Борьба с подземной непогодой

10.

Схватка людей с вулканом произошла 24 февраля в 4 часа дня. В первый раз люди выступили против вулкана, до сих пор они никогда не перечили ему.

Горелая сопка родилась пять тысяч лет тому назад, после большого землетрясения, изменившего подземные пути лавы. Лава нашла новый выход через уютную таежную падь. Однажды утром земная кора лопнула здесь, опаленная роща с треском и стоном взлетела на воздух, из-под земли выплеснулось огненное озеро. Небольшая речка, протекавшая в пади, и пруд, в который она впадала, выкипели, превратились в горячее облако, и ветер унес его к океану. У речки было стойбище охотников, добывавших кету костяными острогами, от них не осталось даже костей.

По преданию, египетские фараоны строили свои пирамиды всю жизнь; чем дольше жил фараон, тем выше становилась пирамида. Так и вулкан весь свой век терпеливо воздвигал сам себя. Каждые 7 — 8 лет он взламывал земную кору и выбрасывал несколько миллиардов тонн пепла и лавы — достаточно, чтобы выстроить тысячу пирамид. Конечно, по сравнению с Горелой сопкой фараон был жалким ничтожеством. Они были ровесниками, но вулкан прожил в сто раз дольше, вырастил пирамиду в сто тысяч раз тяжелее и в 35 раз выше пирамиды Хеопса. Голова вулкана поднялась почти на пять километров, вечные снега увенчали ее седой шапкой, облака ползали ниже, задевая за плечи. Кто был равен вулкану? На всю Камчатку он смотрел свысока.

Люди трепетали перед вулканом. До прихода русских только отдельные смельчаки взбирались до половины горы. О вулкане сочиняли страшные сказки, будто в кратере живут грозные великаны, которые по ночам руками ловят китов, а потом жарят их на костре, от чего из жерла валит дым.

Но в последние годы люди осмелели. Они вились вокруг вулкана на своей жужжащей стрекозе, ползали по его бокам, выслушивали, выстукивали, старались угадать его волю. Но когда подошел срок извержения, извержение началось, когда потекли потоки лавы, люди бежали, уступая дорогу. А тот, который замешкался, поплатился за это жизнью. Люди суетились и записывали, а вулкан бесчинствовал, как хотел.

В этот день — 24 февраля — вулкан сердился и ворчал с самого утра. Взрывы следовали один за другим, лава шла быстрее, как будто вулкан торопился доделать запруду. Все новые и новые пласты валились в кипящую реку. Во второй половине дня тучи разошлись и в бледно-голубом небе показались серебристые птицы. Стремительные, с отогнутыми назад крыльями и приподнятым хвостом, они неслись к вулкану, словно стрелы, пущенные с далекого берега. Птицы шли тройками, на большом расстоянии друг от друга, они были заметно больше людей, но по сравнению с вулканом, как мошкара. Вот первая тройка поравнялась с горой, и вдруг одна из птиц камнем ринулась вниз, прямо в кратер, словно бабочка, летящая на огонь. Вот-вот врежется в лаву, опалит крылья. Нет, вовремя повернула, взмыла вверх с рокотом, а ниже кратера, куда она метила, раздался взрыв, со свистом взлетели куски лавы, частым градом застучали по скалам. В воздухе повис черный туман. Издалека поглядеть, — как будто темный цветок распустился на склоне.

Как только первая птица свечкой взлетела вверх, на вулкан обрушилась вторая… Птицы установили своеобразный хоровод: первая тройка пристроилась в тыл последней и, облетев вокруг сопки, вторично вышла на цель.

Два могучих врага схватились лицом к лицу. С грохотом лопались черные скалы. Поле сражения затянуло дымом и пеплом. По снегу поползло, расплываясь, темное пятно — это оседала пыль, поднятая взрывами. Некоторые бомбы угодили в застывающую лаву, пробили корку, и на темном фоне появились красные точки, словно капли крови от булавочных уколов. Гремели птицы, гремел вулкан; как шрапнель, летели осколки камней — горячие и остывшие.

Пожалуй, птицы были все-таки слабее. Голос вулкана покрывал рев моторов, кратер вздымал фонтаны камней раз в пять выше, чем бомбы. Птицы могли поднять в воздух тысячи кубометров базальта, вулкан выливал миллион кубометров каждые сутки. Но зато птицами управляли люди, а вулкан был слеп и неразумен, как всякая стихия.

Нас поражает неуемная сила бури. Вот она прошла над лесом, на ее пути вывороченные с корнем осины, сосны, сломанные пополам, их верхушки расщеплены, заброшены за много метров. Искалечены и повалены десятки деревьев. Десятки деревьев! Но два лесоруба с электрической пилой за восемь часов повалят столько же. Так чему же здесь дивиться — могучей силе ветра или ничтожной его работе, бестолковой трате энергии, нелепой расточительности. Нам бы такую силу, мы бы горы сровняли с землей!..

Попадая в поток, бомбы вырывали воронки, вулкан без труда заполнял их лавой. Бомбы разъедали края потока, на темном фоне появлялись светлые заливчики, только и всего. Но вот — удачное попадание, в правом борту пробиты ворота, проход метров пять шириной. Лава заползает туда огненным язычком. Чтобы запереть ворота, нужно совсем немного: положить три слоя лавы, один на другой, всего сотню кубометров — за десять секунд вулкан выливает столько. Но покорная физическим законам лава течет только вниз. Слой не громоздится на слой, десять, сто, тысяча кубометров стекает на восточный склон… На снегу появляется еще одна темная дорожка, вьется дымок над спаленными кустами, пламени не видно при свете дня. Новые удары сыплются с неба, меткие бомбы расширяют проход… И вот уже весь поток заворачивает направо. Напрасно беснуется вулкан, напрасно грохочет кратер, выдавливая все новые порции лавы. Лава течет на восток. Река спасена.