Брачный договор с любимым незнакомцем

61

– Камергер, узнав задание, пришёл в ужас и сказал, что накануне концерта всё выкуплено даже у перекупщиков. И достать билеты на сидячие места можно только грабежом, но он против. Поэтому мне пришлось подключать связи.

В этот момент мы, наконец, добрались до нашей ложи, и я поняла, какие связи Мейсон подключил. Два длинных мягких дивана и пара удобных кресел показались мне слишком удобными даже для особых дорогих мест. Мы с Мейсоном сели вместе, Фреса устроилась в кресле и, пока мой жених помогал ей воздухом пододвинуться поближе к парапету, я кое-что провернула. Желая проверить гипотезу, я украдкой призвала Сахаринку и на байском попросила её посмотреть, настолько ли роскошны другие ложи.

Вернулась она через пару минут и безапелляционно заявила:

– Хазумеется нет. Это кохолевская ложа. И все вокхуг гадают, кто вы такие, хаз вас сюда пустили.

Я только лицо ладонями прикрыла, не понимая, что сказать. Ради моего увлечения, Мейсон сотворил нечто невероятное. Связался с правителями Джениуса! Я даже представить не могла, как на это реагировать. Я была обескуражена и... безумно счастлива. Мне как будто достали звезду с неба, а я и не просила. Я вообще ему не говорила ни про группу, ни про концерт! Узнал же…

– Что сказала твоя разведчица? – иронично поинтересовался Мейсон, не выдержав тишины.

– Королевская ложа? Серьёзно? – спросила я, зная, что пусть и такой сумбурный вопрос, но мой жених поймёт.

– А почему нет? – пожал он плечами. – Они сегодня не собирались приходить, без нас она бы пустовала.

– Просто... – протянула я, не находя слов. – Спасибо! Я очень тебе благодарна! Я думала, никогда в жизни не окажусь на концерте Элементалистов, а тут...

– А что надо сделать, если ты хочешь меня отблагодарить? – хитро спросил Мейсон, и я чуть смутилась.

Впрочем, Фреса внимательно смотрела на ещё пустую сцену и на весь зрительный зал. Сахаринка присоединилась к ней, Албарс охранял вход с другой стороны двери, а мы сидели чуть в отдалении от парапета, поэтому нас никто рассмотреть не мог. Медленно, украдкой я потянулась губами за поцелуем. Сладким, с пикантной ноткой недозволенности. Чувства, что переполняли меня, я словно пыталась передать через соитие наши губ. И как будто тонула, получая от Мейсона ответные эмоции.

– Выходят! – воскликнула Фреса, и я тут же отстранилась от жениха, будто застуканная на месте преступления. Ещё и руки на коленки положила словно приличная девочка на уроке у гувернантки. Жених, глянув на это, только провокационно положил руку мне на плечи и, прижав к себе, наклонился к моему уху:

– Расслабься, – шепнул он, опалив меня горячим дыханием настолько, что оно точно жидкий огонь прокатилось по венам. – Нас здесь никто не знает. И никто ничего не выскажет.

Мне, конечно, хватило бы и того, что случайные зрители перемыли бы мне косточки за глаза. Или того, что Фреса начала бы меня подначивать. Но спорить я не стала – тем более, представление уже начиналось.

Четвёрка музыкантов неспешно появилась на сцене под восторженные овации зала. Их встречали как героев – настолько сильно, что у меня чуть не заложило уши.

Я даже на минуту подумала, что не услышу выступление под этим гулом, однако, усилители звука здесь оказались на высшем уровне.

– Добрый вечер всем! – поприветствовал нас солист, на плече у которого пристроился призрачный хорёк.

Голос вокалиста доносился буквально в каждый самый отдалённый уголок – словно он стоял здесь, рядом с нами. И зал, услышав тоже самое, затих.