Браслет Тигрицы (СИ)

Глава 48

— Хочу пробыть в твоих объятиях столько, сколько ты можешь позволить себе сегодня.

Ее последние слова убивают напрочь. Что в ее голове? Не узнаю свою детку.

Она медленно встает на колени и не разрывая нашего контакта берет в руки мой каменный член. Это конечно очень заманчиво и интригующе, но мне все-же что-то не дает покоя. Что я упускаю?

— Алина! — останавливаю ее, склоняясь над ней. — Что ты делаешь? — глажу большими пальцами ее скулы.

Она сжимает мой ствол и открывает свой безумно сексуальный ротик. Проклятье! Остановись детка! Молю про себя. А вот лев наоборот заставляет толкнуться в ее нежный и сладкий ротик.

— Помню, ты хотел поставить мою тигрицу на колени! — шепчет улыбаясь.

Что? Она хочет выпустить Айю?

Алина высовывает свой язычок, облизывая головку.

Черт! Черт! Чеееерт! Разум мгновенно затмевает похоть. Ее проказный язычок обжигает плоть, прошибая все тело ударной волной. Нет сил устоять. Я не могу ее остановить, не хочу…

Замечаю сияние в ее глазах, и тут же ощущаю остроту ощущений.

Она выпустила Айю — свою ненасытную тигрицу.

— Боже! — стону, когда она засасывает мой член. — Охренеть! — дыхание сбивается.

Она вбирает его глубоко и уверенно, заставляет задыханья от каждого движения. До сих пор стою в том же положении, меня словно влепило в дверь, не могу пошевелиться. Прошивает с головы до ног. Пульс зашкаливает.

— Выпусти! — требует лев.

Делюсь немного контролем, мне просто жизненно необходимо ослабить ее натиск. Иначе меня удар хватит. Темный мгновенно зарывается в волосы тигрицы и увеличивает давление на ее голову, заставляя вбирать член глубже и интенсивней. Он никогда не отличался нежностью, всегда был очень груб с женщинами и врывался по самую глотку, но сейчас он осторожничает. Щадит тигрицу. Представляю, что бы он вытворял, если бы на месте тигрицы была Алина. Стоп! Этого больше не будет.

Язычок тигрицы творит чудеса, он играет с выступившими венками на пульсирующем члене, вызывая лихорадку во всем теле. Айя добавляет в ход пальчики, касается мошонки, сжимает ее, облизывает. Черт, как же это горячо!

Член на глазах наливается кровью и становится гиперчувствительным. Господи, такого в жизни не ощущал. Что она творит? Боже, ну что она творит?

— Айя! — стараюсь привлечь ее внимание. — Боже, дай отдышаться! — она поднимает на меня свои безумные глазка и продолжает посасывать головку. Блядь! Какой вид! Я готов мир положить у ее ног. Член еще больше увеличивается в размере, и тигрица ускоряется, торопит мой оргазм, который уже начинает накрывать словно лавина.

— Ммм! — стону, сгребая в кулак ее волосы. Тело пробивает мелкой дрожью. Еле дышу — задыхаюсь. Меня потрясывает, когда я бурно изливаюсь в ее сладкий ротик. — Чеееерт! — она не отпускает, продолжает ласкать головку, но уже нежнее, продляя мое удовольствие.

Безумие!

Возвращаю собственный контроль, лев достаточно насладился. Идет довольно мурлыкает. Гавнюк!

Тигрица улыбается, слизывая остатки спермы — добивая меня окончательно.

Невероятно!

— Ну, как? — она встает с колен и целует мои губы. — Понравился минет от тигрицы? — ее язычок шалит у меня во рту, а я до сих пор не могу отойти от перенесенного удовольствия.

Я действительно мечтал поставить на колени ее тигрицу, но я и не надеялся, что это произойдет так скоро. Даже не знаю, что ее подтолкнуло на это. Видимо Каролина хорошо поколдовала над ней. Нужно будет еще как-нибудь повторить.

— Да, мне понравился минет! — признаюсь, приходя в себя и впиваюсь в ее губы, но целую не долго, потому что хочу обратно свою девочку, свою нежную малышку.

Быть с Айей безусловно хорошо, он мне нужна Алина — моя трепетная девочка, без которой я дышать не могу.

— Обещаю, позже я выпущу для тебя Темного, — целую ее кратко в губы. — Но сейчас верни мне ее! — прошу тигрицу.

Она тут же отступает и теперь уже губы Алины впиваются в мой рот. Моя девочка! Лишь от нее бегают мурашки по всей коже. Лишь она заставляет парить.

— Люблю тебя Тимур! — она пятится назад, к кровати, привлекая меня за собой. — Возьми меня! — умоляет отчаянно. — У меня все пульсирует внутри, с ума схожу, как хочу ощутить тебя в себе!

Крышу сносит от ее горячих словечек, раньше только я шептал ей пошлости, заставляя ее течь сильнее. Теперь летит ответка в мою сторону и словно бомба, взрывает мой самоконтроль.

Скидываю обувь и до конца стягиваю брюки. Теперь мы оба голые, летим на кровать, продолжая страстно пожирать друг друга. Подминаю ее тело под себя и широко развожу ее ножки. Врываюсь сходу сильным толчком и задыхаюсь от блаженства.

— Алина господи! — выдыхаю в ее губы. Член, словно в тисках зажат, не могу двигаться. Мышцы сводит от пульсации ее киски. — Боже расслабься! — стону я. — Отпусти его чуть-чуть, — умоляю ее.

— Я ничего не делаю, — испуганно шепчет она, заставляя улыбнуться. «Какая же ты милая!» Возникает в моей голове, но член продолжает охреневать от сокращения ее вагины. — Пожалуйста, двигайся Тимур! — просит малышка. — Я хочу… — стонет сладко, сжимаясь вокруг моего ствола. Мне кажется, она может спокойно кончить самостоятельно, без моего движения, лишь посылая импульсы сокращения. — Я хочу кончить, трахни меня пожалуйста!

— Если ты сейчас не закроешь свой пошлый ротик, я кочну прямо сейчас! — предупреждаю ее.

Я правда на грани, со мной такое впервые. Обычно Алина успевает дважды кончить, пока я двигаюсь в ней. Но сейчас….

— Расслабься детка! — выхожу осторожно. — Расслабься любимая! — прикусываю ее подбородок.

Ее мышцы немного отпускают меня, давая немного свободы, и я начинаю двигаться.

Как же сладко! Как же горячо! Мокро!

Ловлю ее стоны своим ртом — они только мои. Мне хочется всецело поглотить Алину. Ускоряюсь. Сжимаю ее так сильно, что уверен — скоро появятся синяки. С ума схожу! Прошивает тело с каждым толчком. До дрожи. Если сейчас не смею позу, то просто сдохну от блаженства. Перекатываюсь на спину, сажая ее на себя, и притягиваю ее сильнее за сладкую попку, углубляя проникновение.

— Тимууур! — всхлипывает, откидывая голову назад. Я знаю, что давлю на ее слабую точку. Давно заметил, что в таком положении она теряет рассудок. Люблю за этим наблюдать. Она такая сексуальная! Она моя, только моя!

Теперь Алина сама задает темп, так как ей нравится. Упирается руками в мою грудь и начинает объезжать меня, словно это ее последний раз.

Как же страстно! Кроет от жара ее промежности. Отрываюсь от постели и впиваюсь в ее губы — сладко! Как же сладко! Готово умереть с ее вкусом на своих губах.

— Мне мало тебя! Не могу насытиться — ты мой наркотик! — шепчу между поцелуями.

— Я вся твоя Тимур! Бери меня! Бери, так как хочешь!

Укладываю ее на бочок и закидываю ее правую ногу на свои ребра, зажимая подмышку. Проникаю глубже, тараню ее со всей силы.

Задыхается… Закрывает глаза, и начинает сокращаться вокруг моего члена.

— Дыши милая! — целую ее шею. — Дыши для меня! — облизываю ее метку, приближая оргазм. — Кончи для меня, Алина! — толкаюсь еще глубже. — Хочу видеть это в твоих глазах, смотри на меня… — ускоряюсь, — смотри на меня! — требую. Мой член начинает пульсировать. — Кончай!

Это просто пиздец! Смотрю, как темнеют ее глаза, заплывают пеленой наслаждения. Ободок ее радужки сияет сапфиром, гипнотизируя меня, заставляя продолжать движения. Заставляя продлять и без того бурный оргазм. Стонем, друг другу в рот и сплетаем языки в горячем поцелуе.

Тону.

Задыхаюсь.

Сгораю.

Если все первые разы нашей близости, Алина теряла сознание, то теперь моя очередь. Это невыносимо. Сильно. Всепоглощающе.

Отключаюсь от всего мира. Отключаюсь вместе с Алиной, но продолжаю удерживать ее в своих объятиях.

— Люблю тебя! Знай что люблю! — слышу сквозь пелену голос Алины. Сжимаю ее крепче, или все же стараюсь так думать, посылая определенную команду рукам. Но не пойму слушаются они или нет. Они онемели от бегающих мурашек. В одном уверен точно — я дышу ею. Наполняю легкие ароматом, который выделяет ее кожа после оргазма. Дурею. Уверен, больше и дня не смогу прожить без своего наркотика.

Как она и просила, доводил ее до оргазмов практически до трех часов дня. Мы даже кушали в постели. Она измазала себя сгущенкой, и я вылизывал ее сладкое и липкое тело. Кайфовал от того, как тряслись ее ноги лишь от моего похотливого языка. С ума сходил от ее стонов, как озабоченный заставлял кричать ее снова и снова, опьяняя свое сознание. Мы были словно ненормальные. До сих пор не понимаю кто кого провоцировал больше.

Это был не забываемый день. Который к сожалению нужно было заканчивать, на не самой приятной ноте.

Сегодня мне нужно предоставить доказательства смерти Яна, а это значит, что нужно надеть браслет на руку Алины — скрыть ее тигрицу. Чтоб она не почувствовала боль от потери партнера, которого подарила ей — сука судьба!

Неймётся ей все!

И надо-же кого подарила… Волка, твою мать — оборотня, клан которого навсегда останется врагом № 1.

В голове продолжает вертеться его просьба — последняя воля. Он хочет разговора с Алиной, хочет попрощаться с ней…

Как мне получить ее согласие на это? И как вообще просить надеть браслет после этого секс-марафона?

Не понимаю…

Алина

— Детка! — зовет меня Тимур, когда я выхожу из душа.

Я понимаю, что он хочет поговорить по поводу Яна. Я вижу переживание в его глазах. После нашей недавней ссоры, он боится говорить на эту тему, боится моей реакции.

Но я готова к разговору. Я сейчас ко всему готова. Ведь я уже настроена на большее. Половина моего плана уже приходит в действие. Тетя уже должна была быть собрана и Марк, вероятно, ее уже забрал. Я назвала адрес, куда ему нужно подъехать, по моему сигналу. Уверена, друг сейчас просто сидит в ожидании этого.

Он не задавал лишних вопросов, не спрашивал, для чего мне нужны два телефона, и даже не спросил, для чего мне нужна машина, при чем, тонированная и без номеров. Я лишь сказала, что это вопрос жизни и смерти и что кроме него мне не кому помочь. Уж не знаю, где он все это достанет, но он обещал все сделать. Я верю в него.

Я прекрасно понимаю, что Тимур поднимет все камеры видеонаблюдения в Москве. Что будет землю рыть, но отыщет того кто помог мне сбежать. Поэтому, я хочу уберечь друга. Нужно быть предельно осторожными, чтоб ни в коем случае не подумали на него. Иначе он может пострадать, а он этого не заслужил.

— Нам нужно поговорить! — Тим берет мою руку и усаживает на свое колено. — Не хочу портить этот момент, но мне сегодня нужно…

— Убить Яна. — Заканчиваю за него предложение.

— Да! — подтверждает, смотря в мои глаза.

Мне больно! Но не от того что Ян умрет, нет. Я знаю, что с ним все будет в порядке, почему-то уверена, что у меня все получится. Мне больно от того, что я понимаю, — близится наше расставание.

Знаю, что сейчас не имею права на слабость. Но мне очень хочется расплакаться. Хочется постоянно прижиматься к его горячему телу, хочется дышать им, успокаивая свой разум. При всем этом я должна оставаться рассудительной и спокойной. Иначе он все поймет.

— Могу я с ним увидеться? — спрашиваю охрипшим голосом.

— Да, — шепчет он, прижимая к себе. — Он сам просил об этом, — признается.

— Хорошо! — вытираю скатившуюся слезинку.

— Алина! — стонет Тим. Он притягивает меня ближе, накрывая живот ладонью. Замираю, вспомнив о ребёночке. Боже, как хорошо, что он не знает о беременности. — Прости, но я по-другому не могу…

— Я знаю.

Мне нужно отыграть последнюю роль, нужно усыпить бдительность Тимура, чтоб гарантировать успешность спланированной операции. Все должно идти спокойно, без истерики и слез. Я должна вести себя так, как будто сегодня спокойно засну в его объятьях. Ничего не должно предвещать плохого исхода.

— Где мой браслет? — спрашиваю спокойно. Я помню слова Каролины, они плотно врезались в мое сознание. Без браслета тетя умрет.

— У меня… — целует в щеку. — Хочешь забрать?

— Да, — опускаю глаза.

— Ты должна знать еще одну вещь, — напрягается он. — Его нужно будет вернуть твоей тете, она без него может умереть.

— Умереть? — спрашиваю, добавляя удивленные нотки. Он должен верить в правдивость моих переживаний.

Мне противно самой себе от вранья, потому что вижу — он ничего от меня не скрывает. Он честен со мной, как мы и договаривались. А вот я лживая тварь, которая его старается обыграть его на собственном поле. Оправдываю себя лишь тем, что все это необходимость для спасения его собственного дитя.

— Да. Поэтому, если с тобой все будет хорошо, мы завтра вернем его Еве.

— Со мной все будет хорошо, я чувствую это, — успокаиваю его.

— Я тоже надеюсь на это, — он нежно целует мои губы, — И знаешь что? Завтра мы улетим далеко-далеко, где я буду любить тебя без остановки. Где мы будем совершенно одни, и нас никто не потревожит.

Держу слезы при себе, не смею всхлипнуть, улыбаюсь ему и обнимаю за шею. Знаю что больше не окажусь с ним в его частном самолете, никогда больше не почувствую той эйфории в полете. И это никогда можно повторять долго, очень долго.

Дышу глубоко им, вдыхаю каждую частичку его аромат, пытаясь как можно больше оставить в себе. Смотрю в его лицо, запоминаю каждую частичку, каждую линию. Запечатлею его серые глаза, делая кадр в сознании. «ПРОСТИ РОДНОЙ!» За такое короткое время я на столько прикипела, на столько полюбила, что просто страшно становится… Как я сумею выжить без него эти девять месяцев?

— Поехали! — предлагает он, на что я киваю. Я боюсь пикнуть, боюсь услышать дрожь в собственном голосе, боюсь выдать себя. Так же боюсь выдать Каролину, потому что понимаю, что ей нужно остаться при нем, чтоб притушить его пыл, когда меня не стане. Уверена, она уже подчищает все хвосты, накладывая на сегодняшний день чары, чтоб другие ведьмы не смогли просечь ее в подставе. Она уверена в нашем успехе и подпитала меня своими утверждениями.

Мне лишь осталось хорошо отыграть собственную роль.