Белые звёзды

ГЛАВА 8

Пронзительно завыв гудком у впускного семафора и громыхнув на стрелке колесами, серая гусеница бронепоезда медленно втянулась на станцию. Плюя тугими струями пара проплыл локомотив, толкая перед собой открытую противоминную платформу. Застучав на стыках, прошелестели ощетинившиеся шестидюймовыми орудиями бронеплощадки и приземистые, похожие на крышки гробов, вагоны с торчащими из амбразур ребристыми кожухами пулеметов. Вовсю заскрипев тормозами, у перрона остановился командирский вагон с грибом артиллерийской башни на крыше и надписью «Иоанн Калита» на сером, усыпанным бородавками заклепок борту. Лязгнув петлями, открылась тяжелая дверь и на платформу, зазвенев подковками сапог о стальные ступени, спрыгнул офицер в черном флотском мундире.

Еще на рассвете, часа за четыре до прибытия бронепоезда, отряд Дмитрия расположился на станции. У всех стрелок и семафоров застыли часовые, из подслеповатых окон путевых будок высунулись самоварные трубы пулеметных стволов. А с крыш близлежащих домов, весело посверкивали оптическими прицелами засевшие там снайперы. Район станции был взят в плотное кольцо оцепления, у выхода, застыли грузовики и командирская БМП.

Морской офицер одернул мундир, поправил черную с белым верхом фуражку и заспешил к центру перрона, придерживая болтающийся у бедра кортик. Дмитрий, Пятак и специально прибывший по такому случаю, интендантский полковник Шперлинг двинулись на встречу моряку.

- Господин полковник! Начальник поезда, капитан второго ранга Ильин, прибыл с грузом особой важности. За время следования ни каких происшествий не произошло, груз доставлен в полной сохранности! - по-уставному доложил офицер. Он вынул из плоской полевой сумки большой, опечатанный сургучом конверт и передал его Дмитрию.

- Благодарю Вас, - Дмитрий внимательно осмотрел пломбы и вручил документы Шперлингу.

- Ну что же, господин капитан второго ранга, давайте приступать к погрузке. Капитан Пятнаковский, выставить оцепление! -

Пятак наклонил голову к плечу и зашептал в микрофон. По его команде, загрохотав по перрону тяжелыми берцами, группа бойцов разделившись на две шеренги, образовала узкий коридор от дверей вагона, до открытых бортов грузовых машин. В полной боевой, в бронежилетах, с опущенными на лицо забралами шлемов-сфер спецназовцы производили неизгладимое впечатление. Ошарашенный командир бронепоезда замер с открытым ртом, не в силах произнести ни одного слова.

- Капитан второго ранга! Давайте, грузите! Это же восемьдесят ящиков, эдак мы с Вами и до обеда не управимся! - прикрикнул на моряка Шперлинг перебирая вытащенные из конверта бумаги.

Взревев моторами конвой двинулся в город. Впереди, настороженно поводя по сторонам башней, двигалась командирская БМП. За ней, натужно скрипя рессорами, катили грузовики с золотом и охраной. Замыкающей в колонне была открытая «Бугатти» интендантского ведомства.

Обычно холодный, с рыбьим взглядом водянистых глаз, Шперлинг с самого момента приезда на станцию вел себя крайне странно. Куря одну папиросу за другой, полковник суетливо прохаживался по перрону дожидаясь бронепоезда, во время погрузки он то и дело убегал в станционный сортир стараясь пробыть там как можно дольше, в общем, был взвинчен до крайности. По окончании погрузки, интендант подскочил к Дмитрию и попросился поехать в командирской машине. Шперлинг, бегая глазами по сторонам, сообщил Дмитрию, что давно мечтал «ознакомиться с образчиками технического прогресса» и ежели господин полковник не возражает, то был бы счастлив проделать путь до банка в его броневике. Пожав плечами Дмитрий пригласил полковника располагаться в десантном отделении машины, предупредив однако, что это ему вряд ли понравиться — болтаться в стальном ящике, колотясь об острые углы, удовольствие крайне сомнительное. Решение Шперлинга показалось Дмитрию не то чтобы странным, но...каким-то слегка подозрительным, что ли...И правда, с чего это вдруг, человеку в чистом, отутюженном обмундировании забираться внутрь пропахшего соляром и смазкой брюха машины? Опять же, в особом интересе к технике Шперлинг замечен небыл, не то что капитан Берк, сутками не вылезающий из моторного отделения танка и его БМП. М-да...странно , очень странно...Зато Пятака, желание интенданта прокатиться внутри железяки, привело в полнейший восторг. Он тут же оккупировал Шперлинговское авто, вальяжно развалившись на заднем сиденье «Бугатти». Сбросив под ноги тяжеленные бронежилет и каску, он пыхал дымом толстенной сигары , кося глазом на встречных особ женского пола. На замечание Дмитрия, что операция боевая, Пятак обозвал того параноиком и сообщил, что из того положения, в котором он находится сейчас, вести огонь по ордам расхитителей казны не в пример сподручнее! Короче, Пятак во всю валял дурака и препираться с ним — бесполезная трата нервов и времени, знал Дмитрий из многолетнего опыта. Но случись что, Пятнаковский среагирует мгновенно, как высвобожденная часовая пружина. И это Дмитрий знал тоже.

К десяти утра колонна вышла на Николаевскую площадь и замерла перед дверями Северного Банка. На крыльце банка, между могучими в чугунных завитушках, балясинами переминался с ноги на ногу высокий, седовласый человек в строгом черном костюме. Позади него толкались, выглядывая из приоткрытых дверей несколько клерков с черными нарукавниками на рукавах потертых пиджаков. Завидев колонну, человек сошел с крыльца и по-журавлиному выбрасывая ноги направился к соскочившему с брони Дмитрию.

- Доброе утро, господа. Разрешите представиться, Александр Александрович Калитеевский, управляющий Северного Банка, - косо кивнув головой проговорил человек.

- Ам-м-м...Мне сказали, что полковник Шперлинг будет сопровождать груз со всеми необходимыми бумагами...

- Да-да, он здесь, секундочку, - Дмитрий повернулся к машине и несколько раз стукнул прикладом автомата в борт.

- Алле, полковник! Выбирайтесь, приехали! - крикнул он в бортовую амбразуру. Порядком помятый интендант с трудом выбрался из задних дверей БМП и потирая, видимо ушибленное во время поездки, плечо затрусил к банкиру.

- Рад видеть в полном здравии, - Калитеевский пожал Шперлингу руку.

- Документы при Вас?

- Конечно, прошу, - интендант порылся в своем портфеле и протянул банкиру конверт.

- Ну что же, господа, у меня все готово. Можем начинать? - Калитеевский вопросительно посмотрел на Дмитрия.

- Да, начинаем разгрузку. Капитан Пятнаковский, работаем, командуйте!

После того, как последний ящик с золотом исчез в глубинах банка, офицеры распустили личный состав и поднялись в кабинет управляющего. Калитеевский долго скрипел пером, выправляя необходимые расписки, после чего пригласил всех к небольшому столику, на котором красовалась бутылка коньяка и тонко нарезанный лимон на серебряном блюдце.

- Господа, позвольте поднять этот тост за успешную доставку, столь долго ожидаемого и столь необходимого, я не побоюсь этого слова, для державы, груза. За Вас, господа! - банкир поднял серебряный стаканчик и церемонно поклонился офицерам.

- Благодарю, но Вы Александр Александрович, право слово, переоцениваете наши заслуги! - улыбнулся Шперлинг

- Ничуть! Время то какое, господа...Смутное, тревожное, народ озверел до крайности, заповеди в прах втоптаны, самоя жизнь человеческая и полушки нынче не стоит .А тут миллионы! Вы говорите — переоцениваю, напротив, батенька, была бы моя воля, всех к орденам бы представил!

- Спасибо, господин банкир, - рассмеялся Пятак, - Ваши слова, да богу в уши!

Распрощавшись с банкиром и укатившим к себе в управление Шперлингом, друзья решили пройтись до дома пешком.

- Ты не заметил, что с интендантом творилось сегодня? - спросил Пятака Дмитрий.

- А то! Такое впечатление, что его на амбразуру послали. Сдрейфил, Шперлинг чего-то, видать думал, что плохие мальчишки у нас бутерброды отнимать будут!

- Ты тоже хорош! Какого черта на службу забил?! А вдруг, действительно, бандюки задумали бы конвой атаковать, тогда что? Интендант не даром трясся, в свете последних событий, вариант очень даже возможный!

- Да ладно тебе! Ну кто, в своем уме, на нас прыгнет? Чепуха...А полковник, черт его знает, может и знал что-то...Ты бы , Дим, с Двигубским это дело обсудил, или с Фоминым...

Сурового вида дворник с остервенением шаркал метлой по покрытому желто-красным ковром опавших листьев, асфальту. Как идущий через паковый лед ледокол, оставляющий за собой медленно смыкающуюся дорожку чистой воды, дворник двигался по бульвару, взметая пряно пахнущие кленовые смерчи. Листва кружилась вокруг метлы, занося только что очищенную дорожку, шелестела в голых ветках кустов и засыпала длинные, на тяжелых чугунных ногах, зеленые скамейки. Как обычно, в эти утренние часы, бульвар был полон степенно прогуливающимися гувернантками и нянюшками. Между плетеных, смахивающих на лукошки, колясок с визгом носились стайки детей.

- Николенька! Николеньк-а-а-а! Где ты ?!Не прячься, домой пора! - молодая няня, в сбившейся набекрень шляпке, тревожно вглядывалась в играющих на бульваре детей.

- От горе ж ты мое...Амалия Карловна, моего не видали?! - обратилась она к сидевшей на ближайшей скамье пожилой гувернантке.

- Найн, нье фидела. Ви, Агафья, толжны за киндер смотреть, а не с кафалерами полтать! Спросите у тфорник! - немка презрительно поджала губы и уставилась в раскрытую на коленях книгу.

- Василич! Моего не видал, часом?! - Агафья подбежала к присевшему перекурить на дальнюю скамью дворнику.

- Та ни, не бачив. Куда ж вин денется, мож заховався у кущерях?

- Нет, искала везде...Я же только на минуточку отвернулась...и нет его, ох горе то! Что же я барыне скажу-у-у! - вытирая слезы запричитала девушка.

- Ни...не бачив я хлопчика вашего. Тильки крутылися туточки двое...чи мастеровые, чи еще хто...Може городового свистеть?

- Ох, свисти, Василич, свисти миленький!

Дверной звонок забился в истерике часов около семи вечера. Дмитрий только вернулся со службы и собирался наконец-то поесть, первый раз за день. Пятак намыливался со своими гвардейскими дружками в новое варьете и метался по квартире в поисках постоянно пропадающих запонок. Дверь в комнату приоткрылась и Федор, новый денщик Дмитрия, впустил во внутрь пожилого полицейского с погонами урядника на плечах.

- Ваше высокоблагородие! Посыльный из Государственной Стражи, - доложил Федор.

- Господин полковник, Вам пакет особой срочности, от господина Фомина, - полицейский вручил Дмитрию небольшой почтовый конверт.

- Приказано дождаться ответа!

- Угу, сейчас... - Дмитрий разорвал конверт и быстро просмотрел письмо. Фомин умолял его и Пятака приехать в Государственную Стражу, как можно скорее. В связи с обстоятельствами чрезвычайной важности и срочности.

- Ну что там? - полюбопытствовал Пятнаковский пристраивая в манжеты с трудом отысканные запонки.

- Да вот, Фомин просит нас срочно прибыть к нему в управу.

- Э нет! Я пас! Слушай, Дим, езжай сам, ежели чего срочного — я тут же примчусь. А так...Ты же понимаешь, ребята ждут, и...там я с одной , хм-м...договорился...Неудобно получится...Лады?!

- Черт с тобой! Вали развлекайся! Урядник, передайте Аристарху Платоновичу — я буду через час.

Кузнец успел продрогнуть чуть ли не до костей, он ждал уже больше часа в маленьком, продуваемом всеми ветрами сквере, позади кинотеатра «Иллюзион». В последние дни погода резко испортилась, долгую бархатную Украинскую осень как будто подменили, задул пронизывающий северный ветер, навалились серые, плюющиеся зарядами мелкого холодного дождя, облака. Прикрываясь спиной от порывов промозглого ветра, он зачиркал отсыревшими спичками прикуривая очередную папиросу, когда его тронули за плечо.

- Здорово, Кузнец, - произнес хриплый голос за спиной Кузнецова, - Давно ждешь?

- А-а-а...- дернулся он от неожиданности,- Здрасьте...Скоро час, как тут ошиваюсь.

- Ну ничего, не сахарный — не размокнешь! - из-за чернильного пятна давно не стриженных кустов появилась высокая фигура человека в армейском дождевике, - Не оглядывайся! Так поговорим. Вы все сделали, что я сказал?

- Да, конечно...А дальше то что?

- Как в сказке, чем дальше, тем страшнее будет! - хохотнул незнакомец, - Дальше так, запоминай: когда пойдете на дело, своих побереги, возьми сявок каких-нибудь, которых не жалко. Ну...можешь взять так же кого-нибудь из парней, ну хоть этого, который последний раз ко мне на встречу приходил. Ублюдок любознательный!

- Дьяка что ли?

- Вот-вот, его...Сами недалеко затихаритесь. Есть у меня подозрение, что ждать вас там будут. Как только стрельба начнется, валите на хазу и сидите там, как мыши — ни одного писка что бы не было!

- А на хрена тогда туда лезть? Пацанов даром положить?!Я думаю, может это...какой другой план замастырить! - засопел Кузнецов.

- Ты, Кузнец, не занимайся не свойственным себе делом — не думай!!! Думать я буду! А вы выполнять, чего сказано. Для чего пацанов класть? Надо значит так, потом сам увидишь, а пока, подготовь все. Что бы ни какого прокола не случилось! Ты все понял ? - с раздражением произнес собеседник.

- Ага, понял. А когда начинать то?

- Дату и время получишь на днях, ну все...Адью, фартовый!

Кузнецов услышал легкий шорох за спиной и резко обернулся назад. Его собеседника уже не было, только ветви ближайших кустов слегка покачнулись, то ли кто-то задел их, а то ли от ветра...

Кивнув вскочившему из-за стола адъютанту, Дмитрий потянул массивную дверь и вошел в кабинет начальника Государственной Стражи. Его ждали. Генерал Тыновский сидел за столом, вертя в руках резко пахнувшую валерьянкой стеклянную рюмку. Фомин, набычившись, заложив руки за спину, прохаживался по огромному кабинету, будто меря шагами потертый текинский ковер на полу. На диване, в напряженных позах, сидели, бледный как сама смерть, Калитеевский и высокая, молодая женщина в глухом черном платье с кокетливой вуалеткой на маленькой, круглой шляпке. Она сидела совершенно неподвижно, как статуя. Казалось жили только ее глаза, огромные, зеленовато-серые, из углов которых, прочерчивая бороздки на щеках, не переставая катились слезы. Калитеевский сжимал руку женщины в своих, подрагивающих пальцах,нашептывая ей что-то на ухо.

- Ну наконец-то! Дмитрий Игоревич! Проходите, присаживайтесь, - Тыновский выбрался из-за стола и пошел на встречу Дмитрию протягивая руку.

- Добрый вечер,- кивнул Дмитрий присутствующим, - Что стряслось?!

- Эх, батенька! Именно, что стряслось...Кстати, господина Калитеевского Вы поди знаете, а вот с моей крестницей наверное не встречались. Разрешите Вам представить — Наталья Александровна Калитеевская, дочь Сан Саныча и, как уже говорил моя крестница, - старый генерал подошел к сидевшей и слегка погладил ее по плечу.

- О сути дела, Вам лучше Аристарх Платонович поведает, а я знаете ли, упустить что-либо опасаюсь, сумбур в голове, ужас какой...

- Здравствуйте, господин полковник, - Фомин прекратил свое хождение по кабинету и присев на подоконник вытащил большой черный блокнот.

- Итак, вчера по утру, около десяти часов, Агафья — няня внучка Александра Александровича, вышла на обычную прогулку с Николенькой. Часа через полтора, эта самая няня, обнаружила, что ребенок пропал. Поиск мальчика не привел ни к чему и Агафья обратилась за помощью к квартальному надзирателю. На поиски были привлечены нижние чины полиции и, тоже, результатов не дали. А сегодня, около шести по-полудню, в квартиру Калитеевских постучался мальченка-посыльный и передал вот это письмо, прошу ознакомиться, - Фомин передал Дмитрию листок желтоватой бумаги.

Дмитрий развернул послание и вчитался в корявые, с огромным числом грамматических ошибок, строки. В письме говорилось дословно следующее: ребенок был похищен и единственным вариантом получить его обратно живым, было безусловное подчинение всем требованиям похитителей. А именно — Калитеевский должен будет предоставить схему охраны банка и открыть хранилище. В противном случае, он получит своего внука по частям...Это же случиться и в случае обращения к властям. А что бы банкир не подумал, что с ним просто шутят по глупому, похитители пришлют ему небольшой сувенир.

Перечитав письмо еще раз, Дмитрий отдал его Фомину и замер в раздумье барабаня пальцами по столу.

- Вы хотите услышать мое мнение? Что же, одним словом — погано, очень погано, господа!

- Это-то мы и сами знаем! Вы, Дмитрий Игоревич, скажите — о чем либо подобном слыхали ли когда? - дребезжащим голосом спросил Тыновский

- К сожалению, да. Видите ли, там...у нас...Это довольно частое явление.

- То есть, как!? Ведь это же уму не постижимо! Да! Война. Да! Кровь рекой и всеобщее озверение естества человеческого, но детей за деньги калечить ?! Это представить не возможно! Уж на что Ирод злодей рода-племени людского, так и то, ведь не за металл презренный детей убивал, цели политической добивался...А тут...Нет, поверить не могу... - генерал тяжело осел на стул схватившись рукой за левую половину груди.

- Ну и каковы «рецепты», с позволения сказать? - спросил Фомин

- Рецепты? Рецепты достаточно просты, искать похитителей. Тянуть время и ни в коем случае не падать духом! Однако...Простите за мой вопрос, Александр Александрович, скажите, вот Вы сразу пришли к нам, не побоялись угроз...А может, еще раз извините, а может было бы лучше....ну Вы понимаете, жизнь внука...- Дмитрий замялся подбирая слова.

- Молодой человек, - Калитеевский поднялся с дивана распрямив спину, - У меня уже ничего не осталось, только вот они — Наталка с Николенькой, поистребила война род наш...Но есть такое понятие, как честь! Ни кто, в моем роду, честь свою не марал и с совестью на компромиссы не шел! Чего бы это ни стоило! А то, что произошло...Видимо это крест наш, нам его и нести.

- Господин полковник и Вы, Аристарх Платонович! - Наталья встала рядом с отцом, - Богом молю, помогите, не дайте что бы мальчика моего... - она уткнулась в плече Калитеевскому сдерживая рыдания.

- Ну все, Наташа, все... - банкир обнял дочь за трясущиеся плечи, - Господь не оставит нас..

- Мы сделаем все, что только в наших силах. Можете не сомневаться! - Фомин захлопнул свой блокнот, - Мы приступаем немедленно!

Проводив отца и дочь Калитеевских, Дмитрий распрощался с генералом и вместе с Фоминым вышел из здания Государственной Стражи. Он уже повернулся идти домой, когда Фомин придержав его за рукав бушлата спросил:

- Мы одни, Дмитрий Игоревич, скажите, по-возможности как на духу, каковы Ваши прогнозы?

- Что Вам сказать...Плохо все это...Заложников, обычно, убивают в первые дни после захвата. Они обуза, да и лишние свидетели ни к чему. Так что...сами понимаете, шансов у нас крайне мало.

- Ну да, ну да. Я так и подумал. Вы помните, в письме похитители про подарок Калитеевскому писали?

- Да, конечно. И что?

- Дык я в квартире Сан Саныча пост оставил, ну на случай чего. Вот мои люди и приняли посылочку, - Фомин полез в карман пальто и вытащил жестяную коробочку из под монпансье «Ландрин», - Я, понятное дело, при Калитеевских говорить не хотел, ну а Вы человек военный, всего навидались, - он потянул крышку наверх и передал Дмитрию коробку. На дне, в остатках леденцовой крошки, лежал скрюченный детский мизинец...

- Вот суки!!! - задохнулся Дмитрий

- Найти их надобно, Дмитрий Игоревич, найти! - заскрипел зубами Фомин.