Автослесарь против фэнтези

Глава 7. Как обычно — встречают по одёжке

Когда-то давно, в детстве, батя говорил малекому Серёге, вытаскивая его из канавы:

— Хватит груши хуем околачивать! Займись делом!

И маленький слесарь стал пионером, но продолжал надувать лягушек через соломинку, за что и получал затрещины чуть выше галстука.

И вот теперь он взрослый, серьёзный дядька — сидит голышом на дереве и наблюдает, как зелёные орки — читай лягушки — пытаются надуть воинов через свои соломинки и вскоре, возможно, придёт его черёд.

Прав был батя — каждому воздастся по делам его. А может нет… и просто у Серёги мозги перекосило от разворачивающейся под деревом картины.

Мужики, конечно, держались до последнего, но ничего не могли противопоставить трём озабоченным бугаям. Принцесса наблюдала молча — не шевелясь, лишь хрипло и тяжело дыша. С её лица что-то капало, но Серёге было не видно — то ли слезы, то ли слюни — этих баб разберёшь. Но то, что все проблемы из-за них — факт.

Взвесив все «за» и «против» Серёга решил прикинуться белочкой — не той, которая иногда приходила к нему, а самой настоящей — и сиганул на соседнее дерево. Прыгнуть было просто, чего нельзя сказать о приземлении — слесарь вцепился руками и ногами в ствол соседнего дерева, попутно депелируя зону бикини о жёсткую кору.

Потянув эволюцию недобрым словом и вытащив занозы, он повторил акробатический этюд под заинтересованным взглядом одного из орков.

— Зачим уходишь? Ни вежлива! — раздалось снизу.

— Прошу простить, дела государственной важности, блять! — прошипел сквозь зубы Серёга, держась пятками за ствол очередного дерева и высвобождая зажатую веткой руку.

— Панимаю, всего добрава. — разочарованно сказали снизу.

Едва не грохнувшись от удивления, автослесарь недоверчиво покосился вниз — один из орков, стоявший под ним, грустно вздохнул и потопал к лежащим воинам с выпученными глазами.

— И что? Я тогда пошёл? — с подозрением спросил Серёга зелёную спину.

— Раз дила, то ничиво не паделаишь… Захади патом. — расстроено ответил повернувшийся орк и, нежно погладив «дубину», вернулся к остальным.

Это было чертовски подозрительно, но похоже, что к нему реально потеряли интерес. Это, конечно, мог быть «хитрый ход», но зелёные не выглядели титанами мысли и Серёга стал осторожно спускаться, готовый в любую секунду вскарабкаться обратно как дикий кот.

Спустившись на мох, он сделал шаг от дерева и, внезапно, один из орков повернулся! Все отверстия слесаря сжались с такой силой, что могли перекусить титановый лом, но орк с улыбкой помахал ему рукой и вернулся к надуванию бессознательного бойца.

Порешив, что дарёному коню по хвост не заглядывают, Серёга выбрал среднее направление — между местом, откуда прибыли любвеобильные орки и маршрутом, куда ушли волки — и торопливо покинул место культурного отдыха зелёных, отмахиваясь от комаров и мошек.

Четыре часа он шёл непонятно куда, постоянно чеша места укусов — когда одни заживали, то сразу появлялись другие. В отличии от леса мира культиваторов — тут всюду был бурелом, непролазный подлесок и ручьи с топкими берегами, воняющие гнилью, ну и проклятые кровососущие насекомые. Постоянно касаемый, голодный, трезвый и оттого злой Серёга, наконец-то вышел на узкую дорогу с возгласом:

— Да ебись ты конём! — дорога шла практически параллельно его маршруту — в каких-то ста метрах правее.

Приняв решение идти без радикальной смены направления — автослесарь двинулся по дороге в надежде придти хоть куда-нибудь или кого-нибудь встретить.

Кто-нибудь встретился уже через полчаса.

— Кошелёк или жизнь! — рявкнул здоровенный бородатый мужик «Глыть 27» со ржавым копьем на кривом древке, выскочивший из кустов в пяти метрах перед Серёгой.

— Серьёзно?! — насмешливо приподнял бровь слесарь, почёсав рыжий пах.

Мужик немного смутился, но быстро взял себя в руки с грязными ногтями:

— Кто таков? — он осторожно приблизился, направив наконечник копья в лицо Серёги.

— Слесарь.

— Чаво? — Глыть на секунду убрал одну ручищу с древка, чтобы почесать заросшую и грязную голову.

— Блять, и тут деревня… — досадливо сплюнул голый слесарь.

— Не, она не тут — дальше. — махнул рукой себе за спину бородатый «Робин Гуд» и почесал бок.

— А дорогу не покажешь? — с надеждой спросил Серёга у горе разбойника, почесывая шею.

— Дык вот ведь она! Ты не дурной случаем? — удивлённый бородач потопал ногой по высохшей грязи и с прищуром заглянул слесарю в глаза шмыгнув носом и почесав плечо.

— Возможно… Травма у меня душевная — после встречи с орками. — пробормотал чешущий ухо Серёга размышляя — сможет ли он уйти лесом от этого убогого, но одетого в сапоги умника.

— Эт с какими? — живо насторожился бородатый почесав нос.

— Зелёные такие, с огромными хуями наперевес…

— И чего ты с ними сделал? — Глыть заметно напрягся, практически засунув наконечник копья Серёге в ноздрю, пытаясь почесать левой пяткой правое колено.

— Блять, да убери ты свою зубочистку! — Серёге этот балаган уже надоел и он оттолкнул копьё в сторону и почесал несчастную ноздрю — Ушёл я, пока они каких-то воинов драли в жопы…

— А Хрыля там, случаем, не было? Щупленький такой… — со странной интонацией спросил мужик, как то неуверенно почёсывая волосатую грудь под меховой жилеткой, но копья больше не наставлял.

— Был такой. — теперь уже Серёга подозрительно прищурился, припоминая «щуплого», и почесал правую ягодицу, куда его только что цапнула очередная мошка. — На дерево лез…

— Точно он — расплылся в улыбке Глыть и, довольно почесав спутанную бороду, поднял копьё вертикально, оперевшись на него. — Он у меня с детства ловкий!

— Твой пиздюк чтоль? — так же добро улыбнулся Серёга, почесав под коленкой и пребывая в тихом ужасе от попытки представить внешность матери?

— Мой! — не без гордости заявил мужик, почесав поясницу, но тут же немного похмурел— Я ж ему говорил, чтоб к бабке Чылче зашли, а он с дружками на тракт попёрси… Кого поймали то, кроме вояк?

— Дык принцессу какую-то на дерево загнали… — пожал плечами и почесал локоть Серёга, у которого появилось странное чувство иррациональности этого разговора.

— Беда… — задумчиво почесал затылок Глыть — Надо бы к осаде готовиться — опять жечь придут…

Он просто развернулся и пошёл обратно в лес, оставив недоумевать яростно чешущегося слесаря.

— Погоди, Глыть, а в какую, говоришь, сторону тракт? — громко спросил у удаляющейся спины Серёга, до крови расчесывающий плечи, дабы ненароком не набрести на странное поселение.

— Туды. — махнул перпендикулярно дороге Глыть, почесал зад, понюхал и скрылся в лесу.

И снова Серёга пробирался через лес. В этот раз у него было примерное направление и он пытался ориентироваться по солнцу, стараясь не думать о том, что ему указали направление к очередным извращенцам. Но удача была на его стороне и он, преодолев какую-то странную широкую канаву с густым туманом, уже через пару часов выбрался на очень широкую и многолюдную дорогу.

Многолюдство — в виде конного отряда суровых мужиков — подозрительно пялилось на слесаря и тянуло руки к оружию. Серёга не был идиотом и сразу заорал во всё горло, догадываясь, что силовики во всех мирах действует одинаково:

— Орки! — и отчаянно стал тыкать пальцем в этот самый лес.

— Сколько и какой уровень? — сухо спросил один из всадников.

— Да откуда ему знать?! Ты посмотри — он же первого уровня! В таком то возрасте… — не дал ответить Серёге вклинившийся в разговор худой всадник «Зил о'Гон 51» подъехавший поближе к командиру.

— На пальцах покажи — сколько их было. — капитан «Вогар Вурж 57», напоминавший по комплекции Угара, согласился с таким доводом и выжидательно уставился на слесаря.

— Ы! — Серёга добросовестно подтвердил догадку Зила о своём интеллекте и показал два средних пальца, но, подумав секунду, сделал левой рукой «рокерскую козу», чтобы получилось три и многозначительно изобразил в воздухе женский силуэт.

— Женщина? — насторожился Агар.

— Ага! — дебиловато кивнул Серёга, изобразив на себе большую грудь и кудряшки.

— Бездна! Принцесса Исис! Вперёд! — гаркнул капитан, первым направляя коня в густой лес.

Остальной отряд рванул за ним, оставив чешущегося слесаря недоумевать — как они с лошадями по такой чаще? Но, это его уже не касалось и Серёга потопал по широкому тракту «куда-то».

На всякий случай, чтоб не вызывать подозрений, Серёга наломал небольших веточек и повесил их на длинный корень — сделав юбку как у папуасов. Давно молчавший Мир сообщил радостную новость:

«Вы создали новый предмет — придумайте название»

— Чё?! — удивлённо воскликнул вздрогнувший от неожиданности и остановившийся слесарь — Юбка как юбка…

«Предмет „юбка как юбка“ и его чертежи сохранены. Вы можете в любой момент просмотреть схему изготовления.»

— Нахрена мне это?

Но Мир молчал и Серёга пошёл дальше. Ему хотелось есть, пить, курить и спать, но дорога всё тянулась и тянулась.

Наступила ночь, но спать на дороге или в лесу ему не хотелось и он шёл из последних сил, пока глаза не начали закрываться на ходу. Внезапно, в двадцати метрах впереди появился силуэт и в свете звёзд, что отражались в резко распахнутых глазах слесаря, он смог легко его разглядеть. Серёга резко остановился.

Маленькая девочка в белой ночнушке стояла на краю дороги. Её лицо скрывали длинные, черные волосы, а ручки безвольно свисали по бокам — в одной из них она держала простенькую куколку без глазок. Девчушка тихонько качалась и издавала странные щелчки, но самым странным было то, что имя над головой отсутствовало.

Не любивший ужастики автослесарь, тем не менее, знал одну народную мудрость — «Если в три часа ночи, на безлюдной трассе и в дали от населённый пунктов, вы видите одинокую маленькую девочку в белом платье — сбивайте её нахуй!».

Проклиная телевизор за навязывание стереотипов, Серёга сделал маленький шаг в сторону, чтобы обойти эту жуть, но та бесшумно шагнула следом. Ягодицы слесаря сжались — чёрт его знает, что «оно» с ним сделает, ведь он уже успел убедиться, что обычная смерть — отнюдь не самый плохой вариант с его способностью к возрождению. Но, только смерть без извращений…

Ещё один осторожный шажок слесаря и сразу контршаг существа, а потом ещё один, и ещё… Холодный пот градом катился по спине Серёги и он не выдержал напряжения:

— Э, э, э. Ну-ка нахуй! — но существо не реагировало, а неотвратимо приближалось.

Оставался самый паршивый вариант — бежать. Но, в темноте, на ухабистой дороге, да ещё и босиком можно запросто поломать ноги и тогда вариантов вообще не будет. Как на зло — под рукой не было ничего, чем можно отбиться и Серёга решил отмахиваться трусами — точнее «юбкой как юбкой».

Сняв единственный предмет одежды, он раскрутил его перед собой словно пропеллер, а получившийся звук заставил существо остановиться. Патовая ситуация — ночь, голый мужик перед шестилетней девочкой размахивает «трусами»…

Внезапно до Серёги дошло — шесть лет! «Огуречный взгляд» точно определял время и перед ним действительно стояла шестилетняя девочка, но легче от этого не стало, ибо девочка продолжала издавать щелчки, абсолютно не шевелясь. В добавок ко всему слесарь услышал нарастающий высокочастотный вой, который быстро приближался.

Уровень адреналина зашкалил и слесарь приготовился к бою — кося одним глазом на девочку, а вторым в сторону леса, где уже трещали кусты.

— А-а-а-а-а! — на дорогу выскочило нечто большое, белое и кричащее.

— Да чтоб вас! — сплюнул Серёга в дорожную грязь и остановил вращение «трусов».

Толстая бабка семидесяти лет «Груня Бран 37», в белой ночнушке, подскочила к девочке и схватила её на руки:

— Лимка, да как же… Опять ты… — причитала она, качая на руках девчульку, которая напугала слесаря до седых волос.

Он махнул рукой и собрался топать дальше, как на дорогу выбежал ещё один персонаж с большим колуном — восьмидесятилетний старикан «Хроп Бран 43» и угрожающе встал на пути слесаря:

— А ну стой, совратитель детей! — выдохнул тяжело дышащий дед.

— Ты чего, отец, спятил? Я мимо шёл! — опешил Серёга — А ваша малявка меня напугала до ужаса!

— Хроп, не дури! Видишь же — он юродивый. Не бери грех на душу! — Груня прикрикнула на мужа, кутая девочку в какую-то простыню.

— А ежели он сделал с ней чего? — не унимался хмурый старик.

— Уважаемые, вы чего?! Какое «сделал»? Какой юродивый? Я нормальный мужик! — возмутился Серёга, которого уже второй раз за день назвали умственно отсталым.

— Мужик может и нормальный, а уровень то первый. — тон Груни констатировал факт — Дурачок значится…

— Зашибись у вас тут цветовая дифференциация штанов… — похлопав в ладоши Серёга — Ты, отец, в свои восемьдесят, тоже не далеко ушёл!

— Дык я ж не воин, на кой оно мне? — удивлённо пожал плечами Хроп и опустил колун.

— Ну вот! А мне оно на кой? — с упрёком уставился на него Серёга.

— Твоя правда. — Хроп почесал затылок и тоже усмехнулся. — Дык ведь…

— Хватит! Если хотите языками молоть, то пойдемте в дом Лимку положить надыть. — Груня не дала мужу договорить и подозрительно посмотрела на слесаря — Ты не буйный хоть? А то, мы тебя живо того… по голове.

— Да нормальный я, нормальный, только денег нет, но могу подсобить чем нибудь. — Серёга не собирался упускать возможность поспать под крышей — только начав с нуля начинаешь ценить маленькие радости.

— Ну тоды пошли, помощничек… — хмыкнула бабка и пошла впереди.

Они спустились с дороги и Серёга понял откуда взялась девочка — тут была узкая, неприметная тропинка, которая за пять минут вывела их к почерневшему от времени дому за крепким забором.

Над широкой калиткой висел старый щит с изображением двух переплетенных стрел, которые делили изображение на две части. На одной был, наверное, изображен человек, а на другой угадывалось изображение зубастой твари. Краска выцвела, сделав всё размытым, но света звезд вполне хватало, чтоб различить рисунок.

— Воевал кто-то? — кивнул слесарь на щит, припоминая, что на родине рисовали красную звезду на домах.

— Сына щит. — кивнул Хроп открывая калитку — Дом оберегает от лихих людей — не всякий к оборотням сунется…

Слесарь вмиг похолодел, представив как его жрёт пара волков, но как-то быстро успокоился, едва вспомнив про орков.

— Да не переживай, мирные мы. Я, вот, в козла обращаюсь, а Груня — в свинью. — от старика не ускользнула его реакция и он усмехнулся.

Они вошли во двор и бабка сразу ушла в дом, Хроп запирал калитку, а Серёга морщил лоб, пытаясь понять — кто мог получится от брака козла и свиньи.

— Песец. — сказал куда-то в темноту леса старик и достав трубку стал набивать её табаком.

— Что? — не понял Серёга, косясь на курево.

— Знаю о чём подумал. — усмехнулся дед — Песец у нас народился. Сильным воином стал — противники боялись и с криком «Песец идёт» разбегались.

— Серьёзно? — приподнял бровь слесарь.

— Нет конечно, это сынок так рассказывал — веселил нас, когда возвращался. — грустно улыбнулся Хропа, в глазах которого блеснула влага. Он раскурил трубку и протянул благодарно кивнувшему Серёге.

Они уселись на высокое крыльцо и смотрели на звезды.

— Погиб? — сочувственно спросил слесарь возвращая трубку с крепким самосадом.

— Не знаю. Пропал. Четыре года назад. — старик затянулся и немного помолчал перед тем как продолжить — Он тогда в ночи приезжал смурной, нервный. Лимку привёз — сказал дочь, а наутро снова ускакал. С тех пор нет вестей.

— Внучка значит ваша… Лунатит?

— Чего? — удивился старик незнакомому слову.

— Ну, по ночам во сне ходит.

— Ааа… Не, не спит она. Никогда. — Хроп задумчиво выпустил кольцо дыма и передал трубку слесарю.

— Эм… А как тогда… — Серёга кивнул на дом, куда Груня унесла девочку.

— А никак. — развёл руками дед — Бабка сказки ей рассказывает, пока та крутиться не перестанет, да так и лежит малютка, в потолок до утра смотрит. Я уж там чего только не изобразил, чтоб деточке не скучно было, но ей, похоже нет разницы. Эх, бедняжка…

Старик вздохнул и вынул из-под крыльца бутыль с мутным самогоном. Отпили из горла по очереди и тут вышла Груня со стаканами и тарелкой пареных овощей.

— Не принимает её Мир, но, тебе до того, думается мне, дела нет… — бабка присела тут же и разлила самогон по кружкам.

— Не то, что бы нет… Но… Помочь вряд ли смогу, а попусту, в жизнь чужую лезть не следует. — Серёга взял с тарелки половинку холодной картошки или чего-то похожего по вкусу.

Выпили в тишине, после чего Груня поднялась, охнув, и направилась обратно в дом со словами:

— В сарае поспишь — не обессудь. Овощи доешь, а утром посмотрим, что с тобой делать. И балова́ть не вздумай.

— Пойдём. — Хроп поднялся и отвёл Серёгу до сеновала. Выдал что подстелить и пожелав спокойной ночи ушёл.

Слесарь вырубился моментально, не смотря на колющееся сено, пыль и духоту.

А утро началось вполне обыденно для Серёги…