Царица бедных. Рассказы

Биография

БАРАНЦЕВИЧ, Казимир Станиславович, псевдонимы — К. С. Б., Сармат, Ан. Орешнев [22 (3.VI).1851, Петербург — 26. 1.1927, Ленинград] — прозаик, драматург, поэт. В детстве, по словам Б., «жизнь протекала довольно серо и скучно» (Автобиография. — С. 162). Его отец, обрусевший польский дворянин, служил мелким чиновником и положение семьи полностью зависело от доходов швейной мастерской, принадлежавшей матери Б. Среди детских впечатлений самыми яркими были родовые предания, рассказы о деде, участнике польского восстания, казненном в 1831 г. Под влиянием отца, «человека… в высшей степени умного, страстного любителя чтения, но по натуре крайне безвольного, слабодушного» (Отрывок из автобиографии//ЦГ АЛИ. — Ф. 59.— Oп. № 1.— Ед. хр. № 82.— Л. 2), в Б. рано проявился «зуд писательства» (Автобиографическая записка. — С. 114). Прочитав в девять лет собрание сочинений Пушкина, он написал поэму «Понятовский» (не сохранилась). После поступления в гимназию (1862) продолжал сочинять подражательные стихи, пытался издавать рукописный юмористический журнал «Волна». Подружившись в гимназии с М. Н. Альбовым, Б. начинал с ним писать фантастический роман «Путешествие на Луну» (около 1865 г.). В 1866 г. оставил учебу. Возможно, причиной ухода из гимназии были болезнь матери, служебные неудачи отца и в результате — почти «бедственное материальное положение» (ЦГАЛИ, — Ф. 59.— Oп. № 1.— Ед. хр. № 82.— Л. 2). 1867–1870 гг. Б. провел «у тетки в деревне» в Псковской губ. Позднее об этом времени он отзывался иронично: «Под влиянием Журнальных статей и толков о народе принялся народничать. Бродя по деревням, сливался с мужиками, крестил у них ребят, на крестинах пил водку, ходил на покос, щеголял в высоких сапогах и красной рубахе» (Автобиографическая записка. — С. 115).

После смерти отца (1870), с 1872 г., на протяжении шести лет, Б. служил за скромное жалованье конторщиком в Русском строительном обществе. Его литературным дебютом стала драма «Опричина», стихотворная переделка романа «Князь Серебряный» А. К. Толстого, успешно прошедшая осенью 1873 г. на сцене Александрийского театра. Другой опыт, рассказ о нищем чиновнике «Один из наших старых знакомых», также написанный в 1873 г., не был замечен читателями и критикой. В декабре 1873 г., нарушив волю матери, он женится на крестьянке Д. Н. Алексеевой и до 1878 г. к литературному творчеству не обращался.

В 1878 г. Б. перешел в 1-е Товарищество петербургских конножелезных дорог. «До сорока параграфов инструкций должен знать назубок, — писал он о своих обязанностях в очерке „Кондуктор“ (1892), — малейшая оплошность, недогляденье влекут за собой более или менее строгое взыскание» (Соч. — Т. 2. — С. 263). Но однообразная и тяжелая служба, заключавшаяся в выдаче и учете кондукторских билетных касс, позволила Б. преодолеть материальные затруднения и вернуться к литературным планам. С этого времени он начал публиковать в юмористических журналах «Стрекоза», «Осколки» и в газетах «Русские ведомости», «Новости» натуралистические бытовые зарисовки из жизни городской бедноты, мелкого чиновничества. Издал их в виде «юмористических сборников»: «Маленькие рассказы» (1887), «80 рассказов Сармата» (1891), «Картинки жизни» (1892), «Звуки» (1902) и др. Но «штрихи», «контуры», «столичные наброски» Сармата отличались от популярных в нач. 80 гг. рассказов-сценок Н. А. Лейкина и В. В. Билибина полным отсутствием юмора. Это были «стоны, жалобы, вздохи» (Быков П. В. К. С. Баранцевич. — С. 26) по поводу печальной судьбы крестьян («Кляча», «Акулина», «Никита»), получавших в столице «цивилизующее крещение» и «мишурные блага» («Кляча»//Писатели чеховской поры. — Т. 1.— С. 339), или бесконечных трагедий жертв светских волокит («Предпраздничные холостяки») и дачных соблазнителей («Последний дачник»), ужасов меблированных комнат («Меблировки»), обывательской скуки («Дамы», «Наши журфиксы», «Литературно-музыкальный вечер») и тоски одиночества («Развязка», «Тусклая жизнь», «Одинокий» и др.).

«Тусклая жизнь… — восклицает начинающий литератор, герой одного из „столичных набросков“ Б. — Какие струны сердца можно… заставить звучать?!» (Картинки жизни. — С. 203). В названии первой повести Б. «Порванные струны» (Слово. — 1878.— № 8.— С. 109–130), которую он считал началом своего творческого пути, точно выражена общая тональность его творчества: та «безысходная, невыносимая хандра», которая не оставляет человеку, «жаждущему разумной деятельности» (Соч. — Т. 7.— С. 120), возможности преодолеть «гнет» жизни. В 1883 г. повести и рассказы Б., публиковавшиеся в «Отечественных записках», «Вестнике Европы», «Устоях», «Русской мысли» и др. журналах, вышли отдельным сборником «Под гнетом». В нравоучительных историях о преданной кормилице («Власьевна»), о подвижнически любящей отца девушке («Нелли»), о крестьянских детях, «брошенных на волю божью» и обреченных на голодную смерть («Одни», «На волю божью»), рецензенты сборника увидели прежде всего стремление автора отыскать среди разных сословий, в «мути» жизни мелодраму, «повод для слезопролития» (Дело. — 1883.— № 12.— С. 36). Сравнивая Б. с Альбовым, отмечая «психиатрическую фальшь» обоих, Н. К. Михайловский подчеркивал сосредоточенность Б. на «сфере личной жизни», никак не связанной с «общественной тенденцией» (Отечественные записки. — 1884.— № 2.— С. 238). Откликнуться на современные проблемы Б. попытался в повести «Чужак» (1882). Его герой, «пылкий энтузиаст», Радунцев, решив «слиться» с народом, женится на крестьянке, но под влиянием мелодраматических обстоятельств расстается с «взлелеенной и сберегаемой с давних пор» идеей (Соч. — Т. 1.— С. 74). Такое упрощенное представление о «хождении в народ» предопределило оценку народнической критики: повесть отнесли к откровенно слабым вещам Б. В сатирическом романе о журнальной борьбе 70 гг. «Вавилонская башня» (1886), написанном Б. в соавторстве с Альбовым, преобладали в основном пасквильные интонации, хотя в грандиозных замыслах литератора Мехлюдьева, мечтавшего сочинить роман «Мировая проказа», иногда проступали элементы самопародии. Лишь в рассказе «Горсточка родной земли» (1882) Б., по словам В. Г. Короленко, приблизился к верному изображению «психологии скитальца революционера», к пониманию трагических противоречий в его мыслях и поступках (Короленко В. Г. Юбилей К. С. Баранцевича //О литературе. — М., 1957.— С. 291).

В современной Б. критике предпочтение обычно отдавалось его действительно талантливым очеркам, объединенным в цикл «Из жизни заброшенных детей». Они послужили поводом для приглашения Б. в издательство «Посредник»; в сборнике «Доброе дело» (1894) был помещен его рассказ «Танцы», в «дешевых изданиях» И. Д. Сытина выходили рассказы и повести «Матушка» (1892), «Брат» (1892), «Гусли» (1902), «Поэт» (1902) и др. Мрачный натурализм органично сочетался в них с ярко выраженным гуманистическим пафосом. Но желание превратить рассказ или очерк в притчу, соединив романтическую поэтику с бытописательством, часто вело Б. к эпигонству. История любви мещанина Круткова к дочери коллежского регистратора Анне Сергеевне Протопоповой в романе «Раба» (1887) напоминала «Бедных людей» Ф. М. Достоевского, повесть «Бродяга» (1894) буквально вое производила фабулу его же рассказа «Мальчик у Христа на елке», влияние А. П. Чехова сказалось в произведениях, включенных в сборник «Новые рассказы» (1889), рассказ «Невеста» (1904) оказался вариантом «Четырех дней» В. М. Гаршина.

В целом рассказы и повести Б. 80 — нач. 90 гг. близки физиологическим очеркам 40 гг., что подчеркнуто в авторских жанровых определениях («картинки с натуры», «жанры», «записки», «наброски»). Но описания в них излишне подробны, психологические переживания героев малоубедительны. «Б., — отмечал А. С. Суворин, рецензируя роман „Две жены. Семейный очаг“ (1894), отмеченный Пушкинской премией 1894 г., — пишет скорее по книгам, по слухам, чем по наблюдениям» (Суворин А. С. К. Баранцевич. — С. 2).

В 90 гг. произведения Б. часто переиздавались, переводились на иностранные языки, что свидетельствовало о их большой популярности. Причисляя Б. к «артели» восьмидесятников, Чехов точно обозначал круг поклонников его прозы: «Это буржуазный писатель, пишущий для чистой публики, ездящей в III классе… Он фальшив, потому что буржуазные писатели не могут быть не фальшивы. Это усовершенствованные бульварные писатели. Бульварные грешат вместе со своей публикой, а буржуазные лицемерят с ней вместе и льстят ее узенькой добродетели» (Чехов А. П., Полн. собр. соч. и писем. Письма. — М., 1977.— Т. V. — С. 311). Духовному мещанству «среднего» человека Б. ничего не смог противопоставить. Герои его романов «Раба», «Две жены», «Тихое счастье» (1897), «Кровь» (1901) в сохранении «семейного очага» видят единственный способ защиты от пошлости жизни: страсти противопоставляют долг, супружескую верность. Морализаторство особенно заметно в его сборниках рассказов для детей «Весенние сказки» (1894), «Други» (1902), «Золотые дни» (1902), «Детский театрик» (1911), в редактируемом им детском журнале «Красные зори» (1904–1906). Иллюстрируя те или иные нравственные истины, он в сборнике «Други» со всей серьезностью, напр., рассказывает о подружившемся с человеком мышонке, о сеттере Марсе, преданном вылечившему его от чесотки доктору, о «благородном» коне Серко и т. п. С 1896 г. в литературном приложении к журналу «Театрал» Б. публиковал также юмористические пьесы: «Воробышек» (1896), «Куколка» (1896), «Отцы» (1899), «Пожарный праздник» (1911), «Целомудренное семейство» (1912), «Руки по швам» (1914), «Тутти-фрутти» (1914) и др. В них любовные интриги переносились с дачи («Пожарный праздник») в гостиную отставного русского полковника Пулеметова («Руки по швам»), на остров людоедов («Тутти- фрутти»), в дом английского эсквайра Мордстона («Целомудренное семейство») и т. п., но всюду торжествовала добродетель.

«Моя жизнь протекала очень монотонно», — замечает герой одноактной пьесы Б. «Белый жук» (Спб., 1911.— С. 4). Это полностью может быть отнесено к самому Б. Чехов писал о нем в 1900 г.: «…Замученный, утомленный человек, несомненный литератор, в старости, которая уже наступила для него, нуждается и служит на конножелезной дороге так же, как нуждался и служил в молодости» (Чехов А. П., Полн. собр. соч. и писем. Письма. — М., 1980.— Т. IX. — С. 11). В 900 гг. Б. издавал в основном произведения, написанные в 80–90 гг. Будучи членом Литературного фонда, он часто участвовал в благотворительных концертах, собраниях. Его пьесы, стихи, появляющиеся под псевдонимом Ан. Орешнев в журналах «Задушевное слово», «Родник», «Детское чтение», сборник «Символические рассказы» (1904), собрание сочинений, выходившее с 1908 г. по договору с издателем А. Ф. Марксом и оставшееся не завершенным, успеха среди читателей уже не имели. В революции Б. видел угрозу культуре, в 1917 г. он утверждал: «Худо будет, когда в русском обществе иссякнет вера в интеллигенцию!» (Революция и интеллигенция//Петроградский листок. — 1917.— № 206.— 26 авт.). Во время национализации товарищества «А. Ф. Маркс» (1917) рукописи последних томов сочинений Б. были утеряны, что, по свидетельству биографа, повлияло на душевное состояние автора (Т-ин Л. (Гулин Т.) К 50-летию литературной деятельности // Красная газета. Вечерний выпуск. — 1924.— № 4.- 5 янв.). С этого времени Б. ничего не писал.

Б. интересен как представитель массовой беллетристики 80 гг., как «умственный пролетарий», судьба которого оказалась типичной для поколения литературных спутников Чехова.

Соч.: Сочинения. — СПб., 1908–1911 — Т. I–IX; Автобиография // Первые литературные шаги. Автобиографии современных русских писателей//Сост. Ф. Ф. Фидлер. — М., 1911. — С. 162–165; Автобиографическая записка//Венгеров С. А Критико-биографический словарь русских писателей и ученых. — Спб., 1891.— Т. II. — Вып. 22–30. С. 113–116: Один из наших старых знакомых (Подпись: К. С. Б.) // Школьная жизнь Тома Брауна. Рассказ бывшего ученика. Приложения. — Спб., 1874. — С. 291–319; Под гнетом. Повести и рассказы. — Спб., 1883; Порванные струны и другие рассказы. — Спб.; М., 1886; Новые рассказы. — Спб., 1889; Маленькие рассказы: Юмористический сборник. — Спб., 1887; Опричина. Драма в 4-х действиях и 9-ти картинах, переделанная стихами из романа гр. А. Толстого. — Спб, 1890; 80 рассказов Сармата. — Спб., 1891; Две жены. Семейный очаг: Роман. — Спб., 1894; Вавилонская башня. Юмористический роман (Совместно с М. Н. Альбовым). — М., 1896 Золотые дни. Рассказы и сказки. — М., 1898; Други. Рассказы для детей среднего возраста. — М., 1902; Изгарь (Старое и новое). Повести и рассказы. — Спб., 1905; Тутти-фрутти. Оперетта в 2 д. — Спб., 1914; Котел // Спутники Чехова // Собр. текстов, ст. и коммент. В. Б. Катаева. — М., 1982.— С. 214–221, 468–469; Горсточка родной земли. Кляча // Писатели чеховской поры. Избр. произв. писателей 80— 90-х гг. // Вступл. ст., сост. и коммент. С. В. Букчина. — М., 1982.— Т. 1.— С. 309–341,451—453.

Лит.: Арсеньев К. Русские беллетристы нового поколения // Вестник Европы. — 1884.— Т. 2.- № 3–4.— С. 758–774; Быков П. В. К. С. Баранцевич. К тридцатилетию его деятельности // Природа и жизнь. -1904.— № 1.— С. 21–26; Громов Л. П. Чехов и «артель» восьмидесятников // А. П. Чехов. Сб. статей и материалов. Ростов н/Д., 1959.— Вып. I. — С. 108–109; Михайловский Н. К. (Посторонний) Письмо в редакцию // Отечественные записки. — 1884.— № 2.— С. 223–241; Муратов А. Б. Проза 1880-х годов // История русской литературы. Литература конца XIX начала XX века (1881–1917): В 4 т. Л., 1982. — Т. 4. С. 46–48; Прохоров Г. Письма Чехова к К. С. Баранцевичу // Чехов и его среда // Под ред. Н. Ф. Бельчикова. — Л., 1930.— С. 149–165; Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы (1848–1890). — Спб., 1891. С. 403–406; Суворин А. С. К. Баранцевич. Две жены. (Семейный очаг): Роман. — Спб., 1895; Тулин Г. К. С. Баранцевич. К тридцатипятилетнему юбилею его литературной деятельности. Спб., 1908.

Ю. Г. Милюков