Авитель: восьмая гильдия

Глава 6. Отчаяние

Сколько времени они ехали, Лида не могла определить даже приблизительно. Иногда делались короткие привалы, во время которых ей давали немного еды и воды. Ее, связанную, везли на лошади. На глазах была повязка, так что она не знала, куда именно везут. Хотя, по разговорам полуорков, догадалась, что в Аджбек. Несколько раз на нее надевали мешок и они проезжали через поселения.

Потом они приехали в большой город. Ее долго куда-то несли и наконец кинули на пол.

— Разверните. Снимите повязку с глаз и кляп. — Раздался приказ.

Голос приказывающего показался Лиде смутно знакомым.

— Аданар! — Прошептала Лида.

— Где Шлем, девочка? — Спросил Аданар, как только ее вытащили из мешка.

— Не знаю. — Ответила Лида.

— Неправильный ответ. А за совершенные ошибки может придти расплата. Я дам тебе еще один шанс. — Он сильно тряхнул Лиду. — Отвечай, где Шлем! Ты ведь не хочешь познакомиться с моей пыточной комнатой?

— Я без понятия!

— Правитель! — Дверь распахнулась и в нее вбежал высокий человек. — Эльфы отбили атаку. Из Эльфленда пришло подкрепление. Когда я покидал границу, они собирались наступать.

— Что? Это невозможно! — Аданар оттолкнул Лиду. — Уведите девчонку в темницу! Я займусь ею позже.

Аданар выбежал из зала, а к Лиде подошел охранник-полуорк. Он развязал ей ноги.

— Идем. Тут не далеко. — Прорычал он. Лида послушно поднялась и последовала за ним. — Думаешь, тебе повезло? Еще обрадуешься, если Правитель вновь о тебе вспомнит.

Сначала он вел ее по коридору. Потом они спустились вниз по длинной винтовой лестнице. Чем глубже они спускались, тем зловонней становился воздух, и острее чувствовалась затхлость. Иногда в стене попадались кованные железные двери, но все они были закрыты. Поравнявшись с самой нижней дверью, стражник достал большую связку ключей и открыл засов. Раздался металлический скрежет, волна запахов испражнений и тухлятины буквально валила с ног.

Лида помедлила, но охранник грубо толкнул ее внутрь коридора. Они шли мимо множества дверей, из-за которых доносились ругательства, стоны, проклятья и плач. От вони резало глаза. У одной из дверей стражник вновь достал связку ключей. Лидиному взгляду предстала маленькая комнатка, застеленная старой, грязной соломой. Ни окон, ни мебели в комнате не было. В некоторых местах из-под соломы выглядывал почерневший песок.

— Заходи. — Стражник толкнул Лиду в комнату и дверь лязгнула за ее спиной.

Тусклый свет факелов едва проникал сквозь щели в двери. Дни Лида считала по тарелкам. Раз в день через небольшое дверное окошко рука просовывала внутрь миску с жидкой баландой и кусок хлеба. Так прошло четыре недели. Аданар о Лиде не вспоминал. Иногда она пыталась сотворить заклинание, но стены камеры словно отрезали ее от магической силы. Теперь она ужасно жалела о том, что не предприняла даже малейшей попытки освободится раньше. На тридцатый день тарелку с баландой не принесли.

Не принесли баланду и на следующий день. Сначала вопли соседей по камерам сделались громче. Все требовали еду. Ответа не было. И шум постепенно стих. Дни считать стало сложнее. Лиде казалось, что их прошло шесть. С криками исчезло время. Глаза не различали света, лежащие на грязной, мокрой соломе тело казалось Лиде посторонним предметом, не имеющим к ней отношения. Где-то в далеком прошлом осталась Башня Агеда, рука, протянутая Артемом и вязанная из тонкого металла шапочка. Иногда Лидина рука сама собой сжимала солому и липкую грязь, находившуюся под ней. Такие вопросы, как «что это за грязь» и «почему рука не чувствует уколы жесткой соломой» в Лидином сознании не всплывали. Песок забивался под отросшие ногти, но это уже не причиняло ей беспокойство.

Очередной комочек из влажного песка и соломы оказался в руке. Пальцы непроизвольно сжались, ладонь отдала частичку своего тепла. Так повторялось уже много раз, но только в этот Лиду охватила дикая злость. Если бы она могла, то вскочила бы и попыталась прогрызть дверь зубами. Но силы были лишь на перемешивание соломы с грязью. При этом она произносила странные, ей самой непонятные слова. Они шли из глубин подсознания, противно шуршали на языке и стекали с него каплями обиды и злости. Странно, комочек обрел форму. Это уже не была податливая смесь, а маленький человечек. Лида откинула его и принялась за новую порцию песка.

Фигурок было семь, когда она, поскребя рукой, не обнаружила податливый песок. Наверное, в глубоких слоях он слежался или она откопала дно камеры. Ее охватило отчаяние. И она завыла. Это был поистине жуткий вой. Она в него вложила все оставшиеся силы. Когда они иссякли, Лида повалилась на солому без сознания. Она не видела, что человечки стали расти. Чем больше они становились, тем отчетливей на них были видны изъяны, допущенные при лепке. Жуткие создания, порожденные зловонной грязью и злобой, набирали силу. Первый зашевелился, встал. За ним последовали остальные. Один из них отпихнул ногой лежащую на полу создательницу и навалился на дверь. Ему помогли остальные. Дверь прогнулась и выпала в коридор. Создания ушли.