Божественный театр

Глава 10

Аглюс жестом попросил девушку задержаться и наполнил опустевшие стаканы. Кароль тем временем, вынув из кармана коробку дешевых, кошмарных на вкус и запах нибурских папирос – единственное, что мог себе позволить в роли нищего актера, – предложил их Пиви. Оба задымили, и к ним присоединился, набив трубочку, еще один заядлый курильщик труппы, Титур Полдень.

– Вопрос первый, – медленно начала Фиалка, когда с этими приготовлениями было покончено и все взгляды обратились к ней. – Каково в вашем представлении идеальное жилище? Не торопитесь, подумайте, прежде чем отвечать. Представьте себе, в каком доме вы поселились бы, будь у вас неограниченная возможность выбора. Явился, к примеру, волшебник и дарит вам буквально мечту…

– О-о-о, – протянула Иза Стрела, и за столом воцарилась тишина.

Которую через полминуты нарушила опять же Иза.

– Чур, я первая! – сказала она. – Можно? – И затараторила: – Я бы поселилась на Королевском бульваре, в особняке графини Либэ, голубом таком, с белыми колоннами. Она его сдает, но я бы насовсем выкупила. Волшебник же, говоришь, явился?… Рухлядь графинину выбросила бы, наняла Пино Ястреба – декоратора, который обставлял дом самой Илен Киске. Попросила бы все, как у нее сделать, – всюду зеркала, даже на лестницах, сборчатые портьеры, бархатные козетки, лакированные столики от Фило Риги, хрустальные люстры, пуфы… Эх, мечтать так мечтать! – сцену бросила бы и в первом этаже открыла модную мастерскую. Хватило бы нам с Беригоном под жилье оставшихся двух. Я такие платья иногда придумываю – королева ахнет! А шляпки…

– Погоди со шляпками, – остановила ее Фиалка. – О доме побольше расскажи.

– Что рассказывать-то? – озадачилась Иза. – Ну, дом… много комнат, конечно. Гостиная там, столовая, спальни, гостевые. Туалетная, гардеробная. Большая… – Она запнулась. – Неважно. И всё красоты неописуемой, как у Илен Киски. А главное – мастерская! Пошивочная, примерочная, комната отдыха…

– Довольно, – кивнула Фиалка. – Я поняла. – И перевела взгляд на ее мужа.

– Еще ковры повсюду, – торопливо добавила Иза. – И настенные тарелки от Титы Лило!

– Да, да… А ты что скажешь, Беригон?

Герой-любовник пожал плечами.

– Я с Изой согласен. Лучше не придумаешь. Все, как она сказала, только… в каждом доме есть чердак, верно? Вот там хозяином буду я. При Изином характере она его быстро набьет всякими ненужными вещами, да хоть той же графской рухлядью. Сундуков со старыми нарядами понаставит. И выйдет славное местечко, где можно прятаться от гостей. Заниматься чем хочешь…

Все засмеялись.

– И чем бы ты занялся? – с улыбкой спросила Фиалка.

– Не скажу.

– Да ладно! – встряла Иза. – Я знаю – он там свою коллекцию от меня спрячет. Как маленький, ей-богу, собирает цветные стеклышки, осколки всякие, обтачивает… и что в них проку?

– Не понимаешь – молчи, – Беригон слегка покраснел.

– А и правда, что в них проку? – поинтересовалась прима. – Для тебя лично?

– Красивые они, – буркнул Беригон. – Особенно когда на свет смотришь. Мозаики можно составлять. Если никто под ухом не зудит…

И снова все засмеялись, одна Фиалка покивала с серьезным видом головой.

– Хорошо. Кто следующий? – Перевела взгляд на Титура Полдня.

«Благородный отец» пыхнул трубкой и сказал:

– Для меня идеальное жилье – загородная усадьба. Дом и сад.

– Подробней можно?

– Подробней? Ну… хороший дом, такой, чтобы жить в нем было удобно. Комнатки – небольшие, все под рукой, далеко ходить не надо. С гостями, если вдруг много понаедет, можно и на террасе посидеть… А вот сад – большой. Заросший, как в природе. Не стал бы я там дорожки расчищать и цветы высаживать. Лень… да и не люблю я эту искусственную красоту.

– Ты поселился бы в этом доме один?

– Один, один. Кухарку бы только нанял.

– Даже зверя домашнего не заведешь? Собаку там или кошку…

– Приблудится – пущу. Отчего не пустить? И человека пущу, коли приблудится. – Титур усмехнулся. – Но человека – не навсегда. Суеты от них много, от людей…

Аглюс Ворон проворчал:

– Сам, можно подумать, не человек. Не «равен ли тебе во всем твой ближний»?…

– Да, да, – отмахнулся Титур. – Книга третья, глава…

– И все же, – снова заговорила Фиалка, – что еще имеется в твоем идеальном жилище? Есть ли там книги? Те же зеркала? Безделушки?

– Кладовки есть, – ответил Титур. – Много. По всем углам. Куда ни пойдешь, значит, в кладовочку и упрешься. А там – окорока, колбасы, соленья…

Под общий смех Фиалка кивнула и посмотрела на Раскеля.

Аркан слегка оскалил зубы в подобии улыбки.

– Мой дом – седло, – сказал. – Крыша – небо. Постель – трава. Что еще человеку надо? Коня своего – украшу, да, он лучший друг. На ленты в гриву и дорогую сбрую денег не пожалею.

– В седло с собою никого не посадишь?

– Красивую голубку вроде тебя – посажу. Отчего нет? – Голос аркана сделался бархатным.

– Спасибо, – сдержанно сказала Фиалка. – А если голубка не захочет ночевать в поле?

– Улетит, держать не стану.

– Понятно. Больше ничего не добавишь?

– Нет.

Фиалка перевела взгляд на Катти.

Та посерьезнела.

– Мне все равно… Мой дом – там, где Имар. Где ему хорошо, там и мне. Хоть среди дремучего леса жить, лишь бы вместе. А когда его нет со мной… не знаю. Ничего не могу сказать. И ничего не хочу.

Фиалка сочувственно кивнула. Посмотрела на Пиви.

– У! – протянула та. – А мое идеальное жилье – крепость. Высокие стены, глубокий ров. Подъемный мост. И пушки, пушки, пушки – из всех амбразур. Чтоб и близко никто не подходил!

– Ох, – сказала Фиалка. – А внутри той крепости каково?

– Ну, внутри ничего, помягче обстановочка. Как у всех нормальных людей – диванчик там, столик, стулик. Цветок какой-нибудь на окне, в горшке. Мне всего-то пары комнат хватит, где работать и спать. И кухни…

– Работать? – подняла Фиалка бровь. – Что ты имеешь в виду?

Пиви прикусила губу.

«Попалась, ведьмочка?» – подумал капитан Хиббит. – «Да… лучше бы тебе по-прежнему ходить с мрачным видом и помалкивать. Уже по одной манере говорить ясно, что ты даже не из этого мира. И что же, интересно, за работа у тебя – девицы якобы из Нибура, где низшее сословие в основном в прислугах ходит, а среднее и высшее сидит в светелках и шарфики вышивает? Да разъезжает по балам?»

Размышляла «ведьмочка» недолго. Выкрутилась:

– Э-э-э… может, кому-то это покажется странным, но я давно хочу книгу написать. Вот будет у меня крепость «от волшебника» – точно сяду…

– Книгу? О чем?

– Э-э-э… о любви бедной гувернантки к своему хозяину. Графу, вдовцу, отцу пятерых детей.

«Что-то знакомое», – иронически хмыкнул про себя Кароль.

– Ново. И очень интригующе, – без тени иронии сказала Фиалка. – Женщин-писательниц у нас пока еще не было… Хозяин гувернантку полюбит?

– Куда он денется!

– Хорошо. Надеюсь когда-нибудь увидеть эту книгу напечатанной… Значит, в крепости своей ты тоже заживешь одна?

– Как перст! Даже без кухарки, – Пиви покосилась на Титура. – Книг у меня там будет столько же, сколько у некоторых – колбас в кладовках. С домашним зверьем сложнее. Я вообще-то люблю кошечек-собачек, но в доме их держать не хочу. Ухаживать за ними надо, да и от дела отвлекать будут…

– Друзей-то хоть к себе пустишь?

– Немногих. Да их у меня почти и нету.

– Понятно.

Фиалка сделала глоток вина. Взглянула на Кароля.

– Твое идеальное жилище, Князь?

Князь…

«Эрмитаж!» – чуть не сорвалось у него с языка, хотя планировал он другое – живописать что-нибудь вроде скромного шале в Альпийских горах. В последний миг успел припомнить все же местный аналог петербургского дворца – королевскую резиденцию в Юве. И сказал небрежно:

– Асфольгиор. Добавить нечего.

Все захохотали.

– И вправду нечего. – Фиалка улыбнулась, но глаза ее остались серьезными.

Несколько секунд еще она изучала его лицо – Кароль старательно смеялся в это время над собственной шуткой. Дала всем время успокоиться, потом перевела взгляд на Ворона.

– А что скажешь ты?

«Злодей» вздохнул.

– Странное дело… – несколько неуверенно начал он. – Была у меня когда-то мечта об идеальном доме. Но сейчас, пока я пытался ее вспомнить, понял вдруг, что нужно мне совсем другое. Сторожка в лесу. Лежак с медвежьей шкурой. Печурка, топор, ружье. И никого – на многие версты вокруг. Только кабаны, волки, лисы…

Фиалка опустила глаза.

– На тебя не похоже.

– Еще бы! Потому что я вру, – Аглюс потянулся за бутылкой, щедро плеснул себе вина. – Нет ничего лучше особняка графини Либэ. Жаль, Иза с Беригоном его уже заняли. Да ладно, на Королевском бульваре особняков много. Поселюсь где-нибудь по соседству. Буду покупать у Изы самые красивые, самые дорогие шляпки и дарить… Князю. Пускай красуется в них в своем Асфольгиоре!

И снова грянул смех.

Когда все успокоились, Пиви спросила:

– Ну? И что наши ответы означают?

– Подожди, – сказала Фиалка. – Сперва второй вопрос. Представьте себе какую-нибудь емкость…

– Что-что? – перебила Иза.

– Емкость. В которую можно что-то положить, налить или насыпать.

– А, понятно.

– Так вот, представьте и опишите…

– Уже, – сказала Иза. – Представила, описываю – сумка. Большая, вместительная, из крепкой кожи. С двумя отделениями, с кучей карманчиков, с прочными ручками. Торбища такая, куда много чего можно напихать…

– Прелестно! – Фиалка почему-то разулыбалась.

– Красная! – уточнила Иза.

– Достаточно. Беригон?

– А мне представился кувшинчик с пивом, – ответил тот. – Из ледника, запотелый…

– Хорошо. Титур?

– Фонтан, – сказал «благородный отец». – Бьет струей, на солнышке радугой играет… Не совсем, конечно, емкость. Но ведь бассейн за нее сойдет? Бассейн с фонтаном…

– Сойдет.

– Правда, после Беригонова пива я что-то засомневался…

– Пусть будет фонтан, – под общий смех сказала Фиалка. – Важно первое представление, а не второе. Раскель?

– Мне ничего не представляется, – ответил тот. – Но пусть будет… шкатулка. Запертая. Внутри что-то перекатывается и звенит. Что – не знаю.

– Красивая хоть шкатулка?

– Да, красивая.

– Хорошо. Катти?

– Очаг… и в нем горит огонь, – смущенно сказала Катти. – Совсем не емкость…

– Что представилось, то представилось, – кивнула Фиалка. – Пиви?

– Воронка от бомбы, – сказала та.

Фиалка взглянула на нее с удивлением.

– Ни больше ни меньше?

– Сама говоришь – что представилось.

– Да… Ну, воронка так воронка. Князь?

– Сундук с пиратскими сокровищами, – ответствовал капитан Хиббит, снова вызвав всеобщее веселье. – Под страшным заклятием, снять которое могу только я.

– Потом поделишься? – улыбнулась и Фиалка.

– Конечно!

Она кивнула и повернулась к Аглюсу.

– Русло реки, – сказал «злодей». – От истока до устья.

– Сухое русло? – уточнила девушка, и голос ее слегка дрогнул.

– Нет, почему же… Река на месте, течет. Среди зеленых берегов.

– Хорошо…

– Давай рассказывай уже, что это значит! – потребовала Иза. – Умираю от любопытства.

Фиалка вздохнула, обвела взглядом всю компанию.

– Рассказываю. Только попрошу помнить, что это все-таки игра. И если толкование придется кому-то не по вкусу, не обижайтесь. Лучше подумайте – а нет ли в нем зерна истины? Услышанное не понравилось – так, может, стоит заняться на досуге… своей душой? Потому что идеальное жилище по некоторым мистическим учениям – это символ именно души.

Описывая его, вы невольно описали себя.

И что я могу теперь сказать об Изе?… Душа ее красива и просторна, вмещает многое, открыта для людей – не зря в доме предусмотрены гостевые комнаты. Но… ей не хватает оригинальности и самобытности. Обстановку своего идеального жилья – то, собственно, что и должно наполнять душу, – Иза не просто доверит постороннему человеку, декоратору, а еще и попросит сделать все, как у кого-то другого… пусть даже у самой Илен Киски. Богатое убранство, модная мебель, даже обилие зеркал, говорящее о склонности к самолюбованию, – все это, до последней мелочи, заимствовано, все не твое. Но где же ты сама, твой вкус, твои и только твои желания? Знаешь ли ты их?… Впрочем, кое-что ты знаешь твердо, и это спасает дело. Модная мастерская, столь тебе желанная, – это на самом деле твоя тяга к прекрасному. Творческое начало, существующее в душе, для которого ты не пожалеешь даже и целого этажа…

Фиалка переждала общий смех. Затем продолжила:

– Беригон принимает все, чего желает Иза. Это говорит о полном доверии, с одной стороны. С другой – об изрядном пренебрежении собственной душой, в которой лишь один уголок – тот самый, куда Иза сложит все ненужное, – и должен, по мнению Беригона, остаться неприкосновенным. Уголок, где можно скрыться от всех и вся и предаться любимому занятию. Собирание и обточка стеклышек, складывание мозаик – это говорит о созерцательности, присущей Беригону, умении видеть красоту там, где ее найдет не всякий. О желании создавать красоту… Иза считает, что вы с нею похожи. Так оно и есть. Оба не самостоятельны в выборе своих предпочтений, оба готовы идти на поводу у чужого мнения, но при этом у каждого есть свое, заветное, местечко в душе, где хозяйничать вы не позволите никому. Беригон более замкнут, Иза более общительна, но в целом вы прекрасная пара – пока не посягаете на заповедные области друг друга.

– Как это верно! – сказала Иза, слушавшая ее открыв рот. – Вот уж не думала, что ты такая умница… Чешешь как по писанному!

– Ты не обиделась?

– На что? Чистую правду говоришь! Даже про чужое мнение… мне-то казалось, я правильно делаю, что всех слушаю, а теперь… И правда, есть о чем подумать. А сумка что означает?

– Об этом позже.

Фиалка повернулась к «благородному отцу».

– Молчи! – Титур замахал руками. – Я сам уже все понял. Ничего в моей душе нет, кроме обжорства и лени…

– Мне кажется, ты шутил, рассказывая о своем идеальном доме, – сказала девушка. – Во всяком случае, был не вполне искренен. Или поленился подумать?

– И то, и другое, и третье, – ответил с деланной печалью Титур. – Теперь жалею… нет бы напустить полон дом собак и гостей, и книжками обложиться, дабы показать свою доброту и ученость. Но – поздно.

Аглюс ухмыльнулся.

– Поздно, поздно. Знаем мы теперь твое истинное лицо…

«Благородный отец» немедленно привел подходящую цитату из пророка Маргила, «злодей» парировал. Тем временем капитан Хиббит, припомнив собственное «идеальное жилище», попытался сообразить, как можно расшифровать им сказанное.

Но не преуспел.

«М-да, непростая игра, однако», – подумал он. – «Как и сама прима, черт побери! Прирожденный психолог или все-таки ведьма? Что, интересно, она о нас еще поняла, о чем не скажет вслух?… Надеюсь, по-настоящему ее интересует один Аглюс, а мы – так, сбоку припека! Недаром она все время оставляет его напоследок…»

Фиалка между тем взялась за аркана.

– Ты был весьма лаконичен, Раскель, но все же и о тебе можно кое-что сказать. Твоя душа – вольный ветер. Как всякий ветер, наверняка переменчива – сегодня ласковый бриз, завтра ураган. Стен – то бишь каких-то ограничений – она не признает. Содержит в себе весь мир и – одновременно пустоту. Ты доверяешь лишь бессловесному зверю. Был бы щедр для своего друга, но друга у тебя нет… На этом я, пожалуй, остановлюсь, ибо не хочу обидеть. Но один только вопрос – тебе никогда не бывает одиноко?

– Нет, – буркнул Раскель, отводя взгляд.

– Однажды станет, – сочувственно заметила девушка. – Но это – твоя душа, и тебе, конечно, советы не нужны.

– Отчего же, – сказал он вдруг. – Твои я бы не отказался выслушать, только не сейчас, – и, подняв голову, посмотрел на нее с усмешкой. – А попозже и наедине…

Все мужчины труппы мгновенно подобрались, грозно уставились на него.

Но Фиалка сделала вид, что не услышала этого, и повернулась к Катти.

– Ты сказала, что не мыслишь себе дома без Имара. Возможно, сейчас это вполне объяснимо – ты оставила тот дом, который у тебя был, а нового еще не обрела. И, находясь в смятении, думаешь, что тебе вовсе ничего не нужно. Но… Надеюсь, ты не обидишься, если я скажу откровенно – не все, на мой взгляд, ладно с твоей душой?

– Говори. – Катти распахнула глаза.

– Мужчина обычно строит жилище. Женщина – обустраивает. Когда ты пришла в дом мужа, что ты внесла туда своего?

Катти ненадолго задумалась. Потом сказала тихо:

– Ты права. Только сейчас и поняла – никчемная я была хозяйка. Ничего не внесла. Там все было Имарово. А я только сидела и ждала, когда он вернется и озарит наш дом светом своей души. И заодно согреет мою душу. Она была пуста без него…

– Была, – подчеркнула Фиалка. – К тому же это не совсем так. Иначе он не полюбил бы тебя. И все на самом деле – в твоих руках.

Катти кивнула.

– Да. Теперь я понимаю.

И Фиалка, оставив ее в покое, повернулась к Пиви Птичке.

К этому времени «игра» уже перестала казаться таковой не только капитану Хиббиту. Юную приму, оказавшуюся способной на столь глубокие и неожиданные суждения, все слушали затаив дыхание.

– Ой, – сказала Пиви с нервным смешком. – Может, не надо обо мне?

– Как хочешь.

– Нет, говори!

– Душа – крепость… Желание отгородиться от всех и вся высокими стенами и глубоким рвом возникает неспроста. Не буду спрашивать, что именно тебе пришлось пережить в прошлом. Но от мира и людей, живущих в нем, ты ждешь с тех пор только неприятностей. Ты хочешь быть счастливой, поэтому готова палить из пушек во всякого, кто покусится на твой внутренний, искусственно созданный и тщательно охраняемый покой. Но забываешь о том, что счастье обретается только в гармонии с собой и с миром. Гармония же невозможна, пока ты чего-то боишься.

Стены нужно рушить, ров – засыпать. Ты достаточно умна и сильна, чтобы справиться с любой неприятностью. И, думается мне, твое творческое начало – желание написать книгу – способно послужить тебе на самом деле лучшим щитом от ненужных или злых людей в твоем доме.

– Возможно, – скептически сказала Пиви. – Спасибо на добром слове…

– Не за что.

Подошла очередь капитана Хиббита, и все разулыбались заранее. Он тоже – сощурив глаза и глядя на приму с хитрецой.

В толковании ее, однако, ничего забавного не оказалось.

– Асфольгиор… этот дивный дворец не обойти, по слухам, ни за день, ни за два, – сказала она задумчиво. – Простому смертному туда вообще не попасть. Мрамор, золото, самоцветы, драгоценные сорта деревьев, великолепные картины и статуи… а еще – королевский трон, олицетворение власти. Власти над собой или над другими?… Я не берусь судить, хозяину дворца видней. Могу сказать только, что богатств его души не исчислить, по всей видимости, никому. Потому что вход туда охраняется стражей. Хоть ты ее и не упомянул, но не бывает дворцов без охраны.

– Моих друзей туда пускают без препон, – сказал, усмехнувшись, Кароль. – А друзей у меня много, – и подмигнул Катти и Пиви, таращившим на него глаза с неподдельным интересом.

– Друзей ли? – мягко возразила Фиалка. – Есть, знаешь ли, некоторая разница между людьми, которых ты рад видеть, и людьми, которым ты доверяешь.

– Ну… – Впервые в жизни, наверное, Кароль не нашел, что сказать.

Разницу он, конечно, знал. Но не станешь же объяснять при толпе народу, состоящей к тому же из одних подозреваемых, что в силу профессии тебе приходится в основном иметь дело с третьей категорией людей – кому и не рад, и не доверяешь!..

– Да. Дворцов без охраны не бывает, – вынужденно повторил он ее слова.

И Фиалка повернулась к Аглюсу.

Тот отсалютовал ей полным стаканчиком.

– Твое идеальное жилище меня, прямо скажем, удивило, – сказала она. – Ты совсем не похож на человека, который предпочитает лес городу и общество зверей – человеческому. Как не похож и на аскета, способного из всех удобств обойтись лежанкой и печью. Но… Поскольку я и в мыслях не держу на самом деле, что ты солгал, могу предположить одно – сегодня для тебя это и вправду так. Есть какая-то причина, по которой тебе хотелось бы оказаться далеко отсюда, там, где никто не найдет, в полном одиночестве… Сказать еще?

– Не надо, – Аглюс скривился. – Причина на самом деле проста – Папаша Муниц. – И с комичным ужасом оглянулся на фургон антрепренера. – Уж сегодня-то мне точно хотелось оказаться подальше от него. На краю света!

Все понимающе засмеялись.

– Возможно… – с сомнением протянула Фиалка.

– И хватит обо мне. Давай уже наконец о сумке… – Аглюс кивнул в сторону Изы. – А то кое-кто извелся от нетерпения!

– Как скажешь. – Прима вздохнула. – Только подбросьте сперва кто-нибудь хворосту в огонь. Не то останемся в темноте.

Костры, забытые за увлекательным разговором, и впрямь успели почти погаснуть.

Один решили не разжигать заново. Вторым, что был поближе к столу, охотно занялся капитан Хиббит, воспользовавшись паузой, чтобы наскоро повторить про себя Фиалкины откровения. С намерением обдумать их еще раз, на досуге. Если он, конечно, будет, этот досуг…

Хворосту он навалил побольше, чтобы надольше хватило. И когда вернулся за стол, Фиалка приступила ко второй части толкований.

– Емкость – это… любовь, – заявила она. – И сумка Изы – весьма необычайный пример…

Все начали хохотать, не дав ей закончить.

– Вместительная… – не удержалась от смеха и сама прима. – Большая, прочная…

Иза захихикала тоже.

– С кучей карманчиков!

– С двумя отделениями! – припомнил Беригон. – А для кого второе?…

– Красная… Цвет любви… – сквозь смех выдавила Пиви.

– Хозяйственный подход! – подвела итог Фиалка. – Возможно, несколько прагматичный, зато надежный… Беригон, увы, менее оригинален. Холодное, с ледника, пиво всего лишь освежает и утоляет жажду. Впрочем, многие мужчины не могут без него жить…

– Не зря я сомневался! – огорченно воскликнул Титур. – Что по сравнению с его пивом мой фонтан?

– Неужели сам еще не понял? – поддела развеселившаяся прима. – Любовь для тебя прежде всего – красота. Игра солнечного света, радуга… Сама же вода, между прочим, – основа жизни!

А вот Раскель пока еще совсем не знает, что такое любовь. Для него – это нечто загадочное. Манящее, привлекательное, но, увы, запертое на ключ. И что звенит внутри – неизвестно…

С его представлением перекликается представление Князя – сундук с пиратскими сокровищами, тоже запертый. Только Князь, в отличие от Раскеля, знает, что внутри. И знает, что только в его власти снять с этого клада заклятие.

Кароль шутовски поклонился.

– И поделиться! – напомнил.

Многомудрая прима кивнула и посерьезнела. Взглянула на Катти.

– Очаг, в котором горит огонь… Твой дом отнюдь не пуст, дорогая. Покуда ты поддерживаешь этот огонь.

– Я поняла…

Фиалка перевела взгляд на Пиви.

– Любовь – воронка от бомбы. Не в этом ли причина того, что дом стал крепостью?

– Ну да, – мрачно сказала Пиви. – Все-то ты знаешь!

– Не все, – улыбнулась девушка. И повернулась к Ворону. – Ты нуждаешься в толковании своего ответа?

– Нет, – качнул он головой. – Хотя удивлен, конечно… Никогда не задумывался над тем, что такое в моем представлении любовь. Но точнее вряд ли сказал бы, даже если б размышлял целый год…

Иза заерзала на стуле. И спросила:

– А еще вопросов у тебя нету? Интересная игра!

Фиалка как будто заколебалась – не продолжить ли в самом деле, и капитан Хиббит понял, что пора вмешаться. С него рискованных заглядываний в душу уж точно хватит! Асфольгиор, королевский трон, богатства, которых не исчислить, – подумать только… пошутил, называется! Это бездомный-то сирота и бродяга – по легенде…

– Кошмар! – вскричал он с негодованием, заставив всех вздрогнуть. – Что мы делаем, люди добрые? Как не люди, ей-богу… в такое пекло, на берегу роскошного озера и… сидим?!

Смысл сказанного дошел до общества не сразу. Но после секундного замешательства грянул нестройный хор:

– Купаться! Конечно! Скорей!

И первым из-за стола выскочил Аглюс.

– Вы, дамы, посидите пока, – сказал он, развязывая шейный платок. – Сначала пойдут мужчины. Дно разведать, водичку проверить… разогнать крокодилов. Потом и вас пустим.

– Здесь крокодилы есть? – наивно удивилась Катти Таум и бросила испуганный взгляд на озеро.

– А как же! – Ворон «злодейски» пошевелил усами. – Тьма тьмущая! – И ринулся в кусты раздеваться.