Бегущий по Лабиринту

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Второй раз за сегодняшний день Томас от удивления потерял дар речи.

— Ну хорошо, пойдемте, — сказал Ньют и схватил Томаса за руку. — Одного тебя я все равно к нему не пущу.

Втроем — Томас шел следом за Ньютом, а за ними плелся Чак — они покинули комнату заседаний и направились по коридору к узкой спиральной лестнице, которую Томас раньше не заметил.

— Ты с нами не идешь, — холодно бросил Ньют Чаку, поставив ногу на первую ступеньку.

Как ни странно, Чак ничего не ответил и просто кивнул. Видно, что-то в поведении Алби сильно напугало мальчишку, подумал Томас.

— Кстати, — сказал он, обращаясь к Чаку. Ньют тем временем начал подниматься по лестнице. — Меня только что приняли в бегуны, так что теперь ты водишь дружбу с самым крутым перцем в округе.

Он попытался пошутить, чтобы развеять нарастающий страх от предстоящей встречи с Алби — что, если тот, как и Бен, набросится на него с обвинениями? Или, что хуже, в буквальном смысле нападет…

— Ага, точно, — пробормотал Чак, отрешенно уставившись на деревянные ступеньки.

Томас пожал плечами и стал подниматься. Лоб покрылся испариной, а ладони стали скользкими от пота — ему страшно не хотелось идти туда.

Ньют, мрачный и серьезный, ждал Томаса вверху на лестничной площадке. Поднявшись, Томас оказался в противоположном конце того самого длинного темного коридора, в который он попал в день появления в Глэйде. Он невольно представил Бена, извивающегося в муках, и в животе неприятно заныло; оставалось надеяться, что Алби миновал самую острую стадию Метаморфозы и ему не придется вновь наблюдать отвратительную картину — вздувшиеся вены на бледной коже, биение в конвульсиях… Впрочем, он не исключал чего-нибудь и похуже, поэтому заранее постарался взять себя в руки.

Они подошли ко второй двери справа, и Ньют легонько постучал. В ответ раздался стон. Ньют открыл дверь — слабый скрип всколыхнул в памяти Томаса неясные воспоминания из детства, когда он смотрел фильмы про дома с привидениями. Как и прежде, крошечные осколки памяти собрать воедино не удавалось: он помнил фильмы, но не лица актеров или своих близких, с которыми ходил в кино. Юноша помнил в общих чертах, что представляют собой кинотеатры, однако все детали о том, как они выглядели, стерлись из памяти. Непередаваемое чувство, которое Томас не смог бы описать при всем желании.

Ньют вошел в комнату и сделал ему знак следовать за ним. Переступая порог, Томас мысленно приготовился к самому худшему, однако ничего страшного не увидел — на кровати с закрытыми глазами лежал обычный юноша, правда, крайне истощенный.

— Он спит? — шепнул Томас, хотя на уме у него крутился совсем другой вопрос: Он точно не умер?

— Не знаю, — тихо ответил Ньют, шагнул вперед и уселся на деревянный стул, стоящий возле кровати.

Томас сел по другую сторону.

— Алби, — прошептал Ньют. Затем добавил более громко: — Алби. Чак сказал, ты хочешь поговорить с Томми.

Алби медленно открыл глаза — два кроваво-красных шара, блестевшие в ярком уличном свете. Посмотрел на Ньюта, потом на Томаса и со стоном принял сидячее положение, откинувшись на спинку кровати.

— Да, — просипел он еле слышно.

— Чак сказал, что ты бился в истерике и, в общем, совсем обезумел. — Ньют подался вперед. — Что с тобой? Все никак не оклемаешься?

Алби заговорил, но казалось, каждое слово давалось ему ценой неимоверных усилий.

— Все скоро… переменится… Девушка… Томас… Я их видел…

Он буквально исторгал из себя слова — со свистом, тяжело дыша. Потом сомкнул веки, снова открыл глаза, сполз вперед на кровати и лег на спину, вперившись взглядом в потолок.

— Что-то мне хреново…

— В каком смысле — «видел»?.. — начал Ньют.

— Я звал Томаса! — выкрикнул Алби неожиданно громким голосом, что всего секунду назад казалось абсолютно невозможным. — Ньют, я не с тобой хотел поговорить, а с ним. Я Томаса звал, чёрт возьми!

Ньют посмотрел на Томаса, удивленно подняв брови. В ответ тот лишь пожал плечами; с каждой секундой он нервничал все сильнее. Почему Алби приспичило поговорить именно с ним?

— Отлично, болван ворчливый, — ответил Ньют. — Вот он сидит. Говори.

— Выйди, — попросил Алби. Глаза его снова были закрыты, а грудь тяжело вздымалась.

— Ни за что — я должен слышать.

— Ньют. — Пауза. — Оставь нас. Немедленно.

Томасу становилось все более неуютно. Интересно, что подумает о них Ньют и что собирается сказать Алби, гадал он.

— Но… — попытался было воспротивиться Ньют.

— Вон!.. — гаркнул Алби дрожащим от напряжения голосом, поднимаясь на кровати и снова откидываясь назад. — Убирайся!

На лице Ньюта отразилась нескрываемая обида, хотя и без малейшего следа злости, что изрядно удивило Томаса. Прошло несколько напряженных секунд, а потом Ньют встал и пошел к выходу. Он что, правда оставит меня одного? — пронеслось у Томаса в голове.

— Не жди, что я буду целовать тебе задницу, когда придешь просить прощения, — бросил Ньют и вышел в коридор.

— И дверь закрой! — крикнул Алби, словно дал Ньюту еще одну пощечину напоследок. Ньют повиновался, захлопнув за собой дверь.

Сердце у Томаса бешено заколотилось — он остался один на один с человеком, который и до нападения гривера не отличался покладистым нравом, а теперь еще и Метаморфозу пережил. Юноше страшно хотелось поскорее выслушать Алби и убраться отсюда, но пауза растянулась до нескольких томительных минут. От волнения у Томаса начали трястись руки.

— Я знаю, кто ты, — наконец прохрипел Алби, нарушая тишину.

Томас не нашелся что ответить. Он попытался было что-то сказать, но ничего, кроме невнятного мычания, не получилось — он был взволнован до крайности и сильно напуган.

— Я знаю, кто ты, — медленно повторил Алби. — Я видел. Видел все. Откуда мы пришли и кто ты такой. И девушку видел. Я вспомнил Вспышку.

Вспышку?..

Усилием воли Томас заставил себя заговорить.

— Я не понимаю, о чем речь. Что ты конкретно видел? Я и сам хотел бы узнать про себя хоть что-нибудь…

— Приятного мало, — ответил Алби и впервые с тех пор, как вышел Ньют, поднял глаза — полные печали, запавшие и мрачные, словно черные дыры. Он посмотрел прямо на Томаса. — Если бы ты видел этот ужас… Почему те ублюдки хотят, чтобы мы помнили такое? Почему просто не оставить нас здесь и дать спокойно жить?

— Алби… — Томас очень пожалел, что не может влезть в голову парня и увидеть все собственными глазами. — Что открыла Метаморфоза? Что ты вспомнил? Я ничего не понимаю.

— Ты… — начал было Алби, но тут же схватился за горло и захрипел, задыхаясь. Высунув язык и кусая его, он судорожно задергал ногами и принялся яростно биться и метаться на кровати, словно его кто-то душил.

Томас в ужасе вскочил со стула и отступил назад — Алби, казалось, боролся сам с собой, вцепившись руками себе в горло и беспорядочно дрыгая ногами. Его обычно темная кожа, которая всего минуту назад была необыкновенно бледной, стала багровой, а глаза вылезли из глазниц так сильно, что больше напоминали белые с красными прожилками шарики из мрамора.

— Алби!.. — крикнул Томас. — Ньют! Ньют, сюда!..

Не успел он закончить фразу, как дверь резко распахнулась. Влетев в комнату, Ньют подскочил к Алби, схватил бьющегося в конвульсиях товарища за плечи и, навалившись всем телом, прижал его к кровати.

— Хватай за ноги!

Томас дернулся вперед, но Алби так яростно молотил ногами по воздуху, что подойти к нему, не получив удар, оказалось почти невозможным — нога угодила ему прямо в челюсть. Скулу пронзила резкая боль, и Томас отскочил, потирая место ушиба.

— Блин, да хватай же ты его за ноги! — крикнул Ньют.

Томас застыл на месте, приноравливаясь, затем резко прыгнул на Алби, схватив обе ноги и придавив их к постели. Ньют, прижав плечи несчастного коленями, принялся отдирать его руки, все еще сдавливающие горло.

— Отпусти!.. — закричал Ньют, дергая Алби. — Ты себя убьешь нахрен!

От усилия на его руках выступили вены, мускулы вздулись. Наконец ему удалось оторвать руки Алби от горла и прижать к груди. Алби еще несколько раз дернулся всем телом, выгибая спину и приподнимаясь над кроватью, но мало-помалу стал успокаиваться. Постепенно он стал дышать более ровно, потом окончательно затих, уставившись остекленевшими глазами в потолок.

Однако Томас продолжал крепко держать Алби за ноги, боясь, что, почувствовав свободу, тот снова начнет брыкаться. Подождав целую минуту, Ньют осторожно отпустил руки бедняги, затем спустя еще минуту убрал колени с плеч товарища и слез с кровати. Томас последовал его примеру, решив, что припадок закончился.

Алби устало посмотрел на Ньюта.

— Извини, дружище, — прошептал он. — Сам не знаю, что случилось. Как будто… моим телом кто-то управлял. Извини…

Томас глубоко вздохнул, надеясь, что ни в чем подобном больше ему участвовать не придется — большей нервотрепки и придумать невозможно.

— Извини, говоришь… Ну-ну… — ответил Ньют. — Ты пытался убить себя, черт возьми.

— Это не я, клянусь, — пробормотал Алби.

— В каком смысле «не ты»?

— Не знаю. Но это был не я…

Судя по выражению его лица, он и сам ничего не понимал.

Ньют предпочел не вдаваться в подробности. Во всяком случае, сейчас. Он поднял с пола разбросанные в припадке одеяла и укрыл больного.

— Позже поговорим, а пока спи. — Ньют приложил ладонь ко лбу Алби и добавил: — Ты сейчас не в лучшей форме, шанк.

Но Алби уже засыпал и лишь слегка кивнул с закрытыми глазами.

Ньют глянул на Томаса и жестом указал на дверь. Томас только того и ждал. Хотелось поскорее покинуть этот сумасшедший дом, поэтому он поторопился вслед за Ньютом к выходу. Но едва они переступили порог, как за спиной у них раздалось невнятное бормотание Алби.

Парни замерли и обернулись.

— Что? — переспросил Ньют.

Алби открыл глаза и повторил сказанное, но уже громче.

— С девчонкой осторожнее.

Его веки снова закрылись.

И снова девушка. Так или иначе, все почему-то сводилось к ней. Ньют бросил на Томаса недоуменный взгляд, но в ответ тот только пожал плечами — слова Алби поставили его в тупик.

— Пойдем, — шепнул Ньют.

— И еще, — окликнул его Алби, не открывая глаз.

— Да?

— Берегите карты.

Произнеся это, Алби повернулся к ним спиной, показывая, что теперь разговор действительно окончен. Услышанное не очень-то обрадовало Томаса. Скорее, наоборот.

Они с Ньютом вышли из комнаты и тихо притворили за собой дверь.