Царский отбор

Глава 11. Чары

Простой вопрос служанки почему-то вызвал во мне панику. Собственно, что значит – почему-то? Очень даже понятно, почему. Я тут, похоже, сижу на полу, вся опутанная синими волосами – очень густыми и длинными. Неудивительно, что Ярина испугалась при виде меня. Она наверное, решила, что с ней заговорила гора пряжи.

Сквозь занавес из волос я увидела, как служанка прищурилась, изо всех сил в меня вглядываясь.

– Голос, вроде, ваш, кинья Таиса, – заговорила она с непроходящей подозрительностью в голосе. – Вы… что это, в прятки решили поиграть? – Лицо Ярины просветлело. – А что это вы на себя накинули? Где вы взяли здесь столько пряжи?

Я сделала глубокий вдох, призывая себя воздержаться от истерики, и выдохнула.

– Ярина, закрой дверь, пожалуйста. А лучше запри. Чтобы никто не зашел.

Служанка послушно покивала, метнулась к двери и быстро ее заперла, после чего снова повернулась ко мне.

– А теперь слушай, – сказала ей я. – Слушаешь?

– Конечно, кинья Таиса! Велено слушать – я слушаю!

– Насколько я могу судить… – сформулировать свои мысли было очень непросто, но я старалась, – Вот это синее, что ты видишь на мне… это не пряжа.

– А что же, кинья Таиса? – внимала со всем тщанием Ярина.

– Думаю… волосы.

– Чьи? – поморгала служанка, ожидая ответа.

Я прочистила горло:

– Думаю, на данный момент… мои.

Ярина поморгала – по лицу было видно, что не поняла.

– Ваши?

– Мои.

– Ну что вы, кинья Таиса, – запротестовала служанка. – У вас волосы – темное золото. Они совсем не синие! И, конечно, длины благородной – чуть пониже спины. Но уж точно не такие длинные!

– Такие-такие, – уверила я ее. – Теперь такие. Длинные и синие.

У служанки глаза сделались по чайной ложке.

– Как так, кинья Таиса?! Быть не может!

– По моим ощущениям – может.

Я посмотрела на служанку и добавила:

– Думаю, тебе надо присесть, Ярина. Лучше еще и рот руками себе закрой покрепче на всякий случай. И не смей раскрывать, пока не велю, поняла?

Служанка закивала, села на край ближайшей скамьи и послушно зажала себе рот руками.

Я начала вставать. Волна синих волос потянулась по полу вверх. Придерживая рукой одеяло, вместе с которым я сверзилась с кровати, подтянула его повыше и… увидела свои босые ноги.

На ступнях красовались островки кожи, покрытые темно-синей блестящей чешуей. Рыбьей.

Так, подумала я, кажется, шоу продолжается. И я сегодня в главной роли.

Сделав вдох поглубже – для храбрости, – я взглядом нашла большое напольное зеркало и подошла к нему поближе. Придерживая одеяло одной рукой, второй раздвинула получше занавес из волос и, как могла, откинула эти синие полотна в стороны, освобождая лицо.

Когда оно отразилось в зеркале, я во второй раз очень медленно вдохнула, постояла так, не дыша, и выдохнула.

Крепись, Тая, сказала я себе, ты можешь это выдержать. Ты врач, ты всякое повидала, нервы крепкие… Наверное.

Набравшись смелости, я сбросила с себя одеяло. И в тот же момент в комнате раздался сдавленный крик, будто кого-то душили, а он пытался кричать.

Не оборачиваясь, я поняла, что Ярина все-таки не опустила руки, которыми зажимала себе рот и сейчас визжала себе в ладони.

Хорошо иметь исполнительную служанку, подумала я.

Тело мое во многих местах посинело и покрылось островками рыбьей чешуи. Щеки и лоб на лице, плечи и кисти, зона декольте и живот, бедра и икры – все было в длинных островках чешуи. А венчала все это чешуйчатое великолепие настоящая фата из длинных синих волос, которые шлейфом тянулись позади меня почти на полкомнаты.

– Барышня… – не своим голосом от ужаса произнесла Ярина. – Это что ж вы, милая… русалкой обернулись?

И она зарыдала в голос:

– Ах, что ж я папеньке вашему скажу-у-у?!! Ах, как же я теперь ему в глаза смотреть буду-у-у-у?!! Не уберегла дочь его любимую-у-у! Кровинушку единственную-у-у!

– ЦЫЦ! – шикнула на нее я и указала на дверь.

Служанка, сделав большие глаза, догадалась, что я хочу сказать, снова зажала себе рот руками и закивала.

– Спокойно, Ярина, – сказала я, снова посмотрев на свое отражение в зеркале. – Русалкой я не стала. Это колдовство, я о таком слышала.

Служанка посмотрела на меня уважительно, а я не стала пояснять, что о колдовстве знаю только по сказкам, которые читала в далеком детстве. Пусть Ярина думает, что ее кинья Таиса знает, о чем говорит – меньше будет голосить и причитать.

– Итак, если мыслить логически, – сказала я, рассуждая вслух и одновременно разглядывая свою «русалочью» внешность. – Чтобы найти, кто виноват, надо найти, кому это выгодно. Кому выгодно из меня синее чудище сделать, Ярина?

Служанка живо отняла руки от лица и с готовностью ответил:

– Так ясно, кому, барышня. Видала я, как девицы эти на смотринах на вас глядели – так бы и вцепились вам в лицо от зависти, после того как тот маг вас красивейшей из невест назвал. Одна из них и сотворила с вами такое, будь она неладна. Ох, вот пить дать – одна из них, барышня!

Я посмотрела на служанку с интересом. Истерика Ярины сменилась праведным гневом. Видно было, что голосить и причитать у нее охота пропала, а вот за волосы оттаскать виновницу моей красоты русалочьей – это бы она за милую душу прямо сейчас.

– Верно, – согласилась я с ней. – Колдовство на меня наверняка навела одна из невест. И если продолжать мыслить логически и дальше, то, очень вероятно, что и снять это колдовство может именно та, что его наложила. А значит, нам надо ее найти, правильно?

Ярина опять закивала – исполненная решимости наказать мою обидчицу.

– Значит, с этого и начнем.

Я снова посмотрелась в зеркало, а мое отражение в тот же миг посмотрело на меня – синие, как морская вода, волосы, синяя чешуя… Спасибо, что рыбьего хвоста нет. А если колдовство еще не завершилось и хвост у меня еще будет?

Не было сомнений, что русалочья внешность – проделки кого-то и моих соперниц. Маг постарался их разозлить, и у него, похоже, вышло. Вот только… Соперница, устроившая мне эту костюмированную вечеринку, а если точнее – костюмированный утренник, почему-то не учла очевидного.

Не было смысла уродовать меня в глазах северного правителя. Никакого совершенно смысла в этом не было, потому что он и без того не видел во мне красавицы. Ни в ком из нас не видел. Мы для него были одинаково уродливыми – каждая из нас. Так зачем? Неужели одна из невест оказалась настолько глупа, что пошла на поводу у зависти и злобы, упуская из виду очевидное? Или…

Или что-то сейчас упускаю из виду я?