Буревестник. Трилогия

Глава 1

По залитой солнцем горной дороге, серпантином петлявшей по ущелью, мимо покореженных елей, валунов и промоин, неторопливо ползла колонна из трех легких бронетранспортеров с открытым верхом. Первый, видавший виды «Еж», модель от 2260 года, опережал 2 новеньких «Дикобраза» на 200–250 метров. Благодаря этому, а также невысокой скорости, пыль, вздымаемая «Ежом» на грунтовке, не сильно беспокоила остальных. В самом «Еже» сидели трое, водитель и 2 стрелка, лениво обозревающих окрестности. Один из них, с нашивками старшего сержанта, светловолосый двухметровый гигант, выстукивал мускулистой рукой бодрый ритм на кожухе крупнокалиберного пулемета. Второй, невысокий сержант, с восточными чертами лица, молча курил, прислонившись к борту, и периодически бросал взгляды назад. Водитель, сгорбившись, непрерывно что-то бормотал, ловко манипулируя рычагами. Рычания, всхлипывания и низкий вой мотора полностью заглушали его бормотание, но водителю, собственно, и не требовалась аудитория: он разговаривал с техникой, уговаривая ее «не разваливаться до форпоста» и «поднажать ещё чуточку». Периодически в уговоры вплетались матюги в адрес некоего Мади.

Тряска на грунтово-каменистой дороге не располагала к беседам, и, скорее всего, экипаж так и молчал бы до самого форпоста, но тут рация, закрепленная на борту, заморгала лампочкой. Старший сержант, не вставая, выбросил руку, одним движением подцепляя гарнитуру и активируя рацию.

— Форпост вызывает «Ежа», прием. Форпост вызывает «Ежа», прием.

— «Еж на связи», прием.

— Андрюха, нас тут убивают!! — взвизгнул женский голос. — На помощь!!!

Старший сержант переварил информацию и, уже собрался было спросить, в чем же дело, как из гарнитуры раздался спокойный мужской голос.

Форпост — Ежу, код красный, 100. Повторяю, код красный, 100. Как слышите, прием.

— Код красный, 100, слышу вас Форпост. Мы в 5 километрах, ждите. Отбой.

Повесил гарнитуру и со всей силы хлопнул в ладоши.

Так, парни, код красный. Виталь, жми на полную! Дюша — готовь гранаты, сейчас будет весело!

Сержант отточенным движением пальца выстрелил бычок в речку, грохотавшую по дну ущелья в 30 метрах ниже по склону, и полез в один из ящиков. Невозмутимое выражение не покинуло его лица, в отличие от водителя, пришедшего в возбуждение. «Еж», яростно громыхая, сразу же понесся раза в полтора быстрее, подпрыгивая на камнях. Старший сержант вернулся к рации, покрутил ручки сбоку и начал бубнить в микрофон.

— «Еж» вызывает «Дикобраза», прием.

— «Дикобраз» — «Ежу», слышу вас. Что случилось, прием?

— Форпост атакован, повторяю, форпост атакован. Бой идет у стен форпоста, у тварей двукратное преимущество. Прием.

— Понял вас, «Еж». Идем за вами, сколько еще до цели, прием.

— До форпоста 5 километров, нужно пройти на максимальной скорости 4, встанем у озера треугольником, готовьте пулеметы, прием.

— Понял вас, «Еж», идем на максимуме. Ваша рухлядь не развалится по дороге, прием?

И не успел старший сержант ответить, как старый БТР, взвизгнув двигателем, застрял посреди одного из крутых подъемов и начал сползать назад. Старший сержант немедленно заорал, забыв обо всем.

— Руль вправо! Уходи с дороги!

— В промоину уйдем! — заорал в ответ водитель.

— Уходи с дороги!! Виталь, там наши гибнут!!

Водитель, сообразив, навалился на руль, но тот не поддавался. С неработающим гидроусилителем и массой БТРа проворот руля превратился в упражнение из разряда тяжелой атлетики. Двухметровый Андрей моментально оказался в кабине, навалились вдвоем, лица побагровели, у старшего сержанта затрещала одежда на спине. Под хриплый полусвист, полувой, руль начал поддаваться и БТР, откатываясь назад, уходил в сторону, освобождая дорогу.

— Гха!! — выдохнул Андрей, дернул и оторвал рулевое колесо. — Прыгаем!!

БТР катился вниз, все сильнее уходя с дороги, в трехметровую промоину справа. Полет — прыжок экипажа на дорогу сопровождался смачным хрустом — старший сержант, так и не выпустивший рулевое колесо, переломил его напополам. Со страшным грохотом «Еж» свалился в промоину, встав почти вертикально. Все содержимое кузова вылетело наружу, задний борт ощутимо промялся.

— [Цензура]!!! — разнесся над ущельем яростный вопль водителя.

— Спокойно, Виталь, зато дорога свободна. Я с «Дикобразами», вы — соберите боеприпасы и выдвигайтесь вслед. Спокойно, я сказал!! Потом вернемся за «Ежом», все, времени нет, погнали!

Первый «Дикобраз» уже практически подъехал, и старший сержант замахал рукой, показывая — не останавливайтесь! На подъеме БТР неизбежно сбросил скорость, и новый пассажир моментально оказался внутри, одним прыжком, едва коснувшись борта.

— Старший сержант Андрей Майтиев прибыл! После подъема будут камни, примите влево!

Сидевшие в кузове что-то ответили, но рычание мотора заглушило слова. Новые машины легко одолели горочку и, обдав оставшихся пылью и мелкими камушками, умчались по дороге.

Сержант, первым делом, медленно и вдумчиво прополоскал горло. Водитель рвал на себе волосы.

— Да вашу ж!! — Водитель, рядовой Виталий Лукин не выдержал и заорал. — Какого [цензура]!! Ну, командир, лось горный, я ж в прошлый раз полдня все варил, чинил и настраивал!! В следующий раз приварю вместо руля трубу пятисантиметровую. Цельную. Из стали. Пусть попробует ее сломать!!

— Хорош орать, Виталь, — отозвался сержант Андрей Мумашев, больше известный как Дюша. — Тебе техника дороже людей? Сам же слышал, код красный объявили — твари уже у форпоста.

— Да я поэтому так и рванул вперед, — виновато развел руками Виталий.

Потер усталое, будто мятое лицо, с щетиной на подбородке, посмотрел на Дюшу. Сержант, как всегда невозмутимый и гладко выбритый, уже достал из сумки бинокль и разглядывал дорогу ниже по ущелью.

— Кто-то едет.

— Да и [цензура] с ними! Побежали наших спасать! — взвился водитель.

— Погоди, погоди. Наших спасать — это хорошо, но вот то, что кто-то ехал за нами — крайне подозрительно, — неторопливо объяснил сержант, рассматривая столб пыли в ущелье. — Может и нас подбросит, а то ерунда получается: твари форпост дрючат, а мы тут загораем. Но все равно подозрительно.

— Если твари подошли к форпосту, наш «Еж» не помешал бы! Ух, как вдарили бы! — не слушая собеседника, говорил Виталий. Запнулся. — Почему подозрительно?

— Виталь, ну ты сам подумай: кто здесь ездит, кроме нас? Мы и то раз в неделю максимум катаемся. И все, в остальное время пусто и тихо, а тут нате, в один день комиссия из столицы и еще кто-то. Нее, подозрительно все это.

— И вправду подозрительно, — озадачился водитель. — Еще охрана для этих надутых полковников?

Сержант, по-прежнему рассматривающий ущелье в бинокль, ничего не ответил, да Виталий Лукин, бессменный механик-водитель и вечный рядовой и сам понимал абсурдность своего предположения. Два БТРа «Дикобраза» с крупнокалиберными пулеметами, усиленным бронированием уязвимых мест, плюс в каждом по полковнику из комиссии и пять человек охраны, не считая водителя и радиста. Получалось 16 вооруженных до зубов товарищей, да на броне. Весь гарнизон форпоста едва дотягивал до 50, из подвижной брони только этот дряхлый «Еж» (тут Виталь сплюнул, помянув старшего сержанта недобрым словом), а новое оружие не видели уже 2 года. Как только Вторая Волна закончилась, так и все. И получалось, что приехавшая в нелегкий час из столицы Федерации комиссия вполне равноценна по огневой мощи всему форпосту. «Хорошо столичным шишкам», уже беззлобно подумал Виталь, «нет бы, нам подкреплений прислать, таскают с собой целый взвод, лишь бы пальчик не прищемить. Какой-нибудь генерал, поди, с батальоном сюда явился бы».

— Это интересно, — протянул сержант, убирая, наконец, бинокль в сумку. — Похоже, проблемы откладываются.

— Дюша, ты чего? Мы по уши в проблемах! — снова заорал Виталь. — Собираем боеприпасы, бежим к форпосту, слышишь, какая там мясорубка идет?!!

По ущелью уже и вправду от души гуляло эхо выстрелов, показывая, что бой наверху пошел нешуточный. Ухнул миномет, и почти сразу же раздалось 4 взрыва. Шипение и рычание тварей, конечно же, не доносилось, но «код красный» на форпосте объявляли последний раз 2 года назад. Под конец Второй волны твари решили снести мозолящее им глаза укрепление людей, и, надо сказать, успешно с этим справились. Из всего гарнизона выжили только трое: сам Виталий, старший сержант Андрей Майтиев, уехавший на «Дикобразе», и стоящий рядом сержант-инструктор Андрей Мумашев, к тому времени 3 дня как прибывший на форпост.

Спаслась троица только благодаря сержанту, точнее говоря, его боевому опыту. Огрызаясь из пулемета и автоматов, они успели покинуть последний опорный узел обороны и сбить со следа погоню. Затем форпост № 99 начали спешно восстанавливать, покидать гарнизон никто из троицы не захотел, и с тех пор они были практически неразлучны, прикрывая спины друг другу в боях и стычках с тварями. Субординация в группе проявлялась только в том, что командиром был старший по званию: Андрей Майтиев. В остальном, чтобы не путаться в двух Андреях, старшего сержанта звали Дроном, а сержанта Дюшей.

Прибывшее на место уничтоженного гарнизона пополнение попыталось шутить на эту тему, но было немедленно облагодетельствовано видом огромных кулаков старшего сержанта, и парой 40-км кроссов от Дюши. На этом шутки со стороны сержантского и рядового состава закончились. Из офицеров же желания шутить на эту никто не высказывал. Может быть, дело было в том, что настоящим «понюхавшим пороху» среди них был только новый командир гарнизона, майор Леонид Прохоров, а может быть и в том, что 2 сержанта фактически взяли все обучение и командование в боях новичками на себя. Обучение шло тяжело: не хватало патронов, еды и желания личного состава. Зато практических занятий — хоть отбавляй, почти каждый день патрули в кого-то да стреляли.

Сержант Мумашев, как шутили его друзья — прозванный Дюшей за свое равнодюшие — сейчас, тем не менее, с интересом наблюдал за терзаниями Виталия. Водителя натурально раздирало, он одновременно не хотел бросать любимый БТР и сгорал от желания схватить автомат и бежать на помощь. Сержант кинул оценивающий взгляд на предгорные холмы, заросшие кустарником, с торчащими там и сям группами елей. Да, до форпоста по прямой не более двух километров, но ни тропинок, ни дорог, вверх-вниз по склонам холмов, через промоины, овраги и заросли. Поэтому Дюша только укрепился в желании подождать попутный транспорт, раз уж тот так удачно появился.

Был тут и еще один тонкий момент, не вполне осознаваемый механиком-водителем, в силу того, что к самокопанию и рефлексии Виталий Лукин относился пренебрежительно. Сержанты, имевшие на двоих общий боевой стаж в 32 года, при суммарном возрасте в 55, были несоизмеримо опытнее Виталия во всех отношениях. Два послевоенных года в обществе Андреев дали ему больше боевого опыта и мастерства, чем предыдущие пять военных лет. Только в одном он был на голову выше сержантов: в технике, ее ремонте и умении выжать из механизмов что-то сверх того, что закладывал производитель. Но, несмотря на всю любовь к технике, там, наверху гибли товарищи, и вне всякого сомнения, останься Виталий один, махнул бы он рукой на все и помчался, невзирая на жару, прямо вверх по склону. Но Дюша медлил, даже не пытаясь начать собирать рассыпавшееся из БТРа, и Виталь неосознанно медлил вслед за ним.

Сержант еще раз неспешно прополоскал горло, достал сигарету, размял и только после первой затяжки ответил.

— Понимаешь, сражение в любом случае закончится без нас.

— Но ведь там…

— Да, там наши боевые товарищи. Там форпост. Извини за банальности, Виталь, но «код красный» означает, что враг подошел вплотную к стенам и готов уничтожить укрепление. Цифра 100 — двукратное превосходство, и не просто в численности, а в разнообразии. Это значит, что там не куча тупых Преследователей, а как минимум Плеватели, Прыгуны и Крушители, при поддержке минимум десятка Птичек. И координация на уровне, то есть минимум Слуга, а у нас всей обороны на форпосте: хрен да маленько. А без нашего БТРа вообще просто хрен.

— Тем более! Там сейчас каждый ствол на счету!

— Ты меня огорчаешь, — заявил сержант, выпуская кольцо дыма. — Даже если мы побежим с максимальной скоростью по склону или по дороге, неважно, мы не успеем принять участие в сражении. Сейчас все решат Дрон и «Дикобразы». Либо они успеют выскочить к озеру и ударить из пулеметов, либо нет.

— А Птички?

— С комиссией 2 снайпера, не заметил? Птички — ерунда, вот ударить в тыл или фланг тварям, да обеспечить нашим отход из форпоста — это решит исход битвы.

— Ладно, — рассмеялся Виталь, — я и вправду не мастер-тактик. Но все равно — такой момент! — а мы просто стоим на дороге и болтаем. Надо что-то делать!!

— Через, — Дюша прищурился, — 3 минуты сюда подъедет легковой «Проходимец», с 2-мя крайне любопытными товарищами внутри. Нет, лиц я не разглядел, но сам факт того, что они вдвоем крайне уверенно сюда прут, не дрожа над каждым кустом, как эти из комиссии, делает их любопытными. С ними мы доберемся до форпоста, не ломая ног, и выясним, что случилось. В любом случае, «Ежа» придется пока бросить. Потом вернемся.

Виталь разочарованно вздохнул и уселся на ближайший камень. Дюша крайне редко ошибался в своих прогнозах, поэтому оставалось только ждать, благо недолго.

«Проходимец» добрался до друзей через 3 минуты и 9 секунд. Дюша, в обманчиво-расслабленной позе, и по-прежнему сидящий на камне Виталь даже не переводили оружие из походного положения в боевое. Люди не воюют с людьми. Когда до машины оставалось метров 5, сержант принял стойку «смирно» и отчеканил, отдавая честь.

— Здравия желаю, товарищ генерал армии!

Виталь, принявший стойку с опозданием, да и честь отдававший машинально, с удивлением покосился на Дюшу. Знаков различия на двоих в «Проходимце» не было, одинаковая камуфляжная униформа, такая же, как на сержанте и рядовом. Такие же штаны, ботинки, майки с рукавами, панамки и легкие бронежилеты сверху. Всей разницы, что водителю «Проходимца» лет 35, а его пассажиру за 60. Внедорожник набит оружием, но это и так понятно: поездка в горы без оружия стабильно занимает первые места в списке способов, как быстрее покончить с жизнью.

«Ладно, этот хилый лысый дедуган еще может быть генералом, хотя бы по возрасту», мысленно почесал затылок Виталь, «но наш сержант то откуда его знает? Хотя ладно, Дюша всех и вся знает — на то он и Дюша. Но генерал армии?! Без батальона охраны? Что он тут делает? Отстал от комиссии?! Или на пикничок прикатил?»

— Вольно, — скомандовал генерал.

Сильно щуря правым глазом, генерал рассматривал Виталя и Дюшу, непроизвольно пуская им зайчиков в глаза лысиной. Росту в генерале оказалось не сильно много, встань он из машины, наверняка оказался бы еще ниже сержанта. Спутник генерала с непроницаемым видом сидел за рулем. «Не иначе родной брат сержанта, такая же каменная морда», хихикнул про себя Виталь. Если бы он лучше разбирался во всяких психолого-физиогномических аспектах, то наверняка не удержался бы от смеха. Потому как водителю «Проходимца» и сержанту хватило одного взгляда, чтобы признать друг в друге братьев. Братьев по оружию, много воевавших, опытных, обретших равнодушие, чтобы не сойти с ума среди ежедневных мясорубок с тварями и похорон друзей, только вчера сидевших рядом.

Что касается внешности, то тут они действительно были похожи. Как похожи жители одной страны.

Генералу, в принципе тоже хватило парочки взглядов, чтобы составить мнение. Немного сгорбленную, но, тем не менее, выше среднего, светловолосую фигуру Виталя генерал разглядывал на секунду дольше. Рядовой делал вид, что ест глазами начальство.

— Представьтесь, сержант, и доложите, что у вас там за салют? — голос у генерала был резкий, бьющий по ушам. — И почему БТР в овраге валяется?

— Сержант-инструктор Андрей Мумашев! Получили сообщение, что форпост атакован, код «красный», 100! БТР «Еж» сломался, не выдержав ускорения и подъема, вынужденно спихнули в овраг. Командир экипажа — старший сержант Андрей Майтиев, отправился на помощь форпосту, сопровождая 2 БТРа «Дикобраз». Мною было принято решение остаться на месте и подождать попутный транспорт, то есть ваш внедорожник, товарищ генерал! С минуты на минуту ожидаю окончания боя. Связи с форпостом нет, исход боя неизвестен! Доклад окончен!

— Ладно, сержант, молодец. Разрешаю не тянуться в струнку, — повел рукой генерал. — Раз ты меня знаешь, значит знаешь, что я этого не люблю. Рядовой, представьтесь.

— Рядовой Виталий Лукин, механик-водитель!

— Да, это сразу видно, — ухмыльнулся генерал. — Ладно, меня вы знаете, прыгайте в машину, по дороге расскажете остальное. Это вот капитан Имангалиев за рулем╦ доедем быстро!

— Две минуты и мы там, — хмыкнул водитель.

— Кхгкм, — закашлялся Виталь, забираясь в машину.

— Да, да, горный серпантин не для гонщиков, — расхохотался водитель «Проходимца». — Пристегнись, рядовой!

И «Проходимец», как будто прыгнув с места, с ходу преодолел подъем. Легкая, новенькая машина буквально летела по дороге, и там, где старый «Еж» ревел бы мотором и буксовал, просто проезжала. Водитель виртуозно обходил камни, избегал промоин и непонятных луж, легко вписывался в повороты. А Виталия теперь терзало любопытство: откуда же Дюша знает генерала? Но не при генерале же это спрашивать!

Доехать за 2 минуты все-таки не получилось. Но через 3 минуты после старта машина уже была возле озера. Сама природа создала его здесь, на высоте 2500 метров, воздвигнув естественную плотину. Во времена Прежних, еще до ядерной катастрофы, озеро называлось Большим Алма-Атинским, но на форпосте его именовали просто — озеро. Вокруг чаши озера вздымались несколько бесснежных из-за летней жары пиков, на склонах которых во множестве росли знаменитые тянь-шаньские ели. Здесь, на срезе плотины, дорога раздваивалась. Направо, к форпосту шла более-менее накатанная колея, налево дорога резко теряла товарный вид, превращаясь в пару еле набитых тропинок. Со стороны, противоположной плотине, то есть на юге, ущелье продолжалось, и видно было, что там по камням скачет полноценная горная река.

Форпост стоял к северо-востоку от озера, на огромном холме, прочерченном серпантином дороги. На первом и втором отрезках серпантина стояли «Дикобразы», задрав пулеметы вверх. В южной стене форпоста виднелись проломы в двух местах, вокруг трупы тварей и людей. С противоположной стороны форпоста, не видной от озера, протяжно и торжественно работал пулемет, и доносились какие-то выкрики. В 15 метрах от «Проходимца» прямо на срезе плотины лежали двое в новеньких бронежилетах с проломленными головами. На расстоянии руки от них в агонии скребла лапами Ищейка, дальше валялись Птички, парочка пыталась взлететь.

— Это я удачно приехал, — заявил генерал, выпрыгивая из машины. — Тварей — добить, людей — в сторону, потом похороним. Асыл, мухой дуй на форпост, выясни, что там. Вы двое — со мной, клювом не щелкать, смотреть во все стороны. Сейчас разберемся, чьи в горах шишки.

Глава 2

«Проходимец» поддал газу и проехал прямо по голове Ищейки, во исполнение, так сказать, приказа о добивании тварей. Ищейки не имели защитного хитина и особо прочных костей, эти измененные потомки собак предназначались для поиска и погони, поэтому в бою от них было мало толка. Генерал довольно усмехнулся и повернулся спиной к озеру, дабы прикурить без помех. Это ли сыграло свою роль или то, что Дюша подошел вплотную к погибшим, лежавшим в метре от воды, так и осталось невыясненным. По факту же из озера полезли новые твари, которых Виталий никогда не видел, и поэтому растерялся, в отличие от сержанта.

— Жабы слева!! — заорал Дюша, давая короткую очередь из автомата.

Генерал моментально присел и развернулся. Плевки Жаб прошли выше лысины, твари прыгнули, но два выстрела из пистолета отбросили тела — шары обратно в озеро. Сержант медленно отступал, высоко поднимая ноги и давая короткие, по 2–3 патрона, отсечки, не столько целясь, сколько преграждая дорогу тварям. Три Жабы пытались подпрыгать поближе к нему и, в то же время, не попасть под выстрел.

На генерала, помимо двух убитых первоначально, выпрыгнуло еще четыре Жабы, но пистолет дернулся 2 раза, убив одну Жабу и сбросив вторую в озеро. Оставшиеся замешкались и были расстреляны как в тире. Пришедший в себя Виталь обнаружил, что и к нему тоже прыгает шар с огромными глазами и удивительно короткими ногами. Очередь из автомата — мимо! И тогда механик — водитель просто широко шагнул вперед и со всего размаха отправил Жабу ногой в озеро. Тварь удивленно квакнула, взлетая над водой.

— Бойся!! — немедленно заорал сержант.

Виталь, следуя вбитым в него навыкам, скатился с плотины, укрываясь в какой-то рытвине, полной неудобных камней. Попытка одновременно выставить вперед автомат успехом не увенчалась, но оружие уже не требовалось. Летящая Жаба начала вздуваться и увеличиваться в размерах, но генерал, презрительно усмехнувшись, прервал полет пулей. Дюша успел добить своих Жаб, и отточено скупыми движениями менял магазин в автомате. Генерал, продолжив прерванный процесс прикуривания, бросил в сторону Виталия.

— Вставай, футболист. Протри ботинки, осмотри одежду!

С пылающе-красными ушами Виталий выбрался из ямки. Ну не сталкивался он раньше с такими тварями, не сталкивался! Чтобы скрыть смущение, начал преувеличенно тщательно осматривать одежду. Генерал сменил магазин в пистолете и сказал подошедшему Дюше.

— Молодец, сержант! Только в следующий раз сразу бей прямо в пасть!

— Так точно, товарищ генерал! В прошлые столкновения мы их из огнемета чистили!

— Огнемет — это правильно, чистит хорошо. Кстати о чистках, а почему у вас в озере твари? Совсем расслабились?

— Никак нет! Озеро полностью очищено 1,5 года назад, проверки и дозачистки согласно графика. Ранее в пределах ответственности форпоста данные твари не появлялись!

— Так-так, — протянул генерал. — Интересные дела тут творятся.

И замолчал. Сержант, мысленно пожав плечами, пошел добивать Птичек и оттаскивать трупы людей в сторону. Виталь ему помогал, генерал невозмутимо курил, осматривая горы и озеро.

— Дюша, да я ж не знал, что их пинать нельзя! — прошептал Виталь, когда они оказались в 20 метрах от генерала.

— Я тоже вначале не знал, — невозмутимо ответил сержант. — Не боись, ничего тебе Лев не сделает!

— Кто?

— Генерал Лев Слуцкий. Ну, Римский Лев. Что, не слыхал?

Виталь помотал головой и даже развел руками. Сержант укоризненно смотрел, мол, как можно быть таким необразованным?! Но рассказа о том, чем так знаменит невзрачный лысый генерал, не получилось. Стрельба затихла, со стороны форпоста взлетели 2 зеленые ракеты. Стандартный сигнал общего сбора и отсутствия опасности. Посмотрев на генерала, так и не двинувшегося с места, Виталь и Дюша тоже не стали прерываться. Оттащив тела людей в сторону и прикрыв им глаза, они приступили к стаскиванию пинками мертвых тварей в одну кучу. Попутно Дюша показал Виталю, что Птички, этакие вороно-голуби, с увеличенным клювом и когтями, все имели перебитое крыло, левое или правое. То есть Птичек обработали правильно — вначале сбили на землю, потом добили. Но при этом лобовую атаку остановить не смогли, итог — вон он, в сторонке, с проломленными черепами лежит.

Лев Слуцкий так ничего и не сказал, только, сильно щурясь, курил и смотрел на панораму пиков.

«Проходимец» с капитаном вернулся быстро. Сержант мыл руки в озере, Виталь с любопытством рассматривал мертвую Жабу, развороченную выстрелом, а генерал делал пометки в блокноте.

— Ну? — не вынимая сигареты изо рта, выдохнул Лев.

— Все повержены. И наши, и твари. Все… сложно, — отрапортовал капитан.

— Майор?

— При смерти.

— Едем. Вы тоже, — бросил генерал через плечо.

«Дикобразы» уже втянулись внутрь, и машина, легко проскочив серпантин, оказалась внутри форпоста. Ворота — сдвигающиеся створки — не пострадали. Внутри стояла бестолковая суета, возле проломов оттаскивали трупы тварей, но работы еще хватало. Тела погибших людей складывали возле одной из стен, закрывая от вездесущих насекомых какими-то мешками. Рядом стоял старший сержант Майтиев, склонив голову. Форпостовцы, с разрешения генерала, спрыгнули с машины и порысили к нему. Лев Слуцкий, тем временем окинул взором внутреннее строение форпоста № 99, сравнивая реальность и схемы, просмотренные несколько дней назад.

Схематически укрепление представляло собой неправильный восьмиугольник, вписанный между двумя ущельями, ведущими к развалинам старой Алма-Аты. По конструкционному замыслу создателей форпост в первую очередь должен был перекрывать ущелья от тварей, движущихся снизу вверх. От развалин города к Иссык-Кулю, если уж обозначать полностью стратегическое направление.

В реальности получилось совсем наоборот. Развалины входили в территорию, принадлежащую людям, и тварей там не водилось. Может, конечно, и бегала по углам пара-тройка таковых, но исключительно так, чтобы никто не видел. Соответственно, снизу твари никогда не приходили, а вот сверху, со стороны Иссык-Куля — очень даже. За горной грядой протекала река, носившая раньше малопонятное (как, впрочем, многое у Прежних) название Чон-Кемин. Именно по ней проходила граница по результатам Второй Волны.

Возможно, в другом случае такая вот насмешка судьбы — ждали справа, а появилось слева — стала бы фатальной, но форпосты все-таки делали или старались сделать полностью автономными, с возможностью сражаться в полном окружении. На стыках ребер восьмиугольника воздвигли пятиугольные башенки, позволяющие вести фланкирующий и фронтальный огонь, стационарно устанавливать крупнокалиберные пулеметы, как в башне, так и сверху, с возможностью, как ручного, так и автоматического управления. В стенах трехметровой толщины удобно расположились коридоры, с возможностью установки на стены откидных коек для личного состава. Скрытые бойницы, обращенные как наружу, так и внутрь, позволяли простреливать все внутреннее пространство форпоста.

Помимо этого, ниже уровня земли заложили подземные ходы, связывающие весь форпост. Там же, в толще скал, находились склады и убежища. Стены и ходы строились по принципу отсеков в подводных лодках — любой участок можно было намертво изолировать и закрыть. Предусмотрена была и принудительная механическая блокировка, так как некоторые виды тварей имели достаточно мозгов и конечностей, чтобы использовать и вскрывать замки в дверях.

Ворота у форпоста были одни, но здесь просто удачно совпало. Выезжай на срез плотины и поворачивай. Направо, огибая озеро и дальше вверх по ущелью — это к форпосту № 100 и далее, по долине Чон-Кемина и через еще один перевал, прямо к Иссык-Кулю. Налево и вниз — это к развалинам Алма-Аты, и дальше, в степи. На 200 человек полного гарнизона по плану приходилось пять грузовиков, парочка внедорожников и бэтэров, способных «быстро и надежно передислоцировать 50 % личного состава». Причины, побудившие разработчиков указать именно 50 %, в схемах не указывались, но про себя Лев два дня назад подивился, мол, бывает же.

В реальности форпост не слишком отличался от схемы, такой же серо-бетонный восьмиугольник. На стенах, правда, местами виднелись, аляповатые из-за ярких красок, сцены живой природы. К башенкам приделаны самодельные лестницы, из дерева и железа, а вот пулеметов Лев так и не заметил, ни в стенах, ни на башнях. За зданием медпункта слева от ворот зияли два пролома в стене. В центре форпоста стандартный купол центра связи, с параболической антенной. Антенна, в ржавых потеках, засиженная птицами, сейчас, угрожающе накренившись, висела на одном креплении. Впечатанный в купол полулежал-полувисел труп Крушителя, как любили шутить твареведы, «помесь карликового слона с гигантским броненосцем». Длинное одноэтажное, хотя тут все было одноэтажным, помещение справа — столовая. Казармы у западной стены. Склады, плац, полоса препятствий и турники. Плоские крыши, ромбические окна, решетки, массивные двери. Отдельно боксы для техники, возле северной и северо-западной стен, связанные с башнями в единый узел обороны. Трупы тварей и людей, кровь, мухи, гильзы, запах выстрелов, суетливая беготня выживших дополняли картину.

Без всяких отчетов и докладов, просто осмотревшись, Лев понял, как протекал бой. Примерно с середины — то есть с момента, когда Крушители проломили стены — все было вообще очевидно, оставалось только понять, как твари вначале выманили людей за стены. Выманили, нанесли удар и прорвавшись внутрь, перевели все в фазу ближнего боя, почти обеспечив себе победу. Если бы не «Дикобразы» и подкрепление, то вполне возможно, что в конце пути ждала бы его ловушка. Намеренная или просто звезды встали не в той позиции? Сделав пометку поразмыслить об этом, Лев вернулся к текущим делам и заботам. План действий был прост и понятен, в отличие от всего остального.

Первым делом Лев накинул китель с генеральскими знаками отличия и сменил панамку на фуражку, после чего отправился к импровизированному медпункту, устроенному за столовой. Лев мысленно одобрил такое расположение — твари атаковали с юга и запада, и здание прикрывало собой раненых. Зайти в тень от кухни было приятно, ибо палящее горное солнце даже не думало снижать накала. На небе ни облачка, ветра нет, а есть куча раненых, самого неприглядного вида. Теми, кто остался жив, занимались двое: высокая черноволосая девушка, сосредоточенно вкалывающая что-то из шприц-тюбиков, и мужчина лет 35, заглядывающий в зрачки лежавшему без сознания парню.

Лев быстро сделал выводы. Девушка — из гарнизона форпоста, лейтенант — санинструктор, дело свое знает, но тем, у кого переломы и проникающие ранения — помочь не сможет. Мужчина — из приехавших, ага, точно — сержант, вторым профилем — медподготовка, также как и девушка: диагноз поставит, но не более. Первичная обработка ран проведена умело, но минимум половину из лежавших надо отправлять в госпиталь. Либо оперировать прямо на месте. Раненые, при виде генеральских погон и Льва, затихали, а он скользил взглядом по ним. Молодые и не очень лица, страх, растерянность, злость — все, как обычно. Девушка подскочила на месте:

— Лейтенант — санинструктор Алина Кроликова! Оказываю первую помощь раненым!

— Вольно, лейтенант. И ты, сержант, вольно. Где начальник форпоста, майор Леонид Прохоров?

— Вот, товарищ генерал! — девушка показала рукой за спину. — Проникающее ранение грудной клетки, кислотный ожог, откушена нога, внутренние кровоизлияния. Обработала раны и вколола стимуляторы, необходимо квалифицированное хирургическое вмешательство в течение часа, иначе…

— Где военврач?

— Капитан Мельников, военврач форпоста, убит!

— Сержант?

— Боевой санитар, сержант Амангельды Новиков! Навыками для проведения операции не обладаю! — сержант отрапортовал, потом развел руками и тихо добавил, — извините, товарищ генерал.

— Проклятье!!

Лев замер, пытаясь вспомнить, где находится ближайший госпиталь, способный провести операцию, и есть ли там вертолеты для эвакуации раненых. Ничего не вспоминалось, последний раз в этих краях генерал был лет 20 назад, проездом и тогда расположение госпиталей и военных частей волновало его меньше всего. Недостаток времени перед нынешней поездкой тоже сказывался — поверхностное изучение карты, не более, но кто ж знал? «Да — да, нет — нет, остальное от тварей», всплыло одно из изречений Прежних. Незачем пытаться вспомнить то, чего не знал, проще провести сеанс связи или спросить у местных, решил Лев.

К этому моменту адъютант генерала, капитан Асылбек Имангалиев, уже привел полковников, выяснил и доложил, что центр связи требует пинка для запуска, сама связистка лежит без сознания — пришибло куском стены, один из приехавших с комиссией снайперов берется обеспечить связь, отряд для спуска вниз за телами уже выходит, наблюдатели назначены, составление первичного списка раненых/мертвых/живых в процессе.

Лев одобрительно махнул рукой, мол, действуй и дальше, молодец, потом обратился к полковникам:

— Так, господа-товарищи офицеры, отойдем в сторонку, вон хотя бы к тому складу. Поговорим о делах наших общих.

При этом генерал старательно покряхтывал, как будто вот-вот и рассыплется от старости. На фоне представительных, высоких и румяно-сытых полковников, Лев смотрелся бедным сиротинушкой, согбенным и полысевшим от невыносимо тяжелой жизни. В тени склада, точнее говоря, бокса для техники, Лев неторопливо достал еще одну сигарету, медленно размял и закурил, делая вид, что не замечает недовольных взглядов.

— Ну что, полковник Галиев и полковник Новиков, поговорим, так сказать, без чинов и званий? — обратился Лев, прищурив правый глаз. — Закуривайте, пуговицу там расстегните, ко мне можете обращаться по имени и без звания.

— Хотелось бы заметить, товарищ генерал… Лев, — отозвался полковник Галиев, — что субординация и уважительное отношение к вышестоящим чинам…

— Тварям про это расскажи, — резко бросил Лев в ответ. — Те не смотрят, рядовой перед ними или полковник, одинаково рвут на части. Ладно, не будем спорить на вечные темы, времени нет, перейдем сразу к делу. Я знаю, что Штабом Среднеазиатского военного округа (САВО) было принято решение закрыть форпост № 99, и поэтому вас, как входящих в комиссию по демобилизации и сокращению, прислали сюда.

— Так точно! Никакой пользы в тактическом и стратегическом смыслах от форпоста нет, это просто осколок разгромленной структуры, которую во время Волны забыли ликвидировать.

— И это просто замечательно! — осклабился Лев, показывая ряд металлических зубов. — Читайте!

После чего небрежно достал из нагрудного кармана сложенную вчетверо бумагу и протянул полковникам. Пока длилось чтение и перечитывание, Лев снова достал блокнот и занялся пометками. Докурил, забрал приказ и сообщил:

— Как только заработает связь, я сразу вызову вертолет. Раненых и вас эвакуируют, «Дикобразы» останутся здесь.

— Но…

— И снайперов заберу, — жестко отрубил генерал, потом смягчился. — Один «Дикобраз» отправите обратно, но пулемет придется снять. Можете поехать на нем. На БТРе, конечно, а не на пулемете. За героическое спасение форпоста получите орден, представление напишу.

— Это взятка? — поинтересовался полковник Новиков.

— Это констатация факта. Ваши люди спасли форпост, но один БТР и пулемет со второго придется оставить. Не нравится вертушка — езжайте на броне, вон местные втроем на дряхлом «Еже» катаются и в ус не дуют!

— Так-то местные, тут у них в горах все по-другому, — но слабая попытка отстоять охрану не удалась.

— Мне еще раз показать приказ? У меня неограниченные полномочия, то есть я могу вообще всех вас оставить, записать в гарнизон, разжаловать в рядовые и никто не пискнет. Так что снайперы, БТР и пулемет останутся здесь. Если твари вас так пугают — не надо ездить на границу. Это понятно?

— Так точно, товарищ генерал, — скисли полковники.

— Вопросы?

— Приказ доведен до комиссии по демобилизации?

— А то как же! — радостно сообщил Лев. — В трех экземплярах! Бюрократия прежде всего! Вопросы?

— Разрешите идти? — спросил полковник Галиев, немного помявшись.

— Разрешаю! Стоп, еще момент. «Дикобраза», которого оставите, поставьте в 20 метрах от пролома, второй — после демонтажа пулемета — выведите за ворота, на серпантин. Обозначьте своим людям задачи по эвакуации, до этого момента пусть помогают местным в ремонте, охране и что там еще требуется. Все, приступайте!

Отпустив полковников, Лев задумался. Сиюминутные дела не требовали его участия, в этом вопросе генерал полностью полагался на своего адъютанта. Обиды столичных полковников? Да и хрен с ними, поморщился Лев, не до них сейчас. Ну да, произошла бюрократическая накладка, забыли предупредить комиссию, что форпост не закрывается. Подумаешь, прокатились зазря по предгорьям, зато спасли людей! Не всех, конечно, но и то неплохо — могло остаться вообще одно кладбище.

Намного неприятнее были две вещи. Во-первых, командир форпоста, майор Леонид Прохоров, сослуживец и друг Льва еще по военному училищу, находился при смерти, с шансами на выживание близкими к нулю. Во-вторых, из-за резкого уменьшения численности личного состава, под угрозой срыва находился очередной Хитрый План, измысленный неделю назад. Генерал любил строить таковые планы, многослойные, с интригами, внезапными ловушками, неожиданными ходами, а потом воплощать придуманное в жизнь.

При этом Лев понимал, что никто ему новых людей не даст. Полковников он, конечно, нагло и цинично обманул, надавил авторитетом, помахал грозной бумагой, но, увы, пополнить гарнизон так не получится. Двух снайперов отжал и радуйся, все равно, когда обман вскроется, никто их требовать назад не будет. При этом хитрый план предусматривал, что часть гарнизона уйдет добровольно, но в расчетах-то Лев опирался на цифру в 50 человек, а не 15! Армия сокращается, народ рвется по домам, не подозревая, какая задница творится по всей Федерации. После такого взвоешь и запросишься обратно, в армии хоть крыша над головой есть и кормят худо-бедно, но кормят, даже регулярно. Но назад уже никто не примет, экономика не тянет даже существующую, изрядно сократившуюся за 2 года после окончания войны армию.

И что самое обидное — нужны как раз упертые, готовые всю жизнь сражаться, а кто ж таких Льву отдаст? Только приказом из штаба округа, да еще с согласованием с Римом, и желательно, чтобы человечек сам искал повода перейти. Последний пункт, положим, не слишком важен, но все равно слишком уж утомительные и вычурные интриги получаются. Придется ездить, устанавливать связи, общаться, договариваться, а между тем план Льва предусматривал минимум годовое сидение на форпосте, а выезды предполагались только в логова тварей.

Генерал тяжело вздохнул и снял фуражку, протереть лысину. Понятно, что жара, но казалось, это от мыслей мозги закипают и начинают вытекать. Обдумывание и переделку плана придется отложить, ибо это дело минимум нескольких часов, а то и дней. Следовательно, надо перестать теоретизировать и перейти к практическим, сиюминутным вопросам, каковых — да сдохнут все твари! — вокруг хватало. Лев задал самому себе вопрос: «что сейчас можно сделать» и тут же ответил: «пойти выдать начальственного пинка связистам, а то время идет, а результата нет». И генерал отправился к центру связи.

Глава 3

Пока Лев общался с ранеными, «строил» полковников и перестраивал планы, остатки гарнизона форпоста вперемешку с выжившими из охраны комиссии продолжали напряженно трудиться. Всех погибших уже перенесли, теперь необходимо было спуститься в ущелье Алма-Арасан, находившееся к западу от форпоста, и поднять тела оттуда. Следовало стащить в одну кучу тварей и непонятно как вывезти подальше от форпоста. Проломы в стенах тоже не помешало бы заделать. Осмотреть озеро и понять, остались ли там твари. Перенести раненых в медпункт. Не проморгать новое нападение, ибо была у тварей такая гнусная привычка: накатиться волной, отступить, и запустить вторую волну в самый неподходящий момент, когда большая часть личного состава занята ранеными, убитыми и восстановлением укреплений.

Сержант Мумашев, прекрасно осведомленный о таковой привычке тварей, перехватил капитана Имангалиева и изложил свои соображения. Асыл, также знающий привычки тварей, покивал и отправил двух легкораненых рядовых на стены, наблюдать за озером на востоке и подступами к форпосту снизу, на севере. Юг в особом прикрытии не нуждался: возвышающийся там пик, некогда известный как Большой Алма-Атинский, прекрасно просматривался снизу. Проломами в южной стене уже занимался старший сержант Майтиев, в одиночку растаскивая бетонные глыбы. Получившие от него указания Виталь и второй механик-водитель, сразу побежали в боксы для техники, откуда вскоре донеслось громкое рычание универсального строительного комбайна.

— Значит так, сержант, — сказал Асыл, — твари отступили на запад, значит там самое опасное место. Возьмёте второго снайпера… Лейтенант Басов, бегом сюда! И вместе выдвинетесь в ущелье. Осмотритесь, заодно прикроете похоронную команду, мало ли что. Задача ясна?

— Так точно! — ответили оба.

Лейтенант Басов, среднего роста и телосложения, казался едва ли не ниже своей СВУ (снайперская винтовка универсальная), но при этом все равно превосходил сержанта на голову. Подвижное лицо, смешливые синие глаза, пальцы, немного нервно стискивающие винтовку, в целом лейтенант Влад Басов представлял разительный контраст со спокойно-равнодушным сержантом. Снайпер едва ли не приплясывал на месте, и Дюша понял, что вскоре придется отвечать на множество вопросов.

Положа руку на сердце, меньше всего сержанту сейчас хотелось общаться, но, попробуй, объясни это молодому лейтенанту, из столицы, да еще и возбужденному прошедшим боем! Пока они шли к юго-западной башне, догоняя «похоронную» команду, лейтенант еще сдерживал себя. Но едва они прошли через скрытую в стене дверь, как вопросы полились рекой. Дюша отвечал односложно, хотелось выпить залпом полфляжки грибного самогона и не думать о погибших. Едва приехав, попал в разгром форпоста, еле ноги унесли, и потом, за 2 года, от 100 человек нового гарнизона осталось 50. Даже сознательно очерствевшего сержанта пробирало повыть, что уж говорить об остальных! «Будет сегодня, завтра и весь месяц на форпосте уныние и депрессняк», отрешенно подумал Дюша, «разве что Лев всех расшевелит».

Невеселые думки не мешали сержанту односложно отвечать на вопросы, мысленно желать лейтенанту заткнуться, осматривать ущелье и присматривать за спускающимися вниз людьми. Тварей, живых тварей нигде не было видно, и это радовало. Возможно, все обойдется, и не будет второго набега. Лейтенант, в конце концов, закончил задавать вопросы. Дюша злорадно ухмыльнулся про себя — по всем признакам лейтенант схватил легкую форму горной болезни, и теперь станет немного апатичен, задышит поспокойнее и, самое главное, помолчит. Меньше шансов ляпнуть что-нибудь злое или глупое в ответ. Не тот момент, чтобы собачиться с кем бы то ни было. И Дюша начал думать о Льве, перебирая и складывая в картину все, что знал о прославленном лысом генерале.

В конце концов, определив для себя мотивы приезда Льва, сержант мысленно пожал плечами. В любом из возможных вариантов событий Дюша, как опытный сержант-инструктор, оставался в выигрыше. Сержанты-инструкторы всегда остаются в выигрыше, если они опытные — это, так сказать, аксиома той военной жизни, которую Дюша вел уже 17 лет. И собирался вести дальше, потому что своей целью выбрал изречение Прежних: «Делай, что должен — убей всех тварей!»

Лейтенант Влад Басов, в свою очередь, молча пытался привести дыхание в норму и с завистью поглядывал на Дюшу. Непроницаемое лицо сержанта, спокойствие движений, уверенность и четкость ответов — лейтенанту остро захотелось стать таким же. Тут следует заметить, что лейтенантом Влад Басов стал полгода назад, вследствие бюрократических игр, а не собственных заслуг. Их отряд снайперской поддержки расформировали, массово повысили в званиях и запихнули в структуру охраны высокопоставленных чинов. В чем соль интриги и почему рядовые не годились, Влад так и не понял, да и не сильно старался. Одна из благодетелей снайпера — терпение, и Влад мысленно еще тогда положил себе — унести ноги из структуры при первом благоприятном случае.

И вот он шанс! Граница, твари, Римский Лев собственной персоной, сержанты! Во множественном числе потому, что старший сержант Майтиев тоже произвел на снайпера неизгладимое впечатление. Особенно в момент лобовой атаки Птичек. «Попрошу генерала оставить меня здесь, людей не хватает, бла бла бла. Буду воевать на границе, пусть эта система охраны утрется — против Льва не забалуешь. Теперь надо только грамотно все оформить, и Спартака подбить», вспомнил он про напарника. И лейтенант, не забывая оглядывать окрестности, начал мысленно сочинять рапорт, изобилующий канцеляризмами и военными оборотами.

Вышеупомянутый Спартак в это время в поте лица трудился в центре связи. Насколько он понял, местного связиста ранило камнем, и теперь можно было не стесняться в средствах. Спартак не сомневался, что оборудование здесь устаревшее и полуизношенное, а значит, придется стучать, пинать и вообще обходиться по-варварски. Будь здесь местный связист, мог бы и не пережить, ухмыльнулся снайпер, метким пинком выравнивая погнутую стойку. Все они влюблены в свою рухлядь, а ему, закончившему Академию электроники, больно видеть таких мамонтозавров времен Прежних. «А девочки тут ничего, надо будет закрутить романчик, пока начальство бумаги оформляет», подумал он, быстро зачищая и скручивая поврежденный кабель. Еще несколько пинков, пара замеров тестером, и стало понятно, что необходимо поправить антенну. Все остальное в норме, хоть и дышит на ладан.

В свои 24 года, лейтенант больше всего любил 3 вещи: электронику, стрельбу по тварям и девушек. Первые две он уже удовлетворил, и теперь обдумывал, как бы реализовать третью. Ну и что, что пострижен налысо, лицом не красавец, и еще часа нет, как на форпосте произошла бойня? Зато язык подвешен хорошо, и ситуация располагает к утешению! «Сейчас осмотримся, пока буду антенну править», самодовольно подумал Спартак, «и выберу наиболее интересную кандидатуру». Под мысли о том, что поездка оказалась не так уж и скучна, как казалось вначале, он чуть не сбил с ног Льва. Мысленно облившись холодным потом, Спартак принял стойку «смирно» и заорал:

— Виноват, товарищ генерал! Лейтенант Спартак Десновский! Занимаюсь ремонтом центра связи!

— Вольно, лейтенант. Доложить о ремонте.

— Центр связи исправен! Необходимо поправить антенну на крыше! Направлялся на крышу!

— Не ори, лейтенант, — поморщился Лев. — Давай, бегом туда-обратно, еще вертолеты надо вызвать. Приказ понятен?

— Так точно, товарищ генерал!

Спартак выскочил из центра связи с мыслью «уф, пронесло» и полез на крышу. Прямо возле двери начиналась изогнутая лестница, ведущая в верхнюю точку купола. Поправить антенну и засунуть обратно вырванные «с мясом» болты крепежа было секундным делом. Планы Спартака растянуть ремонт на несколько минут, а заодно и оглядеться — присмотреться к девушкам оказались безжалостно растоптаны Львом. «Ууу, морда лысая», злобно думал снайпер, спускаясь, «такую малину обломал». Потом его пронзило: вертолеты! Пока прилетят, пока улетят, то да се, потом похороны, бумаги, генерал толкнет речь, бла бла бла, глядишь и вечер, а значит, выедут обратно они на утро. То есть время для любовных маневров будет, но в обрез. «Чтоб тебе пусто было», пожелал Спартак Льву, вбегая в центр связи. Кресло оператора, тумблер туда, тумблер сюда, микрофон поближе, так-так, модель знакомая, где тут таблица кодов? Ага, вон на стене, значит, вызываем… кого вызываем? Быстрый взгляд на экраны.

Спартак вдохнул. Выдохнул. Еще вдохнул, но помогло не сильно.

— Товарищ генерал! — обратился Спартак к спине Льва, пересиливая страх. — Сигнала нет. Видимо, кабели повреждены.

— Чтооо? — прошипел Лев, оборачиваясь. — Ты же говорил, что центр исправен!!

— «Убьет», понял Спартак. «Голыми руками прямо здесь убьет». По слухам, Римский Лев мог порвать Преследователя в рукопашной один на один, и сейчас как никогда эти слухи казались правдивыми. Лейтенант сглотнул и зачастил.

— Питание подается, аппаратура работает, но ни одного спутника не обнаружено. Без этого установление связи…

— Лейтенант, мне насрать, — свистящим шепотом перебил его Лев. — Делай, что хочешь, хоть сам в рупор кричи, но чтобы связь была!!!

Мысли Спартака скакали, он одновременно пытался следить за надвигающимся взбешенным Львом, шарил взглядом по центру связи, пытаясь найти запасные кабели, обдумывал, как бы дать деру отсюда, обзывал генерала «лысой мордой» и прикидывал свои шансы выжить. Неизвестно, чем бы все закончилось, но дверь скрипнула, пропуская внутрь капитана Имангалиева. Генерал мотнул головой, как будто стряхивая наваждение, и уже нормальным голосом приказал:

— Лейтенант, закончить ремонт. По окончании доложить. Бегом.

— Есть! — почти заорал Спартак.

Ноги сами понесли его из помещения. Бегом, бегом на крышу, и плевать, что основной кабель так просто не починишь, там, на крыше, нет Льва, и в этом сейчас заключалось для Спартака подлинное, не передаваемое никакими словами счастье. В спину ему донесся короткий диалог.

— Что?

— Майор Прохоров только что скончался.

— [цензура]!!!!

Удар и хруст чего-то, но Спартак не стал оборачиваться. Выскользнул за дверь, подумав «опять разминулся со смертью на волосок», и быстро полез на купол. Основной кабель, соединяющий электронику с антенной, оказался перерезан чем-то острым. Если бы в первый раз Спартак вдумчиво осмотрел все вокруг, то сразу заметил бы это. «Всё Лев виноват», злобно засопел снайпер, «бегом, бегом, вот и допрыгались». Присмотревшись, Спартак понял, что вполне в силах починить кабель — сделать скрутки на каждый из проводов, благо схема знакомая, потом замотать все целиком и закрыть от дождя и снега. Посильная задача, но время, время! Минимум два часа уйдет, и то, если носиться, как укушенный.

Ничего не поделаешь, пришлось слезать и докладывать, как есть. Пот от жары и страха заливал спину, но обошлось: Лев отреагировал на удивление равнодушно. Не то, что убивать не стал, даже не пригрозил ничем. Только уточнил, годятся ли для связи рации на «Дикобразах». Спартак уверенно ответил, что нет — слишком маломощные, максимум до 10 км и то на равнине. В бою или там на марше пойдет, а вот в такой ситуации, когда еще горы дополнительно искажают и глушат сигнал — бесполезны. Лев покивал и приказал продолжить ремонт. Вяло так приказал, без огонька. Тем не менее, Спартак ринулся вперед со всем усердием, лишь бы подальше ото Льва. Потухший, безжизненный генерал, с тихим голосом наводил на снайпера еще больше ужаса.

Мысли о быстром романчике окончательно покинули Спартака. Ему предстояло несколько часов ремонта под палящим солнцем.

Тем временем Лев молча курил под палящим солнцем. Гибель Леонида, разгромленный гарнизон — не так себе неделю назад генерал представлял приезд на форпост. Самым легким в такой ситуации было бы согласиться с комиссией: закрыть форпост, похоронить умерших, взорвать строения и уехать. Мало ли укреплений на границе! Когда требовалось, Лев мог и умел решать быстро, но именно сейчас интуиция ему шептала: «Не торопись!» В конце концов, решил Лев, если дела пойдут плохо — закрыть форпост всегда успеется. Хитрый План еще можно реализовать, и то обстоятельство, что воплощать оный план в жизнь будет личный состав, служивший под руководством Леонида, придавало Льву некоей мистической уверенности. Момент слабости — закрыть всё и уехать! — прошел.

Лев закрыл глаза, как бы отдавая дань памяти всем умершим. Сосредоточился, отодвигая печаль и скорбь в сторону. Потом, все потом! Всю жизнь ему приходилось задвигать эмоции в сторону, что ж, он сделает это еще раз. И помянет погибшего соратника потом, когда будет время. Сейчас же следовало подумать о живых. Связи нет и не будет, следовательно, нужно как можно быстрее отправить вниз остатки комиссии, пусть заберут раненых. Жаль, конечно, что при таком раскладе второй «Дикобраз» себе забрать не получится, но и [цензура] с ним. Техника будет, потом, но будет, а людей спасать надо сейчас.

И генерал отправился к раненым. Лейтенант Кроликова, закусив губу и низко склонившись над бумагами, заполняла карточки раненых. Помимо майора скончался еще один рядовой, их тела уже передвинули в сторону. Лев вдохнул-выдохнул — потом, все потом! — и обратился к Алине.

— Лейтенант Кроликова, подготовьте тяжелораненых к транспортировке на БТРах.

Она вскинула на генерала глаза, полные слез. Куснула губу со всей силы. Лев пояснил.

— Здесь им точно никто не поможет. Так у них будет хотя бы полшанса.

— Есть! А…

— Всех остальных, кого в состоянии вылечить — в медпункт, на перевязки, уколы, чтобы быстрее вставали на ноги. Остальную медицинскую отчетность — тоже представите, но потом. Сейчас — транспортировка. Готовьте тяжелораненых и поскорее. Приказ понятен?

— Так точно, товарищ генерал!

Время поджимало, но Лев все равно первым делом присел возле тела майора. Искаженное предсмертной агонией, оно ничуть не напоминало того веселого парня, вместе с которым Лев выпускался из училища 37 лет назад. Помолчал, закрыл мертвому глаза и прошептал: «Извини, Леонид, не успел. Покойся с миром». Раненые, кто оставался в сознании, старательно отводили глаза и делали вид, что разглядывают склоны ущелья.

Затем Лев направился к «Дикобразам» и стоящим рядом полковникам. Те о чем-то тихо переговаривались, наблюдая за ремонтом проломленной стены. Генерал ощутил мгновенный выплеск злобы — лучше бы помогали! — но подавил его усилием воли. Не время и не место злиться на столичных чистоплюев, вначале дела.

— Полковники, слушай мою команду! Собираете своих бойцов, грузите раненых и едете обратно! Вертолетов не будет, так что двигайтесь в темпе. Для тех, кто не понял, поясняю. Все делать бегом и это приказ!

— А как же работы? — полковник Новиков обвел рукой форпост.

— Сами справимся, — отрезал Лев. — Снайпера останутся здесь, остальных забирайте и мчитесь вниз.

— Часть ушла вниз, в ущелье, подымать тела, — как-то беспомощно ответил полковник.

Лев обернулся и жестом подозвал к себе капитана Имангалиева.

— Асыл, бегом, одна нога здесь — другая там, отзови из ущелья всех, кто приехал с полковниками. Пусть бросают все и бегут вверх. И сам готовься — поедешь вниз, я тут пока набросаю бумаги, передашь… кому нужно.

Асыл козырнул и умчался.

— Что стоим? — обратился Лев к полковникам. — Собирайте людей, сколько можно повторять!

— Товарищ генерал, но раненые! У нас бэтэр, а не медицинский транспорт!

— Знаю, знаю, не все доедут живыми, — отмахнулся Лев. — Связи нет, военврач убит, так что это — единственный шанс хоть кого-то спасти. С вами отправится мой адъютант, капитан Имангалиев, прикроет тылы. Но если вы и дальше будете тянуть время разговорами — клянусь своей лысиной, капитан поедет старшим по команде!!

Полковники, тяжело вздохнув, отправились по форпосту — собирать людей. Более чем прозрачная угроза Льва о разжаловании возымела действие. Формально генерал не имел такого права, но о Льве ходило столько безумных слухов, что полковники решили не рисковать. Ближе всех находились водители «Дикобразов», насмешливо рассматривающие универсальный строительный комбайн, все-таки сумевший выехать из бокса и отправившийся к проломам в стене. Устаревшая, повидавшая виды модель, чихала, лязгала, пофыркивала, но все же двигалась. Гордо восседавший в кабине Виталь ловко дергал рычагами, разгребая обломки и забрасывая их в утробу комбайна. Второй механик-водитель, с перевязанной ногой, стоял рядом с кабиной и стучал по частям комбайна гаечным ключом. То, что по правилам безопасности находиться вне кабины и стучать по работающей технике запрещалось, его не останавливало.

Только Лев, бросивший взгляд в сторону полковников, а, следовательно, и комбайна, сделал пометку в блокноте.

Трое, помогавших подымать тела из ущелья, примчались, подгоняемые Асылом. Тяжелое дыхание, расфокусированный взгляд, потные лица заставили Льва поморщиться. «Вечно Асыл забывает, что не все такие тренированные», подумал генерал, «надо будет поставить ему на вид». Сам капитан даже не запыхался, хотя и бегал туда-сюда, не расставаясь с оружием.

Водителей «Дикобразов» пригнали полковники. Восьмой и последний оставшихся в живых из комиссии (не считая снайперов) — сержант, помогающий Алине с ранеными. Лев критически осмотрел всех и решил, что справятся как-нибудь с обратной дорогой. Тем более, что сзади их будет прикрывать капитан Имангалиев. Даже 2 полковника в «Проходимце» не помешают Асылу учуять тварей, усмехнулся генерал. «Дикобразы» отправились за ранеными, а Лев мысленно пробежал еще раз ситуацию с ранеными. Убедившись, что ничего не упустил, подозвал Асыла. Вручил верному адъютанту листки из блокнота, корочку какого-то удостоверения и вполголоса дал пояснения, тыкая пальцем. Капитан покивал, что-то переспросил и отправился к «Проходимцу». БТРы уже выворачивали мимо угла столовой, и Лев вздохнул. Сколько доедет вниз живыми?

Полковники важно погрузились в «Проходимца», а Лев махнул рукой Асылу напоследок.

Товарищ генерал, а как же вы тут? — осторожно поинтересовался капитан.

— Ничего, Асыл, — усмехнулся Лев, — я уже большой мальчик, как-нибудь справлюсь.

Глава 4

Проводив взглядом машины, Лев занялся подсчетами живых и мертвых. Из имевшихся на утро 17 августа 50 человек личного состава форпоста 99 на текущий момент присутствовало 20. Себя, своего адъютанта и двух снайперов Лев включать в список не стал. В столкновении с тварями погибло 19 из гарнизона, и еще шестеро из состава приехавшей комиссии. Семь тяжелораненых отправились вниз, судьба еще четырех — двух дозорно-патрульных двоек оставалась неизвестна. Скорее всего, мертвы, но следует проверить — решил генерал.

Из 19 живых не ранены оказались только пятеро: команда «Ежа», не участвовавшая в бою. Местная повариха, уже деловито примеряющаяся к тушам тварей на предмет разделки, засолки и зажарки. И лейтенант Кроликова, которая была слишком занята оказанием первой помощи, чтобы лезть в бой. Четверо валялись без сознания в медпункте, остальные, получив свою порцию бинтов и стимуляторов, трудились или делали вид, что трудятся.

Едва генерал закончил подсчеты, как снизу подтащили новую порцию тел. Три трупа и один живой в бессознательном состоянии. Лейтенант Кроликова поцокала языком и добавила.

— Бедолаги. Все-таки не успели.

— Судя по форме — это разведчики, — заметил Лев, доставая сигарету.

— Ага, — кивнула Алина, — они самые.

Быстрый осмотр бессознательного показал, что тело вполне живо и даже не ранено. На всякий случай лейтенант вколола стандартный лечебный коктейль, потом приказала двум рядовым тащить тело в медпункт, к остальным бессознательным. Высокого и довольно плотного разведчика рядовые несли, ощутимо покряхтывая. Лев тем временем сложил два и два, и уточнил.

— Когда они бежали к форпосту за помощью, их было пятеро или четверо?

— Четверо, — ответила Алина, осматривая трупы. — Пятый остался на… Ой, а вы откуда узнали?

— Хе-хе, — осклабился Лев. — Разведчики обычно ходят пятерками, так называемой «звездой». Восстановить цепочку событий несложно — не вы первые, не вы последние попались на такое. Я все понять не мог, почему проморгали Крушителей — а тут все встало на места, оказывали помощь разведчикам?

— Да, почти все выдвинулись к ущелью, чтобы прикрыть разведгруппу огнем, — кивнула Алина, — но и сами вляпались в засаду. Побежали обратно, а тут твари как полезли со всех сторон, Крушители, шум, гам, стрельба во все стороны, паника. Хорошо, что Лиза… старший лейтенант Сафронова, наша связистка, она сейчас без сознания в медпункте, догадалась «код красный» дать.

Лев, выпятив челюсть, покивал с умным видом. Потом распорядился подготовить карточки на умерших, сочувственно повздыхав, мол, сам не люблю всю эту бюрократию, но куда ж деваться? Лейтенант Кроликова, помрачнев, но и собравшись, пошла в медпункт. Генерал же отправился к ущелью Алма-Арасан, по пути развернув и прихватив с собой сержанта Мумашева. Дюша, пожав плечами, отправился обратно в ущелье, гадая, зачем он потребовался генералу — не для охраны же, в самом деле?

По дороге Лев крутил головой, осматриваясь. Склоны, елки, кусты, камни, речушка внизу, синее небо вверху, трупы тварей по ущелью. Рутина. Повседневность. Во всяком случае, для Дюши. Генерал, если и ощутил прилив новизны — почти все горы на планете уже двести лет оставались вотчиной тварей — то ничем этого не выдал. Походил туда-сюда, не спускаясь вниз, в паре мест задержался, вглядываясь в землю. Покивал своим мыслям, а потом спросил сержанта.

— Где находились дозорно-патрульные двойки?

— Перевалы Проходной по этому ущелью, — Дюша незамедлительно махнул рукой, — и Озерный в соседнем.

— У них были с собой рации?

— Да, стандартные портативки «Граница 9». Раз в 2 часа отбивки с форпостом, центр связи как-то там хитро работал — не только со спутниками — технических деталей не знаю. В общем связывались случись чего, а в случае молчания ближайший из патрулей немедленно выдвигался на точку.

— И много было патрулей?

— Стандартно — 6 двоек, смыкающиеся маршруты, постоянное патрулирование. Иногда работали усиленно — тройками. Сегодня был оставлен самый минимум — 2 стационарно сидящие на перевалах двойки, из-за требования комиссии собрать весь личный состав в стенах форпоста. Скорее всего, обе двойки мертвы.

— Но сходить на разведку не помешает, — полувопрос-полуутверждение Льва заставил сержанта задуматься.

— Помешает, товарищ генерал. Живых и здоровых сейчас на форпосте — пальцев на одной руке хватит пересчитать. Сейчас соваться на перевал, куда отступили твари, обычной двойкой — чревато новыми трупами. Взять легкораненых для массовки — гарантированно не успеть сбегать туда-обратно до заката. Впрочем, могу сходить в одиночку, товарищ генерал!

— А как же техника безопасности, устав и здравый смысл, подсказывающий, что в горах в одиночку делать нечего? — усмехнулся Лев.

— Так же, как и все остальное, — пожал плечами Дюша. — Надо значит надо. Зачем рисковать всеми сразу? Проскользну тихо до перевала, осмотрюсь и обратно. Если там засада — то численность, хоть вдесятером, значения иметь не будет, все погибнут.

— Нет, так не пойдет! — решительно отрезал генерал. — Починят центр связи, тогда и подумаем. В любом случае, если дозоры мертвы — то мы ничем не поможем, а если живы — то сами найдут дорогу, так?

— Даже в полной темноте не промахнутся, — подтвердил Дюша.

— Хммм, тогда сделаем так. Прогуляйся, сержант, по ущелью вверх, но так, чтобы меня видеть. Осмотрись, понюхай, прислушайся, вдруг твари неподалеку затаились? И сразу обратно.

Дюша козырнул и начал спуск в ущелье. Лев задумчиво посмотрел в спину сержанту: автомат, пистолет, магазины, гранаты, легкий бронежилет. Стандартное оружие и снаряжение, не видно, чтобы что-то подгонялось или модифицировалось под горы. Лев пожевал губами, сделал себе пометку: потом отдельно расспросить на этот счет сержанта, и вернулся к осмотру местности.

Итак, дозорная двойка на перевале сообщила о том, что твари гонят разведгруппу. У Льва зашевелились подозрения: как-то уж чересчур все совпало. И твари успели хитро силы подтянуть, и патрули отозваны, и разведгруппа вовремя подбежала. Попахивало грандиозной ловушкой и обманом со стороны тварей. Но смысл? Разгром форпоста? Тогда почему именно сегодня, под ударами БТРов? Ловушка на него, на Льва? Тогда почему слишком рано сработала? Внедрение зараженного? Но уцелевшего разведчика обязательно проверят, и внедрение сорвется. Лев понял, что этот клубок с ходу не размотать, и достал блокнот. Записал все непонятные моменты, и, отодвинув пока построение гипотез в сторону, продолжил осмотр.

Дозорная двойка сообщает, с форпоста выдвигается, Лев повел взглядом, да, 12 человек. Три четверки, все как положено. Удар с фланга, сверху вниз все ущелье простреливается, как по учебнику. Затем, ага, пошла ответная атака тварей сверху, причем раздельная: одна часть рванула вслед за Крушителями в проломы, другая насела на вышедшую с форпоста дюжину. Люди толково перестроились и отступили, потеряв всего двоих. Лев прищурил правый глаз и померил склон взглядом: да, люди быстро среагировали, толково огрызнулись огнем и начали отступление к форпосту. Что ж, это неплохо, решил Лев, личный состав тут хоть что-то да умеет. Не придется учить с нуля.

Дальнейший ход боя Лев уже ранее прикидывал в уме и теперь убедился, что не ошибся. С юга через проломы твари полезли внутрь, с запада от ущелья напирала вторая половина, и люди отступили вглубь, на северную половину форпоста. Подъехали БТРы, ударили из пулеметов и твари бежали на запад, вниз в ущелье Алма-Арасан, там, где крупнокалиберные пулеметы не могли их достать. Если разведгруппа не подстава, то получается, что они добежали до форпоста как раз тогда, когда твари уносили ноги. Вот и объяснение, почему один из разведчиков выжил — твари спешили, им просто некогда было ворошить тела.

Сержант уже двигался обратно, но Лев еще успел обдумать царапнувшую его мысль. При неплохой тактической подготовке — наблюдение за окрестностями форпоста проморгало целую толпу тварей. Да и было ли оно — наблюдение? И в озеро всякой дряни твари успели понапускать, и выжили люди только чудом — не будь комиссии с БТР-ми, кто знает, чем бы закончилась эта поездка генерала? Получается, чего-то не хватило гарнизону форпоста? Но чего? И почему раньше хватало? Хотя нет, поправил себя Лев, ведь 2,5 года назад форпост уже громили. Значит и тогда чего-то не хватало. Тут следовало крепко поразмыслить, найти системный недостаток и устранить, дабы в следующий раз накрутить тварям хвосты!

Придя к такому выводу, Лев успокоился и закурил, перебирая в уме текущие, сиюминутные проблемы и задачи.

Похороны прошли в молчании. Злобно-угрюмом таком молчании, когда, глядя на тела погибших друзей и сослуживцев, засыпаемые землей, каждый из присутствующих дает себе клятву жить и уничтожить как можно больше тварей. Прощальное слово предстояло сказать Алине, как старшей по званию из тех, кто выжил и был в состоянии присутствовать на похоронах. Но лейтенант Кроликова к вечеру подрасклеилась и только хлюпала носом. Взгляды присутствующих скрестились на Льве. Генерал понял, что придется все-таки сказать пару слов, хотя из погибших он и знал только майора Прохорова, да и то — вживую они встречались последний раз лет 10 назад.

Поэтому Лев был лаконичен.

— Покойтесь с миром, бойцы и друзья!! Клянусь, ваш подвиг не будет забыт!!

И вскинул руку, давая троекратный салют. Секундой спустя его движение повторили остальные. Кладбище, находившееся ниже форпоста, в одном из распадков, увеличилось вдвое.

Ужин, состоявший из стандартных сухих пайков и жареных кусков тварей, также проходил в молчании. Но Лев, опытный, повидавший многое, легко уловил, что молчальное настроение переломилось с депрессивного (в полдень, после атаки) на сосредоточенно-злобное. Поэтому генерал ни слова не сказал про употребление самогона, даже сам рюмку опрокинул, хотя грибной самогон и не уважал. Только стотысячную за этот длинный, чересчур длинный день пометку сделал: самогонный аппарат отобрать, запасы спиртного изъять. Но это завтра, а пока что предстояло последнее, как рассчитывал Лев, на сегодня действие: собрание офицеров.

Свою ошибку генерал осознал несколько позже, когда рядовые и сержанты покинули столовую, и он остался наедине с тремя офицерами. Лейтенанты Алина Кроликова, Влад Басов и Спартак Десновский, закончивший-таки ремонт антенны, взирали на Льва по-разному. Спартак с некоторым страхом, Алина — устало, а Влад с восторгом ребенка, получившего огромную конфету. Поэтому Льва не сильно удивило, когда Влад достал рапорт, но смотреть бумагу генерал не стал.

— Молодец, что не поленился написать, но потом, — сказал Лев. — Все равно вы, ребята, нужны здесь. Именно здесь, а не в закисшей столице. Поэтому отпускать вас не собираюсь, будем вместе тварей по горам гонять.

Взгляд Влада теперь выражал просто обожание, зато Спартак набычился. Генерал наблюдал за этими реакциями с ностальгической усмешкой, мол, неужели и я был таким же? И был так молод и непосредственен? Спартаку, в свою очередь, очень сильно хотелось напиться, надеть парик и перебежать к тварям. Только понимание, что с Львом ему не тягаться, останавливало лысого снайпера.

— Так, лейтенант Кроликова, пока не забыл! Выжившего разведчика проверить на заражение, а потом…

— Уже, — устало отозвалась Алина. — Чист и непорочен. Ни заражения, ни ран. Только подзадохся чуток, под тушкой Преследователя.

— Бывает. Жив — здоров, это хорошо, разведчики нам пригодятся. Впрочем, господа-товарищи офицеры, остаться я вас попросил по другому поводу. Меня интересует ваше мнение о сегодняшней бойне. Начнем, пожалуй, с самого младшего, согласно завещанного Прежними обычая.

С этими словами Лев полуобернулся к Владу, мол, давай, расскажи, что думаешь. Влад немедленно вскочил, едва не роняя стул. Лев покачал головой.

— Нет, так дело не пойдет. Всем расслабиться, сесть вольно, обращаясь ко мне «товарищ генерал» добавлять не обязательно. Излагайте мысли, как есть, за правду не имею привычки убивать.

Спартак нервно дернул носом, вспомнив, что не далее, как сегодня днем Лев его чуть не пристрелил на месте за правду о неисправности центра связи. «Ууу, морда лысая, чтоб тебе Птички кислотного дерьма на лысину накидали!!» пожелал мысленно Льву снайпер. Влад тем временем уточнил.

— Именно бой? Просто мы, я и напарник, видели не так уж и много.

— Нет, сам бой пересказывать не нужно, — откинулся на стуле Лев. — Только впечатления и мысли по этому поводу. Например, способы отстрела Птичек, входящих в пике от солнца, меня не интересуют. Понятно?

— Так точно! — вскинулся Влад и тут же замялся. — Мне показалось, что твари совсем не ожидали нашей команды. Во всяком случае, когда выехали к озеру, никто из тварей не бросился сразу. Дали время пехоте спрыгнуть и рассредоточиться. Пулеметы ударили, ну тут этот двухметровый старший сержант сразу орать начал, мол, бейте по стенам, твари, мол, под стенами кучкуются. Сами мы может так быстро и не сообразили бы. Получилось, значит, быстро начали пулеметами тварей прижимать, твари и удрали. Хотя в момент атаки Птичек было страшно, но они как-то наспех пошли. Поэтому и считаю, что твари нас совсем не ждали, а как поняли, что уже не вырваться — там же все простреливалось — удрали через форпост. Вот и все.

— Понятно. Лейтенант? — обратился Лев к Спартаку.

— Аналогично. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, не ударь мы с ходу. Старший сержант орал постоянно, правда, его не все слушали.

— Почему?

— Так не по званию команды отдавал! — искренне воскликнул Спартак. — Как будто он как минимум капитан, а то и целый полковник!

— Захотел бы, стал бы и капитаном, — зевнула Алина. — Будь Андреи на форпосте — еще неизвестно, как бы все повернулось. Дюша, конечно, учил всех, ну, кто хотел учиться, вот только никто кроме него тварей за километр чуять не умеет. И холодное спокойствие, как будто не в бою, а дома на диване лежит, только у него и получается сохранять.

— Дюша — это сержант Мумашев? Сержант-инструктор? — уточнил Лев.

— Да, он самый. В бою не человек, а машина. Тварей чует, все их ходы, ловушки заранее предсказывает, за спину не зайдешь, в лоб не атакуешь.

— И я так понимаю, тоже мог стать капитаном? — ехидно уточнил Спартак.

— Мог.

— Интересно получается, — протянул Лев. — Отсутствие двух сержантов и водителя, пусть даже опытных, и одного дряхлого БТРа едва не привело к гибели пяти десятков человек? Как-то неправдоподобно.

— Да уж как есть, — пожала плечами Алина. — Это мое личное мнение, все как просили.

— Да-да, именно это и просил, — мягко, даже как-то ласково улыбнулся Лев.

«Ууу, морда лысая», в тысячный, наверное, раз за этот день подумал Спартак. «Не успел приехать, а уже девок клеит, козел старый».

— В общем, каждый из нас делал, что мог, — подытожила Алина, — проблема состояла только в том, что каждый видел только свой участок, а общего командования не было.

— Как это не было? — вскинулся Лев. — А майор Прохоров?

— За эти 2 года, с момента принятия командования над форпостом, его состояние непрерывно ухудшалось. В последние полгода майор осуществлял только общее командование укреплением, но в боях и учениях участия уже не принимал. Также, товарищ генерал, хотелось бы заметить, что по требованию комиссии — собрать весь гарнизон — местность в тот день не патрулировалась. Были высланы только двойки наблюдателей на ключевые перевалы. Автоматическая система охраны вышла из строя еще год назад, но запчастей нам так и не дали, равно как не давали и нового оружия, нормальных вездеходов, пополнений, сколько бы капитан Маметов не старался.

— И это вполне объяснимо, — вздохнул Лев. — Впрочем, проблема решаемая. Всем спасибо, все свободны.

Оставшись один, Лев еще раз перечитал записанное, покурил и пошел туда, куда ходить сейчас совершенно не хотел. В кабинет, а точнее говоря, личные апартаменты начальника гарнизона, расположенные под центром связи. В кабинете, за тамбуром, положенным по технике безопасности, но выглядящим бессмысленно под землей, все было немного не так, как предполагал Лев. Обезличенная рабочая обстановка, без намеков на Леонида. Генерал быстро направился к рабочему столу, не всматриваясь по сторонам: нужно было накидать черновой отчет о случившемся по горячим следам, в процессе придут новые мысли о возможном развитии событий — их в отдельный блокнот, и, да, мысли о возможной ловушке — это отдельно, отдельно! Когда Лев входил в рабочий режим, мысли толкались в голове в несколько очередей, и поэтому родилась такая методика: каждый ряд в свой блокнот.

В тишине работалось просто замечательно, ничего не отвлекало. Исписав четыре десятка страниц в трех блокнотах, и поставив финальную точку, Лев поднял глаза на часы. Прошло полтора часа, как он здесь, и значит, за окном уже спустилась ночь. Стоило бы проверить дозоры-караулы, хоть сержант Мумашев и обещал заняться ими лично, но проверка не помешает! С этими мыслями Лев направился к двери, но остановился: его взгляд уперся в схемы форпоста. Одна — оригинальная, то, как форпост выглядел после постройки, вторая — фактическая. Под схемами, слева от двери, на тумбочке, лежали 3 книги.

— Боевой устав пехоты (до роты включительно), издание 2289 года. К этой Лев приложил руку и теперь только усмехнулся, прочитав название.

— Прежние: факты, мифы, догадки и вымысел. Издание 2304 года. Интересное чтиво, но потом, решил Лев.

— История форпостов № 1 — 100 озера Иссык-Куль.

На третьей, с историей форпоста, было рукой Леонида дописано: «от древнейших времен и до наших дней». Лев немедленно открыл, решив немедленно восполнить пробелы в знаниях. Хотелось понять, наконец, за каким овощем кто-то строил укрепления в горах. Все, что Лев знал о форпостах неделю назад, исчерпывалось двумя словами: «они есть». Перед поездкой он пролистал несколько старых информ-листков, но там тоже не объяснялось, зачем нужны форпосты, но сам факт их создания преподносился как одно из потрясающих достижений Федерации во Второй Волне.

Внутри книги обнаружилась подборка материалов, практически всех, в которых упоминались форпосты, включая старые информ-листки, которые Лев уже читал. Были тут и копии официальных приказов, распечатки газет, и даже парочка листовок. Перемежалось все это добро пометками майора Прохорова, местами попадались просто вложенные листы бумаги с размышлениями. Лев быстро сообразил, что это не официальное издание, а самодельная книга, которой его погибший сослуживец занимался на досуге. Радостно потерев руки, генерал ухватил книгу и помчался в спальню. На полпути остановился, вздохнул, отложил чтиво и отправился наверх.

Девизом Льва всегда было: «Вначале дела, потом развлечения!»

Глава 5

В кабинет Лев вернулся почти бегом и первым делом выставил будильник. Привычка читать запоем, не обращая внимания на время, родилась еще в детстве, и к 15 годам окончательно закрепилась. В первой половине жизни она совершенно не мешала, зато во второй пришлось потратить немало усилий, чтобы избавиться. Безрезультатно. Тогда Лев придумал свой способ борьбы: ставить будильник на 1 час, и по сигналу закрывать книгу, методичку, приказы Верховного Главнокомандующего, неважно.

Подготовившись таким образом к борьбе с самим собой, Лев приступил. История форпостов начиналась издалека, с 2251 года, с первых выстрелов, ознаменовавших Вторую Волну. «А ведь мне тогда был уже год», неожиданно подумал Лев, «то есть получается, что я пережил ВСЮ Вторую Волну?!» Как-то до этого такая мысль ему ни разу не приходила в голову. Войны, голод, нападения тварей, стычки, обучение, выживание, первые ученики, разруха, удары тварей, контрудары, выживание — вся жизнь Льва была связана с Второй Волной. Сделав себе пометку поразмыслить об этом на досуге, генерал вернулся к чтению.

Итак, 2251 год, Земная Федерация первой наносит массовые удары по тварям. Благодаря внезапности, накопленным резервам и стянутым в ударные кулаки войскам, первые 5 лет проходят под знаком избиения тварей. Отвоеваны стратегически важные районы в Африке и Южной Америке, сокрушены анклавы в Азии, окончательно выбит укрепрайон в Сибири. Сырье, плодородные земли, ослабление тварей — казалось, люди крепко взяли врага за горло, и будут теснить до полного уничтожения.

К 2256 году твари оправились и нанесли всего один, но зато четко выверенный и рассчитанный контрудар. Из глубин фьордов Скандинавии устремилась волна тварей. Спешно стянутые флоты из Балтийского и Северного морей не помешали тварям пересечь проливы и достичь Европы. Более того, люди потеряли от трети до половины кораблей, поддавшись азарту избиения и заплыв на заранее заготовленные поля с биоминами. На севере Европы закипели сражения вокруг Рейнского и Висленского укрепрайонов. В Альпах спешно начали возведение нового укрепрайона, но потом, разобравшись, прекратили. Тем не менее, силы и ресурсы оказались потрачены.

Три года кипела битва в Европе. На севере тварей удалось остановить, но взамен пошло давление с юга. Из глубин разросшейся Сахары, песков Аравийского полуострова, радиоактивных пятен Малой Азии появлялись все новые и новые орды тварей. Совет Федерации, пребывая в полной панике и раздрае, пошел на крайние меры — стянул силы армии и флота с других материков. Как выяснилось, тварям только этого и нужно было. Пока на Средиземноморье люди воевали с песком и волнами, твари перешли в контратаки на оголенных участках других континентов. И менее чем за месяц вернули себе все ранее утерянное!

То есть через 8 лет, имея начальное преимущество во внезапности, силе ударов, мощи вооружения и отмобилизованности войск, люди допустили возврат в исходное состояние. Единственным плюсом можно считать только то, что тварям пришлось вскрыть свои заранее заготовленные козыри. В этом Лев был вполне согласен с авторами заметок — ударив в другой, более-менее критический для людей момент эти «засадные полки» тварей могли легко завоевать всю Европу. И тогда все вернулось бы к состоянию времен Первой Волны, когда государства людей дрались сами по себе, вместо того, чтобы выступать единым фронтом.

Девять лет после этого враги переводили дыхание, копили силы, наносили легкие локальные удары.

К 2268 году, как раз в год, когда Лев вышел молодым сержантом из военного училища, Федерация перешла в новую масштабную атаку. На этот раз было решено пойти по принципу сужения кормовой базы тварей. Перспективные, богатые биомассой места, вроде Иссык-Куля, плодородные земли Крыма, равнины Ганга и Нила, и даже верховья Амазонки — все это, и многое другое планировалось отнять у тварей по следующему принципу. Единый массированный удар, быстрая зачистка, возведение укреплений и потом работа «от обороны». «Пусть твари порасшибают лбы о стены укреплений, а потом, когда они выдохнутся, мы их окончательно добьем», решили в Генштабе.

Именно отсюда и начиналась история форпостов. Легко, в одно касание, выбив тварей с озера, люди соорудили цепь форпостов — укреплений, опоясывающих Иссык-Куль. При этом ставка делалась сразу на несколько пунктов:

— Иссык-Куль и поля вокруг него будут снабжать укрепления продовольствием.

— На озере будет построен флот, способный из тыла мобильно и эффективно поддерживать форпосты.

— Принцип «опорных пунктов» — форпосты занимали ключевые ущелья и перевалы в горах, и даже обойдя их, твари не смогли бы наладить нормальное снабжение.

— Принцип постройки двойками. Даже если один форпост будет сметен внезапной атакой, второй успеет изготовиться к обороне, ибо строились укрепления практически в пределах прямой видимости.

— Насыщение форпостов броней и пулеметами, дабы гарнизоны, по штату состоящие из 200 человек, могли устраивать тварям мясорубки.

— Центры связи, завязанные на группировку спутников, давали возможность всегда, в любых условиях, вызвать помощь.

Ниже шла приписка от руки:

Лев закурил, благо в кабинете оказалась вытяжка, и прищурил левый глаз, припоминая. Да, 2268, едва из училища, их сразу кинули в завертевшиеся мясорубки. Через год, ошалевший от постоянного смертоубийства, лейтенант Слуцкий получил свой первый орден Отваги, и обнаружил, что 10-ых из выпуска уже похоронили. Сумев выжить тогда, Лев уверенно пошел по пути военной карьеры, и, казалось ему, что он непобедим. «Да, хорошая была иллюзия, жаль недолгая», подумал генерал и вернулся к чтению.

Несколько лет все шло прекрасно. Территории у тварей отбирались, сами они уничтожались, укрепления возводились, пропаганда надрывалась и трубила об успехах. В 2274 году эта идиллия завершилась. Сразу 2 огромных котла, в середине Амазонки и на равнинах Индостана, вкупе с локальными, но мощными ударами по всем оазисам людей в Африке. Едва флот из Карибского моря выдвинулся на помощь к дельте Амазонки, как из глубин Мексиканского залива выскочило несколько десятков тысяч амфибий и помчалось вглубь степей и прерий Северной Америки. Там они устроили «развеселую» партизанскую войну, длившуюся два года.

В 2275 году, до этого успешно отбив попытки десанта в Индию и завершив ликвидацию котла, твари перебросили силы в Среднюю Азию. Сходящиеся удары из пустынь Монголии и Китая и горных хребтов Памира и Гиндукуша, были нацелены прямо на Урал! Но в этот раз твари решили откусить кусок, который им не удалось проглотить. Иссык-Куль, оставшийся в тылу, успешно сопротивлялся. Концепция обороны от опорных пунктов в сочетании с флотом оказалась неожиданно успешной.

Подрезав фланги тварям ударами от Каспийского моря и укрепрайонов Западно-Сибирской равнины, люди остановили наступление тварей и даже отбросили назад. К 2277 году прорыв был ликвидирован, но Иссык-Кульской обороне дорого обошлись эти 2 года. Вся южная дуга обороны, включавшая в себя форпосты 1 — 40, была срыта в ноль, верфи разрушены, флот уполовинен. Оставшаяся оборона еще держалась, но была изрядно покусана и измотана. На озере установилось хрупкое равновесие, потому что началось так называемое Десятилетие Отчаяния, и тварям, и людям стало попросту не до Иссык-Куля.

С 2278 по 2288 твари безоговорочно держали инициативу в войне. Все, завоеванное ранее людьми, было отобрано. Экономика Федерации оказалась подорвана, в десятках котлов перемолоты наиболее боеспособные части. Вырезано население многих крупных городов. Казалось еще чуть-чуть и человечество будет стерто с лица Земли. Местами только жалкие остатки гарнизонов в полуразрушенных укрепрайонах удерживали тварей от выхода на стратегический простор.

Осенним листопадом полетели головы генералитета, и на их место выдвинулась новая плеяда молодых, талантливых, закаленных в боях и озверевших от ненависти к тварям офицеров. В их числе оказался и Лев Слуцкий, тогда еще полковник. К концу десятилетия отчаяния человечество потеряло треть территории, причем самую перспективную треть, содержавшую стратегические залежи руды, нефти, наиболее плодородные и самые заселенные земли. Потери населения исчислялись уже десятками миллионов, и паника катилась впереди тварей.

Но за это же время были проанализированы стратегия и тактика тварей, сделаны правильные выводы о причинах неудачи. Многое стало понятно и в устройстве их общества. И недрогнувшей рукой новый Генштаб истратил все остатки ядерного оружия. Диверсионный спецназ, подготовленный по методикам Льва, и возглавляемый им, вручную доставлял бомбы прямо к укрытиям Мозгов. Прежние называли такие бомбы «рюкзачным вариантом». Увы, увы, до великолепия оружия Прежних, способных метать ракеты в любую точку планеты или взрывать бомбы нажатием кнопки за десять тысяч километров, нынешней Федерации было ой как далеко. Поэтому, жертвуя собой, чтобы спасти миллионы, диверсанты доставляли смертоносные посылки прямо адресатам. Взрывать приходилось едва ли не вручную, а иногда просто действовать в стиле камикадзе Прежних. Но дело того стоило. Оставшиеся без руководства твари резко теряли в стратегическом мышлении и легко, относительно легко, перемалывались в котлах артиллерией и танками.

Десятилетие отчаяния закончилось, но какой ценой! В радиоактивный шлак превратились многие квадратные километры наиболее удобных для людей территорий. Тварям плевать на радиоактивность, но человечество, образно говоря, само отрезало себе ногу, чтобы спасти остальной организм. Невозможно быть сильным везде, и в ходе этой мясорубки, и последующего зализывания ран, растянувшегося на 6 лет, Иссык-Куль был отодвинут в сторону. Пополнения гарнизонов не проводилось, только скупые поставки еды и боеприпасов, но не оружия и техники. Воспользовавшись этим, твари потихоньку разрослись, построили свою оборону, и начали тревожить форпосты набегами. За 18 лет, до момента возобновления масштабных боевых действий в 2295 году, твари потихоньку «сожрали» еще два с лишним десятка форпостов, практически уничтожили флот, и уполовинили гарнизоны в оставшихся.

Лев отложил книгу в сторону и глубоко задумался. Леонид правильно обозначил проблему: горы — вотчина тварей. Люди в горах зависимы от поставок продуктов снизу, им нужны дороги для техники, а дороги тут идут только по ущельям. Мест для засады — море, и все не перекроешь. Под каждый камушек в поисках убежищ тварей не заглянешь, и они в любой момент могут зайти в тыл. Тем не менее, пример Иссык-Кульской обороны показал, что тварей можно бить и в горах, был бы крепкий тыл. Что-то такое, наметки нового плана, забрезжили в голове Льва. Мысль ускользала, но генерал упорно пытался схватить ее за хвост, понимая, что завтра озарения может и не быть. Задребезжал будильник, и Лев, мысленно сплюнув, отправился спать. Но пометку в блокноте: «Перечитать, пометки Леонида в систему, анализ, выводы» все же сделал.

Проснулся Лев еще до восхода солнца, быстро сделал разминку и вернулся к книге. Взгляд со стороны всегда полезен, пусть даже ты был активным участником и творцом происходящего.

Возобновившиеся масштабные действия окончательно поставили крест на попытках удержать Иссык-Куль. Никому не было дела до возни на далеком озере, когда твари решили повторить хитрый план начала войны и снова перешли в атаку на Европу! Что там происходило, Лев и так отлично знал. Раздергав ударами в различных частях света войска, твари снова сумели незаметно подвести свои орды к Европе и ринулись в атаку. Средиземноморский флот удержал море, но кольцо вокруг столицы Федерации — Вечного Города, как его именовали Прежние, — неуклонно сжималось. Три года твари прогрызали себе путь, и к 2300 Рим стоял на краю гибели.

Генерал поморщился, вспоминать события того года ему совершенно не хотелось. В сущности, был повторен прием, прервавший десятилетие отчаяния. Только вместо закончившегося ядерного оружия и не оправдавшего себя химического, в топку были брошены лучшие силы спецназа. Его, Льва, ученики и ученики его учеников. Все, кого он тренировал, растил, учил и воспитывал. В одно и то же время группы спецназа высадились прямо в укрытия Мозгов. В живых остался в лучшем случае 1 из 10, но цель была достигнута. Тварей, потерявших управление, перемололи в фарш. Чуть позже последовали скоординированные удары по самым сильным укрепрайонам тварей на других материках. Снарядов, пуль, газов и огнесмеси не жалели. Операция «Огненное кольцо», итить её на все четыре стороны!

К 2302 году накал битв на уничтожение живой силы иссяк. В 2303 было заключено перемирие, ознаменовавшее собой окончание Второй Волны. За операцию в 2300 Лев получил генерала армии и прозвище Римского. Но Совету ту операцию он так и не простил.

Итоги Волны оказались крайне неутешительны для людей. Численность населения сократилась вдвое, экономика и города в руинах, потеряны районы и области с сырьем, растрачены запасы ядерного и химического оружия. Твари плодятся быстро, и неизвестно, успеет ли Федерация оправиться от такого. Надежное биологическое оружие так и не создано и вряд ли будет. Расплодившиеся «пораженцы», упрекающие Совет в бессмысленной бойне. Разросшаяся преступность, падение авторитета армии, подорванная демография — проблемы, которые сейчас приходится черпать полным половником, можно перечислять очень долго. Суть же проста, как молоток: если человечество не изменит подход к проблеме тварей, то Третья Волна станет последней.

Что же форпосты? К 2303 году в строю оставались еще 28 укреплений, обрамлявших север Иссык-Куля. Озеро безраздельно перешло к тварям, и, в сущности, само существование форпостов стало бессмыслицей. Их не закрыли только потому, что они сковывали на себе хоть какие-то силы тварей, не требуя особой помощи. За полгода до подписания перемирия, твари решили проблему форпостов кардинально — просто нанесли одновременный удар по всем. Выжить хоть кому-то удалось только на 4-х из них: 66, 72, 83 и 99-ом форпостах. Бюрократическая машина неторопливо поскрипела колесами и зубцами, и начала восстановление тех форпостов, где были выжившие.

Лев в очередной раз подивился бюрократическим извратам. Значит как людей и технику — так шиш, а как восстанавливать — так пожалуйте?! И это в то время, когда Федерация лежит в руинах?! Да какой хренов умник додумался до такого?!!

Лев задумчиво прищурился. Теперь многое становилось понятным. Странно, конечно, что форпост сразу не закрыли, но если поразмыслить — это вполне объяснимо. Построили укрепление? Пусть стоит, в свой срок закроем. Глядишь, за это время и пользу какую-то принесет, хоть как-то оправдает вложенные средства. Тем более, что средства все старые и того и гляди развалятся. Погревшие руки на строительстве не мучились — взяли все списанное и сунули на форпост, проведя по бумагам как новенькое, в масле. Оставалось только подивиться, что в таких условиях гарнизон не разбежался сразу же, а технику сумели починить, и даже как-то наладить патрулирование и отпор тварям.

«Неудивительно, что Леониду становилось все хуже», подумал Лев, «таких условий и врагу не пожелаешь». Но сразу же генерал понял, что и сам оказался в схожем положении. Никто ничего ему не даст, и будет в своем праве. Выбил из Совета запрет на закрытие? Вот пусть Совет и обеспечивает, прямиком из Рима! Ну, это утрированно, конечно, а если брать применительно к жизни, то дело будет выглядеть так. Лев достал блокнот и ручку, и записал:

— Подкреплений никто не даст, ибо сокращения в армии продолжаются. Максимум, чего можно добиться, это выбить пару-тройку околовоенных специалистов. Следовательно, надо готовить людей так, чтобы никто не погиб. В целом плану соответствует.

— Положенное по штату довольствие, техника, оружие, и прочие приятные в быту мелочи. Натравить на них Асыла, также забрать списанное, для тренировок сгодится. С этой стороны только бюрократические проблемы, так что ерунда.

— Оборонительные системы. Построить новую систему, например, самодельную АСО. Тут будут проблемы, но зато можно расширить план тренировок. В целом плану соответствует.

— В случае нападения тварей никто не придет на помощь, просто не успеет. И вот это реальная проблема. Обсудить с Асылом и офицерами. Заодно посмотрим, кто тут что из себя представляет.

Перечитав вышеизложенное, Лев остался вполне себе доволен. Будет тренировочный лагерь вместо полноценного боевого укрепления, и 2 из 3 проблем сразу исчезают или становятся вполне решаемы. Быстро накидав план на день, генерал бодрым шагом отправился будить гарнизон форпоста, еще не до конца осознавший свалившееся на него лысое счастье.

Глава 6

Выйдя наружу, Лев с удовольствием втянул утренний и свежий до морозности горный воздух. С не меньшим удовольствием обозрел все еще темные склоны — солнце взошло, но освещало пока только верхушки пиков — и осознал, что просто так будить гарнизон неинтересно. Тренироваться так тренироваться, махнул рукой генерал и вернулся в центр связи. Искомая красная кнопка с надписью «Общая тревога» нашлась почти сразу же. Лев откинул крышку и с силой утопил кнопку. Немедленно взвыли сирены, звук шел одновременно отовсюду, показывая, что система тревоги не утратила работоспособности.

— Так-так, посмотрим, посмотрим, — проворчал под нос генерал, засекая время и покидая центр связи.

Первыми, секунд через 15 на юго-западной башне появились сержанты-Андреи. Полуодетые, но с оружием наизготовку. Маленькая фигурка махнула рукой большой, мол, я же говорил, что это генерал развлекается?! В течение следующих 30 секунд появились еще четверо: из юго-восточной башни высунулись две лохматые головы, и из ангара выскочили механики-водители, один с автоматом прикрывал второго, прилаживающего на плечи огнемет.

Возле лохматых возникла еще женская голова, и Лев сделал себе пометку разобраться, что за непотребство тут творится. Высунулась лейтенант-санинструктор, доставив генералу эстетическое удовольствие, ибо длинноногие красивые девушки в обтягивающем камуфляже — это всегда приятно глазу. Во всяком случае, генеральскому глазу — точно. Из столовой выскочили четверо рядовых, и вскоре весь гарнизон был на ногах. Последними вальяжно показались столичные снайперы.

— Четыре минут 45 секунд, — подвел итог Лев и уточнил. — Без снайперов — 4 минуты. Без учета раненых две с половиной минуты. Неплохо, но недостаточно!

Личный состав оказался равномерно рассредоточен по форпосту, выскакивали практически все с оружием в руках, что крайне понравилось генералу. Сразу видно, что тут не зажравшийся и обленившийся тыловой гарнизон, бойцов которого перебили бы раньше, чем они поняли, откуда взялись твари. Один из появившихся из медпункта направился к Льву.

— Товарищ генерал! Заместитель начальника форпоста капитан Мади Маметов!

Среднего роста, короткая стрижка, черные глаза, как говорили Прежние — «азиатские черты лица», слегка сутулится, движения немного рваные. Приветствие он отдал левой рукой, довольно таки неловко вскинув перевязанную конечность к виску.

— Генерал армии Лев Слуцкий! — небрежно козырнул в ответ. — Левша?

— Никак нет, товарищ генерал! Потерял правую руку в 2302 году, во время боев на востоке Каспийского моря. Поставили протез!

— Очень интересно. И как же вы, капитан, с таким ранением остались в строю, да еще и попали на самую границу?!

— Подал рапорт о переводе и желании остаться в армии! Рапорт удовлетворили и отправили сюда. Помогал майору Прохорову по организационным и хозяйственным вопросам!

Генерал понимающе усмехнулся про себя. Те, кто разворовывал средства на восстановление форпоста, явно сидели высоко в штабе округа. Получили рапорт и пихнули на форпост — гарнизон то тоже надо было комплектовать, а тут целый капитан-доброволец! И никого не взволновало, что ведущей руки нет, и следовательно, раз уж такая дикая нехватка людей, направлять капитана для дальнейшего прохождения службы следовало в тыловые, очень тыловые части. Или на курсы молодого бойца, гонять свежепризванных. Или еще куда-нибудь, но точно не на границу, в недоукомплектованный гарнизон с тварями под боком. В общем, повезло капитану, что Вторая Волна еще официально к тому моменту не закончилась. И теперь, получается, повезло — закрой комиссия форпост, списали бы однорукого в момент.

— Да вы не сомневайтесь, товарищ генерал! — по-своему истолковал паузу капитан. — Я может и непригоден для патрулирования и вылазок к тварям, но автомат держу уверенно и стрелять умею!

— А я и не сомневаюсь в этом, капитан Маметов, — с льдинкой в голосе отозвался Лев. — Иначе сейчас лежали бы на берегу озера, в братской могиле. Никто вас увольнять или списывать не собирается, это надо было делать 3 года назад, еще в госпитале. Раз уж все повыскакивали, объявите общее построение на плацу через 10 минут.

— Есть!

Глядя в спину Мади, генерал с раздражением подумал: «Как бы этот капитан не хорохорился, но с одной рукой много не навоюешь, даже с толковым протезом. Ладно, сумел выжить — пусть служит, но бюрократ — хозяйственник из него точно никакой. Придется все-таки Асыла засылать».

Построенный гарнизон вызывал у Льва неоднозначные чувства. Во всяком случае, на жиденький ряд из 20 рядовых и офицеров, генерал взирал с изрядным скепсисом. Только капитан Маметов, стоящий крайним справа, перевалил за 30 летний рубеж. Возраст моложе 30, пожалуй, был единственным общим фактором для стоявших на плацу. Во всем остальном, включая рост, образование, опыт и стаж в армии, разброс выходил чудовищный. Очень, очень неоднородная смесь. Генерал отметил, что появились новые лица — значит все, кто вчера валялся без сознания, уже встали в строй. Хорошо. Лев еще раз обвел взглядом строй, прищурил глаз и заговорил. Не слишком громко, но с большой силой и убежденностью.

— Я — генерал армии Лев Слуцкий и теперь возглавляю форпост 99. Вчера мы все потеряли друзей, соратников и товарищей. Случилось это потому, что каждый из вас — да-да, каждый, умело убивая тварей — не радел за общее дело!

При этих словах по губам Алины скользнула усмешка. Лев продолжал.

— Недостаточно просто уметь убивать тварей! Сила тварей — в количестве, сила людей — в сплоченности! Только сообща мы сможем победить! Запомните это — сообща, а не поодиночке! Я научу вас убивать тварей, быстро, эффективно, прямо в их логовах. Но толку с этого не будет, если каждый будет сам за себя. Учеба начнется уже сегодня, и предупреждаю сразу, она будет тяжела и невыносима. На каждую каплю крови тварей там, — Лев ткнул пальцем в сторону гор, — диверсант должен пролить литр пота здесь. Кто-нибудь скажет мне, почему? Сержант?

— Сержант Елана Иванова! — невысокая, черноволосая девушка сделала шаг вперед, отрапортовав звонким голоском. — Это потому, что тварей намного больше, чем людей!

— Абсолютно верно, спасибо, сержант. Если каждый человек, каждый, включая младенцев и дряхлых стариков, убьет прямо сейчас десяток тварей, то они, твари, просто закончатся. Но все люди не могут взять в руки оружие, поэтому и существует армия! Мы защищаем младенцев, стариков, женщин, тех, кто выращивает хлеб и делает нам оружие! Поэтому каждый из вас должен убить не менее тысячи тварей!

Сержант Мумашев, при упоминании тысячи тварей, поджал губы. «Ну да, этот свою первую тысячу давно разменял», подумал Лев, «как, впрочем, и я». Но речь еще не была окончена и Лев продолжил.

— И поэтому твари могут менять по сотне своих за одного солдата, и все равно оставаться в выигрыше! Отпор тварям начинается здесь, на тренировках и литрах пота, чтобы там, на их стороне, вы могли успешно убивать и возвращаться. Поэтому форпост 99 будет преобразован в тренировочный лагерь! Недостаточно просто патрулировать границу и сидеть в глухой обороне, теряя товарищей. Должны и будут проводиться ответные рейды, но вначале — тренировки, тренировки и еще раз тренировки, с литрами пота. Месть за погибших будет кровавой, но эта кровь — должна быть кровью тварей, а не людей! Вопросы есть?

— Товарищ генерал, а это не опасно готовить диверсантов прямо под носом у тварей?

— Очень хороший вопрос, лейтенант Десновский. Конечно, опасно. Так и изучать вы будете не лепку куличиков в песочнице!

Вопрос о диверсантах вызвал волну молчаливого недоумения, прямо физически ощущавшегося Львом. Не все на форпосте знали, кто такой Лев, а кто знал — не успел или не захотел рассказывать. В чем-то Лев понимал гарнизон: одно дело охранять границу, даже в таких ненормальных условиях, а другое — ходить в логово к тварям. «Две большие разницы», как говаривали Прежние. Но озвучивать свое недоумение и возмущение никто не стал, и это радовало. Значит не все безнадежно, доводилось Льву работать и с худшим материалом.

— Вопросов нет? Тогда — разойдись! Распорядок дня будет объявлен позже!

«Интересно, сколько будет рапортов о переводе?» подумал Лев, разглядывая расходящихся. Интерес, конечно, отстраненный, отпускать никого Лев не собирался. И так людей не хватает! Интуиция, которой генерал привык доверять, подсказывала, что большинство совершенно не против вначале как следует попотеть, чтобы потом пойти резать тварей. Но кто-то недовольный все равно будет. Не то чтобы Лев боялся пули в спину, просто считал, что ненависть и злобу следует направлять на благие дела: истребление тварей, например.

Поэтому генерал привычно прикинул план ближайших действий. Составить распорядок дня, а значит и тренировок. Хороших таких, плотных, чтобы лишних мыслей не оставалось. Просмотреть личные дела. Поговорить с сержантом Мумашевым. Если кто за эти несколько часов и решится принести рапорт о переводе — таких недовольных нагружать вдвойне. Быстро, почти моментально, прикинув все вышеизложенное, Лев скомандовал.

— Сержант Мумашев! Через три часа явиться ко мне!

И уже не слушая Дюшино «Есть!» отправился обратно к себе. Дел, особенно нелюбимой бумажной писанины, предстояло много. Уже на пороге центра связи Лев хлопнул себя по лысине и подозвал старшего сержанта Андрея Майтиева. Распорядился разобраться, что там с дозорными двойками на перевалах. Понятно, что раз на связь не вышли и не вернулись, практически 100 % мертвы, но разобраться надо. При подтверждении гибели — похоронить на месте. Одно дело тащить труп из ущелья в паре сотен метров от форпоста, и совсем другое — спускать с перевала.

Выдав задание, Лев попенял сам себе за такую забывчивость и отправился навстречу бумагам.

Из недр казармы у западной стены вынырнуло трое рядовых. Воровато оглянувшись, они змейкой устремились к центру связи. Тихо и пустынно было на форпосте, только копошение Виталия в недрах строительного комбайна сопровождалось редким полязгиванием металла о металл. Вчера из проломов убрали все обломки, выставили формы вдоль стен и подтащили остатки цемента, оставшиеся со времен восстановления форпоста. Но красиво восстановить стену не получилось: дряхлая строительная железка все-таки сломалась. Поэтому Виталий и рылся сейчас в недрах машины, ибо вручную замешивать раствор ему совершенно не хотелось. Компанию ему составлял сержант Мумашев, попутно присматривающий за проломами. Тварей рядом нет, но мало ли что?

Поэтому трое рядовых не заметили сержанта — его скрывал корпус строительного комбайна. А вот сержант их очень даже заметил и перехватил уже у входа в центр.

— Рядовые Бурнов, Ахметов, Смирнов — стой! Круууугоом! Смиррррнааа! — рявкнул Дюша. — Куда крадемся?!

— В центр связи, товарищ сержант!! Хотели отправить родным письма!

— Ага, и глазки такие честные-честные, — ухмыльнулся Дюша. — Письма, говорите? Или рапорта о переводе?

Рядовые непроизвольно попытались спрятать листки за спину. Все трое были выше сержанта на голову, а то и полторы, поэтому преданно выкаченные глаза смотрели поверх Дюши. Вынырнувший из недр машины Виталь с трудом сдерживал смех, наблюдая эту сцену. Дюша прошелся туда-сюда, потом забрал листок у стоявшего справа и начал читать.

— Так-так, рядовой Бурнов, это что за сочинение сопливой барышни? «Носильно зогнали» — за такую безграмотность будете рыть канал до самого Иссык-Куля! Голыми руками! А потом, когда выроете, лично утоплю вас в этом самом канале!! Два года тут служите, от занятий и патрулей бегаете, а теперь и вовсе решили удрать? Тварей испугались?

— Так точно, товарищ сержант!

— Ну и дураки! От имени Льва писаются твари от Атлантики до Тихого океана! А вы решили к нему в кабинет вломиться, ага, со своими рапортами и нарушением субординации! Радуйтесь, что не дошли — а то вынесли бы вас в медпункт ногами вперед, и правильно сделали. Ибо, что гласит нам первая статья боевого устава пехоты?

— Солдат должен стойко… стойко тяготеть… тяготеть и убивать тварей, товарищ сержант!!

— Упор лежа — принять! — рассвирепел сержант. — Двадцать отжиманий! Позорище!!

Дождавшись, пока рядовой завершит упражнение и вернется в строй, Дюша продолжил, свирепо-беспощадным тоном.

— Первая статья гласит: «Священный долг солдата — защита человечества! Во имя этого долга солдат стойко переносит тяготы и лишения воинской службы. Священная миссия солдата — убийство тварей! Во имя этой миссии солдат настойчиво овладевает навыками и умениями, блюдет воинскую дисциплину».

Пройдясь еще туда-сюда, Дюша продолжил уже равнодушным тоном.

— Рапорта — сдать. Устав — выучить. О переводе — забыть. Тридцать кругов по плацу — бегом марш!

После чего аккуратно сложил рапорта и сунул в нагрудный карман, дабы потом показать Льву. Пусть генерал сам лысину чешет, что с этими рядовыми делать. Закурив, Дюша задумался о вывертах человеческой психики. Значит, как служить 2 года на границе в тяжелых условиях, под ежедневной угрозой нападения тварей, так это нормально. Но от тренировок уворачиваться всеми силами, ибо «тяжело». А как в тыл тварям ходить — так сразу паника. И ведь скажи, что на форпосте находиться опаснее, чем в тылу тварей — не поверят! Еще и в драку полезут!

Попутно Дюша попенял сам себе, что вот мол, мало гонял рядовых, мало учил и нагружал. Повозражал сам себе. В общем, приятно провел время, оставшееся до визита ко Льву.

Лев, обложившись папками и бумагами, задумчиво чертил блок-схемы на исчерканном вдоль и поперек листке. Уползающая в вентиляцию струйка дыма и зажатая в зубах сигарета дополняли картину «Лев думает». На стук в дверь генерал буркнул: «Войдите» и махнул рукой Дюше, мол, присаживайся. Отодвинул листок и посмотрел на сержанта.

— Вот что, Андрей, мне нужен нормальный разговор, — Лев почесал лысину, — ну, учитывая разницу в возрасте, хотя бы как старшего с младшим, но не как сержанта с генералом. Понятно?

— Так точно. Такого добра в моей жизни хватало, — Дюша вольно развалился на стуле и немедленно закурил.

Лев одобряюще хрюкнул. Сержант хлопнул себя по лбу и достал изъятые рапорта.

— Только трое? — удивленно вскинул брови Лев.

— Самые молодые и дурные. Почти все молодые и дурные уже сгинули за эти 2 года, так что это можно сказать последние представители. Хотя, не исключаю, что будут и еще рапорта. Здесь тварей бить еще как-то согласны, но за границу ходить — сразу паника и ужас.

— Хе-хе, примерно об этом я и хотел поговорить, — потер руки Лев. — Личные дела — это одно, но вот ты, как почетный сержант — инструктор, сможешь охарактеризовать личный состав гораздо лучше. Письменно, в вольном стиле. Людей осталось не так уж и много, срок — сутки. Потом, сегодня должен вернуться мой помощник, капитан Асылбек Имангалиев, будете вместе с ним тренировать остальных, так что сразу начинайте плотно работать в паре.

— Не буду спрашивать, почему именно я, — растягивая слова, отозвался Дюша, — это было бы глупо. Но маленький вопрос у меня есть.

— Валяй.

— Капитан Имангалиев вернется один? На внедорожнике?

— Скорее всего, — пожал плечами Лев. — Это опасно?

— Не особо. Проблема в том, что больше транспорта на форпосте нет.

— Не понял.

— Вы в курсе, как восстанавливали форпост? Вот, значит, представляете, какую рухлядь сюда засунули. У нас даже танк в ангаре стоит, только движок оживить так и не удалось, и стрелять он не может. Но по официальным бумагам все в ажуре — танк в наличии! Так вот, по бумагам у нас три бронетранспортера, только два из них пошли на запчасти, третий — еле дышит, а вчера его в промоину уронили. По тем же бумагам, у нас пять грузовиков, только три из них сдохли, едва приехав сюда, четвертый твари разобрали на кусочки в одной из заварушек, а пятый рухнул на дно ущелья месяц назад. Личный внедорожник майора Прохорова тогда же сел на камни, и отремонтировать не удалось, хотя Виталь с Михалычем — это наши механики-водители — очень старались. Пришлось спихивать с дороги, а то бы и не проехать было. Так что весь подвижный транспорт на форпосте сейчас представлен вашим отсутствующим «Проходимцем». Честно говоря, в этой поездке думали прикарманить пару велосипедов, но столичная комиссия времени не дала.

— Велосипеды? Оригинально, — расхохотался Лев. — Будут вам машины и запчасти, но не сразу. Собственно, Асыл… ладно, это потом. Сейчас бери механиков — водителей, пусть идут к «Ежу» и чинят. Возьми парочку рядовых в охрану, заодно характеристики личного состава напишешь — это очень важно. Понятно?

— Так точно! Разрешите идти?

— Разрешаю, а по дороге найди лейтенанта Десновского, он вчера с комиссией прикатил. Лысый, вроде меня, только длиннее и снайпер. Пусть выдвигается в центр связи, и запустит все, что вчера начинил. Это приказ!

Дюша молча козырнул и вышел. Поразмыслить о состоявшемся разговоре можно будет и позже, а сейчас дела.

Спартак прибыл в центр связи, злой, как сотня тварей. Еще бы! Вчера генерал ему обломал все амурные похождения, и вот опять, извольте прибыть, запустить, а ну как опять что сломается? Не обнаружив Льва, лейтенант на всякий случай запустил аппаратуру, прогнал тесты, убедился, что спутник виден и канал стабилен. Генерал все не появлялся, и Спартак в расстроенных чувствах уселся в кресло поразмыслить.

Стрелять в тварей ему нравилось, и форпост на границе давал для этого больше возможностей, нежели сопровождение важных официальных лиц. Но вот нынешнее главное лицо на форпосте, то есть Римский Лев, Спартака решительно не вдохновлял. Пара замеченных вчера женских лиц оказались очень красивыми, но форпост на границе, и, значит, новых женских лиц тут не будет еще долго. В этом вопросе нахождение в столице представлялось более правильным, разнообразных красавиц там много. Горы вокруг необычайно красивы, но зато в столице электроники больше и она современнее.

В общем, Спартак не знал, что выбрать и страдал. Воля Льва, оставившего его и Влада в горах, Спартака не сильно пугала. Достаточно отправить пару сообщений, и его вытащат отсюда, благо лысый генерал на ножах с Советом. «Итак, я могу, но хочу ли?» подумал снайпер. Лев, конечно, ужасен, но у него есть чему поучиться. Пребывая в задумчивости, Спартак машинально брал в руки все, что лежало на столе, рядом с пультом и экранами управления. В конце концов, под руку подвернулся лист бумаги, с портретом на обороте. Чья-то уверенная рука простым карандашом, буквально в несколько штрихов, изобразила набросок женского лица. Очень такого приятного лица, с которым было бы неплохо пообщаться, да и все остальное тоже, признался сам себе снайпер. Лейтенант так увлекся любованием, что шаги за спиной услышал в последнюю секунду.

— Только не говорите, что пишете признание в любви моему портрету, — раздался женский голос.

Спартак вскочил, не веря своим ушам. Попытался одновременно развернуться, спрятать портрет и одернуть рубашку, и, конечно же, не получилось. Грохот упавшего стула заставил Спартака немного покраснеть, но девушка — девушка с портрета! — только мило улыбнулась.

Ниже Спартака на голову, длинные волосы, немного худощава, но зато какая милая улыбка! А глаза! Зеленые глаза, просто магнитом притягивающие к себе! Спартак ощутил, что задыхается. Нет, стоявшая напротив не выиграла бы конкурс красоты «Мисс Земля», но фигура ее просто дышала очарованием, уютом и женской загадкой. Домашней такой, милой загадкой. Лейтенант судорожно вдохнул воздух, сглотнул и попытался представиться, но добился только приступа кашля. Девушка незамедлительно переместилась к нему и похлопала по спине. Отчаянным, почти физическим, усилием воли Спартак прервал кашель, ибо удары по спине не помогли бы даже котенку.

— Лейтенант Спартак Десновский! Спасибо за помощь! Всегда к вашим услугам! Спасибо!

— Старший лейтенант — связист Елизавета Сафронова, можно просто Лиза, — девушка слегка наклонила голову. — Всегда рада помочь такому очаровательному молодому человеку.

Спартак ощутил повторный приступ кашля. Старший лейтенант! Очаровательный молодой человек! Его разрывало на части от желания сделать несколько вещей одновременно: упасть на колени и признаться в любви, убежать и там как следует прокашляться и извиниться за то, что трогал портрет.

Спас практически впавшего в ступор Спартака, как ни странно, Лев. Пока лейтенант колебался, генерал действовал: стремительно вошел в центр связи, с видом грозным и начальственным. Страх перед генералом вывел Спартака из ступора, но все, что он смог сделать, так это вскинуть руку к виску. К счастью, Лев не стал ничего требовать, а просто спросил:

— Все работает?

— Так точно! — полузадушено выдавил из себя снайпер.

Генерал отошел влево к терминалу отправки сообщений и защелкал там клавишами.

— Ой, вы починили всё, как это мило, — улыбнулась Лиза, и у Спартака опять засбоило дыхание.

«Возьми себя в руки, идиот!» прикрикнул мозг, и Спартак выдохнул.

— Я так вчера расстроилась, когда одна из этих ужасных тварей свернула антенну! — тем временем продолжала Лиза. — А потом меня что-то ударило по голове, и я пришла в себя уже в медпункте. Скажите, Спартак, а вы — связист?

— Ссснайпер.

— О, — Елизавета удивленно вскинула брови. — Так вы вдвойне специалист!

Тоска на сердце и страх перед Львом временно спрятались по углам, и Спартак с радостным предвкушением ежедневного общения с этой милой зеленоглазой связисточкой понял, что остается. К чему разнообразие столицы, когда перед ним практически идеал женщины?!

Глава 7

Покинув помещение, Дюша первым делом отправился к Виталю, все так же терзающему строительный комбайн. Троица провинившихся рядовых бегала по плацу, надсадно сипя и хрипя. Сержант прервал и ремонт, и бег. В несколько предложений объяснил, что к чему и поставил задачу на выход к «Ежу». Виталь — ремонтирует, рядовые охраняют, Дюша возглавляет процесс. Виталь немедленно выпросил еще 5 минут на «окончание ремонта» и заявил, мол, без второго механика починка «Ежа» затянется надолго. За два года проведенных на форпосте, Дюша твердо понял — проще дать Виталю эти самые «5 минут», чем потом несколько часов слушать о том, как не дали закончить ремонт и теперь всё, понимаете, всё пойдет по ветру и разрушится. Отдувающимся рядовым Дюша приказал привести в порядок снаряжение и быть готовыми к выходу в любую секунду, после чего отправился за вторым механиком.

В боксах для техники, просторных, высоких и полутемных стоял стойкий самогонный дух. Дюша поморщился, но палить в потолок не стал, а просто постучал гаечным ключом по броне танка. Из недр показалась вечно взъерошенная голова, принадлежащая рядовому Михаилу Шагову, механику — водителю по прозвищу Михалыч. Молодой, всего 24 года, слегка сгорбленный, но все равно выше Дюши на голову, механ выбрался из танка и сладко зевнул.

— Что, Михалыч, думал — генерал речь толкнул и можно дальше спать до обеда?

— Ну да! — беззаботно отозвался тот, потом подозрительно уставился на сержанта черными глазами. — Ой, нет, только не говори, что ты пришел заставлять такого усталого меня работать?

— Пришел, пришел. Ладно, вчера выпили за упокой погибших, но сегодня какого самогонку хлещешь?

— Да это со вчерашнего дня, просто у меня нога соскользнула, и я чуть с танка не упал. А емкость вдребезги!

— Угу, угу, — покивал сержант. — А емкость ты генералу нес, чтобы тот не давал вам злоупотреблять. Свежо предание, да верится с трудом. Михалыч, хочешь совет? Припрячь, а еще лучше разбери аппарат и закопай в подвале. Самогонку слей, да не здесь, а в озеро. А когда Лев придет с инспекцией — предъяви ваш прежний недоношенный агрегат, генерал его разобьет и успокоится.

— Как-то это. Чересчур. Вот. — задумался Михалыч, и даже палец к лбу приложил.

— Ну, дело твое. А сейчас собирайся, пойдем «Ежа» чинить. Эти многоклеточные, по недоразумению высших сил именуемые рядовыми, будут вас охранять. А вы — ты и Виталь — будете чинить БТР, и максимально быстро. А я буду руководить вами всеми, и писать доклад, будь он неладен.

Михалыч еще собирался поустраивать дальше шоу имени себя, но сержант, посмеиваясь, быстро пресек и приказал собирать инструменты. Подошел довольный и сияющий Виталь, похвастался успешным одолением комбайна и тоже взялся за сборы. Дюша тоже сходил за парой нужных мелочей, и прихватил панамку. Утро стремительно перетекало в полдень, и безоблачное небо прямо говорило: сегодня жара не закончится.

Колонна неторопливо выдвинулась из ворот и также неторопливо ушла вниз по дороге. Впереди, со строгим наказом бдить в оба глаза и слушать в оба уха, двигались рядовые, злые, уставшие и потные. В 100 метрах за ними, навьюченные инструментом и запасными железками, двигались механики. Попытки припахать к переноске Дюшу провалились. Сержант, изображающий в одиночку тыловой дозор, поулыбался и решительно отклонил предложение, напомнив, что по округе могут бродить недобитые твари. Потом сжалился над механами, дал пару советов по равномерному распределению груза и пожелал чаще ходить в патрули.

Виталь с Михалычем поогрызались, но Дюша не реагировал. Шел и шел сзади с равнодушным видом, и механики вскоре переключились на обсуждение любимых машин. Под разговоры километры дороги пролетели быстро, ни одной твари не попалось, только солнце окончательно поднялось над пиками и склонами и начало жарить во всю силу. «Еж» так и стоял торчком в промоине, и не верилось, что прошли всего сутки с момента нападения на форпост. Рядовых Дюша расставил треугольником — вверх и вниз по дороге и выше по склону, посоветовав найти тень, сидеть и не отсвечивать. Также приказал при малейших признаках тварей орать и палить в воздух, а сам отправился к «Ежу».

Виталь с Михалычем уже накинулись на несчастного «Ежа», залезли внутрь и под капот, и самозабвенно что-то обсуждали. Наружу торчали только ноги, все в тех же, однообразных для всего гарнизона, камуфляжных штанах. Спору нет, одежда получилась удобной, немаркой, практичной со всех сторон и в любую погоду, хоть летом, хоть зимой. Только девушки иногда, в основном в периоды затишья, страдали от однообразия одежды, требовали ознакомить их с веяниями моды, тачали юбки и блузки из все того же камуфляжа, но вроде как другого фасона, а потом успокаивались. Тварей красота человеческой одежды нисколько не волновала, рвали на части независимо от способа вытачки, выкройки и пошивки.

Дюша уселся на камень, благо тот уже вполне нагрелся, и не требовалось доставать «поджопник» — кусок теплоизолирующего материала, позволяющий сидеть практически на любой поверхности — очень актуальное приспособление для гор. Говорят, даже Прежние им не пренебрегали. Дюша закурил, предавшись любимому размышлению: как выглядели эти безжизненные горы, когда тут жили Прежние? Обычно воображение сержанта рисовало потоки могучих машин, носящихся туда-сюда по горам, с веселыми и беззаботными людьми внутри. Заросли прямых и высоченных елей, в которых гуляют животные и птицы, а люди ими любуются и кормят с рук. Вокруг все ухожено, пострижено, никто не носит оружия, улыбки на лицах. И тут воображение сержанта дорисовало выпрыгивающего из-за елей Преследователя. Картина вышла настолько неожиданной, что Дюша рассмеялся во весь голос.

— Дюша, мы что, как-то смешно ремонтом занимаемся? — немедленно проворчал Виталь.

— Да не, причем тут ваш ремонт? Это я так, о своем, — отмахнулся сержант. — Кстати, как дела?

— Да ничего так, бывало и похуже. Одну цепь придется заново варить, пока времянку заклепаем, до форпоста хватит. Колеса подшаманить, ну это как на дорогу выедем. А остальное — мелочи, пару шайтан-железок на движке поменять, да болты подкрутить. Задницу рихтовать после приезда будем, тут ее не выправить. Да еще запасной руль приклепать, посадим на пару болтов, до форпоста хватит, если за тварями не гоняться. В целом, удачно плюхнулись, хотя командир мог бы и поаккуратней.

— Виталь, не подоспей «Дикобразы», мы могли опять остаться единственными выжившими.

— Да знаю я! — последовал нервный ответ. — Просто и так задницу на британский флаг рвешь, чтобы все работало, а тут хрендакс! И здравствуй, ремонт! В прошлый раз полдня возился, и только потому…

— Виталь, — мягко перебил его Дюша — мы же вместе были тогда, месяц назад.

— А что такое британский флаг? — высунулась взлохмаченная голова Михалыча.

— Это от Прежних, — отмахнулся Виталь. — Была у них страна Британия, ее корабли плавали повсюду, всех били и заставляли работать. Да не просто работать, а изо всех сил. А тех, кто плохо работал — сажали на кол, разрывая задницу. Вот и пошло выражение: рвать задницу на британский флаг, то есть работать изо всех сил, чтобы на кол не посадили!

Несколько секунд стояла тишина, а потом Дюша просто натурально заржал, взахлёб, самозабвенно, до полного задыхания. Когда истерический смех перешел в легкие всхлипывания, водители в один голос спросили:

— Что смешного-то?

— Или скажешь неправда? — обиженно добавил Виталь.

— Скажу, скажу, да все равно ж не поверите. Лучше нашего нового начальника расспросите — уж целому генералу то вы, наверное, поверите?

— Мне так старший брат рассказывал, — окончательно обиделся Виталь и вернулся к ремонту.

Михалыч, наоборот, вылез из БТРа, вскарабкался на дорогу, стрельнул сигарету, приложился к фляге сержанта, не спеша размял ноги, закурил, усевшись на камень, и спросил:

— А что он за человек?

Дюша вопроса не понял.

— Кто, старший брат Виталя?

— Да не, старшего брата Виталя я прекрасно знаю, в конце концов, он мне фотографию показывал. И даже довольно свежую фотографию, — степенно начал пояснять водитель.

Сержант-инструктор смотрел на него насмешливо — понимающе. Знаменитое шоу «Михалыч увиливает от работы», спешите видеть! Имея золотые руки, любовь к технике, и задатки настоящего бойца — истребителя тварей, Михалыч всеми способами бегал от работы. Вот и сейчас — три минуты отыграл на ровном месте. Вроде и делом занят, а вроде и не занят. А если не остановить — будет рассуждать еще с полчаса, переберет всех родственников Виталя, потом своих, между делом стрельнет еще сигаретку, высосет всю воду из фляги, но к работе так и не вернется. Поэтому сержант рявкнул:

— Михалыч, вот ей-ей, порву твою сутулую задницу на британский флаг! Можешь на форпосте свое шоу устраивать, а здесь — не надо! Шевели шевелками, ремонтируйте эту рухлядь быстрее, пока чего не случилось!

— А ты разве чуешь тварей? — обиженно засопел Михалыч, но с камня все-таки встал.

— Нет, но я и вчера их не чуял. Так что, ключ в руки, рот на замок, и бегом в бэтэр!

— Да ладно, сержант, мы тебе верим, нет тварей, значит, нет, — опять завел песню Михалыч, но осекся. — Ладно, ладно, уже лезу, но все же расскажи — что за человек этот лысый генерал? Интересно же!

— Расскажу, но вначале проверю посты.

Обход постов занял буквально несколько минут. Все тихо, спокойно, никто не дезертировал, никого и ничего. Солнце припекало, но на горизонте виднелись перспективно-темные тучки. Стоило бы порадоваться, наконец-то хоть какая-то прохлада после двух недель жары, но сержант мрачно подумал, что заряди сейчас ливень и хрен они БТР выведут из промоины.

Как назло, возле БТРа не было ни одного деревца, даже самого чахлого, а верная панамка уже не спасала. Пришлось спускаться вниз, устраиваться в тени машины. Конечно, еще часик и от прохлады не останется и следа, раскаленный металл и все такое, но время еще было. Заодно оказалось, что можно рассказывать, не вставая с места и не сильно напрягая голос, а сержант всегда ненавидел лишние телодвижения.

— Ну, так вот, слушай, Михалыч. Генерал армии Лев Слуцкий появился на свет 55 лет назад, таким же лысым, как сейчас.

Со стороны водителей донеслось похрюкивание, шутку они оценили.

— Родился он в семье потомственных вояк, поэтому неудивительно, что для себя наш генерал выбрал стезю военного. Не знаю уж, чем он руководствовался, но путь свой начал рядовым, хотя вполне мог закончить всякие там престижные Академии и выпуститься сразу лейтенантом, а то и капитаном.

— Такое бывает? — недоверчиво спросил Виталь.

— Бывает, бывает, для особо талантливых и одаренных все бывает. А Лев оказался исключительно одарен в деле уничтожения тварей. Рубал он тварей в мягкую капусту настолько успешно, что к 2275 году стал капитаном и заимел полную грудь орденов и медалей. Осмотрелся, подумал и перешел в УСО — управление спецопераций. К концу десятилетия отчаяния, то есть в 2288 году, он был уже полковником и живой легендой. Взял подготовку спецназа полностью в свои цепкие ручонки, переделал процесс обучения, и десятилетие отчаяния закончилось тем, что ученики Льва надавали тварям ядерным веничком по сусалам. Ну и до кучи на месте Лев не сидел, а регулярно выезжал «в поле», совершая всякие там подвиги и бессмертные деяния.

— Например? — высунулся Виталь. — Дюша, дай флягу, а? Уффф, вот хорошо, а то скоро мозги из ушей от жары потекут. Так что там Лев бессмертного совершил?

— Лично уничтожил семь Мозгов. Захватил живым Слугу, хотя это считалось невозможным. Голыми руками забил Преследователя. Это из того, что первым вспомнилось.

— Дааааа, силен дедушка, а по виду и не скажешь, — удивленно протянул Виталь.

— Именно так, — закивал Дюша, — выглядит он неказисто, но спокойно мог бы вырезать весь форпост в одиночку. И это ни разу не шутка. Восемь лет назад, в лагере для инструкторов, он устроил показательное выступление. Набил морды пятерым одновременно, тут же одолел полосу препятствий на твердую десяточку, расстрелял кучу мишеней с невероятной скоростью, и на закуску исчез. На ровном месте отвлек внимание, спрятался, да так, что мы его полчаса искали. Твари, ориентирующиеся на запах, может и быстрее нашли бы, но не факт. В общем, мы были поражены. Мы были удивлены. Нам резко захотелось стать такими же.

— И что, стали?

— Ага, стали, — помрачнел сержант. — Посмертно. Непонятно откуда набежало немеряно тварей, была дичайшая бойня, но Лев и тут не растерялся. Собрал ударный кулак из тех, кто еще был в состоянии соображать и пошел на прорыв. Твари отвлеклись, и наша пятерка тоже убежала. Больше я Льва не видел до вчерашнего дня, но слухи о нем собирал.

— А нам ты такого не рассказывал, — немного обиженно заметил Виталь.

— Виталь, ты как, сильно любишь делиться воспоминаниями, неприятными до рвоты? Нет? А с какого перепугу я это любить должен? — разозлился сержант. — И да, в моей жизни много таких воспоминаний, но нет, я их не расскажу!!

— Дюша, Дюша, спокойно, спокойно, я не хотел тебя обидеть. Все, проехали, затупил, больше не буду. Вернемся лучше к Льву, что там дальше было?

— Сейчас, погоди, — сержант затянулся, вдохнул-выдохнул. — Гхм, на чем мы остановились? Ах да, конец Второй Волны. Лев готовил учеников, Федерация собиралась с силами, но тут, как вы все знаете, твари первыми нанесли удар. Началась финальная мясорубка, ученики Льва спасли Рим, правда и сами все при этом погибли, а наш генерал стал генералом армии. С Советом, судя по слухам, он знатно тогда разосрался, но генералом армии его все равно сделали. Так сказать, звезда первой величины.

— А к нам зачем припёрся, если он такая величина? — удивился Михалыч. — Все, вроде закончили. Сейчас болт затянуть и можно пробовать.

— Отлично, я как раз дорасскажу. Приперся он к нам готовить диверсантов, сам же слышал! А судя по его напряженным отношениям с Советом, Льва попросту выпихнули на обочину после окончания Второй Волны. И генерал уехал в глушь, подальше от интриг. Впрочем, это сугубо мои догадки, кому нужна правда — может спросить у Льва.

Желающих не нашлось. БТР чихнул, еще раз чихнул и заглох. Виталь с Михалычем яростно уставились друг на друга. Разборки о том, кто завалил свою часть работы, молчаливо признали несвоевременными, и две головы опять нырнули в брюхо бронемашины. Сержант, вспомнив о приказе Льва, извлек записную книжку, карандаш и начал ваять отчет, с частыми паузами и обгрызанием неповинного пишущего средства.

В трудах и заботах промелькнул еще час, и припекать начало так, что даже в тени стало душно. Водители, наконец, завершили ремонт и БТР, кряхтя и чихая, скатился вниз по промоине, чтобы через десять метров вернуться на дорогу. Сержант пошел собирать рядовых, а водители отогнали «Ежа» к скале в 100 метрах вниз по дороге. Там, все еще, оставалась какая-никакая, но тень. После чего развалились в креслах и предались блаженному ничегонеделанию, вдвойне приятному после нескольких часов ремонта. В желудках немного урчало, но механики уже предвкушали двойную порцию тварятинки в собственном соку, пальчики оближешь, особенно после сухих пайков. Потом синхронно вспомнили, почему на форпосте столько свежего мяса и опечалились. Но ненадолго, снизу пошло эхо от идущей по горной дороге машины.

Механики развернули пулемет, и сами пристроились рядом, укрывшись за бортом. Автоматы в руках, броня какая-никакая есть, сзади Дюша прикроет — в общем, есть от чего строить оборону. Ну и что, что твари не водят машины, а люди с людьми не воюют? Береженого ствол бережет, а не береженого тварь в овраге жует, как говорили Прежние!

Чуть-чуть не доехав до изгиба, за которым стоял «Еж», машина остановилась. Потом смутно знакомый Виталю голос крикнул.

— Эй, за поворотом! Я — капитан Имангалиев, вчера приехал вместе с генералом Львом Слуцким!

— А, точно! Вспомнил! — хлопнул по лбу Виталь. — Всё, оружие убрали!

Из-за поворота не спеша выехал «Проходимец», за рулем настороженный Асыл. Быстро окинул взглядом «Ежа» и водителей, немного расслабился. Виталий молча кивнул Михалычу, мол, свои, и автоматы окончательно отправились за спины. Тут уже и Дюша с тремя рядовыми подоспел, неспешным шагом. Асылбек немедленно подозвал сержанта и что-то добавил, для попутчиков в «Проходимце». Насколько успел разобрать Дюша — парень и девушка. «Пополнение? Сейчас узнаем» подумал сержант, подходя к внедорожнику.

Оттуда уже выскочил молоденький паренек, с отчаянно-наивными черными глазами и незагорелой кожей. Зацепился автоматом, но не упал, только покраснел, отдал честь сержанту и помчался к «Ежу». «На кой хер нам это молодое чудо?» задал риторический вопрос Дюша, но ответ и так был понятен — пополнение. «Надеюсь, девушка опытнее будет». Вблизи девушка превратилась в женщину, немного полноватую, где-то на полголовы выше сержанта. Очки, белая кожа, мирный вид, две огромные сумки, пистолет в кобуре, но видно, что к оружию непривычна, на удивление тщательно ухоженные руки — явно военврач!

— Сержант Андрей Мумашев по вашему приказанию прибыл!

— Вольно — улыбнулся капитан. — Поедешь со мной. Твоим орлам приказ — пусть грузятся в БТР и идут к форпосту. Рация на «Еже» жива?

— Была жива, пока старший сержант Майтиев ее не пнул.

Капитан хохотнул, вспомнив габариты старшего сержанта. Махнул рукой.

— Пойдем так, в пределах видимости, все равно тут недалеко. Идти так, чтобы бэтэр не сломался опять, но и не до нового года. Задача понятна?

— Так точно!

— Вот и отлично. Познакомьтесь, это капитан Екатерина Зайцева, она…

— Военврач, — вырвалось у Дюши.

Женщина улыбнулась, но промолчала, только слегка наклонила голову.

— Орёль, — с непонятным акцентом пробурчал Асыл. — Глаз — алмаз. Ну а парнишка — это рядовой Владимир Зайцев, будет служить у нас… рядом с сестрой.

— Наши судьбы связаны воедино, — важно произнесла военврач, — еще до нашего рождения!

Капитан молча возвел глаза к небу, а Дюша скорчил понимающее лицо и кивнул, как всегда, когда ничего не понимал в происходящем.

Глава 8

По прибытии на форпост, капитан Имангалиев сразу отправился к Льву. Связисты в лице Спартака и Елизаветы увлеченно разбирали какой-то прибор в углу центра, и на вошедшего капитана не обратили никакого внимания. Понимающе усмехнувшись, Асыл отправился дальше. Постучался и сразу зашел, услышав с порога.

— Молодец, что приехал. Как прошло?

Кресло отчаянно заскрипело, но оказалось довольно уютным. Капитан положил на стол картонную папку и корочку, выданную Львом, потом пояснил.

— Раненые — двое умерло, остальных быстро отправили в госпиталь, потом на демобилизацию. По связи с Римом — все не так гладко, как мы предполагали. Предложили работать через наш ЦС, все равно он на спутники выходит, но надо будет выбить всякие там частоты, согласовать, поставить блок шифрования и прочая-прочая.

— Это решаемо, — заметил Лев, делая пометки в блокноте. — Статус переоформил?

— Да, теперь мы официально тренировочный пограничный лагерь, тут все по плану. Документы в папке. Корочка ваша сильно помогла… против бюрократов и транспортников, иначе не успел бы за день все сделать.

— Для этого и вручал. Пополнения?

— Вот с этим все плохо. Массовая демобилизация, сокращения, да сами ж знаете! Просто так нам людей не дадут, только если вы напишете грозный-грозный приказ, а лучше два. И еще лучше будет, если Совет одобрит.

— Понятно. Настолько некомплект?

— Даже еще хуже, — весело подтвердил Асыл, вытягивая ноги. — Пришлось полчаса бегать и тыкать корочками в нос, чтобы хотя бы военврача выдали, согласно указа о минимальном штате!

— Кхе-кхе, судя по всему, подсунули какую-то некондицию?

— Ну как сказать. С одной стороны — да, а с другой стороны — нет. Зайцева Екатерина Кирилловна, капитан, 34 года, военврач, 15 лет стажа по специальности, только отличные отзывы и характеристики.

— Хммм, — Лев закурил и задумчиво выпустил колечко дыма в потолок. Выдержал паузу. — Ладно, в чем подвох? Страшна настолько, что твари писаются?

— Нет, вполне себе обычное лицо, ну полновата немного.

Лев сделал еще затяжку, прищурился.

— Пацифистка? Готова лечить даже тварей, лишь бы не страдали?

— Почти угадали, товарищ генерал. В смысле, что завихрения в голове присутствуют, и да, о пацифизме и любви, но это вторично, а главное, главное вот в чем. Девушка, хотя какая девушка, всего-то на год меня моложе! В общем, капитан Зайцева очень привязана к своему младшему брату.

Лев вопросительно-удивленно изогнул правую бровь.

— Брату 24, рядовой Владимир Зайцев. Кстати, да, соврал насчет пополнения — вот оно, целый рядовой! Правда довольно бестолковый, но вы же сами знаете — это лечится быстро и легко.

— Знаю, знаю. А чего это она — капитан и военврач, он рядовой и пехотинец и вместе?

— Вот! — обрадовался Асыл. — Короче, наш военврач вылечила целую кучу местных шишек от практически неизлечимых болезней, и выбила себе спецбумагу! Теперь рядовой Владимир Зайцев является ее — только не падайте на пол от смеха — телохранителем и обязан повсюду сопровождать свою сестру!

— Почему это я должен упасть от смеха? — нахмурился Лев.

— Как старшая сестра и как офицер, капитан Зайцева не одобряет и даже запрещает брату и рядовому брать в руки оружие. Поэтому он, телохранитель, за несколько лет в армии выучил только то, как надо правильно держать в руках оружие. Ну и как на курок нажимать. В остальном он выучил кучу невоенных специальностей, пока таскался за сестрой по госпиталям и гарнизонам.

Лицо Льва, и так несущее на себе кучу морщин, сморщилось еще сильнее, сжалось, а потом генерал заржал, аки боевой конь, как говорили Прежние. Асыл только молча разводил руками, мол, завихрения в мозгу — они такие.

— Да, за всю свою карьеру такого не встречал, — сообщил Лев, смахивая слезинку. — Ладно, рядовой-то, этот Владимир Зайцев, заниматься хочет?

— Насколько я уловил за время поездки — просто безумно жаждет. Но при этом не менее сильно не хочет огорчать сестру. Сразу скажу — во всем, кроме брата, она вполне вменяема, начитана, разумна и так далее.

— Хых, ладно, тогда это вопрос решаемый, — всхлипнул Лев. — Охохох, это ж надо такое, захочешь — не придумаешь. Фффух, не армия, а цирк на марше. С пополнениями, кхе-кхе, вроде разобрались. В общем, я тут посмотрел учетные бумаги, и, похоже, все не так радужно. Придется тебе еще не один десяток раз съездить вниз и хлестаться с бюрократами, интендантами и прочими складовщиками. А может и не придется хлестаться. В любом случае, для начала ресурсов хватает, но к зиме они точно все закончатся. И в первую очередь — патроны.

— Мало патронов?

— На какое-то время хватит, не спорю, — Лев встал и заходил по кабинету. — Мало в общем смысле, гарнизон патроны есть не будет. Следовательно, надо будет сделать 2 списка: идеальный — как будто стоит нам пожелать и оно тут же окажется, и реальный — что имеем в наличии на форпосте. Примерно посредине между ними будет точка, что мы можем выбить из местных, размахивая столичными корочками. Бери в помощь капитана Маметова и приступайте. Сроки — как обычно, нужно было еще вчера.

Лев бросил взгляд на часы.

— Так, до обеда еще время есть. Вон на столе — набросок, я тут поработал над планом перестройки обороны. На стене — схемы. Посмотри, почитай, подумай, потом доложишь. А я пока пойду, посмотрю, что там сержант родил.

И с этими словами Лев покинул кабинет.

Асыл, поджав губы, смотрел генералу вслед. Опять хозяйственно-наладочная деятельность! И так каждый раз, стоило Льву куда-то перебраться, как он приказывал адъютанту все наладить и обустроить. Спору нет, цели генерал ставил реалистичные, помогал, капитан развивал свои навыки, в общем одна сплошная унылая польза. Всё было понятно капитану — из него готовят преемника и целенаправленно обучают — но так тоскливо становилось временами! Хотелось пойти и напасть в одиночку на ближайшее логово тварей, лишь бы не видеть рожи интендантов и прапорщиков, не рычать и не строить придурковатых рядовых, и уж менее всего Асылу хотелось сейчас сидеть и думать над обороной форпоста, пусть даже и генерал уже обработал информацию. Повторив пять раз привычную мантру: «надо, потому что надо», капитан приступил. Листы, как обычно, были все в помарках, перечеркиваниях, пометках и сносках, но Асыл уже привык вычленять самое главное.

Асыл несколько минут вдумчиво изучал схемы форпоста, потом достал из стола карту местности. Долго вглядывался, мерил расстояния, начал набрасывать свое решение проблемы. Потом сравнит с тем, что предложил генерал, и станет понятно, пройден ли очередной тест. Записи Льва капитан пока что отложил в сторону. Невелика честь воспользоваться готовым решением, гораздо интереснее самому придумать.

Из того факта, что люди сильнее на средних и дальних дистанциях, вытекала и стандартная концепция обороны, больше известная как «раз-раз», от аббревиатуры РЗРЗ: «раньше заметил — раньше застрелил». Асыл начал перебирать в голове способы слежки, пригодные для гор. Получалось, что ничего не получалось. В том смысле, что площадь, формально контролируемая форпостом, была слишком большой, слишком изрезанной ущельями и слишком проходимой для тварей. Поставь средства активного наблюдения — так твари их сломают, едва увидят, а пока с форпоста кто-то примчится на своих двоих, твари уйдут. Дорогое и неэффективное решение. Идеальным вариантом стало бы обзаведение парком вертолетов, но и тут решение получалось дорогим и неэффективным: тварям ничего не стоит сменять вертолет на Птичку, заранее подготовив засаду. В горных условиях заранее Птичку не заметишь и привет, куча дорогущей техники и экипаж превращаются в кровавое месиво.

Итогом длительных размышлений Асыла стала следующая схема: на всех перевалах разместить тщательно замаскированные датчики движения. Снабдить их автономными перезаряжаемыми источниками питания. Раз в какое-то количество часов пусть «пищат» на форпост, причем по простейшей схеме: было движение или не было. Антенны также тщательно замаскировать. Источники питания менять по графику, совпадающему с графиком патрулирования. Заодно и тренировка личного состава — пусть побегают туда-сюда по горам.

Таким образом, благодаря датчикам можно будет решить проблему контроля над «точками входа» — перевалами. Еще нужны будут всепогодные датчики и достаточно емкие аккумуляторы к ним. В этом моменте план, конечно, выглядел слабовато, но как улучшить — Асыл так и не придумал. Сочетание датчиков и патрулирования худо-бедно прикрывало дальнюю зону и давало отличную возможность потренировать личный состав.

Средняя зона — территории на расстоянии часового марш — броска от форпоста. Тут Асыл не стал мудрствовать лукаво и вписал минирование и установку ловушек на самых твареопасных направлениях. Ну и конечно, применение прежней связки: датчики + патрули. Подумав, капитан дописал, что датчики в средней зоне необходимо ставить в сложнопроходимых и трудных местах. Еще подумав, поставил рядом три вопросительных знака. Осторожность осторожностью, но постоянно лазить и менять аккумуляторы в труднодоступных местах — это не решение. Кабели с форпоста не подтащишь, а если подтащишь, то твари разгрызут.

Ближняя зона — в пределах прямой видимости. Тут Асыл не стал стесняться. Ловушки и мины на наиболее опасных направлениях. Установка на форпосте полуавтоматической системы охраны, с привязкой к стационарным пулеметам и активным системам наблюдения. Автоматическая подача сигнала общей тревоги. Перестройка центра связи, работа с карманными и носимыми рациями. Плюс непосредственно на форпосте — модернизировать и отремонтировать один из узлов обороны. Объявить его основным. Отработать действия при внезапной атаке: заманивание тварей и подрыв секторов, планомерный отход в основной узел, внезапный прорыв.

Сделав перерыв и выполнив 50 приседаний, Асыл вернулся к плану Льва. План во многом совпадал с тем, что предложил капитан, но Лев делал бОльший упор на тренировочный процесс, рассматривал варианты подвижной обороны, и, самое главное отличие — предполагал активную работу гарнизона в средней зоне. Обнаружение тварей, сигнал, немедленное выдвижение группы с форпоста навстречу, обезвреживание. Практика, практика и еще раз практика — этот прием был и оставался любимым у Льва. Дальше генерал излагал свои соображения по поводу перспектив в ближайшем будущем.

— Так я и знал! — сообщил Асыл потолку. — Чем же тогда Лев займется, если я тут все по форпосту буду делать?

Вопрос, конечно же, был риторическим. Бравый капитан и так знал, что Лев займется написанием учебника и осуществлением своего очередного Хитрого Плана. За 10 лет, что он провел возле генерала, этих Хитрых Планов — да, все с большой буквы — было очень много. В детали Лев никого и никогда не посвящал, сообщая только детали, необходимые в данный конкретный момент.

Официально Лев вполне натурально сыграл раздражение «старыми трусливыми перечницами из Совета», выбил необходимые бумаги и разрешения и поехал на границу, к своему давнему сослуживцу майору Прохорову, «проинспектировать дела и не дать себе закиснуть в столичном болоте».

При этом Асылбек ни капли не сомневался, что гибель майора, нехватка людей в гарнизоне и близость границы ничуть не помешают генералу продолжить осуществление своего плана. Просто скорректирует на лету детали и продолжит, как это неоднократно бывало. Одно время капитан развлекался тем, что пытался угадать конечную цель очередного плана, но быстро сдался. Играй Лев в шахматы — стал бы непобедимым чемпионом.

«Что ж, посмотрим, что ты за птица — сержант Мумашев», и Асыл достал личное дело Дюши. Первое впечатление сержант произвел хорошее, но официальные бумаги — тоже полезно. Личное дело сержанта лежало в верхнем ящике, с пометкой «Асыл — посмотри обязательно!» Капитан мысленно сплюнул — и тут старый интриган все просчитал! — и открыл папку.

— С таким списком я должен быть его заместителем, а не наоборот! — в сердцах вскричал Асыл.

Глава 9

Посмотрев на часы, капитан осознал, что формально обед уже давно прошел. Пожав плечами, Асыл отправился в столовую — все равно инспекцию проводить надо, почему бы и не совместить? Ну будут там вместо свежего мяса сухие пайки — к еде Асыл относился довольно безразлично, было бы чего съесть. Пустой центр связи и открытая настежь дверь заставили нахмуриться — непорядок! Потом капитан услышал доносящиеся снаружи крики.

— Стреляйте, [цензура] [цензура]!

— Сейчас тебя застрелю! Ушёл с дороги, сержант!!

«Что они там не поделили?» недовольно подумал Асыл, выбегая в дверь. Ворота втянуты в стену, рядом топчется кто-то из гарнизона. На стене возле ворот сержант Мумашев, но оружия в руках нет.

— Почему ворота настежь?!! — рявкнул Асыл, заодно привлекая внимание. — Совсем страх потеряли?!

Рядовой вздрогнул и нажал кнопку закрытия ворот, а Дюша чуть ли не подпрыгнул.

— Товарищ капитан! Тут целый генерал в опасности!!

После такого заявления капитан Имангалиев за несколько секунд добежал до стены и оказался наверху, без всяких лестниц. Сержант уже успел достать бинокль и молча протянул Асылу, поясняя.

— Полчаса назад товарищ генерал в сопровождении сержантов Валеевых и рядовой Бакашановой отправился в обход озера. Дойдя до места впадения реки, подвергся нападению амфибий, выскочивших из озера. Как видите, они отжимают его вглубь ущелья.

— Какого [цензура]?!

— Группа из пяти рядовых под руководством старшего сержанта Майтиева уже бежит на помощь. По моим расчетам они не успеют. Единственное, что можно сделать — беспокоить тварей, не давать прятаться за камнями. Снайперские винтовки достают, но товарищи лейтенанты решили тоже сбегать на помощь и мой совет проигнорировали.

Сержант оставался невозмутим и собран, но где-то глубоко в голосе чувствовалась обида. Асыл его прекрасно понимал — не время званиями меряться! — и поэтому только спросил:

— Где они?

— Они на дороге, — указал сержант. — Пока добегут, время уйдет.

Капитан немедленно перемахнул через парапет, мягко приземлился и большими скачками наперерез серпантину поскакал вниз. Не прошло и двадцати секунд, как донесся начальственный рык.

— Лейтенанты, стоять!! Заняли исходную позицию, прикрыли генерала!!

После пятисекундной паузы донеслись первые хлопки винтовок. Дюша вскинул бинокль, промазали, но совсем чуть-чуть. «И нахрен было куда-то бежать», с досадой подумал сержант, «отлично со стены бы пристрелялись и попали. Вояки хреновы из столицы, вечно гонору и понтов выше крыши». Еще хлопки, одна из тварей дернулась, высунувшись из-за камней, и моментально получила автоматную очередь в голову. Из двух десятков тварей Лев сотоварищи успели уложить или серьезно пятерых, но оставшиеся серьезно сократили дистанцию до генерала.

Оставшиеся твари потеряли еще троих, прежде чем решили сменить тактику медленного отжимания группы Льва от озера. Десяток синхронно выскочил из укрытий и резво помчался в атаку. Снайпера успели приголубить одну амфибию, но остальные вошли в зону клинча. По мнению сержанта, генералу уже давно следовало удирать со всех ног, благо на суше амфибии передвигались все-таки медленнее, чем в воде. Отбегать, расстреливать ближайших преследователей и так, пока твари не закончатся. Те, кто отправился с Львом, привыкли работать тройкой, и отлично знали, что делать. Следовательно, генерал им запретил отступать, но зачем? Дюша признался сам себе, что не знает, как не знает и того, чем закончится эта стычка. Хлопки снайперских винтовок, автоматные очереди, пистолетные выстрелы и рычание тварей разносились над озером.

Вплелся бас ручного пулемета, на группу старшего сержанта Майтиева, бежавшего вдоль берега, выскочил еще десяток тварей. Сержант утер холодный пот, выступивший, несмотря на жару. Совершенно очевидно, что эти амфибии — сдача со вчерашней бойни, но теперь точно придется чистить озеро заново! Неизвестно, каких еще гадостей твари успели туда натащить под шумок. Снайпера разделили цели, теперь каждый помогал своему отряду. Дюша оглянулся, да, те, кто остался на форпосте — заняли оборону и ждут.

— Что ж, чему-то я их все-таки научил, — пробурчал под нос сержант и вскинул бинокль.

Бой затихал. Снайпера вовремя ударили в тыл, отвлекая тварей, и группа Льва не упустила момент. Те же, кто выскочил на группу Дрона, уже уносили хвосты обратно в озеро. Бывший морпех не дал им ни единого шанса. В озеро полетели гранаты, и останки амфибий повсплывали брюхом кверху. Всадив для верности в каждую по десятку пуль, старший сержант скомандовал:

— Бегом!

И группа помчалась дальше, только от берега отодвинулись на десяток метров. Пожухлая трава скользила, корешки, камушки так и лезли под ноги, усложняя бег, но неизвестно — сколько еще тварей осталось в озере — и Дрон предпочел не рисковать зазря. Ладно, один раз он успел среагировать, спасибо прошлому опыту, но второй раз может и не повезти. Из рядовых никто не имел опыта борьбы с амфибиями, и вообще, положа руку на автомат, откуда они здесь взялись?

Ответ на этот вопрос прозвучал уже позже, вечером, на собрании, устроенном генералом в своем кабинете.

— Ну что, товарищи офицеры и сержанты, — резко пролаял Лев, — я вполне доволен результатами сегодняшней стычки. Тварей из озера выманили, личный состав показал весьма высокий уровень выучки и взаимодействия. Опять же, планы тварей стали понятнее.

Лев обвел взглядом собравшихся.

— По совокупности фактов не подлежит сомнению решение тварей уничтожить форпост, заселить озеро и оттяпать себе кусок территории. Вполне возможно с выходом к развалинам города и обустройству там. Это очень, очень серьезно для нас и мелко на мировом уровне. Поэтому, если кто рассчитывает, что сюда приедет бригада бронетехники — забудьте. Максимум, чего можно добиться — некоторой помощи в зачистке озера. Но есть и положительные моменты. Твари, получив такой щелчок по носу, будут выжидать нашей реакции. Таким образом, время подготовить оборону и потренироваться будет. А там и зима недалеко.

— Зимой твари тоже не дураки прийти в гости, — высказался капитан Маметов.

— Ну, так пусть приходят, — обрадовался Лев, — все равно по снегу бодро скакать не смогут. Перестреляем, как в тире, и потренируемся, и мяса свежего добудем. Ну а не придут — плакать не будем, есть чем заняться и без них. И знайте, что мы теперь не погранзастава, а тренировочный лагерь. Охранять границу мы будем, но это теперь — не главная задача. Запомните и доведите до остальных! Вопросов нет? Тогда все свободны, кроме лейтенантов Басова и Десновского.

Вполголоса обсуждая слова Льва, офицеры и сержанты покинули помещение. Лейтенанты, уже вскочившие было, переминаясь с ноги на ногу, остались. Обоим было понятно, что речь пойдет о стычке с тварями, и явно генерал им не медали дарить будет. Лев не торопился начинать разговор, только повел рукой, мол, садитесь. Не спеша закурил и только после этого вкрадчиво-проникновенно спросил:

— А скажите мне, лейтенанты, почему вы не последовали сегодня совету сержанта Мумашева? Отвечайте как есть, не надо тут тянуться или лихорадочно соображать, как бы красиво соврать. Никто вас есть не собирается.

— Стрелять со стены было слишком рискованно, — ответил Спартак, — ведь вы, товарищ генерал, и остальные были уже вплотную к тварям. Поэтому мы решили передвинуться поближе.

— А стрелять с дороги в 50 метрах от стены уже не было рискованно?

— Капитан Имангалиев отдал прямой приказ, нам оставалось только подчиниться. Всем очень повезло, что мы никого из своих не подстрелили. Надеюсь, в будущем, наша компетенция как снайперов не будет подвергаться сомнению, всякими там сержантами.

— Лейтенант Десновский, вы согласны с тем, что сержант лучше вас знает местные условия?

— Согласен.

— Согласны с тем, что сержант воевал больше вашего?

— Согласен.

— Когда вас обоих произвели в лейтенанты? Месяц назад? А до этого вы были рядовыми?

— Так точно!

— А вам, лейтенанты, не кажется, что прыжок в офицеры прямо из рядовых немного ударил вам по мозгам? Сегодня вы проигнорировали совет, завтра не подчинитесь приказу?!

— Товарищ генерал, — откашлялся Влад, — хотелось бы заметить, что совет больше напоминал приказ, и матерных слов в нем было больше, чем нормальных. Да, нас месяц назад произвели в лейтенанты в обход всех норм и уставов, но…

— Ну-ну, — поощрил его Лев, — что но? Смелее, лейтенант!

— Но это совершенно не дает права сержанту, каким бы местным умельцем он ни был, указывать, что и как нам делать, в качестве снайперов, — вмешался Спартак. — Мы совершенно искренне хотели помочь, но сделали это так, как считали нужным. Равно как офицеры, стоящие выше сержанта, так и как снайпера, в чем, как мне кажется, мы все же соображаем лучше этого сержанта, сколько бы лет он там не воевал.

— Кхе-кхе, что ж, это было правдиво и сильно, — проскрипел генерал. — Лейтенант Басов, вы согласны с только что сказанным вашим напарником?

Влад, с отчаянным видом ерзавший на стуле, кивнул.

— Что ж, можете быть свободны.

Лейтенанты встали, но Лев еще не договорил.

— И один совет напоследок. В команде не меряются званиями и амбициями. На первом месте — общее дело!

Подымаясь в центр связи, лейтенанты угрюмо молчали. Виноватыми себя не ощущали, но настроение Лев все же испортил основательно. И фоном так, издалека, намекнул, что, мол, обратный путь в рядовые будет коротким, и дал понять, что тренировки будет вести пресловутый сержант Мумашев, и что действовали они не лучшим образом, и могли погибнуть люди из-за нерасторопности снайперов. Влад и Спартак переглянулись и кивнули. Навык «пойми напарника без слов» неоднократно им пригождался в жизни, и вот теперь, они молча решили побить сержанта.

Мысль о том, что Дюша может им навалять в ответ, к снайперам не пришла.

Долго искать сержанта не пришлось, стоял себе возле центра связи и курил, любуясь полыхающим в полнеба закатом. Даже спиной к снайперам повернулся, как будто специально издеваясь.

— Сержант! Смирно! — гаркнул Спартак. — Круууугом!

Сержант вытянулся, развернулся, но проделал это так лениво-небрежно, что сразу можно было понять: лейтенантов он и в грош не ставит, а подчиняется исключительно по собственному желанию.

— Сержант, не просветите нас, какое наказание полагается за нападение на вышестоящих по званию? И что говорит дисциплинарный устав о матах в адрес офицеров? — издевательски протянул Спартак.

Дюша обозначил уголками губ усмешку. Спартак неожиданно понял, что сержант видит их обоих насквозь, и даже специально задержался, чтобы сразу решить вопрос. Понимание факта, что его прочли до последней запятой, только усилило желание как следует побить сержанта.

— А что говорит дисциплинарный устав об оставлении генерала в опасности? — задал встречный вопрос Дюша.

— Да он над нами издевается! — гневно воскликнул Влад. — Сейчас мы ему покажем, как издеваться над офицерами!!

— Это кто тут на кого собрался нападать? — вынырнула из сумрака Лиза. — Да еще рядом с моим домом?!

— Да вот лейтенанты решили, что я оскорбил их ранимые офицерские души, — отозвался сержант.

— Оскорбил, да! — почти закричал Спартак. — Сейчас последует наказание!

И уже шагнул к сержанту, сжимая кулак.

— А ну отставить!! — заорала Лиза. — Я — старший лейтенант и запрещаю вам!

Сержант нагло улыбался, мол, как вам ревнители субординации такой поворот? В другой ситуации Спартак бы и не обратил внимания — подумаешь какой-то связист-офицер, да еще и в юбке! — но… но… лейтенант и сам не готов был признаться, насколько глубокие струны в его душе зацепила старший лейтенант Сафронова.

— Ну а я, наоборот, разрешаю.

Капитан Имангалиев, появившийся из темноты, насмешливо обвел взглядом присутствующих.

— Спарринг без правил и без оружия, двое на одного, до победы. Лейтенанты, если у вас еще не прошло желание побить сержанта Мумашева, то вот он — ваш шанс!

Убрав или сняв оружие, противники дождались отмашки Асыла: «Бой!» и начали сближаться. Точнее говоря, сближались только Влад и Спартак, а Дюша, с ласковой улыбкой их рассматривал. Напав с двух сторон, снайперы едва не столкнулись лбами, Дюша ловко кувыркнулся вперед, уходя от ударов. Спартак уже развернулся и бросился в атаку, но промахнулся. Мягкий, едва заметный шаг сержанта в сторону и Спартак пролетает мимо, а в бок ему врезается кулак. Земля оказалась неожиданно жесткой, и у Спартака перехватило дыхание. Краем глаза он видел, что Влад тоже ринулся в атаку, но встать и помочь не получалось. Удар ногой Дюша пропустил над головой, приседая и тут же подрубая опорную ногу Влада.

Ринувшегося в бой Спартака, Дюша, уже начавший вставать, просто бросил через плечо, прямо на Влада. Оба снайпера покатились по земле, пытаясь остановиться и отплевываясь. Поднялись, кивнули друг другу и начали заходить на Дюшу с двух сторон. Даже немного пригибаясь, снайпера оставались выше сержанта на голову, но рост и вес решают далеко не все в схватке. В этот раз Дюша не стал уклоняться, просто спокойно отступил и столкнул Влада со Спартаком лбами, даже усилий особых не потребовалось. Удар прошел с глухим звуком, наступила временная дезориентация, и Дюша, памятуя о словах «бой до победы», быстро завершил схватку. Два коротких удара и снайпера упали без сознания.

— Вот всегда ты так, Дюша!! — тут же раздалось со стороны старшего лейтенанта. — Как, понимаешь, приедут удивительно милые мальчики… лейтенанты… так ты сразу их прибить готов!

— Ага, ага, еще скажи, что я тебя ревную, — засмеялся сержант, но тут же оборвал. — Извините, товарищ капитан, мы так, как старые сослуживцы шутим!

— Ну да, я так и понял, — покивал Асыл. — Что, в медпункт?

— Придут в себя минут через 5, даже голова болеть не будет, — отмахнулся сержант. — Стоило их бить, чтобы потом тащить в медпункт? Где тут воспитательный момент?

— И где?

— Нет его! Хотя в помещение их затащить все же стоит — вечерами земля слишком холодная.

Затащив тела в центр связи и оставив Лизу присматривать, капитан с сержантом вернулись на улицу. Солнце уже окончательно скрылось, но огромное звездное небо и половинка Луны давали достаточно света, чтобы не уткнуться носом в стену.

— Насколько мне известно, стандартный учебный цикл не включает в себя рукопашный бой.

— Так и есть, — отозвался Дюша. — Толку руками перед тварями махать? Нам давали курс при обучении на сержанта-инструктора. Потом сам тренировался, ну и жизнь постоянно подкидывала тренировки. Такие вот, как сейчас.

— После такого выступления Лев еще тренировок устроит, — хохотнул Асыл. — Он это дело любит! В смысле, курс рукопашки и так будет, но лично тебе устроит расширенный.

— Нельзя сказать, что я сильно удивлен. К этому все и шло.

— Поэтому и орал сегодня на снайперов?

— Увлекся мальца, — почесал затылок Дюша. — Они как-то вяло шевелились, вот и решил их… подбодрить. Да и рефлексы не пропьёшь, сколько раз в бою приходилось так подгонять тех, кто в ступор впадал. Некрасиво, конечно, получилось, но я и сам не ожидал, что из озера амфибии полезут! Прямо как 7 лет назад, когда подходы к Гибралтару охраняли.

— Там ты заработал Орден Безнадежности?

— Ага, — мрачно отозвался сержант. — Держались до последнего, потом чудом ушли через пролив. Десятка два нас осталось из всего сектора.

— А ты я смотрю, везунчик, тут выжил, там выжил, да еще и без особых ранений.

— В жопу такую удачу!! — рявкнул Дюша. — Извините, товарищ капитан! Отдал бы всю эту долбаную удачу, ордена и полжизни в придачу, лишь бы вернуть всех, кто погиб у меня на глазах. Кажется уже все, одеревенел по самую маковку, смертей перевидал целую тьму, сам под смертью ходил каждый день, людей и тварей убивал, ан нет, как вспомню друзей-товарищей погибших, хочется напиться до беспамятства и застрелиться.

— Людей убивал? — нахмурился Асыл.

— Мародеры, дезертиры, паникеры, насильники, всякое на войне бывало. Всего 102 человека. И 6293 твари, если вас интересует точная цифра.

Удивленный до глубины души Асыл промолчал. Конечно, он предполагал, что ордена и медали сержант заработал не за красивые глазки, но озвученные цифры потрясали. С таким кровавым багажом за спиной, сержант был вполне вменяем и рассудителен. «Или не вполне», шепнул ехидный внутренний голос, «может, поэтому и орал на офицеров? И поэтому законопатился добровольно в глушь, подальше от людей? Потому что знал — контроль над собой немного того, утерян, и едва полыхнет — перебьет кучу людей?» Асыл мог бы возразить, мол, раз сбежал именно по этой причине, значит с рассудком все в порядке, а мелкие и не очень вывихи сознания можно и вылечить. Или углубить и поставить на службу, в этом Лев великий мастак.

— Три наряда вне очереди на кухне? — неожиданно спросил Дюша.

— Нет, в порядке наказания будешь ездить со мной по складам, общаться с бюрократами и выбивать имущество из прапорщиков, — немного ехидно отозвался капитан Имангалиев. — И это не шутка.

Дюша отозвался «Есть!» и отправился к боксам для техники. Наказание, на взгляд обоих, вполне соответствовало проступку.

А тем временем в центре связи побитые лейтенанты пришли в себя. В качестве лечебных процедур им достались холодные компрессы на головы, в виде мокрых полотенец. Тем не менее, голова раскалывалась, и Спартак немедленно сел, собираясь отправиться за таблетками. Головокружение и рвотные позывы тут же уложили его обратно.

— Хе-хе, мальчики, лежите, не вставайте, — раздался голос Лизы. — Вот обязательно вам нужно было драться?

— Обязательно, — выдавил из себя Спартак.

— Могли бы найти кого-нибудь слабее в таком случае. Я сказала — лежите! Сейчас придет наш новый военврач и пропишет вам что-нибудь лечебное. Но все равно вы молодцы, хорошо держались.

Спартак, уже приступивший было к сеансу самоистязания, заворожено уставился на лицо связистки, маячившее сверху с милой улыбкой. Она не сердится? И даже хвалит? И не собирается язвить из-за такого позорного проигрыша? После своего дурацкого поведения — ведь сорвался, как мальчишка! — и позорного проигрыша, у Спартака были серьезные основания думать, что в его сторону больше и не посмотрят. А тут нате — молодец!

— Наш Андрей — лучший боец на форпосте. Ну, разве что второй Андрей, который старший сержант, иногда у него выигрывает. В прошлом году они ездили на какие-то соревнования округа и выиграли кучу призов!

Старший сержант, эта двухметровая гора мышц, иногда выигрывает у маленького сержанта. Иногда. Видимо, когда Дюша ему поддается, а так ни-ни, маленький и злой сержант его обязательно бьет, иронизировал Спартак, ощущая, как крыша потихоньку уезжает за горизонт. А потом пришла военврач, как-то по-особому сжала голову Спартака и боль исчезла. Потом ткнула под ухо и в шею, и сон мгновенно накрыл снайпера. Снились ему, что он приглашает Лизу на свидание, а та смотрит удивительно зелеными глазами и совсем не сердится, только настаивает, чтобы на свидание к морю их вез обязательно сержант Мумашев.

Глава 10

Столовая форпоста особой оригинальностью не блистала. Типовая постройка, ну разве что стены толще, да окна поменьше размерами. Лев задумчиво потягивал местную разновидность чая — горячая вода на каких-то травах, и чертил блок-схемы на листе бумаги. Появился Асыл, вертя в руках брикет стандартного пайка.

— Что вертишь? — проворчал Лев. — Вон бойлер в углу, бери миску, наливай кипятка и возвращайся.

— Откуда у них здесь вода?

— Так из озера, товарищ капитан, — отозвалась проходившая мимо повариха. — Водоотвод через фильтры, и потом насосом поднимается к нам.

— Ну, Асыл, чего хотел спросить? — проворчал Лев через пять минут. — Дырку во мне просверлишь взглядом.

— А откуда здесь электричество и прочие радости жизни?

— Таблеточный реактор, — бросил Лев. — Типовой проект, автономность — 50 лет, кстати, надо проверить это чудо инженерной мысли. Или лучше сходи ты проверь, заодно узнаешь, что это такое.

— Спасибо, я знаю, что такое таблеточный реактор, — отшатнулся Асыл. — Проверю, конечно, все равно по плану инвентаризации обход предстоит. Капитан Маметов тут все толково вёл, в плане бюрократии, так что пара дней и представлю список.

— Ладно, это пока терпит. Тут все равно запасы на 50 человек были, так что запас времени есть. Лучше скажи что-нибудь умное про схему выездов-тренировок. Как ни крути, получается, на форпосте 5–6 человек остается.

— Так это, я ж вчера все подробно написал! — воскликнул Асыл. — Автоматическая система, все дела. Кто на форпосте будет — даст тварям хорошего леща, а потом бегом, бегом! Главное всем объяснить, что к чему. А как твари форпост разрушат, откочуем в другое место, разобьем лагерь.

— Разрушат, да? — ласково переспросил Лев. — Вот уж не дождутся.

И быстро начал рисовать новую блок-схему. Асыл мысленно хлопнул себя по затылку. Нашел кому брякать потаённые мысли! Капитану жутко не хотелось сидеть зимой в горах, скука смертная, только и остается, что тренироваться да травить байки, все равно спиртное Лев отберет и запретит. Асылу внезапно захотелось комфорта, ласкового солнца, а не местной мозговыжигающей лампочки в небе. Красивые девушки, отсутствие тварей, мирная жизнь, или, как любил говаривать генерал: «Жизнь овоща!»

— Хе-хе, устал, вижу, — не поднимая головы, сказал Лев. — Потерпи, завертим колесо процесса — станет легче. Сбегаете к Иссык-Кулю, окунетесь, перед девками мышцОй поиграешь. Ну, или интеллектом блеснешь. В общем, получается так, смотри.

Лев подвинул к адъютанту новую блок-схему.

— Вот смотри, первым делом сдвигаем выходы в сторону и работаем над безопасностью ближней зоны. Ставим ловушки, роем ямы, зачищаем озеро. Потом отправляешься вниз, выбиваешь все необходимое по списку. И обязательно запчасти, для починки пары грузовиков. Ну, или хотя бы одного. И колючую проволоку.

Асыл кивал, запоминая. На память капитан и так никогда не жаловался, а служба с Львом развила и отточила навыки мнемотехники. В принципе план Льва был прост и понятен, тем более что существенную часть сам капитан и предложил. То есть мины и ловушки, система автоохраны, но генерал, как и в прошлый раз, сместил акценты на тренировку. Гарнизон своими силами будет все это делать, устанавливать, настраивать, а заодно осваивать новые специальности. Тренировки идут, безопасность растет, и, достигнув некоего минимума, позволяет переходить к дальним выходам. Предполагается, что остающиеся в стенах форпоста смогут и сами отбиться, или, как минимум, после нанесения тварям значительного урона и вызова подкреплений, удерживать один из узлов обороны.

Положа руку на сердце, план имел кучу изъянов, но только в первой трети реализации. Потом пассивная оборона и тренированность гарнизона перерастали стандартные величины, и здесь все уже зависело от сообразительности тварей. Большую толпу, в 20–30 тысяч, твари пригнать не могут — это уже будет нарушение перемирия. Мелкие группы постучатся лбами в стены, да послужат мишенями для личного состава. Пусть даже несколько сотен тварей — лобовые атаки ничего не дадут, потребуется та самая сообразительность, изворотливость и тактика, чтобы уничтожить форпост. Рискнет ли Мозг своими элитными помощниками или просто зашлет толпу? Раздумья Асыла прервал вздох генерала.

— Эх, подосрали твари, конечно, с этим нападением. Ладно, за это мы с ними еще поквитаемся. Доешь, потом давай отмашку на тренировки и продолжай хозинвентарь работы, а я пока в медпункт прогуляюсь.

— Снайперов там нет.

— А на кой ляд они мне? Или ты забыл, что там лежит единственный выживший из разведгруппы, с которой и началась вся эта заварушка?

— Забыл, — покаялся Асыл. — Оставите его здесь?

— Почему бы и нет? Мотивация у парня есть, руки-ноги на месте, в разведке их чему-то да учили, пусть местным расскажет.

И Лев отправился в медпункт, оставив Асыла размышлять на тему того, что стандартные пайки — это классно, на фоне полуразрушенной и голодающей Федерации, свежее мясцо тварей — так вообще прекрасно! — а местные этого не ценят и не замечают.

Медпункт, несмотря на свое громкое название, представлял собой просто отдельно стоящую коробку, как и все на форпосте приспособленное в первую очередь к обороне. Ни о каких блистающих белизной стенах, стерильности и халатах речи не было. Закуток медперсонала, комната с койками для раненых, довольно тесная операционная и жалкое подобие кладовки с медикаментами. Новый военврач, капитан Зайцева, как раз переставляла там упаковки, когда пришел Лев. Узнав, что разведчик уже пришел в себя, генерал собрался немедленно отправиться к нему, но был остановлен.

Пухленькая рука военврача с неожиданно сильными пальцами схватила Льва за плечо. Спасло Екатерину только то, что генерал не ощущал опасности. В противном случае, он немедленно извернулся бы, ломая руку и бросая противника оземь. Или вообще не дал бы себя коснуться.

— Товарищ генерал, подождите, пожалуйста.

— Уберите руку, капитан, — не повышая голоса, ответил Лев. — Вы хотите поговорить о брате?

— Да, именно о нем. Он молод и жаждет сражений, а я несу за него ответственность.

— Это прекрасно, но я отвечаю за весь форпост. Ваш брат будет учиться сражаться, равно как и все остальные. Я не могу дать 100 % гарантию, что никого не убьют. В конце концов, все мы смертны. Но я могу твердо обещать, что учить всех будут на совесть.

— Этого достаточно, — прошелестело за спиной генерала. — Если не в моих силах удержать брата, то пусть его учит лучший. Спасибо, товарищ генерал.

Лев что-то неопределенно хрюкнул в ответ, мол, спасибо, и пошел дальше. Под влиянием ядерной катастрофы, выживания, тварей и бесконечных войн, мораль человечества изменилась. Общественное выше личного. Семейные узы неимоверно важны. Сам погибай, а товарища выручай. Честь превыше жизни. Поэтому произошедшая довольно мелодраматичная сцена ничуть не удивила Льва. Лично ему ситуация была понятна до последней запятой. Капитан Зайцева желала, во что бы то ни стало, сберечь брата и сдержать обещание, данное родителям, но при этом понимала, что ведет себя недостойно. «Вот и объяснение завихрений в голове, Асылу — неуд за то, что не разобрался», только и подумал генерал.

Пришедший в себя разведчик, долговязый парень с немного дергаными движениями, не рассказал ничего особо интересного. Стандартный разведвыход, оценка численности кормовых тварей на пастбищах Иссык-Куля. Группу засекли еще на подходе, отрезали пути отступления и несколько дней гнали вдоль гор. Командир «звезды» не растерялся и в нужный момент «нырнул в ущелье», чтобы достичь форпоста 99 и получить помощь. Увы, обстоятельства сложились так, что твари, готовившиеся к нападению на форпост, умело использовали разведгруппу в своих целях. Лев покачал головой, буркнул «Ладно, и то хлеб» и сообщил, что отправит официальный рапорт о включении рядового Дмитрия Чибисова в состав гарнизона форпоста 99. Рядовой не возражал, только уточнил, будет ли возможность ходить за границу?

Генерал заверил его, что будет возможность не только ходить, но и убивать.

В целом, рядовой ему понравился: спокойный, тренированный, соображалка не простаивает. В разведшколе, как говорили Прежние, «клювом не клацал», и пусть боевого стажа немного, это дело поправимое. Осталось только накатать официальную бумагу и поставить перед фактом. Недовольство будет, но «вызволять» рядового никто в такую даль не поедет. Довольный собой, Лев вышел на крыльцо и закурил. Но счастье длилось недолго, неожиданно резко и мощно стеной хлынул ливень.

Генерал, злобно засопев, посмотрел на потухшую сигарету и вернулся в медпункт. Изучив приколотый к стене листок с нарисованной от руки план-схемой, Лев быстро отыскал вход в подземную часть форпоста. До этого единственной частью подземелий, которую он посещал, был кабинет. Оттуда, чисто теоретически, можно было тоже попасть в подземные ходы, но у генерала все как-то не доходили руки и ноги. И тут такой шанс, совместить приятное с полезным!

Поэтому Лев с удовольствием раскурил еще сигарету, и, не спеша, двинулся по тоннелю, подсвечивая дорогу маломощным карманным фонариком. На удивление, в туннеле было хоть и грязно-пыльно, но не душно. Никакого старого барахла в двухметровом коридоре не валялось, а на потолке даже виднелись лампочки. Поразмышляв, стоит ли искать выключатель, Лев решил, что ну его нахрен, и продолжил осмотр. Тоннель, а по сути двухметровый квадрат, через равные промежутки прорезали щели дверей, возле которых в обязательном порядке присутствовали кнопки закрытия, блокировки/деблокировки и рычаги для того же самого, но в отсутствие электричества. Мысленно развернув в голове карту верхней и нижней части форпоста, генерал сориентировался и уверенным шагом направился прямо к своему кабинету. Но тут его ждал огромный сюрприз — подземные двери в кабинет, а точнее говоря спальню рядом с кабинетом, так и не открылись.

— Это разумно, но небезопасно, — наставительно сообщил Лев темноте.

После чего отправился в сторону боксов для техники. Поверхностная оценка местных механиков-водителей и богатый опыт общения с представителями данной специальности, подсказывали Льву, что уж там — то точно будет куча всяких вещей в коридорах и беспрепятственный выход наверх. Заодно и на танк посмотрит, и пару ценных указаний по ремонту грузовиков выдаст, не говоря уже о возможности в очередной раз проверить уровень бдительности местных. Асыл, в частности, в этом вопросе отозвался о механах сдержанно.

Дождь мощно барабанил по тенту над головой, а сержант Мумашев наслаждался. Восхитительная прохлада после стольких дней жары! И пусть зимой весь форпост будет дружно проклинать холода и требовать июльской жары, но то зимой. А сейчас сержант просто наслаждался моментом. Ну и заодно вроде как занимался охраной форпоста и наблюдением за окрестностями. Дюша спокойно мог обходиться без всего неделями, но из-за этого только сильнее ценил мелкие удобства и комфорт. Вот и сейчас, вместо того, чтобы изображать гриб-дождевик, сержант спокойно сидел на складном стуле. Простейшая треугольная распорка с брезентом прикрывала его на башне от прямого попадания влаги. Мелкие боковые брызги не в счет, они скорее прибавляли комфорта, нежели мешали.

Картины из жизни бегающего и ищущего укрытие от дождя гарнизона доставляли отдельное удовольствие. После того, как Спартак, делая круглые глаза и прикрывая лысину, промчался в центр связи, Дюша достал сигарету и чиркнул спичкой. Жизнь стала еще прекрасней. Сержант курил и наслаждался, полной грудью вдыхая влажный воздух, в перерывах между затяжками. Вокруг на многие километры не было ни одной твари, и это делало наслаждение природой просто незабываемым.

Тем временем упомянутый Спартак, решивший, что отсутствие начальства и дождь — это прекрасные предлоги для посещения центра связи, крыл себя последними словами. Ладно, образ промокшей жертвы ему удался на все 100, но вот момент с хлюпающими ботинками и лужицей воды, стекающей с одежды, снайпер как-то не додумал. Запасной формы у Лизы не имелось, а предложение переодеться в халат заставило Спартака поперхнуться. Нет, он, конечно уже понял, что прекрасной связистке как-то до одного места все эти уставные требования по форме и прочему, но если Лев увидит? Спартак и так уже дважды накосорезил за эти 3 дня, и рисковать совершенно не хотелось. Стоять у входа было как-то глупо, заходить внутрь — еще глупее, а переодеваться — граничило с безумством.

В общем, Спартак в очередной раз ощутил себя полным идиотом.

— Ну что ты будешь делать? — всплеснула руками старший лейтенант. — Вот тряпка, давайте, лейтенант, вставайте на нее, а я пока принесу полотенце.

— Да-да, я мигом, — смущенно пробормотал Спартак.

Потом Елизавета спокойно повернулась спиной и предложила ему отжать одежду в принесенный вместе с полотенцем тазик, раз уж он так стесняется и не хочет переодеваться.

— У нас в горах такое частенько бывает, — сообщила она, после того как Спартак завершил процедуры. — Погода меняется резко и внезапно, и не стоит стесняться переодеваться. Мокрая обувь и одежда — верная дорога к потертостям, сбитым ногам и простуде.

— Эээ, спасибо за совет. Я, конечно, поездил по миру, но вот в горах впервые.

— Сражались с тварями?

— И это тоже, но больше охранял всяких высокопоставленных шишек. Последние полгода, правда, пришлось провести в столице, вот и расслабился немного в тамошнем прекрасном климате.

— Ммм, — отозвалась Лиза. — А что сейчас носят в столице?

— Я это, как бы, не специалист по моде, вот, — растерялся снайпер.

— Неужели вы не рассматривали там девушек? — лукаво склонила голову набок его собеседница. — Разве в столице не самые прекрасные девушки?

Спартак не нашелся, что ответить. Рассматривал он девушек, а куда ж без этого? Ты в увольнительной, не надо сопровождать очередное важное лицо куда-то к тварям на кулички, идешь себе по улице, любуешься, а патрулям небрежно суешь в нос бумагу, и они отстают. И жизнь прекрасна, и воздух пьянит, и даже уныло-серые типовые коробки домов кажутся творениями древних зодчих, что уж там говорить про девушек! Но, положа руку на сердце, как вот признаваться той, от одного взгляда на которую у него дрожь в коленках, что разглядывал других девушек? Проще застрелиться, чем сказать такое! Голова раскалилась от хаотичного метания мыслей, и Спартак сказал, лишь бы хоть что-то ответить, а не сидеть молча с бараньим взором.

— Столица Федерации — город Рим, больше напоминает огромный муравейник, который разворошили палкой. Неподготовленного человека такое количество людей ошеломляет и сбивает с толку. В конце войны, когда бои шли уже чуть ли не под стенами Вечного города, население сильно уменьшилось, но затем снова выросло. Говорят, что в Риме живет более миллиона человек и это самый крупный город на планете.

— Прямо как по учебнику, — прыснула Лиза. — В общем, я сделаю вид, что все поняла, чтобы не смущать вас. Хотите чаю?

— Хочу, — немедленно согласился Спартак.

На самом деле, спроси Елизавета сейчас, хочет ли он прыгнуть в пропасть, снайпер точно так же согласился бы. «Соберись, соберись, тряпка» отвесил Спартак мысленную пощечину, «что ты как подросток расклеился? Как будто в первый раз женщину увидел?!» Когда чай принесли, снайпер уже более-менее пришел в себя, и уже мог нормально общаться. Рассказ об учебе в Академии электроники вышел вполне гладким и занимательным.

Но грызущий червячок досады за свое идиотское поведение в начале встречи остался.

И уже в конце разговора Спартака пронзила неожиданная мысль: «А почему, собственно говоря, у такой прекрасной девушки нет мужа? Или есть? Надо в этом разобраться!»

Тем временем Лев не без пользы проводил время. Виталь и Михалыч, вдохновенно рассказывали и показывали технику форпоста, поясняли, чего где не хватает, и как было бы классно, если бы товарищ генерал выдал им бесконечный набор запчастей. Между делом обнаружилось, что освещение в подземных тоннелях опять засбоило, и механики его в очередной раз выключили. Как пояснил Михалыч:

— Где-то опять коротит, изоляция на проводах старая уже и гнилая, расползается. Найдем, замотаем, перекрутим, перепаяем, до новой поломки. А те, кто в подземельях спит, уже привыкли и так свои уголки наизусть знают, и фонарики под рукой держат!

— А почему тогда в других местах все работает?

— Работает, да, только через раз, — закивали Виталий и Михаил в унисон. — Во всех критично-важных местах пришлось полностью проводку менять, представляете объем работы? Вот до второстепенных участков руки и не дошли!

— А менять пришлось потому, что она сгнила от времени или потому, что те, кто восстанавливал форпост, сэкономили на материалах?

— И так, и этак. Собственно, там восстановления-то было, больше ужасов на бумаге понаписали, — пояснил Виталь. — Ворота снесли, переломали мебель, изгадили помещения да проводку погрызли. Пайки все сожрали, окна и двери посносили, и умчались. А расписали все так, как будто твари тут до последнего куска подземку разломали. Ремонта того было — на неделю от силы, а так погано сделали, что до сих пор расхлебываем!

— К вопросу о расхлебываниях. Самогонный аппарат уже сдали?

— Сдали! Но если надо, товарищ генерал, вмиг новый соорудим!! — оживился Михалыч.

— Почему-то именно так я и думал. В общем, так, орлы, попробуете сделать новый — живьем в землю закопаю. На форпосте объявляется мораторий на спиртное на полгода.

Лев сказал это так обыденно и просто, что ему сразу поверили. Тем не менее, Михалыч рискнул спросить.

— А через полгода, товарищ генерал?

— Посмотрим на ваше поведение, — усмехнулся генерал. — И успехи в учебе.

Поэтому или нет, но когда через час Лев объявил, что будет читать лекцию, водители первыми заняли места в столовой. Пояснив, что всякий диверсант должен быть умен, образован и самое главное, представлять с кем и за что сражается, Лев приступил к чтению первой лекции под названием «Устройство общества тварей и его составляющие».

Глава 11

Перед тем, как рассказывать о тварях и устройстве их общества, следует все же дать небольшую историческую справку. Первые появления тварей и нападения на людей зафиксированы в районе 2100 года, то есть к концу Темных лет. Вначале их считали порождениями ядерной катастрофы, уничтожившей цивилизацию. Поэтому в обиход ввели понятия «м-фауна» и «м-звери», где «м», понятное дело, означает «мутировавший» или «мутацию». Также в ходу было название «мутанты». В официальных бумагах эти названия встречаются до сих пор, хотя и являются некорректными, о чем будет рассказано ниже. Жаргонное прозвище «твари», наоборот, оказалось очень успешным и после Первой Волны используется практически везде.

Вначале никто не воспринял диковинных зверьков всерьез. То есть их загоняли, уничтожали, расстреливали, но при этом относились именно как к дикому зверью, вроде волков или тигров. Нападения тварей воспринимались исходя из той же парадигмы диких зверей: «жрать хотели, вот и вломились в поселок, а те все проспали». Однако через 15 лет людям пришлось признать, что твари действуют планомерно и убивают людей не для того, чтобы пожрать. Точнее говоря, не только для пропитания, но и потому, что твари хотят и убивают людей. Данная конструкция вызвала мысленный ступор у тогдашних мыслителей и власти, и вопросы «что делать с тварями?» и «что за фигня вообще творится?» повисли в воздухе. Более-менее развитые государства дополнительно укрепили границы, увеличили численность пограничных отрядов, а тех, кто слабее, твари просто сожрали.

Попутно выяснилось, что испытанные веками тактические приемы и холодное оружие малопригодны против тварей. Они переплывали рвы и ловко карабкались по стенам свежеотстроенных замков, на раз-два проламывали стены щитов и копий, и, не зная страха, грудью бросались на мечи и топоры. Кстати, бронированную хитином грудь тварей, мечи и топоры чаще всего не брали, или, точнее говоря, не пробивали. Поэтому все, кто к концу Темных Лет, не успел вернуться к огнестрельному оружию, были ловко и быстро уничтожены тварями.

В 2125, то есть через 100 лет после ядерной катастрофы, произошло знаковое событие, позже объявленное началом Первой Волны. В Северной Америке, на месте того, что у Прежних называлось «Юг США» образовалось новое государство. Пережило Темные Года, за счет старых запасов сумело не так уж и сильно деградировать. Население потихоньку росло, выращивали скот, тягали рыбу из Мексиканского залива, строили флот, нагибали соседей, в общем, вели нормальную цивилизованную жизнь.

В один прекрасный летний день 2125 года со стороны Кордильер показались орды тварей. Накатывая волнами, они убивали всех подряд, ломали, что могли и мчались дальше. Прежде чем кто-либо в том государстве успел заорать «на помощь!», твари прошли через всю территорию с запада на восток. Неделя, максимум 10 дней, и одна из самых развитых на тот момент стран исчезла. Спаслось не более 3–4 тысяч человек, как правило, из числа тех, кто успел вовремя удрать по морю. Со связью в те года было похуже, чем сейчас, но все равно новость о неслыханной резне облетела всю Землю буквально за неделю. Государства начали снаряжать карательные экспедиции, выслали разведку, даже приостановили несколько вялотекущих локальных конфликтов.

Но великая и ужасная месть не свершилась. Последовали нападения тварей в Азии, Африке, Европе, а через полгода и в Австралии. Пылали города и поселки, тварей уничтожали тысячами, но на их место приходили десятки тысяч. Только объединение людей в 2156 году положило конец уничтожению. Стало понятно, что человечество имеет дело с сильным, упорным и умелым врагом, направляемым единой волей. Резко активизировались исследования в области биологии, генетики, появилась новая наука «твареведение». Трупы и живые твари вскрывались, препарировались, подвергались изучению в попытках понять, как такое появилось на свет и как это лучше всего уничтожить.

После окончания Первой Волны, фактически того, что у Прежних именовалось Мировыми войнами, началось изучение устройства общества тварей. Довольно скоро стало понятно, что они представляют аналог общественных насекомых, с разделением функций и обязанностей. Главную тварь, управляющую остальными, нарекли королевой или маткой. Таких королев у тварей обнаружилось множество, каждая управляла своей территорией. При этом, если в области прокорма или добычи сырья, среди тварей разных территорий возникали споры и драки, то во время боев они действовали как единый организм. Свое нынешнее название — Мозг, королевы получили уже после начала Второй Волны, когда были захвачены первые образцы. Внешнее сходство с содержимым черепной коробки было слишком велико, и теперь Мозг является общеупотребительным термином. Данная куча извилин, бугорков и шишек, плавает в питательном желеобразном растворе, куда специальные твари, так называемые Кормящие, регулярно заливают новые порции этого самого желе.

Большинство тварей не знает страха, он у них искусственно убран. Те же Мозги, при угрозе захвата, спокойно совершали самоубийство. Тем не менее, изучение захваченных образцов, пусть даже и мертвых, принесло свои плоды. Стало понятно, как именно Мозги управляют своими подчиненными на расстоянии. Была просчитана зависимость площадь контроля от размера Мозга, оказавшаяся линейной. Стало понятно назначение Слуг, а также отработаны механизмы эффективного выявления подвергшихся заражению так называемыми «паразитами» и ставшими невольными агентами тварей. Исследование Инкубаторов, этих роддомов тварей, не дало ответа, как именно Мозги ухитряются так ловко оперировать генами, скрещивать нескрещиваемое и получать тварей с заданными свойствами. Были получены косвенные доказательства того, что чем старее и больше Мозг, тем более высокое место в иерархии он занимает, и, соответственно, может приказывать нижестоящим Мозгам.

Так вот, следует четко, раз и навсегда уяснить себе следующие вещи.

— Твари — искусственно выведены кем-то, предположительно Мозгами. Предположительно потому, что непонятно откуда взялись сами Мозги. Искусственное выведение произведено на высочайшем уровне, нашим генетико-биологам такое и не снилось, и не приснится. Справедливости ради, даже Прежние такого не умели.

— Угрожать чем-либо тварям бесполезно, их надо просто уничтожать. Аналогично, бесполезно сдаваться в плен, в лучшем случае вас просто сразу убьют и пустят на корм для низших тварей. В худшем — посадят паразита, и будете пахать на тварей, лишившись воли.

— Общаться с тварями невозможно, разве что вы освоите феромоново — жестовые способы. В обратную сторону — процесс возможен, но даже самые лучшие лингвисты людей так и не сумели освоить «тварно-шипящий», самый простой из языков тварей.

— Численность тварей оценочно превосходит количество людей на порядок. В силу этого, а также устройства общества, тварей не сильно заботят потери, и они могут ходить в атаки неделями подряд, заваливая врага трупами в буквальном смысле слова.

— В разных частях света встречаются разные твари, и постоянно появляются новые. Они постоянно учатся и перенимают многое у людей, это сильный и умелый противник, который воспользуется малейшей вашей ошибкой.

— Совместное существование на Земле людей и тварей невозможно. Кто-то должен исчезнуть с лица планеты.

Ну и напоследок немного официальной, но не слишком распространяемой информации. По оценке лучших твареведов, перелом во Второй Волне и Десятилетие отчаяния связаны с тем, что твари вырастили себе истинную Королеву, способную управлять тварями по всей планете. Наши яйцеголовые немедленно окрестили это создание Сверхмозгом, упирая на то, что Прежние широко использовали аналогичный термин. Предположительно, толчком к его созданию послужило объединение людей в единую Федерацию в 2156 году. Предположительно, он получен слиянием нескольких десятков Мозгов. Также прогноз на Третью Волну, с учетом фактора Сверхмозга, выглядит крайне неутешительно. Если человечество не придумает что-нибудь новенькое, то еще 100, максимум 150 лет, и твари возьмут верх.

Что-нибудь новенькое — это, например, биооружие, действующее только на тварей. Или какой-нибудь ядовитый газ, опять же действующий только на тварей. Или еще какая-нибудь убойная штука, но чтобы обязательно действовала только на тварей. То есть, человечество имеет способы уничтожить всех тварей, например, при помощи ядерного оружия, но и планета при этом гарантированно погибнет. Поэтому способ убить всех плохих тварей, не затронув всех хороших людей, ищут уже больше 100 лет, но пока безуспешно.

Теперь, что касается пирамиды общества тварей. Во главе пирамиды — Мозг. На ступень ниже — Слуги. Они имеют право приказывать любым тварям, входящим в вертикаль данного Мозга, а также резко повышают эффективность таковых в бою. Этакие заместители, руки, ноги, глаза и уши Мозга. Забавный факт — чем выше стоит Мозг в своей иерархии, тем выше стоят его Слуги в иерархии Слуг, и в этом они очень напоминают людей.

Дальше, на ступень ниже, находятся так называемые Гвардейцы, составляющие охрану Инкубаторов и Мозга, и Смотрители — обеспечивающие работу и функционирование Инкубаторов. Это довольно узкоспециализированные твари, и третью строчку в иерархии они занимают исключительно в силу приближенности к власть имущим. Те же Гвардейцы, например, больше всего напоминают устрицу — переростка, и приспособлены только к боям в узких и тесных помещениях. Там их очень толстый хитин и газовые атаки становятся преимуществом, а низкая скорость передвижения не влияет на мощь. На свежем воздухе Гвардейцы крайне слабы, разве что по дурости подойти к ним вплотную.

Дальше две ступени занимают Вожаки и Возвышенные. Вожаки — это наиболее старые и опытные твари, в силу чего они возглавляют стаи таких же, как они. Численность стаи колеблется в широком диапазоне, но тут важнее знать следующее: Вожак, в силу опыта, это цель в бою номер один, после Слуг. Убей Вожака, и часть стаи обязательно растеряется, снизит эффективность действий и так далее. Визуально его можно отличить разве что по бОльшему количеству шрамов, но в бою — это малопригодный способ. В целом, умение анализировать движения тварей в бою и вычленять наиболее опытных приходит только с обширной практикой, но теоретические способы все равно разработаны, и они обязательны к изучению.

Возвышенные — это спецтвари, прошедшие Инкубатор второй раз. По оценкам твареведов, они занимают нишу аналитиков, помощников Мозга по хозчасти, надзирателей за тварями, то есть фактически разгружают Мозг от рутинных операций. Предположительно, с этими функциями и связано второе прохождение Инкубатора — твари (а в Возвышенные берут исключительно опытных, матерых, повидавших жизнь) получают дополнительные мозги, новый набор функций, который, в сочетании с прежним опытом, дает им возможность успешно трудиться. Ну, насколько слова «успешно трудиться» вообще применимы к тварям.

Кто выше — Вожаки или Возвышенные так и осталось непонятным, факты противоречат друг другу.

Оставшиеся ступени занимают последовательно: боевые, строительные, пастушьи, собирательные и кормовые твари. Назначение их понятно из названия, причем в тяжелых ситуациях Мозги не стесняются направлять всю эту живую массу на людей. Толку в бою от тех же, например, кормовых тварей нет, но огромная волна нападающих позволяет Мозгу выиграть время, и заставляет нападающих расходовать боеприпасы зря.

Особняком стоят редко встречающиеся, очень специализированные твари, такие, например, как Переговорщики. Эта помесь попугая с лемуром была выведена специально для переговоров в конце Первой Волны. Как правило, все эти редкие твари — не боевые, так что обычный, среднестатистический человек имеет шанс увидеть их только в «Большой Энциклопедии Тварей», снабженной массой картинок.

Теперь рассмотрим слабые и сильные стороны тварей. Итак, как уже говорилось выше, тварей больше людей на порядок. При этом они, получившиеся из скрещивания животных и насекомых, имеют не только новые умения, но и сохранили все недостатки, присущие родителям. Основной из них — твари, в большинстве своем, бойцы ближнего боя. Они отлично вгрызаются в плоть, сшибают с ног лапами, полосуют когтями и так далее. Но на дистанции в 50 метров их когти и зубы не стоят ничего против автомата, конечно, если вы умеете стрелять, а твари стоят неподвижно. Что радует, этот недостаток так и не преодолен до сих пор. Всякие там Плеватели и Жабы все равно оказались слабым подобием огнестрельного оружия. Соответственно, на средних и дальних дистанциях люди сильнее, несоизмеримо сильнее, учитывая самолеты, артиллерию, танки, и прочие механические средства, доставшиеся нам в наследство от Прежних.

Будучи не в силах придумать биооружие, сравнимое с огнестрельным, твари компенсируют этот недостаток следующими вещами. Прекрасная маскировка, то есть твари отлично умеют прятаться, а особо избранные даже менять цвет и сливаться с окружающей средой. Несомненно, внедрение генов хамелеона и прочих мимикрирующих зверушек и насекомых. Тогда как люди в основном используют глаза, твари больше полагаются на нюх. При помощи запаха, как известно, можно прекрасно посмотреть за угол или узнать, кто прячется за стеной. Зрение и слух они тоже не обходят стороной, но все же нюх имеет наивысший приоритет. Поэтому для тех, кто ходит за границу к тварям, очень важны навыки маскировки запаха. Или, как минимум, замены его на другой.

Как уже упоминалось выше, тварям неведом страх и они способны толпами мчаться прямо на пулеметы, пока те не сломаются. Да-да, неоднократно бывало так, что техника просто выходила из строя, и твари, по телам погибших, врывались и прорывали оборону! Этот боевой прием твари использовали обычно, когда им ну очень нужно было прорвать оборону, а такое случалось, сами понимаете, не каждый день. Тем не менее, на видевших и выживших, это произвело такое впечатление, что мировые войны стали Волнами.

Также твари способны закапываться в почву и ждать сутками, а то и неделями. Простой пехотинец такими способностями не обладает, а вот твари могут сидеть в засаде, пока рядом не окажется человек. То есть, фактически, они сразу разыгрывают два козыря: внезапность нападения и ближний бой. Разработанные и разрабатываемые сканеры пока что далеки от совершенства, и тварей засекают один раз через три.

Тварям не нужны дороги, чтобы добраться до места назначения. И их взаимодействие в бою просто идеально, при условии, конечно, что Мозг управляет ими непосредственно, ну или через Слугу. В результате имеем следующее: как только начинается глобальная или локальная заварушка, как твари бесстрашно мчатся в атаку, ломая, убивая и приводя в негодность все, что люди создавали годами и десятилетиями. Только тщательно построенная многослойная оборона и обученные бойцы могут остановить их в такой момент. Кстати, на этом — бесстрашии тварей и ненависти к людям — построен тактический прием, который так толком и не успели опробовать. Суть его в том, что вначале — внезапным ударом — выбивается все руководство тварей на данной территории, после чего рядовой состав выманивается на заранее подготовленные позиции. Ну и далее все как по учебнику — мясорубка.

Тут, конечно, может прозвучать вопрос, вида: «И все-таки, товарищ генерал, почему, если человечество настолько превосходит тварей в технике и огневой мощи, вы говорите, что Третью Волну мы проиграем?» Поясняю — что толку с той мощи, когда не знаешь, куда наносить удар? Залил ты напалмом тысячу квадратных километров, а потом выяснилось, что твари и не заметили — сидели по норам. А средства потрачены, напалм, топливо, износ техники. Чем могущественнее техника, тем дороже ее создание и применение — это еще Прежние понимали. Не говоря уже о том, что ракетой стоимостью в миллион бессмысленно швыряться в десяток кормовых тварей. Вот и получается — сила есть, а куда бить — чаще всего непонятно. Автомат сильнее когтей, но многие ли сумеют правильно среагировать, если в казарму ворвется десяток Преследователей? Вот и получается, что люди вбухивают кучу средств в технику, обучение и выращивание новых бойцов, тогда как даже новорожденные твари, выходя из Инкубатора, уже имеют безусловные инстинкты и рефлексы. И могут вот этого бойца, на которого потрачена куча денег и времени, убить одним ударом лапы. Всего лишь потому, что этот боец растерялся на долю секунды, из-за нехватки боевого опыта. А опыт можно набрать только в бою, и получается замкнутый круг. Поэтому превосходство людей, хоть и существует, но не должно внушать ложного чувства силы — нет, все наше превосходство, мало того, что является бледной копией мощи Прежних, так еще и позволяет только сдерживать тварей. Причем как показали последние 30 лет — не так уж и эффективно сдерживать.

Предлагались ли способы исправления этой проблемы? А как же! Например, изучение оружия начинается чуть ли не в детском саду. Но при всем притом, Федерации нужны инженеры, строители, фермеры, ученые — и нужны никак не меньше солдат. Поэтому Совет просто не может позволить себе поставить под ружье ВСЕХ. И, как я уже говорил ранее, знай ты свой автомат на пять баллов, и стреляй лучше всех в школе — это никак не поможет тебе, когда Преследователь окажется на расстоянии удара лапой.

Были и другие программы, выращивание суперсолдат, например. Или вот эта идея, результатом которой стали форпосты — отобрать у тварей корм и сесть над ним в оборону. Толковая была придумка, но реализована неудачно. Идеи рождаются постоянно, но некоторые не воплотишь в жизнь — как вам, например, идея расстреливать тварей со спутника из лазера? Некоторые просто откровенно идиотские — давайте мол, возьмем и придумаем тектоническое оружие, и будем гнобить тварей землетрясениями.

Да, вот еще к вопросу о том, как твари компенсируют недостаток огневой мощи. Летит птица — не орел, не синица — а вдалеке плавает в своем бульоне Мозг и смотрит ее глазами. При этом, заметьте, удачная универсально-боевая летающая тварь — практически одна, та самая пресловутая Птичка, помесь вороны с голубем и плюющейся коброй. Но вот птиц-разведчиков — великое множество. Парит орел на высоте 5 километров, да пехота внизу его просто не видит, а он видит всех! И там, где люди ползком подбираются, как у Прежних — «нос в грязи и в жопе ветка, впереди ползет разведка» — твари просто смотрят. Конечно, кто-то может напомнить мне про всякие там спутники и самолеты, и будет абсолютно прав. Проблема только в том, что спутники слишком часто падают и не предназначены для круглосуточной разведки, скорее выступают только ретрансляторами связи, а самолеты гонять на разведку по каждому мелкому поводу — слишком расточительно.

И напоследок, добавлю, что на море люди пока обладают несомненным преимуществом. Морских и океанских тварей не так уж много, и они не слишком боевиты. Тогда как корабли людей легко перевозят товары туда-сюда, а корабельная артиллерия громит берега. Пока неясно, почему твари не заселили еще океан, но сумей они это сделать, и единая Федерация опять превратится в разрозненные анклавы. Естественно, твари сожрут их с превеликим удовольствием. Следует заметить, что уже во Второй Волне твари активно работали в воде, ставили биомины, проводили внезапные высадки из-под воды, на те же острова в Тихом, например. Все это говорит о том, что для тварей вопрос освоения океанов и морей упирается только во время.

И здесь мы плавно переходим к главной задаче диверсионного спецназа. Правильно, уничтожать руководство тварей, и сдерживать эти порождения безумного генетика, пока человечество не придумает способ победить. Именно руководство, то есть Мозгов и их Слуг. Твари без руководства — просто мясо.

Глава 12

— Ну вот, а говорили — ремонту не подлежит! — удовлетворенно заявил Лев.

Стоявший рядом Асыл горестно вздохнул. Весь прошедший месяц он мотался туда-сюда, выбивая боеприпасы, запчасти, пайки, медикаменты и многое другое. Иногда ему казалось, что он обменивает все эти полезные товары на свою кровь, столько ее выпили бюрократы — интенданты и прочие складские крысы. Какая уж тут радость от того, что танк наконец завелся и даже поехал? Молодцы механики, конечно, но добывай они запчасти сами — танк бы так и остался пылиться в ангаре!

— Теперь тварей ждет приятнейший сюрприз! — продолжал радоваться генерал.

Асыл не удержал еще одного горестного вздоха. Генерал, не то чтобы помешался на будущем нападении тварей, но твердил о нем постоянно, придумывал какие-то безумные схемы, в перерывах между лекциями и написанием учебника, довольно потирал руки и выпячивал челюсть. Самое смешное, что с того нападения амфибий 18 августа, больше ни одна тварь в гости не приходила. Системы наблюдения на ближайших перевалах утверждали, что и там все тихо и пусто, как в давно заброшенном склепе. Озеро старательно зачистили, но больше никто кверху брюхом не всплыл. Даже Птички не прилетали погадить генералу на лысину.

Тем не менее, трудами гарнизона за это время местность вокруг форпоста была превращена в одну огромную ловушку. Преобладали ямы с кольями и самодельные мины нажимного действия. В паре мест натянули колючую проволоку, а с южной стороны выкопали ров, поперек гребня, ведущего к БАПу. Самый высокогорный противокрушительный ров, как пафосно заявил Лев, шепотом добавив, что для тренировок будет полезно. Гарнизон, каждый день бегающий или пытающийся забежать на этот самый пик, втихую матерился и спрашивал друг друга: «Ну и нахрен мы копали этот ров?»

В целом, распорядок дня уже устоялся за прошедшие со дня приезда Льва полтора месяца. Физические упражнения, вроде уже упомянутого бега на гору или вверх-вниз по дороге, рытье ям, разнообразные комплексы на развитие гибкости и выносливости, преодоление полосы препятствий, построенной гарнизоном собственноручно. Лекции механиков-водителей и тут же ремонт техники и настройка автоматической системы охраны — каждый получил возможность повертеть гайки, поразбираться в схемах и как следует полежать под грузовикам и бэтэрами. Теория и практика в одном флаконе. Учебные стрельбы по тому же принципу. Рукопашный бой, с упором на скорость ударов и уклонение от ударов противника. Изготовление мин и тут же их установка. Основы ориентирования на местности и умения маскироваться, читать следы, искать врага. Обучение языку жестов и радиоделу. Лекции Льва о разновидностях тварей, местах обитания и способах борьбы. Отработка взаимодействия в тройках и четверках. Выживание в дикой местности и попутно сбор ягод, трав и грибов для кухни. Гарнизон мало, но крепко спал, и много работал, Лев не давал расслабиться никому, повторяя, мол «на том свете все легко будет» и «интенсивное обучение — это хорошо».

— Сюрприз будет, когда танк выедет с форпоста и застрянет посреди дороги, — заметил Асыл, не столько потому, что считал именно так, сколько из желания перебить в зародыше ожидающийся монолог Льва о тварях.

— Не застрянет, — отмахнулся Лев, — потому что никуда не поедет. Это ж тебе не экономичный бэтэр или «Проходимец», на эту дуру топлива не напасешься! Да и за тварями на нем по ущельям не погоняешь. Так что поставим обратно, где стоял.

— А зачем тогда чинили? — удивился Асыл. — По принципу «шоб було»?

— И да, и нет. Иметь работающий танк — лучше, чем не иметь, не так ли? Это раз. Помимо увеличения огневой мощи форпоста, на танке всегда или почти всегда можно удрать. Это два. И самое главное, как говорили Прежние: «совместный труд, для моей пользы, он облагораживает!». То есть коллектив еще немного сработался, лучше узнал технику, ну и, в конце концов, всегда приятно посмотреть, как что-то починенное тобой начинает работать. Это три. Есть еще четыре, и пять, и шесть, но это несущественно. Главное тут то, что все этапы построения обороны завершены… более или менее. Пора сделать первый выход на границу, и для начала мы прогуляемся до развалин форпоста 100.

— Мы?

— Ну да, ты, я, ну и еще парочку перспективных личностей с собой возьмём.

— Сержанты Андреи?

— Молодец, угадал, — улыбнулся Лев. — Заодно еще раз оценим их вблизи, в полубоевой обстановке.

Несмотря на то, что время приближалось к полудню, рейд из 4-х человек все же вышел с форпоста. Налегке должны успеть, заверили Льва сержанты. Пусть даже связывавшая когда-то оба форпоста дорога за 2 с лишним года практически исчезла, люди все же не машины и пройдут где угодно. Первым шел сержант Мумашев, передвигавшийся медленнее остальных. В качестве компенсации идти мог часами, практически не сбавляя темпа. Замыкающим старший сержант Майтиев, прихвативший с собой РПС. Лев и Асыл, двигавшиеся посредине, также вооружились стандартно: автомат, пистолет, к каждому по десять магазинов и шесть гранат. В совокупности не такой уж и маленький вес, но только если не вспоминать, сколько небоевого надо тащить при выходе на неделю.

Адаптировавшиеся к повышенной высоте форпоста Лев и Асыл группу не тормозили, даже когда ущелье начало уходить вверх, на расстоянии пары километров от озера. Точнее говоря, здесь ущелье раздваивалось, и в первоначальном варианте для контроля развилки поставили сторожевой бункер. Свернув в левое ущелье, участники рейда смогли даже понаблюдать остатки этого самого бункера, уже изрядно скрывшиеся под травой и кустарником.

— Когда я прибыл сюда, лет пять назад, — сообщил сзади Дрон, — бункер уже стоял полузаброшенный. А когда наши форпосты атаковали в конце войны, заодно и его доломали.

— В сущности, задумка была неплохая, — прокомментировал Лев, — но предполагала наличие двух функционирующих форпостов. Интересно польза-то хоть от бункера была или только от начальства прятались?

Сержанты сделали вид, что вопрос риторический и ответа не последовало, да Лев его и не ждал. Остатки дороги еще угадывались, хотя туда уже успело насыпать камней, между которым разрослась трава. Молча отряд продолжил подъем.

— Свежих следов тварей не наблюдаю, — сообщил сержант перед самым перевалом. — Но все же стоит быть начеку, что-то такое носится в воздухе.

— Ничего не ощущаю, — втянул по-осеннему прохладный воздух Асыл. — Разве что запах дикой природы.

— Согласен, пометом тварей не пахнет, — кивнул Лев. — Но за перевалом уже граница.

— Там до границы еще спускаться и спускаться, — возразил капитан.

— И пограничники вдоль речки не стоят, я в курсе. Но все же, все же, стоит удвоить осторожность.

Поэтому на перевал группа вышла с оружием в руках, несмотря на то, что передвигаться стало крайне неудобно. Подразмытый недавними дождями склон скользил, а балансировать, взмахивая автоматом, удовольствие ниже среднего. Развалины 100-го форпоста обнаружились сразу же, собственно говоря, остатки укрепления полностью перекрывали ущелье в нескольких сотнях метров ниже перевала.

— Очень интересно, — сказал Лев, останавливаясь и закуривая. — И какой же умник догадался так мастерски расположить все тут?

— Это видимость, на самом деле основная часть форпоста располагалась справа, в толще скал, — махнул рукой, указывая на склон, старший сержант. — Эти фальшивые коробки возвели уже после постройки форпостов, когда Иссык-Куль оказался в осаде. Твари отменно клевали на наживку и мчались со всех лап в атаку. Тут-то им сбоку и прилетали свинцовые гостинцы. Потом, когда накал сражений поутих, эти фальшивки подлатали, утеплили, и даже использовали.

— В толще скал, говоришь? — Лев прищурился, оценивая позиции. — То есть форпост фактически держал под огнем два ущелья, и при этом был практически неуязвим для прямой атаки?

— Ну да, в лобовую 100-ку так никто и не одолел. Только в финальном сражении преимущество стало недостатком, твари таки нашли способ пробраться внутрь, и сработала система самоликвидации. Это исключительно мои предположения, — быстро добавил старший сержант, — официального расследования никто не проводил, но через какое-то время после бойни мы с сержантом сюда наведались. Входы были завалены, но следы взрывов прослеживались однозначно. Или гарнизон подорвал укрепление, или твари нашли способ это сделать, тут уже никто точно не скажет.

— Предположительно, работа Камнеедов, — добавил Дюша. — Какая-нибудь улучшенная разновидность, отвлекающие атаки, износ датчиков и сенсоров. Твари не спеша подготовились и в нужный момент просто ворвались и подорвали форпост вместе с гарнизоном.

— Если это и вправду были Камнееды, то либо местный Мозг отменно опытен и умен, а мне так не кажется, либо его курирует кто-то стоящий повыше в иерархии тварей, — мрачно сообщил Лев. — И это мне не нравится.

Камнееды, этакие червяки — переростки, представляли собой жуткую смесь десятка насекомых, грызунов и зверей. Взамен они могли грызть практически все, что можно, не слишком быстро, но уверенно. Из-за невысокой скорости и туповатости, являющейся следствием смешения несмешиваемого, Камнееды в обществе тварей занимали нишу строителей и копальщиков, и требовали постоянного присмотра. Пару раз были прецеденты, когда Мозги пускали бригады Камнеедов в атаку, но ничего хорошего из этого не вышло. Пока червяки соображали, где же еда, их расстреливали.

Лев еще раз оценил горы вокруг и скальные массивы. Получалось, что Камнееды грызли проход не менее двух-трех месяцев, и все это время их надо было контролировать, кормить и не давать делать глупостей. Потрясающая организация, прямо под носом у гарнизона вырыть подкоп и не попасться. Сколько там Иссык-кульскому Мозгу — лет 15–20, прикинул Лев, и то без особых сражений. Нееет, тут явно Мозг старше и опытнее стратегию и тактику продумывал. Интересно, чем же ему, кто бы там не стоял за разработкой операции, форпосты не угодили? Генерал сделал мысленную пометку: отдельно поразмышлять над вопросом — не является ли тихое и растянутое на года уничтожение форпостов частью какой-то глобальной операции тварей. Закладкой на будущее, ну или миной, способной рвануть спустя 40–50 лет. Твари терпеливы, это для них не срок, а вот люди, увы, быстро забывают прошлое.

Постояв на перевале, группа все-таки спустилась к развалинам, убедившись, что и там все пусто и тихо. Только старый помёт от тварей по углам. Был соблазн прогуляться до реки, означающей границу, но Лев решительно запретил. Предстоял еще обратный путь, и генералу совершенно не хотелось в темноте скакать по камням, рискуя переломать ноги.

Вернулись затемно, по дороге тварей так и не встретили. Быстро поужинали, и сержанты отправились по своим делам. Капитана же Лев попросил задержаться и озвучить выводы из проведенного рейда.

— Какие еще выводы, товарищ генерал? — спросил Асыл. — Сходили, посмотрели, тварей не увидели.

— Эх, Асылбек, — вздохнул Лев. — Ты чем сегодня занимался? На горы вокруг засмотрелся?

— Да, — искренне недоумевая, ответил Асыл. — Бдил, так сказать.

— Я что днем сказал? — генерал говорил ласково — угрожающе. — Оценить сержантов! А ты по сторонам смотрел, бдительность проявлял.

— Ну а вдруг бы твари выскочили, — яростно запротестовал капитан и тут же осекся.

— Какие еще твари? Или ты думаешь у меня чутьё на них хуже, чем у сержанта? Дюша, кстати, молодец, не зря насторожился. Были там твари в развалинах да удрали, пока мы на перевале лясы точили.

— Мы же следов не видели!

— Следы мы могли увидеть, только если бы твари там жили. А так, ну что мешает тварям тоже проводить разведрейды? На свой манер? Прибегать к развалинам и убегать, убедившись, что людей там нет? Вот примерно так. В принципе, с 90 % вероятностью можно утверждать, что твари не готовят очередной хитрый план по нападению на форпост. Но не это главное.

— Как, разве не для этого мы? А, понимаю. Главное — оценить сержантов. А то, что мы месяц уже на форпосте и было время оценить — это не считается? Хорошо, вот вам мое мнение. Думаю, что такие старые и проверенные вояки и так хороши для всего.

— Неправильно думаешь, — резко бросил Лев. — В той каше, которую я собираюсь заварить, нужна будет мотивация повыше, чем просто выполнение воинского долга. Умение сражаться и убивать тварей — это прекрасно, но недостаточно. И да, я не буду объяснять, что тут к чему. Можешь попробовать сам догадаться.

Асыл, в который уже раз за день, горестно вздохнул. Вот всем прекрасен Лев, но иногда просто прибить хочется! За все эти хитроумные планы, многослойные интриги, намеки, загадки, которые, как генерал считает, должны побудить окружающих «глубоко и вдумчиво мыслить». И при этом товарищ лысый генерал совершенно не хочет понимать, что разгадывание его загадок — не тянет на смысл всей жизни. Даже на развлечение на вечер не тянет, если уж быть честным.

— В общем, у сержантов эта мотивация есть? — обреченно спросил Асыл.

— Да я и сам не знаю, — безмятежно отозвался Лев.

Асыл ощутил сильнейшее желание проломить генералу череп. Даже рука потянулась к пистолету. И Лев так удачно повернулся спиной, что-то доставая из сейфа в стене! Останавливало отважного капитана только одно: в рамках тренировок за эти десять лет он уже неоднократно пытался, если и не проломить череп, то отправить генерала в нокаут. Но Лев, посмеиваясь, каждый раз уходил от удара. И в ловушки не попадался, и засады обходил стороной.

Так что удара не последовало, и Лев спокойно закрыл сейф.

— Не злись, Асыл, — посоветовал генерал. — Это был очередной тест, и ты его прошел. На троечку с минусом.

— А надо на пятерку? Или десятку? — ядовито осведомился адъютант.

— Да вообще никак не надо, я же еще жив. Но в будущем, возможно, и потребуется. Ведь жизнь не состоит из одних лишь тварей и их убийства. Люди вокруг разные, и каждого надо понимать и оценивать, в нашем случае. Вот, например, ты знал, что старший сержант Майтиев, наш могучий двухметровый красавец, служил раньше в морской пехоте?

— Да, он как-то упоминал. Или не он, а сержант Мумашев. Я их постоянно путаю.

— Хе-хе, да, в чем-то они похожи. Значит, знал, отлично, — потер руки Лев. — А как он оказался здесь, в горах?

— Эээ, вот этого не знаю, — задумался капитан. — Наверное, его прислали в батальон озерной пехоты?!

Лев секунд десять смотрел на адъютанта, потом осторожно спросил:

— Это что было? Шутка?

— Нет, какие уж тут шутки. Человек служил в морской пехоте. Потом оказался в горах. Рядом озеро. Вот я и предположил, что его прислали в озерную пехоту. Да, я знаю, что такой не существует, но ведь вы поняли?

— Да, я прекрасно понял тебя, — сухо ответил Лев. — Пять лет назад, гроза островов и пляжей Тихого океана, старший сержант морской пехоты, Майтиев Андрей Геннадьевич, 78-го года рождения, находясь в увольнительной в Новой Зеландии, впал в бешенство, сломал три столба освещения, киоск с напитками, вырвал с корнем два дерева в близлежащей аллее, напугал не менее трех десятков отдыхающих и едва не убил четырех патрульных, приехавших его успокаивать. К счастью для него и для них, у бравых охранников порядка был при себе шокер-парализатор. Последовавшее обследование показало, что звук набегающей волны прибоя крайне неудачно совпал с шипением плохо закрытых бутылок в киоске. Старшего сержанта переклинило и ему начало казаться, что он снова принимает участие в десантировании на очередной остров. Похожие звуки издает так называемая Прыгучая Лоза, полурастение — полумутант, которое твари используют для охраны берегов. В остальном Андрей Майтиев был здоров, как бык, и рвался продолжать свои подвиги.

— Это ж сколько…, — начал было Асыл, но генерал его перебил.

— Восемь лет в морской пехоте, и до этого два года юнгой. Принял участие в нескольких сотнях высадок на острова и не только, обороны, осады, в общем, сам знаешь — морская пехота — в каждой бочке затычка. Ордена, медали, 5 ранений, несколько тысяч лично убитых тварей.

— Это я знаю, — проворчал капитан, — вы ж мне все личные дела показывали. А там про это ни слова не было.

— Конечно, такие сдвиги всегда документируются отдельно. И Андрей уехал подальше от океана. И его отпустило или просто все спряталось глубоко, а при виде океана снова оживет, кто знает? Но за 5 лет на форпосте 99 его ни разу не клинило. Образцовый боец и командир, пример подчиненным, все дела.

— Товарищ генерал, а…

— К чему я все это тебе рассказываю? — обрадовался Лев. — Сам посмотри: минут 10 назад ты был в точно такой же ситуации, как сержант Майтиев лет пять назад.

— Это еще почему?! — возмутился Асыл.

— Ну как же, как же, ведь хотел мне по лысине врезать, а? Даже рука дернулась! — продолжал искренне радоваться Лев. — Только киоск с напитками Андрею сдачи дать не мог, а я так очень даже! Поэтому ты остановился, а он нет. И теперь взгляни с другого ракурса, как будто ты не знаешь про этот эпизод из жизни старшего сержанта. Опытный боец, куча орденов и медалей, красавец, пример подчиненным, добродушен и так далее. А потом оказался он снова возле океана, с девушкой на пляж приехал, например. Бабах! И куча трупов!

— Погодите! Если я не знаю про этот эпизод — следовательно, старший сержант не находится у меня в подчинении, а значит и за эту пресловутую кучу трупов — не отвечаю!

— Ну да, вот сейчас, например, ты же не знал, а старшим сержантом командовал?

— Исключительно в силу звания. А несущим ответственность в данной ситуации были бы вы, как истинный командир Андрей Майтиева. Ну что, не зря я учил основы логики?

— Не зря, — согласился Лев, — и даже избежал бы ответственности за ту самую «кучу трупов». Но, возвращаясь к началу разговора, Асыл, я просто хотел показать тебе, что у любого из нас в любой момент может съехать крыша. В силу специфики нашей профессии — мы очень опасны для окружающих, если ты вдруг не заметил. Поэтому окружающими тебя людьми надо интересоваться не для галочки, почитал там личные дела и все, а именно интересоваться.

— Чтобы знать, когда у кого крыша поедет и не попасть под раздачу?

— Чтобы даже такие особенности психики направлять в нужное русло, то есть в дело истребления тварей. Если каждый из нас не будет вносить маленький вклад, победа так и не наступит. И твоя задача сделать так, чтобы вклад каждого был как можно больше, и при этом не приносил вреда людям. Видишь, как все просто!

Асыл не удержал вздоха, подумав: «надо было все-таки проломить ему лысину!»

Глава 13

Тренировки продолжились, как и раньше. И как и раньше, твари не беспокоили своим присутствием окрестности форпоста. Ежедневные разведвыходы и патрулирование показывали только наличие отсутствия тварей вокруг, даже на самой границе. Гарнизон потихоньку шалел, от непрерывных тренировок и отсутствия даже прежних, весьма скудных, развлечений. Пару раз даже начинались вялые разговоры, сводящиеся к мысли Асыла: «проломить лысину занудному генералу», но затихали, даже не успев как следует разгореться. Причиной были продемонстрированные на тренировках Львом умения чувствовать чужой взгляд и контролировать происходящее вокруг объемно. То есть, целиться в спину генералу было бесполезно — он моментально уходил в сторону, а в рукопашной демонстрировал чудеса уклонения от ударов с любой стороны. После чего, выведя из строя очередную тройку или четверку противников, наставительно повторял:

— Вы — команда! Должны действовать как команда! Вот тогда у вас будут шансы.

— Но ведь против тварей рукопашный бой бесполезен, — проворчал как-то Спартак, пытаясь отдышаться.

— В корне неверное мнение! — тут же вздел палец вверх генерал. — Бесполезно только для тех, кто с тварями в чистом поле толпа на толпу бьется. А вам предстоит проникать в подземные лабиринты и сражаться там. В таких условиях скорость реакции и сила удара могут решить очень многое. Зачастую проще сломать твари лапу, а потом шею, чем тянуться за пистолетом или автоматом. Не всегда есть возможность шуметь, и применять огнестрел просто физически не получается. И тогда на выручку приходит холодное оружие, луки, арбалеты и рукопашный бой. Зная уязвимые точки, поставив удары «на рефлекс» и не теряя головы, можно справиться практически с любой тварью один на один. Ну и конечно надо просто двигаться быстрее любой твари.

— Да, это очень просто, — простонали остальные.

— Сумеете меня побить, — осклабился Лев, — ну или хотя бы Асыла, считайте, что большинство тварей будет вам по плечу. Конечно, не все такие могучие башни, как наш старший сержант, и тут на первое место выходит командная работа. А теперь вперед, продолжим тренировку.

К некоторому удивлению Льва, гарнизон, несмотря на все свои ворчания и стенания, тренировался упорно и показывал весьма достойные результаты. Поэтому в день первого снега, в середине ноября, генерал объявил, что дает всем отдых на полдня, для медитаций над результатами и поедания копченой тварятинки. Сам Лев вместе с адъютантом засел в кабинете, хвастаясь уже написанными главами из учебника. В помещении было тепло и приятно. В рамках лекций и тренировок все электрополы и вытяжка на форпосте были приведены в рабочее состояние. Больше не было необходимости изолировать какие-то помещения, соскребать плесень со стен и заниматься прочей утомительной ерундой. Технология теплых полов, по слухам, применявшаяся даже Прежними, требовала только трех вещей: спецкабеля, при подключении электричества выделяющего тепло, собственно электричества и нормальной вентиляции, чтобы избежать духоты в нижних помещениях. Кабель уложили еще при постройке форпоста — все-таки зима в горах не шутки! — электричество исправно давал реактор, а остальное, как уже упоминалось, починили.

— Все-таки Прежние были мастера на всякие комфортные штуки, — зевнул Лев. — В этом тепле так и тянет в сон! Надо, наверное, снизить температуру по форпосту, а то слишком расслабляющий эффект получается.

— Мы все-таки под землей, вот в верхних помещениях больше тепла выходит через двери, окна, стены. Собственно, вы же сами отдали такой приказ!

— Да-да, надо себе в кабинет отдельный регулятор сделать. Ладно, это технические мелочи, которые могут и подождать. Как настроение по поводу полудня отдыха?

— Спят и едят, — махнул рукой Асыл, — и радуются. Только неутомимые влюбленные проводят свидания!

— А и нехай проводят, лишь бы аморалку не разводили. Любят друг друга, улучшают демографию и все такое. Что, Асыл? Ты по-прежнему считаешь, что будут мексиканские страсти и резня из-за девушек, которых у нас вчетверо меньше мужчин?

— Уже не считаю. Но раньше считал. Конечно, равноправный призыв девушек и парней на службу — это хорошо для демографии и численности армии. Но хорошо пока соотношение примерно равное. При перекосе, вот как у нас, рано или поздно начинаются мексиканские страсти. Кстати, почему мексиканские?

— А, это от Прежних, — отмахнулся Лев. — Была такая страна, в Центральной Америке. Вот залив рядом имя Мексиканский сохранил, а страны уже давно нет. И выражение осталось. Считается, что это из-за жаркого солнца и кактусов. В смысле, солнце у них там постоянно светило и очень жарко, сам понимаешь — почти экватор. А из кактусов они гнали какую-то мозговышибательную выпивку. Напьются, жара, ну и давай из-за любой мелочи ссориться, орать, убивать друг друга, вешаться. Прежние про это еще постоянно многосерийное кино снимали, мыльные оперы.

— Мыльные — потому что там постоянно веревку на виселице намыливают? — блеснул познаниями Асыл.

— Ага, значит в каждой серии мексиканские страсти: выпивка, жара, ссоры, драки, трупы, ну а где трупы, там и виселица для убийцы. Очень популярное кино у Прежних было, жалко, толком ничего не сохранилось.

— Лучше бы они и дальше кино снимали, чем ядерными ракетами друг в друга кидаться, — проворчал капитан. — И вам не пришлось бы собирать о них информацию по крупинкам.

— Что ты, Асыл, — лицо Льва озарилось мечтательной улыбкой. — Сбор информации о Прежних, построение гипотез и их проверка, разгадывание загадок трехсотлетней давности — это хобби. Ничего, однажды построят машину времени и проверят, где ложь, а где правда.

— Машину времени? Это же выдумка Прежних?!

— Нет в тебе, Асыл, романтизму! Должна ж быть у меня хоть какая-то мечта, помимо уничтожения всех тварей?!

Асыл ошарашено замолчал, и довольный как сытый удав, Лев вернулся к обсуждению учебника.

— Милый, а мы когда-нибудь поженимся?

— Конечно.

— И уедем куда-нибудь в Австралию, а? Теплый пляж, море, солнце, никаких тварей.

— Нееееет!!!

Старший сержант проснулся, с ужасом прислушиваясь. Но нет, вокруг все тихо, значит орал он только во сне. Вокруг привычные стены северо-восточной башни, пулемет под рукой, тепло, безопасно, привычно.

— Фффух, приснится же такое, — выдохнул Дрон.

— Жениться вам, батенька, надо, — посоветовал Дюша, заглядывая в комнату.

— Это еще почему?!!

— Ага, судя по реакции, женитьба и снилась! — заржал Дюша. — А ведь говорили Прежние «не ешьте на ночь сырых тварей!»

— Я и не ел! Просто… приснилось. И вообще, чего пришел? Свою смену я уже отстоял!

— Пойдем елку наряжать!

— Дюша, если это очередная шутка…

Сержант заржал еще сильнее, но потом все-таки соизволил объяснить.

— Совсем вы, батенька, страшный сержант, зарапортовались и затренировались! Новый год на носу! Выпьем компотика от Настены, с девочками пофлиртуем. Вон, Алинка давно на тебя смотрит, как кот на сметану.

— И пусть смотрит, — пробурчал Дрон, вставая. — В жизни не женюсь!

— В этой жизни или всех последующих?

— А что бывает несколько жизней? Вроде как жизнь штука такая, один раз дается.

— Эх, Андрюха, открою тебе страшную тайну: однажды ты проснешься, посмотришь в зеркало и увидишь совершенно нового человека. Это и будет началом новой жизни! Через пяток-другой таких жизней может и поймешь.

— Что пойму?

— Что жениться тебе надо!

— Тьфу, Дюша, хватит, а? Что, уже компотика перебрал?

— Да ладно, тебе бы тоже не помешало. Ходишь тут мрачный и злой, бурчишь, девушек отпугиваешь. Вот тебе кошмары и снятся! Пойдем, пойдем, елку уже нарядили, теперь Лев хочет мега-эпическую дуэль в снежки устроить!

«Компотиком от Настены» на форпосте обычно именовали ягодный самогон повышенной крепости.

Январь и февраль прошли также совершенно спокойно. Всё и вся планомерно развивалось, и в первый день весны Лев с Асылом решили подвести некоторые итоги. Точнее говоря, Лев решил, а капитан как всегда присутствовал в роли слушателя и критика.

— Ну что ж, ядром группы у нас будет троица: два Андрея и Виталий. Опытные товарищи, сработавшиеся, головы не теряют, от занятий не отлынивают.

— Не надо было тренироваться полгода, чтобы это понять, — ядовито заметил Асыл.

— Возможно да, а возможно и нет. Все-таки у нас как-то был разговор, что воевать — это одно, а воевать изо всех сил все-таки совершенно другое?

— Был.

— Ну вот, значит должен понимать разницу. Командиром группы сделаем нашего любимого здоровяка, то есть Андрея Майтиева. Командовать он любит и умеет, а это самое главное, остальному можно и научить.

— Многому учить придется.

— Конечно. Мы же только начали. Прогресс у ребятишек просто замечательный! Еще пара-тройка лет, и твари содрогнутся, хе-хе. Финальный экзамен, думаю, можно будет устроить и в этом году. И потом выезды на задания, для начала окучим местных тварей, потом можно будет и дальше копать, гор в мире много, есть чем заняться.

— Пара-тройка лет? Вы ж вроде решили не «мясо» готовить, а полноценную группу, чтобы твари содрогались? Как-то срок маловат. То есть для «мяса» — велик, а для тваресодрогательной группы — маловат, — поправился Асыл.

— Ничего, ничего, вот увидишь, это будет легендарная группа!

— Может и увижу, если вы расскажете мне, кого еще планируете туда включить?

— Расскажу, заодно может и ты что-нибудь присоветуешь, — кивнул Лев. Закурил. — Троих я уже назвал. Всего думаю, в группе будет 7 человек. Значит, снайперы, оба-два. Стреляют метко, головы не теряют, в остальных дисциплинах растут над собой. Боевой опыт, конечно, маловат, против сержантов, но те — товар штучный, так что и так сойдет. Весной-летом практики по отстрелу тварей у них, да у всех нас, будет хоть отбавляй! Еще включим туда разведчика, рядового Чибисова, и нашего прекрасного лейтенанта-санинструктора Кроликову.

— Не совсем уловил вашу логику, товарищ генерал, — осторожно заметил Асыл. — Ведь и снайперов, и разведчика вы, де — факто, своей властью удержали на форпосте. Не лучше было бы взять местных, так сказать, тех же сержантов Валеевых и Аиду? Тоже вполне себе сработавшаяся тройка, хоть и выглядят, как вы любите говорить, аморально. Хотя, если подумать, одна Алина на шестерых мужчин в группе будет выглядеть еще аморальнее, нет?

— Уел, уел, — рассмеялся генерал. — На самом деле я бурчу про аморалку, просто, чтобы из образа не выходить. Неважно. Итак, согласно моей новой идее, группа должна быть как можно разнообразней, в плане навыков, умений и основного оружия. Суть в том, что в дальнейшем, помимо наших тренировок, они еще будут учиться друг у друга. В результате, получим универсалов, и это будет только начало!

— Как-то слабовато звучит.

— Возможно, идея новая, на практике не проверялась. По крайней мере, мной не проверялась. Но сержанты Валеевы в эту схему никак не вписываются. И рядовая Бакашанова, при всех ее достоинствах, ни разу не санинструктор. Поэтому я и не стал их включать в список кандидатов.

Лев вскочил и начал прохаживаться по кабинету.

— Вот смотри, Асыл, какие перспективы открываются. Фактически, в исходной точке материал отбирали не мы, просто приехали на все готовое. Кандидаты показали высокую степень обучаемости и отличные результаты. Из них отбираем наиболее перспективных, способных действовать вместе и обучать друг друга. То есть группа и дальше растет в навыках, и быстро выходит на уровень, когда каждый в группе умеет все, что умеет любой из группы.

— Тут могла быть замешана цепочка случайностей, а вы ее уже хотите выдать за закономерность.

— Правильно! Потребуются еще тесты и перепроверки, но краткую брошюрку с новой методикой я уже наваял, в черновом варианте. Ведь необязательно полагаться на волю случая, можно создать похожие условия и самим! Впрочем, ладно, об этом пусть голова у начальников в УСО болит, если они примут методичку в дело.

— А разве вы им приказать не можете?

— Смысл? Пока не завершен основной эксперимент здесь, нет смысла приказывать. Зашлю методичку, может и родят что-нибудь, не идиоты же там сидят. Хм, да, не идиоты, все-таки и мои ученики, и сослуживцы там есть, — покрутил головой Лев. — Затем, через 2–3 года, если ребятки покажут свою профпригодность, будем учить их дальше.

— Я все-таки считаю, что 2 года — это мало.

— А я и не говорю, что 2 года — это нечто незыблемое. Итак, что у нас есть. Гипотетический основной состав. Утверждаем его. Начинаем натаскивать на слаженность в группе. Параллельно определяем резерв. После натаскивания и окончания первого блока учебы — финальный экзамен. Допустим, они прошли. Начинаем работать по окрестностям и смотрим на прогресс. Если все идет, как задумано, через год загоняем их на другие материки и горы. Смотрим на прогресс.

— А форпост в это время сидит без половины и так куцего гарнизона?

— Хе-хе, поверь мне, Асыл, если наши будущие спецназовцы отработают по окрестностям, как задумано, то здесь останутся только стайки бродячих тварей. С этим добром я или ты и в одиночку управимся. Так, на чем я остановился?

— Задания в других горах.

— Ага, точно. Смотрим на прогресс. Если все проходит по плану, натаскиваем их дальше, а предыдущие результаты суммируем и обобщаем. Вопросы?

— Всего два. На кой хрен столько возни и как будет называться группа?

— Группа будет называться «Буревестник», а вот зачем столько возни — попробуй догадаться сам.

— Понятно. Очередной Хитрый План?

— Почему очередной? Прежний хитрый план! — довольно ухмыльнулся Лев. — И если даже ты не понимаешь его смысла, то это просто замечательно! Так и должно быть!

А тем временем, не подозревая о хитроумных планах Льва, гарнизон просто наслаждался перерывом. Только мрачный лейтенант Десновский бараньим взором сверлил южную стену. Быстрые романчики «в поле», легкие победы над девушками, все это осталось в прошлом. За полгода ему подарили один поцелуй и три объятия, и все! Нет, его еще много — много раз называли «милым мальчиком» и «полным симпатяжкой», и прочими дурацкими и не очень эпитетами. Но это немного не то, и Спартак мрачнел день ото дня. И сам он был не в силах расстаться с очаровательной связисткой, и она не говорила, ни да, ни нет. Только мило улыбалась.

Посверлив взглядом стену еще с полчаса, Спартак все же понял, как следует поступить.

— Да, пойду и поговорю с Дюшей! — сообщил снайпер стене. — Уж он то, наверное, в курсе!

Сержант обнаружился в ангаре, травил очередную байку из своей жизни. Все байки, как правило, начинались со слов: «Сижу я, значит, в окопе/кабинете/туалете/столовой, и слышу шум». Дальше следовала в меру фантастическая история, но вот что именно придумал Дюша, а что было правдой — никто не знал.

— И вот, сижу я, значит, в бункере и слышу шум. Выглядываю, а на меня бежит три тысячи тварей, — размахивая руками, вещал сержант. — Я, конечно, сразу за пулемет, думаю, сейчас накрошу свежей тварятинки, ан не тут-то было! Патроны кончились, а эти горе-вояки рядовые побежали за новыми. И я один в бункере, а твари то бегут! И так, значится, подвывают на ходу, мол, сейчас мы свежей людской кровууууушки напьемся. Что делать и куда бежать — совершенно непонятно, в воздухе пыль столбом от тварей, набегают толпами. Заделал себе быстренько пояс камикадзе и автомат наизготовку. Хоть парочку, думаю, подстрелю, а как накинутся толпой, рвану пояс. И могилу рыть не надо. Прицелился, и давай строчить. Все патроны расстрелял, а твари — ноль внимания. Бегут и бегут мимо! Думаю, чозахрень? Дождался, пока пробегут, вылез из бункера, а эти скотины монструозные в море забежали и плещутся там. Прямо катаются в воде и по пляжу, и продолжают отчаянно подвывать. Ну чего делать, испортили им купание — покрошили в винегрет.

— Ну и здоров ты врать, Дюша! — сообщил Михалыч, просмеявшись. — Твари купаются, ага, и на людей внимания не обращают!!

— Не хочешь — не верь, — невозмутимо ответил Дюша, закуривая. — Только вот вся история — чистая правда!

— Да ты каждый раз такое говоришь, а потом выясняется, что и тварей было поменьше, и не такие страшные, и преследовали они не бордель на колесах, а передвижной хор, ехавший на передовую подымать дух бойцам, — посмеиваясь, добавил Виталий. — Что, было такое?

— Да это то же самое, только другими словами!

— А вон давайте Спартака спросим, он — знаток! Товарищ лейтенант, — обратился Михалыч, — вот, скажите, кто прав: мы или сержант? Ведь передвижной хор — это не бордель на колесах?

— Даже не знаю, — не сдержал улыбки Спартак. — Но раз такое дело, надо вначале опросить свидетелей, причем отдельно друг от друга. Предлагаю начать с сержанта. Пойдем, пошепчемся.

— Пойдем, пойдем.

Едва они вышли из ангара, как сержант ухмыльнулся и заявил Спартаку:

— Надо сказать, что вторая солистка из хора была очень такая… голосистая во всех смыслах!

— Дюш, извини, но я пришел не о сиськах говорить.

Сержант Мумашев, оценив вид Спартака, посерьезнел, согнал улыбку.

— О старшем лейтенанте Елизавете Сафроновой желаешь поговорить? Понимаю. Ничем помочь не могу.

— Даже советом? — с отчаянием в голосе воскликнул Спартак.

Дюша потушил сигарету, еще раз смерил взглядом снайпера. Потом твердо ответил.

— Даже советом.

Спартак скрежетнул зубами.

— Верю, ты в отчаянии, но в ваши обоюдные любовные дела лезть не собираюсь, даже советом. Обоюдные, да. За те три года, что я знаю Лизу, она ни с кем себя так приветливо не вела. И не надо так улыбаться, лейтенант, у тебя ж сейчас губы на затылке сойдутся!

— Я все понял, Дюша!!

Проследив взглядом за убегающим вприпрыжку Спартаком, сержант Мумашев сплюнул и сказал сам себе.

— Молодежь. Понял он, ха. Учишь вас, учишь, а толку как с тварей молока!

Глава 14

Юго-восточные и юго-западные склоны первыми избавились от снега, и стало понятно, что гарнизону предстоит повторная практика по теме «Мины и ловушки». Также Лев неоднократно упоминал, что скоро патрулирование будет возобновлено. Были замечены и первые признаки активности тварей, пока еще на границе, но сколько от той границы до форпоста — на полдня ходьбы.

Поэтому Лев обратил удвоенное внимание на слаживание еще не существующей группы, и усилил тактические тренировки. Патронов не жалели, благо осенью натащили целые горы. Старое, негодное снаряжение, патроны и вещи охотно отдавали со складов, лишь бы спихнуть головную боль по списанию. Все равно армию сокращают и это барахло не потребуется, а тут такой весь добрый капитан Имангалиев с бумагами о выдаче снаряжения на весь форпост, да еще и намекает, что старое сгодится! Интенданты грузовиками отдавали, Лев радостно потирал руки, все довольны, и только капитан Маметов грустно строчил бумаги о списании.

Но когда тебе выдают вещей на 200 человек, а у тебя в 10 раз меньше, из них всегда можно выбрать годное, и даже обеспечить запас. А остальное — списать, благо в горы никто не приедет проверять, правда ли коварные горные крысы сгрызли три бухты кабеля или тот просто изначально был гнилой?

Вообще, Лев был преисполнен амбициозных планов на эту весну. В частности, если твари так и не наберутся храбрости прийти в гости, он планировал нанесение ряда ударов в мае. С попутным обучением, конечно же. Вначале на кормовых тварях, а там и до Мозга рукой подать, говорил себе Лев. Понятное дело, не с двумя десятками человек выживать тварей с Иссык-Куля, но генерал знал — главное расшевелить осиное гнездо. А потом больно врезать тварям по носу пару раз. И уже можно привлекать помощь со своей стороны, хотя бы тот же артполк, базирующийся в 20 километрах к западу от развалин Старой Алма-Аты.

Конечно, такие действия можно было квалифицировать как злостное нарушение перемирия, но и на такой случай у Льва были свои заготовки. Во всяком случае, Асыл, посвященный в планы нанесения ряда ударов, предпочитал думать, что генерал все предусмотрел. Иначе все превращалось не в «хитрый план Льва», а в старую как мир игру «убейся сам и помоги подчиненным».

25-го марта пришли первые тревожные известия. 66-ой и 83-ий форпосты подверглись нападению, 72-ой сумел перехватить тварей на подходах. Примерно в это же время системы обнаружения засекли активность тварей в развалинах 100-го, и вдоль границы. Лев подумал-подумал и не стал ничего предпринимать. В течение последующих 6 дней, вплоть до начала апреля мелкие группки тварей пытались прорваться мимо форпостов, но особого успеха не добились. Затем наступило затишье, к 99-му так никто и не прибежал из тварей, даже активность исчезла. Лев радостно потирал руки. События вполне четко укладывались в его схему: «с приходом весны твари попробуют форпосты на зубок, заодно проведут разведку. Потом затихнут и ударят мощной ордой в мае».

Но среди гарнизона нападения послужили предметом яростных обсуждений. Раз в полгода происходил обмен опытом между форпостами, и пусть туда ездило только начальство и особо опытные бойцы (от 99-го почти всегда сержанты-Андреи), но все равно некая внутренняя связь ощущалась всем гарнизоном. Перефразируя Прежних, сказавших «мы с тобой одной крови», гарнизоны форпостов могли бы смело заявлять «мы с тобой одних гор». Поэтому неудивительно, что самые горячие головы в лице старшего сержанта Майтиева и рядовых Шагова и Бакашановой чуть ли не митинг устроили, требуя отправиться на помощь соседям.

— Командир, ну вот на кой ляд им наша помощь? — возражал Дюша, восседая на бочке в ангаре. — У них и так там более-менее все в порядке, и с гарнизоном, и с техникой. Прикрывают полустратегические направления, поэтому и выжили 3 года назад. Это у нас за спиной развалины старого города, а у них всякие важные рудники и поселения. Это нас хрен кто прикроет, а у них есть, кому жаловаться на жизнь. Поэтому нас и хотели закрыть, а их и пальцем не тронули!

— Ну да, их, зато, и не тренируют так, как нас! — горячась, возражал Дрон. — Пусть сидят себе на месте, кто спорит? А мы бы подъехали, да устроили пару рейдов к тварям! Нас же для этого готовят, вот и займемся делом, заодно и соседям поможем. А? Две цели одним выстрелом!

— Да, и в самом деле? — вставил реплику Михалыч. — Почему бы не помочь?

— А форпост кто охранять будет?

— А нафига его охранять? Все установлено минами, пулеметами, ловушками, растяжками, и прочей убойной взрывающе-стреляющей хренью! Мы же сами все делали, вот этими руками! — Михалыч грозно потряс руками над головой. — И знаем, что тут даже дивизия тварей не пройдет, ляжет, не добежав до стен!

— Гхм, Михалыч, ты меня извини, — улыбнулся Дюша, — но тебя трудно назвать знатоком в деле укладывания дивизий тварей.

— А тебя легко назвать? Подумаешь, Орден Безнадежности у него! Я в это время тоже не в кровати прохлаждался!

— Охотно верю, Михалыч, но это не дает тебе права бросать все и мчаться на помощь соседям. Ничьи заслуги здесь присутствующих не дают права бросать все и мчаться, куда мы захотим.

Невозмутимый, как всегда, Дюша был прав, но так просто сдаваться помогатели не хотели.

— Так мы даже не предложили еще эту идею генералу, вдруг согласится? — предположил старший сержант. — И внезапно окажется, что…

— Лев против, — закончил за него Дюша. — Будь иначе, мы бы уже мчались туда. Точнее говоря, мы бы сидели там еще до нападения тварей, и встретили бы их на подступах к 66-му. Или 83-му, неважно. Вот вы же верите в мои способности тактика?

— Верим, и что? — пожали плечами присутствующие.

— А то, что мне до Льва, до Луны пешком. И в тактике, и в стратегии. Вы думаете, он за красивую лысину живой легендой стал? Да ха три раза!

На этот раз сержант Мумашев, наконец, заставил спорщиков призадуматься. Сам Дюша был более чем уверен, что плевать Лев хотел на остальные форпосты, иначе не сидел бы на 99-м с тренировками, а скажем, приехал и возглавил бы округ целиком. Но рассказывать окружающим о своем видении Льва не стал.

Тем же вечером состоялась информационная беседа. Собравшаяся группа — де-факто их семерка немного обособилась от остальных — обсуждала будущие действия: что, как и почему. В принципе, твари Иссык-Куля не слишком отличались от своих собратьев в остальном мире. Основополагающие разновидности, распространенные повсюду, вроде Птичек, Крушителей или Ищеек. Таковых разновидностей специалисты насчитывали чуть больше двух десятков, и все они были достаточно хорошо изучены. Карта Иссык-Куля и горных хребтов вокруг лежала на столе.

— Если обратиться к истории, то можно предположить, что Мозг, управляющий тварями Иссык-Куля, сидит в одном из форпостов первой полусотни, — излагал свои мысли Дюша. — Большая часть из них не была взорвана, и почти все они скрывались в толще скал. То есть укрепленное убежище — лучше не придумаешь.

— Да, это разумно, — поддержал его Дрон. — Согласно рассказам Льва, скалы — не помеха для управления тварями, и получается, что люди сами построили для Мозга жилье. С другой стороны — это нам на руку. Парочка взрывов, и Мозга завалит скалами, нам даже особо напрягаться не придется.

— Конечно, всего лишь преодолеть систему охраны и патрулей, оббежать Иссык-Куль вокруг и найти убежище Мозга, — язвительно заметил Виталь. — Ерунда, плевая задачка.

— Вот тут ты глубоко неправ, Виталий, — заметил бывший разведчик. — Путем наблюдения, сбора и анализа информации можно значительно сузить круг поисков. Так что задача стоит скорее так: незаметно пробраться на южный берег и понаблюдать. Что известно о патрулях и системе охраны тварей?

— Стандарт, — отозвался Дюша. — Хаотически-свободная беготня кучи тварей, Ищейки в ключевых ущельях, возле важных для тварей пунктов — стационарные лежбища. Жалко, конечно, что человеческая концепция обороны через систему укрепленных пунктов — чужда тварям. Было бы легче пробираться. Из боевого опыта могу заметить, что мимо бегающих по своим делам тварей пробраться довольно легко. Это сотне человек — трудно, а всемером легко пройдем мимо. Опасность представляют именно спецпатрули Ищеек — с маскировкой запахов у всех нас, или почти всех — пока что не очень. И расстояние, конечно, до южного берега добраться — это не за грибами в соседнее ущелье бегать.

— То есть основной проблемой станет незаметно войти на территорию тварей, — подытожил командир группы, он же старший сержант Майтиев. — Чтобы за нами потом не бегали толпы разъяренных тварей.

— Да, это основная проблема, — подтвердил Дмитрий Чибисов, — ну и, конечно, таскание на себе припасов.

— Можно харчить кормовых тварей, не вижу никакой проблемы, — заявил Дюша. — Главное, замаскироваться, как следует, прежде чем их жарить. Сырая тварятинка не слишком приятна на вкус.

— А вообще, сколько тварей на Иссык-Куле? — озадачился Спартак. — Ну хотя бы примерно?

— Примерно сто тысяч, — отозвался Дмитрий. — Общество тварей довольно консервативно в некоторых вопросах и, зная численность определенной прослойки, можно примерно сосчитать, сколько их всего. Мы, собственно, в тот злополучный выход в августе и направлялись за сведениями о пастбищах кормовых тварей. Чтобы потом уточнить эти «примерные 100 тысяч».

— Странно, — повертел лысой головой Спартак, — их 100 тысяч, нас тут 23 человека, как-то неинтересно получается.

— Конечно, — спокойно пояснил Дюша, — все 100 тысяч тварей на нас, таких маленьких и беззащитных не ринутся. Да там боевых тварей от силы тысяч десять, и большинство не слишком опытны. Казалось бы, 10 тысяч — это все равно очень много. В принципе так оно и есть, если забыть о том, что эти 10 тысяч рассеяны вокруг огромного, в сравнении с форпостом, озера. Охраняют Мозг, Инкубаторы, шахты, полянки грибов и прочие важные для тварей вещи. Против нас хорошо если две сотни тварей соберут, и то большая часть будут чистыми лапо-когтемахателями, вроде Преследователей. С учетом обороны, тварям придется очень сильно постараться, чтобы хотя бы пальчик кому-нибудь из нас прищемить! Это самый наилучший и удачный для нас расклад.

— А наихудший? — нахмурился Влад.

— Совершив глубокий обход по территориям людей, твари в количестве пары тысяч, внезапно нападут со всех сторон. Такую атаку мы отразить не сможем. Нас сомнут и уничтожат. Предвосхищая вопросы, системы наблюдения твари обойдут, сделав изрядный крюк. Если поставить таковые системы в ущельях, ведущих вниз, то наши шансы повысятся. Процентов на 10, ибо те твари, которые будут планировать такую глубинную операцию, несомненно, учтут массу факторов, и наблюдение в том числе.

— И что нам в таком случае делать?

— «Курить бамбук», как говорили Прежние и верить в Льва, — пожал плечами Дюша.

Сержант посмотрел на остальных членов группы. Кажется, пятеро не совсем поняли, только Дрон, в силу опыта, уловил мысль. Дюша на минуту задумался, подбирая формулировки, потом начал объяснять. Про то, что форпост, будучи осколком уничтоженной системы, никому не нужен. Как тренировочный лагерь форпост уцелел исключительно по воле Льва. Соответственно, никто бегать и надрываться, спасая и защищая форпост, не будет. Перефразируя Прежних: «спасение форпостовцев — исключительно в руках форпостовцев».

Из вышесказанного вполне логично вытекает, что в противостоянии военной машины тварей Иссык-Куля и форпоста победят твари. Как и три года назад. И шансы уцелеть, и отразить нападение тварей, связаны единственно и исключительно с тем, насколько хорошо Лев сумел предвосхитить замыслы врага. При этом, заметьте, генерал довольно неплохо занизил силу укрепления. И патрулирования местности не было, и гарнизон дополнительно натренирован, и мины с ловушками, вкупе с полуавтоматической системой пулеметов. Есть все шансы, что твари либо не будут повторять попытку уничтожить форпост, либо пришлют недостаточно сил. Еще было бы неплохо вооружиться чем-нибудь тяжелым, но это потребовало бы увеличения гарнизона, что, смотри начало объяснения, невозможно. Но козырный туз в виде танка Лев все-таки припас.

Соответственно, гарнизону вообще и группе в частности, сейчас не надо фонтанировать «гениальными» идеями и рваться на помощь соседям. Следует спокойно продолжать тренировки и ждать хода тварей. Если такового не последует, то гарнизон форпоста приступит к выполнению задачи, ради которой его и тренируют.

— Все понятно? — закончил выступление сержант.

— Да, Дюша, сильно объяснил, — закатила глаза Алина. — Я не шучу!

— Ничего сложного. Если хотим успешно ходить к тварям в тыл, то каждый из группы в любой момент должен быть готов выступить в роли штатного тактика. И понимание происходящего вокруг должно присутствовать. Одной голой силы в тылу тварей недостаточно.

— Вот и Лев об этом постоянно твердит, — вставил свои пять копеек Спартак. — Да только практики что-то не видать.

— Кто про что, — вздохнул Дюша. — Будет тебе практика, будут тебе подвиги, только не пожалей об этом.

Фразу эту сержанту Мумашеву потом долго вспоминали, ибо оказалась она почти пророческой.

Глава 15

Дыхание весны уже коснулось гор, и днем ощутимо припекало солнце. Все еще холодные ночи, неохотно тающий снег, грязь и слякоть не могли перебить ощущение прихода весны. Зелень, обновление жизни и по-новому вспыхнувшие чувства. В этот день Спартак не мог думать ни о чем другом. Хотелось бегать, прыгать и орать песни во все горло, попутно пританцовывая от избытка чувств.

Уроки Льва не пропали даром, и снайпер сумел удержать себя в руках. Сходил за первыми подснежниками, и потом долго отмывал ботинки от грязи. Тщательно причесался, наутюжил форму, жалея, что роскошный костюм-тройка остался в Риме. Сдерживая сердцебиение, глубоко вдохнул — выдохнул и отправился на стену, выходящую на озеро. Самое главное свидание! И плевать, что его будет прекрасно видно, пусть смотрят, кто хочет. Главное, говорить смело и решительно, а не заикаться, как порой бывало. И если она откажет — не сразу кидаться в озеро. Лучше сбегать к тварям и перебить парочку тысяч, так сказать, погибнуть с пользой для дела.

Спартак помотал головой, отгоняя лезущую в голову ерунду. Мысленно засветил сам себе прямой правой и прикрикнул: «Вперед, трус! Что за чушь ты обдумываешь, пока она ждет?» О свидании Спартак договорился еще вчера, правда, пришлось вначале написать приглашение, а потом вручать, ибо вслух сказать не получалось. Боялся, что тут же вывалит всё, а это неправильно. Должна быть торжественная, ну хотя бы минимально, обстановка. Старший лейтенант Сафронова уже стояла на стене, и Спартак облегченно выдохнул.

— Сегодня вы особенно прекрасны! — склонился он в галантном полупоклоне. — Это вам!

Лиза машинально взяла подснежники, потом пробежала взглядом по фигуре Спартака. Насчет «прекрасны», лейтенант, как всегда, преувеличил — мысленно поморщилась Лиза — та же форма, что и вчера, и неделю назад. Но вот это сочетание письменного приглашения, цветов, торжественного вида и комплиментов, наводило на подозрения.

— Спартак, — прищурилась Лиза, — ты же не хочешь сделать мне предложение руки и сердца?

— Эээ, почему это не хочу?!! Очень даже хочу!! И сделаю!! — взвился Спартак.

Лиза отвернулась обратно к озеру. Не так себе она представляла эту сцену! Совсем не так! Да вообще не представляла, если честно. Теперь предстояло сделать мучительный выбор, и Лиза отвернулась, невольно тяня время. Взгляд упал на серпантин, ведущий к форпосту. По предпоследнему отрезку перед форпостом важно вышагивал рядовой Зайцев, в сопровождении двух незнакомцев, крепко сбитых, высоких и заляпанных грязью с ног до головы. Скачущие шальным табуном мысли сразу подсказали нужные слова:

— Погоди, Спартак. Глянь, кто это?

— А? — Спартак подошел и встал рядом. — Не наши, в смысле не с форпоста.

— Нуржан, открывай ворота! — крикнул рядовой Зайцев.

Заметил Лизу и Спартака, и помахал им рукой. Старший лейтенант сразу начала махать в ответ, а влюбленный снайпер, наоборот, насторожился. Первым побуждением было дать сигнал общей тревоги, но быстро сообразил, что только дай сигнал — гарнизон сбежится, а он тут в таком виде! И все сразу всё поймут, и как тут предложение делать?! Поэтому Спартак решил повременить с сигналом. Хвала Льву, оружие семерка теперь не только везде таскала с собой, но и научилась быстро и ловко выхватывать! Это было практически единственное, что беспокоило Спартака в ту секунду: достать оружие, не запутавшись — опозориться перед Лизой не хотелось.

— Стоять! — крикнул Спартак и передернул затвор.

Незнакомцы вскинули головы, и Спартак замер на мгновение. Пустой взгляд. В бытность свою охранником важных персон, он несколько раз видел такой же пустой взгляд. Зараженные!! М-мать! И Спартак, не думая, нажал курок. Зараженный, который стоял справа, мгновенно схватил Владимира Зайцева и закрылся им. Пули Спартака пробили грудь рядового Зайцева, тело дергалось, и зараженный, вместе со свежим трупом в руках не устоял, покатился вниз. Второй рванул к открывающимся воротам, Спартак повел стволом.

— Дурак!! — Лиза ударила рукой по стволу, пули чиркнули по парапету. — Ты убил Влада!

Зараженный молча бежал, и Спартак сделал единственное, что оставалось — схватил Лизу в охапку и швырнул вниз, под прикрытие стены. Взрыв! Ворота взлетели на воздух, погребая под собой рядовых Карамурзу и Алавердыева, имевших глупость подпустить к себе агента тварей, обвешанного взрывчаткой. Ударная волна швырнула Спартака прямо на башенку, раздался хруст и снайпер потерял сознание.

— Спартак! — раздался голос издалека.

Удар по щеке. Еще удар.

— Очнись же, Ромео хренов!

Еще удар! Спартак пришел в себя и едва не заорал. Сильнейшая боль в груди и ногах, кровь пополам с бетонной крошкой во рту. Аида, бившая его по щекам, уже собиралась отвесить новый удар, но удержалась. Прямо над ухом бил пулемет, грохотал, как сотня водопадов. Чуть дальше по стене, встав на колено, один из Валеевых скупыми очередями бил из автомата куда-то в сторону ворот. «Вот же хрень», вяло подумал Спартак, «надо было бить тревогу». И тут же его пронзила мысль: Лиза!

— Вставай!! — заорала Аида. — Дима, уходим!!

— Лиза, — прохрипел Спартак, — где Лиза?

Рядовая Бакашанова мотнула головой вправо, и Спартак тоже повернулся. Старший лейтенант Сафронова, стиснув зубы, ползла в сторону центра связи. С севера и запада грохотали пулеметы, взрывались мины и доносился непрерывный рев раненых тварей. Из столовой выскочили Дрон и Дюша, озираясь по сторонам.

— Задраить люки! Твари по левому борту!! — немедленно заорал Дрон. — Медика на верхнюю палубу!!

В пролом на месте ворот ворвались шестеро Преследователей, двое бросились к сержантам, еще двое помчались прямо на Спартака. Аида, уже начавшая было приподнимать снайпера, грязно выматерилась и схватилась за автомат. Упавший Спартак едва не потерял сознание, и только усилием воли выплыл из кровавого забытья. Лиза, спасти Лизу, бил набат в голове. «Сломала ногу при падении, вот же сделал предложение», мелькнула мысль. Спартак попробовал встать, но острая боль в груди пронзила и швырнула обратно.

— Дима!! — взвизгнула Аида.

Преследователь, получивший от нее очередь в бок, смахнул рядовую со стены. Не обращая внимания на Спартака, тварь прыгнула прямо на башенку, ломая телом пулемет. Второй Преследователь напрыгнул на Дмитрия Валеева, но сержант вовремя подставил ручной пулемет. Немногим уступавший Дрону в телосложении, сержант отпихнул тварь ногой, сбрасывая со стены. Прямо над головой Спартака пронеслась очередь — Дюша, расправившийся со своим противником, приласкал Преследователя на башенке прямо в голову. Дрон добил того, которого сбросил сержант Валеев со стены. Спартак возликовал — враг отброшен!

Но ликование оказалось преждевременным.

Последним двум Преследователям из проскочивших никто не мешал, и они спокойно уничтожили еще один пулемет, на башне справа от ворот. Половина стены форпоста оказалась без защиты. В пролом на месте ворот хлынули твари. Одновременно с этим Спартак увидел, как на гребень северной стены лезут Хвататели. Лиза, по-прежнему молча, упрямо ползла в сторону центра связи. На помощь ей уже бежал Дюша, и… Спартак взвыл, увидев, что на сержанта наскочили последняя, из прорвавшейся шестерки, пара Преследователей. Дюша ловко упал на спину, пропуская удары лап, и очередью снес голову одному. Перекатился, выхватил пистолет, тут же выбитый лапой. Не растерявшись, крутанулся на спине, подбил лапу последнему Преследователю и катнул гранату под падающее тело твари. Толчок ногами, и Дюша, перелетев тело убитого до этого Преследователя, укрылся от взрыва.

— [Цензура]!!! Вы чё творите?!!! — взвыл Спартак, увидев, что Лизу отбросило и оглушило взрывом гранаты. — Дайте автомат, [цензура]!!!

Единственным следствием его истерических воплей стало то, что твари, рвавшиеся к центру и худо-бедно сдерживаемые пулеметом Дрона, теперь рванули во все стороны.

— Держись, дурак! — рявкнул Дмитрий Валеев, подхватывая снайпера.

Прыжок сотряс Спартака, боль рванула во все стороны, и он опять потерял сознание.

В себя он пришел от очередной вспышки боли. Сержант Валеев скинул его к стене медпункта, как мешок с тряпьем и вколол какой-то допинг. Слева лежала рядовая Бакашанова, залитая кровью, руки-ноги слегка подергиваются. «Как только дотащил обоих, лось здоровый», через силу подумал Спартак. От потери сознания его удержала все та же мысль: Лиза! Почему он валяется, как мешок с говном, вместо того, чтобы защищать её?!! Гнев на себя, охвативший снайпера, был настолько велик, что он ухитрился приподняться и теперь полусидел, опираясь на стену. За те два десятка секунд, что Дмитрий тащил его, на поле боя изменилось многое.

Из центра связи выскочили Лев и Асыл, немедленно метнувшие гранаты. Дюша успел подхватить автомат, и теперь оба Андрея быстро отступали к центру связи. Генерал и адъютант, прикрывали их убийственно метким огнем. Казалось, стреляют машины, а не люди. С северной стены исчезли Хвататели, замолчал один из башенных пулеметов. За стеной по-прежнему бухало, взрывалось, рычало и шипело. Кто-то на высокой ноте со стороны столовой вопил-матерился, а из развороченной стены ангара уже выползал танк. Прямо над головой Спартака разносились азартные выкрики лейтенанта Кроликовой, и только тело Лизы продолжало лежать на земле.

— Дим, — прохрипел Спартак.

Сержант Валеев, уже вколовший Аиду допинг, теперь быстро перезаряжался.

— Сержант!!!! — заорал снайпер изо всех сил.

И тут же понял, что еле шепчет. Не самая подходящая громкость, когда вокруг столько громких звуков! Из медпункта выскочила военврач, потащила тела внутрь, крикнув.

— Сержант, вы брата моего не видели?

Спартак ощутил прилив тошноты. Как теперь признаваться, что убил?

Но судьба временно оставила снайпера в покое.

— Взорвать сектор — 2!! — разнесся над форпостом крик Льва. — Все в укрытие! Взорвать сектор — 1!

И, подавая пример, молниеносно отступил на десять шагов, под ненадежное, но все же укрытие купола центра связи. Упал на колено, повернулся, приоткрыл рот, и тут же жахнуло, да еще как! Два пролета стены, сходившиеся у ворот, взлетели на воздух, разбрасывая тварей. Ударная волна дошла до медпункта, и Спартака потащило вдоль стены, стесывая кожу с лица. Наверное, только эта невыносимая боль не дала ему возможности в очередной раз потерять сознание. Левую половину лица как будто окунули в кислоту, но уцелевшим правым глазом Спартак все же успел увидеть немыслимое, невозможное.

Тварей, находившихся внутри форпоста, разбросало. Более-менее устояли на ногах только три Хватателя, Ищейка и Преследователь, которые рвались к центру связи и соответственно находились дальше всех от взрыва. Один из Хватателей подхватил тело Лизы, забросил на плечо и помчался к значительно расширившемуся пролому. Остальные ринулись в атаку на центр связи, и Лев сотоварищи потратили драгоценные секунды, отражая их атаку. Хвататель с Лизой на плече выскользнул наружу и исчез из поля зрения Спартака.

Обида, горечь, злоба, сводящее с ума отчаяние рвали снайпера на части. Буквально через пару секунд он понял, что сходит с ума и вцепился руками, левой в сердце, правой в лицо. Разодрать на части, вырвать из тела сводящие с ума мысли и боль! Волна безумия накрыла его с головой, и Спартак со всей силы драл ногтями лицо и грудь еще с десяток секунд. Затем сержант Дмитрий Валеев ударом приклада заставил его потерять сознание.

Как выяснилось позже, подрыв двух секций стены убил Слугу, координировавшего атаку со стороны ворот. Твари, отброшенные взрывной волной, на пару минут впали в панику и начали разбегаться. Полученный выигрыш во времени оказался решающим для всего сражения. Оставив Андреев зачищать внутреннее пространство форпоста, Лев с Асылом бегом устремились на северно-западную башню. Генерал моментально вычислил Вожаков и Слуг, и начал командовать.

Для начала Лев и Асыл взорвали западную и северную стены, предварительно скатившись с башенки в укрытие. В пролом на месте северной стены резво устремился танк, давя гусеницами полезших было тварей. Влад Басов, оказавшийся рядом с западной стеной, пришел на помощь Льву и Асылу. Втроем они быстро прихлопнули третьего Слугу, перебили Вожаков, и теперь задача состояла только в сдерживании тварей, потерявших командование.

Генерал быстро метнулся обратно на обломки стены, дал целеуказание танку и скатился обратно. Влад и Асыл прикрывали его огнем, генерал уверенно уклонялся, в общем, вылазка Льва обошлась ему буквально в царапину на руке. Ничтожная цена за выстрел танка, покончивший с третьим Слугой. Твари окончательно потеряли высшее командование. Конечно, еще оставались несколько Вожаков, и ненависть тварей к людям никуда не делась, но самое главное — организованные действия — ушло.

Оттянув танк и личный состав к центру связи, Лев получил прекрасную возможность массировать огонь на нужном ему направлении. Твари лезли в проломы беспорядочно, и тут же валились на бетонные обломки, сметаемые огнем пулеметов и автоматов и разрывами гранат. Самые храбрые твари закончились буквально через несколько минут, самые трусливые разбежались еще после первого взрыва стен. Наступила пауза, и гарнизон получил возможность перевести дух, утереть пот, перезарядиться и глотнуть воды. Тишина звенела в ушах сильнее грохота пулеметов.

— [Цензура], откуда они взялись? — проворчал Влад. — Я аж взмок весь, хоть выжимай.

Лихорадочно набивавший магазины Дюша проворчал:

— Ничё, в следующий раз даже глазом не моргнешь. Товарищ генерал, спасибо!

— Нема за що, как говорили Прежние, — добродушно ответил Лев, закуривая. — Это было очевидно.

— Да я не про патроны и оружие в центре связи, хотя и за это, конечно, спасибо, а то боекомплект уже подходил к концу. Я про стремительный бросок на северо-западную башню и подрыв стен.

— И это тоже было очевидно. Собственно, для этого и проводили минирование, — попыхивая сигаретой, отозвался Лев. — А вот с вопросом, откуда здесь взялись твари и как подобрались к воротам — предстоит разбираться отдельно. Потом, когда этот бой закончится. Что уставились? Да, мы получили передышку. Пополнили боеприпасы, глотнули воды и вперед! Помочь нашим раненым, а таковых же тварей — добить, местность вокруг форпоста зачистить — это первоочередные задачи. Трупы в кучу, проломы в стенах заделать, пулеметы — починить, если возможно. Потом патрулирование и прочесывание местности вокруг — всех тварей, что разбежались по округе, выловить и добить. Сейчас они остались без прямого командования, это будет несложно, но долго и утомительно. И никто за нас эту работу не сделает, так что набивайте магазины и вперед, на стены. И за стенами аккуратнее, в собственные мины — ловушки не попадитесь. Твари их, конечно, проредили, но мне только еще парочки трупов на ровном месте тут не хватало. Всем все ясно?

— Так точно, товарищ генерал! — устало, но с толикой энтузиазма отозвались присутствующие.

Облагодетельствовав всех своим приказом, сам Лев направился к медпункту. Сержант Дмитрий Валеев и лейтенант Алина Кроликова уже покинули домик, и внутри находилась только военврач Зайцева с двумя ранеными. В ответ на молчаливый вопрос Льва пояснила:

— Рядовая Бакашанова — сломана рука и 3 ребра, Преследователь лапой ударил и сбросил со стены. Лейтенант Десновский — сломана нога, шесть ребер, обильное внутреннее кровоизлияние, левая половина лица лишилась кожи, и, как мне сказал Дима, он сам пытался содрать кожу с лица, и разодрал грудь. Вколола стимуляторы, сделала перевязки, сейчас идет обеззараживание операционной. Через 4 минуты приступлю. Жить будут. Товарищ генерал… вы брата моего не видели?

— Нет, не видел, но уверен, что скоро все выяснится. Бой закончен, почти закончен. Сейчас, наверняка, будут еще раненые.

И Лев как в воду глядел. Почти одновременно с его словами появились носилки с капитаном Маметовым, залитым кровью, со страшными разрывами живота, груди, ног. Военврач Екатерина Зайцева моментально подобралась, вскочила.

— Товарищ генерал, покиньте помещение. Рядовой Опанасенко, лейтенанта Кроликову сюда — бегом! Всем остальным — покинуть помещение!

Но никто помещение покинуть не успел, хотя и собирались. Дверь распахнулась, влетел сержант Дмитрий Валеев, на плече рядовой Зайцев. Бежавшая следом Алина кричала, что сержант дурак, и так раненых не носят! Не слишком бережно уложив на ближайшую пустую кровать свою ношу, сержант буркнул.

— Товарищ капитан, вот ваш брат.

И выскочил из помещения. Вслед за ним, вспомнив ранее сказанное, повыскакивали и остальные. За исключением Алины и Льва. Генерал, собственно, уже тоже собирался уходить, но вспомнив слова Асыла об особой привязанности военврача Зайцевой к брату, решил остаться. Еще решит убиться, с такой-то привязанностью! То, что рядовой Зайцев — труп, Лев понял с первого взгляда.

Но Екатерина, быстро оглядевшая тело брата, провела рукой над головой и заявила.

— Мозг еще жив. Приступим!

Не успел Лев открыть рот для вопроса, а лейтенант Кроликова отправиться готовиться к операции, как военврач положила руки на грудь брату. Тело Владимира Зайцева выгнуло дугой, как будто ударил электроразряд. Лев отступил на шаг и положил руку на пистолет. Руки Екатерины засветились оранжевым светом, сама она вскинула голову вверх, монотонно гудя сквозь закрытые губы. Генерал ощутил, что в помещении стало неожиданно крайне неуютно находиться. Но с места не сдвинулся, только утер лысину.

Тональность гудения повысилась, и из тела Влада поползли пули. Выйдя наружу, с глухим цоканьем бились о пол. Раны затягивались на глазах. Разряд! Разряд! Разряд! Тело выгнуло дугой три раза, но безрезультатно. Военврач тяжело дышала, из носа закапала кровь. Она снова вскинула голову вверх, тональность гула стала басовитее. Руки сместились на голову брата, оранжевый свет начал мерцать. Тело дернуло ногой, рукой, снова ногой и бессильно вытянулось. Екатерина вскочила на ноги, грозно что-то выкрикнула, и с силой впечатала ладонь правой руки в грудь брата. Левую, с такой же силой, впечатала себе в грудь. Оранжевое свечение поползло по руке вверх, тело Влада билось в мелкой дрожи. Так прошла минута, потом другая, а потом военврач упала.

Лев успел подхватить падающее тело и аккуратно приземлить на пол. Перемены, произошедшие с Екатериной, были разительные. Исчезла вся полнота, сейчас она скорее напоминала девушку, усиленно истязающую себя голодом. Щеки ввалились, синие круги под глазами, дыхание прерывистое.

— Перенапряглась, — констатировал Лев. Потом подумал и добавил. — Дура.

— Ччччччто этттттоооо бббббыыыыллооо? — стуча зубами, спросила Алина.

— Спокойно, лейтенант, всего лишь обычный или не очень обычный псионик, — Лев поднялся. — Не видели ни разу? Завидую!

Алину продолжала бить крупная дрожь. Лев шагнул к ней и отвесил пощечину.

— Лейтенант! Прекратить истерику! Бегом готовиться к операции!!

— А каквака? — выдавила из себя Алина, показывая на лежащую без сознаия Екатерину.

— Полежит — отойдет, — махнул рукой Лев. — Я буду оперировать, ты ассистировать. Понятно?!

— Пппоннятно, — кивнула Алина. — А вввы сппрравитесь?

Вместо ответа Лев широко улыбнулся. И пошел мыть руки перед операцией.

Глава 1

Поняв, что Лев вынужден проводить операции сам, капитан Имангалиев только покачал головой. Вот зачем, спрашивается, «добывал» военврача, если все равно в критический момент генералу приходится самому все делать? Остается только надеяться, что скудных познаний Льва в практической хирургии хватит на спасение жизней. Если бы речь шла об убийствах, Асыл не волновался бы — тут генерал был способен в одиночку превзойти весь гарнизон форпоста целиком, но спасение — нет, не профильная специализация. И сам капитан особо медицину никогда не учил, так, основы первой помощи и все. Не разорваться же! И без того постоянно что-то учит, отрабатывает, воплощает планы Льва в жизнь!

В общем, стоит заняться тем, что у него хорошо получается: убийствами тварей. И заодно попробовать отбить похищенную Елизавету Сафронову, благо шансы еще есть. Но много людей с собой не возьмешь, значит надо брать лучших. И еще при этом не оставить форпост без охраны, вдруг твари все-таки решатся на второй удар?

— Ты! — палец капитана ткнул в Дюшу. — Пойдешь со мной. Задача: освобождение старшего лейтенанта Сафроновой из лап тварей!

— Есть!

— Ты! — палец указал на Влада. — Остаешься тут за главного! Слушайся старшего сержанта, охраняйте форпост, вернусь — спрошу за всё! Сержант, бегом за мной!

И капитан сорвался с места, даже не пытаясь дослушать, что там говорят в ответ. Автомат АВС-89, пистолет, гранаты, фляга, что еще нужно для короткой пробежки за толпой тварей по горам? И плевать, что полувыцветший камуфляж с разгрузкой на фоне грязи и снега выделяется сильнее, чем огонь в ночи. Преследование и не предполагает необходимости прятаться! Мысли эти привычно бултыхались в голове капитана, пока он выбегал к озеру. Потом тело перешло в режим бега: оптимальная скорость, ни мыслей, ни чувств, только оценка ситуации.

Озеро Асыл огибал справа, там, на западном склоне, уже подтаял снег, и даже подсохла грязь, и бежать было легче. Сзади доносилось сопение Дюши. Здоровое такое, ровное сопение, не сопровождаемое лязгами оружия и зубов, стонами и прочим непотребством. Так что капитан, не оглядываясь, мог смело утверждать, что его напарник в этой погоне умеет бегать и обузой не будет. Оставалось только надеяться, что твари с телом Лизы побегут медленнее обычного, и их удастся догнать.

Мимо озера пробежали легко, по следам видно было, что твари удирали со всех ног. И в то же время, крейсерскую скорость не развивали, что порадовало Асыла. Есть шансы, есть! Выше озера снег еще не сошел, бежать сразу стало труднее. Местами твари легко проходили поверху, а капитан с сержантом проваливались. Радовало только то, что речка, сейчас журчащая слева, не замерзала, и риска провалиться в воду не было.

Добежав до места, где ущелье раздваивалось, капитан остановился.

Твари учуяли погоню и подготовились сбить таковую со следа. Огромная площадка была старательно вытоптана, и следы тварей с площадки расходились в двенадцати направлениях. Причем, четыре вели за речку, и, на первый взгляд, ничем не отличались от остальных восьми.

— Как они еще засаду не оставили, — пробормотал Дюша, впечатленный увиденным.

— Не каркай! — выдохнул Асыл. — Готов поклясться лысиной Льва, засада будет! Поглядывай по сторонам!

Дюша уже и сам взял автомат наизготовку и начал наблюдение. Капитан тщательно вглядывался в следы, медленно обходя вытоптанную тварями площадку. Не сказать, что Асыл был гениальным следопытом, но хорошим — точно. Практики не хватало, все-таки Лев не каждый день и даже не каждый месяц ходил за границу, в отличие от своих учеников. Но учил генерал на совесть, да и Асыл со своей стороны проявлял рвение. Соответственно, теперь капитан смог быстро разобрать, что половина следов — ложные. Оставшиеся четыре следа вверх по ущелью и два за речкой выглядели крайне правдоподобно.

«Эх, хотя бы час времени!» пожалел Асыл. Но часа не было. Твари потеряли время, готовя площадку, но зато теперь стремительно увеличивали дистанцию, пока капитан всматривался в их следы. И ведь убежали так, что ни хвоста, ни лапы не мелькнуло, ни в одном из ущелий. Плохой признак, чересчур предусмотрительные твари попались, подумал Асыл, в тоже время четко осознавая: нельзя бросать погоню. Связистка — чересчур ценный сотрудник и секретоноситель. За такую утечку секретов и расстрелять могут, если Лев не предусмотрел ситуацию заранее.

Предстояло принять быстрое решение, и капитан решил рискнуть. Четыре больше, чем два, а вверх по ущелью — ближе к границе, нежели по пути в ущелье за речкой. Да и тело там труднее пронести, тогда как по прямой вверх любая тварь пройдет.

— Вверх! — отрывисто бросил капитан.

И двое побежали, утаптывая и проламывая снег, огибая большие камни, и даже не пытаясь прыгать по маленьким. Поскользнуться легко, а ногу сломать — еще легче. Буквально через несколько десятков метров Асыл увидел, что следы уходящие вправо и дальше по склону — ложные. Еще один след влево обрывался на большом камне. Оставшиеся два следа сливались в один, только с площадки этого не было видно. Получается, твари просто рванули вперед, не тратя больше сил на маскировку, решил капитан. Либо тут будет засада, либо на перевале, либо не будет вообще! Чувство опасности о тварях не предупреждало, сержант сзади знаков не подавал, и капитан немного расслабился.

Может и не будет засады. По следам численность толком разобрать не получилось, но точно не больше трех десятков. Куда уж тут засаду оставлять, самим бы ноги унести с ценным грузом! Картина со стороны получается бредовая, думал капитан, пока тело привычно бежало, прыгало, топтало и сопело. Два человека преследуют три десятка тварей, в горах, в снегу! Расскажи кому — не поверят, да что там не поверят, в глаза лжецом обзовут! Все же знают, что в горах правят твари!

Шестое чувство подало сигнал, когда они почти достигли перевала. Уже потом, Асыл подумает, что место тварями было выбрано почти идеально. Усталость от затяжного и быстрого подъема, близость перевала, голая и открытая местность вокруг неизбежно должны были снизить внимательность и настороженность людей. Должны были, но не снизили, и выскочившие из-под снега Хвататель на пару с Ищейкой получили свое моментально. Две короткие очереди и твари упали. Дюша подошел и выполнил контрольный в головы, сообщив.

— Раненых оставили.

— Вполне в духе тварей.

Асыл обратил внимание, что сержант дышит уже немного запалено. Гонка вверх нелегко далась Дюше, да и сам капитан ощущал некоторую усталость в ногах. «Надо будет ему посоветовать бросать курить», подумал Асыл, «хотя вряд ли выйдет. Лев же не бросил?!»

— Так, на перевал подымаемся шагом. Не спеша.

— Есть! — обрадовался Дюша.

Вроде и невелика радость — шагом в горку подыматься, но все же лучше, чем бежать. Есть возможность перевести дыхание и прислушаться, не затаились ли твари в округе? Перевал утопал в лужах и грязи, противно чавкающей под ногами и тянущей ботинки вниз. Асыл махнул рукой, мол, давай влево по гребню, и там по склону пройдем, по границе между снегом и грязью. Дюша кивнул, но с места не сдвинулся. Губы шевельнулись, артикулируя «Твари».

На большой камень справа от людей выскочил Плеватель. Снег в ложбинке в пятнадцати метрах ниже по склону укрывал двух Преследователей, выскочивших одновременно. Слева по гребню появился Хвататель, сразу ринувшийся в атаку, растопыривая лапы. Асыл немедленно помчался навстречу, вскидывая автомат. Очередь, подрубающая нижние конечности Хватателя, прыжок и удар по голове. Капитан аки птица взмыл над тварью, ударом ботинка сверху вниз почти проломив череп Хватателя.

Дюша тем временем успешно уклонился от плевка, и скатился вниз с перевала, выходя из радиуса поражения Плевателя и поля зрения Преследователей. Вскочив на ноги, сержант немедленно метнул две гранаты вверх, к перевалу. Преследователи, ринувшиеся за пропавшей было добычей, выскочили как раз под взрыв. Плеватель прижался к камню, укрываясь от Дюши, но взамен подставился под выстрелы капитана. Раз-два, и четыре твари выведены из строя. Не до конца, конечно, но пристрелить каждую по отдельности труда не составило.

Тем не менее, несколько минут все это заняло, плюс, можно было не сомневаться, взрывы гранат прогремели на все ущелье. И на соседние тоже.

— Продолжаем погоню, — приказал Асыл.

— Твари в курсе.

— Твари изначально были в курсе. Если они будут вот так набегать, мы их перебьем!

Ниже по ущелью следы основного отряда тварей внезапно отвернули вправо.

— Если они засели в развалинах 100-го, то мы их не достанем, — сообщил Дюша.

— Не засели!

Асыл показал рукой. Твари, сделав резкий поворот, промчались толпой прямо на правый склон. Даже отсюда видны были следы: толпа достигла гребня и перевалила его. Ушли в соседнее ущелье. Но зачем? И только выскочив на гребень, капитан понял — зачем. Все это время твари водили их за нос. Старшего лейтенанта Сафронову утащил тот отряд, что переправился через речку на развилке ущелий внизу. Остатки ложного отряда, рассыпавшись посреди камней соседнего ущелья, стремительно уходили к границе. Преследование в таких условиях становилось бессмысленным и крайне опасным. Капитан покосился на Дюшу, тот резко дернул головой, видимо тоже все поняв.

— Моя ошибка, — ровным голосом сказал капитан Имангалиев. — Очевидно — один из них был Вожаком.

— И ушел он с отрядом за речку, — дополнил Дюша. — Возвращаемся?

— Возвращаемся.

И они повернули обратно к форпосту, промолчав всю дорогу.

Очень, очень хотелось помедлить, отдохнуть, но никак не получалось. И без того авантюру затеяли, повезло, что твари вначале переоценили погоню, а потом, наоборот, недооценили. Встреть их двоих на той площадке, на развилке ущелий, все сбежавшие твари, порвали бы в момент. Капитан мысленно перебрал все действия, и пришел к выводу, что, по большому счету, поступил верно. Верно, но авантюрно, даже чрезмерно. Хотя, сумей они освободить Лизу — никто не возмутился бы этой поспешной вылазкой.

Вот только, кто в ситуации на вытоптанной площадке, мог бы подумать, что твари потащат Лизу через речку? И кто смог бы это понять? Разве что Лев, и то не факт. Генерал, при всем опыте и выучке, все-таки давно не выезжал «в поле».

Приблизившись к форпосту, капитан показал жестами Дюше, мол, давай вверх по склону.

Отсюда, со склона Большого Алма-Атинского пика, форпост предстал в совсем уж невзрачном виде. Трупы, трупы, трупы тварей, взорванные и проломленные стены, фигурки людей, суетящихся вокруг. Дюша, стоявший рядом, показал рукой полукруг. Асыл кивнул.

— Да, пришли снизу и атаковали. Но что-то пошло не так. И с этим предстоит разобраться.

— Взрыв заложили как сигнал к атаке. А взрыв произошел слишком рано. Или вообще взорвалось не то и не там, где задумывали, — предположил Дюша. — Хотя слабовато получается, трое Слуг и такой провал?

— Ты еще скажи, что они не собирались побеждать, — язвительно отозвался Асыл.

— Собирались, почему нет, но вот с этим взрывом непонятно. Что мешало им взорвать стены? Зачем было лезть к воротам? Может, целью был кто-то на форпосте?

— Хочешь сказать, они пришли целенаправленно за старшим лейтенантом?

Дюша задумался, потом мотнул головой.

— Нет. Ее проверяли, паразита не было. И за пределы форпоста она практически не выходила, и уж тем более одна. Но! Мне тут вспомнился один диалог с нашим генералом.

— Приходили за Львом? — задумался Асыл.

— Даже не столько приходили, сколько проверяли: настоящий ли Лев, — дипломатично заметил сержант. — И на что он способен.

— Да, неплохо так проверили. Куча трупов и прочего.

— Если бы гарнизон соответствовал штатному расписанию, был бы другой итог.

— Дюша, ты же неглупый человек и настоящий сержант-инструктор, разве ты еще не понял?

— Да все я давно понял, но как же — Римский Лев! Легенда! Глыба! И не может пополнить гарнизон?

— Федерация в руинах. В заднице, — вздохнул Асыл. Подумал и добавил, — очень глубокой заднице. Мы здесь еще очень, подчеркиваю, очень неплохо живем по меркам обычных жителей. У нас тут полно еды, свежего мяса, есть крыша над головой и теплые помещения, оружие и даже платят немного денег. Любые рабочие руки на счету, и армию сокращают и сокращают. То, что форпост не закрыли, как раз заслуга Льва, но пополнения? Нет, сейчас их никому не дают.

— А как же тогда нам достался новый военврач? Да еще и с рядовым братом на сдачу?

— О, с этой историей нам… мне сейчас предстоит разобраться. Екатерина Зайцева, капитан и военврач, оказалась псиоником и очень неслабым. Думаю, ее просто рады были сплавить подальше. С прицелом на то, что твари ее тут убьют.

— Можно сказать, что убили, — еще раз пожал плечами Дюша. — С такой привязанностью к брату она все равно, что мертва!

— Сталкивался с псиониками раньше?

— Конечно. Один даже пытался залезть мне в мозги, но вместо этого расплескал свои по стенке. Вообще, за годы службы в армии я, кажется, повидал всё, что только возможно. Разве что этого… Сверхмозга еще не видел.

— Ничего, еще увидишь, — хмыкнул Асыл. — Ладно, давай спускаться. Поболтали-отдохнули, убедились, что твари не ударили второй раз, и хорош. Дел невпроворот.

— Да и вообще дело к обеду идет.

— Если не к ужину, — кивнул капитан.

Спуск занял неожиданно много времени. Навалилась усталость от погони, скользкий склон, ноги не держат, а валяться в снегу и грязи не хотелось. Поэтому Дюша и Асыл имели все возможности понаблюдать величественный, как всегда, полузаход солнца. Огромная тень от гребня ущелья, за которое, казалось, прячется светило, ползла по склону навстречу уставшим сержанту и капитану.

— Еще примерно полчаса будет более-менее светло, — ответил Дюша на невысказанный вопрос. — Ну и еще сколько-то минут сумерек, а потом всё.

— Да, надо поторопиться. Еще предстоит расследование.

— По поводу нападения?

— Конечно. Надеюсь, товарищ генерал уже закончил свои хирургические упражнения, — тяжело вздохнул Асыл.

За то время, что они отсутствовали, было сделано немало. И в то же время совершенно недостаточно. Лев еще не вышел из медпункта, и Алина по-прежнему ему ассистировала. Потерявшие управление твари — те, кто выжил после атаки — разбежались по окрестностям и сейчас рвали когти домой. Но, несколько групп решили рвануть напрямик через форпост, и оставшимся пришлось опять сражаться. Не слишком опасно, но неприятно. После этого пришлось еще раз осматривать окрестности, и затем каждую секунду ожидать нападения.

Капитан Имангалиев по возвращении немедленно отправился расспрашивать сержантов Валеевых, сейчас помогавших раненым механикам-водителям. Под конец боя твари завалили танк телами, не только заклинив гусеницы, но и слегка повредив мотор. Виталь и Михалыч, находившиеся внутри, имели глупость вылезти и попасть под удар. Оба получили ранения в правую руку и теперь щеголяли в самодельных повязках. Сержанты, собственно, пытались починить танк и освободить гусеницы, при помощи лома, матюгов и советов от механов. Получалось откровенно плохо, твари качественно пролезли внутрь, с полной отдачей.

— Пациент жив? — спросил Асыл.

— Скорее мертв, товарищ капитан, — тут же отозвался Михалыч. — Сегодня точно не заведем!

— Вот и отлично. Вы, — палец Асыла ткнул в механов, — доложите о повреждениях мотора и сроках починки. Письменно. Ничего, продиктуете кому-нибудь, пусть напишет. Полный список: запчасти, сроки, и, самое главное, почему это случилось и как сделать, чтобы не повторилось. Жду рапорт завтра. Теперь вы, сержанты.

Братья — сержанты бросили ломы и выпрямились.

— Вы были ближе всех к воротам, когда произошло нападение, так?

— Так точно! — ответил Дмитрий. — Еще ближе были рядовые Карамурза и Алавердыев, они сменили меня и рядового Опанасенко на посту возле ворот за полчаса до взрыва.

— И оба погибли, понимаю, — кивнул Асыл. — Почему пост возле ворот охраняли неопытные рядовые?

— Не знаю, товарищ капитан! Я уже докладывал лейтенанту Басову, что расписание постов составлял лично генерал Слуцкий, и оно не менялось уже два месяца.

— Понятно, — еще раз кивнул Асыл. — Дальше!

— Помимо рядовых, на стене возле ворот находились старший лейтенант Сафронова и лейтенант Десновский. О чем они говорили — не слышал, но думаю, что у них было свидание. Это мое предположение, товарищ капитан!

— Да не велика тайна. Дальше!

— Еще там точно был Влад Зайцев, потому что вначале прозвучал выстрел, а потом крик старшего лейтенанта «Убить Влада!»

— Убить Влада? — переспросил Асыл. — Точно?

— Нет, неточно. Возможно, рядовая Бакашанова, находившаяся рядом со мной в тот момент, расслышала точнее, но времени расспрашивать ее не было.

— А чем это вы в башне занимались? Оружие чистили? — ухмыльнулся капитан.

— Так точно! Как раз закончили чистить и снаряжать магазины. Поэтому после выстрела и крика сразу вскочили и побежали на помощь. Взрыв немного задержал, но мы смогли прикрыть огнем лейтенанта Десновского и замедлить вторжение тварей через пролом, оставшийся от ворот после взрыва. Вот только, рядовую Бакашанову сильно ранили.

— Да, я в курсе. Влад Зайцев убит, рядовые взорваны, Спартак и Аида сильно покалечились. Так что ты, сержант, самый осведомленный. То, что было после взрыва — все видели, кто выскочил. А вот до этого. Эх, придется ждать, пока раненые очнутся.

— Товарищ капитан, у меня есть версия!

— Так-так, — сделал поощряющий жест Асыл, — давай, выкладывай!

— Думаю, что вместе с Владом к воротам подошли зараженные, обвешанные взрывчаткой.

— Да, это вариант, — задумался Асыл. — Хорошо. Продолжайте трудиться, танк нам еще потребуется!

И капитан отправился обратно на форпост, в центр связи. Предстояло разобраться с наследием похищенной связистки и, самое главное, понять, сколько секретов потенциально могло утечь к тварям. Предстояло много грязной, неприятной и, самое противное, бюрократической работы.

Глава 2

Сержант Андрей Мумашев курил, выпуская колечки дыма и усевшись прямо на труп Преследователя. Усталый вид сержанта объяснялся утомительной предыдущей погоней за тварями, удиравшими со всех ног и лап. И ведь мало того, что пришлось бежать туда, так еще ж и возвращаться обратно. По мнению Дюши десяток убитых в ходе погони тварей того не стоили. Понятное дело, горячка боя, приказ Льва на разведку и преследование, но такие вот забеги за отступающими тварями часто плохо заканчивались.

Память сержанта-инструктора немедленно подсказала один подобный эпизод, потом еще один и еще один. На втором десятке Дюшу прервали.

— Ну, что там? — могучий Дрон присел рядом, на другой труп, и с удовольствием вытянул ноги.

— Да так, вспомнилось, как твари из засады преследователей харчили.

— Что, капитан в раж вошел?

— Ага, — кивнул Дюша на Асыла, — бегать дяденька умеет. И стреляет отменно. Тварей знает на десять баллов. Умён, внимателен, настойчив, вот только… осторожности немного не хватает.

— Засада?

— Да фигня, а не засада, — мотнул головой сержант, — но в следующий раз можем и напороться. Многих так похоронили, кто осторожность растерял. Два раза, помнится, чудом в живых оставался. Выяснили, кто ворота открыл?

— Да хрена, — сплюнул Дрон. — Известно, что Алихан с Нуржаном на воротах караулили, а Спартак Лизе на стене неподалеку то ли в любви признавался, то ли предложение делал. Ну, еще Влад Зайцев как-то за воротами оказался, с двумя пулями в груди. Вот и получается, что прямых свидетелей нет. Спартак на операционном столе, Лиза у тварей, рядовые на полях вечной охоты.

Дюша обвел взглядом руины, оставшиеся от взорванных стен, и почесал затылок. Весь форпост перепахало сражением, но ту часть, где находились ворота — особенно. Как все это восстанавливать? Разве что Лев что-нибудь придумает.

— Кстати, а на кой хрен твари Лизу утащили, спрашивается? — задумчиво спросил Дюша, туша окурок. — Ведь не могли же твари знать, что она связистка? Или могли?

— Утечка секретной информации?

— И не только, — вздохнул сержант. — После подсадки в мозг паразит вытягивает из человека всю информацию. Точнее говоря, человек сам ее рассказывает тварям, от и до, вплоть до мельчайших подробностей, где был, что видел, куда ходил. Тварям торопиться некуда, они могут годами выжимать данные. Вот помню однажды… натолкнулись, в общем, на такого. Тварей вокруг зачистили, а он все продолжал говорить и говорить о каких-то мелких событиях шестилетней давности. Душераздирающее зрелище, если выражаться цензурно.

— В общем, звездец, — подытожил Дрон.

— Ага. Сдаст всю систему обороны и прощай, форпост!

— Что-то вы рано сдались, сержанты, — раздался сзади насмешливый голос Льва.

Выглядел генерал не лучше своих подчиненных. Жестом попросил сигарету и моментально получил таковую. Сержанты молча ждали, пока Лев жадно затягивался, перхая дымом. Сделав последнюю затяжку, генерал отбросил бычок куда-то за спину, после чего помотал головой.

— Ну и гадость ты куришь, сержант!

— На что хватает денег и связей, товарищ генерал, — отозвался Дюша. — Как там?

— Жить будут, хоть хирург из меня хреновый. Отправить бы их в госпиталь, да хрен кто вертолет даст. А на машине везти, когда тут такое…, — Лев сделал полукруг рукой. — Пусть лейтенант Кроликова понаблюдает, может быть и не помрут сразу, а там наш военврач очнется.

— Товарищ генерал?

— Да [цензура] даже не знаю, что сказать, — махнул рукой Лев и присел на тушку Хватателя. — Как будто мало всей этой херни вокруг. Выяснили, из-за чего случился такой [цензура]?

— Вот как раз гадали, товарищ генерал. И твари Лизу утащили, — отозвался Дрон.

— Да видел я! — горечи в голосе Льва было столько, что хватило бы заново наполнить БАО. — Что-то старею, раз твари настолько легко обходят и побеждают! Придется неслабо поработать, чтобы нанести ответный удар. Да да, сержанты, никто не собирается сдаваться, кхех.

Капитан Имангалиев, помятый и уставший, как и все остальные, не торопясь, медленно приблизился к сидящей на трупах тварей троице. Помялся немного, потом тоже присел. Стало заметно, что забег за тварями дался ему не легче, чем Дюше. Неизменный камуфляж забрызган грязью и кровью, легкая сгорбленность стала очень заметной.

Как уже неоднократно упоминалось, в такие вот моменты твари обычно наносили второй удар. Только люди расслабятся и выдохнут после мощной атаки, как набегает новая волна тварей. И так раз за разом, пока люди не выдохнутся и не выронят оружие из рук. Или пока сами люди не закончатся. В любом случае сидящие понимали, что процент чуда в состоявшей мясорубке, оказался непривычно высоким. И если твари нападут по новой, то противопоставить им нечего. Следовательно, зачем дергаться, суетиться и зря бегать? Можно просто посидеть и перевести дух.

— Безвозвратные потери — 6 рядовых и старший лейтенант Елизавета Сафронова, — начал доклад Асыл.

— Как это безвозвратные?! — вскинулся старший сержант.

— Вот так! — отрезал Асыл. — Мы же так и не догнали тварей, хотя и гнались до самых перевалов! Или кто-то решил, что мне начальственная моча в голову ударила погоняться за тварями?! В общем, старший лейтенант, а по совместительству и секретоноситель 2-ой категории, может быть смело отнесена к безвозвратным потерям. Вопросы?

Сержанты не стали задавать вопросы, только Дюша помрачнел еще сильнее.

— Капитан Мади Маметов, лейтенант Спартак Десновский и рядовая Аида Бакашанова в очень тяжелом состоянии. Механики водители Виталий Лукин и Михаил Шагов получили средние ранения, и будут не в состоянии нести службу… какое-то время. Легкие ранения получили практически все остальные, за исключением присутствующих.

— Опыт не пропьешь, — пожал плечами Дюша. — Но как твари подобрались к воротам?

— Сержанты Валеевы утверждают, что был взрыв. И непосредственно перед взрывом старший лейтенант Сафронова кричала что-то вроде «Убить Влада!» Пока они выскочили из башни, твари ворвались, и пришлось немедленно отбиваться. Должен отметить: события разворачивались с такой скоростью, что теперь нам придется ставить памятник Спартаку. Есть версия, что там были двое зараженных. И пришли они вместе с Владом Зайцевым. Это вполне объясняет выстрелы, взрывы и то, почему врагу удалось подобраться так близко.

— Понятно, — пожевал губами Лев. — Да, старею, раз такой цепочки не предусмотрел. Вечером продолжим разбор полетов. Дух перевели? Вперед, за работу!

— Так точно.

Не слишком пылая энтузиазмом работы, сержанты и капитан Имангалиев оставили генерала.

Лев, пока окончательно не стемнело, еще раз подвел промежуточные итоги:

— минно-ловушечные заграждения вокруг форпоста — уничтожены.

— Стены — уничтожены наполовину, но от этого не легче: дыры такие, что обороны нет.

— Пулеметы — уничтожены.

— Гарнизон сократился еще на четверть.

— Тварями беспрепятственно захвачена связистка.

Вот последний пункт беспокоил Льва больше всего. В особо секретных случаях он сам проводил сеансы связи, но таких 1 из 20. То есть де-факто твари теперь могут получить целую кучу информации о самом Льве, о форпосте и обстановке вокруг, и хрен знает чего еще они вытянут. Всю мелочевку не упомнишь, для этого надо реально паразита в мозг сажать. И еще немаловажный момент: способности аналитиков тварей по-прежнему оставались темным пятном даже для матерых твареведов. Все упиралось в фундаментальный вопрос бытия: насколько хорошо твари представляют человеческое общество? Не говоря уже о втором фундаментальном вопросе: насколько хорошо люди представляют общество тварей?

Лев вскочил и начал ходить туда-сюда между трупов тварей. Мысли в такт шагам тоже скакали туда-сюда. Бросить форпост? Исключено! Восстанавливать стены, но как? Откуда брать новых людей в гарнизон? Уничтоженные три сотни или больше тварей — что они Иссык-Кульскому Мозгу, если идет охота на Льва? Генерал не льстил самому себе — твари уже неоднократно укладывали штабеля трупов, лишь бы добраться до него. Но почему тогда не примчались две-три тысячи тварей? К чему все эти авантюры?

Глубоким вечером, переходящим в полночь, «разбор полетов» продолжился в кабинете Льва. «Все те же, все там же», усмехнулся генерал, подразумевая, что офицеры и сержанты пришли в неизменном камуфляже. Ну и то, что новых лиц на форпосте уже полгода не появлялось. Дождавшись, пока пришедшие рассядутся вдоль стола, генерал предложил еще раз обобщить информацию о нападении тварей.

Каждый высказал, что видел, слышал, и общая картинка более-менее сложилась. Конечно, когда Спартак очнется и расскажет, все станет предельно ясно, но и без этого информации хватало с лихвой для безрадостных выводов.

— Полгода обучения тварям под хвост, — почти шипел Лев. — Вроде сейчас даже в детских садах рассказывают кто такие твари и кто такие зараженные! Как можно было подпустить их к воротам? Не надо отвечать, вопрос риторический! Сам знаю! Но все же как?!

Присутствующие сержанты и офицеры, то есть практически половина оставшегося гарнизона, разглядывали потолок кабинета, серый и неизменный. Лев вздохнул и провел рукой по лысине, успокаиваясь.

— Будем считать это уроком. Кровавым и жестоким уроком. Надеюсь, никто носы не повесил?

— Готовы рвать тварей зубами. Четыре сотни легло, отличный результат, — высказался Дюша. — Хотя оборону на таком форпосте держать практически невозможно.

— Это верно Дюша сказал, — поддержали вразнобой присутствующие. — Без стен невозможно!

Дальше каждый начал предлагать свой вариант решения проблемы, стараясь перекричать соседей. Буквально через минуту Льву пришлось со всей силы постучать по столу, дабы прервать крики. И потом приходилось еще не раз хлопать ладонью о столешницу, прерывая слишком горячие выкрики. Также неоднократно Лев напоминал собравшимся, что вести себя надо как культурные сержанты и офицеры.

Генералу довольно быстро удалось загнать спор в нормальные рамки. То есть за оружие не хвататься, с места не кричать, собеседников не перебивать и званиями не козырять. Лев отдельно заострил внимание на том, что в диверсионных вылазках каждому придется принимать самостоятельные решения, и делать это быстро. Какие же могут быть быстрые решения, если все время ожидать приказа командира? Тут генерал развел руками, мол, давайте, самостоятельно выскажитесь, с чувством, толком, расстановкой и обоснованием.

Отдышавшись, спорщики установили порядок.

Все, как завещали Прежние: в порядке возрастания звания и заслуг.

Дюша немедленно перешел в атаку (нимало не смущаясь тем, что ему стоило бы выступать последним из сержантов) и предложил переехать вниз, в развалины Алма-Аты. Сержант был не особо убедителен, и все его доводы сводились к тому, что, во-первых, в горах холодно, а на равнине жарко. А во-вторых, тренироваться в развалинах можно с таким же успехом, даже лучше чем в горах. Сам форпост, по мнению Дюши, следовало заминировать, и уносить ноги, пока твари не прихлопнули всех одним ударом.

— А в развалинах этого не получится? — неожиданно заинтересовался Лев.

— В целом, считаю, что нет! — воодушевился сержант. — Они ж старые, развалины то! Полезут твари, каааак все рухнет! Незаметно не подберутся. И нам сигнализация не нужна будет. Главное исходный лагерь в безопасном месте поставить. Акклиматизация? Да, бесспорно — непрерывное сидение на высоте дает нам всем плюс в выносливости, привычка к меньшему объему кислорода и все такое. Но, извините, с таким же успехом, можно из развалин бегать в горы. Патрулирование. Выходы на вершины. Точно такая же тренировка.

— Резонно, — кивнул Лев. Почесал лысину и добавил. — Но не годится.

После чего генерал был вынужден прочитать получасовую лекцию о бюрократии. Сержанты и офицеры слушали с неподдельным интересом: зверь по имени бюрократия был им знаком, но смутно. Вся мощь повелителей бумаги и подписей как-то прошла мимо, и теперь, раскрыв рты, они внимали Льву.

— Сейчас все бумаги на форпост в порядке, — рассказывал генерал. — Ну, насколько это возможно в наших скудных условиях. Однако если переезжать вниз, в развалины, то сразу первые несколько месяцев можно отводить на бюрократическую писанину. Бессмысленную и беспощадную. Всего лишь затем, чтобы оправдать то, что мы еще не сделаем к тому моменту. То есть, с бюрократическо-бумажной точки зрения проще не переезжать и оставаться на месте. Это раз. Есть еще и два. На новом месте никто нам реактора не даст, например. И складов под продовольствие. И крепких стен. Всё, буквально всё придется делать с нуля. И, так как мы — тренировочный лагерь, строительную технику и материалы придется добывать самим. То есть, вместо нормальных тренировок, обороны и убийства тварей, при переезде мы будем заниматься бумажками, беготней по складам и прочими скучным и не слишком полезными вещами. Соответственно, проще починить кусок стены и достать пару пулеметов, чем ехать непонятно куда, непонятно зачем, да еще и писать по этому поводу целую кучу бумаг.

Далее Лев не замедлил проехаться по присутствующим, мол, сидят за спинами капитанов Маметова и Имангалиева, как за каменной стеной и в ус не дуют! С изрядной ехидцей генерал предложил всем, желающим переезда вниз, вначале самостоятельно подготовить бумаги и документы, да добиться разрешений. Сержант Мумашев, как раз, в отличие от большинства присутствующих, не понаслышке знакомый с бюрократией, сразу признал полную несостоятельность своих доводов и сдался. После чего коротко уточнил, что никогда не смотрел на переезды с бюрократической точки зрения и замолчал до самого конца собрания.

Сержанты Валеевы, дружно, как и подобает близнецам, выступили за то, чтобы первым делом пополнить гарнизон. Дмитрий упирал на то, что оставшихся людей слишком мало для полноценной обороны. К чему стены, если их некому охранять? К чему пулеметы, если к ним некого поставить? Евгений Валеев немедленно и решительно поддержал брата, расширив ассортимент оружия. В совокупности сержанты предложили привезти на форпост много, очень много пулеметов, минометов, танков и бронетранспортеров. Все, разумеется, должно быть автоматизировано, и само по себе изничтожать тварей. Тех, которые проберутся через огромные минные поля, которые, по замыслу Валеевых, должны окружить форпост 99 в новом варианте обороны. Ну и пополнение гарнизона, предложенное в самом начале, тоже следовало произвести.

Лев, усмехаясь, ласково поинтересовался у Валеевых, как они представляют себе такое?

Близнецы, моментом смутившись, развели руками. Генерал, поглаживая подбородок, обвел взглядом кабинет.

— Ну что, кто еще поддерживает идею сержантов Валеевых?

— Я, например, — немедленно отозвалась сержант Иванова.

Увидев, что все смотрят на нее, Елана Иванова смущенно улыбнулась. Лев сделал поощряющий жест в сторону черноволосой девушки, мол, не стесняйтесь, сказали «а», говорите и «бэ»!

— Ведь как получается, — посверкивая карими глазами, пояснила девушка, — мы же использовали запасы, списанные с других складов и частей? Почему бы здесь не сделать также? Наши механики-водители, да и мы, теперь умеем многое. Наберем списанной техники, да восстановим, чем не вариант? Ведь не обязательно весь танк тащить сюда? Привезем ствол, зарядный автомат, пулеметы, запитаем все от нашего генератора, да приспособим блок автоматического управления.

— А что, я поддерживаю! — стукнул кулаком по столу старший сержант Майтиев.

Стол жалобно застонал и прогнулся. Даже Лев с уважением посмотрел на могучего Дрона. Старший сержант немного смутился, потер кулак и спрятал его под столешницу. После чего пояснил.

— Существуют же системы полного автоматического управления? Чтобы всем подряд управляли?

— Существуют, — ласково подтвердил Лев, — только стоят столько, что проще Иссык-Куль у тварей выкупить. Всё? Кто следующий?

— Идея неплохая — со списанной техникой — но кто ж нам столько всего даст? — серьезно уточнил лейтенант Влад Басов. Напарник Спартака задумался на мгновение и продолжил мысль. — Как мы все это потащим наверх, к форпосту? Кто-то даст нам транспорт? Кто-то даст нам эту бронетехнику? Товарищи, заковать форпост в броню и автоматику — это прекрасная идея, я сам за, но давайте будем реалистами — кто нам все это даст?

Лев молча изобразил аплодисменты и продолжил лекцию про бюрократию. О том что, можно добыть для форпоста списанную бронетехнику и артиллерию, и при этом изготовить все бумаги, да так, чтобы ни один бюрократ не возмутится. Но, продолжал вещать Лев, будь здесь капитан Маметов, например, то он прочел бы целую лекцию о бюрократии и правилах взаимодействия. Потом перечислил бы статьи уголовного и экономического кодексов с подпунктами, пояснениями и сроками. Потом притащил целую кучу бумаг и бумажек, и заставил бы все изучить. И когда раздался бы массовый крик: «За что?» капитан Маметов скромно пояснил бы «За бюрократию!» Нет, ну, правда, вопрошал Лев, вы представляете, сколько всяких бумаг надо заполнить, чтобы вам выдали танк? Пусть даже списанный? Пусть даже вы генерал и в вашем ведении целый тренировочный лагерь? И потом, наверняка, приедет еще несколько комиссий, проверить, на месте ли танк, используется ли по назначению и почему в графе «съеден тварями» стоит прочерк?

— Вот именно! — высказалась лейтенант Кроликова. — У нас ведь тренировочный лагерь? Что мешает заказать списанную бронетехнику под грифом «для тренировок»?

— Алина, — ласково осклабился Лев, — ты разве не слышала того, что я рассказывал минуту назад про бюрократию?!

— Слышала, а что?

Генерал вздохнул и еще раз в двух предложениях объяснил прекрасному лейтенанту-санинструктору сущность бюрократии. Алина поморгала и вынесла вердикт.

— Вот людям заняться нечем!

— Опять неверно, лейтенант Кроликова! — вмешался Асыл. Как всегда невозмутимый, капитан пустился в объяснения, давая Льву отдохнуть от разговоров. — Эти люди — да да, бюрократы тоже люди, представьте! — занимаются на первый взгляд бессмысленной и никому не нужной работой, но если взглянуть второй раз, то можно обнаружить удивительные вещи. Во-первых, что военную и прочую технику легко могут украсть, перепродать, перепрятать и сделать вид, что никогда никакого танка тут не было. Во-вторых, в государстве должны быть такие люди, которые роются в документах, сверяют, сажают, перепроверяют и отправляют на расстрел тех, кто подрывает экономическую мощь этого самого государства. В-третьих, без документов никуда. Статистика, нормы, учет, переучет и прочие радости позволяют лучше планировать, еще точнее организовывать производство, и даже перенаправлять освободившиеся мощности на прокорм голодающих. Или на постройку новых заводов после войны. Или еще куда.

— То есть без них вообще никуда? Что-то я запуталась, — помотала головой лейтенант.

Рыжеватые волосы в тусклом свете кабинета казались серыми. Как и вся обстановка вокруг. Лев поморгал, пытаясь разогнать потускнение в глазах. «Старею», сделал привычный вывод Лев.

— Без них никуда, но и ограничивать этих бумажных кровопийц тоже надо, — продолжал просвещать Асыл. — А то они со временем начинают считать себя становым хребтом государства, плодиться в невероятных количествах и мешать нормальной работе. Баланс нужен, некая золотая середина. Хотя об этом не у вас голова болеть должна. Ваше дело тварей как следует бить, правильно я говорю, товарищ генерал?!

— Правильно, товарищ капитан, — с самым серьезным видом кивнул Лев и прихлопнул ладонью. — Восстановим оборону и покажем тварям, где твари зимуют!

Дождавшись, пока все разойдутся, генерал еще раз прокрутил в голове разговор. Аргументы сержанта справедливы, равно как и предложение переехать. Доводы за переезд и против такового равноценны, что ни говори про бюрократию. И хотелось бы свалить принятие решения на подчиненных — вроде как задание на тренировке! — но, видимо, не получится. Оставить форпост — не означает трусливо сбежать, продолжал размышлять Лев. С другой стороны, вся концепция строилась именно на пограничном тренировочном лагере. С третьей стороны, повторить столь мощное нападение твари в ближайшее время не смогут. Могли бы — нанесли бы второй удар. Следовательно, можно и нужно успеть восстановить оборону и готовиться к новым боям. Восстановить стены в исходном виде? В сущности, без полноценного гарнизона и АСО сама суть форпоста теряется. Сделать обманку, как за перевалом сделали воины 100-го форпоста? Или просто восстановить стену из камней. Ворота сделать — невелика задача, транспорт ездит так редко, что можно и руками заслонку отодвигать. Осталось то — 20, да, Лев еще раз пересчитал, двадцать человек. Включая генерала. Из этих двадцати трое еще непонятно, умрут или выживут. И тут встает вопрос о капитане Зайцевой.

В прошлой мясорубке Лев отправил раненых на бронетранспортере. Двое умерло, четверо выжило. Сейчас бронетранспортера нет, но есть внедорожник. Риски по раненым примерно такие же, то есть один умрет, а двое выживут. Или можно рискнуть и подождать момента, когда капитан Зайцева очнется. И дополнительный риск: захочет ли она лечить? Особенно Спартака? Хотя она же и не знает, что Спартак убил ее брата, но что будет, когда и если она узнает? С триста тридцать третьей стороны мирный псионик лекарь — это очень полезно и очень познавательно. Может и стоит рискнуть, но разумно. Скажем, подождать еще сутки. Если в течение этого времени Екатерина Зайцева не придет в себя, то раненые поедут вниз, благо Асыл не ранен. При малейшем ухудшении состояния в течение суток — раненые опять же поедут вниз. И так плохо, и этак нехорошо, но вариантов не слишком много: медицинскую машину или вертолет никто не пришлет. И, следовательно, в первую очередь, надо посмотреть в каком состоянии капитан Зайцева.

И Лев, решительно махнув рукой «Завтра!» отправился спать.

Глава 3

В медпункте было тихо, темно и пыльно. Не самая лучшая атмосфера для желающих выздороветь. Помимо раненых и бессознательных, в медпункте присутствовала лейтенант Кроликова, фактически жившая здесь. Лев знал, что в прошлом, по замыслу создателей форпоста, медпункт создавался как вспомогательное помещение. Койки для десятка-другого легкораненых, тесная операционная для экстренных случаев, некоторый запас медикаментов. Такая вот «полевая медицина», быстрая обработка «на линии фронта», сортировка и отправка в тыл. Стационарные госпитали на берегах Иссык-Куля, хорошие дороги в крепкий и надежный тыл, возможность быстро получить медтранспорт. Система форпостов была хороша, пока она была системой. Как только из системы выпали элементы, все достоинства немедленно превратились в недостатки. Исправлять все это надо было еще лет тридцать назад, но десятилетие Отчаяния перечеркнуло все планы.

— Ну, как они? — спросил Лев, усаживаясь на табурет.

— Хуже стало только капитану Маметову, Спартак и Аида без изменений. Капитан Зайцева — аналогично. Поставила ей капельницу, эффекта нет.

— Перенапряглась, — кивнул Лев, — причем на нервной почве. Для псиоников хуже нет.

— Товарищ генерал, а откуда они вообще взялись, псионики? — осторожно поинтересовалась Алина. — Это следствие ядерной катастрофы?

— В какой то мере, — Лев пожевал губами. — Ладно, вот вкратце как было дело.

Псионики. Как известно, после ядерной катастрофы, сгубившей цивилизацию Прежних, рождалось очень много уродцев. Генетических мутантов. Собственно, они рождаются до сих пор. Необходимость борьбы за выживание подхлестнула развитие генетики. Диагностирование, выявление и коррекция заболеваний еще в зародыше. Второй толчок генетика и биология получили после столкновения с тварями и осознания, что оные твари выведены искусственно. Так вот, приблизительно один на тысячу получал не только физические искривления, но и слабые пси-возможности. Один из сотни псиоников получал достаточно силы, чтобы влиять на людей. Из них опять же один из сотни доживал до осознания и способности управлять своей силой. То есть 1 из 10 миллионов детей, родившихся с отклонениями, становился именно псиоником. Затем, когда первые из них вошли в полную силу, начался обратный процесс. По слухам и непроверенным легендам, именно сильнейшие из первых псиоников стояли за Эриком Краммером, основателем Федерации. Псионики совершенно не желали погибать от лап тварей, на которых, прошу заметить, их пси-силы действовали крайне незначительно. Также хотелось бы заметить, что информация о численном соотношении людей и псиоников получена от самих псиоников. Перепроверка не проводилась, по вполне понятным причинам, но вроде как в те времена люди и псионики жили дружно и друг другу не врали.

Во всяком случае, одна из версий гласит, что псионики объединили людей, дабы те выступили против тварей единым фронтом.

Если посмотреть на историю Федерации, то видно, что огромный ряд фактов противоречит этим слухам. Образуй псионики теневое правительство, разве подвергались бы они гонениям? Достоверно известно, что в промежутке между Первой и Второй волнами, убедившись в неприменимости псиоников против тварей, первые почти поголовно были истреблены. Под соусом борьбы с генетическими отклонениями. Даже самые могущественные из повелителей пси оказались не в силах противостоять подготовленным командам зачистки. После этого борьба из острой, хотя и по-прежнему, тайной, перешла в разряд вялотекущей. Но вот первопричины такой войны на уничтожение покрыты мраком. Если не умножать сущности, как заповедовали нам Прежние, то можно выдвинуть следующую версию. Вот есть псионики, они могут влиять на людей. Но твари им не зубам. Следовательно, псионики неприменимы в борьбе с тварями, но зато очень даже применимы в борьбе за власть. Осознав это, тогдашние власти просто истребили конкурентов. Конечно, это всего лишь неподтвержденная версия, но очень вероятная.

Ученики Краммера превыше всего ставили борьбу с тварями и единство Федерации.

Псионики же противоречили обоим пунктам, ну и понятно.

Сейчас, в наше время, ходят нелепые слухи, что тайные спецслужбы не менее тайно выявляют будущих псиоников еще в роддомах, после чего вербуют, развивают и используют. Но это, конечно, бред. Я бы даже сказал, элитный такой, тайный бред. Имей псионики возможность влиять на тварей, тогда да, были бы они почитаемыми и уважаемыми членами общества, элитой, даже больше боевой элитой. Надо заметить, что был и такой проект. Развитие у людей пси-способностей, влияющих на тварей. Окончился проект, понятное дело, полной неудачей. Зато было с почти стопроцентной достоверностью установлено, что на тварей псионика не действует. Слишком маленькие извилины, кхех. Слишком сильны рефлексы и то, что вкладывают в них Мозги еще до рождения.

Вот и получилось, что псионикам не нашлось места под солнцем. Одно дело — твари, но вот так, когда они могут псионить только людей? Неудивительно, что псионики скрываются, прячутся и не афишируют свое существование. Более того, огромное количество людей даже не слышали о них. Или слышали, но на уровне детских сказок, баек и слухов. Это все родом оттуда, из времен Первой Волны. Прежние пугали детей какими-то мифическими бабайками, мы же рассказываем о псиониках и тварях. Есть, кстати, версия, что для Прежних бабайка был таким же реальным персонажем, как для нас твари, но подтвердить или опровергнуть эту теорию так никто и не смог.

Вот еще о Прежних. У них были свои псионики, но 99,999 % таковых были шарлатанами. То есть, попросту говоря, делали вид, но ничего не умели. Поэтому можно смело утверждать что да, псионики — порождение ядерной катастрофы. Возможно единственная полезная мутация за все эти 300 лет. И то, полезность — понятие относительное. Да, уродств не вызывает, человека не портит, размножению не препятствует, и на том спасибо. Человек может всю жизнь прожить и умереть, не узнав, что являлся сильным псиоником, потому как сила силой, а все-таки нужно обучение. То есть наш военврач у кого-то училась, у кого-то толкового, раз столько лет свою силу использовала направо и налево, и никто ничего не заподозрил. Сила силе рознь, конечно, медицина вот — дело полезное.

Собственно, основное направление развития силы у псиоников — воздействие на мозги и тела окружающих. К счастью или нет, но твари со своими паразитами тут невольно помогли людям. Методики противодействия зараженным оказались действенны и против находящихся под пси-контролем. Не стоит удивляться тому, что люди не поладили с псиониками. Кому понравится, что тебе в любой момент могут промыть мозги или еще что похуже, а ты даже возразить не сможешь? При этом получается те, кто влиял на мозги окружающих, испортили жизнь своим собратьям — псионикам, работавшим с телами. Если подумать, ведь какие перспективы могли бы открыться, например, в случае целенаправленного выведения медиков? Прямо на поле боя возвращающих в строй солдат? Лечащих от старости и всех болезней?

— От старости наша сила не лечит, — прерывая эмоциональный рассказ Льва, раздался голос с крайней слева койки.

Военврач 1-го ранга, капитан Екатерина Зайцева все-таки пришла в себя. Может рассказ Льва дал дополнительный толчок, может просто суток хватило организму, дабы прийти в себя. Выглядела Екатерина уже не таким изможденным скелетом, как вчера. Просто обычная девушка, встретишь на улице такую и ни в жизнь не угадаешь истинную профессию и род занятий.

Лев, переставив табурет, удовлетворенно хмыкал, разглядывая капитана Зайцеву. Во-первых, как считал генерал, на красивую девушку всегда приятно поглядеть, а во-вторых, приход в сознание означал возможность вылечить остальную троицу. Пусть даже и придется поуговаривать и, возможно, даже как следует приврать. Но прежде чем «разговоры разговаривать», Лев хотел понять, сколько процентов правды о судьбе брата, следует выдать капитану Зайцевой.

— И от смерти, увы, тоже, — вздохнула военврач, садясь в койке и обнимая колени руками. — Почему убили моего брата?! Ведь я видела — пули выходили из него!

— Он привел с собой зараженных, за что и поплатился, — неожиданно для самого себя честно ответил Лев. — Так, капитан, вы не только лечить умеете?

— Да, — вздрогнули плечи, — но управлять этой способностью не могу. И стоит только начать волноваться, как оно само лезет! Сколько мест проживания пришлось из-за этого сменить! Потом уже догадалась, начала тренировать в себе спокойствие, жизнь сразу стала стабильнее.

— Очень интересно, — почесал лысину Лев. — То есть целенаправленно вызывать желание говорить правду не умеете?

— Не училась никогда. Не так уж это и приятно, всегда слышать только правду, — глухо отозвалась Екатерина. — Вот сейчас тоже самое! Какое счастье — услышать правду, что твой брат привел зараженных?! Кстати, зачем? И сколько погибло?

— Зачем, кхех. — Лев поерзал, как будто из табурета вдруг вылез гвоздь. — Вы уж извините, Екатерина, но в этом есть доля вашей вины. Ваш брат вырос в чересчур теплой и дружеской атмосфере. Ценности вы ему привили правильные, но наивный взгляд на жизнь убрать забыли. Мы не знаем, как точно там было дело, но могу предположить. Ваш брат поверил людям, которых видел первый раз в жизни. Поверил, потому что считал, что все люди — братья. И этих двух людей, скорее всего совравших, что они заблудились или что их настигли и атаковали твари, так вот этих двоих он привел к воротам. И своим присутствием усыпил и без того невысокую бдительность молодых рядовых, охранявших ворота. Зараженные, которые пришли с ним, оказались обвешаны взрывчаткой, и взрыв послужил сигналом к атаке тварей. В результате у нас имеется шесть трупов рядовых, включая вашего брата, похищенная тварями старший лейтенант Сафронова, и вот трое тяжелораненых на койках рядом с вами.

— Лизу? Похитили? — военврач вскинулась, показав заплаканное лицо.

— Увы, увы, — развел руками Лев, — все произошло слишком быстро, а нас было слишком мало. Я не утверждаю, что это полностью вина вашего брата, но свою долю, он внёс. Не будь того взрыва, неизвестно, сумели бы твари пройти внутрь форпоста или нет. Вариантов масса, но по факту имеем то, что имеем.

— Разве нельзя было просто ранить? Обязательно было убивать?

— Ответ на этот вопрос может дать только один человек, — Лев указал рукой на Спартака. — Только он был там и все видел.

— И он сможет ответить, кто убил моего брата?

— Скорее всего, — подтвердил Лев, не моргнув и глазом. — Возможно, и остальные раненые что-то да видели. Но у меня есть встречный вопрос: что вы, капитан, собираетесь делать дальше?

— Тоже что и всегда, — как-то устало и обреченно ответила Катерина, — лечить и спасать.

После чего заплакала, уже не скрываясь. Лев не торопил, вдумчиво ожидая окончания рыданий. А вот лейтенант Кроликова растерялась, потому что плакала капитан Зайцева как-то по-детски, с подскуливанием и всхлипываниями на высокой ноте. Проревевшись, капитан утерла слезы и виновато улыбнулась.

— Извините, товарищ генерал.

— Ничего, поплачьте еще, если нужно, — мягко откликнулся Лев. — Надеюсь, вы не собираетесь…

— Совершить самоубийство? О, нет. Я всегда знала, что однажды не смогу спасти Влада, и от этого заботилась о нем… не слишком разумно. Трудно быть разумной, когда речь идет о близких людях.

— А откуда вы это знали?

— Знала и все, — пожала плечами капитан. — С самого детства так. Вижу и чувствую судьбу окружающих… в общих чертах.

— Так-так, — оживился Лев. — И что ждет меня, например?

— Слава, подвиги, долгая жизнь, власть, гибель в пламени огромного взрыва, — последовал незамедлительный ответ.

— Ха-ха-ха, слава, подвиги, долгая жизнь и власть у меня были и есть! — расхохотался генерал.

— Значит, еще будут, — пожала плечами Екатерина. — Я же сказала, что чувствую судьбу… будущую судьбу.

— Очень интересно. А что вот ждет нашего прекрасного лейтенанта?

— Я — против! — немедленно выпалила Алина. — Не нужна мне предсказанная судьба!

— Ну и ладно, — не стал огорчаться Лев. — А что вот ждет моего помощника, капитана Имангалиева?

— Долгая жизнь, — капитан нахмурила брови, припоминая образ Асыла, — и не менее долгие скитания по планете. Странно, мы как-то с ним связаны.

— Поздравляю!! — вскричал Лев. — Неужели?

— О нет, погодите, мы практически не разговаривали, но даже так — это не любовь. Сплетение судеб — очень странно. Прошу вас, оставьте меня, мне надо побыть в одиночестве. Обещаю — никаких глупостей. Мне надо… пережить и осознать случившееся. Я вылечу раненых, только сил немного наберусь.

— Отлично! Вверяю их судьбу в ваши прекрасные руки! — обрадовался Лев.

И ушел. Алина немного задержалась. Помялась, потом спросила умоляющим тоном.

— Так я буду с Андреем, а?

— В твоей жизни будет все, чего ты пожелаешь, — покачала головой Екатерина. — А также кровь, убийства и тьма всю жизнь будут идти за тобой! Извини, Алина, я и вправду не знаю, просто чувствую.

— Да и ладно! Будет все, чего я пожелаю?! Отлично!!!

После чего лейтенант Кроликова тоже покинула медпункт, почти вприпрыжку, и не услышала, как капитан Зайцева прошептала под нос.

— Тут кого ни возьми — судьба двойным узлом завязана и вывернута, бррр. Жаль, что я так и не научилась красиво врать. Но Лиза? Не такой я видела твою судьбу!!

После медпункта генерал пересекся с Асылом и рассказал, потирая руки, о случившемся в медпункте. Асылбек пожал плечами и сообщил, что не верит в богов, чертей, судьбу, рай, ад, псиоников, инопланетян и прочую мистическую ерунду. А верит в силу человеческого разума и огнестрельного оружия, причем, что характерно, и то, и другое можно ощутить без всякой мистики. Генерал, который и сам не верил во всяческую мистику, хотя и сталкивался с таковой регулярно, покивал и поручил капитану Имангалиеву приглядывать за капитаном Зайцевой.

— Если вы решили, как там — сплести наши судьбы — то сильно промахнулись, — равнодушно отозвался Асыл. — Женюсь я только после убийства Сверхмозга.

— Я тебя и не прошу жениться. Прошу по-на-блю-дать. Не ровен час — повесится, останемся без отличного псионика-врача, которого я почти перевербовал.

— Мне показалось, что она и сама не прочь перевербоваться. Странно, так хлопотала вокруг брата, а теперь равнодушна.

— Думаю как раз сейчас и страдает. И будет убиваться еще долго, — тут же возразил Лев. — Встречал я и не такие выверты, но все же лучше подстраховаться. Поэтому и прошу понаблюдать за ней. Мало ли какие коники ее посетят завтра? Взбрыкнет, и останемся без военврача!

— Не боитесь, что она взбрыкнет и убьет всех?

— Не убьет, — отмахнулся Лев. — Что я, с псиониками не работал? У них у всех тварные тараканы в голове, похлеще чем у любого из нас, взбрыки и повороты настроения — легко, поменять решение — еще легче, зато если их пристроить к делу, то можно серьезно облегчить жизнь всем. Себе. Окружающим. Самому псионику.

— А что гласят законы Федерации о псиониках?

— Ничего не гласят. С натяжкой применима статья о генетических отклонениях, чем и воспользовались между Первой и Второй волной, о чем только что рассказывал. Ну и что, что не тебе? Тебе раньше рассказывал, должен помнить! Это я старенький генерал, мне можно и забывать, а ты — вона, молодой, здоровый и целый капитан, вся грудь в медалях, все девки завидуют и вешаются!

— И все-таки, — прищурился Асыл, — вы вознамерились сплести наши судьбы. Зря.

— У кого-то мания преследования и паранойя. Просто понаблюдай! Для моего хитрого плана — более чем достаточно!

Но капитан все равно не поверил генералу. И дал самому себе слово, что ближе, чем на 2 метра, к псионику-военврачу не подойдет. И плевать на планы Льва!

Группа тварей, тяжело и натужно высовывая языки, тащила бессознательное тело. Старший лейтенант Сафронова, несмотря на всю свою миниатюрность и хрупкость, порядком измотала тварей, не приспособленных таскать человеческие тела. Разрывать людей, грызть, кусать, сражаться — твари умели, а таскать людей, да так, чтобы не повредить, не получалось. Но Повелитель приказал — что может быть важнее? Будь на месте тварей люди, сейчас раздавались бы усталые стоны, матюги в адрес начальства, пожелания сдохнуть всем, кто придумал такую идиотскую затею и много-много других, «ласковых» слов. Но твари молчали, напряженно пытаясь отдышаться. За их спинами остался долгий и напряженный путь на пределе сил, по перевалам, ледникам и камням. Чон-Кемин пришлось проходить в верховьях, где не было бурного течения. И теперь, формально, твари были на своей земле. Если бы им было знакомо понятие «граница», они бы, конечно, врыли столбы и поставили заставы. Но в мире тварей все выражалось немного проще: за реку только по воле Повелителя!

Бывали и отступники. Уходили за реку и не возвращались. Если возвращались — их били и убивали. Но таких отступников мало — один из ста, остальные твари покорны воле Повелителя! Могучий и бесстрашный Повелитель дарует всем вкусное мясо и сочную траву, а взамен указывает на врагов. Враги Повелителя и раньше были врагами тварей, но только Повелители смогли добиться первых побед. И теперь враги трепещут повсюду! Они принесут Врага Повелителя, и тот поблагодарит их, даст вкусного мяса и толстую самку, и потом Повелитель съест своего врага. Так думали твари, напряженно дыша и не оглядываясь за спину. Они знали — погони нет, и не было. Враги Повелителя пошли по ложному следу, и убили нескольких, но не смогли освободить свою самку. Теперь смелые и бесстрашные бойцы принесут ее Повелителю! И будет пир!

Сменная четверка подхватила тело старшего лейтенанта, замотанное в подобие ткани. Четверка схватила углы ткани зубами, сжала. Было бы лучше, если бы с ними был хотя бы один Хвататель, те могли таскать людей просто так. Но Хвататели остались там, за речкой. Враги Повелителя убивали Хватателей в первую очередь. Теперь слугам Повелителя приходится тащить тело Врага очень неудобным способом. Велика мудрость Повелителя, он предусмотрел и такое! Скоро будет логово собратьев, они помогут, подадут сигнал, накормят и напоят. И еще немного, и потом долгий путь вокруг большой воды, и они придут к Повелителю. Но сейчас — логово собратьев! И два десятка тварей, синхронно, как единый механизм, поднялись и тронулись в путь. Четверка с телом Лизы по центру, остальные вокруг — охрана. Отряд тварей все дальше и дальше углублялся в свои земли, приближаясь к Повелителю — Мозгу Иссык-Куля.

Планы Мозга продолжали претворяться в жизнь.

Глава 4

Спартак купался в океане блаженства. И в прямом, и в переносном смысле. Ему казалось, что он плывет куда-то под водой, счастье окутывает его со всех сторон, и вечность, улыбаясь, смотрит сверху. Дыхание под водой кажется естественным, неотъемлемой частью организма, некогда потерянной, но теперь снова найденной в этом раю. Тело Спартака невесомо, тело плавно скользит вперед и вперед, навстречу еще большему счастью. И вот, в какой-то момент вечность сверху зовет, зовет. «Спартак, Спартаааааак», маняще и чарующе выводит вечность, и Спартак мчится вверх, не в силах устоять перед зовом. Он выныривает из океана и… обнаруживает, что находится в медпункте форпоста 99. Снайперу хорошо, он любит всех окружающих, и этого лысого старичка, и этого маленького недовольного сержанта, и эту медсестру с восхитительными формами, и даже врача, строгую женщину с усталым взором. Спартак любит всех, ему кажется, что все эти люди должны последовать за ним в океан счастья и познать истинное блаженство.

— Вот это номер, — прокомментировал Дюша, когда Спартак с идиотской улыбкой вцепился сержанту в рукав камуфляжной формы. — Какая-то странная реакция на психоподавители, первый раз такое вижу!

— Думаю, наш уважаемый военврач воздействовала на пациента напрямую, — высказался Лев. — Были причины?

— Да, товарищ генерал. Физическое лечение протекает нормально, но, к сожалению, следы на коже останутся навсегда, если бы удалось обработать в первые два часа, даже шрамов не осталось бы. Внутри пациент уверенно идет к полному выздоровлению, кости, мышцы срастаются, и после еще пары сеансов, можно прекращать воздействие, дальше организм сам справится. К сожалению, моему глубокому сожалению, некоторые вещи невозможно лечить, не затрагивая мозг. Даже не мозг, а не знаю, как сказать. Эмоции, чувства, реакции, сцепленные с телом. Приходится проходить через все это вместе с пациентом.

Екатерина замолчала, то ли перепроживая те ощущения, то ли собираясь с мыслями. Спартак пускал слюну и тянул Дюшу за рукав. Сержант делал вид, что его здесь нет, Алина же молча сострадала. Только Лев, как всегда, взирал на происходящее с ноткой любопытства и неким прищуром, как будто Спартак — слюнявый идиот отлично вписывался в один из хитрых планов лысого генерала.

— Так вот, — продолжила военврач, собравшись с мыслями. — Моменты атаки тварей и потери старшего лейтенанта Сафроновой слились у пациента в единый неразрывный сплав. Не приведи я его в крайне восторженное состояние перед пробуждением, сейчас Спартак бы уже разбил себе голову о стену. Или выскочил в окно и побежал топиться в озере. Откусил язык. Или еще чего придумал. Кто не хочет жить — всегда найдет способ умереть.

— О, как! — покрутил головой Лев. — И с этим можно что-то сделать?

— Можно, но расцепить связку «Лиза и твари» уже не в моих силах. Максимум — можно повернуть Спартака в сторону, которую Прежние называли: «Бороться и искать! Найти и не сдаваться!»

— Хммм, — почесал лысину генерал, — а будет ли он адекватен в ходе поисков? Или как говорили те же Прежние: «бросится в одиночку на тысячу тварей, прорубая путь к любимой?»

— Скажем так, такой поворот сделает его немного неадекватным на ближайшие три месяца после… операции. Затем он либо осознает все, с непонятным результатом, либо операцию можно повторить. Но итог всегда будет один и тот же. Спартак должен сам, без внешнего воздействия осознать, принять и обдумать произошедшее. Без этого он до конца жизни будет слегка… неадекватен.

— Сколько времени займет такой поворот?

— Неделю, — подумав, ответила капитан Зайцева. — И вначале мне надо немного успокоиться и отойти от недавних событий.

— Понимаю, — кивнул Лев. — Будете держать Спартака в эйфории?

— Нет, это крайне вредно. Психоподавители, в сочетании с подачей пси через мышцы шеи и затылка, почему-то срабатывают как сильнейший наркотик. Один раз еще ничего, пока будет лежать без сознания — организм отойдет, но если повторять сеансы каждый день — на третий 100 % привыкание, и потом без психоподавителей человек уже не сможет жить. Наркотик в чистом виде.

— Зачем же тогда было приводить Спартака в себя? Лежал бы себе и лежал, на слово я вам, товарищ капитан, верю.

— Растерялась, честно говоря, — развела руками Екатерина. — Начал приходить в себя, а рядом нет никого. Вместо того чтобы усыпить, привела в состояние эйфории. Вообще, копаться в мозгах запрещено, насколько я знаю, что будет, когда правда выйдет наружу?

— Кто сказал, что запрещено? — нахмурился генерал. — Негласный запрет и официальное наказание — две большие разницы, как говорили Прежние. И кто сказал, что правда выйдет наружу? Всей Федерации в целом и форпосту в частности данный индивидуум нужен в злом и боевом настроении, а не в состоянии меланхолии и желания самоубиться. Пусть борется за свое счастье! Заодно, глядишь, и пару лишних тысяч тварей убьет, совершит кучу подвигов, найдет себе новую любовь, женится, заведет детей. Одна сплошная польза для человечества, которого и так слишком мало, чтобы позволять всяким обученным снайперам и диверсантам распускать нюни и сопли!

На том и порешили. Спартака окунули обратно в океан и выключили лампочку. Уснул снайпер с улыбкой на лице.

Старший сержант тренировался, с полной нагрузкой и самоотдачей. Могучие мышцы вздувались и ходили ходуном, струйки пота катились по спине, а неподъемные глыбы камня в руках выглядели легкими. Как разумный человек, и опытный солдат, Андрей Майтиев совмещал тренировку с полезной работой. В данном случае — он таскал камни для восстановления стены. Было решено не восстанавливать туннели в стенах, все равно не получится, а просто возвести сплошную каменную преграду. Сварить ворота из железного хлама и дополнительно укрепить — это Виталь и Михалыч брали на себя. Со стороны гарнизона — тех, кто не был занят в патрулировании и дозорах — требовалось только одно: таскать камни для стены и металлический хлам для ворот.

Вопрос о том — как соединять камни? — все еще оставался открытым. Такого количества цемента на форпосте не было, и самостоятельно приготовить, ну никак не получалось. Следует заметить, что будь на форпосте достаточные запасы, никто не стал бы возиться с камнями. Отлили бы стены нужной формы, да армировали как следует. Но чего нет, того нет, и следовало придумать другой способ сцепить камни. Предлагались различные варианты, навроде обработки камней в ровные кубы с последующей укладкой впритирку или заделки тонких бетонных стен с заполнением пустоты между ними камнями.

Но Лев каждый раз качал головой и спрашивал: «А ну как Крушитель опять скатится? Что тогда?»

Андрей Майтиев, таская камни, тоже задумывался — а как? — но в голову ничего не приходило. В морской пехоте стеностроение как-то не преподавали. Вот прыгать на песок, штурмовать острова и укрепления тварей — это да, зачеты по этим предметам шли каждую неделю. Строительство укреплений тоже разбирали на практических занятиях, где в роли экзаменаторов твари, но все те укрепления были временными. Завалы из деревьев, окопы и прочее, лишь бы отбиться или задержать тварей. А постоянные, долговременные фортификации возводили инженерные войска, с суровыми офицерами-инженерами и прекрасными помощницами, которые ловко управлялись со строительной техникой. К этим юным и не очень инженерицам неровно дышал практически каждый морпех, потому что в батальонах высадки девушки отсутствовали. Вообще.

Скинув очередную глыбу в кучу и оглядевшись, старший сержант остался доволен.

Завалы из камней уже представляли собой серьезное препятствие, ноги или лапы переломать можно легко и непринужденно. Но вот как делать из этих камней что-то заградительное против серьезной атаки? «Надо спросить Дюшу», решил старший сержант, как и всегда в подобных ситуациях. Дюша, несмотря на старательно поддерживаемый образ сержанта-балагура, самообразованию отдавал много сил, подходил серьезно и с рядовых, например, требовал того же самого. Когда же раздавались возмущения, мол, какое дело тварям — умеют рядовые писать грамотно или нет? — Дюша спокойно отвечал, что образованный солдат всегда убьет вдвое больше, чем необразованный, в силу своей образованности. И увеличивал учебную нагрузку. Сам Андрей Майтиев всю важность образования понимал, но дальше определенных пределов не пошел, рассудив, что программы средней школы хватит на всю недолгую жизнь морпеха. И жил себе, не тужил, пока лысый генерал не заставил заново взяться за учебу.

Впрочем, старший сержант не жаловался, но за разъяснениями всегда ходил к Дюше.

Вот и теперь, заслышав голос сержанта, Дрон устремился туда. Веселая компания из механиков-водителей и сержанта Мумашева, склонившись над самодельным рисунком, тыкали в него пальцами и спорили. Дрон осторожно подошел и заглянул через плечо Виталя. Рисунок, выполненный на каком-то мятом-перемятом листе, в первую секунду показался старшему сержанту нагромождением геометрических каракулей. Дюша махнул рукой, мол, давай, вчетвером думать будем.

Михалыч и Виталь немного сдвинулись в стороны, давая доступ к рисунку. Сержант провел пальцем по рисунку, поясняя. Старший сержант морщил лоб, вникая в идею. Предлагалось сделать стены не бетонным прямоугольником, а каменной трапецией. За счет того, что основание шире вершины — камни будут лежать более-менее устойчиво, и не потребуется особого крепежа. Похожее решение Дрон видел в египетских пирамидах Прежних, но там камни были отлично подогнаны плоскостями. Здесь же автор рисунка никак не пояснял, что собирается делать с камнями.

То, что с камнями нужно будет что-то делать — мог бы понять любой, осведомленный о том, что в природе прямоугольные ровные камни встречаются крайне редко. Но создатель рисунка — явно один из механиков-водителей — не заморачивался такими условностями. Вот камни, вот стенка, даже твари нарисованы, реалистично так, узнаваемо. Старший сержант поскреб щетину на подбородке и задал вопрос про обработку камней.

— Да вот вроде строительный комбайн их такое умеет, так ты говорил, Виталь? — кивнул Дюша.

— Да это не я, это Михалыч говорил, — смутился рядовой Лукин.

— Вон на комбайне всякие бурилки — сверлилки есть, меняем насадку на шлифовальную, и обрабатываем камень!

Михалыч, воодушевившись, вскочил, сразу оказавшись почти вровень с Дроном по росту, и начал бурно жестикулировать. Тыкал пальцем в рисунок, потом в строительный комбайн, и говорил, говорил, почти захлебываясь словами и спеша разъяснить идею. Сонное выражение лица, про которое Лев всегда говорил в стиле Прежних: «Вот Михалыч наш, простой армейский парень — спит, ест и работает, а потом снова спит!», в этот раз исчезло, сменившись горящим вдохновением.

В какой — то момент Дрон практически перестал улавливать слова и помотал головой. Почти одновременно с этим, Дюша вскинул руку, прерывая поток красноречия рядового Шагова. Михалыч еще успел по инерции выплюнуть целое предложение и только потом замолчал. Сержанты-Андреи переглянулись, Дюша слегка дернул правой щекой.

— Погоди, Михалыч! — выставил вперед огромную руку Дрон. — Давай уточним. Если комбайн так классно все подряд шлифует, зачем нам делать наклонную стену?

— Чтобы прочнее стояла, — шмыгнул Михалыч и вытер нос рукавом. — Ведь мы это, стену без раствора делать будем! Просто камни поставить — все рассыпется! Вон, как сейчас!

Михалыч уверенно ткнул рукой в кучу камней, живописно сваленных вместо стены.

— А если мы сложим эту стену трапецией — то твари по ней легко взберутся! — в сердцах выпалил Дюша. — И еще, сколько шлифовального инструмента потребуется на такую кучу? Ведь тут далеко не сотня камней! Или ваш комбайн умеет сразу обтесывать камни до нужного состояния?

— Нет, — синхронно помотали головой Михалыч и Виталь. — Но если над ним немного поработать…

— Отставить! — немедленно отреагировал старший сержант. — Знаю я ваши эксперименты! Стена сейчас нужна, а комбайн вы, дай вам волю, еще полгода улучшать будете! Лучше бы с таким же рвением камни таскали! Или придумали, чем цемент заменить!

— Никакого понимания текущего момента, — усмехнулся Дюша, не вставая с камня.

После чего они вчетвером опять склонились над рисунком. Сержант выровнял наклон стены, и, подумав, даже сделал таковой слегка отрицательным. В таком варианте стена все равно напоминала трапецию, но уже наоборот — основанием вверх. Посмотрел на остальных. Молчаливое сопение в ответ. Всем стало понятно, что Дюша дело предлагает, но тут одной шлифовкой камней уже было не обойтись. При всей устойчивости каменной конструкции требовалось что-то еще, чтобы скреплять между собой камни.

— Эх, — вздохнул Михалыч. — А ведь такая классная идея была!

— Михалыч, у тебя все идеи — где надо мало работать самому — классные. Только ты не додумал еще момент. Сколько твой стройкомбайн проработать должен, чтобы такую прорву камня зашлифовать? Откуда мы столько топлива возьмем?

— О чем спор, товарищи? — подошел рядовой Чибисов. — И, кстати, я только что из патруля вернулся, если вы понимаете, о чем я.

— О! Забыл! — вскричал Михалыч и умчался.

— Да, и вправду, — крякнул Дюша, подымаясь. — Поболтайте тут за нас. Еще есть идея — сходите к генералу, проект толковый, но требует доработки. Вот товарищ генерал вам и подскажет чего, может быть.

После чего сержант тоже покинул компанию. Виталь в паре слов пояснил бывшему разведчику, о чем шел разговор до этого. Дмитрий почесал нос и спросил, мол, обязателен ли цемент или любая смесь подойдет? После чего предложил использовать известковый цемент. И даже примерно припомнил технологию.

Есть известняк, горная порода. Вполне возможны выходы на поверхность в окрестностях форпоста. Даже если не огромная жила, то просто найти образец, всем показать и организовать поиски. И запросить геологическую карту. Что-то да найдется, просто чем быстрее, тем лучше. После нахождения рубим ближайшие деревья, разводим огромный костер и скидываем туда глыбы известняка. В результате обжига из известняка получится негашеная известь, кусками по форме известняка. Эти куски следует раздробить, смахнуть пыль и кинуть в огромную емкость. Можно просто вырыть яму в земле, только стенки немного укрепить, чтобы вода не уходила. Затем подать в емкость той самой воды. В результате гашения извести получим известковое тесто, причем там количество извести должно увеличиться, в несколько раз.

Затем смешать с водой и песком в каких-то пропорциях, уж не помню каких, и вот получаем известковую штукатурку. Ею можно скреплять камни между собой, точно так же как цементной, только крепость будет пониже и качество похуже. Будет накапливать сырость. Но, в условиях отсутствия цемента — вполне дешевое и доступное решение. Осталось только известняк найти. Цемент, конечно, лучше, но долго не лежит, портится. Точнее говоря, влагу из воздуха набирает. Откуда я все это знаю? Ну, нахватался по верхам, хотел строителем быть, вот и изучал, всякое-разное по теме. Вот про известковый цемент вспомнил, что-то в голове еще осталось.

— И это замечательно! — хлопнул ладонью по колену Дрон. — Пойдем ко Льву или к Асылу, совместим два проекта: шлифовку камней и обмазку известью!

— Там быстро не будет, — добавил Дмитрич.

— Надо, чтобы было! Остальное — разберемся!

Оставив Виталя приглядывать за окрестностями, старший сержант Андрей Майтиев в компании рядового Дмитрия Чибисова отправились к генералу.

Спартак сидел на берегу, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль, то ли на водную гладь озера, то ли просто в небо. Дюша, как всегда собранный, гладко выбритый и с неизменной сигаретой, подошел и сел рядом. Повертел сигарету в руках, вдумчиво помял, закурил и начал душевно молчать. О, этим искусством сержант владел в полной мере. Дюша умел не просто душевно молчать, но и с различными оттенками, не менее выразительными, чем слова. Сейчас сержант транслировал мысль: «Спартак, ты, конечно, молодец, но не стоит так убиваться!» Не прошло и десяти минут, как Дюша докурил, а Спартак сдался и нарушил молчание.

— Со мной все в порядке!

— Ага, а я — Камнеед, — кивнул Дюша. — Такая же правда, как и твое заявление.

— Спокойно, Дюша, — вскинул руки Спартак, — со мной и вправду все в порядке! Видишь, сижу и думу думаю, как бы всех тварей перебить!

— Это дело нужное, — кивнул сержант.

После чего они душевно помолчали еще минут десять, под мерный шелест набегающих волн, обкатывающих мелкие камни в песок. Потом Спартак встрепенулся.

— Точно! Сержант, ты ж у нас самый опытный!

— Да, я такой, — не стал отнекиваться Дюша.

— Тогда расскажи, жива ли еще Лиза и если да, то где ее искать?!

— Спартак, Спартак… такой большой, а не знаешь, — Дюша достал и закурил еще одну сигарету. Не столько, потому что хотелось, сколько для того, чтобы создать нужную паузу. — Ведь старший лейтенант Сафронова — кто?

Спартак приложил палец к длинному носу, подумал, почесал и уверенно ответил.

— Самая прекрасная девушка на свете!

— И это тоже. Но в первую очередь она — связист и потенциальный секретоноситель какой-то там категории. Таких людей твари никогда сразу не убивают.

— А что?

— Сажают паразита и тянут информацию. Годами, а то и десятилетиями. И живут такие зараженные обычно неподалеку от Мозга. А уж как умеют эти хозяева тварей прятаться, ты и сам знаешь.

— Знаю. Так получается, мне нужно найти Мозга Иссык-Куля и Лиза будет неподалеку?

— Скорее всего. И еще тебе нужно будет найти способ избавить ее от паразита. Не сумеешь, так паразит ее убьет быстрее, чем ты успеешь признаться в своих чувствах. Ты же понимаешь, Спартак, что при таких раскладах твои шансы вернуть Лизу живой и невредимой настолько близки к нулю, что их можно рассмотреть только в микроскоп?

— Понимаю, — снайпер поднялся, — но и отступить не могу. Спасибо, Дюша, ты напомнил мне, что просто сидеть и планировать недостаточно. Надо делать и делать хорошо!!

Снайпер, отряхнувшись, не спеша побрел по склону обратно на форпост. Сержант удовлетворенно хмыкнул, не вставая с камня. Когда еще выпадет шанс посидеть на берегу озера?

Глава 5

Спартак, чуть ли не чеканя шаг, зашел в кабинет генерала. Лев удивленно смотрел на снайпера, вот уж кого, кого, а Спартака заподозрить в любви к уставу и строевой подготовке, можно было в последнюю очередь. Поведение снайпера отлично сочеталось с вольными порядками, установленными Львом, который и сам не слишком жаловал казенщину и уставной шаг. Поэтому генерал настороженно наблюдал, не ожидая ничего хорошего. «Встреча двух лысых», как сказал бы Дюша, началась в не слишком дружелюбной обстановке.

— Товарищ генерал армии! — вытянулся Спартак, подойдя вплотную к столу. — Прошу рассмотреть мой рапорт!

И протянул Льву отработанным движением папку с бумагами. Генерал, пожевав губами, взял и начал смотреть. Спартак стоял навытяжку и смотрел в стену над лысиной Льва. Висевший там портрет Эрика Краммера не слишком дружелюбно таращился на снайпера в ответ. Легендарный Объединитель и основатель Федерации смотрел высокомерно, как будто говоря: «А чего добился ты в сравнении со мной?» Спартак сверлил Краммера глазами, как будто отвечая: «Добьюсь и бОльшего!»

— Садись, лейтенант, — махнул рукой Лев через десять минут. — Обсудим твой рапорт.

После чего генерал отложил бумаги на край стола, достал сигарету и закурил. По лицу Льва нельзя было прочитать результат ознакомления с рапортом, да Спартак не слишком и пытался. При всех своих достоинствах, в физиогномике снайпер никогда не был силен.

— Итак, — прервал молчание Лев, — ты, Спартак, предлагаешь сделать аппаратно-программный комплекс, который будет рассчитывать местонахождение Мозгов?

— Точно так! Закладываем статистические данные, географию, то есть рельефы местности и прочее, пути передвижения и миграции тварей, обсчитываем и получаем на выходе наиболее вероятные места нахождения Мозгов!

— Ты думаешь, до тебя никто до этого не додумался? — Лев наклонился вперед и вперил взгляд в Спартака. — Пробовали и много раз! Точность прогнозов ни разу не превысила 40 %! При попытке работать с такими неточными данными, погибло слишком много хороших парней и девчат! И такое повторялось неоднократно.

— Это потому, что я еще не брался за эту задачу, товарищ генерал, — самоуверенно ответил Спартак. — Я прошу у вас только разрешения занять центр связи под аппаратуру и возможность работать на ней в свободное время. И, конечно, использовать центр связи для общения с другими людьми, которых придется привлечь к решению этой задачи.

— Придется?

— В одиночку я не справлюсь даже за 100 лет, слишком велик объем работы. Но если в рамках задачи выделить много мелких подзадач и поручить решать таковые разным людям, то можно будет резко ускорить работы. Окончательная координация — за мной.

— Предположим, я разрешил использовать центр связи. Но с чего ты взял, что эти люди согласятся работать на тебя. И где ты возьмешь… аппаратуру, о которой говорится в рапорте? Такое не купишь в передвижной автолавке посреди гор!

— Я знаю, товарищ генерал. Мой отец, Роберт Десновский, возглавляет компанию, являющуюся практически монополистом в области средств связи, равно как для гражданских, так и для военных.

— А, да да, слышал, — кивнул Лев, — но не думал, что это твой отец.

— Мы поссорились лет семь назад, — равнодушно объяснил Спартак. — Он слишком много говорил про карьеру, деньги, помощь в создании новых средств связи, долге перед Федерацией. Меня это все допекло, я встал и сказал: «Хорошо, я исполню свой долг!» И пошел в армию.

— Бывает. И что потом?

— И все. Больше мы с ним не встречались и не общались. Тем не менее, он регулярно присылал и присылает мне деньги, так что чем расплатиться с людьми не проблема. Аппаратура — тоже решаемый вопрос, так как компания отца тесно сотрудничает со всеми крупнейшими производителями электроники. Собственно, отец всегда видел во мне своего преемника, поэтому с раннего детства тренировал и учил, привлекал лучших учителей. За время в армии что-то позабылось, но с координацией и решением организаторских задач — уж как-нибудь справлюсь.

— Предположим. Предположим, я разрешил, и ты связался с людьми, и они все согласились работать, и аппаратуру ты заказал. И даже предположим, что ее привезли и правильно смонтировали, а твари нигде не подгадили. Собственно, когда ты этой задачей будешь заниматься? И сколько времени это займет?

— Заниматься буду в свободное время, и от сна отберу кусочек времени, там-сям, глядишь и наберется. Обдумывать детали можно и сидя в засаде на тварей, все равно заняться нечем, — улыбнулся Спартак. — А вот, сколько времени займет — не знаю. Пытался посчитать, но слишком много переменных.

— Официальное оформление бумаг?

— От имени форпоста, то есть тренировочного лагеря. Будь я гражданским, в этом вопросе было бы в разы проще. Разве что сложные счетные машины не продали бы.

— Зато сейчас можно прикрыться армией? — ухмыльнулся Лев. — И неким генералом?

— Я бы назвал это взаимовыгодным сотрудничеством, — возразил снайпер. — Армия вкладывает в это дело не слишком много, а вот если у меня получится, то можно получить методику нахождения Мозгов.

— Разведгруппы свой хлеб зря не едят, — заметил Лев. — И без всяких программ ловко управляются.

— Но Сверхмозга ведь так и не нашли?

— Ого, вон ты куда метишь! — воскликнул генерал. — А осилишь?

— Не сделав первый шаг — не узнаю. Но цель, или даже Цель с большой буквы — именно такая, да. Найти все Мозги, и Сверхмозга.

— И попутно спасти старшего лейтенанта Сафронову, не так ли? — Лев еще раз наклонился вперед, опять вперяясь взглядом в снайпера.

— Так, отрицать не буду, — не стал вилять Спартак. — Это — основное, но, не решив задачи с Мозгом, Лизу не спасти. Значит, буду творить добро направо и налево, а попутно спасу и девушку, которая мне нравится! Как у ваших обожаемых Прежних, спаситель на белой машине!

— И от паразита тоже спасешь?

— Спасу, — посмотрел прямо в глаза генералу Спартак. — Узнаю, что сделано по этой теме. Оплачу отдельные разработки. Опять, заметьте, решая свою задачу, я на выходе могу получить всеобщую выгоду!

— Вакцину от паразитов делали неоднократно, — сообщил Лев, закуривая новую сигарету. — Работает как часы. Убивает и паразита, и мозг, с которым тот сцеплен.

— Не знал, — опустил плечи Спартак. — Но все равно — сделаю, что в моих силах! Вы же сами нас учили, что не попробуешь — не узнаешь!

— Так говоришь, как будто я возражаю против твоей идеи. Нет, Спартак, я только за, тем более, что тратить на задачи ты будешь свое время и свои деньги. Тем не менее, сейчас стоит пригласить сюда двух капитанов, моих заместителей, и сообща помозговать, как нам лучше прикрыть задницы бумажками. Дело всегда полезное, иначе перед самым выходом на спасение Лизы, вполне можешь обнаружить себя в тюрьме. Или перед расстрельной командой. За непозволительную растрату средств Федерации, например. Так что давай, иди, найди Мади и Асыла, и возвращайтесь. И воды захватите, разговор, чувствую, будет долгий.

Снайпер, откозыряв, ушел, а Лев остался курить и пускать колечки дыма, размышляя, как причудливо пляшет судьба людей вокруг генерала.

В один прекрасный июльский день, когда от палящих лучей стоящего в зените солнца хотелось спрятаться в подземелье, на форпост 99 с визитом прибыли гости из Рима. Лев, лично получивший неделю назад извещение о визите, не стал никого предупреждать, и ходил, посмеиваясь. Визитеры, оказавшиеся очередной столичной комиссией, права качать не стали, опознание прошли и спокойно въехали в проем ворот. Лев не слишком огорчился, хотя и была мысль подержать комиссию лицом в пыль на дороге, зато убедился, что гарнизон после бойни 2-хмесячной давности серьезно относится к незнакомцам возле форпоста.

Полковник, с серой, скучной и невыразительной внешностью, сопровождаемый двумя автоматчиками, вылез из внедорожника и сходу «взял тварь за рога».

— Полковник судебно-исполнительной комиссии Совета, Денис Еременко.

— Генерал армии Лев Слуцкий.

Руки пожимать не стали, просто встали рядом с машиной. Полковник, не слишком высокий (но все равно выше Льва на полголовы), какой-то нескладный, со следами давно заживших шрамов на шее, говорил тихо и не слишком выразительно. В ходе разговора генералу регулярно приходилось напрягать слух, чтобы понять собеседника.

— Как вы, товарищ генерал, наверное, догадываетесь, я приехал не просто так.

— И какое же обвинение предъявляет мне комиссия? — спросил Лев.

— Использование служебного положения в целях личного обогащения, нецелевое расходование средств, и еще пунктов десять экономического содержания мелким шрифтом.

— А если взаправду?

— После окончания Второй Волны экономические преступления входят в категорию тяжелейших.

— Я в курсе, — скучающим тоном ответил Лев. — Это была моя инициатива. Еще раз: правду об истинных мотивах приезда сюда.

— Экономические преступления, — полковник не моргнул и глазом. — Будете сопротивляться?

— Не буду. Капитаны Маметов и Имангалиев покажут вам все бумаги.

— Надеюсь, ваши подчиненные удержат себя в руках.

— Если не удержат, вы ничего не успеете сделать, — не удержался от ответной язвительности Лев.

— Значит, следующий проверяющий приедет с ротой автоматчиков.

— Которая тоже ничего не сможет сделать.

— Это угрозы, товарищ генерал?

— Это констатация фактов, товарищ полковник.

После такого «обмена любезностями» оба проследовали в кабинет Льва. Капитаны принесли бумаги. Начались долгие и занудные сверки, проверки и перетасовки, то есть то, от чего Лев в свое время и сбежал из столицы. Стоит ли удивляться тому, что на ужине лысый генерал сидел мрачнее тучи и ни с кем не общался? Из намеков и направления проверок стало ясно, что Льва, как выразились бы Прежние, «берут за хобот» за то, чего генерал не совершал. Спартак добился своего, и аппаратуру привезли и смонтировали, немало шокировав этим гарнизон. Снайпер вел переговоры, и ежедневно торчал в центре связи, обмениваясь письмами и сообщениями с парой сотен людей по всем миру. Эти переговоры и привлекли внимание Рима.

Лев грустно констатировал, что старые сказки о том, как лысый генерал спит и видит захват власти, никуда не делись. Старые параноики придумали себе призрака, поверили в него и теперь подгоняют мои поступки под свой же вымысел, размышлял Лев. То есть отъезд на форпост — бегство от наблюдения, граница — чтобы легче было общаться с тварями, переговоры Спартака — сбор армии для захвата власти. В другой ситуации Лев только посмеялся бы, но, увы, Вторая Волна закончилась, и теперь за «связи с тварями» или еще какую высосанную из пальца ерунду, легко можно было заехать под трибунал. Во время войны, поди, такое скажи — Лев предал Федерацию — кхех, да войска тут же взбунтуются. А теперь? Армию сократили и еще сократят на порядок, все силы на борьбу с голодом, холодом и разрухой, и тут опаньки, старый выдуманный призрак — Лев рвется к власти! — выполз из чулана. Неудивительно, что эти старички в Совете всполошились, продолжал мысль Лев, поглощая суп из кипятка, сухпая и кусков свежей тварятинки. Пора, пора Совет обновлять, а то с такими руководителями легко в новую Волну вляпаемся! Они, может, и были хороши, пока гремели взрывы, и петля тварей стягивала горло Федерации и Рима, но теперь нужно другое. И Совет, при всех своих достоинствах, так резко измениться не может.

В общем, грязное дело — политика, констатировал очередную «умную» банальность Лев. Та операция шесть лет назад развела дороги генерала и Совета в разные стороны. Льву не простили спасение Рима и получение прозвища Римский, такой вот выверт жизни. Следовательно, подытожил генерал, этот полковник будет рыть, пока не найдет. Не нарушение, так тень такового. Или вообще высосет из пальца повод. Что-нибудь формальное, не поприветствовали его с утра лейтенанты должным образом, и виноват в этом, конечно же, генерал Слуцкий! Придравшись, Льва арестуют и отправят в Рим на судилище. А если гарнизон форпоста встанет за Льва стеной — то вообще чудесно! Лев рвется к власти и противится решениям представителей Рима? Расстрелять вместе с подчиненными!

Придя к такому выводу, Лев подозвал взглядом капитана Имангалиева и указал, мол, садись рядом.

— Значит так, Асыл. Я тут пошевелил лысиной и пришел к выводу, что этот полковник не успокоится, пока не арестует меня.

— С ним всего два автоматчика и водитель.

— Ты не находишь странным такое количество людей? — прищурился Лев. — Обычно столичные чины сюда с десятком охраны и на броне ездят, а?

— Провоцирует? — подумав, спросил Асыл.

— Именно. Так что завтра подсуньте ему какое-нибудь нарушение, что у нас там, по мелкой бюрократии ничего не найдется?

— Найдется, как не быть. Посмотрим, покумекаем с капитаном Маметовым, может, на ходу чего сочиним.

— Вот — вот, сочините. Остальному гарнизону передай, да чтоб накрепко усвоили — за меня не заступаться. Пусть арестуют и везут, и чтоб ни одна живая душа, даже на миллиметр руку не подняла за оружием!

— Во избежание провокаций и обвинений?

— Да, да, Асыл, ты все правильно понимаешь. Начало этой интриги надо искать в Риме, и мы его найдем. Мы — потому что поедешь со мной. Всего-то год меня не было, а эти пни из Совета совсем страх потеряли! Гарнизону также внуши, что все будет в порядке, мол, Римский Лев накрутит, кому надо, хвосты в Риме и вернется. Пусть и дальше тренируются и ловят тварей.

— Главным останется капитан Маметов?

— Да, — кивнул Лев, отодвигая пустую тарелку. — Заодно придержит буйную группу, а то еще сорвутся в поход за скальпами тварей.

— Самый сезон, лето в разгаре. Да и год тренировок дает о себе знать, хочется им испытать силушку молодецкую.

— Как будто в апреле мало испытали, — проворчал Лев. — Ничего, надолго эта ерунда со столичными интригами не затянется. Максимум месяц и вернемся, и можно будет затеять парочку акций, по глубинному проникновению, кхех. Заодно понюхаем столичного воздуха, что и как, да новости узнаем. Неофициальные новости, если ты понимаешь, о чем я.

— Вполне понимаю, — Асыл не стал возмущаться и напоминать, что за столько лет рядом с Львом выучил почти все его стандартные присказки.

— Вот и отлично, что понимаешь. Давай, топай за кипятком и приступай к осуществлению прикрытия. А я еще пораскину мозгами, чего нас ждет и что предпринять в ответ. Совсем страх потеряли, пеньки столичные!

Благодаря предупреждениям Льва, отъезд генерала прошел крайне скучно и обыденно. Гарнизон делал вид, что у них тут каждый день генералы армии под трибунал в столицу ездят, мол, подумаешь, видали мы зрелища интереснее! Полковник подозрительно косился на Льва, но высказывать ничего не стал. Поэтому два внедорожника просто и спокойно покинули форпост, без стрельбы, погонь и драк, а то и убийств. Командиром форпоста остался капитан Маметов, немедленно объявивший гарнизону благодарность «за проявленную выдержку и понимание момента».

После чего предложил заниматься и дальше тренировками и патрулированием, но без фанатизма.

— Да, теперь в горах станет спокойно, — глубокомысленно заявил Дюша и тут же пояснил. — Думаю, что твари охотятся на Льва. Нет Льва — нет тварей.

— Да ладно, — тут же недоверчиво отозвался Виталь. — Не было Льва, на форпост еще как нападали!

— Так тогда Вторая Волна была, если вдруг кто не заметил, — немедленно парировал сержант-инструктор. — А сейчас войны нет, зато есть Лев!

— Так чего ж ты раньше молчал?! — вскричал импульсивный Дрон.

— Молчал? Точно молчал? — почесал затылок Дюша. — Вроде факт общеизвестный, казалось, что всем рассказал. Ладно, в любом случае мы в выигрыше. Смотри, есть Лев — твари бегут на него, мы стреляем тварей, и бегать по горам не надо, так?

— Так.

— Нет Льва — нет тварей, и опять бегать по горам не надо. Выгодно же, так?

— Так.

— Вот и получается, что генерал Слуцкий — хорош всегда, есть он рядом или нет!

— И почему у меня ощущение, что Дюша опять где-то нас надул в своей истории? — задумчиво пробормотал под нос Влад.

Но его услышали, и одобрительно загудели. Дюша, нимало не смущаясь, пожал плечами.

— В моих историях одна чистая правда, многолетней выдержки! Всегда это говорил, и буду говорить!

— Так что, Дюша, думаешь, теперь настанет затишье? — переспросил капитан Маметов, прерывая веселье.

— Думаю, что вероятность нападения на форпост новой орды бешеных тварей в отсутствие генерала Слуцкого — стремится к нулю. В остальном все будет как и прежде: мелкие группы и одиночные твари, следовательно патрулирование прерывать не стоит. И нагрузки на гарнизон стоило бы увеличить! Шутка, шутка!

— Дюше все бы зубоскалить, — вздохнула Алина. — Никакой серьезности.

— Серьезён я в бою, о прекраснейшая из лейтенантов! И перед боем, и после боя — серьёзен как никогда. А в остальное время — ну, извините, так и с ума сойти можно, если все время быть серьезным!

— Капитан Имангалиев, например, прекрасно справляется!

— Так он такой один на миллион. И заметь, не где-нибудь, а рядом с Львом, который, конечно, герой войны, человек-легенда и все такое, но очень даже любит, ценит и уважает хорошую шутку! А вы не цените! Такой прекрасный человек!

— Тебя послушать, Дюша, так вокруг одни прекрасные люди! — распалялась все сильнее Алина.

— Конечно. Не прекрасных людей вокруг себя я, как правило, убиваю. Или они сами умирают. Люди в этом плане очень разнообразны. Вот твари, те как горох в стручке — одинаковые до жути. Верны своим Мозгам до самого мозга, уж извините за тавтологию. Бегают стаями, бьются стаями, и никогда не предают своих. Или предают, но очень-очень редко. У людей же, в этом вопросе, все разнообразно и богато. Рядом с героем может быть предатель и подлец, который и сам завтра станет героем, не ожидая такого. Есть патриоты, жизнь кладущие за человечество, а за их спиной орудуют полные мрази, хуже тварей. И — самое обидное — в тяжелые годы, когда человечеству надо сплотиться, стать единее тварей, вся эта гнусь и мерзость человеческая лезет наружу. И даже суровые наказания, ненависть населения, возможность сдохнуть в мучениях в любой момент, не останавливает этих преступников. Вот помнится… хотя ладно, рассказ будет не слишком приятный. И весь правдивый, весь, до последнего слова!

— Трави, — махнул рукой Дрон, — как раз до отбоя успеешь! Если вообще решишь рассказывать!

— Расскажу, не волнуйтесь, — пообещал Дюша. — Устраивайтесь поудобнее, рассказ будет долгим. Итак!

Глава 6

Вот, помнится, лет десять назад дело было. Ну, или почти десять. Получил, значит, лычки сержанта-инструктора 2-ой категории в средиземноморском лагере, казалось, всё, море по колено. А море там, Средиземное которое, это я вам, скажу, ни разу не Иссык-Куль! Теплое, ласковое, прозрачное, видно все вглубь на 100 метров. Чем, собственно, наши и пользовались, чтобы тварей отслеживать. Эти уроды тогда сбегались к Риму со всех сторон, как будто им там запахОвую приманку поставили.

Ну и наш лагерь вниманием не обходили, мы на берегу Адриатики стояли, периодически всяческое лезло на берег. Выйдешь с утра на пляж, а песок белый-белый, небо чистое до горизонта, вода плещется, благодать! Рай на земле! Как гаркнешь «Эх, хорошо-то как!» тут же из воды парочка Жаб выскочит, или Акулка выпрыгнет, а один раз вообще Черепашка полезла. Вот с последней мы умаялись, пока не подтащили толпой тяжелое оружие, то есть цельную пушку калибра 100 мм. Да как вдарили практически в упор! Двоих кусками панциря убило, да еще начальство потом всем клизму поставило, мол, какого-растакого возле лагеря из пушек палите?! Жаб из огнеметов обрабатывали, там полегче было, и то, несколько погибло, плевки у них сильно ядовитые. Иссык-Кульские Жабы, кстати, послабее выступают, так что и тут средиземноморье впереди.

Так, ладно, что-то я отвлекся. В общем, коллектив в лагере подобрался замечательный, а уж как нас наставники любили. Даже кушать не могли, лишь бы еще тренировку провести, да капельку знаний передать после марш-броска. Богатая практика, сытная еда, отличный коллектив, новое звание — что может быть лучше? Так что из ворот лагеря выходил я с настроением, ну просто готов был весь мир обнять и полюбить. Даже тварей отлюбил бы, раз так по десять! Развернул предписание, оп-паньки, отправили меня в САУ, то есть североафриканский укрепрайон. Как раз туда твари напирали больше всего, просто набегали толпами каждый день. Хмыкнул, мол, признали инструкторы, что я хорош — в самое пекло отправляют! — и давай смотреть, где же мой персональный корабель побольше размерами?

Минут через десять подошел бывший инструктор-начальник и спрашивает, чего это я топчусь на пляже так долго, никак решил поднасрать всем напоследок в прямом смысле? А море, прошу заметить, ласковое и прозрачное, и видно, что корабля за мной не прислали, и подводной лодки тоже. Развожу руками, мол, так и так, а где транспорт? В ответ смех, вроде дурак ты, Мумашев, кто ж ради одного сержанта катер гонять будет? Предписание есть — вот оно тебе вместо билета на все виды транспорта. Сухопутного транспорта, разумеется!

Если таковой найдешь, ухмыляется инструктор.

И тут он, конечно, был прав. Транспорт в те года ходил хуже некуда. То твари рельсы разберут, то свои же идиоты из числа людей промахнутся и снарядами дорогу разобьют. Или еще какая-нибудь ерунда случится, что ни в сказке сказать, ни пером описать, как утверждали Прежние. Поэтому ездили обычно морем, то есть плавали, конечно, но моряки еще со времен Прежних постоянно утверждают, мол, плавает только дерьмо, а они, видите ли, ходят. Так что ездили и ходили в основном морем. А у нас еще и горы под боком, ну как горы, по сравнению с местными — холмы. Высшие точки гор ниже, чем наш форпост. Но, тем не менее, ущелья, рельеф изрезанный, самое то для тварей прятаться, а нам, соответственно, на этих тварях тренироваться. С дорогами, сами понимаете, полный швах, разве что тропинки, да и те тварями сделанные.

Вот и получается, природа райская, а присмотришься к содержимому — уноси ноги поскорее! Но бравых выпускников подготовительного лагеря такое никогда не останавливало. Сбились мы в кучку из 10 сержантов, сказали «идите на хер, ждать ваш катер» и потопали вдоль берега на север. Всего-то сотня с копейками километров и, здравствуй, цивилизация! Девочки, горячий душ и дороги, а на тех дорогах нормальный транспорт. По уму, конечно, стоило подождать катер, всего-то неделю в лагере посидеть, пока тварей из вод Адриатики вычищают. Но мы до того уже озверели от тренировок, что вполне обоснованно считали себя лучше всех. Мол, где там твари, давайте сюда, да побольше, порвем на холодец и зажарим на ужин! Вооружились, набрали патронов, гранат, припасов в дорогу и дернули, пока начальство в лагере не прочухало. Не знаю, высылали за нами погоню или махнули рукой, но в первый же день отмахали мы этак полста километров.

Остановились на окраине какого-то лесочка. Деревья, ну не местные елки, но тоже красиво. Буреломы, завалы из листьев и сучьев, видно было, что никто тут в последние года не проходил. Люди явно мимо просто плавали, а твари огибали лесок, и получалось, что никому это место не нужно. Тишина, спокойствие, и тут наш десяток приперся. Шум-гам, тарарам, давай костры жечь и смеяться. Свобода опьяняет, и мы в тот вечер просто упились этой самой свободой.

На шум и гам не замедлили подтянуться свободные личности. С оружием в руках и жаждой наших вещей в глазах. До сих пор не могу понять, то ли они прятались в той чаще и делали вид, что лес необитаем, то ли просто пробегали мимо, скрываясь от закона. Но в любом случае, эти бандюганы про то, что люди братья и не воюют, никогда не слышали. Сразу начали палить, шуметь и ругаться. Да их там было то, всего человек двадцать. Сущая мелочь против десятка свежеиспеченных сержантов. Убили и прикопали на опушке, предварительно изъяв все ценное.

Нельзя сказать, что я был сопливым юнцом, не нюхавшим жизни. Многое довелось повидать, испытать и перенести. Но вот с таким поведением людей — сходу стрелять и грабить — столкнулся впервые. Оружие у бандюганов было так себе, как сейчас помню, древнючие неухоженные дробовики и расшатанные пистолеты. Обывателей пугать, да и то, только самых робких. Может поэтому эти выродки и бегали по лесам, что с таким оружием ни в один населенный пункт войти не могли? Ладно, закопали, обобрали, и на следующий день под вечер добрались до первого признака цивилизации — разрушенный домик и рядом полотно железной дороги.

Запах разлагающихся трупов людей и тварей, сладковатый такой, мерзкий до блевотины. В домике засели шестеро, поставили два пулемета, обложились ящиками с патронами и бились до последнего. Тварей накидали в три слоя, гильзы по колено, то ли прикрывали кого-то, то ли отступать было некуда. Два ящика взрывчатки не успели израсходовать, видно твари броском ворвались, не дали подорвать себя. А может и не собирались взрываться, непонятно. Твари ящики погрызли и бросили, а мы прибрали. Нашли сломанную дрезину и всю ночь чинили. Трупный запах пропитал все и вся, и не будь мы все привычны к такому — точно блевали бы дальше, чем видели.

Отдали последние почести, похоронили этих шестерых, ну, то что от них осталось — поместилось в одном самодельном гробу-ящике. Погрузились на дрезину, закинули ящики с взрывчаткой и с ветерком покатили дальше на север. Двое качают, четверо присматривают за окрестными степями и холмами, четверо отдыхают на тележке-прицепе сзади. Видимость неплохая, едем с ветерком, к трупным запахам принюхались, в общем, лепота и благость неописуемая. Так бы ехали и ехали, но вляпались в очередную неприятность. Крупная станция впереди, потираем руки, предвкушая блага цивилизации, и вдруг слышим: пулемет работает. Да не один! А потом минометы по нам — кааак шарахнут! Землей до бровей засыпало, дрезина с рельс соскочила, прицеп тоже под откос, но все живые. И ящики не взорвались, потому что промахнулись наводчики, ну и мы не стали ждать второго залпа, как тараканы врассыпную и бегом к ближайшему оврагу.

Собрались, укрылись, со станции нас потеряли и перестали лупить. Стали держать совет, мол, чего, как и куда. Думали-думали, сообразили, что станция в осаде, а нас то ли за зараженных, то ли за новый вид тварей приняли. Там, откуда мы приехали — никого из людей быть не могло, вот со станции и жахнули, не разбираясь. Правильно, в общем-то, сделали, но нам легче не стало. Давай дальше думать, то ли станцию обходить, то ли как-то белым флагом помахать, то ли вообще в другую сторону убежать. И тут слышим, земля слегка гудит и дрожит. Бежит, значит, волна тварей, прямо повдоль железной дороги.

Километра два и выскочат прямо на нас, к гадалке не ходи. Мы, конечно, тогда были ребята резкие и самоуверенные, но тренировали нас на совесть. Гул и дрожание вполне соответствовали пяти сотням мелких тварей или трем сотням крупных. И до станции не добежать, просто не успеем. Единственное, что можно сделать — занять оборону и молиться, чтобы тварей больше интересовала станция, нежели мы. Можно, конечно, в порядке самоубийства, бежать к дрезине и ставить ее на рельсы. Как раз минометчики жахнут и твари добегут.

Слышим, машина подъехала, и громкий голос орет, мол, выходи по одному и сдавайся! Ну, чисто как у Прежних, машина из рояля — символ внезапного чудесного спасения. Вылезаем, а там, рядом с грузовиком стоит старый такой солдат, на нас автомат наставил и зыркает подозрительно. Я ему говорю, мол, папаша, не боишься, нас десять, а ты один? А он в ответ, мол, я уже пожил, всякой херни повидал вдоволь, и свою жизнь за десятерых зараженных разменять за честь посчитаю. Смотрю, наши подтянулись, вот только твари все ближе и ближе. Говорю, мол, давай уже поедем, а то щас набегут. А солдатик не торопится, говорит, мол, вы вообще, откуда взялись? Объясняю, что так и так, с лагеря тренировочного, невмочь было катер ждать, пошли сами, да дрезину нашли. Твари уже видны, а солдат не торопится, спрашивает, мол, какая кличка у замначальника лагеря по хозчасти? Старый Бульдог, говорю, потому что, как вцепится во что-то, хрен потом со склада достанешь.

Тут солдат прыгает в кабину и заводит машину. Мы шустро в кузов, а там, мама дорогая, взрывчатки не два, а целых двадцать ящиков! Солдат не промах оказался, собирался нас и тварей подвзорвать, когда поближе подойдем. Мол, пропадать, так не зазря! Твари уже практически за пятки кусают, прямо из кузова вдесятером строчим, половину боекомплекта враз сожгли, только тогда Преследователи прыть сбавили и отстали. Влетаем на станцию, а там уже твари с другой стороны ворвались. Остатки гражданских и семьи военных в поезд грузят, рядом рубилово чуть ли не врукопашную идет, начальник гарнизона, как сейчас помню, пожилой такой майор, с рубцом вдоль левой щеки, орет, мол, огнеметы давай, иначе не удержим!

И тут на нас выскакивает из переулка пятерка любителей грабежа. Я аж озверел, да и мои товарищи тоже. Расстреляли крест — накрест, да в битву ринулись. Отжали тварей от поезда, остатки патронов пожгли, и смотрю нас уже девять, а не десять. Только подумал, что кто-то голову сложил, как Пауль, парнишка еще моложе меня, мимо на грузовике проносится. И с разгону прямо в тварей! Вылетел из кабины вперед головой, да что-то орет грозное, как будто бессмертен. Взорвал себя и грузовик, тварей разметал просто в кровавый фарш. Еще одного из наших, Санька прибило кирпичом из стены, да из гарнизона десяток теми же кирпичами по голове получили. Насмерть или нет, уже не помню, но не слышал после того взрыва я еще долго. Орать приходилось или на листке рисовать.

Тут к нам майор этот пожилой подскакивает, что-то машет, говорит, а мы не слышим ни хрена! Тыкаю пальцем в уши, да бумаги из лагеря протягиваю. Ладно, объяснились кое-как, там уже и взвод огнеметчиков подвалил, да поезд отправился. Смотрю, майор плечи-то подрасправил, повеселел, да радостно руки потёр, мол, теперь мы тварям звезды дадим, да не раз! Переставили минометы, подтащили пулеметов, курева, жратвы, огнемётчики цели разобрали. Сидим, ждем, магазины патроны набиваем, да байки травим. Тоже своего рода лепота и благодать, в таких вот условиях атаки тварей ждать. Ну и что, что вокруг развалины да трупы? Пауля и Санька помянули чаркой… воды, да и все, не стали разговоры разговаривать, в такие минуты каждый решает сам, сможет ли он жизнью пожертвовать во имя друзей. Ну и от случайного кирпича в голову никто не застрахован.

Твари не стали тянуть сами себя за хвосты, напали быстро и со всей их тварной решимостью.

И вдоль железки, и с боков, и сверху зашли. Вот верхняя атака оказалась самой опасной. Вначале Преследователи пошли в лоб, ну мы давай отстреливаться. Естественно, раскрыли свои позиции, а тут хрендакс, Птички сверху, да в количестве! Стрелять опасно, в своих можно попасть, да и, поди, попади еще в такую, когда она в пике на скорости заходит! Так нас выбили с окраин, причем легко, в одно касание. Ну, потеряли твари пару Птичек да десяток Преследователей, разве то потери? Снова пошла битва между домов, тут уже накоротке с тварями пришлось сходиться. Начали было гады одолевать, да огнеметчики — молодцы, не растерялись. Один приманил Птичек, второй струей жахнул по стае, когда та в пике вошла. Повторили пару раз, Птички отвалили в сторону, помахивая горелыми перьями.

Стянули силы к вокзалу, подпустили тварей поближе, вдарили в упор из пулеметов, взорвали окрестные дома. Устроили тварям огромную могилу. Дома жалко было, да только самый последний дурак понимал — не удержим станцию. Еще одного из наших, Кристиана скосило, точнее Плеватель прямо в глаз попал. Ужасная смерть, хотя и быстрая. Еще с полчаса с тварями поиграли в тяни-толкай, ни мы их одолеть не можем, ни они нас с вокзала выбить. И потом твари ушли, а у нас практически закончили патроны.

Посовещались, заминировали вокзал, и пошли по рельсам к следующему городу. Осталось нас десятка два, семеро наших, включая меня, да парни из гарнизона под командованием все того же майора. Хорошо так пошли, даже парочка огнеметов осталась, правда без резервных баллонов огнесмеси. Идем, песни орем, да погибших добрым словом поминаем. Дали бой, да тварей кучу накрошили, чего еще? Только майор все сокрушался, что радио и проводной связи с другими станциями не было. Успел только отбить, мол, идут твари, и все прервалось. И переживал он так, переживал, пока мы не дошли до поезда. Ага, с гражданскими, которых со станции отправляли.

Поезд остановили, охрану расстреляли, всех убили, кроме женщин. Их изнасиловали и после этого убили. Материальные ценности и оружие собрали и удрали. Да да, это были ни разу не твари, а исключительно свои же, хомо [цензура] сапиенсы. Пока мы там держали оборону, эти двуногие твари тут грабили, насиловали и убивали. Один из парней из гарнизона станции сразу с ума сошел, остальные покрепче оказались, только половина проблевалась. Майор потемнел лицом, говорит, мол, кто-нибудь в чтении следов разбирается? Ну, там и читать особо не надо было, эти мрази не скрывались. Сделали свои дела, да подались на запад. Явно на берегу какое-нибудь суденышко их ждет.

Помчались со всех ног, настигли как раз перед посадкой. Вдарили со всех стволов и полезли в рукопашную, помню, хотелось рвать и резать, чтобы не пулей, а своими руками отомстить этим тварям. Схлестнулись ножи в ножи, да еще потом по кораблику покатались, побегали. Вырезали в корень всех, да за борт побросали. Помутнела, значит, прозрачная вода Адриатики, а мне как-то тошно от всех этих красот стало. Своих похоронили, еще двое из наших легло в рукопашной, да из гарнизона станции половина ушла. Нас пятеро, да этих шестеро, и на душе тяжесть такая, как будто сражались год без перерыва. Посовещались, да поплыли на суденышке вдоль берега. Криво, косо, пару раз чуть не разбились, но добрались до портового городишки, блин, забыл название. Рассказали все, как было, чуть под трибунал не ушли, да майор с нами был. Все подтвердил, доказательства предъявил, да вину на себя взял. Мол, так и так, действовали все по моему, майорскому приказу, и нечего тут!

Городишко этот… не, не помню название. Через год твари туда ворвались, да устроили мясорубку. Майор тот, эээ, Хосе Бергсен, оборону возглавлял. Говорят, трупы выше домов громоздились, а напоследок майор вместе с собой и тварями порт взорвал. У него в том поезде семья ехала, говорят, с тех пор все смерти искал, да чтоб не просто так, а кучу тварей с собой прихватить.

Ну а мы, добрались-таки до цивилизации, как и хотели. Помылись, наелись, отоспались, да поехали по местам назначения. Тоже не без приключений добирался, но такого разброса людских характеров, как в те два дня, больше не встречал. К счастью для людей, мрази встречаются все же сильно реже, чем герои, но как иногда хотелось бы, чтобы была возможность подкрутить начальные характеристики. Да, как у тварей. Чтобы мразей вообще не было, и все бились за общее дело, а не грабили и убивали в тылу. Собственно, к чему я все это рассказал? Как уже упоминал, в самом начале, просто показать, насколько разные люди бывают, да потому что речь о зараженных была. Нас на станции тоже зараженными посчитали вначале, ударили и проверили потом. Но вот представьте себе, что подпустили бы на станцию дрезину, а на ней двое или десяток зараженных? Да с взрывчаткой? Было бы не лучше, чем у нас на форпосте.

Так что никто из наших за тот минометный обстрел никогда обиды не держал.

Вот такая вот история о людях, тварях и мразях.

Глава 7

Лето в Риме всегда было жарким, но не душным — сказывалось влияние Средиземного моря. В ходе ядерной катастрофы Вечный город вполне оправдал свое название, выжив и уцелев. Справедливости ради, следует заметить, что успешно долетела всего одна ракета, да и та не слишком мощная. Тем не менее, Ватикан перестал существовать, так как именно он был целью той ракеты. Потом, со временем, радиоактивные развалины были вычищены, здания перестроены, а сам город сместился немного на север. Несмотря на всю прочность, с которой строили Прежние, многие их здания обветшали и пришли в негодность, а восстановление… иногда в нем просто не было смысла. Вот исторические и культурные места, с памятниками архитектуры и постройками чуть ли не трехтысячелетней давности, охраняли и пытались не допустить разрушения. Но, все, как и всегда, упиралось в силы, средства и время.

После ядерной катастрофы, в ходе Темных лет, длившихся почти век, никто особо не занимался зданиями. Потом, уже после создания Федерации, Римом занялись и очень серьезно, столица как-никак. Но упущенное время и потерянные знания делали свое черное дело. Центр Рима постепенно приходил в полную негодность. Свою гнусную, как всегда, роль сыграли и твари. Не до памятников было во время Первой Волны, скорее-скорее строить бункера, хранилища, убежища, форты и заслоны. Да и потом твари неоднократно подступали к Риму, угрожая захватом города.

Поэтому Лев с двойным удовольствием всегда, когда судьба забрасывала его в Вечный город, ходил по центру и созерцал старину. Здания, улицы, памятники, надписи, неважно. Мысль о том, что эти здания видели расцвет и упадок славы Прежних, возбуждала генерала. Казалось, что от такого соседства, тайны Прежних сами лягут в руки и раскроются. Воображаемые картины того, как здесь кипела и бурлила жизнь, будоражили Льва не меньше, а то и больше тайн Прежних. Генерал всегда видел предназначение человека в том, чтобы править Землей, и прилагал все силы к этому. Эта, можно сказать, тайная страсть, вела и поддерживала Льва на протяжении всей жизни, давала силы и мотивацию, спасала в самых сложных и невероятных ситуациях.

Поэтому неудивительно, что помимо эстетического наслаждения, памятники и здания, как символ величия человека, всегда задевали самые потаенные струны души генерала. Столичная суета, подзабытая за год сидения на форпосте, напрягала органы чувств и мышцы, и Льву пару раз приходилось сознательно останавливаться и преодолевать желание выхватить оружие. «Ладно я», невольно подумал генерал, «а как же бойцы после десятка лет в отдаленных гарнизонах себя ведут, попав в города?» Генерал принимал участие в разработках программ адаптации и социализации военных, получивших увечья, вышедших в отставку по старости или списанных медкомиссией, и прекрасно знал, что в этом вопросе сделано и делается немало. И вот такой поворот — хоть прямо сейчас иди в комиссию по социализации да записывайся на курсы!

От досады на себя Лев остановился и сплюнул в Тибр. Мутные воды изрядно обмелевшей и замусоренной реки равнодушно приняли плевок. В этот момент и появился капитан Имангалиев, еще более усталый и помятый, чем обычно.

— Правильно, товарищ генерал, плюйте на этот Рим, с его мелкими речками, мелкими жителями и мелкими проблемами!

— Да ты никак пошутил? Асыл, всё в порядке? — сделал встревоженный вид генерал.

— Лучше не бывает, если вы про мое здоровье!

— Видимо не шутил, — огорчился Лев. — Жаль. Ладно, что там по текучке?

— Никого и ничего. Даже намека на слежку нет, разве что они, как Прежние, за вами через спутник следят.

— Пропагандистская брехня, — отмахнулся Лев. — Такого даже Прежние не умели. А уж сейчас и подавно не могут.

— Провокация?

— Скорее всего. Странно, если я кому-то так крупно дорогу перешел или мое присутствие жить и кушать не дает, давно бы уже убили из-за угла. Так ведь нет, развели тут интриги мадридского двора.

— Кстати, я был в Мадриде, — сообщил Асыл и тут же поправился, — то есть на развалинах города. И никакого двора там не видел.

— А, — отмахнулся Лев, с досадливым выражением лица. — Очередная красивость времен Прежних. Двор — это не тот двор, который в домах бывает, а сопровождение тогдашнего короля, свита. Ну, как у нас за каждым из Совета толпа помощников и секретарей присматривает. Ну вот, эта свита плела интриги вокруг мадридского короля, а сам же знаешь, там жарко.

— Очень жарко, — охотно подтвердил Асыл.

— Во времена Прежних было еще жарче. Представляешь, по такой жаре еще и бегать, собирать и распространять слухи, общаться с нужными людьми и делать подлости ненужным? Конечно — тяжело, поэтому интриги шли вяло и были видны любому желающему. Пока там какой-нибудь дон Хуан Педро Лопес по жаре дойдет до соседа — все уже в курсе будут. Поэтому такую хрень и прозвали интригами мадридского двора.

— То есть, вы считаете, что вся эта возня вокруг нас не имеет смысла?

— Смысл есть, вот только возня слишком вялая, а хитрости слишком очевидны. И это демонстративное предоставление свободы! Вот кто так делает?

— А как надо?

— В изолятор и помариновать неделю. Дабы человек вспомнил все свои преступления и раскаялся.

— Может, они просто не верят, что с вами такое возможно? — неуверенно предположил Асыл. — Все-таки вы сами всегда говорили, что репутация страшная сила.

— Может быть и так, — согласился Лев. — Но все равно, как-то слишком уж мелко, слишком уж нарочито всё. Вот этого понять не могу и хожу, мучаюсь. Кстати, что там, эти «торопыжки» из комиссии Совета разродились?

— Да, собственно за этим и пришел. Завтра с утра, в десять часов, состоится первое заседание. Упрощенный состав: тройка и вы, товарищ генерал. Ну и я на подхвате, чтобы жизнь медом не казалась.

— Но прямого обвинения тебе так и не предъявили, — задумался Лев. — Ерунда какая-то!

Кабинет, не зал суда, был слишком маленьким, слишком тесным на взгляд генерала, привыкшего за год к просторам форпоста и гор. Невольно хотелось вскочить и сломать одну из стен, расширяя помещение. Но приходилось сидеть и слушать бубнеж председателя тройки. Усугубляло положение еще то, что пришлось одеть парадно-выходную форму, а повседневный, привычный, разношенный и потертый камуфляж задвинуть глубоко в шкаф. Разглядывая пожилого и усталого майора, монотонно зачитывающего пункты, статьи и параграфы нарушений, бравый генерал продолжал размышлять об интригах в Совете. Когда Лев впервые объявился в этом высшем органе власти, там все было сложно. Десятилетие отчаяния, разруха в Федерации, наступление тварей и прочие общемировые процессы, казалось, парализовали работу власти.

Затем проще не стало, но люди дружно трудились, приближая общую победу. Длилась такая идиллия недолго. Стоило тварям поприжать людей в конце Второй Волны, а именно: взять Рим в кольцо и Совет за горло, как начался разброд и шатания. Именно тогда Льва и начали, за спиной, обвинять в желании узурпировать власть и установить «диктатуру лысых». Потянулся шлейф сплетен, слухов, Льву начали приписывать даже то, чего он не делал. А ведь всего то один раз встал и немного экспрессивно пообещал лично убить любого, кто заикнется о сдаче столицы. Ну, еще пистолетом помахал немного, ерунда какая!

И вот теперь Льву очень хотелось понять, какой же из призраков прошлого настиг его.

— В связи с чем, обвиняемому предоставляется слово в свою защиту, — закончил читать майор.

— Невиновен, — сложил руки на груди Лев. — Вся эта ерунда, что вы тут читали полчаса, не стоит и выеденного яйца.

— Доказательства?

— Пожалуйста. Капитан Имангалиев, предоставьте, пожалуйста, комиссии доказательства.

Асыл достал две папки с заранее подготовленными бумагами и вручил майору. Тройка погрузилась в чтение. Шелестели страницы, Лев размышлял, капитан немигающе смотрел перед собой и, похоже, спал. Ознакомившись с документами, майор — председатель тройки — поднял глаза и спросил.

— Почему вы не показали эти документы полковнику Еременко?

— Показывал. Но полковник их проигнорировал. В связи с чем возникает вопрос о мотивах, которыми руководствовался полковник Еременко. Был ли это преднамеренный умысел или просто глупость, включая его поведение на форпосте, полное провокаций и намеков.

— Возможно, полковнику приказали.

— Почему возможно? Так оно и есть, надо только определить — кто именно.

— Доказательства?

— Вот здесь, увы, бумаг представить не могу.

— Тогда не надо наговаривать, — отрезал майор. — Комиссия еще раз ознакомится с дополнительными документами. Ждем вас завтра, в это же время.

— И сопровождающих наблюдателей не отправите? — улыбнулся Лев. — И охрану не приставите?

— Зачем они вам? Хотели бы сбежать — еще бы на форпосте сбежали, не так ли? — невозмутимо ответил майор. — Поверьте, товарищ генерал, о ваших… и о капитана Имангалиева боевых возможностях, мы имеем самое полное представление. К чему наблюдение и охрана, если вы способны заметить их и перебить за минуту? Только людей зря гонять, да и вам лишнее беспокойство. Поэтому было решено оставить все на вашу добрую волю.

— Ну и зря. А вдруг и в самом деле сбежал бы?

— Тогда все преступления, описанные здесь, — майор похлопал по бумагам на столе, — были бы автоматически признаны состоявшимися.

Вначале в дверь вежливо постучались. Асыл было пошел открывать, но, не дойдя до двери, быстро прянул в сторону и присел, доставая оружие. Лев уже занял оборонительную позицию с другой стороны двери. Затем в дверь еще раз постучали, но уже сильнее. Лев жестами показал, мол, на счет три открываем огонь через дверь, и потом гранаты в коридор! Асыл кивнул и тут раздался громкий голос.

— Узнаю старого параноика! Лев, не кидайся гранатами! Это я, Фридрих!

Лев провел большим пальцем правой руки вдоль горла и затем сжал ее в кулак. Асыл кивнул.

— Не верю! — крикнул Лев, пригибаясь и пуская звук выше.

— Да ладно, Лев, неужели ты забыл старого друга?!

— С каких пор старые друзья приходят с взводом спецназа?!

— С тех самых пор, как возглавляют твое бывшее место работы!

Генерал подпрыгнул, как будто усевшись на гвоздь. Устремился к двери, и резко распахнул. В дверной проем еле втиснулся здоровяк, да такой, что старший сержант Майтиев пришелся бы ему даже не младшим братом, а максимум племянником. Дальним. На фоне здоровяка, тощий и лысый Лев вообще выглядел мелкой букашкой. Сразу за детиной полезли было упакованные в бронежилеты и маски бойцы, с автоматами наперевес, но Фридрих Гаудэ, новый глава УСО, отмахнулся.

— Да все в порядке! Видите, это же Лев! Кто не знает Римского Льва, хо-хо?!

— Мы все знаем Льва, но порядок есть порядок, — сказал глава отряда, снимая маску.

— Джон! — расхохотался Лев. — Подался в охрану?!

— Должен же кто-то заботиться о нашем новом командире, почему бы не я? За границу с вами, товарищ генерал, походил достаточно, теперь буду наедать пузо!

И с этими словами бывший ученик Льва похлопал себя по бронежилету, вызвав смешки присутствующих.

— Ладно, парни, — скомандовал Фридрих, — схема 3 и не расслабляйтесь!

— Есть!

И охрана главы УСО покинула помещение, оставив трех старых друзей наедине. Фридрих хлопнул Асыла по плечу, обвиняюще заметив:

— А ты, Асылбек, все капитан? Ой, непорядок! Когда мы встретились — ты был капитаном, а я майором. Теперь я генерал-лейтенант и глава УСО, а ты по-прежнему капитан! С каких это пор Лев зажимает звания своим ученикам?!

— Тебе же не зажал, — немедленно проворчал Лев. — Хочет человек быть капитаном, пусть будет. Поспешность нужна только при входе в Инкубатор, да и то не всегда. С каких это пор ты, Фридрих, ходишь по Риму с взводом спецназа? Пусть ты глава УСО, но даже в самые тяжелые годы никто из Совета себе такого не позволял!

— Наш план вступил во вторую стадию, — пожал плечами здоровяк.

Потом поискал глазами, куда можно сесть, но так и не найдя прочных вещей, аккуратно уселся прямо на пол. Лев незамедлительно плюхнулся рядом, глаза генерала загорелись, а лысина как будто сама засияла. Фридрих усмехнулся.

— Что, не верится? Да я и сам не поверил! Не все получилось, как мы предполагали… ладно, ты предполагал, но колесо завертелось!

— Так, давай по порядку, — потер руки генерал Слуцкий. — Во-первых, меня не было почти год, а во-вторых во время сеансов связи ты ни о чем таком не упоминал?!

— Не было гарантий, что не подслушивают. Да и сейчас нет, тут пришлось положиться на твою, учитель, осторожность и дотошность.

— Радостно слышать, что ученики в тебя верят, кхех. Итак?

— После громкого скандала с уходом из УСО и обиженного отъезда в дальние дали, — Фридрих ухмыльнулся, показывая, что «концерт» Льва тогда удался, — некоторое время царила настороженная тишина. А потом, как твари после дождя, в заготовленные заранее ловушки полезли шпионы. И всем им хотелось знать не только твое, учитель, местоположение, но и истинные причины ссоры с Советом. На этом мы раскрутили несколько цепочек, одна из них — зараженная.

— Оп-па! Все-таки?

— И да, и нет. В верхние эшелоны зараженные не пролезли, но по средним — изрядно. Начались аресты и убийства, заполыхала скрытая война. До сих пор полыхает, кстати, хотя основное кубло раздавили еще месяц назад. Вот и приходится с взводом ездить. Я-то своей роли не скрывал, как договаривались. Выступал громко, обличал еще громче, громил и рвал, не стеснялся брать штурмом дома прямо в Риме, в общем, теперь враг номер 1 для всех оставшихся шпионов зараженных в Вечном городе.

— Что ж, эта часть сыграла по полной, — похлопал в ладоши Лев. — А откуда уверенность про верхние эшелоны?

— Так борьба со шпионами ж, — улыбка Фридриха расползлась на пол-лица. — Проверки, перепроверки, компромат лился рекой, заодно вскрылись интересные моменты по ядерным делам, но об этом потом. Вкратце: чисто человеческие дела, никаких тварей там и близко не стояло. Сами, все сами.

— Да, от этого не легче, — вздохнул Лев. — Одно дело валить на тварей все грешки, а другое знать — что люди вокруг сами творят такую ерунду. Ладно, прозвучало банально, все старею и старею, кхех. Получается, что агентурная сеть тварей в столице разгромлена?

— Я бы не был так оптимистичен, — покривился Фридрих. — Какая-то часть легко могла сразу затаиться.

— Ладно, ладно. Не разгромлена, а изрядно прорежена, пойдет?

— Вполне. Теперь в вашем отсутствии в столице нет никакой необходимости, можете смело возвращаться!

— Если под трибунал не попаду, лет через пять обязательно вернусь, — кивнул Лев. — Как только так сразу, ты же меня знаешь!

— Какой еще трибунал? А, эта дурость с экономическими преступлениями? Ха, этого идиота Валленштайна мои парни уже взяли под белы рученьки, и сейчас вдумчиво допрашивают, на какого именно Мозга он работает!

— Валленштайн??! — прохрипел Лев. — Диего?! После всего, через что мы прошли вместе?!!

— Есть мнение, что он постоянно подозревал вас в желании отомстить за учеников, погибших, когда разжимали кольцо вокруг Рима. Также, по агентурным донесениям, он настолько глубоко переживал произошедшее тогда и ваши возможные планы мести сейчас, что и вправду был немного… не в себе, — сухо и бесстрастно сообщил Фридрих Гаудэ. Потом посмотрел на Льва. — Мне и вправду жаль, учитель, но правда такова.

— Тебе-то чего жаль? Не ты же предавал! — огрызнулся Лев. — Диего, ну кто бы мог подумать?!

Генерал армии Лев Слуцкий встал, пошел к окну, распахнул створки и, достав сигарету, закурил. Фридрих и Асыл сочувственно глядели ему в спину.

— Еще что-то? — глухо спросил Лев, не оборачиваясь.

— Нет, на этом все, — покачал головой Фридрих. — Но если вам нетрудно, учитель, задержитесь на пару недель. Надо довести план до конца, до логического финала! Чтобы весь этот шпионско-интриганский клубок получил по рогам, получил все, чего заслуживает, и больше не вылезал.

— Хорошо, — по-прежнему глухо ответил Лев. — Я задержусь.

Как и год назад, вздымая пыль, по горной грунтовке ехал джип «Проходимец». И те же двое, Лев и Асыл, ехали к форпосту 99. Генерал, последние дни работавший на износ, мирно похрапывал на заднем сиденье. Асыл, как всегда серьезный и собранный, сильно не разгонялся, чтобы Лев успел поспать. Как и год назад, стояла страшная жара, от которой плавился мозг, скалы и засыхала трава. И по-прежнему вокруг стояли горы, такие разные и в то же время одинаково величественные.

Нет, на дорогу не выскакивали твари или восторженный гарнизон. Тишина и пустота на дороге стояли практически абсолютные. Контраст с кипящей столичной жизнью разительный и ужасающий. Если вдуматься, случись тут прорыв тварей, кто узнает? Кого взволнует судьба затерянного в горах укрепления, жалкого остатка и молчаливого свидетеля амбициозных и неудавшихся замыслов? В лучшем случае день на третий, когда твари достигнут дальних поселков, начнется противодействие. И то непонятно, дальние поселки в степи — как правило малолюдны и не слишком-то оснащены средствами связи. Твари вполне могут незамеченными пройти до укрепрайона на юге Урала. Также вполне может быть, что они так и делают, бегая через дальние ущелья, не охваченные системой наблюдения и патрулированием форпоста 99.

Капитан, продолжая рулить и следить за дорогой, думал о том, что выход из подобной ловушки только один. Удар на упреждение. Как перебить сто тысяч тварей Иссык-Куля? Убрать верхушку и аккуратно зачистить остальных. Кто будет убирать верхушку? Конечно, группа «Буревестник». А кто будет следить, чтобы новоиспеченные диверсанты не наломали дров? Конечно же, капитан Имангалиев, в каждой задумке Льва затычка.

Лев проснулся перед самым форпостом. Асыл, как всегда серьезный и собранный, молча крутил руль.

Всё как всегда.

Глава 8

В рамках модернизации купола связи Спартак занял пару углов своей аппаратурой, потом еще появился дополнительная счетная машина, за терминалом которой в основном и сидел снайпер. Работа кипела, непрерывно что-то считалось, переобсчитывалось, Спартак каждый день получал какие-то распечатки программ, корректирующие данные, статистику по Иссык-Кулю за прошлые года. Загружал в машину, чертил блок-схемы, обсуждал, проверял и перепроверял. Потом пришел черед моделей, построенных известными и не очень твареведами. Этот участок прошел быстро, потому что, как уже говорил Лев, теорию прогнозов по тварям пытались построить неоднократно. Поэтому Спартак гонял модели и их описания больше для того, чтобы определить те кусочки, которые нормально работали.

Мысль о том, что из таких кусочков может и не получиться работающая модель, даже не приходила в голову Спартака. Он просто работал, подгоняемый злым нетерпением. Возможно или невозможно — это Спартак оставлял другим. Перед ним стояла задача — спасти Лизу, а для этого надо найти Мозг Иссык-Куля. Задача эта поглощала всё свободное и несвободное время лысого снайпера. И вот настал момент, когда заёмных данных перестало хватать. Требовалась свежая разведывательная информация. Поэтому в центре связи присутствовали двое: Спартак и Дмитрич. Практически одинаково высокие, они сидели друг напротив друга. При этом Спартак чуть ли не приплясывал от сжигающего его нетерпения, а Дмитрич, наоборот, расслабленно полулежал, изредка зевая и протирая уголки серых глаз.

— Вот вы ходили в разведрейды, так? — спрашивал Спартак. — И что там делали?

— Выходили в определенную точку, устраивались и наблюдали. Считали с какой периодичностью твари туда-сюда бегают, и какие именно. Однажды кормовых тварей сопровождали, отмечали пастбища и считали по головам. Потом подавали рапорта, и статистики что-то там считали.

— А какую модель ваши статистики использовали, ты не в курсе?

— Ну ты даешь, — рассмеялся Дмитрич, — какие же они наши? Отправляли куда-то в штаб округа, там вроде отдельный счетный взвод есть.

— Понятно, — задумался Спартак. — Такое мне в голову не приходило.

Подумав, Спартак отправился дальше нести службу. А вечером коварно напал на Льва, мирно ужинавшего в столовой. То есть взял и официально пришел с рапортом, к вящему удивлению даже поварихи, никогда не видевшей Спартака настолько «при параде».

— Товарищ генерал! Разрешите подать рапорт!

— Товарищ лейтенант, разрешаю! — покривился Лев и махнул рукой. — Садись, Спартак, не маячь. После твоего прошлого рапорта пришлось в Рим прокатиться, что на этот раз?

— Всего лишь подать официальный запрос в штаб округа, по поводу используемых статистических моделей.

— Я же говорил, хреновые у них модели, — прищурился генерал.

— Но ведь считают же?! — вскричал снайпер. — И зачем тогда считают? К чему этот бессмысленный труд?

— Кто тебе сказал, что бессмысленный? — взгляд Льва потяжелел. — Считают по самой совершенной из существующих на сегодняшний день моделей. Но сама модель несовершенна, неужели так трудно понять?

— Нет, нетрудно. Тогда мой рапорт бесполезен.

— А что там?

— Запрос на расчеты по имеющимся данным.

— Не вижу проблемы, — пожал плечами Лев. — Давай сюда рапорт. Так, ага, ага, нормально, вот тебе резолюция.

И Лев сверху, через рапорт начертал: «Выдайте ему данные, пусть считает!» и размашисто расписался. Покивал обрадовавшемуся Спартаку и продолжил ужин. Пока снайпер бегал отправлять запрос, Лев неожиданно сообразил, что можно совместить приятное с полезным. Группу потренировать, данных добыть и обстановку прощупать, а то что-то уж больно тихо в это лето в горах. Не могли же твари в апреле всех-всех своих боевиков пригнать под стены форпоста? Так только «дикие» поступают, а твари, которые ходят под Мозгом, дикими быть не могут по определению. Лев машинально начал чертить пальцем прямо на столе, потом опомнился и взял себя в руки.

Но мысли организовать группе выход не оставил.

Асыл, позёвывая, следил за генералом Слуцким. Маленький, сухопарый и лысый Лев ходил туда-сюда по кабинету и подробно объяснял, что предстоит капитану. «Лучше бы жалованье повысили», с тоской подумал капитан, провожая взглядом подпрыгивающего генерала. Но, будучи реалистом, капитан Имангалиев знал, что повышения жалованья не дождется, да и не за этим он служит.

Подумаешь, сопроводить группу до Иссык-Куля и обратно, еще раз зевнул капитан. Все как обычно, увертки, прятки, наблюдение за тварями, мы убегаем — они догоняют, мы прячемся — они ищут. Деревья, кусты, горы, много-много злых тварей. Ах да, еще семеро обалдевших от тренировок напарников под боком, которых предстоит сдерживать от желания перестрелять всех окружающих тварей. И все это счастье недели на две, а то и больше. Тут Лев остановился и внимательно посмотрел на капитана.

— Понятно, — вздохнул Асыл. — И выходить надо было вчера?

— Нет, завтра, — удивился Лев. — Твоя роль тут самая простая: наблюдающий и поправляющий инструктор. То есть носы им вытирать, рюкзаки за них собирать, оружие проверять — не надо. Только в случае серьезных проблем можно делать подсказки и раздавать указивки, как говорили Прежние. Записывай, оценивай, смотри. Они уже должны все уметь, но на первый раз, понимаешь?

— Понимаю и прослежу, — с самым серьезным видом кивнул капитан Имангалиев.

Группа «Буревестник», официально еще не существующая, но де-факто уже родившаяся, молча бежала вдоль холмистых отрогов. Сзади бежал капитан Имангалиев и наблюдал. Семеро плюс один мчались к цели: границе с тварями. Предстояло ловко и незаметно пройти до самого Иссык-Куля, побегать вдоль озера, пособирать информацию, не попасться тварям и вернуться. Поэтому оружия взяли минимум, а вот маскировочных средств и припасов — максимум. Неизменно бежавший первый Дюша периодически вскидывал правую руку, сжатую в кулак, и группа синхронно уходила в сторону. На скорость доставались маскировочные накидки, распылялся спрей, отбивающий запах, чуть в стороне ловко вжимался в ямку или впадину караульный. После чего через неравные промежутки, Дюша делал новый жест, группа вскакивала и неслась дальше.

Ближе к вечеру, удачно избежав двух патрулей тварей, группа углубилась на их территорию уже на десяток километров. Никаких огней, лежанок и палаток разводить и ставить не стали. Достали теплоизолирующие коврики, руками подчистили камни и легли спать, чуть шире раскинув маск-накидки. Караульный в стороне — в этот раз первым выпало быть все тому же Дюше — сидел и бдил. Разговоры не велись, сухпаи поглощались в режиме максимальной тишины и скорости. Наевшись и подразмяв мышцы, группа сразу уснула. Сержант остался бдить и размышлять.

Ровно год назад Лев приехал к нам в гости. Эх, чуть-чуть тогда бы поторопились, и глядишь, форпост был бы полон людьми. Тварерубка получилась бы знатная, благо Лев свое дело туго знает. Помнится, год назад, подумал, что [цензура] Федерации пришла, раз Римских Львов выгоняют! А теперь погляди-ка, оказывается, лысый свои интриги и хитрости не бросил, крутит планы, да так, что у Совета и тварей волосы заворачиваются. Непонятно, зачем генерал вернулся, дернул бы группу и остальных в Рим, там полигоны, говорят, как у Прежних, а то и лучше. Или решил довести эксперимент с нами до конца? Что за бред, 25-летний влюбленный снайпер создает программы, способные найти Мозга? Тут со спутников обламываются, с круглосуточным наблюдением, да лучшие разведчики мимо проходят, сколько раз наши в Африке матерились, прошли, мол, прямо по головам тварей и ни-че-го не заметили! Опять интриги Льва? Но ведь не мог он подстроить похищение Лизы? Ловко сыграл новыми картами? Вот в это верится, генерал — мастак в таких вещах, поэтому и выжил наверху, да всех нагнул.

Год. За год Лев сколотил, спаял и построил всех, да так, что никто и не пикнет. У меня так никогда не получалось, впрочем, на то он и генерал, чтобы его офицеры слушались. Замотивировал всех, хотя нет. Вспомнить апрельскую бойню, не всех. Правда молодые рядовые — всегда мясо, особенно, когда Вторая Волна уже закончилась. Начнется Третья, эта молодежь умоется кровью, а Совет опять будет чесать затылки — ну как так, твари опять сожрали нашу армию! Суки, нет бы всегда поддерживать высокую боеготовность, хотя это и не так легко. Но локальные конфликты постоянно же идут, вон мы к тварям в гости идем, до этого они к нам толпой прибегали. Пять сотен трупов, и никто не почесался, даже хотя бы комиссию прислать. Как железки списывать — слетаются бюрократы, как твари на падаль, а как поддержать пограничный гарнизон — так сразу ширинку расстегивают и достают понятно что.

Ладно, вернемся на исходную. За год генерал сколотил группу, и вполне толково их обучил. Ладно, не полностью сам, еще Асыл помогал, но все равно. Меня и Дрона можно вынести за скобки — опытные сержанты всегда в плюс, но остальные? Столичные снайперы, механик-водитель Виталь, бывший разведчик Дмитрич, и лейтенант-санинструктор Алина Кроликова. Ха, тварям на смех, как из такого коктейля группу делать? Да не просто группу, а чтобы ух, тварей за горло держала, все умела, и Мозги в горах нагибала. Ох, что-то генерал опять крутит и хитрит, как у него все это получается? Многоходовки на десятилетие вперед, блин, в голове не укладывается. И Асыл тоже, под стать генералу, вечно какие-то планы изобретает. Вообще, к чему вся эта история с форпостом? Я-то понятное дело, только за, чем больше тварей убьем, тем лучше, а остальные? Ведь не все видели свою судьбу в таком вот… режиме непрерывного избиения тварей и тренировок?

Переживем этот выход, а мы его переживем, если никто на рожон не полезет, и хвост перед Алинкой распускать не будет. Хотя сама Алинка хвост перед Дроном распускает, а тот все делает непонимающие глаза. Непорядок. Переживем этот выход, надо будет их заставить объясниться друг с другом. Тьфу, вот же мысль заело! В общем, после выхода, обязательно надо будет письмо родным написать, а то давно уже не брал в руки бумагу и ручку. Эх, задавить бы тварей да просто пожить мирно! Вот это была бы жизнь, это я понимаю, одни люди на планете, никаких тварей, разрухи, холода и голода. А кто попытается времена Прежних организовать — того к стенке!

Растолкав Влада, Дюша улегся на освободившийся коврик и моментально уснул. Ночь прошла спокойно, твари сезон охоты так и не открыли.

На следующий день начался спуск к Иссык-Кулю. Во времена Прежних практически все ущелья и перевалы в хребте были проходимы летом. Не требовалось никаких специальных приспособлений, чтобы просто взять и дойти до озера, любуясь видами заснеженных гор, горделивых елей и шустро скачущих по камням ручьев и речек. После ядерной войны все изменилось. Заброшенные горы, точнее ущелья, стали непроходимыми, зарастая кустарником и колючкой с огромной скоростью. Обвалы на основных маршрутах, ранее расчищавшиеся, теперь некому было убирать. Дикие звери и мутанты — натуральные мутанты, а не твари — скитались по горам, еще больше отпугивая всех, кто случайно сюда забредал. Да и не было поблизости крупных поселений, население Алма-Аты разбежалось в первый год после ядерной катастрофы, а крупные поселения со стороны Иссык-Куля обезлюдели еще раньше.

Так продолжалось вплоть до Первой Волны. Иссык-Куль внезапно стал стратегически важным объектом. Пусть и локально, но важным. Твари топтали тропинки и пути, люди старательно делали ущелья еще более непроходимыми, потом роли менялись, обе стороны вызывали обвалы и сели, кроя ландшафт по своему усмотрению. После Первой Волны партизанско-рельефная война приутихла, вспыхнув с новой силой уже после постройки форпостов. Тогда люди хорошо поработали, завалив массу ущелий и оставив только несколько основных, хорошо расчищенных подходов. Потом, когда твари заняли Иссык-Куль, они, наверняка, не раз сказали людям свое тварское «спасибо» за такой подарочек. Мозг Иссык-Куля не стал ничего менять, и рельеф ущелий, созданный людьми, теперь поддерживали твари.

Чем, собственно говоря, и собиралась воспользоваться группа «Буревестник».

Непроходимые для крупных сил людей ущелья слабо патрулировались тварями и не слишком сильно наблюдались на выходе к озеру. Но, непроходимые для крупных сил, для маленькой группы вроде «Буревестника», ущелья не представляли большой сложности. Прыгая с камня на камень, Спартак и остальные даже не подозревали, что прошли практически тем же путем, что и группа тварей, полгода назад тащившая старшего лейтенанта Елизавету Сафронову. Маршрут отличался в самом конце, там, где твари пошли хорошо проходимой тропой, люди отвернули к «живым» осыпям и отвесным скалам.

Завершив спуск, группа оказалась на берегу озера. Не прямо возле воды, конечно, но в пределах прямой видимости. На глаз пара километров, не больше. И теперь, под мудрым руководством Асыла, остальные обустраивали скрытый наблюдательный пункт. То есть твари не должны были видеть людей, ни при каких обстоятельствах, а те, наоборот, иметь возможность наблюдать за тварями круглосуточно. При этом не должны сидеть друг у друга на головах и иметь возможность поспать в более-менее нормальных условиях, то есть, постелив теплоизолирующий коврик и вытянувшись в полный рост. Соответственно, возможности проводить бункеро-строительные работы нет, и не предвидится. Поэтому выбор мест для укрытия — ограничен, и в рамках задачи, еще более ограничен. Маскируясь и обустраиваясь, Дюша ворчал, мол, хорошо, что твари в людях не разбираются, а то возле каждого такого укрытия оставляли бы наблюдателей и охрану. Возражать сержанту никто не спешил.

За прошедшие 4 дня группа сменила два убежища. Спартак наблюдал и записывал почти круглые сутки, остальные помогали ему в меру сил и разумения. На этом, северном берегу, наиболее многочисленными были кормовые твари. Пастухи-твари, охранявшие и перегонявшие кормовых с пастбища на пастбище, представляли немалую угрозу своим очень острым нюхом, поэтому решено было не гоняться за свежатинкой, отсидевшись на сухих пайках, благо таковых взяли с запасом. Один раз твари чуть не засекли убежище, но обошлось. Конечно же, твари не бегали толпами туда-сюда вдоль озера, но осторожность приходилось сохранять усиленную. Патрули Ищеек, регулярные облеты Птичек, да и в воде что-то такое подозрительно плюхало. Дюша и Асыл даже устроили вялую перепалку, споря о том, кто бы мог жить в высокогорном озере из стандартных, «типовых» тварей. Но Спартак сразу заявил, что водные твари в его модель не входят, и вообще, могут смело плыть куда подальше, Мозг-то сидит на суше!

С этим никто спорить не стал, и группа приступила к очередной передислокации. Впереди ждали еще две точки, где надо было провести замеры.

На тварей группа натолкнулась уже на территории людей. Перевал Озерный и развалины 100-го форпоста, если быть точным. То ли твари там лежбище устроили, то ли бегали от патруля и системы наблюдения, но факт остается фактом. Люди и твари столкнулись неожиданно, увидев друг друга на расстоянии метров десяти. Как опытные сержанты и Асыл не почуяли тварей, так и осталось загадкой. Предположение, мол, чутье притупилось за две недели у тварей, было с негодованием отвергнуто. Версию об ослаблении внимания на подходе домой, тоже признали лживой — уж кто-кто, а эта троица прекрасно знала, чем такое расслабление чревато.

В общем, так и осталась эта загадка неразгаданной.

Три Ищейки, два Хватателя, Преследователь и пять Птичек, как выяснилось чуть позже. Поисково-разведывательный отряд, с претензией на возможный захват пленных. Преследователь первым ринулся вперед, из людей быстрее всех отреагировал Асыл, выхвативший пистолет. Могучая тварь, созданная, чтобы неутомимо сутками вести погоню, врываться в ряды вооруженных противников и раскидывать их, бронированный хитином Преследователь не отреагировал на пистолетные пули. Асыл успел всадить две прямо в грудь, но тварь даже не сбавила темпа. Дрон пробил прямой в бок, отбрасывая тварь. Хрустнули кости на руке, старший сержант зашипел не хуже змеи от боли.

— Клин! — скомандовал Дюша, вскидывая автомат.

— Рррыыыааххх!! — кинулись в атаку твари.

Дрон быстро отступил назад, где за него немедленно взялась Алина с шприц-тюбиками, бинтами и прочими медицинскими вещами. Влад и Спартак тоже переместились назад, лихорадочно доставая винтовки. Либо они смогут подстрелить Птичек, либо минимум один из клина падет с проломленным черепом. Не самая приятная ситуация, но вот не ожидали снайпера встретить здесь тварей. Дюша уже палил из автомата, выигрывая время остальным. Асыл в упор бил по Хватателю, ловко уворачиваясь от захвата, но тем самым не давая остальным прицелиться и помочь капитану. И Андреи, и Асыл уже вознесли хвалу верховному лысому божеству, что тварей оказалось так мало. Скоротечный огневой контакт с десятком Преследователей имел бы совершенно другие итоги.

— Да жри, скотина! — заорал Дюша, вколачивая гранату в рот второго Хватателя.

Тварь немедленно выплюнула опасный подарочек, но было уже поздно. Хитрые люди разбежались и попрятались за камнями, и хлопок взрыва разорвал только тварей. Самого Хватателя и двух Ищеек, незначительно ранив встающего Преследователя. Виталь и Дмитрич, действовавшие с флангов, немедленно прижали оставшегося Хватателя и Ищейку, пока снайпера молотили Птичек, а Дюша с Асылом расстреливали Преследователя. За считанные секунды схватка завершилась безоговорочной победой людей. После чего наступила реакция, в основном издевательского характера.

— Ладно, — закуривая, начал Дюша, — я не буду спрашивать, какого [цензура] никто не почувствовал тварей, тут и я сам хорош оказался. Но вот почему никто не успел вовремя выхватить оружие? Как вы зачет на скорость выхватывания сдавали?

— Да ты ж сам его принимал! — немедленно раздалось в ответ. — С тебя и спрос!

— С меня не может быть спроса, потому что я успел выхватить автомат. Капитан успел вытащить пистолет. Дрон, с натяжкой, можно сказать успел вытащить оружие, все-таки при его габаритах — руки то еще оружие! Но остальные?

— Дюша, чего ты тут речь толкаешь, как на собрании? К чему атмосферу нагнетаешь? — немедленно окрысился Спартак. — Расслабились чутка, вон дом в паре километров, вот и не уследили. Где ваше хваленое чувство опасности было? В отпуске?

— А ну хватит! — прервал спорщиков Асыл. — Рассопливились тут, как барышни, твое-мое, был, не был, ё-моё! Все виноваты, все получат в должной мере. Сейчас собрались, подтянулись, заткнулись и продолжили движение к форпосту.

Капитан Имангалиев при всей своей невзрачной, незапоминающейся и «помятой» внешности мог быть очень убедителен, когда хотел этого. Поэтому группа «Буревестник» резко заткнулась, дождалась, пока Дрона наложат шину на руку, и скорым-скорым шагом продолжила движение к форпосту. «Разбор полетов» по результатам выхода предстоял знатный. Стоило бы, конечно, задержаться и разделать тварей, но даже мысль о свежем мясе не смогла перебить желание быстрее оказаться на форпосте.

Глава 9

Дюша молча рассматривал читающего Спартака. Немного осунувшийся, но бодрый снайпер, листал страницу за страницей, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Только изредка почесывал шрамы на лице да передергивал плечами, поправляя камуфляж. В конце концов, сержант осведомился.

— Что читаем?

— Да вот, видишь, книгу новую откопали, — показал Спартак. — Отец по каким-то своим канала достал копию, и прислал, говорит, покажи своему начальнику — ему понравится. Учитывая, что с отцом мы уже лет пять или шесть не общались. Думаю, он очень обрадовался хотя бы тому, что я воспользовался его деньгами. Надо будет съездить, навестить его. Потом. Для начала решил хотя бы сам почитать подарок. И вот, как видишь, сижу, читаю.

— Вижу, вижу, — покивал Дюша, — прямо поедаешь книгу и страницы глазами, никогда такого не видел. Даже устав пехоты так яростно никто не читал на моей памяти.

— Ты не поверишь, но это книга Прежних!

— Почему же, поверю. У Прежних было очень, очень много книг, — пожал плечами сержант.

— Но эта книга о ядерной войне и том, как планета погибла! Не так, как у нас, но все равно крайне интересно читать! И твари там есть, только неорганизованные, но сильные — просто ужас. Реальные мутанты!

— Так, уже интересно, — Дюша подвинул стул и сел. — Трави дальше, люблю хорошо закрученные байки.

— Хорошо, — Спартак перелистнул книгу в начало. — Вот, значит, вся история начинается в 2111 году. На Земле закончилась нефть, точнее говоря, осталась она только в одном месте — глубоко под Тихим океаном. Во всем мире, разумеется, энергетический кризис. Топлива не хватает, ресурсы заканчиваются.

— Толково, — одобрил Дюша, — и Прежние, значит, сходятся в битве насмерть?

— Да не то слово! Глобальный ядерный удар все по всем, и в результате остатки человечества прячутся по глубоко закопанным бункерам, погода наверху в ноль, радиация зашкаливает, солнца нет, и не будет. Ну, еще и какая-то огромная орбитальная станция выжила и поселок на Луне.

— Ого, надо обязательно почитать! Кто, говоришь, автор?

— Сергей Тармашев, книга называется «Катастрофа». Но вряд ли ты ее найдешь в библиотеках, говорю ж, недавно только откопали, чудом экземпляр уцелел. И то, страниц не хватает, и, похоже, 2-ая часть не вся.

— Когда это я ходил по библиотекам? — отмахнулся Дюша. — Возьму твою копию!

— Так я сам еще не дочитал! Вот тут главный герой и еще куча народа сидят в бункере, а их подорвать пытаются. Не суть важно, сам прочитаешь. Меня больше другое заинтересовало. Вот у них состоялась куча ядерных взрывов, и биосфера планеты погибла, причем жестко так, да и сами люди из бункеров выйти не могут. Едва окажешься на поверхности, как сразу умрешь. От радиации, мороза и прочих прелестей. А почему в нашей истории такого не было? Я ведь сам видел записи Прежних, тот вариант, что описан здесь, — Спартак потряс прошитыми листами, — расценивался ими как наиболее вероятный!

— Прежние, конечно, были умными товарищами, — задумчиво протянул сержант, — но кто сказал, что они знали истину? История ядерной катастрофы дело темное и непонятное. Лучше спроси об этом у генерала. Или пошли вместе спросим.

— А пошли.

Поймав момент и обратившись за разрешением, Спартак и Дюша легко получили таковое. Извлеченная из кармана копия книги Прежних, вызвала у Льва нездоровый, но быстро потухший интерес. Во всяком случае, книгу он отложил и поинтересовался кратким пересказом сюжета. Выслушав, покивал, быстро нашел нужную страницу в книге и стал читать. Спартак и Дюша, с разрешения генерала сидели и молчали, дожидаясь ответа. Читал Лев быстро, легко, периодически кивал и хмыкал, отметил одну страницу. Книгу откладывал уже с отчетливо заметным сожалением, что не дали дочитать. Закурил и помолчал минуту, собираясь с мыслями, а потом задал неожиданный вопрос.

— Вы знаете, что за развалины находятся внизу?

— Да, — немедленно ответил Дюша. — Город Алма-Ата, построенный Прежними, пришел в упадок после ядерной войны и был оставлен жителями. На протяжении всех этих лет медленно, но верно разрушался, и, возможно, скоро исчезнет.

— А чем знамениты развалины Алма-Аты, знаете?

Спартак и Дюша переглянулись, но вынуждены были признать, что это им неизвестно.

Да будет вам известно, что Алма-Ата единственный город — миллионник, который не исчез в ядерных вспышках войны Прежних. При этом существует достоверная информация: ядерная война началась именно из-за Алма-Аты. Степень достоверности — на все 104 %, как говаривали Прежние. Во всей этой истории с войной 2025 года факты постоянно противоречат друг другу. Сами понимаете, через почти 300 лет и каких лет, разобраться в истинной подоплеке случившегося тогда очень и очень сложно. Сколько информации сгинуло в ядерном огне, и еще больше после. Те, кто выжил, вряд ли занимались мемуарами, а даже если занимались, то, сколько людей на земле Прежних было посвящено в истинную версию происходящего? Хорошо, если хотя бы тысяча из 8 миллиардов наберется! Да не, тысяча много, пара сотен — и то, в лучшем случае.

Что, не может быть восемь миллиардов? Вы всегда считали, что это байки?! Ну да, ну да, понимаю. Рассказы из разряда, мол, и трава раньше была зеленее, и девки красивее, и твари добрее. Но, вынужден заявить — всё чистая правда. Прежних, перед началом ядерной войны, в самом деле, было восемь миллиардов. Или около того. Не забывайте, что Прежние не воевали с тварями — раз, заселили всю планету — два, уровень сельскохозяйственных технологий и техники был крайне высок — три. И все равно, есть свидетельства, что еды не хватало, и часть населения голодала. В любом случае, почти точно установлено, что 99 % населения Земли погибло в ядерной катастрофе. Из тех, кто остался, примерно 9 из 10 умерли за следующее десятилетие. Все это установлено «почти точно», то есть методами косвенных оценок и замеров, сами понимаете, перепись населения тогда не велась. И умерших отмечали, прямо скажем — как попало, не до того просто было. Удивлены? История тех лет дело настолько темное и кровавое, что общество и люди предпочитают помнить «в общем», без деталей. Была Катастрофа, это книга правильно названа, потом почти все умерли, но оставшиеся не сдались и выжили. А потом пришли твари и с тех пор мы воюем. Такова краткая версия, позволяющая не задумываться над тем, сколько людей погибло. Как они погибли. Во имя чего они погибли.

Кхех, ответ на этот вопрос жесток и прост, настолько, что большинство предпочитает не задумываться. Люди погибли во имя ничего, если можно так сказать. Представьте себе, 8 миллиардов умерли просто так. И все эти Темные годы, голод, холод и выживание потом — всего лишь потому, что у Прежних что-то где-то перемкнуло в мозгах. Вот кому понравится думать про такое? О, конечно, людям такое точно не понравится. Да, да, я тоже слышал эту версию, что, мол, на Прежних напал кто-то сильный и могучий. Они начали отбиваться и победили, вместе с врагом убив себя.

Но будем честны, это просто еще одна сказочка для успокоения совести. Кто там на Прежних мог напасть? Твари из космоса? Ага, всей толпой прилетели, высадились и погибли? Самим-то не смешно? Вот, судя по вашему озадаченному виду, вы в детстве слышали ровно такую же версию, о врагах Прежних. И никогда не подвергали услышанное критике. Нормальной такой, здоровой критике. Не буду вас томить, изложу свой взгляд на те события.

В общем, Прежние схлестнулись друг с другом, причем события были очень похожи на изложенное в книге Спартака. Нам, живущим здесь и сейчас, очень трудно вообразить, что тогда планета была поделена между целой кучей разнообразных государств. Все они имели массу претензий друг к другу, но наиболее сильные державы — так называемые сверхдержавы — не стеснялись рассылать войска по всей планете. Или нагибать соседей с позиции силы. Да, нам сейчас кажется это диким, но в те времена люди не стеснялись убивать других людей, повторяя «и так много расплодилось!» Конечно, и вы, и я способны такое представить, но мне, например, потребовалось немало времени, дабы осознать и принять такую концепцию. В общем, одна из таких сверхдержав находилась к востоку отсюда и называлась Китай. При этом население страны составляло едва ли не четверть от всех людей на планете. То есть каждый четвертый жил в Китае. Да, да, вот там, на востоке, где сейчас одни пустыни и твари до самого океана, жили два миллиарда людей. Причем, пустыни, вроде, и тогда там были.

Это к вопросу о мощи технологий и дурости Прежних.

В любом случае, государство было одним из сильнейших и не стеснялось нагибать соседей. Понятное дело, при таком количестве народа! Я больше удивлялся, как они не захватили всю планету! Впрочем, у Прежних проблем с ОМП не было, там толпа на поле боя не имела такого значения, как сейчас. ОМП — это оружие массового поражения, если кто не знает. Всякие там штуковины вроде ядерных ракет, способных в одиночку уничтожить город. Или боевых газов. Хотя, есть достоверные сведения, что Прежние не применяли боевую химию. При этом — парадокс! — уцелела масса складов с боевой химией. И постоянно новые находят.

Наиболее известные исследователи Прежних видят в этом еще один факт одержимости Прежних войной. Я с ними согласен. Прежние копили ядерное, химическое, биологическое, и твари знают какое еще оружие. Накопленного, даже по примерной оценке, хватило бы, чтобы уничтожить население Земли несколько десятков тысяч раз. Да да, те самые пресловутые 8 миллиардов и несколько десятков тысяч раз. Стоит скорее удивиться, что Прежние друг друга обстреляли только ядерным оружием, а остальное оружие даже не использовали! В общем, то, что я излагал до этого — более-менее проверенные факты. А дальше пойдут догадки, легенды и слухи. Да, те самые факты, которые противоречат друг другу.

И, разумеется, связаны эти противоречащие факты с поведением сверхдержав.

Итак, уже упомянутый Китай что-то там не поделил с Казахстаном. Вот здесь, где стоит форпост, была территория Казахстана, государство так называлось. Границы у него были отсюда и до самого Каспийского моря. На стране вроде бы сходились интересы всех сверхдержав, и территория, поэтому, была нейтральной. По первой версии, Китай решил-таки отщипнуть кусок от Казахстана и нанес внезапный удар. Целью они ставили захватить страну, прежде чем вмешаются остальные сверхдержавы: Россия, Европа и США. Кхех, что уже запутались? Ведите записи, как я делаю!

Но сейчас не заморачивайтесь, все равно информация непроверенная! По второй версии, кто-то в Казахстане сошел с ума и обстрелял Китай. Хорошо так обстрелял, ракетами да по мирному населению. В ответ немедленно прилетело и пошло-поехало! По третьей версии это была провокация одной из сверхдержав, чтобы разжечь здесь пламя локального конфликта. И погреть на этом конфликте руки, не силен в экономике Прежних, но меня уверяли, что возможности открывались просто бездонные. Куча фактов, указывающих на все три версии. Местами сплошная мистика, например, я, лично читал рапорт — оригинал времен Прежних, подумайте! — от командира одной из военных частей. О том, как посреди степи ночью появилось сильное сияние, оттуда по воздуху вышел мужчина и приказал немедленно покинуть пределы в/ч. Получив отказ, пожал плечами и ушел обратно в сияние. Мистика, а? И ведь больше ничего не известно, вот что самое ужасное! Что там было дальше, рапорт умалчивает. Где находилась та в/ч совершенно непонятно за давностью лет. Кто был этот мужик из сияния, чего хотел? Но, есть мистика и лучше, масштабнее.

Да-да, все правильно, мистика связана как раз с той самой Алма-Атой, чьи развалины находятся у подножия гор. В сущности, нельзя сказать, что я великий специалист — больше изучал другие периоды. Но! Информация о городе времен ядерной войны прямо захлебывается мистикой. В частности, утверждается, что китайские войска три дня не могли приблизиться к городу. Самолеты падали, машины и танки глохли, поезда сходили с рельс, а пехота падала прямо посреди дороги от сильнейшего истощения организма. Пройдя пешком всего два или три километра! Потом применили какой-то «Гнев глубин» или «Гнев богов», и все-таки заняли город. Вот такая вот мистика, кхех. Правда, по другой версии, Алма-Ата так и осталась незанятой, войска остались на определенном расстоянии от города. Вот как понять, где тут правда, а где вымысел?

Соответственно, не в силах взять город, Китай применил ядерное оружие. Это одна из версий, да. По другой версии, мистической, ракеты запустились сами. Есть еще версии, что ракеты запустила другая сверхдержава, а Китай просто выстрелил в ответ. В том числе и по ближайшим соседям. Ответа на вопрос — кто же выстрелил первый, подозреваю, мы уже не найдем. Но суть от этого не меняется. Стоило одной стране применить ядерное оружие, как все остальные сделали то же самое. И понеслась ядерная война, затронувшая всю планету. При этом, смотрите как интересно получается. То, что Алма-Ата не получила ядерного удара, косвенно подтверждает сведения о том, что техника выходила из строя, стоило приблизиться к городу. Косвенно, но все же. Вообще территория вокруг города не получила радиоактивного заражения, только потом нанесло вместе с осадками из других краев. Но вот представить себе силу, способную заставить технику выйти из строя, я что-то не в состоянии. И почему тогда эта сила не предотвратила ядерную войну? Вопросы и никаких ответов. Может, сила была недостаточно сильна, хоть и тавтология, но зерно смысла есть. Или вмешалась другая сила, и они взаимно уравновесили друг друга.

Тут мы достигли еще одного мистического момента, о силах и их влиянии. Прежние использовали немало атомных электростанций. Использовали, прошу заметить, по всей планете, в очень многих государствах. В момент начала ядерной войны плюс-минус час атомные электростанции вышли из строя. Есть подтвержденные данные по двум десяткам объектов. Часть электростанций потом была восстановлена и перезапущена, и они стали серьезным подспорьем в Темные годы. Отдельные экземпляры работали чуть ли не до Второй Волны, Прежние могли строить очень надежно, когда хотели. Казалось бы, что тут мистического? Узнали, что идет война, и заглушили. Но! Атомные электростанции не глушатся простым опусканием рубильника.

Реакции в активной зоне, контуры, да и нагрузка на электросети. В общем, технически невозможно, но это было сделано. Активные зоны в восстановленных электростанциях пришлось заново запускать, насколько мне известно. Не исключено, что кто-то планировал ядерную войну, но не хотел повреждения электростанций и заранее подготовился. Сомнительно, но возможно. В любом случае, АЭС не нанесли вреда выбросами из активной зоны. Облака не затянули небо на десятки лет и мощные ураганы не сдули остатки человечества, как в книге Спартака. Погоду бросало из стороны в сторону буквально полгода, потом пошло выравнивание. Остатки человечества, не успевшего ни вырыть глубоких бункеров, ни создать приемлемо безопасных зон, эти полгода легко пережили на запасах продуктов.

И тут, да, будет еще мистика. Угадали!

Некая благая сила заглушила АЭС, остановила часть ракет, не дала состояться ядерной «зиме», и… все. Когда через два года после ядерной войны заработали системы так называемого гарантированного возмездия, никто те ракеты уже не останавливал. О, Прежние были теми еще параноиками, и даже из могилы ухитрились ударить по несуществующим врагам, при помощи автоматических систем. К счастью, ракет было не так уж и много, часть из них не взлетела, так что сверхдержавы — как основные цели ракет — получили просто еще немного взрывов и радиации. Ведь ракеты летели не просто так, а по «списку основных целей», уже, как правило, уничтоженных в ходе войны. Казалось бы, раз уж ты частично останавливаешь ядерную войну, так останови потом и ракеты! Но нет. Можно ли сделать вывод, что эта сила погибла в ходе ядерной катастрофы? Или погибла, пытаясь предотвратить катастрофу?

Вполне можно. Это одна из версий. Есть еще версия, и она мне особенно нравится, хотя фактами подтвердить не могу. Согласно этой версии, мистика объясняется тем, что в те времена жил первый псионик Земли. Он погиб, пытаясь остановить взрывы, а его дар раздробился на тысячи мелких частей в потомках. Красивая и, скорее всего, неправдоподобная теория. Так вот, собственно к чему это все. Вот то, что описано в книге — которую прислали Спартаку — это суровая, но не состоявшаяся реальность. А то, что у нас, это неправдоподобное спасение всей планеты неким чудом. И то, скажем прямо, спасение-то оно спасение, человечество выжило, но какой ценой? То есть то, о чем говорили в самом начале. Восемь миллиардов погибших во имя непонятно чего. Может быть всего лишь потому, что Прежние не поделили квадратный километр территории с ценными ископаемыми.

Продолжая тему, появление тварей, кстати, тоже сильно попахивает мистикой и тайнами. Там вообще сплошные вопросы вида: откуда взялись твари? Кто спроектировал и воплотил самую первую из них? И зачем? Если смысл жизни тварей в уничтожении людей, то почему тогда они заключают перемирия между Волнами? Почему твари, даже искусственно выведенные, обладают такой устойчивостью к радиации? Мистика, куда ни ткни. И никому особо разгадки не нужны, мол, уничтожим тварей, после этого будем думать! Нет бы, остановиться и поискать разгадку.

Ведь ответ на вопрос — откуда взялись твари — вполне может оказаться наиважнейшим ответом. Или хотя бы содержать часть ответа на другой наиважнейший вопрос — как уничтожить тварей? Согласны, что это вопрос вопросов, самый главный среди них? Вот, согласны. Сообщество тварей иерархично, пирамидально и колоссально устойчиво. Казалось бы — уничтожь верхушку и дело в шляпе! — но как, если эта верхушка разбросана по всей планете?! Эх, в те времена, когда твари только появились, 200 лет назад! Знать бы тогда! Несколько точечных ударов, уничтожение первых Мозгов, которые и не прятались! Проблему ликвидировали бы в зародыше, а не так, что теперь и расхлебать не можем!

Конечно, если уж мечтать, так по полной! Изобрести машину времени, да сразу махнуть в 2025, предотвращать ядерную войну! Да, это было бы чудесно. Куча людей, технологии, никаких тварей! Глядишь, и в космос бы устремились, Марс там колонизовали, а то и к другим звездам полетели! Но, мечты, мечты. Предлагаю лучше помечтать о том, как мы доберемся до Сверхмозга и взорвем его. А потом убьем всех его приспешников и остальных Мозгов. И размолотим в мясной фарш тварей. Вот эта мечта вполне реальна и вполне нам по силам. Надо только тренироваться и воевать в полную силу!

Глава 10

Дюша и Михалыч озадаченно смотрели друг на друга. Потом Дюша машинально полез за сигаретой, как всегда в сложных ситуациях. Лежавшие неподалеку двое рядовых форпоста не возражали, так как были мертвы. Кто-то вскрыл рядовому Опанасенко горло «от уха до уха», а потом раскроил череп его напарнику, Маркову Федоту. Рядовые, конечно, звезд с неба не хватали, но год с лишним под началом Льва — это кое-что, и вот так просто взять и погибнуть они не могли. Во всяком случае, именно так думал Дюша еще полчаса назад, когда прибежал Михалыч и сообщил, что вот, мол, слышал какую-то стрельбу ниже по ущелью.

Уточнив, что там должен быть патруль из двух рядовых, Дюша первым делом попробовал выйти с ними на связь. Но никто не отвечал, и Дюша, подхватив Михалыча, потащил того вниз по ущелью. Механик-водитель упирался и орал, что он вообще за грибами ходил, и хрена лысого теперь когда-либо что-либо сообщит Дюше. На что сержант советовал прекратить концерт имени себя и внимательнее смотреть по сторонам. К моменту, когда они вышли на прогалину с телами рядовых, Михалыч уже практически успокоился. И вот такой поворот!

— Форпост, я — сержант! — забубнил Дюша в рацию.

— Я — форпост, слышу вас, сержант! — отозвалась рация через минуту голосом Спартака. — Что там?

— Два трупа, не твари, следов нет, оружие на месте.

— О, как, — крякнул снайпер. — Идеи?

— Нужен толковый следопыт, не сами же они друг друга поубивали!

— Понял. Ждите, — и Спартак отключился.

Дюша поднял глаза на смущенного Михалыча. Тот еще почесал в затылке и спросил.

— А может они и вправду, того?

— Чего?

— Поубивали друг друга?

— О лысина Льва, Михалыч, да ты подумай своей лохматой головой, как они могли такое сделать? Пока один резал другому горло, тот его прикладом по голове, да так, что мозги всмятку? Или вначале Григорий разбил голову Федоту, а потом вскрыл сам себе горло? Сколько сырых грибов надо съесть, чтобы в такое поверить?

— Подумаешь, — проворчал Михалыч, — уже и спросить нельзя.

— Нельзя, Михалыч, нельзя. Самому нужно думать, а то разжижение мозга начнется, — наставительно ответил Дюша. — Ладно, пока там, на форпосте, телятся, давай еще раз осмотримся.

— Да я не силен в этих следопытских штучках, — развел руками рядовой Шагов. — Вот была бы тут техника, это запросто.

— Эх, Михалыч, сколько мы уже вместе в патрули ходим, а ты так и не научился?

— А зачем? Ты же умеешь! — простодушно отозвался рядовой.

Дюша от такой простоты, несмотря на то, что уже давно знал Михалыча, просто опешил. Не найдя подходящих слов, сержант выразительно сплюнул и закинул автомат за спину.

— Так, Михалыч, давай встань вон там и присматривай за окрестностями, — скомандовал сержант. — Надеюсь, это ты умеешь?

— Отож!

— Вот и присматривай. Я пока к следам еще раз присмотрюсь, может пойму чего.

Михалыч кивнул и поднялся немного выше по склону. Дыхание осени уже примяло даже вечнозеленые ели и кустарники, и просматривалось ущелье очень и очень неплохо во все стороны. Механик-водитель достал было бинокль, но затем передумал и повесил на грудь. Дюша просил присматривать за окрестностями, а с биноклем можно легко проглядеть движение неподалеку. Поэтому Михалыч просто смотрел в оба глаза, подмечая каждое движение. В основном пока двигался только сержант Мумашев, увлеченно расхаживающий туда-сюда возле тел. Дюша присаживался, осматривал, вскидывал голову и что-то высматривал в ущелье, потом снова склонялся к убитым, то к одному, то к другому.

Через некоторое время Михалыч заскучал и начал зевать. Кусты не шевелятся, деревья не качаются, только Дюша все ползает и ползает, что-то бормоча под нос.

— Дикие люди, — громко сказал Дюша, заставив Михалыча встрепенуться и открыть глаза. — Э, Михалыч, да ты заснул что ли?

— Нет, ты что. Просто задумался.

— Ох, прибьют нас когда-нибудь, из-за такой твоей задумчивости, — погрозил пальцем сержант. — Как и этих двух… раздолбаев. Вот ничему жизнь людей не учит!

— Так кто их? Твари? — заозирался Михалыч.

— Да не, свои же. В смысле люди. Уж на что я хреновый Соколиный Глаз — был у Прежних такой следопыт знаменитый — и то понял. Четыре человека поднялись по ущелью и устроили тут привал. Ходили, шумели, жгли костер, в общем, вели себя чересчур нескромно. Патруль из Федота и Григория, проходя по нижней дуге, враз обнаружил нарушителей. Зашли с двух сторон, наставили оружие. Поговорили. Ну, или просто постояли друг напротив друга.

— А что же они про нарушителей по рации не маякнули?

— Вот я и говорю, ничему жизнь людей не учит! — досадливо отмахнулся Дюша. — Не сообщили, не предусмотрели, полезли вперед, вот и получили. То ли в них камни кинули и оглушили, то ли еще что, тут моих познаний следопытства не хватает. Но факт остается фактом — прибили рядовых и все тут.

— Оружие не взяли, форму не взяли, ничего не взяли, — задумчиво указал Михалыч. — Зараженные?

— Не, эти бы как раз раздели до трусов. Я ж говорю, свои же, люди! Бежали от кого-то, забежали в горы и решили, что все, оторвались. То есть, понимаешь, бежали люди от людей, и эта четверка, поднявшись в горы, решила, что их преследователи туда не сунутся.

— Понимаю, вроде бы, — кивнул Михалыч, подумав. — И что потом?

— Да ничего. Убили и побежали вниз. Ерунда какая-то. Допустим, преступники сбежали, так? Но почему тогда оружие не взяли и побежали обратно вниз?

— Может, эти четверо просто заблудились? А тут поняли, что практически на границу забежали?

— Не исключено. Но кто тогда? Солдатики из артполка в жизни бы в эти горы не полезли, и уж тем более наших убивать не стали. Кто еще поблизости есть? Мотопехота к северу, сколько там до них?

— Километров восемьдесят, — припомнил Михалыч. — Но эти, как ты сказал — в жизни бы не пробежали бы столько по степи.

— И в горы не полезли бы, вот — вот. К востоку еще смешанная часть «поддержки штанов», но, сколько там до них по степи — еще больше, чем до мотопехоты. И пара поселков возле воинских частей, да пяток хуторов в степи, с самыми безбашенными жителями.

— Во, вот эти точно могли, — обрадовался Михалыч.

— Могли. Теоретически. Не та публика там селится, на этих хуторах. Одиночки, край двое. Умелые да безбашенные. Даже если сойти с ума и предположить, что они объединились, то валяться вот так тела не оставили бы. Да что там, думаю, они не попались бы нашему патрулю изначально.

— Тогда непонятно.

— Я и говорю, мистика и загадки, — покривился Дюша. — Не люблю эту гадость аж до зубовного скрежета. Вечно потом выясняется, что не было никакой мистики, а был придурок или кучка придурков, нарушивших инструкции или еще что, и начавших в меру своей придури заметать следы.

— Прогуляемся вниз, по следам этой четверки? — робко предложил Михалыч. — Может, и выясним чего?

— Прогуляемся. Непременно. Но потом.

Сержант уселся на толстый слой опавшей хвои под елью, прислонился к стволу и закурил. Михалыч присел неподалеку. Первые, самые смелые мухи и оводы уже крутились над трупами.

— Дюша, твой табак на все ущелье воняет! Демаскируешь позицию!

— Как по мне, так ваши вопли, Дрон, демаскируют нас еще лучше, — проворчал Дюша в ответ. — Что так долго?

— Осматривали ущелье по дороге, — пожал плечами Асыл.

— И как?

— Да никак. Окромя твоего табака ничего не учуяли.

— Дался вам мой табак! Я может специально курил, чтобы эти четверо идиотов случайно не полезли! — в сердцах огрызнулся сержант. — А то убил бы под горячую руку и поминай, как звали.

— А твари? — тупо спросил Дрон.

— Что твари? Нет их в ущелье! Уж я тварей лучше чую, чем вы мой табак. И вообще, раз такие умные, могли бы мне купить табачок получше, — заворчал Дюша.

Асыл тем временем пробежался по прогалине, несколько раз заглянул за кусты, осмотрел трупы и вернулся.

— В целом, все ясно, — заявил капитан, — но не хватает пары штрихов. За ними пойду я и сержант. Ты и ты, — палец ткнул в Дрона и Михалыча, — свяжитесь с форпостом, передайте, мол, код зелено-оранжевый, 257, и приступайте к переноске тел.

— Волокушами? — уточнил Дрон.

— Да хоть на вертолете, — хохотнул Асыл. — Мертвым все равно! Давай, сержант, побежали!

Оставив размышлять, как лучше перетащить трупы наверх, к форпосту, Асыл и Дюша побежали вниз. На ходу капитан успевал рассматривать какие-то следы, хмыкать под нос, бормотать что-то вроде «ну [цензура] вам, голубчики!» Сержант молча бежал следом. Придет время и все выяснится, ни к чему сейчас заводить расспросы и сбивать дыхание. Умение терпеливо ждать Дюша отлично постиг за свою недолгую (по меркам Прежних), но очень бурную жизнь.

Бег продолжался долго, пока двое не достигли развалин старой Алма-Аты.

— Да ладно? — недоверчиво уточнил Дюша.

— Именно, — кивнул Асыл.

И они осторожно, аккуратно даже, зашагали вдоль остатков одной из улиц. Годы и века, прошедшие со времен ядерной войны, не пощадили здания. Что-то разрушилось само от старости, что-то рухнуло во время очередного землетрясения, где-то поработали твари, а где-то люди, пару раз выбивавшие тварей из этих развалин. Печать забвения и уныния, как и во многих мегаполисах Прежних, царила над городом. Города оказались слишком хрупкими структурами, и там, где бежавшее население не вернулось обратно, все быстро пришло в упадок.

Ветер, лениво гоняя пыль туда-сюда, вызывал едва слышные потрескивания в редких уцелевших зданиях. Казалось, что сейчас все возьмет и рухнет.

Следы, четко различимые в пыли, вели куда-то вглубь города. Теперь даже Дюша мог различить, что четверо бежали, очень быстро бежали. Торопились так, что только пятки сверкали.

— Что же загнало их в горы? — пробормотал Асыл.

Дюша, тем не менее, расслышал, слишком уж тихо было вокруг.

— Гробокопатели?

— Они самые, — кивнул капитан. — Также известны как «черные археологи», с подачи Прежних.

— Дебилы. Черные дебилы, — отозвался Дюша.

Дальнейший путь до лагеря гробокопателей проделали в тишине. Впрочем, сразу стало ясно, что маскироваться было бесполезно. Растерзанные тела валялись посреди палаток, и только одинокий Плеватель глодал ногу одного из трупов. Хлопок! Плеватель постоял еще секунду и завалился набок. Дюша и Асыл выждали еще несколько минут, но другие твари так и не появились.

— Одной пулей Плевателя — это сильно, — заметил Дюша, пиная мертвую тварь.

— Когда твари просто стоят на месте, все становится слишком просто, вот такая вот тавтология, — отмахнулся Асыл. — Давай по палаткам пройдемся.

— Я слева, ты справа?

— Нет, двойкой, — приказал капитан. — Мало ли что.

Дюша заглядывал в палатки, Асыл страховал. Обнаружили шесть тел, из них двое были уже несколько суток как мертвы. Картина произошедшего стала практически ясна, может быть за исключением мелких деталей, но они не интересовали сержанта и капитана. «Черные археологи» в количестве шести или семи человек (не исключено, что твари утащили одно тело, так сказать, провиант в дорогу) пробрались в развалины старой Алма-Аты, с целью нарыть чего-нибудь этакого из запасов Прежних. Не исключено, что им продали «верную, старую» карту сокровищ, такой прием практически не изменился со времен Прежних. Некому было объяснить гробокопателям, что развалины города давно выпотрошены и вывернуты наизнанку, и найти здесь можно только бродячих тварей.

Впрочем, таковые, скорее всего, разбежались от людей. А вот диверсионная группа тварей мимо не прошла, и вломилась в лагерь. Четверо успели убежать, остальных убили и объели. Четверка — и как только такие неопытные дурни стали гробокопателями? — забежала в горы, в первое попавшееся ущелье. Бежали, пока хватило сил, потом обустроили «убежище» и принялись озираться. Диверсионная группа тварей не стала их преследовать, но гробокопатели об этом не догадывались. Сидели, ловили каждый шорох, вздрагивали и готовились биться. За что и поплатились.

Как выяснилось, Дюша ошибся в своих оценках. Не было никаких разговоров с патрулем. «Археологи» сразу начали кидать камни, и раскроили череп рядовому Маркову. Рядовой Опанасенко схватился за автомат, но был оглушен и сгоряча немедленно убит. Наложилось ожидание атаки тварей и страх перед патрулями военных, нещадно гонявших гробокопателей в хвост и гриву. Убив патрульных, четверка немного опомнилась, потом снова впала в панику и понеслась вниз, обратно в лагерь. Сбежавшиеся туда на запах крови бродячие твари с удовольствием закусили прибежавшими людьми. Оружие в лагере было, но при нападении диверсионной группы тварей никто не успел до него добежать.

— Из-за этих [цензура] погибло двое отличных парней, — сплюнул Дюша. — Вот что за уроды, а?!!

— И не говори, — кивнул Асыл. — Сами погибли, как [цензура], и другим подгадили.

— Пойдем?

— Пойдем. Маякну в артполк, пусть пришлют команду, и пойдем.

Рядовых похоронили на кладбище форпоста. Дали залп и проводили в последний путь.

«Да, такой глупой смерти и врагу не пожелаешь», подумал Лев, покидая кладбище. Остальной гарнизон молчаливо с ним согласился.

Итак, модель состоит из 128 модулей, каждый из которых имеет независимую расчетную формулу, как правило, зависящую от конкретной местности. То есть твари Иссык-Куля считаются по другим формулам, нежели твари верховьев Амазонки, и совершенно по другим, чем твари из пустыни Сахары. При этом наличествуют некоторые неизменные константы, а именно. Во-первых, в области тварей обязательно присутствует Мозг, Инкубатор и прочие полезные для тварей строения. Очаги радиоактивности, залежи урана и прочий излучательный хлам, тоже входит в константы. Пусть твари нечувствительны к радиации, и она им не нужна в жизни, но для циклов размножения и циклов активности Мозга — радиация обязательна. Причины неизвестны, сами знаете. Потом, по тварям, тем же Птичкам, одинаковым от полюса до полюса, сделаны поправочные коэффициенты, опять же в зависимости от типа местности.

Идем дальше. Чем обширнее модель, тем большее число параметров она учитывает и тем сложнее верификация и проверки. Что было сделано. Из моделей, разработанных до этого, взяты куски, дающие стабильные и точные прогнозы. Затем каждый из них еще раз перепроверен, методом двойной слепой верификации по известным историческим и статистическим данным. Те части, что давали точный прогноз выше 80 % были оставлены. Таким образом, было получено ядро из 20 модулей, каждый из которых давал прогнозы высокой точности. Скрещивание модулей друг с другом без потери точности прогноза — вот та, основная и неподъемная часть работы, — которая и предопределила успех начинания. Не буду вдаваться в тонкости процесса, скажу лишь, что несколько сот человек по всей планете трудились над моделью.

В дальнейшем, новые модули, в количестве 108 штук, просто подсаживались к ядру и скрещивались по отработанной методике. Проверки и перепроверки показывали сохранение высокой точности. Затем, по свежим данным, добытым самолично, были проведены еще расчеты. Модель целиком показала 70 с лишним процентов точности, а по отдельным модулям и за 90. Стало понятно, что задумка удалась и теперь требуется всего лишь расширить модель, дабы она была поистине универсальной, и провести еще одну апробацию на свежих данных. В связи с этим, группа «Буревестник» совершила в течение сентября 2306 года еще пять мелких выходов и один глубокий. Перед каждым их выходом делался прогноз по модели, причем результат группе не сообщался. Точность — 75 %! Это несомненный успех! Огромное количество людей не зря трудилось, теперь твари Иссык-Куля у нас вот где (Спартак демонстрирует сжатый кулак).

Почему твари именно Иссык-Куля? Так для других областей тварей нужно считать свои, уникальные коэффициенты. И тогда модель будет применима и там, после учета всех остальных сопутствующих факторов. Это, прямо скажем, технический вопрос, который при желании можно разрешить даже методом тыка и сравнения прогнозов с реальными данными. Теперь что касается Мозга и его присных. Южный берег, как и предполагалось. Твари оказались умнее, и не стали занимать территории бывших форпостов, но ловко превратили таковые в запасные опорные пункты. Это еще раз показывает, что мы имеем дело с опасным, хитрым и умным противником. Об этом, уж извините за банальность, не стоит забывать никому и никогда.

Поэтому модель должна и будет дорабатываться. Информация потихоньку собирается и накапливается, сотрудничество со всеми воинскими частями, имеющими непосредственный контакт с тварями Иссык-Куля, налажено. В первую очередь, конечно же, с оставшимися форпостами. Они нам данные, мы им прогнозы. И так до самой весны. А уж весной группа «Буревестник» сходит и пощупает Мозга. Данные за полгода будут уточнены, там останется только понаблюдать, благо твари в таком глубоком тылу не слишком осторожны. К тому времени как раз, думаю, решится, будет ли группа уничтожать «Мозг» или будут привлечены внешние силы?

— Вообще-то, странно, Спартак, что с такими точными прогнозами и моделями, тебя еще Совет к себе не забрал, — протянул Дюша.

— Сержант, как всегда, зрит в корень, — ответил вместо Спартака генерал Слуцкий. — Вообще-то это я помешал Совету. Ладно, не помешал, просто не стал доводить до них информацию. УСО, во главе которого теперь стоит мой ученик, засекретило Спартака в превентивных целях. Теперь наш снайпер как будто бы есть, а как будто бы и нет его. И все, кто попытается дополнительно чего-то узнать, будут немедленно взяты под наблюдение.

— Шпионы тварей среди людей?

— И эти тоже. Ох, заварилась каша после Второй Волны, еще лет двадцать будем расхлебывать, — вздохнул Лев. — Хотя это и не ваша проблема. Ваша проблема тренировки, подготовка и еще раз тренировки. Нормальных горно-диверсионных групп Федерации всегда не хватало, так что будете нарасхват. С учетом мира, будете вдвойне нарасхват, ведь где нет возможности раскатать тварей армией, всегда можно послать диверсантов. Будете ездить по всему миру, повидаете все области тварей, красота, кхех.

— Говорят, у Прежних тоже такое было, — добавил Спартак, — «экстремальный туризм» называлось, мол, чем опаснее, тем лучше!

— Хорошо люди жило, сытно и богато, — согласился Лев, — раз отдельно ездили себе приключений на одно место искать. Может, это их и погубило? Разве можно представить себе кого-то из нашего времени, кто развязал бы ядерную войну с другими людьми?

— Я знаю парочку таких, — немедленно сообщил Дюша.

— И как, они во власти, они допущены к ядерному оружию, командуют и могут отдавать приказы на уничтожение?

— Разве что в своем больном воображении, — рассмеялся сержант. — Понятно, признаю, был неправ. Наверное, у Прежних тоже хватало таких психов.

— О, их было в несколько сотен раз больше! — важно ответил Лев.

— Именно поэтому и случилась ядерная катастрофа, — поддакнул Спартак. — На Земле стало слишком много психов!

Глава 11

Зима в этом году выдалась ранняя и очень снежная. В первый же снегопад в конце октября замело все тропы и перевалы. Потом легкая оттепель превратила дороги в грязеснежное месиво, резко застывшее через неделю, когда стремительные холода с Гималаев обрушились на горы вокруг Иссык-Куля. Как выразился Виталь «Даже танк бы гусеницы на таком месиве сломал». Количество и качество патрульных выходов резко упало, но и твари по такой погоде лишались мобильности.

Рядовые твари и сами огибали окрестности форпоста, звериной своей сущностью усвоив, что здесь их ждет только смерть. Оставалось только строить догадки, почему Мозг не прислал еще толпу на добивание форпоста, но разведчики-твари вокруг точно присутствовали. Лев склонялся к мнению, что глава тварей просто изучает обстановку, дабы следующий удар точно не пропал зря. В целом с тварями-разведчиками достаточно успешно боролись, но кто знает, какие сведения они сумели доставить своему повелителю?

За исключением разведчиков, только один раз, в сентябре, большая группа тварей попыталась пройти мимо форпоста. Внаглую, днем, две сотни Копателей прошли вниз по ущелью Алма-Арасан, но были встречены на выходе и перемолоты в фарш артиллерией и пулеметами. Смысл акции остался загадкой, коих вокруг форпоста с каждым месяцем копилось все больше. Поэтому даже Лев встретил приход зимы с облегчением. Твари по норам, люди по казармам. Загадки откладываются до весны, можно спокойно писать мемуары и «курить бамбук».

Передышка в патрулировании продолжалась ровно до момента, когда снег прочно лег, и морозы сковали горы. Патрулирование было немедленно возобновлено, еще и потому, что системы наблюдения поотключались или вышли из строя, заваленные снегом. Так что помимо расчистки двора и плаца, группы упорно пробивали маршруты вверх и вниз по ущельям. Местами, конечно, снег выдувало или уплотняло до такой степени, что по нему свободно мог пройти вооруженный человек, но в основном приходилось именно что утаптывать и пробивать тропинки.

— Все равно не понимаю! — тяжело выдохнул Спартак и опустился в снег.

— Да чего тут понимать, топтать надо! — немедленно отозвался Влад.

— Привал, слабосильная команда! — отдал приказ Дрон. — Это вам не тварей за километр в глаз бить! Тут эта самая, мышца нужна, во!

— Или нормальная техника, — прохрипел Виталь, опускаясь в сугроб. — На кой хрен мы тут топчемся? Завтра будет буран, все занесет и придется по новой тропить!

— Вот сразу видно, перед нами типичные рядовые, — наставительно ответил Дюша.

Сержант безошибочно выбрал кусок поверхности с настом покрепче и уселся, благо стационарные «поджопники», то есть куски теплоизолирующего материала, давно были нашиты прямо поверх камуфляжных утепленных штанов. Достал сигарету, не спеша закурил, и ровно в момент, когда возмущение рядовых достигло апогея, продолжил тираду.

— Вам бы лишь бы меньше делать да больше спать! Наверняка ж мечтаете, как во сне всему обучитесь! Лень лишний раз потренироваться! Я ж говорю, типичные рядовые, нет бы радоваться и скакать. Сам Римский Лев ими занимается, тренирует, от тварей охраняет! Вот помню, сижу я как-то раз в бункере, а туалет, значит…

— Дюша!!! — хором заорала группа. — Не надо!

— Вы бы так не орали, да, — усмехнулся сержант, — а то лавина сойдет, того-этого, долго откапываться придется.

— Ага, или твари услышат, — покивал Дрон, — замаемся всех хоронить!

— Вижу, товарищи рядовые, не доходит до вас высокий смысл топтания снега, — ехидно-назидательно продолжил Дюша. — А ведь, казалось бы, за полтора года рядом со Львом могли бы уже понять, что просто так ничего не делается.

— Ну и в чем тут высокий смысл топтания снега?

— Умение работать командой в тяжелых условиях, — безмятежно ответил сержант. — Кто не верит, может лично спросить у Льва. Ну что вы на меня так смотрите? Тяжелый совместный труд — он, как известно, объединяет!

— Вот вечно так, — проворчал Спартак, — знаю, что Дюша где-то приврал, а где именно — не пойму!

— Ничего, расчистим пару ущелий вместе — обязательно поймешь! — пообещал Дюша. — И это не шутка!

Спартак только тяжело вздохнул, встал и продолжил утаптывать снег.

Как уже говорилось, в прежние года зимой на форпосте становилось вдвойне скучно. Может быть, в первые несколько лет после постройки и было весело, а потом зима за зимой протекали по одному и тому же сценарию. Вялое патрулирование, скука и отупение с ожиданием весны и отвращением к опостылевшим стенам. Но в этот год лысый генерал никому скучать не давал, одни только прогулки по заснеженным ущельям чего стоят! Лев твердо стоял на позиции, что диверсант должен быть готов действовать в любую погоду, в любых условиях и с неизменным успехом.

Осознавал ли генерал, что группа может погибнуть, даже не увидев тварей? О, конечно! Гарнизону пришлось сдавать массу зачетов: ориентирование на местности, умение вязать узлы, добыча еды и определение съедобности, выживание в суровых погодных условиях и многое — многое другое. Бойцы стонали, но сдавали, сдавали, и если капитан Имангалиев как-то более-менее снисходительно относился к процессу, то сам генерал обычно ворчал: «Криворукие!» и отправлял на пересдачу. С первого раза зачеты Льву ухитрялись сдавать только сержанты-Андреи, и то, лишь благодаря огромному боевому опыту и смекалке.

Зимним январским вечером, когда морозы достигли своего пика, Лев сидел в центре связи и размышлял. Находившийся тут же снайпер Спартак Десновский, погруженный в работу, не обращал на генерала внимания. Лев любил сидеть вот так вот и молча размышлять, и постепенно гарнизон привык не отвлекаться. Сидит себе генерал и сидит.

Спартак, склонившись над терминалом, быстро-быстро забивал данные, сверяясь с какими-то своими схемами. Лысина снайпера поблескивала, длинный нос подергивался, ноги, казалось, двигаются в такт рукам. Мысли генерала невольно свернули на размышления о судьбе окружающих, обычно перетекающие в мысли о судьбе всего человечества. Вот горы, и мы в горах, напряженно думал генерал, и этого достаточно, чтобы погибнуть. Без всяких тварей. Лавины, морозы, камнепады, экстремальные условия, отсутствие продовольствия и воды.

Конечно, будь против людей всего лишь погода — горы давно бы сдались. Пример Прежних — превративших восхождение на высочайшую точку планеты в коммерческое предприятие, доступное любому — прекрасно это показывает. Но твари, казалось, игнорировали все недостатки гор, легко используя все преимущества. Были бы бесконечные ракеты, вздохнул генерал, и то — это ж горы! Конечно, было бы прекрасно перебить всех тварей, не вылезая из теплого, уютного бункера, да еще желательно девушку на колени и полный холодильник продуктов, но мечты, мечты.

На таких условиях любой согласится воевать, подумал Лев. Но такие мечтатели, как правило, не идут в армию. Сидят дома, подымают экономику Федерации, благо крепкие рабочие руки всегда нужны, хотя бы завалы после тварей разбирать. Тоже дело, полезное, правильное, без которого не будет победы, но! Кому-то ведь нужно и тварей убивать, а в этих делах мечтатели не выживают. И погода — [цензура], местность — дважды [цензура], и куча тварей. И если вы все-таки исхитряетесь выполнить задачу, эта куча начинает гоняться за вами. Да да, в плохую погоду по плохой местности. Но! Если вы нормально подготовлены, всегда сможете убежать. Или спрятаться, а потом убежать. Только для этого надо тренироваться, а не мечтать.

Работать, работать и еще раз работать над собой, вот как лейтенант Десновский делает!

Мысли Льва от ракет скользнули к генетике и выращиванию измененных существ. Вот было бы классно, усмехнулся генерал, вырастил в инкубаторе стайку ракет, покормил их ураном, и так это рукой указал, мол, фас, взять тварей и убить! Потом он вспомнил проект выращивания «ручных тварей». Послушных воле людей. Ну и, соответственно, наши твари против вражеских, взаимное истребление и людям останется только собрать все призы. Увы, проект провалился. Скопировали Инкубаторы, генетики подготовили интересные образцы, в зародыши вшили какие-то там чипы и подготовили дрессировщиков с методиками. Дивизия специалистов, десять лет подготовки, океан средств и все мимо. Ничего жизнеспособного на свет не появилось.

Тогда решили выращивать просто немножко измененных животных. И начали с собак, как лучших друзей человека и вообще поддающихся дрессировке. Увы, увы, результаты опять оказались удручающими. Полученные образцы уступали даже Ищейкам, которые, как известно, получены из собак и не имеют хитиновой брони. Казалось бы, практически идентичные проекты, но… что-то там Мозги в своих тварях намешивают. В первую очередь на ум приходит отсутствие страха, но этим не ограничивается. Ищейки оказались и быстрее, и выносливее, и даже в чем-то умнее. Но проект нельзя было назвать совсем уж бесполезным. Стала ясно видна пропасть в знаниях и умениях между генетиками и биологами людей и тварей.

Зато старые добрые методы вроде диверсий, убийства высадок в тылу, очень даже действовали на тварей. Или стрельба из корабельной артиллерии с корректировкой огня. Затратный способ, но крайне действенный. Иногда только благодаря непрерывному огню крейсеров и линкоров людям удавалось удерживать ту или иную местность. Лев даже припомнил первое применение такого метода, в самом конце Темных Лет. Но, с очередным вздохом и почесыванием лысины, признался самому себе, что ядерное оружие все-таки куда действеннее. Пусть твари не слишком боятся радиации, но даже их выносливость недостаточна против буйства излучений и энергий в эпицентре и «красной» зоне поражения.

В финале размышлений Лев пришел к неожиданному выводу. Если твари не будут меняться, то через 100 лет люди научатся предсказывать поведение тварей и свойства новых, выводимых Мозгами. Соответственно, люди победят. А как оно там будет на самом деле, не увидит никто из ныне живущих. Но при этом все кто живет сегодня, включая самого генерала и группу «Буревестник», должны сделать все возможное, чтобы тем людям через 100 лет было легче победить. Если сегодня не прилагать все силы, мрачно подытожил Лев, то победа не состоится никогда. А так, может быть, наши внуки и смогут. Вообще, если вдуматься, человечество с древнейших времени бьется за будущее, которого не увидит. Но люди верят, что их дети и внуки будут жить лучше и бьются, бьются. Иногда устают и опускают руки, но потом снова лезут в гору. А иногда решают, что другие люди мешают будущему счастью их детей и устраивают мировые и ядерные войны.

Пожевав губами, Лев покинул центр связи, а Спартак этого и не заметил, погруженный в работу.

В феврале погода решила дать людям отдохнуть от выходов. Резкое потепление вызвало бурные потоки по дну ущелий, которые сметали все на своем пути. Грохотали лавины и скрежетали камни. Людям оставалось только сидеть на возвышении форпоста и наблюдать за ущельями и озером. Воды БАО перехлестывали через естественную плотину, усиливая и без того бешеные потоки ниже по ущелью.

— Ощущаю себя дедом Мазаем, — как-то проворчал Лев, глядя со стены на это водяное безобразие.

— Опять что-то из фольклора Прежних? — равнодушно спросил Асыл.

Бравый капитан и в самом деле был равнодушен к теме, которая будоражила ум его лысого начальника. Ну, были Прежние и были, а потом умерли. И оставили потомкам кучу проблем. «Как вообще можно приходить в восторг от такого поведения предков?» иногда искренне недоумевал Асыл. Вот если бы предки и в самом деле покорили космос, не допустили ядерной войны, вырвались вверх в развитии — тут было бы за что поклоняться. Но Прежние только говорили обо всем этом, но сделали совершенно противоположное. А капитан очень не любил людей, у которых слова расходились с делом, пусть даже эти люди и умерли три сотни лет назад.

— Ага, — потер руки Лев, — был у них такой герой народного фольклора. Во время разлива рек приплывал на острова, собирал там зайцев и загонял в свою лодку.

— Зайцев? Зачем?

— Мясо, наверное, заготавливал. Охотиться и бегать по лесу за живностью не надо, только приплыви, зайцы сами в лодку забегут. Сплошная польза!

— И кто на форпосте в роли зайцев? Гарнизон?

— Фу, Асыл, ну как можно такое думать? Твари, конечно! А форпост — это лодка, на который мы плывём к ним. Я — главный дед Мазай, а ты тоже дед Мазай, но рангом пониже. Вроде столько лет бок-о-бок сражаемся, а ты все равно такую ерунду про меня думаешь!

— Не думаю.

— Ладно, не думаешь, но все равно мог. Надо тебя разжаловать из дед-Мазаев!

— Товарищ генерал?

— Да в порядке я, в порядке, — отмахнулся Лев. — Блин, ну почему, если я старый, лысый и знаменитый, уже и шутку пошутить нельзя?! Сразу все напрягаются и становятся такими серьезными, как будто услышали приказ о немедленной атаке на Сверхмозга!

— Ваша жизнь и ваши деяния не предполагают у вас наличие чувства юмора.

— Эх, Асыл, да не будь у меня чувства юмора, разве смог бы я совершить все те, кхех, деяния, которые мне приписывают слухи? Или просто прожить ту жизнь, которую мне приписывают? Заметь, не ту, которая была в реальности, а ту, которая была по слухам?

— А есть разница?

— Есть, и очень большая. Когда это я бесстрашно кидался на тварей с ядерной бомбой в рюкзаке за плечами? Да, я спланировал «Огненное кольцо» и мои ученики шли в атаку. Но я то сидел в Риме! И в атаку шли только добровольцы, которые знали, что им предстоит. Слухи же… ну сам знаешь! Я-де совершал легендарные и неповторимые деяния, ха! Нормальные тренировки, хорошая команда, грамотная разведка и план нападения, вот и вся легенда. Но в слухах раздуто так, как будто я — военный гений во всем. Мол, пока Римский Лев с нами — твари дрожат и писаются от страха.

— Так при чем тут чувство юмора?

— Притом, что без него я легко мог бы загордиться и ощутить себя тем героем, которым никогда не был. И бесславно погибнуть где-нибудь или еще хуже, погубить целую кучу людей, поверивших в образ выдуманного Льва. Предвосхищая твои возражения, да, я отдавал приказы, бросая на заведомую гибель людей, но, Асыл, скажи — разве они погибли зря? Разве я когда-то выпячивал свой героизм и роль в спасении Федерации?

— Нет, — подумав, тихо ответил капитан. — Но людям нужны легенды.

— Правильно! Поэтому я никогда не протестовал против всех этих слухов. Нужен людям Римский Лев — пусть будет! Образ не из худших, в работе иногда помогает. Но внутри себя — Римским Львом — никогда не был. И эта разница помогла мне выжить и победить, и все благодаря чувству юмора!

— Неправдоподобно!

— Зато смешно, — ухмыльнулся Лев. — Эх, Асылбек, не быть тебе великим генералом и диктатором всея Земли! Это, если ты не понял, еще одна шутка, родом из моего прошлого. Хотя некоторые в Совете до сих пор уверены, что я хотел создать свою армию, взять власть и зверски убить всех, кто мне не подчиняется. В чем-то, конечно, они были и остаются правы: вот твари мне не подчиняются, и мне очень хочется убить их всех. Но власть? Это даже не смешно.

— Банально, но факт, люди до сих пор судят о других по себе. Даже такие умные головы, как в Совете.

— Слишком умные, — проворчал Лев, но тему развивать не стал.

Лев вдохновенно вещал, размахивая рукой. Прохладное мартовское утро на форпосте, в обрамлении пока еще снежных пиков и уже бесснежных гребней, способствовало красноречию. Собравшийся гарнизон внимал, поеживаясь. Утренние дрожики, обычное дело в горах, тем более ранней весной. Очень ранней весной. По всем прикидкам Льва выходило, что еще неделя оттепели и к маю точно вскроются все тропы и перевалы. Если, конечно, в марте не пройдут двухнедельные снегопады, но тут остается только уповать на удачу. Прежние, говорят, умели предсказывать и даже создавать погоду, но у нынешнего человечества были и более важные заботы. Какая-то сеть метеостанций и метеоспутников действовала, поддерживаемая военными, но точность прогнозов не достигала даже 50 %. По этому поводу ходила шутка, мол прогнозы погоды надо трактовать наоборот, и тогда точность повысится! Вот у Прежних точно такой проблемы не было! Хотя выражение «врет, как синоптик», иногда попадавшееся в записях и на информационных носителях, наводило на подозрения.

Группе предстояло в финале освоить прыжки с парашютом, чтобы гордо именоваться «герои-диверсанты слабообученные». Слабо — по меркам Льва, разумеется, который практически всех ровнял по себе, ну и еще немножко по капитану Имангалиеву. Об этом, собственно, и вещал Лев: мол, враг не дремлет, но и мы не спим, осваиваем новое, вот и пришел черед освоить десантирование. В идеале на высокой скорости со сверхмалых высот. Гарнизон, мягко говоря, обалдел от таких заявлений. Генерал грозно оглядел строй и добавил, что идеал — это дело будущего, а сейчас диверсантам было бы неплохо хотя бы мимо земли не пролететь в прыжке.

Следует заметить, что из всех оставшихся на форпосте с парашютом ранее прыгали только 4 человека. Сам генерал Слуцкий, его заместитель капитан Имангалиев, и, конечно же, сержанты-Андреи.

— Даже так неплохо, — резюмировал Лев, взглядом вернув сержантов в строй. — Умение прыгать с парашютом — неотъемлемая часть диверсанта. Если я вас до этого не учил прыжкам, то просто потому, что в горах этого не требовалось. Вначале поотрабатываем на земле, поизучаем теорию, потом построим парашютную вышку или с обрыва попрыгаем. Шучу. Все будет по правилам, освоите — ничего сложного там нет. Тем более за годы войны с тварями парашюты типа «малое крыло» довели практически до совершенства. Вопросы?

Гарнизон угрюмо молчал. Вопросов не было. Да и что тут можно сказать? Только повторить вслед за Прежними:

Глава 12

Прекрасным весенним утром Лев вышел из дверей центра связи, чтобы немедленно выматериться и зайти обратно. Подтаявшая прошлым днем грязь, за ночь застыла, прихватилась ледком, и теперь на этом творении древнего абстракциониста вполне могли себе сломать лапы твари, не говоря уже о людях. С грустью, генерал признал, что тут помогут только особо прочные горные ботинки, коих у него никогда не было. И желательно, чтобы ботинки были окованы шипами, иначе все равно можно поскользнуться и проломить купол центра связи головой.

— Ну, вот что за [цензура] в Международный женский день? — тоскливо спросил Лев у Спартака.

Снайпер, деловито шуршащий распечатками и периодически тыкающий пальцами левой руки в терминал, поднял голову. Спартак по-прежнему упорно каждую неделю брил сам себя налысо, даже зимой. Красные глаза, морщины на лице и лысый череп создавали пугающую картину. Как сказали бы Прежние «вампир-пенсионер в камуфляже вышел на охоту».

— Какой день, товарищ генерал?

— Международный женский день! — торжественно провозгласил Лев, подняв палец для пущей важности. — В этот день у Прежних было принято поздравлять женщин, отдавать им власть и все деньги, клясться в любви и носить на руках!

— Весь день?

— Да, а тех, кто не мог этого сделать — подвергали общественному порицанию!

— Ужас какой, — искренне ответил Спартак. — Прежние местами были ушибленные на всю голову, раз придумывали такие праздники!

— Да, в последний век Прежних это безумие достигло пика. Две мировые войны, дележ планеты, придумывание дурацких праздников, отказ от космической экспансии, и как апофеоз — ядерная война. Единственная толковая вещь была — построение коммунизма и ту слили в унитаз.

— Почему? Вроде ж просто временно приостановили? — удивился Спартак. — Ну, я читал где-то.

Генерал свысока посмотрел на сидящего Спартака. Презрительно выпятил челюсть, мол, ерунду ты читал, лысый лейтенант! Вот я, лысый генерал, знаю правду! Со стороны это всегда смотрелось крайне комично, но сейчас в центре связи присутствовали только «двое лысых».

— Ерунду ты читал, — сообщил Лев. — На теме Прежних паразитируют все, кому не лень. Пишут, придумывают, высасывают из пальца, а люди покупают, читают и верят. Тогда как есть свидетельства самих Прежних, ну, те, что уцелели за эти века. Следует заметить, что к вопросу сохранения информации Прежние подходили с одной стороны крайне сурово, а с другой крайне легкомысленно. Поэтому уцелело не все, но даже того, что осталось, вполне хватает, чтобы представить, какое безумие творилось в умах и сердцах в 20-м веке. И вначале 21-го, конечно, там вообще дурдом творился. Массовый такой, на всю планету. Так о чем это я?

— О безумии Прежних и праздниках, — пожал плечами Спартак.

Рассказы генерала о временах до ядерной катастрофы всегда были безумно интересны, но имели один недостаток. Лев всегда забывал, что его собеседники не так подкованы в теме, как сам генерал. В результате речь Льва скакала с предмета на предмет, и слушатели быстро теряли нить повествования, потому что генерал мог легко от Наполеона перескочить к Бреттон-Вудским соглашениям, оттуда на конкистадоров и потом заложить резкую петлю, переключившись на космическую программу в разрезе проблемы календаря майя. Даже Асыл, за годы работы рядом с Львом, понахватавшийся знаний о Прежних, в такие минуты пасовал и разводил руками, мол, дайте генералу выговориться.

Поэтому Спартак, пораньше с утра корпевший над модулем прогнозирования поведения Слуг в условиях отсутствия подчиненных, решил вернуть Льва на исходную тему. «Пусть лучше генерал задвигает о праздниках», решил снайпер, «чем скачет мыслью по всей планете, заодно сбивая с мысли меня». Генерал, надо сказать, повелся на слова Спартака, и вернулся к теме.

— Да, праздник Международного женского дня — стал торжеством феминизма, — пустился в разглагольствования Лев. — Ведь что такое феминизм, как не безумие Прежних? Вот у нас, в наши беспокойные дни и года, все правильно сделано. Полное не только равноправие мужчин и женщин, но и обязанности. Все трудятся, все служат в армии, все выполняют Долг перед Родиной, независимо от пола. А у Прежних феминистки хотели прав, но не обязанностей, и добились-таки! Хотя патриархат на планете тянулся еще со времен, когда кроманьонцы неандертальцев за хобот из пещер выгоняли. Или это были мамонты? Неважно. В общем, давным-давно женщины и мужчины поделили права и обязанности, и это было хорошо и всех устраивало. А потом феминистки придумали праздник, начали продвигать свои идеи, и Прежние им потакали.

— В учебниках истории этот вопрос не освещается, — заметил Спартак, доставая паяльник.

— Неудивительно, — пожал плечами Лев. — Начни освещать историю Прежних в учебниках, и ученики будут сидеть в школах по 15 лет. Впрочем, у Прежних к этому и шло в 21-м веке. Количество информации стало настолько велико, что человек вначале 20 лет получал общее образование, чтобы потом еще 10 лет получать профильное, и только потом начать работать по специальности. Безумное время!

— Но вы бы, товарищ генерал, не отказались в нем пожить?

— Не уверен, разве что это помогло бы разгадать загадку происхождения тварей. Видишь ли, Спартак, прошлое — это прекрасно, но жить надо в полную силу в настоящем, чтобы будущее стало лучше. Вот как-то так.

После чего Лев еще полчаса, забыв, что собирался в столовую, рассказывал о безумии и величии Прежних, но Спартак его уже не слушал. Бубнит там что-то Лев фоном и бубнит, снайперу это работать не мешало.

Спартак стоял, бездумно разглядывая камни, призванные обозначать надгробия могил. «Вечный нестирающийся влагоустойчивый» карандаш, которым делали надписи на камне, уже местами поплыл и растекся. В этой небольшой впадинке, приютившей в себе тела защитников форпоста, почти постоянно была тень, и злое горное солнце не выжигало траву, скрывавшую могилы. Сами обитатели форпоста 99 не слишком любили ходить на кладбище, повторяя вслед за Дюшей, что, мол, «мертвые живут в нашей памяти делах, а не на кладбищах». Но сегодняшний день Спартак никак пропустить не мог. Годовщина нападения на форпост, годовщина потери. За прошедшее время боль потери приутихла, сменившись злобой мести тварям и нетерпением возможного возврата девушки.

Спартак и сам не взялся бы разделить ту эмоциональную смесь, которая кипела в груди и голове, на составляющие. Сложное варево, не сводящее с ума лишь благодаря регулярным сеансам у капитана Зайцевой. Сама капитан уверяла, что в голову Спартаку не залезает, и не умеет, и не нужно. Но снайпер, после сеансов, на которых он в основном говорил обо всем подряд, чувствовал изрядное облегчение. До этого еще был долгий и серьезный разговор по поводу брата капитана, и Спартак до сих пор радовался, что Екатерина не убила его на месте. Рефлексы рефлексами, а разъяренная женщина — псионик — это страшно! В общем, отношения с военврачом сплелись в какой-то сложный клубок, который Лев ехидно именовал почему-то «бразильским». Но объяснять смысл термина категорически отказался, а Дюша только разводил руками. Впрочем, личное в отношения с капитаном Спартак изначально не вкладывал и не собирался вкладывать, и поэтому смешки потихоньку сошли на нет.

В заключение Екатерина Зайцева «обрадовала» снайпера словами, что «судьба твоя — слепая, и никакие женщины этого не изменят».

Если бы мертвые могли слышать мысли, то мешанина в голове Спартака их изрядно позабавила бы. Тут и воспоминания о событиях годичной давности, и размышления о Лизе, и клубок мыслей-отношений с остальным гарнизоном, и резкие как вспышки воспоминания из детства о кладбищах. Как любил говорить Дюша, «мы тут все умственные инвалиды с богатым содержимым головы». Странная и нелогичная фраза сейчас лучше всего характеризовала мысли снайпера. Вроде и пришел сюда Спартак почтить память Лизы, а в результате чуть ли не обвинения начал кидать могилам тех, из-за кого старший лейтенант пропала. Каждый по отдельности, включая Спартака, чуть-чуть ошибся, и грустный итог: одни на кладбище, другие у тварей, а третьи думают ерунду о первых двух.

Постояв еще немного, снайпер побрел обратно в центр связи. От посещения кладбища у него осталось тяжелое, противное чувство, как будто съел что-то не то и оно внутри бродит, не может найти выхода. Во всяком случае, чувства одногруппников, не желающих посещать могилки, теперь стали понятнее Спартаку. Но легче от этого также не стало.

В кабинете присутствовали четверо. Генерал Слуцкий, капитан Имангалиев и сержанты-Андреи. День «В» потихоньку приближался, Лев потирал руки и лысину, и давал отдельные уроки «для избранных». Вот такой очередной урок должен был состояться сейчас в кабинете. Тема старая как мир — что брать с собой на задание? В силу специфики мероприятия и того, что группа шла в глубокий тыл первый раз, генерал хотел быть уверен, что сержанты все понимают правильно. И, соответственно, смогут объяснить остальным в группе, что да как. К таким вещам сержанты относились спокойно — хотя иногда весь урок заключался в «жевании пережеванного», как однажды выразился Дюша, то есть повторении того, что Лев уже объяснял год назад.

Сейчас сержанты яростно спорили на тему, брать с собой тяжелое оружие, вроде пулеметов или огнеметов, или обойтись стандартными автоматами АВС-89 (автомат военный стандартный 89 года). Дрон, как всегда могучий и мышцатый, показывал бицепсы и упирал, что утащит даже два пулемета ради такого случая. Дюша, как всегда маленький и хитрый, упирал на то, что в оружии нужно единообразие и облегчение веса. Бросать пулемет на берегу Иссык-Куля слишком расточительно, тащить — тяжело, драка со всеми тварями все равно не предусмотрена — лучше взять однотипное оружие, да полегче. В мелкой стычке отобьются, а в крупной никакой пулемет не поможет.

Лев самоустранился из спора, заявив, что группе бегать у тварей, следовательно сержантам и решить. При этом, правда, хитро поглядывал, мол, сейчас проверим, тому ли я вас научил.

— Насколько вообще можно верить расчетам Спартака, вот вопрос, — пробормотал Дюша, склоняясь над картой. — Потому что одно дело бегать от Преследователей, а другое — штурмовать цитадель Мозга. И потом бегать от Преследователей.

— Расчеты Спартака верны настолько, насколько вообще могут быть верны подобные вещи, — резче обычного пролаял Лев. — Вот что трагическая любовь с людьми делает, прямо-таки гениальную вещь наш снайпер сваял.

— И вы не боитесь отпускать его к тварям, товарищ генерал? — ехидно спросил Асыл.

— Да ладно, пусть бьется за свою любовь, все равно ее там не будет, — отмахнулся Лев. — Итак, вашей задачей будет следующее. Высадка в этом районе. Потом скрытное выдвижение в этот квадрат, наблюдение и выявление убежища Мозга, Инкубатора и «людского загона».

Палец Льва летал над картой, показывая и направляя. Стандартный «золотой треугольник», с вершинами в неудобных местах и дорогой, ведущей вначале в центр этой геометрической фигуры. Твари, что бы там твареведы не воображали, любят стандартные, апробированные решения. Но так как группа «Буревестник» не какая-то там портяночная пехота, то зайдете с тыла, скрытно, ловко, быстро, вещал Лев. Рельеф там сложный, но проходимый. Самое главное в этом процессе — преодолеть внешнее кольцо наблюдения, которое у тварей традиционно сильно. Соответственно, в непосредственной близости от важных объектов, уровень наблюдения и патрулирования сильно падает. Твари полагаются, в данном случае, на охрану самих объектов, из-за чего в их обороне возникают слабые и уязвимые места.

Дальше план предусматривал стандартную схему. Сделать убежище, отлежаться, понаблюдать. После выявления всего, что нужно, отбивка по радиомаяку, и в 3.00 следующих суток будет нанесен удар. Хороший, качественный удар, тут Лев давал полную гарантию. Перемешивание скал с землей и прочие радости, чтобы ни одна тварь живой не ушла. Разумеется, основная задача — уничтожение Мозга, Инкубатора, возможное выведение из строя Слуг и Приближенных. Обезглавливание тварей с последующей планомерной зачисткой.

Лев не стал говорить, что после апробации на Иссык-Куле, данная тактика планировалась к применению по всей планете. Уничтожение верхушки тварей во главе с Мозгом, потом аккуратная дочистка остатков тварей-управленцев, и неспешное выжидание. Низовые твари, оставшись без управления, за год-другой перебьют друг друга или растратятся в лобовых атаках на пограничные укрепления людей. Главное — не допустить появления нового Мозга, и, впоследствии, занять освобожденный от тварей район.

Генерал, разумеется, представлял, насколько сложна и объемна будет такая задача. В дальнейшем по замыслу разработчиков (одним из которых был сам Лев), предстояли еще более сложные задачи. И разнообразные. Смена тактик, приемов и подходов, должна была заставить тварей, а точнее Мозги, совершать ошибки. Применение шаблонных ответов должно было повлечь еще большее падение тварей. Образно говоря, пытаясь реагировать на людей, твари сами вырыли бы себе могилки.

Но Лев скромно промолчал, лишь немного заострив внимание сержантов на моменте «сопутствующей задачи». Так скромно обозначалась попытка возможного освобождения старшего лейтенанта Сафроновой. Сам Лев в возможность такового освобождения не верил, но решил не мешать. Спартак указал на месторасположение Мозга? Указал. Следовательно, заслужил попытку и право. Поэтому, дождавшись, пока сержанты наспорятся, Лев предложил компромиссное решение. Старший сержант берет с собой пулемет, раз уж все равно привык к нему, умеет и любит стрелять. Заодно на себе прочувствует, что такое отмахать несколько сот километров с тяжелым оружием и грузом.

Старший сержант Майтиев немедленно выдвинул предложение взять с собой огнемет и пару баллонов огнесмеси. Обоснование: акция отвлечения — например, нападение на Инкубатор — пока Спартак с напарником будут шерстить «людской загон». Огнемет вручить рядовому Лукину, раз уж тот мастерски с таковым обращается. Заодно и «тяжелое» оружие в пару к пулемету будет.

— Виталь-то как обрадуется! — мечтательно протянул Дюша. — Дополнительные 15 килограмм, просто сказка!

— Да основные принципы — мобильность, скрытность, незаметность — просто плачут кровавыми слезами, — кивнул Лев. — Не пообещай я Спартаку, что ему будет дан шанс вытащить Лизу, и тяжелого оружия не брали бы. Автоматы, пистолеты, ножи и чуток гранат. За глаза хватит. Диверсанты, вступившие рано в бой — уже не диверсанты. Впрочем, это я уже неоднократно рассказывал.

— Шанс, шанс, а насколько велик тот шанс? — задал риторический вопрос сержант Мумашев.

— Шансы есть, ведь твари рациональны, — пояснил Лев. — Даже выжав всю информацию из старшего лейтенанта — не будут убивать. Зачем, если она и так под контролем паразита? Соответственно, ее пока придержат в резерве, а потом к воротам какого-нибудь заморского форпоста подойдет девушка…, ну, вы поняли. Еще есть небольшой шанс, что секреты и тайны старшего лейтенанта окажутся настолько глобальны, что ее отправят к Мозгу рангом повыше.

— Даже так? — удивился Дюша. — А я всегда считал, что их там в плену жмут на информацию и в могилу.

— Даже так. В любом случае, Елизавета скорее всего жива, но освободить? Тут шансы Спартака, признаем честно, резко падают. То есть встретить старшего лейтенанта — шансы относительно высоки, но освободить — малы, просто исчезающе малы.

Лев попробовал изобразить насколько малы шансы Спартака, но быстро сдался. Обсуждение вернулось в прежнее русло и продолжалось еще очень долго. Конечно, генерал мог сразу подсказать и выдать готовые решения, но Лев искренне верил и разделял утверждение: «То, что получено собственным опытом — оно бесценно и незабываемо».

Лев прочно и твердо стоял на берегу, наблюдая, как волны озера подкатывают к его ботинкам. Закурив, генерал сообщил Асылу.

— В справочной литературе времен Прежних утверждается, что в этом месяце в горы лучше не ходить.

— Почему? — капитан как всегда остался равнодушен к теме Прежних и их писанины.

— Потому что в мае горах свирепствовал некий энцефалитный клещ! Все, кого он кусал — заражались энцефалитом!

— После чего умирали в страшных мучениях?

— Об этом литература умалчивает. Но прививки и предупреждения Прежние практиковали.

— Товарищ генерал, мы, поэтому стоим на берегу? — уточнил капитан. — В качестве прививки?

— Черствый ты человек, Асыл, — ответил Лев, выдержав паузу. — Посмотри, красота-то какая!

Вид водной глади, со снежными и не очень пиками на заднем фоне, прихотливо разбросанными холмами и отрогами, елями и речкой, и в самом деле, казалось, был способен пробудить восхищение у любого. Но когда вы полтора года видите день за днем один и тот же пейзаж, он как-то перестает вдохновлять. Вот и капитан Имангалиев не слишком вдохновился. Капитана больше заботил предстоящий выход группы и последствия этого выхода, нежели любование озером.

— Красивая красота, — равнодушно согласился Асыл. — Теперь я свободен?

— Увы и ах, но нет, мой дорогой помощник. Бери «Проходимца», бери одного из Андреев и Спартака, и езжайте вниз. Потом налево и прямо, потом снова налево и там посреди степи будет одиноко стоящее дерево, там будет связной, пароль «Все твари сдохли», отзыв «Наконец-то»!

— А если серьезно?

— А если серьезно, то езжайте в артполк, туда должна будет прийти посылка. С вакциной, разработки и заказа имени лейтенанта Десновского. Заказ, конечно, от моего имени, но тебе, как моему помощнику, все выдадут.

— Вакцина?

— Анти-паразитная смесь. Сам понимаешь, пришлось надавить в паре мест, кто ж лейтенанту даст биооружие заказывать? А вот для меня быстренько сделали, не прошло и двух месяцев. Есть чем гордиться, как думаешь?

— Вам виднее, товарищ генерал, — усмехнулся Асыл. — И разве это направление не признали бесперспективным?

— Что-то там наш Спартак намудрил, поменял. Пусть побалуется мальчик, хуже никому не будет, а пользы может выйти вагон и тележка. Пусть, пока им движет любовь к старшему лейтенанту Сафроновой, и пока он творит такие замечательные вещи, я его прикрою и поддержу.

— Смерть всем тварям, а остальное подождет, я помню ваше кредо, — кивнул Асыл.

— Вот и отлично. Съездите за этой антипаразитной прививкой, там, на месте, все предупреждены и построены. Во время выхода группа опробует, посмотрим, придется ли тварям по вкусу эта вакцина, кхех.

Глава 13

Спартак еще раз повертел перед глазами шприц — тюбики с наклеенной оранжевой полоской. Прозрачная жидкость внутри больше всего напоминала обычную воду. Но как проверить? Зараженного под рукой нет и не предвидится. Снайпер заглянул в инструкцию. «Предполагаемый эффект — временный паралич паразита сроком от одной минуты до десяти. Вкалывать резким движением в основание черепа, выдавливать до упора». С этим проблем не будет, мрачно сообщил сам себе снайпер. Ударим — вколем — парализуем, но не этого он хотел, заказывая вакцину! Увы, убить паразита, не затронув мозга, не взялась ни одна лаборатория биооружия. Спасибо лысому генералу, что вообще взялись выслушать и сделать! Паралич паразита — в перспективе можно получить вакцину с нужным эффектом, но вначале — полевые испытания.

Спартак понял, что боится возможного будущего выбора. Колоть Лизе препарат или нет, вот в чем вопрос?

Так и не приняв решения, Спартак привычно пошел к Дюше. Весь форпост знал, что за решением сложных вопросов надо ходить к Дюше. Маленький сержант легко, изящно и непринужденно давал советы, решал проблемы и помогал окружающим. Как признавался сам Дюша: «Тут главное, что это не мои проблемы. Чужие проблемы решать всегда легко и приятно». Изложив сержанту сокровенную суть проблемы, Спартак ожидал чего угодно, но только не слов.

— А какая нахрен разница?

— Да ты что, Дюша, не понимаешь, что ли? — взвился снайпер. — Огромнейшая разница!

— Это для тебя, а для Лизы? — перебил Дюша. — А? Какая может быть разница для зараженного? И так она умрет, и этак тоже умрет.

— С чего бы это вдруг? Может Мозг и не заметит? А еще лучше — взорвем быстренько Мозг и вытащим паразита!

— Ага, самый умный в мире снайпер, — издевательски откликнулся сержант. — Было уже такое. Как только Мозг умирает, паразит сразу лапки вверх. А с ним и носитель, то есть зараженный. Так что, повторяю, разницы нет. В любом случае Лиза умрет, едва ты ее потащишь из плена тварей. А ты ее потащишь.

— Потащу, — приуныл Спартак. — Эх, правильно генерал предупреждал!

— Выход тут только один, но он тебе не понравится, — продолжил мысль Дюша. — Очень не понравится. Даже не знаю, сможешь ли ты. Я то точно смогу, а вот ты? Сомнительно, сомнительно.

— Это ты на что намекаешь? Что мне придется убить Лизу своими руками? — взъярился Спартак.

— Точно так. Или ты, или я. Или еще кто из группы.

— Да хрена! — стукнул кулаком по стене снайпер. — Какого [цензура]?!

— Такого, что если ты ее любишь — то не станешь мучить, оставляя в плену у тварей, — непривычно мягко ответил Дюша. — А вакцинка твоя поможет на пару минут, успеешь и в любви признаться, и все объяснить. И если руки марать не захочешь, зуб на холодец, Лиза сама застрелится!

Спартак вскочил, яростно раздувая ноздри. Дюша смотрел на него без всякой насмешки, с участием и жалостью в глазах. Так и не найдя слов, снайпер махнул рукой и побрел обратно в центр связи. Дюша молча провожал его взглядом, жалея, что нет слов, которые могли бы сейчас помочь снайперу осознать жестокую правду реальности.

Высадка прошла штатно. Настолько штатно, что Дюша заподозрил неладное. Явно дальше что-то пойдет не так. Группа выгребла из воды, вытащила ящики с грузом, образно говоря, переобулась и переоделась, а тварей все не было. Определившись примерно с точкой выхода на берег, сориентировавшись где юг, где север, бойцы осторожно начали пробираться в заданным направлении. Утро встретило их в десяти километрах от точки высадки, в маленьком овраге, идеально подходящем для того, чтобы спрятаться и не светиться перед глазами тварей. Ближе к вечеру стало понятно, что либо твари проигнорировали выброску, либо пустили погоню в другом направлении.

Глубокая тишина и спокойствие, царившие вокруг весь день, расслабляли и настраивали на мирный лад.

Но под вечер, когда старший сержант Майтиев поднял группу, никто жаловаться не стал. Впереди предстоял трудный участок, открытый и в то же время каменистый. Предстояло двигаться скорым шагом всю ночь, дабы достичь первых отрогов раньше, чем станет светло. Не сложнее тренировок Льва, как ободряюще заметил Дюша.

Лев удобно расположился на одной из уцелевших башенок. По примеру Дюши сделал самодельный тент, Асыл притащил раскладной стул, и генерал, сидел, курил и размышлял, любуясь восходящим солнцем. Где-то там, на юге, группа «Буревестник» героически или не очень выполняла первое полностью самостоятельное задание. Волновался ли Лев? Ну, так, самую чуточку. За свою жизнь он воспитал и натренировал много групп, но вот эта, последняя, выбивалась из общего ряда. Неуловимый флёр странностей, случайностей и мистики, начиная с самого приезда Льва на форпост 99 полтора года назад. И вот теперь, когда группа отсутствует, пришла пора мысленно разложить все по своим местам. Поэтому на коленях Льва лежали блокнот и ручка, и на первом листе даже виднелся набросок блок-схемы.

Внезапно генерал понял, что ему совершенно не хочется заниматься «загадкой Буревестника». Страсть к тайнам и секретам всю жизнь была с генералом, и вот дала осечку. Тайны Прежних, секреты тварей, загадки Темных лет — над всем этим Лев ломал голову и не собирался сдаваться. А вот думать о загадках группы не хотел. Как будто внутренний запрет проснулся. И это тоже вошло в список странностей группы, который исподволь составлял генерал. Усилием воли Лев принудил себя к размышлениям на заданную тему, но добился только головной боли. Разгадка не находилась, хоть ты тресни. «То ли мало исходных данных, то ли не с той стороны захожу», решил Лев.

Генерал отложил блокнот. Потом, при появлении новых данных он вернется к этому вопросу.

Шедший первым, Дюша осторожно заглянул за край стены. Чувство опасности молчало, но все же сержант старался все делать максимально тихо и аккуратно. Если повезет, в этих развалинах можно будет славно заночевать, а заодно и провериться, идет за ними погоня или нет? Осмотрев внутренности форпоста, Дюша втянул воздух, принюхиваясь. Самих тварей так учуять трудно, а вот их свежее гуано — очень даже. Но нет, все было тихо и спокойно. Сержант вскинул правую руку, подняв указательный и средний пальцы, после чего скользнул внутрь.

Вход в подземную часть нашелся быстро, полузаваленный, но вполне проходимый. Сухие туннели, пол покрыт пылью, потолок паутиной.

— Да нахрен, — тихо выругался Спартак, — что эти пауки тут жрут?

— Как будто ты не знаешь, что пауки гадят паутиной и поэтому не могут не плести свои кружева, — отозвался Влад. — Как будто первый раз!

— В таких условиях — да, в первый. На свежем воздухе гораздо лучше, ветерок обдувает, паутины нет.

— И ласковые твари вокруг носятся, идиллия и красота, — подошел к снайперам Дюша. — Закончили жаловаться на жизнь?!

— Только разогреваемся, — проворчал Спартак, но все же замолчал.

Поставив Виталя возле входа, Андреи пошли дальше по туннелю. Вполне возможно, что уцелела вся подземная часть, и даже, например, склады. А то и реактор. Можно будет взорвать, прямо под боком у тварей. Правда, сержанты смутно себе представляли, как именно, но зато твердо знали главное — взорвать можно все! Одно из ответвлений туннеля оказалось наглухо завалено, второе вело в тупик, точнее говоря в уничтоженную башню наверху. Протопав еще, сержанты вышли в довольно большой зал.

— Центр форпоста, — покрутил носом Дюша. — Как если бы у нас кабинет Льва снесли и расширили пещерку.

— Поддай лучше света, — напряженно отозвался Дрон. — Что-то у меня нехорошее предчувствие.

Дюша, пожав плечами, быстро достал еще два осветительных флакона. Питательный раствор в основании флакона подкармливал микроорганизмы, начинавшие светиться, если их растрясти как следует. Дюша даже знал название процесса — биолюминесценция — и знал, что такие флаконы периодически нужно регенерировать, то есть менять раствор и подсаживать новых «светлячков». Что-то там еще было, про скрещивание идей природы, Прежних и тварей, но сержант тогда особо не слушал. Работает, если потрясти флакон? Работает! Опасность отравления, если флакон разбился? Отсутствует! По мнению Дюши этого вполне достаточно, а тем, кто хочет все подряд в голову запихивать, нужно идти в ученые, а не сержанты-инструкторы.

— Дай я, — немедленно отобрал флаконы Дрон и как следует тряханул. — Ох тыж мама дорогая!

— Да, богато, — потрясенно согласился Дюша.

Центральный зал оказался завален трупами людей и тварей, точнее говоря, скелетами тех и других, так как за столько лет все мясо было съедено, уничтожено или полностью разложилось. Видно было, что это не заготовленная заранее оборона. Люди сбегались сюда в панике или их гнали твари. И тут была не битва, а бойня. Людей убили быстро, массово и почти без потерь со стороны тварей. Во всяком случае, остатки тварей встречались раза в три реже, чем людей. Возле дальней двери обнаружилось подобие баррикады, раскиданной в стороны. Поверх валялся разломанный скелет довольно крупной твари.

— Чистильщик, — напряженно бросил Дюша, вглядевшись. — Не знал, что они уже были в те годы.

— Не сталкивался, — пожал плечами Дрон. — Опасен?

— В чистом поле или там, на пляже — не очень, а вот в закрытых помещениях крайне. Когда сидели в Африканском укрепрайоне, эти твари из нас кровушки вдосталь попили. Смесь Преследователя с Хватателем и хрен знает чем еще. Умен, хитер, конечностей шесть штук — видишь? — и все развиты. Легко пробирается внутрь строений, рвет, режет, кусает и орет. Да, да, не смейся, орет эта скотина так, что черепушка может лопнуть! Глушит на раз. В общем, уничтожает караулы, дозоры, охранников, открывает двери, ворота и заслонки и впускает сородичей. Понятно теперь, как твари в подземные туннели зашли. То-то мне всегда казалось, что первая полусотня форпостов слишком быстро пала. На них значит, прототипы Чистильщиков испытывали. [Цензура]!!

— Да ладно, Дюша, когда это было?

— Понятно, что сейчас сюда никто не прибежит, — зло ответил сержант, — но ты представь, каково было этим парням и девчонкам?

— Невесело, согласен, — кивнул Дрон. — Так мы, вроде, здесь затем, чтобы отомстить? Вот, в том числе и за них отомстим.

— Отомстим, — вдохнул-выдохнул Дюша. — Все, я спокоен. Продолжим осмотр.

На месте реактора обнаружилась пустая каменная емкость. Кто-то из тварей заглушил реактор, разобрал и вытащил. Подобный уровень владения человеческой техникой наводил на печальные мысли. Склады с едой оказались пусты, оружие твари переломали и растащили. Вещи, медикаменты и полезные в хозяйстве мелочи сгнили и испортились за эти годы. Убедившись, что ходы наверх завалены, но проходимы при сильном желании, сержанты вернулись. Дрон приказал выставить второго наблюдателя в глубине туннеля, не став углубляться в детали увиденного. Расспрашивать никто не стал, усталость от гонки и напряженного выглядывания несуществующих тварей сморили группу лучше любого снотворного.

Уже утром Дюша вкратце сообщил о результатах, но никто не испугался.

Как выяснилось, только сержант вживую сталкивался с ужасом укрепрайонов — тварью Чистильщиком.

Чем ближе к убежищу Мозга, тем труднее становилось продвигаться. Нет, толпы тварей по-прежнему не бегали хаотично туда-сюда, но вот патрулирование района резко усилилось. Причем, как теперь осознавали все в группе, это патрулирование можно было обнаружить только вот так, вплотную. Никакие наблюдения со спутников, самолетов, воздушных шаров не дали бы эффекта. Только вживую, только ножками-ножками мимо патрулей. То есть разведгруппы в рейдах могут по усиленной интенсивности патрулирования засекать примерные квадраты расположения Мозга. Правда шансы таких разведгрупп уйти потом беспрепятственно обратно прикидывать никто не захотел.

— По-моему мы заблудились, — сообщил Дюша на одном из многочисленных привалов.

Прятанье от патрулей тварей единодушно решили засчитывать за привалы, после которых следовало двигаться с максимально возможной скоростью. Нет, по времени выполнение задачи никто не ограничивал, но каждый день и час нахождения так далеко во владениях тварей, увеличивали шанс, что людей просто случайно заметят. Вот свои шансы убежать в такой ситуации, группа охотно прикинула. Только у Дюши получилось что-то больше ноля, Влад, например, вообще досчитался до отрицательной величины.

— Как это заблудились? — возмутилась группа.

— Дюша шутит, — пояснил Дрон. — И делает это как всегда умело и тонко.

— Просто мы двигаемся слишком сложным «зигзюгом», как говорит Лев, — заметил Дмитрич.

— И не он говорит, а Прежние. Что ты, генерала не знаешь? Как какое непонятное слово — так обязательно у Прежних утащил! — добавил Дюша.

— В любом случае, далеко еще? Кто у нас главный по целям?

— Спартак, конечно! — бодро ответил Дюша. — Его прогноз, ему и отвечать.

— Тшшш! — зашипел Дрон. — Патруль!

Дождавшись, пока твари пробегут мимо, группа возобновила разглядывание карты.

— Вот смотри, этот район — наша цель, — тыкал пальцем в карту Дюша. — Горы, скалы, ущелья и твари, отличное место, чтобы спрятаться. Чем ближе к их носу, тем меньше они заметят. Сидел бы Мозг посреди равнины — хрен бы подобрались.

— Это ты называешь горами? — нахмурился Дрон. — Это ж предгорья!

— Я тонко и умело пошутил. Конечно предгорья, но все равно прятаться будет легче. Понятно, что Мозг хочет убежища покрепче, чтобы надежность все 120 %, но это и нам на руку. Сложным зигзюгом ровно выйдем к цели!

Укрытие нашлось не сразу. Настолько не сразу, что Спартак окоченел до неподвижности под маскировочной накидкой, пока дождался сигнала «вперед!» Зато потом все оказалось просто выше всяких похвал. Мало того, что внутри каменная щель резко расширялась в пещерку, так еще и находилась почти там, где нужно. Вид на предполагаемые окрестности убежища Мозга открывался отличный, притом, что сам вход изрядно маскировал кустарник. Все тот же низкорослый, вечнозеленый кустарник, труднопроходимый и неудобный, который в изобилии рос возле форпоста.

Спартак протиснулся в щель, первым делом потянувшись, до хруста костей. За что немедленно получил тычок в спину и предложение освободить проход. Забившись внутрь, группа не стала устраивать радостные пляски, но разминку провели все. Быстрый перекус, под туалет приспособили щель в углу, а за водой решили ходить двойкой по ночам. Оставалось только распределить дежурства.

— Я послежу, — махнул снайпер, доставая бинокль.

Через минуту за спиной раздавалось только слитное похрапывание. Спартак, приникнув к окулярам, рассматривал склоны, выискивая следы тварей. Попутно делал схематические наброски местности и ставил пометки. Через час уже стояли значки патрулей и времени прохождения. Как позже выяснилось, сменялись твари через неравные промежутки, и при этом старательно притворялись строительными, рабочими и кормовыми тварями. То есть Мозг был прекрасно осведомлен о методах удаленного наблюдения людей, и предпринимал меры против этого. Несмотря на то, что до границы с людьми много-много километров.

— Или местный Мозг параноик, или он ждет нас, — заметил Дюша, рассматривая заметки снайпера.

— Или просто у тварей так заведено, — добавил Дрон. — Переняли у людей системы безопасности и тупо повторяют, или не тупо, но повторяют. На свой, тварский, лад.

— Вот, это Инкубатор, — тыкал пальцем Дюша в карту. — Вот тут и тут открытые, явные входы туда. Точно видел одного Охранника.

— Или это убежище Мозга. Охранники то одинаковые! — возразил Спартак.

— Эх, Льва бы сюда, тот бы точно разобрался, — вздохнул сержант. — Продолжим наблюдение, но все же зуб даю, это Инкубатор. Следует прошвырнуться по окрестностям, поискать «людской загон».

— Да что искать, вон она, — махнул рукой снайпер. — Вон, видишь, утес торчит, влево на ладонь и ниже, там вход. Еще вчера обнаружил.

— И молчал?

— Лизы я там не видел, — отрезал Спартак, — рано хвастаться успехами!

— И все же, — воодушевился сержант, — если там Инкубатор, а тут «людской загон», да прикинуть по карте ближайший форпост.

— Зачем?

— Надо, Спартак, надо. Так, что тут у нас, — Дюша зашелестел картой. — Ага, 25-ый неподалеку. Вот так и так, и вот тут, ага, ага, и это, отлично, отлично.

— Дюша, не томи!

— Давай свою карту с прогнозами! — махнул сержант. Развернул, вгляделся и хлопнул Спартака по плечу. — Молодец, снайпер! С первого выстрела точно в яблочко! Ну, с поправкой на ветер. Вот здесь, буквально в паре километров от указанного тобой места, убежище Мозга. Ночью сходим, понаблюдаем.

— Зачем?

— Затем, что нужна точная уверенность. И завтра ночью, скорее всего, придется сходить понаблюдать. Впрочем, тут все рядом, доплюнуть можно.

— Откуда такая уверенность?

— Лекции Льва надо было внимательно слушать, — туманно отозвался сержант, сворачивая карту.

Сержанты — Андреи лежали и наблюдали за тварями. От глаз тварей их скрывали заросли и маскировочные накидки. От ушей — полная неподвижность и тишина. От обоняния тварей — спрей «нейтрального» запаха. С каждой проведенной здесь минутой, Дюша и Дрон все сильнее убеждались, что действительно нашли убежище Мозга. Одна из самых охраняемых тайн тварей, но можно ли сомневаться, когда они сами видели, как в пещеру вошла дюжина Слуг? Для мистификации со стороны тварей как-то слишком уж грандиозно. По какой причине может собраться дюжина Слуг вне убежища Мозга? Сержанты думали, думали, но так и не придумали достойную причину, кроме посещения Мозга.

Дождавшись удачного момента, Андреи покинули пункт наблюдения. Согласно утвержденного с Львом плана, следовало еще доразведать Инкубатор, и можно передавать сигнал. Ночь с 31-го мая на 1-ое июня отлично подойдет для уничтожения Мозга, молчаливо согласились друг с другом сержанты. Символ начала нового лета, для всех тварей Иссык-Куля.

Спартака решили посвятить в происходящее непосредственно перед операцией.

Так всем будет спокойнее, уточнил Дюша.

Глава 14

Сердце Спартака колотилось так, что, казалось, на шум должны были сбежаться все твари с южного берега. Третий день группа лежала в секрете, наблюдая за Инкубатором и примыкающей пещерой, где держали людей. Точнее говоря, люди держали там себя сами, повинуясь приказам паразитов. Люди, точнее зараженные, в течение дня входили и выходили из пещеры, но Лизу среди них так никто и не заметил. Поэтому час назад состоялось короткое совещание, с принятием решения. Ночью сымитировать нападение на Инкубатор, пока Спартак и Дюша зайдут в пещеру и проверят, что там и как.

— Инкубатор стандартный, там сюрпризов не будет, — сказал Дрон. — А вот в пещере людей очень даже могут быть. Поэтому пойдет Дюша.

— Да я и один…, — заикнулся было Спартак.

— Не сможешь, — отрезал командир группы. — Не дорос еще.

— Эх, командир, — вздохнул снайпер. — Не доверяешь.

— Потери в тысяче километров от дома мне не нужны. Итак, Виталь и я работаем по Инкубатору, Влад и Дмитрич прикрывают. Алина — ты резерв, медицинский и военный. Начинаем в 2.30. Через три минуты после начала, Дюша и Спартак выдвигаются к пещере, где держат людей. На все про все 7 минут. В 2.40 уходим по маршруту номер 3, и встречаемся вот здесь, — карандаш Дрона ткнулся в точку на побережье. — Сумели закончить раньше, значит уходите раньше. Дюша, на тебе вторая форма.

— Помню, — безмятежно отозвался сержант. — Сделаем в лучшем виде.

— И теперь самое главное. В 3.00 будет нанесен массированный ракетный удар по Инкубатору, Мозгу и окрестностям. Поэтому лучше оказаться отсюда как можно дальше, даже если вы потеряли остальных. Ночной бой мы практиковали, но всегда возможны накладки. Вопросы?

— А если мы не успеем спасти Лизу? — немедленно вскинулся Спартак.

— Спартак, тебе отдельно объясняли, что операция проводится ради уничтожения Мозга, а возможное спасение Лизы приятный, но все-таки побочный эффект.

— Объясняли. Извини, командир, не удержался.

— Итак, в три часа ночи последует одновременный удар. За эти три дня, что мы тут торчим, вскрыта система патрулей, секретов, расположений хранилищ и местонахождение Мозга. Удар должен гарантированно уничтожить 80 % целей, поэтому очень важно не попасться на обратном пути. Тогда твари не смогут выдвинуть обвинение в преднамеренном уничтожении.

— А кто-то будет слушать тварей? — удивленно спросил Дмитрич.

— Увы, будут. Не в том Федерация положении сейчас, чтобы начинать новую заварушку. Пусть даже локальную. А убийство Мозга и снос Инкубатора вполне тянут на… объявление войны, скажем так. Ракетный залп спишут на ложное срабатывание старых систем, а попадание в Мозг — на случайность. Конечно, все всё поймут, но формально тварям будет не придраться. Ровно также мы, люди, не можем предъявить ничего, когда стайка «диких тварей» нападает и уничтожает начальника округа прямо на рабочем месте.

— Это когда такое было? — тут же уточнил Дюша.

— Это абстрактный пример.

Дюша покивал с умным видом. Остальные взяли пример с сержанта. Задача поставлена, цели уточнены, осталось самое простое — прийти и сделать. Поэтому Спартак, волнуясь и вздрагивая, продолжал наблюдение за пещерой. Закатные тени уже прокатились по склону, скоро станет совсем темно и бинокль придется отложить. Останется только лежать и ждать сигнала. Терпение — первая добродетель снайпера, но сейчас Спартак отдал бы год жизни за возможность перенестись на час вперед. Или сразу десять лет за то, чтобы перенестись к началу атаки.

Оставалось только вздыхать и ждать, благо маскировка убежища получилась практически идеальной.

Дюша, в контрасте со снайпером, представлял просто образец невозмутимости и спокойствия. Сидел рядом, спокойно чистил оружие, перепроверял магазины, зевал и почесывался. Как ни странно, в длительных выходах пристрастие Дюши к курению никак не проявлялось. Молча шлепал рядом со всеми, нюхательный табак не использовал, пластыри себе не лепил, махорку в кисете не нюхал, на привалах не дымил. В ответ на расспросы, сержант пожимал плечами и уверял, что его организм настолько умен, что сам понимает, когда можно, а когда нельзя. И в длительных выходах просто не требует никотина, обходясь внутренними запасами.

Понять, где тут правда, а где вымысел, как обычно никто не сумел.

Вот и сейчас, Дюша не выказывал никакого желания закурить, хотя, сколько они уже здесь? В убежище три дня, да сколько еще добирались? Спартак неожиданно понял, что потерял счет дням. Началось уже лето или еще нет? Потом хлопнул себя лбу. Идиот! Завтра же 1-ое июня! Снайпер посмотрел на часы. 20.15. Время тянулось медленно, казалось, еще чуть-чуть и побежит обратно. Поминутный взгляд на часы говорил, что время атаки все-таки приближается, но, сколько еще? 21.01.

— Зря изводишь себя, — подал голос Дюша. — Сейчас ничего от тебя не зависит.

— Как это не зависит?

— Все что могли — мы уже сделали. За следующие пять с половиной часов ты не станешь сильнее, тренированнее или опытнее. Но извести себя до непригодного к бою состояния вполне можешь. Поэтому да, признаю ошибку. Кое-что от тебя все-таки зависит, а именно: в каком состоянии пойдешь в бой.

— Думаешь, будет бой? — вопрос глупый, но Спартак ляпнул лишь бы что-то сказать, убить время.

— Думаю, будет бойня. Перещелкаем тварей и попробуем допросить людей.

— Если твареведы не совсем наврали, то в момент перегрузки Мозга паразиты могут отключаться и у нас будет шанс. Маленький такой, но шанс!

— Да нихрена у нас не будет, — зевнул Дюша. — Что я, зараженных не видел? Срать они хотели, бдит где-то там Мозг или нет. С ходу начнут орать, брыкаться, кусаться и лягаться. Так что не стесняйся, коли сыворотку сразу. Заодно проверим, работает эта хрень или нет.

— До чего же ты Дюша, все-таки, циничен.

— Предпочитаю называть это житейским и военным опытом. Способствует длительной и здоровой жизни, знаешь ли. Нет, правда, Спартак, воды попей, таблетку скушай. Ты нервничаешь так сильно, что сейчас даже камни вокруг начнут биться в лихорадке.

— Можно подумать ты никогда так не нервничал.

— Было дело, отказываться не стану, — усмехнулся Дюша. — Был я тогда молодой и глупый. Спартак, хочешь нервничать — нервничай. Но ты сам подумай, сможешь ли ты в таком издерганном состоянии эффективно помочь Лизе, если она все-таки там внутри обнаружится?!

Мысль эта поразила снайпера в самое сердце. О таком повороте он не думал. Тело и мозг начали успокаиваться, и уже буквально через полчаса вместо нервного Спартака сидела практически каменная статуя, непробиваемая и молчаливая. Ткнув в часы и показав два пальца, Спартак привалился к стене и уснул. Дюша усмехнулся, старая, как мир, уловка снова сработала. О том, что шансы встретить в пещере, среди зараженных, старшего лейтенанта Сафронову равны примерно одной стотысячной, Дюша говорить не стал. Разволнуется снайпер по новой, опять успокаивай, а так спит и спит. Покараулит сержант, да разбудит его в два часа, и все пройдет отлично.

Равнодушие и спокойствие — немаловажные вещи, когда собираешься ночью залезть в логово тварей.

Без минуты два Спартак проснулся сам, как будто обладал встроенным будильником. А может и обладал, видал Дюша людей способных и не на такое! Перепроверили снаряжение, уложенные заранее рюкзаки с вещами. Если что забудут, вернуться не получится. Как по заказу ночь выдалась облачная, ни Луны, ни звезд. В этих условиях приборы ночного видения давали группе некоторое преимущество, если забыть о том, что слух и нюх у тварей развиты отменно.

Ровно в 2.30, едва секундная стрелка начала отсчет минуты, загрохотал пулемет Дрона. Затем с громким фшыханьем, темноту прорезала струя из огнемета. Истошно, на высокой ноте, взвыла Ищейка, охранявшая вход. Взвыла и тут же захлебнулась своим воем. Ночь оживала и наполнялась звуками, в основном, конечно же, грохотом пулемета, но и шипение пополам со стонами тварей присутствовали.

В 2.33 Дюша и Спартак рванули к пещере. Охрана тварей оттуда уже бежала к Инкубатору, где разгоралось сражение. Щелкала винтовка Влада, слышались отсечки из автомата Дмитрича, хлопки пистолета Алины. Дюша бежал впереди, вот и вход в пещеру. Из-за угла вынырнул Хвататель, в упор очередь на десятку патронов! Хвататель валится, мимо проносится Спартак, запуская осветительную ракету прямо в потолок.

— Лиза! — орет снайпер. — Лиза!

— Враги! Враги! — несется вой в ответ.

При свете ракеты Дюша осознает, что пещера невелика в ширину, но тянется и тянется. Куда она ведет? К Мозгу? На склады? Опасно, очень опасно! В любой момент может выскочить толпа тварей. И проход не завалишь, может рухнуть вся пещера, при таком тусклом свете невозможно оценить и найти слабое место. Какой-то мужчина выскакивает прямо на Дюшу, в руке зажат кусок камня. Сержант всаживает две пули в грудь, но мужик все еще пытается ползти и ударить. Как-то рывком возвращается понимание, что здесь только зараженные.

Дюша кидается на помощь Спартаку, того уже душат двое, а третий пытается грызть ногу. Удары ботинок расшвыривают душителей, грызун получает нокаутирующий удар. От души, со всего размаху, чтобы зубы веером по всей пещере. Затем сержант вытаскивает пистолет и сносит череп четвертому, крадущемуся вдоль стены. Все нападающие мужского пола, женщин не видно. С момента входа в пещеру прошло полминуты.

Спартак садится и мотает головой. Видно, что попытка удушения вправила снайперу мозги.

— В темпе! — рычит Дюша.

Хлопок выстрела. Грызун получает контрольный. Спартак уже выхватил два шприца и колет тех, кто его душил. Прямо в основание затылка, загоняя иглы без всякой жалости. Душители, до этого пытавшиеся встать, как-то обмякают и перестают дергаться. Глаза расфокусированы, мышцы обмякли. И тут ракета гаснет. Дюша выхватывает фонарь и включает, ругая себя последними словами, что не сделал этого сразу. Прошло буквально несколько секунд, но взгляд людей уже изменился.

— Кхто? — хрипит один из них. — Кхак?

— Ты глянь, работает! — крутит головой Спартак. — Так, мужики, вам вкололи новую сыворотку. Отключает паразита на несколько минут, потом, уж извините, вернетесь под контроль.

— Убей! — восклицают оба «вылеченных».

— Обязательно, — серьезно кивает Спартак, — но вначале вопрос: здесь была женщина? Худощавая, среднего роста, зеленые глаза, вот тут, ниже виска, небольшой шрам?

Один пожимает плечами, зато второй хмурится, потом хлопает себя по лбу.

— Точно! Была такая! Столько времени прошло, что уже практически забыл!

— Где? Где она?!! — кричит Спартак.

Хлопки выстрелов. Дюша добивает остальных зараженных.

— В тот же день отправили куда-то, — с трудом припоминает «вылеченный». — Вроде посадили паразита и сразу…

Глаза его стекленеют, речь превращается в хрипение и вой. Кидается на Спартака, снова пытаясь задушить, но получает пулю от Дюши в голову. И второй тоже, через полминуты, когда заканчивается действие сыворотки. Сержант задумчиво смотрит на часы: 2.38.

— Уходим!

— Куда ее могли отправить?! — голос Спартака наполнен страданием.

— К кому-то кто выше здешнего Мозга в иерархии! Уходим!

Спартак и Дюша выбегают из пещеры. Уже доносится топот лап и гул из дальних уголков, и стрельба разгорается все сильнее. Дюша показывает рукой, мол, давай к нашим, Спартак кивает. Что-то пошло не так, и остальную часть группы крепко прижали. Не стоило напрыгивать на Инкубатор, думает Дюша, хотя это и отличный отвлекающий маневр.

Приблизившись, сержант понимает, что именно не срослось. Из Инкубатора, через потайной обходной ход вылезла охрана. Не слишком подвижная, но отлично бронированная, охрана начала отжимать пятерых людей в сторону Инкубатора. Пару охранников вырубил Виталь, но потом огнесмесь закончилась. Только пулемет Дрона еще как-то сдерживал тяжелобронированных тварей. Сержант толкнул Спартака и показал, что надо запустить осветительную ракету прямо в охрану Инкубатора.

— Гранаты! — заорал Дюша. — Разом! По центру! Ориентир — ракета!

И первым метнул в центрального охранника, заодно дополнительно отвлекая нападающих тварей. Привычка выполнять приказы сержанта не подвела — гранаты полетели, как на учениях. Взрывы и ударная волна раскидали Охранников, не сильно повредив, но освободив проход.

— Бегом! — заорал Дрон.

И первым ринулся в лобовую атаку, подавая пример. Не прошло и полуминуты, как группа вырвалась из ловушки тварей. Дюша прямо кожей ощущал, как со стороны пещеры с уже мертвыми зараженными, и со стороны предполагаемого размещения Мозга, мчатся Ищейки и Преследователи, а в небо взмывают птицы-наблюдатели. Но пока твари не добежали, и кольцо Охранников прорвано, группа получала свободу действий. Стоило употребить эту свободу с умом, потому что до удара еще двадцать минут, и твари просто так не отстанут.

— Отходим налево, к одинокой скале, — сказал Дюша. — Там нас зажмут, и будем отбиваться.

— Дюша, ты в своем уме? — почти закричали остальные.

— Вас зажали, и уйти, просто уйти, замечу, тихо не удалось! Единственный шанс — дождаться удара и выбить тварей, потерявших управление. После этого уйдем! Сейчас — шансов нет, после удара — будут!

— Да, облажались, — проворчал Дрон, — и скидок, как новичкам, никто не сделал. Хорошо, делаем, как Дюша сказал!

Бегом-бегом группа цепочкой устремилась к одинокой скале. Там были какие-то склады тварей, в которых можно было засесть. Строительных и кормовых тварей перебить, погоню остановить на входе в склады. Продержаться до ракетного удара, и потом резко раствориться в ночи. Если на складах нет сильной охраны — шансы у плана есть, прикинул Дюша, но вот начальный план провалился. Засветились по полной, и… не надо было идти со Спартаком! Отлично бы ему Дмитрич поассистировал в пещере, ничего страшного не случилось бы.

Ближе к складам рельеф усложнился, пошли камни, и бег перешел в шаг. Погоня за спиной завывала и хрипела. 2.47. Охрана на складе была, но имела глупость выскочить прямо на «Буревестник». Кормовые твари — в минус. 2.49. Завалить вход и держать под прицелом! 2.51. Первый Преследователь скребется и получает пулю в глаз. Лезут еще пятеро. Завал тает, но очередь из пулемета делает новый — из тел тварей. 2.54. Твари призадумались и не лезут. Слышно как скребут землю, проделывая новые проходы. 2.57. Атаки возобновляются. Патроны к пулемету на исходе. Дмитрич и Виталь в унисон садят из автоматов, вроде твари отходят. 3.00. Тишина. Все напряжены, но взрывов не слышно. 3.01. Есть! Дюша победно улыбается и достает сигарету.

— Организм знает, что теперь можно, — пожимает сержант плечами в ответ на удивленные взгляды.

Из-под завала «Буревестник» откапывался два часа. Своды склада выдержали, но входы завалило. Снаружи все грохотало, гремело и тряслось. Выли и разбегались твари, а люди прислушивались к новым и новым взрывам. Обстрел продолжался минут десять, в три волны взрывов. То ли так и было задумано, то ли облажались при запусках. Какая разница, сказал сам себе Дюша, выбираясь на поверхность. Все равно на результат посмотреть не дадут. Надо уносить ноги и быстрее! Еще быстрее! Пять часов, уже светает, и твари, даже оставшиеся без управления, скоро тут будут бегать толпами. Огромными толпами. И в старом укрытии не отсидишься, его завалило при взрывах. Там все больше на наглости и правильных запахах было построено.

— Бегом, — скомандовал Дрон, выбравшийся последним. — Строго к озеру!

И они побежали на север. Вокруг валялись мертвые твари, но тут оставалось только благодарить разброс ракет. Две или три ударили в толпу, осаждавшую склад. Таким образом, если люди сейчас сумеют скрытно убежать, никто их преследовать не будет. И предъявить виновников твари не смогут. Если.

И группа бежала, напрягая все силы, чтобы это «если» таковым и оставалось.

Глава 15

Группа «Буревестник» мчалась по равнине, голой и открытой всем ветрам и взглядам тварей. Мчалась к точке, где их заберет все тот же невеликий самолет. Сзади, практически наступая на пятки, мчалась загонная команда тварей. Два десятка Преследователей, могучих, не измотанных предыдущими двумя неделями беготни и пряток. Группа, тяжело дыша, молча бежала вперед. Обвинять было некого, сами виноваты. Успешно пересидев бардак 1-го июня, ночью группа выскользнула из промежуточного убежища и понеслась на север, к точке встречи.

Расслабились, ослабили бдительность, даже Дюша не сразу почуял опасность. Впрочем, если бы не сержант, твари уже, скорее всего, рвали бы на части трупы. Успели выскользнуть из намечающегося кольца, закидав и ошеломив тварей гранатами. Потом два раза делали засады, кинжальным огнем в упор, отбрасывая и убивая самых дерзких Преследователей. Казалось еще чуть-чуть и твари все, выдохнутся и отстанут, но Вожак оказался опытен и уперт. Подключились еще две новые стаи, часть которых сейчас бежала за группой. Оставалось только одно — плюнуть на секретность и мчаться к точке встречи, попутно сообщив по рации, мол, забирайте нас скорее, сами мы не местные. После чего бежать, отстреливаться и надеяться, что на той стороне не подведут.

— Все, прибежали, — прохрипел Дрон, — стоять, команда!

— А где же самолет и девки? — не замедлил с вопросом Дюша.

— Оборону занять, в тварей зря не палить, — продолжал хрипеть Дрон. — Как отдышались, начали окапывание и маскировку!

Группа молча рассредоточилась. Посреди равнины все же попадались камни, небольшие промоины, местами росла трава, в общем, спрятаться было где. Спрятаться, разумеется, для первого неожиданного удара, не более. Серьезно укрыться от тварей здесь не получилось бы даже у Льва. Быстро распределившись, группа залегла, поджидая тварей. Дрон, устроившийся по центру с пулеметом, прикидывал шансы и возможности. Получалось, что шансы есть. На первый встречный удар патронов хватит, потом надо будет выйти на связь, и отбить второй натиск. После чего перейти в контратаку и добить Преследователей. Следующие твари прибегут только через полчаса, и то, можно будет ложных следов накидать. Старший сержант немного повеселел, бывали в его жизни высадки на пляжи и с меньшими шансами!

Преследователи бежали двойным клином, метрах в тридцати друг от друга. Стандартная, проверенная годами формула погони по равнине. Даже если противник огрызнется и собьет первый клин, второй успеет нанести удар. Поэтому старший сержант, высаживая остатки пулеметной ленты, сразу ударил по второму клину, нарушая строй и опрокидывая тварей. В первый клин полетели остатки гранат, потом ударили в упор из автоматов. Некоторая туповатость Преследователей сыграла на руку «Буревестнику». Прежде чем твари успели перестроиться и поменять рисунок атаки, дюжина выбыла из игры. Оставшихся добили быстро, благо они почти все ринулись на Дрона. Тот благоразумно отскочил в сторону, давая возможность остальным стрелять по тварям. Да и в целом не слишком благоразумно стоять на пути несущегося Преследователя, даже если ты двухметровый старший сержант, весом под сто килограмм, и все сплошные мышцы.

— Вот теперь точно маскировке [цензура], — заметил Дюша, проводя контрольное добивание раненых тварей.

— Ничего, может и не потребуется, — пробурчал Дрон, включая рацию. — Прилетит самолет, заберет нас, и прощайте твари!

— Мечты, мечты, — вздохнул сержант, закуривая.

— Дюша, вот давно уже хочу спросить, — подсел Спартак. — На кой хрен ты таскаешь с собой сигареты? Они же портятся, дают лишний вес и демаскируют всех нас. Не говоря уже о том, что ты себе жизнь укорачиваешь!

— Да ладно? Жизнь укорачиваю? Серьезно? Спартак, ты сам-то веришь, что с такой жизнью я доживу до старости, и буду жалеть, что сократил ее себе курением?

— Охотно верю, — серьезно кивнул Спартак. — Ты — самый вероятный кандидат на долгую жизнь.

— Хахахаха. Молодец, Спартак, отлично пошутил! Получишь двойную порцию за обедом! А по поводу того, зачем я таскаю с собой сигареты. У каждого должны быть маленькие слабости, чтобы жизнь была не так скучна.

— Но ты же реально нас всех демаскируешь!

— Да ну? — демонстративно удивился сержант, усаживаясь на труп твари. — И как, за две недели-то, сильно я вас демаскировал? Или сейчас мое курение выдает позицию группы? Не бой, не звук пулемета, автоматов и гранат, и два десятка мертвых тварей, а именно моя сигарета? Так?

— Ладно, признаю, меня немного занесло, — развел руками снайпер. — Что-то все от зараженных отойти не могу.

— Бывает. Пройдет.

Глядя, как Дрон терзает рацию и пытается выйти на связь, лейтенант и сержант примолкли. Помолчали. Остальные: Влад, Виталь, Дмитрич и Алина, даже не пытаясь прятаться, тоже молчали и следили за командиром. Или-или. Будет самолет — будут ждать, не будет — снова бежать. И значит надо набираться сил, твари скидок на усталость, как правило, не делают. Даже в байках Дюши такого ни разу не случалось. Но вот старший сержант, наконец, поймал волну, обменялся позывными. Побубнил, послушал, и устало выдохнул.

— Порядок, будет самолет через десять минут.

— Что-то прямо нам так везет, с самого начала операции, непорядок, — проворчал Дюша. — Явно или самолет мимо сядет, или твари раньше набегут.

— Кстати о, — поднял палец командир группы. — У меня вот патроны к пулемету закончились. И гранат — нет. Пистолет и два магазина.

— Что ж вы, батенька, за боекомплектом не следите, стреляете почем зря направо и налево? — продолжил ворчать сержант. — Как теперь отбиваться будем?

— У нас еще куча патронов, — хором сообщили снайперы. — Видимость тут отличная, перещелкаем тварюшек издалека!

— Даже бронированных?

— Даже бронированных! Может и не с первого выстрела, но, пуля в глаз — это всегда пуля в глаз! — довольно сообщил Влад.

— У меня один магазин, — сообщил Виталь.

— Полтора магазина и граната, — Дмитрич.

— Аналогично, — фыркнула Алина. — Остается только уповать на снайперов!

— Может, твари еще и не прибегут, чего вы заранее сдались-то? — удивился Спартак. — Или раз сержант сказал непорядок — значит непорядок? Не, я своей властью лейтенанта отменяю нехорошие предчувствия сержанта!

— Хрена, — огрызнулся Дюша. — Генерал ведь что сказал: «пока вы в группе — все равны! Только командир имеет право решающего голоса!» Так что, товарищ лейтенант, не получится отмена, вот.

— По-моему кто-то просто стравливает нервное напряжение пустыми разговорами и ворчанием, — выпрямился и сложил руки на груди Дрон. — Предлагаю помолчать и подождать. Так будет лучше.

Группа дисциплинированно замолчала, разойдясь в стороны и найдя себе занятие. Снайпера отошли немного в сторону, обустраивая позицию для стрельбы. Дюша курил, Дмитрич рассматривал небо, Виталь насвистывал «Марш механиков». Алина, как всегда, расположилась неподалеку от старшего сержанта, занявшегося осмотром оружия. Полубездумные действия, лишь бы убить время и скрасить ожидание.

— Летит! — первым самолет услышал и увидел Дмитрич. — Командир!

— Вижу! — Дрон вскочил на ноги и выпустил две красные ракеты.

Пятнадцать минут спустя самолетик, натужно подвывая, взлетел прямо перед носом тварей. Спартак, залезавший последним, расхохотался и погрозил Преследователю кулаком. Твари, жалобно подвывая, еще какое-то время бежали за самолетом, но быстро отстали. Группа вырвалась из объятий тварей, выполнив задание. Вот только вместо старшего лейтенанта Сафроновой Спартак нашел только хвостик информации. Но снайпер не собирался сдаваться. Нашел этот хвостик, найдет и остальное!

Группа стояла навытяжку перед куполом центра связи. Сверкающий Лев, щурясь от бьющего в глаза закатного солнца, ходил туда — сюда и повторял.

— Молодцы! Ох, молодцы! Дали тварям прикурить!

После десятого повтора, Лев остановился и громко сказал.

— Молодцы, что вернулись! Все свободны на сутки! Сержанты Майтиев и Мумашев — завтра жду отчет!

— Есть, товарищ генерал, — устало отозвались сержанты.

— Ура, — вяло обрадовалась остальная часть группы.

Лев только поухмылялся, глядя на эту картину. Две недели в тылу у тварей — не семечки. Теперь тренироваться будут с бОльшим энтузиазмом, во всяком случае, генерал на это очень сильно рассчитывал. Пусть сейчас отдохнут, отойдут и переварят, и снова в бой! Результаты прогнозов и испытание вакцины — вот перспективные темы, которые надо развивать и поощрять.

— Поэтому, товарищ генерал, вы решили не покидать форпост? — спросил Асыл позже вечером. — Рассчитывали на зачистку?

— Не совсем на такую, но да, рассчитывал, — кивнул Лев. — В течение лета задавим остатки руководства тварей, потом еще пару ударов по боевым стаям, и зимой твари сожрут друг друга. На следующий год можно будет смело заходить и занимать Иссык-Куль.

— Ой ли?

— Да, да, так и будет. И к нам твари больше не полезут. Надо всего лишь выполнить еще одно маленькое дополнительное условие — не пустить сюда Слуг других Мозгов. И пережить ответный удар тварей. Скорее всего, на другом материке, но он будет. Сотрут или попытаются стереть с лица земли пограничный городок, тут уж к гадалке не ходи.

— Локальные войны никогда не заканчиваются?

— Именно. То, что Вторая Волна завершилась, еще ничего не значит. Будем драться с тварями до самой смерти, — обыденно отозвался Лев.

— Одна группа не сможет за лето зачистить тварей, — добавил Асыл.

— Так они и в этой операции не одни действовали, не заметил? — потер руки генерал. — Не, все нормально, найдется кому тварей резать, заявки на тренировки расписаны, цели распределены. Наш «Буревестник» тоже побегает от души. Всем дело найдется, будем резать, будем бить, будем тварей мы крушить. И потом приберем, как я уже сказал, Иссык-Куль к рукам. Создадим новый прецедент.

— А твари?

— Твари могут утереться. Спокойно, Асыл, все эти игры согласованы с самым верхом, — палец Льва ткнул в потолок. — Думаешь, я сюда зря приехал?

— Нет, не думаю, — вздохнул капитан, взамен в очередной раз подумав нехорошее о Хитрых Планах Льва.

Спартак, уткнувшись в аппаратуру, молча крутил какие-то ручки и терзал распечатки. Нельзя сказать, что снайпером владело глубокое уныние, но некий упадок духа точно наблюдался. Поэтому Дюша, в очередной раз пришедший вправлять Спартаку мозги (на этот раз по заданию самого генерала), с места в карьер перешел в атаку.

— Спартак, бросай эту заумную хренотень, пошли грибного самогона вкатим!

— Ох, Дюша, ну откуда у нас самогон? — не поднимая головы, ответил снайпер. — Виталь за два дня собрал новый самогонный аппарат?

— Нет, ты не поверишь, Михалыч победил лень и уныние духа! И ты победи свои!

— Мое уныние самогоном не победишь, — вздохнул Спартак. — Ты же прекрасно это знаешь!

— Ну и что? — уселся рядом сержант. — Вдруг уже все прошло? Само собой?

— Дюша, кто тебя прислал? Лев? Не собираюсь я убиваться! — неожиданно вспылил Спартак.

— А вспышки гнева — это, конечно, плохое влияние июньского солнца, ага, — ничуть не испугался Дюша.

Снайпер вздохнул, поднялся и посмотрел на сержанта сверху вниз. Помолчал, подбирая слова.

— Запомни, Дюша. Я не отступлюсь и не сдамся. Пока не найду Лизу.

— А потом?

— Вначале надо найти. Распитие самогона к цели не приблизит, так что, извини, Дюша.

— Да ничего, понимаю и рад за тебя. Помощь требуется?

— Разве что ты в математическом моделировании разбираешься.

— Дальше основ не продвинулся, — рассмеялся сержант. — Ладно, не буду мешать.

И Дюша покинул центр связи.

— Вот — вот, — прошептал Спартак, сжав кулаки. — Не мешайте мне искать Лизу!!

Зачистка верхушки тварей продолжалась полным ходом. Уничтожались, отстреливались, взрывались все значимые твари уровня Вожака и выше. Подкрепления с полуострова Индостан терялись по дороге. Лев ходил и потирал руки, злобно хохоча. Спартак продолжал поиски.

К концу лета обозначились несколько возможных ниточек-следов, потянув и размотав которые, Спартак получил не слишком приятный, но вполне ожидаемый результат. Старший лейтенант Елизавета Сафронова отправилась к Сверхмозгу в гости.

— Нет, я не сдамся! Дострою модель, найду Сверхмозга и спасу Лизу! — пообещал небесам Спартак.

По небу равнодушно и быстро плыли ослепительно белые облака.

Глава 1

Джунгли всегда полны звуков, шорохов, скрипа и скрежета. Тропические заросли на развалинах городов Прежних добавляли в эту какофонию еще и звуки разрушающихся зданий. Не каждую секунду, но регулярно, то там, то здесь, с зданий отваливались куски, сыпалась крошка, рушились сгнившие перекрытия и полы. Бывало, что зданию не давали рассыпаться подпершие деревья и опутавшие лианы, но все равно итог оставался одинаковым. С громким шумом здание рассыпалось, вздымая пыль и пугая местных галдящих птиц и редких животных.

Сейчас, спустя почти три столетия после ядерной войны, в развалинах Дели практически не осталось целых зданий. Только отдельные здания, построенные особо качественно, то там, то сям, редкими башнями прорезали зеленую толщу. От всех остальных построек остались только заросшие холмы, на которых так легко сломать ногу или провалиться в подземные полузасыпанные коммуникации. Оставшиеся целыми подвалы облюбовали себе животные и грызуны, ускоряя процесс разрушения. Можно было смело утверждать: еще пару сотен лет и последние следы некогда величественного и шумного города окончательно растворятся в джунглях. Только археологи будущего — если в будущем вообще будут археологи — смогут откопать культурный пласт, набитый не сгнившими вещами Прежних.

К одному из таких уцелевших зданий сейчас направлялись люди.

Молчаливые, в камуфляже под цвет джунглей, с рюкзаками за спиной и оружием на боку, они могли бы привлечь самое пристальное внимание тварей. Но в развалинах города обитали исключительно твари-одиночки, а люди были слишком умелы, чтобы их можно было засечь по запаху или неосторожно оставленным следам. Достигнув здания, семерка рассыпалась вокруг, оценивая и разведывая обстановку. Через десять минут трое вошли в здание, а еще через пять оттуда донеслись приглушенные хлопки выстрелов. И снова установилась тишина джунглей, прерванная через полчаса появлением одного из скрывшихся в здание. Обмен жестами, и остальные четверо втянулись в здание.

Шум вокруг даже не прервался, как будто и не прошли через весь город люди.

Оказавшись внутри, четверка быстро обменялась жестами с пятым. Затем четверка ушла вниз, аккуратно обходя провалы и вслушиваясь в поскрипывание остатков лестницы под ногами. Пятый слегка побрызгал чем-то в воздух, после чего забился в самый темный угол, затаился и стал ждать.

Спустившись вниз, четверка обнаружила вход в подземное убежище. Закрывавшая вход массивная стальная дверь изрядно подгнила и в какой-то момент десять или сто лет назад, просто рухнула. Коридор за дверью уходил вниз бесконечной спиралью пандуса, закручиваясь вокруг того, что некогда было шахтой лифта. Провалы и обвалившиеся пролеты, порвавшиеся тросы лифта, выщербины в некогда монолитных стенах. Пыль и грязь, очень много пыли и грязи, и застоявшийся, неживой воздух.

Подошли оставшиеся двое, обменялись жестами, и присоединились к процессу подготовки к спуску.

Из рюкзака появилась веревка, которую закрепили и сбросили в шахту лифта. Пятеро начали спуск, шестой остался наблюдать. Спуск шел по очереди, там, где веревка задевала обломки пандуса, раздавалось натужное потрескивание и скрип. Но наверху закрепили качественно, веревка новая, да и спускающиеся уже давно не были новичками. Обломки двери внизу аккуратно убрали, и пятерка зашла в еще один туннель. Сюда свет уже не добирался, и из рюкзака появились биолюминисцентные фонари. Энергичная тряска, и мертвенно-бледный свет залил проход, показывая, что коридор полузавален и пыли по колено.

Пятерка надела респираторы и начала спуск по наклонному коридору.

Пробирались через завалы, взбивая и вздымая пыль, периодически останавливаясь и вслушиваясь. Пятерка вела себя как единый организм. И вот очередная дверь в конце коридора. Здесь время подействовало слабее, и дверь все еще держалась. Под свет фонарей извлекли миниатюрный домкрат, затем еще один, и самый высокий и могучий из пятерки начал отжимать дверь. Хряск! Петли не выдержали и сломались, дверь, немного подумав, завалилась вперед. Пыль взлетела столбом до потолка, видимость упала в ноль. Пятерка, выждав несколько минут, вошла в помещение, и сразу пожалела об этом. Здесь пыль тоже поднялась и видимость близка к нулю. Пришлось выжидать, пока хоть немного прояснится.

Бойцы не стали терять времени и начали дискуссию.

— Вот обязательно да, обязательно надо было сломать дверь и уронить ее, да, командир? — проворчал Дюша.

— Спокойно, Дюша, — сделал жест могучий командир. — Дали в руки домкрат — теперь не жалуйтесь!

— Чего мы вообще вниз пошли? — Алина вступила в дискуссию, сняв респиратор. — Кхе, кхе, напылили!

— Здание подпадает под приметы из списка. Вполне возможно, что здесь было убежище или подвалы архивные. Видишь, даже счетчик показывает минимальную радиацию! Раз в десять ниже, чем наверху.

— И того много, — проворчал Виталь, добавив. — Ненавижу антирадиационные таблетки!

— Чего разворчались? — злобно прорычал Дрон.

— Да просто в режиме молчания почти сутки, вот и прорвало всех, в том числе и меня, — пояснил Дюша.

— Чего вы вообще респираторы поснимали? — невнятно из-под респиратора спросил Влад. — Вдруг тут зараза Прежних бродит?

— Да ладно, тут один СО2 и пыль, кхе-кхе, — отмахнулся Дюша. — Да и прививки нам Алинка вколола, от всякой столбнячной дряни. И вообще, хватит болтать. Пусть лучше командир объяснит, что за здания из списка и причем тут приметы.

— Задача ставилась на разведку и поиск Мозга по развалинам Дели, раз уж там Спартак чего-то в своих моделях насчитал. Это вы и так знаете. Перед выходом Лев сотоварищи предъявили мне список зданий и особых примет, которые, как они считают, могли сохраниться. Сюда давно уже никто не заходил, а сражения Второй Волны кипели южнее. Все, что можно в городе разграбили в Темные Года, ну, после того, как радиация и всякие там эпидемии чуть-чуть поутихли. Но что-то и осталось, по секретным убежищам и подвалам. Вот Лев и решил на всякий случай озадачить, вдруг чего найдем из наследия Прежних?

— Когда сюда забирались мародеры, двери еще стояли на месте, понятно, — задумчиво добавил Дюша. — Кхе, кхе, все равно ерунда какая-то. Ну, найдем мы архив и что? Потащим пять тонн бумаги на себе? Если она вообще уцелела, бумага эта?

— Нет, — удивился командир группы «Буревестник». — Наша задача найти и оценить. Вытаскивать будут другие.

— Хвала Льву, — скептически протянул Дюша.

На этом диалог двух Андреев как-то сам собой угас, и группа принялась за осмотр помещения. Пыль окончательно улеглась, но все равно двигались бойцы мягко и аккуратно, дабы не вздымать новые фонтаны пыли. Полукруглые столы с давно не работающими мониторами и приборами, кресла, два скелета, заржавевшие пистолеты. Охранно-наблюдательный пост, который так любили устраивать в своих помещениях Прежние. Из круглой комнаты расходилось пять коридоров, подталкивая к решению послать по человеку в каждый коридор и тем самым ускорить осмотр.

Тут сержанты-Андреи еще немного подискутировали на повышенных тонах, но точка зрения Дюши победила.

Каждый коридор исследовался отдельно, всей пятеркой. Не то, чтобы Дюша ожидал каких-то смертельных ловушек или угроз. Даже если таковые были, то давно протухли и сгнили за 300 лет. Нет, многоопытный сержант опасался именно бытовых вещей. Начни двигаться, а тебе по голове кусок раскрошившегося бетона прилетит и привет! Упал без сознания и задохнулся в пыли, а помощь оказать некому. За прошедшие три года Дюша стал еще опытнее, невозмутимее и так и не бросил курить.

Обследование решили начать с левого коридора, методично проверяя комнату за комнатой, помещение за помещением. Засевшие наверху Дмитрич и Спартак были заранее проинструктированы, так что по времени группу ограничивала только усталость и наличие воды. Лев озадачивал группу личными просьбами не чаще раза в год, и бойцы «Буревестника», как правило, относились к таким просьбам с пониманием. Пыль, грязь и запустение сопровождали бойцов в течение следующих шести часов. Видимо, когда разразился ядерный ураган, никто не успел добежать до убежища. Только охранники на посту уцелели, и то относительно. Более того, не нужно было быть гением, чтобы догадаться. Убежище строили в последние годы перед ядерной войной. Поэтому и простояло здание столько, не рассыпавшись в прах. Строили качественно, надежно, со всеми мерами безопасности и предосторожности на случай локального ядерного конфликта. Отсидеться годик, переждать и снова выползи на свет.

Но не успели. Не достроили. И помещения не успели заполнить.

Только кое-где попадались остатки какой-то мебели, то ли использовавшейся строителями, то ли сразу завезенной. Но ни шкафов, ни архивов, ни оружия, ни скелетов, вообще практически ничего не попадалось. Даже повышение радиационного фона не попадалось, оставаясь далеко за минимумом минимума. Количество помещений поражало, комнаты, комнаты, склады, коридоры, и везде пыль, грязь и запустение.

— Да какого [цензура]! — не выдержала Алина к концу десятого часа. — Тут же нет [цензура]!!

— Спокойно, лейтенант, — отозвался Дрон. — Никто и не говорил, что тут что-то будет.

— Но Лев…

— Генерал Слуцкий лишь попросил осмотреть. Или ты, Алина, думала, что он и вправду способен спустя 300 лет рассказать чего делали и чего не делали Прежние?

— Лев на все способен! — выпалила лейтенант Кроликова. — Но это еще не повод заставлять нас таскаться по пустым залам!

— О лысина Льва! — закатил глаза Дрон. — Алина, вернись к входу, посиди там. Почисти ржавый пистолет, расскажи скелетам, какой Лев — козёл! Только не надо этого нудного капанья на мозг!

— Заметь, десять часов я молчала, — нахмурились лейтенант-санинструктор. — Ты, конечно, командир, но у нас в группе каждый имеет право голоса!

— И мы все проголосовали за осмотр!

— Надо было разделиться сразу, — уже уступая, продолжала ворчать Алина. — Уже бы все осмотрели.

— Или погибли, — резонно возразил Дюша. — Кто же мог знать, что тут так пусто?

— Ты должен был знать! Ты же знаток Прежних!

— О лысина Льва! — подражая командиру, закатил глаза Дюша. — Алина, ты и вправду переутомилась. Сходи, наверх подымись, подыши чистым воздухом, а то пыль, похоже, на тебя плохо влияет!

Лейтенант-санинструктор Алина Кроликова, обиженно фыркнув, ушла. И, как будто ее присутствие мешало, буквально через пару комнат, нашелся архив. Точнее говоря, то, что от него осталось. Крысы, мыши, время — все вонзили свои беспощадные зубы в стопки бумаг. Теперь комната была наполнена бумажными огрызками, перемешанными с засохшим дерьмом грызунов. Даже ко всему привычный Дюша только сплюнул от общей безрадостности такого зрелища.

Осмотр продолжался еще два часа. Были найдены, помимо первоначальной, дополнительно три комнаты с чем-то наподобие архива. Все в истлевшей бумаге, следах грызунов и грязи. Перепачканным до ушей в пыли и паутине, бойцам «Буревестника» оставалось только материться. «Видимо не судьба», подвел итог матерной дискуссии Дюша, имея в виду, что Лев в этот раз останется без своих любимых бумаг Прежних. В прошлые года группа нашла для Льва два маленьких архива, которые подарили генералу огромную радость. Случались и «холостые» проходы, вот как сейчас.

Поэтому никто особо не унывал, разве что невозможность немедленно помыться немного угнетала.

Чистоплотность и отсутствие запахов за годы диверсий против тварей, вошли у бойцов «Буревестника» в жесткую привычку. Иногда это становилось границей, отделявшей их от смерти. Не учуяв запаха, твари проходили мимо, а группа, выдохнув, выбиралась из тайника и уносила ноги. Всякое бывало за эти три года. После уничтожения мозга Иссык-Куля и последующей дозачистки верхушки тварей, группу внесли в реестр УСО. Генерал Слуцкий, как и обещал, не дал группе легкой жизни, выбивая и выбирая самые тяжелые задания. Со стороны, конечно, могло показаться, что «Лев проталкивает любимчиков». Многие действия Льва со стороны выглядели именно так. Но в «Буревестнике» дружно ответили бы, что ну его, такое пристальное внимание со стороны Льва.

Курсы допподготовки в Альпах и первый уничтоженный Мозг в горах Скандинавии.

Группа выбралась оттуда просто чудом, в решающий момент сумев переплыть километровый залив и едва не потонув от холода и судорог. Затем последовали операции в Южной Америке, где все учились воевать не только в горах, но и джунглях. Оттуда группа выбралась, записав себе на счет еще 2 Инкубатора и 1 Мозг, и уйдя от масштабной погони только чудом. Твари гнали их несколько суток, «Буревестник» ускользал только за счет развитого чутья Дюши. К исходу четвертых суток, когда ни патронов, ни еды уже не осталось, а силы бегать окончательно иссякли, подоспела помощь. Огромный кусок джунглей был отрезан, зачищен и спалён дотла. Вместе с тварями, растениями и всем, что там находилось. «Буревестник» похлопали по плечу, выдали медалей и орденов, и предложили приводить еще тварей. Благодаря неутомимой беготне, они собрали на себя тварей с огромной площади, содержащей немало полезного.

Правда, сами бойцы «Буревестника» особого счастья не испытывали.

Но это был опыт, бесценный боевой опыт. И, выйдя из больницы, бойцы первым делом устроили «разбор полетов», где они ошиблись и что пошло не так. Лев, так и оставшийся сидеть на форпосте 99, подавал советы издалека. Когда группа приезжала на форпост, подавал советы напрямую. Вообще, видно было, что генерал доволен успехами «Буревестника». Группа стремительно продвигалась вперед в негласном рейтинге сил специального назначения. До зубров и «монстров твареуничтожения», выросших на Второй Волне, им было еще далеко, но группа не унывала. «Бей тварей всегда и везде, и тогда совместными усилиями победа станет ближе!», этот основополагающий принцип Лев вколотил в них намертво. Поэтому чужие успехи не вызывали дурной зависти, а скорее стремление сделать не хуже, а то и гораздо лучше.

Но что ни говори, своя слава все равно приятно согревала «Буревестник».

И без того знаменитые в узких кругах сержанты-Андреи, стали еще знаменитее.

Группа продолжала сражаться, лечиться, накапливать опыт и метаться по всему миру. Как уже говорилось, Лев, не стесняясь, использовал служебное положение и свое влияние на нынешнего главу УСО Фридриха Гаудэ, дабы выбить для «Буревестника» задания посложнее. И группа пока не подводила, блестяще справляясь с «горными загадками» и автономными длительными диверсионными выходами. Немалой долей своих успехов группа оказалась обязана Дюше и Спартаку. Сержант Мумашев не давал развиться «головокружению от успехов», вовсю использовал свое чутье на тварей, хранившее Дюшу все предыдущие годы, ну и, конечно, продолжал развивать и совершенствовать свой и без того немалый талант тактика. Лейтенант Десновский, в свою очередь, выступал в роли своеобразного стопора группы. Спартака интересовали только поиски Лизы, и все выходы и сражения он рассматривал исключительно с точки зрения: «собрать еще данных, достроить модель, спрогнозировать где Лиза». Тоже своего рода предохранитель от «головокружения».

Ну а могучий старший сержант Майтиев просто командовал. Успешно и уверенно.

Лев, в свое время, выбил из присутствующих желание меряться чинами, стажем или опытом. В группе все равны и у каждого есть право голоса, но нет демократии. Последнее решение всегда за командиром. Твой товарищ чего-то не умеет? Научи! Завтра он прикроет тебе спину и спасет в бою. И сам не стесняйся учиться, сегодня ты спас группу, завтра кто-то еще спасет. Команда едина, и только в этом залог успеха. Разумеется, не считая упорных и длительных тренировок. Никакое единство не спасет, если нет навыков и мастерства. Но тут Дюша, выпуская колечки табачного дыма, всегда был готов прийти на помощь.

После напряженного графика тренировок выезды на задания казались просто отдыхом.

Конечно, когда в процессе выполнения, начиналась беготня и суета тварей, всем хотелось обратно на тренировку. Твари экзаменовали жестче, чем капитан Имангалиев, хотя до Льва местами не дотягивали. Поэтому неудивительно, что время сливалось для бойцов группы в единую размытую полосу. Тренировки, тренировки, выезды, тренировки и еще раз выезды. Лев радостно потирал руки и лысину, и пророчил группе большое будущее. План занятий генерал расписал на десять лет вперед, и после периода «боевого обучения» должно было последовать обучение на умение обучать других. На умение командовать и организовывать.

В общем, Лев собирался сделать из группы нормальных, хороших, качественно подготовленных офицеров.

После чего двигать и обучать их дальше и еще дальше.

Вернувшись обратно в круглую комнату с двумя скелетами охранников, пятерка собралась подниматься. Но, как и положено, без приключений обойтись не удалось. Зашипела рация, и Дмитрич вышел на связь.

— Твари. Много. Обыскивают здания. Прием.

— Понял. Жди. Прием.

— Понял. Жду. СК.

— СК, — проговорил Дрон и оглядел остальных. — Что встали? Бегом! Бегом!

Спартак быстро закрепил и скинул еще веревку, дабы ускорить процесс подъема. Он тоже слышал сообщение Дмитрича и понимал, что если их зажмут в этом здании, то всем будет грустно. «Буревестник», конечно, заберет с собой тварей в количестве, но боеприпасы рано или поздно закончатся, и тогда твари возьмут верх. Поэтому все работали быстро и немного нервно, дабы успеть хотя бы выбежать из здания. Хотя Дюша грустно предчувствовал, что опять придется бегать, бегать, бегать. Ну и отстреливаться, сбивая самых настырных с хвоста. Убежище просто так не организуешь, и если сбить погоню хотя бы на час, уже можно будет затаиться. Но твари, в свою очередь, в курсе всех этих уловок и действуют загонным, охватывающим методом.

Ну и конечно Мозг координирует, на уровне Вожаков и Слуг, без этого никуда.

Поднявшись наверх, группа рассыпалась вдоль самой дальней стены и принялась наблюдать, обмениваясь знаками. По улицам шастали Ищейки, напряженно обнюхивая каждый камень. Облава из тварей, вопреки уверениям Дмитрича, оказалось вовсе не облавой. Готовился то ли проезд какой-то важной твари, то ли встреча таковых, вот и бегали рядовые твари, обнюхивая и охраняя. Никаких сомнений, данную процедуру твари позаимствовали у людей. Дюша даже смутно припомнил, что в одной из книг начало такого поведения тварей маркировали серединой Первой Волны. Тогда был нанесен единомоментный удар по слабоохранявшимся Мозгам Африки, в результате чего оказалось отвоевано южное побережье, начиная с Мыса Доброй Надежды и на несколько сот километров вглубь континента.

И вот теперь, группе выпал шанс понаблюдать за работой системы охраны тварей.

Если, конечно, твари их не найдут и не уничтожат.

Глава 2

Решение надо было принимать молниеносно. Дрон быстро крутанул цепочку: задание — возможный риск — возможный успех, и скомандовал.

— Бегом наверх!

— Толково, а уходить как? — немедленно поинтересовался Дюша.

— Завалим здание и растворимся в джунглях.

— Командир, до воды тут неделя непрерывного бега, не уйдем же!

— Да мы и сейчас не уйдем!

Вот тут Дрон, конечно, был прав как никогда. Находясь почти в центре города, группа «Буревестник» оказалась в кольце тварей. И оттого, что оные твари искали вовсе не их, легче не становилось. Собственно, командир группы предлагал забраться на самый верх здания и замаскироваться, исходя из следующего. В центре своих владений твари не будут прочесывать каждый уголок по миллиметру. И наверх особо не полезут, недолюбливают они людские строения. Группа, засев наверху, или переждет нашествие тварей, или, при удобном случае, убьет парочку высоких тварных «шишек». После чего выскочит из здания, взорвет таковое, да не просто взорвет, а так, чтобы завалить как можно больше тварей. И под шумок раствориться в джунглях и залечь в убежище. Убежища, правда, группа заранее не подготовила, но кто бы мог подумать, что твари назначат друг другу встречу в городе?

Конечно, можно было убежать и вниз, но тут уже в полный рост вставала психология.

В подвалы, укрытия и бомбоубежища людей твари забирались совершенно спокойно, не стесняясь и не боясь. Возможно, такие строения напоминали им норы и отнорки, в а также уютные камеры Инкубатора. Возможно, матерые твареведы знали ответ на этот вопрос, но группу «Буревестник» такие тонкости психологии тварей не волновали. Они четко знали только одно: твари очень сильно не любят подниматься на верхние этажи зданий.

Перед «Буревестником» такой психологической проблемы, конечно же, не стояло, но вот другая проблема очень даже возникала. Во-первых, подняться надо было максимально тихо, дабы не насторожить ни одну тварь. Ну и здание попутно не разрушить. Во-вторых, там, где бойцы спускались вниз, осталось столько следов, что было бесполезно их как-то маскировать. В-третьих, чтобы успешно убежать, следовало вначале успешно заминировать здание. И этот пункт, разумеется, был наиболее трудновыполним.

Кое-что взрывчатое с собой было, и расчет примерной точки подрыва для заваливания всего здания можно было сделать. Но время, время, время! Твари все ближе, а «Буревестнику» приходилось красться аккуратно, неспешно, присыпая за собой следы пылью и делая вид, что тут никто никогда не ходил. Оставалось только радоваться, что зрение у тварей не самый главный орган. В общем, хрупкая и трудновыполнимая затея, так что стоит ли удивляться, что к моменту, когда Ищейки вошли в здание, люди добрались только до середины пролета, ведущего на третий этаж? Не прошло и полуминуты, как бойцов, вжавшихся в стены и взявших оружие наизготовку, обнаружили.

И завертелась карусель. Как говорили Прежние «поздно пить лекарства, когда твари почки выгрызают». Группа ударила в семь стволов и понеслась на север, по длинному, зияющему пустыми дверными проемами коридору. Пол под ногами скрипел, разваливался, стонал, сзади завывали Ищейки, подзывая других тварей.

— Виталь, огнемет! — заорал Дрон. — Алина — в центр! Дюша, Дмитрич — взрывчатка!

— Хааа! — выдохнула группа.

Странными и безумными птицами все семеро вылетели со второго этажа, только Дмитрич и Дюша вначале катнули по коридору гранаты. Приземление, кувырок-перекат, Виталь уже выхватил жало огнемета, ему предстоит сдерживать самых ретивых, пока остальные достают гранаты. Мины с собой у группы были… целых две штуки, и те про тварей. Тяжело и неудобно таскать с собой такие игрушки, да еще и не всегда пригождающиеся. Впрочем, Дрон уже отказался от безумной мысли взорвать здание. Он и Влад быстро-быстро крепили вышеозначенные мины, стараясь поставить так, чтобы твари попали под максимальное накрытие. Как показывал боевой опыт: если тварей сразу оглушить мощным ударом, то некоторое время они будут в растерянности. Очень сильной растерянности. Не смогут ни преследовать, ни следы взять.

За это время следовало скрыться и затаиться. Один шанс из ста.

— Готово! — нервно крикнул Влад.

— Виталь — жарь! Потом бегом!

Рядовой Виталий Лукин, с наслаждением прошелся огненной струей по окнам двух этажей. Наслаждение было вызвано тем, что вес таскаемого на себе теперь уменьшится. Умом понимая всю необходимость огнемета, Виталь ужасно не любил таскаться с ним в дальние рейды. Сам огнемет тащи. Огнесмесь тащи. Вещи тащи. И никакой технической техники! Вот этот момент всегда больше всего расстраивал Виталя. Любил рядовой Лукин технику, очень любил, но увы, в дальних рейдах за границу никак не получалось таскать с собой танк или хотя бы БТР. И высаживать долго, и горючего негде взять. Да и снаряды заканчиваются быстрее, чем набегающие на шум мотора твари.

Так что Виталь жёг от души, не стесняясь.

Первые ряды Преследователей получили жареную корочку во все морды раньше, чем сообразили отступить.

Следующие сообразили обойти огненную завесу с краев, чтобы от души получить гостинцы взорвавшихся осколочных мин. Твари растерялись. Твари заметались. Через десять минут, когда подоспели Вожаки и один Слуга, группы уже не было. Ищейки, взвыв, ринулись в погоню. После чего они завывали каждую минуту, то получая пулю в бок, то нарываясь на хитрую растяжку, то теряя след. Погоня за «Буревестником» — занятие не для слабонервных, и тварям полуострова Индостан еще предстояло это узнать. Как-то так сложилось, что в данном регионе, несмотря на всю сравнительную близость форпоста 99, группе работать еще не приходилось.

Вот и теперь, первые, самые нетерпеливые и горячие Ищейки быстро получили свое.

Засыпав следы порошком, отбивающим нюх, группа устремилась на юго-восток. От вдыхания порошка у любой из тварей пропадал нюх на сутки, и это время следовало употребить разумно. То есть, убежать как можно дальше и как можно незаметнее. Но закон парной удачи/неудачи, когда-то сформулированный Дюшей, опять отработал. Час быстрого бега по джунглям, наполненным насекомыми, свисающей с деревьев всякой дрянью, прелой листвой под ногами, куда нога проваливается, не встречая опоры, измотали группу. Не стоит забывать, что до этого они практически от заката до рассвета обыскивали здание в развалинах Дели. Зверски хотелось завалиться и поспать, а вначале помыться и поесть.

В общем, даже Дюша немного снизил бдительность.

Группа вырвалась на небольшую прогалину ровно в тот момент, когда с другого конца, раздвинув толстые мясистые листья цветов, вышла охрана Слуги. И не просто Слуги, а Слуги старейшего Мозга Азии. Поэтому так суетились и бегали твари, из-за этого Слуги вокруг оказалось столько врагов. Старейший и доверенный Слуга старейшего Мозга «объезжал владения». Смотрел вживую как дела, моментально докладывал своему повелителю, в общем, организовывал еще один канал доставки информации. По мнению твареведов подобное появилось только после возникновения Сверхмозга, и такие поездки еще не успели устояться. Вот и носилось вокруг охраны больше, чем нужно, а чересчур ретивые твари переворачивали все вверх дном.

И на свою беду «Буревестник» угодил в самый эпицентр поездки.

Как сказал бы Лев: «Вам везет на сложные ситуации и сильных врагов. Цените!»

Здесь группа впервые столкнулась с Броненосцами. Названные в честь одноименного животного, эти твари имели хитиновые усиленные щитки по всему телу. От Крушителей они отличались размером (Крушители были намного больше) и многофункциональностью. Помимо основной функции — охраны в поле Слуг и прочих важных тварей — Броненосцы могли выпускать и втягивать иглы, кусаться, впрыскивая яд, и умело биться когтями. Согласно общепринятой версии, основой Броненосца послужило скрещивание одноименного животного с волком и добавлением шипов ежей и укуса змей. Многофункциональный организм ближнего боя, ориентированный на защиту. Будь здесь капитан Имангалиев или генерал Слуцкий, уж они бы знали, что делать, но, увы, оба упомянутых товарища сидели на форпосте 99 и занимались, первый — тренировками пополнения, второй — написанием мемуаров.

Поэтому группе «Буревестник» пришлось выкручиваться самим.

Испытанный прием: Виталь жарит из огнемета, твари занимают защиту или откатываются, и вслед Дрон уже молотит из пулемета. Летят гранаты от Дюши, ошеломленные твари добиваются остальной группой. И дальше или прорыв, или зачистка. Отлично работающий метод, только боеприпасов надолго не хватает. Но в данном случае, бойцы экономить не собирались. Пусть они не знали, что за Слуга перед ними, но вот то, что это Слуга — видели отлично. Человекоподобные силуэты Слуг перепутать с другими тварями было практически невозможно. Лев даже как-то прочитал отдельную лекцию о спорах твареведов, почему Слуги имеют человекоподобный облик. Является ли это насмешкой Мозгов над людьми, или они клепают Слуг из людей, прогоняя через Инкубатор, или это просто совпадение, но очень многозначительное? Долго спорили твареведы, да так и не пришли к единому мнению. Изучение захваченных Слуг особых результатов не дало. Мозгам же задавать такие вопросы никто не рискнул.

Охрана у старейшего Слуги, понятное дело, была не из зеленых новичков. Броненосцы сомкнулись и приняли огнеметную струю на хитин. Подвывая и рыча, они стали отступать, не размыкая строя и закрывая собой Слугу. Дрон повел пулеметом вдоль строя, но усиленный хитин выдержал, хотя и с трудом. Чуть приотставшая подвижная охрана, в лице стандартных Преследователей, Хватателей и Птичек должна была вот-вот прибежать на прогалину. Дрон ощутил холодок, бегущий по спине. Вот где пригодились бы мины! Разорвать стену хитина и убить Слугу, сразу снизив уровень командования.

Вариант того, что стоило бы изначально бежать в другую сторону, в голову старшего сержанта даже не пришел.

Положение спасли Спартак и Влад. Снайперски точно вогнали пули в щели между хитиновыми щитками, заставив одного Броненосца пошатнуться. Строй защиты тварей оказался нарушен, и Дрон не упустил момента. Очередь из пулемета распорола Слугу с ног до головы, моментально выбив дух. Броненосцы застыли на несколько секунд, видимо, Слуга управлял ими напрямую. При этом они забыли о защите, и снайперы успели убить троих.

Дальше началась свалка ближнего боя, твари бросились на людей, видимо, считая, что имеют преимущество на такой дистанции. Бойцы вертелись как волчки, пропуская удары тварей мимо и стреляя в упор. Привычное и даже немного где-то занудное дело. Генерал Слуцкий и капитан Имангалиев, во всяком случае, двигались быстрее тварей. И били сильнее. Не прошло и двух минут, как твари закончились.

— Контроль! — прохрипел Дрон. — Быстро! И валим отсюда!

— Андрей! Ты ранен! — подскочила Алина, доставая аптечку.

— Царапина! — отмахнулся командир группы «Буревестник». — Залей фиксатором! Дюша!

— Да, да, — отмахнулся сержант, добивая тварей. — Не первый раз!

Спартак тем временем подскочил к Слуге, напряженно обшаривая глазами тварь. Выхватил какие-то листы папируса из сумки на боку и развернул. Непонятные значки, каракули, волнистые линии наслаивались и переплетались, образуя бессмысленный и сводящий с ума рисунок.

— Захватил записи тварей? Молодец! — хлопнул Спартак по плечу Дюша. — Добивай Слугу, и побежали отсюда!

— Это записи?

— А что еще? Или ты думал твари на людском изъясняются? Было бы логично, конечно, учитывая, что саму идею записей и языка они слизали у людей. Но нет, свои какие-то закорючки, пиктограммки напридумывали. Лев же рассказывал!

— Слушай…

— Что вы возитесь?! — раздался крик Дрона. — Добили и побежали!

— Потом, — махнул рукой Дюша, добивая Слугу. — Будет еще время!

— Или не будет, — вздохнул Спартак, пряча папирус в рюкзак.

Оставив тела тварей валяться, группа быстро побежала дальше. Быстро, дерзко, эффективно. Лев готовил их к таким стычкам, где все решает скорость и вбитые в тело навыки. Но еще никогда бойцы не натыкались сразу на Слугу и его охрану. Бежали молча, вытянувшись цепочкой и не слишком оглядываясь. Скорость сказала свое слово, теперь в дело вступала выносливость. И тут в дело вступали «ножницы» управления тварей. Слуга убит — за него надо отомстить. Но он убит, организовывать всю толпу некому. Но в дело вступает Мозг и начинает собирать тварей. Но удаленно даже Мозг не слишком эффективен без своего эффектора — Слуги, и твари собираются медленнее, чем могли бы.

Вот и получаются «ножницы». Твари собираются мстить, но делают это медленно.

В образовавшуюся паузу по времени и надо проскользнуть, убежать, иначе твари поймают.

Поэтому группа «Буревестник» не слишком экономила силы в первом рывке. Они уже неоднократно исполняли этот трюк — убежать во время «ножниц» — и не сомневались, что получится и сейчас. Но, увы, увы, они затронули интересы главного Мозга континента, и поэтому вопрос масштабной облавы оставался лишь вопросом времени. Но пока что бойцы «Буревестника» бежали, не ведая, что их ждет.

— Привал! — прохрипел Дрон, падая.

— И не говори, — поддакнул Дюша, падая рядом.

— Какой умник вообще решил сходить так далеко на территорию тварей? — поинтересовалась Алина, отдышавшись.

Теперь она уже не была «прекраснейшей из лейтенантов», как иногда в шутку называл ее Дюша. Черные волосы свалялись в колтуны, перекошенный рот и закрывающиеся глаза окончательно стирали остатки красоты с лица. Твари неуклонно отжимали их куда — то в центр полуострова. Не в первый раз твари гнали группу, но в первый раз такими силами.

— Ладно, давайте не будем тыкать пальцами в лысые морды, — предложил Дюша. — Что нас может спасти?

— Отличный ливень, — заметил Влад. — Чтобы все следы смыло и нас вместе с ними.

— Нормальное убежище, чтобы твари не нашли, — предложил Виталь.

— У нас еды не так уж много, убежище отпадает. Твари что-то в этот раз слишком уж разозлились, видать важного Слугу грохнули, — покачал головой Дрон. — Но мысль Влада мне нравится. Что, если сплавиться вниз по реке и тем самым оторваться от погони?

— Можно подумать, твари не дежурят по рекам, — хмыкнул Дюша. — На плоту посреди реки мы никак не замаскируемся. Хотя…

— Что?

— Что, если нам замаскироваться под огромное бревно? В смысле взять огромное дерево, полое внутри, подломить и опрокинуть в реку и поплыть. Если не застрянем, то внутри отлично доплывем. Запахи тварям отобьем, внутри ствола они нас не увидят, а если сидеть тихо, да еще и обмазаться какой-нибудь глиной, вообще отлично проскочим. Не будут же они осматривать каждое бревно на реке?

— Кто их знает, этих тварей, — проворчал Дрон, но было видно, что идея ему по душе.

— Сколько у нас времени? — уточнил Спартак.

— Часа два, — ответил Дюша, зачем-то посмотрев на солнце. — И патронов на один нормальный бой.

— Ищем дерево? Или вначале оторвемся от погони?

— От погони мы не оторвемся, — просипел Дмитрич. — Никак. Видишь, мертво на хвосте сидят. Хорошо хоть дистанцию с ними держим, а то бы уже сожрали.

— И вот опять мы куда-то бежим, а твари нас гонят, — задумчиво заметила Алина. — Однако это входит в привычку, не так ли? Вроде мы, как диверсанты, должны быть незаметны, тихи и смертоносны?

— Расскажи это долбаному Слуге, [цензура и цензура], — выругался Дрон. — Чего он вообще на нашей дороге попался? Что ему стоило с другой стороны подойти? Чего он вообще в развалины Дели пошел?

— Слишком много вопросов и слишком мало ответов, — вздохнул Дюша. — Ну что, все отдохнули?

— Уууууу, — подвывая, ответили остальные.

— Тогда бегом, — усмехнулся сержант. — Вижу, что отдохнули.

— Нам везет, — заметил Дюша.

— Ага, как утопленникам, — отозвался Спартак. — Говорят, Прежние топили кучи людей в этой реке.

— Зачем?

— Вроде им дерева не хватало, все трупы сжигать, вот и топили, — почесал в затылке снайпер.

Появление недовольного Дрона прервало их «содержательный» разговор. Замечание Дюши о везении относилось к намечающемуся разливу Ганга. Под это дело уровень воды в реке поднялся, и по ней плыла масса разнообразного мусора, включая целые лабиринты деревьев. Не требовалось даже что-то валить, достаточно было забраться на любой из таких деревянных островов, замаскироваться и плыть до самой дельты реки. Насколько помнил Дрон, там должно было стоять поселение людей при поддержке пары боевых кораблей.

Погоня, дышавшая в затылок, вчера приотстала, после применения нескольких уловок.

И теперь отыгранный час должен был сыграть на руку «Буревестнику».

— Дюша, займись ложным следом. Дмитрич — помогай, подсказывай и указывай. Алина — займись медициной, нам плыть хрен знает сколько посреди грязной реки, полной хрен знает чего. Влад, Спартак, заняли позиции, наблюдаем за окрестностями. Виталь, ты со мной, будешь готовить вязальный материал… растительного происхождения.

— Есть, — устало отозвалась группа.

И завертелась карусель, только на этот раз работы, а не боя.

Погоня, висящая за плечами, подстегивала и стимулировала не хуже выданных Алиной таблеток. Через полчаса все приготовления завершились, и группа начала обустраиваться среди завалов ветвей, стволов, хлюпающего под ногами мха и сплетений плюща, обвивающего всю конструкцию целиком. Группа деревьев свалилась в реку относительно недавно, видимо из-за размытия берега. Никакой живности или мошкары пока вокруг не летало, и бойцы, замазав лица растительными красками (чтобы не бросаться в глаза), засели между стволов. Со стороны посмотреть, так и не отличишь, не опознаешь среди растительности.

Теорию маскировки в джунглях им читал Лев, а экзамен принимали, как водится, твари.

Мерно покачиваясь, деревья продолжали свой путь к морю.

Обеззараживающие таблетки подошли к концу вчера, и теперь группу мучила жажда. Легкая такая пока еще жажда. Еще их мучило неотвязное желание вылезти из лабиринта деревьев, походить по твердой земле, поспать, как следует. Хотя бы на подстилке из травы, но чтобы не качалась под тобой! Всё имеет пределы выносливости, и группа «Буревестник», в очередной раз, достигла своих. И своих пределов, и своих товарищей — людей.

Поселение людей уже вырисовывалось на горизонте, но никто не торопился вскакивать и кричать «Ура!» Пусть даже погоня отстала, и твари по берегам реки уже не бегают, и общего ажиотажа поисков не наблюдается, но рано. Вот подплывут поближе, убедятся, что люди это люди, вот тогда и вылезут из деревьев.

Группа «Буревестник» завершила очередную вылазку к тварям, еще не ведая, что судьба уже бросила кости.

Глава 3

Ничуть не изменившийся за эти годы: все такой же маленький, лысый и энергичный, генерал Лев Слуцкий стоял на стене форпоста. Внизу, под руководством сержанта Еланы Ивановой, дружно отжималось двадцать человек. В заново отстроенные ворота входил очередной патруль, сновали туда-сюда сержанты и рядовые, в общем, жизнь кипела. На фоне все тех же гор, с неизменными снежными шапками и елями, форпост за эти годы стал для генерала вторым домом.

После разгрома и зачистки верхушки тварей в 2307 года, на Иссык-Куле начались веселые дни и ночи. Потеряв управление и сдерживающие центры, стаи тварей ринулись в атаку на людей, ведомые инстинктом. Заранее предупрежденные пограничные гарнизоны и стянутые из глубин мотопехотные части, перемололи основную массу в кровавый фарш. Небольшой части удалось прорваться и рассеяться в степях. Этих постепенно, за 2 года переловили.

Кормовых и прочих строительных тварей скушали в первую же зиму, а во вторую доели остатки.

Некоторая часть, организовавшись, ушли на три стороны. К горным хребтам Каракорума и Гималаев и в пустыню Гоби. Остальные же рассеялись и бродили вокруг Иссык-Куля, разыскивая, чего бы съесть и где размножиться. Люди, со своей стороны, не торопились осваивать озеро. Вот и получилось, что озеро стало как бы «ничейной» территорией. То есть, формально, там бродили твари, но твари неорганизованные, оставшиеся без руководства. Как предположил Лев, остальные Мозги решили бросить Иссык-Куль. Или закрутить многолетнюю операцию по выращиванию и внедрению нового Мозга.

В любом случае, группы разведки периодически ходили в рейды, но так и не нашли следов нового Мозга.

Группа «Буревестник», послужившая началом всего этого «безобразия», теперь могла со спокойной душой отправляться на задания по всему свету. Лев, довольно ухмыляясь, поглаживал лысину и уверял, что уж теперь-то «всем тварям каюк и придет!» Взамен выбывшей группы, на форпост приехало не менее сотни новобранцев. Конечно, со «старожилами» им было не сравниться, да и акклиматизация занимала время, но успехи уже были видны. Генерал Слуцкий, которому понравилось в горах (во всяком случае, он громогласно о таком заявлял), обещал, что еще лет десять и выбьет из гор всех тварей.

Надо заметить, что проект Льва отличался новизной только в одном аспекте: ему первому удалось удержать тренировочный лагерь на такой высоте. И не только удержать, но и успешно отвести от себя угрозу нападения тварей. Те жалкие и неорганизованные остатки, что бегали вокруг Иссык-Куля, нынешнему гарнизону форпоста были так, на один зуб. Или на минуту разминки. Но это же снижало мощь тренировки, ибо выживать в тех жестоких условиях, в каких побывали «старожилы», новому составу уже не требовалось.

Постепенно, не спеша, Лев подтягивал и остатки «старожилов», называя их то резервом «Буревестника», то дублирующим составом, то просто «спаскомандой». Конечно, на фоне основного состава они не смотрелись, но уже изрядно превосходили средний уровень по армии. Злые языки могли бы заметить, что не за каждой воинской частью стоит сам Римский Лев, и были бы абсолютно правы.

Но кто осмелился бы упрекнуть Льва в том, что генерал не работает на благо всего человечества?

Таких дураков уже давно не находилось.

Основой «резервного состава» стали братья-сержанты Валеевы. Как шутил Лев, имея в виду Андреев и Валеевых: «те были братья — близнецы, и эти братья — близнецы!» На место Алины в качестве медика подтягивал все ту же Елану Иванову, вот только с аналогом снайперов никак не срасталось. Но Лев не торопился, присматриваясь к новобранцам. Из «старожилов» за это время погиб лишь один рядовой, Котов Степан, и то больше по собственной глупости. Оступился и упал со стены головой вниз, прямо о камень.

Новобранцы, разумеется, гибли намного чаще.

Это расстраивало Льва, и сейчас он как раз обдумывал, как же все-таки снизить эту глупую смертность. По всему выходило, что вначале надо людей вывозить на тренировки в «детские» горы, чтобы и высота поменьше, и тварей не было. Показывать, водить, объяснять, тыкать носом в опасности, ибо в горах можно легко умереть просто так. Зазевался и труп. Может, поэтому твари так любят горы, размышлял Лев, что там людям трудно выживать?

Разумеется, теперь, когда гарнизон так разросся, хватало и хозяйственных забот.

Но генерал спихнул их на капитанов Маметов и Имангалиева, и только изредка подсказывал.

— Товарищ генерал! — размышления Льва прервали. — Группа вышла на связь!

— Сейчас, — махнул Лев и начал спускаться.

Вышли. Выбрались-таки из лесов Индии. Неделю назад Лев жутко пожалел, что вообще послал их туда. Задача для нормальной разведгруппы, а эти ученики из «Буревестника» разве могут тихо? Обязательно что-нибудь взорвут, кого-нибудь убьют, и за ними потом толпы тварей начинают бегать и прыгать. Не всегда это плохо, но вот то, что они физически не способны тихо и аккуратно пройти и уйти.

— Где-то я промахнулся, — пробормотал под нос Лев.

— Товарищ генерал?

— А, — отмахнулся Лев.

Вместо старшего лейтенанта Сафроновой прислали другого связиста, Артура Новикова. Спокойный, флегматичный, со всеми необходимыми допусками, Артур сидел на форпосте и за стены не высовывался. Тренировался как все, особо не выделяясь. Среднее телосложение и средние результаты. Не знай Лев, что прислали сероглазого связиста по линии УСО, так и поверил бы, что перед ним лейтенант связи обыкновенный.

— Ну что там? — поинтересовался генерал.

Артур молча протянул короткую распечатку. Лев прочитал, хмыкая под нос. Документы тварей? Ого! Кого же они убили в джунглях? Сбежали по реке? И по координатам пусто. Да, не слишком удачные дела для целого месяца… да какое там, больше! Лев задумчиво погладил лысину. Слуга! Не разворошили ли его ученики тварное гнездо? Где они там сейчас, в поселении на берегу засели?

— Карту, — приказал Лев. — Карту Азии!

Артур, собиравшийся было уточнить, что за карту, молча пошел за таковой. Расстелили на одном из столов, предварительно передвинув нерабочую аппаратуру, и Лев начал всматриваться в контуры и очертания. Какой-то неявный план забрезжил на горизонте сознания генерала. Не мысль, но её зародыш. Генерал думал, хмыкал, постукивал по карте.

— Так, — в конце концов, Лев оторвался от карты. — Давай, радируй этим остолопам следующее. Пусть с попутным водным транспортом перебазируются восточнее, есть там крупный анклав. Пополнят боеприпасы, отлежатся от качки, составят подробный отчет, кто кого, что и куда.

— И вышлют вам?

— Конечно! В шифрованном виде. По линии УСО отдельную отбивку дашь, пусть их там встретят, папирусы эти долбанные отберут и везут к твареведам. Письменность тварей — штука редкая, так что предварительно на месте пусть перечертят копии. Хотя бы одну, но качественную! Записал?

— Так точно!

— Вот, отправляй. И да, после отчета пусть ждут указаний. Посмотрим, что за кашу они заварили.

Выйдя из центра связи, Лев поморщился от жаркого летнего солнца и быстрым шагом направился в сторону столовой. Все та же неизменная Анастасия готовила все такие же вкусные блюда из сухих пайков, горных растений и свежего мяса тварей. Неспеша потягивая травяной чай, Лев вернулся мыслями к убитому Слуге.

Комбинация закручивалась интересная. Но вначале следовало посмотреть, что же за бумаги добыла группа.

Это если твареведы сумеют расшифровать, конечно.

— Ну вот, ответил ваш генерал, — улыбнулась Дрону прелестная смуглая связисточка.

— Спасибо, — улыбнулся в ответ старший сержант.

— Наш командир, как всегда, неотразим, — подколол Дюша. — Ну что там, наш лысый генерал сообщает?

— Так, выдвигаться на восток морем. Сделать копию этой гадости, что Спартак в рюкзаке таскает. Составить поминутный отчет и шифрованно выслать. Ждать указаний.

— Опять Лев интриги крутит, — немедленно огорчился сержант-инструктор. — Спартак, вот на кой ляд тебе сдались эти листы вонючей бумаги от тварей?

— А ты не нюхай, — немедленно огрызнулся снайпер. — Сходи лучше покури.

— И схожу!

Они втроем вышли из легкого на вид, с бамбуковыми стенами, здания. Море, от края до края, корабли и лодки, здания, люди, соленый воздух. В общем, мирная, тихая обстановка, и даже не скажешь, что двое суток назад они плыли где-то там посреди необозримых джунглей, полных тварей, инфекций и прочих насекомых опасностей. Дюша, выполняя свое обещание, немедленно закурил.

Несмотря на то, что в поселке они провели всего два часа, Дюша уже успел с кем-то подружиться и достать местного «индийского» табака. Сержант с удовольствием курил взатяг, ехидно поглядывая на Спартака. Снайпер и в самом деле не смог бы объяснить даже самому себе, зачем схватил эти «листы вонючей бумаги». «Сработал хватательный рефлекс», как сказал бы Лев. Завалили Слугу — надо собрать трофеи, не рядовая тварь, как-никак. Но за недели путешествия никто так ничего и не понял в этих закорючках, линиях и рисунках, только вещи Спартака намертво провоняли.

От желания выбросить в реку папирус его удерживали только насмешки Дюши.

И вот неожиданный поворот: сделать копию! Выслать для изучения! «Значит, не зря тащил?», спросил себя Спартак и мысленно пожал плечами. Зря, не зря, твареведы разберутся. Но шуточки Дюши точно были мимо, ибо Лев не стал бы просить выслать какую-нибудь ерунду.

— Андрюха!! — раздался могучий рык сзади.

— Антуан!! — зарычал в ответ Дрон, развернувшись и увидев кричавшего.

Огромный, не меньше двухметрового Дрона, такой же мышцатый и увешанный оружием, лейтенант морских пехотинцев направлялся к ним по улице поселка. Улиц, строго говоря, тут было целых две, и дома в основном были легко-бамбуковые, не приспособленные к обороне. Поселок следовало бы скорее назвать мобильным форпостом, переезжающим туда-сюда. Два боевых эсминца неподалеку и десантный корабль, с ротой морских пехотинцев, играли роль огневого прикрытия. Твари, соблазнившись демонстрируемой слабостью поселка, набегали в количестве, тут-то их и громила корабельная артиллерия. Морпехи добивали остатки.

— Андрюха! — еще раз прорычал лейтенант морпехов, сжимая Дрона. — Все такой же могучий!

— Да и ты, Антуан, не ослабел! — рассмеялся старший сержант.

— Сколько мы не виделись? Лет десять?! А ты все старший сержант?! Я же под твоим началом ходил! — вскричал на всю улицу Антуан. — Рядовым ходил, а теперь смотри — лейтенант!

— Молодца!! — искренне ответил Дрон и от души хлопнул бывшего сослуживца по плечу.

— Оооо, да ты без дела не сидел, — Антуан присел от хлопка. — Еще сильнее стал, чем раньше! Пойдете в бар?

— Тут есть бар? — удивленно вскинул брови Дюша.

— Твои сослуживцы? — уточнил морпех и тут же представился. — Лейтенант Антуан Клод! Служил когда-то под началом вашего старшего сержанта!

— Сержант Андрей Мумашев, — козырнул Дюша.

— Лейтенант Спартак Десновский. Так что там насчет бара?

— Да это мы так, в шутку его баром зовем, — отмахнулся Антуан и потащил всех дальше по улице. — Вон там, чуть в стороне, видите, домик стоит? Там можно обеззараженной холодной воды и прочих напитков накатить. Без алкоголя, конечно, тут с этим строго. Но в такую жару и холодной воды стакан — уже просто чудо! Торчим тут с прошлого года, хорошо, что твари закисать не дают! Регулярно по побережью ходим, даем им прикурить. А вы тут, какими судьбами?

— А мы тоже даем тварям прикурить, — усмехнулся Дюша. — На свой манер.

— Класс! — хлопнул себя по животу Антуан. — И как, много высадок на счету?!

— Антуан, мы не морпехи, — усмехнулся Дрон.

— А, я уже так давно вижу вокруг одних морпехов, что забываю об остальных! — экспрессивно воскликнул Антуан. — Но иногда, вот такие цветки красоты напоминают мне, что я все еще не женат!

— Этот цветок легко уложит тебя на лопатки, — усмехнулся Дрон.

По улице навстречу шла Алина, и именно ее Антуан назвал «цветком красоты». Лейтенант Кроликова, конечно, больше напоминала тигрицу, чем цветок. Стройная мускулистая фигура, ни грамма жира, цепкий взгляд, грудь, которую не скрывала ни одна униформа. В условиях «наличия отсутствия женщин», как говорили Прежние, Алина и вправду выглядела невесть откуда взявшейся «королевой красоты». Четверо рядовых морпехов следовали на расстоянии, пытаясь заигрывать с девушкой.

— Заняться нечем?! — немедленно возмутился Антуан. — Бегом до того холма на горизонте и обратно!

— Товарищ лейтенант, у нас увольнительная на берег! — пискнул один из них.

Здоровяки, не хуже Дрона или Антуана, они явно робели перед своим лейтенантом. Или это Алина на них так действовала? В любом случае, лейтенант морпехов немедленно построил рядовых, сообщил, что увольнительная отменяется, и отправил их бегать.

— Я и сама бы справилась, — сообщила Алина, после того, как ей представили бывшего подчиненного Дрона.

— Вы прекрасны, но четыре морпеха — это четыре морпеха.

— Со мной пистолет, и этого хватит на взвод морпехов, — похлопала себя по боку лейтенант Кроликова.

— Да-да, Антуан, ты с нашей Алиной не шути, — усмехнулся Дрон. — Она любого из нас, ну, кроме Дюши, побьет и уложит на лопатки!

— И тебя?! — еще экспрессивнее закричал Антуан.

— О да, его бы на лопатки я уложила, — плотоядно облизнулась Алина.

— Вот видишь! — развел руками Дрон.

После чего два здоровяка расхохотались и вошли в «бар».

Ждать попутного транспорта пришлось недолго. Дальше к востоку, в заливе, находился почти что городок с населением в несколько тысяч. Добыча полезных ископаемых, ценной древесины, рыбы и многого другого. Поселок, в котором сейчас пребывала группа, был лишь одной из уловок жителей этого городка, по отвлечению тварей. Соответственно, мелкие корабли, а-ля каботажные плоскодонные баржи, ходили туда-сюда вдоль берега. Медленно, но верно и почти безопасно.

Вот на одной такой барже и отправилась группа «Буревестник», попутно изобразив из себя охрану.

Сидя и лежа на стволах деревьев, которые перевозила баржа, они наслаждались тишиной и покоем. Путешествовать вот так, а, не скорчившись под маскировочной накидкой, было несоизмеримо приятнее. И тварей бояться не надо, и поболтать можно, да и морпехи на дорогу натащили всякого-разного. Лейтенант Антуан возглавлял, как выяснилось, всю роту морпехов, и почти ежечасно зазывал Дрона вернуться. Уверял, что опыт старшего сержанта неоднократно спасал их всех, и, несомненно, спасет еще не раз. И вообще, морпехи лучшие, как можно в этом сомневаться!

Остальные бойцы группы посмеивались в кулаки, глядя на такую «вербовку» Дрона.

Разумеется, ничего у Антуана не получилось. Старший сержант Майтиев не стал упоминать про инцидент десятилетней давности, с развороченными киосками и скамейками. Просто отказался, сославшись на пункты и статьи о секретности, важности для Федерации и невозможность просто так уйти из УСО. Что, разумеется, не помешало Антуану и дальше настаивать на своем. Следует заметить, что группа впервые оценила, насколько сдержан их командир. Если бы Дрон орал так же, как Антуан, вне всякого сомнения, в «Буревестнике» сейчас служили бы исключительно полуглухие инвалиды.

Массогабариты и телосложение у морпехов, лейтенанта и старшего сержанта, действующего и бывшего, совпадали. Но при этом Дрон никогда не орал просто ради того, чтобы поорать. Подбодрить, отдать приказ, выразить недовольство, ошеломить тварей, да, тут старший сержант не стеснялся использовать мощь своего голоса. Целенаправленно, с пониманием, какого результата хочет добиться. В остальном же Дрон общался спокойно, без лишних децибел.

Антуан же шумел просто так. Шумел, размахивал руками, шутил, пел песни, заигрывал с Алиной.

Неудивительно, что при всех смешках, группа все-таки устала от него и теперь наслаждалась тишиной.

— О, да тут цивилизация! — заявил Дюша, спрыгивая с баржи.

— Точно! — поддержал Спартак, приземляясь рядом. — Прямо Рим в миниатюре!

Дюша покосился на снайпера, но промолчал. Рим не Рим, но количество жителей было изрядным, строения, стена, корабли в порту, машины на улицах. По сравнению с форпостом, джунглями, и прочими малообитаемыми местами, где группе приходилось проводить большую часть времени, городок и вправду представал Римом в миниатюре.

— Чего застыли, как будто первый раз в городе? — усмехнулся Дрон. — Давайте вперед, нам еще надо отметиться в комендатуре, узнать, где тут представитель УСО, и да, самое ужасное — написать отчет для Льва.

— Уууу, — опять провыла группа.

— Не уууу, а каждый будет писать. И без того автомат увереннее держите, чем ручку! Совсем деградировали с этими тварями. Или вы думали, что Дюша каждый раз за вас писать будет? Всё! Хватит ныть! Вначале обустроимся, отметимся, заселимся в какие-нибудь местные казармы, а там и отчет напишем. Никто же не торопит.

— Рентген, — напомнил Дюша.

— Ах да. И на просвечивание сразу, — скривился командир.

Рентгеном обычно называли процедуру просвечивания и выявления паразитов. Использовался там другой принцип, но по аналогии с аппаратами Прежних, нелогичное название прижилось и укоренилось. Дрон махнул рукой, мол, давайте за мной, и группа направилась вглубь городка. Далеко им уйти не дали, немедленно подъехал внедорожник с тремя бравыми патрульными, после чего «Буревестник» под присмотром повели в комендатуру. То есть группа шла, а внедорожник медленно ехал сзади.

Будь у них с собой отметка о прохождении просвечивания, был бы другой разговор.

Но в прибрежном временном поселке кто будет ставить такой аппарат? Хорошо еще, что тянуть с проверками не стали, поверили на слово Антуану и ограничились легким перекрестным опросом. Теперь, разумеется, их покрутят-повертят по полной, но самое главное — убедиться, что «паразитов не нахватали». В общем, группу ждали скучные, занудные и совершенно необходимые формальные процедуры.

Поэтому в «Буревестнике» бюрократию не любили, хотя и признавали необходимость таковой.

Глава 4

Лев, откинувшись в кресле, курил, наблюдая, как дым изогнутой струйкой улетает в систему вентиляции. Мысли Льва, как и в прошлые два дня, крутились вокруг находки группы. Мозг перебирал и откидывал варианты, слишком все получалось расплывчато с исходными данными. Следовало подождать, пока снимут и перешлют копию, но Лев все равно продолжал строить гипотезы, попутно перебирая факты о строении общества тварей и взаимопроникновении людской и тварной культур.

Даже если принять за исходную точку появления тварей дату начала ядерной войны, то вся их история не насчитывает и 300 лет. Но более вероятным можно считать окончание 21-го века. То есть кто-то или что-то уже после ядерной войны и краха Прежних, вырастил и подготовил первые Мозги и первый Инкубатор. Не исключено, что эта была случайность, но пытался ли кто подсчитать, какова вероятность такой случайности? В любом случае, сразу после ядерных взрывов появились твари или 60–70 лет спустя, но официальной точкой отсчета их появления как общества можно считать исключительно дату первого масштабного нападения. 2100 год. То есть обществу тварей немногим более 200 лет, и практически все эти года проведены в битвах против людей или подготовке к таковым.

Разумеется, речь идет исключительно о верхушке тварей, тех, кто направляет и готовит рядовых, закладывает планы выращивания в Инкубаторы и указывает, куда бежать. Сами рядовые твари не слишком разумны и всегда готовы только на одно: рвать в клочья людей. Разумеется, если не рассматривать остальные инстинкты, вроде сна или еды. Размножение через Инкубатор — это ли не доказательство искусственного происхождения тварей? Возникни они естественным путем, то были бы способны к размножению, как все живое на Земле, начиная с микробов и заканчивая людьми.

Кто закладывал базовые установки в первые Мозги?

Кто вообще сумел создать такое, что люди до сих пор в массе своей не могут понять, чего ждать от тварей? Нет, конечно, все знают, что твари будут драться до последнего, лишь бы истребить людей. Но зачем? Кто вложил эту ненависть в тварей и первые Мозги? Как они программируют рефлекс на уничтожение людей в Инкубаторах? Как убирают страх? Одни лишь вопросы и загадки, на которые нынешние биологи и генетики разводят руками. Правда, что-то подсказывает, что и биологи с генетиками Прежних тоже развели бы руками. В силу того, что никогда не сталкивались с тварями. Хорошо было Прежним.

Но вернемся к началу. Итак, обществу тварей 200 с копейками лет.

Что достигнуто за эти годы? Они успешно отвоевали себе место под солнцем и расползлись по всей планете. Не уступили в двух мировых войнах. Показали свою приспособляемость и готовность договариваться, при необходимости. Продемонстрировали знания генетики и возможности скрещивания нескрещиваемого, да такого, что люди могут только руками разводить. Машинная цивилизация людей так толком и не поняла биологическое сообщество тварей, а вот наоборот — явственно заметен прогресс. Твари не стесняются перенимать у людей все, что кажется им полезным. Вот, например, записи. Если принять за основу гипотезу, что Слуг делают из специально подготовленных людей, пропущенных через Инкубатор, то многое становится понятным. Например, почему записи находили только у Слуг. Или почему они так человекоподобны, в отличие от всех остальных тварей.

Но возможны объяснения и проще. Например, то, что записи находили только у Слуг можно объяснить именно их высоким положением в обществе тварей. Мозг и так способен запомнить все, что ему нужно. Наверное, способен, ведь никто не знает, на что способны Мозги. Твареведы делают выводы по косвенным данным и строят модели по своим догадкам. Возможно, в этом кроется корень неудач: неверные модели тварного сообщества? Но как же тогда успешные прогнозы действий внутри тварного социума на основе моделей? Но вот военные прогнозы не слишком сбывались. Тут надо поразмыслить. Если отталкиваться от верных, проверенных моделей, может тогда и тварей будет легче победить? Но как определить, какие военные модели верные? Развязать еще одну Волну ради такого — нет уж.

Но вернемся к Слугам.

Отодвинем пока в сторону гипотезы о происхождении. Само появление Слуг — ведь известно, что они появились позже Мозгов — свидетельствует о влиянии людей на тварей. Твари переняли концепцию помощников и секретарей, убедившись, что один Мозг — при всей своей мощи — все-таки не способен неустанно нести волю всем своим подопечным. Есть неоспоримые доказательства того, что первые варианты Слуг создавались для управления войсками тварей. В принципе они и сейчас сохранили такую функцию, но скорее как уши и глаза Мозга, нежели военачальники. Теперь такую функцию генералов и командующих несут опытные Вожаки. Получается, можно сделать вывод, что Мозги изначально не умели воевать.

Со временем понятное дело набрались опыта, но и то, непонятно, насколько тот опыт хорош.

Слуги, своими инстинктами и рефлексами, получается, должны были изначально компенсировать слабость Мозгов в военном отношении. Твари быстро разобрались, что путь этот тупиковый и чересчур затратный. Но все равно свой вклад в победу в Первой Волне данная ошибка тварей внесла. Потом, когда уже сделали ставку на Вожаков, Слуги постепенно начали трансформироваться в то, что они представляют собой сейчас. Универсальных помощников и эффекторов воли Мозга, его глаза, уши и голос. Координаторов и управленцев. А военный опыт оставили за скобками. Несомненно, Слуги получают таковой, но насколько эффективно обрабатывают?

Да и сами Мозги в этом вопросе проявили себя не лучшим образом.

Не знаю, кто им закладывал базовые установки, но вот нормальное военное образование забыл вложить. Все эти тактики «завалим трупами» и «набежим Волной, пусть людишки выдохнутся», они ж не тянут даже на базовый тактический и стратегический уровень. Разумеется, мастерство тварей, то есть Мозгов, росло год от года, но и люди совершенствовались, придумывали ответные ходы, уловки, контрмеры. Теперь вот получается, Сверхмозг разыгрывает глобальную партию по всей планете. Может, поэтому и была такая вялая реакция на уничтожение Мозга озера Иссык-Куль? Сверхмозг пожертвовал пешкой, дабы отыграть преимущество? Нет, стоп, еще Прежние учили, что нельзя наделять противника чертами всезнания и всемогущества. Иначе остается только лечь и умереть, ибо победы, когда твой противник всеведущ, просто не добиться.

Хорошо, допустим, Сверхмозг пока еще учится, как учились первые Мозги.

Будет ли он при этом опираться на своих Сверхслуг по аналогии? Или его Слугами выступают сами Мозги? Вариант вполне вероятный. Плюс, если принять правильность гипотезы о получении Сверхмозга путем слияния сотни Мозгов, получается, что у него и военный опыт всех, кто участвовал в слиянии? Интересно, как Мозги вообще воспринимают битвы, если никогда в них сами не участвуют? Это, правда, отсылает к изначальному вопросу: насколько человек вообще способен понять тварь, как единичного представителя биологического сообщества? У Прежних, помнится, была даже книга о моделировании такой ситуации. Правда там дело происходило в космосе и, кажется, все закончилось плохо.

Прежние были мастерами строить гипотезы, но вот что было бы, столкнись они с цивилизацией тварей, вышедшей в космос с другой планеты? Нет, такое почти невозможно. Разве что твари, сумев развиться и подняться, начали бы изготавливать и выращивать биокосмические корабли. Биоцивилизация, она и есть био. Вот под влиянием людей Мозги пришли к выводу о мощи метательного оружия, и что? Появились Плеватели. Чистое биорешение, неэффективное в сравнении с механическим оружием. Но зато био, все в рамках привычного и доступного Мозгам. И тут стоит вернуться опять в начало. А что изначально было привычно и доступно этим правителям мира тварей?

Ведь у них нет органов чувств в привычном людям понимании.

Они воспринимают мир по-своему, вне привычных людям пяти чувств. Или в пределах пяти чувств, но своих слуг и подчиненных. На что это похоже, разумеется, никто не опишет и не расскажет. Возможно Прежние, подключавшиеся к роботам, смогли бы дать бледное описание того, что ощущает Мозг, когда одновременно слышит, видит и ощущает тоже, что и тысячи его подданных. Или не ощущает? Насколько человек способен себе представить процесс мышления Мозга? Наверное, настолько же, насколько какое-нибудь общественное насекомое способно вообразить мышление человека.

К вопросу о насекомых. Точнее говоря об общественных насекомых, муравьях там или пчёлах.

Хорошо, Мозги неспособны контролировать настолько мелких насекомых, в силу вполне понятных причин. Но что мешало им подрастить пчёл до макро-уровня, скажем так? Или выращивать насекомых обычного размера, но закладывать программу на уничтожение? Интересно, насколько такое возможно? Что вообще происходит в этих Инкубаторах, ведь, сколько их разобрали, а только и поняли, что нужны куски радиоактивных материалов для успешной работы и выращивания зародышей? Можно ли принять за истину, что Мозги не осилили контроль и выращивание насекомых? Или все же следует опираться на идею, что Мозги просто не додумались до такой идеи? В силу изначальной ограниченности, например?

Вообще, если подумать, насколько твари приспособлены к накоплению и переосмыслению опыта? В том числе и военного? Как они передают друг другу опыт? И передают ли вообще? Вот у людей все правильно организовано. Опыт боев и сражений записывается, сравнивается, изучается, типизируется и сводится в справочники, таблицы, фильмы и пояснения. Любой из военачальников может обратиться к опыту прошлого. Даже к опыту Прежних, благо их военные убежища оказались наиболее защищенными и сохранившимися. Просмотреть ход битвы, почитать комментарии, осознать типовые решения и ходы тварей. Если сам участвовал и командовал, тоже садись и пиши для будущих поколений. Курсы повышения квалификации, Академии и прочие училища, все для того, чтобы научиться убивать тварей лучше, чем предки, больше, чем предки.

Хотя насчет больше, это, конечно, сомнительно. Прежние чуть планету не убили, куда уж тут больше?

Но вопрос о передаче опыта опять возвращает к захваченным записям. Что в них? Явно не попытки вести личный дневник, таким твари не страдают. Тогда пометки для доклада Мозгу? Зачем Слугам вообще делать доклады, если они и так постоянно на связи со своим повелителем? Или Мозг перегружен и проводит сеансы связи со Слугами по расписанию, а в остальном Слуги действуют по заранее заданному алгоритму? Тогда смысл записей становится понятен — краткие пометки для доклада, например, чтобы в решающий момент не забыть и ничего не упустить. Но тогда получается, что это был Слуга одного из верхушки, элиты элит тварей. Иначе Мозг не был бы так нагружен, а его Слуга не путешествовал бы по джунглям. Проследить маршрут? Оттуда «Буревестник» плыл больше недели, сколько будут возвращаться? Или забросить самолетом?

Остается только покачать головой. Дожди, разливы рек, время, джунгли.

Кто сказал, что следы тварей сохранились? Кто сказал, что Слуга попался группе непосредственно после выхода от Мозга? Скорее всего, наоборот, он уже давно был в пути, не первый месяц даже. Поэтому и охрана расслабилась, и произошло то, что произошло. Опять глупая случайность или мистика или просто везение группы? Почему, кстати, везение? Успех! Только успех! Даже в таких сложных обстоятельствах сумели выкрутиться и нанести урон тварям.

Следовательно, нужно следующее.

Во-первых, расшифровать эти каракули. Или там не каракули? Нет, вроде ж ясно передали, что пласты нечитаемого текста. Хорошо, твареведы этим займутся, тут и подстегивать не надо, ведь письмена не каждый день и даже не каждый месяц попадаются. Во-вторых, попытаться понять, зачем этот тур-де-вояж, как говорили Прежние, совершал Слуга по джунглям? В-третьих, попробовать развить гипотезы о загруженности Мозгов, в конце концов, вроде такого еще никто не выдвигал? Или выдвигал, но отвергли в связи с очевидной смехотворностью? Хорошо, и, в-четвертых, следует обязательно попробовать отследить телодвижения тварей в районе убийства. Может, удастся выйти на след хозяина Слуги?

В конце концов, Спартак свою модель который год доделать не может, и то получаются верные прогнозы, то не получаются, а сам снайпер только руками разводит. На уровнях повыше модели Спартака вообще вызвали только приступы смеха. Ситуация с Мозгом Иссык-Куля, мол, чистое совпадение, ха! Забраковали и выбросили, идиоты. Спартак, конечно, не сдался, доделывает модель. Урывками между заданиями. Это вам не почти безвылазно сидеть на форпосте. Убегая от тварей по степям и джунглям, особо матмоделированием не позанимаешься.

А жаль. Запереть бы Спартака, да не получится. Не родит он тогда работающую модель, а так хочется! Да что там хочется, жаждется до скрежета зубовного, дожить до убийства Сверхмозга и лицезреть падение тварей! Ох, добраться бы до Сверхмозга, да поднять всю Федерацию после этого в ружье! Месяц-другой времени будет, пока твари разорванные связи восстановят, вот тут-то и давить, давить, давить верхушку. И потом не останавливаться, на предельном напряжении сил, но перевести потери Мозгов в раздел «критические». Чтобы опомниться не смогли. И потом рядовую массу тварей вырезать. Тут, конечно, повозиться придется, но без верхушки ничего они не смогут. Мечты, мечты.

Но вернемся к текущей ситуации.

Вполне возможно, что группа зацепила краешек чего-то по-настоящему важного. Но посылать их обратно в развалины Дели? Нет, решительно нет! Тут следует, несмотря на весь сумбур мыслей, принять безошибочное, единственно верное решение. Чтобы одним ходом победить двух зайцев, или как там говорили Прежние? Да неважно, главное, что группу обратно посылать никак нельзя. Возможно, даже наоборот, следует их услать куда подальше. А на полуострове спокойно пощупать обстановку разведгруппами. Аккуратно, издалека, без особого риска. Если речь и вправду идет о старых, сильно нагруженных Мозгах, ах, какие перспективы это открывает!

Любое убийство Мозга вырывает из копилки тварей огромный кусок опыта.

Вот только не у всех эти убийства получаются так легко и походя, как у группы «Буревестник». Честно говоря, напоминают меня в молодости, что греха таить, приятно наблюдать за новой сменой. Такой же успешной, боевитой, смелой, которой можно и нужно передавать опыт. Пусть даже не доживу, но хотя бы их руками угробить тварей! Эх, опять мечты! Старею, старею, все чаще мечтаниям предаюсь.

Итак, по пунктам действий понятно, теперь еще раз вернемся к тварям.

Насколько тварям свойственна мстительность? Насколько Мозги подвержены чувствам? Не слишком, а так можно было бы славно сыграть на желании мести «Буревестнику»! Показываем группу, твари набегают, а мы их — хлоп! — и в расход. И нехитрые расчеты, откуда прибежали и сразу туда пару десантных полков. Зачистка территории в ноль, Мозга на опыты, тварей в консервы и так далее, по стандартной процедуре.

Но, увы, на группу не подманишь.

Даже зачистка Иссык-Куля не произвела никакого впечатления. И ведь наверняка, оный Мозг докладывал, что тут неподалеку сидит целый Римский Лев. И что? Ноль реакции. Даже присылка новой элиты шла вяло и предсказуемо. Нет, Сверхмозг явно задумал какую-то комбинацию, поэтому так легко и сдал целый регион. Эх! Взять бы всю власть в одни руки, но… бессмысленно. Люди не твари, диктатура не поможет, не даст моментальной победы, впрочем, и тварям такой победы не видать, несмотря на все их единство.

Да и проблем диктатура сейчас не решит.

В другой ситуации, да, но тогда мало кто поддержал бы. Эх, ведь и вправду, устрой диктатуру перед Десятилетием Отчаяния! Сколь многое удалось бы сохранить, не допустить, а то и щелкнуть тварей по носу. Но нет, прощелкали, упустили все шансы. Чудом удержались на краю пропасти. Да и сейчас недолго свалиться, отползли от края лишь на шаг. И неясно, насколько успеем отползти, пока не начнется следующая Волна! Вот уж чего не желал бы видеть всей душой. Гораздо приятнее размышлять о возможной победе.

Интересно, предается ли Сверхмозг мечтаниям?

Надо будет уточнить у твареведов, какие есть теории на этот счет.

Если принять предельную рациональность верхушки тварей за истину, то можно ли на этом сыграть? И как? Кому вообще по силам перехитрить Сверхмозга? А нужно ли это? Найти, окружить и заровнять все на поверхности в пепел. Потом вглубь на несколько километров. И бегом уничтожать остальные Мозги, пока они не опомнились. Опять сплошные мечты. На практике, почти не сомневаюсь, сидит Сверхмозг под каким-нибудь горным хребтом в убежище Прежних, и смеется над всеми нашими уловками. О, Прежние умели отлично строить подобные убежища, даже не догадываясь во что их превратят твари. И никак оттуда не выкуришь, Прежние строили так, чтобы убежища выдерживали даже прямой ядерный удар.

Или сидит под горным хребтом, над головой несколько километров камня.

Вот как такое пробивать и уничтожать? И это не говоря уже о том, что изначальная проблема — найти убежище Сверхмозга — не решена! Твари допросу, видите ли, плохо поддаются. Ха! Вот и посмотрим, может с помощью этих каляк-маляк, что добыл Спартак, удастся зацепить хвостик. Хотя, сколько их этих хвостиков было за эти годы? И что толку? Твари перенимают черты людей, скоро научатся и дезинформацию подсовывать. И задействуют всех своих замаскированных шпионов. Сколько сил уходит на тотальное и периодичное просвечивание, и все равно шпионы проникают, инфильтруются в общество, встраиваются во власть и тащат своих. Хорошо, что я уже отошел от этой дурацкой борьбы!

Ладно, давайте представим, что все пройдет просто идеально, и составим схему.

Генерал Слуцкий, очнувшись от длительных и сумбурных раздумий, схватил ручку и лист бумаги. Следовало записать схему и мысли, пока таковые вертятся в голове. Вот так обычно и начинались Хитрые Планы Льва. Присутствуй здесь капитан Имангалиев, обязательно бы тяжело вздохнул. Как правило, именно ему, в последние годы, приходилось воплощать в жизнь мысленные изыски лысого генерала.

Глава 5

Группа «Буревестник» сидела на берегу Бенгальского залива. Отчеты написаны, копии и оригинал добытого Спартаком, уехали в Рим, новое задание так и не поступило. Проще говоря, группа маялась бездельем, официально именуемым: «восстановление между заданиями». За прошедшие пять лет, бойцы научились ценить такие вот редкие моменты, потому что обычно сразу за заданием следовал «разбор полетов», потом тренировки и «исправление ошибок». Или новое задание. Или еще что-нибудь. Лев оказался большим умельцем на такие вещи.

Справедливости ради, следует заметить, что следующее задание генерал выдавал, предварительно все-таки убедившись в том, что группа восстановилась.

И тут целая неделя безделья!

Группа купалась в прозрачных водах Бенгальского залива, грелась на солнце, отъедалась и отсыпалась, благо представитель УСО в городке предоставил все условия. Но вот неделя прошла, и стало понятно, что дальше бездельничать просто стыдно. И группа собралась обсудить создавшееся положение, потому что ото Льва не поступало никаких указаний. Можно было, конечно, обратиться к тому же представителю УСО и потребовать в категорической форме, но никаких гарантий, что «Буревестник» послушают и выполнят, просто не было. Точнее говоря, гарантия была одна: их выслушают. И все. Подчинение группе, наверняка, не входило в список задач представителя.

— Предлагаю махнуть обратно на форпост, — наконец прервал общее молчание Спартак.

— А Лев? — лениво спросила Алина, обмахиваясь самодельным веером.

— А что Лев? Поставим в известность и махнем обратно.

— Нарушение приказа, вообще-то, — заметил Дюша, доставая сигареты. — Генерал приказал сидеть тут, до получения нового приказа.

— И когда этот приказ будет? Махнем на форпост и получим приказ вживую! Знаю я Льва, наверняка уткнулся носом в ту хрень, что я со Слуги снял, и теперь, пока не расшифрует все, не успокоится. И будем мы тут сидеть до самой зимы, покроемся ржавчиной и умрем от скуки и безделья!

— Можно местным подсобить. Все равно сидят у тварей под боком, — примиряюще добавил напарник Спартака, Влад.

— Ха! Приказ был — сидеть и ждать, не так ли?! — подпрыгнул Спартак. — Следовательно, помогая местным, мы все равно нарушаем приказ Льва! Так какая разница, насколько нарушать, если все равно нарушать? Махнем обратно на форпост, там веселее!

— Да ладно, Спартак, — выпустил колечко дыма Дюша, — признайся, что тебе охота снова своими моделями заняться, покрутить туда-сюда, в надежде, что уж теперь результат точно будет! Стопроцентный и все такое.

— Есть такое, врать не буду, — согласился Спартак. — Но ведь если бесконечно бегать по горам, лесам и джунглям, то кто будет заниматься моими моделями?

— Никто? — приподнял бровь Дюша.

— Точно! Никто не будет! И так они и сгинут, недоделанные. Польза от такого? Никакой. Поэтому надо доделать.

— Как Спартак начинает думать о Лизе, так становится малость косноязычным, — усмехнулся Влад. — Дались вам всем эти модели. Три, вру, четыре года прошло. Какое уж тут спасение?

— Никто и не говорит о спасении, — хладнокровно парировал Спартак. — Но найти обязан! Попутно, как любит говорить Лев, обтяпав еще пару дел. Ну, там, спасти девушку и целый мир, все, как у Прежних.

— Только это все равно не повод нарушать приказ. Если бы нарушая приказы, можно было бы спасти мир, то наш любимый лысый генерал первым бы нарушил все что можно и все что нельзя.

— Верно замечено, Влад, — одобрительно кивнул командир группы. — Спартак, я вообще не понимаю, что тебе мешает заниматься своим моделированием прямо здесь? Бумагу и карандаш мы тебе дадим, сиди и строй модельки, потом воплотишь расчеты в жизнь. Только не бухти про вдохновение от стен центра связи форпоста и прочую ерунду. Если дело только в этом, достанем тебе портрет Лизы во весь рост и работай.

— Да я уже все придумал! — огрызнулся Спартак. — При чем тут вдохновение? Расчеты делать! Теория есть, надо пробовать! Центр связи — ерунда, глубже смотреть надо!

— Глубже только кабинет Льва, — с самым невинным лицом заметил Дюша, но его шутку не поддержали.

— В общем, вы поняли, — подытожил Спартак. — Хватит прохлаждаться и загорать! Отдохнули, поели, поспали, вернемся на форпост — потренируемся. Лев, опять же, может чего ценного посоветует.

— Или загонит на пробежку до Иссык-Куля и обратно, потом скажет «плохо» и ушлет в какую-нибудь Австралию, — вздохнул Виталь. — Но все равно, на форпосте хорошо. Горы, куча сломанной техники, и тварей теперь очень мало.

— А людей слишком много, — добавил Дрон, намекая на обучаемое Львом пополнение. — И вряд ли он будет так рад нас видеть, что простит нарушение приказа.

— Может он вообще приказ «сидеть на месте» отдал, чтобы нас не видеть? — добавил Дюша. — А что? Лев же сам нас учил рассматривать все версии и ничего не принимать на веру! Хотя да, если бы мы ему смертельно надоели, он скорее бросил бы форпост и перебрался обратно в Рим.

— Чего он вообще сидит на форпосте? Сидел бы в Риме, в самых верхах? — спросил Дмитрич, зевая. — Там же цивилизация, куча всего, никаких тварей и гор.

— Может Льву как раз хочется тварей и гор? Или ему надоели эти самые верхи? Представляю, какой там гадючник, недаром Лев так умело всякие разные интриги и комбинации крутит. Иначе в верхах просто не выжить, — неожиданно выдал Дрон. — В общем, давайте просто поверим в силу Льва и никуда бежать не будем. Так все будет проще и безопаснее. Но, Влад верно заметил, надо сходить к местным и подсобить. Или хотя бы узнать, требуется ли им помощь. Засели тут, понимаешь, как гости из столицы, сидим, едим, пьем и ничего не делаем.

— Почему это ничего не делаем? — возмутился Дюша, но тут их прервали.

Как говорится «только вспомни про Льва, тут он и появится!» Генерал Слуцкий прислал сообщение, даже не сообщение, а категорический приказ. Немедленно бросить все, найти подходящий транспорт и плыть на остров Шри-Ланка. На острове отправиться в тамошнюю крепость и заняться тренировками. С полной самоотдачей и выкладкой. Исследовать остров, тренироваться, сил не жалеть и ждать подъезда пары матерых твареведов. После того, как эти товарищи опросят группу, будет выдан новый приказ и новое задание. Напоследок Лев ехидно прошелся, мол, вы там уже, скорее всего, закисли и рветесь обратно на форпост, вот теперь побегайте по Шри-Ланке, сбросьте пар.

— Интересно, до Шри-Ланки местные баржи ходят? — риторическим вопросом выразил общее настроение Дюша.

Пляжи, огромные, бесконечные, дикие пляжи. Такое вот первое впечатление создавало побережье Шри-Ланки. Правда, присмотревшись, можно было обнаружить следы деятельности и людей, и тварей. Да и пляжи уже не так радовали глаз, ибо среди мусора внимательный взгляд заметил бы и опасных обитателей моря, выброшенных на берег, и растения, не слишком подходящие для отдыха. В общем, не зря говорили Прежние, что «первое впечатление — всегда обман».

— И что нам теперь, через весь остров топать? — проворчал Спартак, почесывая свежую лысину. Подстригся, пока плыли.

— Почему? — спросил Влад.

— Вот тут, — потряс Спартак ветхим и мелким справочником «Цейлон — жемчужина Индийского океана!», — пишут, что горы на юго-востоке. Мы же специализируемся на горах, не так ли? Правда, у них самая высокая вершина — как наш форпост, 2500 метров. Ну, чуть выше, но все равно мелко.

— Так крепость неподалеку, — заметил Дрон, разминая ноги, — а приказ был — двигаться именно в крепость. Но идея мне нравится, потом сбегаем до гор на юге.

— Так тут бежать неделю!

— Вот и замечательно, будет глубокая тренировка.

— Как будто в джунглях мало бегали, — продолжал ворчать Спартак.

— Мало, мало! Бегали бы больше, не пришлось бы в деревьях посреди реки две недели сидеть! Убежали бы и все! Так, все, хватит трепаться, еще сейчас твари прибегут в гости, вот будет весело!

— Насколько я помню, — немедленно подключился Дюша, — на острове нет тварей. Тех, что приходят в гости, регулярно зачищают и уничтожают. Люди удерживают остров еще со времен Первой Волны, и даже мост до материка не смог изменить этого факта.

— Какой еще мост? — удивились остальные.

— Да, какой еще мост? — добавил Спартак, потрясая ветхой книжицей. — Тут сказано, что это отмель, но не более. Тварям все равно несподручно добираться, тут в самом узком месте до материка полсотни километров.

— Во время Темных Лет природа подняла эту отмель обратно, попутно устроив хорошую тряску на несколько тысяч километров вокруг. Землетрясение тут было, что тут непонятного? — добавил Дюша. — Вот полоска суши до материка и поднялась. Вполне можно пройти, как мне рассказывали. Наверное, именно поэтому нас тут и высадили. И не проплыть, и крепость неподалеку. Будем искать?

— Будем искать, — кивнул Дрон. — Но не торопясь.

В переводе на обычный язык это означало, что группа будет двигаться вместе, не разделяясь. И без беготни по окрестностям. Просто медленное, но верное продвижение вдоль пляжа, с рассматриванием достопримечательностей и визуальными поисками людей. Или хотя бы следов людей. Что-то обязательно должно было попасться. Если люди удерживают остров уже 150 лет, и есть природный мост с материком, значит должны быть и какие-то укрепления, дозоры, гарнизоны. Уже потом, правда, выяснилось, что природный мост поднялся не везде, а местами так очень даже сильно углубился. И в самом узком месте все же оставалось километров 10, которые надо было плыть. Неподалеку там стоял дозорный бункер, в котором посменно дежурили наблюдатели, высматривающие: не плывут ли твари на остров? Это оказалось надежнее и дешевле, чем автоматические системы, выходящие из строя или попадающие под диверсии тварей.

Идти группе пришлось недолго, примерно с полчаса они топали на запад.

Местность на острове, согласно справочнику Спартака, была равнинная, горы исключительно на юго-востоке. Не слишком густые леса, кустарники, и прочие плантации — тоже в основном на юге. Здесь на севере острова ландшафт представлял собой практически голую равнину, лишь изредка прорезаемую оврагами. Редкие ручьи и группирующиеся вокруг них островки кустов. В меру безрадостное и унылое зрелище, как выразился Дюша.

Крепость, куда им надлежало прибыть, представляла собой скорее хаотичное нагромождение построек, стен, редутов, каких-то окопов и стен. Глаз терялся в мешанине и кривоизогнутости улиц, строений и дорог, ведущих к этому военному городку. Местным это не мешало, и тварям, почти наверняка, не мешало, а вот группа как-то растерялась, силясь понять, куда же двигаться? Тут их и «поймал» патруль, объезжавший окрестности. Точнее говоря, группу вели с самого момента высадки, а патруль лишь пришел на помощь. Трое патрульных, оказавшихся родственниками, были как один низкорослы, сильно загорелы и оптимистично смотрели в будущее. Во всяком случае, группе первым делом сообщили, что рады видеть дорогих гостей, которые, несомненно, внесут свой вклад в жизнь острова.

Бойцы группы мысленно заулыбались, сохраняя каменные лица.

Почему-то везде по миру считали, что «Буревестник» должен у них задержаться и внести свой вклад. Первые несколько раз командир группы, старший сержант Андрей Майтиев, еще пробовал что-то объяснять, но затем махнул рукой, смирился и перестал. Доходчивее всего это сформулировал Дюша, в перерыве между двумя затяжками: «Зачем тратить силы на объяснения, если все равно не поверят? Уедем после задания, и пускай страдают». Соответственно, ситуация на Шри-Ланке не выходила за пределы ранее виденного группой.

Нагромождения и завалы домов и строений, как выяснилось, оказались лишь данью традициям. Никакой значимой военной роли они не играли, ибо все сражения с тварями шли и идут на побережье, на природном мосту, но не в самой крепости. А крепость потому, что тут раньше было укрепление в средневековом стиле, с высокими каменными стенами и прочей атрибутикой. В Темные Года там вроде бы даже усиленно жили люди. Но землетрясение, изменившее рельеф природного моста, уничтожило эту самую крепость, оставив лишь название и горки камней. Стойкое, прижившееся название, до сих пор активно используемое.

Жилья в крепости или военном городке хватало, в свое время построили на вырост, перед Второй Волной.

Ветшать жилью не давали, следили, ремонтировали, и теперь группу заселили в крепкий одноэтажный дом на юго-западе городка. Жизнь потянулась своим чередом. Тренировки, исследование острова, обучение местных военных, по их же просьбе. Монотонная, скучная и необходимая рутина. Обучение взял на себя Дюша. Спартак пропадал над своими расчетами. Виталь копался в технике.

Каждый нашел себе занятие по душе (в дополнение к рутине), не стала исключением и лейтенант Кроликова. Она стала регулярно вытаскивать командира группы «на пробежки», по сути являющиеся завуалированной формой свидания. Остальные быстро поняли и не навязывались. Маршруты для бега составлять было просто. Беги к югу от крепости, там везде равнина, с редкими оврагами. Как устал, беги обратно. Во время бега особо не поговоришь, и Алина слишком поздно поняла эту свою ошибку. Могучий старший сержант не останавливался на привалы, а просто бежал, вначале туда, а потом обратно. Пришлось Алине брать все в свои руки, и тащить Дрона просто на прогулку, подальше от крепости и любопытных глаз и ушей.

Оставшись одни, Дрон и Алина еще некоторое время молчали.

— Ладно, не будем тянуть тварей за хвост, — пробасил командир группы. — Опять про любовь-морковь говорить будем?

— Ну что вы за дурни, все-то вам принизить и опошлить надо! — закричала Алина. — Обязательно пару пошлых шуточек, каких-то дурацких эпитетов, срифмовать любовь с каким-то овощем, лишь бы не разговаривать!

— Ну-ну, кричать не надо. Тут равнина, все далеко разносится и далеко слышно.

— А в горах слышно еще дальше, и что? — продолжала кричать Алина. — Что же теперь, молчать все время?

— Ох, ну вот опять, — вздохнул Дрон. — Ты же вроде поговорить хотела, так чего кричишь про молчание?

— Поговоришь тут, когда ты постоянно увиливаешь от разговора! — ткнула Алина пальцем в грудь старшего сержанта. — Да, да, увиливаешь!

— Мы и так все время вместе, чего тебе еще?

— Вместе, — фыркнула Алина. — Вместе! Вместе бегаем по горам и лесам, и убиваем тварей?! Это ты называешь вместе?!

— Конечно, — пожал плечами Дрон. — Мы все время вместе на заданиях. В таких условиях еще заводить семью?

— Да причем тут семья! — взвизгнула Алина. — Который раз разговариваем, и все одно да потому!

— Наверное, потому, что я нормальную семью хочу? — еще раз пожал плечами старший сержант. — Я знаю, что тебя и полевой романчик устроит.

— Хшшшш, — зашипела Алина. — Полевой романчик?

— Хорошо, хорошо, неверно выразился, — примиряюще выставил руки перед собой Дрон. — Любовь без отрыва от заданий устроит?

— Устроит!

— А меня нет. Повторяю это каждый раз, а ты все не хочешь поверить. Как ходить в бой, если за спиной любимый человек? В таких условиях оборону хорошо держать, а не в логово тварей соваться.

— Ох уж эта хваленая мужская логика! Ничего, однажды.

— Не будет этого однажды, пока мы ходим в одной группе, — спокойно возразил Андрей.

— То есть, как только тебя спишут из армии, так сразу можно?

— Да, но не раньше.

— Уже что-то, а то все отмалчивался да отнекивался, — улыбнулась Алина. — Еще какие-нибудь ограничения будут?

— Хорошо, — хмыкнул в ответ Дрон. — Как Сверхмозга убьем, так сразу, идет?

— Идет! Эй, да ты издеваешься!

— Нисколько. Ты хотела ограничивающих условий, вот они прозвучали. Что-то не устраивает?

— Нет, все устраивает, — процедила сквозь тесно сжатые зубы Алина. — Даже так не отвертишься! Сверхмозг будет нашим, Спартак работает над этим!

— И ты ему поможешь?

— Помогу, помогу, не отвертишься, — потерла руки лейтенант Кроликова. — Теперь уже не отвертишься.

Старший сержант Андрей Майтиев лишь пожал в ответ плечами. Если они убьют Сверхмозга, то можно и семью завести. Ну, или из армии спишут, тут уж и так все понятно. Вот только лейтенант Алина Кроликова все никак понимать и принимать такое не хотела. И продолжала с немного ненормальным упорством ломиться в закрытую дверь. «Надо будет проконсультироваться у кого-нибудь, что тут можно сделать», только и подумал Дрон.

Глава 6

Генерал сидел за столом, отполированном до блеска. Мемуары, будь они неладны! И ведь никуда не денешься, приходится писать, признавал Лев. Передача опыта, обучение молодежи, изложение мыслей и взглядов. Ха! «Как будто никогда эти взгляды не излагал, в проектных записках и прочих бюрократических вещах?!», мысленно ворчал Лев. Порядок есть порядок, все писали и пишут мемуары, согласно директиве № 312 за подписью легендарного Эрика Краммера, но кто сказал, что Льву это нравилось?

Да, генерал любил упоминать мемуары, любил ссылаться, мол, пишу, но в реальности дела обстояли иначе.

В конечном итоге все сводилось к тому, что Льву при написании мемуаров казалось, будто он допишет таковые, и его тут же похоронят. Вроде как некролог себе пишет, или историю жизни, по окончании которой придет смерть. Умом генерал Слуцкий понимал всю абсурдность такого, но вот подсознательно никак себя перебороть не мог. Поэтому мемуары писались уже шестой год, и конца, и края этому занятию не предвиделось.

Слишком уж бурная военная жизнь выдалась у Льва, чтобы просто так взять и всю ее описать.

Конечно, при всяком удобном случае, Лев немедленно задвигал мемуары в ящик, по вышеуказанным причинам. Задвинув, мчался решать очередную проблему, и только после «робкого и деликатного покашливания», как любили писать Прежние, капитана Имангалиева, возвращался к воспоминаниям. Точнее говоря, к перенесению таковых на бумагу. Генерал неоднократно порывался просто наговорить воспоминания, но инструкция предписывала именно бумагу и запись. Асыл, в порядке решения проблемы, предложил как-то нанять секретаршу из гражданских. Она мол, и запись расшифрует, и все запишет, да и Льву будет приятнее излагать воспоминания в компании красивой девушки.

Увы, тут уже пришлось самому генералу возражать.

Слишком многое из его дел попадало под грифы секретности, и просто гражданскую пригласить никак не получилось бы. Даже после кучи подписок о неразглашении и прочем. УСО, испытывающее нехватку кадров, секретаря присылать не торопилось, вот и приходилось генералу корпеть, вздыхая и жалуясь на жизнь. Сам капитан Имангалиев заниматься мемуарами генерала наотрез отказался, замотивировав так, что, мол, не всегда понимает замыслы Льва, где уж понять воспоминания? «Перевру все, перепутаю и испорчу мемуары», наговаривал на себя Асыл.

Пришлось и тут Льву, вздыхая, отступить.

Конечно, Лев мог бы и приказать. Но он столько времени провел рядом с Асылом, столько раз они сражались и спасали друг другу жизни, что капитан воспринимался уже не как подчиненный. Скорее как сын, ну или племянник. Вот и не поворачивался у Льва язык отдать приказ. Тоже кстати, абсурдные психологические выверты, но Лев когда-то давно решил для себя: пусть лучше будут такие выверты, чем те, которые могут повлиять на боевые качества.

Вообще, генерал иногда поражался, насколько забавно и широко устроен человек.

Иногда же Лев просто приходил в ужас от той же самой человеческой широты.

С тоской, отодвинув от себя очередной лист, Лев начал привычно изыскивать причину не заниматься мемуарами. Потом звонко хлопнул по лысине. Точно! Сводка по Федерации, должна была вчера прийти! Если вдумчиво и не спеша прочитать, то до вечера никаких мемуаров. И плевать, что сводка приходит раз в месяц, это вдвойне повод перечитать ее и завтра!

С такими мыслями Лев отправился за сводкой.

Сводка представляла собой нечто среднее между информационными листками и экстренными выпусками газет Прежних. Рассылалась только руководителям и военачальникам высокого уровня. Просто короткие, скупые строчки, забитые цифрами, фактами и оценками. Вроде бы нет места слухам и домыслам. Но справедливости ради следует заметить, что сводки сами порождали оные слухи только так. Типовой сценарий выглядел так: вначале руководитель интерпретировал цифры и факты, добавлял своих мыслей и рассказывал нижестоящим. Те добавляли еще отсебятины, и так волной сверху вниз расходился слух. Достигнув широких масс, слух, как правило, уже не нес в себе никакой полезной информации.

Еще ходили слухи, что тех, кто рождает слухи на основе сводки, берут «на карандаш».

Затем делают пометку в личном деле. Затем закрывают продвижение наверх.

В общем, бред, да и только. Уж Лев-то точно это знал, ибо и был одним из авторов слуха. Специально запускали, дабы руководители и военачальники больше думали и меньше болтали. Вот таких точно брали «на карандаш», с целью дальнейшего продвижения и поощрения.

Взяв в руки два листа, Лев начал неспеша вчитываться.

Лев удовлетворенно похмыкал, посмаковал избранные моменты вроде «тысячи убитых тварей», и взялся перечитывать, размышляя над каждым пунктом. За этим занятием его и застал капитан Имангалиев. Конечно, Асыл все сразу понял — не первый год рядом с Львом! — и поэтому не стал ничего говорить, просто укоризненно посмотрел на генерала. Лев сразу проворчал.

— Посмотрим, как ты сам будешь писать мемуары!

— Да я не доживу, — как и в прошлые разы, беззаботно отмахнулся Асыл. — С моей-то жизнью, помру на тренировки или от бюрократической волокиты, лет через пять.

— Тоже самое я слышал и пять лет назад, — осклабился Лев. — А то и все десять. Да что там, это я слышу с тех самых пор, как ты стал моим помощником!

— Так, товарищ генерал, — кивнул Асыл, — вы же меня помощником затем и сделали, чтобы я за вас проводил тренировки и разводил бюрократию!

— Должны же быть у меня хоть какие-то привилегии, как у генерала. Да, да, я знаю, мемуары все равно писать надо, преемственность опыта и знаний вкупе с хитростью, ляляля тополя. Куда торопиться, пишу же потихоньку?

— И до какого года добрались? — вежливо поинтересовался Асыл.

— Закончил Десятилетие Отчаяния, то есть 2288 год.

Восточно-непроницаемое лицо Асыла слегка скривилось налево, а сгорбленные плечи подернулись вверх, что в переводе на обычный могло бы означать следующее. «Товарищ генерал, я вас очень уважаю, но как-то мало вы написали за шесть лет. Этак оставшиеся года будете еще шесть лет описывать. Вслух я вам этого не скажу, но обязательно выражу лицом и громко-громко подумаю».

— Эх, Асыл, Асыл, — преувеличенно громко вздохнул генерал, — молод ты и неопытен! Не знаешь проверенной еще Прежними истины: «Не торопись, а то успеешь!»

— Почему же, знаю, — как всегда вежливо отозвался капитан. — Только не понимаю, причем тут истина и ваше нежелание доделать скучную, но необходимую работу? Ведь других на такие занятия вы очень даже умело мотивировали? Группу «Буревестник», например.

— Эх, других-то оно завсегда легче, — еще раз вздохнул Лев. — Вот, например, недавно закончился разгром шпионской сети тварей в Риме, и знаешь, что я ощутил?

— Что?

— Ничего. Я придумал, но в жизнь воплощали другие. Осуществляли, бегали, дрались и умирали за мою идею. Как видишь, Асыл, других легче сподвигнуть. Если бы по замыслу мне пришлось бы самому что-то делать, еще бы сто раз подумал, браться или нет? А так, когда другие, оно завсегда легче. Может поэтому человека с древнейших времен так притягивает власть? Легче заставить других, чем делать самому? Что думаешь, Асыл?

— Думаю, что вы очень ловко увиливаете от темы мемуаров, товарищ генерал.

— Вот вечно ты, Асыл, так. Тебе о прекрасном, а ты о мемуарах! — немного досадливо заметил Лев.

— Вы же сами попросили меня об этом. Каждый день напоминать и заставлять.

— Да, да, попросил, даже, можно сказать, приказал, — отмахнулся генерал. — Трудно заставлять самого себя, гораздо легче заставлять окружающих. Что, уже говорил? Ну, извини, Асыл, старею. Проще отсюда крутить интриги в Риме, чем каждый день писать эти долбаные мемуары! И никакие уловки не помогут.

— Думаю, товарищ генерал, после того, как вы выговоритесь, станет легче, и напишете еще главу.

— Не исключено, не исключено, — задумчиво отозвался генерал. — Выговориться, говоришь? Ха, азы психологии не прошли мимо? Ладно, ладно, не отвечай, я же сам тебя обучал! Да, веселое было время.

— Да и сейчас не слишком скучное, — пожал плечами Асыл.

— Ну да, ну да, — покивал Лев. — Форпост восстановили по первоначальному образцу, стал еще лучше, чем был. Людей дали, оружия, средств — все для учебы и во имя учебы. Вот были бы Прежние, у нас тут все было бы еще и техникой завалено. Я, кажется, рассказывал уже о Прежних и технике?

— Раз десять, — немедленно отозвался Асыл.

— Значит, можешь особо не вслушиваться, кхех. Мне же надо выговориться?

Прежние, надо заметить, были очень избалованы техникой. Она за них разве что еду не жевала, и то, по отдельным упоминаниям, было и такое. Не массово, но было. Сейчас такого, конечно, уже не увидишь. И людей меньше, и техника не такая изощренная. Но зато работает, работает и работает, не требуя особого отдыха и ремонта. Опять же у Прежних с этим все было строго. Отработало три года или пять лет, извольте пожаловать на свалку. Таким подходом они уверенно копали себе могилу, ведь в космос так и не вышли, но ядерный апокалипсис успел раньше. Вот было бы «смешно», потрать Прежние все ресурсы, а потом устрой ядерную войну. Сражались бы сейчас против тварей копьями да мечами.

Точнее говоря, не сражались бы. Еще в Первую Волну твари бы победили.

Уже тогда они убедительно показали, что холодное оружие их не сильно берет. Конечно, луки/арбалеты, строй щитов, и прочие изыски тактической науки дали бы человечеству продержаться какое-то время. Но без огнестрельного оружия, это время было бы недолгим. Конечно, оппоненты обычно кивают на то, что можно перерабатывать остатки цивилизации Прежних. Ну, так, сколько тех остатков — это раз, и находятся они в самых загрязненных местах — это два. Вот и получается, что борьбе за ресурсы суждено было разгореться вновь. Раньше это делали Прежние, теперь люди грызутся с тварями.

Тут уже не до изысков в технике, важнее, чтобы работала всегда и везде!

Красота, изящество, смена техники раз в три года, и прочие извращения Прежних остались в прошлом. Вынужденно остались. Не исключено, что после победы над тварями, выхода в космос и освоения новых источников энергии вкупе с сырьем, расточительство Прежних снова расцветет пышным цветом. Не исключено, но, как и все прогнозы, этот тоже маловероятен. Как уже упоминалось неоднократно, твари спокойно обходятся без техники и уверенно загоняют человечество в могилу.

Но, как мы все знаем, уничтожать легче, чем строить.

Цивилизация Прежних — прекраснейший пример этого тезиса.

Тысячелетия человечество шло и шло вверх, развивалось, поднималось, усложнялось. И в результате напридумывали оружия, которым сами себя и уничтожили. Стоило ли оно того? Или просто люди не смогли направить свою воинственность на сражение с космосом? По факту, мы теперь уже этого не узнаем. Но! Если люди смогут задавить тварей, то урок Прежних, надеюсь, не даст нам снова уничтожить самих себя. Да и ядерного оружия с возможностью доставки в любой уголок планеты у нас уже нет. Понятно, что человек, если захочет, сможет все, но лучше бы это «захочет» относилось к космосу. Да, да, я как всегда забегаю вперед. И тварей вначале надо победить, и технику потом усложнить, ибо человечество — все-таки техноцивилизация, а не био, но если не ставить дальние цели, зачем тогда вообще жить?

Посреди поросшей травой равнины двигались двое.

— Может, хватит уже? Идем, идем куда-то, — ворчал на ходу Спартак, потирая лысину.

— Да ладно тебе, Спартак, еще и не разогрелись толком, — отозвался Влад. — Еще столько же, и будет лесок. Поохотимся, отдохнем от остальных. И они от нас отдохнут.

— Это да, командир иногда бывает чересчур невыносим. С Дюшей на пару. Что на них находит?

— Как мне кажется, они забывают, что не все воюют с пеленок, — улыбнулся Влад и поправил винтовку за спиной.

— Да тьфу на них, — яростно сплюнул Спартак. — Не поедем на форпост, нас там злой Лев заругает. Вроде такие разные, эти Андреи, а посмотришь — ну чисто братья-близнецы, даром, что один большой, а другой маленький! Все чего-то ходят и нудят, тут тренируйся, там стреляй, того не делай, сюда не ходи, так не стой, тут не пей. Если бы Лев не уравнял нас всех в званиях…

— Кстати, все забываю спросить, зачем?

— Влад, ты меня пугаешь, — посмотрел на напарника Спартак. — Почти пять лет прошло, а ты только удосужился спросить? Боюсь представить, что было бы, иди речь о чем-то важном? Спросил бы лет через двадцать?

— Не исключено, — широко, открыто и дружелюбно как всегда улыбнулся Влад. — Но, скорее всего, спросил бы сразу. А тут вопрос был не слишком важный, вот и забывал. Вспоминал, потом забывал. И вот так раз двадцать или даже больше.

— В общем, уравнял он нас, чтобы мы на заданиях званиями не мерялись, — объяснил Спартак. — Чушь и детский лепет, конечно, но в тот момент прошло на ура. Потом прижилось и сейчас воспринимается, как само собой разумеющееся. Хотя, если бы мы не числились в УСО, давно бы нас за нарушение субординации и прочие дурацкие уставные штучки, посадили бы. Потом еще раз посадили бы. И еще раз.

— Да, да, я понял, — махнул Влад. — Остановись. Я понял, что мы сидели бы до скончания времен.

— А то и дольше. Какие-то у нас в группе собрались патологические несоблюдатели… начиная с самого генерала Слуцкого! — хохотнул Спартак.

— Да, не все выдумки Прежних одинаково полезны, — согласился Влад. — Хотя на их красивых девушек я бы посмотрел!

— У нас и сейчас не хуже есть.

— Есть, есть. Но! Это, так сказать, естественная красота. Мне же хотелось бы посмотреть на неестественную красоту, если можно так выразиться. Чтобы применили все уловки и ухищрения Прежних по приданию женщине красоты.

— Зачем?

— Чтобы посмотреть, на что были способны Прежние. Одно дело всякие там космосы — не бывал и вряд ли побываю — а вот женщины и красота всегда рядом.

Спартак внимательно посмотрел на напарника. При всей своей средней внешности, Влад Басов никогда не был обделен женским вниманием. Даже с учетом сумасшедших последних лет, всегда находились желающие повисеть на шее у бравого лейтенанта — снайпера. К Спартаку тоже вешались, но после известных событий, лысый снайпер всем давал от ворот поворот. В группе к этому относились с пониманием, до известного предела. Спартак и сам старался этот предел не переходить, но иногда так тоскливо на душе становилось, хоть тварью вой, и он заводил разговоры о Елизавете Сафроновой.

В такие вот минуты Спартак, как правило, переходил предел, и его отправляли «полечить мозги».

Снайпер и сам понимал, что постепенно сходит с ума, но ничего поделать не мог. Старался спасаться работой, тренировками и, по — первости, другими девушками. Но от последнего пункта пришлось быстро отказаться, совершенно не лежала у него душа ни смотреть, ни ухаживать, ни говорить о других девушках. Поэтому и остальные в группе старались со Спартаком о девушках не говорить. С чего бы Влад вдруг начал такой разговор? Но быстро выяснилось, что Владу не сильно то и нужен был собеседник. Просто болтал о красоте женщин, не вслушиваясь в «угу» и «ага» Спартака.

А на охоте они так ничего и не поймали. Одно дело охотиться на тварей, а совсем другое — искать добычу там, где ее уже давно не было. Вот если бы они прошли дальше к югу, то, возможно, настреляли бы много диких птиц или даже зверей. От дальнейших событий, конечно, группу это не спасло бы, но, вполне возможно, что-то да изменилось бы. Кто знает?

Глава 7

Группа «Буревестник», развалившись на камнях, наблюдала за облаками и волнами.

— Вот нахрена мы здесь, на Шри-Ланке, сидим, а, командир? — спросил Виталь. — Только время зря теряем.

— Зато все на халяву, — зевнул Дрон. — Ты, Виталь, не напрягайся. Понять интриги Льва может только сам Лев.

— Слепо верить во всемогущество Льва тоже нельзя, — рассудительно добавил Дюша. — Думаю, в данном случае все прозаичнее.

— Про кого?

— Прозаичнее. Проще. Не все так сложно. Лев просто не знал, что с нами делать.

— Да ладно?

— На форпосте он нас видеть не хотел, да и не нуждался, — продолжал развивать мысль Дюша. — И не хотел, чтобы мы долго сидели на одном месте. Зная нас, можно смело утверждать, что приключения сразу прибегут. Вот и отослал подальше, чтобы не просто так, а еще и вода нас от тварей отделяла. Возможно, Лев там что-то понял про этого злосчастного Слугу, которого мы убили.

— Больше месяца прошло! — нахмурился Дрон. — Думаешь, твари до сих пор бегают, пытаясь отомстить?

— Не думаю, а пытаюсь объяснить, чем руководствовался Лев в своих нелогичных решениях, — наставительно ответил Дюша. — Не надо приписывать Льву всеведение и продуманность всех действий от и до. Думаю, генерал сам немного растерялся от тех сюрпризов, что мы притащили из джунглей. Потом погонял нас туда и сюда, и обратно, чтобы не скучали. Теперь вот определился и вызвал. Сейчас уточнит задачу, и помчимся мы дальше в горы.

— В горы?

— Ну, или в джунгли. Или на еще какой-нибудь остров, — пожал плечами сержант. — Какая разница?

— Да в сущности никакой, — согласился Дрон. — Но горы лучше.

— Это да. В сущности, все зависит от того, что именно Лев понял или узнал, или сообразил. Нашими руками будет решать свои задачи.

— Разве ты против такого отношения Льва?

— Не слишком. Лев не для себя же старается. Работает, как может, на благо человечества, ну и нас за собой тянет.

Так они болтали еще с полчаса, старательно убивая время. Распоряжение Льва куда идти и что делать, по каким-то техническим причинам задерживалось, и группе оставалось только ждать, позевывая в кулак и разглядывая окрестности пополам с небом. Все та же семерка, но изрядно психологически повзрослевшая за прошедшие три года. За исключением, может быть, Дюши, но сержант, казалось, с самого рождения был таким: взрослым, опытным, способным всех спасти и поддержать.

Командир группы, старший сержант Майтиев, с высоты своих двух метров и пяти сантиметров обвел взглядом остальных. Дюша, высказавшись о непонимании планов Льва, беззаботно курил с непроницаемым выражением лица. Только острый взгляд слегка раскосых глаз выдавал полную готовность к действиям. Даже развалившись на камне, маленький сержант лежал так, что мог вскочить в любую секунду, и выхватить оружие. После чего, как Дрон неоднократно убеждался, сержант Мумашев моментально оценил бы остановку и начал командовать. Громко, уверенно и спокойно.

Второй напарник, рядовой Виталий Лукин, он же Виталь, сидел, слегка сгорбившись. Механик-водитель, хотя теперь уже, наверное, с приставкой «бывший», как будто держался за привычный руль. Простецкое лицо Виталя выражало некоторое нетерпение, как будто грядущее задание будет связано с техникой. При всей любви к таковой, на заданиях Виталь все же как-то обходился, и не требовал срочно выдать ему гаечный ключ и полуразобранный танк. Нормальный рядовой с крепкой, устойчивой психикой и богатым опытом. Это только на фоне сержантов — Андреев, Виталь смотрелся бледно. В любом другом месте был бы он самым опытным во взводе.

Лейтенант и штатный медик отряда Алина Кроликова. Высокая, сильная, уверенная в себе. Даже чересчур уверенная. Быстрая на решения в бою и неизменная в любви к нему, старшему сержанту. Дрон тихо вздохнул. Уверенность и внутренняя сила черноволосого медика здесь сыграли с ней дурную шутку. Старший сержант Майтиев совершенно не собирался рисковать и отвечать на чувства, но Алина и слышать об этом не хотела. Сражалась еще яростнее, тренировалась сильнее и заводила разговоры все чаще. В ней можно было быть уверенным, как и в любом другом из группы: в бою не подведет. Сейчас это было главным, но рано или поздно задание закончится, и тогда все повторится по новой. Как сказал бы Лев «Стабильность — признак мастерства».

Дмитрич, он же рядовой Дмитрий Чибисов. Бывший разведчик, попавший на форпост не в самый приятный момент. Почти не уступающий в росте Дрону, но вместо горы мышц — сухожилия, и вместо силы — выносливость. Бесстрастное лицо Дмитрича свидетельствовало, что он готов ко всему, но предпочел бы полежать и поспать. Молчаливый, спокойный и надежный, недаром Лев включил его в группу. Бывший разведчик почесал нос и взглянул на Дрона. Да, и чужие взгляды прекрасно чувствует, немалый плюс в таких делах.

Дрон перевел взгляд на оставшихся, то есть снайперов.

Лейтенанты Влад Басов и Спартак Десновский. С Владом, в принципе, сразу все было понятно. Как говорили Прежние «обычный парень, каких миллионы», с таким же обычным лицом, которое Лев почему-то иногда ехидно именовал «рязанским». Надежный напарник, меткий снайпер, выносливый боец. Влад сразу как-то тихо и незаметно влился в коллектив форпоста, став его неотъемлемой частью. Даже то, что он приехал из Рима и скакнул в лейтенанты из рядовых по прихоти вышестоящих начальников, Владу никогда не припоминали. Свой парень, и все тут, что еще можно сказать?

В противовес ему, Спартак Десновский, как-то изначально выглядел немного чужеродно.

Потом, конечно, «лысый снайпер» влился в коллектив, но вот вначале заработал немало косых взглядов. И оставаться на форпосте не хотел, и к девушкам подкатывал неумеренно, и вел себя именно как «столичный сноб», и лысиной чересчур светил. Да еще и высокий, с наглой улыбочкой. Потом лысину прикрыли кепкой, девушка стала постоянной, столичные замашки исчезли, и Спартак стал одним из своих. Именно благодаря ему, Мозг Иссык-Куля получил свое, хотя и не сразу. Но месть за погибших свершилась, и это было главное.

Дрон еще раз обвел взглядом группу. Да, «Буревестник» готов к любым заданиям!

И задание не замедлило наступить, без всякого Льва.

Пролив взбурлил и выплюнул на берег десяток Жаб. Это было настолько неожиданно, что даже опытные сержанты растерялись на несколько секунд. Жабы синхронно квакнули, показав иссиня-черные пасти и языки, и скакнули в разные стороны.

— Огонь! — запоздало взревел Дрон.

Но на берег уже вылезали трое Крокодилов, вытягивая за собой толпу каких-то амфибиеобразных то ли медуз, то ли мини-осьминогов. Крокодилы, в отличие от оригиналов, давших им название, имели шесть лап, усиленную броню, и бегали резво, что по суше, что в в воде. Интеллект у них, правда, был снижен, но «хватать и не пущать» они умели отменно. При этом даже пущенная в упор пуля могла срикошетить от их толстохитинового панциря. Инструкции предписывали заманивать Крокодилов в ямы, забрасывать гранатами под пузо, где слой хитина немного уменьшался, выжигать из огнеметов или бить точно в глаз, причем желательно пулей потяжелее. В случае невозможности совершения таких действий, рекомендовалось или быстро-быстро убегать, пользуясь тем, что на суше Крокодилы все-таки уступали человеку в скорости, или забраться на возвышенность, только без ступенек. По ступенькам Крокодилы могли отлично вскарабкаться куда угодно.

Снайпера еще успели застрелить одного Крокодила, а потом амфибии полезли густым слоем.

Отстреливая самых близко подползающих из автоматов, группа медленно пятилась от берега.

С севера доносилась перестрелка, похоже, что твари вылезали из пролива по всей длине береговой линии. Или целенаправленно шли в атаку на все укрепления и заставы людей. В любом случае, ничего хорошего ждать не приходилось, потому что сзади неожиданно тоже заухало и застреляло.

— Крепость! — выдохнула Алина. — Но почему?!

— Похоже, мы притягиваем тварей, как магнит, — проворчал под нос Дюша, но его никто не услышал.

— Бегом! — скомандовал Дрон.

Группа синхронно развернулась и побежала к городку. Смысла сдерживать вылезающих из пролива тварей больше не было. Раз уж бой загремел в главном укреплении, то создавать на берегу локальный очаг сопротивления — смерти подобно. Обойдут твари, зажмут в кольцо и сожрут. Или массой задавят. В любом случае, бесконечных боеприпасов и не ломающегося оружия, не смогли создать даже Прежние.

Бежавший последним Дрон пытался вспомнить, есть ли в городке тяжелая техника.

Дюша, бежавший впереди, точно знал, что нет. Только БТРы из подвижного.

Но на бегу никто не разговаривал, да и уже в пределах видимости строений, Дрон вспомнил, что основная сила в крепости — стационарная артиллерия, всегда громившая тварей на подходах. Теперь оставалось только понять, успели твари неожиданным рывком прорваться к артиллерии или нет? В первом случае, следовало запасаться патронами и уносить ноги, а во втором у крепости еще оставались шансы отбиться.

Как уже упоминалось, крепость, она же военный городок, представляла собой нагромождение строений, улиц, каменных складов и завалов. Четко выраженной линии обороны в городке не было, равно как и единой стены. Крепость условно делилась на семь районов, по числу артиллерийских дивизионов. Соответственно, каждый из районов, по плану, должен был быть автономен во всем, включая и все ту же оборону. То есть каждый из районов должен был сохранять способность обстреливать тварей, независимо от соседей.

Помимо этого, районы могли прикрывать друг друга перекрестным артиллерийским огнем.

Подземные коммуникации не прижились, но в каждом из районов стояла так называемая «связная башня». По высоте башня превосходила остальные строения минимум в полтора раза, и с каждой из башен были видны остальные шесть. По замыслу это должно было позволить поддерживать визуальную и сигнальную связь в любых условиях. Для ночных сигналов предполагалось использование прожекторов, костров и фонариков.

Но ни в одной инструкции не было написано, что делать, когда твари атакуют одновременно везде.

Выскочив на холм, группа замерла. Твари кишмя кишели уже в самом городке. Три из семи связных башен лежали, придавив дома. Пыль, грохот артиллерии, заполошная стрельба, рычание и крики. Видно было, как крупный отряд тварей огибает городок с запада. Свалка, хаос и неразбериха, царившие в крепости, навевали печальные мысли.

— Как? — вцепился в волосы Влад. — Почему?

— Очень своевременный вопрос, — согласился Дюша. — Ну что?

— Ударим в тыл тварям вон там, правее трехэтажного дома, — вытянул руку Дрон. — Пробьемся прямо, там пополним боеприпасы и узнаем, что к чему.

— А потом?

— А потом твари в дом, — отрезал Дрон. — Или у тебя, Дюша, есть другие предложения?

— Обогнем город и закрепимся на юге. Заодно свои вещи вытащим, и от тех тварюшек, что в спину нам бегут, подальше окажемся, — немедленно выпалил сержант. — Отбросим, поможем и ходу, ходу. Здесь ловить нечего, как только твари замкнут кольцо — городок падет.

— Помощь с соседних островов уже наверняка идет, — добавил Виталь. — Через сутки будут. А если самолетами, так вообще через два часа.

— Кто сюда самолетами помощь посылать будет? Виталь ты того, не заговаривайся, — постучал по голове Дрон. — Аэродрома здесь нет, и смысл самолетов неясен. Разве что бомбардировщики потом заутюжат. Потом. Когда твари тут всех и вся сожрут.

— Поэтому мы стоим? — сердито уточнила Алина. — Ждем, пока всех сожрут?

— Спокойно! — рыкнул старший сержант. — При вступлении в такую битву нельзя ошибиться. И не потому, что мы можем погибнуть. Помните, как Лев говорил: «все должно быть практично!» Вступив правильно — убьем каждый по полусотне тварей, и это будет правильно.

— Пока вы тут болтаете, твари нас уже догнали, — тихо заметил Дмитрич.

— [цензура!] — воскликнули оба Андрея, обернувшись.

Никто из них не признался бы, но оба сержанта немного побаивались лезть в город. Они то прекрасно знали, какая там сейчас идет свалка, и какая при этом царит неразбериха. Пулю в спину от товарища? Легко! Свернуть не туда и попасть в лапы к тварям? Элементарно! Попасть под удар своей же артиллерии? Запросто! Справедливости ради, следует заметить, что твари не реже становились жертвами неразберихи и свалки, как правило, сопровождающих бои в крупных населенных пунктах. Разве что собственная артиллерия тварей не разносила в пух и прах. Разумеется, по причине того, что артиллерия и тяжелая техника у тварей просто отсутствовали.

— Доболтались! — прорычал Дрон. — Бегом вперед! Ориентир — трехэтажный дом с красной крышей!

— Ха!

Одним из составляющих элементов обороны была разница в этажности и высоте зданий. Предполагалось, что даже если твари захватят здание, то из соседних, более высоких, это здание смогут расстрелять. Также предполагалось неявное использование закрытия поля зрения тварей. Мол, они не смогут толком осмотреться и будут совершать ошибки, а люди, так как они на своем поле и у них есть связь, отлично сориентируются.

Стоявший на краю городка трехэтажный дом с красной крышей, разумеется, тоже входил в комплекс обороны.

Одна беда, твари набежали так неожиданно, что слегка расслабившиеся люди не успели отреагировать и занять все опорные пункты. Высокие дома, по умолчанию, планировались на роль опорных пунктов, но сейчас дом стоял пустым. Впрочем, старший сержант о таких тонкостях здешней обороны не знал, и выбрал дом, просто потому что тот возвышался над соседями.

Тяжело пыхтя, волна амфибиеобразных тварей катилась по равнине, грозя захлестнуть группу, а затем и городок.

Поэтому группа рванула вперед очень резво, изготовившись к удару сходу. Чуть дальше дома скапливались Хвататели, готовясь к прорыву вглубь района. Откуда здесь взялись Хвататели в таком количестве — не менее трех десятков готовилось к удару — никто в группе задумываться не стал. И так слишком много времени потратили, думая, куда бы лучше убежать. Вот и «продумали» все выигранное время.

— Кзюзик!! — раздался резкий вопль сверху.

— [цензура!] — ругнулся Дрон.

Птица-наблюдатель с крыши одного из домов подала сигнал остальным тварям. Хвататели — это было, конечно, терпимо, сильный хитин у этих тварей только на груди и спине, а конечности и голова оставались вполне уязвимы. Остальным объяснять ничего не требовалось, маневр отрабатывался много раз. Трое кидают гранаты, прямо в толпу Хватателей. Бросают резко и с задержкой, чтобы гранаты взрывались сразу же, чтобы Хвататели не успели схватить и метнуть обратно. Взрывами толпа рассекается на две неравные части, плюс Хвататели своими телами гасят разлет осколков. Меньшая часть, та, что ближе к группе, немедленно получает полный залп из всех стволов.

Большая часть затем получает еще гранаты, от других троих бойцов. И залп из всех стволов.

Не слишком безопасный трюк, но позволяющий, при должном умении, избытке боеприпасов и растерянности тварей, резко сократить число последних. Прорваться сквозь противника или ошеломить и отступить без потерь. Как правило «должное умение» становилось ключевым в таких вопросах, иначе Хвататели успевали метнуть обратно гранаты или рывком сокращали дистанцию и навязывали рукопашный бой. Или просто укрывались от взрывов, а потом сокращали дистанцию, не обращая внимания на пули.

— Огонь! — скомандовал старший сержант.

К счастью, в группе «Буревестник» с должными умениями все было в порядке. Школа Льва, усугубленная удаленным положением форпоста. То есть, если в столице генерала еще отвлекали на разные дела, то в стенах форпоста 99, посреди гор и тишины, Лев имел полную возможность гонять группу практически непрерывно. В результате одно наложилось на другое и, соединившись с третьим, привело к взрывному росту навыков.

Поэтому гранаты метнули только сержанты.

Дрон, за счет огромного роста и мышц, перекинул гранату через группу Хватателей. Дюша, благодаря огромному опыту, вбросил кругляш почти под ноги тварям. Одновременный взрыв и сразу остальная пятерка начала стрельбу из автоматов. Ошеломить, напугать и убить как можно больше тварей, пока таковые в растерянности. Затем добить жалкие остатки. Скорость, маневренность, навыки и преимущество дистанции.

— На прорыв!! — скомандовал Дрон.

Смысла врываться в трехэтажный дом и занимать там оборону, не было. Накатывающаяся сзади волна тварей даже не заметит жалких потуг семи человек. Вот будь у группы пулеметы и огнеметы, тогда еще можно было бы сразиться, с шансами на победу 1 к 100.

Поэтому группа, стреляя на расплав ствола, ворвалась в ряды Хватателей, ошеломленных взрывами. Буквально несколько секунд и группа прорвалась мимо тварей, оставив за собой десяток трупов и несколько гранат. Взрывы бухнули, дополнительно ошеломив и разметав Хватателей. В результате «Буревестник» отыграл себе полминуты форы, позволившие оторваться от тварей на полторы сотни метров.

Путь внутрь городка оказался открыт, но легче от этого никому не стало.

Волна тварей, идущая от побережья, угрожала в ближайшее время захлопнуть ловушку вокруг городка целиком.

Глава 8

Дрон махнул рукой Дюше, мол, теперь ты — командир!

В плане тактики сержант-инструктор мог дать десять очков вперед любому из группы. Причем, сколько ни пытался Дюша все это передать, обучить и показать, как-то все равно обучение шло медленно. Как однажды выразился Лев: «не готовы они еще бегать за других», имея в виду, что бойцы не пытаются просчитать действия всей группы.

— Ну, спасибо, ага, — проворчал Дюша, — теперь если что, так я виноват буду!

— Командуй! — прерывисто бросил Дрон на бегу.

— Вперед — бегом! — немедленно скомандовал Дюша, заработав несколько удивленных взглядов.

Мол, мы и без того бежим вперед, чего ж командовать очевидное? Дюша усмехнулся. Группа наддала, благо отрезок улицы, по какой-то прихоти был ровным, широким и здесь еще не успели как следует повоевать. Дюша плавно перетек в голову группы, и через 100 метров сделал жест рукой, мол, уходим вправо. Серый и невзрачный двухэтажный дом, без ограды, особых укреплений или примет. Типовая постройка, точно такие же домики можно было встретить по всему городу. Оказавшись внутри, группа засверлила спину Дюше взглядами. Сержант повел головой вправо-влево, втянул воздух и отдал следующий приказ.

— Выбегаем с другой стороны!

И рванул вперед по длинному коридору, с серыми стенами и коричневым потолком. Коридор пару раз изогнулся, но как-то все равно быстро закончился. Дрон высадил дверь ногой, и группа оказалась в примыкающем к соседней улице небольшом саду. Низенькие, но крепкие фруктовые деревья с желтыми плодами распространяли одуряющий аромат. Пыль стеной справа и слева, и звуки выстрелов пополам с шипением тварей, померкли перед шипением снарядов, летящих, казалось, прямо в группу.

— Налево! — рявкнул Дрон, выводя всех из секундного ступора.

— Хщщаа, — раздалось шипение сзади.

Хвататели и иже с ними выскочили по следу группы с двадцатисекундным опозданием. Группа успела отбежать влево, а разорвавшиеся снаряды сделали видимость на улице нулевой. Схватки, кипевшие со всех сторон, замерли на какое-то время. На очень недолгое время. Дюша быстро махнул, мол, ныряем в очередной дом. Пыль на улице немного улеглась, и Хвататели, потерявшие цель, ринулись на противоположную сторону. Дюша показал жестами, мол, все замерли и не дышим, и нарушил молчание только через минуту, когда Хвататели скрылись из глаз.

— Настырные какие, а?

— Что дальше? — тут же спросил Дрон.

— Сейчас выждем полминуты, потом вернемся на ту улицу, где были. Там и места больше, и тварей меньше.

— И?

— Дай договорить! Бежим прямо и прямо, пока не упремся, потом сворачиваем налево и снова бежим прямо.

— И там сворачиваем налево?

— Нет, там сворачиваем направо. Получается бег «лестницей». Ступенька за ступенькой выбежим из города или натолкнемся на опорный пункт. Быстро возьмем там власть, пополним запасы и бегом из города, всей толпой.

— Не удержат город?

Дюша сделал отрицательный жест, мол, тут даже и говорить нечего, понятно, что не удержат! Давно не сражались в самом городке, паника, артиллерия лупит, куда попало, нет единой организации обороны. Шансы оборонявших город Дюша мысленно поставил чуть выше нуля. Один шанс из ста. Вдруг найдется грамотный организатор, быстро всех построит, объединит, цельными кулаками взводов нанесет удары, круша тварей по частям, пока можно. Себя и группу Дюша в этой роли не видел, просто потому, что здесь нужен был местный. «Буревестник» же выступал в роли приезжих. Опытные, умелые, известные, но приезжие. Пока будут что-то доказывать местным, все сроки пройдут, и твари успеют замкнуть кольцо вокруг городка.

— Бегом! — скомандовал Дюша.

Группа выскочила обратно на ту улицу, с которой они начали свой путь внутрь городка. Буквально за несколько минут тишина и спокойствие сменились шипением и рычанием. Группа из девяти человек отступала вдоль противоположной улицы, огрызаясь огнем из автоматов. Сверху пытался наседать десяток Птичек, по центру улицы катился вал амфибий. С громким треском вылетело окно соседнего дома, и наружу выскочил Преследователь, сразу обнаруживший группу. Мявкорев и тварь ринулась в атаку, безуспешную атаку. Бойцы расступились, а Дрон отвесил пинка могучей твари, придав дополнительное ускорение в стену.

— Влад, Спартак — Птички, — скомандовал Дюша. — Клин вокруг снайперов. Пятимся шагом. Гранаты через одного! Остальные огонь по готовности. Держим вал амфибий, пока Птички не уйдут. Глазами не хлопаем, работаем!

Дюша еще не успел договорить, а группа уже начала выполнение. Окончание приказа прозвучало на ходу. От срыва в яростный бег группу удерживали только Птички и необходимость помочь девятерым на противоположной стороне. Только побеги, и Птички тебе радостно прилетят в затылок! Поэтому вторая группа и не бежала, а медленно пятилась вдоль стены. Слишком медленно, вал амфибий двигался все-таки быстрее.

Влад и Спартак приложили четырех Птичек, прежде чем те сообразили, что появились новые враги.

Шестеро Птичек разделились, совершив роковую и последнюю ошибку. Снайпера быстро приложили тех, кто полетел на «Буревестник». Группа на противоположной стороне сняла своих летунов, входивших в пике, массированным огнем. Дрон вскинул руку, со сжатым кулаком, вторая группа повторила жест.

— Бе…, — начал командовать Дюша, но тут раздался свист. — Ложись!!

И, подавая пример, первым упал навзничь, даже не глядя, что под ним. Группа «Буревестник», твердо усвоившая, что в бою Дюша не шутит, упала вслед. Вторая группа немного замешкалась, и троих убило, когда начали рваться мины посреди улицы. Вал амфибий попал под плотное накрытие. Минометный огонь длился несколько минут, постепенно смещаясь к окраинам. «Буревестнику» повезло, так, пылью, землей да ошметками тварей присыпало, но никто не получил ранений или увечий.

— Это было… своевременно, — сказал Дюша, поднимаясь и отряхиваясь.

Перепаханная в ноль улица больше не напоминала тихий, зеленый проспект. Воронки от взрывов, кишки и кровища тварей повсюду, в домах повылетали окна и двери, а с деревьев сорвало все плоды. Гарь и вонь дополняли картину.

— Видимо, все-таки местные вояки пришли в себя, — не слишком вежливо добавил Спартак. — Кхех, кхех.

— Ага, вот только сейчас не помешала бы пара толковых приказов, куда бежать и чего делать, а то торчим тут, как верблюды в пустыне, — проворчал Дрон.

— Ты хотел сказать — тополи посреди океана?

— Хватит! — оборвал их Дюша. — Руки в ноги и валим отсюда, пока амфибии не вернулись!

— А с ними что? — показал головой в сторону второй группы Дрон.

Дюша уже собирался было сказать, что-то в духе «их берем с собой, и валим из города вместе», как из домов вокруг второй группы выломились три Крушителя, со стаей Преследователей, двумя Броненосцами и Слугой за спинами. «Буревестник» молча вскинул оружие, но, увы, автоматами Крушителей не взять. Тем не менее, плотный огонь заставил тварей слегка отшатнуться.

Из шестерых, оставшихся после минометного обстрела, в сторону Дюши побежали двое. Остальные четверо погибли почти моментально, успев убить только одного Преследователя. Твари зашипели и зарычали. Дюша прищурился. Еще секунда, и Слуга сообразит, что у группы нет тяжелого вооружения. Следовало быстро-быстро уносить ноги, но куда? Налево — толпа амфибий, назад — на соседнюю улицу — так там толпа Хватателей бегает. Направо? Если Крушители и Преследователи ринутся, то моментально настигнут. Получалось, что все же нужно отступать в дом, но Дюша неосознанно медлил. Погибать под завалами совершенно не хотелось. А завалы будут — местные домики Крушителям не преграда.

Дюша медлил и медлил… по своим меркам. По меркам группы, едва твари проломились на улицу, как сержант подобрался и дал отмашку на стрельбу. После чего моментально скомандовал.

— Все в дом! Гранаты к бою!

— Спасибо, — прохрипел один из двух уцелевших, подбегая.

— Бегом! — отмахнулся Дюша.

Один из Крушителей уже катился в их сторону, а Преследователи сделали пару прыжков. Если остатками гранат удастся завалить стену так, чтобы Крушители врезались в обломки, то появится шанс. При этом следовало не завалить остальную часть дома, как-то отпугнуть Преследователей и суметь выбежать на соседнюю улицу. Тогда будет фора, секунд в пятнадцать. И с глаз Слуги скроются — это дорогого стоит! Слуга! Дюша мысленно хлопнул себя по лбу.

— Снайпера! Валите Слугу!! — заорал сержант, срывая голос.

Влад и Спартак, почти вбежавшие в дом, молча развернулись и вскинули оружие. Слуга моментально пригнулся, а Броненосцы сомкнулись перед ним. Брови Дюши удивленно поднялись. Твари понимают язык людей? Или это им опять попался нестандартный Слуга? Стоявшие до этого Крушители покатились в сторону сержанта. «Не надо было орать», усмехнулся про себя Дюша. Атака на Слугу не удалась, но внимание на себя сержант отвлек.

— Уходите! Дрон — по пятой схеме!

— Угум, — невнятно буркнул старший сержант, скрываясь в доме.

Дюша остался один на один с тварями. Маленький сержант без особого трепета взирал на несущуюся толпу тварей. Видал Дюша зрелища и страшнее, вспомнить хотя бы «Кровавый пляж», измененная история которого занимала почетное место в первой десятке историй сержанта. Неоднократно стоял он в одиночку перед набегающими толпами тварей, и каждый раз душу разбирал азарт и злость. Казалось Дюше тогда, что надо больше тварей с собой забрать, тогда все будет прекрасно! Но судьба хранила сержанта, и вот опять повторился момент из прошлого, но теперь Дюша не ощущал ничего. Ни азарта, ни ярости, ни злобы пополам с тоской. Ничего. Какая-то всеобъемлющая душевная пустота.

Дюша внезапно ощутил, что ему уже 33 года, и 2/3 своей жизни он посвятил уничтожению тварей.

Если брать суммарно, то за свою жизнь сержант убил больше тварей, чем сейчас бежало и сражалось внутри городка. Но никогда еще Дюша не чувствовал такой пустоты внутри. С этим обязательно стоит разобраться, отстраненно подумал Дюша, готовясь отскочить в сторону. После этого Дрон сотоварищи подорвут стену дома, и Крушители, разогнавшиеся для атаки, врежутся в обломки. Дюше предстоит проскользнуть между лап Преследователей, отбиться и нырнуть в дом, желательно столкнув тварей лбами. В смысле, чтобы Преследователи врезались в Крушителей.

Но в этот раз Дюше не пришлось демонстрировать умения, преподанные Львом.

Раздался повторный свист, и на улице снова стали рваться мины.

Твари и люди бросились врассыпную. Дюша в дом, Крушители в сторону, Слуга отступил под защиту Броненосцев. Крайними остались Преследователи, слегка пострадавшие от взрывов и потерявшие ориентацию в пространстве. Неизвестный «доброжелатель» в этот раз тоже начал смещать обстрел, но уже в другую сторону. Группа «Буревестник» и двое спасенных, матерясь во весь голос, едва успели выскочить на другую улицу, прежде чем взрывы нескольких мин превратили их временное убежище в груду обломков.

— Как мне не хватало… этого дурдома, — первым делом заявил Дюша.

— Мне тоже, — подхватил Дрон, — но тебе не кажется, что не время и не место болтать?

— Точно! Парни, — обратился Дюша к спасенным, — куда бежать, чтобы там не было тварей?

— Туда! — махнул один из них налево, вглубь городка.

Но и в этот раз Дюша не успел скомандовать «Бегом!»

Положительно, сегодня для сержанта был просто неудачный день.

Справа новая волна амфибиеобразных тварей потекла по улице, намекая, что надо уносить ноги. Прямо перед группой из домов выкатились два Крушителя, с изрядно поломанным хитином. В небе, покрикивая, кружили птицы-разведчики, не предпринимавшие, впрочем, попыток снизиться. Слева надвигалась очередная стена пыли, а за спиной рвались уже не мины, а снаряды, постепенно придвигаясь ближе. Сержанта внезапно пронзило ощущение «дурного сна», как будто все происходящее уже было сотни раз, и теперь он всего лишь спит, заново переживая то, что происходило когда-то. В прошлом с Дюшей уже случалось такое, и ничем хорошим такие ощущения не заканчивались.

Гибли друзья и не только, воняло горелыми тварями, кружило воронье.

Будь у Дюши возможность, некоторые воспоминания, упорно не желающие забываться, он бы удалил. Без возможности восстановления. Навсегда и намертво забыть. Но возможности не было, и на Дюшу снова нахлынуло. Секунда слабости, вполне понятная в другое время, в бою могла стоить жизни всей группе, но сегодня этого не произошло. Наконец-то появилась техника. Стена пыли слева вздымалась от колес БТРов, спешащих на помощь.

И не просто бронетранспортеры, а с установленными огнеметами и пулеметами. Все дружно и шумно выдохнули, как будто одно появление столь мощного оружия могло остановить тварей. Противники людей растерялись на несколько секунд, и тут Дюшу, наконец, посетила нормальная идея.

— Бегом к броне! — скомандовал он.

— Застрелят! — усомнилась группа.

— Спасенных — вперед! — не растерялся Дюша.

Мысленно, правда, хлопнул себя по щеке. Ведь и вправду, легко могли принять их за зараженных, да поджарить. Местные военные — дело другое, наверняка тут все друг друга знают. Прорваться к броне, прикрыться, да вдарить по тварям! Судя по незатихающей канонаде и метким ударам, штаб сопротивления все-таки собрался, организовался и начал давить тварей. Волны не слишком помогли, расхлопали тварей на кучу мелких кусочков. Впрочем, одернул себя Дюша, расслабляться еще рано, до победы — не ближе, чем с Иссык-Куля до форпоста. То есть добраться пешком можно, но придется качественно попотеть.

Подбегая к БТРу, Дюша услышал за спиной треск.

Крушители прорвались сквозь обломки двух домов. «Да, придется попотеть», улыбнулся сержант и, как следует, притопнул по броне. Показавшемуся из люка небритому лицу с окровавленным шрамом поперек лица, Дюша молча указал на Крушителей. Лицо кивнуло, исчезая, и почти сразу башня БТРа закрутилась.

— Горите, твари! — прошептал сержант, поджигая сигарету от струи огнемета. — Горите!

— Дюша, самоубийственнее трюка придумать не мог? — проворчал сзади Дрон.

— Мог. Хватит ворчать. Давайте воевать!

Виталь ничего не сказал, просто дернул носом и вскинул автомат.

То, что потом назовут «Внезапной бойней на Шри-Ланке», вступило в заключительную фазу. Как совершенно верно предположил Дюша, вначале нападение тварей вызвало шок, оторопь и растерянность. Как так? Откуда? Ведь сеть наблюдательных постов охватывала все побережье, и незамеченными твари появиться не могли. Твари вломились в городок совершенно беспрепятственно, убивая, убивая и еще раз убивая. Как выяснилось, невзирая на многочисленные и регулярные проверки, трое зараженных в городке все же оказались. К счастью, всего лишь трое, и поэтому рухнули лишь три дозорные башни.

Чего именно твари хотели добиться, подрывая башни, так и осталось загадкой.

Но это лишь частично и на короткий срок помешало людям. Те, кто вступил в бой с тварями в первые секунды и минуты, погибли, но выиграли время. И вот уже загрохотали орудия, заревели моторы и сирены тревоги, и ушел сигнал на материк. Постепенно люди пришли в себя, организовались, и районы начали прикрывать друг друга. Орда амфибий, вылезшая на сушу, получила массу новых впечатлений прямо на подступах к городку. Артиллерия очень сильно изменила ландшафт, окружающий крепость. Внутри городка очаги сопротивления не дали тварям быстро дойти до центра. Люди, ценой жизни сотен людей и массы разрушенных домов, сумели вырвать шанс.

Организованный отпор, удары бронированными кулаками, огнеметы, минометы и дозачистки артиллерией. В окраины городка, равно как и ландшафт, было внесено много разрушительных изменений. При этом также было уничтожено много, очень много рядовых тварей. Потери пошли из расчета 1 к 15, что в принципе позволяло не так стыдиться пропущенного нападения. При таких внезапных атаках, твари ухитрялись обычно сводить потери к соотношению 1 к 3. То есть 1 погибший человек на 3 рядовых тварей. Того самого «мяса», которое Мозги вообще не считали и бросали в бой тысячами. Заваливали трупами, как будто начитались фантастических баек Прежних. Только Мозги эти байки воплощали в жизнь, легко и непринужденно.

Группа «Буревестник» в этой вакханалии сыграла свою маленькую роль.

Элитная подготовка слабо помогает, когда на тебя бежит пара тысяч тварей, а отсутствие тяжелого вооружения сводит на ноль всю подготовку при встрече с Крушителем. Да, они выжили, убили сколько-то там тварей, но не более. Группа можно сказать на собственной шкуре ощутила разницу между массовыми сражениями и точечными диверсионными мероприятиями. Как сказал бы Дюша: «уж лучше месяц ползти по джунглям, чем неделю сражаться с Волной».

Теперь осталось только разобраться, что за приказ собирался им отдать Лев.

Собирались ли они помогать пострадавшим на острове? Конечно, но только после ознакомления с приказом ото Льва. Ведь вполне могло получиться так, что приказ выдернет их на другую половину планеты, как уже один раз случилось. И получится тогда, что они подведут шри-ланкийцев, пообещав помощь и не выполнив. Однако быстро выяснилось, что никаких приказов Лев не присылал, да и вообще, кто сказал, что он собирался такое сделать?

Почесав в затылках, бойцы «Буревестника» принялись помогать пострадавшим.

Тоже своего рода тренировка, отлично знакомая по жизни на форпосте 99.

Глава 9

Как уже упоминалось, окраины городка очень сильно пострадали. Дорожные универсальные строительные комбайны заделывали ямы на дорогах, расчищали завалы и сносили дома, не подлежащие ремонту. За рычагами одного из них сидел вполне счастливый Виталь. Добрался до любимой техники, что еще нужно для счастья? Даже печальное зрелище трупов и развалин не слишком влияло на величину улыбки сгорбленного механика-водителя. Трупы и развалины он видел неоднократно, особенно на форпосте, а вот с любимой техникой не общался уже довольно давно.

Поэтому Виталь увлеченно насвистывал песенку под нос и управлял комбайном.

Довольно эффективно управлял, несмотря на долгое отсутствие практики. Трудившиеся неподалеку сержанты Андреи даже пару раз одобрительно похлопали, когда Виталь виртуозно заставлял комбайн совершать тонкие операции. Сами сержанты разбирали месиво из трупов тварей и людей, ну и Дрон, в силу своей могучести, еще и обломки в сторону отбрасывал.

Снайпера сидели на дозорных башнях, Алина в две смены работала в госпитале.

Все в группе при деле, все заняты, как и остальные оставшиеся в живых. Погибло полторы тысячи человек, треть от живущих в городке. Разрушена четверть зданий. Снесены все посты наблюдательной сети и мелкие укрепления на побережье, и природном мосту с материком. Там еще погибло несколько сот человек. Уничтожено примерно двадцать тысяч тварей. Примерно потому, что никто точными подсчетами не занимался и не собирался. Складывать фрагменты тел тварей, чтобы узнать точное количество убитых? Да кому такое в голову придет?

При этом, как уже упоминалось, 98 % погибших тварей представляли собой обычное рядовое мясо.

Среди твареведов уже шли жаркие споры на тему «что это было?» Выдвигались гипотезы о сезонной миграции амфибий, внезапно сошедших с ума. Или промахнувшихся пунктом назначения, и высадившихся вместо Индостана на острове Шри-Ланка. Им вполне резонно указывали, что если у тварей такое количество амфибий совершает «сезонную миграцию», то почему они еще не владеют морями и океанами? Численность то ого-го! Ведь не все погибли на острове, по самым скромным оценкам половина тварей беспрепятственно отступила в океан.

— Как думаешь, Дюша, сколько мы еще эту кровавую кашу разбирать будем?

— Думаю еще часа два, — отозвался сержант. — А то и два с половиной.

— Ладно, — устало махнул Дрон. — Тогда перекур и перепив. Что-то я приморился немного.

Дюша понимающе хмыкнул, и возражать не стал. Выбрал обломок стены почище и повыше, уселся, достал сигареты и закурил, с наслаждением смакуя табачный дым. Вонь от трупов сигарета перебить, конечно, была не в состоянии, но все же приятную нотку дыма вносила. Дрон, тяжело вздохнув, уселся рядом. Сержанты расчистили уже изрядный участок, но конца и края работе не было видно. Поэтому старший сержант спросил.

— А почему два часа?

— Так стемнеет уже, — пожал плечами Дюша, — а мы и без того уставшие. Завтра техника освободится, доберутся и до этого участка, наверное. В любом случае, предчувствие у меня, что завтра мы уже будем в другом месте.

— Лев?

— Конечно, кому ж еще. После такой бойни обязательно свяжется и даст новое задание. Или его старое задание всплывет. Или просто на форпост вызовет. Подробности узнать, пообщаться, выдать оздоровительных и укрепляющих люлей.

— Тебе не кажется, что мы подцепили «вирус Льва»? — задумчиво уточнил Дрон, вытягивая ноги.

— В смысле твари прибегали за нами? — удивился Дюша. — Командир, да у тебя мания величия! Видал, сколько из океана вылезло тварей? И что, на нас? Нет, атаковали остров, а мы просто под лапы подвернулись. Хотели бы нас убить, наверное, бросили бы всю толпу в нашу сторону.

— Так они намеревались и нас убить, и городок разгромить. Двух тварей одним выстрелом! Сам же знаешь, твари любят такое дело. То есть, когда двух тварей одним выстрелом — это люди любят, а твари просто любят, когда двоих. Блин, запутался.

— Ладно, я понял, — отмахнулся Дюша, делая последнюю затяжку. — Разумно, но необоснованно.

— Все равно, остров со времен Первой Волны стоял, особо никому нужен не был. Стоило нам приехать, как твари полезли в атаку. Не, все-таки какая-то связь с нашим присутствием есть!

— Да, командир, у тебя мания величия. Ничего, Лев такие вещи на раз лечит!

Старший сержант усмехнулся и не стал возражать. Андреи вернулись к работе.

Как и предсказывал Дюша, поздним вечером усталую группу все-таки настиг приказ ото Льва. Нет, не бросить все и не мчаться на другой конец планеты, спасая мир. Всего лишь закончить все дела на Шри-Ланке, написать подробный отчет, раз уж «Буревестник» стал очевидцем бойни, и выезжать на форпост 99. Мол, требуется личный инструктаж опять же ото Льва, а самому генералу ехать куда-то совершенно невместно.

В общем, ужин группе Лев успешно испортил.

Писать отчет, да еще со всеми подробностями. Это было наихудшее, что можно было себе представить в сложившейся ситуации.

— Может, в джунгли убежим? — зевнул Спартак. — Там никаких Львов нет!

— Ошибаешься, в джунглях есть Львы, — меланхолично ответил Влад, — только они не лысые.

— Давайте разыграем в карты или шахматы, — неожиданно оживился Дмитрич. — Все равно мы все вместе были, можно один отчет на семерых написать. Устроим мини-турнир, кто проиграет, тому и писать!

— А я в шахматы не умею, — немедленно надула губы Алина, — и что теперь?

— Хммм, — поскреб подбородок Дрон, — давайте тогда найдем то, что знают все. Сразимся, определим победителя, и он напишет отчет.

— Нет, командир, ты все перепутал, — вмешался Виталь. — Надо найти того, кто проиграл!

— Причем больше всех проиграл, получается? Значит, шахматы точно отпадают, тут надо что-то такое, чтобы все семеро могли сразиться.

— Давайте сразимся в сон, — зевнул Дюша. — Кто меньше всех проспит, тот и выиграл!

— Эээ нет, это нечестно! — тут же раздался хоровой возглас в ответ.

Дюша ухмыльнулся. Да, поспать он любил. Когда надо, мог сутками не спать, но когда не надо, точно так же мог сутками спать. С перерывами на туалет, еду и покурить. В песках Африки, лесах Европы, равнинах Азии и ущельях Южной Америки, в общем, буквально везде умение спать в любых условиях пригождалось Дюше. Поэтому он прикрыл глаза и даже немного похрапел, пока группа спорила, во что надо сразиться, чтобы выявить проигравшего, который напишет отчет.

Собственно, итог спора Дюшу не сильно удивил.

Группа так и не смогла прийти к единому мнению, поэтому Дюшу разбудили, наорали и предложили немедленно выдать вариант решения. Сержант зевнул, обвел взглядом друзей уставших от споров, с воспаленными красными глазами, пожал плечами и сказал.

— Сыграйте в знаменитую игру Прежних: «камень — ножницы — бумага». Что, не слышали? Хе, хе, это неудивительно, сейчас она известна как: «кулак — тварь — хлеб».

— Точно! — воскликнули остальные, но тут Дрон добавил.

— Погоди, погоди, Дюша, ты же всех на форпосте в нее обыгрывал! И в прошлых частях всех побеждал!

— Вот так вот и хвастайся подвигами, — притворно вздохнул сержант. — Сыграйте в чет-нечет!

— Точно! — еще раз воскликнули остальные.

Через полчаса, когда шестеро, наконец, выявили главного проигравшего, Дюша обнаружился похрапывающим в кресле. Взбешенные бойцы разбудили сержанта, который зевнул, потянулся и невинно уточнил.

— Ну что?

— Влад проиграл. Но мы играли без тебя!

— А, сделаем переигровку? Может, угомонитесь уже, дело за полночь, а вы все буяните. Натренировал вас Лев на свою лысину, дурная энергия так и прёт. Давайте я сразюсь или сражюсь с Владом, и успокоимся уже на этом.

Дюша быстро обыграл Влада, и группа, наконец, угомонилась, отправившись спать.

По прямой, «как птицы летают», до форпоста было не добраться. Все те же горные хребты и окрестности оных, кишащие тварями, делали невозможным прямой маршрут с острова Шри-Ланка до форпоста. Разве что самолетом, а оттуда пешком и на попутных машинах, но вот незадача, на острове не было аэродрома. И регулярных рейсов, соответственно, тоже. Мелочь, способная сесть где угодно, летала, но в эти «мелкие воздушные лодки» группа целиком не поместилась бы. Поэтому было решено сесть на попутный грузовоз, идущий мимо Шри-Ланки в направлении Африканского Рога. Там, или пересесть на другое судно до Черного моря, или, если получится, зацепить самолет до Урала. И оттуда уже на попутных машинах добираться.

— Неделю туда, неделю сюда, какая разница? — махнул рукой Дюша. — Тренируйся, спи, плыви!

— Угу, или свешивайся поперек борта, — добавил Спартак, сочувственно глядя на Влада. — Бедолага, ему ж еще отчет писать!

— Да ладно, Спартак, неужели ты всерьез собирался бросить напарника наедине с отчетом? — притворно удивился Дюша. — Ни в жизнь такое не поверю!

— У меня своих проблем хватает, — огрызнулся снайпер. Почесал лысину и добавил. — Играли честно? Честно. Пусть пишет отчет, мне и самому десять таких надо родить на коленке, еще до того, как достигнем форпоста!

— При такой качке ничего ты не родишь.

— Был бы мозг, а что написать — найдется, — огрызнулся Спартак и встал. — Злой ты, Дюша! Никого не жалеешь, ни своих, ни чужих!

— Не видел ты еще злых. Вот помнится, сижу я как-то раз в окопе…

С криком «Только не байки!» снайпер убежал, оставив хохочущего Дюшу в одиночестве. Сержант развалился на одном из грузоконтейнеров, которыми была уставлена палуба корабля. Специальные гнезда-крепления под размер контейнера, не давали ездить по палубе, а подпирающие по бокам соседи — опрокидываться. Было у Дюши смутное подозрение, что при сильной качке контейнеры все же опрокинутся и улетят всей толпой в воду, но пока что царил почти полный штиль.

Яркое тропическое солнце, прозрачная вода, рыбки в глубине.

Тишь, гладь и благодать, лежи и наслаждайся. Собственно, Дюша так и делал: лежал и наслаждался.

Впереди предстояла еще долгая дорога, с пересадками, перелетами, переплывами и пересаживаниями. Возможно, если повезет, с Африканского Рога они смогут улететь в Среднюю Азию, тогда путь станет короче в несколько раз. Но группе неоднократно везло со средствами доставки, и Дюша обоснованно считал, что такое везение не может быть бесконечным.

Вообще, самым надежным средством оставалась доставка по морю. Вот только до форпоста так добираться было проблематично. Железные дороги — тоже вариант, но маршруты были проложены к Уралу и Западной Сибири. Туда еще тоже нужно было добраться, и явно не по морю. Самолеты — если повезет, а свою, вышеизложенную, точку зрения на везение Дюша считал самой правильной. Машина? Вариант, если она есть. И еще в дополнение возможность заправлять таковую машину, и осуществлять прочие технические мелочи.

Это Льву было хорошо: довезли грузовым самолетом его внедорожник, и вуаля, как говорили Прежние.

Опять же, за рулем Асыл, о технических мелочах голова не болит, в общем, можно путешествовать на машине, если ты Лев. Группе для срочных заданий выделяли «срочный» транспорт, но сейчас то предстояло возвращение на форпост. Со всеми натяжками на миссию спасения мира не тянет. Поэтому, продолжал размышлять Дюша лежа на контейнере, следует признать справедливым и относительно честным, если они доберутся до форпоста к концу июля.

Пока грузовоз доплывет до Африканского Рога (память Дюши подсказывала, что там люди удерживают несколько хороших портов), пока выяснится с другим кораблем, чтобы шел в Черное море. Доплыть туда, суметь высадиться. Подняться к северу, зацепиться за нитку железной дороги. Достигнуть Западной Сибири, самого южного из укрепрайонов. Там попутным транспортом в степи, а если повезет, то до одного из ближних к форпосту гарнизонов. Там уже можно маякнуть на форпост, пришлют транспорт.

Помнится, года три назад, уже после избавления от Мозга Иссык-Куля, разговор зашел о том, чтобы проложить к форпосту нормальную дорогу, сделать все, как положено. Лев тогда рассмеялся и заявил, что все это ерунда и нерентабельная чушь. Да и для тренировок не полезно. Дюша, усмехнувшись, еще раз подумал, как хорошо быть Львом. Да, генералу не пришлось бы вот так, кругом через полмира добираться. Да и вот смысл «Буревестнику» добираться до форпоста? Что такого важного хочет сообщить генерал, чего нельзя доверить шифрованной связи?

Дюша закурил, представляя, как хорошо было Прежним.

Захотел, сел, поехал, полетел, куда угодно, в любую точку планеты! Не жизнь, а сплошной праздник, как обычно говорил Лев. «Когда победим тварей», подумал сержант, «обязательно накоплю денег и куплю себе личный самолет. И машину. Чтобы, если захотел, раз и сразу поехал или полетел. На пилота выучусь, дело хитрое, ну да ладно, мало ли этих хитростей в жизни приходилось учить?» Дюша представил, как летит среди облаков, один, а внизу расстилается земля, да причем свободная от тварей.

Как тут не задохнуться от восторга, от такой дивной картины?

— Ну и где этот Асыл? — проворчал Спартак. — Долго что-то едет.

— Какой еще Асыл? Ха, будет за тобой целый капитан ездить, ага, размечтался, — немедленно подколол Дюша. — За нами едет какой-нибудь ржавый рыдван, починенный усилиями Михалыча, и без Михалыча ездить не способный в принципе.

— Почему это? — удивился Дмитрич.

— Потому что, если рыдван сломается, только Михалыч его способен починить! Чем наш разлюбезный рядовой Шагов и пользуется.

— Берет взятки самогонкой, — хмыкнул Виталь. — Продуктами, байками и прочими вкусностями. Потом берет в руки кувалду и с криком «я тебя породил — я тебя и убью!» кидается на неработающий агрегат.

— Да, да, для тех, кто видит в первый раз — вообще убойное зрелище. Они технику привезли чинить, а Михалыч с кувалдой! — расхохотался Дюша. — Как же, помню, помню! Сам чуть гранату в него не метнул, но вовремя остановился!

— А смысл? — продолжал недоумевать Дмитрич.

— Напугать технику и заказчика, разумеется, — пояснил Дрон. — Сам видел, после такого выпада с кувалдой, грузовик завелся. Хотя Михалыч и пальцем не притронулся, лишь кувалдой вдоль капота грозно помахал! Ну и конечно, стоило начальству хоть раз увидеть такое шаманство, как Михалыча больше особо не трогали, лишь бы чинил.

— Да это все от лени, — добавил Виталь. — Голова у него светлая, руки, откуда надо растут, а работать — чинить лень. Вот он кувалдой махать и начал, лишь бы к нему не приставали. Раз за разом повторялось, а потом привык и начал выгоду извлекать. Только Лев сумел Михалыча обломать, остальные предпочитали сплавлять в другую часть. Так он, собственно, к нам на форпост и попал.

— Ага, — кивнул Дюша, — пихали к нам всех «неугодных», из расчета, что наш форпост самая большая дыра во всей Азии. Или даже во всем мире. Пихали неугодных, твари их количество сокращали, вот и шла постоянная ротация кадров. Даже Лев не сумел переломить эту тенденцию.

— Так я не поняла, мы что, в разбитом грузовике в кузове поедем? — уточнила Алина.

— Разумеется, — сообщил Дюша. — А что, прическу боишься помять?

— Устала ездить в разбитых грузовиках! — спокойно ответила лейтенант Кроликова. — Мою же прическу никто не в состоянии помять, в связи с отсутствием прически как таковой.

Черноволосая лейтенант, конечно, немного лукавила. Длинные волосы все равно требовали прически, и поэтому она обычно скручивали их в пучок, закрепляя на голове. Попутно получалась неплохая броня-шлем, смягчающая удары тварей. Не вычурные фигурные прически Прежних, но тоже смотрелось неплохо. Но спорить с Алиной никто не собирался. Остальные в группе стриглись коротко, за исключением Спартака, который вообще еженедельно скоблил голову до лысины. В чем смысл, снайпер не взялся бы объяснить даже самому себе, но с маниакальным упорством скреб и скреб голову раз в неделю.

Собственно, Спартак ухитрялся проделывать это даже во время заданий у тварей.

Опасная бритва, немного холодной воды и много упорства. Первые несколько раз группу передергивало, потом привыкли. Спартак и сейчас сверкал свеженькой лысиной, «не хуже чем у Льва», как обычно ехидно говорил Дюша. Теперь оставалось только добраться до Льва, но высланный с форпоста транспорт что-то задерживался. И группа «Буревестник» не спеша побрела по дороге навстречу, оставляя развалины Старой Алма-Аты за спиной и правее.

Конец июля, как правило, означал пик жары, когда плавились мозги, одежда и стены.

Но в этом году лето выдалось дождливое и холодное, поэтому в тени, было, всего +32, практически весенняя свежесть по меркам этих мест. Поэтому группа, отвыкшая было, но быстро вспомнившая особенности климата вокруг форпоста, бодро шла по дороге, наслаждаясь приятной погодой и горами на горизонте. Казалось, что до гор и холмистых предгорий просто рукой подать.

Глава 10

Грузовик отчаянно скрипел, дребезжал и подпрыгивал, подтверждая гипотезу о «ремонте имени Михалыча». Сидевшая в кузове группа придерживалась руками за борта, чтобы не вылететь. После трех километров дороги Виталь не выдержал и со всей силы пнул кабину.

— А ну выходи, горе-воин! Выходи, кому говорю! Стоп, машина!!!

— Виталь, как созреешь, стреляй в мотор, один хрен эта колымага помрет по дороге, — поддел Дюша.

— Ыыых!! — Виталь обрушил обе руки на кабину, слегка смяв верх.

Машина тут же остановилась, из кабины вылез испуганный водитель. Молодой, едва достигший 20-летия парень, испуганными круглыми глазами смотрел на рассерженного Виталя. Механик-водитель бесновался, размахивал руками, кричал и утверждал, что так ремонтируют только дураки, а ездят так только полные дураки. В какой-то момент Виталь чуть было не перешел на полную нецензурщину, но Дрон откашлялся, прерывая концерт.

— Виталь? Излил душу? Может быть, поедем? — поинтересовался старший сержант.

— Да мы же концы отдадим по дороге с такой техникой и таким водителем! — пылко воскликнул Виталь.

Дрон подошел вплотную к Виталю и поинтересовался, сверху вниз.

— Предлагаешь соорудить прямо на дороге подъемник, а? И подождать пару суток, пока ты будешь колдовать над машиной? Виталь, ты меру-то знай в своей любви к технике! Не знаю, как остальные, а мне уже осточертела эта дорога, хочется, наконец, добраться хоть до какого-то конечного пункта!

— Да, командир, что-то меня занесло, — подумав, признал Виталь. — Но тогда я поеду за рулем!

— Валяй, — пожал плечами Дрон. — Твое право.

— А этого, — ткнул Виталь в сторону молодого водителя, — забирайте к себе. Придушу же, если он в кабине рядом сидеть будет.

— Хе-хе, Виталь в своем репертуаре, — подошел Дюша. — Рядовой, как там тебя?

— Рядовой Арсентьев!

— Ага, рядовой Арсентьев, дуй в кузов и садись. Будешь нам байки про форпост травить, пока Виталь за рулем тебя не убил, — усмехнулся Дюша.

Рядовой, понурив светловолосую голову, полез в кузов грузовика. Виталь, азартно потирая руки, полез в кабину. Дюша, усмехаясь, достал сигарету. Как тут не покурить, когда предстоит одно из любимых дел: слушать чужие байки и травить свои?

Рыкнув мотором, грузовик покатил дальше по дороге.

Скорость сразу упала, зато исчез риск вылететь из кузова. Виталь плавно и аккуратно объезжал ямки и камни, где надо тормозил, а где надо поддавал скорости. Грузовик, почуяв опытную руку мастера, сразу присмирел и перестал натужно подергиваться, скрипеть и вздрагивать. Виталь уже мысленно набрасывал речь, которую толкнет Михалычу. Разнообразные извращения при помощи гаечных ключей составляли 90 % текста.

Тем временем в кузове шел «допрос» рядового Арсентьева. Вел его, разумеется, Дюша.

— Ну что, как там наш любимый генерал Слуцкий? Все так же лыс и энергичен?

— Да, товарищ сержант.

— А капитан Имангалиев как? Все так же не понимает шуток?

— Да, товарищ сержант, — немного растерялся рядовой.

— И капитан Зайцева все так же прекрасна?

— Да, товарищ сержант.

— И отправлял тебя вниз, конечно же, капитан Маметов? Все такой же однорукий?

— Да, товарищ сержант, — окончательно растерялся рядовой.

— Узнаю нашего старого доброго капитана Мади Маметова, — усмехнулся Дюша, — конечно же, он не сказал тебе, кого ты будешь встречать?

— Нет, товарищ сержант. Сказал, что надо съездить вниз и забрать группу людей, очень важное и значимое задание! Описал приметы, сказал, что встречу вас по дороге!

— Понятно, все, как и ожидалось. Ну кто такие эта группа «Буревестник», чтобы давать им новую технику? Откуда вообще взялись в ведомостях капитана Маметова — непонятно. Зачем ездят в гости ко Льву — неясно. Почему генерал их не пошлет подальше — тайна из тайн. Ох, Мади, Мади. Зачем, спрашивается, мы ему жизнь спасали, а? Целых три раза? Чтобы он теперь выделял нам ржавые и скрипящие грузовики?

— Ооо, — удивился рядовой.

Его, в принципе, понять можно. Когда Дюша начинал «травить байки», даже самые близкие друзья не могли распознать где ложь, а где правда. Что уж говорить про молодого рядового, который группу ни разу и не видел? Дюша, ухохатываясь внутри и с каменным лицом снаружи, продолжал сокрушаться про несправедливость капитана. Мол, забыл товарищ Маметов, на чьих плечах стал капитаном, и кто его спасал в заварушках.

Зачем это было Дюше, сержант и сам не взялся бы объяснить.

Как Спартак с бритьем, так и Дюша с байками: просто делали то, что считали нужным, не слишком вдаваясь в глубинные причины. Неосознанная внутренняя потребность, или, проще говоря: «надо и всё тут!» Никакой материальной или иной выгоды в большинстве случаев Дюша из баек не извлекал и не планировал извлечь. Надо заметить, что эта особенность сержанта многих сбивала с толку и заставляла верить каждому слову.

Чем Дюша иногда совершенно бессовестно пользовался.

Когда грузовик через час с лишним все-таки доехал до форпоста, рядовой был напичкан байками по самые уши. Теперь он взирал на группу «Буревестник» с блеском в глазах, явно принимая всех за героев древности, совершавших, как известно, по подвигу на завтрак, на обед и на ужин. И в промежутках парочку подвигов вкупе со спасением принцесс. Прежние зачем-то выращивали специальных девушек, которых обязательно нужно было спасать. Тайну этой загадки не смог прояснить даже Лев, самый главный специалист по Прежним на тысячу километров вокруг.

Генерал Слуцкий тоже вышел встречать группу.

Это разом насторожило группу. Уж они то успели изучить повадки Льва! Только капитан Имангалиев, уже два десятка лет пребывавший возле генерала, смог бы опередить группу в знании привычек и повадок Льва. И теперь все приметы говорили, что ничего хорошего группу не ждет. Будет трудное, дурное задание, при этом с непонятным результатом. И, разумеется, жизненно важное для всей Федерации. У Льва по — другому никогда не бывало. Только важные, исключительно важные задания. Например, пройти через треть полуострова Индостан, разведывая и разнюхивая, а на закуску побегать по развалинам Дели, выискивая архивы Прежних. Ну и попутно набрать себе тварей и приключений полные рюкзаки.

— Размещайтесь, мойтесь и ко мне через час, — улыбнулся Лев. — Молодцы, что добрались!

— А уж как мы рады, — проворчал Спартак, до смерти уставший от поездок.

Еще никогда группа так долго не добиралась. В отсутствие приказов с грифами о срочности и важности, только и оставалось, что козырять принадлежностью к УСО и упирать на то, что Федерация в опасности. Собственно, это даже не было ложью. Федерация всегда была в опасности, с момента создания, и группе «Буревестник» в лице Дюши и Спартака оставалось только констатировать этот факт. Громко, твердо и с верой в собственную правоту.

Но даже это не сильно сократило срок поездки.

Поэтому Спартак имел полное моральное право ворчать, но все же старался делать это тихо и незаметно. Тяжелую руку Льва испытали все в группе. Невеликий размерами, старый генерал умел и двигался быстро, и бил со всем знанием анатомии. При этом неизменно повторял, что твари группу щадить не будут, в отличие от него.

Помывшись и разместившись, согласно приказа, группа явилась в кабинет Льва. Здесь, казалось, ничего не изменилось за прошедшие три года. Все тот же массивный коричневый стол с протертой столешницей. Шкафы с покосившимися дверцами, набитые разной «бюрократической ерундой», по выражению Льва. Портрет Эрика Краммера над головой Льва. Протертые стулья, неизменно запертая дверь за спиной Льва — выход в подземные тоннели. Пожалуй, только одно изменилось в кабинете Льва — сам Лев.

При ярком и резком свете лампы стали видны глубоко залегшие морщины.

Даже лысина Льва приобрела, казалось, какой-то седоватый, старческий оттенок. Спартак непроизвольно провел рукой по своей лысине, как будто на ощупь мог определить, изменила его голова цвет или нет? Лев тут же подозрительно уставился на снайпера, как будто заподозрил насмешку. Спартак же, с некоторой оторопью, увидел, что даже серые глаза генерала как-то выцвели и поблекли.

Еще раз метнув в Спартак подозрительный взгляд, Лев взял со стола бумажку и, пояснив, что это малость сумбурный черновик, зачитал вслух.

После чего посмотрел на бойцов «Буревестника» и спросил загадочным голосом.

— Ну, родные вы мои, понятно, во что вы вляпались?!

— Смутно, — покрутил рукой Дюша. — Мозги, Слуги, скандалы, интриги.

— Смешно, — улыбнулся Лев. — Бойня на Шри-Ланке — твари пришли за вами, попутно решив поработить и весь остров. На ваше счастье, конечно, потому что попробовали проглотить кусок шире пасти.

— Тогда что получается, твари все-таки за нами охотились? — немного растерянно спросил Дюша.

— Или устроили глобальную дезинформацию в своих гнусных, тварских целях, — резко ответил Лев. — Кстати, кто-нибудь знает, когда люди столкнулись с коварством тварей в первый раз?

Асыл немедленно поднял руку. Лев сделал вид, что не заметил.

Остальные изобразили на лицах интерес: лекции Льва — как лотерея. Никогда не угадаешь, сколько продлятся.

Итак, раз никто не знает, то расскажу подробно, от самого начала. Как вы сами понимаете, случилось данное коварство во времена Первой Волны. Времена эти, надо заметить, чем дальше, тем больше обрастают легендами и слухами. Ладно, там, Прежние, чей образ жизни нам теперь трудно представить, и мы можем только строить разрозненные догадки на основе противоречивой информации. Но Первая Волна то вот, всего ничего времени прошло. Можно сказать, практически на глазах наших прадедов.

И все равно, иногда просто вспотеешь, пока правду от вымысла отличишь.

Собственно, вот сама история. Во времена Первой Волны твари еще не были так хорошо изучены, как сегодня. Их считали мутантами, приписывали самые невероятные возможности, в том числе и разум. Собственно, в психологии или социологии, не помню уже, это явление называется антропоцентризмом. Наделение животных, инопланетян, тварей, всех подряд, чертами человека. То есть, если собака говорит, то под влиянием антропоцентризма, восприятие нами собаки искажается. Речь — прерогатива человека, следовательно, говорящая собака должна думать и действовать как человек.

Чудовищная, но вполне понятная ошибка.

С тварями, надо признать, получилась ровно та же система. Демонстрируют разум? Ведут себя социально? Умеют воевать? Значит, они разумны! Раз они разумны, значит должны вести себя как люди! Казалось бы, очевидная же дурость, но нет, многие попались на эту удочку. К счастью, твари не сумели разыграть этот козырь. Молодые они тогда были, наивные и глупые. Даже Мозги тогда не закапывались на двести метров под землю, а случалось, просто и открыто располагались в какой-нибудь пещере или впадине под самодельным навесом.

Это к вопросу о тех, кто сейчас представляет тварей этакими безжалостными и хитрющими исчадиями, совершенно непобедимыми и неуничтожимыми. Нет, просто они росли и набирались опыта, равно как и люди. Борьба щита и меча, как сказали бы Прежние. Твари набрались коварства у людей? Не исключено. Но и люди сплотились, в чем-то переняв модель общества тварей. Твари научились тактике и стратегии? Так и люди переняли у тварей тактические приемы. Тут, конечно, в военном деле многое вообще пришлось с нуля выстраивать. Прежние не оставили бесценного опыта, как бороться с биоцивилизацией в роли противника. Яды? Пробовали. Не помогло. Твари перестроились, научились защищаться, приобрели иммунитет. Химия? Аналогично. Газы? Ну, вы поняли. Биооружием, которое так восхваляли и которого так боялись Прежние, как выяснилось, бесполезно бороться с биоцивилизацией.

Зато огнестрельное, ядерное и прочее взрывательное оружие оказалось очень даже действенно.

Кстати, схема взаимообогащения двух цивилизаций четко и уверенно засбоила на оружии. Люди не обзавелись хитином, когтями и смертельными ядами в организме, твари не плюются пулями и не выдыхают огнесмесь. Хотя у Прежних такие зверушки часто упоминаются — драконы, кажется — но вроде как выдумка. Про устройство общества, ну тут понятно, уже упоминал.

Соответственно, не надо приписывать тварям того, чего у них нет и, возможно, никогда не было.

— И к чему была эта история? — растерянно спросил Дрон, когда Лев умолк.

— Как это к чему? — вскричал генерал. — Разве ты не слышал?!

— Так вы, товарищ генерал, историю времен Первой Волны хотели рассказать.

— И рассказал!

— Так в чем тогда заключается коварство тварей? Я не уловил.

— И мы не уловили, товарищ генерал, — тихо прогудела остальная группа. Только Дюша усмехнулся.

— Коварство тварей заключалось в том, что они притворились тем, чем никогда не являлись. Точнее говоря, люди приписали тварям то, что хотели. Но это хотение не являлось истиной. Понятно?

— Вроде бы, — почесал в затылке Дрон. — Так в чем коварство?

— Коварство в том, что вы приписываете врагу понятные вам качества! Твари же, между тем, про эти качества может, в жизни не слышали! Мы говорим, ладно я говорю, что твари пришли за вами. Тем самым ввожу вас в заблуждение. Это надо четко осознавать. То, что мы видим и то, чем руководствуются твари — это могут быть две большие разницы, как говорили Прежние. Вижу, что все равно не поняли. Вот смотрите, вы думаете, что твари бегают за вами, чтобы отомстить, а на самом деле они просто решают свои глобальные задачи, а вы случайно под руку подвернулись.

Лев распинался еще минут пятнадцать, пока окончательно не выдохся.

— Все равно не уловил глубинной идеи, — наморщил лоб Дрон. — Мы должны думать, что они не думают, хотя на самом деле думают, но не так, как мы думаем, а по-другому. При этом следует учитывать то, что они думают по-другому и про нас, которые думают, что они думают про нас, хотя они, возможно, и не думают, но мы не знаем наверняка, думают они или нет.

— Абсолютно верно, — подтвердил Лев, не моргнув глазом. — Ты, Андрей, можно сказать, уловил глубинную сущность моих рассуждений.

После чего расхохотался, глядя на вытянувшееся от удивления лицо старшего сержанта. В конце концов, группа, с помощью Дюши, поняла мысль Льва. Не надо приписывать тварям человеческих качеств. У тварей своя система ценностей, чувств и логики. Пытаться понять эту систему — надо, но если не получилось — ничего страшного.

Просто убивай всех встречных тварей, и это будет правильно!

Глава 11

Как говорили Прежние «те же и Лев». Группа «Буревестник» и генерал Слуцкий смотрели друг на друга. Все это время Лев молчал, зачем вызвал их на форпост. Молчал или уклонялся от ответа, предпочитая нагружать тренировками и лекциями. Генерал лично проверял каждого, называя все происходящее «пересдачей зачетов». Остальной гарнизон вздохнул с облегчением. Капитан Имангалиев, при всех своих талантах, по уровню жесткости изрядно не дотягивал до генерала Слуцкого. Но вот, Лев, хитро ухмыляясь, назначил совещание, заявив, что теперь то уж поставит задачу группе.

— Ну что, товарищи, — бодро начал Лев. — Все помнят лекцию о коварстве тварей?

— Это та, из которой мы ничего не поняли? — уточнил Дрон.

— Да, да, она самая. За эти дни я посмотрел на вашу подготовку. Неплохо, неплохо. Не идеал, но все равно неплохо. Теперь вы готовы поработать приманкой.

— Товарищ генерал?

— Приманкой! — повысил голос Лев. — Это означает, что вы будете ездить на границе, шумно и открыто вступать в стычки с тварями, как можно больше показывать и обозначать свое присутствие.

— А, смысл? На Иссык-Куле завелся новый Мозг?

— По границе — не всегда означает по границе с форпостом, чему я вас только учил? — разозлился Лев. — По границе с полуостровом Индостан и хребтом Гималаев.

— То есть мы плыли почти месяц, чтобы услышать, что нам надо вернуться туда, откуда мы приплыли? — вскочил, едва не ударившись о потолок, Дрон. — Товарищ генерал, это же…

— Да, знаю, это крайне нерационально, — на удивление спокойно отреагировал Лев. — Сядь, Андрей. Во-первых, я хотел лично убедиться, что вы готовы. Задача крайне трудная. Придется много бегать, много убивать и много-много подставляться под удары тварей. Мне совершенно не хотелось бы, чтобы вы сложили головы в этом необходимом — но не ценой ваших жизней! — задании.

— А во-вторых, товарищ генерал?

— Что? Да, во-вторых, кто дал бы вам отдыхать целый месяц? Останься вы на Шри-Ланке, пошли бы задания с высадкой на полуостров Индостан, а этого совершенно не требовалось. Пусть твари побесятся, побегают. Сейчас, кто бы там что ни говорил, самый сезон выставить вас как приманку. Отправитесь в артполк, там вас подбросят до аэродрома, самолет уже ждет. Все транспортные вопросы согласованы, так что уже послезавтра окажетесь в Маганме. День на перепривыкание к климату, и вперед!

— Так вы затем нас на Шри-Ланку отправили? Чтобы мы привыкли к климату?

— Скажем так, и за этим тоже, — уклончиво ответил Лев. — Представитель УСО в Маганме предупрежден. Если умело и правильно разыграем эту операцию, перспективы открываются, просто ух!

— А нам можно узнать про этот ух?!

— Иссык-Куль в увеличенном масштабе, — покрутил рукой в воздухе Лев. — Ваша роль тут простая, ответственная и ключевая одновременно. Будем тварей на вас приманивать. Кто там вас будет прикрывать — пусть местные УСОшники разбираются. Одно могу обещать твердо. Соответствующая накачка проведена, операции присвоен наивысший приоритет, перспективы и возможности все осознали. Техника, оружие, припасы — все будет предоставлено вам по первому слову…

— Но это не повод зазвездеть и не выполнить свою задачу, — хором закончила фразу группа за Льва.

— Молодцы, — усмехнулся генерал, — выучили мои любимые фразы. Вопросы?

— Карта маршрута?

— Получите на месте. Я и сам не в курсе тамошних поселков, укреплений и крепостей, но местные уже нарисовали маршрут. Местами горы, но вам-то не привыкать. Еще вопросы?

— Хотелось бы точную формулировку задания.

— Разведка боем вдоль государственной границы в пунктах, указанных на карте, — незамедлительно ответил Лев. Потом добавил. — Всех тварей уничтожать, пленных не брать, за границу, в случае необходимости, смело заходить. То есть прошли, выявили тварей, всех уничтожили. Ну, или почти всех. Парочку оставляйте, чтобы смогли доложить. Да, да, что именно вы уничтожили. Жизненно важно, чтобы твари поняли: группа «Буревестник» вышла за ними на охоту.

— То есть, это продолжение истории с папирусом, товарищ генерал?

— Да, именно так, — твердо сказал Лев. — Поэтому вам и отдуваться.

Спартак, в ответ на возмущенные взгляды, молча развел руками, мол, кто же знал?

Группа, склонившись, рассматривала карту. Маршрут оконтуривал хребет Гималаев с юга, потом немного поднимался к северу, и, резкой петлей прыгал «вниз», на юг, к Бенгальскому заливу. Невзирая на близость величайшего горного хребта, люди прочно удерживали побережье залива, благодаря кораблям и их артиллерии. Группе предстояло пройти между Гималаями и побережьем. То есть почти то, что Прежние называли границей между Предгималаями и Малыми Гималаями. Высота по границе нигде не превышала двух километров над уровнем моря, так что группа могла действовать в полную силу.

Какого-нибудь жителя Рима даже два километра высоты ввергли бы в депрессию и упадок сил.

Но «Буревестнику», после форпоста 99 с его 2,5 километрами высоты, местные условия вполне могли сойти за легкую разминку. Легкую потому, что Лев за спиной отсутствовал. С лысым генералом за спиной любое действие превращалось в тяжелую тренировку на пределе сил. Иногда это сильно раздражало, но даже Спартак признавал: не тренируй их Лев так напряженно, давно бы группа сложила головы на очередном задании.

— Вот смотри, — ткнул пальцем в карту Дюша, — вот здесь придется пешком и пешком топать. Разве что УСОшники вертолет дадут.

— Это было бы замечательно, — немедленно расцвел Виталь, — но.

— Рассчитывать на такое не стоит, — закончил за него фразу Дрон. — Хмм, да, тут машинами подбросят, тут населенные пункты рядом, получается везде по маршруту можно быстро добраться, за исключением этого отрезка.

— Смотри, по прямой там всего 30 километров, — ткнул пальцем Спартак. — Дойдем в лучшем виде!

— Смотри, там весь район изрезан ущельями, — ткнул в ответ пальцем Дюша, — замаемся доходить!

— Если ширина не слишком большая, можно делать подвесные мосты, — заметил Дмитрич. — Арбалет или лук, нормальная, толстая леска, перебрасываем через ущелье, проверяем и вперед!

— Толково, — кивнул Дюша. — Но кто у нас умеет стрелять из лука или арбалета?

— По ходу переправы и научимся, разве нас кто-то торопит?

— Твари могут поторопить. Представь погоню за плечами, прижали к ущелью, нужно срочно переправиться, а у нас арбалет сломался или стрелять никто не умеет, или еще какая неприятность, — охотно пояснил Дюша.

— Еще идеи будут? — спросил Дрон. — Нет? Тогда давайте пока отложим эту проблему в сторону. Непосредственно перед этим отрезком еще раз обсудим. В конце концов, действительно, никто нас не торопит. Спокойно прогуляемся пешком или потратим пару дней, объезжая. Не вижу в этом страшной трагедии.

— А если погоня тварей за нами будет, а? — ехидно спросил Дюша. — Тоже пешком утопаем?

— Тогда не пешком, а бегом, — пожал плечами старший сержант. — Первый раз что ли?

На том и сошлись. В конце концов, всегда можно было отступить обратно по маршруту.

Лев, конечно, настоял бы на своем видении, но генерал остался в нескольких тысячах километров к северу.

Твари настигали. Уверенная, слаженная боевая десятка гнала двух жалких человечков. Те пытались вначале огрызаться из своего оружия, но безрезультатно. Десятка знала, что скоро догонит и разорвет людишек, и как следует поест свежего мяса. Пусть даже оно не такое вкусное, как то, что дает Повелитель, но привкус добычи! О, этот сладкий привкус десятка отлично знала, и даже иногда специально нарушала границу, чтобы разорвать очередного человека.

Но в этот раз все пошло немного по другому сценарию.

Когда десятка практически догнала маленького человека, бежавшего вторым, с боков ударили пули. Еще пятеро поднялись из-за камней, стреляя и стреляя, загоняя пулю за пулей в бока и брюха десятке. Жалобно подвывая, твари метнулись влево, но безрезультатно. Горячая струя отрезала им путь, поджигая даже камни. Несмотря на всю искусственность происхождения, где-то глубоко в тварях, во всех тварях, сидел страх перед огнем.

Твари замешкались, и это послужило последней точкой.

— Вялые какие-то твари пошли, — заявил Дрон, опуская пулемет. — Побегали, но даже не размялись.

— Командир, а ты зачем всех убил? — спросил Влад. — Вроде же просили хоть одного в живых оставлять?

— А, когда мы с Дюшей подымали эту десятку, там еще пара мелких крутилась, они и расскажут, — махнул рукой старший сержант. — Главное что? Главное — участие! Это еще Прежние понимали! Вот мы и поучаствовали в жизни тварей данного региона.

— Тогда прогулка? — уточнил Спартак.

— Да, обязательно.

Прогулкой группа именовала неспешный пеший поход вдоль границы. Предварительное показательно уничтожение пары десятков тварей обязательно прилагалось. Предполагалось, что твари кинутся мстить или прибегут толпой, но пока такого не случалось. В любом случае, инструкции Льва выполнялись, и свидетели уничтожения оставлялись. Таким манером группа посетила уже два поселка, и теперь шла к третьему.

Поселки, конечно, справедливее было бы назвать форпостами, потому что выполняли они примерно схожую функцию. Патрулирование границы, присмотр за тварями, отлов и отстрел нарушителей. Разве что здесь поселки были в состоянии сами себя до известной степени обеспечивать сельским хозяйством. Ну и иногда прикрывали шахты и рудники с полезными ископаемыми.

Укрепления, ловушки, недостача людей в гарнизонах и прочие проблемы, прекрасно известные группе, прилагались в комплекте. Но, как и на форпосте, изрядную долю обитателей поселков составляли люди идейные, готовые лечь костьми, но не пропустить тварей. Поэтому «Буревестник» всячески приветствовали, и приглашали заезжать еще, да приводить больше тварей. Мол, в этот раз не получилось, но вы давайте, заезжайте, постарайтесь еще.

От такого отношения группа, можно сказать, испытывала моральный подъем.

Всегда приятно видеть, что делаешь нужное и полезное дело.

Уже ставший привычным вид раскинулся перед группой. Там, впереди, величественные горы, подпирающие небо. По бокам зелень, деревья и сельскохозяйственные террасы на склонах. Немного в стороне укрепление оно же поселок. Как правило, опирающееся на природное укрепление из камня, с родником, бьющим из-под земли, и прочими вещами, позволяющими выдерживать осаду.

Пусть даже сейчас не средние века, и осада не может длиться годами, но даже такие мелочи, бывало, спасали гарнизоны от резни. Предусмотрительность в мелочах, надо заметить, вообще была характерна для здешнего края. Возможно, близость Гималаев давала о себе знать, а может быть просто многовековые традиции, сложившиеся задолго до тварей.

При этом, как с удивлением заметил Дюша, стратегической картины в поселках не знали и не хотели знать. Никто не держал в голове общую карту региона, не размышлял над задачами общей защиты. Соседям помочь — запросто, если попросят! Но и всё, не более, и даже такая помощь проходила по разряду традиций, а не стратегии защиты. Транспорт, то есть внедорожник-мини-автобус-все-в-одном от УСО, высадил группу километрах в десяти от поселка. По замыслу Льва и еще дюжины умников, в поселок следовало приходить пешком.

Поэтому группа сейчас, не торопясь и не ускоряясь, топтала дорожную пыль, наслаждаясь пейзажами.

— Вот скажи, Дюша, есть что-то, способное заставить тебя бросить курить? — проворчал Спартак.

— Отож, — отозвался сержант, выпуская колечко дыма. — Но это явно не ты.

— Это еще почему?

— Пол не тот. Мне как-то больше красивые, пышные женщины нравятся, а не лысые, худые снайпера.

— Ведь помрешь же от курения! — воскликнул Спартак.

— Угу, помру. Только не от курения, а от переизбытка когтей тварей в организме, — не согласился со снайпером Дюша. — И вообще, к чему это ворчание? Посмотри, какая красота вокруг!

— Вот-вот, красотища то какая! А ты ее портишь своими сигаретами!

— И ничего не порчу. Вот как можно испортить горы и холмы табачным дымом? Нет, я бы понял, если бы сюда прилетела ядерная бомба. Даже десять ядерных бомб. Вот тогда можно было бы говорить о порче, — со вкусом начал рассуждать Дюша, — а так, ха, подумаешь, немного табачного дыма. Вот, помню, сижу я однажды в окопе, а на нас бежит толпа тварей. И тут приехало высокое начальство! Вот там реально была порча… всего подряд. При этом тварей-то было, нашему Льву на один зуб, но тогда я не был еще знаком со Львом…

— Хватит! — рыкнул Дрон. — Дюша, хочешь травить байки, трави их на тему гор!

— Да легко! — согласился сержант. — Вот помню, однажды, сижу я в вагоне поезда, пересекающего Альпы. Едем, вокруг горы, красотища то какая, как говорит Спартак. И хрендакс! Заехали в туннель и сломались! Темнота, у некоторых паника, а у некоторых вообще нездоровая паника.

Дюша замолчал, мастерски растягивая паузу.

— И?? — не выдержал Спартак.

— И тут я закурил, и все сразу успокоились! — торжествующе закончил сержант. — И поезд поехал!

Спартак от возмущения побагровел, но так и не придумал, что возразить в ответ. Лысому снайперу только и осталось, что громко сплюнуть и воинственным жестом поправить кепку. Дюша, ухмыляясь, поправил оружие, рюкзак, потер руки и завел новую байку.

— Или вот однажды, отправили нашу часть под Алтай. Тоже горы, если кто собрался тут возражать.

— И ты выкурил оттуда всех тварей? — подколол Виталь. — Или дыхалки не хватило?

— Бери выше! — ничуть не смутился сержант.

— Ты всех победил в перерыве между двумя сигаретами?

— Еще выше! — усмехнулся сержант широко и беззаботно.

— По-моему, Дюша вошел в боевой баечный режим, — прошептала Алина. — И бесстыдно нам врет!

— Кто врет? Я вру? — изобразил удивление Дюша. — Все мои истории — кристально чистая правда! Вот будем на Алтае, обязательно сходим на гору Белуху, это высшая точка Алтая, если кто не в курсе. И там вы увидите следы человека, и этим человеком был я!

— Флаг Федерации оставил?

— Отож! Красотища там тоже была ого-го какая!

— Сейчас Дюша нам расскажет, что курение спасло его и там! — заявил Виталь.

— Да! Молодец! В точку! На обратном пути я заблудился и чуть не погиб. Но затем мне так захотелось покурить, что я сумел найти лагерь и добраться не только живым, но и невредимым. С тех пор я посвятил долгие годы тренировкам, но научился не хотеть курить на заданиях! Или хотеть, все на мое усмотрение!

— Тьфу, — еще раз сплюнул Спартак.

— Не плюйся, не плюйся, вместе же на задания ходим, — обратился к нему Дюша. — Что я, вру?

— Нет, но это просто говорит о развитой силе воли и о том, что курение для тебя не является ни психологической, ни физиологической потребностью, — выдал Спартак. — И куришь ты для развлечения, во!

— И опять мимо, хо-хо-хо, — потер руки Дюша. — Вот, помнится…

— Стоп машина! Задний ход! — скомандовал Дрон. — Молодец, Дюша, под твои байки практически дошли!

До поселка оставалось несколько сот метров, и обитатели укрепления уже наставили на группу «Буревестник» разнообразное оружие. Пришлось останавливаться, подавать условные сигналы, включать рацию и проводить прочие опознавательные процедуры. Хоть в УСО и уверяли, что всех и вся предупредили, но местные жители не расслаблялись. Спартак, вспомнив кое-какие события четырехлетней давности, тяжело вздохнул. Да, с годами горечь страдания немного приугасла, да и капитан Зайцева ему мозги пролечила. Но все же, вспоминать 14 апреля 2306 года, было невыносимо тяжело для снайпера.

«Найду и отомщу!» обычно шептал в такие минуты Спартак, подтверждая давнюю клятву.

В то, что Лиза жива, не верил уже даже он, самый преданный и неистовый поклонник.

Ворота тем временем распахнулась, явив взору группы встречающих. Местные жители, почти все, были не слишком высоки, смуглы, с короткими руками и ногами, и кучерявыми волосами. Не слишком богатая мимика, но выразительно гортанные голоса прекрасно дополняли картину. Приверженность традициям не восходила в абсолют, поэтому никто не стал устраивать ритуалы встречи дорогих гостей. Пожали руки, обменялись воинскими приветствиями, и группу пригласили к начальнику местного гарнизона, майору Корфу. Высокий, хмурого вида, с одной рукой, он приехал сюда недавно, уже после окончания Второй Волны. Майор жестом показал, мол, заходите сюда.

Здание, оказавшееся штабом, отличалось от окружающих только размерами. В остальном типовое исполнение, из камня, с маленькими окнами и толстыми дверями. В штабе было пусто и как-то не слишком уютно.

— Да, да, представители управления спецопераций говорили о вас, — повторил майор. — Вот карта нашего участка границы, взгляните. Здесь, здесь и здесь, за последнюю неделю активизировались твари. Думаю, это как раз по вашей части. Желаете выступить немедленно?

— Конечно, — кивнул Дрон. — Только запасы воды пополним.

Глава 12

Разумеется, государственная граница не была отмечена столбами, вышками, контрольно-следовыми полосами и прочими изысками Прежних. Для такого не хватило бы всего гарнизона пограничной заставы. Нерегулярное патрулирование и наблюдение, с несколькими стационарными «секретами», вот и все, что могли себе позволить в этом уголке планеты. Все этого опять же сильно напоминало форпост 99. Дюша даже припомнил, что пять лет назад в этот день генерал Лев Слуцкий приехал на форпост.

В общем, не слишком удачный день выбрала группа для провокаций тварей.

Твари, надо заметить, специально бегали и отмечались, чтобы привлечь внимание людей, а, следовательно, и группы «Буревестник». Да, да, незамысловатый первый слой плана Льва был легко прочитан тварями (как и замышлялось), и теперь группа старательно шла в ловушку, не подозревая о таковой.

Для группы вокруг расстилался пейзаж, одновременно напоминающий окрестности форпоста и не напоминающий. Предгорные холмы и снежные пики на фоне неба, ущелья, камни, стремительные речки. И в то же время, совершенно другая растительность, не величественные ели, а гордые лиственные дубы и каштаны. Трава пониже, кустарники не такие кустистые. Как ни крути, а глаз цеплялся за отличия, напоминая, что форпоста за спиной нет.

Вместо капитана Имангалиева присутствовал проводник из местных военных.

Спокойный, уже в годах капитан, неспеша шел впереди, изредка давая пояснения.

Подробную карту местности группа рассмотрела у майора Корфа, и в целом имела представление, что ждет впереди. Холмистая местность, прорезанная петлями нескольких ущелий. Не самая приятная местность для патрулирования, зато очень удобная для пряток. Граница была за холмами и проходила по речке, но это никогда не мешало тварям. Перебравшись через речку, прятались в холмах и потом неслись на свои тварские подвиги. Собственно, на этом участке границы и была отмечена наибольшая активность тварей, поэтому «Буревестник» и отправился туда в первую очередь.

Едва группа подошла к холмам и тонкой тропинке между оными, как события понеслись вскачь.

— Твари! — крикнул Дюша, вскидывая автомат. — Все назад!

— Назад! — продублировал Дрон. — Отходим клином! Виталь, отсекай, если что!

— Со всем нашим удовольствием, — отозвался Виталь, возясь с огнеметом.

Группа успела сделать несколько шагов назад, прежде чем твари перешли к ответным действиям.

— Сзади! — крикнула Алина.

Из соседних ущелий выскочили два десятка Преследователей.

— И с боков, — хмыкнул Спартак.

В небо взмыли Птички. Всего лишь дюжина.

— Да и впереди неплохо, — добавил Дюша.

Смешанная толпа из кормовых и рабочих тварей, подгоняемых Ищейками, понеслась вниз по склонам холма. Что делать в таких ситуациях, в группе прекрасно знали и неоднократно отрабатывали на практике. Фшшшух! Огромная струя перекрестила подножье холма, останавливая поток кормовых тварей.

— Дробовики! — скомандовал Дюша и тут же сам выполнил.

Группа, слишком часто сталкивавшаяся с Птичками, выработала собственный способ борьбы. Помимо снайперов, бьющих Птичек в глаз, теперь еще двое или трое дополнительно носили с собой дробовики. Совместный залп выставлял стену дроби, и, как правило, гасил ударное пике Птичек. Вот только требовалось для этого немалое хладнокровие и мастерство. Может поэтому «гашение дробью» и не получило широкого распространения в армии.

Пока снайпера отстреливали Птичек, а Дюша готовился к добитию, остальные метали гранаты в двадцатку Преследователей.

— Бегом! — еще раз скомандовал Дрон. — Виталь, отсекай!

— Есть!

Еще одна жирная струя пламени встала стеной на пути кормовых тварей. Ищейки, жалобно поскуливая, метались вдоль огня и пытались направить кормовых тварей в обход, но те лишь испуганно пятились. Снайпера отстреливали Птичек, и уже убили четверых, когда оставшиеся вошли в пике.

— На пол!! — заорал Дюша, лихорадочно стреляя.

Даданг! Даданг! Пожилой капитан схватился за рассеченную руку, Влад покатился кубарем по земле, прямо к набегающим Преследователям. Из этих крепышей разрывы гранат пережила половина, и они рывком сблизились с группой. Влад, после удара Птички о рюкзак, выкатился как раз под лапы набегающему Преследователю.

— Разом! По лапам!! — скомандовал Дрон, ударом в нос опрокидывая ближайшего Преследователя.

Группа в пять стволов начала обстреливать Преследователей. На таком близком расстоянии даже эти могучие твари не выдерживали, тем более что «Буревестник», подчиняясь приказу, сосредоточил огонь на передних лапах. Несколько секунд, и рука Дрона вздернула Влада, как пушинку, на ноги. Четверо Преследователей уже корчилось на земле, остальные тройками обходили группу с боков. Проход вниз, к погранзаставе открылся.

— Не спать! Бегом! — заорал Дрон, вскидывая пулемет.

— Птички, — хладнокровно заметил Дюша, молниеносно меняя автомат на дробовик.

И все равно сержант не успел. Оставшиеся шесть Птичек, воспользовавшись тем, что группа сражалась с Преследователями, зашли в повторное пике. Молча упал с рассеченной головой пожилой капитан, немного потерявшийся в слишком скоротечном бою. Упала, харкая кровью, Алина, получившая прямой в живот. Матерясь, схватился за выведенную из строя левую руку Спартак. На рефлексах вскинул, и получил по полной.

Еще трое Птичек промахнулись и сильно ударились о землю.

— Ну, вы и твари, — сообщил им Дюша, добивая прыгающих и ошалевших от удара о землю Птичек.

— Виталь, не спи! — заорал над ухом старший сержант.

Теперь Птички сыграли отвлекающую роль. Под их прикрытием Преследователи подобрались в упор с двух сторон, а стена огня на холме ослабела достаточно для того, чтобы полезли Ищейки. Вот старший сержант и напомнил огнеметчику Виталю, что пора бы и обновить огненную стену.

Схватка с Преследователями, была, как всегда, скоротечна и смертельна.

Но в этот раз твари сумели отыграться за прошлые стычки, из которых группа выходила невредимой. Дмитричу глубоко вспороли грудь, даже защитные пластины не помогли. Камуфляж моментально пропитался кровью, а бывший разведчик потерял сознание. Дрону слегка поцарапали ногу, но именно, что слегка. Буквально за минуту группа получила больше ранений, чем за весь прошлый год. Не считая убитого пограничника, пострадавшего просто потому, что оказался рядом с «Буревестником».

Дюша, выхвативший у Алины аптечку, уже метнулся к Дмитричу.

— Жить будет, но не сразу! — мрачно высказался сержант.

— Виталь?! Сколько огнесмеси?!

— Два баллона!

— Спартак — помогаешь Алине! Я тащу Дмитрича, Виталь — отсекай непрерывно. Отходим! Дюша — командуй!

— Есть! — мотнул головой сержант. — Ну, все слышали! Бегом, пока твари не сбежались!

Твари, к счастью, еще набежать не успели, ведь прошло не более двух минут. Но чуть подсказывало сержанту: бегут и торопятся. Недооценили группу и не просчитали окружение? Может быть. А может, твари специально подставились, чтобы измотать «Буревестник», заставить побегать, потратить боеприпасы. В полном соответствии с недавней лекцией Льва, сержант признался сам себе, что не осознает замыслов тварей. Тактически, пока что, группа находилась в более-менее нормальном положении.

Пока у Виталя не закончится огнесмесь, можно смело отступать и отстреливаться.

Но вот затем придется бежать со всех ног, и хорошо бы погранзастава была неподалеку!

Поэтому Дюша покрикивал, принуждая двигаться быстрее, и почти непрерывно призывал экономить патроны. Кормовые твари, подгоняемые Ищейками, наседали. Влад почти непрерывно стрелял в собакоподобных тварей, но те ловко прятались за кормовыми. Пули, вонзаясь в тела крупных кормовых тварей, вызывали у последних протяжное и жалобное поскуливание пополам с мычанием. За это, кстати, одно время кормовых тварей называли Коровами, но название как-то не прижилось. Тем не менее, при всей своей небоевитости, кормовые могли легко затоптать толпой группу. Уйти в сторону не получалось, Ищейки разворачивали стадо.

Оставалось только ставить стену огня, и гадать, зачем вперед пустили Преследователей и Птичек. Достаточно было спрятать и тех, и других, среди кормовых тварей, и группе уже пришел бы конец. Вожака среди Ищеек Дюша так и не заметил, и было очень заманчиво списать корявость засады на неумение тварей. Но потом внезапно сержант сообразил: ведь «Буревестник» так и не дошел до места настоящей засады.

Поэтому выскакивание Преследователей и Птичек вполне можно описать как жест отчаяния.

Это странным образом успокоило маленького сержанта. Значит, тварями командовал не дилетант, но и не гений стратегии с тактикой. Такого можно и нужно было обыграть, но вначале следовало добраться до погранзаставы. По примерным оценкам выходило, что огнесмеси у Виталя хватит, но огнемет может и не выдержать такой работы на расплав ствола. В буквальном смысле на расплав. И перезарядка нужна. Пулемет у командира группы — это хорошо, и Дрон даже сможет стрелять с одной руки, точность никакая будет, но это неважно. Но пулемет всего один.

Если кормовые твари толпой пойдут в атаку, то не удержим, с тоской понял Дюша.

Вот уж чего меньше всего хотелось сержанту, так это закончить свою жизнь под копытами кормовых тварей.

— Бегом! Бегом, черепахи! — заорал Дюша, надсаживая голос. — Виталь, шагом!

— А? — очумело обернулся закопченный механик-водитель.

— Дрон, Дмитрича — Владу, сам вставай за Виталем. Мы тройкой отходим шагом, остальные — бегом до заставы! Хоть как, но чтобы дотащили Дмитрича живым!!

— Ооо, — выдохнули остальные.

Влад и Спартак быстро подхватили Дмитрича с двух сторон, Алина отобрала у Дюши аптечку. С бессознательным товарищем на руках двигаться быстро они не могли. Но все же даже так, даже таким шагом, у них получалось вдвое быстрее, чем раньше. Не требовалось отвлекаться на тварей, их полностью взяли на себя сержанты-Андреи. Все твари, кто прорывался и пытался догнать четверку, немедленно получали пулю в бок.

— Как в старые злые времена, а, командир? — расхохотался Дюша.

— Это какие еще? — перекрикивая пулемет, заорал Дрон.

— Ну, обычно говорят, старые добрые, а у нас, как работаем тройкой — так обязательно твари! Вот я и говорю, старые злые! Помнишь, когда я первый раз появился на форпосте?

— Ага, помню, — пыхтя, ответил старший сержант. Вщелкнул новый магазин. — Помню, сразу захотел набить тебе морду! За снобизм!

— Да ну нах, — еще сильнее расхохотался Дюша. — Какие подробности раскрываются у смерти на краю!

— Э, Дюша, ты не каркай, — тут же возмутился Виталь. — Какой еще смерти?

— Тварей, конечно! А ты о чем подумал? Эх, Виталь, стыдно, стыдно!

Не прекращая болтать, смеяться и подбадривать товарищей, сержант стрелял и стрелял. Метко стрелял. Тройка постепенно забирала влево, оттягивая на себя кормовых тварей и давая четверке дополнительный шанс и время добраться до пограничной заставы. Буде кормовые твари помчались бы строго вниз, тройка: Андреи и Виталь отлично ударила бы им в бок. Пока же они просто убивали и убивали кормовых, попутно выщелкивая Ищеек.

Дюша же молчаливо ожидал подхода основной толпы с холмов.

Простейшая логика и огромный боевой опыт подсказывали сержанту, что в холмах сидело много тварей. Намного больше, чем изначально выбежало на группу. И теперь, если сержант правильно понимал происходящее, эта толпа должна была мчаться к пограничной заставе, обходя и замыкая кольцо. Любимая и проверенная тактика тварей. Кольцо окружения и штурмы до потери людьми сознания и жизней.

— Еще три раза и все, — прохрипел Виталь.

— Понял, готовим гранаты, — кивнул Дюша. — Виталь, делай отсечку и сразу меняй баллон!

— Понял!

Фшшшух! Струя пронеслась прямо в тварей, и Виталь резво отскочил за спины Андреев, сдергивая с пояса крепления огнемета. Процедура была, конечно, отработана до автоматизма, но все равно занимала примерно пятьдесят секунд. Сдернуть огнемет, достать отработанный баллон огнесмеси, достать новый, заменить. Сорвать пломбы, вдавить баллон до упора, дождаться, пока огнесмесь заполнит рабочий объем. Нацепить огнемет обратно, включить. Конечно, вдвоем это можно было проделать быстрее, но в том то и состоял парадокс ситуации. Именно сейчас те, кто мог бы помочь заменить баллон быстрее, должны были сдерживать тварей, чтобы Виталь вообще смог поменять оный баллон.

— Получайте! — Дюша со всей силы метнул почти пустой баллон в тварей.

После чего, в последней трети полета, метко прострелил его. Остатки огнесмеси разбрызгало на тварей, не сразу, но возгораясь на воздухе. Это, конечно, не причинило большого вреда тварям, но слегка затормозило и внесло сумятицу в и без того смешавшиеся ряды кормовых тварей. Рядом старший сержант высаживал диск пулемета, стараясь бить по ногам. То есть не столько убить, сколько затормозить напирающих тварей.

— Товарищи, шевелитесь уже, — прорычал за спиной старшего сержанта Дюша.

— Гранаты кидай! — ответно прорычал Дрон.

Последние три гранаты еще притормозили тварей, и Виталь успел завершить смену баллона.

Четверка, то есть снайпера, Алина и болтающийся без сознания Дмитрич, почти достигла пограничной заставы. Неожиданно дикая, невозможная мысль пронзила Дюшу. Если твари ждали здесь, то, что им мешало устроить засаду на силы поддержки, оставшиеся ниже? Замкнуть в кольцо не только погранзаставу, но и всех, кто собирался поймать тварей? Если они противостояли, по догадке Льва, старейшему Мозгу Азии, тот вполне мог просчитать такой план и предвидеть действия людей. Что ему пара сотен рядовых тварей, когда на кону ставки повыше?

— Командир! — побелевшими губами прошептал Дюша. — Командир!

— Чего? Виталь — отсекай! Дюша, ты ранен? Да на тебе лица нет! Что с тобой? Дюша?!!

— Командир, это ловушка.

— Ну да, ловушка на тварей.

— Нет, тех тоже взяли в ловушку, — Дюша, по мере произнесения, постепенно приходил в себя. — Охота на охотников, понимаешь? У меня что-то чутье совсем засбоило, раз сразу не распознал!

— Понимаю, — теперь побледнел и Дрон. — И у нас раненый на руках. Не прорвемся. Есть тут транспорт?

Тут твари, осознав, что добыча ускользает, пошли-таки в лобовую атаку. Некоторое время тройка просто отбивалась, не забывая усиленно отступать в сторону погранзаставы. Затем, потеряв три четверти состава, Ищейки все-таки разбежались, а вслед за ними и кормовые твари.

— Поверить не могу, отбились, — устало выдохнул Виталь. — Я уж думал все, сейчас копытом в лоб получу!

— Не ты один, — согласился Дрон. — Сколько мы тут уже прыгаем?

— Семь минут с секундами, — рассеянно отозвался Дюша. — Бежим к заставе?

— Погоди, как семь минут? Всего?

— Всего?!! — вскинул брови сержант. — Командир, окстись! Пусть даже это были кормовые твари, подгоняемые Ищейками, все равно повоевали знатно!

— Бррр, — помотал головой старший сержант. — Так, давайте шагом, а то меня что-то штормит. Ты, Дюша, про засады толковал?

— Ага, ага, — оживился Виталь, — я вот ничего не понял.

— Если мое чутье не врет, — мрачно ответил Дюша, доставая сигареты, — то скоро твари нам всем дадут прикурить. Нас ждут силы прикрытия в десяти километрах? Забудьте! Твари уже доедают их, смачно чавкая и отрыгивая.

— Два батальона?! Дюша, ты в своем уме? — воскликнул старший сержант.

— В своем, в своем. Еще как в своем!! Сожрав прикрытие, твари придут и сожрут заставу! И хрена лысого подмога успеет! Так что можете готовиться, в чистое там переодеться, письмо последнее написать, говорят, у Прежних это очень принято было.

— Да ладно, к чему такой пессимизм?

— Увидим, — помрачнел еще сильнее сержант. — Пока что мое чутье меня не подводило.

— Только иногда не срабатывало, ага, ага, — усмехнулся Дрон. — Выше нос, ну поранили Дмитрича со Спартаком, слишком уж мы все расслабились и уверовали в собственную неуязвимость! Не надо сразу нос вешать и вещать о смерти и тварях.

— Ладно, ладно, вот придем на заставу, попросим связать нас с прикрытием, сам убедишься, — проворчал Дюша и замолк окончательно.

Дрон и Виталь, переглянувшись, пожали плечами. Ну, нашло на сержанта, бывает, может, с утра съел чего-то не того, встал не с той ноги или ранения товарищей напомнили эпизоды из прошлого? Такое уже бывало. Добравшись до заставы, Андреи узнали, что гарнизон поднят «в ружье». Изготовились к бою, да не поспели, слишком быстро все прошло. Зато поспели встретить четверку, и Дмитрича уже разместили в местном медпункте.

Дюша с тоской подумал, что с таким «быстрым» гарнизоном самое время попадать в заварушки.

Но ничего не сказал, лишь уточнил, как бы им быстрее связаться с силами прикрытия, стоящими ниже погранзаставы. На выделенных для связи частотах никто не отвечал, и опознаваться не спешил. Тоска и еще раз тоска предчувствия обуяла сержанта. Согласно инструкции и уверениям Льва, силы прикрытия должны были быть круглосуточно на связи, готовые в любой момент выдвинуться на помощь. А также готовые ретранслировать запрос о помощи дальше.

Снедаемый дурными предчувствиями, Дюша вышел на южную стену заставы и достал бинокль.

Посмотрел, еще посмотрел, и с вздохом опустил бинокль. Сбывались наихудшие предчувствия. «Доигрался Лев, сгинем тут бесславно. Хотя почему бесславно?! Заберем много-много тварей!» ожесточенно подумал Дюша. Заметив манипуляции сержанта, на стену поднялся Дрон.

— И что там? — одновременно лениво и напряженно уточнил командир группы «Буревестник».

— На, сам глянь, — протянул старшему сержанту бинокль Дюша.

Дрон взял бинокль, подкрутил и всмотрелся.

Вздымая легкие облачка пыли, толпа тварей неслась к заставе. Огромная толпа тварей.

Глава 13

— К бою! — разносилось над заставой. — К бою!!

— Думаешь, успеют? — почесал в затылке Дрон.

— Думаю, что да, — ответил Дюша. — Они же только что были в состоянии готовности.

— А мы вот не готовы. Надо бы боеприпасы пополнить.

— Надо, чего уж там. И транспорт не помешал бы.

— Зачем?

— Случись прорываться, опять Дмитрича на руках потащим?

— Куда прорываться? — ткнул пальцем Дрон. — Тут дорога только вниз, а там толпа тварей!

— Это да, — вздохнул Дюша, следя за тварями. — Надо что-нибудь тяжелое, типа танка. Или хотя бы БТР, пусть даже типа нашего «Ежа».

— С открытым верхом не прорвемся.

— Никто и не обещал легкой жизни.

Пограничная застава, как и прочие укрепления данного региона, представляла собой пятиугольник, обращенный острием в сторону границы. Каменные стены трехметровой высоты, с парапетом, пулеметными площадками и прочими стандартно-типовыми решениями. Гарнизон за сотню человек, в теории. На практике группа не успела и не собиралась заниматься подсчетами. Задача стояла проще.

— Давай, давай! — раздалось сзади. — Тащи быстрей!

Во двор, кряхтя и ругаясь, вытаскивали минометы. Подбежал Виталь, успевший уже отмыть лицо. Твари не стали атаковать в лоб, разойдясь полукругом и окружив заставу снизу. Сверху, как сообщил Виталь, тоже надвигалась толпа тварей, грозя замкнуть окружение. «Вот они, твари из холмов», с тоской подумал Дюша.

— Что тут с техникой?

— Два легких БТРа, с крупнокалиберными пулеметами. Вроде на ходу, — ответил Виталь. — Убежим?

— Да что вы все заладили, убежим да убежим! — разозлился Дрон. — Подраться не желаете?

— Желаем, — кивнул Дюша. — Только боюсь, что и драпать придется. Хотелось бы заранее подготовиться.

— Почему?

— Потому что здесь не форпост, а местный майор ни разу не Лев, разве неясно? — пожал плечами сержант. — Ни тебе предвидения, ни мин, ни ловушек. Сейчас твари сделают пробный рывок, мы ответим и обозначим свою оборону. Твари отступят и сделают повторный бросок по всему периметру. Мы ответим и покажем всю свою силу.

— Это еще почему?

— Потому что там, — показал головой Дюша в сторону тварей, — сидит толпа, схарчившая два батальона поддержки. Пусть даже они не ожидали атаки и не сидели за стенами. Здесь у нас и роты не наберется. И заметь, это нихрена не элита, обычные солдаты, давно уже не практиковавшиеся толком. Это нас Лев гонял в хвост и гриву, а здесь что? Обычная пограничная застава. Вот поэтому мы и покажем всю силу, ибо твари зайдут с пятикратным перевесом в атаку. Сам знаешь, они это очень любят.

— Знаю. И что дальше?

— Дальше твари будут тревожащими набегами крутиться вокруг заставы, пока их главный продумает план. Затем последует перегруппировка, два мощных удара с разных сторон, и прорыв обороны. Вполне возможно, что с гор скатится парочка Крушителей, прямо в пулеметные башни. Твари не будут слишком оригинальны, при таком-то численном перевесе!

— Ты уже успел и тварей посчитать? — скептически хмыкнул Дрон.

— Да я так, на глазок, — отмахнулся Дюша. — Вот, собственно, изысков не будет, но для нас в этой ситуации любой боец незаменим, а тварям и сотню потерять, как высморкаться. Поэтому надо бы уточнить планы майора Корфа. Если он не собирается прорываться, то надо думать самим.

— Вырваться в финальной свалке?

— Ага, — небрежно согласился Дюша, — и лучше всего на технике. Резко разорвать дистанцию и убежать! Перед этим, разумеется, убить как можно больше тварей.

— Что-то вы многовато болтаете, — заметил Виталь. — Нервничаете?

— Есть такое, — хором согласились Андреи-сержанты.

Гарнизон разбегался по стенам, занимая оборону. Тащили ящики с патронами, гранаты, огнеметы и пулеметы. БТРы выехали из боксов и заняли позицию по центру, держа под прицелом ворота на юге и острие пятиугольника на севере. Майор энергично распоряжался, покрикивая на всю заставу. По его приказу из складов потащили ящики с песком, складывая внутри заставы баррикады. Еще несколько человек полезли на крыши, готовя винтовки с прицелами.

— Ну вот, — показал Дюша, — видите? Майор будет драться до конца, тут и гадать нечего!

— Значит, будем драться и мы, — отрезал Дрон.

— Будем. Но план отступления никогда не помешает, — примирительно заметил Дюша. — И вообще было бы неплохо узнать, что там с нашим прикрытием и подмогой.

— Ты же сам сказал, что их твари перебили!

— Ну, может, кто выжил и уже зовет на помощь? Прилетит вдруг волшебник в боевом вертолете, знаешь, у Прежних была такая песенка. Как раз про нас, не находишь?

— Нахожу. Осталось только прилететь боевому вертолету. Ладно, схожу, пну снайперов. Пусть вылезают, если они в состоянии двигаться, и топают на южную стенку. Будем там держать оборону, возле пулеметной площадки.

— А с Дмитричем оставим Алину? — уточнил Дюша. — Что ж, толково. Виталь, ты тоже четвертинкой глаза поглядывай за бэтэрами.

Виталь молча кивнул. Твари еще кружили вокруг, но можно было не сомневаться: нападение последует в ближайшие минуты. До заката оставалось примерно два с половиной часа, и, если подкрепление не успеет до темноты, то твари могли уверенно праздновать победу. Никакие приборы ночного видения не спасут, да и не было их тут в потребном количестве. Стычка, ибо по меркам планеты, происходящее было не более, чем стычкой, вполне могла затянуться до темноты.

— Так, если за два часа ничего не решится, идем на прорыв, — шепнул Дюша Виталю.

— А командир?

— Думаю, к тому времени и он дозреет.

— То есть приглядывать за бэтэрами?

— Да, это наш единственный шанс уйти отсюда. Не будь Дмитрич ранен, можно было бы и пешком сбежать, в ночной свалке, благо Лев нас учил. Но, увы, увы. Так что бди. Ближе к финалу резко прорвемся и уйдем.

— У нас-то получится, а у них, — кивнул Виталь на бойцов — пограничников.

— Виталь, — задушевно сказал Дюша, беря механика-водителя за ворот, — к моменту прорыва, из них девять из десяти будут мертвы. Так что о пограничниках я бы беспокоился в последнюю очередь.

Твари, к тому моменту замкнувшие кольцо вокруг погранзаставы, попытались подойти ближе, всей толпой. Майор гаркнул: «Огонь!», и застава ударила из всех стволов. Грохот станковых пулеметов сплетался с хлопками и взрывами мин, перемежаясь татаканьем автоматов и хлопками пистолетов.

Твари немедленно откатились на пару сотен метров назад, залегли и выпустили вперед Крушителей.

Майор, ухмыльнувшись, сделал жест. На острие пятиугольника поднялись шестеро гранатометчиков. Разбившись на тройки, они дали слитный залп, выбив двух Крушителей еще на подходах. Третий Крушитель укатился вбок, и был сильно подранен из пулемета, пока вставал на ноги. Дюша восхищенно поаплодировал.

— Отобьемся? — немедленно уточнил Дрон.

— Неа, — растягивая букву «а», ответил Дюша.

Твари перешли к следующему пункту. Вообще, вокруг заставы собралось, насколько мог судить Дюша, не менее пяти тысяч тварей. Пограничная застава могла бы справиться с ними, только имей мощные фортификационные сооружения, и не менее трех танков. Еще, конечно, не помешала бы поддержка с воздуха, но сержант был согласен на танки. Хотя бы на один танк.

Но, увы, тяжелой техники поблизости не наблюдалось.

— Что теперь? — уточнил Виталь. — Птички с Преследователями?

— Обычно второй этап выглядит именно так, — кивнул Дюша. — Но не в этот раз! Гляди!

— Куда?

— Вон на тех тварей. Думаешь, они зря громили батальоны внизу? Теперь у них полно взрывчатки, а Хвататели вполне способны привязать ее к быстробегающим особям.

— Твари-камикадзе, — прошептал Дрон. — Ой-йо, да они же сейчас все стены в труху превратят!

— Ну-ну, если наши полтора снайпера не промахнутся, то пощелкаем взрывников на подходе, — уточнил Дюша. — А вот потом будет грустно.

— Волна вперемешку с взрывающимися?

— Точно так, молодец, командир, — усмехнулся Дюша уголками губ.

— Стоило бы сообщить майору, — оглянулся Дрон. — А, он и сам все видит.

— Бегут! — сообщил Виталь.

Как и предсказывал Дюша, первую атаку взрывающихся тварей отбили легко, но со второй пришлось попотеть. Гремели взрывы, падали люди и твари, вокруг все стреляли и кричали. Шипели твари, рычали люди, воздух стал кислым и вонючим, а камень под ногами скользким. В какой-то момент Дрон осознал, что атака закончилась и можно перевести дух. Тяжело дышащий рядом Дюша, дрожащими руками пытался достать сигареты, но не мог.

Виталь неподалеку склонился над окончательно вышедшим из строя Спартаком. Лысый снайпер, действуя одной рукой, стрелял из пистолета и довольно метко. Но рукопашной атаке тварей противопоставить ничего не смог, и получил лапой прямо по лысине. Влад стоял неподалеку, в изорванном камуфляже, и утирал лицо, не замечая, что размазывает кровь.

— Машу вать, это было близко, — вышептал Дюша, достав, наконец, сигареты.

— Не торопись, теперь нескоро побегут, — уселся рядом Дрон. — Или скоро?

— Теперь нескоро, ага. Минут через десять, когда адреналин схлынет.

— Не выдержим. И тут-то еле устояли, — вздохнул Дрон. — Но вот если стены взорвать… в нужный момент, можно тварей хорошо уполовинить.

— Ага, — выдохнул Дюша. — Только стены не заминированы. Но отступить внутрь придется. Думаю, майор будет драться до последнего. И только потом всех взорвет.

— И поэтому ты считаешь наиболее разумным сделать ноги, так?

— Прорыв в финале — да, это наиболее разумно. Вот только у нас еще одна бессознательная тушка образовалась. Виталь, что там со Спартаком?

— Минут через пять придет в себя, лапой сильно получил, но без последствий.

— Ну да, чему там в голове болеть, одна кость, — хохотнул сержант. — В общем, как придет, пусть идет в медпункт.

— Зачем? — насторожился Дрон.

— Пусть берет Алину, а та пусть берет Дмитрича и колет ему что-нибудь сильнодействующее. Пусть ни разведчик, ни снайпер не смогут толком бегать и стрелять, но пусть хотя бы в сознании будут! При прорыве любая мелочь в плюс и зачет пойдет.

— Разумно.

На том и остановились. И когда Спартак пришел в себя, его сразу отправили в медпункт, находившийся посреди заставы. Снабдили «секретной» инструкцией и посоветовали беречь голову. Твари, потеряв не менее тысячи своих собратьев, кружили в стороне. Вокруг всех пяти стен, внутри заставы и на стенах валялись трупы, трупы, трупы. Дюша и Дрон обвели взглядом заставу: да, примерно пять десятков людей валялось там и сям, не шевелясь. Еще некоторое количество делало перевязки, тянулось в медпункт или просто сидело, привалившись к стене.

— Все, стены не удержим.

— Ага, никакого массирования огня, — согласился Дрон. — Вон, смотри, майор рупор в руки взял.

— ВСЕ в центр!! ВСЕ в центр! — донеслись крики майора. — Всем оттянуться в центр заставы!!

— Ну вот, пожалуйста, — вздохнул Дюша. — Наступает финальный акт.

— Пойдем, пойдем, — подтолкнул его старший сержант. — Видишь, БТРы еще в строю?

— Пойдем, — вздохнул Дюша. — Я так понял, там будет ближе к БТРам?

— Думаю, там будет ближе к тварям!

— Командир, твои самоубийственные намерения меня слегка пугают.

— Мы выполним свой долг, Дюша, — закаменело лицо старшего сержанта. — И только потом отступим.

Сержант пожал плечами. По мнению Дюши свой долг они уже выполнили, и стоило бы, собрав остатки гарнизона в кулак, пойти на прорыв. Если застава минирована, то одним взрывом можно отсечь половину тварей, и затем быстро-быстро уйти на прорыв. Главное не теряться и массировать огонь, как учили.

Но майор, то ли не учился у Льва, то ли считал заставу важнее людей, и отступать не собирался.

Группа «Буревестник» собралась возле медпункта. Тоже почетное место для обороны, и БТРы неподалеку, всего метрах в двадцати. Пополнили боеприпасы, глотнули воды, и тут твари пустили новую волну, решив повторить трюк с взрывающимися тварями, идущими вперемешку с основной толпой. Майор Корф, безумно ухмыляясь, наблюдал за атакой с крыши штаба, благо до темноты еще оставалось не менее полутора часов, и все было прекрасно видно.

— Ты ошибся, — с укоризной обернулся к Дюше Виталь, когда на воздух взлетел первый фрагмент стены.

Вместе с фрагментом на поля вечной охоты отправился десяток тварей. Майор энергично махал рукой и орал что-то вниз, явно отдавая команды на подрыв. Куски стены взлетали на воздух вместе с тварями, осколки камней летели дальше, причиняя дополнительный урон. Твари упорно штурмовали, взрывы гремели, «Буревестник» скучал, отдыхая. Так продолжалось минут десять, потом стены закончились, в отличие от тварей.

— Сколько? — посмотрел на Дюшу Влад.

— Думаю, сотни четыре майор набил, — туша сигарету, ответил Дюша. — Густо лезли, не стесняясь. Но теперь придется и нам поработать.

— Недолго музыка играла, — сплюнул Дрон. — Интересно, здания минированы?

— Вот что-то сомневаюсь, — покачал головой Дюша.

И сержант-инструктор, как всегда, оказался прав. Тем не менее, твари потратили какое-то время, подбираясь к центру заставы. Там, вокруг треугольника: штаб — медпункт — центр связи были выложены баррикады, и засели остатки гарнизона. Дюша быстро пробежался взглядом. Три десятка с копейками на улице, еще с десяток в зданиях. Пятеро на крышах. И плюс группа «Буревестник». Очень даже неплохо получалось!

Не то, чтобы сержант приободрился, но опыт подсказывал: тяни время до темноты. В темноте на прорыв, и ноги, ноги уносить подальше от всех этих засад и тварей. Чем больше людей, тем больше шансов дотянуть до темноты. Спасти хоть кого-то, на большее Дюша уже и не рассчитывал. Ну и конечно перебить много тварей, все как учил Лев. Хотелось бы, еще, конечно, пожить, но шансы на успешный прорыв Дюша трезво оценивал как 1 к 4.

Слишком хорошо все было организовано со стороны тварей.

Слишком много времени потеряли люди. Надо было сразу идти на прорыв.

Твари не спеша, со вкусом смыкали кольцо. Первая, пробная атака, даже не атака, а так, подразнить людей, состоялась очень быстро. Люди, не экономя патроны, дали залп, и твари скрылись.

— Что теперь? — спросил Виталь.

— Теперь, — посмотрел в небо Дюша, — будут Птички. Крушителей уже запустить не получится, поэтому в дополнение к Птичкам, будет атака Преследователей или Плевателей.

— Или и тех, и других, — добавил Дрон.

— Или просто толпой побегут, — добавил Влад. — Что?

— Если они побегут толпой, то это будет просто замечательно, — пояснил Дюша. — Представь, их тысяча, они всей толпой сжимают круг, сжимают, сжимают…

— И????

— И начинают мешать друг другу. Круг то уменьшается, а тварей меньше не становится! Начинают пихаться локтями, образно говоря, и мешать друг другу. В какой-то момент останавливаются. Тут на сцену выходим мы, все в белом и с пулеметами, и трах-бах-тарарах, решаем проблему избытка численности тварей. Так что, если они все побегут в атаку, это будет идеально. И поэтому общей атаки не будет. Твари мелкими группами, по сто, сто двадцать тварей пойдут в атаку, с разных направлений.

Разумеется, твари ходили в атаку группами мельче размерами, но зато более маневренными. И сразу с нескольких направлений, не давая людям массировать огонь. Вначале люди еще отбивались, но затем упал один, второй, третий, твари с каждым разом прорывались все ближе и ближе. И Птички на окрестных зданиях не дремали, взмывая и пикируя в самые неподходящие моменты. Группе «Буревестник» пока что удавалось обходиться без новых потерей, но ряды сражавшихся пограничников скудели и скудели.

Бойцы пограничной заставы сражались остервенело, яростно и местами даже умело. Потери тварей росли и росли, но Дюша помнил слова Льва пятилетней давности. «Каждый должен убить тысячу тварей, и тогда, только тогда, счет пойдет в плюс! Пока вы не убили тысячу тварей, ваша гибель отбрасывает человечество назад и очень серьезно отбрасывает!»

Свою тысячу тварей Дюша убил еще пятнадцать лет назад, но остальные?

— Хватит! — прихлопнул рукой сержант. — Пора готовиться к прорыву!

— Рано еще, — хладнокровно отозвался Дрон. — Еще не стемнело и есть кому сражаться!

— Это вот эти два десятка выдохшихся и раненых людей, ты называешь — есть кому сражаться? Следующая атака станет последней. Странно, что твари еще не навалились толпой.

— Чего-то ждут, — кивнул Дрон. — Но чего?

Чего ждали твари, выяснилось буквально через несколько минут. Начавшие сгущаться сумерки прорезал человеческий голос. Женский голос. Спартак потряс головой, но голос — такой знакомый голос — предложил людям сложить оружие и не сопротивляться, обещая легкую и быструю смерть.

— Это что за предатель там гавкает? — яростно выкрикнул Дрон.

Вперед, раздвинув тварей, вышла женщина. Очень, очень знакомая всей группе «Буревестник» женщина.

— Лиза? — прохрипел Спартак, роняя и подхватывая оружие.

Глава 14

Остальные бойцы группы тоже смотрели на Лизу ошалевшими глазами. Вот уж кого меньше всего они ожидали здесь увидеть. Да еще в роли… командира тварей? Дюша быстро стрелял глазами, пытаясь оценить реакцию тварей. Да, они определенно подчинялись! Внешне Лиза совсем не изменилась, все такая же худощавая, с зелеными глазами и милой улыбкой. Неужели твари подчиняются зараженным?

Или Слуги действительно рождаются из людей?

Все нелепые теории Льва моментально перестали казаться нелепыми. Сержант ощутил холодок, пробежавший по спине. Получается, твари подтянули на операцию против группы того, кто знал их в лицо? И успешно разгадали все слои плана Льва? Стянули силы? Есть ли шансы вырваться из такой ловушки?

Дюша рукой за спиной сделал жест Виталю: «двигайся к машине».

Потом переглянулся с Дроном. Утвердительный жест бровями.

Оставалось только решить вопрос с Дмитричем. Мало пойти на прорыв, ведь вначале раненого товарища следовало перетащить в кузов БТРа. Впрочем, время еще было, и твари вроде не кидались. И два десятка пограничников, исключая скрывшегося в центре связи майора Корфа, изготовились к продолжению сражения. Дюша локтем пихнул Дрона, мол, давай, беги в медпункт. И тут Лиза как будто вышла из спячки.

— Да, это они, — проскрежетала девушка. — Цепные псы лысого Льва!

От этого голоса у Спартака снова заныли, зажившие было, шрамы, пятнавшие левую сторону лица. Казалось, что не прошло и дня, как он стесал там себе кожу о стену, пытаясь встать и спасти Лизу. Или покончить с собой. Казалось, только вот вчера, час, минуту назад, вокруг был форпост и кипело сражение. Падал мертвым Влад Зайцев, и в воздухе повисало так и не произнесенное признание в любви и предложение руки и сердца. Казалось, что вот мгновение назад он наблюдал, как молча и упорно ползет Лиза в сторону центра связи, а сержанты-Андреи отбиваются от насевших тварей. И не могут, не могут, опаздывают спасти Лизу, которую цепляет Хвататель, вскидывает на плечо и скачками утаскивает в пролом.

Утихшее было озеро кислоты, в душе снова закипело и взбурлило.

— Мерзкая тварь! — вскричал Спартак. — Освободи Лизу!

После чего вскинул руку с пистолетом и выстрелил. Мимо! Девушка дернула головой, и пуля прошла мимо. Дюша невольно восхитился реакцией, потом нахмурился. Полноте, да человек ли перед ними? С такого расстояния да уклониться? Или она знала, что Спартак выстрелит в голову?

— Спартак! Данная женская особь испытывала к тебе глубокие чувства, — хрипяще-шипяще выдала Лиза.

— Ах ты [цензура]!! — вскричал Спартак.

Резкий рывок на пределе скорости. Даже Дюша увидел только смазанное движение. Дадах! Снайпер, метнувшись на полной скорости, одновременно вскидывал пистолет. В конечной точке пистолет оказался в нескольких сантиметрах от лица бывшего старшего лейтенанта Елизаветы Сафроновой. Выстрел отбросил ее назад, расплескав содержимое головы на стоявших рядом тварей.

Спартак, весь вложившийся в рывок, не успел отреагировать на последующий рывок тварей.

Одновременно лапы двух Преследователей впечатались в Спартака, вышибая дух. Снайпер отлетел обратно, где его едва успел подхватить Дрон. Когти Преследователей вспороли Спартаку живот и лицо. Кровь заливала снайпера, но он упорно хрипел и рвался в бой, удерживаемые могучим старшим сержантом.

— Огонь! — заорал Дюша. — Мочи тварей!!

— Рааа!!! — зарычали в ответ твари.

— Дрон — коли этому Ромео стимулятор и тащи Дмитрича! Виталь — жги на полную! Валим отсюда! Эй, бойцы! Тащите своего майора, грузимся в БТРы и валим отсюда!

— Да пошел ты! — донеслось со стороны пограничников. — Сам вали отсюда, трус!

Твари, то ли услышав Дюшу, то ли предвидев такой шаг, немедленно вывели из строя БТРы. Из-за соседних домов вынырнуло несколько десятков тварей, увешанных взрывчаткой. Врассыпную, петляя и прыгая, они ринулись на бронетехнику. Добежали всего пятеро, но и этого хватило с лихвой. БТРы, жалобно взхрюкнув, подлетели вверх и рухнули, ломая мосты и колеса.

Дюша испытал сильнейшее желание стукнуть себя по лицу.

Ведь говорило же чутье: валим, пока не поздно!

Вот теперь это самое поздно и настало. К счастью — хотя можно ли употреблять в такой ситуации слова о счастье? — на устранение БТРов твари потратили последние запасы захваченной взрывчатки. Теперь оставалось только одно: сбиться в кучу в одно здание, собрать оставшееся оружие и надеяться, что подкрепление придет вовремя. Или бросить раненых, и здоровой частью попробовать пробиться к ущелью на западе. Резко переправиться и уйти. Нет, Дюша мотнул головой, не годится бросать своих. Взгляд сержанта невольно упал на лысого снайпера.

Спартак бился и хрипел, что-то пытаясь сказать, как будто заводная игрушка Прежних со сломанным динамиком. Дрон, вколовший три стимулятора подряд, развел руками, мол, тут ничем не поможешь. Оставалось только аккуратно выключить Спартака, что старший сержант и проделал, нанеся удар ребром ладони по шее.

— Засядем в медпункте? — вполне логично предложил Виталь.

— Нет, — решительно отказался Дрон. — Дюша, дуй в центр связи, что там майор притих? Мы пока тут толпу соберем и подъедем в гости.

— Понял, — кивнул сержант.

Центр связи тут представлял собой не вычурный купол форпоста, а обычное каменное здание, приземистое и широкое, с установленными на плоской крыше антеннами. Внутри никого не было, только майор и куча аппаратуры. Монотонное бубнение майора сливалось в какой-то невнятный гул. Возможно, звук просто резонировал от стен. Поэтому Дюше пришлось подойти ближе, чтобы разобрать слова.

— Вызываю огонь на себя! Повторяю, огонь на меня! Огонь на меня! Вызываю огонь на себя! — монотонно повторял в рацию майор Корф. — Огонь на меня! Огонь на меня!

— Нормально, — сообщил сам себе Дюша. — Кто-то уже сдался?

— Вас поняли, — неожиданно прохрипела рация в ответ. — Огонь на вас. Удар нанесен! Подлетное время — пять минут.

— Ага! — вскричал майор и, вскочив, сломал рацию. — Сержант! В атаку! За мной!

После чего майор достал пистолет и застрелился. Дюшу не покидало ощущение полной сюрреалистичности происходящего. Что за удар? Почему подлетное время? Какой еще огонь вызывал на себя майор? И тут Дюша неожиданно сообразил, вспомнив Мозг Иссык-Куля, и какой там случился разгром. Ракеты! Майор, почти наверняка, вызывал корабли в Бенгальском заливе.

Дюша взглянул на часы: 19.51.

— Не самое лучшее время, чтобы умереть, — сообщил трупу майора Дюша.

После чего достал сигареты и закурил. В помещение ворвался Дрон, таща за собой Виталя и что-то на ходу втолковывая об огнеметном огне с крыши. Виталь отпирался и уверял, что там остается слишком много мертвых зон, и, вообще, следует последовать совету Дюши и бежать, бежать, бежать!

— Так, так, — поощряюще заметил Дрон курящему сержанту Мумашеву. — И за что ты его?

— Он сам, — безразлично ответил Дюша. — Скажи, Андрей, ты как, готов умереть на посту, выполняя долг?

— Готов, а что?

— Через… четыре минуты здесь будет жарковато. Майор запросил ракетный удар по заставе, получил таковой, после чего радостно застрелился.

— Мда, — крякнул командир группы.

Старший сержант Андрей Майтиев давно знал сержанта Андрея Мумашева, и в данном случае было видно, что второй не шутит первому. Дюша, мертвенно-спокойный сидел и курил, не особо обращая внимания на антураж, в виде мертвого майора и нескольких тысяч тварей вокруг заставы. Дрон вцепился в волосы, лихорадочно пытаясь придумать выход. Бежать? Пешком? Не успеют выйти за пределы заставы, или твари порвут, или ракеты прилетят. Спрятаться в подземелья? Разве тут есть подземелья? Даже если есть, как туда попасть и какой мощности удар они смогут выдержать? Ракет явно не пожалеют, потому что, если командир гарнизона запросил «огня», то все, дело швах. Твари уже всех перебили и бегают вокруг, доламывая оборону.

Говорят, что у Прежних такое тоже практиковалось.

Выхода нет, понял Дрон.

Но потом неожиданно хлопнул себя по лбу и взревел раненой тварью. Как это нет выхода? Выход очень даже есть! Зачем сидеть и покорно ждать смерти? Надо, надо ринуться на тварей и опрокинуть их силой человеческого оружия! Не успеют прорваться — так погибнут в бою, а успеют — ракетный удар настолько ошеломит тварей, что группа и остальные успеют скрыться и уйти к побережью.

— Хорош сидеть, Дюша! — взревел старший сержант. — В бой!

— Точно! — подскочил сержант. — Хотя бы умрем на свежем воздухе! Одного жаль, никак не получится.

— Чего?

— Красивая дева не склонится над моей мужественной физиономией, и не оросит слезами грудь, полную орденов и медалей.

Дрон только безумно рассмеялся в ответ. Так они и вырвались из центра связи, один с сигаретой, другой безумно хохоча. Видимость на улице уже упала метров до двадцати, и пограничники начали запускать осветительные ракеты.

— Бойцы! Солдаты! Люди! — вскричал Дрон могучим и красивым голосом. — Через три минуты здесь будет огненная пустыня! Ракеты уже в пути и их удар не отменить! Не будем трястись от страха и ударим по тварям со всей нашей силой! Мертвые сраму не имут, как говорили Прежние! Выполним свой долг до конца!

— [Цензура]! — бодро раздалось со всех сторон.

— В атаку!! — взревела группа «Буревестник».

Уж они то прекрасно поняли своего командира. Шансов никаких, но борись до конца, как учил Лев. Прорыв и захватить с собой тварей. Много тварей.

— Раненых, значит, бросаем? — ехидно спросила Алина, выскакивая из медпункта.

— На том свете, если он существует, сочтемся, — отрезал Дрон.

Пятерка бросилась к южной стене, построившись клином. Спартак и Дмитрич, оставшиеся в медпункте, вряд ли одобрили бы такое, но, вот парадокс, признали бы целесообразным. Шансы выжить, у остатков группы, можно было принять как 1 из 1 000 000. В самом оптимистичном варианте. При наличии раненых, которых требовалось тащить, шансы плавно падали до нуля. Они бы и отрицательное значение приняли, будь такое возможно.

Поэтому Дрон даже не стал ничего командовать, просто зарычал.

— Мочи тварей!

— Ура!!! — поддержала группа.

— Ррыыы, — зарычали в ответ твари.

Чудес, разумеется, не произошло. Через минуту Алина и Влад уже валялись на земле, истекая кровью. Сержанты Андреи и Виталь встали над их телами, поливая тварей свинцом и огнем.

— Сдохни, тварь, сдохни!! — непрерывно рычал старший сержант.

— Подходи по одному, — вторил ему Дюша.

Виталь молча жарил тварей из огнемета, попутно рассеивая наступающую тьму. Разбегающимся в разные стороны пограничникам, троица со стороны виделась незыблемым утесом, подсвеченным языками пламени. Сколько бы ни билось море о такой утес, но скалы все равно крепче. Но, увы, море в этот раз состояло из тварей, а трое людей не были неприступной скалой. Первым пошатнулся Дрон, получивший ранение в ногу, затем схватился за руку Виталь. Стало понятно, что вот-вот и троицу раздергают в разные стороны и добьют.

— Зажжем напоследок? — усмехнулся Виталь и метнул огнемет с баллонами в тварей.

Сильнейший взрыв разбросал их и тварей в стороны.

Дюшу сильно приложило о землю, перевернуло несколько раз, ударило в стену, и затем острая боль пронзила грудную клетку. Сержант опустил глаза и увидел, что его пропорол насквозь непонятно откуда взявшийся кусок металла. «Нет, это же кусок панциря», внезапно понял Дюша. Мысли замедлялись с каждой секундой, на мозг упорно наползала пелена безразличия и темноты.

«Надо покурить», сказал сам себе Дюша и полез немеющими пальцами за сигаретами.

Голова его при этом немного запрокинулась, и сержант увидел, как в небе медленно перемигиваются звезды. Тени тварей также медленно двигались к сержанту, и в такт их движениям моргали звезды. Дюша все пытался и не мог достать сигареты, под поощряющее подмигивание небесных светил сверху.

«Последнюю затяжку бы», подумал он, прежде чем потерять сознание.