Беглецы и чародеи

Саша Зайцева УКУСИЛА

Веснушчатый говорит: пойдем в лес, на дохлого зайца смотреть. Я говорю: не могу, меня собака укусила. И показываю рукав изодранный. Веснушчатый не знает, что ему делать. Весь двор убегает в лес, трогать палкой дохлого зайца, и тут я ему под нос рукав изодранный. «Бешеная собака?» — спрашивает Веснушчатый. «Не знаю, — говорю я. — До крови прокусила». «До кости?» — уточняет Веснушчатый. Я говорю: «Нет, не до кости, но до крови тоже здорово, это сейчас крови нет, потому что я в луже помыл, так-то кровь была», а Веснушчатый меня уже не слушает. «Если б до кости!» — говорит он, у него глаза вежливые, вроде как извиняется, а сам ногой землю прощупывает, ищет палку поудобней, чтобы с ней в лес пойти. Потом, со другого конца двора, он мне кричит: «Если бешеная — может быть смерть!»

«Мама! — кричу я, забегая в дом. — Собака, бешеная, не до кости, помыл в луже…»

Моя мама самая худая на свете. Мой страшный сон — мама ломается пополам. Страшнее только сон, где мама ломается на три части.

«Пузо, — говорит мама, — только не вопи, дай руку и повтори все».

Я рассказал, что в лесу дохлый заяц, а я не иду на него смотреть, потому что собака и теперь смерть. Я поднимаюсь к потолку — мама держит меня на руках и дышит мне в кудряхи. Вот сейчас, сейчас она сломается. На правом ухе у нее родинка. Я только мертвого воробья видел, еще муравейник поджигали, нет, заяц — это все-таки посильнее дохлой птицы.

«Собака злая была? Пузо, ты ее обидел? Куда-то еще укусила? Хозяин был?»

«Ужасно злая! До косточкового мозга злая, и еще слюнявая, и похожа на моржа, она меня гнала пять кварталов!»

Просто я думал, что либо мне смерть, либо не смерть.

А мама сказала:

сорок уколов в живот.

А я сказал:

все, я в альпинисты ухожу!

А врач сказал:

вы мне объясните, собака была бешеная или нет?

Мы с мамой пошли на поиски собаки.

Где-то здесь, говорил я, или нет, в другом дворе, там еще лазилка и гаражи.

И мы заблудились.

Простите, сказала мама, вы не знаете, где Пробочная улица?

А я сказал:

ничего, сами найдем.

Но мы не находили. Мама сказала, что где-то неподалеку, возможно, бегает искусавшая меня собака. Мама сказала: пусть собака укусит ее тоже. Тогда нам будут делать сорок уколов на пару. Я говорю: да ты побоишься!

«Ах так! — говорит мама. — Кусай!» — и подставляет шею. Я попробовал ее куснуть, и у меня выпал молочный зуб. «Эх ты, Пузо», — сказала мама и сама меня укусила.

Теперь мы оба были бешеные.

Мы вернулись в больницу и попросили сделать нам восемьдесят уколов на двоих.

«Как! — сказал врач. — Вы нашли собаку?»

«Нет», — сказала мама. Она сказала, что покусала своего единственного ребенка.

«Вылечите мое бешенство, пожалуйста», — мама говорит.

И мне сделали первый из сорока уколов, а маме врач предложил пойти за него замуж.

«Я мечтал быть укротителем», — сказал он маме на первом свидании.

«Подумаешь, — сказал я, тоже бывший на первом свидании, потому что некому со мной сидеть. — Я мечтал стать зайцем и потрогать палкой Веснушчатого».