Библионекрум

Глава 22: здесь и сейчас

Чернота сменилась темно-багровой пеленой, медленно расползавшейся перед глазами. Воздух, сухой и ядовитый, проникал в носоглотку нехотя, но все же попадая. Где я?

Джексонвилль, бонусный подуровень

Спасибо!

Желто-красная пыль повсюду. Желто-красные столовые горы вдалеке. Желто-красный городишко впереди. Желто-красные шары перекати-поля повсюду. Небо только вот почти черное, хмурое и полыхающее внутри алыми росчерками не молний, а чего-то другого…

И три фигуры вон, впереди. Это кто? Когда меня неожиданно сжало, сломало и бросило в одну из них, высокую и с усами, даже не успел испугаться.

Три. Два. Один.

И кто я?..

Ветер гнал сухую красную пыль. И песок. Песка здесь хватало. Ветер довольно игрался и с тем и с другим. Хотя песок сейчас оказался сподручнее. Ветер нашел новую игрушку. Череп шерсторога, выпукло белеющий лбом, темнеющий тремя провалами глазниц, ветру хотелось отполировать до блеска самого настоящего бильярдного шара. Шары для игры джентльменов, как известно, делают из слоновой кости. Чем хуже кость шерсторога?

- Дюффрэ? – Тень Равицки упала на череп. – Ты что-то нашел?

Дюффрэ? Меня так зовут?

Он не ответил. Поводил сломанным прутиком рядом с очень интересным отпечатком. Хмыкнул, поняв, что в этой дрянной истории неясного куда больше, чем на поверхности. И подавил желание плюнуть прямо на чертов череп. Чертов череп с чертовой гексограммой прямо на лбу. Засохшей и ставшей бурой. Но он бы побился об заклад, что сперва она алела. Потому как кровь на нее пошла артериальная.

Равицки заметно выражала свое недовольство. Попинывала порыжевшим носком сапога камешки, дымила сигаретой и сопела. Последнее в такие минуты она делала особенно хорошо, сразу давая понять: Дюффрэ, ты в очередной раз достал целого помощника прево. И не просто помощника, а саму Равицки, приехавшую из самого Вегаса в эту чертову хренову дыру. Господь свидетель, что сам Дюффрэ такого и в мыслях не держал. То есть – чтобы ее доставать.

Читать мысли прописанного персонажа, зачем оно мне?

Жарило. С самого утра, с его первой чашки кофе и первой забитой трубки. Пот уже даже не катился по спине, лицу или груди. Дюффрэ ощущал его клейкой пленкой, растянутой по всему его крупному телу и совершенно не желавшей высыхать. Светло-зеленая саржевая рубашка издалека казалась черной. Замшевые туфли, плюнь на них, зашипели бы. Солнце явно старалось выжечь ненавистную землю и ее копошащихся обитателей за накопившиеся грехи пред Господом Богом. Чем еще можно объяснить чертово пекло?

- Дюффрэ, засранец… - простонала Равицки. – Ты перестанешь молчать, чертов сукин сын.

Он вздохнул, привычно поразившись ее привычке к богохульству и ругани. Учитывая крохотные серебряные распятия в уголках воротника – она явно пренебрегала многим. Терпением и изучением Писания уж точно.

Процесс слияния: 57%

- Выдержки бы тебе больше, Агнешка… - Дюффрэ встал, отряхивая штанины от песка, - Ты ведь хорошая и умная женщина. Но ждать не умеешь… или не хочешь. Порывистая и взрывная.

- Мой друг, если ты помнишь, полька. А это, между прочим, говорит о многом. Я тебе не какая-то там вялокровная корова из твоей родной derevni.

- Что? – Дюффрэ заинтересовался новым словом. – Это по-польски или по-русски?

- Какая тебе разница?

- Никакой. Хорошо, начинай записывать, Агнетта.

Равицки открыла кожаную тетрадь, послюнявила карандаш. Дюффрэ почесал подбородок и начал диктовать:

- Девушка…

«Несомненно, - подумалось Огюсту Дюффрэ, - что стоило говорить «была девушкой». До того момента, пока не умерла. Спасибо Господу Богу, здесь у нас не Вегас. Это там, чтобы понять пол жертвы, одетой в платье, порой надо задирать подол. Джексонвилль все же лучше в этом плане»

- Белая.

«Странно, если бы она оказалась цветной. Заезжих джимми-африканцев в Анклаве линчевали сразу, а своих перебили практически всех и давно. Практически. Краснокожие скво после резни у Эль-Пасо сюда не суются. Ну, тоже практически. Китайцев в городе единицы, и те мужчины. Мулатки, метиски, самбо и квартеронки не в счет. Не говоря про мексикашек»

- Возраст тринадцать-четырнадцать лет, не старше.

«А выглядит на все восемнадцать даже сейчас. Краски на личике чуть ли не с три унции, если не больше. Волосы завивали и красили красным, платье дорогое, привозное. Что это означает, Агнешка, ну? Ладно, сам себе отвечу»

- Род занятий… проституция.

«Ни одна из дочек местных воротил не позволит себе пойти в таком виде куда угодно. Ни одна не забудет одеть нижнее белье. Ни одна не додумается оказаться на улицах настолько поздно, чтобы полностью стемнело. Ну и, миз помощник прево, ночные бабочки не должны прятать алую букву на одежде, да-да. Но, вы рассмотрите ее в вышивке на лифе платья? Учитесь, запоминайте»

- Причина смерти: убийство. Преднамеренное…

«Хотелось бы мне, чтобы это оказалась глупая, пусть и злая, случайность. Чтобы это запекшейся кровью цвёл след от удара ящера-рогача. Чтобы… Не стоит врать самому себе, Дюффрэ, ты все прекрасно понимаешь. Ее ударили зазубренным каменным ножом, вспороли живот и гадали по кишкам, когда она корчилась, умирая»

- Предполагаемые действия маршала, как представителя закона…

«Ну, что ты уставилась на меня, Агнетта? Не знаешь, что буду делать? Все ты знаешь. Буду искать, буду стараться очень сильно искать и найду. А потом тебе придется принимать мой рапорт о сопротивлении и необходимом применении силы. Так и будет»

Процесс слияния: 100%

Цель находится в салуне Брана

- Дюффрэ?! Дюффрэ?!

Прости, дорогая, ваш сценарий все равно перезагрузится при обновлении. И убийцу шлюхи вы поймаете. А мне вот надо, не обижайся!

Пыль ложилась на бак, седло, меня. Но пыль даже стала привычной. Приехать к месту и выбить длинный плащ, выбить плотно облегающий голову кожаный шлем, вот это первым делом. Зато ехать одному и оставшись мыслями наедине с самим собой. ИИ Дюффрэ вел трицикл ровно, на время спрятавшись внутрь себя и эту дорогу он прошел бы после двух пинт солодового и с завязанными глазами.

Ни хрена себе спрятался…

Пыль окутывала плотным серым ковром, поднятая широкими покрышками его машины. Накрывала все еще державшуюся трассу, когда шедшую из Эль-Пасо на запад. Стлалась на жесткой серой травой по краям полотна, торчавшей вверх нагло и вызывающе. Стальная трава, бесполезный глупый сорняк, сосала из земли соки, превращала ее в ненавистную вездесущую пыль. Ее жгли три раза в год. Не помогало.

Трицикл закатился в поворот, уходящий от центральной улицы города вправо. В квартал для отребья. Точно, туда мне и нужно, а чем быстрее, тем лучше.

Я-Дюффрэ поднял голову, пытаясь прикинуть оставшееся время. Хмыкнул про себя, понимая, что оно то как раз поджимает. Дьяволово семя готовилось просыпаться на серый город в серой прерии. Черная ворчащая громада стремительно набирала ход, становясь все ближе. Ее последыш, ливень, серел пеленой уже у реки. Молнии жалили выжженную пустошь участка Мак-Кри у западного форта. Стадо чьих-то шерсторогов пылило оттуда же к ближайшему укрытию, длинному ангару старого пройдохи Вана. Я-Дюффрэ усмехнулся, предчувствуя жалобы на алчного китаезу, что наверняка запросит немало «орлов» за такой вот постой на его территории.

И прибавил газу, летя по Дауни-стрит. Люди, застигнутые бедой, бежали. Несколько старых колымаг местных франтоватых торговцев бес-травой неторопливо набирали скорость. Автомобили, похожие друг на друга как яйца одной курицы, поскрипывали ржавыми корпусами, величаво покачивая «плавниками» и проседая на рессорах. Пара дневных шлюх, повизгивая, бежали к салуну Гарри. Пролетая мимо, кивнул на них усмехавшемуся хозяину, державшему руку на рубильнике тяжелых стальных внешних дверей.

Курсор радостно заалел, нащупав правильное направление.

Интересно, кому помешала какая-то там банда сраных Полосатых Енотов, а?