Бастард Павла Первого

Глава 36

Декабрь отметился двумя событиями. Павел Первый распорядился закрыть последний внешний долг и проценты по нему, рассчитавшись с голландцами. И сразу же решил заняться внутренним долгом, хотя ассигнации на удивление держались на уровне двух третей от серебряного рубля. С реформой следовало подождать пока внешний финансовый бардак не закончится, но у правителя чесались руки. Впрочем, Аракчеев с Кутайсовым попридержали разогнавшегося императора, предложив потерпеть до прихода австралийского золота.

Страдающие от блокады американцы наконец-то дозаседались и издали акт об ограничении торговли с внешним миром. Ох и пострадала всепланетная торговля от этого! Правда отдельные штаты и торговые компании тут же начали обходить статьи закона и порой выворачивались из ситуации до анекдотичности. Вплоть до того, что некоторые грузы продавались посредникам вместе с… кораблями, прямо в американских портах. Мир хитро прищуривался, сам себе кивая и хитря. Тот же Наполеон гадил собственной экономике, англичанам и развивал Россию с Данией. Ну, может не всю Данию полностью, но Гольштейн в любом случае. Впрочем и Копенгагену перепадало немало. Как сообщали шпионы — двор не против, если страну возглавит монарх Альберланда, а остатние Ольденбурги закончатся или отрекутся от трона.

Вельмож и сановников можно понять. Он имеют владения в Дании и Шлезвиге, где никакого прогрессорства не происходит за счёт «хорошего русского молодого человека». И им абсолютно чужд липовый патриотизм, требующий преклоняться даже перед неумехой или транжирой.

Начало 1808 года радовало меня прекрасными годовыми отчётами. Хотя, наиболее приятны были те, где я хоть что-то понимаю. Например, вместе с докладом о завершении первой стадии разработки бинокуляров мне принесли и несколько разновидностей биноклей. И перископ притаранили, самый настоящий. Другим может и пофиг такие инновации, а для меня радость и счастье. Приятно, что в последние месяцы в разработке, а скорее доработке, принимал участие целый Карл Фридрих Гаусс, которого удалось переманить в прошлом году в наш Кильский университет. Уж очень ему понравились условия работы и персональной оплаты, как и финансирование его разработок в общем. Тем более его супруга беременна, а у нас, после России, самые классные родильные больницы. Пусть их немного пока (как и у русских), но они развивают науку о деторождении и возможных побочных эффектах.

Вообще-то в Кильском медицинском центре и всякие другие болезни изучают, а заодно создают новые лекарства и методы лечения. Бабуля имеет свой кабинет психологической разгрузки, где даже вельможи из России иногда появляются. Времена такие, когда мистическое превалирует над научным, так что сверхобеспеченных влиятельных клиентов из других стран у неё хватает. Я собираю тех учёных о которых слышал или кого рекомендуют. У нас даже разработкой вакцин занимаются в отдельном здании. Не знаю насколько это полезно, но верю, что в будущем пригодится.

— Денис, увеличились продажи «бременской ткани» и изделий из неё.

— Приятно слышать, Генрих Иванович, не зря столько трудов и средств вложено было.

Вообще-то, речь идёт о жаккардовой ткани, но почему-то название в этой реальности другое. Может потому, что я и город, и прилегающие земли загваськал соответствующими фабриками, заказав вдосталь оборудования. Лионцев почти сразу обогнали и захватили солидный рынок для сей новинки. Теперь наслаждаемся удачным экспортом, хотя технологиями с русскими поделились. Мы — щедрые, всем с Россией делимся, что не жалко. А ещё я скупаю латунь повсюду, куда руки дотягиваются. Конечно, унитарные металлические патроны пока очень дорогие и их мало, но самые элитные подразделения уже получают новые винтовки, правда в час по чайной ложке. Небось полвека придётся ждать, пока технологии настолько разовьются, что себестоимость резко упадёт вниз.

Моя любовница, Алёна Дмитриевна, из простых дворян, скоро родит. Создал для неё режим наибольшего благоприятствования, чтобы поменьше проблем было. Хочется детками обзавестись, несмотря на «приличия и нравы».

Французы постепенно усиливали свою армию в Испании и никто уже не сомневался в том, что страну отберут у короля и его окружения. Французская лиса припёрлась к испанским зайчишкам и явно собирается отобрать её. В Мадриде начались шепотки о том, чтобы королевский двор поступил по примеру португальского и куда-нибудь удрал. Все предыдущие годы союзничества двух империй пошли коту под хвост. Что, кстати, весьма порадовало Британию и Австрию, уже раскатывающие губу на нового союзника для очередной коалиции.

— Алексей Андреевич, а как реагирует Швеция на все эти события?

Император прекрасно знал то, о чём спрашивал, но нуждался в перепроверке своей оценки происходящего. Многие люди пользуются таким приёмом и взглядом со стороны.

— Ваше величество, шведов пока удерживает Денис Павлович, который очень дружен с королём Густавом. Иначе шведы давно бы начали какие-нибудь военные действия.

— А я слышал, что если в Дании сменится король, то шведы могут и в унию с ними вступить.

Законы завалинки просты: трещи о чём хочешь, лишь бы красиво было и хоть чуть-чуть похоже на правду…

Конец февраля принёс сразу трёх новых жителей Альберланда: у Гаусса родилась дочка, а моя ненаглядная разродилась сразу двумя: мальчиком и девочкой. В последние дни перед родами дворец почему-то опустел. Нет, обитатели где-то были (слышал их перешёптывания), но почему-то прятались. Видимо моя напряжённая рожа никому не нравилась и вызывала опасения. Ясно, что мамуля взяла за шкирняк Штольца и прибыла заблаговременно. А вот Аракчеев появился самостоятельно, чтобы пованивать своим телом и постараться хоть как-то разрешить фамильный кризис.

Тут ещё и Константин бочку выкатил. Мол, выручай, брат, хочу как Алекс тоже рыбу удить и править лёжа на боку. Дело в том, что земли Трёх Принцев подозрительно укрупнили территорию, контролируемую русскими. Но два из трёх старшенков Павла упорно тянулись к наслаждению властью, не желая нести обязанности.

— Денис, я хочу получать лишь свой доход, поэтому готов передать тебе свои земли в полное подчинение.

— Константин Павлович, так у меня и своих хватает, вон новые добавились, — позорно выкручивался я.

— Ваши высочества, но это же так просто не делается, — увещевал нас Аракчеев на пару с подвякивающим Татищевым.

— А как нужно, Алексей Андреевич? — с надеждой спросил мой брат.

Погонщики ослов поют более весёлые песни, чем та нудятина, которая полилась из уст папашиного советника. Главное, почему-то все рухнули с дуба, посчитав, что я жертвенный барашек, добровольно согласный залезть на алтарь русского величия. Почему-то все дружно забыли, что вторая половина моей крови, вообще-то, французская (или хотя бы солидно частично). Может я готов избавиться от Наполеона, но хочу помочь Франции, мать её. Почему все авторы затачивают своих главгеров под созидание Роскомпотов и не заботятся об англикосах, например? Или кроме времён Николая Второго, Горбачёва и Ельцина больше ничего светлого не было? Да заберите кусок новой фамилии «романов» и верните свободу Альберову. Можете и частичку «ов» тоже забрать, как-нибудь проживу без неё.

Мои возмущения и недовольство не озвучивались, но подразумевались. Батя хитрым образом обустроился за железным занавесом и собирался таскать моими руками каштаны из костра. А мне зачем все эти трихомудии, я тоже хочу лежать на печке и пузо чесать, как настоящий русский. А пашут пусть немцы и британцы, коли им делать нечего. Могут даже пендосов позвать — те тоже живут, чтобы работать, а не наоборот. Вон, неугомонные, уже экспедицию к Тихому океану отправили через свои прерии, равнины и горы, а заодно губу раскатали на Канаду.

Наши прения и трения прервались сообщением из Копенгагена. Помер слабоумный король Кристиан Седьмой и на трон вскарабкался Фредерик Шестой, не имеющий детей, кроме дочки. Датский абсолютизм добрался до своего пика, хотя страна оказалась на грани расчленения. Бывший регент, не будь дурак, окончательно решил припахать меня, женив на Каролине. Да ещё и пообещал норвежскую корону (без разрыва унии).

— Денис, что теперь будет? — естественно спросили хором Аракчеев и Чигиринский.

Первый с любопытством, а второй с ужасом. Генрих Иванович хорошо изучил меня и понимал, что из искры несогласия может разгореться пожар неповиновения.

— Господа, жизнь продолжается и пусть будет то, что должно быть.

Европа, наблюдавшая за различными любопытными слухами и сплетнями через болтунов и газеты, наслаждалась «русской интригой». Сообщение о создании в Альберланде герцогства Бремен-Ферден не особо заметили, но следующий мой указ раздразнил высокопоставленное общество. Герцогиней и полномочной правительницей стала любовница Альбер-Романова, практически никому не известная Елена Дмитриевна Тишинская, простая дворянка из небогатой семьи. Через две недели, вместо положенной помолвки (с последующим обсуждением и осуждением мезальянса), состоялась сразу свадьба, а затем и официальное признание новорожденных детей: Фёдора (Теодора) и Анастасии. Пока Наполеон разворачивал в Испании военные действия в Дании начался непредвиденный кризис. Оскорблённый король Фредерик Шестой объявил, что граф Кильский должен покинуть герцогство Гольштейн.

— Иван Павлович, а что вам сообщает князь Аракчеев?

— Ваше величество, Алексей Андреевич пытается предохранить Дениса Павловича от необдуманных поступков, — отозвался Кутайсов.

Возникший кризис мог лишить верного сановника части прибылей, поэтому он изрядно дёргался и нервничал.

— Надеюсь, что Денис не преступит границы разумного, иначе весь наш балтийский нейтральный союз начнёт трещать.

Царю было за что переживать. Конечно, никакая Дания со своей невеликой армией не в состоянии справиться с альберландским корпусом, но есть угроза, что датчане войдут в союзные отношения с англичанами. И тогда те пришлют уже свои войска. Вроде бы сонные территории вдруг проснулись и начали скрипеть зубами друг на друга. Даже Пруссия чего-то внутри себя задумывала, чего уж говорить об Австрии.

— Денис мой сын и мне не нравится, что он меня ослушался, женившись по любви, а не по расчёту. Может мне подготовить корпус, добавив очередную гатчинскую бригаду, и отправить Константину? Если датский король накажет Дениса, то невелика беда, но земли второго сына я защищу.

Естественно, что Кутайсов ни с кем не поделился секретом…