Бер и Берегиня (СИ)

15. Варвара Миронова.

Путь до города прошел без проишествий. Я успела поесть, поспать, и поприставать к Кириллу. И надо же, он от меня отбивался! Мол, ты че творишь, дурная, щас же впишемся куда нибудь! Я соглашалась, но нет-нет, да гладила его через плотные джинсы. Надо ли говорить, что в город приехали в дико взбудораженном состоянии?

Я разглядывала дом Кирилла из окна машины. Двухэтажный, трехподъездный, деревянный, веселенького желтого цвета, дом находился через дорогу от самого большого парка в области, и метрах в пятистах от моего бара. Дом старый, но видно, что жильцы ухаживают за ним, поддерживая в приличном состоянии. У каждого подъезда были разбиты полисадники, стояли лавочки, широкие, удобные, которые, не смотря на довольно прохладную погоду, были облеплены вездесущими бабушками.

— Посиди пока, — сказал Кирилл мне, — Сейчас ключи отдам, и пойдем домой.

Я только кивнула в ответ, а он вышел, хлопнув дврцей.

Из второй машины вышел невысокий крепкий мужичок, которому Коновалов пожал руку, и женщина, лет сорока. Высокая, подтянутая. Именно ей Кир и отдал ключи.

Потом вернулся к машине, достал наши сумки и мой рюкзак, навесил их все на себя.

Женщина села за руль нашего авто, а я вышла, разминая ноги.

— Кирилл, дорогой! А мы тебя потеряли! — одна из бабушек, лет эдак 75–80, подслеповато щурясь, разглядела нас.

— Здравствуйте, девушки! — доброжелательно улыбнулся майор бабулькам на лавочке. — Уезжал за женой, — кивнул на меня. — знакомьтесь, это Варвара!

Сразу несколько пар глаз впились в меня, заставив поежиться. Бррр.

— Ой. Счастье-то какое! — всплеснула руками та, что помоложе, — Наконец-то Кирюшка наш с супругой! А то все один, да один. Деточка, я Ирина Львовна, ваша соседка. Если что-то нужно будет, всегда можешь ко мне обратиться!

— Спасибо, — как можно милее улыбнулась я.

— Девушки, мы очень устали, ехали долго, поэтому покинем вас, — Коновалов был сама любезность, и просто источал мед и патоку.

— Конечно-конечно, — бабулечки, как по команде, закивали головами, а майор, еще раз со всеми попрощавщись, сунул мне в ладонь связку ключей.

— Второй этаж, Варь, первая дверь налево.

Поднялись по широкой, деревянной еще лестнице. Интересно, сколько лет этому дому?

Конечно, квартиру майора с моей клетушкой не сравнишь. Коридор просто огромный, потолки под 3 метра. Зашла, и замерла на пороге. Пыхтевший позади майор меня буквально впихнул в квартиру. Бросил сумки на пол, расстегнул куртку, и скинул кроссовки. Почувствовав спиной его прожигающий взгляд, обернулась.

Черные глаза горели знакомым огнем, ноздри широко раздувались, втягивая в себя воздух.

— Кир, я ж грязная с дороги, — начала протестовать я, вдруг подумав, что зря я его драконила все сутки, что мы были в пути.

— Булочка, — не говорит, а урчит утробно, — Вот ты просто не представляешь, как мне сейчас похуй на это, — плотоядно улыбается, и делает стремительный шаг ко мне. Какое-то мгновение, и я закинута на широкое плечо, а правую ягодицу через джинсы обжигает шлепок. Ойкаю, а гадкий майор хохочет, и прикусывает левое полужопие.

— Хулиганила, значит, все сутки, да? — бросает на неразобранную кровать, — Дразнила, значит?

Ответ ему не требуется. Стаскивает с меня джинсы вместе с бельем, слава богу, не порвав ничего, и впился поцелуем во внутреннюю поверхность бедра, чуть прикусывая нежную кожу. Вскрикиваю, приподнимаясь на локтях, а горячий язык уже во всю ласкает нижние губки. Откидываю голову назад, часто дыша открытым ртом. Вот уже два требовательных пальца ласкают изнутри, подводя к пику наслаждения. Еще чуть-чуть…

Но внезапно все прекращается. Недоуменно смотрю на майора. А он судорожно сдирает с себя толстовку и джинсы, не отводя от меня взгляда.

— Сука, какая же ты охуенная, — горячечный шепот простого и грубоватого комплимента подстегивает не хуже виагры. Переворачиваюсь на живот, встаю на четвереньки, прогибаясь в спине и призывно виляю попой. Слышу громкое рычание, и доведенный до предела зверь врывается на всю длину. Чтобы не заорать от мучительного наслаждения, кусаю свой кулак. Огромная лапа майора наматывает мои кудряшки на затылке, заставляя откинуть голову назад, а вторая крепко держит за горло.

— Не молчи, — горячий шепот обжигает плечо. И я не молчу, ощущая, как через несколько резких толчков Коновалов выстреливает в меня горячими тугими струями. Аккуратно подтягивает за волосы, заставляя подняться на колени, и медленно двигаясь во мне, одной ладонью залезает под водолазку, которую никто не снял и накрывает грудь, а второй ласкает клитор, вызывая судороги по всему телу. Не могу держаться долго, ноги потряхивает, дрожь во всему телу. С тоненьким писком повисаю на его руках. Прижимает к себе так, что сделай это чуть сильнее, и затрещат косточки.

— Ты супер, Варь. — нежно целует в плечо. — А теперь можно в ванну.

Валюсь на кровать. Зверь. Чисто зверь.

Накрывает меня пледом, а сам идет в душ. Слышу, как шумит вода, как майор что-то насвистывает. А я лежу и улыбаюсь, как дура. Не выйди я тогда покурить вечером, этого б ничего и не было бы. Я бы так и жила, не зная о втором мире, что нас окружают сказочные, по сути, существа. И что где-то есть такой вот угрюмый, молчаливый майор, который одним своим прикосновением сможет меня превратить в похотливую суку. И знаете, мне это нравится.

— Варь, — открываю глаза и вылезаю из-под теплого пледа. Коновалов стоит в одних шортах небесного цвета, на шее полотенце, тело влажное еще. В волосах на груди блестят капли воды.

— Ммм? — мычу, потому что сил говорить нету.

— Я там в холодильнике поесть нашел. Пойдем?

Шлепаю за майором. Квартира, хоть и двушка, но просто огромная. Обстановка холостяцкая. В большой комнате диван и телек. Пару полок с книгами, на столике у дивана стоит ноут. В спальне же только кровать и шкаф для одежды. Кухня по площади большая, стоит обеденный стол с мягкими стульями, большой холодильник и гарнитур кухонный. Никаких занавесок на окнах я не увидела, везде только рулонные шторы в тон обоям. Санузел раздельный. Ванная комната не большая, даже без раковины. Только ванна и стиральная машинка.

Удивленно хмыкаю, когда вижу набранную ванну горячей воды. Озаботился майор. Лишь б не уснуть только. Залезаю в воду. Божечки, какой же кайф!

На кухне зажурчала вода, зашкворчало масло на сковородке. Золото, а не мужик, честное слово! Еще и покушать приготовит.

Горячая вода меня чуть не сморила. Глаза отчаянно закрывались и просились спать. Пересилив себя, кое-как вылезла, и укутавшись в большой банный халат майора, пошла на кухню. На столе на деревянной разделочной дощечке уже стояла большая сковорода жаренной с чесноком картошечки, рядом было нарезанное сало, ржаной хлеб. И две огромные кружки с ароматным чаем. Судя по запаху- что-то из запасов Нины. Кирилл же задумчиво курил в открытое окно. Увидев меня, улыбнулся:

— Знаешь, все бы отдал, чтоб ты вот так вот по дому ходила.

Фыркнула.

— В холодосе было только сало. — Кирилл сел напротив, — Завтра на рынок сгоняю, мясца прикупим. Ты какое любишь?

— Любое, — говорить с набитым ртом было трудно. — Кирилл, а можно завтра ко мне на работу сходим?

— Зачем? — напрягается майор, и даже вилку отложил.

— Как так, зачем? — удивляюсь я. — Надо же начальнику сказать, что я приехала. Да и ты вроде как с ним познакомиться хотел.

Немного расслабляется, но взгляд все еще немного настороженный.

— Сходим. Но Варь..- мнется, как первоклашка, — Ты уверена, что хочешь снова на работу выходить?

— А почему нет?

— А не боишься? — с прищуром смотрит.

— Нет, а стоит?

Складывает лапищи на стол в замок. Смотрит серьезно, невольно мурашки бегут о телу.

— Варь. Я все- таки не совсем человек, да и с Бером не совсем еще могу совладать. Ты работаешь в баре, где основные клиенты- мужчины. Почему, ты думаешь, мы ехали в сопровождении, но за рулем был я сам? И почему из второй машины всегда выходила только женщина?

— Блин, Кирилл. Для меня это дико, что мужчина может быть настолько ревнивым.

— А это не ревность, Булочка. — чуть улыбается, грустно грустно так. — Это инстинкт. Я все же больше животное, чем человек. И других самцов рядом с тобой быть не должно. В принципе

— Животное? — удивляюсь я, и тоже откладываю вилку. — Пусть животное, мне все равно, Кирилл. Кажется, мы все это уже решили еще там, в доме. Изменять я тебе не собираюсь. Но и сидеть дома тоже не буду. У тебя служба, а у меня что? Да меня же разорвет от молчания! Мне нужны люди, общение!

— Будет общение. — кивает серьезно, — Но только не в баре.

— А не много ли вы на себя берете, сударь? — начинаю заводиться я.

— Нет, — в голосе появляются рычащие нотки.

— Ты чего это? Рычать на меня вздумал?! — все, у Вари включился режим валькирии. — Никогда не смей это делать!

Ноздри майора угрожающе раздуваются, пальцы, сцепленные в замок, белеют. Молчит, закрывает глаза, как будто считает в уме, чтобы успокоиться.

— Варя, не повышай голос, пожалуйста. — каждое слово произносит спокойно, будто по слогам. А у меня по спине бегут мурашки, и волосы на руках встают дыбом. И вся моя валькирия, поджав хвост, сбегает в неизвестном направлении. Кирилл делает глубокий вздох, и снова молчит.

— Давай договоримся так. — черные глаза, такие ласковые обычно, и такие колючие сейчас, — Если Бер завтра решит, что в баре нормально, и никто на тебя там не претендует- работай, ради бога. Но если он подумает по-другому…

— Я буду сидеть дома.

— Нет. Сменишь работу на такую, где работают женщины. Так будет безопаснее. Для всех.

— Что, и меня задерешь? — Варька, овца, не провоцируй мужика! Язык твой без костей.

— Нет, — тонкие губы расползаются в ухмылке, — Запру тебя дома и буду драть до потери пульса. А если серьезно, то никому не нужна бойня в городе.

— Озабоченный изврат, — фыркаю на него.

— Ага. — соглашается, кивая. — А это все ты виновата.

— С чего эт я? — удивляюсь я, — Это ты меня в каждом углу зажимаешь, а не я тебя.

— Да неужели? — Кирилл выгибает дугой черную бровь, — А кто пытался сделать минет, пока мы ехали? Имей в виду, я так не согнусь, так что это был не я.

Чувствую, как краска заливает лицо и шею.

— Ну подумаешь, было такое. — чуть веду плечом, и ковыряюсь в картошке.

— Или кто всю дорогу наглаживал меня через джинсы? Или моими любимыми сисечками светил?

— Ну все, все! Согласна, оба озаботы.

***

Решили не ждать до завтра, и пошли в бар сегодня. Я, как и Кирилл, понимали риск этой шальной затеи. Но лучше уж сразу все решить, чем откладывать на потом. Перед выходом, Кирилл опустошил две скляночки с молочно-белой жидкостью. Передернул плечами.

— Чтоб наверняка не перекинулся, — пояснил он мне.

Беру его за ладонь и крепко сжимаю. Что бы не случилось, я буду с ним.

На улице уже стемнело, и заметно похолодало.

— Кир, зайдем потом ко мне домой? За вещами.

— Зайдем, — басит Коновалов, приобнимая меня за плечи. Так и идем, в обнимку, до самого паба.

Уже у самого крыльца до моих ушей доносится музыка, играющая внизу. Неизменные «оладушки», которые так любит наш Димка. Улыбаюсь, крепко сжимаю коноваловскую ладонь.

— Кирилл.

— Буду держать себя в руках, сколько смогу. — обещает майор, целуя меня в макушку.

Спускаемся по ступенькам вниз. В пабе не сильно людно. Занят только один столик. И кем! Симон и Олег! А вон и Димка, свеженалитые кружки им несет. Димка видит меня, замирает на секунду, потом с громким стуком ставит кружки парням на стол и с громким воплем «Варька!», широко раскинув руки, несется ко мне. В одно мгновение между мной и несущимся Димкой возникает монолитная гора по фамилии Коновалов.

— Руки убрал от нее. — громко рычит. А дальше события развивались настолько стремительно, что я впала в легкий ступор.

Симон и Олег поднимаются со своих мест, спеша на помощь Димке.

— Э, родной! — Симон, этнический армянин был не высок, но очень широк в плечах. — Ты не прав!

— Сидеть! — рявкает Кир. Я лишь тоненько попискиваю, пытаясь выйти из-за его спины, но куда там, когда тебя удерживают огромной лапищей.

— Ни хуя ты борзый! — а это Олег- среднего роста крепкий блондин, поднимается из-за стола.

— Кирилл! — я все таки выскакиваю из за майора, и втискиваюсь между ним и Димкой, оттирая последнего жопой от озверевшего Коновалова. Зелья Нины все-таки не действуют. — Посмотри на меня!

— Варька, отойди от психа! — это, кажется, Симон.

— Завались, Слав! — шиплю я ему, называя его привычным слуху русским именем, которым он обычно представляется, не отводя глаз от налитых кровью глаз майора. — Кирилл, — касаюсь его торса. Медленно переводит горящий сумасшедствием взгляд на меня. Дышит тяжело. Старается себя контролировать, но дается ему это с огромным трудом. — Кирюша, — глажу по напряженному животу, и прижимаюсь, обнимая. — Кирюш, успокойся. Это мои друзья. Я тебе про них говорила.

Чувствую, как майор расслабляется потихоньку, дышит ровнее. Широкая ладонь ложится на спину, прижимает сильно, крепко.

— Варь, — тихонько тянет Димка. — Варвара.

Из могучей груди раздается рык.

— Ну точно зверь! — вдруг хохочет Симон и обращается к майору, — Родной, расслабься! Варю тут никто не тронет и не обидит! Я даю тебе свое слово.

И я выдыхаю, поворачиваюсь к ребятам.

— Мальчики, знакомьтесь.

Кирилл, на удивление, первый тянет руку.

— Кирилл Коновалов.

— Дмитрий Ярославцев. — Димка жмет протянутую ладонь безо всякой опаски, но с подозрением разглядывает моего Бера

— Симон Сакаян. — Симон с широкой улыбкой жмет ладонь Кирилла. — Силен ты, медведь. И рычишь натурально!

— Олег Бобров, — а вот Олежка жмет руку осторожно, будто боится, что ее откусят.

— Пошли за стол, — Димка кивает на занятый ребятами столик, — Там и познакомимся нормально.

Парни возвращаются к столу, я иду за ними, Кирилл идет последним. Я даже спиной ощущаю, как цепким взглядом майор ощупывает пространство вокруг, подмечая каждую мелочь.

— Ну, — Дима за стойкой наливает еще 3 кружки пива на себя, меня и Кирилла, — Рассказывайте.

— Нечего рассказывать, — пожимаю плечами. Майор сидит рядом, напряжение и настороженность, исходящую от него, можно буквально ножом резать. Нахожу его ладонь и крепко сжимаю. Все хорошо, медведь, все хорошо.

Димка садиться напротив нас, и тяжело смотрит на майора.

— А я тебя видел. — произносит Димка после долгоо молчания, — В день открытия был. Потом Варю домой повез.

— На такси посадил только. — отвечаю я, отпивая любимое пшеничное пиво.

— Я и вижу, — хмыкает отец моего крестника. — Кто ты такой? — голос становится серьезным. — Не бандит, не гопник. — окидывает мощную фигуру майора и делает свои выводы. — Выправка есть. Служишь? Я должен знать, кому доверяю Варьку.

Кирилл молча достает удостоверение, раскрывает и дает в руки Димки. Тот вчитывается, хмыкает.

— Спецотдел, значит. Слышал. О вас дико интересные истории ходили.

— Служивый? — Кирилл заинтересованно выгнул бровь. — Летучие мышки?

— Нет. Кто шагает дружно в грязь?

— Связь, значит. — и я с удивлением наблюдаю, как Димка и Кирилл жмут друг другу руки, уже совершенно расслаблено. — А че слышал?

— Ничего подробного не было, но наша спецура дико ругалась на двух отбитых из какого-то спецотдела, что вдвоем пошли гулять по территории врага.

Кирилл ухмыляется, забирает удостоверение.

— Всякое бывало.

Все, напряжение полностью снято. Можно выдохнуть.

Дальше вечер протекал в почти дружеской обстановке. С Димкой и Симоном общий язык был найден, как и общие темы, все-таки все трое носили погоны. А вот Олег все еще относился настороженно. Когда ребята вышли покурить, а мы с Олегом остались наедине, сказал:

— Если будет обижать, только скажи.

— Если ее кто-то обидит, того найдут по частям, — тяжелая ладонь Кирилла легла на мое плечо. Погладила его длинные пальцы. Олег насупленно замолчал.

— Олежек, не переживай. — ободряюще улыбнулась я другу, — покажи мне того смертника, кто решит меня обидеть.

Сладкие мои, визуал готов уже давно) но нет того доброго человечка, который бы мне объяснил, как добавлять изображение(