Бессмертыш

Глава четвертая Пришибленный

Вот это я попал, так попал… Ну, Вода… Ну, устроила… Спасибо, конечно, что я снова главный, но тело… И как мне теперь в чужом жить? Не хочу! Больше, чем не хочу. От одной только мысли, что я здесь застрял навсегда сразу дурно становится. Я не Ло, я так не смогу. Умом тронусь. Нужно как-то возвращаться обратно. Но как?

Может просто прикончить себя? Умру здесь и, переродившись, снова вернусь в себя. Вдруг сработает? Всё равно других мыслей нет. Если всё, что нам Дикс рассказал, правда, то ждать встречи с нашими в очередном поединке не стоит. Вода не сведёт нас по новой.

Да и свела бы — что дальше? Чем мне это поможет? У Дикса, небось, нет дара, при помощи которого я переселился в него. Да и едва ли бы я вообще смог бы увидеть нити в своей груди. Когда в моём теле хозяином Ло, у него нет даров. Или есть, но он просто не может их призывать? Я запутался. Слишком много вопросов, на которые у меня нет ответов.

Вот, хоть те же дары. Я теперь при чужих? Или как колдун в чужом теле враз бездарем сделался? Похоже, второе. Не чувствую их. То нити в груди или возраст с отмером я мог увидеть, лишь до человека дотронувшись, а Клинки и Незримость, когда те не потрачены, всегда ощущал. Сомневаюсь, что смотреть сквозь преграды Дикс может раз в день. У Чопаря эта способность бессрочная — когда хочешь пользуйся. Получи я чужие дары, поди, этот уж точно бы сейчас чувствовал.

Не, видать, всё же я сижу в теле Дикса на правах беса-бездаря. Дело — дрянь. Я не Ло. Без даров я беспомощен. Ни ума колдуна, ни волшебных чешуек с узлами, ни его мастерства с опытом у меня нет. Что же делать? Причём, этот вопрос требует сразу двух ответов. И, что делать вообще, и, что даже важнее, сейчас?

Я же знать ничего не знаю про этого Дикса и про его спутников. Благородный, который сейчас подхватил мои слова про дерьмо, у них главный. Остальные — вроде как слуги знатного. Притворяться хозяином захваченного мной тела я не смогу. Долго точно. Признаваться, что я — не он — ещё более плохой выбор. Не знаю, что они тогда будут делать, но ничем хорошим это для меня не закончится. Даже, если от безысходности примут в отряд и позволят им помогать в поединках, то на следующем поясе точно сдадут меня Братству.

Неужели, единственный выход — всё им рассказать? Всю правду? Вдруг, поверят? Ага, размечтался. Так ты только накличешь беду на себя и на Ло. В тайны, связанные с колдуном, кого-либо посвящать может только он сам. Это сразу вычёркиваем.

Возвращаюсь к своей первой мысли. Если прямо сейчас прикончить себя, то в случае неудачи мне будет очень сложно объяснить этим людям, зачем я это сделал. Пожалуй, не стоит спешить. Перерождение всё равно меня ждёт только по завершению очередного поединка, после победы или поражения моего отряда. Знать бы ещё, какого отряда — того или этого?

В общем, торопиться с убийством себя смысла нет. Пусть лучше меня прикончат противники в предстоящем бою. Так будет надёжнее. Нужно только продержаться седмицу. И, как это сделать я знаю. Решение найдено.

— Зря вы так, Ваша Милость. Знали же, что в ловушку заманивает.

Пока мысли гонял в голове, разговор пошёл дальше. Один из слуг знатного решил в чём-то упрекнуть своего господина. Ловушка? Ух ты! Только сейчас я обратил внимание на их лбы. Получается, Ло сумел победить в поединке. Ну даёт… И как только смог без даров?

— Ой, брось. Ты ведь тоже решил, что он дар скрывает. Он всех нас обманул, не только меня. Что, Тевон, я не прав?

— Правы, Ваша Милость, — покаялся воин. — Про Личину никто не подумал. Да, парни?

Мужики закивали. О чём вообще речь? Какая Личина? Хоть бы кто рассказал мне, что там колдун отчебучил. Ясно, что обманул их, но как? Жаль, что болезному Диксу в первую очередь другое рассказывать станут. Пора? А то долго уже стоим. Тянуть дальше нельзя.

— А вы кто?

Собиравшийся что-то сказать знатный медленно повернулся ко мне, как сделали это и все остальные.

— Дикс? — вперился в меня строгий взгляд серых глаз.

— Ты чего, Дикс? — повторил за своим господином Тевон.

Лицо поглупее, понуро ссутулиться, в голос щепотку дрожи.

— Меня зовут Дикс? Я не… Я не помню.

— Создатель… — схватился за голову знатный. — Ещё этого нам не хватало.

— Это тот мальчишка его, — поспешил обвинить в моей беде колдуна один из воинов. — Не мальчишка который. Я слышал про такой дар.

— Не неси чушь, Этьен. Поединок закончен. Какие дары? Мы только что обновились.

Причину случившегося им не найти. Хорошо, что я успел додуматься до этого безотказного хода. Теперь с меня взятки гладки. Не помню, и всё тут. Хоть что со своим Диксом делайте, а память к нему не вернётся.

Надеюсь, он сейчас спит, как спали все те, кого заменял прежде Ло. Если нет, то в любой момент можно ждать его возвращения. Изгонит, как я делаю то с колдуном — и привет. Вот спутники его удивятся. Хотя… Если настоящий хозяин тела всё видит и слышит, то может у него хватит ума не рассказывать своим про случившееся. Запишут же в одержимые. На кой оно ему надо?

— Вообще ничего не помнишь? — тем временем шагнул ко мне ближе Тевон. — Наш Эренбург? Землю?

— Нет, — опустил я глаза. — Слова помню. Ну, названия вещей. Меч, копьё, песок, дерево, небо… Лук и стрелы зачем нужны знаю. Да всё знаю, что вижу. Вас только не знаю. И себя тоже.

— Все хозяева леса… Вот это дела…

— Пошли, — не выдержал их командир. — Продолжим в тени. Чувствую, это надолго.

Перебравшись под пальмы, мы скинули со спин рюкзаки и побросали рядом с ними на землю оружие.

— Мы на Воде, — сообщил мне предводитель отряда. — Это пояс такой. Про Путь помнишь?

— Путь, — оживился я. — Путь да, Путь начинается с Тверди.

— Для предзов с Земли, — фыркнул знатный. — Лучше бы ты на Суши остался. Вот правда. И что нам теперь с тобой таким делать?

— Он вспомнит, милорд, — вступился за меня высокий светловолосый богатырь. — Дайте время. Куда он денется?

— Тут ты прав, Фрай. Деваться ему некуда. Хоть с памятью, хоть без будет драться. Тебя зовут Дикс, — вновь перевёл на меня взгляд их старший. — Ты — мой гвардеец. Я — твой господин. Обращайся ко мне — Ваша Милость или милорд. Мы идём по Пути. Уже прошли Твердь и Сушь. Здесь, на Воде нужно драться с другими пятёрками. Начал вспоминать?

— Нет… милорд.

— К йоку! — отмахнулся знатный. — Тевон, расскажи ему, что нужно. Я слишком зол. И победу отдали, и этот мастер меня на мечах уделал. Теперь ещё Дикс со своей опустевшей башкой. Этьен, — повернулся он к худощавому коротышке, прилично уступающему в стати всем остальным из пятёрки, включая нынешнего меня, — займись завтраком. Пока Дикс не очухается, наш стол на тебе.

Кивнувший Этьен принялся копаться в рюкзаках, а коренастый широколицый Тевон, подойдя ко мне, небрежно махнул рукой. Йок! Срезанная под корень пальма, шурша листьями, рухнула рядом с нами на землю. Незримые Клинки! Такие же, как у меня! Как были у меня…

— Садись, — приказал одарённый. — Разговор будет долгим.

Я подчинился. Усевшись на ствол пальмы, как на лавку, я поднял глаза на второго человека в отряде. Я давно уже понял, что этот Тевон — правая рука знатного.

— Наш господин — правитель Эренбурга, король. Мы все, — обвёл он рукой нас, наблюдающего за нами, стоя чуть в стороне, белобрысого здоровяка Фрая и расстилающего на земле широкое прямоугольное полотно Этьена, — гвардейцы Его Милости. Для всех нас, и для тебя в том числе, слово милорда — закон. Это первое, что ты должен запомнить, а ещё лучше вспомнить. Понятно?

— Ага, — кивнул я.

— А ещё мы здесь все одарённые. Про дары, Бездну, норы хоть помнишь?

— Знаю, что это, да. Так я в Бездне был?

— Дважды. Ты — наши глаза. Неужели, ты и про свои дары забыл? Неужели, не чувствуешь их?

— А как их чувствуют?

— Дикс… — простонал Тевон. — Я сейчас тебя прикончу.

— Мне плевать на твою память, — вставил слышавший, как и все, наш разговор король Эренбурга, — но дары, чтобы были.

— Твои дары — оба про зрение, — продолжил немного успокоившийся Тевон. — Один дар — сквозь стены смотреть. И вообще сквозь любую преграду. Другой — в темноте видеть. Ну-ка, прислушайся к себе.

Я напряг лицо, показывая своё старание.

— Не… Не знаю. А, что я должен почувствовать? Как это делается?

Ох, боюсь, осерчает король на пришибленного. Но, куда мне деваться? Брехать, что почувствовал дар нельзя. Проверят же.

— Давай по-другому. Попробуй посмотреть сквозь меня.

Рука севшего рядом со мной на пальму Тевона опустилась мне на плечо.

Единый! Не может быть! Стоило гвардейцу дотронуться до меня, как над его головой тут же вспыхнули числами возраст с отмером. И в груди, аж три нити. Одна из них даже красная. Я чуть было не потянулся к последней.

Чур меня, чур! Не хватало ещё переселиться в Тевона. Там уже йока с два отбрешешься. Это, что же получается? Мои дары при мне? Перепрыгнули вместе со мной в чужое тело. Вот же здорово! Это — просто спасение! С чего я решил, что мои скачки из тела в тело, ничем не отличаются от скачков колдуна? Ло — чужак, а я местный, дитя нашего мира. Полученные мной дары принадлежат только мне. Вот сейчас восстановятся Клинки и Невидимость…

И что? Ну и дурень ты, Китя. Пользоваться мне своими дарами нельзя. Память — ладно, но появившиеся у Дикса чужие дары — это слишком. Оставлю всё в тайне. Пусть, хоть пытают, а пришибленный бездарь, так и останется бездарем. Им придётся смириться.

Мне же нужно проверить две вещи. Для начала помру в поединке, как я и хотел. Не поможет, тогда пойду дальше. Раз дары все при мне, значит есть способ сдёрнуть из этого тела, переселившись в другое. Что мне это даст? Ну, не знаю… Пока просто выяснить бы — получится оно вообще или нет?

— Не, не получается.

— Бездна! — ругнулся Тевон. — Ладно, — уже спокойнее продолжил он через пару секунд. — Неверное, вернутся вместе с памятью. Что же это за напасть такая… Давай, что ли тогда с самого начала начнём. Тебе семьдесят два года. Родился ты в Эренбурге…

К вечеру я знал про Дикса всё, что смогли вспомнить про него остальные гвардейцы, которые по очереди рассказывали мне истории из их общего прошлого. Оказывается, эти пятеро — почти все, кто добрался до города из одиннадцати перешедших с Тверди на Сушь эренбуржцев. Был ещё один, но король, которого, как я теперь знал, зовут Брюсом Фертонгеном, счёл дары Дикса более полезными.

Кстати, хозяин занятого мной тела считается самым слабым в отряде, так что потеря им памяти — не такая уж и страшная беда. Куда хуже бы для них было, лишись даров тот же Тевон, с его Клинками и с поднятой до двушки Стеной Огня, или Фрай с Мощью, или умеющий усыплять прикосновением Этьен. Командир же их силён в первую очередь Покровом.

Вдвойне странно, что король Эренбурга дал Ло себя победить в том бою. Честь… Придумали тоже. У знати, особенно у высшей, свои заморочки. По мне, так достаточно совести. Считай, сам себя в ловушку загнал. И понятно. Колдун в таких фокусах дока — кого-хочешь надует.

Но как ни старались гвардейцы, а Дикс ясен-красен так до сих пор ничего вспомнить и не может. И не вспомнит, конечно. Похоже, король — Его Милостью я его только вслух называю — уже почти смирился с тем, что отряд лишился своих «глаз».

День идёт за днём. В наказание за своё беспамятство — хотя Дикс у них и раньше за многие хозяйственные дела отвечал — осерчавший на меня король превратил повредившегося головой гвардейца в слугу. Постоянно мотаюсь по разным мелким поручениям. То воды набрать надо, то ягод собрать, то фруктов с высоких веток достать. Не воин, а какой-то «принеси-подай».

Остальные все по большей части бездельничают. Остров — тихое, приятное место, где спокойно можно валяться под пальмами день-деньской. Опасных для людей хищников нет, двуногих врагов тоже. А вот жратвы валом. Это даже, если принесённую с собой с Суши не считать. От поединка до поединка один сплошной отдых у них. Во всякие игры играют. Болтают. Нет-нет из луков постреливают. Ну и рассказы про нашу общую прошлую жизнь, какими меня время от времени потчуют друзья-товарищи Дикса.

Понятно, что всё бесполезно. Уже все смирились с тем, что в предстоящем поединке мне играть роль простого бойца-бездаря. Обращаться с оружием — слава Единому — Дикс не разучился. Уже, хоть какая-то польза от пришибленного. Впрочем, король, как и я, верит в то, что грядущее обновление может дело исправить.

Он уже объявил о своём решении — прикончить меня в другой раз, если по завершению поединка не верну себе при обновлении память. Тут я с ним не согласен. Зачем целую седмицу ждать? Я и в этот раз помереть могу. Я, в отличие от короля, знаю, что проблема Дикса не в памяти.

И вот, наконец-то, нас будит стоявший на страже Фрай. Скоро стукнет три часа по полуночи. С Хвостатым, как здесь называют ящера, у этих ребят обычно не возникает проблем. Даже зная, что у людей есть всякие страшные штуки, раз за разом убивающие его, зверь, подталкиваемый законами Воды, раз за разом кидается на непосильную для него добычу.

Тевону главное — момент не проспать. И потому мы уходим к воде. Пляж — единственное открытое пространство, где мы зверя успеем заметить и без Ночного Зрения Дикса. На пересечение пустой полосы в два десятка шагов стремительный ящер потратит лишь пару секунд, но махнуть рукой — всяко быстрее.

Так и вышло. Стоило бесшумно подкравшемуся к опушке пальмовой рощи ящеру броситься к нам, как мы дружно отступили назад, чтобы не мешать Тевону, и тот резким ударом развалил зверя надвое. Мне наука на будущее. Надо целить не в шею. Дара так и так спустишь чуть, а добыча, считай, уже вскрыта.

Подскочивший к убитому зверю Этьен очень быстро — благо делает это в какой уже раз — добрался до сердца чудовища, и всего через минуту у каждого из нас в руках по окровавленному скользкому бобу. Ополоснуть в прибое — и в рот. Поединок бойцы всегда начинают, взбодрившись. Тут можно было и вовсе не спать. Впрочем, смысла бдеть не было. А вот семя сегодня глотать черёд Фрая. Король Эренбурга следит, чтобы все его люди с Воды ушли с равным отмером. Лишь у него самого он побольше. За эту седмицу я всех перещупал — все числа их знаю.

— Готовы? Пошли.

Взявшись за руки — иначе нора не пропустит — заходим в мерцающую прямоугольную арку. Я последним иду. Сам не знаю зачем, бросил взгляд на ночное небо. Ох и далеко же я сейчас от своих… Косой крестик из звёзд, который нам показывал колдун, висит очень уж сильно в стороне. Где-то там, под ним, сейчас Ло с мужиками. И как они без меня…

Раз — и звёздное небо пропало. Над головой кроны утопающих во мраке деревьев. И это не прибрежные пальмы. Мы в джунглях. Вокруг ночной лес.

— Пошли, — повторил король Эренбурга и первым двинулся вниз по заросшему джунглями склону.

Мы поспешили за ним. Пока не таимся. Нора каждый раз переносит отряд, куда-нибудь подальше от местных хозяев. Мне уже объяснили, что сначала мы спустимся к морю — там идти легче — а потом уже примемся за обход острова по кругу. У Этьена один из даров — Звериный Нюх. Он людей за полверсты может учуять. Они всегда так находят противников.

Через несколько минут уклон, который и так еле ощущался, пропал окончательно. Вот и пальмы. Дальше уже под ними пойдём. Пора поворачивать. Этьен облизал палец, чтобы определить направление ветра. Тот настолько слаб, что на мой взгляд его, считай, нет, но Нюхач лучше знает, что делать. Кивнул влево — туда и идём.

Здесь уже не глаз выколи. Пальмы растут не так часто, чтобы их кроны полностью закрывали небо, откуда к земле пробивается звёздный свет. Ха! Вон и мой косой крестик мелькнул. Неслабо мы норой скаканули. Я теперь куда ближе к своим, но до них всё равно далеко. Не доплыть…

Китя, стой! А ведь это отличная мысль! Не зря Ло так любит поминать звёзды. Они же всегда мне подскажут, насколько я далеко от своих. Стоит очередной норе перенести нас под этот косой крестик, как я тут же распрощаюсь с эренбуржцами. Переселюсь в кого-нибудь из чужого отряда, а там уже придумаю, как перебраться с одного острова на другой. Семь дней — не такой уж и маленький срок.

Остаётся проверить — могу ли я переселяться из одного человека в другого при помощи дара? Вдруг нет? А то уже размечтался. Не ждать что ли новой седмицы? А что? Прямо сейчас могу невидимкой подкрасться к кому-нибудь из наших сегодняшних противников и запрыгнуть в него. Если получится, пусть убивают. Тут же подставлюсь под клинки Тевона. За один присест и то, и другое проверю. Вдруг перерождение и так вернёт меня в своё тело?

Решено! Посылаю эренбуржцев к йоку. Пусть король сам себе ягоды собирает и с пальм орехи сбивает. Ну, или Дикс этим пускай занимается. Где там наши противники? Идём всё, идём…

— Они бездари что ли? Без даров зверь убит. Топором.

— Больше копьями, — не согласился с Этьеном король. — Топором добивали.

— Посмотрите, они его даже не стали вскрывать. То есть, он не стал.

— Не хотел время тратить. Сразу в лес удрал.

Мы стояли возле трупа найденного на берегу ящера. То ли наши сегодняшние противники — только что попавшие на Воду новички, которых зверь застал врасплох, то ли это — очень слабый отряд, где нет никого с боевыми дарами. Жаль, проверить нельзя. После смерти со лбов пропадают, что красные, что зелёные цифры. Поединок, считай, уже выигран. Рядом с дохлым чудовищем на песке лежат четыре растерзанных тела. В этой схватке смог выжить лишь один человек из пятёрки.

— Ну так мы не торопимся. Этьен.

Наш Нюхач, в чьи обязанности входила добыча бобов и семени, присел возле туши ящера.

— Сегодня Единый за нас. Это будет легко.

— На дереве сидит. Тут и спорить не надо.

— Конечно на дереве, — согласился с Фраем Тевон. — Они всегда туда лезут.

— Кто они? — решился на вопрос я.

— Те, кто спрятаться хочет. И правильно делают. Без нужного дара пойди-найди кого в кронах.

— Но у нас-то нужный дар как раз есть, — усмехнулся Фрай. — Этьен его унюхает, хоть где.

Вскоре мы уже шагали вглубь острова по невидимым, но сохранившим запах человека следам. Последний из наших сегодняшних противников обречён. От нюхача негде спрятаться.

Через час мы нашли его.

— Он там, — указал Этьен на растущее в полусотне метров от нас здоровенное дерево.

— Ты уверен? Может на каком из соседних?

— Нет, все соседние слишком низкие. Запашком сверху тянет. Впрочем, могу и к стволу подкрасться. Уверен, что следы возле него обрываются.

— И проверь. Я не вижу здесь смысла мудрить. Противник один. Жалеть дар не нужно. Если сверху подстрелит тебя, будем точно знать, что он там.

Это король Эренбурга так шутит. У него юмор особый. Но в целом он прав. Бояться забравшегося на дерево одиночку нам глупо.

— Да, там, — через минуту сообщил сбегавший к дереву Этьен. — Может, предложить ему сдаться? Смысл время терять?

— Не нужно, — отмахнулся король. — Тевон, урони его.

— Будет сделано, милорд.

Гвардеец побежал к дереву.

— Смотри, чтобы на нас не упало, — крикнул ему вслед король.

Но предупреждение было излишним. Тевон явно имел большой опыт в рубке деревьев даром. Один взмах рукой наискось — и толстый ствол, соскользнув с пня по срезу, начал медленно клониться в сторону.

— Тяжёлое. Не застрянет. Проломится до самой земли.

И Фрай прав. Ветви соседних деревьев не удержат свалившегося на них лесного гиганта. Уже видно, что вершина огромного дерева ударится о землю примерно в сотне шагов от нас. Шелест, хруст, треск.

— Живучий, — присвистнул король.

— Можно я добью, Ваша Милость?

Раз мы всё ещё здесь, а не на пляже, куда бы нас перенесло обновление, значит сидевший на рухнувшем дереве человек всё ещё жив. И это мой шанс. Тут ведь сам Единый велел поручить такое задание бездарю-Диксу, которого не жалко. Я сжигать за собой все мосты не хочу. Удирать невидимкой, когда не уверен в успехе задуманного — плохое решение. Вдруг у этого человека вообще нет даров? Или те есть, но у меня ничего не получится? Как потом объяснять эренбуржцам, куда и как я пропал?

— Давай. Должна же быть от тебя хоть какая-нибудь польза.

Фух… Выдохнув, радостно бросаюсь к упавшему дереву. Где он там? По идее на самой вершине сидел. Осматривая ветви, пробираюсь вдоль ствола. Ага! Слышу!

Да уж… Неслабо его приложило. Видать, пытался в последний момент перепрыгнуть с падающего дерева на соседнее. Не смоглось. Лишь сильнее в итоге досталось бедняге. Переломанный весь, от одёжи лохмотья остались, кровь повсюду. С такой высоты падать — никакой крепи не хватит. Ободрался, зашибся, разбился.

Но жив. Даже встать пытается. Сейчас помогу ему. Зачем человеку зря мучиться? Если дара нет — добью. Впрочем, если есть — тоже добью. Сам себя уже.

Со спины подбегаю к стонущему человеку и хватаю его за руку. Есть! Не бездарь! Вижу нить. Тянусь к ней.

Могучий Удар? Нет. Отрывок из жизни охотника посвящён убийству матёрого волка оружием. Не кулаком. Топором развалил на две части. Тут, то ли Мощь, как у Сёпы, что на время поднимает к небесам твои доли силы, то ли Ярость, как у Вепря, которая тоже самое делает с долями по всем трём ветвям не так лихо. Наверное, он и добил того ящера, которого его товарищи перед смертью истыкали копьями.

Получилось! Я в нём! Всё болит…

— Где я? Ты… Э…

Отлично! Дикс спал. Для него между собственной смертью на пляже от руки Ло и этим моментом прошёл всего один миг. Гвардеец никак не может понять, отчего он оказался в лесу и кого он держит за руку.

— Добей, — тихо хрипит человек, из чьих глаз я смотрю на куда-то плывущую под моим взглядом землю. — Вы победили.

Последний всплеск боли в боку — и мир медленно растворяется в пустоте. Это был удар ножом в сердце. Дикс, и правда, умеет не больно. Почти. То ли оторопь, то ли привычка, то ли всему виной обычное милосердие, но проснувшийся гвардеец, не раздумывая, выполнил просьбу и так умирающего.

Снова пляж, снова море и солнце. Отчего-то в дни поединков частые на Воде ливни обходят острова стороной. Я рассматриваю здоровенный топор у себя в руке. Да, я главный. Я — новый хозяин очередного украденного тела. То есть, нет. Я его одолжил, взял на время. Через седмицу, если мне повезёт, верну его обратно. Теперь-то я знаю, что на Поясе Смерти мой сбойный дар, как его называет колдун, позволяет мне прыгать из одного человека в другого, когда угодно и сколько угодно.

— Нашли…

И в голосе произнёсшего это слово мужика столько боли и тоски, что я невольно вздрагиваю. Ну, подумаешь, проиграли. Чего так расстраиваться? В следующий раз повезёт. Не всегда же они так выгребают от ящера?

— Последняя седмица… — вздыхает другой мой сосед. — Теперь уже точно последняя.

Ёженьки… Уже зная, что я там увижу, перевожу взгляд на лоб в сердцах бросившего своё копьё на песок мужика.

Да уж… И что мне в Диксе не сиделось… Скакал бы с эренбуржцами от острова к острову, пока возле своих бы не выпрыгнул. Китя, Китя… Не хотел у короля в служках бегать? Не желал лишнюю седмицу терять? Торопился? Ну вот тебе и «награда» за спешку.

Те самые цифры. Одинаковые и красные. Приехали…