Белые звёзды

ГЛАВА 7

Человек еще раз посмотрел на свое отражение в зеркале, поддернул крахмальные манжеты рубашки и взяв из подставки в углу элегантную трость вышел из дома. Он шел вниз к торговым рядам, старательно обходя оставшиеся после недавнего дождя лужи, стараясь не запачкать зеркально блестевших лакированных туфель.

Слегка кивнув услужливо изогнувшемуся швейцару, человек вошел в ресторан и замерев на пороге осмотрел полупустой зал. Вальяжный, словно британский лорд, метрдотель бережно приняв поданные ему шляпу и трость, поплыл между столиками показывая дорогу к отдельному кабинету.

- Иннокентий Альбертович! Рад! Несказанно рад, что вы, милостивый государь, приняли мое приглашение. Прошу располагайтесь!- вставший из-за стола невысокий толстяк расплылся в широчайшей улыбке, протягивая вошедшему пухлую кисть с огромным, не менее пяти карат, изумрудом на волосатом мизинце.

- Семен Львович, если не ошибаюсь? - человек холодно посмотрев на протянутую ему руку уселся на свободный стул.

- Ну, и ради чего Вы позвали меня сюда? У меня крайне мало времени, так что давайте сразу к делу, - его водянистые рыбьи глаза не выражали и тени эмоций.

- Конечно, конечно! Может рюмочку для начала изволите? Нет? Ну и ладно. Прежде всего разрешите представиться — Семен Львович Кац, присяжный поверенный. Уважаемый Иннокентий Альбертович, Ваша репутация делового человека известна в городе всем! Ха! Кто не слышал о полковнике Шперлинге?! Честнейший, благороднейший человек...-

- Господин Кац, короче, я же Вам сказал — у меня очень мало времени!

- Момент! Просто минуту Вашего времени! Так вот, компания, которую я имею честь представлять, готова сделать Вам, ну просто сногсшибательное предложение! Вам вообще ничего не придется делать! Вы будете только получать! И заметьте, очень, очень приличные суммы!

- С деловыми предложениями извольте обращаться в присутственные часы к моему заместителю, прапорщику Борщеву. За сим позвольте откланяться. - Шперлинг отодвинулся от стола.

- Ах! Конечно! Если Вам так угодно...но может Вы взглянете вот на это? Так, из чистого любопытства?! - Кац полез рукой в боковой карман пиджака и вытащил несколько сложенных вдоль листков.

С презрительной миной Шперлинг взял протянутые ему документы. Быстро, по диагонали, пробежав их глазами он поднял взгляд на адвоката.

- Откуда это у Вас?

- Ах, господин полковник! Вы и не представляете каких только бумажек не приносят! А все для чего? Они думают, что Кац будет давать им денег?! Просто нонсенс какой-то!!!

- Это что, шантаж?! - и без того бледное, лицо полковника обрело зеленоватый оттенок.

- Господь с Вами, Иннокентий Альбертович! Какой шантаж! Ни в коем случае, наоборот, только печась о репутации такого уважаемого человека, как Вы мы выкупили эти дурацкие бумажки! А то ведь, не приведи Господь, попадут не в те руки...И вопросы могут возникнуть, почему за овес заплачено втрое, а за муку и вовсе, в пятеро больше?И куда деньги казенные делись? Это же ужас, чего наплести смогут! Мы то с Вами деловые люди и понимаем, что без этого никак! А ну как до командующего дойдет? Тут ведь и до расстрела недалеко! Кошмар! Просто ужас, чего с человеком утворить можно!

- Кх-х-м..Сколько? - судорожно дернув кадыком спросил Шперлинг.

- Вот ведь Вы какой! Никак понять меня не хотите! - и Кац в притворном возмущении замахал коротенькими ручками.

- Нисколько! Ни-че-го-ше-нь-ки! Да забирайте Вы их ради Бога! Более того, вот, извольте...- адвокат вытащил из кармана небольшой цилиндрик завернутый в синюю вощеную бумагу с оттиском императорского казначейства.

- Что это? Зачем ?! -

- Это, господин полковник, Ваш гонорар! Вы же помните, я говорил, что Вы будете только получать! А нужно то нам всего-ничего, безделица сущая — когда и в какой банк придет Британский Заем. Вы уж расстарайтесь, дорогой Иннокентий Альбертович, а я Вам к следующей нашей встрече еще несколько занятных бумаженций принесу...Так что, договорились?-

- Да...послезавтра, в это же время,- выдавил из себя Шперлинг вставая.

- Ну и чудесно! Приятно иметь с Вами дело, господин полковник, я чувствую нас ждет чудесное будущее!

Шперлинг пошатываясь вышел из кабинета. Молча взяв протянутые метрдотелем шляпу и трость, он вынул из кармана тяжелый цилиндрик и надорвав упаковку уставился на его содержимое. Из-под синей бумаги выглянули, маслянно блеснув в свете ламп, желтые кружки николаевских червонцев.

- Ну что, Кац, как прошло?! - Кузнецов уселся на еще теплый после полковничьего зада стул и потянулся к графину с водкой.

- Как и должно было пройти, он наш, со всеми потрохами. Если Кац берется что-то делать, то он это и делает! За Каца, Вы господин Кузнец, можете не переживать, вот за документы — таки да! К послезавтра нам понадобятся еще несколько таких же бумажек.

- Не боись, доставим тебе еще документов, хоть ящик!

- Ха! «Не боись»! А ваш человек не подведет? Случись чего, придут то за Кацем и Вы думаете, что его будут жалеть потому, что он старый больной человек? Нет, юноша, никто не будет жалеть старого еврея, его просто возьмут и повесят на первом же фонаре...А Вы говорите «не боись»! Он надежный, этот ваш человек и вообще, с кем мы имеем дело?

- Надежный, надежный! А кто он...Слышал, Кац, такую поговорку — «меньше знаешь, крепче спишь»?! Так что, не вибрируй! Давай лучше еще по соточке, - ухмыльнулся Кузнецов разливая водку.

В последние дни Дмитрий вымотался окончательно. Его, вместе с частью батальона и бронетехникой перебросили на Западный фронт, в усиление ранее выделенным частям, о которых и договаривался с командующим Рождественский, в свой прошлый приезд. Оставив Пятака с новобранцами в городе, отряд Дмитрия совершил пятисот километровый марш и к исходу вторых суток пути вышел к Умани. Они нанесли превентивный удар по сгруппировавшимся для атаки на Умань махновским частям. Атака белых оказалась полной неожиданностью для Махно, в скоротечном бою, потеряв основные свои силы махновцы рассеялись, уходя в направлении Бессарабии. Самому же Нестору Ивановичу уйти не удалось, его штаб, на пяти тачанках, неожиданно выскочил прямо перед взводом «Монстров», обходивших небольшую рощицу. Три броневика открыли убийственный огонь практически в упор. Шесть спаренных автоматических пушек заколотили длинными очередями, разнося в щепки деревянные тарантасы, не оставляя ни малейшего шанса сидевшим в них людям...

Уставший как последняя собака, Дмитрий вернулся домой. Фронт далеко ушел от Харькова и в городе началась более-менее мирная жизнь. Дивизии белых планомерно наступали на Москву и сдержать их, пожалуй, уже не было ни какой возможности. Переговоры красных о перемирии с Польшей и войсками Петлюры не принесли видимого результата- поляки выжидали, а петлюровцы хотя и чувствовали всю невыгодность ситуации для себя, тоже не спешили «зарыть в землю топор войны». Московские газеты содержали исключительно воззвания - «Все на Деникина!» и, совершенно не отражающие реальности, сводки с фронтов. Захваченные пленные и перебежчики сообщали о приказах большевистского ЦИК про подготовку к «боевым действиям в подполье». Периодически наезжавший в город Рождественский сиял словно медный пятак, рассказывая о блистательных победах над закостенелым руководством и о реформах, которых ему удалось протолкнуть. Конец войны уже витал в воздухе. Все чаще и чаще стали появляться парадные мундиры, а из Одессы и Севастополя хлынул мощный поток контрабанды, заполняя рынки давно позабытыми товарами. На освобожденных территориях снова открылись гимназии и университеты. Однако бои еще шли, ожесточенные, кровавые, унося десятки тысяч жизней и забивая госпитали кровавым месивом человеческих тел.

Уже на подходе к дому, а они с Пятнаковским снимали небольшую квартиру в старинном купеческом особняке, Дмитрий услышал звон хрусталя, гомон голосов и треньканье пятаковской гитары. С минуту поромучавшись с вечно заедающим замком Дмитрий вошел в квартиру. По комнатам плавали полотнища папиросного дыма, с десяток офицеров в расстегнутых кителях расположились вокруг обеденного стола, заставленного батареями разнокалиберных бутылок. Судя по раскрасневшимся физиономиям, гулянка была в самом разгаре. Увидев вошедшего, все разом повскакали с мест и бросились к нему, хлопая по плечам и помогая стянуть набухший от влаги бушлат.

- Господин полковник! Немедля к столу! - несколько пар рук схватили Дмитрия и потащили к свободному стулу.

- Ну черти! Дайте хоть умыться с дороги! - вяло отбивался от них Дмитрий.

Утолив голод и чувствуя, как с каждой пропущенной рюмкой уходит нечеловеческая усталость, Дмитрий рассказал о событиях на Западном фронте и разгроме Махно. Выслушав, в свою очередь, все новейшие гарнизонные сплетни Дмитрий почувствовал, что веки перестают его слушаться и нить разговора начала незаметно ускользать от сознания. Устал...

Офицеры засобирались. Последним подошел к нему Пятак. Капитан успел гладко выбриться и спрыснуть рожу крепчайшим контрабандным одеколоном. Надо сказать, что в последнее время Пятнаковский проявил себя отчаянным себаритом. Завел манеру курить дорогущие сигары и пил исключительно коньяк, да не какой-нибудь простенький шустовский колокольчик, а французский, непонятно каким образом доставаемый, Хеннесси. На более чем скромное жалование армейского капитана, можно было купить ровно одну бутылку такого напитка, да может еще пару сигар. Так что, ежели бы не мастерская игра в преферанс, то ходить Пятаку без штанов...

- Во! А ты куда собрался? - борясь со сном спросил Дмитрий

- Да как тебе сказать...Тут, недавно, открылся салон мадам Марианны...Там та-а-кие девочки, Дим, закачаешься!-

- Тьфу на тебя! Кобель! Ладно, вали, только как явишься не греми по дому,-

- Так точно, господин полковник! Хотя тебя один хрен не разбудишь! - заржал Пятнаковский.

Кузнецов долго петлял по едва освещенным улочкам района Холодной Горы, начавшийся еще днем противный осенний дождь барабанил по лакированному козырьку фуражки, холодными струйками просачиваясь за воротник старого флотского бушлата. Вот наконец и нужный дом, пхнув сапогом перекошенную калитку он зачавкал по раскисшей дорожке к облупленному крыльцу. Дверь отворилась, едва Кузнецов поднялся по скрипучим ступеням, в ярко освещенном проеме возник силуэт человека с пистолетом в руке.

- Кого несет! А-а-а, это ты Кузнец, проходи, - человек отодвинулся освобождая проход.

- Здорово, Сиплый. Дьяк тут?

- Ага, тебя дожидается.

Выложенная потрескавшимися изразцами рскаленная печь-голландка гнала волны тепла по небольшой полутемной комнате. Посредине, за массивным, освещенным дрожащим светом керосиновой лампы, столом сидели пятеро. Они вяло беседовали, наливая по чуть-чуть из початого штофа.

- Здорово, пацаны! - Кузнецов прошел в комнату и уселся за стол.

- Здоров, - Дьяченко привстал пожимая руку Кузнецу.

- Для чего звал?

- О жизни дальнейшей перетереть, - Кузнец налил себе пол-стакана и не чокаясь выпил одним глотком.

- Вот на пример, я вам что говорил?

- Не понял, ты о чем? - Дьяк удивленно уставился на приятеля.

- О чем я? Да о том, что было вам сказано не светиться, что вровень с плинтусом ходить! А вы что?! Ты , Дьяк на себя посмотри!

- А че я?! - Дьяченко оглядел свой элегантный серый костюм из тончайшей английской шерсти с массивной, в палец толщиной, золотой часовой цепочкой, - Нормальный прикид, как у всех...

- Да на тебе, блин, метровыми буквами написано - «Я крутой чувак»!Тебя же вычислить, просто, как два пальца...блин !!! Шеф же сказал-из особняка съехать и по хатам заныкаться!!! - заорал Кузнецов.

- Стоп, стоп! Какой «шеф»?! У нас же ты, за пахана! - Дьяченко подался вперед, уставившись на подельника.

Кузнецов поперхнулся и растеряно скосил глаза на свой стакан. Он уже понял, что проболтался, в запале...

- Короче, парни, да, есть «шеф»...нас прикрывает, наводки дает, операции разрабатывает...Вы что? Чудилы деревенские? Не понимаете, что нас бы давно уже повязали!У них же армия, контрразведка! Дьяк, ты спецназовцев наших, надеюсь, не забыл? Да эти волкодавы давно бы уже из нас решето сделали, если бы не он!

- Так, так — Дьяк вскочил на ноги и оперся кулаками на стол, - То-то Белый говорил, что с общаком что-то не то происходит, бабло сливаем, а сумма почти не растет!

- А ну сядь!!! - Кузнецов, с налитыми кровью глазами, грохнул кулаком по столу, - Быковать дома, в Калининграде, будешь! А здесь, делать, что сказано, так и Белому передай! Иначе и дня не поживете, понял?! Нет! Ты усек, что я тебе сказал?!

- Да...усек...- Дьяченко сник, опустив голову.

- А сейчас так, пойдешь на Немецкую, там на углу, где биржа извозчиков, есть проходной двор. Будь там к двенадцати, к тебе подойдут и передадут кое-какие бумаги, притаранишь их мне. И переоденься, не свети баблом!

- Угу, понял. Слышь, Кузнец, а шеф этот, он кто?

- Вова! Братан! Ты совсем что ли крышей поехал? Даже я, не видел его ни разу!

- Так, а как же он на нас тогда вышел?

- Сначала через шестерку какую-то, а позже сам, только лица не показывает.

- Так может шестерку эту тряхнуть, расколется и всех дел! - предложил Дьяк.

- Не расколется...Я его на другой день нашел, в пивной у рынка, сидит за столом, тихий такой, а между глаз дыра...Так что, вот такие дела, Дьяк. Ну ладно, пацаны, расходимся.

Вова Дьяченко был классическим представителем калининградской приблатненной шантрапы. Бросив, не доучившись двух лет, школу, он с радостью влился в одну из уличных банд, работавших на солидных перегонщиков машин. Обладая чрезвычайно неуживчивым характером и феноменальной наглостью, Дьяченко постоянно попадал в переделки. И то, что так или иначе должно было произойти с ним, случилось одним прекрасным майским вечером. Изрядно подвыпив, Вова с компанией вломились на дискотеку, где и нашли приключения на свои тощие юношеские зады. Пьяненький Вова пристал к компании крутых мужиков...Побили их очень быстро, но на свою беду, вошедший в раж Дьяченко, запустил в обидчиков пивной бутылкой. Он не попал ни в кого из людей, злодейка судьба приготовила ему другой сюрприз — бутылка грохнула на капоте пронзительно красного «Феррари», разнеся вдребезги лобовое стекло...Единственным вариантом спасти себя от инвалидного кресла, а родителей от неминуемой продажи квартиры, была возможность скрыться на пару лет за воротами воинской части. Этот случай немного посбивал с него спесь и укоротил жажду к приключениям, но попав в девятнадцатый год, Дьяченко моментально потерял тормоза. Поэтому, с радостью воспринял предложения Кузнецова примкнуть к его компании.

Дьяк подошел к проходному двору за пять минут до означенного времени. Из темного провала подворотни пахнуло вонью переполненных мусорных баков. Включив карманный фонарь он двинулся в глубь , распугивая здоровенных серых крыс, стараясь ступать по небрежно брошенным посредине прохода доскам.

- Погаси фонарь! - раздался у него за спиной глухой голос.

- А...что? - Дьяченко вздрогнул от неожиданности и попытался направить луч света в сторону говорившего. Сильнейший удар вышиб фонарь из разом онемевшей руки, впечатывая Дьяка в осклизлую кирпичную стену.

- Еще раз попытаешься сделать подобную глупость — убью! - стальная, словно слесарные тиски, рука сжала его горло.

- Передай Кузнецу что бы приходил сам. - На Дьяка надвинулась темная фигура в армейском плаще-пелерине с наброшенным башлыком. Свободной рукой человек вытащил из-под плаща сложенный вдвое конверт и впихнул его Дьяченко за пазуху.

- А теперь пошел вон, недоносок! - глухо произнес незнакомец и мощным рывком швырнул Дьяка к выходу из подворотни. Дьяченко рухнул на спину у мусорных баков и зашелся в надрывном кашле, пытаясь протолкнуть хоть немного воздуха сквозь саднящее горло. С трудом поднявшись на дрожащие ноги он заметил удаляющуюся высокую фигуру с плоским блином офицерской фуражки на голове.

Сутра Дмитрий решил наконец разобраться со скопившимися бумажными делами. Безжалостно оторвав адъютанта от светского трепа с приятелями и бросив всех наличествующих писарей-вольноопределяющихся за пишущие машинки, он с головой зарылся в кипы ведомостей, приказов и требований. Заскочивший в штаб Пятнаковский изобразил на лице непримиримую готовность и живейший интерес к столь важной работе, крутанулся по кабинетам и исчез, оставив после себя запах дорогих сигар и легкий душок перегара. Было совершенно ясно, что искать Пятака- дело гиблое и Дмитрий протяжно вздохнув, стоически уткнулся в кипу бумаг на столе. К концу третьего часа битвы с бюрократическим цунами, залился резким звоном полевой телефон. С трудом разыскав аппарат под ворохом папок, Дмитрий поднял трубку.

- Здравствуйте, Дмитрий Игоревич! Это Фомин Вас беспокоит, - раздался в трубке густой бас полицейского.

- А...Аристарх Платонович, рад Вас слышать, какими судьбами?

- Вы уж простите великодушно, господин полковник, я бы не стал Вас беспокоить, но...Тут возникли некоторые обстоятельства...Не могли бы Вы уделить мне эдак с пол часика, для приватной беседы?

- Хм-м, - Дмитрий с ненавистью обозрел бумажные развалы на своем столе, - Часа в четыре, у меня, устроит?

- Премного благодарен! - пророкотал Фомин, - Только давайте не у Вас в штабе, а...скажем в кофейне, у городского сада?

- Лады, буду там в четыре, - Дмитрий бросил трубку на рычаг и обреченно потянул из кучи очередную ведомость расхода боеприпасов.

В этот час, заведение было практически пустым. Лишь у окна расположились две грибообразные, в допотопных капотах, старухи. Они потягивали ядовито-зеленого цвета ликер и бубнили о чем-то по- французски. Фомин поджидал Дмитрия в дальнем углу шелестя свежей газетой.

- Добрый день, Аристарх Платонович! Чем обязан нашей встрече ?

- Приветствую, господин полковник, прошу, садитесь! - Фомин отодвинул газету и протянул Дмитрию здоровенную, как лопата, ручищу.

- Прежде всего, премного обязан, что Вы сыскали время для встречи со мной, уважаемый Дмитрий Игоревич! Вы конечно помните наш разговор, у меня, в департаменте? И наверное помните, что было у нас подозрение о не чистых на руку э-э-э....моих сослуживцах?

- Да, конечно помню, - утвердительно кивнул головой Дмитрий.

- Так вот, теперь это уже не подозрения, а вполне реальный факт. Но вот какая штука получается, мздоимцы то не токма у нас, в полиции, завелись, но и в ваших армейских кругах, дорогой полковник! Собственно по-этому я Вас сюда и пригласил, подальше от любопытных глаз, знаете ли...

- А факты? Факты у Вас есть ?

- Конечно, милостивый государь, как же без них! Вот давеча мой агент сообщил, что Игнатович, известнейший купчина, богатей, целый эшелон керосина в Киев отправил. Казалось бы, что такого? Торговля возрождается, да только заковыка-та в том, что неделей раньше из Одессы к нам тоже был отправлен состав керосина, для дивизиона аэропланов. Отправить отправили, да только получить не смогли, не пришел он! Растворился керосин по дороге...И вдруг всплыл, но уже в Киеве, чудеса да и только! Груз воинский, а потому знать когда и куда он пойдет могли только в интендантском управлении, в штабе армии. И фактов таких, вагон да маленькая тележка!

- Так в чем же дело, Аристарх Платонович! Сообщайте Двигубскому, это по его ведомству проходить должно. Это уже диверсия, своего рода!

- А как же, батенька, конечно сообщили. Я, к слову, его тоже просил компанию нам сегодня составить, - усмехнулся Фомин.

Входная дверь кофейни тренькнула колокольчиком и на пороге возникла фигура человека в элегантном осеннем пальто, с бамбуковой тросточкой в руке.

- А вот и он! Легок на помине! - Фомин привстал и помахал вошедшему рукой.

- Бон жур! Господа заговорщики! - Двигубский сверкнул белозубой улыбкой пожимая руки присутствующим, - Против кого злоумышляем?!

- Ах, Алексей Михайлович! Какое там, так, сидим дедукцию развиваем — заулыбался полицейский.

- Да знаю я вас, небось Пинкертона давно за пояс засунули! Рад видеть вас, господа, очень рад! - Двигубский небрежно сбросил пальто на спинку стула и подсел к столу.

- Итак...

- Да вот, я тут господину полковнику, вкратце, ситуацию обрисовал. И по керосиновому делу и так, вообще...

- Угу, тогда я продолжу. Видите ли Дмитрий Игоревич, моя служба провела, назовем это предварительным следствием, по интендантскому ведомству. Запутано там у них все, до крайности! Но ясно одно, те, кто за этим стоит, обладают недюжинными способностями в аналитике. К примеру, состав с топливом для аэропланов исчез на подходе к Харькову, на сортировочной станции. Да так, что концов найти невозможно! Какой-то стрелочник стрелку не туда перевел, маневровый паровоз состав растащил и все в таком духе. А кинулись проверять — стрелочник запил, да и угорел в бане с перепоя, машинист маневрового в кабаке подрался и нож в печень схлопотал, а станционный смотритель и вовсе, под поезд угодил, когда спешил пожар в станционном здании тушить. И пожар интересный — только его кабинет да будка телеграфиста и выгорели...Так что картинка складывается, более чем забавная, господа, более чем... - Двигубский откинулся на спинку стула.

- М-да... - Дмитрий задумчиво забарабанил пальцами по столешнице, - Очень похоже на работу профессионала, Алексей Михайлович. Все концы зачищены...

- Вот-вот, господин полковник, именно! Причем явно работала группа обученных людей, ведь засветиться — проще пареной репы. Ан-нет, сработано чисто, просто как операция генерального штаба! Информацию получили, разведку провели, людей подготовили...Я тоже считаю, что без профессионала тут не обошлось, причем очень,очень серьезного уровня. Я побеседовал с интендантским начальством, к слову, Дмитрий Игоревич, там заместителем начальника Ваш человек — прапорщик Брощев. Скользкие они люди и рыло явно в пуху, однако подобраться не просто, бумажки насочиняли — комар носа не подточит, не за что ухватить...пока.

- Ну, я Борщева не очень давно знаю, жуликоват, конечно, но не думаю , что он на такие операции способен. Если хотите, я побеседую с ним по-свойски? - спросил Дмитрий Двигубского.

- Нет-нет, пока не стоит излишний интерес выказывать. А «по-свойски», у нас есть кому побеседовать, в этом уж не сомневайтесь. Но это все лирика, господа. Дело в следующем: на днях мы ожидаем прибытия, так называемого «Британского Займа», коей будет временно размещен в одном из городских банков, до прибытия конвоя Верховного Правителя. Информация эта, господа, строжайшей секретности и, я думаю, у меня нет надобности брать с вас слово офицера...- контрразведчик внимательно посмотрел на Дмитрия с Фоминым.

- Так вот, Вам господин полковник, надлежит обеспечить сохранность груза на всем протяжении пути от станции, до собственно банка. А Ваши люди, Аристарх Платонович, займутся полицейским прикрытием — кабаки, базары, подозрительные квартиры, в прочем, не мне Вас учить! Приказ главнокомандующего вы, господа, получите сегодня к вечеру.

- Простите, Алексей Михайлович, этот займ, э-э-э...как будет выглядеть в реальном виде ? - спросил Дмитрий.

- Ящики, полковник, деревянные ящики. Пять миллионов фунтов золотом. Такие дела..