Битва в Носферусе

1

Амнелис даже не подозревала, насколько близко к ее войску находились силы семов, руководимые Гуином.

Командиры монгаулов ощущали тревогу. Утреннее нападение было еще свежо в памяти, поэтому они отправляли вперед как можно больше разведчиков. Воины ожидали новой атаки в любую минуту. Но никто из них не мог и представить, что рядом движутся пять тысяч семов.

Как и подозревал граф Марус, отряд из пятисот смертников действительно заманивал войско в ловушку. Земля, казавшаяся людям знойной преисподней, была для человекообезьян родным домом. Песок и окрестные скалы прекрасно укрывали их. Они знали, где ожидать нападения идохов или кровососущих лишайников. Им были известны оазисы, которые могли служить временным укрытием. Все это дикари впитывали с молоком матери. В пустыне было лишь одно место, куда не ступала нога семов — Долина Смерти.

Дикари знали о скрывающихся за песками речных руслах и о тайных пещерах, образовавшихся благодаря выветриванию. Они умели прятаться, пользуясь рельефом местности, и теперь это помогало им следить за непрошенными гостями.

— Рийаад оказался прав! Ох-му озираются по сторонам, но не видят ничего, кроме собственных следов, — сказал Сиба своим соплеменникам, скрывавшимся в тени высокого камня.

— Да, Сиба, — откликнулся человек-леопард, одетый для маскировки в плащ цвета песка. Он окинул взглядом находившихся рядом вождей — Лото, Илатели, Тубаи из Тубаи и Кальто из Раса. Иставан, парросские близнецы и неразлучная с ними Суни тоже были здесь.

— Смертники вернулись, Рийаад, — доложил, приближаясь, молодой сем.

— А ох-му их не преследуют? — спросил Лото встревоженно.

— По-видимому, нет, — покачал головой Гуин. — Кажется, командование монгаулов заподозрило засаду. Войско двинется по намеченному пути.

— Похоже на то, Рийаад.

Отряд, напавший на монгаульский лагерь, состоял из раку и гуро. Всю обратную дорогу они пробежали бегом и теперь едва могли отдышаться.

— Каковы потери? — спросил Гуин.

— Сто сорок или сто пятьдесят, Рийаад.

— Это меньше трети, но я рассчитывал на лучшее. Видимо, они увлеклись битвой.

— Кажется, так.

Себу, командовавший отрядом смертников, выглядел слегка растерянным.

— Ладно, — сказал Гуин, — и каковы же ваши успехи?

— Мы сделали все, как ты велел, — ответил Себу.

Гуин внимательно посмотрел на него и кивнул.

— Хорошо. Блестяще. Итак, вы сделали все, чтобы ввести наших врагов в заблуждение. Теперь они ломают голову над тем, что последует за такой атакой. Их втрое больше, чем нас, и они надеются, что смогут проглотить наше войско в один присест. И понимают, что мы об этом догадываемся.

— Может быть, напасть на них прямо сейчас, Рийаад? — спросил Илатели нетерпеливо. — Если зайти с тыла и перестрелять треть, то их уже останется лишь вдвое больше! Еще треть можно перебить топорами, и тогда силы станут равными!

— Но прежде чем мы их перебьем, нас станет еще меньше, а значит, положение не улучшится, — возразил Гуин, поднимаясь на ноги. — Нет, сейчас все мы нападать не будем, но не будем и сидеть, сложа руки. Наши враги не понимают, насколько мы близко. Они решили, что семы атаковали потому, что их деревня неподалеку, а потом трусливо сбежали. Это дает нам преимущество.

— Послушай, Ринда, — прошептал Ремус, глядя на расхаживающего взад-вперед человека-леопарда. — Как думаешь, что будет дальше?

— Откуда мне знать? — огрызнулась сестра.

— Они задумали что-то совсем безумное, принцесса, — сказал Иставан, подсаживаясь к детям.

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Лишь наемник и близнецы не понимали язык семов, поэтому им пришлось держаться вместе.

— Совсем безумное? — переспросила Ринда.

Валачиец выводил ее из себя, но было в нем что-то, не позволявшее игнорировать его. Кажется, он обладал своего рода харизмой.

— Ага, — ответил наемник.

— И что же именно?

— Ты помнишь, когда мы покидали деревню, обезьяны шумели о том, что надо перебить карои?

— Да, и я боялась, что они переключат свое внимание на них.

— А Гуин стал толкать речь, взобравшись на камень, словно сам Дзанос, и обезьяны постепенно успокоились. Я все думал, что он им такое сказал, и спросил у него об этом.

— И что же Гуин ответил?

— Ну… — Иставан выдержал паузу для большего эффекта. — Он, вроде бы, не сказал ничего особенного, просто объяснил, что у нас есть шанс на победу. И почему же? Потому, что мы обладаем секретным оружием, которое оставит от пятнадцати тысяч только пять. Я спросил его, что он, во имя Дзарна, имел в виду. И тогда…

— Что же?

— Безумный человек-леопард, как обычно, не то засмеялся, не то завыл и произнес: «Носферус»! Я спросил, что это значит, но он не стал объяснять, а вместо этого сказал, что карои все равно присоединятся к нам. Представляешь?

— Карои? — у Ринды округлились глаза. — Не понимаю. Ведь они убили посланцев Раку.

— Чего ты у меня спрашиваешь? Если не веришь, поговори с Гуином. Только вряд ли из него что-нибудь вытянешь, — Иставан невесело вздохнул. — Наверняка он что-то задумал. И из-за его задумки мы тут ползаем по земле.

— Но что же у него на уме? — спросила принцесса.

Наемник в ответ произнес такое слово, от которого близнецы покраснели до ушей. Ринда собиралась было напуститься на него, но в этот момент раздался окрик Гуина:

— Иставан, поди сюда!

Человек-леопард вместе с вождями обсуждал план дальнейших действий. Кажется, основную часть они уже обдумали, поэтому вожди Раса и Тубаи поспешили к своим племенам.

— Иставан!

— Иду-иду! Послушай, а ты уверен в том, что сказал мне прежде? — протянул наемник, нехотя приближаясь к человеку-леопарду.

Тот снял капюшон и засмеялся.

— Извини, но больше никто на это не способен. Ни я, ни дети, ни семы не смогут исполнить эту роль.

— Черт возьми! Почему я должен затыкать все дыры? — пробурчал Иставан и негромко выругался.

— Это наш единственный шанс на победу, — продолжал Гуин, не обращая на него внимания. — Мы должны разделить монгаульскую армию. Сейчас она слишком велика для нас, но разбив ее на отдельные отряды мы сможем ее одолеть. Сейчас их пятнадцать тысяч, поэтому нужно разделить силы монгаулов на три отряда по пять тысяч, или даже на семь отрядов, сотен по двадцать.

— Это ясно. Я понимаю твою дикую логику, поэтому исполню то, о чем ты просишь. Доволен?

Гуин кивнул и начал что-то объяснять наемнику. Близнецам не удалось ничего расслышать.

— Интересно, что задумал Гуин? — спросил Ремус, задумчиво глядя на него.

— Не знаю, — ответила Ринда. — По-моему, надо все предоставить на его усмотрение. Я это чувствую. Ох, Ремус, что за человек этот Гуин! Мне еще не встречались такие. Я говорю, конечно, не о внешности. Чем больше я его узнаю, тем меньше верю, что на свете есть еще хоть один такой человек.

Ее лицо так и светилось, глаза восторженно сверкали. Брат посмотрел на нее и согласно кивнул.

— Что?! — неожиданно воскликнул Иставан.

Удивленные близнецы и даже Суни, не сводившая глаз с Ринды, обернулись к нему.

— Тише ты! — одернул его Гуин.

— Как ты можешь такое говорить? — не унимался наемник. — Мне?! Кто я по-твоему? Ладно, я все понял и сделаю это. Черт возьми, сделаю! Буду таким дураком, что исполню любую блажь, закравшуюся в твою кошачью башку.

Он снял доспехи и швырнул их на землю, оставшись почти голым. У Ремуса округлились глаза, а Ринда зарделась и поспешно отвернулась.

Иставан не обратил на все это внимания и сказал:

— Ладно, давай эту штуку сюда. Давай, пока я не замерз.

Солнце висело высоко на фиолетовом небе Носферуса. А по земле стлалось белое облако, напоминавшее туман, поднимающийся над рекой в прохладную погоду. Это клубилась пыль, поднятая монгаульским войском.

С тех пор, как оно двинулось в путь, песок в часах пересыпался всего лишь трижды, а всадники, посланные вперед на разведку, уже возвратились. Воины расступались, пропуская их к генералу.

Разведчики приблизились к белым всадником. Те также дали им дорогу. Амнелис подозвала гонцов ближе и сняла шлем.

— Разрешите доложить, моя госпожа, — начал командир разведчиков, кланяясь ей.

— Не теряй времени на формальности. Говори!

— Большое войско семов заходит к нам сзади, с левого фланга.

— Что? — Лицо Амнелис стало каменным. — И какова их численность?

— Не знаю, моя госпожа, но армия довольно велика. Пыль стоит стеной.

Все воины, слышавшие эти слова, как по команде обернулись в названном направлении. В сердца снова закрался страх: на горизонте клубилось огромное серое облако, поднимавшееся к небу.

— На каком они расстоянии?

— Примерно около трех тадов.

— Вы молодцы, — сказал Амнелис, не меняясь в лице. — Возвращайтесь в строй.

Она поспешно оглянулась через плечо.

— Фелдрик!

— Да, моя госпожа!

— Приказываю…

— Да, моя госпожа!

— Собрать всех командиров и помощников!

И Фелдрик поскакал выполнять приказание.

Вся монгаульская армия застыла в тяжком ожидании.

— Семы движутся к нам! Они скоро нападут! — пронеслось по рядам.

— Гадзус, — позвала Амнелис негромко.

— Слушаю!

— Что ты об этом думаешь? Это те главные силы, что ждали нас в засаде?

— Вас интересует мое мнение?

— Они проверили нашу мощь при малых силах, а теперь основное войско собирается напасть с фланга, верно?

— Да, я думаю, именно так.

— Значит, на этот раз мы не отделаемся так легко.

— Да, моя госпожа.

Гадзус…

Да?

— Мне не дает покоя одна вещь. Утром они могли понять, сколько нас. Неужели их так много, что после этого они отважатся напасть?

— Даже не знаю…

— Так погадай же на своей доске! И еще, когда начнется битва, присмотри за Кэлом Мору. Я не хочу потерять единственного проводника в Долину Смерти.

— Как прикажете, — ответил Гадзус.

Не глядя на него больше, Амнелис хлестнула коня плетью и подъехала к командирам, ожидавшим ее приказаний. За ней следовали Влон и Линдрот, высоко вздымавшие генеральское знамя.

В этот момент вернулся второй разведывательный отряд, и с приказаниями пришлось повременить.

— Мы видели семов! — воскликнул командир разведчиков. — В их армии около десяти тысяч! Они в двух с половиной тадах от нас и движутся сюда на полной скорости.

— Вы молодцы, — сказала Амнелис.

— Семы довольно быстроногие твари, — заметил командир Иррим. — Их даже прозвали пустынными змеями.

— Они носятся так же быстро, как лошади, и могут бежать много часов подряд без отдыха, — добавил Тангард шепотом.

— Молчать! — прикрикнула Амнелис, подняв правую руку. — Мы знаем, каковы силы противника. Вы слышали? У семов всего десять тысяч бойцов. Мы встретим их здесь и разобьем раз и навсегда. В авангарде будут…

Астриас и Иррим выехали вперед, вызываясь добровольцами. Амнелис мельком взглянула на них.

— Иррим!

— Да, моя госпожа?

— Выставьте вперед стрелков и постройте их в форме полумесяца.

— Да, моя госпожа!

Иррим погнал коня прочь. Астриас с завистью глядел ему вслед.

— Тангард!

— Да, моя госпожа?

— Ваша пехота поддержит Иррима. Остальные пусть встанут в центре и защищают обоз. Марус, вы будете защищать тыл.

— Да, моя госпожа!

— Лиган, встаньте слева, Астриас — справа.

— Да, генерал!

— Всем отрядам выставить стрелков спереди, за ними — пехоту, прикрытую щитами. Кавалерию мы используем для контратаки. Пусть лошади пригнут головы, чтобы стрелы не попали в глаза.

— Да, моя госпожа!

— Выполняйте!

Командиры поспешили к своим отрядам и принялись отдавать приказы.

И вновь в пустыне распустился четырехцветный цветок. Только на этот раз с обеих сторон, словно рога, торчали два красных лепестка, а сердцевина приняла форму полумесяца.

Вперед вышли отряды стрелков. Каждый из них встал на одно колено и приготовил оружие. У них за спиной поднялись деревянные щиты, из-за которых пехотинцы выставили целый лес копий. Всадники, находившиеся позади всех, поглаживали коней, стараясь успокоить их.

Третьему разведывательному отряду пришлось пробиваться через весь этот строй.

— Авангард семов уже совсем близко! — доложили разведчики.

— Командир, — позвал Поллак, сжимавший поводья своего коня.

— Что?

— Кажется, нам на правом фланге будет не слишком весело, а?

— Генерал знает, что делает, — ответил Астриас — Не волнуйся, на этот раз дела будет хоть отбавляй. Я уверен — всем достанется.

— Да я и не волнуюсь, — усмехнулся Поллак, сверкая глазами.

Астриас оглядел свой отряд, чтобы оценить его моральный дух, и ни на одном лице не увидел испуга. Тогда он осторожно надел шлем. Красные перья затрепетали на ветру, словно пламя. Юноша медленно опустил забрало.

— Ну что ж, пусть приходят! — произнес он с жаром, дрожа от нетерпения.

Монгаульские воины прекрасно умели выполнять приказы. Каждый уже успел занять нужную позицию и теперь вглядывался в стремительно приближающееся пыльное облако.

— Они уже близко! — произнес кто-то, кажется, Поллак.

— Их довольно много, — откликнулся другой воин.

Напряжение достигло предела. Стрелки натянули тетиву, готовясь пустить стрелу в любой момент. Всадники взялись правой рукой за рукояти длинных мечей, а левой сжимали поводья.

В центре построения сгрудились всадники Белого войска, державшие знамена над головой Амнелис, которая, не мигая, всматривалась в приближающихся противников.

Она внезапно подняла руку и откинула забрало, как будто ей стало душно. Ее лицо смертельно побледнело.

Но девушка совсем не ощущала страха. К своим восемнадцати годам она стала бывалым ветераном и носила генеральское звание по праву.

Пыльное облако все увеличивалось на глазах. Амнелис подумала еще мгновение, затем сняла шлем, рассыпав золотые волосы по плечам.

— Госпожа, опасно оставлять лицо открытым, — произнес Фелдрик.

Она лишь отмахнулась от него, к чему-то прислушиваясь. Потом удивленно сказала:

— Как тихо…

В этот момент в воздухе просвистела длинная стрела. И тут началась настоящая какофония.

— Айии! Айиии, айии, айии! Иии, иии, иии! — кричали семы.

— Враг нападает! В атаку! — вторили монгаулы.

Боевые кличи смешались воедино, и разгорелась битва.

2

Незадолго до начала атаки Гуин еще раз повторил семам придуманный им план. Те внимательно слушали его.

— Послушайте меня, раку, гуро, тубаи и раса! — говорил он. — Вы не должны попусту растрачивать силы! Помните, что нам предстоит сразиться с отборными силами неприятеля. Если они поймут, как нас мало, то все пропало. Забудете мои слова, станете рубиться вслепую, и семам придет конец.

— Аиии! — воскликнули храбрые воины, размахивая каменными топорами. — Рийаад! Рийаад!

— Вам все ясно? Вы должны в точности выполнять то, что я сказал!

Иставана нигде не было видно, как и близнецов. Да и семов собралось меньше пяти тысяч.

Монгаульские разведчики судили о числе противников по облаку пыли и решили, что на них движутся десять тысяч бойцов.

На самом же деле их было наполовину меньше.

— Готовы? Эта битва не последняя, но от нее зависит ход дальнейших событий. Не забывайте об этом. Не выдавайте сколько нас на самом деле! Как следует топайте ногами и поднимите большое облако!

Гуин ехал на огромном черном жеребце, которого привел ему один из вождей. Теперь он напоминал звероголового бога Сасаидона, ведущего войско маленьких демонов, или какого-нибудь короля-гиганта, с помощью магии поднявшего на бой духов земли.

Человек-леопард поднял руку, давая сигнал к наступлению. Семы кинулись вперед как один.

Гуин разбил их на четыре группы, в каждой из которых было меньше тысячи бойцов. Ими командовали Лото, Илатели, Тубаи и Кальто. Силы дикарей образовали треугольник, направленный острым концом вперед, и двинулись на монгаульское войско. Вскоре семы начали странный маневр. Отряды сменяли друг друга на переднем крае, закидывая врагов ядовитыми стрелами. Как только один из них заканчивал стрельбу, его место занимал другой.

Гуин решил, что при подобной тактике число семов покажется большим. Обезьянолюди могли стрелять быстро и с большого расстояния, пробивая доспехи и шлемы врагов, а те вынуждены были перезаряжать свои арбалеты, что занимало много времени.

Вступление подходило к концу.

— Прекратить стрельбу! — пронесся приказ среди монгаульского войска. — Пехота, вперед!

Щиты опустились, и на солнце сверкнули доспехи пехотинцев. Они подняли копья и двинулись на противников.

Увидев эту перемену тактики, семы убрали луки, взялись за топоры и кинулись навстречу врагам.

— Аии! Иии! Рийаад! Рийаад! Аии! Ии! Иии! — раздавалось с одной стороны.

— За Монгаул! Монгаул! Монгаул! — доносилось с другой.

— Вперед, храбрые воины! Вперед!

На семов надвигались черные всадники. Их командир Иррим, служивший на Талосской Заставе, уже давно привык отражать атаки дикарей. Вот и сейчас он смело повел своих людей в бой, крича во все горло.

Его поразил на удивление правильно организованный строй семов. Он ожидал, что дикари выпустят все стрелы и кинутся вперед скопом, как бывало обычно.

Но теперь ими как будто руководила какая-то неведомая сила. Трудно было уследить за их бесконечно сменяющими друг друга отрядами. Казалось, свежим силам противника не будет конца.

— Похоже, обезьяны придумали какой-то трюк! — произнес Иррим и закусил губу. — Не поддавайтесь на их уловку! Сомкните ряды и не отступайте! Не посрамим честь Талосской крепости! Вперед! Вперед!

— Аиии! Ийаа! — доносились крики семов.

Началась жаркая схватка. Все звуки потонули в лязге мечей, боевых кличах и криках раненых.

— Что такое? — воскликнул вдруг Иррим.

Ему открылось новое ужасное зрелище. Ряды семов раздвинулись, и появился одинокий всадник, казавшийся непомерно огромным.

Иррим уставился на него, потеряв дар речи. «Кто же это такой? — думал он. — На сема не похож. Неужели человек? О боги, это человек с головой леопарда!»

Фигура Гуина, блестевшая от пота, окруженная разгоряченными семами и впрямь выглядела угрожающе. На монгаулов, ожидавших увидеть лишь низкорослых раскрашенных семов, она произвела неизгладимое впечатление. Человек-леопард был одет в набедренную повязку и перевязь с мечом. Его грудь высоко вздымалась, мускулы играли под кожей.

— Сохрани нас Дзанос! Кто это такой?

— Это Сиренос! Легендарный Сиренос, вот кто!

— Посмотрите, как он сражается!

Иррим со своим отрядом переправился через Кес со второй частью экспедиционного корпуса и присоединился к армии на полпути. Поэтому неудивительно, что среди его бойцов почти никто не слышал о человеке-леопарде.

И вот теперь они оказались лицом к лицу с удивительным воином, крушившим противников направо и налево. Никто не мог выстоять против него. Его клинок сверкал, словно молния, оставляя за собой лишь трупы.

Боевой порядок монгаулов смешался. Семы также забыли о стратегии и просто нахлынули на врагов единой массой. И теперь черные всадники Иррима поняли, что на них идет лишь три тысячи дикарей.

Гуин стоил дюжины семов, если не целого войска. Он не носил доспехов, однако враги не могли достать его, даже если нападали сразу по десять человек. Снова и снова поднимался его клинок, и снова и снова падали наземь сраженные солдаты неприятеля.

— Крепитесь, воины! Не сдавайтесь! У нас лишь один настоящий противник! — воскликнул Иррим, наконец-то пришедший в себя. — Окружайте его! Окружайте скопом и рубите! Если мы прикончим это чудовище, останутся дикари, которые стоят немногого! Я иду к вам!

Иррим пришпорил коня и на полном скаку врезался в самую гущу сражающихся, однако толку от этого было мало.

Командиры красных воинов, следившие за битвой с флангов, почти сразу же поняли, что дела не слишком хороши. А при виде человека-леопарда Астриас так и встал на стременах.

— Это он! — воскликнул юноша, узнав того, кто заставил испытать его столь ужасный позор.

«У меня есть послание для твоей госпожи, которая сражается и командует, как мужчина. Покиньте землю Носферуса, или я буду воевать против Монгаула до бесконечности», — всплыли в его памяти слова Гуина. От воспоминания, как тот держал меч у его горла, сердце юноши наполнилось стыдом и жаждой мщения.

— Поллак!

— Это он, верно? Посмотрите, как силен! — тут же откликнулся помощник дрожащим голосом.

— Вот чудовище! — воскликнул Астриас и ринулся вперед.

— Командир! — Поняв, что Красный Лев Гохры потерял хладнокровие, Поллак хотел было остановить его, да не смог.

Юноша мчался к Гуину, ничего не видя и не слыша.

— Я, именно я должен его остановить! — кричал он, изо всех сил пришпоривая коня. Скакун едва успевал лавировать между своими и чужими воинами.

— Нет! — заорал Поллак. — Отряд Астриаса, вперед! На помощь командиру!

Все правое крыло в одно мгновение сорвалось с места, оставив фланг незащищенным.

— Что такое? Разве отрядам, прикрывающим фланги, приказывали атаковать? — встрепенулся Лиган.

— Нет, — ответил его помощник Лен. — То есть, мне так не кажется.

— Странно. Ведь отряд Астриаса должен был прикрывать талосскую пехоту. Лен, пошли кого-нибудь к генералу узнать, нет ли новых приказаний. Я отправлюсь к Астриасу. Не должна же вся слава достаться ему!

Оба командира красных отрядов были виконтами примерно одного возраста, дружили с детских лет и часто соперничали друг с другом. Если Астриас ввязывался в драку, то Лиган обязательно оказывался там же. С самого начала нынешней битвы он весь дрожал от нетерпения и желания показать себя.

— Вам не кажется, что стоит подождать приказа генерала? — спросил Лен.

— Вот еще! Отправляй всадника, но я его ждать не буду! — Лиган хлестнул коня, и тысяча альвонских красных воинов устремилась за ним.

Астриас в это время уже был в гуще свалки.

— Гуин! Повернись ко мне, Гуин! Я вызываю тебя на поединок! Неужели испугаешься, Гуин? — кричал он, прорубаясь к человеку-леопарду, добивавшему очередную горстку монгаулов.

— Мне не до твоих обезьян! — воскликнул Астриас, отпихивая семов в сторону рукоятью плети. — Ты забыл меня? Или струсил, Гуин? Это я! Астриас бросает тебе вызов!

В горле у него пересохло, и он замолчал. Иррим, увидевший рядом красного воина, слегка опешил.

— Что такое? Юный Астриас? Неужели его отправили нам в подкрепление? Воины! Нам на помощь прислали командира Астриса! Это позор для талосских войск! Неужели вы забыли про свои клинки? Сейчас же покончите с обезьянами и этим чудовищем!

В этот момент он заметил пробирающегося среди воинов белого всадника с синим флагом на копье и кисточкой посланника на плече.

— Где командир Иррим? — кричал он.

— Я здесь!

— У меня для вас приказание. Человек-леопард, командующий обезьянами, владеет важным секретом. Его нужно взять живым. Запомните — он должен остаться целым и невредимым! Это приказ генерала.

— Я понял, — пробормотал Иррим, но как только гонец отъехал, проворчал: — Как я могу взять в плен живого Сиреноса? Она думает, что у меня есть легендарная сеть Кавриноса? Подумать только — живым и здоровым!

Подняв забрало, он плюнул на землю и обернулся к помощнику.

— Лукас, передайте эти приказания нашим воинам! Сейчас же!

Тот немедленно поскакал в самую гущу свалки.

Астриас в пылу битвы не обращал внимания ни на какие приказы. Если бы даже к нему обратилась сама Амнелис, ярость и стыд сделали бы свое дело.

«Ну же, Гуин, теперь ты мой!» — думал юноша.

Человек-леопард возвышался над грудой тел в черных доспехах, словно гигантская колонна. Он был с ног до головы забрызган кровью врагов и бешено размахивал мечом.

Его невероятная сила и ярость пугали всех, кто с ним сталкивался. Очередная волна нападавших отхлынула, и в этот момент подскакал Астриас.

— Гуин! Ты нанес оскорбление мне, мне — Красному Льву Гохры! Ты навлек на меня позор, но теперь я отплачу тебе за это! Сразись со мной! — воскликнул молодой командир во весь голос. Но как только человек-леопард повернулся к нему, волосы у юноши встали дыбом и по всему телу пробежала дрожь.

Глаза Гуина загорелись желтым адским огнем. Он казался не человеком, а залитым кровью колдовским хищником.

Астриаса будто громом поразило. Он натянул поводья и подался назад, отчего разъярился еще сильнее.

— СРАЗИСЬ СО МНОЙ, ГУИН! — заорал молодой командир, вкладывая в этот крик всю свою силу.

Он выхватил меч, собираясь нанести удар, но тут ему показалось, что Гуин улыбается, хотя маска леопарда по-прежнему оставалась неподвижной. Может быть, дело было лишь в игре света, но юноша застыл в изумлении.

— Ты осмелился бросить мне вызов, сопляк? Лучше подожди еще двадцать лет, и уж тогда мы сразимся, — прорычал Гуин, потом отвернулся и проворчал почти неслышно: — Проклятие! Семы все на свете забыли!

Не глядя на Астриаса, он развернул коня и ринулся туда, где сейчас было жарче всего.

— Сиба! Сиба! — позвал Гуин.

— Да, Рийаад?

— Свисти в свисток! Отступаем!

— Да, Рийаад!

Сиба схватил висевший у него на шее бамбуковый свисток и стал дуть в него изо всех сил. Гуин поскакал вдоль рядов сражающихся, ища Илатели и Лото.

— Соблюдайте порядок! — кричал он. — Помните о нашем плане!

Повсюду раздались громкие свистки. Семы, забывшие о разработанной стратегии, вынуждены были возвращаться на прежние позиции.

— Аии! Аии! Аии! Ийа! Ийа! Ийа! Аийа! Аийа! — слышалось повсюду.

Завывая, словно горные волки, дикари начали отступать.

— Не дайте им уйти! Преследуйте их! — крикнул Иррим.

Его воины кинулись было вперед, но тут же затормозили, увидев приближающегося Гуина.

— Госпожа генерал Монгаула, семы бросают вам вызов! — проревел тот громовым голосом и швырнул отнятое у кого-то копье в сторону белых всадников.

Оно пролетело огромное расстояние и сразило бы Амнелис на месте, если бы Влон не успел оттолкнуть ее в сторону. Копье же зарылось глубоко в землю, его тупой конец закачался из стороны в сторону.

Девушка вскрикнула от неожиданности, но тут же зажала себе рот. Ее щеки запылали, словно закатное солнце. «Ну вот, я заорала, как маленькая, при воинах!» — подумала она со стыдом. Ее уши, горевшие от смущения, уловили раскатистый громовой смех человека-леопарда.

— Вот тебе урок, девчонка! Возвращайся домой и стреляй глазками в парней! Это получится у тебя куда лучше!

Амнелис непристойно выругалась, отчего ее окружение застыло на месте.

Человек-леопард развернулся и поскакал вслед за удаляющимися семами.

— В погоню! — скомандовала Амнелис срывающимся голосом. От ярости она едва могла говорить. Сложив руки на груди, девушка несколько раз облизала пересохшие губы, потом, наконец, отчетливо произнесла: — Догнать их! Не дайте уйти живым ни одному сему! Скорее! Скорее!

Вся армия как один кинулась за отступавшими на северо-запад семами. Хотя отряд Иррима понес наибольшие потери, он тоже кинулся в погоню, бросив убитых и раненых. Однако вскоре Ирриму приказали занять прежнее место в центре войска.

Монгульская армия перестроилась. Концы полумесяца вытянулись еще сильнее, и теперь войско напоминало огромную букву U. Астриас, вернувшийся к своему отряду, скакал впереди, изо всех сил нахлестывая коня. Его лицо было смертельно бледным.

«Ты… ты, ты, ты!» — только и мог он повторять про себя.

Если бы не забрало, то воины увидели бы, что их неустрашимый командир расплакался. Это были слезы бессильной ярости. Ярости, которой ему не забыть всю оставшуюся жизнь.

Но еще горше рыдала Амнелис.

Монгаульская армия кинулась в погоню, и теперь уже фланги были как следует защищены.

3

Монгаулы продолжали преследовать семов.

Солнце висело высоко в небе, заливая выжженную землю Носферуса резким белым светом. Всадники отбрасывали на землю короткие тени. Они ехали быстро, уже не соблюдая строй. Колонны вытянулись в длинные линии. Было ясно, что битва завершилось, однако до следующей стычки песок в часах пересыплется всего лишь раз.

— Не упускайте их! Не дайте им уйти! — то и дело кричали командиры.

Гуин, Сиба и остальные семы успели преодолеть не больше полутада. Со стороны они казались пустынным миражом, морским прибоем, катившимся по иссохшей земле. На глазах гохрцев будто бы оживали легенды.

Человек-леопард сдерживал своего скакуна, чтобы семы не отстали. Кровь, покрывавшая его могучее тело, смешивалась с потом, выступившим от жаркого солнца. Маска отливала золотом.

— Сиба, как вы себя чувствуете? — спросил Гуин, натягивая поводья.

— Нормально! Мы поспеем за тобой!

Ветер пустыни доносил до них крики монгаульских всадников:

— Остановите их! Остановите!

— Не дайте им уйти!

— В погоню!

Гуин зарычал и произнес:

— Сиба! Мы почти достигли первой отметки.

— Да, Рийаад.

— Тогда пора!

Сиба засунул руку в сумку, висевшую у него на поясе, и достал оттуда небольшой круглый плод дерева алика. Поднял его повыше одной рукой, другой зажал себе нос и рот, потом крепко зажмурился и раздавил его над головой.

Раздался треск, и во все стороны брызнул сок, словно облако окутавший Сибу. Он взвыл. В воздухе распространился резкий запах аммиака. Все остальные семы проделали то же самое. Через мгновение вид дикарей стал довольно комичным — они кашляли, моргали покрасневшими глазами. Но при этом никто не остановился.

Сиба огляделся по сторонам, протирая слезящиеся глаза и сказал:

— Рийаад, мы скоро доберемся до Чертовой Наковальни!

— Замечательно! Тогда нужно прибавить скорости, храбрые семы! — проревел Гуин и стегнул коня плетью. Тот сорвался с места, подгоняемый к тому же ужасным запахом.

Чертовой Наковальней назывался участок плотного белого песка, страшно нагревающегося днем и так же страшно охлаждающегося ночью. Это место казалось на удивление плоским и слегка опускалось вниз. Его края как-то странно переливались, но лишь опытный глаз мог распознать огромную колонию идохов. Они были такими же белыми, как песок, и лежали неподвижно под испепеляющими лучами солнца, ожидая любой добычи, способной утолить их вечный голод.

Человек-леопард и отряд Сибы направлялись прямо к центру этого места! Идохи потянулись к ним. Зрелище было поистине ужасным, способным вызвать дрожь у самого бывалого воина.

Глаза Гуина налились кровью, шерсть на затылке встала дыбом. По коже пробежали мурашки. Хотя все семы были готовы встретить идохов, они невольно задрожали и попятились. Но почуяв запах сока, которым дикари обдали себя, идохи начали расступаться в стороны. Перед Гуином и его спутниками открылась узкая тропа.

Пустынное солнце жарило нещадно, и сок начал быстро испаряться.

Сиба снова полез в сумку и раздавил над своей головой еще один плод. Все остальные последовали его примеру, а Гуин выдавил сок двух плодов на передние ноги своего коня.

Больше ни у кого не было алики. Если они не успеют пересечь Наковальню, пока сок не испарится, то их ожидает неминуемая ужасная смерть.

В сердца закрался липкий страх, ноги начали подкашиваться. Семы чувствовали, как студенистые твари жаждут поглотить их.

И тут они увидели то, на что так надеялись.

— Скорее, сюда!

— Рийаад! Ты жив!

Перед ними были женщины племени Тубаи, стоявшие по колено в море идохов на дальнем конце Наковальни. Они сжимали в руках длинные шесты, которыми махали Гуину. Он вместе со своими спутниками двинулся как можно быстрее им навстречу. Женщины погружали свои длинные странные шесты в копошащуюся массу идохов, и те поспешно расступались в стороны. Вскоре воины достигли края Наковальни.

Женщины тут же окружили их. Обуты дикарки были в странные сапоги до колен, а головы покрывали шляпы из древесной коры. На поясе висело множество плодов, распространявших стойкий запах аммиака, который так же исходил и от шестов. Все снаряжение — пояса, обувь, шляпы и шесты — было сделано из древесины или коры дерева алика. Семы знали о том, что идохи боятся его запаха, и часто пользовались этим, иногда даже загоняя студенистых тварей в заросли алики.

— Мы исполнили все, как ты сказал! Этого достаточно, Рийаад? — спросила одна из женщин, приближаясь к Гуину.

Человек-леопард возвышался над всеми, будто отец над детьми, и напряженно вглядывался в море идохов.

— Да, пока достаточно, — ответил он.

— Мы еще ни разу не проделывали подобных вещей, — сказал кто-то. — Боялись, что сока не хватит.

— Здесь, должно быть, половина идохов всего Носферуса, — откликнулся еще чей-то голос.

Женщины рассмеялись, как маленькие.

За Наковальней, заполненной идохами, начиналась каменистая земля. Большинство семов уже отдыхало здесь, растянувшись на солнцепеке.

— Рийаад, — произнес Лото, направляясь к Гуину.

— Что с нашим войском? Каковы потери?

— Примерно такие, как мы и ожидали, Рийаад. Не больше тысячи. Может быть, шесть или семь сотен.

— Потери ох-му куда больше! — воскликнул Илатели возбужденно, взмахнув копьем над головой. Монгаульский меч рассек ему левое плечо, но он не потерял боевого духа.

— Ты сильно ранен, вождь? — спросил Гуин.

— Нет, рана неглубокая! Мы, гуро, не обращаем внимания на такие пустяки.

Гуин снова повернулся к Лото.

— Значит, половина наших сил цела и невредима?

— Может быть, и больше, — ответил вождь Раку.

— Неплохо. Но дальше нам, возможно, придется туго.

Гуин напился воды из бамбуковой чаши, протянутой ему Сибой, и принялся счищать с себя запекшуюся кровь, потом пошел проверять войско семов, расположившееся среди камней. Раненых, причем весьма тяжело, было немало. Несмотря на бодрые слова Илатели, многие лежали на земле, не в силах подняться. Однако воины по-прежнему были настроены на победу, веря в силу Гуина. Они помнили его слова о том, что Носферус дает им огромное преимущество. Никто не сомневался в могуществе этого пустынного края, тем более, что это был их родной дом.

— Рийаад, что нам делать дальше? — Спросил Сиба.

— Будем действовать по плану, — ответил тот. — Скоро монгаулы ступят на Чертову Наковальню.

— Рийаад! — позвал один из семов, наблюдавший за низиной с вершины скалы.

Они уже здесь?

Да!

— Прекрасно. Тубаи!

— Да, Рийаад?

Женщины тубаи неожиданно оживились и закричали:

— Теперь наш черед! Йии! Йии! Йии!

Воинственно завывая, они достали принесенные с собою кувшины и выстроились на краю низины.

Сосуды были наполнены до краев соком плодов алики. Дикарки собирали их накануне ночью. Обитатели Носферуса никогда не могли найти полезного применения идохам, и вот теперь оно наконец-то появилось.

— Иии, йии, йии!

Все как одна женщины выплеснули содержимое кувшинов в низину. Облако аммиака поднялось над Наковальней. Семы закашлялись и начали тереть глаза. Эффект оказался потрясающим. По морю идохов заходили огромные волны — твари пытались спастись от ядовитого сока. Чудовищный прибой двинулся к противоположной стороне низины. Именно так и было задумано. Семы глядели на происходящее, затаив дыхание.

— Альфетто, — пробормотал Лото изумленным полушепотом.

Но на Гуина происходящее как будто не произвело впечатления. Он поднялся и вскинул руку, приказывая переходить к следующему этапу.

Женщины опустили шляпы на лицо, закрепив их ремешками, глядя через небольшие дырочки. Вид у них стал довольно нелепый, но кого это волновало? Они взялись за новые кувшины и вылили их содержимое на идохов.

Студенистая масса задвигалась еще быстрее, низина как будто закипела. Теперь уже нельзя было сказать, где кончается одна тварь и начинается другая.

Гуин взирал на этот хаос в полном спокойствии. Решив, что настала пора для дальнейших действий, он поспешно повернулся к семам и отрывисто произнес:

— Сиба!

— Да, Рийаад?

— Следующий этап!

Семы кинулись бежать. Гуин молча смотрел им вслед, прикидывая в уме время.

— Хаа! — раздался крик женщин тубаи. — Мы извели двухгодичный урожай плодов алики!

Астриас и Лиган, возглавлявшие колонны, ставшие теперь авангардом, уверенно продвигались вперед. Они не щадили коней и как будто преследовали семов по пятам, но все-таки не могли сократить расстояния. Копыта глубоко зарывались в песок, пыль доставала лошадям до живота.

— Но, но! — кричали всадники, нахлестывая изо всех сил. Подкованные кони были не так привычны к горячему песку, как мохнатые семы, знавшие множество тайных тропинок и обходных путей. Дикари двигались зигзагами, но при этом следили за тем, чтобы монгаулы не потеряли их след. Большинство всадников так и не поняли, что их заманивают в ловушку. Один лишь граф Марус, ехавший позади пехотинцев, оглядывался по сторонам с озабоченным видом.

— Командир! — воскликнул Гарант, его правая рука во многих битвах. — Кажется, вы чем-то обеспокоены. Что у вас на уме?

— Эти семы бегают довольно быстро, — ответил Марус, ерзая в седле. — Но сейчас они движутся слишком медленно для настоящего бегства. Однако, если бы они хотели остановиться и продолжить битву, то двигались бы еще медленнее. Все это совершенно бессмысленно даже для семов.

— Не слишком ли много вы придаете этому значения?

— Хорошо бы, если бы так оказалось, Гарант. Но мои старые нервы чувствуют какую-то неведомую угрозу. Кажется, будто нас заманивают в ловушку. Мы с тобой не безусые юнцы, а воины, побывавшие в десятках баталий, в том числе, изменивших судьбы народов. И за прошедшие годы я усвоил одну вещь: битвы — это живые существа. Ты стараешься приручить их, как животных, пытаешься одарить их любовью и лаской, но не должен спускать с них глаз, чтобы они не вцепились тебе в горло. Битвы — это дикие звери, не поддающиеся дрессировке. На них можно воздействовать лишь с помощью кнута и пряника. Наш генерал пока еще не понимает этого…

Гарант слушал его молча.

— Амнелис молода, и, что еще хуже, ей не довелось изведать горечь поражения. Она — лучший ученик, еще ни разу не сталкивавшийся с неудачами. — Закончив эту тираду, Марус замолчал и пришпорил коня.

Через некоторое время он посмотрел на белое облако, видневшееся на горизонте, и громко произнес:

— Не понимаю.

— Что такое, господин? — спросил Гарант.

— Если бы понял, то не волновался бы так. Кажется, на этот раз существо, именуемое битвой, будет неласково с нами.

— Да в чем же дело, мой господин?

— Посмотри-ка! Что там такое? — спросил граф Марус, указывая на горизонт.

— По-моему, это облако пыли, поднятое семами, — ответил Гарант.

— Сомнительно. Пыль поднимается совсем не так, как раньше. — Граф закусил губу, на мгновение задумавшись, потом хлопнул ладонью по седлу. — Ага, я понял!

— Что, мой господин?

— Мы совсем забыли о том, что здесь Носферус! Астриас и Лиган в большой опасности!

— Как?

— Вперед, Гарант! Догони их и прикажи остановиться! Генералу доложим позже. Нужно притормозить их как можно быстрее!

И Гарант сорвался с места, толком не понимая, в чем дело.

— Стоять! Всем войскам стоять! — закричал Марус, и синие всадники замерли на месте.

— Что такое? — спросила Амнелис удивленно, наблюдая за ними издалека. — Кажется, это отряд Маруса?

— Так точно, — ответил Фелдрик.

— И Марус приказал остановиться? Он что, с ума сошел? Немедленно доставить его сюда! Сейчас же!

И Фелдрик самолично поскакал к передней части колонны.

В это время Гарант на полной скорости мчался к авангардным частям и кричал:

— Командир Астриас! Командир Лиган! Остановитесь! Немедленно остановитесь!

— Вы слышали, командир? — спросил Поллак.

— Кажется, да, — ответил Астриас. — Кто-то…

— Это Гарант, помощник графа Маруса.

— Что он говорит? Может быть, у него приказ от генерала? — Астриас недовольно поморщился. — Ладно. Всему отряду остановиться!

Не дожидаясь, пока им повторят дважды, его воины замерли на месте.

Отряд Лигана находился несколько дальше. И если Астриас услышал слова Гаранта, то второй командир красных всадников ничего не разобрал из-за цокота копыт и лязга доспехов.

— Лиган! Лиган, остановись! — заорал Астриас, видя, что его друг продолжает двигаться.

И тут раздался чей-то испуганный вопль:

— Что там такое, черт возьми?!

Крик был таким громким, что на него трудно было не обратить внимания.

Астриас поскакал на крик и вскоре застыл от ужаса.

4

По всему строю пронеслись испуганные крики.

— Что это, во имя…

— Рассадник! Рассадник идохов!

— Поллак! — позвал Астриас. — Уходим отсюда, немедленно разворачиваемся!

Служа в приграничном патруле, он прекрасно знал, насколько ужасны и неуязвимы идохи.

— Назад! — крикнул Астриас, поворачивая своего коня и совершенно забыв о гордости и репутации. Теперь было не до того. Сейчас для него существовала лишь смерть, которой нужно было избежать. Да и разве этот студень имеет понятие о чести?

Даже самые бывалые бойцы еще не видели столь огромной колонии идохов. Насколько хватало глаз, пустыню покрывало сплошное смертоносное желе, жуткое голодное море, кипевшее и бурлившее. Казалось, будто сама земля обратила гнев на своих непокорных детей и решила изничтожить их с помощью белого студня. Все войско, как один человек, задрожало от страха. Воины превратились в обычных людей, думающих лишь о собственном спасении.

— Идохи! Идохи! — раздавалось повсюду. — Они наступают!

Всадники, замыкавшие шествие, увидели, что передние ряды повернули вспять, поэтому им осталось лишь тоже развернуть коней и мчаться назад без оглядки.

— Они преследуют нас! — заорал кто-то за спиной Астриаса, припустившего галопом. Обернувшись, молодой командир увидел то, от чего комок подкатил к горлу, а на глаза навернулись слезы.

— Помогите! Помо… — Волна идохов накатила на отряд Лигана, так и не услышавшего приказ Гаранта и заметившего опасность слишком поздно. Белесые прозрачные твари налетели на всадников, и те уже не могли отступить.

Идохи застали их врасплох, словно лавина зазевавшихся горцев. Первая волна обхватила лошадиные ноги, и всадники полетели наземь. Их предсмертные крики казались завыванием призраков. Воины пытались подняться на ноги и убежать, но налетали на своих товарищей или поскальзывались в липкой массе. Вскоре все, кого настигли идохи, погибли, один за другим погружаясь в студенистый ад.

Астриас, увидевший происходящее, затрясся от ужаса и закричал, не узнавая собственный голос:

— Лиган! Отряд Лигана уничтожен!

И тут он увидел своего друга. Его конь застрял среди студенистой массы.

— Я помогу тебе! — воскликнул Астриас и поскакал назад, но Поллак преградил ему дорогу.

— Пусти! Лиган в опасности!

— Нет! Вы сами можете погибнуть!

Астриас дернул за поводья его лошади, но Поллак перехватил его руку.

— Я же сказал — вы можете погибнуть!

Налитые кровью глаза Астриаса встретились со взглядом Поллака. Оба воина были смертельно бледны, нервы у каждого были на пределе.

— Не надо, — произнес Поллак. — Прошу вас, господин, не надо.

— Но Лиган! Лиган!

— Там слишком опасно. Нужно выбираться самим.

Поллак отпустил руку командира и хлопнул его лошадь мечом по крупу. Та кинулась прочь.

— Лиган! — снова воскликнул Астриас и начал проклинать Носферус. Его слова заглушал звон доспехов, ржание, предсмертные крики и хруст перемалываемых костей.

Идохи изменили цвет, покраснев от крови своих жертв. Теперь сквозь их тела просвечивали доспехи и бесформенные останки поглощенных воинов.

Это зрелище было настолько ужасным, что уцелевшие бойцы продолжали бежать во весь дух. Вся армия потеряла голову от страха.

— Стойте! Черные воины, стойте! — кричали командиры, едва унявшие собственные нервы. — Как это так — монгаулы испугались каких-то пустынных тварей? Остановите коней и стройтесь!

Они принялись скакать туда-сюда и орудовать плетками. Если даже удавалось успокоить людей, то лошади совсем обезумели. Многие всадники отчаянно натягивали поводья, но скакуны сбрасывали и продолжали мчаться вперед.

— Стойте! Почему вы не слушаетесь? — кричали командиры.

Идохи, не останавливаясь, продолжали ползти по пустыне, и по-прежнему раздавались крики новых жертв.

В войске царила полная паника. Если бы пришлось сражаться с воинами-драконами из Чейронии или воинами-тиграми из Нирока, работавшими мечами с ураганной скоростью, монгаулы не оплошали бы. Но здесь, в пустыне Носферус, они оказались совершенно беззащитны перед студенистыми тварями, и больше всего людей добивало то, что спрятаться от них было некуда.

— Нужно отыскать госпожу Амнелис! — крикнул кто-то.

— Генерал отдаст нам точные приказы, и мы сможем выкрутиться.

— Но как ее найти?

Воины искали ее, словно заблудившиеся дети свою любящую мамочку.

Амнелис невозмутимо сидела на коне, в стороне от основного войска. Ее лицо сделалось белее доспехов.

— Какой ужас! — произнесла она.

Амнелис думала о том, что она всего лишь восемнадцатилетняя девчонка. Ее тело содрогалось, но дочь монгаульского герцога старалась вернуть свое легендарное самообладание.

— Какие жуткие эти идохи, — произнесла девушка и позвала: — Марус! Марус!

— Да? — откликнулся тот.

— Я не могла даже вообразить себе ничего подобного. Что представляют собой эти твари? Это разумные существа, дружные с семами, или просто пустынные хищники?

— Сейчас это не имеет значения, — ответил граф Марус, только что отдавший своим воинам приказ защищать генерала. — Если бы я догадался об опасности раньше! Прошу простить меня за несообразительность.

— Но все же скажите мне — что это за твари? Можно ли ими управлять? Я не встречалась с подобными созданиями. Марус, ведь вы служили в приграничном патруле и должны знать подобные вещи. Неужели этим чудовищам не страшны ни меч, ни стрела…

— Очевидно, так.

— Понятно. Они стали для нас преградой, ну так обойдем ее!

— Да, госпожа.

Амнелис окинула взглядом командиров, собираясь созвать совет. Помимо Маруса, рядом с ней оказались Гадзус, Кэл Мору, Влон, Линдрот и Фелдрик. Их лица были бледными и растерянными. Девушка оглядела их, надеясь найти ответ на свои вопросы, но мужчины поспешно опускали глаза, демонстрируя полное бессилие.

В этот момент к Амнелис подскочили Поллак и Астриас, собиравшиеся доложить обстановку.

— Генерал! — воскликнул юный командир, вздохнув с облегчением. — Вы целы!

— Каковы потери? — быстро осадила его Амнелис ледяным тоном.

— В отряде Лигана они весьма велики, — ответил Астриас без колебаний. — В моем тоже велики, но не настолько. Сам командир Лиган…

— Лиган? — переспросила Амнелис.

Вытянутое лицо Астриаса помрачнело, и он промямлил:

— Идохи, они…

— Я так понимаю, виконт погиб, — произнес граф Марус с горечью.

— Огонь! — воскликнул неожиданно Кэл Мору.

— Что? — Амнелис оглянулась на него через плечо.

Все, как по команде, развернулись к таинственному чародею. Его ужасное лицо, как обычно, скрывал капюшон, а костлявая рука указывала в сторону идохов.

— Эти твари боятся огня, генерал, — проскрипел он. — Лишь он один способен их уничтожить. Идохов не убьешь мечом, но огонь…

— Ну да, конечно же! — воскликнула девушка.

Эти слова разом прогнали печаль, вызванную известием о гибели Лигана.

— Конечно, огонь! — воскликнул еще кто-то.

— Блестящая мысль, Кэл Мору! — произнесла Амнелис, окончательно успокоившись. Она больше не была растерянной девчонкой, а снова стала мужественной и гордой воительницей. Слова чародея вернули ей уверенность в себе. Кроме того, нельзя же терять лицо на глазах у этого мальчишки Астриаса!

— Фелдрик!

— Да, моя госпожа?

— Приказываю!

— Да, моя госпожа?

— Пошлите воинов собрать все дерево, какое только попадется, и сделать факелы. Мы подожжем колонию идохов.

— Как прикажете, моя госпожа!

— Марус!

— Да, моя госпожа?

— Возвращайтесь к своим воинам и соберите их вместе. Астриас!

— Да, моя госпожа?

Загадочный взгляд изумрудных глаз Амнелис встретился с его темными глазами, смотревшими слегка удивленно. Она глядела на него холодно, но заметив, что он от этого вот-вот заплачет, чуть смягчилась. Однако в ее голосе чувствовалась сила, вызывавшая невольное уважение.

— Астриас, вы подвели меня. Вы весь день нарушаете мои приказы, и допустили уже вторую крупную оплошность. Даже не верится, что вас называли Красным Львом Гохры.

Юноша вздрогнул, будто его огрели кнутом. Амнелис продолжала, не замечая этого:

— Если вы подведете меня еще раз, то можете попрощаться с должностью командира. Вам понятно?

— Да… моя госпожа.

— А теперь отправляйтесь к остаткам отряда Лигана, присоедините их к своему отряду и двигайтесь в тыл нашего войска.

— Прошу вас, не отправляйте меня в тыл… — выдавил Астриас.

Глаза Амнелис вспыхнули:

— Мне что, повторять дважды?

— Н-нет.

Юноша поехал прочь. Влон и Линдрот глядели ему в спину с сочувствием. Монгаульская армия, оправившаяся от шока, постепенно приступала к действиям.

— Уничтожим идохов! — слышалось с разных сторон. — Им не укрыться от возмездия! Огня! Мы сожжем этих мерзких тварей!

Солдаты побросали оружие и принялись искать все, что могло гореть. Потом они достали кувшины с маслом и устроили огромный костер, от которого стали зажигать факелы.

Солнце уже начало опускаться за горизонт. Армию окутала багровая дымка. Идохи остановились в полутаде от людей, переваривая добычу. Они затаились, словно ночной кошмар, готовый обрушиться на воинов каждую минуту.

— Если не успеем одолеть идохов засветло, то дела плохи, — сказал один из воинов, сплюнув на песок.

Все остальные были согласны с ним. И тут раздался встревоженный крик:

— Семы!

Все разом зашумели.

— Они вернулись!

— Они здесь!

Граф Марус прикусил губу и хлопнул мечом по колену.

— Я так и знал! Вот хитрые обезьяны!

Справа и слева в тыл к монгаулам спешили по дюнам два отряда раскрашенных дикарей, представлявших собою довольно жуткое зрелище.

— Аии! Аии! Аии!

— Хайаа! Аи!

— Йии! Йии! Йии!

— Они дожидались, пока идохи посеют панику! — воскликнул граф Марус. — Воины! К оружию! Не дайте обезьянам вновь побить нас!

— За Монгаул! — закричали синие воины.

Женщины тубаи, остававшиеся на своем посту, в третий раз выплеснули сок алики, вновь приведя идохов в движение.

Спереди на монгаулов наступали студенистые твари, а с боков обезьянолюди.

— О боги, — пробормотал граф Марус и поспешно опустил забрало, защищаясь от дождя ядовитых стрел. Он выхватил меч и ринулся на врагов, наступавших слева.

— Граф в опасности! — крикнул кто-то из его отряда.

Синие всадники пришпорили коней и поскакали вслед за своим командиром. Началась третья за день битва.

— Идохи! Помогите! Идохи!

— Огня! Скорее огня!

Отряды Тангарда и Иррима оказались в самой тяжелой ситуации. Они направлялись навстречу идохам с факелами в руках, как вдруг сообразили, что им одним не справиться с такой массой. Стоило только воздеть факелы к небу, как на них посыпались стрелы семов. Всадники, поднимавшие над головой огонь, стали прекрасной мишенью. Многие в первые же мгновения битвы упали сраженными прямо в студенистую массу.

— Марус! Марус! — позвала Амнелис.

— Госпожа, здесь слишком опасно. Идохи совсем близко! — окликнул ее Влон.

Гадзус, Влон и Линдрот кинулись наперерез девушке, закрывая ее собой.

— Гуин, ты просто трус! — воскликнула Амнелис, скрежеща зубами. — Ты пригнал идохов и этих дикарей! Какой позор!

Гадзус взял ее за руку, чтобы привлечь внимание.

Амнелис обернулась и застыла на месте, пораженная невиданным зрелищем. Гигантский диск закатного солнца балансировал на лезвии горизонта, а на его фоне, будто сам бог Руах, появился из-за дюны человек-леопард. Его темную голову обрамляло игравшее вокруг пламя.

— Гуин… — выдохнула Амнелис. Ее завораживающие зеленые глаза сверкнули. Она не мигая смотрела на величественный силуэт, будто бы высеченный на века из камня неизвестным мастером.

Человек-леопард поднял голову и тут же опустил ее, ни слова не говоря.

— Рийаад! Рийаад! — раздавались повсюду голоса семов. — РИЙААД!

Звероголовое божество и его пятьсот храбрых воинов устремились вперед, словно буря. Они направлялись в просвет между отрядом Маруса и семами, заходившими слева.

Уже через мгновение меч Гуина крушил врагов направо и налево, собирая кровавый урожай.

— Влон, помогите Марусу! — воскликнула Амнелис. — Нет, я отправлюсь к нему сама!

И она устремилась навстречу противникам во главе своих белых всадников.

Битва закружилась с невероятной скоростью. Монгаулы, семы и идохи сражались с небывалым ожесточением. Ярко пылали факелы. Вопли раненых, боевые кличи, блеск мечей и кровавые потоки смешались в единый ураган войны, которому, казалось, не будет конца. По пустыне несся ревущий поток.

И все это освещало огромное солнце, будто бы собиравшееся поглотить сражающихся. Оно все сильнее багровело, окрашивая весь мир в цвет крови.