Безумный Рудокоп. Том VI

Глава 121

Молодой африканец прибыл на перевалочную базу после прохождения соответствующих процедур. Адисе было всего семнадцать лет, но он был довольно крепким и тренированным парнем, поэтому без проблем прошёл отборочные нормативы. Из подростков и молодых людей желающих вступить в АНОА было чуть ли не половина Африки. Этому способствовала, как серьёзная пропаганда со стороны гильдии Надежда, так и сами условия в армии. Хорошее питание, новые униформа и оружие, опытные инструкторы, высокая заработная плата, забота о близких солдата, качественный отдых.

Многих мальчиков привлекала романтика оружия, но ещё больше, как мальчиков, так и девочек просто хотели нормально питаться. Пусть и не вдоволь, пусть недостаточно сытно, но хотя бы каждый день. Десять лет назад только зафиксированных случаев детских смертей в Африке было 25 тысяч в день. А сколько семей или детей не были зарегистрированы ни в одном реестре и потом умерли в безвестие. До скольких маленьких деревень не доехали представители благотворительных организаций и члены международных организаций по статистике? А потом случались кризис за кризисом. Российский и китайский блоки хоть как-то проявляли инициативу по помощи, но у них и самих дома было достаточно проблем, оказываемой поддержки было далеко недостаточно для спасения детей на целом континенте. Развитые страны по всему миру выбрасывали столько испорченной или недоеденной пищи, сколько бы хватило, чтобы прокормить две Африки.

Однако, в отличие от броских и красочных заявлений различных политиков, смотря которые казалось, что развитые страны делают всё возможное для помощи голодающим, в реальном мире было не всё так красиво. Острое лезвие косы смерти было прижато к шее миллионов маленьких африканцев чуть ли не каждый день. И ежедневно многие оступались, уходя за грань, чтобы не вернуться в этот мир никогда. Плачущие матери и бессильные отцы, которые едва могли держаться сами. Причём, если бы почти два десятка африканских стран не вывозили сельскохозяйственную продукцию из своих стран, а направили бы на пропитание собственных народов или народов соседних стран, голод в Африке можно было бы преодолеть более чем на 80%. Но этой продукции было предназначено попасть на столы богатых американцев, европейцев, китайцев и россиян. Как и почти 150 лет бельгийский король леопольд второй за двадцать лет сгнобил на каучуковых плантациях половину населения Конго, то есть, 10 миллионов человек, чтобы заработать больше денег на свои королевские траты, так и сейчас. Пища с африканских плантаций поступает не тем, кто в ней нуждается, а тем, кто больше заплатит. Безжалостный капитал перерабатывает жизни сотен миллионов взрослых и детей в удобрения для деликатесов, заедая которыми «свободная» элита, восседая в исключительно уютных эко и ЗОЖ кафешках, строит планы на свой благостный и исключительно прекрасный либертарианский мир, полный возможностей для каждого. Каждого атланта, разумеется. А простое быдло пусть и дальше дохнет на плантациях. Это случилось исключительно по их вине, если бы быдло изменило своё мышление, поняв, что окружающий мир полон изобилия и добра, тогда, естественно, у него был бы успех. А если подох от голода, то в этом виновато только его собственное рабское мышление.

Адиса, конечно, не страдал в детстве от голода, иначе бы ему сложно было в свои 17 вымахать таким крепышом. Он был агентом, которого ЦРУ много лет подготавливало для последующего внедрения в группировку какого-нибудь военного генерала. Об этом не знали даже его собственные родители. Правда, АНОА в последние годы многих таких вынудила снять с себя полномочия или бежать, а иных и просто ликвидировали. Поэтому на время было непонятно, к кому должен был внедриться Адиса. Но вскоре сверху было принято решение, что внедрение будет уже в саму АНОА. И вот, после длительного ожидания и прохождения различных проверок и тестов парень был принят.

Он стоял в очереди и был чрезвычайно собран, чтобы ненароком не выдать свою нервозность по поводу внедрения в стан врага.

— Следующий! — проговорил перед ним довольно молодой сержант, не слишком старше самого Адисы. Новобранец подошёл к регистрационному столу и передал документы. — Руку!

Адиса протянул руку, и сержант сразу же застегнул вокруг его запястья браслет. Внутри браслета был чип, который в будущем заменит парню любые пропуски и документы. А сами оригиналы будут храниться в защищённом хранилище штаба, он получит их по окончанию службы. Или их получат его родственники посмертно. Браслет был довольно тонким, толщиной с плетённый шнур зарядки мобильного телефона. Но он был изготовлен из специального сплава и был довольно прочным. Сержант ввёл данные с документов и браслета, связав их, забрал документы, положив их в маркированный металлический ящик.

— Проходи дальше! — он взглядом указал на стрелочки на полу.

Двигаясь по стрелочкам Адиса прошёл к зоне отдельных кабинок. Свет над кабинками указывал, свободны или заняты ли они. Парень выбрал свободную и вошёл внутрь. Дверь автоматически закрылась за ним, и вернуться обратно тем же путём было невозможно. Сбоку засветилось табло, где на разных языках, а также в картинках было указано, что он должен приложить браслет к сканеру, что парень и сделал. Далее на табло высветилась инструкция на удобном ему языке, который он указал в заявке. И тут Адиса ужаснулся. Ещё до основания АНОА положение гильдии Надежда было чрезвычайно секретным. Информации, связанной с ней было очень мало. А люди, входящие на базу, почти никогда больше не возвращались на поверхность. И даже если возвращались некоторые, то это были люди, относительно праздно жившие в общей зоне и никогда не сталкивающиеся с секретами базы. Им не было известно ни точное количество и номенклатура производств, ни размер населения базы, ни количество игроков. И уж точно никто не знал координаты базы. Было известно, что под первым этажом находится второй, но никто из вернувшихся не знал, чем конкретно там занимаются. В последние же месяцы вернувшихся с Африканской базы не было вовсе. Все новопринятые в гильдию Надежда обычные люди — родственники игроков или солдат, попадали теперь на второстепенные базы. И только отличившиеся могли попасть на главную базу, но они должны были подписать контракт на 15 лет. В течении 15-и лет они не могли покинуть базу ни под какими предлогами.

По аналогии в АНОА дела с секретностью обстояли ничуть не хуже с самого основания. От некоторого количества захваченных пленных не было особого толку. Во-первых, они мало что знали, вся информация и приказы приходили по телефонам. Ни у кого при себе не было документов, и большинство общались между собой только по имени или прозвищу. У сержантов же и офицеров были поддельные фамилии. Обычные бойцы передовой практически никогда не видели действительно важных офицеров, а если и видели, то те были исключительно в медицинских масках и больших солнцезащитных очках. Во-вторых, процедуры в АНОА регулярно менялись и усложнялись. Вот и сейчас. Адиса совершенно не был готов к тому, что его попросят раздеться до нага. Перед этим на приёмном пункте его побрили налысо. Проблема была в том, что сейчас для иностранный спецслужб очень сложно проникнуть в ДРК, и ещё сложнее встретиться со своими агентами. С большим трудом парень получил спецаппаратуру, которая была вшита в его нижнее бельё. По хорошему, нужно было провести операцию, чтобы внедрить микро-жучок под кожу, но у него и его начальства не было такой возможности. Возиться с одеждой Адиса не стал, опасаясь, что все его действия записываются на камеру. Парень разделся, упаковал всё в вакуумный пакет, который ему вернут, когда он отправится в длительный отпуск или уволится из армии. Пакет просунул в специальное окошко. После этого дождался своей очереди, номер которой высвечивался на табло. Открылась вторая дверь, ведущая в другой коридор. Он был пуст. По указательным стрелкам он прошёл к другой двери. Свет над дверью загорелся зелёным, и она открылась. Здесь Адиса испытал второй шок и вместе с тем облегчение. В комнате за дверью было установлено высокотехнологичное оборудование для всевозможного сканирования. Если бы в его теле был жучок, то сбежать бы ему не получилось. Открылась другая дверь, и парень попал уже в третий коридор с кабинками. Там он выбрал свободную, приложил браслет к сканеру, и в аппарате выдаче появилась новенькая униформа, идеально подходящая ему. Когда Адиса надел форму АНОА и фуражку и посмотрел в зеркало, ему закралась мысль, что форма эта действительно удобная и красивая.

Затем была учебка на тайной базе. Ввиду своего молодого возраста и хорошего здоровья, парень попал не в обычное подразделение, а в элитное. В будущем солдаты этого подразделения с большей вероятностью смогут стать офицерами. Три месяца молодой шпион не видел света божьего. На этой базе проводили максимально сложную физическую подготовку под контролем медицинского персонала. Нормативы подбирались индивидуально в зависимости от скорости восстановления солдата. Дальше была подготовка во владении огнестрельным и холодным оружием. Учили водить мотоцикл и джип, работе в строю и в составе малой группы. Также учили русскому языку и родному языку его народности, который не знали даже его родители, разговаривавшие на французском. От этого курса можно было отказаться при желании и заменить его другим курсом, но Адисе было интересно, поэтому он пошёл. Естественно, был курс политэкономии, от которого невозможно было откосить и по которому проводился самый строгий экзамен. Ничего особенного там не было, в основном зачитывались документы и показывались кадры зверств, учинённых европейцами и американскими в Африке. О том, как страдали рабы в США, о том, из-за его так много голодающих в Африке прямо сейчас, хотя, по идее, в экваториальной части континента можно выращивать всевозможные культуры круглый год. Воды и плодородной почвы для этого достаточно. Ну, и немного касались вопросов эксплуатации и неравенства во всём мире. Естественно, показывали фотографии и речи Патриса Лумумбы, а также рассказали, как американские спецслужбы на него готовили покушение, и почему он умер. Даже такой шпион, как Адиса, которого ЦРУ подготавливал с молодых лет, усомнился в том, правильную ли сторону он выбрал. Что уж говорить про обычных парней, слушающих курс. Они и ранее были настроены отрицательно к Западному блоку, иначе бы не записались добровольцами в АНОА, но сейчас их ненависть вознеслась к небесам.

Адиса постарался сохранить здравость рассудка и продолжить своё задание. Наконец, после окончания учебки и недельного ожидания для распределения новобранец получил приказ. Глубокой ночью он вместе с другими молодыми солдатами в полном обмундировании прибыл в аэропорт, где сел на планетарное такси. По прибытию солдаты бегом вышли из космического и укрылись в бункере. Адиса даже не успел посмотреть на небо, чтобы попытаться определить своё положение по звёздам. Под землёй они проходили один длинный коридор за другим, предположительно пройдя более десяти километров. Парень совсем потерялся в пространстве. А далее они попали в лабиринт переходов, где могли ориентироваться только сержанты с телефонами. Только под утро отряд занял диспозицию. Бункер был не шибко большим, но вполне комфортным. Здесь был шкафчик с книгами русских классиков, естественно, на русском. Также было много игр. Карты, настильные игры, шашки, шахматы, нарды. Логисты ежедневно доставляли ланчбоксы на три приёма пищи и забирали мусор и грязную посуду. Здесь даже была небольшая качалка, бильярдный стол и стол для настольного тенниса. Можно было смотреть телевизор с приставки, но никаких сложных приборов не было. Все нервничали, но никто не поддавался панике.

Всё было относительно спокойно, пока в один ужасный день над их головой не послышались взрывы. Благо бункер был достаточно крепкий, даже штукатурка не осыпалась. Прямо во время бомбёжки прибыл офицер, который подключил телефон к большому телевизору, и показал кадры подбитой техники Западного блока. Разбитые танки, уничтоженные во время взлёта вертолёты и прочее, и прочее. Затем был дан приказ встать под ружьё, и вскоре взвод отправился на поверхность. Леса горели, то тут, то там дымились воронки взрывов. Казалось, что взвод каким-то чудесным образом переместился из постмодерна в постапокалиптис. Солдаты АНОА разбежались по позициям, а через несколько минут прибыли солдаты Западного блока, которые были относительно расслаблены. Однако первая же жестокая стрельба со стороны народной армии выбила из них всю расслабленность. Завязалась мощная перестрелка. Обе стороны едва могли поднять голову. Четвёртая армия пыталась отправить дроны на разведку, но все они были уничтожены на подлёте. Техника также с трудом могла продвигаться дальше. Адиса улучил момент и приблизился к вражеским позициям. Он до сих пор помнил свою миссию о предоставлении разведданных и хотел её выполнить. Парень значительно оторвался от своих, и не увидел вокруг никого. Заметив недалеко американского солдата, который спрятался за деревом закрыв руками голову. Было видно, что тот основательно напуган. Адиса негромко позвал его.

— Эй, слышишь меня? — сказал он на английском.

— Д-да… — ответил тот и ещё больше затрясся.

— Я свой! — проговорил шпион медленно подползая к солдату. — Меня в АНОА внедрили ЦРУ, я хочу передать тебе отчёт. Он на бумаге, средств связи у меня нет.

— Т-ты… ты меня не обманываешь? — удивился солдат.

— Нет, я говорю правду, — заверил его Адиса. — Смотри, я без оружия.

Белый солдат выглянул из-за дерева и увидел совсем молодого чернокожего парня, поднявшего руки. В одной из рук его был зажат небольшой листок бумаги. Солдат сразу же направил на Адису пистолет.

— Только без фокусов! — сильно храбрясь проговорил солдат. — Повернись спиной.

Шпион подчинился и развернулся. Боец четвёртой армии осторожно подошёл к нему и выхватил листок из руки. Бегло глянув на записку, он засунул её в карман.

— Молодец! — улыбнулся солдат. Затем он оглянулся и, не увидев никого вокруг, рассмеялся. На лице его возникло яростное и самодовольное выражение. — А теперь можешь умереть, нига!

— Стой! — на висках Адисы моментально потёк пот. — Мы же на одной стороне!

— Заткнись, нига! — гневно сплюнул солдат. — Никогда я не был на одной стороне с черномазым!

— А как ты объяснишь полученные сведения? — спросил горе-шпион. Вся его спина уже взмокла.

— Никаких проблем, — ещё раз рассмеялся противник. — Сделаю несколько порезов на твоём теле и оттащу в штаб. Затем скажу, что ты всё рассказал мне под пытками. Таких, как ты, никто не будет проверять. Мне могут даже медаль выдать. Ладно, теперь можешь уме…

Не успел он закончить фразу, как его голова ниже каски взорвалась, словно переспелый арбуз. Адиса сразу же упал на землю и стал оглядываться. Примерно через пару минут к нему в полуприсяде прибыл сержант. Его можно было узнать по матовому чёрному шлему, словно из фильма в жанре научной фантастики.

— Ты как, норм? — спросил сержант. Голос его был немного глухим из-за шлема.

— Вроде бы… — бессвязно ответил несостоявшийся шпион, всё ещё отходя от шока близкой смерти и невероятного спасения.

Сержант кивнул, приблизился к трупу, проверил его, хотя в этом не было нужды. Затем нащупал там цепочку с жетонами. Оторвал один и спрятал себе в карман, который уже позвякивал.

— Ладно, заканчивай здесь быстрее, остальное оставлю тебе, — сказал сержант. Он сделал довольно щедрый подарок незнакомому солдату. За бронежилет, ботинки, каску и другие ценные части обмундирования мёртвого солдата можно было получить немало баллов. Особенно хороший барыш можно было заполучить за оружие. В АНОА амуниция и оружия были стандартизированы, но у гильдии Надежда было много союзников, нуждающихся в хороших вещах. Та же самая регулярная армия ДРК была снабжена из рук вон плохо, и её солдаты с радостью приняли бы трофейные оружие и вещи, пусть даже снятые с трупа. В острой нужде было не до суеверий. Уходя, сержант на мгновение остановился. — Не бойся! Мы обязательно победим! Не нужно пытаться их уболтать: хороший враг — мёртвый враг.

— Враг… — едва слышно пробормотал Адиса, а затем бросился раздевать труп. В процессе он незаметно вынул бумажку из кармана солдата и разорвал её на мелкие куски. Проходя потом мимо подпалины, он ловким движением руки сбросил кусочки в огонь.