Бульвар

12

В маленьком прокуренном и душном кабинетике, заваленном пыльными папками с копиями уголовных дел, старыми доносами осведомителей, так и нереализованными планами оперативных мероприятий и прочей полицейской бухгалтерией монументальная, массивная фигура комиссара Леича смотрелась для постороннего взгляда, как совершенно чуждый элемент. Казалось, эта человеческая глыба попала сюда абсолютно случайно, заглянула на огонек, да так и осталась сидеть за столом, влипнув, как крупный шмель в тонкую паутину, натянутую между великим множеством человеческих законов, условностей и предрассудков.

Комиссар неторопливо приподнялся и вышел из-за стола, разминая совсем затекшие за последние двое суток и так уже дряблые мышцы. В молодые годы он увлекался греко-римской борьбой, однажды даже завоевав титул чемпиона страны среди полицейских в тяжелом весе, но с годами работа оставляла все меньше и меньше времени на поддержание спортивной формы, и комиссар махнул на себя рукой, предпочитая лишний кусочек мяса за столом утренней пробежке в каком-нибудь хилом городском парке. В конце концов, он не двадцати и даже далеко уже не тридцатилетний оперативник, вынужденный целыми днями бегать по городу. Да и опасные, требующие физической силы и ловкости схватки с гангстерами всех мастей давно остались в прошлом не только самого комиссара. Уголовный мир в последние годы притих, посолиднел, стал более респектабельным и однородным, и даже залетные гастролеры старались придерживаться установленных в Городе негласных правил поведения. И отражая в себе, как в зеркале, происходящие изменения, кабинетным работником, чиновником от полиции, вот кем постепенно становился комиссар. Впрочем, нет, оперативником и аналитиком он до сих пор был непревзойденным, умеющим раскрутить, распутать, если ему это позволялось, наверное, преступление любой сложности. Кроме, этого вот…

Дверь в кабинетик неожиданно распахнулась, и на пороге появился капитан военной контрразведки Ярич, тот, что встретился впервые с комиссаром в злополучный день удачного переворота, и был жутко, до матерного лая комиссаром изруган, освистан и послан куда подальше. Правда, это было только в первые сорок минут знакомства, в дальнейшем они показались друг другу людьми вполне адекватными, достаточно милыми, не без недостатков, конечно, но вполне совместимыми друг с другом. Честно говоря, первая встреча и дальнейшая совместная работа полицейского и контрразведчика напоминали школьную битву новичка со старожилом, после которой, зауважав силу мышц и духа друг друга, они мирятся и дают просраться всем окружающим уже вместе.

Одновременно с появление капитана где-то на столе, погребенный лавиной папок и бумаг, зазвенел телефон. Вскинув руку и коротким жестом поприветствовав контрразведчика, комиссар шагнул к столу и, после продолжительных, но удачных поисков по звуку, взял трубку.

— Здесь Леич!.. да, и какой результат?.. а по документам проверили?.. хорошо, возвращайтесь…

— Кто-то из твоих? — кивнул на телефон Ярич, выглядевший в сравнении с комиссаром не таким громоздким в стенах этого кабинетика, но тоже мужчина не маленький.

— Малыш Пино, — ответил комиссар. — Он нашел квартирку, которую снимала эта девица Айне… потрясающе, девица есть, квартирка на месте, а хозяев нет!!! Ни по факту, ни по документам, никто не знает, чья квартира, где хозяин…

— А тебе не все ли рано? — поинтересовался контрразведчик. — Квартира-то, кажется, ничего такого не совершала и интереса для нас не представляет…

— Мы люди бумажные, процессуальные, — пояснил комиссар. — Вот так в квартирку зайдешь, пусть и с понятыми и с околоточным, а потом на тебя хозяева — в суд. Бывало и такое, так что всегда лучше перестраховаться…

— Так получается, Пино в квартире не побывал? — удивился странной приверженности законности капитан.

— Побывал, конечно, — махнул рукой комиссар, доставая новую сигарету из брошенной на подоконник пачки. — Бестолку. Обычная квартирка, брошенные девчачьи вещички, дешевая меблировка, ничего приметного, ничего стоящего внимания… Он скоро приедет, поговорим еще, по телефону всего не разъяснишь. А у тебя как делишки? Складывается хоть что-то?

— Складываются сплошные загадки, — сознался контрразведчик, освобождая от бумаг ближний к нему стул и усаживаясь поудобнее. — И по ограблению, и по девице этой…

— Давай по девице, — попросил комиссар возвращаясь на свое место. — Про Арнича я и так много знаю, во всяком случае, пока ведем его, за последние шесть лет…

— Девица-девица… — проговорил, собираясь с мыслями, капитан, автоматически разминая в пальцах сигаретку. — Родилась, жила, училась, сбежала в Город, тут все ясно и просто, конечно, копать будем, если вдруг найдется реальная зацепка на ее детство, но пока ничего интересного, да и история эта с запросами и опросами долго протянется, а вот в Городе она немного поработала официанткой в артистическом кафе, потом стала позировать непризнанным гениям от живописи…

— Продаваться все же решилась? — равнодушно поинтересовался комиссар, хорошо знакомый с судьбой таких вот приезжающих в Город молоденьких девушек.

— Первая, хоть и самая слабенькая загадка, — усмехнулся капитан. — Проститутничать не стала, хотя, работая официанткой, жила в одной квартирке с незарегистрированной профессионалкой. Но с кем бы мои люди не поговорили, в один голос утверждают, что деньги фигурантка брала за позирование и ничего лишнего с собой делать не позволяла.

— И правда — загадка, — удивился комиссар, — всегда считал, что они там, при художниках, все проститутки вращаются…

— Вторая загадка, уже серьезная. К ней не так давно прилип старший безопасник из «Биотеха»…

— Ого! — прищелкнул пальцами комиссар. — Вот так девица…

— Вот тебе и «ого», — в тон комиссару ответил контрразведчик. — Прилип к ней этот чмырь не по любви, и не по службе, если верить опять-таки всеобщим утверждениям. Сейчас мои ребята копают, что могло ему от девицы Айне понадобиться, но — есть и загадка номер три: безопасник этот исчез.

— Как? совсем? — прищурился комиссар.

— Сегодня утром не пришел на работу, его нет дома, у друзей-знакомых, у любовниц, про которых хоть что-то известно, даже в обычно им посещаемых барах не появлялся, мы прозвонили всё. Но… считай это интуицией или перестраховкой, мои парни не поленились, и съездили еще разок в ресторан, откуда вчера исчез из-под наблюдения Арнич. Так вот, безопасник «Биотеха» был вчера в этом ресторане, причем, практически сразу после исчезновения Арнича, и не просто был, а имел крайне неприятную беседу с двумя хорошо одетыми типами. Если официанты не врут, а смысла во вранье я не вижу, то Миронич, безопасник, сильно перед этими двумя проштрафился.

— Третья сила? — оживился комиссар. — Те, о ком мы все время думали, но ничего не знали?

— Возможно, но эту линию придется еще долго разрабатывать, — согласился капитан. — Кроме очень общих примет и времени посещения ресторана у нас на них ничего нет. А какие успехи у компаньона Арнича?

— Такие же, как у твоего безопасника, — развел руками комиссар. — Из дома он не выходил, по крайней мере, со вчерашнего утра, но дома его уже давно нет. Ориентировки, конечно, по вокзалам, автобусным станциям, постовым на выездах из Города, в аэропорт дали, результата, как и ожидалось, нет. Да и не стал бы он убегать сейчас, когда в спину дышат. Тем более, полон Город и все дороги военных. Видимо, залег где-то и пережидает волну.

— А как он вышел из дома? тоже подземным ходом, как Арнич с девицей из ресторана? Кстати, с этими подземельями хоть какая-то ясность возможна? — поинтересовался контрразведчик.

— Отвечаю по пунктам, — улыбнулся комиссар. — Нет, подземного хода в его доме не нашли. Может быть, через крышу, или через соседей… сейчас только поехали, будут разбираться, я посчитал вопрос не главным, вот и отложил его немного, пока люди не освободятся от главного. А с подземельем ты никакой ясности никогда не увидишь, — прояснил и второй вопрос капитана комиссар.

— И это мне говорит знаток криминального мира Города? — нарочито удивился контрразведчик. — Неисповедимы пути богов…

— Эти катакомбы начали долбить под землей еще при римлянах, — вздохнул полицейский. — И позже каждый хозяин Города считал прям-таки своим долгом их расширить, дополнить и запутать. Какие-то ответвления закладывались, новые ходы рылись, потом, с годами и столетиями кладка обрушалась и опять, будто ниоткуда, возникал старый проход… ни чертежей, ни схем, ни даже мало-мальски знающих людей не найти…

— То есть, где из подземелья вышли Арнич со своей девицей, мы установить не сможем?

— Мы не можем даже точно сказать, уходили ли они через подземелье, там же собаки отказываются работать, и никаких следов не видно, — потер подбородок комиссар. — А если сможем, то что нам это даст? круг поиска? вряд ли они сидят там затаившись или ждут нас возле какого-нибудь выхода… Утешает только одно, по слухам и городским легендам подземелья за черту Города не выходят…

Капитан встал со стула и привычно попробовал пройтись по кабинетику. Полицейский с легким злорадством понаблюдал, как его гость натыкается на папки, стулья, заваленные бумагами, пытается просочиться рядом с ним к окну, и предложил:

— Перерыв, капитан? Пойдем-ка в комнату отдыха, выпьем кофе с коньяком, отдохнем мозгами и попробуем еще разок оценить всю ситуацию с самого начала…

Комната отдыха в полицейском управлении Города носила громкое название «Зал рекреации и восстановления личного состава» и была до предела заполнена всевозможными цветами в горшках, кадках, ящиках и тому подобных приспособлениях. Кроме домашних «джунглей» здесь находился огромный, литров на триста аквариум, за которым присматривал специально взятый на полставки специалист, чем вызывал жгучую ревность у некоторых любителей аквариумоводства из числа кадровых полицейских. Был здесь и телевизор, и парочка кофеварок, и запасы чая и кофе, и масса разнообразных пепельниц, потому что курили стражи порядка в комнате отдыха не менее интенсивно, чем в своих рабочих кабинетах. В основном комнату использовали для празднований дней рождения средней руки начальства или всеобщих любимцев управления, с годами превратившихся в местные достопримечательности. Но иногда сюда собирались и начальники департаментов на неофициальные посиделки-совещания.

Сейчас комната пустовала, и комиссар, на правах хозяина приготовив на двоих кофе, уселся со своей чашечкой рядом с капитаном контрразведки. Отсутствие телефонов, постоянно прерывающих размышления в самый неподходящий момент и уютное воркование телевизора, работающего здесь постоянно, но исключительно «для фона», создавало почти домашнюю, непринужденную и раскрепощенную атмосферу.

— Итак, что мы имеем? — начал комиссар, отхлебнув кофе из своего картонного стаканчика, выдаваемого кофеваркой вместе с напитком. — Если, конечно, изначально взять за аксиому причастность Арнича к ограблению дядюшки Филиппа.

— Берем за аксиому, — согласился капитан. — Я уже понимаю, что кроме него, в городе вряд ли кто отважился бы на такое…

— Без четверти восемь вечера, позавчера, дядюшка Филипп выходит из дома и на заранее заказанном такси едет в театр. Арнич выжидает минут пять, для верности, и начинает действовать. Ему надо подняться в квартиру, открыть отмычками дверь, подобрать пароль к сейфу, перегрузить десять кило алмазов и остальное содержимое сейфа в сумку или чемодан. Пусть все это займет минимум — десять минут.

— Маловато, — засомневался капитан. — Сейф, если я правильно помню по протоколам, не из самых простых, да и замки на дверях внушают уважение.

— Если больше, тогда Арнич вообще убирается из числа подозреваемых, — отметил полицейский. — Тем более, что видеокамеры не только его, вообще никого не увидели в доме.

— А этот фокус хоть как-то объяснить можно? — поинтересовался капитан.

— Всю тамошнюю технику сейчас шерстят уже ваши специалисты, — с легкой обидой в голосе отозвался полицейский, — наши ничего не нашли, пришлось поставить эту загадку в рубрику «необъяснимое»…

— Да, лучше отложить вопрос, пока длится это разбирательство, — согласился капитан. — Но ребята у нас, в техотделе, дотошные, должны накопать, если что-то там было.

— Далее, Арнич выходит из дома и за двадцать минут добирается до сауны, где его уже ждет компаньон и проститутки. Тут небольшая накладка. Все — и персонал, и девочки, и их бородатый сутенер — называют разное время прибытия в сауну. Девочки утверждают, что приехали туда только в половину девятого, сутенер твердит, что ему уже оплатили время с половины девятого, охранники в сауне видели Арнича то ли в восемь пятнадцать, то ли в восемь двадцать, входящим в помещение.

— Пятнадцать минут — солидная фора, — отметил контрразведчик.

— Не для Арнича. Путь от дома дядюшки Филиппа до сауны занимает сорок минут. Это если знать проходные дворы и практически бежать бегом, привлекая внимание на вечерних улицах. Проверял малыш Пино, он самый молодой и шустрый, для меня бы этот путь обошелся в полный час…

— Не прибедняйся, — улыбнулся капитан, и тут же предположил: — А если возле дома его ждала машина?

— Еще дольше, как ни странно. Прямого пути на автомобиле нет, пришлось бы ехать через Центр, был шанс вообще застрять в пробке на несколько часов. Но и без пробок объезд займет побольше сорока минут. Но — Арнич успевает за двадцать-тридцать, и еще при этом где-то прячет взятое из сейфа. А это тоже должно было занять время, даже если он и прятал украденное в заранее подготовленном месте.

— Или кому-то передает? — уточнил капитан. — На простую передачу рюкзачка времени не нужно, а сейчас с такими мешками полгорода ходит, мода…

— Судя по вечерней встрече в ресторане, вариант вполне допустимый, — согласился комиссар. — Но только, как вариант. До сих пор Арнич работал только со своим компаньоном, не привлекая никого больше…

— В сауне Арнич и его компаньон проводят время до полуночи, — подхватил контрразведчик, — после чего спокойно разъезжаются по домам. Примерно в это же время дядюшка Филипп обнаруживает пропажу и поднимает на уши вас и своих друзей из гангстерской среды, в том числе и тех, кому должен был передать алмазы. А утром ты встречаешься с Арничем, понимая, что кроме него так чисто и быстро сработать не смог бы никто.

— Да какое уж там утро, — проворчал комиссар, — ближе к обеду это было.

— После встречи с тобой к Арничу обращается помощник Принца, но разговор у них не получается, вернее, договориться они не могут. И Арнич уходит с бульвара, впрочем, через час туда же и возвращается…

— Да, — подтвердил комиссар, — он выпил коньяку в кафе, прошелся зачем-то в переулок, там его догнала какая-то машина, а потом и машина, и Арнич из переулка вернулись на бульвар. Отследить машину не смогли, но судя по приметам, она-то как раз и принадлежит старшему безопаснику «Биотеха», вернее, его корпорации. Но в контакт с Арничем безопасник не вступал, даже из машины не выходил, а сам Арнич на несколько часов выпал из поля зрения из-за начала переворота. Филерам трудно работать, когда на каждом углу солдаты проверяют документы и выпытывают, зачем он сюда забрел, если живет на другом конце Города…

— Да, но тем не менее, Арнич не делает лихорадочных попыток бежать, а ведется себя достаточно спокойно и уверенно…

— И вечером появляется в ресторане «Старый город», где его ждет девица Айне…

— И, видимо, еще кто-то, ведь не от твоих же филеров решил бежать таким экстравагантным способом Арнич…

— Бегать от полиции ему нет резона, — согласился комиссар. — А от владельцев алмазов? Не покупателей, людей Принца в ресторане не было, а от настоящих владельцев, успевших продать, но не успевших получить деньги?

— Можно принять, как версию, но тут в нее вплетается старший безопасник «Биотеха», появляющийся в ресторане после ухода Арнича и бесследно исчезающий сегодня утром…

— Возможно, причастен, как некое посредническое звено, но вряд ли напрямую, — пожал плечами комиссар. — А мне очень-очень интересно, кто же истинный владелец алмазов, если Арнич, открыто плюющий и на полицию, и на гангстеров не находит ничего лучшего, чем скрыться от них?

— Мне тоже интересно, — согласился капитан, — но мы даже не знаем из Южной Африки эти камни или из Сибири, а может быть — и оттуда, и оттуда, да было ли там в самом деле десять килограммов?

— К сожалению, даже алмазной пыли нам в руки не попало, — добавил полицейский.

— И еще — эта девчонка… — задумался контрразведчик, — сама — никто и звать ее никак, она ни разу не пересекалась с Арничем, у них нет родственников и даже до вчерашнего дня не было общих знакомых… Тем не менее, девчонкой неофициально интересуется «Биотех», а Арнич берет ее с собой в бега…

— Ну, вот, а начальство считает, что мы здесь просто пьем кофе и тянем время, — проворчал комиссар, подводя некий промежуточный итог их разговору. — Меня уже вызывали сегодня, спрашивали, когда же прекратится бандитский террор и ночные налеты на мирных граждан…

— Не у тебя одного такое начальство, — посочувствовал контрразведчик и также подвел маленькое неутешительное резюме. — Загадка с видеокамерами, загадка с девицей, загадка с безопасником «Биотеха» и главная загадка — с алмазами, вернее, с их местонахождением.

— Время — единственное, чего нам сейчас не хватает, — философски заметил комиссар.

Капитан примолк, отхлебывая простывший кофе, снова и снова прокручивая в голове факты, которые успела накопать его служба совместно с комиссаром Леичем, пытаясь найти ускользнувшую зацепку, понять не до конца осмысленное действие того или иного фигуранта. Замолчал и комиссар, раздумывая о том, что и эту ночь, видимо, придется провести в управлении, попросившись на пару-тройку часов в дежурку, на узкую и дьявольски неудобную кушетку для отдыхающих во время суточного наряда полицейских.

— Ну, что же, прикинем план на завтра? разделим, так сказать, сферы влияния? — предложил контрразведчик.

Комиссар не отвечал, бессмысленным взглядом уткнувшим в экран телевизора, передающего заключительную в этих сутках программу новостей…

«…и теперь немного о светских новостях. Невзирая на последние политические события в Городе, сегодня вечером из Столицы отправился в свой очередной круиз дирижабль-гигант „Фантазия“. В последние годы этот небесный лайнер вновь завоевал популярность и вышел на первое место среди развлечений артистического бомонда, художественной богемы и некоторой части эксцентричных политических и общественных деятелей. Комфортабельные каюты, ресторан, несколько баров, услужливый персонал превращают воздушную прогулку в истинное удовольствие. Во время стоянок дирижабля предусмотрены экскурсии по местным достопримечательностям. За моей, спиной вы видите, как пассажиры поднимаются на борт, что бы совершить исключительно интересный туристический вояж над воспетой десятками поэтов и композиторов Рекой, среди живописных, сохранивших естественное природное очарование долин Карпатских гор, в скифских Причерноморских степях…»

— Стой!!! — взгляд комиссара стал осмысленным, и он, протянув руку, ткнул пальцем в экран, — стой, смотри!!!

Камера оператора новостей не торопясь скользила по коротенькой очереди у трапа дирижабля. Долговязый и белобрысый лидер крайне правых в бывшем парламенте, распущенном после переворота, стоял рядом с известной актрисой легкого жанра в тяжелом взрослом кино и что-то говорил ей, разводя руками, будто желая объять земной шар. Рядом суетился узнаваемый, но не привычный без спортивной формы футболист национальной сборной страны с какой-то девчонкой, а может, зря грешим — с женой, такой же юной и свежей, как и он сам? Следом за ними объектив скользнул по хорошеньким ножками, короткой, изящно пошитой юбочке, и в лицо комиссару полиции и капитану контрразведки глянула Александра Айне, без сна и покоя разыскиваемая ими вот уже вторые сутки. Рядом с ней, как ни в чем не бывало, улыбался из-под широких полей привычной солидной шляпы Мишель Арнич…

Кадр прервался, и корреспондент, заглядывая в объектив продолжил рекламную речь о владельцах дирижабля, выкупивших никому не нужный гигант пять лет назад и за эти годы совершивших настоящий переворот в туристическом воздухоплавании.

Комиссар тяжело вздохнул:

— И военного положения на них нет!..

— Какое там положение, — покачал головой капитан Ярич, не чуждый светских сплетен. — На этом пупыре, говорят, дочка начальника Генштаба полетела… И как только они проскочили мимо филеров?

— Там не было ни наших, ни ваших филеров, — махнул рукой комиссар.

— Как не было? А контроль аэропорта?

— Всех пассажиров, ну, кроме совсем уж заоблачных персон, собирают в Городе и автобусом довозят прямо до трапа… — пояснил комиссар, тоже не стоящий в стороне от светской жизни, но чаще всего — по долгу службы. — Никаких досмотров, никаких осмотров, зато маленькая очередь при погрузке позволяет фанатам звезд и нам с тобой увидеть своих кумиров… ну, и разыскиваемых лиц тоже…

— У тебя кто-нибудь на этой — богемной, — выговорил, как выругался Ярич, — публике специализируется? Можно их перехватить на маршруте?

— Сейчас вызову, — кивнул комиссар, — а перехватить — вряд ли. Во-первых, дирижабль почти сразу уходит заграницу, а потом, там наверняка предусмотрены парашюты на всех пассажиров и экипаж. Для нашего фигуранта добраться до парашютов и спрыгнуть в любом удобном для него месте проблемой не будет.

— Ну, об этом-то мы узнаем, такой самовольный выброс за борт грозит скандалом…

— Тебя утешит, если Арнич с девчонкой десантируются где-нибудь в половецкой области? — усмехнулся комиссар.

Капитан махнул рукой. Говорить было бесполезно. Подозреваемый так ловко ускользнул у них из-под носа, что даже и этим маневром оставил себе все пути к возвращению. Официальную охоту на него никто не санкционировал, ордеров на задержание не выдавал, и если человеку ни с того, ни с сего вдруг вздумалось развлечься воздушной прогулкой, то, при наличии у него денег на билет, он полностью в своем праве.

— Как думаешь, алмазы он здесь оставил?