Боги Вирдвуда

4

Кирвен Бан-Ран откинулась на спинку трона, ей было неудобно, и не имело значения, сколько подушек она туда подкладывала. Дерево обработали в северном стиле, который ей не нравился: никаких украшений, кроме геометрических фигур. Жестоких и холодных, как и люди здесь.

Она стала первой Высокой Леорик в Харншпиле за многие поколения, не будучи Рэем, и, конечно, они ненавидели ее за это.

А она ненавидела их в ответ.

Она ненавидела их больше.

Еще совсем недавно Кирвен радовалась, что осталась жива к концу дня. Теперь те, кто прежде ее угнетал, танцевали под ее мелодию. Они могли шипеть и что-то бормотать у нее за спиной. Могли распространять слухи и устраивать заговоры, но не могли выступить против нее, потому что она избрана Скиа-Рэй из Навес-шпиля, голосом Тарл-ан-Гига и того, кто купался в свете Капюшон-Рэев.

Она сидела во всем великолепии на нижнем уровне центрального и самого большого из всех городских шпилей. Огромные синие знамена, смешиваясь с зеленью Харншпиля, спадали с поперечных ребер сводчатого потолка. Огромные деревянные фигуры Тарл-ан-Гига, балансирующего человека, были расставлены вдоль стен. Между ними висели звезды Ифтала. Вдоль огромного зала стояла стража – ее стража – в обожженных деревянных доспехах. Огонь горел в каждом из сорока очагов, прогоняя холод севера. Тысяча слуг была готова без промедления броситься исполнять ее приказы. А она получала доклады от своих солдат и Рэев.

– Мы отбрасываем старые обычаи, – едва слышно сказала она, – мы сжигаем старых богов, чтобы единственный стал процветать.

Последний из ее главных командиров доложил об очередных поисках трионов и ушел. Осталась лишь небольшая группа Рэев в великолепных дорогих доспехах. И каждое их движение и взгляд наполняло презрение.

Они хотели, чтобы она испытывала страх, однако плохо ее знали. Мадрайн и Рэй Чайи однажды оставили Кирвен и ее ребенка в Вирдвуде. Один из множества уроков, которые ей пришлось выдержать. Быть может, не настолько наполненный насилием, но более ужасный. Вирдвуд – плохое место для женщины с ребенком. Но Кирвен справилась. Она пережила Мадрайн, в то время как муж и два триона – нет.

Она была сильной.

Теперь требовалось очень многое, чтобы напугать Кирвен, и она правила предельно просто: если пойдешь против нее, то умрешь. Это не будет долгая и мучительная смерть, как предпочитали Рэи. Умри быстро, умри тихо – и тебя заменит тот, кто не будет таким глупцом.

Ни один глупец не пережил первого месяца ее правления.

Кирвен провела день, принимая доклады на троне Харншпиля; это заняло так много времени, что свет успел пройти мимо больших окон в дальнем конца зала. Ее долг состоял в том, чтобы услышать, как проходила охота в Вирдвуде на последователей старых богов. Несмотря на физическое неудобство, уничтожение каждого святилища становилось для нее маленькой победой. Поэтому она сидела прямо и хотела, чтобы они поторопились. Солдаты закончили, теперь пришла очередь ее особых охотников.

Фалнист, ее трион-мажордом, с жезлом, конец которого венчала звезда Ифтал, выступил вперед. Их одежды были жесткими и нескладными, отбеленными до абсолютной белизны.

– Рэй Харден Ван-Гурат и Рэй Галдерин Мат-Брумар, подойдите, чтобы говорить.

Два Рэя шагнули вперед, полные уверенности и высокомерия в каждом своем движении, но Кирвен не дрогнула и не показала неудовольствия.

– Расскажите мне о ваших успехах, Рэи, – потребовала она.

Фалнист взял бумаги, которые держал Рэй Ван-Гурат, коротко поклонился и передал Кирвен три рукописных портрета.

Она развернула их и принялась изучать. Худая женщина с волосами, которые, казалось, обрезали ножом. Плохо выглядевший мужчина с впалыми щеками. Еще один мужчина, который выглядел побитым, маленьким и сплющенным, волосы покрыты пятнами.

Ван-Гурат наблюдала за ней бледными глазами. Другой Рэй, Мат-Брумар, оставался на прежнем месте. Он был сильнее из них двоих, об этом говорили изысканно украшенные и великолепно разрисованные доспехи. Не вызывало сомнений, что он не хотел подвергаться воздействию глушака под ее троном, которое отсекало его от капюшона. Рэи находили такой опыт неприятным.

Ван-Гурат собралась заговорить, но Кирвен подняла руку и заставила ее замолчать.

– Всем следует уйти, за исключением моих Рэев. – Она ждала, наблюдая, как ее солдаты и слуги повернулись и вышли из длинной комнаты. На это потребовалось много времени. Фалнист оставался рядом с ее троном, и она повернулась к нему:

– И ты. – Его глаза широко раскрылись, выдавая раздражение, но он поклонился и вышел вслед за остальными.

У нее не было необходимости отсылать его, но ей нравилось раздражать Фалниста и заставлять Ван-Гурат ждать, оставаясь в поле действия глушака. Рэи смотрели на нее, их неприязнь не вызывала сомнений, когда Фалнист прошел мимо них и вышел за дверь.

– Высокая Леорик, – сказала Ван-Гурат, когда последние стражи ушли. Неудобство от воздействия поля глушака отражалось на ее лице. – Женщину на портрете зовут Тамис Дю-Карак, ее вырастили как фальшивую Капюшон-Рэй монахи Того-Кто-Идет-К-Смерти. Их святилище в Харнвуде уничтожено. Она поймана и находится в твоей темнице. Как и первый мужчина, Урдана Мак-Варса, которого воспитали как фальшивого Капюшон-Рэя для Гадира Сделанного-из-Крови. Его монастырь сожжен вместе с монахами за отказ поклониться Тарл-ан-Гигу.

– А второй? – спросила Кирвен.

Ее голос эхом раскатился по пустой комнате.

– Пока мы еще не нашли фальшивого Капюшон-Рэя Вираг Пар-Бихайн, выращенного Лоун Влажный-Клинок, Высокая Леорик. Монастырь в Стор пуст, в нем уже много лет никто не жил. – Она подняла голову. Ее кожа имела болезненный оттенок и больше походила на глину, чем на плоть. – Мы его найдем. Наши следователи и ищейки заняты поисками.

«Интересно, ненавидят ли они это занятие», – подумала Кирвен. Круа постоянно раздирали войны. Поднимались Капюшон-Рэи, мир наклонялся – и либо юг, либо север начинал процветать, пока процесс не повторялся. Тарл-ан-Гиг это остановит, они с корнем уничтожали все культы, монастыри и лесные святилища, до которых удавалось им добраться.

Больше не будет новых Капюшон-Рэев. Никогда.

Но раздоры начинались, когда поднимались Рэи, они меняли стороны, набирали силу, предавали тех, кого еще недавно называли друзьями.

Все это исчезнет, Капюшон-Рэи больше не будут опасны.

Кирвен улыбнулась. Может быть, следующими падут Рэи.

– Ладно, – сказала Кирвен, – почему ты здесь стоишь, Рэй Ван-Гурат? Капюшон-Рэй потребовал, чтобы ты поймала притворщиков, сожгла монастыри и святилища их богов. Ты еще не завершила работу.

Рэй встала, коротко наклонила голову, повернулась и быстро вышла из комнаты. Галдерин Мат-Брумар некоторое время смотрел на Кирвен. Затем поклонился ей, нацепил неприятную улыбку и последовал за своей спутницей, хотя не собирался покидать Харншпиль вместе с ней, Кирвен он требовался для другой работы.

Третья Рэй ждала и наблюдала. Ее деревянные доспехи покрывали царапины и трещины. Лицо казалось не таким резким, как у остальных.

– А что скажешь ты, Сорха Мак-Хин?

Эта женщина кланяться не стала.

Она была из тех, кто преклонял колено только по принуждению. Женщина сняла шлем, и рыжие волосы рассыпались по ее плечам. «Она необычно красива», – подумала Кирвен, когда Рэй шла к ней. Но то была холодная красота, больше подходившая статуе, чем человеку. Сорха вздрогнула, когда оказалась под воздействием глушака и связь между ней и капюшоном разорвалась. Короткая пауза, затем она поднялась на три ступеньки, ведущие к трону, и протянула свернутый портрет. Она держала его вне досягаемости, заставляя Кирвен наклониться, чтобы взять. На портрете был изображен бородатый мужчина с длинными волосами. Глубоко посаженные глаза показались Кирвен карими. Они выглядели усталыми.

– Кахан Дю-Нахири, – сказала Сорха, с усмешкой делая шаг назад. – Фальшивый Капюшон-Рэй, выращенный Зориром-Идущим-в-Огне. Монастырь разрушен, когда взошли первые Капюшон-Рэи. Его нашли на ферме, на далеком севере.

– И он в моей темнице?

Сорха покачала головой:

– Он мертв, как и его семья.

Кирвен промолчала, во всяком случае сначала.

– Капюшон-Рэй приказали привести их ко мне.

Сорха пожала плечами:

– Если их убить на месте, не дожидаясь, когда это сделаешь ты, мы сэкономим время и усилия.

– Не тебе принимать такое решение, – тихо сказала Кирвен, глядя на рисунок и размышляя о том, каким был этот мужчина. Лишь немногие будущие Капюшон-Рэи имели семьи и пускали корни.

– Ты думаешь, глушак тебе поможет, если я приму решение тебя убить? – небрежно спросила Сорха, глядя в потолок.

Кирвен редко смотрела вверх, – потолки в шпилях были странными, как и коридоры верхних уровней. От них у нее болела голова, если она слишком долго их разглядывала.

– Нет, глушак меня не спасет, – ответила Кирвен. Рэев учили сражаться, как только они начинали ходить, задолго до того, как принимали капюшон. Она посмотрела в глаза Сорхи: – Но я знаю, что ты переживешь меня на очень короткое время.

Сорха прищурилась, а затем огляделась по сторонам. Она увидела дыры в стенах и поняла, что за ними ее ждет нечто очень опасное. Улыбнулась собственным мыслям, кивнула и сделала шаг назад.

– Владение луком наказывается смертью, – сказала она.

Кирвен не обратила внимания на ее слова, она смотрела на портрет.

– Ты уверена, что это был он?

– Я убила мужчину, который находился там, куда ты меня послала. – Она снова пожала плечами: – Он сбрил бороду и срезал волосы. К тому же эти картинки практически бесполезны. – Она пристально посмотрела на Кирвен. – Их делают на основании слухов и того, что монахи старых богов сообщают под пытками.

Кирвен не стала возражать. Тем не менее она не могла отпустить Сорху, проявившую высокомерие, – и неважно, говорила она правду или нет.

Здесь правила Кирвен Бан-Ран, а не Рэи. Ни один из них.

– Я думаю, Рэй Мак-Хин, мы можем найти новое для тебя назначение. – Сорха продолжала на нее смотреть. – Теперь ты можешь идти.

Рэй ушла, сохраняя полнейшую уверенность в себе. Кирвен считала, что из всех именно от нее следовало ждать неприятностей. Она была безжалостной и импульсивной, плохое сочетание.

Кирвен решила, что разберется с Сорхой Мак-Хин потом. Сейчас ей требовалось заняться другим делом. О мертвецах она могла забыть, а пленники подождут. Она почесала затылок. В прошлой жизни она носила распущенными длинные черные волосы, но положение Высокой Леорик обязывало ее тщательно заплетать их в косы, от которых у нее чесалась голова.

Слишком многое требовало ее внимания, но такова природа власти.

А в Круа за власть всегда нужно платить.