Бишкек 3091

Глава 16. Бой за память:

Из коридора раздались выстрелы — охрана уже знала о нашем прорыве.

— Бежим! — крикнул один из бойцов, и мы устремились в сторону выхода. Дроны, устремившиеся к нам, начали сбрасывать гранаты, и стены лаборатории затряслись от взрывов. Мы пробирались сквозь коридоры, полные хаоса, стреляя в тех, кто встал у нас на пути.

Темирлан шел впереди, прикрывая меня, когда я спотыкался об собственные ноги. Мои старые суставы были не в форме, но воля к жизни давала мне силы. Каждый шаг был борьбой, но я не собирался сдаваться. Мы были в самом сердце врага, и у нас не было права на ошибку.

В тот момент, когда мы бежали по коридорам лаборатории, я почувствовал, как волна адреналина заполнила мои старческие вены. Мой сын, уверенно командовал отрядом, его голос раздавался над звуками хаоса.

— В укрытие! — крикнул он, указывая на ангар. Мы бросились туда, но в этот момент раздались резкие всплески лазерного огня, и я увидел, как турели, скрытые в тенях, начали обстрел. Я был готов к этому — в руках я держал бластер, который Темирлан дал мне, и его вес напоминал мне о том, что я все еще способен сражаться.

Темирлан не терял ни секунды. Он подбегал к укрытию, отстреливаясь от нападающих. Я тоже включился в бой, прицеливаясь бластером в сторону врагов. Его мягкий свет вырывался из дула, извергая мощные лазерные сгустки, которые разрывали воздух и превращали охрану в дымящиеся фрагменты.

— Огонь по правому флангу! — закричал Темирлан, и его бойцы сработали как единое целое. Я чувствовал, как мой пульс учащается, и в этот момент, в ответ на команду, я тоже открыл огонь.

Вдруг из-за угла вынырнули боевые роботы — высокие, смертоносные механизмы с плазменными пушками. Темирлан подбежал ко мне, и я, сжимая бластер в руках, сжал зубы, готовясь к бою.

— Держись! — закричал он, когда взрыв раскатился по помещению. Я стиснул зубы, прицеливаясь в ближайшего робота и выпустил сгусток энергии. Лазерный луч пробил его корпус, и тот упал, искрясь и дымясь.

На нас снова обрушился огонь, и я почувствовал, как силы покидают меня, но мой сын был рядом, и его уверенность придавала мне сил.

— Папа, мы прорвёмся! — крикнул он, когда мимо просвистел луч. Я понимал, что нам нужно действовать быстро. Мы выдвинулись к следующей точке, но вдруг из-за угла появилась ещё одна турель, готовая к атаке.

Темирлан метнул дымовую гранату, и на мгновение нас окутало туманом. Я услышал его команды, и бойцы начали атаку. Я тоже не терял времени — нацелив бластер в сторону турели, и выпустил заряд, который разорвал её на куски.

— Вперёд! — закричал Темирлан, выскакивая из укрытия с оружием на готове. Я следовал за ним, уверенно стреляя из бластера и чувствуя, как с каждым выстрелом возвращается моя молодость. Мы приближались к выходу, и охрана отчаянно сопротивлялась, но с каждым мгновением я понимал, что мы не одни — мы были семьёй, готовой сражаться до последнего.

Мы были в самом сердце боя, и ничто не могло остановить нас.

Когда нам, наконец, удалось достигнуть ангара, сердце колотилось в груди от волнения и страха. Наш отряд пробирался сквозь обломки и дым. Вокруг нас раздавались звуки стрельбы и глухие удары, но мы не могли останавливаться — свобода была так близка.

Ангар был огромным, его потолок терялся в темноте, а стены были покрыты ржавыми трубами и проводами. Внутри царила атмосфера заброшенности, но в самом центре этого хаоса я увидел его — наш воздушный корабль. Он подлетел, как призрак из прошлого, с его гладкими линиями и мощными двигателями, готовыми к полету. Это был Теневой Шторм, корабль, на котором я когда-то летал на миссии, и в этот момент я испытал прилив радости.

— Мы здесь! — закричал Темирлан, указывая на корабль. Его голос звучал как музыка, и я почувствовал, как надежда наполняет меня. Мы пробежали к Теневому Шторму, и я вспомнил те моменты, когда мы с командой сражались за свободу, когда этот корабль был нашим домом в небе.

Но радость была недолгой. Из-за угла раздались выстрелы, и охрана лаборатории снова атаковала. Я быстро прицелился и открыл огонь, прикрывая наших бойцов.

Наконец, двери Теневого Шторма открылись, и мы вбежали внутрь. Я почувствовал, как старые воспоминания накрывают меня. Все было на своих местах — панели управления, рычаги, и даже запах металла и электроники напоминал мне о былых временах.

— Запускайте двигатели! — крикнул Темирлан, и пилоты быстро начали вводить команды. Двигатели загудели, и я почувствовал, как корабль оживает.

Когда Теневой Шторм резко начал взлетать, чувство свободы накрыло меня с головой. Двигатели рявкнули, выпуская мощный поток воздуха, и я почувствовал, как корабль отрывается от земли, оставляя за собой весь этот хаос и разрушение. Пилоты, опытные и уверенные, управляли им с точностью, в которой не было места для ошибок. Вокруг нас раздавались звуки сирен, но мы уже были вне досягаемости.

С высоты я смотрел на родной мегаполис, который медленно уменьшался, погружаясь в облака неона и тьмы. Вся та опасность, что поджидала нас внизу, теперь казалась далекой и незначительной. Мы были в воздухе, и с каждым футом, на который мы поднимались, чувство облегчения становилось все сильнее.

Миссия по моему спасению прошла успешно, и теперь, наконец, мы могли позволить себе немного отдохнуть. Я направился в каюту, где Темирлан уже ждал меня, его лицо светилось радостью и облегчением.

— Мы сделали это, папа! — воскликнул он, когда я вошел. Я увидел, как его глаза блестят от счастья, и не смог сдержать улыбки. Это был наш момент — момент победы, который мы заслужили.

— Да, сын, мы действительно сделали это, — ответил я, присаживаясь рядом с ним. Внутри каюты царила уютная атмосфера, где мягкий свет панелей придавал всему вокруг теплый оттенок. Я посмотрел на него и осознал, как много всего произошло за эти дни.

Темирлан взял меня за руку, его хватка была твердой и уверенной. — Я был так напуган, когда мы штурмовали лабораторию. Я думал, что потеряю тебя, — произнес он, и в его голосе я уловил нотки настоящей тревоги.

— Я тоже переживал, — признался я, — но теперь мы вместе, и это главное.

Мы сидели в тишине, наслаждаясь моментом, а корабль, словно живое существо, продолжал набирать высоту, отдаляясь от кошмара, который мы оставили позади. Я чувствовал, как напряжение уходит.

Я смотрел в окно, где мимо проносились облака, и вдруг нарушил эту тишину.

— А где Данат и Айзада? — спросил я, ощущая, как в груди вспыхнуло беспокойство. Эти имена были связаны с моим прошлым и борьбой, и я не мог избавиться от мысли, что их отсутствие меня беспокоило.

Темирлан, сидя рядом, вздохнул и, наклонив голову, произнес с тяжёлым оттенком в голосе: — Они пали в войне против корпораций. Но их дело живет, и война продолжается.

Слова его отозвались в моём сердце, и я почувствовал, как тень охватывает ум. Я знал, что это не могло закончиться мирно, и в голове всплыли воспоминания о тех днях, когда мы сражались бок о бок с ними.

— Я знал, что на этом всё не закончится, — ответил я, глядя в глаза сыну. Внезапно меня охватило чувство ностальгии, и я вспомнил, как в тот вечер после победы над Чёрной Рукой мы с Айгуль отдыхали, смеясь и радуясь жизни. Она всегда была рядом, её поддержка давала мне силы.

Но после этого воспоминания стали туманными. Я не помнил ничего, кроме холодных стен лаборатории, в которой оказался.

— Последнее, что я помню, это как мы праздновали победу, — произнес я, осознавая, что время ускользнуло от меня, оставив лишь мрак. — Мы были вместе, и всё казалось возможным.

Темирлан смотрел на меня с пониманием, и я почувствовал, как его поддержка придаёт мне сил. В этом мире, где всё менялось с молниеносной быстротой, я знал одно: несмотря на утраты, борьба продолжается.

Я посмотрел на Темирлана, и в груди снова вспыхнуло беспокойство. Я знал, что не могу избежать этого вопроса, и, собравшись с силами, спросил:

— Как умерла Айгуль?

Темирлан на мгновение замер, его глаза потемнели, и я увидел, как он борется с эмоциями. Он вздохнул, и его голос стал тихим, но уверенным.

— Она сражалась до конца, — произнес он, глядя в пол. — Когда началась война с корпорациями, она не могла остаться в стороне. Она была со мной, поддерживала меня, как всегда. Но в одном из боёв её ранили. Мы пытались спасти её, но…

Темирлан замолчал, и я почувствовал, как его горло сжалось от боли. Я знал, что он пережил это, и его слова были как нож, вонзающийся в сердце.

— Она не хотела, чтобы мы сдались, — продолжил он, поднимая взгляд. — Она верила, что мы победим. И даже когда её не стало, её дух остался с нами. Мы продолжаем сражаться за неё, за всё, что она сделала.

Я закрыл глаза, пытаясь сдержать слёзы. Айгуль всегда была для меня опорой, и её потеря оставила пустоту, которую ничто не могло заполнить. Но в то же время я чувствовал, что её наследие живёт в нас, в нашей борьбе и в нашей решимости продолжать.

Мне нужно было больше узнать о том, что происходит. Я посмотрел на Темирлана и спросил:

— Расскажи подробнее о сопротивлении. Как они сражаются против корпораций?

Темирлан немного помолчал, собирая мысли. Наконец, он начал говорить, его голос звучал уверенно, но в нём была тень тревоги.

— Все бойцы сопротивления укрылись в подземных тоннелях, — сказал он. — Эти тоннели были построены ещё до того, как корпорации захватили власть. Мы превратили их в свои базы, скрытые от глаз врага. Они тянутся от города до гор, соединяя заброшенные заводы и старые здания.

Я представлял себе мрачные, полутёмные проходы, где люди борются за выживание, полные решимости вернуть свободу.

— Мы проводим операции из этих укрытий, — продолжал Темирлан, — собираем информацию, планируем атаки. Здесь укрываются не только бойцы, но и мирные жители, которым удалось сбежать от преследования. Мы создали настоящую сеть.

Я почувствовал, как гордость наполняет меня, когда я слушал его. Темирлан стал настоящим лидером, как его мать.

— Я работаю с хакерами, которые помогают взламывать системы корпораций, — добавил он. — Информация — это наше оружие. Мы используем её, чтобы наносить удары по их инфраструктуре, освобождать наши ресурсы и создавать хаос среди врагов.

— Это опасно, — сказал я, и в моём голосе прозвучала забота. — Но я горжусь тем, что вы сражаетесь.

Темирлан кивнул, и в его глазах я увидел решимость. — Мы не можем сдаваться. Мы должны продолжать борьбу, чтобы вернуть не только свободу, но и ради памяти о тех, кто уже ушёл.

Мой сын продолжал рассказывать, и в его голосе звучала гордость, смешанная с решимостью.

— Все группировки объединились в единое сопротивление для этой борьбы, — произнес он, глядя мне в глаза. — Мы поняли, что только вместе можем противостоять корпорациям. Раньше между нами были разногласия, старые вражды и недопонимания, но теперь это всё не имеет значения. Мы осознали, что враг общий, и если мы не объединим усилия, нас всех ждет поражение.

Я кивнул. Для меня это было похоже на чудо, как будто последние искры надежды вновь зажглись в темном мире.

— Каждый внес свои навыки и ресурсы, — продолжал он. Мы создали альянс, который может нанести удар по самым сильным позициям корпораций.

Я почувствовал, как внутри меня зарождается надежда. В этот момент мы были не просто отцом и сыном, а частью чего-то большего.

Спустя некоторое время Теневой Шторм начал снижаться. Я ощутил, как корабль плавно скользит к земле, и вскоре мы приземлились в горах рядом с тайным входом в подземную базу. Я смотрел в окно, наблюдая, как вокруг нас все охватывает тьма, скрывающая нас от глаз врагов.

Когда двери распахнулись, свежий, наполненный сыростью воздух ворвался внутрь. Темирлан быстро выбрался из корабля, и я последовал за ним. Мы оказались на стыке мира, где царила жизнь и надежда, несмотря на всю опасность вокруг.

Вокруг нас собрались бойцы сопротивления, их лица светились радостью и облегчением. Они приветствовали нас с теплотой, словно мы вернулись из долгого путешествия. Каждый из них знал, что Темирлану удалось сделать невозможное — вернуть меня.

— Вы не поверите, что я слышал! — воскликнул один из бойцов с ярким ирокезом и татуировками на руках смотря на меня. — Это же живая легенда, герой революции!

Слова его подхватили другие, и вскоре толпа начала наполняться одобрительными криками и восторженными возгласами. Я почувствовал, как в груди разливается тепло, несмотря на всю тяжесть пережитого. Эти люди были одним целым, их единство и решимость вдохновляли меня.

Темирлан, стоя рядом, скромно улыбался. Я знал, что он чувствует, как важна эта поддержка для меня, и в этот момент я понял, что мы не просто выжили — мы стали частью чего-то важного и правильного.

— Умар, нам нужно позаботиться о вас, — сказал один из бойцов, подтолкнув меня к небольшой группе, которая собралась вокруг. — Вы должны отдохнуть и восстановиться после всего, что пережили.

Они проводили меня в комнату, выделенную специально для меня. Пространство было скромным, но уютным: стены были обиты мягким материалом, а на столе стояла лампа с теплым светом. Я заметил, что на полках лежали книги и старые фотографии, которые, казалось, рассказывали истории о прошлом. На стенах висели старые плакаты с лозунгами сопротивления, а в углу стоял ржавый бесшумный генератор.

— Здесь вы в безопасности, — произнесла девушка с длинными волосами, когда я вошел. — Мы сделаем всё, чтобы вы чувствовали себя комфортно. Ваш опыт и мудрость очень нужны нам.

Я кивнул, ощущая, как вокруг меня собирается поддержка и забота. Эти люди, несмотря на свои ранения и усталость, были готовы бороться за будущее, и я, похоже, стал частью этого движения.

— Спасибо вам, — сказал я, и в этот момент мне стало ясно: я не просто пережил революцию. Я стал её частью, и теперь вместе с Темирланом и бойцами сопротивления борьба за свободу будет продолжена.

Я лег на жесткую койку, обтянутую изношенной тканью, и закрыл глаза. Вокруг меня царила тишина, нарушаемая лишь звуками капающей воды и отдаленными голосами бойцов, обсуждающих планы. Мой разум был изнеможден, как будто его разорвали на куски в недавних потрясениях. Я проснулся в лаборатории, где на моей памяти проводили опыты, и лишь благодаря моему сыну и его бойцам я смог вырваться из этого кошмара.

Сон накрывал меня, как густой туман, унося в мир, где не было страха и боли. Но даже в этом мире грез, тени прошлого не отпускали меня. Я вновь переживал моменты, когда надо мной ставили эксперименты в лаборатории, когда я чувствовал, как теряю себя. Каждый раз, когда я пытался вырваться из этих воспоминаний, они возвращались с новой силой, как призраки, не желающие покинуть мой разум. Тем не менее, в этом подземном убежище, среди своих, я наконец-то мог найти покой. Я знал, что борьба продолжается, но сейчас, в этот момент, я был просто человеком, который нуждался в отдыхе. Сон окутывал меня, как защитный щит, и я позволил себе забыть о страхах, хотя бы на мгновение.

Ночь пролетела быстро. На следующий день я проснулся, потянулся, и неловкость в суставах напомнила о моем возрасте — 119 лет, но в этом убежище время казалось относительным. Вдруг дверь приоткрылась, и в комнату вошли Темирлан и та девушка, что проводила меня вчера. Её голубые глаза светились, подобно небесному своду, искренне отражая внутренний мир внутри неё. Взгляд был проницательным, и в нём таилась смесь нежности и решимости, как будто она уже знала, что ей предстоит столкнуться с трудностями, но не собиралась отступать.

Длинные волосы струились по её спине, словно черные реки, в которых играли блики света. Они были гладкими и блестящими, как шёлк, и иногда обрамляли её лицо, придавая ей загадочный вид. Когда она двигалась, её волосы следовали за ней, создавая эффект волны, которая накрывает и уносит за собой все преграды. Её лицо было выразительным, с мягкими чертами, которые внушали доверие.

— Папа, как ты себя чувствуешь? — спросил Темирлан, его голос был полон нежности и тревоги. Он подошел ближе, и я заметил, как девушка остановилась рядом с ним, её взгляд скользнул по его лицу, и на мгновение я увидел в её глазах что-то большее, чем просто заботу.

— Не так плохо, как могло бы быть, — ответил я, стараясь придать голосу уверенность. — Спасибо, что пришли.

— Мы волновались, — вмешалась девушка, слегка наклонившись вперед, её волосы заиграли в свете. — Вы прошли через многое. Как вы поспали?

— Слишком много всего, — произнес я, отводя взгляд. — Но понемногу становится легче.

Темирлан смотрел на меня с теплотой, а затем переключил внимание на девушку, которая легонько касалась его руки, когда она заговорила:

— Вы сильный, и мы вместе с вами. Вы не один.

Я не мог не заметить, как её лицо светилось при каждом взгляде на моего сына. Их связь была неуловимой, но ощутимой, как электрический заряд в воздухе. Мне было приятно за сына.

— Спасибо, — сказал я, кивая взгляд на неё. — Как тебя зовут?

— Асия, — ответила она, и её улыбка была как луч света в мрачном мире. — Я здесь, чтобы помочь. Мы все команда.

Темирлан с улыбкой посмотрел на меня и сказал:

— Папа, давай прогуляемся по базе. Я покажу тебе всё, что мы здесь построили.

Я кивнул, чувствуя, как во мне пробуждается интерес. Мы вышли из комнаты, и я оказался в коридоре, который вел к центру подземной базы сопротивления. Тоннели были выложены серыми бетонными плитами, которые, казалось, впитали в себя всю историю борьбы против корпоративного угнетения. Вдоль стен тянулись провода, искрящиеся неоновыми огнями, образуя сеть, словно нервные окончания, передающие импульсы жизни в этом месте.

В воздухе витал запах металла и чего-то химического, но в то же время ощущалась энергия, создаваемая усилиями людей, борющихся за свободу. Мы шли по узким коридорам, где каждая деталь была пронизана духом сопротивления. На стенах висели старые плакаты с лозунгами: «Свобода — это наш выбор!» и «Корпорации не имеют власти над нашими жизнями!», их краски выцвели, но послания оставались яркими и актуальными.

Темирлан показывал мне различные помещения. Мы заглянули в комнату для тренировок, где бойцы оттачивали свои навыки. Звуки ударов и команд создавали атмосферу напряжения и решимости. Затем он провел меня в технический отдел, где инженеры работали над новыми устройствами, пытаясь создать технологии, которые могли бы противостоять мощи корпораций.

— Здесь мы разрабатываем новые системы защиты, — объяснял Темирлан, указывая на экран, на котором мелькали схемы и чертежи. — Мы должны быть готовы к любым угрозам.

Вскоре мы оказались возле просторного зала, где собирались все члены сопротивления. Столы были завалены старыми компьютерами и оборудованием, а на стенах висели карты города, отмеченные текущими операциями и целями. В центре зала стояли бойцы, которые сосредоточенно обсуждали планы.

— Это сердце нашей базы, — заметил Темирлан, и я почувствовал гордость за то, что он здесь, среди этих людей, которые стали его второй семьей.

— Здесь мы принимаем важные решения, — сказал Темирлан, останавливаясь у входа. — Позволь мне представить тебя.

Он шагнул вперед и громко произнес:

— Внимание! У нас в гостях мой отец, которого мы все считаем символом нашей борьбы!

Люди в зале обернулись, и я увидел несколько лиц, полных решимости и уверенности. Темирлан указал на женщину с короткой стрижкой и пронзительными зелеными глазами.

— Это Кира, наш стратег. Она разрабатывает планы операций и всегда на шаг впереди врага.

Кира подошла ко мне, протянула руку и улыбнулась.

— Рада видеть вас, — произнесла она, её голос был уверенным. — Темирлан много о вас рассказывал. Мы очень ценим ваше присутствие.

— Спасибо, — ответил я, ощущая, как гордость наполняет моё сердце. — Я горжусь тем, что вижу, что вы делаете.

Темирлан указал на высокого мужчину с кибернетическими руками. Они были не просто протезами, а настоящим произведением искусства, созданными из легкого, но прочного сплава, покрытого матовой черной краской, которая отражала окружающий мир, словно тень.

— А это Данияр, наш главный тактик. Он знает, как вывести нас из любой ситуации.

Данияр, с легкой усмешкой на лице, кивнул.

— Привет, старик. Рад познакомиться. Темирлан всегда был решителен, и ты, похоже, передал ему свою стойкость, — сказал он, и в его голосе чувствовалась искренность.

— Рад это слышать, — ответил я, отмечая, как его слова поднимают настроение.

Темирлан продолжал представлять людей. Я встретил Лию, специалиста по технологиям, которая работала над новыми устройствами. Её желтые волосы, словно солнечные лучи, сверкали в тусклом свете неоновых ламп. Прическа была необычной: волосы были собраны в косички, которые оттенялись яркими электрическими синими и зелеными прядями, создавая эффект, будто она только что вышла из виртуального мира.

Лия, сжав руки на столе, посмотрела на меня с искренним уважением в глазах. Она была человеком, который всегда действовал с холодной рассудительностью, но сейчас в её голосе звучала гордость.

— Знаете, — начала она, — вы можете гордиться своим сыном. Он действительно лучший хакер.

Я почувствовал, как сердце наполнилось теплом. Лия продолжала, её слова звучали как гимн его достижениям.

— Благодаря его мастерству мы успешно провели множество сложных миссий. Он способен взломать даже самые защищенные системы корпораций, словно это просто детская игра. — Она немного улыбнулась, и я заметил, как её глаза блестят от восхищения.

— Не так давно, — продолжала Лия, — он смог получить доступ к секретным данным одной из крупнейших корпораций. Это было рискованно, но он проявил невероятную смекалку и храбрость. Его план сработал безупречно.

Я слушал, гордясь сыном, представляя, как Темирлан, сидя за своим терминалом, вводит коды, взламывает системы, как будто это были ноты в музыке. Лия продолжала:

— Он не просто хакер, он еще и отличный стратег. Его способности позволили нам не только выжить, но и одержать победы в самых критических ситуациях. Без него мы бы не справились.

Её слова наполняли меня гордостью.

— И он всегда находит способ защитить своих людей, — добавила Кира, её голос был серьезным. — Это делает его не только выдающимся хакером, но и настоящим лидером. Вы можете им гордиться.

Темирлан, услышав эти слова, слегка покраснел и, похоже, не знал, как реагировать на похвалу. Он отвел взгляд и, стремясь сменить тему, сказал:

— Да-да, спасибо, но сейчас важнее обсудить наши планы.

Он глубоко вдохнул, собравшись с мыслями.

— Мы получили информацию, что корпорации разработали новый действительно сильный искусственный интеллект. Это не просто новая программа, это нечто большее. Он способен анализировать данные в тысячи раз быстрее, и учиться на своих ошибках. Если они успеют внедрить его в свои системы, у них появится невообразимая власть.

Я заметил, как его голос становился все более уверенным, когда он говорил об угрозе.

— Этот ИИ может управлять ресурсами, контролировать сети безопасности и даже манипулировать общественным мнением через социальные медиа, — продолжал он. — Если мы не уничтожим его сейчас, они обретут огромное могущество, и с этим миром всё станет ещё хуже. Они не собираются делиться этой силой с обычными людьми.

Темирлан обернулся к карте, висящей на стене, где были отмечены места, связанные с деятельностью корпораций.

— Нам нужно создать план, как добраться до его ядра. Это будет рискованно, но у нас нет другого выбора. Мы должны действовать быстро и решительно.

Я смотрел на него, пораженный его настойчивостью и решимостью. В его глазах горел огонь, который не мог погасить страх. Он знал, что на кону стоит не только наше будущее, но и судьба всех, кто живет под гнетом корпораций.

— Если мы сможем разрушить этот ИИ, это станет значительным ударом по их власти, — добавил он, его голос был полон уверенности. — Мы должны сделать это ради всех, кто надеется на свободу.

В зале воцарилась тишина, когда Темирлан представил идею ударной операции. Все взгляды сосредоточились на Кире, которая, сжав руки на столе, начала детально излагать свое виденье операции.

— Нам нужно провести операцию в несколько этапов, — сказала она, её голос был решительным. — Первый шаг — это отвлечь внимание охраны. Я предлагаю запустить фальшивую атаку на одну из их вспомогательных баз. Это создаст хаос и даст нам время для проникновения на главный объект.

Данияр, сидящий рядом, кивнул, соглашаясь с её предложением, но добавил:

— Я думаю, что нам стоит использовать дронов для сбора информации о расположении охраны. Мы можем установить их на крышах ближайших зданий, чтобы получить доступ к видеокамерам и другим сенсорам. Это даст нам возможность понять, когда и где лучше всего действовать.

Лия, внимательно слушая, решила внести свои идеи.

— Я предлагаю создать несколько ложных цифровых следов, чтобы запутать их системы безопасности. Если мы сможем заставить их думать, что угроза исходит от другого места, это даст нам дополнительное преимущество. Мы должны быть уверены, что ни одна наша операция не будет предсказана.

Темирлан, слушая своих товарищей, начал быстро записывать идеи на экране своего терминала. Он чувствовал, как напряжение растет, но одновременно с этим внутри него разгоралась уверенность.

— Хорошо, — сказал он, — у нас есть план. Нам нужно объединить ваши предложения и подготовить всё необходимое для успешного выполнения операции. Это будет непросто, но если мы сработаем как команда, у нас есть шанс.

Собравшиеся обменялись взглядами, и в воздухе витало ощущение единства. В этот момент я видел что они были не просто группой сопротивления, они были настоящей командой, готовой сразиться за свою свободу.