Бледный король

§ 18

– И вернулись столовые имена. Тоже плюс при Гленденнинге. Ничего не имею против Бледного короля, но все считают, что мистер Гленденнинг больше заботится о морали агентов, и столовые имена – только один из примеров.

[Реплика из-за кадра.]

– Ну, как называется, то и есть. Вместо настоящего имени. На твоем столе стоит табличка со столовым именем. Как говорится, псевдоаноним. Больше не надо волноваться, что какой-нибудь бюргер, которого ты, например, слишком пилил, знает твое настоящее имя, а то и найдет, где ты с семьей живешь, – вы не думайте, будто агенты об этом не волнуются.

[Реплика из-за кадра.]

– Хотя не то чтобы такого не было до Бледного короля. Просто тогда переборщили, спору нет. Теперь больше нет очевидно стебных столовых имен. Которые, прямо скажем, всех быстро задолбали, по ним не скучают; никому не хочется, чтобы налогоплательщик считал тебя дурачком. Мы тут не в игрушки играем. Больше никаких «Фил Майпокетс», «Майк Хант» или «Сеймур Бути» [64]. Хотя никто, и меньше всех мистер Гленденнинг, не говорит, что нельзя пользоваться столовым именем как инструментом. В великой битве за сердца и умы. Если мозгов хватает, то для тебя это инструмент. Мы ротируемся; таблички выбирают по старшинству. В этом квартале мое столовое имя Eugene Fusz – вон, там, на табличке. Они у нас теперь красивые. Один вариант инструмента – это столовое имя, которое подопытный не знает, как произносить. «Фьюз», «Фусс» или «Фузз»? Обидеть-то бюргеру тебя не хочется. Другие хорошие – Fuchs, Traut, Wiener, Ojerkis, Büger, Tünivich, Schoewder, Wënkopf. В наличии более сорока трех табличек. La Bialle, Bouhel. С умляутами никогда не прогадаешь; умляуты их особенно ошарашивают. Просто – тоже тактика. Плюс смешно – пустячок, а приятно и так далее и тому подобное. Хэнрэтти просит себе на третий квартал «Пиниса» – мистер Роузберри сказал, это пока на рассмотрении. Все-таки есть какие-то границы, при Гленденнинге. Мы генерируем доходы. А не комнатой смеха заправляем.