Битва драконов

Глава пятнадцатая

Эдмунд то и дело поскальзывался, но продолжал угрюмо ползти. Веревка, которой он был привязан к Фрите, натянулась, и девушка в тревоге посмотрела вниз. Он выдавил из себя улыбку и помахал ей, призывая двигаться дальше, потом снова стал разглядывать лед в поисках выступов, за которые можно было бы схватиться. Вниз он старался не смотреть.

На карабканье вверх по льду настаивала Фрита. Кэтбар, к удивлению Эдмунда, ее поддержал. Сам Эдмунд предпочел бы спускаться. «Нора, о которой толковала женщина, находится внизу, да и как мы попадем наверх?» — твердил он, боязливо показывая на ледяной карниз над головой.

Но Фрита была другого мнения. Она утверждала, что пропасть внизу расширяется так, что не видно конца, а в сотне ярдов над ними, наоборот, превращается в узкую трещину. По ее мнению, там можно было отыскать проход. Найдя в своей суме веревку, она обвязалась ею сама, обвязала Эдмунда. Появился железный шип с кожаной петлей и деревянные колышки; все это она закрепила у себя на поясе. На взгляд Эдмунда, путь наверх, который она предлагала, нисколько не отличался от окружающего ледяного пространства, но Кэтбар, посмотрев туда, подумал и согласился. Пришлось и Эдмунду смириться, достаточно было высмотреть внизу, на леднике, две крохотные фигурки.

— Подтягивайся сюда, ко мне, — с улыбкой поманила его Фрита. — У тебя хорошо получается.

И она снова принялась вырубать во льду своим железным орудием выемки для рук и ног. За Эдмундом поднимался Кэтбар. Движения его были уверенными и собранными. На лице воина оставалась тревога, но Эдмунд знал, что вызвана она не восхождением. Когда он смотрел на Кэтбара в последний раз, тот изучал внизу путь, пройденный Элспет и Эоландой. Эдмунд не смог последовать его примеру: от белизны закружилась голова, и он поспешил прильнуть лицом к ледяному склону.

Он еще раз попробовал воспользоваться зрением Эоланды, потом Элспет, но успеха не добился. Зрение Элспет всегда было для него недоступным: видимо, преграду ставил волшебный меч. Другие люди никогда не могли препятствовать его дару, не считая другого Провидца, Оргрима, то есть его бывшего дяди Аэлфреда. Неужели и Эоланда — Провидица? Ощущение от прикосновения к ее сознанию было другим, не таким, как в случае с Оргримом. Эдмунд вспомнил дядин презрительный смех, проникавший ему в мозг, как туман, и, содрогнувшись, отбросил эти мысли.

Фрита задержалась, она концом штыря загоняла в лед колышек. Эдмунд ждал внизу, прильнув щекой ко льду. Сколько еще им карабкаться? Трещина находилась в нескольких футах, она уже сужалась, но все еще была слишком широкой для прыжка. От одной мысли о том, чтобы прыгнуть через пустоту, на дне которой торчали острые льдины, Эдмунду делалось дурно. Он чувствовал, как сквозь его меховые перчатки проникает холод, как стынут и немеют пальцы. Он старательно гнал страшные мысли, но слишком близко находилась черная дыра, сорваться туда ничего не стоило. Веревка, которой он был привязан к Фрите, была так тонка! В случае падения он увлек бы отважную девушку за собой. Он обрадовался, когда та полезла дальше: боязливые мысли пропали, думать приходилось об одном — куда опереться ногой, во что вцепиться пальцами.

Трещина сбоку от них неуклонно сужалась. Эдмунд достиг места, где торчали во льду вбитые Фритой колышки, и с облегчением схватился за первый из них. Как надежна была шершавая древесина в этом царстве обманчивого льда! Жалкий колышек показался ему мостиком, перекинутым в нормальную, прочную жизнь внизу.

Теперь он мог продвигаться быстрее. Когда ширина трещины составила всего фут, Эдмунд, задрав голову, понял, куда устремляется Фрита. Над ее головой торчал ледяной навес, выглядевший серым по сравнению с окружавшей белизной. Это значило, что лед облепил твердый камень, там трещина кончалась.

— Предстоит самое трудное, — предупредила его Фрита. — Но здесь мы передохнем, а потом попытаемся спуститься.

Ничего сравнимого по сложности Эдмунду еще не доводилось испытывать. Фрите пришлось ослабить веревку, чтобы вбить колышки, потом изогнуться, чтобы дотянуться до навеса. Эдмунд висел неподвижно, осыпаемый льдинками. У него онемели руки. Глядя на выкрутасы Фриты, он не мог себе представить, как он повторит их. Как быть? Если он застрянет здесь, то как сумеет мимо него протиснуться Кэтбар? Если не вверх, то вниз — но как?!

Фрита ухватилась за ледяной край, одним рывком оказалась на карнизе и пропала из виду. Потом Эдмунд увидел ее голову. Девушка торжествующе улыбалась.

— Этот лед легко выдержит нас троих, — сказала она. — Давай, Эдмунд!

Она жестом приказала ему лезть, но он не мог шелохнуться. Его нога упиралась в надежный колышек, и он не мог себя заставить с него сойти. Льду он не доверял, отчаянно боясь соскользнуть…

— Давай, сынок! — раздался снизу бас Кэтбара. — Выше и правее!

Эдмунд покосился вправо. И верно, там Фрита успела вырубить выемку, до которой он мог дотянуться. Он сделал еще два шажка, подпер головой ледяной карниз, вытянул руку, чтобы вцепиться в край навеса. Нет, руки коротки!

— Откинься! — посоветовал Кэтбар.

Сверху звучали обнадеживающие призывы Фриты, но саму ее Эдмунд уже не видел. Он впился взглядом в серо-белый лед у себя над головой. Как тут откинешься? Он опять прижался к стене, боясь пошевелиться. Ни вверх, ни вниз! Застрял! Сколько пройдет времени, прежде чем он сорвется и полетит вниз?

Фрита несильно подергала за веревку, которой он был обвязан, до его слуха снова донесся ее голос:

— Как иначе мы поможем Элспет? Давай же, Эдмунд!

Отчаянным усилием он дотянулся до одного из колышков и, не оставив себе времени на размышление, отвел назад другую руку. Одна нога сорвалась с ледяной стены, и он забился, ища опору. Потом, взмахнув рукой, поймал край карниза, после чего две руки подхватили его и рванули наверх. Он больно ударился подбородком о лед, что свидетельствовало о том, что опасность миновала.

Он долго лежал на льду ничком, дожидаясь, пока пройдет головокружение. Какое наслаждение — ощущать под собой твердую породу! Фрита сидела с ним рядом и держала за руку.

— Спасибо! — выдавил он. — Я уже приготовился к падению.

Фрита медленно кивнула.

— В первый раз это очень трудно, — согласилась она. — Но ведь ради Элспет ты и не на такое готов?

Эдмунд сел. Ему вдруг стало неудобно перед ней.

— Понимаешь, — забормотал он, — мы с Элспет много пережили вместе, сколько раз она спасала мне жизнь! Я теперь очень хорошо ее знаю. Иногда создается впечатление, что она способна думать только о мече, но… — Он замялся. — В общем, она мой друг.

Фрита серьезно смотрела на него. Ее взгляд показался ему грустным.

— Мне тоже хотелось бы иметь такого друга, — призналась она.

На карнизе появился Кэтбар.

— Старею я! — пропыхтел он, опускаясь рядом с ними. — Но ты молодец, дочка, что нашла этот путь. Теперь отвечай, как нам оказаться внизу?

Эдмунд огляделся. Карниз тянулся на несколько футов вдоль горы, а дальше снова уходил под ледяной щит. Сверху он выглядел слепяще белым: солнце заливало покрывший его снег. Как ни красив был открывавшийся отсюда вид, Эдмунду не хотелось смотреть вниз.

Фрита упруго вскочила и отправилась проверять лед и искать путь дальше.

— Уж она-то найдет, куда нам идти, — заметил Кэтбар, провожая ее одобрительным взглядом. — Только бы нам успеть… — добавил он тише.

— Успеть куда? — спросил Эдмунд, но воин вместо ответа только покачал головой.

— Сам не знаю, парень. Одно мне ясно: та женщина сказала нам от силы половину того, что могла бы сказать. Сдается мне, она из эльфов. Очень похожа!

— Эльфы? Племя волшебников? — Эдмунд был сбит с толку. — Мать часто рассказывала мне о них. Разве не лес и не поле — их излюбленные места? Как им тут выжить?

— Эти везде приживутся. Бывает, в такие места забираются, о которых мы и знать не знаем, — фыркнул Кэтбар. При приближении Фриты он умолк.

— Я их нашла! — провозгласила она радостно. — Полюбуйтесь!

Они последовали за ней и посмотрели туда, куда она указывала. Лед отражал солнечные лучи, но они все же сумели разглядеть уступ, вдоль которого шли раньше с Эоландой, вившийся вниз по склону мимо трещины. Лед вокруг него топорщился все сильнее, и в конце концов тропа скрылась из виду. Но ниже среди льдин виднелись две фигурки, одна в сером, другая, поменьше, коричневая. Они медленно брели по борозде во льду.

— До них не очень далеко, — определил Кэтбар. В его голосе прозвучало воодушевление. — Мы могли бы их нагнать. Ты знаешь, как это сделать, Фрита?

— Думаю, да. — Она уже хотела указать путь, как вдруг раздался отдаленный гул. С каждой секундой он становился все более громким и грозным.

— Лавина? — пробормотал Кэтбар.

Фрита покачала головой, бледнея на глазах. Звук нарастал, в нем появились новые тона…

Эдмунд, недолго думая, подбежал к краю карниза и стал окликать Элспет. Он надрывался, повторяя ее имя, словно она могла его услышать. Ему показалось, что в ее руке блеснула искра: это ожил меч. В следующее мгновение солнце померкло: его заслонил дракон.

Кэтбар толкнул Эдмунда, и они вдвоем упали в снег. Фрита легла сама. Но дракон пролетел над ними, не задержавшись. Их обдуло ветром от его хлопающих крыльев, а потом тварь оказалась ниже их, над идущим вниз склоном. В следующее мгновение в когтях у него повисли две человеческие фигурки.

Эдмунд напрягся и увидел горы драконьими глазами. Увидел лицо Элспет, исполненное ужаса, бесполезный меч в ее руке. «Отпусти ее!» — крикнул он мысленно. Но, кроме врожденной свирепости, в драконе жило еще что-то — другой рассудок, холодный и всемогущий, приказывавший чудищу, куда лететь.

Эдмунд заморгал и открыл глаза. Дракон опустился к самому подножию горы, где нагромождения льда, похожие на изваяния, могли заслонить даже его огромный силуэт. Вторая попытка Эдмунда воспользоваться глазами дракона закончилась неудачей.

— Значит, его нора находится у подножия горы, — сказал Кэтбар, успевший прийти в себя. Он был насуплен и полон решимости. — Показывай мне дорогу вниз, дочка! Я уже сражался с этой тварью, мне не впервой.

На глазах у Фриты появились слезы.

— Драконья гора! Зачем мы сюда пришли? — Рыдая, она добавила что-то на своем языке.

Кэтбар положил руку ей на плечо:

— Глупости, моя милая. Элспет все равно оказалась бы здесь, с твоей помощью или без.

Фрита вытерла глаза и опустилась на колени, собирая свои колышки.

— Тогда идем. Путь будет кружной, но я приведу вас вниз, и скоро.

— Нет! — крикнул Эдмунд. Его вдруг посетила мысль — такая безумная, что, увидев вопросительные взгляды своих спутников, он устыдился. — Ты назвала эту гору Драконьей, — молвил он. — Выходит, раньше они обитали здесь?

— Ты что, глухой? — не выдержал Кэтбар. — Не задерживай нас!

— Нет, спуск будет слишком медленным. — Эдмунд схватил Фриту за руку. — Здесь остались другие драконы? Если удастся найти хотя бы одного, я заставлю его перенести нас вниз.

Фрита и Кэтбар удивленно вытаращили на него глаза. Но когда Кэтбар заговорил, его голос звучал уже гораздо мягче, чем минуту назад.

— Смелая мысль, Эдмунд. Только речь о драконе, а не о собачонке. Даже найдя его, мы не сможем им управлять.

«Он решил, что я свихнулся! Не исключено, что он прав. Но все равно такой возможностью нельзя пренебрегать».

— Не забывай, что я Провидец, — сказал он Кэтбару. — Я могу управлять живыми существами, владея их зрением. Драконьи глаза я уже заимствовал.

Воин колебался. Эдмунд видел, что он все еще считает его предложение глупостью — если не безумием…

— Послушай, Кэтбар! — взмолился он. — До этого дракона, имя которому Погибель, мне не добраться. Им кто-то управляет — если не сам Локи, то кто-то из его подручных, вроде моего дяди… Но что из этого следует? Что драконом можно управлять! Если здесь отыщется другой дракон, за которым не наблюдают, то он будет подвластен мне. Мы оглянуться не успеем, как очутимся внизу, там, где гнездятся Синие драконы.

За словами Эдмунда последовало молчание. Потом Фрита произнесла тонким, детским голоском:

— Он здесь один. Горных драконов много, и они живут далеко друг от друга. Правда, мать рассказывала мне… Некогда драконы вылезали из льда, и было их великое множество. Они летели с Эйгг-Локи и сюда же возвращались. По ее словам, они спали под этим ледником. Настанет день, когда они снова проснутся. — Она посмотрела на Эдмунда расширенными глазами. — На горе есть место под названием «Дрека-миннинг» — «память о драконах», там они прятались во льду. Мать показывала его мне.

— Сможешь отвести нас туда? — спросил Эдмунд, боясь, что от волнения у него сорвется голос. — Только быстро!

Фрита кивнула, не оборачиваясь: она уже высматривала на склоне путь к этому опасному месту.

Кэтбар шумно вздохнул.

— Спелись, да? Захотелось на дракончика поохотиться, приняли за правду детскую сказочку? И это в то время, когда Элспет грозит смертельная опасность!

Эдмунд не мог больше сдерживать страх и отчаяние.

— Я забочусь о ее безопасности не меньше, чем ты! Сколько детских сказок оказались правдой с тех пор, как мы сюда явились? Духи льдов, божество под горой… Почему бы не сбыться и легенде Фриты? Тем более что у нас совсем нет времени!

Во взгляде Кэтбара появилось уважение. Выпалив свою тираду, Эдмунд израсходовал весь воздух и теперь тяжело дышал. Кэтбар одобрительно похлопал его по плечу.

— Раз так, идем. Ты ведь сын своего папаши, мог бы попросту приказать мне… — Он повернулся к Фрите: — Веди нас, дочка. Отыщем это драконье гнездо поскорее! Очень надеюсь, что ты не ошибаешься, иначе всем нам не поздоровится.