Аватар Хаоса

10. Бабушка

Как ни пытался я прицелиться поточнее, все равно прямо к замку попасть не удалось: из Паутины мы вышли на берегу все того же, кишащего плотоядными лягушками озера. Солнце клонилось к закату, окрашивая мрачные шпили замка в нежно-розовые тона.

— Милое местечко, — заметил Луи, осмотревшись. — Тихо, и соседи не досаждают. Кстати, не вижу моста.

Я объяснил, каким образом можно добраться до замка, в частности о том, что ему придется хлебнуть моей крови.

— Похоже на темные ритуалы, — заметил Луи, но отказываться не стал.

Потом мы проплыли по волшебной тропе и вошли в распахнувшиеся при нашем приближении двери замка.

Переступив порог, я замер, пораженный открывшейся мне картиной. С моего прошлого визита прошло не больше десяти дней — а может, и меньше, в гробу я совершенно утратил чувство времени — а некогда прекрасный замок выглядел так, словно несколько столетий простоял необитаемым и вот-вот развалится. Стены покрывали трещины, перила ведущей наверх лестницы обвалились, огромная люстра обвалилась, и ее осколки покрывали весь пол.

— Вот тебе и тихое местечко, — пробормотал Луи.

Я лишь тяжко вздохнул. Ох, и не нравилось мне все это. Здравый смысл, который время от времени у меня все же просыпается, настойчиво советовал уносить ноги, и в другой ситуации я бы, пожалуй, к нему даже прислушался.

— Идем, — махнул я рукой и первым начал подъем по грозившей развалиться прямо под ногами лестнице, наверху свернул направо и открыл знакомую дверь.

Ещё не переступив порога, я узрел распростертую на полу крупную фигуру, и от сердца немного отлегло. Я ведь всерьёз подозревал, что за последним, чуть не стоившим мне жизни приключением, стоит именно он. Странно, но комната, которая после нашей с Алексом битвы остро нуждалась в ремонте, выглядела целой и невредимой.

— Чего застрял? — поторопил меня Луи, подталкивая в спину, — Ждёшь монаршего соизволения?

А действительно, чего это я?! Какое-то чувство, внутренняя напряженность и жуткое нежелание входить в комнату, не подвергшуюся охватывающему весь дворец разрушению.

«Магия, кругом сплошная магия!» — раздраженно подумал я и вошёл.

Как будто задел невидимый провод сигнализации! Оглушительный вой, грохот, пронзительный звон наполнили всё пространство, заставляя меня зажать уши и зажмуриться от разрывающей голову боли.

— Не входи!

Но Луи уже стоял рядом со мной, и дверь за его спиной захлопнулась.

Я толкнул ее — безрезультатно, потом выхватил Гелисворт и обрушил его на замок. Меня отбросило в сторону с такой силой, что я пролетел через всю комнату и неуклюже плюхнулся на ледяное тело Алекса. Вскочил, дико озираясь по сторонам. Луис, впечатленный моей попыткой выйти в дверь, с остервенением крушил оконную раму. Через непрекращающуюся какофонию доносились его крики.

— Это ловушка! Клянусь всеми демонами Хаоса — нас здесь ждали!

Так и есть, Луи, я уже догадался. Осталось придумать, как из нее выбраться.

Комната тем временем начала трястись, с потолка посыпалась штукатурка, по стенам побежали трещины. В коридоре что-то обрушилось, звук падения на какое-то время перекрыл все другие шумы. В тот же момент пол под ногами задрожал, очень нехорошая вибрация расползалась во все стороны. Замок Ведьмы Ночи сыпался, как карточный домик и в процессе саморазрушения грозил погрести нас всех под грудой камня.

Луис продолжал атаковать оконную раму, я же стоял и думал, пытаясь отыскать подходящее заклинание. Конечно, после сражения с заколдованным гробом моя вера в собственную магию сильно пошатнулась, но ситуация требовала решительных действий, и мозг лихорадочно искал выход. Неплохо бы, конечно, взорвать часть стены, а потом сигануть в пролом. Летать я так и не научился, но замедлить падение вполне по силам, папашина память услужливо вытолкнула из своих недр нужное заклинание…

— Отойди от окна! — рявкнул я, — Назад! За мою спину!

Удивительно, но меня даже послушались.

Я направил Гелисворт строго между окон, потянулся за энергией… Всё же эта шумиха здорово отвлекает! Стоп! А почему бы…

Идея, стрельнувшая в голову, оказалась неожиданной для меня самого, но стоила того, чтобы попытаться.

Прикоснувшись к шуму, я ощутил его вещественность, материальность. Проникся энергией, пропустил сквозь нервы — Тот ещё электрошокер! — и, используя Гелисворт, как передатчик, шарахнул всей этой смесью Хаоса и высокой магии по проему стены.

На секунду наступила блаженная тишина, а потом камень не выдержал и с оглушительным треском обрушился наружу, в клубах пыли и песочной взвеси явив нам залитый дождём мир. От созданного мной пролома тут же пошли трещины во все стороны, стремясь присоединиться к охватывающему замок разрушению.

Луис, не дожидаясь моей команды, тут же скрылся в проеме. Я метнул ему вслед заклятие «падающий лист» и собирался сигануть следом, но тут мой взгляд упал на неподвижную фигуру Александра Са-Масте. Стоит ли он того, чтобы из-за него так отчаянно рисковать? Сомневаюсь. Но я пришёл сюда, чтобы задать этому типу пару животрепещущих вопросов, и не собираюсь отступать так легко!

Ругаясь на чем свет стоит, я подскочил к Алексу, попытался поднять — тяжелый, гад! Гораздо тяжелее, чем я рассчитывал. Ухватил под мышки, потащил его величество волоком.

Вибрация, не перестававшая сотрясать здание, достигла апогея. Раздался жуткий треск, пол под нами провалился, и мы с Алексом полетели в образовавшуюся пропасть.

Каким-то чудом я зацепился одной рукой за торчащую из перекрытия металлическую конструкцию и так завис, не в силах ни поднять свой вес, ни хотя бы подтянуться настолько, чтобы держаться двумя руками. Посмотрел вниз, надеясь найти более-менее подходящее место для приземления… и чуть не разжал руку, узрев Бездну. Черная, бесконечная дыра разверзлась подо мной, проглотив короля Иррата и алчно взирая на свою следующую жертву.

Я удвоил усилия, я орал, как резаный в тщетной надежде быть услышанным. Хотя вряд ли это было возможно в окружавшем меня грохоте. Наконец мне удалось второй рукой зацепиться за огрызок какой-то балки, но не успел перевести дух, как обломился огромный кусок перекрытия, и я полетел вслед за Алексом. Бездна раскрыла голодную пасть, плотоядно щелкнула зубами…

Зловещая тень накрыла с головой и, прежде чем провалиться в небытие, я ощутил на своём запястье цепкие холодные пальцы.

***

Придя в чувство, я обнаружил себя лежащим на траве в окружении каких-то незнакомцев.

— С вами все в порядке, Артур? — спросил один из них, заметив, что я открыл глаза.

— В полном, — заверил я и сел, — Луис? Где Луис?

— Здесь, — отозвался он и тут же очутился рядом. — Посланники твоей бабушки подоспели как раз вовремя.

Не успел я удивиться, как вперед выступил все тот же тип, обладавший суровой внешностью бывалого вояки.

— Позвольте представиться, — с достоинством произнес он, — Герцог Делгрей Трансгааст, доверенное лицо Флавии Амештской, величайшей из правителей этого мира. Люди со мной — всего лишь охрана. Королева просила передать вам это!

Отточенным жестом герцог вынул из широкого рукава скрепленный солидной печатью свиток и передал мне.

Я принял послание, сломал печать и, развернув лист, содержавший всего несколько строк, тупо уставился на незнакомые закорючки. Я читаю и пишу на очень большом количестве языков (последствия обучения в академии КС), благодаря кое-каким приёмам, подхваченным у Джеммы, могу без предварительной подготовки говорить практически на любом из известных языков Паутины. Собственно, речь ташшаров Амешта не имела ничего общего ни с вабаргом, ни с ирратом, но их я тоже понимал.

Посланник Флавии разговаривал на литературном Иррате, но вот письменность — помесь клинописи с арабской вязью — оказалось совершенно незнакомой.

— Извините, я не читаю на этом языке, — после минутного разглядывания свитка сознался я с сожалением, — Её Величество не просила передать что-нибудь на словах?

— Конечно, — живо кивнул герцог, — Её Величество предполагала, что подобные трудности могут возникнуть, и сообщила мне текст послания. Она приглашает Вас навестить её в резиденции, и просит сделать это безотлагательно.

Я почесал затылок и, не торопясь с ответом, отвернулся к озеру. От грозного замка Ведьмы Ночи осталась лишь груда камней, чудом удерживающаяся на вершине расколовшегося надвое утеса. Однако… Похоже, нет ни малейшего шанса вытащить оттуда Алекса. Какой жуткий и бесславный конец!

— Ваша бабушка при смерти, — сказал Делгрей, так и не дождавшись ответа, — и на данный момент её единственным желанием является встреча с вами. Так что, Артур?

— Конечно, я с вами, — я поднялся на ноги, бросил вопросительный взгляд на товарища, — Луи?

— Мне будет спокойнее держать тебя под присмотром, — хмыкнул он.

— Значит, не будем терять времени, — удовлетворенно заметил Делгрей и протяжно свистнул, и к нашим ногам упало «транспортное средство».

— Это что? — спросил я, рассматривая потрепанную дерюгу два на три метра, на которой местами просматривались остатки некогда яркого орнамента.

— Летучая циновка, — без тени иронии пояснил Делгрей. — Прошу на борт!

— Не понял… — проронил Луис.

— Садитесь, господа, садитесь! Пешком вы туда как раз месяца через три доберетесь.

Пока мы обменивались репликами, парочка немых телохранителей уже устроилась на коврике. Делгрей шагнул следом, бросив через плечо:

— Не бойтесь, Артур. Транспортное средство проверенное, больше тысячи лет Хайвергам служит.

Пожалуй, более убедительной антирекламы он при всём желании придумать не смог бы. Но выбор был — лететь на этом магическом драндулете или три месяца пешкодралом. От пришельцев из Паутины, как подсказывала отцовская память, родовой замок Хайвергов был надежно защищен, так что этот вариант отпадал сразу. А, где наша не пропадала!

Вопреки моим мрачным прогнозам, коврик оказался действительно надёжным и способным к мгновенным перемещениям. Не успел я моргнуть, как мы оказались среди сияющей ледяными вершинами горной страны, прямо над одной из бесчисленных башен дворца с самой необычной архитектурой из всех, виденных мною. Скорее, это строение отрицало любые законы жанра, отличаясь при этом извращённо-иррациональной красотой. Кстати, здесь вечер еще не настал, и солнце едва перевалило полуденную черту.

Делгрей отправил сопровождающих, поручив им позаботиться о Луисе, и повернулся ко мне:

— Сейчас я провожу вас к королеве. Но должен предупредить: многое, как во дворце, так и в самой правительнице может показаться странным и, возможно, слегка пугающим. Постарайтесь не выказывать удивления. Она этого не любит.

Не знаю, что именно он имел в виду. Странным здесь было всё. Начиная от архитектуры (дворец Ирратов отдыхает), до общих ощущений. Например, путь из башни. Мы вроде бы поднимались вверх, хотя выше был лишь купол да небо. Когда в одном из длинных коридоров я посмотрел в одинокое окно, оказалось, мы находимся гораздо ниже, чем раньше. Я увидел ветви деревьев с серебристо-фиолетовыми листьями и ярко-розовыми плодами. Ещё дворец отличался жуткой путаницей с направлениями, углами и плоскостями. Впрочем, колдовское зрение, в которое я вскоре включился, поставило всё на места. Я смог осмотреться по сторонам, перестав ощущать одурманивающее действие местной иррациональности.

На стенах висело множество портретов. Они были разными по стилю и исполнению, но со всех смотрела одна и та же женщина: жгучая брюнетка, обладательница ярко-синих глаз ребёнка и кроваво-красного рта роковой искусительницы, отмеченная совершенной, демонической красотой. Моргана на ее фоне выглядела бы дурнушкой, красота Сахары меркла, рядом с этим невероятным сиянием. Джемма… что ж, ей подобное соседство так же не понравилось бы. Но при всём совершенстве, красота этой женщины скорее пугала, отталкивала.

— Кто это? — спросил я у Делгрея.

— Флавия Амештская, — ответил тот и после секундной паузы добавил. — Помните, нельзя выказывать удивление.

— Да уж помню, — проворчал я.

— Тогда, — мой сопровождающий толкнул створку двери, которую я принял за очередной портрет. — Идите, вас ждут.

Это была спальня, но — хвала Мастеру! — за исключением вездесущих портретов спальня вполне нормальная. Из-за приспущенных штор в комнате царил полумрак, но я разглядел кровать и ссохшуюся, прикрытую роскошным одеялом фигуру на ней. Что ж, большинство людей, умирая, ложится в постель, и ничего удивительного в этом нет.

Фигура на ложе пошевелилась, но прежде чем я успел повернуться в ее сторону, до меня донесся приказ:

— Никакой магии!

— Я не…

— Не смей использовать истинное зрение!

Я послушался, хотя вот сейчас по-настоящему удивился: обнаружить, что кто-то в данный конкретный момент использует именно этот колдовской прием невозможно по определению. КЗ — штука пассивная, с расходом энергии не связана. И тем не менее…

Всё вокруг изменилось, засияло яркими красками. Это больше не была спальня умирающей. Я находился в будуаре роковой соблазнительницы, выполненном в розово-сиреневых тонах и по самое не хочу нафаршированном всеми этими штучками, которые так любят легкомысленные дамочки. Ну, там веера, зеркала, свечи, бусы, серёжки и прочая фигня. А на кровати в соблазнительном, подчеркивающем формы неглиже возлежала та самая красавица с портретов. Завораживающее зрелище! Но я не забыл, что увидел в самый первый момент. К тому же она действительно моя бабка!

— Итак, ты пришёл, — проворковала соблазнительница очаровательным контральто.

— Вы позвали, я пришёл, — подтвердил я.

— И как тебе бабушка? — её слова сопровождал мелодичный смех — Удивлён? Разочарован?

— Немного растерян — пожал я плечами — не пойму, к чему этот маскарад.

— Её лицо на секунду исказила гримаса недовольства, но Флавия тут же сменила её на беспечную улыбку.

— Женщина остаётся женщиной в любом возрасте, Артур. Вечная молодость. За неё почти каждая из нас без тени сомнения отдаст очень многое. Но… так не бывает. Зато иллюзию создать можно.

— Пожалуй, я знаю место, где молодость может длиться вечно, — поведал я, вспомнив Зазеркальный дворец, и мысленно добавил, — «Но для вас, пожалуй, поздновато».

— Хм-м, — ее тонкие брови сползлись к переносице, на лице появилось задумчивое выражение. — Ты расскажешь мне об этом. Позже. Может быть. Когда окончательно решу, как с тобой быть, последний из Хайвергов.

Я слегка поклонился и вопросительно взглянул на свою собеседницу. Похоже, обмен любезностями закончился.

— Странно, ты не возразил мне, — проговорила она задумчиво.

— А должен? — удивился я.

— Но ты ведь не последний в роду, — пояснила бабуля, — у тебя есть сын.

Шах и мат. Я нахмурился.

— Вот мальчишку в это втягивать не надо!

— Вот как?! Даже если я скажу, что дарую ему корону и всю власть в Амеште?

— Он слишком юн для подобных подарков, — решительно возразил я.

— Хочешь корону для себя? — усмехнулась она.

Я отрицательно качнул головой.

— Ни в коем случае!

— Но ведь ты был согласен пройти испытание скрижалью, — заметила она.

— Только, чтобы досадить Моргане, — признался я. — Да, собственно, если б не она, я бы никогда не пришел на Амешт.

Флавия вздохнула:

— Похоже, род Хайвергов все же проклят. Где былая слава? Где честь? Наш род угасает.

Я молчал и с умным видом кивал головой. Слава рода Хайвергов, как и забота о его продолжении, волновали меня слабо.

— Для тебя всё это пустой звук, не так ли? — произнесла она с горечью. — Ты слышал о нас только плохое, и отнюдь не гордишься такой роднёй?

— Дело не в том, что и о ком я слышал, — немного подумав, ответил я. — Вообще, не привык доверять слухам. Хватает и того, что знаю сам: отец и его безумные идеи разрушения, Моргана и иже с нею. Чем тут гордиться?

— В чем-то ты прав, — кивнула Флавия. — Моргана наполовину ташшар. А полукровки, одержимые своей неполноценностью, редко отличаются великодушием и благородством. Что касается моего бедного сына… — тяжкий вздох. — Когда человек в одночасье теряет всё, ради чего жил, нет ничего удивительного, что в душе его поселяется ненависть. Тогда жажда мести становится непреодолимой.

— До такой степени, чтобы уничтожить само мироздание? — ввернул я.

— Всё вышло из Хаоса и в Хаос вернется, — передернула она плечами. — Раньше ли, позже — какое это имеет значение?

— Для меня имеет.

— Ты рассуждаешь, как простой смертный. Учись мыслить категориями вечности!

— Пробовал — не получается.

— Это приходит с возрастом, — успокоила бабуля. — Ты ещё слишком молод и подвержен эмоциям. Ничего, перерастешь. Но мы отвлеклись от трона Амешта!

Флавия сделала многозначительную паузу и выжидающе посмотрела на меня. Сказать на заданную тему мне было нечего.

— Поскольку скрижаль разрушена, последнее слово в престолонаследии остается за мной. Я долго думала и решила, что трон Амешта не достанется ни тебе, ни твоему сыну, — объявила королева свою волю. — А так как других наследников у меня нет, династия Хайвергов отойдет в историю.

В её голосе прозвучала такая горечь, что я даже почувствовал себя в чем-то виноватым и произнёс:

— Это печально.

— Печально, что трон тебе не достанется? — осведомилась она язвительно.

— Печально, что всё это так тяжело для вас, — уточнил я. — Что касается меня… На эту голову ни одна корона не налезет!

— Не зарекайся, — заметила королева строго, — избранный тобой путь ведёт либо к смерти, либо к славе.

Я лишь обреченно вздохнул, к первому готовый куда больше, чем ко второму.

— Зачем вы все-таки позвали меня, Ваше Величество? Не затем же, чтобы объявить о лишении наследства, на которое ни я, ни мой сын и так не претендовали?

— Я хотела посмотреть на тебя перед смертью, — призналась она. — Но это не единственная причина. Если б пришлось, Делгрей отыскал бы тебя в любом из миров Паутины.

— Зачем?

— Твой сын в опасности.

— Ромка? — выдохнул я, чувствуя, как в животе собирается тугой комок страха. — Но он на Земле…

— Он у ташшаров. И если ты не поторопишься, произойдет непоправимое. Иди! Делгрей отдаст тебе циновку.

Скомкано поблагодарив, я пулей вылетел из комнаты. Делгрей с Луи уже ждали за дверью.