Без Предела

Глава 6

Барз сидел за столом и сосредоточенно рассматривал самый крупный белый тарл — ничего крупнее он в жизни не видел. Второй, гораздо меньший, тот, что был отложен на черный день, лежал рядом. Бывший боцман то пододвигал его к большому, то отодвигал. С камнем надо было что-то делать. Рыбацкая флотилия уже была, торговые корабли имелись, приличное питейное заведение — тоже. Производство настоек предполагалось само собой и не имело к этому камню никакого отношения. Плата за деликатность и сохранение тайны призывно поблескивала и хорошо, что ещё не подмигивала. Очередное приобретение не хотело придумываться ни в какую. Появление эльфов Барз сравнивал с ураганом, после которого либо проливается золотой дождь, либо случается град. Очередная крупная градина лежала на столе и настойчиво намекала на дальнейшее развитие событий. Развитие тоже имело обыкновение походить на последствия урагана. В пираты его записывали, во вражеские лазутчики тоже, в колдуны уже произвели, но пока только шепотом. Если приобрести нечто значительное, то об этом громко объявят и хорошо бы не на главной площади.

Насти собиралась к Оплодотворительницам и металась по дому как юнга перед первым штормом. В её отъезде Барз видел сразу два положительных момента. Во-первых, не исключено, что при помощи чудодейственных настоек Сестер им удастся завести ребенка, во-вторых, у него будет никак не меньше трех дней, чтобы спокойно посетить портовые кабачки или порыбачить с удочкой в свое удовольствие. Семейная жизнь — дело хорошее, но иногда и отдыхать надо.

Золото, чтобы оплатить услуги Сестер уже собрали, а что еще собирала Насти, было ведомо только ей. Жена намеревалась уезжать на три дня, но создавалось впечатление, что её не будет дома целый год. Для начала Барз выслушал наставления по ведению дел — как должны быть накрыты столы, кто будет готовить знаменитую запеканку, где находятся все продукты, сколько их в день требуется, где что закупить и прочие тонкости кулинарной жизни. Потом он слушал, что ему следует делать, а чего делать не следует. По всему выходило, что не следует ни минуты сидеть без дела, а только метаться между пристанью и таверной. Самым страшным оказался перечень под названием "где что лежит и куда что класть". В доме оказались специальные места для всего. Часть этих мест, таких как погреб и кухня он и так знал, но Насти всё равно рассказала, что она приготовила на время своего отсутствия и куда положила и поставила. Можно было смело приглашать еще десяток едоков, чтобы за столь короткое время всё это съесть. Свой отъезд жена воспринимала как отправку Барза на необитаемый остров с последующей голодной смертью. На перечислении выстиранных штанов, рубах, исподнего белья, Барз благополучно отвлекся на собственные размышления и только кивал. Запоминать для чего какой сундук, где какие салфетки и в какой ларь класть ношеное или пачканное, бывший боцман не собрался, как не собирался всё это сносить и перемазать за отпущенный срок. Зато он точно знал, что после отъезда Насти в доме можно будет держать оборону, отъедаясь назло врагам и переодеваясь к утреннему, обеденному и вечернему штурму. Единственное, что смущало в этой заботе, было настойчивое пожелание жены, чтобы "всё было к возвращению, как я оставила". Оставить же она намеревалась всё в таком прибранном виде, что по дому надо будет передвигаться ползком, заодно вытирая пыль. Барз похоронил надежду на отъезд жены утром и уже не рассчитывал, что она управится со сборами к обеду. Уборка второго этажа была в самом разгаре. Насти сообщила с лестницы, что занавесочки она все-таки поменяла. Барз одобрительно угукнул и снова уставился на тарлы.

Идея, как пристроить вновь приросшее состояние вдруг появилась и напугала своей дикостью. А не купить ли ему ноферат? Способов попасть в благородное сословие всегда было немного, но они были. Отличиться в какой-нибудь военной компании и явить личное мужество Барзу не грозило как ввиду отсутствия войн, так и по возрасту. Последняя крупная заварушка, когда некоторые ноферы восточной части Империи вдруг решили объединиться и установить свою власть над этой самой частью, отгремела двадцать три года назад. Ноферов разгромили, щедро пообещав в награду нофераты бунтовщиков. Многие замки сменили своих владельцев, и вместо благородных, но зарвавшихся жильцов в них вселились свежеиспеченные господа. У этих господ пока еще не было многочисленных поколений благородных предков, зато было чем заняться — латать стены, пострадавшие при их же штурмах. Ближайшую смуту никак нельзя было ожидать раньше, чем через пятьдесят лет, а столько Барз прожить не наделся. Вторым честным способом приобщиться к благородному обществу было прошение на имя Императора. В прошении следовало указать свои заслуги перед Империей и ожидать решения. У бывшего боцмана не было многолетней службы в войсках и за ним не числился ни один спасенный из Императорской семьи. На этом честные способы заканчивались и начинались полу честные и совсем нечестные. К полу честным относились рядовые заслуги, которые были у многих жителей Империи, но подкрепленные золотом. Иногда было только золото без заслуг, а в прошении указывались вымышленные подвиги или вчера придуманные благородные предки. Барз небезосновательно подозревал, что таких облагородившихся было большинство. Нофераты за долгую честную службу направо и налево не раздавали, Император с семьей не собирался погибать и не нуждался в спасении, а ноферы в мирное время все-таки появлялись.

Барз еще раз сдвинул вместе оба тарла, представил себе замок где-то в глубине суши и скривился. Он не хотел покидать Торм. Это был его порт, здесь он родился, и где бы его не носило, он привык возвращаться сюда. Город был ему дорог несмотря на все недоразумения с местными жителями. По молодости недоразумения заключались в кабацких драках, а по старости в дурацких слухах. Дожидаться, пока повториться нечто похожее на события двухлетней давности Барз не хотел, но и покидать это место тоже не желал. Порой на него накатывало пораженческое настроение, но быстро проходило. Бегство вглубь Империи представлялось ему чем-то вроде сдачи корабля без боя. То, что он до сих пор держит оборону, бывший боцман не сомневался. Человеческая глупость, жадность и особенно зависть могли сделать невыносимой чью угодно жизнь. То, что сын простого рыбака дослужился от юнги до боцмана, само по себе было не частым явлением. А вот то, что этот боцман не закончил жизнь на задворках дешевой таверны, вызывало зависть еще тогда, когда он купил захудалый кабак на окраинах. С эльфами ему, конечно, просто повезло, но везение надо было использовать с толком, и он очень старался. Крепко встать на якорь в бухте Торма и не волноваться за завтрашний день можно было только оградив себя от завистливых горожан. Такую возможность и давал переход в благородное сословие.

Барз опять раздвинул тарлы — большой и маленький. Ни тот ни другой не хотелось отдавать жуликам и проходимцам за помощь в деле обретения мнимых заслуг и придуманных предков. Его отец и мать были честными людьми и не одобрили бы такого поступка сына. Отец мечтал, что сын когда-нибудь станет капитаном. В детстве маленький Барз и сам об этом мечтал. А вот стать нофером — никогда.

Насти, несмотря на свою дородную комплекцию, пушинкой слетела вниз по лестнице.

— Опять ты на них любуешься? На, вот, съешь, чтобы не пропало, а то эту кастрюлю помыть надо!

Боцман заглянул внутрь. Пол кастрюли тушеного мяса с картошкой надо было запихнуть в себя только потому, что эту емкость тоже надо помыть, как и всё прочие, как и весь дом. Немытыми уже оставались только потолки. Барз передвинул тарлы, так чтобы их было видно, и взялся за ложку. Заодно он попытался представить Насти как благородную фар-какую-нибудь, которая сообщает ему не менее благородному, что что-нибудь опять надо доесть, чтобы не пропадало. Получалось неблагородно. И вообще получалось, что польза в ноферском звании была такая же нелепая — от злопыхателей отгородиться. Мелко и недостойно. Барз жевал и поглядывал в кастрюлю с надеждой, что она покажет дно. Но разварившаяся картошка перемешалась с подливкой как ледяная шуга на воде, а в центре высился кусок мяса на кости, напоминая очертаниями Серый остров и естественно — несостоявшуюся пока рыбалку. Барз посмотрел на мясо, на тарлы, опять на мясо и чуть не подавился. Оказалось, что в постоянном стремлении Насти скормить ему всё, что "осталось" была кое-какая польза, кроме изрядно располневшего живота. Грандиозный план родился в кастрюле и назывался "морской ноферат".

Когда Насти закончила почти все дела — все дела закончить было невозможно — тарлов на столе в гостиной уже не было. Но её достойный муж, уважаемый судовладелец, занимался очень странным делом. Он как-то говорил ей, что очередное появление эльфов может быть чревато помутнением сознания. Однако, достойная владелица заведения "У Барза" не предполагала, что однажды сама увидит, как это происходит. А происходило это как при старческом слабоумии. Сначала Насти решила, что муж что-то ищет в кастрюле. Может, муха попала? Но подойдя поближе и глянув, испугалась. Барз, вместо того, чтобы доесть тушеное мясо, увлеченно вычерпывал остатки не разварившейся картошки, громоздил их на кусок мяса и приминал. Наконец, он заметил, что за ним наблюдают, и расцвел улыбкой счастливого младенца:

— Знаешь, что это? — Барз указал ложкой на своё творение. — Это морской ноферат.

Насти от ужаса прикрыла рот руками. Кричать на сумасшедших нельзя. Мало ли что? С ними наоборот надо вести себя как с детьми. Справившись с руками, она вцепилась в передник и прошептала:

— А может, ты поспишь немножко, и всё пройдёт?

Барз посмотрел на побледневшую жену и всё понял.

— Думаешь, я обезумел? Нет. Это твоё мясо навело меня на замечательную мысль. У нас есть тарлы, и мы можем купить ноферат. Лучше, конечно, его получить. Ты представь, вот если у нас будут дети, что это будет за жизнь? Меня и так уже колдуном за глаза называют, так и тебя в колдуньи запишут и детям житья не дадут. Да мало ли что еще придумают? Но я из этого города отчаливать не собираюсь! Не дождутся! — Барз погрозил ложкой предполагаемым врагам, и Насти бессильно осела на стул. — Ты не пугайся! Я вот что подумал: заслуг перед Империей у меня никаких нет. Отдавать целое состояние каким-то дармоедам за фальшивые бумаги я не стану. Но я могу купить Серый остров. Вот, посмотри, похоже? А? — Боцман пододвинул кастрюлю поближе к жене. — Вот только думаю — сначала купить, а потом написать прошение с предложением послужить Империи морским форпостом, или сначала написать, а потом купить? Нет, надо сначала купить, а то кто-нибудь шустрый присвоит идею, а других островов рядом нет. Думаешь, это картошка? Это — план. Бухта какая-никакая имеется. Но её можно сделать больше и лучше, насыпав земли. Остров тоже можно сделать выше, чтобы штормами зимой не накрывало, и выстроить на нём крепость. Рыбакам пережидать шторма во время лова места хватит. Дадут ноферское звание или нет, а дело полезное. Не мне, так детям дадут. Ну, как?

— У нас будет остров? — Насти с интересом заглянула в кастрюлю. — А тебе его продадут?

— Если оговорить условие насчет стоянки для рыбаков задаром, то отчего же не продать? Городу прибыль, а так — никакой. Спросят, конечно, зачем он мне? А знаешь что? Шепни-ка соседке, что я на старости лет совсем свихнулся. К вечеру этот слух обойдет порт два раза. А завтра я пойду к главе города с заявлением о покупке. Вернешься от Сестер, глядишь, уже и остров будет. Заодно и тот слух о нападении Темных пригодится для прошения на имя Императора. Мол, для спокойствия жителей я выстрою крепость на свои средства. Чтобы не было повторения паники и этих… нежелательных свар с Темными. То есть, с государственной пользой. И Империи это не будет стоить ни одного медного. Так что ноферат нам дадут. Может и не загодя, а с условием сначала построиться, но дадут. Если в столице не дураки, конечно. Вот тогда я прочно встану на якорь! — Барз уже представлял себе крепость, о стены которой бьются волны, а флаги Империи и командора развиваются на ветру. И сам он стоит на высокой башне, озирая морской простор, спиной к Торму, чтобы глаза не мозолил. Командор — это повыше капитана будет.

— Может и дадут ноферство. — Насти передвинула кастрюлю с "планом" обратно. — Это же так… так умно придумано! Я всегда знала, что ты у меня умнее всех! Умнее самого Императора! Ну, а теперь, милый, доешь мясо, а то мне уже ехать надо, и только одна эта кастрюля немытая осталась!

Барз укоризненно посмотрел на жену, подцепил ложкой вершину картофельной крепости и подумал, что еще одну свою идею жене сообщать не стоит. Пока что эта идея и его самого пугала. Кое-что в молах и бунах он смыслил, в обустройстве фарватеров кое-как разбирался, но в хороших постройках из камня лучше всех разбирались Темные. И если они сами пришли к нему в трактир, так почему бы не сходить к ним за советом? Тот Гарнис, с которым они в замке обсуждали и сам замок и запеканку Насти, был почти "своим парнем". В любом случае, имея знакомых Темных эльфов просто неприлично обращаться за советом к гномам. Барз был уверен — эту причину Тёмные сочтут достойной. Главное ничего им случайно не продать и не оказать какую-нибудь ценную услугу. А то опять появятся тарлы, и одного острова станет мало, чтобы их дельно "закопать".

Светлые целый день ехали вдоль подножия Высоких гор, а теперь, повернув направо, двигались по направлению к Дрешту. Получался крюк, но не такой уж и большой. Правда, теперь путь к Запретному лесу пролегал не по знакомой дороге, а по неизвестным селениям и почти пустынным местам, но дело того стоило. Появление жилища Оплодотворительниц ожидали с самого утра. К сожалению, конечный пункт путешествия знающая женщина описала Насти весьма туманно: "А там тебе подскажут". Но наезженных дорог в сторону подсказывающих пока не наблюдалось. Сестры чаще путешествовали в сторону Малерны и западной части Империи, а вот из Торма гости к ним являлись редко. Нэрнис правильно предполагал, что они сами станут очень редкими гостями в этих местах.

Лошади первыми почуяли близкое жильё и пошли быстрее. Лэриас вернулся из страны размышлений к действительности и подобрался в седле. Он уже заставил Аль Арвиля пообещать, что при встрече с учеными женщинами, его, сына Озерного Владыки, не будут выдавать за жертву нетипичной болезни. Нэрнис пообещал и успокоил его, сказав, что в этом больше нет надобности. Но кто мог знать, какая ещё надобность возникнет в голове у того, кто два года к ряду изображал из себя сущее зло и очень тесно общался с Темными?

Отряд Светлых представлял из себя колоритное зрелище — на семерых всадников приходился десяток груженых заводных лошадей. Всякий сторонний наблюдатель решил бы, что Светлые собрались переселяться в леса поближе к Темным владениям и отправили в путь первых поселенцев. Нэрнис и намеревался выдать свои поиски Ордена за поиски "места". А уж что за место они ищут, это пусть Сестры сами предполагают.

Небольшая буковая роща закончилась как по команде — крайние деревья стояли в ряд, хоть веревку натягивай и проверяй. Аль Арвиль вспомнил рассказ Даэроса об исполинских деревьях, высаженных рядами, сравнил, но особенного сходства не нашел. Эту рощу не вырастили, а подравняли путем примитивной вырубки. Между квадратных полей пролегали совершенно ровные прямые дороги. А вдалеке виднелись такие же строгие ряды домов, не иначе — квадратной формы. Аль Арвиль поймал себя на мысли, что дорогу хочется скривить для естественности, а лучше еще и сделать на ней пару ям, завалить два-три забора и свершить страшную месть, устроив посреди этих рядов и линий неправильной формы клумбу.

Селение только поначалу выглядело не жилым. Проехав почти половину поселка, Нэрнис первым увидел дом, такой же квадратный как и все остальные, но раза в два больше. Этот дом стоял в центре, окруженный другими домами, как забором. Похоже, их нежданный визит случился во время какого-то общего собрания Сестер. Дверь открылось, и Аль Арвиль успел разглядеть нескольких женщин, столпившихся у дверного проема. Вперед вышла Оплодотворительница, наверное, старшая, и решительно двинулась навстречу. Дверь она закрыла так быстро, как будто оставшимся в доме грозило увидеть нечто неприличное.

Нэрнис вполне снисходительно относился к теориям Вайолы, которые она излагала по поводу и без. Но теперь они приобрели несколько иное значение. Попытка Оплодотворительницы оградить Сестер от созерцания их компании, прозрачно намекала, что он, Аль Арвиль, был неприличен самим фактом своего существования. Лэриас, впрочем, тоже, а так же остальные "самцы", которые пожаловали к месту обитания затворниц. Жаль, что они приехали на кобылах, а из заводных лошадей только четверо были относительно мужского пола — мерины. Пегаш оказался бы как нельзя кстати. Самцы на жеребцах смотрелись бы лучше. Аль Арвиль принял надменный вид в ответ на хмурый взгляд женщины.

— Доброго дня, селянка! Покажи нам место, где мы можем напоить лошадей.

Женщина опешила от такой наглости и даже не поздоровалась.

— Вам здесь нечего делать!

— Как это нечего? — Нэрнис постарался сделать такой удивленный взгляд, чтобы его круглые глаза могли соперничать с квадратными формами унылого поселка. — Я же ясно сказал: нам надо напоить лошадей.

— Хорошо, поите и уезжайте! Мужчинам здесь не место. Вы на территории Ордена.

— Какого? — В конце концов, уточнение никогда не помешает.

— Сестер Оплодотворительниц. — Женщина снисходительно посмотрела на наивного эльфа.

Нэрнис ответил ей тем же, да еще и окинул презрительным взглядом с ног до головы.

— И какое же отношение имеют эльфы к мужчинам вашей… породы? И не надейтесь!

Оплодотворительницу еще никогда так не оскорбляли. Она в недоумении уставилась на Аль Арвиля. Лэриас последовал его примеру, покинул седло и повел коня в поводу, направляясь к длинной поилке у крайнего забора. Воины направились следом.

— Что вам здесь надо? — Наконец-то задала главный вопрос Сестра.

— Место ищем. — Спокойно ответил Нэрнис.

— Какое? — Ответ явно не удовлетворил женщину.

— А вот это уже не ваше дело, любезная. — Аль Арвиль так произнес последнее слово, чтобы Оплодотворительница не усомнилась: её считают кем угодно, но только не любезной.

Женщина шла следом за Нэрнисом, пытаясь сгладить неприятное впечатление от встречи и вызнать цель приезда нежданных гостей.

— Эльфы сюда никогда не приезжали. Вы отвлекаете Сестер от научной работы.

— Выводите новый сорт квадратной картошки? — Не удержался от вопроса Аль Арвиль.

— Квадратной? — Немедленно заинтересовалась Сестра. — Оригинально.

— Практично. — Нэрнис шествовал походкой Властелина, вальяжно подволакивая ноги, как учил Полутемный брат. — В хранении удобно.

Оплодотворительница задумалась и замолкла. Поилка оказалась пуста. Аль Арвиль уставился в неё так, как будто увидел чудо или ту самую квадратную картошку. Женщина поняла намек и отправилась к дому. Эти остроухие, сразу видно — не последнего рода, не намеревались лично таскать воду из колодца. Пока она ходила отбирать самых стойких к мужчинам Сестер, Лэриас решил высказаться.

— Нэрнис, квадратная картошка сгниет при хранении. Отсутствие циркуляции воздуха создаст прекрасную среду для плесени!

— Да? — Аль Арвиль представил себе гниющие квадратные овощи всех сортов. — Даэрос так и говорил: если я придумаю что-нибудь на первый взгляд хорошее, то дело может кончиться плохо. У меня к таким идеям талант!

Сестра вернулась вместе с четырьмя женщинами, одетыми в такие же как у неё серые балахоны, отдаленно напоминающие платья. За время своих хождений туда-обратно Оплодотворительница всё-таки нашлась с достойным ответом на оскорбительный намек Нэрниса.

— Сестры, посмотрите внимательно и запомните: это не мужчины, это — эльфы.

Возможно, эти четыре Сестры никогда не видели эльфов. Или не поверили насчет "не мужчин". Старшая могла бы и не просить смотреть внимательно. Внимания досталось всем. Тамрис Аль Сарэль считался красавцем даже в Озерном Краю, так что ему перепало больше, чем остальным. Сестры рассматривали его особенно тщательно. Бедняга почувствовал себя почти голым. Женщины окончательно засмущали Тамриса откровенными взглядами, и он стоял около поилки, пытаясь ненавязчиво спрятаться за своей кобылой и отчаянно краснея.

— Наносите в поилку воды. — Приказала женщина своим подопечным. — Сейчас наши гости напоят лошадей и уедут.

Это была самая медленная переноска воды, какую только видел Нэрнис. Сестры даже ведра не опрокидывали. Они выливали воду так, как будто целились не в широкое корыто, а в узкое горло кувшина. От колодца девицы возвращались, едва переставляя ноги, чётко следуя полученному указанию смотреть и запоминать. Старшая видела это безобразие и злилась. В ближайшие дни ученые женщины точно не будут размышлять о квадратной картошке. Нэрнис исподволь рассматривал устройство поселения. Тот самый дом, где собрались Сестры, порадовал его новыми зрителями: у каждого окна толпились, толкались и чуть ли не прилипали к стеклу носами девицы различных возрастов.

— Странные у вас все-таки порядки… — Задумчиво изрек Аль Арвиль и поразил старшую прямым вопросом. — А не подскажете ли, какую территорию занимает весь ваш Орден?

Таких расспросов Сестра не ожидала и подозрительно прищурилась.

— А зачем вам это знать, Светлые господа?

— Ну, как же! — Нэрнис показательно удивился еще раз. — В наши намерения совершенно не входит беспокоить здешних жительниц своим не квадратным видом. Нам хотелось бы знать, в какую сторону не следует ехать. Скажем… вот в той стороне, — Аль Арвиль указал на юг, — мы найдем незаселенные места и леса естественной природной формы?

Оплодотворительница даже оборачиваться не стала в указанном направлении.

— Нет, туда вам ехать не следует.

— А может, у вас есть карта, чтобы мы не перебирали все места, куда заезжать не следует, а покинули ваши владения к нашему взаимному удовольствию? Или вы не умеете рисовать карты?

Судя по тому, что женщина обернулась в сторону дома, карта у них имелась. Девицы немедленно шарахнулись от окон, но было поздно. Старшая их заметила. Она решительно отправилась наводить порядок, и вскоре из дома показалась вереница Сестер, выстроенных по росту и идущих парами, уперев глаза в землю. Похоже, этим Сестрам Оплодотворительница не велела рассматривать и запоминать. Насмотрелись уже. Когда колонна скрылась за домом, да там и осталась, женщина приглашающе махнула рукой. На такую удачу, как рассмотреть дом Сестер изнутри Аль Арвиль даже не рассчитывал. Но смотреть, как оказалось, было особенно не на что.

Дальше порога, его, самца, пускать никто не думал, да и нужды не было. На стене напротив входа размещалась прибитая к доскам кожа с нарисованной картой. Старшая подошла к шедевру местной живописи, который отражал строгие порядки Сестер своей квадратной сутью.

— Вы сейчас здесь. — Оплодотворительница указала на нижний левый угол карты. На самом деле это был план Ордена, поэтому женщина, указывая на окрестности, выходила за пределы куска кожи. — Отсюда идет дорога, по которой можно выехать к Вальтрасу. — Предполагаемая дорога должна была протянуться от верхнего правого угла плана по стене и дальше к окну. — Там — Высокие горы. — Владения Амалироса располагались где-то в районе потолка. — Вы приехали от Торма. — Судя по жесту, Нэрнис приехал от скамьи в углу. — Объедете наши владения и можете искать себе место… Сначала будет несколько крупных селений. — Рука Оплодотворительницы задержалась на полпути к полу. — А дальше поселки будут встречаться реже. Почти незаселенные земли, если Вы не повернете в сторону Дрешта. — Исходя из масштаба, славный город Дрешт расположился за плинтусом.

Оплодотворительница ни разу не упомянула о Пределе. Нэрнис постарался запомнить план как можно точнее, еще раз пересчитывая количество строений

— Далековато от гор… — Светлый был задумчив и расстроен. Для этого существовал не мнимый, а самый естественный повод. Если Пелли придется спешно покинуть Орден, то преодолеть расстояние до Торма будет совсем не просто. Земли Оплодотворительниц оказались достаточно обширны, если он правильно понимал размер плана, а структура Ордена — гораздо сложнее, чем они себе представляли. Изображенный на плане квадратный дом, в окружении шестнадцати более мелких, был тем местом, где они сейчас поили лошадей. Таких же точно поселков было нарисовано по шесть с каждой стороны, прямые линии означали проложенные между ними дороги, а в окружении четырех селений в центре квадрата выделялась размерами и длиной одинокая башня. Башню окружала то ли стена, то ли ров — по рисунку сказать точнее было невозможно. Сама башня была похожа на то строение, о котором рассказывал Даэрос. Всех девиц, включая носивших воду, Нэрнис не пересчитывал, но примерно их было около тридцати. Если население других поселков было таким же, то на территории Ордена обитало по приблизительным подсчетам около восьми сотен женщин. Но, судя по тому, что они постоянно были под надзором и чутким руководством наставниц, затеряться Пелли в этой толпе всё равно не удастся, а попасть в башню будет сложно, даже если её снабдить диковинным портретом Жры в исполнении Сульса.

— Решили тоже купить землю у Торговой Империи? — Оплодотворительница была намерена поиметь хоть какую-нибудь информацию с заезжих эльфов.

— Почему вы так решили? — Аль Арвиль бросил последний взгляд на план и развернулся, намереваясь присоединиться к отряду.

Оплодотворительница поспешила следом. Из-за угла дома раздавались смешки и хихиканье, а в отряде стало меньше на одного воина. Если Тамрис не залез в поилку, значит… Старшая Сестра тоже не предполагала, что эльф сидит в поилке или его съели мирные лошади. Но немедленно устраивать скандал не стала.

— Сестры, в дом! — Командный голос у неё был, что надо. Девицы потянулись так же парами, обходя строение и не желая встречаться с грозной наставницей.

Когда за последней парой закрылась дверь, с другой стороны дома вышел Тамрис. Он был несколько рассеян и щеголял множеством косичек на Темный манер, хотя, когда Нэрнис покинул спутников у поилки, воин был с одной косой.

Оплодотворительница побагровела как свекла. Мало того, что Сестры проявили к эльфу совершенно не научный интерес, так еще и те, кого она отрядила наносить воды, продолжали исправно её таскать. Вода лилась из поилки на землю, а они всё еще гуляли к колодцу и обратно.

— Мы знаем… — Многозначительно сообщила она Нэрнису, возвращаясь к прежней теме. — Что недалеко от Торма стоит замок Темных.

— Да… — Не менее многозначительно ответил Аль Арвиль. — В замке большой… даже очень большой гарнизон Темных. Значит, вы все-таки посещаете места, в которых собирается такое значительное количество мужчин? Темные… я бы вам не советовал поступать так неосмотрительно. Польститься, может быть, и не польстятся, но раздражать их не стоит.

Казалось бы, что эту раздосадованную особу больше уже ничем не разозлишь. Но Нэрнис сумел. Старшая Оплодотворительница не сочла возможным объяснять, как и откуда она знает о замке и Темных, а потому была вынуждена молчать и досадовать на наглого эльфа.

Отряд покинул селение и с облегчением въехал под сень совершенно естественного леса, где кусты и деревья росли, не подчиняясь прихоти Сестер. Воины утратили боевой настрой и вовсю потешались над Тамрисом. Даже Лэриас не удержался от вопроса:

— Они тебя все вместе заплетали?

Аль Сарэль устал смущаться.

— Ну, их же много, а голова у меня одна… — Светлый уже собрался расплести многочисленные косички разной толщины и степени запутанности, но Нэрнис его остановил.

— Не трогай! Я сначала пересчитаю. Точно всем досталось? — И пояснил в ответ на удивленный взгляд воина: — Мне интересно, сколько девиц проживают в этом селении. Очень они… странные.

— Очень. — Подтвердил Тамрис. — Спрашивали, как эльфы размножаются, хотя ответ, наверняка знают…

Нэрнис призвал на помощь Лэриаса, и вдвоем они быстро управились с подсчетом.

— Двадцать семь. Можешь расплетаться. — Аль Арвиль поехал вперед по неширокой лесной дороге, показав знаком Лэриасу, что надо поговорить. — Двадцать семь, четверо носили воду и ещё — наставница. Итого — тридцать две женщины. В Ордене двадцать пять таких поселков и башня. Я видел план. — Поделился Нэрнис своими сведениями.

— А я не видел тех самых детей, которых отдают в Орден. — Лэриас как обычно не терял время даром и размышлял. — Это я отправил Тамриса на растерзание Сестрам и велел ему присмотреться к ним. Мелкорослые были, но всем им за двадцать, никак не моложе.

— На плане было четыре поселка, ближе к башне. Наверное, дети там. А по окраинам живут те, кого Сестры, возможно, выдадут замуж. А я-то думал, что этих Сестер не больше сотни, не считая тех, кто остался за Пределом и живет в городах Империи… Сколько же их всего? — Аль Арвиль с трудом отогнал мысль, что все человеческие женщины — Оплодотворительницы. Или почти все. Такую массовое подозрение можно было списать только на недавнее общение с Амалиросом.

— Их много. — Лэриас тоже не ожидал такого количества научно-озабоченных. — Хотя, по сравнению со всем человеческим населением Империи — не слишком. Меня куда больше смущает их странное предпочтение формы. Казалось бы, Оплодотворительницы должны уважать природу в её естественном виде, а у них всё наоборот. Не знаю, что тут растет летом, сейчас не скажешь, чем поля засеяны, но я не могу исключить, что даже ростки будут одного роста.

— Никакой свободы для фантазии. — Поддержал квадратную тему Нэрнис.

— Гениально! — Лэриас смотрел не него с неподдельным уважением. — Очень точно.

— Что именно? — Нэрнис хотел побыть гениальным, особенно с точки зрения Лэриаса.

— Пока у меня только догадка. Это имеет отношение к мечтам и сказкам. Я обдумаю, а потом изложу выводы. — Ат Каэледрэ опять приобрел отсутствующий вид, уйдя в размышления.

Нэрнису тоже было над чем поразмыслить. Сестры тщательно оберегали свои тайны. Но самым невероятным было то, что за такое количество лет не нашлось ни одной женщины, которая выболтала бы по секрету хоть что-нибудь. Пусть посвященных в самые сокровенные знания и было не больше сотни или двух, всё равно такое единство в запирательстве казалось невероятным. Несогласные или обиженные просто обязаны были появляться время от времени. Значит, Оплодотворительницы или знали, чем пригрозить, или у них было средство, которое всех делало согласными и довольными, как лесовиков у старой Малерны. В плане по отправки Пелли в Орден оказывалось всё больше опасных моментов.

День уже клонился к вечеру, а никаких деревень — ни мелких, ни крупных пока не встретилось. На узкую дорогу вышел из подлеска олень и ломанулся обратно в чащу. Место удивляло своей нехоженностью и не пуганным зверьем. Это была совсем не та дорога, по которой ездили в Орден Сестры со стороны Малерны и Дрешта или те, кто привозил сюда дочерей. Но дорогой все-таки пользовались. Впереди чувствовалась вода. Аль Арвиль был уверен, что они едут к озеру. Действительно, деревья стали реже, и отряд выехал не берег небольшого лесного озерца с изрядно заболоченными берегами.

— За нами наблюдают. — Один из воинов, в котором Нэрнис с самого начала подозревал опытного бойца из личной охраны Озерного Владыки, докладывал не озираясь, как будто беседуя. — Полторы сотни шагов от нас на север. Двое мужчин. Прячутся за кустами.

— Только двое? — Лэриас откровенно удивился. — Да тут по окрестностям должны сидеть десятки или сотни мужчин по всем кустам. Зачем-то же Сестры натоптали эту тропинку… Не рыбу же ловить в этой луже.

Тропинка уводила как раз в сторону затаившихся наблюдателей. Лошади нервничали, дергали ушами и шли, косясь на кусты.

— Похоже, что мы еще не покинули земли Ордена. — Нэрнис не представлял себе, как иначе эти земли могли пустовать. Странно, что никто не попытался поселиться рядом с Сестрами, чтобы наладить торговлю или поживиться чем-нибудь ценным при таких соседках. И воинов все-таки стоило предупредить, чтобы не расслаблялись. — Не стоит считать, что нам ничего не угрожает, если хозяйки здешних земель — женщины. Не все из них только косички заплетают. Около Дрешта на берегу Беноры стоит дом, в котором птицееды растерзали четырех человек и двух лошадей. Проводницами при тварях были женщины, тоже, наверное, с виду очень милые. Птицееды охотились стаей, лошади на них не реагировали и не шарахались, а мясо тварей очень странно пахло.

Воины не ожидали повстречаться с опасностями до прохода через Предел. Оказалось, что у Аль Арвиля в запасе есть тайны, о которых они раньше не слышали. Например, о мясе. Глупо предполагать, что такой приличный Светлый собирался есть птицеедов и разделывал их. Он их или изучал, как разведчик, или порвал как Владыка Тиалас гидру. И то и другое впечатляло.

Оставлять за спиной любопытных, но скрытных неизвестных Нэрнис не собирался. Доехав до места, где они затаились, он решительно повернул коня к лесу и приказал:

— Выходите! Оба.

В кустах послышался негромкий разговор, потом хруст веток, и на дорогу вышли двое: мужчина старше сорока и парень лет двадцати или чуть больше. Внешнее сходство обоих указывало на то, что в кустах сидели очень близкие родственники.

— Доброго вам пути, благородные господа. — Мужчина с удивлением рассматривал эльфов и их совсем не лесные наряды. Солнце пробивалось сквозь молодую листву и сверкало на многочисленных тарлах, шелка сияли в лучах заката, а количество заводных груженых лошадей и тюков непрозрачно намекало на еще более ценное имущество в этих самых тюках.

Оценивающий взгляд мужчины Нэрнису не понравился. Примерно так же смотрела на тарлы старая Бриск — прикидывая их стоимость.

— А наш добрый путь на сегодня закончен. — Аль Арвиль обернулся к отряду. — Ночуем здесь. Тамрис, займись ужином. А мы с Лэриасом побеседуем с людьми, которые так кстати нам повстречались.

Парень подергал старшего за рукав и прошептал:

— Отец, эти господа из Ордена едут. Может…

Но мужчина только рукой махнул.

— Ясно, что из Ордена. Здесь больше неоткуда.

— И некуда. — Лэриас спешился и присоединился к Нэрнису. — Но вас-то точно Сестры не ждут. Так что вам придется назвать себя и рассказать, почему выбрали такое странное место для засады. Только не говорите, что охотились здесь или, что приняли нас за разбойников и спрятались.

— Доргел, купец из Вальтраса. — Представился мужчина. — А это Римел, мой сын. А спрятались… так не хотели, чтобы нас кто-нибудь увидел.

Нэрниса такое объяснение не удовлетворило.

— Ну, для чего прячутся, я знаю лет с четырех, когда начал играть в прятки. Далековато вы от Вальтраса забрались.

Купец уперся взглядом в землю и молчал. По крайне мере, он не начал напропалую врать и сочинять те истории, на которые намекнул Лэриас, что уже было неплохо. А вот его сын, Римел, наоборот смотрел во все глаза то на отца, то на эльфов. Наконец, он не выдержал.

— Мы лошадей услышали и спрятались. Думали это эти… из Ордена…

"Эти" Аль Арвилю понравились. Купец и сын, оказывается, не выслеживали Сестер, а наоборот скрывались от них и не испытывали никакого почтения к ученым женщинам.

— Ночь долгая… — Нэрнис дал понять, что без внятного рассказа он их не отпустит. — Так может, вы все-таки скажете, что вас заставляет идти в Орден и при этом прятаться от Сестер?

Мужчина поднял взгляд. Дружелюбия в его глазах не наблюдалось. То, что его и сына остановили и не пускают дальше, купца злило. Наверняка, сыну перепадет отцовского гнева за болтливость.

— Дочери у меня там. Двое.

— Забрать хотим. — Добавил парень и получил-таки от отца тычок локтем.

— Изменили свое решение? — Нэрнис прекрасно помнил, что детей в Орден отдавали с согласия двух родителей, а никак не одного. — Странные вы существа, люди…

— Я ничего такого решал! — Доргел утратил всякую выдержку и сорвался на крик.

— Как же так? — Лэриас неподдельно заинтересовался странной историей.

Воины прекрасно слышали весь разговор и вокруг купца собрались все, кроме Тамриса. Он занимался едой, раскладывая припасы на подстилке возле костра, но тоже прислушивался к разговору.

— Рассказывайте! — Ат Каэледрэ умел командовать, когда надо и даже обходился минимумом слов.

— И поподробнее. — Добавил Нэрнис. — Это же преступление!

Такой подход к делу убедил купца, что перед ним существа если и не сочувствующие, то кое-что понимающие в преступлениях.

История Доргела оказалась не такой уж странной. Наверняка за долгие годы подобное случалось и не раз. Первая жена купца умерла, рожая двух девочек-близнецов. Отец и сын выхаживали малышей, нанимали кормилиц, а потом и просто женщину для присмотра. Однако, дела требовали участия обоих, а старая нянька не могла одна управиться по хозяйству. Вряд ли эта причина была единственной, но Доргел решил жениться второй раз. Жену он взял не то, чтобы молодую — тридцать лет для женщины уже не молодость. Купцу бы задуматься, отчего приглянувшаяся ему "молодуха" засиделась в девках. Но если о ней и ходила недобрая молва, то до Доргела она не дошла за время его поездок в Дрешт. В позапрошлом году он привез молодую жену в Вальтрас и с тех пор безбоязненно оставлял девочек на неё. Поначалу его супруга была всем довольна, но вскоре начала жаловаться на детей. А потом начала уговаривать Доргела отдать девочек в Орден. Купец не считал, что дочерям нужна ученость, да еще и такой ценой — остаться сиротами при живом отце. Но как всякий мужчина, имеющий молодую жену, наивно полагал, что она заботится о детях. А полгода назад жена осчастливила его известием, что в семье скоро появится еще один ребенок. Радостный Доргел с сыном уехали по торговым делам в Дрешт.

Когда купец вернулся с целой телегой подарков, то ни жены, ни дочерей дома не нашел. Соседки сказали, что она уехала с девочками по Крайней дороге. Куда вела Крайняя дорога из Вальтраса, Доргел прекрасно знал — в Орден Оплодотворительниц. Почти целый день он гнал коня галопом и загнал бы, если не встретил жену. Она возвращалась из Ордена одна. По её словам, Сестры с распростертыми объятиями приняли его дочерей, очень и очень способных девочек, которых теперь ждет счастливое будущее. Это случилось без малого два месяца назад, и Доргел уже успел и доехать до Ордена и получить от ворот поворот. Сестры заявили, что отказное письмо от него было составлено по всей форме, а больше они ничего не знают и знать не хотят. На все его клятвы, что он никакого письма не писал, Оплодотворительницы твердили одно: разбирайся с женой сам, а то некоторые сначала отдадут дочь, а потом заскучают и обратно требуют. Доргел разобрался, но до сих пор не мог взять в толк, как Оплодотворительницы довольствуются одним лишь письмом от отцов, если они этих отцов в глаза никогда не видели.

— Значит, подлог? — Лэриас сунул купцу в руки кувшин с вином.

Несчастный отец высказался и выдохся.

— Он самый. Нашлась советчица грамотная, она и про Орден рассказала и письмо состряпала. В Вальтрасе никто бы не поверил той закорючке, что была в письме. Но то — Вальтрас.

— Понятно. — Нэрнис, в отличие от купца, прекрасно знал, почему Сестры не озаботились тем, чтобы доподлинно выяснить, кто писал документ и кто его подписывал. — Оплодотворительницы не считают нужным обращать внимание на мнение мужчин. Вряд ли они сталкиваются с такими случаями сплошь и рядом. Детей отдают либо от нужды, либо замужние Оплодотворительницы устраивают своим детям такое счастливое детство. — Значит, отказали? Просто так или пригрозили? Кстати, а что законники сказали?

— Законники… — Доргел хлебнул из кувшина. — Законники сказали, что мою подпись весь Вальтрас знает. Доказать подложность письма можно. Вот только… жену тогда судить будут. А ей рожать скоро. За подлог в таком деле… это же не корову со двора свести! По закону Империи её положено как младенца выкормит, на три года в тюрьму, а потом в вечное услужение, куда Империя отправит. Отправляют обычно при армейских гарнизонах работать — бельё стирать или чинить… Та же тюрьма. Две сироты без матери уже есть, а тут ещё один скоро родится. Придется её так терпеть. А дочек… выкрасть. — Купец совсем сник. Сын пытался подсунуть ему еду, но Доргел только отмахивался.

— Как же вы их собирались выкрасть? — Нэрнис представил себе план Ордена. Предположительно детей селили поближе к башне, но всё равно проверить все дома в поселке, где живут одни женщины, было решительно невозможно. — Вас пускали дальше крайних домов?

— Нет. — Римел тоже получил в свое распоряжение кувшин, но выпить при отце так и не рискнул. — Не пускали. Мы вот решили с другой стороны подобраться. Там, где мы были, детей нет. Наверное, они тут, ближе к Торму живут.

— Здесь их тоже нет. — Аль Арвиль взял нож и стал чертить на земле план. — Смотрите, я это сегодня днем видел. Вот эти, четыре дома, ближе к башне — дети могут быть там. Но пройти незамеченными через поселки и пустые поля вам не удастся. Проверить все эти дома… — Нэрнис указал на многочисленные квадраты. — Тоже невозможно. Может, лучше настойчиво потребовать, пригрозить?

— Нам самим уже пригрозили. — Откликнулся Доргел. — Сказали, что если будем настаивать или к законникам пойдем, то дочки уйдут в Чертоги Предков месяца через три, как заберем их, и никакой законник ничего не докажет. Только выкрасть. — Купец смотрел на чертеж и начинал понимать, за какое невыполнимое дело они с сыном решили взяться.

Лэриас тоже смотрел на план и тоже считал дело невыполнимым. А если Ат Каэледрэ видел перед собой нечто, что сопротивлялось и не поддавалось решению, то начинал мыслить так, что даже уши шевелились. Наконец, он пришел к выводу, о чем и сообщил:

— Выкрасть, допустим, можно. Но что вы собираетесь делать потом?

Купец посмотрел на него уже изрядно мутным взглядом.

— В Дрешт хотел переселиться. Жена уже там. Пока остановился у знакомого, с которым давно веду дела. Он про неё все знает. Пришлось рассказать. Так что и его домашние и прислуга с неё глаз не спускают. Да и куда она денется…

— В Дреште Сестры тоже есть. — Нэрнис вспомнил Дрешт: кипучий и полный разнообразного люда во время прихода большой воды и торга, и пустынный во все остальные дни, которых гораздо больше. — Когда из Беноры уходит большая вода, в Дреште каждый на виду. Вас узнают и сообщат в Орден.

— А в Дреште-то Сестры откуда? — Римел не ожидал такого подвоха.

— Оплодотворительницы есть и там и в других городах. — Аль Арвиль не знал, что придумал Лэриас, но сам уже принял решение относительно дальнейшей судьбы купца. Привел же он за Предел орка и даже творца живописных кошмаров. Почему бы не провести с собой приличного человека, тем более — купца. За время орочьего правления купцы из людей за Пределом повывелись. Жена у него, правда, совсем не приличная, но устроить ей стирку в орочьих казармах, не отнимая мать у ребенка, было вполне возможно. — Вы можете даже не знать, что перед вами одна из Сестер, не говоря уже о количестве выпускниц Ордена, которые имеют привычку иногда этот Орден посещать. Удивлены? Я на этих Оплодотворительницах некоторым образом… специализируюсь. Однако, место, в котором вы могли бы спрятаться, все-таки есть.

Лэриас вопросительно приподнял бровь, получил от Нэрниса кивок и окончательно утвердил план:

— В самых сложных ситуациях надо принимать самые простые решения. Доргел и Римел забрать девочек не сумеют. Это ясно. Значит, надо передоверить работу тем, кто сможет это сделать. То есть — нам. — Ат Каэледрэ еще никогда не принимал участия в подобных авантюрах и волновался. — Девочек выкрадем. У нас есть специалисты, которыми Отец решил немножко уравновесить Ларгиса, Разведчика Амалироса. Доргел, сейчас вы будете излагать точные сведения о внешности дочерей. Вот этот эльф, Ланис Аль Наэль, большой специалист по игре в прятки. Опишите ему, как выглядят девочки. Если их не разделили, то он прокрадется, пролезет, посмотрит и унесет детей. Если разделили, попробуем завтра ночью еще раз. Тамрис, можешь больше не прикидываться ромашкой. Как напарник Ланиса, пойдешь с ним.

— Из личной охраны? — Нэрнис с удовольствием отметил, что он оказался прав насчет малознакомого воина. А вот Тамрис его удивил. Личную охрану Владыки Тиаласа почти никто не видел в лицо. А те, кто видел, всё равно не смогли бы узнать их умытых и переодетых. И когда только этот красавчик умудрялся охранять Владыку, если он передвигался по Озерному Краю исключительно от одной прекрасной девы до другой? Хотя… а от кого охранять? Иногда даже возникали слухи, что охрана Владыки Тиаласа — вымысел.

— Именно так. — Ланис слегка поклонился. — Я имел счастье наблюдать Вашу с Разведчиком Ар Дэлем работу, Аль Арвиль. Мы с ним потом очень мило побеседовали, наблюдая за обезумевшей лодкой… Сто шестьдесят восемь кругов вокруг острова — у Владычицы даже голова закружилась.

— А Тамрис? — Нэрнис всё никак не мог поверить в такую серьезную работу такого несерьезного существа.

— А Тамрис в это время развлекал и отвлекал охрану Владычицы.

— И такая есть? — Аль Арвиль понял, что он оказался более сведущ в Оплодотворительницах, чем в делах Озерного Края.

— Есть. — Тамрис мечтательно улыбнулся. — Девы. Предпочитают работу под прикрытием наивности. Навыков полевой работы — никаких, но обладают великолепной памятью и замечательными способностями к анализу.

— Точно. — Лэриас с гордостью вспоминал те случаи, когда ему с братьями удавалось улизнуть от вездесущих дев, приставленных Матерью, и провернуть какое-нибудь тайное дельце. — Тамрис у нас универсал. Сочетает в себе оба качества и работает под тем же прикрытием. В основном. Жаль, что нет портрета детей. Описывайте, Доргел.

Купец описывал взахлеб и чересчур долго. Тамрис вычеркнул из списка примет все эпитеты типа: очаровательные, послушные, красавицы и прочие свойства детей, видимые только их отцу. Он уяснил, что искать следует двух близнецов шести лет, ростом выше пояса Доргела, с каштановыми волосами и карими глазами, которые возможно будут закрыты в виду ночного времени. Сведений было не густо, но других не предвиделось.

Аль Наэль и Аль Сарэль взяли из переметных сумок мешки и удалились в лес.

Ночные птицы не переполошились, ветки не захрустели, а когда два непонятных существа возвратились к костру, купец чуть не заорал. Но голос его подвел, и он только прохрипел:

— Големы!

— Сказочные существа, преимущественно из земли или из глины. — Пояснил Лэриас. — Но вообще-то, это — мое личное изобретение: маскировочный костюм "Борозда".

Нэрнис внимательно рассмотрел изобретение. Оно состояло из вороха бурых тряпок, нашитых на основу, и делало Ланиса и Тамриса точь-в-точь похожими на ожившие земляные кучи.

— Так… Ну, а если в этих бороздах уже есть ростки? — Аль Арвиль не сомневался, что Лэриас учел свойства любой борозды чем-нибудь прорастать, просто хотел уточнить, как именно он это учел.

— А костюм многослойный. — Ат Каэледрэ с удовольствием пояснял преимущества своего новшества. — Если по времени года предполагается поросль, то следует поработать крючком, протянув наружу зеленую ткань. Частично. Через прорези. Чем больше растительности, тем больше ткани следует выпустить. Если местность не изобилует пустыми участками почвы, то костюм просто следует одеть наизнанку — он с обратной стороны весь зеленый. Для тайного пребывания на цветущих лугах следует вытянуть наружу и расправить цветы для приобретения маскировки типа "Клумба". Внутри имеются ромашки, лютики и незабудки для низинных и болотистых мест. На проволочной основе.

— А не проще просто цветов нарвать? — Нэрнис вспомнил количество бочонков, спрятанных в самых неожиданных местах, и засомневался, что все клумбы вокруг дома были натуральными. Не исключено, что какой-нибудь поросший ирисами бугорок имел глаза и уши.

— Не проще. Сорванные цветы, особенно полевые, быстро вянут. — Лэриас придирчиво разглядывал воинов со всех сторон. — Нормально. Нигде ничего лишнего не зеленеет. Ждем вас обратно с рассветом.

Воины удалились бесшумно и быстро, но наверняка расслышали, как Аль Арвиль пожелал им не попасть под тяпку и ночной полив.

— Хорошо, что девочки — близнецы. — Нэрнис собирался все-таки поспать до рассвета. Но Лэриас спать не собирался. — Близнецы заметнее.

— Доргел, куда ведет эта дорога вокруг озера?

— К деревне. За лесом большое село, дворов на пятьдесят. Лошадей мы там оставили. Оттуда идут четыре дороги — три к другим поселкам и одна, самая широкая, выводит на дрештский тракт.

— Понятно… — Лэриас представил себе их появление в селе всей компанией. — Лошадей будем держать наготове. Если Ланис с Тамрисом вернутся с девочками, отправим Вас за лошадьми в это селение, а сами будем двигаться вдоль леса. Очень надеюсь, что Оплодотворительницы решат начать поиски с Вальтраса. Хорошо бы все-таки вас всех замаскировать. Близнецы, как верно заметил Нэрнис, слишком заметны, а всех селений мы не минуем.

— В эльфов. — Нэрнис уже засыпал. Если Лэриасу так хочется ломать себе голову, то пусть и ломает. — Римела тоже. Из девочек сделать мальчиков, из уважаемого купца… пусть будет проводником по здешним местам. Хотя я себе и не представляю, как можно в таких условиях изготовить достоверные уши…

Лэриас тоже пока не представлял как сделать уши, и задача становилась трудновыполнимой, но она была. Ат Каэледрэ критически осмотрел Римела и, взяв нож, решительно отправился к заводной кобыле.

Аль Арвиль проснулся, когда небо только начинало светлеть на востоке, а над озером еще стелился туман. Лошади, как призраки, бродили в нем по брюхо, время от времени наклоняясь, чтобы пощипать травы. Поэтому, как они выглядят, Нэрнис заметил только, когда одна из лошадей подошла совсем близко, и туман больше не скрывал причиненный её лошадиной красоте ущерб. Светло-серая кобыла щеголяла гривой, постриженной коротким ежиком и изрядно укороченным хвостом, заплетенным в одну плотную косичку. Такая нетипичная лошадь бросалась в глаза не меньше, чем сразу четверо близнецов. Нэрнис уже хотел высказаться по этому поводу, но обнаружил, что подобные прически теперь имеются почти у половины лошадей. Лэриас остриг за ночь семерых заводных.

Сонный Римел не возражал против того, что творил с ним эльф. Сын купца уже был обряжен в шелка, увешан ожерельями как девица на выданье, а его волосам могли бы позавидовать все эльфы Озерного Края. К вящему изумлению Аль Арвиля, из густой черной шевелюры, на которую пожертвовали свои хвосты мерины, торчали острые загорелые уши. Эльф из Римела получился вполне остроухий, но лопоухий. Казалось, что его уши упорно стремились к солнцу, споря за свободу с буйно растущими волосами. Накладные волосы, приготовленные для девочек, выглядели жутковато. Из них торчали маленькие ушки. Ушастые скальпы — это совсем не то, на что хочется смотреть в начале дня.

Доргел сидел у потухающего костра и пытался прислушаться к звукам утреннего леса. Похоже, что он, так же как и Лэриас не спал всю ночь.

Нэрнис подошел поближе к страшным скальпам и попытался определить, из чего же были сделаны уши. На взгляд это изобретение Лэриаса не определялось. На ощупь уши оказались твердыми. Пришлось спрашивать.

— Лэриас, как ты их сделал?

— Пришлось позаимствовать проволоку из еще одного маскировочного костюма. А дальше просто: мука, вода, соль и запечь. Вот, Римелу немного уши пережарил — первая проба все-таки. Но так даже оригинальнее.

— Ага. — Аль Арвиль оценил рецепт. — Только не рассказывай нашим Темным сородичам про жареные и пережаренные уши. Ну, ты знаешь почему.

Ат Кэледрэ отвлекся от сражения с жестким конским волосом, который с трудом поддавался укладке, и поразмыслив кивнул. — Конечно. Мы их в лесу уничтожим.

— Темных? — Римел даже вздрогнул. Он никак не предполагал, что у Светлых такие далеко идущие планы.

— Уши! — Лэриас управился с волосами, прихватив шевелюру двумя косами. — Нэрнис, заплетайся так же. И еще кто-нибудь сделайте у себя на голове то же самое, чтобы Римел не выделялся прической.

Туман рассеивался, поднимаясь от воды легкой дымкой. Аль Арвиль не сомневался, что появления Ланиса и Тамриса никто не услышит. Но он не учел, что с ними могут оказаться дети. А дети не могут долго молчать, особенно если им попадаются сговорчивые взрослые, которые сделают все, что угодно, лишь бы эти дети не слишком громко орали. Радостные голоса девочек разносились далеко по лесной дороге. Доргел кинулся навстречу. Римел тоже хотел, но Лэриас его удержал.

— Не надо быстро бегать, а то прическа растреплется. Их сейчас приведут.

Но близнецов не привели. Одна из дочерей купца устроилась у отца на руках, зато вторая отказалась покинуть свою "лошадку". Лошадкой был Тамрис. Капюшоны с многочисленными тряпками воины сняли, чтобы детей не пугать, но судя по состоянию их костюмов, эти "лошадки" все-таки бегали по лесу не только на двух ногах.

Лэриас не собирался никому давать отдыхать. Еще предстояло объяснить детям, почему их следует переодеть и зачем. Вот здесь Ат Каэледрэ чувствовал провал в своих познаниях и передоверил решение проблемы их отцу. Доргел разобрался с задачей быстро. Во-первых, у шустрых близняшек обнаружился объект для подражания — старший брат. Во-вторых, к новым волосам прилагались красивые шелковые вещи и много блестящих предметов, ну, а в-третьих, им совсем не хотелось попасть обратно к Сестрам.

С переодеванием справились быстро. Перекусывали уже в седлах под щебетание двух очаровательных остроухих малышей, которые хвастались друг другу новыми ожерельями и браслетами. Лэриас и Нэрнис не теряя времени, выслушивали отчет воинов о ночной вылазке, передоверив девочек своим спутникам. Римелу в седло досталась одна из сестер, и он как мог предотвращал попытки шустрого создания выяснить, как у него уши к голове приделаны. Доргела отправили верхами в село забирать лошадей, и весь отряд, растянувшись по лесной дороге, следовал в том же направлении бодрым шагом. Встречу со счастливым отцом назначили на опушке леса.

Нэрнис и Лэриас теснили лошадей к краям, чтобы иметь возможность расспрашивать Ланиса и Тамриса хотя бы поочередно. Аль Арвиль собирался потом отдельно поинтересоваться у Лэриаса, какими такими тайными способностями обладают личные охранники его отца. Воинам надо было не только дойти или добежать до Ордена ночью, но еще и пробраться внутрь чужих владений, найти и что самое главное — похитить спящих детей, не устроив переполох. Как они управились к утру с возвращением, Аль Арвиль себе вообще не представлял.

Ланис докладывал обстоятельно, но без лишних подробностей.

— Мы пересекли границу первого поселения около полуночи. Ни часовых на виду, ни секретной охраны у Сестер нет. Вероятно, вторжений на их территорию никогда не было.

Нэрнис прикинул расстояние и поразился. Даже по прямой, срезая путь через лес, с обычной скоростью к полуночи было никак не успеть. Получалось, что эти Светлые умели бегать так же быстро как Темные под землей, пользуясь Силой. Или как Даэрос по поверхности.

— Ланис, а ты коня догнать сможешь?

Аль Наэль оценил скорость вычисления и степень догадливости Аль Арвиля.

— Если дорога позволит, то при помощи Силы смогу.

Нэрнис чуть не фыркнул. Теперь Даэросу будет с кем соперничать в беге по горной местности. Заодно ему будет полезно узнать, что свойство, которое он считал за некую остаточную Силу Темных, он унаследовал как раз по Светлой линии. Аль Арвиль был так потрясен особыми свойствами личных охранников Владыки, что высказался вслух.

— Значит, если бы Даэрос жил в Озерном Краю, то он вполне мог бы стать одним из вас? Своего Айшака он запросто догонял!

Ланис несколько замялся, поскольку считал затронутую тему слишком болезненной.

— Ваш покойный брат несомненно обладал массой достоинств. Если у него были такие способности, то скорее всего — да, он стал бы одним из нас. Отец Морнина Аль Манриля — мой наставник. — Аль Наэль еще долго распространялся о том, какие выдающиеся качества унаследовал несчастный погибший Даэрос от выдающегося старшего Аль Манриля. Из восторженного монолога Нэрнис понял, что если разведчики Амалироса любили только своего Повелителя, то охранники Владыки Тиаласа питали сходные чувства к своим наставникам. Жаль, что нельзя было нарушить правило: "никаких подробностей до прохода за Предел", а то он бы обрадовал Ланиса тем, что выдающийся внук выдающегося наставника жив. И не просто жив. Даэрос наверняка придумывает как бы так встретить Светлых героев, чтобы Темным было не обидно за торжественную встречу с головой покойника. Нэрнис прервал поток славословия вопросом:

— А скрутить монету пальцами или прыгнуть выше своего роста с места можете?

— Нет… А Великий Открывающий Даэрос мог? Какая ужасная потеря для Озерного Края!

Нэрнис не считал потерей отсутствие Даэроса в охране Владыки. Вряд ли его Полутемный брат согласился бы всю жизнь бегать в костюме "Борозда" и доставлять багрянку к озерам и на клумбы.

Лэриасу эта тема тоже порядком надоела. Он чувствовал себя бессовестным лгуном и утешался тем, что таков был приказ свыше.

— Так что там Сестры? Как вам удалось найти девочек? Дети, действительно живут ближе к башне?

— Да. — Ланис немедленно вернулся к докладу. — В первом поселке после проверки трех домов мы выяснили, что там проживают девочки пятнадцати-шестнадцати лет. В каждой комнате — четверо. Так что детей в Ордене гораздо больше, чем взрослых. В следующем поселении вокруг общего дома так же располагались шестнадцать домов, но там были подростки двенадцати-тринадцати лет. Мы сразу миновали еще один поселок, и к северу от башни обнаружили нужный — с самыми младшими.

— Но как же вы их всех проверили? — Нэрнис пытался решить, как бы действовал он, а еще лучше Даэрос, при таком количестве закрытых домов и спящих, а может, и не спящих детей.

— Где как. — Все секреты Ланис не собрался выдавать.

Тамрис подъехал поближе и кое что все-таки прояснил.

— После первого поселка ориентировались по вещам. За каждым домом натянуты веревки для сушки белья. Чьи-нибудь балахоны да сушатся. Определяли по размерам. Спят или не спят — слышно. Некоторые девочки перешептывались. Это очень помогало. А в тихих домах задвижки простые и смазаны хорошо. Магнитом можно отодвинуть. Ну, и немного Силы, конечно.

— А с близнецами всё очень удачно сложилось. — Продолжил Ланис. — Девочки так скучали по отцу и брату, что спать друг без друга отказывались, да и укладывали их Сестры с трудом. Мы как раз подслушали разговор двух женщин о том, как они с ними намаялись. В дом мы проникли через дверь, а выносили спящих детей и уходили через окно. Полагаю, что искать их будут сначала в Ордене, решив, что дети сами сбежали, но далеко не убегут.

— Ну, и хорошо. — Ат Каэледрэ счел первый этап завершенным. — Ланис, просигналь остальным, чтобы про наш путь за Предел при купце не болтали. Ему об этом знать незачем. Пока незачем.

Аль Наэль придержал коня и поравнялся с воином, который пытался отстоять свои глаза, нос и уши в битве с самым настоящим властелином — любопытным ребенком.

— А хочешь послушать, как птичка поет? — Ланис ворковал с девочкой не хуже Тамриса. Птичку дитя очень даже хотело. Аль Наэль высвистел восхитительную трель. К радости близняшек, его поддержал эльф, замыкающий отряд.

— Они что, все..? — Нэрнис уставился на Лэриаса.

Ат Каэледрэ кивнул несколько виновато.

— Ну, а кого еще было посылать? Полагаю, Повелитель Амалирос не обидится и поймёт, что Разведчика Ларгиса очень высоко оценили. Все пятеро наших из личной охраны. В конце концов, можно считать, что они занимаются своим делом и охраняют. Меня.

— От кого?

— От тебя. Ты же у нас близкий родственник Темнейшего и вообще… страшно сказать кто.

Нэрнису шутка не понравилась. Он решил на понимание Повелителя Темных не надеяться, а при возможности попытаться объяснить Лэриасу, что из себя представляет подгорная мнительность и подозрительность. Пока такой возможности не было. Место Ланиса занял Тамрис, вклинившись между лошадьми на своей игривой кобылке.

— Подробности доставки детей докладывать?

— А они есть? — Лэриас уже продумывал, как и когда попросить купца расспросить девочек об их недолгой жизни в Ордене. Это его занимало куда больше, чем подробности переноски близняшек по лесу. Тем более, что финал все и так видели.

— Есть. Девочки проснулись уже в лесу. Капюшоны мы к тому времени сняли, и поэтому они не очень испугались. Я им понравился, а еще мы пообещали, что принесем их к отцу и брату. Мне досталась Нокта, Ланису — Нимта. Нимта решила спросонок, что мы добрые феи, о которых они мечтали, и пришлось согласиться, что мы — феи. Тогда Нокта потребовала выполнить три желания. Пришлось опять согласиться.

— Типично. — Лэриас кивнул собственным мыслям. — Во всех сказках феи выполняют три желания. Что пообещали?

— Нимте: куклу, красивое платье и лошадку, а Нокте: две куклы, два платья и… жениха-принца на лошадке. — Тамрис выглядел не менее виновато, чем до этого сын его Владыки. Обманывать вообще не хорошо, а детей — недопустимо.

Аль Арвиль тоже так думал.

— Ну, платья, куклы и лошадки — не проблема. Где будем брать принца? У нас ни одного нет.

— Придется сделать. Из кого-нибудь. — Лэриас оглядывал с опушки большое село, которое виднелось внизу под косогором, и одновременно размышлял, зачем за Пределом могут понадобиться принцы. По дороге в их сторону пылил Доргел верхом на дородном мерине. Второй оседланный конь бежал следом. — Это селение мы обогнем как можно дальше, краем леса. А ты, Тамрис, думай, как будешь исполнять свое обещание! За такие необдуманные поступки тебя следовало бы… — Закончить воспитательную речь Ат Каэледрэ не успел. Помешал радостный и шумный Доргел и осознающий свою вину Тамрис:

— Я готов пойти в бой в первых рядах!

Лариас даже скривился от очередного напоминания о том, зачем эти отважные воины собрались за Предел. А Нэрнис уже устал переживать по этому поводу и потому предпочел лишний раз не расстраиваться. Не все же Даэросу шутить, играя в собственный призрак.

— Тамрис, ты будешь героем новой сказки! Первой в истории феей, которая погибла в неравном бою с Черным Властелином и не выполнила своего обещания. А еще ты будешь феей, которая нам сегодня настреляет дичи на ужин.

Доргел пересадил дочь к себе в седло, пообещав вернуть её эльфу, как только подъедут ближе к селу, и отряд двинулся краем леса. С местным населением они встретились только у крайних выпасов. Население было представлено двумя пастушатами, которые выгнали коров на молодую траву. Больше любопытных по пути не встретилось. Когда кавалькада втянулась на широкую лесную дорогу, ведущую от села на Дрештский тракт, купец воспользовался тем, что ехал впереди как провожатый. Пока Доргел то переживал за детей, то не помнил себя от радости, времени поразмыслить о будущем не было. Но теперь он чувствовал себя в полной безопасности, и его стало интересовать то самое место, где можно спрятаться от Сестер.

Нэрнис видел, что купец успокоился, пришел в себя и окончательно уверился в том, что дети снова с ним. Поэтому, когда он придержал мерина, чтобы начать разговор, Аль Арвиль его опередил и заговорил первым.

— Доргел, а Вы когда переселялись в Дрешт, имущества с собой много взяли?

— Вещей четыре телеги нагрузили. Остальное я всё продал. Решил на новом месте обосноваться.

— Так у Вас тарлы или золото?

Кому-нибудь другому Доргел не стал бы отвечать — такие вопросы приличными не считались. Но эльф, похоже, спрашивал не просто так и купец ответил.

— Золото. Тарлов не много.

— Хорошо. — Нэрнис удовлетворенно кивнул. — Лучше, конечно, все золото обменять на тарлы. Белые. Если не сможете обменять быстро, то берите золото. Но всё, кроме жены, придется бросить в Дреште. — Аль Арвиль понимал, отчего Доргел так удивленно на него смотрит. Не каждый день советуют бросить самые необходимые вещи. А советов от эльфов купец и вовсе никогда не получал. — Чтобы избавиться от Сестер, уходить из Дрешта надо будет быстро. Телеги в тех местах, через которые мы поедем, не пройдут. И начинать свое торговое дело придется сначала.

— Это что же за места такие? — Доргел путешествовал по дорогам восточной части Империи не один год. Он бывал и в Западной части, но таких мест, где телеги не пройдут, он себе не представлял. По крайней мере, в таких местах и начинать-то нечего. Если только отправляться куда-нибудь морем. — На Архипелаг?

— Нет. Но больше я пока не скажу. Разве что… Там, куда мы направляемся, за один белый тарл Вы сможете накупить товара, как здесь штук на двадцать.

Доргел даже крякнул. Такая торговая удача была сродни сказкам, а в чудеса купец не верил. Или не верил до минувшей ночи.

— Ну, если так… А чем же я вас смогу отблагодарить? За дочек? За такие прибыльные места?

— Можете. От Вас потребуется сущий пустяк.

Вот в сущие пустяки Доргел верил еще меньше, чем в чудеса. Он сразу же насторожился, ожидая подвоха. Лэриас внимательно слушал и немедленно подключился к разговору.

— Для Вас — пустяк.

Нэрнис его поддержал.

— А для нас — это очень важно и нужно.

Такой расклад несколько менял дело.

— Ну, раз так… Скажите, что требуется-то?

Аль Арвиль еще раз прикинул, насколько купец решительно настроен скрываться от Оплодотворительниц. Бывает, что люди даже в минуты смертельной опасности держатся за свои вещи так, как будто они дороже жизни: пытаются спасти побольше ценного имущества вместо того, чтобы выскакивать из горящего дома или прыгают с тонущего корабля с сундуком, который утягивает их на дно.

— Ответьте сначала: Вы бросите все вещи в Дреште?

— Отчего же брошу? — Доргел недопонимал, почему вещи надо непременно бросить. — Трису оставлю. Ну, тому, у которого сейчас моя жена в доме сидит. Или нельзя?

— Можно. Просто я хотел узнать, насколько сильно Вы хотите оказаться подальше от Сестер. Этот Орден намного опаснее, чем Вам кажется.

— Это куда же больше-то?

— Есть куда. Иначе мы бы ими не интересовались.

Лэриас подтвердил:

— Конечно, Орден опасен. Здесь, в Торговой Империи, Сестры чувствуют себя настолько уверенно, что даже не охраняют свои владения. Торгуют в основном в западной части, а кое-что у них покупает и ваш император. Кроме диковинных животных и растений в Ордене очень много секретов.

— Так это я уже понял. — Доргел в коварстве Оплодотворительниц не сомневался.

Нэрнис заметил, что за разговором они отвлеклись, и спутники их уже почти нагнали.

— Поторопите коня, Доргел. То, о чем я Вас попрошу, не всем надо знать. Дело в Ваших дочерях. Не пугайтесь! Просто Вы как отец, или Римел как брат, можете их спокойно расспросить о том, что они делали в Ордене. Это будет выглядеть вполне естественно. Мы понимаем, что много дети знать не могут. Но нам важна каждая мелочь. О чём с ними Сестры говорили, что рассказывали — всё, что девочки расскажут. Слишком настойчиво не расспрашивайте, а то дети могут почувствовать себя виноватыми и замолчать.

— Стало быть, Светлые за Сестер всерьез взялись? Вы, то есть?

Нэрнис видел, что купец неподдельно рад. Может, он и добрый человек, но какой добрый не захочет поквитаться за угрозу убить детей?

— Взялись. И Темные тоже. — Аль Арвиль счел свою миссию выполненной. Если уж даже Лэриас ничего не добавил к сказанному, значит, можно было собой гордиться. — Позже, когда покинем Дрешт, узнаете больше.

Отставив купца переживать сообщение о Темных, которые за что-то там взялись вместе со Светлыми, Нэрнис поторопил коня. Но купец не отстал.

— У нас слухи ходят… — Начал он доверительно. — Говорят, в мире завелось страшное зло. — Доргел перешел на таинственный шепот, как будто зло могло его услышать и вылезти из-за ближайшего куста.

"Ну, вот. И до людей добралось!" — Подумал Аль Арвиль и оказался прав. Слухи об этом самом зле целенаправленно и планомерно распространялись усилиями и Светлых и Темных. А купцы — это самое полное собрание слухов. Лэриас догнал Нэрниса и Доргела, как только купец начал разговаривать тихо. Так что он пропустил совсем немного из описания.

Аль Арвиль слушал и только удивлялся: как же богата человеческая фантазия, когда дело касается кошмаров. У него, Черного Властелина, который создал Предел и собирался этим Пределом откусывать человеческие земли по частям, оказалось целых шесть голов. Уточнять, кто видел это чудовище и кто считал головы, ни Нэрнис, ни Лэриас не стали. Слухи как раз тем и характерны, что никто ничего не видел, но все всё знают. Властелин имел помимо шести голов обвисшее брюхо и руки до земли с огромными кулаками. Ростом он был выше сосен, а из ноздрей у него валил дым. Вот и верь после этого Даэросу, что зло должно быть омерзительно-очаровательным, если по описанию Доргела, люди верили в воплощенную мечту Сульса. Сам купец утверждал, что он во Властелина не верит. Но если такая тварь существует…

— Не иначе как Оплодотворительницы его служанки! — Сделал вывод купец, породив еще одну подробность из жизни страшного зла. Посмотрел на задумчивых эльфов и добавил: — Скоро развилка будет, и левая дорога пойдет к Дрештскому тракту. — Больше ценных сведений у купца не имелось.

Нэрнис понял намек. Они как раз доехали до вытоптанной поляны у дороги со следами многочисленных старых кострищ. Наверняка Доргел с сыном тоже здесь останавливались, а так же многие другие путники. Так что искать поблизости хворост было бессмысленно, да и раздражение надо было куда-то деть: Лэриас смотрел на него таким сочувствующим взглядом, как будто сожалел, что у Аль Арвиля только одна голова. Нэрнис спешился, обошел поляну в поисках места почище, но бросил это бесполезное занятие. Когда Ланис и Тамрис прибыли к месту обеда, Аль Арвиль прошипел на Темный манер:

— Есссть будем здесссь! Дрова сейчассс будут.

Старая покосившаяся ель, которая опасно нависала над дорогой, с хрустом разлетелась на куски.

Доргел открыл рот и забыл его закрыть. Эльфы сделали вид, что ничего особенного не произошло, но отправились собирать куски ёлки еще до того, как все застрявшие на соседних деревьях ветки осыпались вниз. Остальным подоспевшим осталось только наблюдать, как Аль Наэль и Аль Сарэль убегают вперед по дороге, ныряют в лес и возвращаются с охапками лапника и больших щепок. Единственными, кто пропустил показательное выступление Властелина в гневе, оказались близняшки. После ночного катания на "лошадках", Нокта и Нимта мирно спали, устроившись в надежных объятиях взрослых. Лэриас, как очень опытный старший брат, укоризненно покачал головой и прошептал:

— А потише ты деревья ломать можешь? Дети же могли проснуться! Как ты мог об этом не подумать?

Нэрнис ответил ему так же тихо:

— А у меня приступ раздвоения личносссти! — Получилось убедительно. Оставалось только поесть и начинать убеждать Ат Каэледрэ, что это была шутка.