Белый Волк (СИ)

Глава 1 «Полундра!»[3]

Холодный Севет, Горячий Юг, Утренний Восток, Смертельный Запад. Они везде снуют и места не находят. Их место на земле, но их проклятиями прогнали. Они желают жить, но ненависть их погубила. А что в них есть? Какая жажда? Жажда мести. Кто проклял, тот будет убит. Кто жизни их лишил, тот пожалеет о содеянном. Пощада? Ох, даже не молите. Понимание? В них его искать не стоит. Правда и справедливость? Они ими обижены. Сострадание и милосердие? В них сердца нет. Веками мечтали о свободе, но не получили ее. Теперь мечта о мести в них зародилась. Ни плач детей, ни женщин крики и ничьи вопли их не остановят. Остается лишь кричать «Полундра!», увидев их. Глаза смерти видят многое, не стоит их недооценивать, от них не убежать. Увидели их? Желаю вам быстрой смерти, ибо более реального и хорошего я пожелать вам не могу.

Я вылезла из машины и вошла в помещение. На улице мороз уже начинал вступать в свои права, снег укрыл дома и улицы белым покрывалом. Нейл весьма неожиданно решил собрать ОПЭВД[5], а сколько мы уже не собирались? Я сняла шубу и набрала папу.

— Алло? — устало ответил он, ибо это уже пятый звонок.

— Пап, не забудь ее покормить, и конфет много не давай.

— Я не маленький, доча, Севела же воспитал.

— Да, но я переживаю. Еще не забудь её вещи из машинки вытащить сушить.

— Я всё знаю, и спать её не позже десяти вечера, завтра в садик.

— Спасибо за помощь, папочка. — я сбросила, поднялась к лифту и вошла внутрь. Уже 7 вечера, с чего бы Нейлу нас так срочно собирать? Последний раз такое было в тот ужасный период войны с ОПИЖ. Сейчас же мы с людьми живём мирно, не то, чтобы в дружбе, но мирно, и это главное.

— Ты так сильно задумалась, что не заметила меня, птичка? — неожиданно полушепотом спросил Нейл, приобняв меня сзади. Я слегка вздрогнула.

— Да… Для чего ты нас собрать решил?

— Птичка, мы одни в лифте, который с легкостью можно остановить, а ты опять о работе?

— Нейл… — я закатила глаза. — Мы на работе.

— И что? Забудь об этом, птичка. — медленно проводя рукой по моему телу, а второй тянясь к кнопке, останавливающей лифт, промурчал он.

— Нейл… — протянула я, прикрыв глаза и улыбаясь.

— Ну что? Тебе ведь нравится, правда? Я неплохо тебя знаю, птичка, и я знаю что сказать, где поласкать и как сделать тебе приятно.

— Я тоже знаю, как сделать тебе приятно, но не в лифте же! — я заметила, что беловолосый пошляк остановил лифт. — Нам нужно подготовится к совещанию, настроиться…

— Сумеем, успеем…

— Нейл, я не могу в лифте! Мне тут не нравится!

— Ты не можешь говорить, что тебе не нравится, даже не попробовав.

— Но пробовать сейчас я не хочу. Чувствую себя девственницей, которую пытаются развести на…

— Птичка, не уходи от темы.

— Папа сегодня забрал Эли с ночевкой, так что потерпи до дома.

— Ты не птичка — ворон, ты птичка — обломинго! — отойдя от меня, обиженным тоном сказал он.

— Ну не обижайся… — я улыбнулась и, погладив его по щеке, поцеловала.

— Ладно, но я ещё обижаюсь.

— А время-то уже поджимает! — посмотрев на часы, воскликнула я.

— Твою мать! — воскликнул Нейл, вновь нажав на кнопку в лифте, тем самым включив его.

— А во сколько ты назначил?

— В половину восьмого.

— А сейчас уже почти восемь, класс!

— Зря потратили двадцать минут.

— То есть, тебе бы хватило двадцати минут? — ухмыльнувшись, спросила я, перекинув свои руки за его шею и смотря в его глаза.

— Птичка, не начинай, я итак на грани, а ты еще соблазняешь. Страшный волк с удовольствием съест маленькую птичка, тем более если она сама этого просит. — положив руки на мою талию, прошептал он мне на ушко. Вдруг двери лифта открылись, и я увидела блондинку, случайно проходившую мимо и застав нас в такой… не очень приличной для работы позе.

— А мы думаем, где это вы пропадаете, теперь ясно. — она ухмыльнулась, а я быстро отпрыгнула от своего мужа. Стоп он мой муж, и ничего постыдного в том, что мы обнимаемся, нет, но ведь мы на работе… Сложно! «Не то слово!» — подтвердило мое Я.

— Пойдем, птичка, нас уже заждались. — окликнув, Нейл неожиданно шлепнул меня по попе. «Зря, зря, зря ты не согласилась в лифте! Хочу сказать, что ты дура, ведь это все — таки новые ощущения. Даже мне интересно. Дура!» — в своем духе начало альтер-эго. Я зашла в кабинет и уселась рядом с Нейлом на свое место. Все уже были здесь.

— И зачем мы здесь собрались? — спросила Карми.

— Сегодня нам поступил звонок с севера. Там бунт. Один из жейзелов, солдат, позвонил мне и сообщил о бунте людей. Они требуют справедливости.

— В смысле? — спросила я.

— Мы все здесь шикуем, а их дети голодают, мерзнут, болеют. — объяснил беловолосый.

— А мы тут причём? Это их президент должен париться, а не мы. — спросила Карми.

— Ну этому гавнюку я еще задам головной боли, а людям помочь нужно. — ответила я.

— А там все очень плачевно, хочу заметить. — начала Мери, показывая нам фотографии с севера. Я ужаснулась: на одной несколько трупов, поедаемых белым медведем; на второй толпа, которая бежит куда-то с оружием. Больше я не смотрела. Боже…

— Кто додумался фотографировать это и выставлять в интернет?!! — ужаснулась я.

— Это 21 век, любой, поэтому человек скорее тебя снимет на видео и выставит в инстаграмме фотографию с тобой, нежели поможет, если ты лежишь и умираешь. — усмехнулась Карми.

— Можно город им построить. — предложил брат.

— А материальные средства?

— С ними все в порядке, папа согласиться, я в этом уверена. — ответила я.

— Нужно поехать к ним и договориться. Согласятся ли они?

— Думаю, да. А ты один поедешь? Бунт это опасно. — предупредил Севел.

— Уж как-нибудь с кучкой людей справлюсь, это не слишком сложно.

— Ты их недооцениваешь. — усмехнулась Мери, включив видеозапись.

«— ТВОЮ МАТЬ!!! ЧЁРТ!!! ЧТО ПРОИСХОДИТ?!!! — кричал мужской голос, владелец которого снимал это видео. Вокруг сиял огонь, темнота и такая красота на небе — северное сияние. Но вдруг стали слышны звуки выстрелов, крики и вой медведя.

— Че ты тут снимаешь, бежать надо, иначе этот медведь нас живьём сожрёт, и ведь не подавится, сука! — взволнованным голосом сказал другой мужчина.

— Нужно чтобы кто-нибудь это увидел! Да и что мы скажем начальству?! Что на нас напали северяне?!!! — вновь заговорил первый.

— Плевал я на это начальство! Нас сейчас либо сожрёт медведь, либо эти долбанутые пристрелят или, ещё хуже, зарежут и сожрут!!! — бешено возмущался его, видимо, напарник.

— Ладно, побежали. Только куда?

— С этого Ада есть только одна дорога. — тут в кадр попала часть карты и палец в крови. — Смотри, бежим к юго — востоку, затем через лес к востоку. А там уже сориентируемся.

— Ладно, заканчиваю запись. Надеюсь, выживем. Если вы смотрите это видео, значит мы уже добрались до места, где есть интернет, надеюсь, мы живы.

— До интернета как до первого населенного пункта — километров 300.

— Сегодня 16 декабря, 8 утра, здесь полярная ночь. Здесь Ад.»

— Вчера? Это было снято вчера? — удивился Нейл.

— Как видишь. Значит наши поздно среагировали. — заключила Карми.

— Или до них только сегодня дошли. — продолжил Севел.

— Нет, это просто кошмар! Вы видели?! Там на фоне огромный белый медведь схватил ребенка!!! — запищала Мери.

— Нейл, может тебе не стоит одному туда… — начала я.

— Птичка, не переживай. Все будет хорошо.

— «Если тебя не сожрёт медведь, либо эти долбанутые пристрелят или, ещё хуже, зарежут и сожрут!!!» — немного перефразировала Мери слова напарника оператора, что снимал видео.

— У каждого есть свое дело, так что хватит беспокоиться по пустякам. — строго ответил мой благоверный. — Мери, ты спроектируй город, все здания, дома и так далее. Карми, ты насчет их работы позаботься, какие заводы, фабрики и так далее. Севел, ты подсчитай все расходы, чтобы нам знать на какой бюджет рассчитывать. А ты, птичка, встреться с этим дармоедом, я про их президентишки, который свой лишь сиденье просиживает. И лично от меня передай ему привет пощёчиной, договорились, милая? — я усмехнулась и кивнула. — Тогда всё, дорогие коллеги, я завтра с утра улечу, а вы здесь поработайте, чтобы по — быстрее закончить с этим делом, но только тщательно работаем. До встречи. — закончил мой беловолосый. Вскоре все покинули кабинет, кроме меня и Нейла. Он ждал, пока я вновь поговорю с папой. Как же я переживаю за свою Эли. Нет, я не боюсь её оставлять с папой, но просто вдруг он что-нибудь забудет.

— Можно отправляться? — с усмешкой спросил глава нашего семейства, когда я сбросила.

— Да, пойдём. — убирая телефон в сумку, сказала я.

Я лежала дома в джакузи, облокотив голову на грудь Нейла. Да, мы шикуем, но разве мы этого не заслужили?

— Заслужили, птичка, ещё как заслужили.

— Вот знаешь, когда я впервые тебя увидела, еще в 18 лет, я подумала, считается ли изменой то, что я считаю тебя очень привлекательным. А потом, когда ты меня впервые поцеловал, чтобы немного исцелить, я ощутила такое прекрасное и неописуемое чувство. Хотелось бы вновь всё это почувствовать.

— А первого сентября? — лукаво спросил он.

— Я тебя и возненавидела, и слегка полюбила.

— Знаешь, а я вспоминаю свои ощущения, когда увидел тебя с крыльями. Когда я говорил «научись летать», я и не думал, что ты воспримешь эти слова так прямо. — засмеялся он.

— Ты бы лицо свое видел. Я ж тебя больше таким удивленным никогда не видела.

— Ну конечно! А когда ты проклятье сняла, у меня не удивленное лицо было?

— Удивленное. Но все — таки тот случай слишком уморительный. Я ведь Эли это потом расскажу.

— А я расскажу, как ты готовила пирог, черничный вроде. Как тесто заводила. И прилипла к нему.

— Ну знаешь, не все рождаются поварами.

— А я тебя вспоминаю, когда нас в бассейне твой папенька поймал, а ты без бюстгальтера была.

— Мне было не до смеха. Еще потом ваш разговор.

— Когда ты так неосторожно подслушивала? Помню, я хотел засмеяться, но не мог: разговор серьёзный был. А вот еще не могу забыть тебя у ОПИЖцев. Особенно то, как ты выглядела.

— Ага, а я твой вопрос не могу забыть. Я в плену, меня пытают и используют в качестве подопытного кролика, а ты спрашиваешь: «Ты себя в зеркало видела?!».

— А еще твой выход в виде агнца. «ПРЕКЛОНЯЙТЕСЬ ПРЕД АГНЦЕМ БОЖИИМ!» — он попробовал сквозь смех изобразить серьезный голос. Не самая удачная попытка, но зато очень смешно вышло.

— Ага, классно, особенного когда потом убиваешь невинных. Класс!

— Невинных? Я буду с тобой спорить на этот счет всегда. Они издевались над тобой, создавали оружие, чтобы убивать нас, а ты их невинными называешь!

— Ладно, проехали. Лучше вспомни первую встречу с этими… Всадниками.

— Это сложно забыть. Но это я все вспоминаю, как ловко ты меня на экзамене победила.

— А я не забуду, как ты меня в моем доме встретил голый, прикрываясь букетом роз.

— Синих роз. Ты вообще в курсе, что такие достать крайне сложно, их ведь в природе не существует, но их выращивают искусственно[6].

— Знаю. А я не могу забыть момента, когда ты мне рассказал о своем прошлом.

— Я думал, ты сбежишь.

— А я испугалась. Но не тебя, а твоего прошлого.

— И все — таки я не могу забыть, как сидел возле твоей постели, когда ты чуть не умерла из — за огненной пули.

— И как потом мы сбежали к тебе в усадьбу.

— И как потом я сказал твоему отцу, что мы с тобой вместе.

— А я стояла и краснела. Знаешь, я ведь тогда хотела этого, но не хотела, чтобы ты об этом знал.

— А ещё я помню, как ты пошла к этому президентишке.

— Спасибо волчонку, он спас меня от изнасилование.

— Ой, не смеши. Скорее он спас этого полудурка от смерти.

— Ну может и так. Опять к нему тащится.

— Главное прошлых ошибок не повторяй.

— Я помню, как Джинни меня готовила к этой встречи.

— Кстати, а она завтра приезжает, да?

— Да, где-то в обед. Её муж уехал к себе на родину, у него бабушка умерла, да и мать больна, вот он и поехал помогать. А Джинни по нам соскучилась.

— Ой, соскучилась, прям уже бежит к нам. Если бы она с его матерью нормально общалась, и та её не считала сумасшедшей и не запретила бы сыну жениться на ней, то уехала бы она с муженьком, тем более она бы излечила его мать, но ведь та её не подпустит к себе. — усмехнулся Нейл.

— Ну может ты и прав. — я пожала плечами. Вдруг он вздрогнул. — Ты чего?

— Я сейчас вспомнил, когда тебя на крыше увидел. Я так испугался. А когда ты прыгнула, у меня внутри все перевернулось. Мне так страшно никогда не было.

— Я же думала, что ты — гребанный силуэт, который меня задолбал. Я же из — за него не могла тебя забыть.

— А ты хотела?

— Я была уверена в том, что ты погиб. Я хотела хоть немного забыть тебя, чтобы было легче. Один раз взяла себя в руки, но ненадолго. Потом все. Не выдержала и хотела отправится к тебе. Таблеток наглотаться думала — помешала Хели. Под машину броситься — ворон и голубь тут как тут. Вены порезать — дух мамы. С крыши прыгать — твой силуэт, ну я тогда так решила. И как же я была счастлива тебя видеть. Самый лучший подарок на Новый год!

— А я чувствовал все твои страдания, мне было так плохо! Я торопил всех, чтобы всё закончилось по — раньше.

— Хорошо, что всё закончилось. Как же я надеюсь, что ты вернешься целым и невредимым.

— Птичка, я Всадник Апокалипсиса, причем их глава. Вот за меня беспокоится не стоит.

— Мой храбрый рыцарь на белом коне. — усмехнулась я.

— Ага, а ещё с косой и несущий смерть.

— Ну это уже второстепенное. — засмеялась я.

— Знаешь, я раньше считал, что после свадьбы кроме детей и работы ничего нет. Все развлечения уходят, романтика исчезает, а все пошлое раз в месяц. Как же я ошибался… — он медленно провёл своими руками вверх по талии, коснулся груди, а затем резко перевернул.

— Действительно ошибался. — я ухмыльнулась и поцеловала его. И наши тела слились в едином, нежном танце, спонсором которого было прекрасное чувство… Ох, если бы я тогда знала чем обернётся и поездка, и эта… помощь… ни за что не отпустила бы его. Глаза Смерти везде, пора бежать…

Я стояла в объятиях Нейла, провожая его на рейс. Он летит в Мурманск, а оттуда на машине к северянам. Тот солдат, который и позвонил ему, сказал точное географическое положение в градусах. Мы посмотрели по карте, и оказалось, что там и деревни никакой нет, либо о ней ничего неизвестно. Всё утро меня мучает какое-то странное предчувствие, немного пугающее.

— Береги себя и… если что, просто беги, хорошо? — посмотрев ему в глаза, попросила я.

— Птичка…

— Не вздыхай, а просто обещай, что не будешь геройствовать. Я переживаю!

— Хорошо, обещаю, что если вдруг что-то случиться, на север нападут инопланетяне, белые медведи устроят резню или фиолетовые пони рассердятся на мир, я убегу.

— Тебе смешно, а я боюсь за тебя! — с обидой в голосе ответила я.

— Не волнуйся, птичка, буду звонить как можно чаще. — он хотел поцеловать меня в лоб, но я быстро подставила свои губы.

— В лоб целуют на прощание, а я с тобой прощаться не желаю. Как прилетишь, позвони. — крепко обняв его, наказала я.

— До скорой встречи, птичка. — он улыбнулся и пошёл к самолету. Я стояла и смотрела на него, пока авиатранспорт не взлетел, и не скрылся с моих глаз.

Я сидела дома у папы и наслаждалась ароматным чаем с печеньками. Эли очень нравится у дедушки, и я ее прекрасно понимаю. Конечно, дома много вкусностей, но именно у дедушки, у моего любимого папочки, царит атмосфера уюта, как в нашей усадьба за городом.

— Так значит решили помочь людям, да?

— Да, еще я встречу с их «недоглавой» назначила сегодня на 18:00.

— А Эли как? Ты же помнишь, что я сегодня занят?

— С собой возьму. Она ведь тоже первая леди, только будущая, но это не столь важно.

— Тоже нарядишь её в черное платье и соберешь волосы?

— Да, девочка должны быть леди с самого детства.

— Я уже такой старый… — вздохнул папа.

— Ты чего?! Ты старый?! Да брось! Еще и сотни нет! Ты вообще видел, как на тебя дамы смотрят, а? Каждая из них просто влюбляется в тебя с первого взгляда, пап. Ты же моложе меня выглядишь!

— Ой, моложе тебя! Не надо мне тут.

— Ну хорошо, по человеческим меркам ты выглядишь лет на 35–40. Так что прекращай тут киснуть. Тебе просто заняться нечем, да?

— Конечно, доча, нечем! Подумаешь, управлять жейзелами, решать их проблемы. Легко и просто! Может язык выучить, времени-то куча!

— А вот насчёт языка хорошая идея. Тебе, как главе жейзелов, просто необходимо знать древне — жейзеловский. Я вот когда в декрете была, выучила его и читала Эли на ночь легенды всякие. Самая интересная, на мой взгляд, это про гончих ненависти, я её и Нейлу читала. Она очень реалистичная, хотя кажется фантастической.

— Доча, ты читала ребенку на ночь легенды вместо сказок?

— И сказки тоже читала, да и легенды — те же сказки.

— Только гончие ненависти, если я понял о ком ты говоришь, убивали всё живое. Хорошая сказка!

— Ну она еще маленькая была. И вообще, что-то мы ушли от темы.

— Да, я помню, что мы решили пожертвовать людям материальных средств на город. Я согласен. Вдруг мне пришло SMS от Джинни. «Уже подлетаю, а тебя не вижу. Минут через 15 посадка, так что поторопись.» Как всегда! Сейчас еще 10 утра, а она говорила, что к часу прилетит.

— Спасибо, папочка. Я побегу. — я обняла отца и, чмокнув его в щеку, побежала встречать Джинни.

— Как же давно я здесь не была! — всё восхищалась Джинни, когда мы уже стояли у дома.

— Ты помнишь, надеюсь, где здесь кухня, ванна и спальня для гостей?

— С памятью у меня все хорошо, а что?

— Я за Эли в садик поеду, мне сегодня в шесть нужно встретится с президентишкой, он даже сам прилетел ради этого. Я её с собой возьму.

— Тогда я с тобой! — тут же подорвалась она с дивана.

— Я думала, что ты с дороги устала.

— Да, я устала ничего не делать! Надеюсь, мы пешком.

— Да, тут садик близко.

— Тогда выкладывай: куда и зачем отправила братика?

— Он улетел на север, там бунт насчёт несправедливости и плохой жизни, мы вчера решили на совете ОПЭВД построить им город, вот он и отправился.

— Ой, ужас! Хотя это и то лучше, чем к этой мигере ехать!!! — начала брюнетка. — Ты вообще видела такое, чтобы мать не давала сыну пожениться, потому что тогда он уедет «с этой прошмандовкой, которая его испортит»?! Это такой бред!!! А сейчас я ей свою помощь предложила, а она меня хотела в своей болезни обвинить!!! Просто ужасная тётка! Мне ее иногда так хочется убить!!!

— Успокойся, Джинни, сейчас-то всё хорошо.

— Да, сейчас да. А где Карми? Как ее мелкая?

— Ее мелкая уже не такая мелкая, в школу в следующем году пойдёт. А вторая, Ренни, уже ходит и уже проказничает.

— А Мери?

— Она опять помирилась со своим возлюбленным, но надолго ли — это большой вопрос.

— А Хели что?

— Моя рыжуля отдыхает от своего проказника, сыну то ее уже 3 года.

— А время-то летит… Мне вот Генри тоже говорит, что пора завести ребеночка.

— А ты что?

— Я хочу повидать мир!

— А для меня Эли и Нейл — и есть мир.

— Это садик тот, да?

— Да.

Значит мы летим не в сам Мурманск, а в аэропорт, не слишком далеко от города. Надеюсь такси там будет. А лететь еще два часа… Когда я последний раз так долго летал? Ох…

Холод пробирает до костей. Вокруг темнота, хотя нет, скорее сумерки, но для 12 часов дня очень темно. Вокруг снег, холодный ветер морозит губы, а мороз щиплет щёки. Машина! Такси!!! Я быстрым шагом, чуть ли не бегом помчался к ней и постучал в окно водителя.

— Мне нужно далеко к северу, плачу хорошо, подвезешь?

— Если маршрут и сумму точно укажешь, то почему и не подвести?

— Так, доча, не забудь слегка поклониться и поздороваться. — сидя в знакомом лимузине, говорила я маленькому ребенку в черном платье в пол с корсетом.

— Почему я должна кланяться этому дяденьки, которого папа называет плохим словом?

— Папу за плохие слова я еще поругаю, а ты — будущая Первая Леди Рафельства Жейзелов!

— Ну тем более! Я почти королева, это он должен мне поклониться.

— Доча, он для людей король, а ты королева для жейзелов, поэтому ты ему тоже должна поклониться.

— Лучше бы я дома была. Мы бы с Джинни поиграли!

— А маме помочь нужно.

— Мама, ты уже большая, а мы с Джинни маленькие, мы играть хотим.

— Джинни старше меня. — засмеялась я.

— Ну мааааам! — запищала малютка. В три года она начала говорить все и практически сразу. В два года еще не всегда ее можно было понять, но вот в три она уже спокойно, как взрослый человек, разговаривала. Сейчас же этой малютке четыре года, а разговаривает по — лучше, чем некоторые в 8. Никаких проблем с речью вообще нет.

— Эли, веди себя достойно, чтобы каждый смотрел на тебя и восхищался.

— А если я хочу в песочнице играть?

— Доча, на улицу взгляни.

— Ну в снежочницу!

— Что? Господи, Эли, мы приехали, быстро шубу надевай. — сказала я матке, надевая и свою черную, как смоль, шубу. Дверь нам опять открыл мужчина, по видимому, дворецкий или что-то наподобие того. Я вышла из машины вслед за своей дочерью и взяла ее за руку.

— Спинку ровно, моя красавица.

Наконец мы поднялись наверх. Я одела Эли в точно такое же платье, как и моё. Вдруг перед нами открылась дверь все в тот же зал с тем же длинным столом и двумя стульями. И все тот же гаденыш смотрел на меня, но уже немного иначе. Честно говоря, Эли я взяла из — за того, что при ней этот похотливый сволочь даже не подумает ко мне приставать, а соответственно будет в безопасности, ведь Нейл был прав: я бы скорее убила его тогда, нежели он бы изнасиловал меня. Превосходство жейзелов в их особой силе.

— Здравствуйте. — поприветствовал он нас.

— Здравствуйте. — в один голос с дочерью ответила я и слегка поклонилась.

— Прошу… — начал он. — А это…

— Моя дочь.

— Посторонним нельзя…

— Она Первая Леди, хоть и будущая. — тут же перебила я. — Поэтому лучше попроси принести стул.

— Но ведь…

— Лучше помолчите. У меня к вам серьёзный разговор.

Мы сидели за одним столом, полном угощений, которые с удовольствием уплетала моя дочь.

— И что за разговор привёл вас кл мне?

— Вы кто?

— Что?! — удивился он.

— Вы кто?

— Я глава людей, их президент, что за глупые вопросы?!

— А я бы не сказала, что это так.

— Что?!

— На севере бунт, людям негде зарабатывать на жизнь, нечего покушать, а вы здесь спокойно сидите.

— Бунт? — удивился он. — Ах, это. Так что такого? Ну да, возмутились, но не могу же я все бросить и решать их проблемы?

— Под словом «всё» вы имели в виду выпивку, ночных бабочек и подобные развлечения?

— Нет, я решаю серьезные дела.

— Кому ты это говоришь?! — я ударила кулаком по столу. — Людей съедают заживо медведи, а у тебя дела «важнее»?!

— Может это для жейзелов та война была пустяком, после которого проблем нет, но не для людей. У меня с бюджетом проблемы. Прошлое руководство тратило все средства на науку, чтобы изобрести новое оружие против вас, а мне теперь разбирать весь этот кризис.

— Хватит мне вешать лапшу на уши!!! Война была 6 лет назад, и мы тоже после нее на ноги вставали, но времени прошло много. А вот яхта, которую ты купил себе — лично на твои деньги, да?

— Яхта?

— Да, яхта. Ты у компании жейзелов её взял, думал, не узнаем? Или вот дом загородный, третий. И остров тоже на свои деньги?

— Что ты хочешь от меня?! Да, да, я виноват! Убьёшь? Настроишь людей против меня?!

— Нет, ты нам должен. Мы построим город, но все наши убытки ты возместишь.

— Хорошо.

— Я на это не ведусь. Подписывай договор. — я подошла к нему с бумагой.

— Сколько?!!!!! — изумился он, когда увидел цифру.

— Мы строим город в экстремальных условиях, ты ожидал какой-нибудь миллиард?

— Какой-нибудь?!

— Всё, подписывай, и мы пойдем.

— Держи свою бумажку! — со злостью протянул он ее мне. Я уже собиралась уходить, как вдруг вспомнила просьбу Нейла. Развернувшись, я дала ему пощечину, взяла за руку дочь и на выходе сказала:

— Это привет от Нейла.

Тепло в машине пыталось заставить меня заснуть, но я печатал птичке очередное SMS. Сегодня я ей написал раз 20. Сейчас она у этого дерьмо… не суть. Надеюсь, Эли она с собой взяла. Странное предчувствие не отпускало меня. У всех на душе скребутся кошки, а у меня волк. Как оказалось, не так далеко ехать. Сегодня, примерно к четырем часам утра я приеду на место.

— Так а почему не на вертолёте?

— У нас в это время вся техника на проверке. В декабре обычно никто не летает, поэтому ее и проверяют. Завтра, надеюсь, уже закончат, и дома я окажусь как можно быстрее.

— Спасибо большое. — расплатившись, поблагодарил я водителя и пошёл куда-то. Вокруг полная темнота. Ледяной ветер проникал в вены и, казалось, еще немного, и они покроются льдом. Вдруг я увидел впереди свет. Как можно быстрее я побежал на него и оказался возле дома. Постучавшись в дверь, мне открыла женщина с недобрым взглядом, которая, увидев меня, хотела вышвырнуть подальше, но резко переменилась в лице.

— Вы чего, молодой человек, здесь ночью забыли?! Холод какой!!! Заходите быстрее!!! — она насильно впихнула меня в дом и тут же налила теплый напиток. Вдруг я услышал красивый женский голос, которому бы дал лет 18–20. Он пел, видимо, колыбельную:

— В поле спят мотыльки… — тянула она. — Уж свернулса у реки… Только котик не спит и в окно всё глядит… Кто же от боли его защитит…?

— Это дочь моя поёт своему чаду. Голос у девки красивущий! — с гордостью рассказала женщина.

— А чего про поле и так грустно? — удивился я.

— Молодой человек, вы вообще знаете, что здесь вчера творилось?! Все мужики отправились на бунт, а потом медведь выскочил! Горе, горе…

— А причем здесь животные?

— Ой, глупый народ! Мотыльки — это погибшие. Уж — это враг, медведь. А котик — это она со своим чадом. Её муж ушёл с ними, так ни следа, ни тела.

— Господи… — изумился я.

— А вы не наш, так? Больно смазливый.

— Да, я с Бриджпорта. У вас здесь главный-то есть?

— Да есть, Бастер. Но он сейчас спит, вот с утра иди к нему, а сейчас и дороги не увидишь.

— А с утра светло?

— А как же! Как — будто луна ночью светит, но сейчас всего часик и всё.

— А хоть чуточку теплее?

— Конечно! — женщина отошла куда-то, а я подошёл поближе к девушке, которая смотрела в окно и, качая ребенка, пела одно и тоже. Бедная девушка!

— Эй, молодой человек, а как тебя звать-то?

— Нейл, и я не человек. Я жейзел.

— Тьфу ты! Зараза какая! Ну ладно, иди спи, коль я уже постелила!

— А что такое?

— Да этот, как ты сказал, глава наш жейзелов не любит. Из — за него это всё и пошло. Он дочь мою еще к себе заманивал.

— А её зачем?

— А спроси его, черта эдакого, зачем ему баба. Может так, чтобы ночами скучно не было, но она сразу сказала, что замужем и брюхатая.

— Она беременна тогда была?

— Так чаду всего месяц, а этот паршивец приходил еще летом!

— Ясно, спасибо вам. А как вас зовут?

— Да иди спи уже, незачем тебе моё имя знать, а коль поблагодарить хочешь, так лучше мужиков наших работать заставь!

— В поле спят мотыльки… — как-то громче запела девушка.

— Правда голос красивый.

— Эх, если ее этот помер, то всё, забьется в себе девка.

— А у вас только дочь?

— Был ещё сын, но еще во младенчестве погиб от холода.

— Извините, мне жаль.

— Иди спать, милосердный!

Сколько бы я не старался уснуть — всё без толку. Я слушал голос девушки, и думал, что же в нём такого. А она не прекращала петь. Вдруг что-то резко нависло надо мной и сказало:

— Беги, беги отсюда!!! — я узнал ее голос, но не смог узнать её лицо. Но она не прекращала петь, ни на секунду. Что за чёрт?!!

— В поле спят мотыльки… — я слышал ее, будто она совсем близко, а с каждой следующей строкой будто приближается. — Уж свернулса в реки… — мои глаза начали закрываться. — Только котик не спит и в окно все глядит… — я уже почти уснул. — Кто же от боли его защитит…? — она еле слышно пропела мне на ухо. После этой строчки я окончательно заснул, а во сне слышал лишь то, как она тянет ноты, напевая букву «А».

Утро…

Я открыл глаза и сначала был в шоке. Что ночью произошло?! Я достал телефон и обнаружил 6 пропущенных звонков и 6 SMS. Птичка… Я быстро набрал её номер.

— Где он?! Перед сном не позвонил, ничего не написал! А у меня предчувствие плохое!!! — нервничала я.

— Ну чего ты, Лейла, прекрати. Просто устал и лег спать, а сейчас еще не проснулся. Не переживай. — успокаивала Джинни. Я уже отвела Эли к папе, сейчас уже 9 утра, хотя там, на севере, гораздо больше. Только хотела я открыть рот, как мой телефон завибрировал. Нейл!!!!

— Ало!!! — громко воскликнула я.

— Ой, какой звонкий голосок у моей птички с утра.

— Вот ты гавнюк!!! Ты знаешь, как я переживаю?!!!

— Я вчера резко так уснул, да и мороз тут хороший! Нет бы летом этот бунт устроить.

— В поле спят мотыльки… — вдруг услышала я на заднем плане голос девушки. — Уж свернулса у реки… Только котик не спит и в окно всё глядит… Кто же от боли его защитит…?

— А кто это поёт? — с долей ревности в голосе спросила я.

— Дочь хозяйки дома. Она ребенку колыбельную поёт.

— Странная колыбельная. Так ты сегодня полетишь?

— Думаю, да.

— Хорошо, тогда буду ждать. Ты напиши мне, или позвони. Хорошо? И помни о чем я тебя просила: если что, не геройствуй — беги.

— Хорошо, моя заботливая птичка. Я пойду собираться к их главе.

— Хорошо, удачи тебе. — я с улыбкой сбросила и села на кровать. Все в порядке. «Если та поющая баба действительно укачивала ребенка.» — начало было моё Я, но Джинни перебила все мои мысли.

— А теперь, подруга, мы пойдём к друзьям. Я хочу потискать детей, пока твоя малышка с дедушкой отдыхает. Кстати, а зачем ты ее к нему отвела-то?

— Она сама попросила, да и папа тоже не нанянчился с ней.

— Ладно, тогда пойдём?

— Пойдём.

Я пошёл к комнате, в которой всё пела девушка. Хозяйки дома я не обнаружил. У нее в комнате горела свеча, благодаря которой я увидел ее белые, как кристаллики льда, глаза, и светло — каштановые волосы. Она казалась ангелом во плоти.

— Почему ты поешь одно и тоже ребенку? — спросил я.

— Потому что я не желаю лгать ему. А любая другая колыбельная в данный момент будет ложью.

— У тебя красивый голос.

— А у тебя красивый внешний вид, но душа… омрачена прошлыми делами и даром будущего. А сердцем твоим уже владеет одна, что сильно за тебя беспокоиться. Ступай, оставь меня.

— Как тебя зовут?

— Мария.

— Ты жейзел?

— Да. Чародейка, как и сын мой, Иисус.

— А твоя мать…

— Она не моя мать. Она нашла меня, когда я была младенцем.

— А сегодня ночью…

— Ты долго не мог заснуть, я лишь помогла тебе.

— Почему ты всё время его укачиваешь?

— Пока он спит, ему тепло. И он спит не все время. Просто ты спал, пока он бодрствовал.

— А сколько времени?

— Вечер. Тебе пора. Бастер живёт недалеко. Ты найдешь его. — она положила сына в колыбель и резко подошла ко мне вплотную, прижав к стене.

— Ты чего?! — изумился я.

— Мой муж жив, но надолго ли — я знать не могу. Я почувствую его смерть и пойду к Бастеру.

— Ты… ты уйдешь к другому мужику, когда почувствуешь смерть мужа?! — возмутился я.

— Нет. Я умру, и сын мой умрёт. «И да прольётся кровь младенца, и мать закроет его тело своим, и да сгорят их тела. И да придут Они!». Тебе не спасти его. Он был исследователем, учёным. Еще двое было, они о нем забыли. Ты их слышал! Он один. Обреченный. Я буду верить, но я уже готова идти к Бастеру. — резко она оттолкнула меня и вновь запела, качая колыбель. Твою ж мать! Что?!

Я вышел на улицу, на которой со вчерашнего дня ничего не изменилось. Та же тьма и тот же холод. Брр! Вдруг я заметил несколько фонарей, а затем, приближаясь к ним, и свет от свечи в окнах. А в ушах слышал песню Марии. Вдруг я увидел самый яркий свет в одном из домов, которые и описать сложно, ведь видел я лишь малюсенькие окна и свет в них, и не капли больше. Я постучался в дверь дома с самым ярким светом, и мне тут же открыли и запустили внутрь.

— Представьтесь. — приказным тоном попросил мужчина с темными волосами и того же цвета бородой.

— Рендал Нейл, советник. Жейзел и глава ОПЭВД. А вы, как я понимаю, Бастер, так? — присев на стул, спросил я недовольного собеседника с глазами ястреба.

— Жейзел, да ещё чуть ли не их глава у нас, на севере! Вот это чудеса!

— Я прилетел к вам с предложением. Вы устроили бунт, погибли люди, из — за несправедливости, так? Мы, члены ОПЭВД, решили построить вам город с домами и рабочими местами, с магазинами и электричеством. Как вам такой вариант?

— Решили надурить нас? — вдруг ввязался второй с золотистыми волосами и светло — голубыми глазами.

— Ни в коем случае. У меня договор, в котором все прописано. Два экземпляра, один вам, другой нам. Ваша подпись, и через два — три дня начнется строительство. — я протянул им договор, который Бастер тут же начал внимательно изучать.

— Хели… — начала я, пока Джинни отвлеклась на малыша моей подруги. — Что означает мотылёк? Ну там на рисунке или в песне?

— Вообще, путь к смерти. Хотя иногда и саму смерть. Иногда убитых.

— А если слова в песне: «В поле спят мотыльки. Уж свернулся у реки. Только котик не спит и в окно всё глядит. Кто же от боли его защитит?». Это как понять вообще?

— Ну… — она задумалась. — В поле спят мотыльки… Наверное имеется в виду, что на поле боя остались спать вечным сном те, кто шёл к смерти. Уж свернулся у реки… Может быть имеется в виду, что враг ушёл и спрятался. То есть тоже чего-то испугался, вот и свернулся у реки, чтобы в экстренной ситуации скрыться в реке. Только котик не спит и в окно всё глядит… Это скорее всего о том, что невинные люди не могут спать, они ждут павших воинов, верят в них. Кто же от боли его защитит… Это, я думаю, как продолжение прошлой фразы. Они ждут, но понимают, что ждут напрасно, и их никто не защитит от какого-то более сильного врага.

— Хм… Тогда подходит к обстановке на севере.

— Опять ты об этой песне?! Лейла, выброси ты её из головы! Хели, представляешь, пока шли, все уши мне прожужжала о том, как переживает за Нейла, и как ревнует его к какой-то поющей девушке. И сейчас опять! — возмутилась Джинни.

— Ладно, теперь мне спокойнее. — обманула я, чувствуя этот гребанный страх.

Они оказались весьма адекватными, поэтому я спокойно забрал договор и вызвал вертолёт, который должен прилететь с минуты на минуту. Вдруг я увидел странное свечение впереди. Любопытство взяло верх, и я пошёл посмотреть на это. Вдруг я увидел камеру, которая валялась под ногами в крови. Классно! Я включил ее и изрядно удивился, когда она заработала. Вдруг мое внимание привлёк плач девушки. Я увидел Марию с Иисусом на руках. Она взяла книгу и начала читать что-то, но сто именно, я не слышал. Вдруг, она положила книгу, подняла руку с клинком и с силой ударила младенца в грудь. Кровь тут же покатилась по уже мертвому телу. Вдруг я увидел Бастера, который положил в руку младенца клинок и перерезал горло Марии. Её тело «укутало» тело Иисуса, и их немедленно сожгли, полив бензином, а в воздухе резко стал слышен её голос и её песня.

— В поле спят мотыльки… Уж свернулся у реки… Только котик не спит и в окно всё глядит… Кто же от боли его защитит…? — а затем ее голос, который напевал одну лишь букву «А». Дрожь прошла по телу, и далеко не из — за холода! Мертвая поёт! Твою мать!!! Оказалось, что это была мелочь. Вдруг воздух поднялся, земля под ногами заходила ходуном, а из пространства между землей и небом начали появляться шесть фигур. Я видел трех девушек и трех мужчин. Резко в небе заискрилась молния. Океан начал бушевать, что было видно. Температура, казалось, понизилась на несколько градусов. Вдруг к помощнику Бастера подошла девушка и впилась в его губы. Затем, оторвавшись от поцелуя, она ухмыльнулась и щелкнула пальцами. От мужчины не осталось и следа, он мгновенно сгорел. Вдруг она обратила взгляд в мою сторону. Твою ж мать!!!!!

Я сидела возле Хели, она с Джинни о чем-то болтала. Резко что-то внутри содрогнулось, и я подошла к окну. Небо помрачнело, а на улице, казалось, наступила ночь. Внутри тут же что-то будто почувствовало опасность. Огромную опасность!

— НЕЙЛ!!!! — крикнула я, упав на пол и закрыв глаза.