Библиотекарь

Глава третья. Три сестры.

Немного побыв на улице, возле домика, и скурив пару сигарет, я вернулся в более оптимистичном настроении, чем раньше. Лиса, которую долгая дорога уморила, прикорнула возле хозяйской кровати, положив морду прямиком на спящего кота.

Колобок, устав распевать матерные частушки и этого самого кота доставать, укатился во двор подышать воздухом и поесть мухоморов, как он сам и сказал. А я подсел к ведунье, ибо вопросов со времени ее гадания у меня поднакопилось.

Добрая женщина, улыбнувшись, заварила необычный чай, наполнивший дом терпкими сладкими запахами, а затем, присев на кособокую табуретку, приготовилась отвечать на мои вопросы.

— Диковинно тебе все здесь, да сынок? – спросила она, разглядывая мою пыльную майку. – Хотя, нам ты тоже той еще диковинкой кажешься.

— Представляю. Лиса, по пути сюда, обмолвилась, что вы много чего знаете об этом мире и сможете меня просветить, — ответил я, пригубив горячего чая. На удивление, чай был просто потрясающим и оставлял на губах знакомый с детства аромат клубники.

— Да. Давно я уже живу в лесу, да зверям помогаю. Они меня не трогают. Меня и внучку мою.

— Внучку?

— Да, внучку. Единственная отрада в моей жизни. На важной службе сейчас. У Великого Колдуна служит.

— Вы очень молодо выглядите, — усмехнулся я, вгоняя женщину в краску своим комплиментом.

— Что ты, милок. Молодо? Мне уже четыреста семьдесят лет. Ха! Молодо.

— Невероятно. Серьезно?

— Конечно. Это же сказочная страна. Тут все долго живут. Если на неприятности не нарываются, как Колобок, к примеру.

— А Великий Колдун – это кто? – спросил я. – Он что-то вроде Президента вашей страны?

— Что-то вроде. Только его давно уже никто не видел. Говорят, закрылся он в самой высокой башне и сидит там, на весь свет обидевшись.

— Как же ему тогда ваша внучка служит?

— Она помощником при нем. Дела всякие мелкие, почту носит, еду готовит. А он её за это магии учит.

— Как у вас?

— У меня так, песчинка. Там настоящая магия крутится, милок. Великая и необузданная.

— Охуеть, — пробубнил я, массируя пальцами виски, и спохватился, увидев на лице ведуньи немой вопрос. – Простите за ругань. Необычно все это. Герои сказок живут здесь, но они странные.

— Странные?

— Ага. Взять, к примеру, Колобка. В моем мире есть сказка про него, которая заканчивается не очень оптимистично. Конкретно, его Лиса съела. А здесь целый и невредимый, только матом ругается и воняет, как среднестатистическое мусорное ведро, в которое бомжи отливать ходят.

— Такова реальность, Тимофей.

— Реальность? Суровая реальность, получается.

— Верно.

— Поначалу все хорошо шло. Герои сказок жили и не тужили. Принцессы королевами становились, детей своим мужьям рожали и за замками смотрели. Нечисть и злодеи всякие в леса попрятались или за море сбежали. Зверушки своего короля выбрали, и был в стране нашей мир и порядок. А потом покатилось все прямо в пекло.

— О чем вы? – заинтересованно спросил я, доливая из закопченного чайника кипяток в свою кружку.

— Наш мир тесно связан с вашим, Тимофей. Вы, люди, придумали всех сказочных персонажей. Хороших и плохих. Они и населили эту землю. Сказки-то короткие, а жизнь у нас длинная. Вот и стали приспосабливаться мы к такой жизни. Тут-то и выяснилось, что принцессы, родив пятерых детей, свежесть теряют, а мужья их по бабам начинают шастать или на войнах пропадают. Сказочный люд из мухоморов самогонку варит, а звери потом в запой уходят.

— Что же случилось? Почему все так происходит?

— Забывают о нас, милок. Или, что чаще случается, перевирают все на свой лад. Так и появляются уродцы, типа Колобка. Думаешь, он сам с собой это сделал? Нет. Вы придумываете чудовищ, а они обретают здесь жизнь. Ругаются матом, дебоширят, изменяют женам и мужьям. Совсем, как у вас, только в сказке. Понимаешь?

— Немного, — кивнул я. – А сделать с этим что-то можно?

— Поздно уже что-то делать, Тима. Да и мы привыкли к ним. Сказочная страна-то большая. Больше вашего мира, уж точно. Если хочешь, могу показать.

— Конечно, — воскликнул я, подскакивая с табуретки. Ведунья коротко рассмеялась и, подойдя к шкафу у стены, достала оттуда большое блюдо, на котором лежало сморщенное красное яблоко.

— Сейчас покажу, — вздохнула она, ставя блюдо на стол и запуская по кругу яблоко, которое принялось крутиться словно умалишенное. – Просыпайся, светик.

— Ну, блядь, проснулся и что? – раздался в домике мрачный заспанный голос. Присвистнув, я во все глаза уставился на диковинное блюдо, оказавшееся обычным зеркалом, в центре которого возникло помятое лицо. Оно, в свою очередь, меланхолично меня осмотрело и обратило взор на ведунью. – Это кто такой? Турист очередной?

— Гость мой. Будь вежливее, пожалуйста.

— Да и плевать, — зевнуло лицо. – Чего надо? Новости показать?

— Погоди, а я тебя знаю, — воскликнул я, припоминая старую книжку, которую когда-то читал. – Ты волшебное зеркало Мрачного Лорда, так?

— Пять очков Гриффиндору! – рявкнула морда в зеркале и добавила более снисходительно. – Оно самое. Хозяин меня Маланье подарил за помощь королевству. А ты меня откуда знаешь?

— Это человек, — подсказала ведунья, наблюдая за реакцией зеркала.

— Человеков тут, как свиней.

— Настоящий человек. Из другого мира.

— Гонишь, старая, — недоверчиво протянуло лицо, задержав свой взгляд на мне. – Как звать тебя, отрок?

— Тимофей.

— Хер ошпарил в бадье щей, — хохотнула морда. – Прости. Люблю рифмы.

— Знаю. Читал о тебе в одной книге.

— Ну пиздец. Я теперь знаменитое. Автограф дать не могу, ты уж извини. Рук у меня нет.

— Охотно прощаю.

— Спасибо, мил человек. Что бы я делал без твоего прощения. Ума не приложу, — фыркнула морда и колко ухмыльнулась. – Так чего вам надо? Я спать хочу, а старуха меня только яблоками своими сушеными подкармливает. А я кровушку люблю.

— Умолкни, пакость! – замахнулась на зеркало женщина, но морду это не проняло. Глаза, обрамленные тяжелыми мешками, посмотрели на ведунью с немым укором.

— Умолк.

— Молодец. Покажи нашему гостю карту.

— Порнографическую? – съязвила морда. – Шучу, шучу. Характер мягкий. Карту мира нашего?

— Да, будь добр, — кивнула ведунья и повернулась ко мне. – Видишь, Тима. И так со всеми. В сказках одно, а в реальности другое.

— Обалдеть, — покачал я головой, наблюдая за тем, как на поверхности зеркала появляется самая настоящая карта. – А как по карте перемещаться? Пальцем двигать?

— Хуем себе по губам двинь, — охладило мои старания зеркало и добавило, обращаясь к хозяйке домика. – А чего? Я не дам всяким туристам меня лапать. Я, между прочим, вещь волшебная и неебически редкая.

— Заметно, — улыбнулся я. – Так это ваш мир?

— Да, — ответила ведунья. – Наш мир, придуманный вами.

Всю поверхность зеркала теперь занимала карта. Моря, океаны и целые континенты, которых я никогда ранее не видел. Здесь были и пустыни, окрашенные в желтые цвета, и зеленые материки, большую часть которых занимал лес, и холодные страны, где главенствовал белый. Острова, атоллы и песчаные косы. Их было так много, что рассмотреть все не представлялось возможным.

Зеркало подернулось рябью и небольшой дымкой, а когда все прояснилось, я увидел и названия диковинных стран и городов. Больше всего это походило на обозначения мысов и островов из старинных книг про пиратов или отважных путешественников, придуманных Жюлем Верном.

В центре располагался большой континент под названием Сказочное королевство, слева от него, если пересечь океан, находилась Восточная Пустыня, а справа – Западный Мир. Холодная страна именовалась Северным царством, а в самом низу, виднелся кусочек темной суши, над которым не было никаких обозначений.

— А здесь что? – спросил я, ткнув пальцем в темную зону. Зеркало тяжело вздохнуло и спрятало карту. – Куда все делось?

— Это Земля Мертвых, милок, — ответила ведунья. – Там обитают самые жуткие и страшные монстры, о которых мы предпочитаем не говорить.

— Их, блядь, в каждой стране навалом, — ехидно буркнуло зеркало. – Но там их столица. И если здесь они обязаны соблюдать хоть какие-нибудь правила, то там этих правил нет. Все подчиняются Темному Властелину и сосут его потный хуй.

— А имя есть у этого Темного Властелина?

— А как же, любопытный ты пиздюк. Только мы его не называем. Запрещено Великим Колдуном, да сожрет моль его яйца.

— Хватит, — жестко произнесла ведунья, которая явно устала от неумного сарказма волшебного зеркала. – Иди спать. Если понадобишься, то я тебя опять позову.

— Не опять, а снова. Русский язык учи, старуха, — зевнула морда и, сладко почмокав губами, исчезла с протяжным вздохом.

— С ума сойти, — покачал я головой, стараясь переварить информацию. – И на этих континентах живут герои сказок?

— Да, милок, — ответила ведунья, заваривая новую порцию чая. – Под сказками я подразумеваю то, что вы, люди, придумали.

— Получается, что здесь живут не только всякие Змеи-Горынычи, Кощеи и Коты-Баюны, но и герои других сказок и даже жанров, в том числе и фантастических?

— Правильно, — от раздавшегося снизу голоска Колобка, я чуть не наложил кучу в штаны.

— Хлеб, заканчивай так пугать, а то я тебя в печь обратно засуну. Получится милый глиняный шарик, — прошипел я, наклоняясь к уродцу.

— Ваще похуй, — осклабился тот, но перекатился ближе к гадалке. – О чем лясы точите?

— О стране вашей, — буркнул я, придвигая к себе чашку с чаем.

— Нормальная страна. Понаехавших мало.

— Это ты о ком?

— Ой, — сконфузился уродец. – Нельзя же о них говорить. Из Земли Мертвых они, Тимка.

— Значит, границы у вас открыты? Любое создание может взять и приехать?

— Конечно, милок, — улыбнулась ведунья. – Вы же нам пример и подаете. За выдумками скрывается ваш уклад.

— Знакомо. Каждый блядописатель мнит себя эдаким светочем и норовит побольше скрытого смысла в историю запихнуть. А в итоге получается полная белиберда.

— Во-во, — усмехнулся Колобок.

— Наши фантазии губят сказочную страну, — буркнул я, закуривая сигарету.

— Не только. Весь наш мир погряз в бесконечных междоусобных войнах. Одни лезут на других, а Великий Колдун даже не чешется, — покачала головой ведунья.

— Расскажите о нем, — попросил я. Женщина вздохнула и, налив в блюдечко молоко, поставила его рядом с Колобком, который тут же принялся громко и безобразно чавкать, не обращая внимания на наши возмущенные возгласы.

— Говорят, что Великий Колдун явился из того же мира, что и ты, Тимофей.

— Серьезно?

— Конечно. А может это просто слухи. Что нам еще остается, как не судачить о сильных мира сего?

— Отъявленный говнюк. Я тебе говорю, — подал голос Колобок, отрываясь от блюдца с молоком. – Но Колдун. Когда он смотрел за сказочной страной, то все было в ажуре. А сейчас параша полная. Все бухают и в жопы долбятся. Слушок прошел, что Золушка в борделе работает. Знаешь, какая у нее кличка, Тимка?

— Нет, — растерялся я. Надо же. Даже любимую мной когда-то сказку про Золушку умудрились опошлить.

— Игольное ушко, гы-гы, — заржал уродец. – Дорого берет, правда, но дело свое знает.

— Какой ты информативный шар, — съязвил я, но Колобка это не смутило.

— Ага, — хмыкнул он. – Газеты читать надо. Там всю правду и пишут.

— А Колдун ваш, он правда силой владеет?

— Говорят, что владеет. Только его уже давно никто не видел, — пожала плечами хозяйка. – Знает он все о каждом волшебном создании. Он и конституцию нашу придумал, и чудовищ за море прогнал. А потом исчез. Сидит день-деньской в своей башне, да умные книги читает. Ох, забыла я совсем-то. Ночь уже на дворе. Скоро сестры в гости заявятся, а у меня тут человек сидит.

— Это проблема? – спросил я, смотря в окно.

— Вот когда сожрут тебя, тогда и узнаешь, — вставил Колобок.

— Не годится. Я вообще-то выбраться отсюда хочу.

— Тогда делай, что тебе хозяйка скажет. А я пойду еще мухоморов поем, а то голова уже побаливать начинает, — буркнул уродец и выкатился из избы.

Спустя полчаса хозяйка лесного домика закончила приготовления. Суть сводилась к следующему. Меня старательно натерли какой-то странной тряпкой, от которой исходил приятный пряный аромат неведомых трав. Ведунья пояснила, что таким образом забивается человеческий дух и темным созданиям становится куда комфортнее сдерживать свои низменные инстинкты. Лиса же и вовсе спряталась под кровать, откуда теперь торчал лишь кончик ее шикарного рыжего хвоста. Жаль я так не могу.

Ведунья отвела меня в уголок и посадила на табуретку, вокруг которой начертила мелом круг и в жесткой форме посоветовала этот круг не покидать. Не больно-то и надо. Хмыкнув, я с интересом принялся наблюдать за дальнейшими действиями радушной хозяйки, которая бросала взгляд на часы каждые пять минут и что-то тихо бурчала себе под нос. Апофеозом этого безумства явился большой тазик, до краев наполненный жареным мясом. Сглотнув тягучую слюну, я поморщился и поинтересовался у хозяйки о том, чье же это мясо. Ответ был удивителен. Хотя, чего я ожидал от сказочной страны?

— Соевое мясо это, милок, — устало ответила женщина на мой глупый вопрос. – Я же светлая. Не думаешь же ты, что я буду гостей человечиной потчевать. Ко мне потом никто не придет. Депортируют сразу же. Точно тебе говорю.

— Спасибо, успокоили, — буркнул я, ерзая на табурете, который оказался жутко неудобным. – А можно подушку под зад, а то, боюсь, я с ума сойду.

— Ох, прости. Да, стулья у меня старые уже. Не каждый сидеть на них сможет, — улыбнулась хозяйка, протягивая мне подушку, сшитую из разноцветных лоскутков, но улыбка слетела с ее лица, как только в дверь постучали. Нет, не просто постучали, а обрушили настоящий град ударов. Открыв дверь, хозяйка резво отскочила в сторону и, как нельзя вовремя. В ее избушку влетели три странных девушки, которые хохоча и смеясь, бросились к тазику с мясом и принялись безжалостно пожирать приготовленное для них угощение. Они были одеты в длинные черные балахоны, а в руках держали тонкие метлы, прутья которых были надежно стянуты веревками и проволокой. Ведьмы, а это наверняка они и были, продолжали смеяться и, казалось, забыли о том, что рядом с дверью стоит их сестра, которая не спешила напоминать о себе. Что уж обо мне говорить. Я сам испугался так сильно, что боялся даже пошевелиться.

Наконец, когда мясо в тазике закончилось и одна из ведьм звучно рыгнула, хозяйка решилась потревожить своих сестер. Те в ответ радостно обняли ее и принялись что-то трещать со скоростью авиационного пулемета. Но разговор внезапно прекратился, а я понял, что ведьмы смотрят прямо на меня, буквально пожирая глазами. Несмотря на слишком уж жесткий взгляд, девушки были очень красивыми. У них были точеные приятные лица, полные губы, черные и гладкие волосы. Смутившись, я осознал, как нечто пытается выбраться из моих джинсов и суровым ментальным ударом погасил разгорающуюся похоть.

Меж тем, одна из девушек рискнула приблизиться ближе, но то, что произошло дальше, заставило меня в который раз открыть рот. Да, удивление штука забавная. Простите, отвлекся. Ведьма натолкнулась на невидимую преграду, а ее кожа слабо зашипела, стоило лишь чуть пересечь контур. Вскрикнув, девушка отскочила назад и пискляво заголосила, тыча в меня пальцем. Я тщетно силился понять, о чем вообще речь, и в итоге понял. Ведьмы не разговаривали, а пели. Только очень своеобразно и даже красиво.

— Твою мать. Нахрен! – прошептал я, смотря во все глаза, как ведьмы скидывают свои балахоны и остаются в одних лишь черных платьях. Обтягивающих и дико сексуальных.

— Что за мясо нам сестра дала? – пропела одна из них и ей тут же ответила вторая.

— Я бы лучше крови попила.

— Чую сладкий-сладкий запах я.

— В животе бурчит аж у меня, — пожаловалась третья, наиболее привлекательная ведьма.

— Гостей моих трогать не велит закон, — покачала головой ведунья, вставая напротив меня и своих сестер.

— Что за закон, раз не дает полакомиться он?

— Закон гостеприимства, сестры дорогие.

— Ах, да. Но мы совсем другие. Желаем сладкого мясца и как итог, велим тебе мальчишку этого запечь в пирог.

— Нерифмованная хрень, — воскликнул я, еле сдерживая желание вскочить со стула и броситься прочь из этого дома. – Я гость. А гостей трогать нельзя. Разве вам не ясно сказали.

— Всегда можно сделать вид, что мы не знали, — пожала плечами первая ведьма. – Что такого особенного в тебе, раз мы не должны поджарить тебя на огне?

— Он к нам явился из другого мира.

— И что? Пусть испытает на себе клыки вампира, — улыбнулась вторая ведьма. Во тьме домика ярко блеснули её клыки, на которых блестела слюна.

— Овидиева пучина, так вы еще и вампирши? Ну это вообще ни в какие ворота не лезет. Знал бы мой братец, куда я попаду, с ума бы сошел от счастья.

— Привела его сюда не света воля, — тихо добавила ведунья. – А то, что сеет зло и боли.

— Петрушки и соли. Сожрать его что ли? Тимьяна, укропа и чуточку перца. Я первой вопьюсь в его сладкое сердце, — облизнулась третья, но первая ведьма почему-то нахмурилась и повернулась в сторону хозяйки домика.

— Сказала ты, что тьма его ведет? Иль он не знал, что в этот мир, к нам попадет?

— Не знал, не ведал, не гадал. Мне звери привели его. Сказали, паренек сей, с неба прям упал.

— И что от нас теперь хочешь ты? С мальчишкой выйдет славный пир.

— Нет, нет. Верните его лучше в родной мир. Прошу я вас, как родная сестра.

— Тогда за дело нам пора. Рассвет с полоской света скоро в двери постучится. И нам тогда придется испариться.

— Мюзиклы отдыхают, — удивленно сказал я, внимательно слушая, о чем говорят ведьмы. Они немного успокоились и даже заняли места за столом, периодически хватая из большого таза оставшиеся там кусочки жареного мяса. О чем говорили ведьмы, я не слышал, но то, что разговор идет обо мне, было бы понятно даже конченому дебилу.

Спустя примерно полчаса тихих разговоров, прерываемых лишь громкими выкриками старшей сестры, которая явно была главной во всей этой паранормальной шайке, ведунья приблизилась ко мне и тихо сказала:

— Выходи из круга, милок.

— Ну нет. Я слышал, о чем они говорили. А ну как вцепятся мне в горло и все. Песенка спета, траурные лица и Колобок, насилующий мой застывший рот. Уж увольте.

— Они тебя не тронут. Мы обо всем договорились.

— Ладно. Буду про себя молитву читать, хоть и не особо-то и верующий, — хмыкнул я, вставая со стула и подходя ближе к столу. Глаза ведьм алчно загорелись, но тут же потухли, стоило хозяйке дома строго на них посмотреть. Старшая ведьма с интересом на меня посмотрела и ласково похлопала рукой по табуретке, приглашая присесть. Сглотнув комочек страха, я робко принял приглашение, но внутри был готов к любой пакости со стороны странных сестер.

— Не бойся нас, красивый милый мальчик.

— Иль думаешь, что мы откусим тебе пальчик? – допела вторая сестра, без стеснения меня обнюхивая. – Пахнешь ты немного странно.

— И все-таки, желанно, — закончила третья.

— Во мне какашек много. Я с утра в туалет не ходил. Боюсь, потравитесь вы к чертям собачьим, — трусливо улыбнулся я. – Вы мне поможете?

— Не знал бы ты Маланью нашу.

— Приправили тобой бы кашу.

— Но раз она так за тебя просилась.

— Мы сделаем все. Лишь бы сестра наша не злилась, — старшая ведьма повернулась в сторону ведуньи и щелкнула пальцами. – Достань скорее зеркало свое, что грубым языком владеет.

— Оно нам враз помочь сумеет, — хозяйка кивнула и, чуть повозившись, достала знакомый мне волшебный предмет. Правда, в этот раз яблоко не понадобилось. Одна из ведьм надкусила запястье и обронила на поверхность зеркала пару черных капель своей крови. Поверхность тут же покрылась волнами, а затем в нем появилось заспанное лицо, на котором застыла довольная улыбка. Но улыбка зеркала сменилась недовольным видом, когда оно увидело, кто именно сидит за столом.

— Блядь! – рекла морда, обводя тяжелым взглядом сидящих за столом ведьм. – Отвратительные карбункулярные шалавы явились и даже пезды их не запылились. Тьфу. Вечно, как они разговариваю. Чего вам надо, шлюхи Сатаны?

— Язык волшебной вещи так остер, — нахмурилась первая ведьма.

— А выдержит ли вещь диавольский костер? – спросила вторая, обращаясь к третьей.

— Устроить испытанье это можем мы, — кивнула самая красивая.

— Зачем? Конечно же, во славу Сатаны! – закончили они все вместе, но на морду из зеркала это не произвело должного впечатления.

— И так всегда, — зевнуло лицо. – Стоит мне сказать им правду, как начинаются угрозы. Повторю вопрос. За каким хреном меня вызвали?

— Потребна помощь нам твоя сейчас.

— Яви нам то, что скрыто от любопытных глаз.

— Стоп, стоп. Маланья! – перебила ведьм морда. – Чего этим упырицам надо? Я, блядь, отказываюсь понимать их стихи. У меня и так голова гудит.

— Им нужно знать, что поможет моему гостю вернуться обратно в свой мир.

— Еще ведьмами зовутся, — ехидно буркнуло зеркало. – Короче. Возьмите жир мышиный, немного волоса с головы мальца, крыло летучей мыши и бульон из ручек младенца. Сварите все в большом котле и, когда жижа закипит, бросьтесь туда нахуй и перестаньте меня заебывать!

— Дружище. Они тебя точно расколошматят, — хмыкнул я, заметив, как напряглись ведьмы. – Мне реально нужна твоя помощь. Кончай кривляться.

— Ладно. Чего бы сразу меня не спросить? Нахуя тут эти курицы нужны? Пользы от них, как от козла молока.

— Дерзкая стекляшка. Разбить тебя мы все хотим…

— Бла-бла-бла, стихоплетки хуевы, — фыркнула морда, вновь перебивая ведьм. – У них с логикой проблемы. Слушай меня, пацан. Ты явился к нам из другого мира, прочтя какую-то хуету в какой-то книге, так?

— Истинно глаголишь.

— Вот. Хуета эта была темной, как и эти мокрощелки. Стало быть, без помощи Великого Колдуна тебе не обойтись. А вот где его искать знают лишь они.

— Это правда? – повернулся я в сторону ведьм. Они синхронно кивнули, чем напомнили мне китайских болванчиков. – И где его искать?

— В столице, — ответила ведунья. – Великий Колдун обитает в башне.

— Это там, где ваша внучка работает?

— Да. Но не все так просто. Башня одновременно существует в нашем мире и не существует.

— Что это значит? Башня Шредингера?

— А пацан-то рубит фишку, — засмеялось зеркало. – Типа того. Колдун обиделся на весь белый свет и точно никто не знает, где он. Может в башне, а может и не в башне. А может быть ворона…

— Так. Заткнулись! – рявкнул я, сжимая виски. – Голова трещит уже от вашей заумной болтовни. Если Колдун в башне, то какого хрена я тут просидел целый день, ожидая ведьм, которые толком ничего не сказали?

— Мальчику не стоит так ругаться.

— Иначе ведьмы будут обижаться.

— Ищи тогда, дитя, самостоятельно свой путь.

— Такая в наших словах суть.

— Короче, они тебя нахуй пошлют, если ты будешь их обижать, — перевело зеркало.

— Простите, милые дамы. Никоим образом не хотел вас оскорбить, — вздохнул я. – Просто стресс и все дела. Я застрял в вашем мире и не знаю, как вернуться обратно.

— Великодушно мы тебя прощаем. Мы, ведьмы, очень много знаем. Вернуться сможешь ты обратно, когда вся тьма твоя исчезнет безвозвратно, — пропели ведьмы и, переглянувшись друг с другом, тихо захихикали, а мне стоило больших усилий, чтобы в очередной раз не покрыть всех матом.

— Зеркало.

— А?

— Переведешь?

— Без проблем. В тебе тьма. Вернешься, когда избавишься от нее. Все просто. Хули тут непонятного?

— Так. А Колдуна где искать?

— В столице сказочной земли, ты скорей речам внемли. Тебя ждут три задания опасных, но и путь твой не будет безопасным. Очисти душу, и найдешь ответ. Как в мир вернуться и обрести скорее свет.

— Вроде понял, — хмыкнул я, закуривая сигарету. – Надо добраться до Колдуна и выполнить какие-то задания. Тогда я и получу возможность вернуться.

— Все так, все так, наш мальчик сладкий. Твой путь не будет слишком гладким. Возьми с собою грубое стекло. Оно покажет то, что было, а чему еще быть суждено.

— Слава, блядь, болотным долбоебам, — радостно ухнула морда. – Наконец-то я покину этот сраный лес. Готово сразу же выдвигаться. Дайте-ка мне мой блядский трактор!

— Погоди, — шикнул я и приблизил лицо к младшей ведьме, которая, лукаво усмехаясь, поманила меня пальцем к себе.

— Не все так просто в этом мире и у двух душ прядется нить. Когда-нибудь пред тобой встанет выбор. Сплести ее иль разрубить.

— Что это значит? – растеряно спросил я. Но зеркало, против своего обыкновения сыпать остротами, промолчало. Как промолчали и другие ведьмы.

— Пора нам, сестры, собираться, — через несколько минут молвила старшая ведьма, метнув осторожный взгляд в окно. – Уже рассвет грозится в двери постучаться.

— Пора, пора исчезнуть нам во тьме лесов, покуда нет там гончих псов.

— Ступай, дитя, скорее к свету. И там получишь ты ответы, — улыбнулась младшая, накидывая на плечи черный балахон.

— Спасибо вам, — вздохнул я. – Хотя бы за то, что не сожрали.

— На самом деле, других забав мы все желали, — картинно рассмеялись ведьмы и скопом высыпались из избушки, оставив после себя слабый запах серы и тысячи вопросов, на которые я так и не получил ответы.