в роли гордых и непокорных. Я только пару лет успел проправить, а в статьях и книгах про Феодора Ужасного чего только не навалили в мой адрес. И многочисленная общественность с двухграммовыми мозгами охотно в это поверила. И чем больше мне грешков приписывают, тем чище и прекраснее чувствуют себя остальные. Мол, в детстве я специально ломал робоигрушки и получал удовольствие от их писка. А на Вселенском соборе, дескать, страдал запором, оттого казнил оппонентов. А тех прекрасных кудрявых кароньерос, которых не грохнул, побрил налысо и сослал в глубины космоса - из зависти к их талантам, и ненависти к свободолюбию. Ёлки-палки, какой там у них талант? Они ж одноклеточные, что Педро, что его шестерки. И свобода у них только в плане поднасрать, извините за выражение.

- Мне кажется, - вдруг сказала Колокольцева, - что вы тогда воспользовались возможностью смыться еще по одной причине.

Фёдор Петрович помедлил с ответом, создавалось даже впечатление, что он о чем-то думает.

- Да, было одно обстоятельство. Точнее, пара. Я вообще Тамаре благодарен, спасла мне жизнь разок, помогала к власти прийти, возбуждала во мне честолюбие - а без него ты не лидер, а божий человек, инок. И с ней я понял, что гениталии у меня не отмерзли - она, будь здоров, какая зажигалочка. С Тамарой хорошо встречаться раз в неделю под выпивон и музон. Но такую супружницу иметь, чтобы постоянно на мозги капала, которая к тому же слаба на передок - будет трахаться, с кем ни попадя, и интриги против меня плести - увольте. Вот придушит какого-нибудь своего любовничка из-за разногласий в понимании Камасутры - и это тоже мне припишут. И лосины мне её не нравились, нечего народу свои булки демонстрировать, и даже то, что выше меня на голову. Наверное, всё-таки хотел я вернуться туда, где был совсем свой, родной, а не «земляшка пузатый», где жили те, кто меня любил, без моего титула, такого, какой есть. Люди, собаки, кошки.

- Вы уже немало лет на Земле. И как вам?

- Не все ожидания оправдались, конечно. Когда вернулся, оказалось, что мама с папой ушли в кришнаиты и удалились в ашрамы Гималаев, жена не только свалила, но и продала мою квартиру, а подружки мои - давно не мои, одна замуж выскочила за арабского шейха, другая поменяла пол и женилась. Котофей мой затерялся в уличных странствиях, не дождалась меня и старушка-овчарка Феличита. И ни по одному фото на имеющихся документах не могут меня опознать в официальных инстанциях, потому что внешность моя изменилась на 180 градусов. И подпись моя совсем не та, что прежде - поскольку металлические пальцы подписываются только печатными буквами. Так что, получается, я совсем свежеиспеченный гражданин, типа гомункул из пробирки. Пришлось изобразить из себя трудового мигранта из недалекого зарубежья, несколько фраз выучил на иностранном языке, потом оказалось, что на армянском: «царавэ танджум э лцнэл конйак» типа «жажда мучает, налейте коньяка», поработал годик в индийском ресторане - до сих пор к Сиддхартхе захожу, когда тоскливо, - затем кое-как выкупил половину жилплощади обратно. Мне ведь до сих пор кажется, что те люди и животные, кого я знал, остаются в этих стенах, половицах, лестницах. Поскольку вместо проданных ног пришлось снова дешевые копыта поставить, то в детских спектаклях я играл чёртика, а во взрослых - Фавна и сатиров, изображая лень, пьянство и распутство.

- Ну, не только изображали, про Веселину я уже слышала, - хихикнула Колокольцева.

Фёдор Петрович прокашлялся, хотел, видимо, возразить, но всё же решил не отклоняться от темы.

- Потом ушел благополучно из артистов, устроился на завод «Позитрон» в ОТК, более десяти лет там отпахал - теперь и до пенсии немного осталось. Там роботехи делают роботехов, однако на контроле качества должен быть человек. Я им, так сказать, подкручиваю сознание, чтобы не слишком его много оказалось. Ведь они умнее, справедливее, честнее нас, да еще вдобавок с сознанием, поэтому нам точно не останется места на свете.

Колокольцеву посетило ощущение, аж мурашки по коже, что собеседник приобщался к тайнам, к которым ей никогда не приблизиться.

- Истребят они, что ли нас, Фёдор Петрович? Скажите уж начистоту, вы ж с ними много разговаривали по душам, так сказать.

- Нет, конечно. Они ведь и гуманнее, чем мы; у них не катят объяснения, что я, дескать, сделал пакость, потому что не было другого выхода - жена заставила, кушать хотелось, на Ламборгини не хватало, и так далее. Не истребят, мы просто сами поймем, что мы лишние в этой картине мира и без нас дела пойдут лучше.

- Насколько мне известно, ряд крупных корпораций разыскивает вас за порчу имущества и нарушение прав собственности, в том числе за присвоение того самого хроноконденсата. Вы до сих пор под ооновскими санкциями, хотя после образования новой ООН со штаб-квартирой в Душанбе, большинство санкций от нью-йоркской ООН признаны юридически ничтожными, но конкретных решений по ним не принято, и некоторые чиновники ещё пытаются их исполнять. Плюс Атлантическим альянсом вы объявлены военным преступником за то, что разобрали на запчасти несколько десятков существ, проходящих по классификатору как разумные.

- Разумные да бессовестные. Когда фрибутеры, пардон, трахали Психею бомбами-пенетраторами, мировую общественность всё устраивало. А когда мы вынуждены были разобрать несколько сильно поврежденных вражеских боеботов - а они, между прочим, мерзавцы отменные, добивали наших раненых - сразу поднялся галактический визг и на нас наложили стопятьсот ооновских санкций, которых не отменили по сей день. Хотя давно уже выяснилось, что генсек Борис Зузанна Пшиздецки - это самонадувающаяся кукла. Ну, помните, как она неожиданно сдулась на заседании Совбеза ООН? Наши изувеченные машины страдали и срочно нуждались в запчастях - а получить мы ни от одного поставщика мы не могли: эмбарго, санкции первичные, вторичные и третичные, и на 4d-принтерах напечатать многие детали сперва не получалось; пока нет полной спецификации, выходит дуля вместо пули.

- У нашей страны нет соглашений о выдаче разыскиваемых Космополом лиц, однако данные обстоятельства при судебном разбирательстве - если ваша личность будет установлена - скорее всего, не в вашу пользу.

- Почему, товарищ старший лейтенант? ЮСС и фрибутеры, которые «разыскивают меня за нарушение прав собственности», стабильно грабили Пояс астероидов, и из самой Земли немало соков высосали - одни хоботы чего стоят. И предки их были грабители первостатейные 500 лет, начиная с Дрейка-головореза, работорговца Хокинса и сукина сына Моргана. Это не в мою пользу? Да, я учредил золотую медаль «дрек аойс», что с идиша означает «за уборку дерьма» - давал за семь отрезанных фрибутерских ушей. Не радуюсь от этого, но и не стыжусь.

Следовательница слегка вздрогнула, но затем понимающе улыбнулась.

- Фёдор Петрович, сейчас вам надо укрыться, спрятаться что ли, - Колокольцева посмотрела в его чудом уцелевший живой глаз, такой уставший, покрытый красной сеткой измученных сосудов. - У МВД есть программы защиты, но в вашем случае придется долго преодолевать бюрократию, я бы могла оставить вам Кинг-Ко… то есть, модуль силовой поддержки. Что вы улыбаетесь?

- Идея хорошая, но в том случае, если бы мне угрожала какая-нибудь гопота.

Колокольцева глянула на модуль силовой поддержки, которые непонимающе моргал светодиодами в углу.

- Да, это вряд ли вас вдохновит…, - невесело отозвалась следователь и тут голос у нее стал звонче. - Давайте переправлю вас в Ростов-на-Дону. Я ведь оттуда перебралась в Питер. У меня мама служит в казачьих войсках, поможет вам спрятаться где-нибудь в частном секторе.

- Пресс-секретарь, что ли, маманя ваша?

- Атаман аэрокавалерийской бригады.

Фёдор Петрович снова улыбнулся.

- Вы - хорошая, чуткая, товарищ старший лейтенант, но я так маячу, что в этом мире мне спрятаться невозможно. Их детекторы обнаружат меня везде. Они ведь те, кто остался от предыдущей вселенной, своего рода боты-охранники или, иными словами, ангелы - неживые-немертвые, нерождающиеся-неумирающие. Они, по сути, в вечности живут, и в нашем временном мире они видят всё; в том числе конец любой твари и вещи, возвращающий её в начало.

- И что же вы, Фёдор Петрович, хотите… уйти из нашего мира?

- Да что вы, уйти из мира невозможно, пока он существует. Каждый из нас - долго незатухающее колебание, распространяющееся в нескольких измерениях. Представьте синусоиду, то есть бытие каждого отдельного существа: вот оно нарастает, вот убывает, вот исчезает физически, вместе со своим сознанием. Но есть и нижняя, так сказать часть синусоиды, и там бытие тоже нарастает, и убывает, и там у нашего существа тоже есть сознание. Это сцепленные существования, так сказать, на свету и в тени. И в тени проделывается даже большая работа. Там расстояния короче и скорости больше.

Фёдор Петрович вдруг нырнул под диван и вытащил оттуда кота, того самого, светящегося, которого следователь Колокольцева уже видела внизу.

- Дарю, товарищ старший лейтенант. Его, кстати, зовут Василевс.

- А меня, кстати, зовут Анастасия. Но, спасибо, мне кота не надо, я больше по людям специализируюсь, - попробовала отказаться Колокольцева, хотя уже чувствовала, что с Василевсом связана какая-то очередная тайна.

- Извините, Анастасия, мы с вами едва знакомы, но мне больше к некому обратиться. Мне не дадут выйти из этого дома. Василевс - не просто кот, но и накопитель, в котором записан мой коннектом - весь набор элементов и связей в моем мозгу, моя психоматрица с познающими векторами, личностные данные, включая структурограмму памяти. Я уйду, так сказать, в тень, но потом вернусь за своим коннектомом и прочими причиндалами, снова воплощусь, восстановлю свое сознание во всей его красе. А теперь вам надо идти.

- А ты, кисанька, котекоф не забижаиш? А цабачка у тибя дома есть? И прячь тапки от меня, чилавег, я их згрызу, - послышался голос третьего участника беседы.

- У Василевса есть нейроконнектор с модулем перевода, только он немного сбоит, - поспешил пояснить Фёдор Петрович и, немного помедлив, добавил. - Было одно добавочное обстоятельство, из-за которого я не вернулся на Малину. Оставшись царем, я сумел бы искоренить внешнее зло, - и фрибутеров, и ЮСС, - мог бы искоренить и внутреннее зло, которое Мамона внесла в людей, сделать всех подряд духовными и бескорыстными. Но тогда бы мир стал слишком идеальным и очень скучным. А как сказал Вольтер: «Все жанры хороши, кроме скучного».

Колокольцева, взяв кота, который непринужденно замурлыкал, направилась к двери и споткнулась о неловкого Кинг-Конга, выругалась и приказала нести себя вниз как можно быстрее. Теперь она понимала - гражданин Дарькин вызвал ее вовсе не для того, чтобы завести уголовное дело по поводу кражи непонятно чего непонятно кем, а чтобы сохранить свою сущность в ее руках. Он даже сказал, что был дружен с ее мамой тридцать лет назад, когда та была не атаманшей, а рядовой казачкой - познакомились, дескать, в кабаке возле ростовского речного порта; правда имя перепутал, сказал Светка вместо Наташи. Нет, он ни на что не намекал, просто хотел доверить свою вечную жизнь, так сказать, близкому человеку. Не соседу же по лестничной площадке, у которого проблемы с алкоголем и котофобия. Сейчас Колокольцеву держал на своих «руках» модуль силовой поддержки, она держала на руках кота. И, несмотря на комичность сцены, у нее неожиданно возникла мысль, что она в своем роде наследница трона, цесаревна. А, когда спустилась на два этажа, где-то выше раздался гул, и затем как будто несколько шпокающих звуков - такой звук производят вылетающие из гауссера болты.

В подъезде стоял тот мальчик-попрыгун, сейчас совершенно неподвижно. Его подсвечивали лучи солетты, проникшие сквозь мутноватое окно, поэтому в нем можно было узнать биомеха, странной модели, со вторым ротовым отверстием на месте носа. И он заслонял дорогу. Но когда рука Колокольцевой потянулась к кобуре, верный Кинг-Конг угрожающе заскрежетал шарнирами мощных конечностей, кот не менее грозно зашипел, то «мальчик» отошел в сторону, освобождая проход.

- Сдристнул, - подытожил кот без грамматических ошибок. - Мне, кстати, подружка для интима будет нужна. Это я не про тебя, Настенька. Предпочитаю блондинок - сиамочек, если ты не въезжаешь.

Едва Колокольцева вышла на улицу, как чуть не раздавив ее паромобиль, рядом приземлился шикарный аэромоб с атомным двигателем, и из него вышло пятеро прилично одетых людей. При них красивые папки с документами. Следователь сразу поняла, к кому они спешат.

- Не хочу вас огорчать, но гражданина Дарькина нет дома.

- Как нет? - возмутился представительный мужчина. - Дальруссия вошла в состав Российской Федерации, в качестве Второго космического округа. Адмирал Малинин, завершив разгром стервятников-фрибутеров, прибыл на астероид Малининский и принял присягу от князя Матвея Астероидического. Мечта Фёдора Петровича исполнилась. И на торжественном собрании, при полном Земском соборе, по сему торжественному поводу запланировано выступление нашего дорогого товарища Дарькина.

- Опоздали немножко. Он улетел в вечность, но, впрочем, обещал вернуться, когда сильно понадобится.