Битвы Фэнтези: Рассказ Колдуна

Глава 3

Чуть позже всех вновь прибывших распределили по группам и программам обучения. Затем состоялся торжественный вечер, посвящённый приветствию новых учеников членами семёрки.

Семёрка. Так звалась группа величайших магов, живущих на данный момент, каждый из которых в совершенстве знал одну из семи магических наук и, соответственно, возглавлял один из семи магических факультетов академии. Все ученики, за время обучения, посвящали учёбе на каждом из факультетов целый год. Затем, они, уже точно зная к какому типу волшебников себя отнести, последний год обучения занимались строго той магией, которую выбрали для себя.

Так, например, факультет священной магии готовил будущих целителей, факультет научной магии подготавливал специалистов зельеварения и техноадептов, из факультета магии природы выпускались чародеи, а факультет боевой магии воспитывал колдунов.

Но обучение всему этому меня ждало только после усвоения базовых знаний по грамматике и арифметике. О, боги, как же мне было тяжело всё это усвоить. Но тогда я ещё не подозревал, что это всё – ещё цветочки.

Кое-как сдав зачёты по грамотности через год, я приступил к изучению магии. Вот тут я и осознал, что абсолютно не способен обучаться.

Преподаватели в один голос называли меня бездарностью и лишь с сожалением качали головами, когда пытались объяснить мне новую тему или принять у меня зачёт.

Даже самый лёгкий экзамен по основам магии я сдал только лишь с пятого раза и то благодаря Мерлину, который едва уговорил совет преподавателей упростить для меня, и без того, до безобразия простой экзамен. К тому же, он сам и принимал его.

Так или иначе, я сумел пройти на следующий курс обучения, и он чуть было не стал последним для меня.

Магия природы мне абсолютно не давалась. Больше того, главой её факультета была тётушка Марта – самая чудная из всех преподавателей академии. Порой она ставила зачёты даже тем, кто ни разу не приходил на её занятия, но просто приносил какой-нибудь цветок, выращенный собственными руками без какой-либо магии. Мне даже это не удалось.

В очередной раз я не смог сдать тест. Честно сказать, я с треском провалил его и просто сбежал из аудитории, не в силах выдержать печальный взгляд сочувственных глаз Марты, которая ну никак не могла поставить мне «зачтено».

Я прибежал к себе в комнату. Леннон и Агата были там. Увидев меня, они тут же поняли, что случилось и принялись успокаивать меня. Но их уговоры были бессильны, и я снова убежал.

В конце концов я очутился в заброшенной части старой библиотеки. Окутанная пылью и паутиной, она не принимала к себе посетителей уже несколько лет. Тогда я решил, что никогда отсюда не уйду и, что лучше я умру тут и меня никто не найдёт, чем снова вернусь к учёбе.

И я действительно долго просидел там на полу, обхватив колени и тихо плача, пока меня не привлёк странный шум. Я осторожно огляделся, но ничего не увидел. Тогда любопытство взяло верх, и я отправился на поиски источника шума, и вскоре его нашёл.

Оказалось, что я был не один в заброшенном крыле библиотеки. Неподалёку от меня пряталась девочка из знатного рода, судя по одежде. Вскоре я узнал её. Она пришла на год позже меня, но уже училась со мной в группе из-за того, что пропустила год обучения грамматике из-за ненадобности. Я помнил её, но понятия не имел, как её зовут.

Она, тем временем, всё сидела прямо на полу, замерев над горшком с увядшим цветком, держала руки рядом с ним и испускала с ладоней мягкое зелёное свечение. Прямо на глазах цветок оживал, обретая положенные ему окраску и крепость стеблей. Я не знаю, что это был за цветок. Не знаю, как недавно прибывшая девочка сумела вернуть его к жизни и не знаю, как привлёк её внимание. Но, лишь увидев меня, девочка вскочила на ноги от испуга и, со всех ног, пустилась бежать, так и оставив цветок на полу.

Я помню, что тогда подобрал его и унёс в свою комнату. Леннон и Агата сильно удивились нашему новому соседу, но всё же одобрили его, а Агата ещё и окрестила его Марком Младшим.

Вскоре я снова увидел ту девочку. В перерыве между занятиями, она стояла в холле, среди друзей, из таких же высших сословий, и очень мило о чём-то с ними болтала, без конца поправляя свои чёрные как уголь волосы и словно бы смеясь своими зелёными глазами. В тот момент я всей душой желал лишь одного – стоять точно так же рядом и о чём-то с ней болтать.

Дождавшись, пока она останется одна, я решился и подошёл.

– Привет, – сказал я и по-идиотски улыбнулся.

Она сперва опешила, узнав меня, но на этот раз не убежала и ответила:

– Ты что, следишь за мной?

– Я? Что? Нет! Я просто… Так вышло. Я вчера завалил тест и прятался в библиотеке. Честно, я не хотел тебя пугать. Я правда не знал, что там есть ещё кто-то кроме меня.

– Что ж, – она заметно успокоилась и улыбнулась мне одной из самых очаровательных улыбок в мире, – тогда я теперь спокойна. Только никому не говори о том, что видел там, ладно? Нам ещё пока нельзя пользоваться такой магией, но мне было жаль цветок, и я хотела его вылечить.

– Это было просто супер! – воскликнул я, – Я раньше никогда такого не видел! У тебя настоящий талант!

– Спасибо, – она немного засмущалась и отвела глаза, – вообще в моей семье все занимаются немного другой магией, но мне всегда хотелось быть чародейкой и быть связанной с природой. Но, к сожалению, боюсь, моя семья не позволит мне.

– А я думаю – позволит. Твоя семья ведь любит тебя, я уверен. А значит и разрешит тебе следовать за своей мечтой.

– Спасибо. Это очень мило, но всё не так просто…

Тут она запнулась, задумчиво посмотрела на меня и спросила:

– А как тебя зовут?

– Марк, – ответил я, – Марк Шустер, а тебя?

В этот момент за неё ответил до боли знакомый и в той же степени неприятный мне голос.

– Элиза! – позвал Филипп, приближаясь с другого конца холла в окружении своих дружков, – Этот выродок тебе докучает?!

– Нет-нет! – ответила она, – Вовсе нет! Мы с Марком просто болтаем!

– Болтаете? – переспросил он, подойдя к нам вплотную, – А разве я не говорил тебе держаться от нас подальше, а?

Его дружки прижали меня к стенке, а Филипп врезал мне в живот. Это была его любимая забава.

– Не трогай его! – закричала Элиза, – Отпустите! Отпустите его!

– Как скажешь, – ответили дружки Филиппа сквозь смех и освободили меня.

Я тут же свалился на пол и, получив пару тычков ногами в бока, поднялся и убежал, куда глаза глядят.

Естественно, я снова очутился в библиотеке. В том самом заброшенном крыле. Сидя на полу, обхватив колени, я проплакал до самого вечера и не заметил, как пришла Элиза и нашла меня.

– Я надеялась, что найду тебя тут, – сказала она, застав меня врасплох.

Я поспешил вытереть слёзы, но она, будто бы, не обратив на них внимания, уселась рядом со мной и сказала:

– Я хочу извиниться за Филиппа. Наши семьи дружат, а его так вообще пророчат мне в женихи. Вот он и решил, что должен приглядывать за мной.

– Не извиняйся, – ответил я, – ты же меня спасла.

– Может и спасла, но мне всё равно стыдно за этого придурка.

Она тяжело вздохнула и уткнулась затылком в стену.

– Надо будет написать родителям об этом, – заключила она, – выразить своё недовольство.

– Написать? – переспросил я, – А разве так можно?

– Конечно. А почему нет?

– Я считал, что ученикам академии запрещено общаться с внешним миром, до окончания обучения.

– Нет, глупый. Ученикам академии запрещено покидать её территорию до конца обучения. А общаться можно. Зачем по-твоему здесь есть собственная почтовая служба?

Я тогда не нашёл, что ответить. Но я обрадовался, что смогу написать маме, но тут же расстроился. Элиза не оставила это без внимания.

– В чём дело? – спросила она.

– Моя мама. Я очень по ней скучаю. Мы не виделись уже больше двух лет, и я совершенно не представляю, как она там. Да и она не знает, что у меня происходит.

– Так напиши ей! Уверена, она будет очень рада получить от тебя письмо!

– Это верно. Только вот… Она не умеет читать. Я и сам-то научился только в академии. И то с трудом. И я…

– Пойдём! – вдруг скомандовала Элиза, резко поднялась и протянула мне руку.

– Что? Куда?

– У меня кое-что есть для тебя. Пойдём, не бойся.

Я неуверенно подал руку, а девочка схватила её, потянула на себя, оторвав меня от пола, и резво потащила меня за собой.

Вскоре я стоял у её двери и ждал, пока Элиза что-то мне вынесет. Помню, что постоянно озирался в поисках Филиппа и его друзей, опасаясь, что они снова устроят мне взбучку за то, что я ошиваюсь на территории учеников из знатного рода. Но, к счастью, Элиза открыла дверь раньше, чем кто-либо обратил на меня внимание.

– Вот, держи, – сказала она и протянула мне большой флакон чернил, – это подарок. Если закончатся, то скажи. Я дам ещё.

– Но я же сказал, что мама не умеет читать, – ответил я.

– А ей и не придётся! Это волшебные чернила. Она просто будет смотреть на слова, и слышать их в своей голове, произнесённые твоим голосом.

– Что? Но это же… Это очень дорогой подарок! Я не могу его принять!

Девочка рассмеялась и ответила:

– Ещё как можешь! У меня полно таких. Моя семья занимается их изготовлением и продажей. Ох точно! Я же ведь так и не представилась. Меня зовут Элиза. Элиза Тинте.

– Та самая Тинте? – воскликнул я, не веря, что вот так болтаю с представительницей чуть ли не самого богатого дома потомственных волшебников.

– Да, – ответила Элиза, – а что? Это какая-то проблема?

– Вовсе нет! – ответил я и бережно принял из её рук драгоценный подарок.

Взяв в руки флакон с чернилами, я прижал его к груди и ещё долго стоял столбом перед Элизой, смотря на неё взглядом полным благодарности и восхищения. Видимо, стоял я даже слишком долго, потому что девочка смутилась и отвела взгляд.

– Ты же хотел написать письмо, – застенчиво напомнила она.

– Точно! – воскликнул я, – Спасибо тебе огромное!

Не удержавшись, я обнял свою новую подругу, но вскоре опомнился и убежал, оставив её в замешательстве. Лишь много позже я понял, что именно в этот момент я влюбился в Элизу по уши.