Богатырь, жги!

Чем дальше в лес, тем толще кони…

— Черт…меня терзают смутные сомнения…– Высказался я и почесал пальцами кончик носа.

Теперь у меня свербило не только в пятках, а вообще во всем теле. Ощущение, будто побег из этого места вовсе не будет таким легким, как расписывает эта хитрожопая лошадь, становилось сильнее с каждой минутой. Честно говоря, я бы плюнул на все, но была еще одна причина, по которой решил, русалку не брошу. Как минимум, вытащу отсюда, ибо здесь тусуются какие-то маньяки. Правда, причину эту узнал уже после того, как мы выбрались из конюшни.

— Да не бои́сь…– Конь замер за моей спиной, положив мне же на плечо свою башку. Тяжелую башку, между прочим. Еще и дышал постоянно в затылок. Нервировало это очень сильно. — Все получится, вор. Ты справишься. Главное — отвлечь стражников. Тебе нужно попасть в сад. В саду увидишь фонтан. Это — живая вода. Набирай ее осторожно. Если свалишься, искупаешься целиком –помолодеешь.

— Разве ж это плохо? — Спросил я Буяна, не оборачиваясь.

— Не плохо. — Конь слишком быстро согласился, что сразу вызвало подозрения. — Просто помолодеешь разом лет на десять-двадцать. То есть, превратишься в дитя несмышленое. А так-то, конечно, хорошо.

— Круто… — Я покосился на довольную лошадиную морду.

— Ага. Не то слово. Так вот… Наберешь живой воды в бутылочку. Они там же стоят. Их для Марьи Моревны готовят. Специальное стекло и закручивающийся сургуч вместо крышки. Справа от фонтана увидишь шатер. Там живет жар-птица. Хватай ее и беги через двор к этой калитке. Я пока буду отвлекать стражников. Как только появится, подхвачу и помчим, словно ветер, вперед, к свободе.

Не знаю, как Буян себе представлял момент отвлечения стражников, я лично пока не очень. Их все равно до хрена. Даже если конь выбежит во двор, не будут же они всеми его ловить. Побьются лбами, к чертовой матери.

Мы и так чудом выбрались из конюшни. С противоположной стороны. Как? Лучше не вспоминать. Это было что-то очень странное. Нет, я то нормально вылез через окно, которое имелось в дальнем углу. А вот конь…

Он тоже полез через окно. Я сначала просто стоял, широко открыв рот, и наблюдал это непотребство. Зрелище, скажу, очень впечатляющее. Башка у него пролезла, передние ноги полезли, а вот зад…С задом вышла беда. Он застрял.

Даже при том, что у этой, конкретной лошади конечности были, будто из пластилина, ситуация по итогу вышла патовая. Он активно бил передними ногами. Упирался ими в стену, выворачивая их противоестественным образом, будто в него вселились все существующие демоны, и пытался вытащить свою вторую половину наружу. Мы, конечно, как бы, в сказке. Но то, что Буян мог сидеть на заднице, словно настоящая собака, и то, что он ухитрялся совершать различные манипуляции ногами, противоречило законам природы. Не может конь делать подобные телодвижения. Вообще никак не может.

Один черт, несмотря на все усилия, окно крепко держало заднюю часть Буяна и выбраться целиком у него не получалось.

— Может, кто-то примет участие? — Психанул он в итоге, повиснув в оконной раме.

— Может, кому-то сто́ит слушать советы умного человека? — Не остался я в долгу. — Сразу ведь говорил, не пройдешь. Ты, блин, слишком откормленный.

— Знаешь что? — Буян губами выпустил воздух, отчего грива между его ушами, встала дыбом. — Я же не обсуждаю твои недостатки. У тебя, между прочим, уши великоваты. И это… плечи какие-то мелкие.

— У меня нет недостатков. — Ответил я, из принципа не собираясь терпеть его нападки. Тем более, реально, с самого начала мысль бежать через окно казалась мне нелепой.

Пришлось подойти ближе и попробовать вытащить на улицу эту неправильную лошадь. Естественно, ни черта не получилось. Хотя я крепко вцепился в его передние ноги, а потом изо всех сил потянул на себя.

— Ой, кто бы говорил. — Пробормотал Конь и дёрнулся еще несколько раз. — Эх…ладно…придётся действовать иначе…Не люблю я эту волшбу… У меня от нее потом или изжога, или несварение. А последний раз даже эта… Икота два дня мучала. Ладно… Выхода нет…

Буян опустил башку, и замолчал. Внешне все выглядело так, будто он заснул. Я подождал минуту, две…Потом не выдержал.

— Эй!

— Тшшшш…– Конь немного приподнял голову и покосился на меня одним глазом. — Сосредотачиваюсь. Отойди в сторону, зашибу невзначай.

Я не особо понял, о чем речь, но на всякий случай отодвинулся. Хорошо, конюшня своей задней стеной выходила за пределы двора, а стражники, игравшие в карты, слишком сильно гоготали. Потому как шум, если честно, мы производили приличный.

— Ну…Начали…– Выдал конь, а потом резко посмотрел перед собой. Из его ноздрей снова начал валить дым. Затем посыпались искры. В лошадиных глазах полыхнуло огнём.

Вот тут я принял его слова гораздо ближе к сердцу, чем минуту назад. Не просто отошёл в сторону. Отскочил. Как можно дальше.

Конь рванул вперед. Не знаю, что там у него происходит в момент, когда он начинает выпускать из себя всякую хрень, но вылетел Буян из окна, словно пробка из шампанского. Смущала только одна деталь. Деревянная рама так и осталась висеть на его задней части. Он просто вынес ее к чертовой матери.

— Да что за беда⁈ — Буян подпрыгнул несколько раз на месте, покрутился, снова резко подкинул задние ноги. Ничего не изменилось, не произошло. Рама осталась на месте.

— Ты похож на какого-то полоумного балеру́на. — Я очень старался не смеяться, но не выдержал и расхохотался. Выглядел мой случайный подельник и правда очень весело.

— Ой…– Конь обиженно выпустил воздух, при этом сделав «тпру» губами. — Вот кто бы выступал тут. Я вообще могу остаться на месте. Тепло, хорошо, вкусно кормят. На кой черт ты мне сдался с твоей русалкой.

— Да конечно. — Я снова хохотнул, пытаясь взять себя в руки. — Было бы все так хорошо, не просил бы тебя украсть.

— Ладно…– Буян повернулся на месте, стараясь рассмотреть свою заднюю часть. — Идём. Вон там маленькая калитка, через нее попадём в центральный двор замка.

Конь потрусил в сторону, куда до этого указывал башкой. Мне не оставалось ничего, кроме как, топать следом.

Калитка и правда была на месте. Не ошибся Буян, не обманул. Я осторожно толкнул ее и высунул голову.

Впереди виднелась достаточно просторная площадка.

На этой площадке ошивалось человек десять стражников. Они притащили откуда-то самый настоящий ковер, на него уложили Марысю, прикрыли ее красивым покрывалом и теперь бестолково суетились рядом, громко переговариваясь.

— Слушай…а за каким хреном им мертвая русалка… — Спросил я Буяна, с удивлением наблюдая, как эти мужики в железных нагрудниках только что танец африканских племён не исполняют. Их таращило от того, что они заполучили Марысю, со страшной силой.

— Ты чего? — Конь снова как-то очень неслышно подкрался сзади. — Это же — русалка. Если ее сердце положить в чан с живой водой, выдержать там семь дней и семь ночей, то она, вода, станет мертвой. Русалки, они ведь, в некотором роде, нечисть, но нечисть, которая получилась из утопленниц. Русалки, они не живые, не мертвые.

— Подожди…– Я перебил Буяна. — В смысле, сердце? То есть, Марысю… Ну…разрежут?

— Почему? — Искренне удивился конь. — Можно просто вырвать. Делов-то. Стражники Марью Моревну ждут. Она к Кощею на свидание унеслась. Невеста, чтоб ее…Без хозяйки и хозяйского приказа ничего делать не будут. Эта стерва должна сначала оценить возраст сердечка. Сколько оно живым было, а сколько мертвым, чтоб рассчитать правильное количество воды.

— Охренительные сказочки… — Высказался я от души и еще минут пять молча пялился вперед, рассматривая, как мечутся вокруг Марыси счастливые стражники.– Ну, уж нет… Пусть меня лучше Водяной утопит, но девку калечить им не дам.