Бастарды

Глава 7. «Аристократы vs Бастарды»

Анна Вильмонт

Жизнь поплелась медленно не спеша, я отсчитывала каждый день в террариуме. На первый взгляд мне понравилось здесь, но как только началась учеба и ничего кроме занятий с утра до вечера в жизни не происходило, вздохнула разочарованно.

Ночи проводили в комнате за семью замками, боялись выйти на улицу и попасться кому-нибудь на глаза.

Это не жизнь, а существование, жалкое, бесполезное существование. С Волчицей снисходительно переглядывались, орошали друг друга градом презрения. Как наши плечи не согнулись под действием силы?

Предметы, которые изучали были общепринятыми. Основное направление пока что история. Бастардов заставляли изучать историю развития континента, с самого-самого начала. И я от скуки ручку жевала. Это детский сад на выгуле. В пятом классе изучали. Я-то в школе училась в отличие от Бастардов.

Политика, экономика, статистика, физические навыки, иностранный язык Баллийский. Основы оказания первой медицинской помощи. Общие предметы. И что делать целый семестр? Я это все изучала. Скука предстояла смертная.

Когда нас обучали общению с компьютером, я чуть не выплюнула легкие от смеха.

Это не люди, это безрукие макаки. Молодой мужчина лет тридцати пяти - преподаватель пришел к такому же выводу.

- Быстрее... Да... Вот эту зеленую мигающую кнопочку нажмите. Один раз, я сказал! - взвыл он. После того, как одна девушка слишком часто нажимала на кнопку, что привело вновь к выключению системы после того, как только начала загружаться.

Я подпирала кулаком щеку и наблюдала со стороны за этим цирком.

- Один раз! - взвизгнул мужчина.

Ультразвук достиг ушей. Все удивленно дернулись. А я засмеялась, нарушив тишину среди испуганных созданий. Ближайшие соседи посмотрели вопросительно с осуждением во взгляде. А слева - Волчица в короткой джинсовой юбке на каблуках озвучила шепотом:

- Как кабыла ржешь, - у нее лицо искривилось на кучу маленьких отдельных черточек. Страшная рожа.

Я перестала улыбаться. Надменно поглядела на свой загружающийся агрегат, затем на ее темный экран и палец указательный, который завис над клавиатурой.

- А ты как макака с бананом выглядишь, но я молчу, - Волчица фыркнула. Отвернулась и ткнула, наконец, на зеленую кнопку на клавиатуре. Свершилось. Больше в диалог она решила не вступать. Наша любовь крепчала и крепчала, корнями врастала.

Прошла неделя скуки смертной и тишины. Не привыкла так жить. Хотелось движения беспрерывного, хаотичного, вертящего из стороны в сторону.

Наступили выходные, о которых мечтала целую неделю. С соседками договорились в субботу съездить за продуктами. Съездили у меня осталось двадцать кредитов. Хорошо, что кормили бесплатно, иначе помирать голодной смертью.

Вечером, когда вернулись с магазина, мир повернулся в другую сторону, отличную от прежней. Тащились каждая с пакетом в руке, Кристина еще и с вещами. Зачем ей столько одежды, если она одевала три вида одежды. Я два. Машка тоже два.

Поляна перед общежитием пестрела толпой Бастардов. Они кучковались, почти не общались между собой. Перед ними - четыре парня, один длинный супер худой, другой чуть ниже... хотя в прочем их внешность не запоминающаяся.

В последнее время осталось впечатление, что идеальность это тоже недостаток. Слишком Аристократы красивы. А это скучно.

На нас обратили внимание.

- Так, девочки! - актер погорелого театра номер один. Самый высокий парень. Настолько его улыбка пропахла фальшью, что я с трудом не ответила ему тем же. Раскинул руки, готовясь обнять нас всех. - Вы вовремя! А ну прочь ваши покупки!

Улыбаясь наигранно, парень махнул рукой в сторону, изображая как нужно поступить с пакетами. Мы застыли. Девчонки изумленно, я ошарашенно, с чувством что плюнули в рожу и растерли. А я теперь стояла и не знала, как стереть.

- Бегом девочки! - это новое действующее лицо. Голос не был таким же насмешливым, как у первого. Чуть ниже по росту и тоньше.

Я стояла ближе всего к крыльцу. Сделала шаг неспешный. Хотела поставить где-нибудь в уголке перед лестницей. Девочки не шевелились.

Резко выдернули из рук пакет, едва плечо не вывихнули из сустава. Покупки отправились высоко в полет на крыльцо, там стукнулись о дверь и рухнули на бетон. Часть продуктов вылетела и скатилась на первую ступеньку. Прекрасно. Минеральная вода на земле возле входа.

- Я не повторяю два раза, - щелочки глаз посмотрели впритык, обдав мощным запахом спиртного. Скорее от анти аромата назад дернулась, чем от испуга. - Потом поднимешь дожрешь, если надо будет.

У него скрипуче прокуренный, писклявый голос. Если бы не видела перед собой парня, то непременно заподозрила бы женский пол. А как нос наморщил, словно ему неприятен один вид и ощущение Бастарда рядом. Это мне неприятно.

Расслабила черты лица, не выдавая злобы, которая жгла внутри. Опаляла, причиняя боль от того, что не могла наружу выпустить. Молча развернулась на закостеневших ногах и двинулась по направлению к толпе Бастардов. Тюремщики, будто только меня и ждали тоже развернулись. Кристина с Машкой медленно присели и опустили сумки, аккуратно на газоне. Там, где они и стояли, в нескольких метрах от крыльца.

Целая орава Бастардов была направлена всего лишь страхом по следам четверых щуплых Аристократов, причисливших себя к верховным господам, дело которых нести наивысшую цель командование низшими.

Сморщилась от огня, который продолжал жарить и с трудом сдерживала внутри. Он расползался с чудовищной силой по всему телу, начинал командовать мыслями, чувствами и почти телом. Но я пока что имела силы сопротивляться и держать его в клетке, как зверя. Лицо бесстрастно.

Место, куда нас привели пахло прелестно сладко, ароматно в отличие от запаха перегара, которым дышала всю дорогу от парней спереди. Что в субботу в обед заняться нечем, только пить и нас доставать?

Прошли по лепесткам того дерева, название которого я забываю постоянно спросить, долго шли по белоснежному одеялу. Романтика здесь жила во всем: в дуновении ветра, колышущего лепестки, в ярком солнце, с трудом пробиравшимся сквозь ветви деревьев, в живой атмосфере природы, коей так мало осталось в Арзонте. Лесной зоны здесь слишком мало.

Деревья поменялись, стали обычными зелеными без каких-либо цветков. Каменная тропинка провожала сквозь клумбы цветов. Стало темнее от плотности листьев над головой и интимнее опять же. Красиво, но опасно, словно попадаешь в лабиринт без конца и края, только извечная непрекращающаяся тропинка.

Но вот изгороди травяные закончились, и мы оказались на поляне. На покрывалах возлежала молодежь кучками по несколько человек. Их много тут.

- Яху! - заорал кто-то, едва не срывая голос. Веселый крик, на что отреагировали явными смешками и одобрительным гулом.

- Тащи Бастардов, жарить будем! - вторил кто-то другой.

- Глен, ты куда столько притащил? Они нам на голову сядут? - третий голос мне показался знакомым.

Сквозь толпу выглянула из-за плеча Захара и обнаружила вновь того кудрявого Пуделя. Что-то наши дорожки постоянно пересекались в последнее время. Опять эта компания, только в более многочисленном составе. Кто-то лежал на бедре, пожевывая травинку, кто-то курил сидя, кто-то обнимал девушек Аристократок за тощий зад, кто-то из пластиковых стаканов попивал напитки.

- Убирай половину отсюда, - Пудель махнул рукой, прогоняя никчемных клопов.

А Глен - это тот грубый с запахом перегара, который швырнул мой пакет. Обернулся на нас и рукой показал:

- Последние два ряда свободны.

Кристинка и Машка замыкали толпу, поэтому облегченно развернулись. Мы повстречались взглядами. Может тоже под шумок одним больше другим меньше? Решила рискнуть, поймав улыбки соседок.

- Эй, ты! - лавина мурашек или тяжелые удары в грудь, но я почувствовала, что обращались именно ко мне. Глубоко вздохнула, проталкивая кислород внутрь, и обернулась. - Да, ты. С уродским глазом здесь оставайся.

Меня запомнили. Прочитала вызов по холодной пронзительной ярости в лице Глена. Мелкая рябь по всему телу прошла полноправной хозяйкой, и оставалось ловить ее вибрации и молчать. Срывать жадно глотки. Не дать понять, что я напугана.

В чем дело? Столько терпела презрения молчаливого, но заметного с одного взгляда. Но может дело в том, что все Бастарды смотрели на невезучую девушку с долей любопытства, а Аристократы вся поляна обратила любопытные взоры после замечания Глена. Значит, ко мне вдвойне будут присматриваться. Слишком много презрения.

- Ребятки, для вас задание, - заявил какой-то парень. Рыжий. Хоть какое-то разнообразие в их лицах. - Сбегайте за алкоголем, а то у нас заканчивается.

Парень поднял бутылку стеклянную в воздух и поплескал темно-коричневой жидкостью в емкости.

- Давайте, мальчики, а то тоже будете нас развлекать! - смех редкий просочился на поляну.

- Не, Урберг, это в твоей компетенции. Я по девочкам, - заметил кто-то и опять одобрительный гул.

- Глен, пни для скорости, - заметил еще кто-то. Здесь столько неизвестных лиц, что точно не отследишь источник. И наших мальчиков в количестве пяти штук сдуло с поляны наказом Глена и благодаря его внушительным подзатыльникам. Очень громким с хлопком разбивающимся об головы Бастардов.

И нас осталось семь. Я нутром чуяла, как нас изучали под микроскопом. Каждый микроб на теле, стараясь не пропустить изъянов.

- Диман прав, уроды, - прокомментировал кто-то.

- Ты смотри у них ног вообще нет. Коротышки.

Аристократы лежали на поляне, а мы перед ними - семь молчаливых девушек. Четыре из нас - в приличной одежде. Три, включая меня, оделись страшно. У одной синие волосы, у другой тело в пирсингах и тату.

Олеся. Милая длинноногая брюнетка пучеглазик. Вот не жилось ей спокойно. Встала на каблуках, поправила задравшуюся юбку и поковыляла к нам, испещряя траву выемками. Чего от них ожидать никто не знал. Мы и молчали.

А я внутри горела и долго ли смогу сдерживать пламя не уверена. Но, пока старалась отвечать критериям Бастардов - тихая, послушная, и молчаливая без языка полностью. Интересно, что от нас хотели?

Олеся критично оглядела сначала нормальных девушек. Хмыкала возле каждой, очевидно давая понять какого мнения.

Очередь дошла до девушки с синими волосами. Олеся резко подняла руку и залепила полу пощечину, заставив меня дернуться от неожиданности, а самого Бастарда испуганно сжаться от того, как ее щеки сжали.

- Что за убожество? Ты себя в зеркало видела? - меня от омерзения сжало как на инструменте вековых пыток. Огромная тяжелая рука давила на тело, расплющивало, ожидая когда заору. Но я терпела, молчала и терпела, ловя безразличный взгляд Олеси на следующей девушки.

А теперь моя очередью. Ее улыбка пообещала еще больше унижения.

- А ты и вовсе ущербная. Кто же таких уродов рожает? - придавило окончательно. Я даже биение сердца плохо ощущала. Только в руках ненависти марионеткой болталась, слабо покачивалась. И очень сильно хотелось обрезать путы, сковывающие ненависть и дать ей волю. Разорвать оковы.

Но не посмела. Ты больше не ты. Помню, отец, помню приказ.

Я жалкий трусливый Бастард. Молчала и не моргала на ее огромные глаза, смеявшиеся над моей внешностью. Боялась потерять контроль, как только веки прикроются хоть на секунду.

- Твоя мамаша кем была выебана, что такое чудовище появилось на свет? Собакой? - хмыкнула она, и смех потонул в забурлившей крови по венам, ускорив сердцебиение. Оно с таки остервенение забилось. Устало от долгого, сильного бега и готово бежать дальше и дальше.

Я слушала смех и пропускала через себя накапливала этот неприятный осадок, запечатлевала в памяти, как очень важный момент в дальнейшей жизни. Заставляла руки не зажимать пальцы в кулак, не бить со всей доступной силой, а молча сносить ведь они просто развлекались, заняться нечем богатым деткам. И только одно меня останавливало, успокаивало. Я вас запоминала, Аристократы!

- Стой, Олесь, вот этих четверых забираем, - заметила вставшего Пуделя и парня темного с ирокезом, гораздо мельче, чем его друг. - А этих троих совсем уж не убейте. На них прикольно смотреть и ржать, - прошел он мимо нас и ухитрился подмигнуть. С...

Двое парней забрали четверых девушек и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться с какой целью они понадобились. Благодарна Кристине с Машей за своевременное перевоплощение. Я избежала одной участи и это заставило чуть расслабиться. Ненависть немного заглушить, успокоиться в клетке и не бить больше когтями по железным прутьям.

Но теперь нас осталось трое. Спрятала глаза впереди, смотрела на дальнейший сад, который виднелся за спинами Аристократов. Так вроде и не пялилась на них откровенно, но и не гнула шею.

Гордость не знала пощады и не жалела никогда. Я ее рабыня извечная. Умрет она - умру и я.

Разговоры, смех. Не слушала голоса, в ушах кровь гудела от напряжения и возможно самую малость от страха. Их много, и я в их власти. Но надеюсь извращенцев тут мало, которые позарятся на бледную поганку с плоской грудью, короткими ногами и толстым задом?

Долго стояли. К нам обращались, но и не обращались одновременно. Ответа не требовали. Только спустя некоторое время вновь уловила смысл разговора.

- Эй ты! Вся в татушках! - я дернулась в сторону крика, чуть боязливо.

Меня знакомо вобрало в себя это чувство, так омерзительно-унизительно стала его ощущать. Но, поймав взгляда парня, который позвал, поняла, что смотрел на девушку, чье тело полностью состояло из татуировок.

- Разденься что ли? Мы на татухи попялимся? - предложил парень. На его плече голом, не скрытом тканью, виднелась тоже наколка. Пасть зверя, оскал рычащего льва.

Бастард замялась. Не могла поверить, что к ней обратились. Физически чувствовала ее дрожь, испуг. Он был материален. Кажется, я бы могла его пощупать рядом с ней и заразиться отравой. В груди заныло. Новое чувство, которое я редко встречала раньше. Лишь на одном человеке испытывала. Рядом с младшей сестрой, когда она оказывалась в очередной раз в больнице со сломанными костями.

Опять ощутила это низменное чувство гнили в груди.

- Быстрей! - повторил парень, скрывая веселые нотки и переходя на бас. При этом взмахнул рукой, растопырил ладонь, а затем сжал пальцы в кулак. Дрожь исполосовала тело Бастарда. Электрические разряды?

Жертва энергии согнулась чуть и резко выпрямилась во весь рост. Дрожащими пальцами притронулась к джинсовке. Медленно расстегнула пуговицы, не с первого раза завершая с успехом задачу. Сняла джинсовку с плеч, скинула под ноги, оставшись в футболке. Вновь повела руками ткань наверх и сняла.

Я боковым зрением наблюдала. Грудь красивая, довольно большая для Аристократок, и точно все тело, руки, грудь, плечи было одним сплошным рисунком. Затем пришел черед джинсов сниматься с ног. На трясущихся конечностях девушка чуть не упала, но ей помогла соседка с синими волосами, подав руку. Едва не в первый раз увидела проявление заботы между ними. В основном они игнорировали друг друга.

Потом различила смех над неудавшимся падением. Неуверенное беззвучие девушки пока ее разглядывали и комментарии отовсюду.

- А на сосках тоже что ли? А на заднице? - теперь гниль из сердца выползала наружу. Безостановочно плелась вверх приближалась к гортани. Она отвратительно оставляла следы по местам соприкосновения с внутренностями. Осталось немного. Совсем немного маленьких шажков до срабатывания детонатора ненависти и гнева.

- Дальше! - все тот же с головой льва на предплечье сжал руку с силой и вновь волна дрожи по телу одногруппницы. Она расстегнула лифчик и сняла шорты - нижнее белье.

- Ты смотри, даже соски в татухах! - кто-то заметил.

- Иди сюда! - вновь приказал тем же тоном главный командир, но уже без применения физического воздействия. Что оно применялось не было никаких сомнений, но сквозь рисунки не виднелись фиолетовые прожилки. - Сядь к папочке!

Вдруг улыбка нарисовалась на лице парня предвкушающая, омерзительная. Он сидел с чувством полного блаженства. Ведь он имел власть, контролировал людей. Унижал, ставил на колени. За счет более низменных созданий превозносил себя на пьедестал. Похлопал по ляшкам, приглашая сесть.

А потом сделал намек - поставил руки на покрывало под собой и жестко приподнял бедра вверх, словно насаживая кол в землю. Противно, но она пошла, неуверенно под оценивающими насмешливыми взглядами. Тело ее в принципе красивое, округлое.

Власть Аристократов и это унижение, поработившее с головы до ног, я примеряла на себе. И когда парень расстегнул пуговицы на своих джинсах, приоткрыв вид на темное нижнее белье, я опустила взгляд в зеленую траву под ногами. Отчетливо ощутила щупальцы омерзения, застрявшие в глотке. Стало трудно дышать, через раз, словно у меня отбирали кислород.

Реакция не свойственна, не привычна, унизительна. Никто не достоин моих слез, а тут подумать только из какого-то Бастарда, которого знаю неделю и то вижу на занятиях и мельком в общежитие. Никогда не здороваемся, но из-за нее я готова пролить слезы. Может моргание стремительное поможет не плакать?

- Трески. Только на член твой осталось посмотреть, - резкий грубый голос, раздался за моей спиной. Новый голос. Я его еще не слышала. А может и слышала. Не помню.

- Ну в самом деле уединитесь, - второй голос прозвучал не со спины, а ближе. Этот знаком. Темный парень с ирокезом. И вновь первый голос.

- Макс, вали. Мне неохота пялиться на это убожество, - а не... знаком. Это тот, который выше Пуделя, его друг, поскольку вижу их всегда вместе. Тоже блондин.

Черты лица мужчины страшно искривились: губы поджались, на щеках образовались ямочки или скорее маленькие разрезы. Видно, когда улыбался они превращались в ямочки, а теперь страшнее делали лицо. Ему оставалось только сплюнуть под ноги или на нас. Но благо на нас он не смотрел. И я поспешила отвернуться.

- Не кипятись уходим, - до меня дошло. Трески!? Как ожидаемо. Элита Арзонта. Один из семерки Страдовцев. Их фамилии имеют окончание ски. Наша семерка Гнетовцев оканчивается на онт.

- Вещи возьми, - приказал он Бастарду. Девушка вернулась за одеждой и не спеша передвигалась под абсолютным обстрелом любопытных Аристократов. Я бы не выдержала унижения.

- А вы чего встали? - этот окрик Олеси заставил нас вздрогнуть. Меня и девушку с синими волосами. - Персональное приглашение надо? От ваших стремных рож тошно, неужели не понятно? Сгиньте...

Мы дернулись с соседкой по несчастью. Поймали взгляд друг друга и развернулись, на спине ловя чужое внимание и презрение. Бесконечное презрение, нескончаемое, бьющее по спине, плечам, голове. Тяжело давящее на тела, но мы шли. Словно гравитация усилилась в сотни раз и нас тянуло вниз. Это не было энергетическим воздействием, то была лишь наша общая вина с девушкой рядом. Мы уходили живые нетронутые. Оставляли одногруппницу одну с Трески. И хоть не могли ничего сделать, но я чувствовала себя лживой предательницей.

Поднималась по лестнице в общаге. Грузно ступала на порожки. Перед глазами пустота беспросветная, застлавшая полностью вид. На лестнице не валялись покупки из магазина. В кого-то врезалась. С равнодушием поняла, что это Волчица. Хотела что-то сказать, но поглядев на меня впервые промолчала и не сказала едкое слово. А я продолжала путь.

Зашла в комнату. На кроватях сидели соседки, взволнованные, замолчавшие, когда я вошла. Должно быть обо мне говорили. Но я просто свалилась на кровать в обуви и отвернулась к стене. И смотрела в одну грязную точку. Не знаю, чем она меня привлекла, но я должна была на чем-то сконцентрироваться.

- Ань, ты нормально? - услышала неуверенный вопрос Гиены и ей было теперь не до смеха.

- Нормально, - ответила равнодушно, давая понять, что не настроена разговаривать. И они больше не спрашивали. А я пыталась вытравить из души, мерзость, что скопилась. Но вытравить ее нереально и не скоро она растворится. Чувствовала - не скоро.

Никогда за восемнадцать лет не испытывала такого накала эмоций одномоментно.

Но главной владычицей все-таки поселилась на троне в моем сердце боль поражение. Смирение со своей судьбой. Я Бастард. Стоит признать это. Хоть и родилась в семье Аристократов и так долго претворялась безвольной куклой, надменной, грозной, властной, но я та которую презирали.

Аристократы догадывались, но никогда не посмели бы оскорбить неверием в мою голубую не вирусную кровь. Вечная обманщица. И здесь я на равных с каждым ублюдком. И нет смысла претворяться, что чем-то лучше. Они хотя бы не врут всему миру, кто такие.

Родилась в семье Вильмонт самая элитная элита, но я внеплановый ребенок. Отец с матерью узнали о моем существовании в утробе на третьем месяце, когда ставить вирусный барьер было поздно. Как правило, его ставят в течение двух недель от оплодотворения яйцеклетки. В дальнейшем есть риск убить плод. На мне не экспериментировали, но по возможности вносили изменения в органы, стараясь максимально сделать прочными.

Зачатки генов опять же сажали в первый месяц. Это проводится под непосредственным контролем множества специалистов. Мои гены уже прижились. И я выросла вот таким существом. Полу Аристократ. Естественно, меня не отдали ни в какой интернат. Я жила под личиной Аристократки восемнадцать лет с паспортом и со всем богатством, которое не дано другим Бастардам. Меня любили. Меня желали. Меня боялись. Меня ненавидели. Потому что я - Вильмонт.

Шмонт, ты один знал, кем на самом деле являлась. Никогда не одним словом или делом не показал презрения. Я была твоей ровней и за одно это буду всегда благодарна. Спасибо тебе, мой любимый друг. Только на расстоянии осознала насколько ты мне дорог и пусть наши отношения полу дружеские - полу интимные не всегда складывались, но ты всегда оставался тем человеком, которому могла доверять. Один единственный, за исключением семьи.