Барон из МЧС - 2

Глава 9

Кто бы что ни говорил, но совместный приём пищи вокруг ночного костра сближает людей. Сразу появляется ощущение, что там, за темнотой, окружающей нас со всех сторон, ничего нет. И только мы во всём мире. Маленькое первобытное племя, пусть жрущее и не мамонта, а саморазогревающиеся армейские пайки, но одна стая, в которой нет чужаков.

- Ну что, парни, - облизав ложку и смяв пластиковый контейнер от гречневой каши с мясом, начал разговор я. - Дела у вас, конечно, хреновые. Но хреновей всего то, что тихаритесь. Быть может, и помогли бы вам имперские медики. Сирьенны своё дело знают.

Я вот тоже не самый простой человек на земле: и минус Дар имею, и боевой серп кроу меня своим признал. Ещё из прошлой жизни ни черта не помню. В автобусе при аварии башкой шандарахнулся так, что даже собственное имя заново учил, поверив другим на слово.

- Из плена-то как сбежали, господин сержант? - поинтересовался Астроном.

- А я не был в нём. Что раньше было, того не ведаю. Но очнулся на дороге во время покушения на одного генерала. Стрельба, харки бегают, джипы горят. А я, словно младенец, смотрю на мир большими глазами. Потом меня долго обследовали, и СБ крутило. Но ведь пристроили к делу?

- Странно… - задумчиво протянул Морячок. - Если минус Дар, то откуда тогда серп кроу взялся? Его и с нормальным Даром фиг приручишь.

- А что ты знаешь о минус Даре?

- Ничего.

- Вот и имперские умники тоже, оказывается, ничего не знают. Говорят, что я для магии непрошибаемый, но на самом деле всё намного сложнее. Некоторые её проявления затрагивают меня. И в Воронке перемещался, и серп вот за своего признал, когда я у свежеугробленного кровопийцы одолжил его посмотреть. Оборотни от меня шугаются, свой истинный облик проявляя. Короче, наверчено многое, но никто в подобном разобраться не может.

- Странно, что не законопатили в лаборатории, - произнёс Пушкин, почесав всю кучерявую шевелюру.

- Надо мной иные опыты ставят. И теперь вы получаетесь частью их. Нужно докладывать о вашем Братстве, покуда ещё живы.

- О нашем Даре Братства, - поправил меня Борзый. - Вы в нём тоже были. Единственное, чего не могу понять - почему мы превратились в ваших марионеток. Я сам умом понимал, что не хочу выполнять идиотские приказы, но с радостью это делал.

- А у вас без меня по-другому?

- Да. Каждый - самостоятельная личность. Главный лишь координирует действия, представляя в голове картинку боя. Ну, ещё он при перемещении в пространстве или во время ментального удара замыкает всё на себе. Но он не может управлять нашими поступками.

- Подробнее о своих возможностях, - приказал я. - Это сейчас очень важно!

- Ну, про ментальный удар и ёжику понятно, - начал объяснять Морячок. - Когда его надо нанести, то вся энергия, блуждающая между нами, жахает, как гоблинская ментальная пушка по тому объекту, на который укажу я.

Потом где-то тридцать секунд откат на восстановление и снова готовы плавить мозги. Даже гоблинов прошибаем! Прикинь! Можно это делать и мягонько, как с нашими командирами. Я им как бы на ушко шепчу, а они часть сказанного за свои рассуждения принимают.

С перемещением всё тяжелее даётся. Метров пятьдесят легко переносим, а вот на больших расстояниях выматываемся сильно. И с пробитием барьера между Реальностями так же. Тут восстанавливаемся минут пять.

- Пять минут бездействия посреди боя? - не поверил я. - Да вас за это время на куски разнесут!

- Должны, но не могут. Во время активации Дара Братства вокруг нас образовывается некое защитное поле. Не спрашивай…те, господин сержант, как оно работает. Просто есть и всё. Иначе бы давно на угощение к зелёным тварям отправились.

- Чах, ты хоть что-нибудь понимаешь из этой белиберды? - мысленно интересуюсь у своего напарника.

- Ну, кое-что понятно. В памяти предков говорится, что во время Круга существа находятся одновременно и в своей Реальности, и в неком Поясе Хаоса. Он как бы прослойка между Реальностями и не подвержен ни энергетическому, ни физическому воздействию. А вот с остальным ещё разбираться надо. Я хоть и настроил тебя на волну этих недоразвитых, только связи между ними какие-то странные. Вроде как у харков, но и одновременно иное... Человеческое, наверное.

- Но во время боя эти Дикие, получается, неуязвимы. Почему тогда им Пояс Хаоса не препятствует атаковать?

- Он воспринимает их силу как свою. Но энергетически ломает парней сильно. Тут не только харки постарались во время экспериментов. Твои новые бойцы дополнительно себя калечат.

- Блин! Я же тоже с ними в Круге находился.

- Не ты, а мы, - важно произнёс наумб. - Я ставлю защитные блоки, и никакого разрушительного эффекта Пояс Хаоса на тебя не оказывает. Должен за это будешь! И кстати, мне бы спиртику хлебнуть. Трубы горят уже.

- Алкаш.

- Ты не понял. Не те трубы, что у людишек всяких, а идущие от огненных желёз. Они растут, и необходима подпитка для этого роста.

- О чём задумались, командир? - прервал нашу познавательную беседу Морячок.

- Где спирту взять.

- О! Хочешь проставиться?!

- Пьянство во время боевых действий? Упор лёжа принять! Сто отжиманий! - на автомате ответил я словами своих инструкторов.

- Да вы что? Я старый больной человек! И в лучшей форме больше пятидесяти раз не мог отжаться.

- Ладно. Отставить. Двадцать отжиманий, а там посмотрим.

Раздражённо фыркнув, Морячок принял упор лёжа. После пятнадцати раз он сдох и со стоном повалился на землю. Хм… Даже с учётом его приобретённого пожилого возраста, для одарённого это совсем мало. И дело тут не только в болезни. Запустили себя Дикие совсем.

- Бегаешь также плохо?

- Ещё хуже, - признался он. - Но когда в Братстве нахожусь, то могу зайца в поле загонять и не вспотеть.

- А потом пластом лежишь и ещё слабее становишься?

- И это тоже. У нас у всех так.

- Значит, теперь тем более будем усиленно тренироваться, - сделал я вывод. - Вы, находясь в этом Круге или, по-вашему, в Братстве, пользуетесь резервами собственного организма. Чем он меньше, тем слабее становитесь в реале. Надо прокачивать. Утро начнём с зарядки.

А теперь допиваем чай и спать. Смена постов каждые два часа. Первым заступает Жир, потом Пушкин, а за ним Борзый. Кто заснёт на посту, получит в глаз. Я не хочу проснуться оттого, что меня гоблины на форшмак разделывают.

- Позвольте, - недоумённо спросил Астроном. - Я посчитал, и получается, что охрана рассчитана всего на шесть часов. А в остальное время кто караулить будет?

- В остальное время спать нам не придётся.

- Но мы же не выспимся! А я привык отдыхать не менее восьми часов.

В этот момент почувствовал себя прапорщиком Становым, которому сопливые курсанты задают тупые вопросы. Набрал в грудь воздуха, задержал дыхание и досчитал до десяти. Кажись, отпустило, и не хочется, наорав на этого очкастого придурка, между матерными выражениями заехать пару раз по его интеллигентной морде.

- От вредных привычек будем избавляться, бойцы. Глубокий сон - одна из них. А если кто ещё выскажет своё недовольство, то сокращу караульных до двух человек. Угадайте, насколько изменится время вашего отдыха? А ты, Астроном, заступишь вместо Борзого.

- Почему?!

- Теперь заодно и Пушкина подменишь. Скажи ещё чего-нибудь, чтобы Жир тоже мог сегодня поспать вместо поста.

- Э-э-э-э… Извините, господин сержант. Я всё понял.

- Извиняю.

- Значит, мне не надо дежурить ночью?

- Конечно, надо. Но теперь будешь делать это со спокойной душой, не отягощённый грузом вины перед своим командиром. И повезло только Борзому. Пушкину в наряде постоять придётся. Как говорил мой наставник: помните мою доброту. Эх! Вас бы к нему! Зверюга ещё тот, но мозги вправлять умеет. Бессмертные ещё есть, вопросы задавать?

Таковых больше не нашлось. Моё непонятное воинство понуро залезло в блиндаж, оставив у костра мрачного Жира.

Я тоже сделал вид, что заснул. Примерно где-то через час проверил пост. Толстяк не спит, хотя и несёт службу своеобразно. При свете фонаря читает книжку, абсолютно не глядя по сторонам. Ну, хоть так…

Потом проконтролировал сменившего Жира Пушкина. На удивление, несёт службу по всем правилам. Не просто плющит задницу на пеньке, а с автоматом на плече обходит территорию, пристально всматриваясь в ночь.

Как я и предполагал, когда дело дошло до Астронома, то парнишка не продержался и пятнадцати минут. Свернулся калачиком около тлеющих головешек затухающего костра, положил рядом автомат и уснул сном праведника. Это залёт, боец!

Осторожно подкравшись к нему, делаю его сон более глубоким с помощью удара кулаком по головушке. Связываю валяющимся неподалёку обрывком провода. После этого забрасываю на плечо и тащу за колючую проволоку, на нейтральную территорию.

Метров через сто стоит подбитая гоблинская танкетка. Открываю люк и наблюдаю двух дохлых харков в очень непотребном состоянии. Все в кровище и уже не совсем первой свежести. То, что надо. С трудом запихиваю через люк Астронома. Хорошо вошёл между трупами, плотненько. Закрываю люк и с чистой совестью возвращаюсь к нашему блиндажу, предварительно повесив на колючую проволоку заграждения автомат проштрафившегося бойца.

Посмотрел на время. До подъёма ещё целый час. Сам хочу зверски спать, но придётся немного покараулить.

- Чах, хоть ты не дрыхнешь? - начал я разговор со своим подопечным, пытаясь отогнать от себя сонное наваждение.

- Великие наумбы не спят, а познают сущность мира с закрытыми глазами! - глубокомысленно изрёк он. - Ты зачем Астронома украл?

- Заслужил. Впредь ему и другим наука будет. Мне всё покоя не даёт их грёбаное Братство. Для нормального человека и даже для одарённого это какая-то аномалия. Чего такого гоблины сотворили с этими бедолагами в своей лаборатории?

- Ничего хорошего. И мне не нравятся эксперименты проклятых харков. Кажется, они подошли к раскрытию тайны Круга. Пока лишь на пленных экспериментируют, но потом смогут, отработав схему, и себя в Круг заключать.

Представляешь, что тогда начнётся? Дюжина подобных зелёных со своими серьёзными изначальными ментальными способностями легко прорвут любую оборону. А несколько таких отрядов и всему фронту мозги вынесут. Советов давать не хочу, но если люди не уничтожат лабораторию, то хана вам всем, крышка и песец пушистый.

- Согласен. Только как нам туда добраться?

- Всё есть в памяти твоих солдат. Можно сделать настойку на местность.

- Рано пока. Ты сам видел, какие из них вояки. А у нас явно глубокий рейд в тыл противника получится. Они ж подохнут - постоянно в Круге находиться. Выгорят через несколько часов.

- Раньше же не подохли? Даже покуролесили у зелёных, как я понял из их рассказа.

- Уверен, тогда Дикие были в более приличном, чем сейчас, состоянии. И не факт, что так уж сильно воевали. Судя по всему, больше прятались. Не! Надо поднатаскать ребят. Время, думаю, у нас есть.

Так, за разговорами я дождался времени побудки. Тихонечко зашёл в блиндаж, а потом, сделав вид, что только что проснулся, рявкнул во всё горло.

- Подъём!

В ответ лишь недовольное бурчание. Только один Морячок вскочил, очумело вращая головой. Это мне совсем не понравилось. Пришлось для каждого бойца исполнить роль индивидуального будильника. Матерящегося, пинающего и обливающего водой.

Вскоре недовольное воинство построилось на улице, дрожа от утренней свежести.

- Плохо. Очень плохо, - начал я воспитательную беседу. - А… Астроном почему не в строю?

- Не знаю, - за всех ответил Пушкин. - Он вроде на посту должен быть. Меня ночью сменял точно.

- Понятно. Быстро ищем, где этот недотёпа дрыхнет! Обшариваем все кусты!

Минут через пять, как я и предполагал, нашёлся автомат Астронома.

- Странно… - задумчиво почесав свою толстую шею, изрёк Жир. - Он на колючке висел… Вряд ли Славик к ней попёрся. Что-то не то.

- Не то? Да совсем беда! - почти натурально изобразил встревоженность я. - Или дезертировал…

- Славик не может. К последним, к кому пойдёт, так это к харкам. И то скорее ноги себе отгрызёт, чем на такое решится.

- Значит, похитили! В плен, как языка взяли! Мне нужно срочно доложить командованию. Да и про вас заодно… Эх, думал историю о вашем Братстве с хорошими новостями принести, но, видимо, не судьба. Извините, парни, но дело серьёзное.

- Подожди! - остановил меня Пушкин . - А если он просто заблудился? Давайте тихонечко поищем? Не стоит сразу поднимать панику.

- Ладно, уговорил, - как бы сдался я. - Выдвигаемся на нейтральную территорию. Аккуратно, по-пластунски. Нефиг, чтобы наши видели лишнюю суету: вопросы задавать потом будут.

Ползём на расстоянии десяти аршин друг от друга. Внимательно осматриваем все воронки и прислушиваемся к странным звукам. Далеко заползать не будем. Аршин на сто пятьдесят. Двести максимум. Дальше опасно. Если обнаружим Астронома, не орать, не вскакивать. Сообщаем мне. Всё понятно?

Глядя, как Дикие пытаются изображать из себя ужей, чуть было не заржал. Плевок по стене и то красивее ползёт. Особенно экстравагантно смотрится Жир. Из-за большого пуза его ручонки еле достают до земли, поэтому боец больше надеется в передвижении на корпус, отчаянно виляя необъятной задницей.

Скорость, естественно, минимальная у всех. Я бы один сто раз сгонял туда и обратно. Но начинает рассветать. Скоро нас могут заметить.

- Там что-то есть, - прошептал Борзый по рации. - Танк гоблинов. Из него мычание или вой… Не могу определиться.

- Стоять… Лежать рядом! - приказываю я. - Группа, движемся по направлению к танку.

Вскоре все подползли и стали прислушиваться. Действительно, то ли мычание, то ли подвывания. Астронома можно понять: проснуться в не самой приятной компании зелёных - это не мечта всей его жизни.

- Морячок! Быстро проверь, что там такое. Остальным занять круговую оборону. Может быть ловушка.

- Давайте сойдёмся в Братстве? - предложил Жир.

- Давайте без «давайте», боец! А если эта ловушка спецом на вас? Как только раскроете свои способности, сразу же артиллерией гоблины этот квадрат накроют. Замучаемся потом разбираться, какие кишки кому из нас принадлежат. С остальными частями тела будет не лучше.

Моя лекция проняла всех. Дикие, взяв оружие наизготовку, стали всматриваться в туманную даль. Морячок забрался на танк, открыл люк и радостно возвестил.

- Тут Астроном! Связанный, но живой!

- Борзый, помоги Морячку вытащить этого танкиста, мать его за ногу.

- Обязательно за ногу тащить?

- Обязательно с матерью! Выполняй приказ!

Вскоре мы ползём с бесчувственным телом в сторону своего блиндажика. Правда, вначале Астроном был относительно «чувственным», но, увидев нас, от радости сомлел. Уже на месте развязали его, окатили из ведра холодной водой и дали пару минут поистерить.

- Рассказывай! - громко сказал я, для окончательного прояснения мозгов отвесив спасённому неслабую затрещину.

- Не…Не… Не знаю, - заикаясь начал Астроном. - Очнулся… Танк и страшные мёртвые харки! Я такого ужаса никогда не испытывал!

- Очнулся? - интересуюсь, недобро глядя на потерпевшего. - Ты что, спал?

- Слегка прикорнул, - повинился он. - А тут такое…

- То есть гоблины могли из-за тебя вырезать нас всех, если бы им дали задание не языка по-тихому взять, а диверсию провести?

- Я же на чуток!

- Понятно… Ну, что скажете, шестое отделение, - обратился я к бойцам. - По всем уставам это трибунал. Штрафрота у нашего любителя вздремнуть уже была, значит, на каторгу отправится.

- Может, простим на первый раз? - пробасил Жир. - Славик же парень неплохой.

- До сих пор не поняли? Благодаря таким недоделкам вы когда-то в гоблинской лаборатории оказались! Кто-то недосмотрел, ворон считая, кто-то недоучился, в офицерском училище прогуливая занятия, поэтому не скоординировал действия. Третий вовремя не доложил об изменении обстановки, благодушно решив, что всё само рассосётся. В результате вы оказались в окружении из-за подобных “Славиков”. Хотите повторения подобного?

- Нет…- почти хором глухо ответили мои подчинённые.

- Значит, трибунал. Лучше одного на каторге сгноить, чем потом сотни людей по его безалаберности потерять.

- Мы всё понимаем, - вышел вперёд Пушкин, зло зыркая глазами, - но своего товарища не отдадим! Он уже был в плену, и повторение любой тюрьмы его убьёт!

- Заботишься? А он ночью о твоей голове заботился?

- Они опять Круг собирают, - оповестил меня бдительный Чах. - Подключаемся к нему?

- Нет. Тут надо по-другому действовать. Если по нам шибанут, то выдержим?

- Первый удар. Дальше не знаю.

- Этого достаточно.

Предчувствия мои и Чаха не подвели. Дикие решили, что командир им больше не нужен, и ударили ментальным Даром так, что даже несмотря на щит Чаха, я почувствовал его отголоски. Очень неприятно, но времени плакаться нет.

Морячок в их Братстве за главного. Значит, начинаю с него. Быстро подскочив, опрокидываю графского сына сильным ударом. Перелом челюсти и сотряс гарантированы. Круг тут же распался, и я без проблем стал устраивать показательные выступления имени прапорщика Станова, работая по объектам очень жёстко, но не доводя до летального исхода.

Нормально сопротивляться попытался лишь Пушкин. Вернее, сбежать. Но в его положении это можно приравнять к грамотному отступлению. Догонять не стал, а просто запустил в темечко кучерявого дрища подсумком с автоматными магазинами. Точно попал, вырубив этого спринтера на очень короткие дистанции. Взбрыкнув, Пушкин красиво уткнулся физиономией в землю и затих. Оказывается, в умелых руках пули и без автомата хорошо поражают цель. Учту на будущее.

После этого потратил минуту, чтобы рядком положить потерпевших и стал ждать, когда они очнутся.