Бьющееся Сердце Смертии

Глава 31

Что бы там ни думали люди, я не злая женщина. Я не получаю удовольствия от боли, ни на одном конце уравнения, ни на другом. Я неравнодушна к страданиям. Но когда мне предлагают выбирать между моими друзьями и семьей и какими-то случайными подонками, которых я никогда не встречала, я каждый раз выбираю тех, кого люблю. Ну, каждый раз, кроме одного.

Мои похитители вели меня неторопливым шагом, уделяя время тому, чтобы поприветствовать некоторых из тех, мимо кого мы проходили. Я не могла понять, что они говорили, но это звучало весело. Пару раз я заметила, что грубый человек смотрит на меня с легкой улыбкой на лице, и догадалась, что небольшие задержки были преднамеренными. Мои люди и мои дети, были в опасности на поверхности, попав в ловушку суровой стихии. Это была гребаная тактика — использовать жизни тех, кого я любила, чтобы я стала более сговорчивой. Приятно было видеть, что Лесрей, мать ее Алдерсон совсем не изменилась.

Они отвели меня в другую пещеру. Здесь пахло домашним скотом, в воздухе стоял тяжелый запах навоза. Я увидела, как кровь стекает по желобку, прорезанному во льду, и вытекает наружу через одну из стен пещеры. Вонь подсказала мне, что где-то здесь есть бойня. Я также слышала постоянный лязг металла о металл. Неподалеку работала кузница. Мне показалось странным, что они могли поддерживать огонь в кузнице, будучи заключенными в лед, но все в этом городе было странным.

Я наполовину ожидала, что они приведут меня в какой-нибудь величественный дворец, построенный во льду. Я бы не удивилась, увидев, как Лесрей сидит на ледяном троне, властно смотрит на меня вниз и злорадствует, как в детстве, каждый раз, когда она побеждала меня. Каждый раз она чуть не убивала меня. Вместо этого мои похитители привели меня к деревянному зданию, расположенному у дальней стены пещеры. Я услышала лай собак и увидела огромного волка, развалившегося на льду снаружи. Я предположила, что это было что-то вроде псарни.

Они собираются скормить тебя собакам?

— Это было бы впервые, — призналась я Сссеракису.

Женщина бросила на меня странный взгляд, затем нырнула в псарню. Здоровяк продолжал крепко держать меня за руку. Вокруг были и другие люди, но никто из них не был похож на воинов. Одни ухаживали за волками, другие толкали тележки. Мимо прошла женщина, на которой не было ничего, кроме тяжелого фартука, руки у нее были по локоть в красных пятнах, она бросила волку костец, затем повернулась и ушла. Волк немедленно принялся грызть костец.

Лесрей Алдерсон вышла из псарни, болтая на том же языке, что и ее подданные. На ней было платье цвета слоновой кости, доходившее ей до лодыжек, легкая меховая шубка и странная фарфоровая маска на правой стороне лица. Она бросила на меня быстрый взгляд, затем продолжила разговор со своей помощницей, которая спокойно делала пометки на бумажном свитке. Другая моя похитительница встала между мной и Лесрей и пристально смотрела на меня. Я ждала. Терпеливо. Или так терпеливо, как только могла. На самом деле я не отличаюсь терпением. Возможно, я зарычала достаточно громко, чтобы волк даже поднял голову. Моя дочь была на поверхности, замерзая насмерть, пока разыгрывался этот глупый гребаный спектакль.

В конце концов Лесрей закончила рассказывать все своей помощнице и обратила все свое внимание на меня.

— Эскара, — сказала она хриплым голосом, как будто надышалась дымом. — Почему ты здесь?

Чтобы отрывать от тебя конечность за конечностью. Чтобы заставить тебя желать смерти, как ты делала со мной столько раз за эти годы. Чтобы отплатить тебе за мучительное детство. Внутри меня кипел гнев. Я долгое время лелеяла обиду на Лесрей Алдерсон. Но я не стала действовать в соответствии с ними. Я подавила их, проглотила. Это были мелочи, и моя потребность была намного больше, чем мой детский гнев.

— Создать альянс, — выдавила я из себя.

— Понятно, — сказала Лесрей. — Тогда ты напрасно проделала такой долгий путь.

— Послушай меня. — Я двинулась вперед, но здоровяк оттащил меня назад. Я бросила на него уничтожающий взгляд. — Сначала скажи своему идиоту, чтобы он отпустил меня.

Лесрей медленно вздохнула.

— Нет.

Я ожидала этого и не собиралась проявлять слабость. Я никогда не была из тех, кто искательно улыбается и молит. Делай ставки с позиции силы, даже если ты в шаге от проигрыша.

Я протянула лапу, схватила грубияна за предплечье и вывернула, вращаясь вместе с ним, чтобы добавить силы. Он пытался сопротивляться, используя только мускулы, но я была натренирована Тамурой и хорошо знала, как использовать силу мужчины против него. Он вскрикнул, когда его запястье согнулось так, что едва не сломалось. Я выбила его ногу из-под него и отпустила, поворачиваясь обратно к Лесрей. Холодный стальной укус коснулся моей шеи. Другая моя похитительница, рыча, стояла рядом. Я перевела на нее свой сверкающий взгляд и улыбнулась. Она отшатнулась, ее собственные глаза стали пустыми, когда Сссеракис обернул ее в конструкт. Я протянула руку и осторожно отвела нож от своего горла. Женщина упала на колени. Ее страх был восхитителен и имел странный привкус перезрелых яблок. Я прошла мимо нее, приближаясь к Лесрей.

К ее чести, Лесрей не убежала и не дрогнула. Она встретила меня лицом к лицу, прямая спина, непоколебимый взгляд.

Я остановилась всего в паре шагов от нее. Она была на расстоянии удара. Я могла бы с легкостью создать в руке источникоклинок и вонзить его ей в сердце. Но я обуздала свой гнев, выпрямила спину и встретила ее как королева, которой когда-то была. Она была выше меня, но ненамного. Я смогла разглядеть шрамы на искривленной плоти под ее фарфоровой маской.

Здоровяк взревел и бросился на меня сзади. Лесрей подняла руку, чтобы остановить его, и отдала приказ на другом языке. Мужчина остановился и подошел к упавшей на колени женщине.

— Освободи ее, Эскара.

Я поколебалась несколько мгновений, затем пожала плечами. Сссеракис уничтожил конструкт и вернул мою тень обратно. Женщина ахнула и разрыдалась. Здоровяк поднял ее, и они ушли.

— Это было очень драматично, Эскара, — сказала Лесрей. Она двинулась вперед, ее сопровождающий следовал за ней по пятам. У меня не было другого выбора, кроме как последовать за ней. Черт бы ее побрал.

— Ты сама все начала, — сказала я. — Из-за тебя мои люди в клетке на поверхности замерзают насмерть.

— Хм, — промычала Лесрей. — И они останутся там до тех пор, пока ты не согласишься уйти. — Она взглянула на меня одним глазом. — Для тебя здесь ничего нет, Эскара. — Я заметила, что на ней не было обуви. Она шла босиком по льду и оставляла за собой подтаявшие следы.

— Перестань быть такой чертовски мелочной и послушай меня, Лесрей.

— Интересный выбор слов, Эскара, — рявкнула Лесрей. — Учитывая то, что ты появилась в моем городе покрытая запекшейся кровью и воняющая ею. — Я должна была признать, что в этом она была права. Я вымыла лицо и волосы, как могла, но кровь впиталась в мои кожаные доспехи, и я боялась, что никогда не отмою пятна.

Лесрей остановилась у загона, где содержались существа, похожие на шелковистых жирных собак с ластами вместо ног. Она что-то сказала мужчине, ухаживавшему за животными, и он ответил, в то время как помощница Лесрей делала пометки в своем свитке.

— Несмотря на все наше недоверие друг к другу, Лесрей, мне нужна твоя помощь.

Она посмотрела на меня, и ее глаз расширился от потрясения. Левая сторона ее рта приоткрылась, но и правая, казалось, отвисла под маской. Она быстро взяла себя в руки и снова придала своему лицу обычное выражение.

— Моя помощь? Для чего, Эскара? Какой мир ты пытаешься спасти на этот раз? Какой угрозой ты пытаешься заставить меня подчиниться?

— Джинны уже работают над тем, чтобы успокоить Оваэрис.

— Я вижу. И, полагаю, ты хочешь поставить это себе в заслугу?

Помощница что-то сказала, и Лесрей ответила. Затем они снова двинулись вперед, быстрее, чем раньше. Я легко догнала их и зашагала рядом.

— Меня не волнуют заслуги, Лесрей. Меня волнует угроза, которая все еще существует. Ты ее видела.

Мы прошли через огромную арку в следующую пещеру. Я подняла глаза и увидела, что деревянная платформа все еще поднята.

— Эскара, я видела иллюзию, созданную демоном, который вселился в тебя. И после этого ты хочешь, чтобы я преклонила колени и собрала армию, чтобы принести ее в жертву под твоей командой?

Гордость — бесполезная эмоция. Хотя у меня есть братья, которые питаются ею. Говорят, что, как и страх, однажды вспыхнув в человеке, она растет и питается сама собой.

Слова Сссеракиса встряхнули меня и заставили остановиться. Какое-то мгновение я стояла, вспоминая, что сказал Джамис. Они не пойдут за мной. Они слишком боятся меня. Но они пойдут за Лесрей.

— Блядь! — Я ненавидела это. Мне была ненавистна сама мысль об этом. Я ненавидел ее и ненавидел всю эту чертову ситуацию, из-за которой это было необходимо.

Проглоти это, Эска. Есть вещи поважнее. Наша дочь замерзает на поверхности. Норвет Меруун беспрепятственно пожирает Севоари. Твоя гордость того стоит?

— Заткнись на хуй, Сссеракис.

Ты знаешь, что я прав.

— Ты должен быть голосом страха, а не разума.

Я вырос.

— И кто же теперь, черт возьми, барахтается в гордости?

Я подняла глаза и увидела, что Лесрей остановилась. Она с любопытством смотрела на меня, вероятно, удивляясь, почему я разговариваю сама с собой. В ответ я сердито посмотрела на нее. Ненавидя ее за все, что она со мной сделала. За зов пустоты, который она во мне пробудила. Я не могла этого сделать. Я должна была это сделать. Чего стоит гордость? Ничего. Всё. Это валюта, которую можно потратить и проглотить, когда придет время. Что ж, время было подходящим. И все же это было нелегко сделать.

— Что нужно сделать, чтобы заставить тебя поверить, Лесрей? — спросила я.

Она вопросительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Я закрыла глаза, подавила свою гордость и опустилась на колени перед Королевой Льда и Пламени.

— Я не королева. — Я прорычала эти слова, только так я смогла выдавить их из себя сквозь стиснутые зубы. — Я перестала ею быть много лет назад. Моя дочь больше не королева. Йенхельм захвачен. Меня не волнуют заслуги или то, что я командую. — Я открыла глаза и встретилась взглядом с Лесрей. — Угроза реальна. Клянусь в этом. Прямо сейчас монстр поглощает Другой Мир, и, если мы его не остановим, он воспользуется великим разломом, чтобы проникнуть в Оваэрис.

— Пожалуйста, Лесрей, отбрось свою ненависть ко мне и помоги мне остановить этого монстра. — Я вздохнула. — Тогда ты можешь вернуться к попыткам убить меня.

— Мою ненависть к тебе? — удивленно спросила Лесрей.

Она повернулась к своей помощнице.

— Прикажи им опустить грузовую платформу. Отнеси меха и еду королеве Хелсене и ее людям. — Она снова перевела взгляд на меня. — Но они могут подождать в клетке, пока мы не договоримся.

Лесрей повернулась и зашагала прочь.

— Пойдем, Эскара. Нам с тобой нужно многое обсудить.

Я стояла и смотрела ей вслед, затем повернулась и уставилась на платформу. Я еще не полностью отказалась от своей гордости и не последовала за Лесрей по пятам, как собачонка. Я ждала, когда платформа опустится, пока не увидела, как из-за завывающего ветра в вышине выпала клетка. Я не могла хорошо разглядеть их с такого расстояния, но мне показалось, что Трис и его воины тесно прижались друг к другу, а Сирилет стояла в центре, там, где было теплее всего. Я и не знала, что моя дочь так плохо переносит холод. Но, с другой стороны, я еще многого о ней не знала.