Братство Астарты

Глава 15

Несмотря на глубокую ночь, в шатре цезаря горел свет. В масляном светильнике плавал язычок желтого пламени, испуская тонкую струйку черного дыма. Света хватало лишь на центр большой палатки, где на полу сидела связанная женщина. Иоанн, стоя в тени, внимательно рассматривал пленницу, а та уже окончательно пришла в себя и выглядела совершенно обычно, ничем не напоминая недавнюю безумную прорицательницу. Комит расположился за спиной цезаря, закрывая своей массивной фигурой выход, а патрикий, единственный кто не стоял на месте, нервно мерил шагами сардийский ковер, изредка бросая ненавидящий взгляд на связанную ведьму.

Первым заговорил Иоанн:

— Не хочешь рассказать нам, кто ты такая? Откуда? Можешь начать с того, как тебя зовут?

Пленница повернула голову на голос цезаря и наконец произнесла:

— Меня зовут Зара.

Прокопий тут же встрял и надавил на замолчавшую женщину:

— Ну, продолжай! Что тебе нужно от нас, ведьма?

— Я не ведьма! Я дочь Нуклеоса Парастидиса, купца из Саргосы, что в восточной Фесалии. Когда напали варвары, я отбивалась, как могла, а после того как я порезала одного из них, он заорал: «Ведьма!» С тех пор они все считают меня порождением Ариана, а я совершенно обычная девушка, никогда ни одной ведьмы в глаза не видела и…

— Стоп, стоп, стоп! — не удержавшись, патрикий оборвал ее на полуслове. У него возникло ощущение, что скользкая рыба пытается вывернуться из рук. — Обычная девушка, значит? А откуда у обычной девушки такой солидный сардийский эскорт?

— Я не знаю! Мы были на нашей загородной вилле, когда напали сарды. Они убили всех, забрали только меня и еще двух молодых девушек. Отец был в городе по делам, поэтому он выжил, я надеюсь. Вы можете проверить. Я говорю правду. Цезарь, молю вас помогите мне!

Молодая женщина говорила с неподдельной искренностью и горечью. Ее глаза наполнились слезами, и она вытерла их связанными руками, размазывая по лицу засохшую грязь.

Мужчины были в замешательстве, ситуация менялась на глазах. Они ждали чего угодно — ярости, проклятий, но только не мольбы о помощи. Иоанн наконец прервал молчание:

— Мне кажется, она говорит искренне. А что ты скажешь, Лу́ка?

— Может да, а может, и нет — проверить-то мы не сумеем.

— Подождите, подождите! — вмешался не поверивший ни единому слову Прокопий. — Если мне не изменяет память, еще недавно она пела совсем по-другому. — Он нагнулся к пленнице: — О какой опасности ты вещала? О чем ты говорила? Ты понимаешь, что играешь с огнем?! Если ты соврала цезарю, то мы сдадим тебя Трибуналу, а у них очень эффективные методы. Они быстро разберутся, кто ты такая на самом деле!

Женщина почти закричала в ответ:

— Мне было страшно! Сначала сарды, затем варвары. Меня били, насиловали! Я была в ужасе! Как я могла еще привлечь ваше внимание? Да, вы были правы — я увидела в вас последнюю надежду вырваться от дикарей!

Криво усмехнувшись, патрикий уставился ей прямо в лицо:

— Почему варвары считают тебя ведьмой? Что ты сделала? Отвечай!

Слезы ручьем покатились по ее лицу.

— Я не знаю! Я просто отбивалась, как могла.

Иоанну все это не нравилось, к тому же он очень устал и ему хотелось поскорее все закончить. В его голосе послышалось раздражение:

— Хватит Прокопий, ты совсем ее запугал!

Лу́ка, до этого молча наблюдавший за всем происходящим, вдруг сделал шаг вперед.

— Вы позволите, цезарь?

Он подошел к пленнице и поднял на ноги. Внимательно осмотрев висящую балахоном грязную рубаху, Велий обошел «ведьму» сзади и внезапно. одним рывком сорвал с нее одежду. Женщина мгновенно прижала руки, закрывая грудь. Теперь, когда она стояла перед ними практически голой, было отлично видно, что это совсем юная девушка.

Иоанн недовольно поморщился:

— Лу́ка, что ты делаешь! Мы же не варвары!

Патрикий тоже вяло возмутился:

— Действительно, комит, что это вы! — Его глазки с интересом рассматривали обнаженное тело. — Хотели показать нам ее фигуру? Согласен, хороша, но мы же не продавать ее собрались.

Велий вместо ответа повернул пленницу к ним спиной.

— Неожиданно! — Патрикий подошел вплотную, рассматривая татуировку на левой лопатке. — Ну и какую сказку ты теперь нам расскажешь?

На плече была выколота змея, душащая льва. Три кольца сжимали тело зверя, а голова рептилии с открытой пастью готовилась к атаке. Вся татуировка замыкалась кругом, начинающимся из хвоста льва.

Иоанн уже понял — поспать сегодня не удастся.

— Что это?

Прокопий с торжеством в голосе обернулся к нему.

— Если я не ошибаюсь, перед нами адепт братства Астарты третьего уровня. Даже не знаю, кто для нас хуже. Пожалуй, я бы предпочел ведьму.

Цезарь сжал ладонью собственный подбородок:

— Это братство объявлено вне закона императором и патриархом…

Патрикий не преминул дополнить:

— Абсолютно верно! Поэтому с каждым мгновением мы все стремительнее скатываемся в пропасть государственной измены.

Когда надо, цезарь мог быть очень осторожным и предусмотрительным. Его взгляд нашел комита.

— Лу́ка, выйди проверь, нет ли кого снаружи. Охрану отпусти спать.

Затем Иоанн вновь повернулся к пленнице:

— Я хочу знать, зачем весь этот цирк? Куда ты ехала? Что ты хотела от меня — действительно лишь вырваться из плена? Учти, мне надоело твое вранье!

Прокопий протер вспотевшую лысину:

— Мой цезарь, она ничего не расскажет. Адепты братства молчат даже в подвалах Трибунала. Надо доставить ее в лагерь и сдать императорской страже — пусть они сами разбираются.

Девушка выпрямилась и, опустив руки, перестала закрывать свои маленькие груди.

— Вы правы, патрикий, мы не разговорчивы, но сейчас особый случай. У меня есть полномочия ответить на все ваши вопросы.

Прокопий не на шутку взволновался:

— Не надо, цезарь, это ловушка! С первым же ее словом мы становимся соучастниками в глазах Трибунала.

Цезарь виновато посмотрел на своего наставника:

— Теперь уже поздно останавливаться. Пусть говорит.

Он дал знак пленнице продолжать.

— Я была послана высшим советом братства к Хозрою.

Опять вмешался патрикий:

— С какой целью?

— Указать ему путь к спасению и убедить принять его. Это все, что я могу вам рассказать о своей миссии.

Ироничная улыбка тронула губы Иоанна:

— Ваш вариант спасения должен был сильно не понравиться царю Сардии, раз его надо было убеждать!

Девушка не приняла иронии:

— Скажем так, он не однозначен. На границе меня встретили два десятка из личной гвардии царя, они знали, кто я такая, и должны были доставить меня любой ценой. Дальше вам известно. Конвой перехватили венды. Но все это теперь не главное!

— Что же главное? — Цезарь нетерпеливо зашагал взад-вперед. — Как все это связано с опасностью для меня?

Зара взглянула прямо в глаза Иоанну:

— Столкнувшись с варварами, я не рассчитывала на помощь. Братству сейчас не до мелочей, идет борьба за выживание. Сражаясь до последнего, я не собиралась сдаваться живой, зная, что меня ждут пытки и костер, но в последний момент получила новое задание — спасти вас, цезарь!

— Как ты получила приказ? Когда? — Голос патрикия источал недоверие.

— Во время схватки с той рыжей гориллой, у которой вы меня выкупили.

Прокопий преисполнился сарказмом:

— Великий магистр явился тебе в образе птицы или, может быть, муравья?

Пленница тяжело вздохнула, демонстрируя неуместность таких высказываний:

— Да, глава верховного совета братства Эрторий Данациус был далеко, но это не помешало ему отдать приказ. Так же, как и там, у ручья, расстояние не помешало ему разговаривать с вами. Я была лишь средством передачи. — Зара повернулась к патрикию: — Вы-то уж наверняка слышали о возможностях магистра седьмого уровня?

— Что это за братство такое? — Иоанн вопросительно взглянул на советника. — Ты что-то знаешь?

Некоторое время Прокопий не мог выбрать, с чего начать, но все же решился:

— Мой цезарь, помните, вы изучали философию школы Высшего разума?

— Конечно помню. Школа философии из Саргосы. — Иоанн недоуменно пожал плечами. — Но ведь это труды древности. Какое это имеет отношение…

Советник непозволительно прервал своего высокородного воспитанника:

— Да, школа существовала с древнейших времен. В те времена еще не создали империю, Тура была всего-лишь безвестной маленькой деревушкой, а вот вольные города Фесалии уже тогда были богаты и знамениты. Множество храмов и школ прославились в те времена, но самой известной была школа Высшего разума из Саргосы. Дети аристократии фесалийских полисов мечтали там учиться, и даже восточные монархи частенько пристраивали туда своих отпрысков. Там преподавали не только философию и риторику — были и естественные науки. Но самым популярным был курс управления человеком и государством.

Цезарь все еще был недоволен бестактностью Прокопия и не преминул это показать:

— Насколько я знаю историю, наука никому впрок не пошла.

Патрикий с наслаждением парировал укол своего воспитанника:

— Если бы правители всегда следовали тому, чему их учили, мы бы сейчас спали, а не ввязывались в сомнительную историю.

Иоанн примиряюще улыбнулся:

— Вы правы, учитель, признаю. Прошу вас, продолжайте.

— Во времена империи слава школы немного угасла на западе, но восток по-прежнему оставался ее верным поклонником. После того, как ваш прапрадед Константин Великий Корвин, а с ним и вся империя, принял веру в Огнерожденного Митру, церковь тут же принялась за чистку мозгов подданных. В первую очередь пострадали храмы старых богов и школы. Начались погромы и пожары, фанатики жгли на площадях древние манускрипты. Одни школы были разграблены, другие закрылись сами, но школа из Саргосы не только выстояла, но вместе с ней и вся восточная Фесалия оставалась верна старым богам. Для новорожденной церкви это было неприемлемо, и она готовилась добить непокорных, как вдруг, не оставив прямых наследников мужского пола, умер Константин Великий. На престол вступил его родной племянник Иоанн. Страшный удар для новой веры, ведь Иоанн не только не принял веру в Огнерожденного Митру, но и являлся выпускником школы Высшего разума. Казалось, история повернулась вспять, но любимец армии Иоанн остро нуждался в деньгах, поэтому начал войну с Сардией, которая, как водится, из быстрой и удачной постепенно превратилась в тяжелую и затяжную. Через полгода под стенами одного из сардийских городов Иоанн умер от лихорадки. Борьба за власть в империи разгорелась с новой силой. С одной стороны — Михаил, родной сын Иоанна, за которым стояли старые храмы и школа Высшего разума, с другой — внук Константина по женской линии Василий. Сын дочери Константина Великого и патрикия Юлиана Страви не имел никаких прав на престол, но церковь это совершенно не волновало. Патриарх и вся мощь церкви Огнерожденного Митры встали на сторону Василия и прокляли Михаила как исчадие Ариана. Разгорелась гражданская война. Три года войны, как вы знаете, закончились битвой у деревушки Зарконь, где Михаил погиб, а его армия была разбита. После победы запылала восточная Фесалия как главный оплот неверных. Церковь для искоренения всякой ереси создала священный Трибунал и его боевой кулак — орден Огнерожденного Митры. Школа Высшего разума была объявлена вне закона и полностью разгромлена.