Будни имперских диверсантов

Глава 27

Как ни странно, столь радикальный метод усыпления подействовал неплохо. Проснувшись, я действительно чувствовал себя чуть лучше, чем когда засыпал, что за последнее время стало непривычным.

В прошлый раз до Подгорного (боги, это было всего несколько недель назад!) мы добрались за несколько часов. Но тогда нам предоставили мантикор. Сейчас, ясное дело, пришлось отправляться на пауках, которые тоже очень быстрые, но все же раза в четыре медленнее, чем летучие звери. До Подгорного мы добрались за сутки, причем я, в отличие от остальных, еще и выспался. Опять не по своей воле – леди Айса, устроилась на моей паучихе, и, должно быть, чтобы я не мешал ей наслаждаться дорогой, снова вырубила меня даже не спрашивая разрешения.

Город встретил нас суетой и чуть ли не предпраздничным настроением. Город готовился к чествованию героев, спасших детей из плена. Ханыга предложил было оставить скакунов где-нибудь в отдалении, и заявиться по-тихому, чтобы не привлекать внимания и хорошенько разобраться в происходящем. Однако после короткого обсуждения от этой идеи решили отказаться. Время дорого, устраивать сыскные мероприятия по всем правилам некогда. Если с подвигом господ высокородных что-то нечисто, они скорее засуетятся, почуяв в нас угрозу. Единственное, леди Айса предпочла скрыться. Просто на всякий случай. Слишком многие высокородные успели ее узнать, и репутация у девушки была грозная. Появление «жуткой убийцы из Брена» в нашей компании – неучтенный фактор, и неизвестно, как на это отреагируют враги, если они затесались среди ополченцев или жителей Подгорного.

Наше прибытие было гражданами замечено. Слухи о появлении всадников на невиданных пауках разошлись мгновенно, и мы, только остановившись у постоялого двора, были приглашены в администрацию. Такое внимание даже настораживало – это после столицы-то, в которой мы почувствовали себя настоящими невидимками.

Знакомое здание за две недели ничуть не изменилось, а вот обитатели уже другие. Мэр города мне незнаком, однако судя по манерам – тоже представитель кого-то из великих семей. Я прямо-таки предвкушал повторение прошлого визита, когда нас закатали в тюрьму, однако против ожидания, все прошло мирно. Новый мэр был полон почтения и сочувствия.

- Я догадываюсь, господа, что вы прибыли узнать о судьбе ваших товарищей. Неприятно сообщать дурные вести, но так вышло, что они погибли. Ополченческий полк не успел совсем немного. Когда они подоспели на помощь, диверсанты были уже убиты, как и часть пленных. Остальных собирались увести на вражескую территорию, но сводный полк под руководством старшего от семьи Сенней успел отбить оставшихся в живых и перебил нападавших.

Дальше я не слышал. В голове поселился противный звон, заглушавший внешние звуки. Леди Игульфрид, Свенсон, Дромехай… Десятки других хороших парней, с которыми я успел подружиться. В голове было пусто. Реагировать на окружающее я смог только когда мы оказались на улице – все, что было до этого как-то прошло мимо сознания. Мы молча шли куда-то, как оказалось позже, в сторону постоялого двора. Оказавшись в комнате, я улегся на кровать, уставившись в потолок. Коллеги расселись по стульям.

- Сволочи… наверняка тянули до последнего, чтобы себя опасности не подвергать, - с отвращением выплюнул шеф. – Ни за что не поверю, что они не могли успеть.

- Сейчас это не важно, шеф. Так или иначе, наши мертвы. Знаете… вы с Ханыгой – мои лучшие друзья. Я люблю вас обоих, как братьев. Смешно, да? Мы все разные, и я даже представить не могу, сколько случайностей должно было совпасть, чтобы мы с вами встретились. Наверное, это судьба. Если так – я не жалею ни о чем, ни об одном дне в моей жизни, даже о самом черном, потому что все, что со мной происходило привело к тому, что я вас узнал.

- Ты как будто прощаешься. – Напряженно буркнул шеф. – Если вздумал покончить с собой, ты это брось. Так и знай, решишь самоубиться – я тебя уважать перестану.

- Нет, что ты, шеф. Самоубийство – это не выход. Я просто пойду на восток, и буду убивать всех, кого встречу. Постоянно. Каждую минуту. До тех пор, пока кто-то из нас не закончится – либо я, либо альянс и мои бывшие родственники. Я хочу искупаться в их крови, друзья. И простите, но я это сделаю. Без вас.

- Это за чт ж т кнам так пренебржительно? – Ханыга, от волнения опять сбился на свой акцент, я даже не удержался от улыбки. Этого говора мне тоже будет нехватать, когда мы расстанемся.

- У нас с вами есть одно серьезное отличие. Вы – семейные люди. Вам нельзя умирать. До тех пор, пока живы ваши любимые, ваши дети, вы обязаны быть им защитой. Поэтому дальше наши дороги расходятся.

- А я пойду с тобой. Я тоже хочу искупаться в их крови, - оказывается, леди Айса тоже была здесь, я как-то не обратил внимания, хотя именно на постоялом дворе мы и должны были встретиться. – Вдвоем мы убьем их больше. Намного!

Я хотел спросить, как к этому отнесется Флинн, но тут шеф с гоблином отошли от ступора и устроили совершенно безобразную истерику. Было предложена куча аргументов почему я не должен делать то, что собрался, было произнесено тысяча ругательств… Я не очень-то прислушивался к причитаниям друзей – я уже все решил. Зато я первым услышал стук в дверь, и даже порадовался, что это муторное выяснение отношений, наконец, прервется. Лицо визитера оказалось смутно знакомым, и через секунду я его вспомнил. Тот высокородный юнец, влюбленный в леди Игульфрид, который так стремился устроить со мной дуэль.

- О, высокородный Меридил! По-прежнему желаете получить удовлетворение? Что ж, сегодня я готов оказать вам эту услугу. Однако у меня мало времени, так что деремся прямо сейчас. Оружие оставляю на ваше усмотрение.

Мне действительно было уже все равно. Никакого желания убивать юнца так и не появилось, однако и удерживать его от желания сдохнуть мне было лень. Хотелось побыстрее разделаться с препятствием, стоящим на пути моей мести, только и всего. Слушать его оскорбления тоже не хотелось, так что я сразу же и двинулся к выходу из комнаты, но парень не спешил следовать за мной.

- Нет. Я больше не хочу с вами драться, лейтенант. Я пришел… потому что не понимаю, что происходит. – Собеседник вроде бы хорохорился, однако чувствовалось, что он действительно растерян. В душе шевельнулось любопытство, казалось бы, напрочь убитое последними новостями.

- Мне кажется, что мои родственники… что высокородные семьи лгут и поступают против чести. – Меридил замялся, и, кажется, не решался сказать следующую фразу. Однако он все-таки поборол сомнения и выпалил: Да нет, они точно лгут. А возможно… Возможно, замешаны в чем-то более грязном. В этом освободительном походе все было не так, как они рассказали вам. Не так, как рассказали в городе. Сюда мы добрались на мантикорах и грифонах. Как только из штаба армии пришло сообщение о том, что в Подгорный ведут огромное количество освобожденных из плена, император выделил всех летучих зверей для переправки полка. Они сделали несколько десятков рейсов, и за сутки полк в полном составе был здесь. Пленных мы нашли быстро – среди нас было достаточно магов, которые смогли почувствовать большое скопление разумных, и мы вышли прямо к ним.

По мере того, как Меридил рассказывал, он становился все увереннее. Если сначала он часто запинался, то теперь речь лилась потоком, все быстрее, будто он избавляется от какой-то тяжести:

- Их было десять тысяч, и их вел отряд диверсантов. Игульфрид… леди Игульфрид тоже была жива. Они едва держались на ногах, им приходилось постоянно отбиваться от нападений отрядов альянса… Игульфрид сказала, что раньше с ними были еще немертвые и одержимые, но они все были потеряны во время стычек, и теперь им приходилось отбиваться самим. Не знаю, как они справлялись, потому что против них воевали всерьез. А потом меня… мою сотню отправили в дозор. Мы должны были полночи двигаться к Подгорному, чтобы проверить дорогу, а потом дождаться подхода пленных. Я тогда еще подумал, что это бессмысленный приказ: зачем проверять путь так далеко? Да и нас было слишком мало, встреться нам серьезный противник, сотню просто перерезали бы вдали от основных сил. Но нас никто не тронул. К утру мы встретились с основными силами. Они шли всю ночь, и дети тоже – маги накладывали на них бодрость, чтобы они могли идти. Только дошли не все. От пленных осталось меньше половины, а диверсионного отряда не было. Нам сказали, что было еще одно нападение вечером, и что остальные убиты, те, кого привели – это все, кого удалось спасти. Среди ополченцев почти не было потерь, только несколько принятых в семью совсем недавно. Нам велели говорить, что мы встретили детей уже в таком составе, что как раз подоспели к концу битвы. Старшие сказали, что так будет лучше для семьи, и на нас не падет позор за потерю стольких пленных.

Юный эльф опустил глаза в пол, и с некоторым трудом продолжил:

- Я понимаю, что репутацию семьи нужно поддерживать любыми способами. Но мне было странно, что среди ополченцев так мало потерь. И в основном те, кто присоединился к ополчению недавно и прежде не являлся высокородным. Я пытался расспросить детей, но они были будто одурманены. Я подумал тогда, что это от усталости. А потом меня к ним больше не подпускали. Говорили, что они слишком напуганы и устали, и что не стоит будить расспросами страшные воспоминания. Уже после возвращения я случайно подслушал разговор старшего Сенней со старшим Рагнвер. Они со смехом обсуждали, что этот поход очень выгоден, и что какая-то кровь гор, которую они получили помимо оговоренного, по своей цене многократно перекрывает плату… Мне кажется… я боюсь, что наши старшие – предатели и продали часть пленных и диверсантов врагу.

Внешне все слушатели остались спокойны и собраны, но уверен, не только у меня от таких откровений в голове бушевал трудноопределимый коктейль эмоций. Меридил молчал, ожидая нашей реакции, мы с шефом и Ханыгой тоже молчали – нужно было срочно определить, что делать в связи с новыми знаниями. Первое, и самое для меня главное – леди Игульфрид, может быть, еще жива. Пусть в плену, неважно. Важно, что я могу успеть ее спасти. Но для этого нужно узнать подробности, а их могут поведать только командиры ополченцев – это если Меридил не ошибся. Но мне хотелось верить, что он не ошибся. Собственно, я даже мысли не допускал, что он мог соврать или что-то неправильно понять. Тем более, его версия событий выглядела намного логичнее официальной.

Сам не заметил, что начал проверять снаряжение, а обратив на это внимание понял, что слишком тороплюсь. Нужен какой-то план. Первоначальное «просто пойти к ополченцам, захватить командиров и выпытать подробности» сработать не могло, хотя бы потому что я понятия не имел, где они находятся.

- Малыш, если ты говоришь правду, я твой должник, - кажется, шефу тоже пришло в голову, что пора нарушить молчание. – Я тебе верю, тем более, мне и самому объяснение, почему они не принесли домой тела наших товарищей, показалось натянутым. Только… ты ведь понимаешь, что мы теперь не успокоимся, пока не расспросим хорошенько твоих старших? И еще, меня терзают сомнения. Вроде бы у высокородных на нас зуб, особенно на Сарха. Не ловушка ли это?

- Маленький эльф говорит правду, - вдруг подала голос леди Айса. – Или то, во что верит сам.

Меридил кивнул, глядя мне в глаза:

- Я подданный империи, а уже потом член семьи Рагнвер. С тех пор, как началась война, я видел много странного в поведении старших, но не находил ответа. И раньше тоже. То, как поступили с Игульфрид… А ведь она ничего плохого не делала! А теперь они и вовсе ее продали. Кто знает, возможно, им и за меня однажды предложат хорошую цену? Если семья высокородных превратилась в торговцев, забыла о чести и долге, значит, что-то пора менять.

- Тогда хоть скажи, кто эти ваши старшие, и где они сейчас?

Эльф перечислил с десяток имен, указал, что некоторые – опытные маги.

- А живут они пока в особняке мэра. Остальные ополченцы частью размещены в особняке, около сотни разместились в домах прочих сановников. Во дворе особняка разбито несколько палаток – там разместили молодежь. Господа, если вы собираетесь брать особняк штурмом, у меня будет просьба. Не убивайте по возможности тех, кто расположился на территории поместья. Там такие же ребята как я, они не участвуют в делах старших, и так же, как и я не понимают, что происходит.

- Однако защищать своих старших будут со всей ответственностью? – предположил я.

- Это просто просьба, - тяжело вздохнул Меридил. – Я понимаю, что выполнить ее почти невозможно… Я пойду с вами и постараюсь убедить их не препятствовать вам. Все-таки я их непосредственный командир, меня могут послушать. По крайней мере представители семьи Рагнвер, и, возможно, Сори. Мы с ними с детства дружны.

А ведь парень, похоже, действительно уверен, что мы втроем будем штурмовать особняк, набитый высокородными. Даже любопытно – дело в нашей грозной репутации, или он просто считает, что мы идиоты?

- Они что, в этом особняке безвылазно сидят? – уточнил я.

- Нет, конечно! Просто завтра утром командиры ополченцев отправляется в столицу, на летучих зверях. Спешки больше нет, поэтому они отправляются первыми, остальной отряд пойдет своим ходом. Дети размещены, делать нам здесь больше нечего.

Мы с коллегами переглянулись. Кажется, одна и та же мысль пришла нам в голову одновременно.

- Говоришь, завтра утром, - протянул шеф. – Времени-то у нас мало, получается.

Побегать действительно пришлось, но в конце концов мы успели подготовиться.

Как всегда, когда выполнение задуманного зависит не только от тебя и твоих товарищей, но и от посторонних разумных, кажется, что все обязательно сорвется. Амбар, и летное поле в любом городе находятся на отшибе – при всех плюсах летучих зверей, у них есть один, но заметный минус. Разит от них просто зверски, особенно в, так сказать, отхожих местах. Для нас это удача – меньше лишних глаз.

Погонщики были сильно удивлены, когда к ним чуть ли не посреди ночи заявились трое разумных в форме тайной стражи, девица в одеждах, больше подходящих ночному убийце и представитель одной из высокородных семей. Еще сильнее они были шокированы, когда мы объяснили свои требования. Однако, вопреки моим опасениям, на обычных разумных наша форма пока еще оказывала серьезное впечатление, так что несмотря на некоторые сомнения противиться распоряжениям не пытались. Правда, оставлять выполнение полностью на совесть погонщиков мы не решились, так что нам с Ханыгой и леди Айсе пришлось срочно искать летную форму и хорошенько гримироваться. Особенно мне. Черные, до синевы, и ужасно приметные фингалы по-прежнему не сходили с моей физиономии, так что пудры, нашедшейся у леди Айсы ушло совершенно неприличное количество. Результат все сочли приемлемым, по словам Ханыги теперь я напоминал всего лишь трехдневного покойника, а не двухнедельного, как раньше. Замечательный прогресс!

Утром, прибывших господ высокородных встречали шестнадцать сильно нервозных погонщиков. Дюжина из них опасались проблем с пассажирами, а трое – что остальные погонщики чем-то выдадут себя. Однако все обошлось почти без неприятностей. Только господин Силу, старший семьи Рагнвер, был крайне недоволен дополнительными пассажирами, в лице трех лишних погонщиков, однако пусть и со скрипом, но согласился с объяснением, что приказ армейского руководства лучше не игнорировать. Замена для трех выбывших из строя по ранению разведчикам нашлась только в Подгорном – что ж, бывает. Это ведь довольно редкая профессия, ничего удивительного. Правда, окончательно успокоился господин Силу только после того, как понял, что погонщики не собираются оставлять его багаж на следующий рейс. Нам действительно было все равно, потому что маршрут планировался гораздо короче, чем перелет до столицы. Уж как-нибудь потерпят мантикоры лишний десяток фунтов. Порядок посадки, слава богам, всегда определяется погонщиками, и с ним никто не спорит, так что уже через десять минут каждый из нас троих нежно прижимался к спине доставшегося ему мага на своей мантикоре.

Забавно, но мой пассажир почувствовал неладное только когда мы начали снижаться в окрестностях бывшего лагеря диверсантов. Видимо понял, что полет как-то слишком быстро закончился. Впрочем, я был готов. Еще накануне мы с леди Айсой успели наведаться в приснопамятное здание стражи Подгорного, откуда я выкрал несколько комплектов антимагических кандалов. Защелкнуть их на руках у крепко привязанного к мантикоре маге не составляло никакого труда. Ткнуть в шею острием кинжала, смазанного парализующим ядом, заняло и того меньше времени.

- Все, можете лететь в столицу и передавать донесение, - улыбнулся я командиру погонщиков, передавая бумагу, в которой мы заранее изложили показания Меридила и свои выводы. Тела к этому времени с помощью шефа были уже надежно связаны и перенесены подальше от раздраженно щелкавших клювами грифонов. Огрунхай с Меридилом еще накануне отправились на пауках в расположение бывшего лагеря. Наше появление начальник встретил с плохо скрываемым облегчением – ему-то ожидание далось еще тяжелее, чем нам. – Если других распоряжений не поступит, возвращайтесь к выполнению своих приказов.

Дождавшись, когда погонщики улетят, я начал приводить в себя пленников. Нам предстояло одно из самых нелюбимых занятий, но я не сомневался ни секунды. Может статься, то, что мы сейчас сделаем, закроет нам троим возможность дальнейшей жизни в империи, но я об этом жалеть не собирался. Не до того сейчас. Первыми очнулись маги, что не удивительно. Их организмы лучше сопротивляются ядам и прочей алхимии. С них и решили начать беседу.

В прежней жизни, будучи наемником, я всячески избегал подобных занятий. Порой все равно приходилось участвовать в допросах, и всякий раз я после этого чувствовал себя так, будто в помоях искупался. Теперь я никаких угрызений совести не чувствовал. Это занятие по-прежнему оставалось крайне неприятным, однако никакого сочувствия к пытаемым я не испытывал. Ощущения были сродни тем, которые испытываешь, давя тараканов. Мерзко, отвратительно, но необходимо. Наверное, дело в том, что, будучи наемником мне приходилось иметь дело с такими же, в общем-то парнями, как я, которые ничего плохого лично мне не сделали, и так же, как и я просто выполняли свою работу. Представители великих семей, которые корчились сейчас у меня под руками, были во сто крат хуже любых тараканов. Предатели, готовые торговать своей страной, маленькими детьми и даже собственными родственниками, не заслуживали ничего, кроме брезгливости. Вероятно, они чувствовали наше отношение, так что сопротивлялись недолго, и уже минут через пятнадцать сведения потекли широкой рекой.

Того, что они наговорили, хватило бы, чтобы похоронить большую часть высокородных в империи. Аристократы, как оказалось, очень плотно сотрудничали с врагом. Агенты дивных вышли с ними на контакт задолго до того, как альянс начал боевые действия. Причем они не очень интересовались целями дивных – им было достаточно обещаний, что после победы альянса, каждой семье достанется свой кусочек власти на обломках империи. Ах да, еще деньги, конечно же. Банальное золото. Все это было очень познавательно, и, уверен, даже сейчас было бы полезно империи, передай мы сведения непосредственно императору… но в данный момент для меня важно было только происшедшее с диверсантами и бывшими пленниками. Честно говоря, конфликта между долгом перед страной и собственными желаниями у меня не возникло ни на секунду. Императора предупреждали, и не раз. И не только мы. Однако он продолжал заигрывать с высокородными, надеясь на то, что они исправятся, раскаются, и вновь станут верной и надежной опорой трону, как когда-то. К тому же я почти не сомневался, что и теперь его величество просто не допустит нас к себе. О том, что мы добиваемся аудиенции он не знать не мог, хотя бы потому, что видел, что мы жаждем общения. Да что там говорить, нас и на эту войну-то отправили только для того, чтобы мы не мозолили глаза в столице. Так что пусть теперь проблемы со своими подданными его императорское величество решает самостоятельно. Донесения мы отправили, протоколы допросов ведутся, их правдивость подтвердит Меридил. Не будет нашей вины, если и теперь монарх решит закрыть глаза.

Гораздо сильнее меня беспокоил тот факт, что дивные так легко отпустили целых пять тысяч пленных. Вывод очевиден – для того ритуала, который они планируют провести, им достаточно тех семи тысяч, что они увели с собой. Значит, времени у нас остается мало.

Нам очень повезло, что среди захваченных высокородных оказался один достаточно осведомленный, которому совсем недавно доводилось бывать в штабе дивных. Этот недоверчивый урод потребовал личных гарантий от главы дивных, и, самое смешное, их получил – очень уж моим бывшим родственникам припекло. Так что место, куда повели пленников теперь известно. Жертвоприношение, или что там собрались делать с пленниками, будет проходить здесь, на территории империи, в крохотном поселке у самого пограничного хребта с символичным названием Пуп. Два дня пути.

Высокородных мы прикончили. Просто не захотелось оставлять в живых такую падаль – как бы им не удалось снова вывернуться. Напоследок мы даже получили нечто вроде неожиданного подарка – оказывается, наши пленники зажилили немного крови гор, отобранной у Свенсона. Не все, большую часть забрали «покупатели» - они откуда-то знали, что мы добыли этот ценный ингредиент и отдельно оговорили, что она будет передана им вместе с пленными. Но немного представители ополчения все же скрысили, не удержались. Мы бы и не узнали об этом, но господин Силу Рагнвер пытался купить себе жизнь, оплатив ее нашей же добычей.

Кровь гор забрали. Я даже проглотил немного, в надежде чуть облегчить боль, которая уже не особенно купировалась даже зельями. Бесполезно – мне даже стало хуже, хотя, казалось бы, некуда. Тела оставили на месте под опекой Меридила, который остался ждать прибытия армии или стражи – в зависимости от того, кого пришлют, чтобы нас арестовать. Парню предложили не отсвечивать и добираться до столицы самостоятельно – меньше вероятность, что его прибьют при задержании, чтобы избавиться от свидетелей. Однако он отказался, не пожелав ронять честь. Пожалуй, в другое время я бы приложил больше усилий для того, чтобы отговорить его от этой идиотской затеи. Решения и действия этого, в сущности, еще ребенка вызывали только уважение, и мне не хотелось, чтобы он погиб зазря. Однако сейчас я чувствовал, как утекает время. И мое, и леди Игульфрид, и наших ребят, так что пришлось обойтись без уговоров. Даже прощаться не стали.

- Спаси ее, - попросил Меридил, дождавшись, когда шеф запихнет меня на паука.

- Даже если придется сдохнуть, - пообещал я.