Берег спасения

Глава 09. «Ужин и долгий разговор» 16.04.2008, ночь. Набережная реки Волга

- Ну, вот мы и в новом доме, - потягиваюсь, словно котенок, сказал Пашка, - сейчас бы поесть да поспать.

- Погоди спать, пока совсем не разомлел, займемся неотложными делами.

- А что более неотложное, чем ужин?

- Паша, теперь у тебя собственное серьезное оружие. Двустволка и «Кедр» тоже мощные, но они попроще. С автоматом надо более аккуратно, пострелял - почистил, если есть возможность.

- Это же «Калашников», что ему будет?

- Любое оружие требует внимания. Уделать АК трудно, но не так и сложно. Грязь и копоть надежности не прибавляют, а откинуть крышку, вынуть затвор и протереть дело пары минут. Как и магазины, особенно после пыли, грязи, дождя.

- Понятно, мы же сегодня из них постреляли. Покажешь мне, что и как?

- Само собой, принадлежности для чистки и масло не зря ведь привезли. Сейчас и займемся, только сначала посмотрим, что с душем. Тем более сумку с твоими полотенцами внизу оставили. Заодно и «зарядку» для раций достанем, чтобы наутро без связи не остаться.

- Игорь, а мы разве брали зарядное?

- А разве нет?

- Так ты же не сказал…

Ну вот, кого винить, только себя. Смотрю на экранчик «Мидланда», там индикатор аккумулятора всего треть показывает. Что значит, на максимальную мощность настроил и почти не выключал… Ладно, на ночь одну оставим на 19-м канале, уменьшив мощность, вдруг что от соседей услышим. Вторая на утро останется, пока выключаю.

Проверил, хорошо ли заперли входную дверь, и в который раз за сегодня прошли через актовый зал. Больше полных бутылей для кулера не нашлось, оставшиеся пустые. Не помешает набрать в них воды из-под крана, но это завтра, все заботы на завтра. В коридоре перед хозяйственным отделом, где находились кладовка, душевая и прочие бытовки, закрыли двери во все выходящие туда кабинеты, чтобы не отсвечивать, и запустили нагреватель.

Перед этим проверил воду, она шла гораздо лучше, чем у нас на Пушкина. Может, здесь на трассе трубы новые, может расстояние до водоочистной станции меньше, не знаю, но напор явно сильнее. Даже не представляю, что сейчас там, на «Водоканале» творится, каким образом они обеспечивают подачу воды в город. Пусть и такой, от которой начинало пахло рекой, почти как когда-то летом на даче. Но лучше набирать такую из крана, чем таскать ведрами из Волги. С электричеством тоже не все нормально, так-то оно есть, но лампы порой «подмигивают». Поначалу переживал, что импортный водонагреватель не сможет работать при таком напряжении. Но «китай» не подвел и бак, хотя и гудел, но воду грел исправно.

Пока готовилась помывка, идем наверх, , поднялись наверх, к оружию, прихватив привезенный набор для чистки и баночку с маслом. На ходу думаю, по большому счету, свет можно и не выключать, тем более, здесь, внизу. Свет в заброшенном доме никому не интересен. Сейчас внимание привлекает не сам свет, а когда кто-то мелькает в окнах. Но и ходить по темным коридорам с фонариком не самый лучший вариант. Поэтому подумал так, где уже горит свет, пусть так и горит, где нет, пройдем с фонарем.

А пока за чистку оружия. Оставил принадлежности на столике в вестибюле, разложил рядом несколько рекламных газет, что уже никогда не дождутся скучающих посетителей. Забрал из приемной автоматы, с которыми путешествовали, расположился за столиком.

- Гляди-гляди, тоже будешь так делать. Боец обязан сам следить за своим оружием, чистить-смазывать, так что, учись!

- Хорошо, весь во внимании.

Не торопясь показал парнишке разборку и сборку автомата. Обратил внимание, что делаю все аккуратно, не гремлю железом и не щелкаю крышкой.

- Оружие слишком часто разбирать не рекомендуется. В армии для этого есть учебное, которое хоть в хлам разноси. У нас оно тоже имеется, так что еще потренируешься. Боевое разбирают только для обслуживания после стрельбы. Или когда в непогоду с ним попадешь. Автомат надежная машина, но уход все равно требуется. Особенно, для такого «коротыша». Для чего и делаем неполную разборку. Понял, как надо?

- Да вроде бы понятно. Он же почти как твоя «Сайга»!

- Почти, да не совсем. Давай, теперь сам повтори, только не спеши.

Пусть автомат и «Сайга» родственники, но разница действительно есть. Пашка немного запутался, когда настал черед вставить собранный затвор в ствольную коробку. Но потом разобрался, где вырезы под выступы затвора. К слову, на «ксюхе» затвор проще, чем на «Сайге» собирать. Парень развеселился, что если поднимаешь крышку ствольной коробки, автоматически убирается фиксатор газовой трубки. На моей «Сайге» вообще газовая трубка не снималась, прямо так чистилась, только надо заглушку спереди открутить.

Поначалу только улыбался, когда Пашка возился с оружием. Но ничего не говорил, раз сам справляется, только обрадовал, что неплохо бы повторить работу с затвором раз пятьдесят раз, пока с закрытыми глазами не станет получаться. Но это уже на следующий раз, а пока протереть промасленной ветошью, снять нагар и копоть. Отдельно шомполом протереть ствол, благо можно обойтись без навинчивания дополнительных колен.

- Игорь, а ты откуда такой автомат научился так ловко разбирать и чистить? – спросил паренек, не отрываясь от дела.

- В основном в армии, у нас минимум раз в неделю стрельбы, и в караул «через день на ремень». И в дождь, и в стужу, а после обязательная чистка. В милиции даже и не вспомню, редко брали, и то из «дежурки», туда и сдавали.

- А как же стрельбы?

- Так из «чужих» стреляли, всем отделом, чистить не доводилось. Ну как, все почистил?

Напоследок протереть уже начисто, и собрать оружие. Похоже, Павел доволен, что приручил автомат. Или он его. Защёлкнув крышку, торжественно сказал «Все!».

Осталось протереть магазины от копоти, это совсем быстро, только патроны выщелкнуть в пустой цинк, которых полно в приемной. Правда, мой молодой друг упустил пружину, снимая крышку. Ну так и лететь ей тут особо некуда. Главное, в глаз не попал.

- Молодец, почувствовал оружие?

- Ещё как! Только пальцы ободрал.

- Ничего, до свадьбы... В общем, не беда, заживет.

- А пистолеты тоже надо чистить?

- Само собой, но там совсем все просто. Ты же помнишь, как я после «ментовки» чистил?

- Да, раз-два, и готово!

- Вот именно! Но не сегодня, из старого не стреляли, а новые вообще в консервации, надо завтра почистить, мало ли, потребуются.

Теперь в самый раз искупаться и ужинать! Пашку, похоже, мой вариант не устроил, хотел, наверное, отложить помывку на завтра. Пришлось ему объяснить, что уход требуется не только за оружием. Гигиена в полевых условиях вопрос первостепенный, натрешь ноги, шею или еще что-нибудь в интимных местах, какой из тебя тогда боец? От солдата американской морской пехоты требуют каждый день носки менять, если не два раза в день.

- Сколько же носков они с собой носят, если задание на неделю? - спросил резонно парень.

- Не исключено, что столько и берут, ты бы видел морпехов в полном снаряжении. Не зря их пингвинами прозвали. Хотя может и стирают, хотя сильно сомневаюсь в нынешних амерах.

- Игорь, а если в пустыне или на Северном полюсе?

- Ну, тогда не знаю… Но мы с тобой не в Сахаре, а очень даже на берегу большой реки, так что проблем с водой не представляется. Вообще, скоро с такой жизнью на портянки придется переходить.

- Никогда раньше не пробовал, только в кино видел.

- Не волнуйся, Паш, научу правильно наматывать, дело нехитрое. Особенно, если сапоги носить или валенки.

- Ну, ладно, уговорил.

- У нас ротный старшина не уговаривал. Приказ каждый вечер ноги мыть, причем обязательно холодной. Нормально, никто не болел, даже не чихал без причины.

Спустились вниз, заодно поискал в одной из наших сумок со снаряжением «сменку», переодеться после купания. Пашке нашелся спортивный костюм, мне на мой размер только комплект термобелья, что-то не подумал дома, когда собирались. Но мыло не забыли, заодно и стирку можно устроить небольшую, хотя бы нательного. А вообще, надо потом сюда «стиралку» поискать, и попроще, без хитрой электроники.

Вот так за делами и дождались нагрева воды, конечно, для экономии времени и самой воды можно бы и вместе помыться. Но, похоже, Пашка стесняться станет, поэтому предоставил ему возможность принять душ первому. А сам взял связанные в пакет одеяла и снова поднялся на второй этаж. Вторым рейсом захватил подушки и все, что пригодится нам для нашего нового жилья.

Пока ходил туда-сюда, Пашка уже искупался. Сидел на офисном стуле, распаренный, румяный, в новом спортивном костюме. Как ни велико его удовольствие от душа, прервал отдых, заставил заняться стиркой, а сам зашел душевую комнату. Там все по-простому, на кабинку денег не выделили, поэтому просто кафельная плитка и слив в полу. Пахло там почти, как в деревенской бане, не мог понять сначала, отчего. Потом дошло, распаренная деревянная решетка и горячая, теперь почти речная, без хлорки, вода создавали такой эффект. Справедливости ради, вода не обжигающая, но теперь и такой рады. Главное, она хорошо смывала мыльную пену. Похвалил себя, что прихватил подаренную бритву, заодно соскоблил щетину. Надо бы не забывать каждое утро бриться, как-то подсознательно понял важность внешнего вида. Когда ты в относительно чистой форме, умытый, побритый, то в нынешней ситуации и люди к тебе относятся совсем по-другому, чем к грязному оборванцу, даже если на тебе с десяток автоматов...

Пашка постучался в дверцу душевой. Спросил, что он задумал, в ответ, что пошел наверх, займется ужином. Сам в пене для бритья, поэтому только «угукнул». Вымылся, потом и сам постирал все, кроме формы, так же, как Пашка, развесил на стенках стульев в актовом зале. Снова вспомнил свой страшный сон про военкомат... Чтобы отвлечься, сказал себе, что надо где-то веревки повесить, да хотя бы в этом же зале. Будет у нас своя комната сушки, только перед этим окна закрыть чем-то плотным, для маскировки. Пожалуй, хозяйственные заботы станут отнимать у нас уйму времени. Прямо хоть помощников заводи!

Ходить в одной «термухе» как-то непривычно, я же не Вероника, спортом заниматься в такой одежде не привык. Вернулся к сваленным сумкам с привезенными запасами, натянул спортивные штаны и куртку, какие уж подошли. Немножко коротковаты, но, все поприличнее, чем так, в обтяжку. И пошел наверх, где, судя по запаху, вовсю кашеварил Пашка.

Что будет на ужин, парень долго не гадал. И наши продукты, что из дома взяли, остались, и здесь оказались работающие холодильники. С ними ничего не случилось, полностью исправны, и внутри некоторых кое-что существенное нашлось. Правда, всего в двух, зато до верха и нормальные продукты, если можно так сказать про головки сыра и пачки масла. Все наше, местное, Даниловского сырзавода. Глянул дату выпуска, и сильно удивился, на пачке седьмое апреля, как раз перед катастрофой! Видимо, успели привезти перед эвакуацией, как и консервы, людям раздавали. А это просто забыли в спешке, не зря кругом, и в приемной, и на этажах, разбросаны остатки упаковки не только от патронов и оружия.

В приемной, в шкафчике, осталось несколько баночек цикория, так и вспомнил Василия Михайловича, его пристрастие к этому напитку, к слову, тоже нашего, Ростовского. Вот только хлеба мало, прямо хоть намазывай масло на сыр. Микроволновка здесь есть, еще и не одна, даже чистые тарелки нашли со столовыми приборами в одном из кабинетов. Открыли наш «оружейно-продуктовый ящик», который оказался, к слову, совершенно неподъемным. Кофе с печеньками это хорошо, но за это время уже реально проголодались.

Пашка решил не экономить сегодня, но в пределах разумного, конечно. Отыскал кашу в банках, гречку с говядиной, туда поделил пополам банку мясных консервов. В меню в этот раз «гуляш свиной». Через полчаса, уже довольные, пили цикорий со сгущенкой, и, действительно, бутерброды у Павла получились «царские». Так и сидели среди запаха горячей каши и заваренного цикория, прямо в холле на втором этаже. В крайний кабинет не пошли, чтобы светом себя не выдавать. Здесь хорошо, просторно и светло, даже диван со столиком есть, на котором мы и сидим с кружками.

Пригодилась даже горячая вода из термоса. Правда, пришлось ее греть еще раз, в чайнике, не стали рисковать, пока еще здесь воду профильтровать сможем. Как одному налить воду из бутыли для кулера, мой товарищ не сообразил, а меня беспокоить не захотел. В приемной ничего не нашлось, а бродить в полутьме с фонариком по кабинетам, искать кувшинчики с фильтрами совсем не хотелось. День сегодня и так суматошный, вроде бы, особо ничем не занимались, а усталость чувствуется. Может, просто столько перепадов, от хорошего до плохого, и обратно?

Еще причина, почему сидим в фойе, у нас не нашлось ничего, чем можно плотно занавесить окна. Сначала посмотрели у завхоза что-то вроде черных пластиковых мешков под мусор. Но подходящего не нашли, оставшиеся внизу мешки, невостребованные при эвакуации, оказались такие же, как у меня на работе. Вроде и плотные, но свет сквозь них проникает хорошо, поэтому не стали рисковать. А еще, если зажать фонарик рукой, чтобы проникал только тонкий луч света, то, в принципе, можно и по темным коридорам ходить без риска привлечь внимание с улицы.

Поэтому просто стали соблюдать «световой режим». И спать по первости тут же решили, в приемный еще один диван есть. Пашку оставил в фойе, сам на диван в приемной, предварительно выключив свет в коридоре. Улегся в спальник, накрылся одеялом для большего тепла, фонарик под голову, оружие рядом. Надо ночью встать, фонарик под рукой. Жаль, конечно, диваны не раздвигаются, но и так довольно просторные. На пару ночей хватит, новые соседи обещали показать, где кровати найти и матрасы заодно. Так что у нас в фойе и столовая, и спальня сразу.

Но за окнами на бульваре фонари еще частично работали, так что полной темноты нет. Лег спать прямо в «термухе», отопления нет, сырость наверху не чувствуется, но весьма прохладно. Повозился, пока нормально улегся на скрипучей коже. Несмотря на усталость, сразу заснуть не получалось. Пашка, похоже, тоже не спал. О чем он там вздыхал, о родителях, о девушке или о нашей горькой жизни?

- Паш, не засыпается? - осторожно сказал в темноту. Голос раздался достаточно совсем не сонный, парень хорошо меня слышал.

- Да, все думаю, - он также негромко отозвался.

- И о чем же, если не секрет.

- Да о том, не зря ли сюда перебрались. Может, лучше дома оставаться? Там все знакомо и друзья появились.

- Ты правильно думаешь. Вчерашний студент и слегка разбалованный жизнью чиновник оказываются в аду и трепыхаются, пытаясь выбраться. Так?

- Ну да, почти... Никогда у меня похожего не случалось. Всегда родители и брат рядом. А теперь вот только ты из прежней жизни. И еще... - он не договорил.

- Хочешь вернуться назад?

- Не знаю, просто здесь как-то все чужое. И станет ли здесь лучше?

- Паш, давай по-взрослому рассуждать. Мы с тобой городские жители, привыкли к цивилизации. И другой жизни не знали, по крайней мере, ты. И вот пришла беда, сложившийся порядок, какой бы он ни был, рухнул. И абсолютно все, к чему привыкли, становится бесполезным, как только кончается цивилизация. Сам же видишь, что газ и вода барахлят, электричество тоже мигает.

Скоро лето, не так страшно поначалу пойдет. Можно до холодов продержаться. Это даже не про продукты. А что потом делать? Большие города после войны постепенно переустроены на централизованную коммуналку. Еще в тридцатых годах не существовало массовых канализации и водоснабжения. Не говоря о том, как жили до революции. Профессия водовоза считалась вполне почетной. Да и золотари востребованы.

Сейчас даже уличных водоразборных колонок нигде не встретишь, разве что, на окраинах или в частном секторе.

- Игорь, а я еще помню такую у нас колонку на углу, где синагога, мы с мальчишками там воду пили, а мама нас ругала, что это «не семидесятые, когда как из родника шла»...

- Да, помню такое, в те годы вода из-под крана просто аж голубая текла, прямо так и пили. А сейчас хорошо, что хоть какая-то идет. Пока «Водоканал» держится, но вода может закончиться довольно скоро, в любой момент. Из рек и ручьев тоже много не попьешь, кроме всего прочего, там и трупов хватает. Нет водопровода - нет жизни, почему большие города и вымирают так быстро.

- Игорь, неужели об этом никто не думал, вдруг война?

- На случай войны и разных ЧП предусмотрены подземные скважины, только кому теперь ими заниматься?

- Ну да, коммунальщики тоже пострадали, как и мы.

- И даже больше, Паш, - вспомнил погибших в колодце «водоканальцев».

- Но газ еще идет, значит, там люди на месте?

- Надолго ли, скоро следить станет некому, неисправные трубы с газом, выключенные плиты, значит, взрывы и пожары. Как не станет электричества, не станет и воды. Еще и канализация перестанет без нее работать. И что потом, дворы загадят быстро, даже если людей мало осталось. В блокаду Ленинграда, весной сорок второго, всех живых, кто ходить мог, на улицу, дворы и улицы чистить от дерьма. Иначе эпидемия неизбежна. А у нас кто город чистить, хотя бы от убитых зомбей и их жертв, станет? Не спишь, Паш?

- Нет, Игорь. Ты сказал про мертвяков, а я вспомнил. Как раз про наш дом думал, и вспомнил. И про погрузчик, и про экскаватор, видел их во дворе трамвайного управления, там ведь у них мастерские. Это из второй спальни не раз раньше замечал, как свой двор убирали.

- Вот молодец, что не забыл. А я ведь тоже их видел не раз, а в голове не удержалось. Надо Олегу обязательно завтра передать.

- Ты не позовешь его сюда?

- Он сам не пойдет, скорее всего. Но обживемся, видно будет. Думаю, к зиме и сами попросятся, если не решат с отоплением. С этим помучиться придется, привыкли к центральному, не Европа же.

- Игорь, а как в войну люди выжили? Ведь тоже страшно, бабушка рассказывала.

- Почему в Отечественную войну не так все безнадежно обстояло? Там и правительство оставалось, все же какая-то помощь, хотя бы порядок обеспечивали и карточки на продукты. Отопление в старые годы тоже индивидуальное, даже в многоэтажных домах. Разве что в столицах уже покомфортнее. Да и жило в городах относительное меньшинство. Деревня есть деревня, там навыки выживания с детства заложены. А сейчас абсолютное большинство изнеженные горожане. Они ведь даже деревья в парке на дрова спилить нормально не сумеют...

- Игорь, а если объединяться, как вот Олег своих «бутусовских» пробует? Ведь что-то получается?

- Вот именно, что-то. Даже если и получится, свет и вода останутся, что-то подберут, что плохо лежит. Дальше как? Все находки и обретения всего лишь оттягивают страшный финал. Потому, что в одиночку и даже группами не выжить. Общество - не только бойцы, их жены и дети. Почему староверческие общины выжили? Они уходили в глушь, жили уединенно. НО! Вокруг цивилизация, с которой они и торговали. И вернулись туда вновь, большинство успешных купцов девятнадцатого века староверы. А у нас кругом развал и безнадежность. И ждать помощи не от кого...

Пашка уже спал, сладко посапывая, так, что мне слышно через открытую дверь. А я все не мог заснуть, как почти всегда в последнее время. Не сложно догадаться, выжившие скоро начнут осваивать окрестные территории. Кто объединившись, кто в одиночку, только получается не у всех. Но это ненадолго, более организованная сила подгребет крупные ресурсы под себя. Впрочем, а много ли полезного имелось в самом городе, вернее, его центре?

И что понимать под полезным, то, что поможет выжить? Обычному человеку сейчас, на первых порах, важны надежное убежище, еда и транспорт. То же оружие не только трудно достать, так еще и не все решаться его иметь, не то, что применить. Кто посообразительнее, начал грести все, что в новых условиях пригодится. Не одни же мы такие умные среди выживших?

Бандитам проще, не только знают, где что имеется, открыто забирают то, что прежде контролировали негласно. Самое время без особых проблем наложить лапы на то, до чего дотянутся или что несложно отобрать без риска. Расклад теперь поменялся, милиции как единой силы не стало, остатки не в счет. Никто не бессмертен, ни бандиты, ни менты. Так что все, у кого есть оружия и какая-то организация, пойдут за своей долей. Или просто возьмут все, не зная жалости.

Нам повезло, сейчас здесь благодаря эвакуации образовалось почти пустое место, и об этом мало кто знает. Почему сюда пока и не суются новоявленные сталкеры, считается, что здесь сплошные зомби. Почти, как у театра Волкова или в торговых рядах. Еще и ребята здешние особо не шуровали, чтобы внимание не привлекать. Сейчас нормальное оружие с патронами появились, поэтому могут на группы делиться. Что не говори, и отбиться проще, когда не надо каждый патрон считать.

Пора становиться на ноги. Даже то, что мы начнем рядом жить, уже, какая-никакая, подмога для соседей. Сколько у них пока «активных штыков», шесть? Может, еще прибавится завтра или послезавтра, когда, как его, Шаман, с парнями вернется. Считай, уже минимум восемь бойцов. Может, с Пушкина кто сюда решит поехать. Хотя не каждый рискнет, там, в «старом доме» все понятно. Пусть тоже не просто, но хоть как-то определились, даже когда опасно, знаешь, откуда эта опасность, и все равно легче.

Думаю, кто, все-таки, сможет переехать? Максим, Виктор, Володя? Вот Юра вряд ли, если только решит его Надежда, что вместе лучше, то и поедут первыми.

Хотя бы парочка еще добавится, уже десять человек, это сила, если все при оружии. Правда, сила понятие относительное. Вот как мы с Пашкой, можно сказать, полтора бойца, причем себя полной единицей не считаю. Сколько нужно людям притираться, это и тренировки, и постоянные занятие. Или большой бой с большой же кровью...

С оружием дальше лучше вряд ли станет. Неразбериха первых дней закончилась. Все случайности произошли, все, что лежало плохо, уже разобрано, как тоже финансовое училище. Не сомневаюсь, что уже прошлись и по тем местам, где мы побывали. Хотя после нас там вряд ли что-то новое еще оставалось, но люди-то об этом не знали. И даже «мобильные» зомби этому не помеха. Хорошо, что у нас списки оружия появились, хоть что-то получится забрать.

Конечно, мне реально с этим повезло. Но повезло не просто так, разве что с Егором. Догадываюсь, что такие «закладки», как здесь, делались не только для меня и моих коллег. Служб разных много, мобилизационные мероприятия для всех предусмотрены. Войну-то никто не отменял, что-то из мер для «особого периода» могло сработать. Только определить, у кого теперь оружие могло изначально иметься, а у кого случайно появилось, считай, невозможно. Все одинаково одеваются, все оружие прячут. И если кто-то открыто с ним, это либо бандиты, либо военные, либо военная банда...

На этом мои мысли прервал сон...