Барин-попаданец. Завод и жена в придачу

Глава 17

Трудовые будни и сладкие ночи

Признаюсь, я даже не удивился тому, что увидел. Завод или скорее цех снова выглядит как новенький. Сияет чистыми окнами, вокруг порядок, только красной ковровой дорожки не хватает.

— Так, и в чём заключается наше сотрудничество? — выкрикиваю вопрос в тишину.

Дракон не заставил себя ждать, снова обхватил меня, поднял и бережно опустил на дно песчаного карьера. Видимо, не доверяет цыгану, разговор у нас состоится приватный.

— Я — магия, а у тебя есть способность чувствовать меня, раньше, мы создавали стекло, но можем делать что угодно. Два поколения назад ушёл последний из «слышащих».

Пожимаю плечами, мне эта информация мало о чём говорит, по сути, я же не Ермаков. Но суть беседы показалась интересной.

— А как мы создавали стекло? Алёна сказала, что сейчас нет рабочих, угля и всего остального. Или это сугубо магическое производство?

— Да, магическое.

Из дракона лишнего слова не вытянуть.

— И как? Я тебе приказываю, а ты сам всё делаешь, потом забираю готовые изделия и продаю. Но какая тебе в этом выгода?

— Занятие от скуки.

— Понятно! Тогда покажи, что умеешь.

Мгновенно струйка песка поднялась, встряхнулась и сама полетела к цеху, я на драконе следом. Дверь открылась, песок попал в специальный чан, и всё начало оживать. В печи появился почему-то синий огонь, и процесс медленно, но верно происходит перед нашими удивлёнными физиономиями. Бесстрашный Малахай тоже вошёл и наблюдает.

Из чана с песком вдруг вылетели два небольших золотых самородка, едва успеваю подставить ладони.

Это на сдачу. Безотходное производство.

Через час с небольшим, из массивного ковшика в специальные формы какая-то сила разлила жидкое стекло, одни угодили под специальный штамп, другие магическим образом, начали принимать замысловатую форму. Вазы, тарелки, чашки.

Удивительное производство. Но мой разум, чтобы не сойти с ума от увиденного, вдруг выдал формулу: «Это нечто из разряда Искусственного Интеллекта, технология настолько высокого уровня, что нам, простым смертным и не понять!».

На том и успокоился.

Чуть позже разузнаю, какие ещё у моей силы есть способности. Может быть, к медицине, или к созданию самодвижущихся телег? Вот эта идея уже начала захватывать мой разум. Ведь я отлично разбирался в авто, у отца был «Москвич», мы эту машину перебрали до винтика. Потом «Жигули», а потом уж иномарки.

— А скажи мне, Дракон Иванович, мы только к этому месту привязаны, или можем везде, скажем, колесить на автомобилях? М?

— Песок, местный, а мы вольны, как ветер.

— Вот и отлично, твои летательные таланты, я тоже найду куда применить!

Дракон заискрился и потёр когтистыми лапами своё песчаное пузико:

— Наконец-то дельный компаньон, а то уже пятьсот лет, как попал в этот мир, так с тоски-печали пропадаю. Когда начнём?

— Когда я сделаю чертежи и обсудим с тобой проекты. Сегодня стекло, а потом всё остальное. Надо же, ты такой же попаданец, как и я…

— Не такой же, а гораздо мощнее. И мир у меня иной, но тебе о нём лучше не знать.

— Как скажешь!

Первую партию остывшей посуды мы упаковали в ящик, пересыпав песком, чтобы не разбилось, и поехали домой, радовать семейство, новостями. И нагружать новыми прожектами. Думаю, что князь теперь у нас станет частым гостем.

А то, что скоро у меня появится новый автомобиль, окончательно подняло настроение.

— Жизнь-то налаживается!

— Да, барин, уж о такой жизни, можно только мечтать! — крикнул через плечо Малахай, и мы неспешно поехали, чтобы не разбить красивую и очень дорогую посуду.

Прошло несколько дней, вроде бы всё успокоилось, и люди смирились с данностью, что я колдун и один из самых мощных, и никто не требует от меня золота. Только радуются, что завод вновь начал работу. И теперь можно повсюду торговать первосортным стеклом.

А я начинаю осваиваться в новой, совершенно непривычной для себя роли «повелителя дракона». Хотя на самом деле, драконом его делаю я. Силе совершенно неважен образ, и не могу сказать, что он мне подчиняется, или наоборот, что я ему подчиняюсь. Это коллаборация в лучших традициях.

Но я теперь в разы сильнее, а дракон получил то, что хотел — волю, в смысле не свободу, а волевое усилие, которое позволяет этой самой силе существовать. И мы уже вовсю ставим эксперименты с разного рода двигателями, пока совершенно примитивными, но лиха беда начало. Суть идеи Дракон Иванович, как я его теперь уважительно называю, уловил и теперь осталось подобрать качественные материалы.

Но то, всё дела магические, и конца-края им нет и, к счастью, не будет. В этом мире технологии в зачаточном состоянии.

Однако старые дела тоже не прошли стороной. Через несколько дней к нам вернулся следователь Роман Евгеньевич с увесистой папкой. Все материалы подготовил, расписал, нам пришлось читать и подписывать часть своих показаний.

— Это надо, зять, муж сестры и такое задумать. Взяли мы его. Сначала тех бандитов отыскали и опознали по вашему перстню. Прихватили с собой улику. После они отдали и текст нового завещания, какое вы должны были подписать на свою сестру.

— Елена в этом деле не замешена. Это абсолютно точно. Её Анатолий хотел использовать вслепую. Но хорошо, что всё закончилось. Надеюсь, огласки не будет?

— Дубова взяли в столице, до нашей глуши слухи и не дойдут, тем более слава о вас перекрывает все другие сплетни. Это же надо, новый маг.

Он покачал головой, а мы с Алёной так и не поняли, он расстроен или, наоборот, рад, что я тут с магией на «ты».

Но лучше не уточнять.

— Будет суд, вам придётся несколько раз съездить в столицу. Я обязательно пришлю вам повестку, и, кстати, про то нападение на ваш дом, тоже дело открыто, так что ближайший год вам придётся часто со мной встречаться.

— Надеюсь, я никого не убил? — решил уточнить, а то мало ли…

— Немного тумаков этим людям не во вред, а наоборот, на пользу. Уж совершенно распоясались, своего барина не уважают. Ой, простите, ваш родственник же подал документы, чтобы вам титул княжеский присвоить и супруге вашей вернуть. Уж об этом в кулуарах власти много говорят, каков поворот. Такого родственника вам бог послал. Так что, Ваше Сиятельство, не извольте беспокоиться, всё в судах будет наилучшим образом.

Какое уж тут беспокойство, мы с женой чуть дар речи не потеряли. Причём вот же недавно с дядей встречались, и он ничего не сказал.

Следователь испортил сюрприз.

Мы проводили Романа Евгеньевича, подарили небольшой, но очень красивый чайный сервиз и пожелали хорошей дороги.

А стоило вернуться домой, Алёна сцепила пальчики замком и так живописно начала сетовать:

— Ах, каков! И ничего не сказал. А вдруг мы бы отказались?

— А мы бы отказались? Думаю, что нет. Ради наших детей мы должны поблагодарить Велемира Модестовича за расторопность. Но увы, часто ездить в столицу, на балы и другие мероприятия не могу, труды праведные не отпускают. Иди ко мне, поцелую…

— Постой, ты сказал про детей, это не шутка? — она слегка порозовела и продолжает держать руки сцепленными в замок, но уже у подбородка, и глаза такие яркие, того и гляди засияют, как у нашего Дракона Ивановича.

— С чего мне шутить. Дети — это святое. Без детей никак нельзя. И я в эти дни давал тебе время подумать и окончательно принять решение относительно нас. Ведь быть женой такого ненормального человека, то ещё приключение. То опыты, то драконы. Но я так тебя люблю, и с каждым днём всё сильнее и сильнее, что сил уже терпеть нет.

Она улыбнулась, схватила меня за руку и молча потянула за собой, и я знаю куда.

— У меня эти силы закончились очень давно. Милый, и если ты совершенно изменился и хочешь всё начать сначала, то я об этом очень давно мечтаю. Особенно с того момента, как ты голый, без стеснения начал одеваться в спальне. Раньше ты себе такой приятной пошлости не позволял.

Улыбаюсь самой довольной улыбкой, и в моём напряжённом теле впервые поднялось нечто совершенно новое, дикое и опасное…

Желание?

Нет, страсть, жадная потребность обладать этой сладкой женщиной, наполнить её. Это тоже магия, но другая, та её часть, какая принадлежит мне, и я теперь новый «слышащий». Во мне словно проснулся зверь, дракон в человеческой ипостаси.

— Хочу тебя, — жарко выдыхаю в её манящий, приоткрытый рот, и целую, жадно проникая языком, лаская её, дразня и заставляя забыться.

Она больше никогда не вспомнит о прошлом муже.

Её тонкие, нежные пальчики проникли в мои волосы и заставили вздрогнуть. Стаскиваю с неё верхнее домашнее платьице, забыв о красоте момента, пуговица зацепилась за причёску, и её чёрные сияющие волосы рассыпались по белым нежным плечам. Спускаю тонкую лямку сорочки и целую шею, плечо, ключицу и упругую грудь, от нежности меня сейчас совершенно переклинит.

Сорочка соскользнула на пол, обнажив идеальное женское тело.

Замираю, смотрю на неё с восторгом, как в первый раз.

— О боги, ты прекрасна. Милая…

Мой стон тонет в её быстром поцелуе, пока я не опомнился, жена расстегнула первые пуговицы рубашке, и я её тоже стянул с себя.

Какое же блаженство ощущать её нежное тело, прижимаясь, поглаживая.

— Снимай свои штаны, скорее, нет сил терпеть, какой же ты красивый, и сколько в тебе страсти. Скорее, скорее в постель.

На романтические изыски у нас нет времени, мы истосковались друг по другу. Позже я непременно зацелую её, доведу до такого блаженства, что…

Но сейчас нам нужно утолить жажду.

Она впустила меня, и с этого момента я стал её единственным, законным мужем. Экстаз нас хорошенько встряхнул, и те самые порванные нити любви восстановились, больше никто не усомнится в законности нашего брака.

И после уже лёжа рядом, я, едва касаясь провёл по её телу рукой, заставляя вздрагивать и улыбаться.

— Люблю тебя и хочу, чтобы ты родила мне сына или дочку. Спасибо, что поверила и доверилась…

— Ты совершенно другой, иначе говоришь, ходишь, мыслишь, выглядишь, у тебя даже лицо изменилось и цвет глаз. Это странно, возможно, я должна бояться твоей странной силы. Но я не могу. С каждым днём влюбляюсь в тебя всё сильнее. Никогда не думала, что любовь — настолько глубокое чувство.

Улыбаюсь, моё новое естество чувствует, что мы сейчас уже сделали то, о чём моя жена так долго мечтала, и нам не нужно произносить клятву. Магия не обманывает. А во мне сейчас столько этой магии, что я готов на десять детишек разделить. Но это решение пусть принимает моя любимая.