Больше не одиноки

Шоссе № 68, 24-ый километр 1:19

Фокс остановил «Audi» у обочины и, не вынимая ключа зажигания, вгляделся в ночную темноту. Из-за тёмных контуров деревьев чётко просматривались чёрные силуэты водонапорной башни и построек. Дующий ветер был сырым, промозглым явно где-то рядом водохранилище… В ряды сосен уходила достаточно ровная для давно заброшенной дорога. Жуть… даже не верилось, что такое место могло сохраниться рядом с Джорджтауном. Хотя кто в природе этих пригородов сможет разобраться?.. Мужчина поёжился и вывернул руль. Машина поехала по грязевой жиже, которой оказалась «ровная» дорога…

Главное здание рядом с водонапорной башней было мрачным как снаружи, так и изнутри. От глади водохранилища к серому монолиту распределителя уходили насквозь проржавевшие трубы. Ни в одном окне не было стекла… Хотя здание основательно обветшало, но оно ещё сохранило своё качество… видимо, строилось на более продолжительный срок использования, но люди в погоне за новизной напрочь забыли старую, на совесть сделанную конструкцию… впрочем, не совсем — всё, что можно было — добротные стальные двери (он судил по петлям), крышки от шлюзов, винты и подобное оборудование строители унесли с собой…

Фокс захлопнул дверцу автомобиля и посмотрел на чёрную дыру входа. Искорёженная дверь висела на креплениях, жалобно поскрипывая и готовясь упасть на землю при малейшем дуновении ветра, который всё крепчал. Снова поёжившись от неприветливости окружающей его обстановки, агент набрал воздуха в грудь и шагнул в старое, забытое здание… Ввысь, к потолку с разбитыми неоновыми лампами, уходили виражи балок, покрытых прогнившим паркетом… везде валялись куски резины от рычагов, какие-то железные детали, обломки… со стен свисали клочья набухших, оторванных обоев… штукатурка осыпалась… оголённые кирпичи едва не были покрыты мхом… Старая винтовая лестница в уголке поскрипывала и покачивалась. Ограждения над огромным резервуаром с затхлой водой посреди зала прогнулись и были покрыты плесенью. Все приборы были сломаны или растащены… С железных перекрытий капала вода… неужели это единственный звук здесь?.. Было сыро… Фокс перешагнул через порог и почувствовал, что ему на лицо тоже упало несколько капель грязной воды. Он вытер лицо и пошёл дальше, посекундно оглядываясь. Зачем было бросать такое большое здание? Ведь столько пользы можно было из него ещё «выжать»… «Выжали». Всё унесли… только баки с хлоркой в дальнем углу огромного помещения из-за ядовитости, наверное, не вывезли. А то бы и её продали на переработку… Теперь здесь и пару минут выдержать трудно… настолько всё развалилось! А уж несколько часов… Он остановился возле генератора электричества, когда-то подававшего питание во весь комплекс, а теперь даже не мигающего сигнальной лампочкой, с обрезанными проводами, и закутался в плащ, чтобы стало хоть немножко потеплее. Его кашель отозвался гулким звуком во всех углах. Прогнав хрипоту, он крикнул.

— Эй!..

Тишина.

— Эй, есть кто-нибудь?

Тишина… Внезапно где-то в блоках что-то стукнуло. Шаг… затем щелчок.

— Скалли… это ты?

Шаги. Тихие, лёгкие. Где-то шаги в темноте. При звуке его голоса, произнёсшего фамилию, они остановились. Фокс слабо улыбнулся, обрадовавшись.

— Ты где?

Ответ он услышал. Но та интонация, с какой он был произнесён, заставила агента вздрогнуть…

— Да здесь…

Он обернулся… и замер от изумления. Прямо ему в глаза смотрело дуло «Smith amp; Wesson'a»… того самого, табельного… А позади него — горящие такими ненавистью и горечью зелёные глаза… Фокс выдохнул.

— Скалли?..

Едва ли он мог узнать в стоящей напротив женщине своего друга и партнёра. Он знал её совсем другой — всегда подтянутой, ироничной, аккуратной по облику и действиям… но… Господи Боже, не такой, как сейчас!.. Неужели возможна такая перемена всего за несколько часов?.. Фокс видел, что Дана была вымотана до предела — под газами пролегли тени, лицо покрыла почти мертвенная бледность, она изредка передёргивала плечами, судорожно вздыхая — почти всхлипывая — но неведомая сила заставляла её держаться на ногах, словно для выполнения какой-то поставленной задачи… Женщина вымокла до нитки за время своего пребывания здесь — ткань белой, кое-где испачканной в ржавчине и грязи рубашки прилипла к коже, тёмно-рыжие, влажные пряди волос свисали на глаза, она дрожала от холода, пробиравшего её насквозь в мокрой одежде… полусапожки были забрызганы грязью по щиколотку… руки исцарапаны кое-где… Но самое главное — взгляд! Широко распахнутые, в упор смотрящие на него зелёные глаза пригвождали к стене… метали молнии, сжигали… В них были гнев, ненависть, огонь… и немой укор. Это, пожалуй, было последнее человеческое чувство, светившееся там — оно-то и показывало, что Дане пришлось выдержать внутренне… Прерывая молчание, словно придя в себя после его появления, она сквозь зубы сказала.

— Подними руки.

— Но…

— Подними руки!! — её голос, чуть хрипловатый, внезапно сорвался на более высокие тона. Дана встала у стены и недвусмысленно взвела курок. Мужчина пожал плечами и выполнил её требование.

— O.K… O.K, какие проблемы? Скалли, Бога ради, это же я…

— Я не знаю тебя. Я знала другого человека, который работал честно, ничего не скрывал, не ставил мою жизнь под угрозу… был мне другом и коллегой, но его, видимо, нет и никогда не было.

Он помолчал.

— Постой… это не так! Клянусь тебе, ничего не изменилось…

Усмешка скользнула по её подрагивающим губам.

— Надо же, до чего ты стараешься казаться наивным… Малдер… — она откинула волосы назад, подавив нервный смешок. — Скажи мне честно хоть раз… неужели… неужели ты считаешь, что я тебе опять поверю? После того, что ты сделал… после того, что я узнала о тебе?!

— О чём ты?

— Ну переста-ань!.. Уже нет необходимости в твоём притворстве — я всё знаю! Ты же связан с Курильщиком, и всё время был с ним!

Фокс мотнул головой.

— Это неправда!.. Неужели я мог бы… после того, что он сделал с нами — с тобой, со мной… связаться с ним?! Я никогда этого не делал!

— Как всё у тебя просто — как всегда… давить на жалость не надо, мне нечего теперь жалеть! Нечего!.. Зачем ты тогда сделал меня подопытным кроликом, если не знал обо всём заранее? Если у тебя не было связи с теми, кто всё это устроил?.. Боже мой, надо было сразу понять… а я не сумела… потому что не могла поверить, что ты, каким был тогда… не мог так… так жестоко всё сломать… вот так перечеркнуть всё, что с нами произошло… — она невольно повторила его интонацию, и Фокс содрогнулся — такая в этих словах была боль… Он понимал, что её разум подавлен внушением этого проклятого регенератора, но видеть то, как сопротивлялись ему эмоции, чувства, память… это было тяжело. Он сам невольно входил в это безумие… Господи, если она говорила это серьёзно, то что должно твориться в её душе?!.. Дана словно стряхнула оцепенение и тихо, чётко произнесла.

— Знаешь, я в некотором смысле благодарна твоему извечному «энтузиазму» без него ты не взялся бы за дело, и я не узнала бы, кто ты на самом деле… так и верила бы в истину… пустой звук!

— Умоляю тебя, подожди! — он протянул руку ладонью вверх и почти жалобно посмотрел на женщину. — Остынь немножко. Я честно тебе скажу — я подозревал, что что-то в этом расследовании есть, но… я получил ниточку к нему от своего «источника»… а это ведь всегда значило, что оно опасно… или связано с военными… может быть, с Синдикатом, а ты ведь знаешь, что это за люди. Я не мог тебе всего сказать, потому что боялся за тебя. За тебя, поверь…

— Я никому не смогу больше поверить. Тем более — тебе… — она подняла на него измученные глаза… Но что-то в этом прямом, сохраняющем частицы внутреннего, яростного огня взгляде было уже надломлено…

— Если ты не веришь больше никому… то почему ты здесь? — он переглотнул и почувствовал, как струйка пота защекотала его шею. — Ты же знаешь, что это за место!

— Ты о чём? — она насторожилась.

— В нескольких километрах отсюда находится штаб ФБР.

— ФБР… — она невесело рассмеялась. — ФБР! Аббревиатура организации, ради которой я пять лет занималась самыми бесполезными расследованиями вместе с человеком, который меня предал…

— Скалли… — он выдохнул и неожиданно для себя посмотрел ей в глаза с такой мягкой жалостью, внезапно ощутив всю… несодержательность этого разговора — его не может быть!.. — Узнаю тебя в этой упорности… Я… я бы не смог предать тебя, даже если бы связался с кем-нибудь. Это значило бы — что я предал себя, и нет смысла в продолжении… ведь мы — одно… Одна команда, разве не так?

Дана поймала открытый взгляд карих глаз… Почему-то он не прятал их, не отводил… Ведь предатель не мог бы так смотреть… Едва сдерживая внутреннюю дрожь, он почти прошептала.

— Господи, неужели ты делаешь это только для того, чтобы спасти свою жизнь?..

— Жизнь!.. Зачем мне, к дьяволу, такая жизнь? Я совершил ошибку, за которую заплатил слишком дорого — заплатил твоей дружбой и доверием… Но самое обидное-то в том, что ошибку я сделал по глупости, и она была не такой, как ты думаешь!.. — он криво усмехнулся. — Ты можешь стрелять, конечно, но сначала выслушай меня, может, нам обоим полегче станет… Кто-то, возможно, по указке правительства, установил в районе нескольких штатов на телепередатчиках своеобразный преломитель волн, регенератор. Он был запрограммирован на передачу подсознательной информации, которая вызывала агрессивное поведение и, возможно, галлюцинации. Пойми, ты даже не можешь определить, было то, что ты узнала, правдой, или нет! Галлюциноген заставил тебя видеть то, чего ты больше всего боишься…

«Больше всего боюсь… О Господи, а ведь он прав!.».

— Но самое страшное в том, что излучатель оказывает пагубное влияние на организм. Ты же видела, что было… с другими! Поверь мне, я очень не хочу, чтобы то же случилось и с тобой. Не поддавайся этому влиянию, пожалуйста… едва слышно сказал он, умоляюще глядя на неё. Дана всё ещё видела его глаза, беспомощно щурясь — они смотрели с такой тревогой, ласковой заботой, надеждой и просьбой… Он боялся. Но не за себя. Действительно — за неё… Внезапно её лицо очистилось от ненависти и отрицательных эмоций, и она растерянно оглянулась. Рука с пистолетом плетью повисла… Дана с секунду смотрела на оружие, потом перевела взгляд на Фокса, стоявшего теперь всего в метре — её губы шевельнулись, словно безмолвно-изумлённо спрашивая: «что же происходит?», а потом…

— Нет… не могу, не могу! — почти крикнула она, отшвыривая в сторону пистолет. Он ударился о перила заграждений, с металлическим звоном упал на решётку и остался лежать в углу. А Дана, закрыв лицо руками, медленно опустилась на пол, съезжая по стене… Подавляя сухие рыдания, она шептала.

— Я не могу, не могу… не стану стрелять…

Его сердце сжалось от того, что он увидел — только сейчас Фокс понял, как ей было больно… Он не лгал, вкладывая всю душу в те слова, что произнёс… и она почувствовала это, сломила воздействие — но, Боже мой, чего ей это стоило?! Он шагнул к ней, порывисто вздохнув… опустился на колени рядом с сжавшейся, дрожащей, маленькой и беззащитной фигуркой, взял её ледяные ладони, закрывавшие лицо, пытаясь отстранить их…

— Бедная моя… что же я натворил… что сделал с тобой?..

Она, казалось, не слышала его, всё ещё ощущая ту боль, которая переполняла её душу всего несколько секунд назад… она чуть покачивалась из стороны в сторону, что-то шепча… Мужчина обнял её за плечи и тихонько произнёс.

— Ты только не замыкайся сейчас… не надо. Плачь, если нужно… я пойму… — а сам с трудом сдерживал боль в голосе… Дана едва слышно застонала и уткнулась лицом в его такое сильное, надёжное плечо… Фокс поглаживал её дрожащие руки, шептал, осторожно касаясь губами её волос…

— Прости меня… пожалуйста, прости… Дана…

Слёзы катились по её щекам, но, услышав своё имя в такой мягкой интонации, Дана поняла, что всё кончилось — она вновь рядом с ним — здесь и сейчас… С её плеч будто сняли огромную тяжесть. У неё снова есть друг… Господи, как же это потрясающе!.. Она не могла как-то сдерживать эмоции, рвущиеся наружу, не могла связанно думать в тот момент, да и не хотела — вместе со слезами уходила вся боль, вся тяжесть и непонимание того, что она пережила за последние сутки. Хотелось просто отключиться от всего и вот так посидеть, прижавшись щекой к его крепкому плечу, забыть обо всём, кроме одного, главного: он с ней… он никогда не оставит её, не бросит, не предаст… и от этого почти физического ощущения становилось немного легче… Фокс укачивал её, баюкал, как маленького ребёнка, ни на секунду не разжимая объятий — он понимал, что оставлять её одну сейчас нельзя. Он тихонько говорил что-то, какие-то бессвязные, тёплые, согревающие слова, потому что понимал, что ей это необходимо… он сам был необходим — после всего произошедшего это было так важно… для них обоих. Он чувствовал, как расслабляются её судорожно стиснутые пальцы, и тоже вздохнул свободнее… Наконец Дана затихла, наплакавшись, полностью опустошённая, прижавшись к нему всем телом и укрыв голову у него на груди… Она была измучена и вымотана до предела, но только сейчас поняла это. Несколько страшных часов её нервы были на пределе, неизвестным усилием воли она ещё держалась, а сейчас… Плотина с пути усталости, полной физической истощённости снялась, и Дана вдруг в прямом смысле почувствовала, как земля уплывает из-под ног… Она подняла на Фокса взгляд и с оттенком тревоги сказала.

— Малдер… что-то не так…

— Что? — он слегка отстранился и увидел, как её глаза быстро затуманиваются. Дана упёрлась ладонями в его предплечья и, ещё стараясь как-то держаться, произнесла.

— Я… я, кажется, теряю контроль…

Он почувствовал, что её просто бьёт крупная дрожь… очень быстро поднялась температура… Дана зажмурилась. Перед её глазами всё поплыло… изображение дёрнулось, появились блики, как на экране компьютера… закружилась голова… Она словно выходила из времени и пространства, теряя ощущение реальности… Фокс взял её за плечи и чётко спросил.

— Что с тобой?

— Не знаю… у меня какое-то странное чувство… я отключаюсь…

Последние слова он скорее угадал, чем услышал, по слабым движениям губ. Её руки разжались, и Дана упала бы, если бы Фокс не поддержал её.

— Ты меня слышишь?

Она его не слышала. Уже не слышала. Мужчина отвёл влажные пряди от её лба, посмотрел на её крепко смежённые ресницы — они казались совсем чёрными на фоне бледной кожи!.. Она тихо, едва слышно дышала… Он почти физически чувствовал её боль. Дана была без сознания…

— Вот дьявол… — тихо выругался Фокс, перекидывая её руку через плечо, но она бессильно соскользнула. Тогда он легко подхватил её худенькую фигурку на руки и шагнул к выходу…

— Держись… слышишь меня, держись! Не вздумай сдаваться… — шептал он сквозь зубы, аккуратно пробираясь между балками. А его мысли летели в напряжённом порядке… Что произошло?.. Судя по ходу событий, он просто очень резко прервал воздействие галлюциногена, и это — потеря контроля, повышение температуры — только цепная реакция?! Чёрт возьми, что же с Даной было бы, если бы он это воздействие не прервал?.. Надо куда-нибудь добраться… ей же надо помочь! Очень надо… Голова Даны лежала на его плече, руки беспомощно свешивались вниз… Но Фокс осторожно и бережно нёс её, прижимая к себе, не выпуская из рук… И наконец он вышел наружу. Свежий воздух придал ему сил, Фокс глубоко вздохнул и расправил плечи… Но Дане воздух не принёс изменений. Ей было очень плохо… Вокруг было темно и тихо. Фокс подошёл к машине, умудрился открыть заднюю дверцу и встал рядом. Он нагнулся и положил женщину на сидение. Она бессознательно перекатила голову по его руке, стараясь унять непереходящий жар, и прижалась пылающим лбом к его широкой ладони. Фокс вздрогнул.

— Ничего… ничего, всё пройдёт. Всё будет хорошо… — он вытер мелкие бисеринки испарины с её висков, стараясь придать голосу убедительность — сам он ни в чём не был уверен… Он погладил её по волосам, встал и закрыл дверь. Потом быстро сел за руль, ещё раз оглянулся и стронул автомобиль с места… Сохраняя довольно быструю скорость и объезжая ухабы, Фокс достал телефонную трубку и с астрономической скоростью набрал номер «Одиноких стрелков». Видимо, кто-то у них там сидел у автомата, потому что сразу же раздался голос Фрохайка.

— Эй, Малдер! Это ты?

— Чёрт, вы меня, что, ждёте под окошком?!

— Ага, что-то вроде! Ну что? Где Скалли?

— Здесь, рядом со мной. — он заговорил серьёзно, прижимая трубку к уху плечом. — Слушай, дела обстоят экстремально плохо.

— Э-э-э… в смысле? Что-то не так с… — он вздохнул. — твоей напарницей?

— К сожалению, более чем.

— ???

— Я не знаю, в чём дело. У неё был нервный срыв, а после она просто отключилась.

Фрохайк там, видимо, чуть не упал на пол, а потом прикрыл трубку ладонью и позвал кого-то. Телефон захватил Лэнгли.

— Малдер, отвечай! Тут речь идёт о её жизни… Точно расскажи, что с ней происходило!

— Сначала… она, наверное, что-то почувствовала — ну, что с ней что-то происходит, и сказала мне… но я не успел помочь. У неё очень быстро поднялась температура, и сейчас, кстати, ещё держится. Потом Дана потеряла сознание.

— Дана..? Ишь ты… — грустно усмехнулся Лэнгли, а затем продолжил. Значит, слушай: такие симптомы были у всех твоих больных — ведь их признали невменяемыми и прекратили курс обследования, начали лечение… Тогда-то у них и проявилась такая реакция… все, вообщем, они коматозные… врачи суетятся, сделать ничего не могут. А у меня есть своя версия насчёт помощи… Ты куда сейчас едешь? — неожиданно спросил он.

— Я? Попробую отвезти её в больницу.

— Не вздумай! Слышишь меня?! — чуть не крикнул хиппи. Фокс отшатнулся от трубки.

— Ты чего?

— Тут ещё одна проблема — всех пациентов изъяли из больниц так называемые «люди в чёрном». Медсёстрам осталось только глазками накрашенными хлопать… Уинда к тому времени перевели куда-то, но они сумели его найти по записи регистратора в истории болезни…

— Ч-чиновнички пожаловали! — Фокс чуть руль из рук не выпустил. — Вот гады… Значит, я был прав — они точно вокруг крутились, а теперь охотятся за своими «кроликами»… Дьявол, что же теперь делать? Дана, слава Богу, ещё не в коматозном состоянии, но и она… боюсь, долго не выдержит — тут, в машине, без помощи… бедная…

Лэнгли посопел в трубку, а потом робко предложил.

— Ты… давай, кати к нам! Старый доктор Лэнгли знает, как её вылечить. Она через некоторое время сама выкарабкается, если дать определённый транквилизатор и оставить девушку в покое…

— O.K. А может, ты не старый доктор, а подпольный агент ЦРУ? — хмуро усмехнулся Фокс. Лэнгли на другом конце провода хлопнул ладонью по столу и громко сказал.

— Ну чистый параноик!!! Кстати, чем тебе добрые коллеги из ЦРУ насолили?..

— Ладно. Огромное спасибо тебе, приятель, за всё…

— Прекращай. Ты… там не гарцуй перед носом военных, давай по задворкам, осторожнее…

— Хорошо, я скоро буду. — Фокс выключил сотовый и бросил его на переднее сидение. Оглянулся на секунду… Дана лежала на боку, согнув ноги и обхватив ладонями предплечья… Ногти впивались под кожу рук настолько, что на ней оставались белые полукружья… В салоне было довольно прохладно, а Фокс знал, что замерзать ей сейчас никак нельзя. Поэтому он остановил машину на обочине и вылез… Несмотря на то, что было начало июня, вокруг было необычно холодно градусов 13… Мужчина открыл заднюю дверцу и сел на сидение. Голова Даны была на одном уровне с его коленями… Он стащил с себя плащ и, осторожно обняв худенькую фигурку партнёра за плечи, приподнял её. При касании его тёплых рук зелёные глаза чуть приоткрылись и взглянули в его лицо, бывшее близко… Неизвестно, может Фоксу и показалось, но он увидел такой оттенок благодарности в них, что у него на секунду перехватило дыхание… А длинные ресницы тут же опустились, не в силах противостоять слабости. Фокс взглянул на её мертвенно-бледное лицо и шепнул.

— Молодец… ты хорошо держишься. Я с тобой…

И ему показалось, что она его прекрасно понимала… Он укутал её в чёрную ткань потеплее и аккуратно уложил на сидение, так, чтобы она полулежала. Дана глубоко вздохнула и прижалась виском к обивке кресла. Фокс тихонько провёл ладонью по её щеке и с жалостью посмотрел на её закрытые глаза…

«Поверь мне, я всё отдам, лишь бы вытащить тебя… Ты мне так нужна!»

Он встал, захлопнул дверцу и влез обратно, на водительское место. Мотор фыркнул, кашлянул и завёлся… «Audi» немного постоял, пока нагревался двигатель, а затем рванулся вперёд, по пустынному шоссе, в штаб «Одиноких стрелков»…