Богоборцы 6

Глава 10

Глава 10

Чёрная как ночь Ламбогрини протаранила шлагбаум на въезде во двор элитного многоквартирного дома, напугав мамочек с колясками в парковой зоне и едва не сбив охранника. С рёвом буквально пролетев вдоль подъездов машина остановилась возле последнего и тут же заглохла. Из неё выпрыгнул высокий парень и не закрывая дверей кинулся наверх по ступенькам. Выскочившего ему навстречу консьержа снесло с дороги, точнее он сам метнулся в сторону и прижался к стене, испугавшись горящих оранжевым огнём глаз вторженца. Судя поэтому и болтающемуся на груди ожерелью из громадных клыков и когтей зверя, парень был из одарённых, причём консьержу показалось, что он его где-то видел. Но решил всё же не связываться. Судя по машине и одежде, паренёк был из богатого владетельного Дома, с такими спорить себе дороже. У них в доме есть охрана от Милорадовичей, вон они бегут, вот пусть и разбираются. А его дело маленькое, да не платят столько, чтобы жизнью рисковать. И консьерж потихоньку вернулся на своё рабочее место.

Я залетел в подъезд, по дороге шуганув какого-то дедка, бодро выскочившего мне навстречу. Не знаю, чего он хотел или просто мимо шёл, но увидев меня забился в угол и затих. Я же пробежал мимо лифтов, кинувшись прямо на лестницу, так было быстрее. Если бы не секретность, я бы тупо взлетел прямо к окнам Катиной квартиры, но сама она была вроде бы в порядке, так что решил не палиться и воспользоваться более традиционными методами подъёма.

Много времени это не заняло и через половину минуты я уже стоял на шестом этаже перед дверями квартиры Кати прислушиваясь. Полученная от зверобога чувствительность позволяла мне при необходимости разобрать чей-то шёпот на другом конце зала вовремя рок концерта, но сегодня от неё было мало толка. Внутри была тишина и это обнадёживало, но не сильно. Значит действительно кирдык уродцу. И не то, что мне его было жалко, но это создавало некоторые проблемы. Впрочем, всё это хрень по сравнению с жизнью и здоровьем моей девочки.

Стоило позвонить как в квартире тут же раздались быстрые шаги и в распахнувшейся двери показалась Катя. Девушка пару мгновений соображала кто перед ней, а затем молча бросилась мне на шею. Я подхватил лёгкое тело и вошёл, захлопнув за собой дверь. Милорадович мелко трясло и говорить она не могла, но я и не спешил спрашивать. А таки прошёл в квартиру удерживая её на руках, по пути осматривая помещение. Кухня, располагающаяся чуть в стороне, оказалась пустой и без следов разрушений. В гостиной тоже не было ничего необычного, а вот из последней комнаты, служащая девушке спальней несло гарью. Значит не соврала, хоть запах я учуял ещё на этаже, но надеялся, что это кто-то макароны сжёг, а Катя решила меня так разыграть. Жаль, что это оказалось не так.

Смотреть на тело мне пока не хотелось, так что я решительно шагнул в гостиную, приземляясь на пушистый белоснежный диван напротив телевизора. Обстановка в квартире была весьма девчачьей, но при этом очень стильной. Виднелась рука профессионала, но оно и понятно. Чай не безродная сирота на комнату в малосемейке наскребла, а наследница сильного и богатого владетельного Дома. Милорадовичей знали и уважали не только у нас в области, в своё время они отметились по всей Сибири и даже на Дальнем востоке. Ну как минимум патриарх Доржиевых весьма мило общался с матушкой Катерины, как со старой знакомой. Впрочем, не суть, хотя именно сейчас было то самое время вспомнить старые связи. Похоже, что намечалась большая заруба, ведь объяснить труп ухажёра в квартире девушки будет очень непросто.

— Ты как? — я подождал минут пять, давая Кате успокоиться перед тем, как задать вопрос. — Всё нормально? Что-нибудь болит?

— У-у, — помотала головой та, не отрываясь от меня. — Он… он не успел…

— Та-а-ак… — я почувствовал, как только-только успокоившаяся ярость снова поднимается в душе, заволакивая взор алой пеленой. — Рассказывай.

— Я была дома, — девушка всхлипнула, и я погладил её по спине, стараясь быть максимально нежным. — Он позвонил в дверь, я открыла на автомате, не… не глядя в глазок, а этот ублюдок просто вошёл и заперся. Я не хотела его пускать!

— Знаю, маленькая, знаю, — было очень тяжело держать себя в руках, но ради Кати я старался. — Ты у меня не такая, чтобы всяких проходимцев в дом пускать. Ты умничка.

— Я хотел его выгнать, но… — Катя впервые оторвала голову от моей груди и взглянула прямо в глаза, перейдя совсем на шёпот. — У меня пропал дар. Совсем. Я даже когда маленькой была такого не было, чтобы огонь совсем меня не слушался. А тут словно стена какая-то… я так испугалась! Так испугалась, что даже не смогла сопротивляться…

— Он… — от ярости перехватило горло, и я сбился, пришлось немного успокоиться и попробовать снова, но слова давались очень нелегко. — Этот ублюдок… с тобой что-то сделал?

— Адриан… — я почувствовал, как девушка задрожала сильнее. — Он хотел. Сказал, что сейчас… а родителям придётся меня за него отдать, если не хотят скандала. Говорил, что тебя скоро уберут. Что ты ренегат и вообще… а потом… он потащил меня в спальню.

Выдержка мне изменила, позволив вырваться глухому, утробному рыку. Медведь, вроде как давно затихнувший и растворившийся во мне снова поднял голову, требуя найти соперника, посмевшего тронуть нашу самку и наказать его. Разорвать на клочки, сломать кости, вырвать брюшину, сожрать сердце и печень, а остальное раскидать на много километров, чтобы каждый знал, что будет с ним, если попытается бросить мне вызов. Но дрожащая на коленях девочка заставила взять себя в руки. Ей и так досталось, чтобы я пугал её ещё больше.

— Прости, — я уткнулся носом в алую макушку, вдыхая сладкий и немного отдающий гарью запах. — Прости, моя хорошая. Ты умничка, ты сильная девочка. Ты всё сделала правильно.

— Я отбивалась, — Милорадович вроде немного успокоилась и продолжила рассказ. — Когда этот… приволок меня в спальню и начал раздевать, я словно очнулась и начала сопротивляться. Но дар по-прежнему не слушался, а без него… я словно бы ослабла в несколько раз.

— Скорее всего ты бессознательно усиливала себя стихией, — я кивнул скорее своим мыслям, потому что уже думал над тем, что по физическим данным Катя никак не тянула мне в соперники, но при этом в рукопашном бою справиться с ней было весьма непросто. — а когда тебя отрезало… ну понятно. Но потом дар вернулся, так?

— Мы дрались с ним, — кивнула Катя. — Он повалил меня на кровать, я отбивалась как могла. И случайно зацепилась за цепочку с каким-то амулетом у него на шее. Та лопнула и отлетела и тут же я почувствовала, что огонь вернулся. И ударила всем чем могла… а потом… потом поняла, что натворила и мне плохо стало.

— Ты всё сделала правильно, — я за подбородок поднял голову девушки так, чтобы заглянуть ей в глаза и как можно более твёрдым голосом принялся буквально вдалбливать каждое слово. — Именно так и нужно было поступить с этим ублюдком. Ты молодец, запомни это раз и навсегда. Никто и никогда тебя не осудит, а я тем более. Я всегда на твоей стороне, даже если бы ты сожгла этого мудака просто так, потому что захотелось. И девочки тоже. Мы все за тебя, что бы не случилось. Ты моя, наша. Мы не просто команда, мы одно целое. Семья. И я всегда буду рядом, даже если попытаешься прогнать. Поняла? Не слышу!

— Поняла, — девушка всхлипнула и снова спрятала лицо на груди. — Ты правда так думаешь?

— Дура ты, Катька. — я вздохнул и взъерошил красные волосы. — И я дурак. Мы столько времени потеряли. Но наверстаем, правда? Пойдёшь со мной на свидание? Только ты и я. Свалим куда-нибудь, хоть просто в лес, а хочешь на какие-нибудь Сейшелы. Я правда не особо в этих модных курортах разбираюсь, извините, виноват, из деревни, быковат. Но ради тебя готов даже на Таиланд слетать, хоть меня и пугают все эти девочки с кадыком, писающие стоя.

— Хоть что-то тебя способно напугать, — хихикнула Милорадович, заметно успокоившаяся после моих слов. — Буду знать. Если накосячишь, привезу оттуда парочку девочкомальчиков для твоего воспитания.

— Если тебе их не жалко вези сразу побольше, — я чмокнул девушку в макушку и вернулся к серьёзному разговору. — Ты родителям звонила?

— Нет, — помотала головой Катя. — Только тебе. Я так испугалась и как-то само так случилось.

— Так! — я огляделся, пытаясь найти её телефон, но не заметив полез за своим. — На, звони прямо сейчас. А потом девчонок наберём. Нам сейчас все силы понадобятся, что сможем собрать. Голенищевы смерть наследника не простят.

— Д-думаешь, будет война? — девушка подняла на меня испуганные глаза. — Из-за меня…

— Не тебя! — я схватил её за плечи, встряхивая. — Это он на тебя напал! Ты защищалась, ты в своём праве! Запомни это раз и навсегда! Ты права, а этот ублюдок — нет!!! И даже если Голенищевы захотят мести — так тому и быть! Я лично уничтожу их Дом до последнего человека! Уверен, что твои родные думают точно так же. Так что звони! Хочешь я выйду.

— Нет! — Милорадович прижалась ко мне. — Не уходи. Мне так спокойнее.

— Хорошо, — я обнял огненную малышку. — Я рядом. Набирай.

В разговор Кати с матерью я не вслушивался, только отметив, что будущая тёща, узнав о гибели Голенищева, даже не стала интересоваться подробностями, сразу начав раздавать указания. И ни словом не упрекнула дочь. Собственно, как я и предполагал. Мало того, что внутри владетельных Домов были сильны родственные чувства, так ещё сфера деятельности Милорадовичей предполагала максимально прочные отношения внутри семьи. Одни за всех и все за одного, это про них. Напал на одного, напал на всех Милорадовиче, а огненные эсперы умели мстить с размахом. Недаром после бандитских войн девяностых осталось очень мало тех, кто отважился бы на прямое противостояние с этим Домом. Остальные просто умерли.

— Тебя, — толкнула меня в плечо Катя, протягивая трубку. — Держи.

— Слушаю, — я тоже не собирался растекаться мысью по древу, сохраняя максимально деловой тон.

— Почему я не удивлена, что дочь позвонила первому тебе, а не мне. — Аглая Мирославовна Милорадович, матриарх Дома и матушка Кати так и сквозила ехидством, но в меру, всё-таки дело было серьёзное. — Ты видел тело?

— Нет пока, для меня главное было успокоить Катю, — врать я не собирался. — Но, если бы этот ублюдок был бы жив, я бы сам его прикончил.

— Не сомневаюсь, — удовлетворённо выдохнули в трубку. — Значит так. Я сейчас поднимаю всех наших, и мы едем к вам. Охрана пока двор заблокирует, чтобы никто лишний не появился, а то мало ли кому этот урод успел сказать о своих планах. В общем ждите нас, никому не открывайте, оставайтесь начеку.

— Я вызову Обрескову, — немного подумав, я решил, что все девочки тут будут лишними. — Уверен, поддержка хороших адвокатов нам не помешает.

— Конечно, — Аглая Мирославовне явно нравилось, что я так активно включился в решение проблем её дочери. — А я, пожалуй, отправлю к твоему домой пару ребят. Пусть приглядят, лишним не будет. Остальных будешь ставить в известность?

— Обязательно. — Я кивнул, хоть собеседница этого видеть и не могла. — Уверен, что Голенищевы захотят отомстить, а учитывая их связь с Гончаровым сил и возможностей у них хватит. Значит нам тоже нужна поддержка. Давить я не буду, кто захочет может отказаться…

— Правильно Айдар Намжалович говорил, балбес ты и есть балбес, — вдруг рассмеялась в трубку Милорадович-старшая. — Надо же, захотят отказаться. Ничего, мы это исправим. Вызывай свою адвокатшу. Остальных я сама в известность поставлю. Всё, на связи.

— Почему у меня ощущение, что я попал в какую-то ловушку. — я убрал телефон в карман, подозрительно глядя на Катю. — Давай рассказывай, ты точно должна быть в курсе.

— Ну… я многого не знаю… — попыталась тут же уйти в отказ та, но под моим суровым взглядом сдалась. — Я слышала, что родители планируют создать коалицию. В ней точно Тарасовы будут, Дом Доржиевых, мы тоже, а кто ещё не знаю. Честно.

— Понятно, — дураком я не был и вывод напрашивался сам собой, но развивать тему было не время и не место. — Надо Юле позвонить. Чем быстрее её станет всё известно, тем лучше она сможет подготовиться.

Следующие пять минут я только и делал что звонил и отвечал. Милорадовичи объявили чуть ли не военное положение, к ним присоединились Тарасовы, тут же мобилизовавшие свои силы. Обрескова узнав о случившемся бросила трубку, но через какое-то время перезвонила сама, выдав инструкции, не сильно отличающиеся от сказанного Аглаей Мирославовной. Сидеть тихо, никому не открывать, никуда не лезть. Быть готовым ко всему.

Это было не сложно. Катя, наконец, окончательно успокоилась. Может кому-то это могло показаться странным, но я считал, что её истерика была вызвана скорее нападением и отказом дара, чем убийством человека, как бы цинично это не звучало. Да, богоборцы борются с монстрами, но зачастую теми становятся бывшие люди, так что морально мы все уже готовы к стычкам и с обычными смертными. Про себя вообще промолчу, я лично особой разницы не видел, какого вида или расы противник. Если мудак или того хуже, должен огрести по полной. Так что ничуть не удивился, что Катя быстро пришла в себя, учитывая мою поддержку и реакцию семьи. Подтверждение того, что тебя не бросили, не оставили в трудную минуту, а наоборот, собираются всячески защищать это дорогого стоит.

— Вить, — Катя сходила умылась, привела себя в порядок и вернувшись посмотрела на меня глазами брошенного щенка. — Принеси пожалуйста мой телефон. Он в спальне, а я… не могу пока туда зайти. Пожалуйста…

— Ладно уж, — я поднялся, легонько щёлкнув по носу девчонку. — Где он там лежит?

— Я не знаю, — скорчила забавную мордашку огненная. — На кровати может быть. Но мог и на пол упасть. Поищи пожалуйста.

В этой просьбе я отказать не мог, хоть она и выглядела глупостью. Однако, современность диктовала свои условия, в том числе и по коммуникациям, тем более что у девочек в смартфоне была сосредоточена вся жизнь. Кроме того, сейчас нам важно было оставаться на связи, хотя бы чтобы успокоить остальных ребят. Девчонки поди себе места не находят, но сюда их никто не пустит. Так что делать было нечего, я поднялся и пошёл в комнату, откуда несло гарью.

Тело Голенищева лежало между большой кроватью принцессы, с балдахином, и множеством подушечек, и письменным столом. Скрюченные пальцы, перекошенный в страдании рот, обуглившаяся кожа. Катя врезала ему от души, превратив молодого парня в головёшку. Но не скажу, что меня это зрелище как-то тронуло, видал я и более жуткие картины. Скорее в душе поднялось глухое удовлетворение, что гад получил по заслугам. Если бы не случайность… кстати это была ещё одна причина, по которой я согласился сходить за телефоном. Та самая цепочка с амулетом.

Катя не дура и не зря даже в таком состоянии сделала на ней акцент. Скорее всего это и был негатор, нечто, позволяющее лишить человека дара. Я слышал о таких вещах, но чисто на уровне баек. Ни одного фактического подтверждения существования негаторов не было. И тут на тебе. Врать бы Милорадович тоже не стала, не было нужды. Я не шутил, когда говорил, что поддержал бы её, даже если бы она просто завалила Голенищева, потому что ей так захотелось. Другой вопрос, что Катя, несмотря на всю свою импульсивность не была ни дурой, ни маньячкой.

Какой бы небольшой, относительно гостиной ни была спальня девушки, чтобы обследовать её всю могло уйти прилично времени. К счастью, этого не понадобилось. Телефон нашёлся буквально у входа, выключившимся от удара. Разбитое стекло и след на стене намекали, что сделано это было специально, чтобы Катя не позвала на помощь. Ещё один плюсик в пользу её версии. А вот с амулетом пришлось повозиться. Учитывая обилие тумбочек и пуфиков, я уже настроился на долгие поиски, но буквально под вторым или третьим заметил цепочку. Обычная стальная, что говорило о её практичном предназначении, на которой обнаружился металлический кругляш со странной печатью.

Когда я взял его в руки, ничего такого не почувствовал, хотя был готов, что дар мне окажет. Однако нет, стакан с карандашами послушно взлетел в воздух, повинуясь моей воле. Но делать какие-то выводы было рано. Может он был нацелен исключительно на Катю или же я из-за своей немного иномировой природы не подвержен его действию. Впрочем пофиг, специалисты разберутся. Я сунул амулет в карман, взял телефон и только собрался развернуться и уйти, как обугленное тело Голенищева дёрнулось и издало протяжный хрип. Он дышал, и я, зло оскалившись, крутанул кольцо на пальце, превращая Смешер в секиру. Кажется, у меня осталось одно не законченное дело.