— Пора заниматься делами! — Нилс подошел к окну и воскликнул: — Нам придется полдня чистить снег! Что за погода?!
— Мы быстро управимся! — Антон натянул куртку, и я залюбовалась его счастливой улыбкой и сияющими глазами. — Лично у меня, полно сил!
Мне в голову пришла мысль, что я обязательно должна для него что-то сделать, ведь это будет нечестно если парень проходит всю жизнь в слугах. Я решила, что хорошенько над этим подумаю и сделаю его существование в чужом мире куда более приятным.
С удовольствием позавтракав сладкой кашей и выпив ароматного кофе, я хотела было взять малыша, чтобы одеть и отправиться с ним и Сесиль на прогулку, но увидела, как тетушка Лонджина собирает еду на поднос.
— Это отцу? — спросила я и она недовольно кивнула.
— А кому же еще? Хоть бы нос из комнаты высунул! Сидит как сыч!
— Я сама отнесу. Нам пора поговорить.
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила Сесиль и я отрицательно покачала головой.
— Нет, дорогая, я справлюсь.
Когда я постучала в дверь, мне никто не ответил и, толкнув ее, я вошла в комнату. Барон сидел возле горящего очага и даже бровью не повел при моем появлении. Я поставила поднос на столик и сказала:
— Доброе утро, ваша милость. Я принесла завтрак.
— Могла бы не утруждать себя, — проворчал он, не глядя в мою сторону. — Для этого у тебя есть слуги.
— Они заняты делами, и я не хочу их дергать из-за какой-то ерунды, — ответила я, стараясь говорить спокойно. — Тем более, нам нужно поговорить.
— О чем? — он все-таки посмотрел на меня из-под бровей. — Что умного ты можешь сказать…
— Не знаю, посчитаете вы умным мое предложение пойти помочь мужчинам убрать снег или нет…
— Что??? — он окинул меня гневным взглядом. — Я — барон! И не намерен кидать снег как какой-то слуга! Что за бредовые фантазии?!
— Вы, видимо забыли наш разговор? — мне стоило огромных усилий держать себя в руках. — По-моему, я дала вам четко понять, что в этом доме вы можете остаться, если станете помогать по хозяйству.
— Я думал, что ты поручишь мне расчетные книги или управление имением и слугами! — процедил он, а я рассмеялась.
— Какие у вас амбиции! Но нет, с эти я справлюсь сама.
— Я вижу, как ты справляешься, — он криво усмехнулся. — Скоро они усядутся на твою шею и…
— Хватит, — я не собиралась слушать все эти глупости. — Одевайтесь и идите во двор.
— Нет, — он злобно сощурился. — Не дождешься, глупая девчонка!
— Что ж, — я с сожалением вздохнула. — Тогда у вас есть время до утра, чтобы собраться и покинуть имение.
Барон подскочил как ужаленный, и тут до моих ушей донесся громкий разговор прямо под окнами спальни. Не обращая на него внимания, я подошла к окну и посмотрела вниз.
Странно… А это еще кто? Двое незнакомых мужчин что-то гневно говорили Нилсу и Антону, которые слушали их с таким напряженным видом, что я поняла — что-то случилось.
Барон тоже подошел к окну и взглянув на него я заметила, как он побледнел. Не иначе по его душу!
— Вы знаете этих людей? — холодно поинтересовалась я, но он вернулся в кресло и отвернулся от меня. Вот гад! — Придется мне спуститься вниз и разобраться, в чем дело.
Барон ничего не ответил, но было видно, что он нервничает и сильно напуган.
Заскочив в свою комнату, я накинула плащ и быстро пошла вниз, чувствуя, что очередные неприятности не за горами. Так и случилось.
Нилс и Антон уже почистили подъезд к дому и, ловко лавируя между высокими кучами снега, я громко спросила:
— Вы кого-то ищете, господа?
Незнакомцы повернулись ко мне и, переглянувшись между собой, принялись ухмыляться неприятными улыбочками.
— Ваше сиятельство, не так ли? — протянул один из них, держащий под уздцы гнедую лошадь. Его рыжие усы были покрыты инеем и топорщились щеткой. — Графиня Расмуссен?
— Чем обязана вашему визиту? — я встала между Нилсом и Антоном и увидела, что к нам направляются Гринч и Франц. Они, видимо, чистили снег на заднем дворе и тоже, как и я, услышали разговор на повышенных тонах.
— Мы по поводу вашего отца, — сказал второй с перебитым носом, похожим на картофелину, и его глаза недобро блеснули. — Вернее по поводу его долгов. Барон ведь у вас, не так ли?
Он поднял голову и посмотрел на окна имения. Я тоже посмотрела назад и увидела, как лицо отца исчезло за шторой.
— Могу вас заверить, что у него нет ни одной монеты, чтобы рассчитаться с вами, — я понимала, что эти люди пришли сюда выбивать деньги и вряд ли отступят. — Но меня очень интересует вопрос, как вы попали сюда?
— Ваши ворота открыты, графиня, — все так же протяжно произнес рыжий. — Стоит лучше следить за этим.
Странно… Неужели Франц не закрыл их?
— Я повторюсь — у отца нет денег, чтобы рассчитаться с вами, — снова сказала я, решив разобраться с воротами позже. — Но я передам ему все, что вы захотите сказать.
— Послушайте, ваше сиятельство, — носатый сплюнул на снег и угрожающе произнес: — Мы приехали сюда не для того, чтобы вести с вами светские беседы. Нам нужны деньги. Или старая задница вашего папашки. Мы отвезем его к одному человеку, чтобы он сам объяснился с ним. Не тратьте наше время, оно дорого стоит.
— Графиня вам уже все сказала, — Антон выступил вперед, сжимая лопату. — Советую вам убраться отсюда и чем быстрее, тем лучше.
— Ты бы не лез, молокосос… — рыжий сделал выпад и расхохотался, когда парень замахнулся лопатой. — Тише, тише…
— Ваше сиятельство, что происходит? — Гринч и Франц остановились за спинами бандитов и посмотрев через плечо, носатый процедил:
— Вот значит как… Не хотите по-хорошему?
— Кому он должен деньги? — я не хотела, чтобы случилось нечто страшное, ведь у них вероятнее всего было какое-то оружие, и они точно умели хорошо владеть им. А на мою защиту вышли трое пожилых людей, один из которых калека, и молодой парнишка. — Я могу поговорить с этим человеком?
— Можете, — хохотнул носатый и снова сплюнул на снег. — Улица Форгатта семнадцать, найдете его там. И мой вам совет — не тяните с этим, если не хотите неприятностей. У вас есть неделя, ваше сиятельство.
Они запрыгнули на лошадей, и рыжий подмигнул мне.
— Не прощаемся, графиня.
Вздымая клубы снега, они поскакали по аллее, и я облегченно выдохнула. Боже… только этого мне еще не хватало…
— Вот так дела… — Нилс покачал головой, и в его глазах промелькнула злость. — Нужно было выдать его и дело с концом! Это же, сколько теперь проблем по его милости! Барон хоть и ваш отец, графинюшка, но мне его не жаль!
— Такие бандиты могут и дом поджечь, — Гринч хмурился, и я видела, что все мужчины согласны с Нилсом. — С них станется!
Дома я лишиться точно не хотела.
— Астрид!
Повернувшись на тихий окрик, я с удивлением увидела барона. Он прятался за фонтаном и был бледнее мела.
Я подошла к нему и хмуро уставилась на это резко поменявшееся лицо. Теперь он не источал злобу и ехидство, а выглядел жалким и напуганным.
— Что, ваша милость? Вы решили уехать?
Он замялся, кутаясь в плащ, отороченный шикарным мехом, а потом еле слышно произнес:
— Можно мне лопату?
— Что? — мне показалось, что я ослышалась.
— Можно мне лопату? — уже громче повторил он. — Я хочу помочь чистить снег.
Я тяжело вздохнула и повернувшись к мужчинам, сказала:
— Можете идти домой, его милость закончит. Джаспер, дай ему лопату.
Они переглянулись, и Антон вручил барону свой инструмент. Тот, молча, взял его и растерянно огляделся, не зная за что браться.
— Давайте я вам покажу с чего начать, — Франц похромал на задний двор и, не оглядываясь, барон пошел за ним.
— Этим он не исправит ситуацию, — тихо сказал Антон, подойдя ближе. — Ты ведь не собираешься ехать к его кредитору? Это может закончиться хуже, чем наша поездка в бордель!
— Не переживай, я собираюсь узнать, кто находится по этому адресу, — я похлопала его по руке. — А потом будем решать, что делать дальше.
Узнав о произошедшем, тетушка Лонджина долго возмущалась, охала и ворчала, а Сесиль не на шутку испугалась.
— Астрид, я боюсь! А если эти люди ворвутся в дом?
— Не бойся, — я задумчиво посмотрела на картину, на которой была изображена сцена охоты. — Мы купим оружие.
— Оружие??? — баронесса изумленно уставилась на меня. — Это ведь опасно!
— Опаснее оказаться во власти таких вот бандитов! — ответила я, чувствуя, что это действительно хорошая идея. — А так у нас будет возможность дать отпор!
— Если бы не ваш отец, жили бы спокойно! — тетушка Лонджина покосилась в окно, за которым барон в одиночестве чистил снег. — Ишь, как старается, когда припекло! Дрянь, а не человек!
Пришло время обеда и, завидев, что отец направляется к дому, я вышла в холл. Он вошел в двери, и у меня даже что-то кольнуло в сердце при виде его красного лица и дрожащих рук.
— Пойдем обедать, — позвала я его, и он вздрогнул от неожиданности. — Тетушка Лонджина приготовила рыбный суп.
— Не хочу вам портить аппетит своим видом, — ответил он, отводя глаза. — Поем в комнате. Спасибо тебе, что не выдала меня этим жутким людям…
— Нет, ты живешь здесь, значит нужно находить со всеми общий язык, а по поводу бандитов… Ты мой отец, и я не могла поступить иначе, — я не испытывала радужных надежд по его поводу, но и делать из него изгоя тоже не хотела. Кто знает, может, что-то екнет в его холодном сердце… — Кто живет по адресу Форгатта семнадцать?
— Что? — он испуганно взглянул на меня.
— Ты слышал.
— Это очень богатый человек… и очень опасный человек… — пряча глаза ответил барон. — Я задолжал ему крупную сумму денег.
— Как его имя? — у меня почему-то похолодели кончики пальцев. — Скажи его имя.
— Агнар Вик.
Я даже перестала моргать, пытаясь понять, что он только что сказал. Агнар Вик? Мой спаситель?
Глава 21
Новость о том, что отец задолжал Агнару Вику, меня немного шокировала. Неужели у опасного человека, который нанимает бандитов, чтобы выбивать деньги из должников, могут быть такие чистые глаза? Мда… Как порой обманчива внешность…
Я попросила барона держать язык за зубами и решила, что обязательно поговорю с Агнаром в субботу. Предложу ему выплатить долг за отца, и закончим на этом.
За обедом все были напряжены — никому не нравилось присутствие барона, а он чувствовал себя неловко, не отрывая глаз от тарелки.
После небольшого отдыха, мужчины отправились ремонтировать конюшню, а мы с Сесиль занялись шитьем. Отец сидел у окна и тоскливо смотрел на заснеженный двор.
— Если хочешь, можешь помочь тетушке Лонджине, — предложила я. — Нужно принести воды для стирки.
Барон даже не думал перечить и сразу взялся за дело. Конечно, я не особо верила в то, что он так быстро исправился, и прекрасно понимала, что ему просто некуда деваться. Он вполне мог измениться в обратную сторону, как только жизнь повернет к лучшему.
— Что-то еще случилось? — Сесиль отложила шитье и взглянула на тетушку Лонджину, чистящую кастрюли, чтобы убедиться, что она не слышит нас. — Ты стала задумчивой и молчаливой после утреннего происшествия.
— Да, — тихо ответила я. — Отец должен денег Агнару Вику. Представляешь?
— Не может быть… — ахнула Сесиль. — Это как-то странно, тебе не кажется?
— Кажется, — кивнула я. — Он появляется передо мной, весь в лучах благородства, сияет своими чистыми очами, а потом оказывается, что отец должен ему денег! Я не верю в такие совпадения.
— Я тоже! — горячо сказала баронесса и прошептала еще тише: — Мне кажется, Агнар Вик появился здесь неспроста и рыбное производство не главная цель!
— Ну, ничего, я не позволю обвести себя вокруг пальца! Не на ту напал! — твердо произнесла я. — Пусть только попробует провернуть свои штучки!
Ближе к вечеру меня снова порадовал Антон. Он притащил из башни найденные мушкеты и гордо заявил:
— Пока мы не приобрели оружие получше, можно пользоваться этим. Я их почистил и теперь они как новые!
— Они хоть стреляют? — улыбнулась я, не имея ни малейшего представления, как пользоваться сим великолепием. — И чем?
— Это усовершенствованная модель, — важно объяснил парень. — Кремневый мушкет. Раньше были фитильные. Вот, где морока! А стреляют они пулями. Засыпаешь порох в дуло, туда пулю и вуаля!
— Как все замысловато… — я не была уверена, что смогу производить все эти манипуляции, но Антон был непреклонен.
— Завтра поедем в деревню и купим порох. Я научу тебя стрелять из мушкета. Да, эта штука неудобная, но она может спасти жизнь, понимаешь?
Я не могла с ним не согласиться и кивнула. Что ж… мушкет, так мушкет.
В деревню мы поехали почти всей семьей, дома остались только тетушка Лонджина с Бернардом и Францем. Барона я тоже взяла с собой, чтобы, грешным делом, у него не возник соблазн рыскать по дому в наше отсутствие.
Нилс и Гринч сидели на козлах, Антон устроился на запятках*, а мы втроем разместились в экипаже.
— Интересно, какие новости привезет нам герцог? — Сесиль сидела рядом со мной, опасливо поглядывая на барона. — Что там с шарами и игрушками?
— Прошло не так много времени, — ответила я, и вдруг поняла, что ужасно соскучилась по Эрлингу. — Наверное, его светлость хочет явиться в наш дом с конкретным результатом, а не с одними разговорами и обещаниями.
— Да, скорее всего, так и есть, — вздохнула Сесиль и я заметила в ее глазах легкую грусть — подруга хотела видеть Лукаса и не могла скрыть этого. — Очень хочется посмотреть на стеклянные шары! Я думаю, это красиво…
— Что за шары? — поинтересовался отец, и я вкратце объяснила ему нашу задумку. Он выслушал и удивленно хмыкнул.
— Никогда не замечал в тебе таких буйных фантазий. Ты с детства была практичной и серьезной.
— Ты считаешь мое занятие несерьезным? — я пристально посмотрела на него. Неужели он помнил, что собой представляла графиня в детстве? Интересно, каким он был отцом?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Это так по-детски… Игрушки, шары… О каком герцоге вы говорили?
— О герцоге Хоконсоне, — ответила я и он изумленно приподнял бровь.
— Он бывает в твоем доме?
— Да, его светлость навещает нас, — ответила я. — Он и маркиз помогают нам… в некоторых ситуациях.
— Могут пойти разговоры, — барон недовольно поджал губы. — Он не женат, ты вдова…
— Какие разговоры? — я никак не могла привыкнуть, что в этом мире все немного не так, и правила приличия куда более строгие, чем в далеком будущем. — Я никогда не остаюсь с ним наедине и с нами всегда Сесиль.
— И что? Если он станет слишком часто посещать имение, люди подумают, что он хочет сделать тебе предложение или же… что под видом невинных встреч в обществе баронессы, проходят тайные свидания, — сказал он и криво усмехнулся. — Послушай меня, я знаю, что говорю.
— Но это ведь глупо! — воскликнула я. — Какие тайные свидания???
— Общество не приемлет тех, кто отвергает его правила, — я заметила, что в его глазах появилось нечто, похожее на грусть. — После того, как ты взяла ребенка из борделя, к тебе станут присматриваться все пристальнее, ожидая очередного скандала, и, поверь, повод они точно найдут.
— Плевать, — зло ответила я. — Я не желаю быть частью лицемерного общества, насквозь пропитанного ложью и живущего двойной жизнью.
— Ты должна понять: графиня, тайно принимающая в своих покоях лакея, будет выглядеть в глазах общества безупречнее, чем графиня в открытую попирающая правила, — произнес он с плохо скрытым раздражением и отвернулся к окну.
И что? Как мне нужно было поступить по этой логике? Вышвырнуть из дома Бернарда, прекратить встречи с Эрлингом и Лукасом и, извинившись перед Ханной, с раскаянием вернуться в общество. Да никогда!
— Сомнительное удовольствие — находится в одной компании с этими… гусынями! — Сесиль будто прочла мои мысли и упрямо сдвинула брови. — Если мне суждено прожить вдалеке от них и хваленого общества, я буду только рада!
Деревня встретила нас ярким солнцем, искрящимся снегом и веселым смехом ребятишек, катающихся с горки. К небу из труб тянулись серые столбы дыма, пахло свежим хлебом и жареным луком. Возле магазинчиков толпились люди и периодически слышался громкий смех.
— Обожаю деревню! — Сесиль глубоко вдохнула морозный воздух и огляделась. — Мы заглянем в церковь?
— Конечно! — я наблюдала, как Антон что-то говорит Нилсу и тот кивает головой. — Нужно обсудить с отцом Мадсоном предстоящие мероприятия.
— Ваше сиятельство, мы за порохом, — к нам подошел Нилс и указал на небольшую лавку между домами. — А потом заглянем к старому Стронгу за новым седлом для вас. То, на котором вы ездите, не очень удобное и может случиться беда. Гринч останется охранять экипаж.
— Хорошо, — я протянула ему деньги. — Купите еще новые удила. Мы с ее милостью будем в церкви.
Барон топтался рядом и, пересилив себя, я взяла его под руку.
— Пойдем, познакомишься с отцом Мадсоном.
Барон даже дернулся от моего прикосновения, но руку не убрал и послушно пошел рядом.
Священник встретил нас приветливо, и мне было приятно, что хотя бы кто-то не шел на поводу у Ханны. Но он был духовным лицом и для него все должны быть равны. Он стоял во дворе церкви в окружении детишек и что-то им рассказывал, а они увлеченно слушали его, раскрыв рты.
— Графиня, я как раз рассказываю ребятишкам, что на Рождество у нас будет елка. Они в восторге, — с улыбкой произнес он и обратился к детям: — Поздоровайтесь с ее сиятельством.
— Добрый день, ваше сиятельство! — громко и в один голос протянули они. — Благослови вас Бог!
— Какая прелесть… — Сесиль с умилением смотрела на малышей. — Они такие милые!
— Это отъявленные сорванцы! — рассмеялся отец Мадсон, услышав ее слова. — Если бы вы знали, как они проказничают, то остереглись бы называть их милыми, ваша милость!
— Ваше сиятельство, а святой Мартин принесет нам подарки? — из кучки детишек отделилась девчушка с белыми, как лен косичками. — Или он обойдет нашу деревню стороной?
— Ни в коем случае! — я присела перед ней и взяла ее за ручки, одетые в теплые варежки. — Святой Мартин обязательно принесет вам подарки. Я вам обещаю.
— Вы слышали?! — девочка помчалась к остальным. — Ее сиятельство видела святого Мартина, и он ей сказал, что заглянет в нашу деревню! С подарками!
Ребятня возбужденно загалдела и помчалась прочь, но перед этим каждый из них останавливался возле меня и радостно говорил:
— Благодарю вас, ваше сиятельство!
— Вы хотите дарить им подарки и на святого Мартина? — отец Мадсон казался удивленным. — Но это… кхм… наверное, накладно, ваше сиятельство…
— Все нормально, — я чувствовала такое воодушевление, что хотелось плакать. Детские глаза, полные счастья трогали душу. — Нам с баронессой совершенно не в тягость радовать их. Кстати, познакомьтесь — это мой отец…
О черт! Я не знала, как его зовут!
Но барон вдруг сказал:
— Позволь я сам. Барон Флойд Дирсон, отец Мадсон.
— Я рад знакомству, — добродушно ответил священник и строго посмотрел на нас с Сесиль. — Вам пора приезжать на воскресную службу, ваше сиятельство. Думаю, вы уже обжились в новом доме и вас ничего не отвлекает от Божьего слова?
— Прошу прощения, — я смущенно потупилась. — Мы больше не пропустим ни одной службы.
— Я на это очень надеюсь, а теперь я хочу поговорить с вами о ребенке, к которому вы отнеслись со всей душой и подарили ему дом… — священник вздохнул, выпуская облачка пара, и близоруко сощурился. — Вы должны знать, что…
У меня моментально испортилось настроение и, приготовившись к неприятному разговору, я резко сказала:
— Этот ребенок не игрушка и мне все равно, чей он сын.
— Погодите, ваше сиятельство, — мягко остановил меня священник. — Я хотел сказать, что вы поступили правильно, и я восхищаюсь вашей смелостью. Это христианский поступок и Господь непременно наградит вас.
Я облегченно выдохнула и улыбнулась сквозь слезы.
— Благодарю вас, отец Мадсон. Вы не представляете, что для меня значат ваши слова.
— Представляю, дорогая, — сказал он ласково. — Вы даже не понимаете насколько.
Мы еще немного поговорили о предстоящем празднике и, когда на дороге показались Нилс и Антон, попрощались, пригласив священника к нам на обед.
Вернувшись домой, мы обнаружили, что нас ждут гости, о которых мы говорили совсем недавно. Герцог и маркиз сидели на кухне и хохотали над байками тетушки Лонджины. Эрлинг держал на руках Бернарда и тот рассматривал его внимательными, серьезными глазами.
— А вот и вы! — герцог действительно обрадовался, увидев нас, и меня словно обдало теплом от такой реакции. — Ваше сиятельство, мы с маркизом заждались, ей-Богу!
— Серьезно? Никогда бы не подумала… — я увидела на столе закрытую коробку и во мне тут же взыграло любопытство. — Это то, что я думаю?
— Да, посмотрите? — Эрлинг отдал Бернарда тетушке Лонджине и снял крышку. — Прошу.
С волнением мы с Сесиль заглянули внутрь и громко ахнули, увидев в соломе стеклянные шары разных размеров.
— Оооо… Благодарю вас! — воскликнула я, осторожно вытащив самый большой. — Они прекрасны! Именно то, что нужно!
— Я рад, что мне удалось угодить вам, — он загадочно улыбнулся и сказал: — Мне кажется, вы можете стать родоначальницей нового праздничного обычая. Ель в мерцающих игрушках и белоснежных ангелах, несомненно, понравится людям. Может, вам стоит подумать о Рождественском магазине?
— Что? — я подняла на него глаза. — Рождественский магазин?
— Именно, — Эрлингу, похоже, самому нравилась эта идея. — Людям понравится, то что вы собрались сделать и они захотят такой же праздник у себя дома. Личную ель, личные украшения, которые можно будет передавать своим детям и внукам. Графиня, это может стать целым пластом культуры, вы понимаете?
Я прекрасно понимала, о чем он говорит и счастливо кивнула.
— Да, я с удовольствием займусь этим.
Но это был не единственный сюрприз, который нам приготовили герцог и маркиз. Оказывается, под столом стояла еще одна коробка, гораздо больше первой, и в ней лежали игрушки по моим эскизам. Швеи очень постарались, и все гномы, снеговики и зайцы, выглядели так, будто их только что сняли с полки магазина будущего.
— Если честно, я никогда не видел таких игрушек, — сказал Эрлинг и маркиз поддержал его:
— Да, это так необычно и абсолютно не похоже на то, во что играют дети. Уверен, эти игрушки ждет грандиозный успех и на них будет спрос.
— У меня еще много всяких фантазий по этому поводу, — сообщила я, волнуясь от радости. Дело моей жизни вернулось ко мне даже в этот мир! — Если я начну рассказывать их, вам придется слушать меня до утра.
Эрлинг бросил на меня быстрый взгляд, в котором промелькнуло веселье, и я смутилась. Он явно подумал о чем-то другом, но сейчас меня это почему-то не злило и не раздражало.
Идея герцога нашла отклик не только у меня, но и у Сесиль. Она загорелась ею моментально и стала задавать вполне разумные вопросы.
— А где он будет находиться этот магазин? Не в деревне же… Только вот в городе помещение будет стоит огромных денег…
— Да, вы правы, ваша милость, — включился в разговор Лукас. — И, кроме того, чтобы открыть большой магазин в городе, нужно много товара, которого у вас еще нет.
— Послушайте, у меня вот какая мысль, — сказала я, задумчиво разглядывая шары. — Как бы эта идея ни была хороша, но люди еще не знают, что это такое. Им нужно увидеть. Поэтому, для начала мы действительно откроем магазинчик в деревне и установим ель на центральной площади. Если ваши швеи, герцог, согласятся заняться пошивом игрушек в ускоренном темпе, то к Рождеству мы заполним ими магазинчик. Тоже самое с шарами и остальными елочными украшениями. Я оплачу работу. Не сомневайтесь.
— Хорошо, — Эрлинг внимательно слушал меня и был очень серьезен, что не могло не импонировать мне. Когда мужчина воспринимает тебя не как безмозглую курицу, все-таки дорогого стоит. Особенно такой мужчина. — В свою очередь, я установлю ели во дворе приютов и все, кто будут проходить мимо, обязательно увидят эту красоту.
Это называлось реклама, но такого слова в обиходе еще не было, поэтому я лишь радостно одобряла такое продвижение.
— Когда вы сможете передать мне эскизы и выкройки? — спросил герцог, и я вдруг подумала, что нужно сделать ход конем.
— Приезжайте завтра на обед. Мы с Сесиль все приготовим до этого времени.
— С радостью, — мягко ответил он и повернулся к Лукасу. — Ты как?
— Ни за что не упущу шанс провести время в обществе столь прекрасных дам, — ответил маркиз, и я заметила, как он посмотрел на Сесиль. Нет, все-таки между ними что-то есть, и Лукасу тоже нравится баронесса. Но разве она могла кому-то не нравиться? Милая, нежная Сесиль с твердым характером и своим мнением.
— Вот еще что… — я собралась с духом и выпалила: — Ваша светлость, нам нужно оружие.
— Я не ослышался? — казалось, Эрлинг был ошарашен. — В каком смысле, графиня?
— Каждому мужчине по ружью и нам с Сесиль тоже, — я смотрела на него самым невинным взглядом, и, расхохотавшись, он сказал:
— Святые угодники! Что за женщина! Будут вам ружья. Только прошу, как бы вам ни хотелось кого-нибудь пристрелить, сначала хорошенько подумайте!
— Обещаю! — клятвенно заверила я, и он покачал головой, лаская меня взглядом.
— Вы постоянно удивляете меня, ваша светлость, а это редко кому удается.
Мне показалось, что это комплимент.
Когда мужчины уехали, Сесиль сразу же бросилась ко мне с расспросами.
— Астрид, ты хочешь, чтобы Эрлинг присутствовал за одним столом с Агнаром Виком? Но зачем тебе это? Что ты задумала?
— Я не дам ему шанса провернуть какую-нибудь аферу, — я с улыбкой посмотрела на подругу. — Если Агнар надеется как-то повлиять на меня, то ему придется отказаться от этого намерения, потому что я решила поднять вопрос с долгом при Эрлинге и Лукасе.
— Тебе не кажется, что это немного неприлично? — Сесиль взволнованно потерла руки. — Говорить о таких личных делах в присутствии лиц, которые не являются родственниками… Не знаю, Астрид… Обычно такие вещи обсуждают за закрытыми дверями кабинетов.
Снова приличия! Это становилось невыносимым!
— Послушай, Лукас и Эрлинг уже не чужие нам люди и всегда предлагают свою помощь. Думаешь, они сильно расстроятся, если я, вопреки приличиям, заведу этот разговор? — раздраженно поинтересовалась я и уже более мягко добавила: — Дорогая, у меня будут свидетели всего происходящего, и этот человек не сможет манипулировать мной, даже если захочет. Понимаешь?
— Похоже, ты права, — согласилась она, немного подумав. — Что может сильней удивить их светлости, чем драка возле борделя?
Мы рассмеялись и напряжение спало, уступив место легкости от понимая, что за нас есть кому заступиться, и эти мужчины никогда не посмотрят на нас так, как смотрела Ханна и ее прихлебатели.
Антон тоже был в восторге от идеи герцога. Он рассмотрел все игрушки и сделал вывод:
— Попомнишь мое слово, бизнес у тебя, точно, заладится! Этот парень — молодец. Дело говорит.
— Почему у меня? — удивленно произнесла я и поправила его: — У нас. Или ты думаешь, что я тебя на всю жизнь в служках оставлю? Конечно, титул я тебе пожаловать не могу, но в остальном…
— Что ты имеешь в виду? — Антон начал волноваться, и я рассмеялась, глядя в его большие глаза.
— Если дело с магазином заладится, как ты говоришь, то в этом бизнесе ты будешь принимать непосредственное участие. Давай не будем загадывать?
— Спасибо! — он бросился обнимать меня, сжимая длинными ручищами. — Я тебя люблю, как сестру!
— Отстань! — еле выговорила я, не переставая смеяться. — Задавишь! Уйди, зараза!
В этот же день, пока не стемнело, мы с ним отправились в парк, где Антон собрался учить меня стрелять из мушкета. Мы выбрали более-менее открытое место возле небольшого озерца, и он сказал, вытаскивая из кармана бумажный цилиндрик с порохом и пулей:
— Смотри и запоминай. Первое, что нужно сделать — проверить, не заряжено ли оно уже. Потому что, может разорвать ствол. Берешь шомпол и промеряешь им глубину, я тебе даже насечку сделал, видишь?
— Откуда ты все это знаешь? — я с уважением наблюдала за парнем. — Я удивлена.
— Много читал об оружии, — Антон если и смутился, то не подал вида. — Я ведь мужчина, если ты не забыла. Мне нравилось покупать книги, где рассказывалось о войнах, маршалах, полководцах… Потом захотелось больше узнать об оружии, которым они пользовались… Ну, как-то так. Продолжим?
— Слушаюсь, товарищ командир, — весело сказала я, но он хмуро посмотрел на меня, и я вытянулась в струнку. — Насечку вижу!
— Отлично, рядовая Астрид Расмуссен, — похвалил он меня и показал пакетик. — Теперь надо засыпать в ствол порох. Надрываешь бумагу зубами и распределяешь его между основным зарядом — в ствол и затравочным — на запальную полку. Но перед тем, как ты насыплешь порох на полку, опускаешь в дуло пулю и трамбуешь ее так, чтобы она уперлась в порох. Смотри внимательно!
— Я поняла, — быстро ответила я, чтобы он не нервничал. — Смотрю внимательно.
— Держи, — Антон протянул мне мушкет. — Сейчас будешь стрелять. Только не следует взводить курок до тех пор, пока мушкет не будет поднесен к плечу для выстрела. Потому что когда он полностью взведен, нажатие на спусковой крючок приведет оружие в действие. Давай.
Я поднесла оружие к плечу и не долго думая, выстрелила. От грохота моментально заложило уши, и от сильнейшей отдачи я рухнула в сугроб, совсем не по-дамски, раскинув ноги.
— Ты в порядке? — Антон присел рядом и протянул мне руку. — Не ушиблась?
— Да нет… Просто, как-то неожиданно… — я несколько раз встряхнула головой и, вцепившись в его руку, поднялась. — Хоть бы не пришлось им пользоваться…
— Я тоже на это надеюсь, — вздохнул Антон и, отряхнув мою юбку, сказал: — Я заряжу его, пусть будет в твой комнате. Мало ли…
К обеду мы с Сесиль приготовились основательно. Надели свои лучшие наряды и даже воспользовались румянами, чтобы наши бледные лица казались свежими.
— Я ужасно волнуюсь! — баронесса посмотрела на свое отражение и резко повернулась ко мне. — Астрид, мне точно идет зеленый цвет? Я не похожа на лягушку?
— Нет, дорогая, ты похожа на красавицу! — рассмеялась я, любуясь ее точеной фигуркой в платье глубокого зеленого оттенка с белоснежным кружевным воротничком. — И тебе очень идет этот цвет!
— Ты тоже хорошенькая! — баронесса схватила меня за руки, и мы закружились по комнате. — Твои глаза становятся ярче от этого синего! Твой цвет!
— Я забыла распорядиться, чтобы открыли ворота! — вдруг вспомнила я и резко остановилась. — Какой кошмар!
— Не переживай, я попросила Франца, чтобы он ждал гостей, — успокоила меня Сесиль и бросилась к окну. — А вот и первый гость!
— Агнар Вик? — догадалась я, и подруга кивнула, резко повернувшись ко мне.
— Наверное. Я ведь никогда не видела его.
Мы спустились вниз и, как только миновали последнюю ступеньку, в холл вошел мой спаситель. Нилс заглянул внутрь и, увидев нас, закрыл дверь.
— Добрый день, ваше сиятельство, — поклонился Агнар и, поцеловав мне руку, тут же взглянул на Сесиль.
— Это моя подруга, баронесса Сесиль Холм, — представила я ее, и мужчина приложился к ее руке.
— Мне очень приятно, ваша милость. Рад знакомству.
— Давайте пройдем в гостиную, — вежливо предложила я, чувствуя на себе его пристальный взгляд. — Скоро подъедут остальные гости.
— На обеде будет кто-то еще? — поинтересовался он, передав плащ Гринчу, который появился из коридора, ведущего на кухню.
— Да, — я не переставала демонстрировать гостеприимство. — Это наши хорошие знакомые.
Опасный кредитор моего отца выглядел замечательно. Высокий, подтянутый, с идеальной прической и мужественным лицом, он излучал спокойствие и силу. Он ведь знал, к кому едет на обед, знал, что барон — мой отец, и все равно не отказался. Агнар даже прислал сюда бандитов для запугивания… Что же у него в голове? Чего он добивается?
___________
Запятки — место для слуги на задке старинного экипажа.
Глава 22
— Как продвигаются ваши планы по поводу рыбного производства? — спросила я, как только мы расселись в гостиной. — Вы решились вкладываться в него?
— Да, конечно. Идеальное место, — ответил Агнар, с интересом разглядывая гостиную. — Какой у вас интересный дом, ваше сиятельство… Необычный…
— В нем есть особый шарм, я бы сказала, некая темная привлекательность, — я наблюдала за ним, и мне все больше хотелось закидать его вопросами, прижать к стенке, но это было бы, по меньшей мере, глупо и даже опасно. — Мне нравится мой дом.
Тетушка Лонджина принесла вино, сыр и, расставляя все это на столике, исподтишка поглядывала на гостя.
Из холла послышались голоса, и через минуту в гостиной появился отец Мадсон в сопровождении Нилса.
— Добро пожаловать, преподобный, — я поднялась ему навстречу, а следом за мной и Сесиль. — Как вы добрались?
— Без происшествий! — священник был в приподнятом настроении и его румяные с мороза щеки, горели яркими пятнами. — Погода отличная, но к ночи разыграется буря.
— С чего вы взяли? — Сесиль удивленно посмотрела на окно, за которым ярко светило солнце. — Ни единой тучки!
— У нашего булочника, старого Тица, поясницу выкручивает, а это верный признак! — улыбнулся отец Мадсон, с интересом поглядывая на Агнара. — За то время, что он живет в деревне, его поясница ни разу не подвела!
— Разрешите вам представить нашего гостя, — я повернулась к Вику и тот поднялся. — Агнар Вик. Он хочет открыть рыбное производство в нашей деревне. Агнар, а это отец Мадсон, наш священник.
— Добрый день, преподобный, — он вежливо поклонился. — Рад знакомству.
— Так вы хотите ловить рыбу в нашей реке? — священник присел в кресло у очага, и я протянула ему бокал с вином. — И насколько большим будет это производство?
— Достаточно большим, чтобы обеспечить работой всех нуждающихся, — ответил Агнар, принимая из моих рук вино. — Благодарю вас, ваше сиятельство.
— Это похвально, — кивнул отец Мадсон и поинтересовался: — Графиня, а где ваш батюшка? Надеюсь, он в добром здравии и спустится к обеду?
— О да, не переживайте о нем. Барон с утра маялся головной болью, но после отвара тетушки Лонджины почувствовал себя куда лучше и обязательно присоединится к нам.
Говоря это, я наблюдала за Агнаром, но его лицо было спокойным и отрешенным.
В холле снова послышались голоса и вскоре в гостиной появились маркиз и герцог, отчего в довольно просторной комнате стало сразу мало места. Взгляд Эрлинга сразу же устремился в мою сторону, и мне даже показалось, что в нем промелькнула нежность. А может быть мне просто этого хотелось.
Но тут же его взгляд переместился на Агнара и герцог ощутимо напрягся. Но это длилось всего лишь долю секунды и его лицо вновь приобрело обычное выражение. Эрлинг подошел ко мне и, поцеловав руку, тихо сказал:
— Я очень рад видеть вас снова, ваше сиятельство.
Я вспыхнула от удовольствия, а он уже целовал руку Сесиль.
— Графиня, — маркиз склонился над моей рукой. — Вы не говорили, что на обеде будут незнакомцы.
— Это сюрприз, — улыбнулась я и представила мужчин друг другу, отмечая, что держались они холодно и отстраненно.
— Я распоряжусь насчет обеда, — обратилась я к гостям и вышла из гостиной, внутренне настраиваясь на интереснейшее продолжение этих посиделок. Чем они закончатся, оставалось лишь догадываться.
Попросив Нилса, чтобы он пригласил отца спуститься вниз, я сказала тетушке Лонджине, что пора подавать обед и вернулась обратно, чувствуя, как под кожей покалывают иголочки адреналина.
— И много у вас производств? — услышала я вопрос Эрлинга, обращенный к Агнару. — Почему именно эта деревня?
— А почему бы и не она? — Вик пожал плечами. — Место хорошее, выход к реке и много рабочих рук.
— Могу ли я узнать, вы давно знакомы с графиней?
— Несколько дней, — ответил Ангар, и я посетовала сама на себя, что не рассказала герцогу о нашей встрече. — Ее лошадь понесла, и мне пришлось остановить ее.
— Бросьте, ничего страшного не произошло… — я увидела, как каменеет лицо Эрлинга. — Не стоит вспоминать об этом.
— Ежевика понесла??? — почти гневно поинтересовался герцог. — Но как это случилось?
— Она испугалась выстрела, — мне все-таки пришлось рассказать ему правду. — Вероятнее всего в моем лесу был браконьер.
— Как можно быть такой беспечной? — мне показалось, что он переживает за меня. — Неужели так трудно брать с собой кого-нибудь из мужчин?
— Впредь я не буду подвергать себя опасности, — пообещала я и предложила всем последовать в столовую.
На столе уже стояла фарфоровая супница, источая божественный аромат, а тетушка Лонджина аккуратно расставляла столовые приборы. Это были тарелки из темного сервиза с золотистым узором, который походил на переплетение диковинных лиан и столовое серебро, мягко поблескивающее в лучах солнца.
— Какой замечательный сервиз… — протянул Агнар Вик, прикасаясь кончиками пальцев к ободку тарелки. — Лион Батазини? Эта посуда стоит огромных денег.
Я не знала кто такой этот Лион Батазини, но подозревала, что он, скорее всего производитель дорогого фарфора.
Как только мы расселись, в столовую вошел барон, но увидев своего кредитора, побледнел и застыл возле дверей. Я даже грешным делом подумала, что он сейчас сбежит.
— Прошу вас, отец, займите свое место, — пригласила я барона и медленно повернулась к Агнару. — Вы ведь знаете моего отца, не так ли?
— К сожалению, да, — мужчина бросил взгляд на барона, присевшего возле герцога, и добавил: — В последний раз мы виделись при довольно неприятных обстоятельствах, не так ли ваша милость?
Барон ничего не ответил, но было трудно не заметить, как он испугался. Только чего он боялся? Этого человека или чего-то другого?
Эрлинг и Лукас внимательно наблюдали за происходящим, и было видно, что Эрлинг догадывается о том, что здесь все не так просто. И это ему не нравилось.
Отец Мадсон тоже чувствовал напряжение и, чтобы покончить со всем этим одним махом, я дождалась, когда тетушка Лонджина подала чай и спросила у Агнара Вика:
— Вы ведь знали, что отец живет у меня?
— Знал, — честно ответил он. — Но наша с вами встреча была действительно случайностью, ведь это вас интересует больше всего?
— И не только это, — я не сводила с него глаз. — Сколько должен вам мой отец? Я готова расплатиться. Мне не хочется видеть в своем доме головорезов, которые выбивают долги.
За столом воцарилось гробовое молчание. Сесиль была права — такие вещи не выносят в публичное пространство.
— Эти головорезы, как вы соизволили выразиться, — холодно произнес Агнар, глядя на меня немигающим взглядом. — Приезжали не выбивать долги, а вернуть украденное.
Меня будто в холодную воду окунули. Вот так подстава…
— И что же он украл у вас? — я повернула голову, чтобы взглянуть на притихшего барона, и наткнулась на пылающие гневом глаза Эрлинга.
— Я не хотел поднимать эту тему в чьем-либо присутствии, но если вы так решили, что ж, пожалуйста. Барон брал у меня деньги в долг и однажды, появившись в моем доме, чтобы вымолить очередную сумму, украл драгоценности моей покойной супруги, — Агнар говорил спокойно и уверенно. — И затаился, в надежде, что его не станут искать. Так что, его долг передо мной куда больше, чем мешочек золотых монет. Он должен мне память.
Что ж… отлично нечего сказать. Хотя, что можно было ожидать от папашки? Только очередного подвоха.
— Ваше сиятельство, — неожиданно продолжил Вик, постукивая пальцами по столу. — Я прекрасно понимаю, что украшения моей жены канули в Лету и разыскать их будет не так просто, поэтому предлагаю равноценную сделку.
— Какую же? — произнесла я внезапно охрипшим голосом, который прозвучал как-то жалобно в оглушающей тишине столовой.
— Вы станете моей женой, и как родственнику я прощу барону все, что он мне должен.
О Боже… Только этого мне не хватало! Я почувствовала, как под столом Сесиль сжала мою руку и пожала ее в ответ.
— Ее сиятельство не может принять ваше предложение, — не менее холодный и спокойный голос Эрлинга заставил меня покрыться гусиной кожей. — Так как она помолвлена со мной.
Агнар Вик резко поднялся и, поклонившись, сказал:
— Обед был замечательным, но я вынужден попрощаться с вами, графиня. Неотложные дела требуют моего вмешательства.
Он покинул столовую, и все головы тут же повернулись в нашу с герцогом сторону.
— Это, конечно, все печально… — чувствуя неловкость, сказал отец Мадсон. — Но весть о вашей помолвке, ваша светлость, сбила меня с толку. Если вы сделали предложение графине, то почему не объявили об этом?
— Мы собирались это сделать сегодня за обедом, — не моргнув глазом, ответил Эрлинг. — А объявление в газету я дам завтра.
Я молчала и отчаянно старалась понять, что происходит. Какая помолвка? Зачем он это сказал??? Мда… Не совсем этого я хотела, затевая весь этот балаган.
— Ваше сиятельство, мне нужно сказать вам несколько слов, — услышала я голос Эрлинга, который настойчиво пробивался сквозь пелену моих панических размышлений. — Астрид!
— Да? — я натянуто улыбнулась ему и поднялась. — Давайте выйдем в гостиную.
Большинство из собравшихся понимали, что происходит нечто из ряда вон выходящее, только отец Мадсон воспринимал все за чистую монету.
Как только за нами закрылась дверь, герцог схватил меня за локоть и резко развернул к себе.
— Вы не хотите мне ничего рассказать, ваше сиятельство?! Что это за выстрелы?! Спасители, которые готовы жениться на вас?!
— Мне, конечно, приятна такая забота с вашей стороны, но вам не кажется, что это уже чересчур? — я выдернула руку и отошла от него на несколько шагов. — Ваша светлость, вы не имеете права разговаривать со мной в таком тоне.
— Имею, — Эрлинг криво усмехнулся. — На правах вашего жениха и будущего мужа!
— Но вы ведь сказали это не всерьез…
— Графиня, не будьте такой наивной! — рявкнул герцог. — Если я это сказал при стольких свидетелях, то отменить нашу «помолвку» уже не удастся! Возможно, Лукас и баронесса отнеслись бы к этому с пониманием, но отца Мадсона вы куда хотите деть? А когда ваш новый друг Агнар Вик узнает, что его надули, он обязательно вернется! Вы это понимаете?!
— И что же теперь делать? — я находилась в совершенной растерянности. — Как быть дальше?
Совершенно неожиданно Эрлинг опустился на одно колено и произнес:
— Астрид Расмуссен, я имею честь просить вашей руки.
Я тупо смотрела на него, и в моей голове медленно закипал мозг. Все это было настолько внезапным, что казалось нереальным.
— Да отвечайте вы уже, черт бы вас побрал! — прошипел Эрлинг, прожигая меня взглядом. — Или я буду стоять в этом положении до самого вечера?!
— Я согласна, — тихо ответила я, начиная понимать, что выхода у меня действительно нет. — О, Господи…
— Что значат ваши последние слова? — он поднялся и хмуро уставился на меня. — Я вам настолько неприятен?
— О нет… — я быстро замотала головой, обхватив себя руками. — Просто я растерялась…
— Асти… — Эрлинг обхватил мои плечи и прижал к себе. — Может, это и неплохо? Посмотри на все случившееся с другой стороны. Ты будешь под моей защитой и тебе не придется думать о деньгах… А мне уже давно пора жениться и обзавестись детьми. Из нас выйдет неплохая пара, дорогая.
Он, несомненно, был прав, и, как взрослая женщина, я не могла с ним не согласиться. Все-таки в нашем союзе могли быть и свои плюсы.
— Только давайте не будем спешить, — попросила я, чувствуя облегчение от принятого решения. — Мы же можем подождать до лета?
— До лета? — удивился герцог, но тут же кивнул. — Я не собираюсь вас тянуть под венец волоком, ваше сиятельство. Лето, значит, лето.
— Спасибо, — поблагодарила я его и, подняв глаза, увидела, что он смотрит на меня внимательно и нетерпеливо.
— Я надеялся получить немного другую благодарность, — он взял мой подбородок двумя пальцами и приподнял голову. — Например, поцелуй…
И прежде чем я ответила, его руки обвились вокруг моей талии так крепко, что перехватило дыхание. Мне показалось, что под моими ногами качнулся пол, а тело стало невесомым и легким. Эрлинг прикоснулся к моим губам — сначала нежно, а потом с нарастающей страстью, от которой закружилась голова и, прежде чем окунуться в водоворот ощущений, я поняла, что тоже целую его.
Когда мы вернулись в столовую, я еще находилась под впечатлением и с трудом взяла себя в руки, чтобы по моему затуманенному взгляду гости не догадались, что произошло, но, видимо, у меня это плохо получилось.
Сесиль все еще выглядела изумленной, Лукас тоже был немного обалдевшим, а барон уже успел ретироваться через второй выход, ведущий в другое крыло дома. Отец Мадсон что-то рассказывал тихим голосом, но при виде нас замолчал и, окинув меня пристальным взглядом, спросил:
— Все в порядке, ваше сиятельство? Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, да… Все в порядке… — я постаралась изобразить улыбку. — Просто, все эти события…
— Я вас понимаю, графиня, — мягко произнес отец Мадсон. — Но на все воля Божья и все-таки теперь у вас есть защитник в лице его светлости. Уж он точно не даст вас в обиду. А насчет вашего батюшки вот, что я скажу… Не забывайте брать его с собой на службу, возможно, Господь найдет путь к его сердцу и отвернет от греховных помышлений.
Это было бы очень хорошо, но я начинала сомневаться, что этот человек вообще способен на какие-то внутренние перемены. Интересно, сколько еще неприглядных и опасных тайн хранит барон?
— Мне кажется, что на сегодня хватит негатива, — Эрлинг налил всем вина и, глядя на меня, сказал: — У нас с Лукасом есть замечательная новость — для вашего дела мы нашли помещение в деревне, и как только игрушки будут готовы, можно открывать магазин.
— Что? — выдохнула я, и мы с Сесиль переглянулись. — Вы серьезно??? У нас есть магазин???
— Есть, — рассмеялся герцог и, порывшись в кармане, протянул мне ключ. — Прошу вас, графиня, владейте.
— И сколько же я должна за это помещение? — я дрожащей рукой взяла его и машинально прижала к груди.
— Нисколько, — Эрлинг полез за пазуху и извлек оттуда аккуратно сложенные бумаги. — Как ваш будущий муж я взял все расходы на себя. Вот бумаги на ваше имя, дорогая.
— Благодарю вас… — я сжимала ключ и документы, чувствуя настоящую радость. — Это очень важно для меня!
— Я знаю, — герцог поднял свой бокал. — Давайте выпьем за удачу.
— Может, вы сначала объясните мне, что за магазин вы собрались открыть в нашей деревне? — подал голос священник, переводя недоуменный взгляд с меня на Эрлинга. — Ваше сиятельство, вы не перестаете удивлять!
* * *
— Что значит летом?! — возмущенно воскликнула Кристайн, глядя на Эрлинга и Астрид разгневанным взглядом. — Каким еще летом?! На Рождество и ни месяцем позже!
— Ах, как они смотрят друг на друга… — мечтательно протянул Эйрик и пригладил кончиком пальца идеальные брови. — Любовь… любовь…
— Что толку от этой любви, если девица тянет с браком? — язвительно протянул маркиз, удобно устроившись в кресле и сложив на животе крупные руки. — Не видать вам желаемой свободы, как своих ушей! Но я знаю, что делать…
— Говори! — Кристайн нависла над ним с грозным видом. — Давай, не тяни, Харальд!
— Их нужно уложить в постель, — ответил маркиз и его взгляд скользнул в декольте супруги. — Тогда они точно зашевелятся!
— С чего это ты так решил? — хмыкнуло привидение герцога. — Они могут прекрасно этим заниматься до самого лета и не бежать при этом в церковь.
— А почему вы не предполагаете, что их могут застукать на горячем? — Харальд приподнял бровь. — Или графиня понесет?
— Ладно… по крайней мере это не помешает… — проворчала Кристайн и ткнула в мужа пальчиком. — Вот и займешься этим.
— Почему я??? — возмутился маркиз и посмотрел на Эйрика. — Пусть и он потрудится для общего дела!
— Я потрудился и притащил сюда Агнара Вика! — герцог надменно скривился. — Разве этого мало?
— Это было отличной идеей! — похвалила его Кристайн и Эйрик довольно улыбнулся. — Она сработала так стремительно, что я даже вначале не поверила… Но теперь, глядя на наших голубков…
— Ты притащил его сюда, чтобы твой чертов потомок приревновал ее и сделал предложение? — в голосе Харальда прозвучало ехидство. — Это вся идея?
— Если бы ты не витал в облаках и иногда прислушивался к нашим разговорам, то знал бы, что Агнар Вик — сын конюха, от которого Тильда родила Валентина! — рявкнула на супруга Кристайн. — Наш план куда глубже, чем ты можешь себе представить! Поэтому займись… кхм… сближением Астрид и Эрлинга!
— Сын конюха с такими средствами? — недоверчиво протянул Харальд. — Он продавал конский навоз?
— Когда его отца выгнали из поместья графа, он устроился на корабль и три года ходил в море, пока не пропал без вести. Вернулся он через пять лет с приличным состоянием и поговаривали, что бывший конюх грабил суда с драгоценными товарами, но доказательств этому, конечно, не было. Мужчина выкупил несколько кораблей и занялся торговлей. Вот так вот, Харальд, — рассказала Кристайн и, склонившись к уху мужа, спросила: — Теперь ясно? Харальд неверующий!
— Так что же это получается, Агнар брат Валентина? — маркиз удивленно покачал головой. — И как же вы хотите это использовать?
— Да, Агнар младше Валентина на пять лет, — ответил Эйрик и с довольным видом потер белоснежные руки. — Его отец должен появиться здесь и вывести Тильду на чистую воду.
— Святой Олаф! — воскликнул Харальд, хватаясь за голову. — Насколько я помню, вы собирались всего лишь поженить наших голубков, а не расследовать тайны этих прелюбодеев!
— Тильда хочет зла Астрид! — Кристайн похоже нравилась вся эта история. — И мы должны помочь! Тем более, покойный граф тоже хочет справедливости! У него есть настоящий наследник! Бернард! Вот тогда можно будет отправляться на покой!
Глава 23
После того, как герцог и маркиз отбыли, имение охватил шквал эмоций. Новость о том, что Эрлинг сделал мне предложение, привела всех домочадцев в полнейший восторг. Тетушка Лонджина чуть ли не танцевала от радости, ведь сбывалась её мечта — я не останусь одна и, возможно, вскоре обзаведусь толпой орущих детишек. Мужчины даже отпраздновали это дело несколькими стаканами вина, громко желая нам с герцогом счастья. Сесиль постоянно утирала слезы, глядя на меня, и мне приходилось ее обнимать и утешать тем, что я еще не скоро покину ее.
— Все это так неожиданно! — она не находила слов, чтобы выразить свои эмоции. — Герцог оказался настоящим мужчиной! Скажи, он признался тебе в своих чувствах?
— Нет, — я вдруг действительно поняла, что Эрлинг ни разу не обмолвился по поводу чувств. — Но ведь это не так важно в нашем случае. Мне кажется, взрослым людям достаточно хорошо ладить между собой, и можно обойтись без страстных признаний. Но признаюсь тебе — герцог меня поцеловал.
— Оооо… — протянула Сесиль, мечтательно прикрыв глаза. — Значит, все-таки он влюблен! Хотя я это давно подозревала… Астрид, но Эрлинг ведь нравится тебе?
— Он привлекательный мужчина и, несмотря на некоторые недостатки, благороден и честен, — ответила я, стесняясь признаться, что да — Эрлинг ужасно мне нравился!
— Я уверена, что у вас все будет хорошо! — баронесса снова всплакнула, но быстро успокоилась и, тяжело вздохнув, спросила: — А как же Агнар Вик? Ты не боишься его мести?
— Мне кажется он не такой человек… Не знаю почему, но у меня есть чувство, что Агнар справедливый и рассудительный мужчина.
— Но твой отец сказал, что он опасен… И эти бандиты, которых он прислал… — в голосе Сесиль звучало недоверие. — Возможно, ты ошибаешься насчет него.
— Конечно, он опасен для барона! — хмыкнула я и покраснела, вспомнив момент, когда открылась правда о воровстве драгоценностей. — Потому что он подлец! Хорошо, что ты напомнила мне об отце, мне нужно серьезно поговорить с ним.
Я не стала оттягивать неприятный разговор и отправилась в его комнату.
Барон сидел возле камина и, когда я вошла, заговорил первым.
— Ты имеешь полное право злиться на меня, но я не мог тебе этого сказать! Я побоялся! Одно дело плут, пройдоха и грубиян, а другое — вор… Мне казалось, что я больше никогда не увижу этого человека, но он нашел меня даже тут! Астрид, я не могу изменить случившееся, но я ведь могу просить о снисхождении? Ты же не выгонишь своего отца из дома?
Барон стремительно поднялся и рухнул на колени, после чего пополз ко мне и принялся цепляться за ноги, заливаясь слезами. В этот момент он был жалок и омерзителен.
— Прекратите! — резко сказала я, не желая более называть его на «ты» и с трудом оторвав от себя цепкие руки, отошла на шаг. — Куда вы дели драгоценности Агнара Вика? Отвечайте!
— Я продал их ростовщику, контора которого находится на улице Гарминг! — всхлипнул барон, раскачиваясь из стороны в сторону. — Этот человек славится тем, что никогда не выдает тех, кто приносит ему краденые вещи, и все, кто незаконно овладевает такими вещами, всегда обращаются к нему! Но он мог их перепродать кому-то!
— Что именно вы украли у Агнара Вика? — я с трудом сдерживалась, чтобы не дать ему затрещину.
— Браслет, кольцо и серьги! — отец прекрасно понимал, что я не вышвырну его из дома, и было заметно, что он присматривается ко мне, пытаясь понять, о чем я думаю.
— Что ж, хорошо, — я с трудом могла смотреть на него, не то, что говорить. — Я постараюсь вернуть Агнару драгоценности его супруги, а на вас у меня есть свои планы.
— Какие? — барон напрягся. — Что за планы?
— Вы отправитесь в деревню к отцу Мадсону. Я поговорю с ним и попрошу, чтобы он позволил вам пожить при церкви, где вы будете помогать преподобному по хозяйству, а также посещать каждую службу, — ответила я и, растерянный и испуганный, он вскочил на ноги.
— Но я…
— А если вы против, то собирайте вещи и убирайтесь из моего дома! — рявкнула я, устав притворяться спокойной. — Если я еще могла терпеть обманщика и игрока, то вора терпеть не стану! Вы подвергли опасности мою семью, и я считаю, что слишком милостива к вам, предлагая отправиться в церковь, где у вас будет возможность обратиться к Богу!
Не желая более слушать его, я вышла из комнаты и уже в коридоре глубоко выдохнула, глядя на свои дрожащие руки. Так и до нервного срыва недалеко.
В эту ночь я не могла заснуть и вертелась в кровати, вспоминая все события этого дня. Неприглядный поступок моего отца, предложение Агнара Вика, мое согласие на брак с герцогом, магазин — все это не давало мне расслабиться, и я села, опустив ноги на пушистый ковер. Нужно как-то отвлечься.
Накинув халат, я зажгла свечи и села за стол, на котором лежал мой будущий рождественский венок. Можно обматывать проволоку лентой, ведь монотонное занятие успокаивает…
Если ростовщик не продал драгоценности Агнара Вика, я выкуплю их и верну ему с извинениями. Другого выхода я не видела. Хорошо, что я нашла сокровища и у меня есть возможность воплотить свой план. Пусть меня простит доброе привидение, но я хотела отмыться от этой грязи и как можно скорее.
Постепенно мои мысли перенеслись с неприятных вещей на более радостные, и я принялась размышлять по поводу магазина. Завтра утром нужно отправиться в деревню и все хорошенько рассмотреть. Что это за помещение? Большое оно или маленькое? Есть ли там какая-то мебель или мне придется заказывать витрину, стеллажи, полки и остальное?
Эти мысли были куда приятнее, и вскоре я полностью углубилась в них, позабыв о неприятностях.
Проснулась я от холода. Камин потух, а я заснула в неудобной позе, положив голову на венок, отчего на моей щеке отпечатались невероятные узоры. Растирая кожу ладошкой, я быстро развела огонь и подошла к колыбели. Бернард сладко спал под теплым одеялом, и я немного успокоилась. Часы показывали шесть утра и скоро все домочадцы потянутся на кухню, чтобы выпить горячего чаю и перекинуться парой словечек перед тем, как каждый займется своим делом.
В дверь постучали, и в спальню заглянула тетушка Лонджина.
— Не спите уже, ваше сиятельство?
— Нет, входи, — я заметила, что она чем-то взволнованна. — Что-то случилось?
— Случилось, — кивнула она и, поджав губы, добавила: — А может оно и к лучшему.
— Что такое?
— Ваш батюшка украл лошадь и сбежал, — ответила она и сразу же быстро заговорила: — Не Ежевику, можете не волноваться, графинюшка! И ничего страшного! Пусть подавится этой лошадью! Нилс вам новую приведет! Зато вы теперь переживать не будете и думать об этом негодяе!
— Ах, ты ж… — у меня слов не было, чтобы выразить свое негодование. — Подлец! Ну, каков подлец!
— Пусть катится! — тетушка Лонджина заглянула в колыбель и защебетала: — Кто это у нас тут проснулся? Кто это кушать хочет? Наш маленький медвежонок? Иди-ка сюда…
— Ты лично видела, как он уезжал? — я не была расстроена, но на душе появился неприятный осадок.
— Да, — женщина завернула Бернарда в одеяльце и взяла на руки. — Я услышала, что где-то стучит и испугалась, думала привидение! Вышла в холл, смотрю, дверь открыта и ветром ее туда-сюда, туда-сюда! Я бросилась к ней, чтобы закрыть и смотрю, в темноте кто-то с фонарем возле ступеней крутится. Испугалась… страсть! А потом, когда он на лошадь вскочил, и фонарь его лицо осветил, поняла, что это барон собственной персоной! Я дверь закрыла и бегом к нему в комнату, думаю, может, привиделось? Нет… пусто. Кровать в беспорядке, кругом клочки бумаг каких-то и исподнее на полу. Вот так вот.
— Что ж, он выбрал свой путь, — я решила, что все-таки тетушка Лонджина права — пусть катится. — И мы ему точно мешать не станем. Лошадь только жалко.
— Правильно, а зачем ему трудиться при церкви? — сказала Сесиль за завтраком, после того, как я рассказала всем о побеге барона. — Воровать и в карты играть лучше, чем работать. Не бери близко к сердцу, дорогая, ты сделала все, что могла.
— Еще не сделала, — я вздохнула, не представляя, как отреагируют домочадцы на мои слова. — Вот когда верну Агнару Вику его драгоценности — тогда все.
— Да как же вы их вернете?! — воскликнула тетушка Лонджина. — Если их и след простыл?!
— В понедельник поеду в город, сдам кое-что из тех сокровищ, что нашла и попробую договориться с ростовщиком, которому барон продал драгоценности, — ответила я. — Я не хочу, чтобы моего имени касалась эта грязь.
— Я считаю, что это правильно, — подал голос Антон. — Мы честные люди!
— И я поддерживаю ее сиятельство! — сказал следом Нилс. — Нам чужого не надо!
— И пятен на репутации тоже! — кивнул Гринч и покосился на Франца, дремавшего возле огня. — Эй!
— А я всегда знал, что графиня краше всех девиц в округе! — громко и испуганно произнес он, разлепив глаза. — Одни только волосы чего стоят!
Мы начали хохотать, а он недоуменно смотрел на нас одним глазом и тоже улыбался. На душе снова стало легко и спокойно.
После завтрака мы с Сесиль собрались в деревню, чтобы посетить воскресную службу и осмотреть свои новые владения. Герцог и маркиз тоже обещали появиться на службе, и баронесса тщательно укладывала свои кудри, в ожидании встречи.
— Будет чудесно, если маркиз сделает тебе предложение, — сказала я, с улыбкой наблюдая за ней. — Думаю, это случится в скором времени.
— Ох, не знаю, — Сесиль зарумянилась от удовольствия. — Он странно смотрит на меня, но не делает никаких шагов навстречу… Может, я и не нравлюсь ему…
— Ты не можешь не нравится! Прекрати предаваться упадническим мыслям! — шутливо прикрикнула я на нее. — И поторопись, иначе мы приедем к концу службы!
Ночная буря, которую обещал отец Мадсон, оказалась всего-навсего легким снегопадом, который закончился к утру, освежив белое зимнее покрывало, и его искрящаяся поверхность слепила глаза. В церковь уже тянулись деревенские жители, и мы с баронессой с радостью останавливались, чтобы поболтать с каждым желающим. Эрлинга и Лукаса не было видно, но вполне возможно, что они задержались в пути и прибудут с минуты на минуту.
— Смотри, а вот и наши друзья, — шепнула мне Сесиль, показывая глазами куда-то в сторону. — Всей кучкой здесь!
Я проследила за ее взглядом и увидела Ханну с Эммой, виконта с семьей, судью и генерала. Они важно шествовали к дверям церкви, но завидев нас, Ханна вдруг остановилась, а остальные замерли за ней.
— Доброе утро, графиня, баронесса, — с ехидством произнесла она, приторно улыбаясь. — Давно не виделись.
— Доброе утро, — ответила я, догадываясь, что она снова затеяла какую-то пакость. — Давненько, но вы ведь сами решили прекратить с нами общение. Не так ли?
— Именно так и есть, — она бросила на свою «свиту» победный взгляд. — И ничего не изменилось, как бы вам ни хотелось обратного.
Вот это самомнение! Меня просто распирало от смеха, но я была как никогда спокойна.
— И что же вас заставило заговорить с нами?
— Я и остальное общество хотим вас предупредить, чтобы вы и думать забыли об установке языческих символов на деревенской площади! — с пафосом произнесла она и подбоченилась, чувствуя поддержку. — Пусть отец Мадсон и согласился на это, прельщенный вашими елейными речами, но общество выведет вас на чистую воду! Я лично напишу архиепископу и расскажу ему о творящемся здесь непотребстве!
Эмма стояла рядом с матерью, и ее лицо выражало надменность и злорадство. Остальные же притихли и прятали глаза, словно чувствовали свою вину перед нами.
— Матушка права, мы этого не допустим! Язычница!
— Прекратите брызгать ядом, ваша милость, — добродушно ответила я, стараясь улыбаться как можно приветливее. — Ни вам, ни вашей дочери это не идет. Вы похожи на брюзжащих старух. Тебе так не кажется, Сесиль?
— Ты права, Астрид, — баронесса также, как и я, мило улыбалась обалдевшим женщинам. — Злоба очень старит, от нее появляются морщины… И да… Тебе не кажется, что откуда-то несет курятником?
— Действительно, неприятный запах, — согласилась я, окидывая кучку застывших людей веселым взглядом. — Давай отойдем подальше отсюда. Счастливо оставаться, уважаемые.
Мы проплыли мимо них, и мне даже показалось, что я услышала разъяренное шипение. Два-ноль в нашу пользу.
Когда мы с Сесиль устроились на скамье, в церковь вошли Эрлинг и Лукас. Герцог пробежал взглядом по толпе и, увидев нас, поднял руку в приветствии. Они направились в нашу сторону, а в это время Ханна и Эмма не сводили с них глаз, даже не пытаясь этого скрыть.
— Доброе утро, ваше сиятельство, — тихо сказал Эрлинг, усаживаясь рядом. — Как ваши здоровье и настроение?
Лукас присел рядом с баронессой и это точно о чем-то говорило.
— И здоровье, и настроение в полном порядке, — ответила я и с улыбкой добавила: — Я даже не расстроилась, когда меня обозвали язычницей.
— Ханна или Эмма? — сразу догадался Эрлинг и бросил взгляд на семейство, горделиво сидевшее в первых рядах.
— Дамы решили, что установка ели на Рождество — язычество и непотребство, — объяснила я, и герцог закатил глаза, качая головой.
— Мой Бог, когда они стали такими набожными христианками! Не обращайте внимания, дорогая, и не принимайте эти глупости близко к сердцу.
— Ни в коем случае, — пообещала я и почувствовала, как его большая горячая ладонь накрывает мою руку, лежащую на сиденье скамьи. — Все это выглядит глупо и никак не может меня обидеть.
— Вы умница, Асти, — шепнул Эрлинг, склонившись к моему уху. — И я восхищаюсь вами.
По моей спине пробежали мурашки удовольствия, когда его дыхание коснулось кожи, но я не отстранилась и не убрала руку, наслаждаясь его близостью.
— Я не сделала ничего такого, чтобы мною можно было восхищаться, — шепнула я в ответ и услышала тихий смех.
— Вы появились в моей жизни и перевернули ее с ног на голову, — сказал герцог, поглаживая мою руку. — Этого достаточно.
— Ну, почему же… Я еще вполне могу добиться более обоснованного восхищения, выиграв у вас скачки, — мне нравилось дразнить его. — Ведь их никто не отменял, не так ли?
— Я думал, наш спор аннулировался, когда я сделал вам предложение, — голос Эрлинга звучал угрожающе. — Или вы дразните меня, графиня?
— Естественно, — призналась я. — Так что? Вы признаете свое поражение, ваша светлость?
— О нет, не дождетесь, невыносимая моя невеста, — его губы почти касались моего уха. — Только тогда уж будет правильным изменить и условия пари. Если я выиграю, то уложу вас в постель еще до свадьбы.
— Что??? — я резко повернулась к нему и наши лбы чуть не ударились друг о друга.
— Служба началась, — герцог отвернулся от меня и уставился на отца Мадсона, изображая глубочайший интерес. — Хватит болтать, ваше сиятельство.
Я чуть не задохнулась от возмущения, но поняла, что злиться на него не могу — Эрлинг вызывал во мне только улыбку.
Служба подходила к концу и после проникновенной речи, отец Мадсон вдруг сказал:
— А теперь я хочу объявить об одном замечательном событии! Герцог Хоконсон и графиня Расмуссен помолвлены! Давайте же поздравим их!
Я совершенно не ожидала подобного и растерянно посмотрела на Эрлинга.
— Давайте поднимемся, ваше сиятельство, — шепнул он, и мы встали.
— Подойдите ко мне, — пригласил нас священник, и мы двинулись по проходу под любопытными взглядами прихожан. Но лица Ханны и Эммы выражали не то что удивление, а изумление, граничащее с шоком. Девушка была бледна, а ее глаза наполнились слезами от бессильной злобы, которая просто струилась из них. В отличие от дочери Ханна налилась краской, и я даже испугалась, что ее удар хватит. Не стоило отцу Мадсону говорить это, пусть бы все узнали о помолвке из газет. Но что сделано, то сделано и встав рядом с ним, мы с герцогом принялись улыбаться на выкрики из толпы.
— Поздравляем! Долгих лет жизни! Пусть Господь наградит вас кучей детишек!
— В честь нашей с графиней помолвки, вы можете пропустить по паре стаканчиков у рыжего Дэйра! За мой счет! — крикнул герцог и тут же послышались радостные возгласы. — А дети могут взять сладости в кондитерской лавке!
Нас еще долго поздравляли, осыпали всевозможными пожеланиями, и когда мы, наконец, вышли из церкви, моя голова напоминала гудящий казан.
— Ну, преподобный… — прошептала я, сжимая пальцами виски. — Мог бы и не афишировать…
— А мне понравилось! — вдруг заявил Эрлинг. — Разве мы делаем что-то предосудительное или плохое? Асти, я рад, что женюсь на вас.
Я подняла на него глаза, и собралась было спросить, что он чувствует ко мне, но тут подошли Сесиль и Лукас.
— Сегодня все разговоры будут только о вас! — весело сказал маркиз, щурясь от яркого солнца. — Самый знаменитый холостяк Дорвегии попался в сети!
— Астрид, ты видела лица Ханны и Эммы? — в отличие от Лукаса, Сесиль выглядела обеспокоенной. — Они просто пылали ненавистью. Эти женщины могут принести много неприятностей.
— Дорогая баронесса, — Эрлинг взял меня под локоть, и мы вчетвером медленно пошли к выходу из церковного двора. — Я никому не позволю каким-либо образом оскорблять свою будущую жену и всегда смогу закрыть рты таким вот пакостницам, будьте уверены. А теперь давайте уже посмотрим на ваш будущий магазин, это куда важнее, чем разговоры о семье Андерсен.
Помещение находилось в двухэтажном деревянном здании с большими окнами, которые очень подходили под витрины и я удивленно спросила:
— Что здесь было раньше?
— Помещение стоит пустым уже более пяти лет, а раньше здесь были магазин тканей и швейная мастерская, — ответил герцог. — Но хозяину пришлось перевезти весь товар в городской магазин. Деревня хоть и большая, но покупать дорогие ткани здесь никто не будет, а на обычном сукне и шерсти сильно не разбогатеешь. Женщины шьют сами, и никто не делал заказы в мастерской. Не выгодно.
— Но ведь и наш товар может оказаться невостребованным… — предположила я, прекрасно понимая, что если не пошли ткани, то игрушки и рождественские украшения могут вообще никому не понадобится.
— Вы узко мыслите, графиня, — герцог взял у меня ключ и, вставив его в замочную скважину, несколько раз повернул. — Ваш товар необычен, и, узнав о «магазине-чудес», как мы его прозвали с Лукасом, сюда станут приезжать из города. Не переживайте, ваше сиятельство, у меня отличное чутье на такие вещи.
Внутри помещение пахло деревом и пылью, собравшейся по углам. Из больших окон лился яркий свет, освещая большую комнату с золотистыми стенами, полами и высокими стеллажами, упирающимися в потолок. Длинный, широкий стол, на котором отмеряли ткань, был идеально отполирован, а на его передней части расположились полки под стеклом, где, похоже, когда-то лежала фурнитура. Узкая спиральная лестница вела на второй этаж, и ее широкие перила были затерты до блеска частыми прикосновениями.
В углу находился большой камин, сложенный из крупных камней и с такой же каменной площадкой перед самой топкой, чтобы случайно вывалившаяся головешка не попала на деревянный пол.
— Здесь так уютно! — восхищенно воскликнула Сесиль и закружилась в центре комнаты. — Столько места!
— Поднимемся на второй этаж? — предложил Эрлинг и я с радостью согласилась, находясь в полном восторге от увиденного.
Второй этаж тоже был светлым, с большим очагом и одиноким квадратным столом, стоящим посреди.
— Здесь можно посадить швей, — сказала я, рассматривая комнату. — Они будут шить игрушки, и сразу же спускать их в магазин.
— Вы можете набрать персонал и заказать мебель, а я все оплачу, — Эрлинг притянул меня к себе и легонько прижал. — Я оплачу любое ваше желание, дорогая невеста.
— Не стоит, — я не вырывалась, не желая выглядеть глупо. Все-таки не маленькая девочка и не девица на выданье. — Я сама могу оплатить и рабочих и мебель.
— Асти, я, конечно, понимаю, что граф оставил вам кое-какое содержание, но вряд ли его хватит на все, что вы задумали, — мягко сказал герцог. — Если вы чувствуете себя неловко, принимая от меня…
— Нет, я не чувствую себя неловко, — остановила я его. — И с радостью приму от вас помощь… когда-нибудь потом… Но сейчас я хочу все делать сама.
— Какая вы упрямая, — вздохнул Эрлинг, целуя меня в лоб. — Но пообещайте мне, что позволите мне участвовать во всем этом.
— Клянусь! — смеясь, ответила я. — Кстати, ружья! Вы обещали мне оружие.
— Я сегодня еду в город и обязательно привезу вам все, что обещал, — он пригладил мои волосы, выбившиеся из прически и прошептал: — Нам нужно возвращаться к Сесиль и Лукасу, иначе я поддамся своим желаниям и…
— Эрлинг… — я на секунду задержала дыхание. — Вы лю…
— Ваша светлость! Здесь комната не хуже, чем на первом этаже! — услышала я голос подруги и тут же между балясинами перил показалась ее русая головка. — А как светло! Астрид я в восторге!
Мы с Эрлингом отпрянули друг от друга, и я быстро подошла к окну, чтобы скрыть свое смущение.
— Да, дорогая, комнаты очень светлые и большие. Я полностью разделяю твои восторги, — ответила я и повернулась к ней. — Нам нужно навести здесь порядок.
Герцог и маркиз уехали в город, а мы с Сесиль отправились домой, решив, что послезавтра обязательно вернемся в магазин, натрем мастикой полы и стеллажи, снимем паутину и вымоем окна.
— Что ты думаешь по поводу отца? — баронесса переживала обо мне, и я видела эту искренность в ее умных спокойных глазах. — Он ужасно поступил с тобой!
— Он ужасно поступил с собой, — вздохнула я, отворачивая от окна, за которым кружил снежок. — Мне жаль, что отец не понял одной единственной вещи — у него могла быть семья и поддержка. Но, увы…
День закончился и, несмотря на побег отца и неприятную встречу в церкви, в моей душе было спокойно и тепло. Пусть весь этот негатив остается с теми, кто несет его, а у меня есть, о чем подумать и чем заняться. Хватит. Мне хотелось счастья.
* * *
— Нет, я больше не намерена это терпеть! — Тильда лежала на кровати с холодным компрессом на лбу. — Какая дрянь… какая дрянь… Она замуж собралась! И за кого?! За Хоконсона! Я не могу получать такие новости, они сводят меня с ума!
— Вы мне обещали, что уберете Астрид с нашего пути! — визгливо крикнул Валентин, в ярости сжимая маленькие кулачки. — А она плевать хотела на нас и на наши желания! Когда Астрид станет герцогиней, мы не доберемся до нее никогда! Вы это понимаете?!
— Успокойся, — Тильда отшвырнула компресс и поднялась. — У нас еще есть время… С минуты на минуту прибудет один человек и он успокоит эту тварь навсегда.
— Кто это? — Валентин прекратил ходить из угла в угол и уставился на мать большими глазами. — Неужели…
— Да! Да! — женщина понизила голос и поманила сына пальцем. — Иди, сядь рядом!
Он быстро подошел к кровати и уселся на толстый матрас.
— Говорите уже!
— Рик Тронвард! — прошипела Тильда, и Валентин отшатнулся от нее. — Душитель Рик!
Вдовствующая графиня нервно захохотала и продолжила:
— Этот человек проходит сквозь запертые двери! Он как тень в ночи! Завтра днем мы получим известие о смерти графини Расмуссен!
— Вы уже заплатили ему? — прошептал Валентин, трясясь от страха. — О Боже, матушка, как у вас хватило духа обратиться к нему?!
— Это единственный человек, который всегда выполняет свою работу, ваше сиятельство, — Тильда довольно ухмыльнулась. — Я заплатила ему половину, а вторую он получит после того, как смерть Астрид подтвердится! И вот еще что… Я заказала ему не только ее убийство! Маленький щенок от грязной потаскухи тоже должен умереть!
В дверь постучали и мать и сын замолчали, взволнованно глядя друг на друга.
— Что такое?! — срывающимся на визг голосом, крикнула Тильда.
— Ваше сиятельство, в поместье прибыл человек! — раздался голос слуги из-за двери. — Он хочет видеть вас!
— Проводи его в кабинет! — Тильда посмотрела на сына горящими глазами и сжала его руки. — Молись сынок, чтобы у нас все вышло!
Она поднялась, разгладила юбку и, вздернув подбородок, вышла из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Глава 24
Я вынырнула из сна с таким ощущением, будто меня кто-то сильно толкнул. Испуганно глядя в полумрак комнаты, я испытывала странное ощущение — мне было до одури страшно. Ужас накатывал на меня частыми волнами, и от этого перехватывало дыхание. Я встала и, удостоверившись, что с Бернардом все в порядке, подбросила в очаг несколько поленьев. Но страх не отпускал, и его ледяное дыхание холодило кожу на затылке.
— Астрид! Астрид!
Я вздрогнула и резко обернулась, услышав громкий шепот позади себя, но в комнате кроме нас с Бернардом никого не было. Да что происходит?!
Натянув теплый халат, я подошла к двери и прислушалась — тихо. Но чувство опасности становилось все сильнее.
— Астрид!
Я вновь испуганно повернулась назад, но комната, как и прежде, была пуста. Мой взгляд упал на мушкет и, схватив его, я открыла двери. Возможно, это привидение предупреждает меня? Если оно показало мне сокровища, то почему не может оградить от опасности?
Когда я осторожно двигалась по коридору, выставив мушкет, мое сердце так бешено стучало о ребра, что я слышала каждый удар, толкающий кровь. В ушах шумело и пульсировало и чтобы немного успокоить себя, я остановилась и прижалась спиной к стене. Командос, не иначе…
Несмотря на страх это сравнение меня рассмешило и я нервно хихикнула, но тут же замолчала, услышав тихий скрип. Его я узнала моментально — так скрипела одна из ступеней на лестнице, ведущей на второй этаж. Сюда кто-то шел. Вернее — крался!
На меня начала накатывать паника, руки задрожали, а мушкет показался просто неподъемным. Закричать, что есть мочи? И что? Пока сонные домочадцы прибегут мне на помощь, меня можно убить три раза и столько же раз покинуть дом.
— Ну, нет, меня просто так не возьмешь… — одними губами прошептала я и крепче сжала мушкет. Что там говорил Антон? Он его зарядил, значит, у меня есть возможность пристрелить ночного гостя, главное не растеряться и попасть в цель.
Внезапно страх прошел, и меня охватила холодная решимость — я должна отстоять свой дом и свою семью. Даже если бандитов несколько, выстрел напугает их и разбудит остальных. Неужели Агнар Вик подослал сюда своих головорезов после того, как я отказала ему? Тогда он человек без чести и я ошибалась на его счет, говоря Сесиль, что он на такое неспособен.
И тут я услышала дыхание. Тихое, размеренное — человек старался даже дышать беззвучно. Оно становилось все ближе и, вскинув мушкет, я приготовилась стрелять.
Когда из-за угла появился высокий силуэт и на доли секунды в лунном свете, струящемся из окна, промелькнуло бородатое лицо, я уже не раздумывала. Резко опустив мушкет, я выстрелила ему в ноги и оглушенная грохотом, завалилась назад, ударившись спиной о холодный пол. От боли у меня перехватило дыхание, и я хватала воздух открытым ртом, как рыба, выброшенная на берег, слыша вой того, кто лежал в метре от меня. Значит попала…
Захлопали двери, раздался топот и плач Бернарда, испуганного выстрелом и первым в коридоре появился Антон с подсвечником в руке. Он моментально оценил ситуацию и, отобрав мушкет, помог мне сесть.
— Бандит… — с трудом выговорила я, но в коридоре уже появились Нилс с Гринчем и схватили воющего мужчину, скрутив ему руки.
Гринчу пришлось ехать в деревню за врачом, ибо выстрелом незнакомцу разворотило бедро выше колена, и он потерял сознание. Мы перетянули ему ногу, чтобы он не умер от потери крови, и оставили в гостиной на диване под присмотром Франца.
— В его кармане я нашел удавку и нож в сапоге голенища, — Нилс показал нам длинный шелковый шнурок. — Этот человек пришел сюда, чтобы убивать.
— Но как он попал внутрь??? — меня этот вопрос заботил больше всего. — Ведь двери были заперты!
— Воспользовался отмычкой, — Нилс положил на стол связку отмычек. — Это явно опытный головорез. Удивительно, как вы вообще смогли обнаружить его.
Я рассказала, что произошло и Сесиль, испуганно кутающаяся в шаль, тоненько протянула:
— Ты думаешь, это привидение тебе помогло?
— Не знаю, но мне показалось, что я слышала, как кто-то произносит мое имя… Меня точно разбудили… — я вспоминала все, что предшествовало появлению бандита, и лишний раз убеждалась, что без потустороннего вмешательства тут точно не обошлось.
— Ваше сиятельство! — в кухню вбежал Франц и взволнованно затряс руками. — Он пришел в себя!
Я поднялась и быстро пошла в гостиную, слыша за собой шаги остальных.
Действительно, бандит пришел в себя, но выглядел очень плохо. Кровавое пятно растекалось по обивке дивана и тягучие струйки стекали прямо на пол.
— Повезло вам, госпожа, — он криво усмехнулся. — Избежали смерти… А вот я, похоже, нет… Мое уважение…
— Кто послал вас? — спросила я, не теряя надежды узнать кто так сильно желает моей смерти.
— Это… это… — глаза мужчины закатились и, бросившись к нему, я встряхнула его за плечи.
— Скажите имя!
— Тииии… — прошипел он и снова потерял сознание.
В холле хлопнула дверь, раздались быстрые шаги и в гостиную вошли Гринч и высокий, худой мужчина в сером шерстяном плаще. Он сразу же направился к раненому и, пощупав его пульс, сказал:
— Принесите мне теплую воду и старые простыни. Быстрее. И оставьте нас.
Тетушка Лонджина помчалась выполнять его поручение, а мы вернулись на кухню.
— Что он хотел сказать? Чье имя было у него на устах? — прошептала бледная Сесиль. — Ты хоть что-нибудь поняла?
— Мне кажется, что да, — ответила я, не испытывая по этому поводу никаких иллюзий. — В принципе, я догадывалась. Это Тильда.
— Твоя свекровь?! — баронесса прижала ручку к губам, а потом вдруг бросилась ко мне. — Дорогая, нам нужно разоблачить ее! Чтобы она ответила за все!
— Нужно, чтобы против нее кто-то свидетельствовал, — грустно улыбнулась я. — Но что-то мне подсказывает, что этот человек не выживет, слишком много крови он потерял.
— Но она ведь не успокоится! — Сесиль сжала кулачки. — Может, стоит поехать к ней и сказать, что ты знаешь о ее попытках убить тебя?
— Не знаю, моя милая, но что-то делать нужно, — согласилась я с ней. — Сама она не успокоится.
Мои опасения сбылись — мужчина умер от потери крови, о чем нам сообщил врач примерно через час.
— Вам нужно привезти полицмейстера, — сказал он, надевая плащ. — Я составлю документ для него, в котором укажу причину и время смерти. Он сможет забрать его у меня в любое время.
Гринч повез доктора обратно, пообещав привезти полицеймейстера, а я закрыла за ними дверь и, покосившись в сторону гостиной, быстро пошла на кухню.
— Налей мне что-нибудь выпить, — попросила я тетушку Лонджину, и та полезла в буфет, где стоял коньяк.
— Нам всем нужно выпить… — проворчала она, расставляя на столе стаканы. — Такого я точно не ожидала… Святой Олаф, как жить дальше, если любой головорез может вот так просто проникнуть в дом?!
Гринч привез полицмейстера, когда за окном уже рассвело и первые лучи холодного солнца коснулись верхушек деревьев. Это был грузный, крупный мужчина с густыми усами и громогласным голосом по имени Стронг Диволсен.
— Доброе утро, ваше сиятельство, — вежливо поздоровался он и, сняв перчатки, поцеловал мне руку. — Ваш слуга сказал, что в дом пробрался неизвестный, и вы его смертельно ранили. Это так?
— Именно так, — подтвердила я и указала на дверь гостиной. — Труп там.
— Хорошо, хорошо… — он направился в гостиную, а мы с Сесиль пошли за ним.
Откинув простыню с лица бандита, полицеймейстер громко крякнул и удивленно посмотрел на меня.
— Знаете ли, графиня, вам крупно повезло! Это ведь Рик Тронвард! Душитель Рик!
— Вы знаете его? — я старалась не смотреть на мертвеца.
— Приходилось встречаться! — кивнул Стронг Диволсен, возвратив простынь на место. — Однажды мне довелось присутствовать на заседании суда, где приговорили к смерти этого человека. Вы не поверите — он сбежал прямо с виселицы!
У меня по спине поползли мурашки страха, стоило только представить, что ожидало меня, если бы я не проснулась вовремя.
— Мне очень любопытно, что он делал здесь… — задумчиво протянул полицеймейстер. — Рик Тронвард наемный убийца и вам, ваше сиятельство, стоит задуматься. Возможно, кто-то хочет вашей смерти. Есть предположения?
Предположения у меня были, но озвучивать я их не стала, понимая, что Тильда непростой человек, а бездоказательно обвинить представительницу древнего рода — чревато последствиями.
— Нет, но надеюсь, что вы разберетесь во всем этом.
— Вы проверяли его карманы? — Стронг Диволсен присел в кресло. — Что при нем было?
— Да, мой слуга проверил карманы этого человека и нашел при нем удавку, нож и связку отмычек, — ответила я. — Но вряд ли это сможет как-то помочь вам.
— Мда… — мужчина пожевал кончик уса и снова вздохнул. — Скоро приедет телега и мои люди заберут труп, не переживайте, ваше сиятельство.
— Вы выпьете что-нибудь? — предложила я, и он сразу же согласился.
— Если можно, стаканчик чего-нибудь крепкого.
Сесиль пошла на кухню, а я присела напротив полицмейстера и поинтересовалась:
— А что будет с тем человеком, который нанял этого бандита?
— Давайте мы сначала разберемся со всем этим, — но Стронгу Диволсену явно не хотелось разбираться, это было видно по его скучающему взгляду. — Возможно и такое, что Рик Тронвард проезжал мимо и решил поживиться…
Ну да, конечно…
— Если он проезжал мимо, тогда стоит поискать лошадь, — сказала я, начиная раздражаться. — Может, вместе с ней вы найдете и еще что-нибудь интересное.
— Несомненно, я этим займусь, и как только сюда прибудут мои люди, дам поручение пройтись по окрестностям, — ответил полицмейстер, нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Не волнуйтесь, ваше сиятельство.
Я поняла, что мне срочно нужен Эрлинг. Только он мог помочь мне и защитить.
Эрлинг и Лукас приехали в тот самый момент, когда труп Рика Тронварда укладывали на телегу. Герцог соскочил с коня и, сунув поводья Францу, стремительно направился ко мне.
— Астрид, что случилось?!
Я смотрела на его взволнованное лицо и чувствовала такое облегчение, что хотелось плакать.
— Приветствую, ваша светлость, — полицеймейстер склонил голову и ответил вместо меня: — Этот человек проник в дом графини, и она выстрелила в него из мушкета. Он умер от потери крови. Личность довольно знаменитая — Рик Тронвард.
— Душитель Рик?! — взгляд Эрлинга метнулся в мою сторону, и его лицо потемнело от гнева. — Какого черта?!
— Возможно, он просто хотел чем-то поживиться… — завел свою пластинку Стронг Диволсен, но я перебила его:
— Он явно хотел меня убить. При нем был нож, удавка и крался он именно на второй этаж, где находится моя спальня!
— И что? — полицеймейстер раздраженно передернул плечами. — Это естественно, что на первом этаже взять нечего, а в спальне дамы всегда можно найти украшения…
— Он сказал, что мне удалось избежать смерти, и почти назвал имя того, кто его нанял!
— И чье же это имя? — Диволсен скривился, словно ему на усы налили лимонного сока. — Вы мне ничего не сказали, ваше сиятельство.
— Он не сказал имя полностью, но достаточно четко произнес первые две буквы — «т» и «и», — ответила я, понимая, что он сейчас высмеет меня. Так и случилось.
— Мало ли что он говорил в предсмертном бреду? — воскликнул полицеймейстер, переводя насмешливый взгляд с меня на герцога. — Возможно, он хотел сказать «тихо»… или например…
— Да прекратите вы! — не выдержала я, и он замолчал, наливаясь краской. — Зачем все превращать в балаган?!
— Ваше сиятельство, идите в дом, а мы с маркизом поговорим с господином полицеймейстером, — Эрлинг сжал мои руки, и я не смогла ослушаться его, хотя мне ужасно хотелось высказать этому горе-полицеймейстеру все, что о нем думаю.
Мужчины присоединились к нам примерно через полчаса и, поздоровавшись со всеми, герцог выразил желание поговорить со мной наедине.
Мы пошли в гостиную, и я мысленно поблагодарила Антона и Гринча, которые уже вынесли диван и ковер с пятнами крови.
— Это уже становится чересчур опасным, — без прелюдий заявил Эрлинг и, нахмурившись, добавил: — Я должен жениться на вас как можно скорее, иначе добром это не кончится. Остаться здесь, чтобы охранять вас я не могу, вы это прекрасно понимаете, поэтому выберите день, ваше сиятельство.
— Но я не могу вот так сразу… — я растерянно посмотрела на него, и герцог притянул меня к себе.
— Подумайте, а завтра скажите мне ответ. До нашей свадьбы вас будут охранять мои люди.
— Но как же мои дела? — я начинала переживать, что из-за всего происходящего все наши с Сесиль начинания так и зависнут в неопределенном состоянии. — Как же магазин? Драгоценности Агнара Вика…
— Что это значит? — он нахмурился еще сильнее, и мне даже показалось, что в его глазах промелькнула ревность.
Тяжело вздохнув, я рассказала ему о найденных мною сокровищах, опустив момент с привидением и о том, что решила вернуть украденные моим отцом украшения. Эрлинг внимательно выслушал меня, и по его лицу я видела, что он крайне удивлен.
— Есть ли что-то еще, чего я не знаю о вас? — наконец, спросил он, и я покачала головой, справедливо решив, что о моем путешествии из другого мира говорить, точно не стоит.
— Это все, уверяю вас.
— Тогда сделаем так, — герцог медленно и успокаивающе поглаживал меня по спине, отчего я млела, как кошка. — Я постараюсь узнать к кому попали украшения Агнара Вика и предложу за них цену выше той, за которые они были куплены.
— Но я хотела сама заплатить по счетам! — воскликнула я, но он сжал мои плечи и твердо сказал:
— Асти, оставьте сокровища на развитие магазина и ваши остальные безумные, но такие прекрасные идеи, а с этим позвольте разобраться мне. Хорошо?
Мне пришлось согласиться, ведь этого мужчину трудно было переспорить.
— Что вы думаете о последних словах Рика Торнварда? — герцог сменил тему, и я тут же ответила:
— Уверена, что он хотел назвать имя Тильды! Моей свекрови.
— Я тоже так подумал, — задумчиво произнес Эрлинг. — Что-то связанное с вами мешает ей спокойно жить, и нам нужно узнать, что именно. У вас нет никаких предположений по этому поводу?
— Я даже не знаю… — пожала я плечами. — Бернард появился после второго покушения, а значит, дело не только в нем.
— Да, вас пытались убить и в тот раз, когда перевернулся экипаж. В этом нет сомнения, — согласился герцог. — И нет сомнения в том, что она не оставит свои попытки. Но не переживайте, сегодня же ближе к ночи, прибудет охрана.
— Я очень благодарна вам, ваша светлость, — прошептала я, с улыбкой глядя в его красивые глаза. — Даже не знаю, что бы я без вас делала…
— Предполагаю, что прикончили бы из своего мушкета всех головорезов Дорвегии, — тихо хохотнул Эрлинг. — Моя валькирия…
Герцог протянул руку к моему лицу и убрал выбившуюся прядь волос, не сводя с меня взгляда, а я вздрогнула от его прикосновения. Мне хотелось прижаться к нему еще сильнее, слиться с ним в одно целое и, будто почувствовав мое желание, Эрлинг сжал меня в крепких объятиях. Ожидание прикосновения желанных губ переполняло мое сознание, и когда он склонился надо мной, подалась ему навстречу. Легкий аромат горьковатого парфюма коснулся моих ноздрей, и я растворилась в нем, чувствуя на своих губах его слегка обветренные, но горячие губы.
— Вы сводите меня с ума, дорогая, — прошептал он, отрываясь от меня. — Не тяните с днем свадьбы, я приказываю вам…
— Не буду, — прошептала я в ответ и, положив голову ему на грудь, спросила: — Мне можно будет ездить в деревню?
— С охраной вы можете делать все, что угодно, — Эрлинг слегка отодвинул меня от себя и сказал: — Я совершенно забыл сказать вам, что привез игрушки и оружие… Полный экипаж замечательных зверушек и гномов ждут вас, ваше сиятельство.
— Я уже хочу на них посмотреть! — воскликнула я, стараясь выкинуть из головы ночное происшествие хотя бы на время. — Пойдемте быстрее! Я была так взволнована, что даже не заметила, прибывший с вами экипаж!
Маркиз уже распорядился и большущие мешки и коробки занесли в холл, где в нетерпении собрались все домочадцы.
— Да этого хватит, чтобы открыть магазин в самое ближайшее время! — воскликнула я, кружась между мешками и заглядывая в каждый из них. — Сесиль, ты только посмотри!
Швеи, работающие на герцога, постарались на славу и все мои эскизы, даже на которых еще не было выкроек, превратились в замечательные игрушки и мягкие подушки. А елочные украшения вообще оказались выше всех похвал — разрисованные умелой рукой, они почти ничем не отличались от современных.
— Сколько же у вас швей? — удивилась я, ведь проделано работы было немало и на нее нужно время.
— Достаточно, дорогая, — успокоил меня герцог. — Сейчас они не особо заняты, пошив зимней одежды для сирот закончен, поэтому они с удовольствием взялись за игрушки.
После таких приятных эмоций, все остальное ненадолго отошло на второй план, и вся наша компания отправилась на кухню, чтобы, наконец, полакомиться поздним завтраком. Несмотря на ужасное происшествие, тетушка Лонджина приготовила большущий пирог с земляничным джемом и напекла булочек с ореховой начинкой.
Перед тем, как уехать, Эрлинг попросил меня быть очень осторожной, не выходить на улицу и ждать охрану, а потом шепнул на ухо:
— День свадьбы, дорогая… Не забудьте.
— Не забуду, обещаю…
Герцог отнесся к моей охране очень ответственно, и в имение прибыли пятнадцать человек вооруженных до зубов с полной телегой провизии. Ими командовал высокий, подтянутый мужчина средних лет по имени Грайд Форестон и он мне сразу же понравился — спокойный, рассудительный с добрыми, усталыми глазами. Он быстро определил, где расположиться, стоило ему обнаружить за особняком несколько домишек барачного типа, в которых, похоже, раньше проживали дворовые слуги.
Мужчины нарубили дров и вскоре из труб потянулись серые клубы дыма, а вокруг имения зазвучали веселые голоса и смех.
— Теперь нам точно нечего бояться! — баронесса чуть ли не танцевала от радости. — У нас и охрана и ружья! Мы в безопасности!
Я полностью разделяла ее восторги и мысленно возносила Богу свои благодарственные молитвы за то, что он послал мне такого замечательного мужчину.
Поездка в деревню была нами перенесена на следующий день, и мы с Сесиль взялись размышлять над тем, какие еще идеи можно воплотить в жизнь.
— Вместо венка, в котором зажигаются свечи можно делать календари адвента*, - я вспомнила, что уже думала об этом. — Красивые домишки, окошки, которых дети будут открывать до самого Рождества каждый день, а в них мы спрячем засахаренные фрукты и орехи.
— Замечательная идея! — согласилась со мной Сесиль и вдруг предложила: — А что если шить для детей костюмы на Рождество? Точно такие, как взрослые шьют для себя на маскарады? Мне кажется, что каждый ребенок будет рад встретить праздник в веселом костюме!
— Ты умница! — похвалила я ее, представляя чудесные костюмчики Снежинок, Пиратов, Мишек и Зайчиков. — Обязательно займемся и этим!
Теперь нам нужно было найти швей, и я решила, что обращусь за помощью к жене Айджа. Она, наверняка знает, кто согласится прийти к нам на работу. Также стоило зайти в столярную мастерскую и заказать календари-домики. И нам хорошо, и жители деревни заработают!
Всеми этими заботами я отчаянно отгоняла от себя мысли о ночном происшествии, и лицо мертвеца периодически всплывало перед глазами, заставляя меня вздрагивать и кутаться в шаль. Такой стресс не уйдет бесследно, нужно попросить тетушку Лонджину, чтобы она заваривала мне на ночь успокаивающие травы. А еще нужно быть сильной и мужественной, иначе придется очень тяжело…
_____________________
Рождественский календарь, Адвент-календарь(нем. Adventskalender) — традиционный в Европе календарь для отслеживания времени от адвента до прихода Рождества.
По традиции это открытка или картонный домик с открывающимися окошками, где в каждой ячейке может лежать конфета, шоколадка, чайный пакетик, косметика, фигурка, записка с пожеланиями, молитва или выдержка из Писания, а также другие подарки. Календари бывают и в виде мешочков, пакетиков, сумочек или свёртков, развешанных на ленте.
Рождественский календарь может быть универсальным и состоять из 24 дней (с 1 декабря), либо из количества дней, соответствующих адвенту в этом году (адвент может начинаться с 27 ноября по 3 декабря). В любом случае календарь заканчивается 24 декабря, в Сочельник по григорианскому календарю.
Глава 25
— Проклятая змея! — Кристайн потрясла кулачками в сторону окна, за которым кружил снег. — Она наняла этого ужасного человека, чтобы он пробрался в дом и убил Астрид! Как же вовремя я его увидела!
— Девчонка оказалась не из трусливых! — весело воскликнул маркиз. — Мне с каждым разом все интереснее наблюдать за ней. Прикончить его из мушкета! Молодчина!
— Во всем этом один плюс — свадьба состоится раньше, чем планировалось! — раздраженно ответила Кристайн и стрельнула в мужа злым взглядом. — Тебе даже не пришлось шевелиться, чтобы ускорить весь процесс!
— Не стоит изливать на меня свой яд, дорогая супруга, — насмешливо протянул Харальд, наблюдая за супругой из-под полуопущенных век. — Вы еще не знаете самого интересного!
— Чего это я не знаю? — маркиза медленно приподняла изящную бровь. — Харальд…
— Я все-таки познакомился с обществом твоих мертвых друзей, и мы с графом Расмуссеном провели замечательный вечер на чердаке его дома…
— Что??? — Кристайн недоверчиво посмотрела на герцога, и тот кивнул, подтверждая слова ее супруга.
— Да, ваша светлость, маркиз переступил через себя и посетил общество таких, как мы. Я лично присутствовал при этом событии и, поверьте, Харальду есть что рассказать.
— Что ж… Хорошо. Я слушаю, — она сложила на груди руки и вперилась в мужа нетерпеливым взглядом. — Ну?
— Пропавший нотариус лежит в подвале графского особняка, вернее то, что от него осталось.
— Чтооо??? — Кристайн даже рот приоткрыла от такого заявления. — Это тебе сказал покойный граф?
— Да, дорогая, — вздохнул маркиз. — Он нашел беднягу… Его дух, до сих пор стенает в мрачных стенах подвала, привязанный к костям… Его убила сама вдовствующая графиня, воткнув нож для писем, прямо в сердце… Милая Тильда пригласила ничего не подозревающего нотариуса на ужин и, напоив его, уговорила остаться на ночь. Пробравшись в комнату гостя, она совершила сие ужасное действо, а потом они с Валентином бросили тело в подвал, забрав перед этим бумаги, в которых и находилось настоящее завещание. Сын сел на лошадь убитого нотариуса и проскакав до самого леса, бросил ее и пошел обратно, несмотря на довольно приличное расстояние. Лошадь нашли, а нотариуса, естественно, нет.
— Вот это да… — прошептала Кристайн. — Но как это может нам помочь?
— Это еще не все, — Харальд довольно улыбнулся. — Возможно, из-за своей глупости, а, возможно, из-за страха и желания быстрее покончить с этим, Тильда и Валентин забыли обыскать мертвеца, во внутреннем кармане которого лежала заверенная копия документа. Почему он не оставил ее в конторе, остается только догадываться, но, тем не менее, своим поступком он лишил Астрид всего, что ей причитается.
— Значит, бумага и сейчас находится там? — взволнованно произнесла маркиза, и ее супруг медленно кивнул. — Но как ее добыть?!
— Единственная возможность — послать ей вещий сон, — подал голос Эйрик. — Но вы сами понимаете, чем это закончится, и не факт, что Астрид воспримет его, как руководство к действию.
— Сон??? — маркиз недовольно нахмурился. — На это уйдет много сил, а их у нас и так слишком мало!
— У меня есть идея! — вдруг воскликнула Кристайн и ее глаза вспыхнули. — Нашу красавицу нужно снова заманить в комнату с хламом! Там в одном из сундуков, на самом дне лежит доска для общения с духами!
— Откуда она там? — маркиз с подозрением уставился на супругу. — Что эта гадость делает в моем доме, ваша светлость?! Это вы ее притащили?!
— Да! — маркиза вздернула подбородок. — И что? Мы с дамами иногда развлекались таким образом! Но разве сейчас об этом речь?
— Ладно, поговорим об этом позже, — прошипел Харальд, чуть ли не топая ногами от злости. — И что ты хочешь?
— Мы сможем связаться с нею и все рассказать! — воскликнула Кристайн и посмотрела на герцога, ища поддержки.
— Маркиза права, Харальд, — сказал он и незаметно улыбнулся ей. — Сон она воспримет, как обычное ночное видение, а вот разговор с духами вряд ли. Тем более, Кристайн уже показалась нашей Астрид и помогла отыскать драгоценности.
— Что ж, давайте займемся этой ерундой, если больше нет никаких идей, — проворчал маркиз, и Кристайн радостно захлопала в ладоши.
— Это будет настоящее приключение! Наконец, мы поговорим с нашей милой графиней!
* * *
— Вот это новости… — Тильда растерянно посмотрела на Валентина, который ужасно побледнел. — Наша дорогая Астрид вскоре станет герцогиней Хоконсон…
— Да! — возмущенно подтвердила Ханна, сидя в гостиной особняка Расмуссен. — Вы представляете, ваше сиятельство? Я вообще не понимаю, как такой человек, как герцог, решил связать себя узами брака не с молодой и невинной девушкой из хорошей семьи, а с вдовой, которая пренебрегает всеми правилами нашего общества?
— Что тут скажешь? — Тильда взяла себя в руки и язвительно произнесла: — Герцог пал под чарами этой бесстыжей, как и мой покойный сын, спаси Господь его душу… Она умеет расположить к себе мужчин!
— И кто знает, какими методами она пользуется! — возмущенно прошептала Ханна и покосилась на Эмму, на лице которой застыла скорбь всего мира. — Наверняка не самыми приличными!
— Ваше сиятельство, — вдовствующая графиня повернулась к сыну. — Покажите Эмме наш зимний сад. Думаю, она придет в восхищение от распустившегося Антуриума.
— Прошу вас, — Валентин поднялся и девушка поднялась следом. — Матушка права, это действительно удивительное зрелище.
Молодые люди вышли и женщины остались наедине.
— И какие последние новости вы знаете о моей снохе? — поинтересовалась Тильда, едва заметно волнуясь. — Кроме помолвки с герцогом?
— Она открывает магазин в деревне, — фыркнула баронесса. — Будет продавать игрушки, вы представляете?
— Игрушки… игрушки… — задумчиво произнесла Тильда, думая о том, получилось ли у Рика Торнварда убрать Астрид с ее пути. Может, он еще не брался за дело? Но она ведь приказала ему сделать это, не откладывая! — Какие еще игрушки?
— Все, что она ни затевает, граничит с несусветной глупостью! — Ханна заглянула Тильде в глаза и улыбнулась. — Давайте не будем говорить о ней, а лучше поговорим о наших детях… Эмма намекнула мне, что его сиятельство показался ей очень милым и воспитанным.
— Дорогая Ханна, Валентин тоже говорил об Эмме, — улыбнулась ей Тильда, но ее мысли витали очень далеко. — Надеюсь, они найдут общий язык.
— Это моя мечта, графиня! — защебетала Ханна, не замечая отстраненности своей собеседницы. — Вы меня простите за наглость, но мне кажется, что они будут замечательной парой!
— Нет, нет, баронесса, я тоже так думаю… — Тильда отрешенно посмотрела на нее. — Не стану скрывать свои желания и скажу, что я была бы не против назвать Эмму своей невесткой.
— Оооо… — протянула Ханна, переполняясь эмоциями. — Это было бы чудесно!
Когда гости отбыли, Тильда и Валентин уединились в кабинете и, уже не скрывая своего волнения, она быстро заговорила:
— Почему от Торнварда нет известий? Он должен был разобраться с Астрид еще ночью и сообщить нам об этом! Господи, я чувствую, что у него ничего не вышло!
— Прекратите паниковать! — визгливо оборвал ее Валентин. — Разве у этого человека хоть когда-то что-то не получалось? Для такого, как он, нет никаких преград, и уж, тем более, ему не помешают три старика, толстая повариха и безусый юнец!
— Я знаю это, но меня гложут дурные предчувствия! — Тильда не могла успокоиться. — Не знаю почему, но я не могу спокойно спать! Мне кажется, будто над нами сгущаются тучи, и случится что-то непоправимое!
— Что может случиться? — Валентин налил себе вина и глазами указал на графин. — Выпьете со мной?
— Выпью, — буркнула Тильда и почти упала в кресло. — Случиться может все, что угодно! Мы сделали слишком много, из-за чего стоит бояться!
— Мы всегда подчищали за собой следы! — возразил ей сын, протягивая полный бокал. — Случай с экипажем никто ни привяжет к нам, а напавшего на Астрид во время этих глупых походов за грибами все посчитали за обычного грабителя или насильника! И поверьте мне, матушка, когда известие о смерти вашей снохи разлетится по Дорвегии, ни одному человеку в голову не придет, что мы как-то причастны к этому.
— Вместе с ней покинет этот мир и маленький ублюдок, — Тильда усмехнулась с такой злобой, что Валентин даже отшатнулся. — Ничего не должно мешать тебе, мой сынок, стать настоящим графом Расмуссеном.
— Да, матушка, вы правы, — вздохнул он и с жадностью опрокинул в себя бокал. — Вы всегда правы…
— Как вы провели время с Эммой? — Тильда поменяла тему, но вдруг замерла и уставилась на двери. — Что это?
— Где? — Валентин недоуменно проследил за ее взглядом.
— Мне показалось, что я услышала какой-то звук, за дверями, — графиня поднялась и быстрым шагом преодолев расстояние до дверей, резко распахнула их. — Кто здесь?!
Но в коридоре было пусто, лишь по окнам бил колючий снег, с шорохом осыпаясь на каменный карниз. Она немного постояла, прислушиваясь к этой тишине, и вернулась обратно.
Когда за Тильдой закрылась дверь, прятавшаяся за ней фигура, отделилась от стены и, ступая на носочках, помчалась прочь, приподняв юбки. Она метнулась в темнеющий поворот, ведущий к лестнице на второй этаж, и коридор вновь опустел.
Несмотря на травы тетушки Лонджины я плохо спала этой ночью, мне удалось немного задремать только под утро. Я все время думала о Тильде и гадала, что она предпримет в следующий раз. С охраной мне было намного спокойнее, но нет-нет, да червячок страха все же пробирался в мою душу. Я ни секунды не сомневалась, что моей смерти хочет именно свекровь, только не понимала, чем я это заслужила. Какая тайна заставляет ее действовать таким образом? Ведь не может же она это делать только из-за чувства личной неприязни?
Я вспомнила, что обещала герцогу подумать о дне свадьбы, и решила занять свои мысли куда более приятными размышлениями. Итак, какое число? А что, если обвенчаться под самое Рождество? Устроить себе сразу два праздника… Точно, так и скажу, что хочу свадьбу под Рождество. Это романтично… Мои глаза стали слипаться, и я провалилась в короткий, но глубокий сон.
После завтрака мы с Сесиль собрались в деревню. Герцог должен был прибыть к обеду, и у нас было время, чтобы заняться делами магазина.
Наша процессия растянулась по всему заснеженному полю — экипаж в окружении охраны и телега с мешками и коробками. Кортеж, сопровождавший нас, выглядел впечатляюще, и Сесиль посмеивалась, поглядывая в окно.
— Мы, словно особы королевской крови! Все-таки герцог замечательный мужчина!
— Я решила, что мы должны обвенчаться под Рождество, — сказала я, и баронесса сразу же поддержала меня:
— Это будет чудесно! Свадьба под Рождество — что может быть романтичнее?! Я так рада за тебя, дорогая! А еще я очень люблю свадебные хлопоты! Кстати, нужно обратиться к портнихе как можно скорее, если ты не хочешь остаться без шикарного платья.
Я чуть за голову не схватилась. Как я могла забыть о самом главном? Платье невесты! Остальные приготовления можно обсудить с Эрлингом, большую часть из которых он несомненно возьмет на себя, а вот к пошиву свадебного наряда нужно подойти со всей ответственностью. Я не каждый день выхожу замуж, да еще и за герцога.
Первым делом мы заехали в дом Айджа и, выслушав меня, его супруга сразу же согласилась помочь.
— Госпожа графиня, я знаю с десяток женщин, которые с радостью пойдут к вам работать! Если хотите, я прямо сейчас соберу их! — София вытерла руки о белоснежный фартук и крикнула: — Лива! Займись тестом, мне нужно отлучиться!
— Это было бы замечательно, — улыбнулась я этой милой женщине и она улыбнулась мне в ответ.
— Через час я приведу их.
Когда мы с Сесиль вошли в магазин, в окно заглянуло солнышко и золотом прошлось по светлым стенам, заставляя их светиться мягким, теплым сиянием. Хоровод пылинок закружился в медовых лучах, и я протянула руку, любуясь, как они медленно оседают мне на ладонь.
— Сейчас мы уберем пыль и паутину с полок и можно будет расставлять товар, — мне не терпелось посмотреть, как это будет выглядеть на деле, и я попросила Нилса и Гринча, чтобы они принесли побольше воды. — Еще нужно вымыть пол и окна.
Когда София привела женщин, большая часть работы уже была сделана, но, тем не менее, они взялись помогать нам и через час магазин просто сиял чистотой.
— Что мы будем шить, госпожа? — большая, дородная женщина с рыжими усиками под носом сложила на животе красные, натруженные руки. — Меня зовут Тирил, ваше сиятельство.
— Очень приятно познакомиться, Тирил, — приветливо сказала я и порывшись в одном из мешков, достала несколько игрушек. Это были гном и веселый медвежонок в красном жилете. — Вы будете шить игрушки.
— Вот это да… — изумленно воскликнула она, осторожно беря их в руки. — Никогда такой красоты не видела! Посмотрите, это ведь Ниссе!
Остальные женщины столпились вокруг нас, и каждая из них ощупывала игрушки, внимательно рассматривая необычные для них вещи.
— Точно Ниссе! — молодая девушка с зелеными, как мох, глазами взяла гнома и смеясь, дернула его за бороду. — Как настоящий! Даже борода есть! А башмаки, башмаки какие!
Женщины смеялись, возбужденно обсуждали увиденное, а Сесиль тем временем достала снеговика, зайца, кота и остальных зверушек.
— Посмотрите, что у нас еще есть!
Охов и изумленных восклицаний стало еще больше, и Тирил громко пробасила:
— Госпожа графиня, мы остаемся, и будем работать на вас! Здесь тепло, и шить такую красоту — одно удовольствие!
— Отлично! — я тоже радовалась такому повороту дел. — Со своей стороны я обещаю вам хорошее жалование и обязательный обед, стоимость которого не будет входить в ваш заработок. София, ты сможешь готовить на всех женщин у себя дома, пока мы не пристроим кухню?
— Конечно! — закивала головой женщина. — Мы с Ливой с радостью сделаем это для вас, да и нашей семье не помешает немного денег!
— Что ж, отлично! — я облегченно выдохнула. — Тогда жду вас на работу через два дня.
Женщины ушли, а мы с Сесиль расставили игрушки и, любуясь нашей работой, я сказала:
— Теперь нужно купить столы и стулья для швей, а еще заказать витрину, на которой можно будет расставить еще больше товара.
— Не забудь о календарях, — напомнила мне Сесиль. — Сколько штук ты хочешь?
— Не больше пяти, — ответила я, натирая прилавок смесью воска и лимона. — Если они будут пользоваться спросом, закажем еще.
В столярной мастерской пахло свежесрубленной древесиной и тем самым, ни с чем не сравнимым, скипидарным ароматом. Нас напоили чаем с булочками, пока невысокий подвижный хозяин с окладистой бородой и красивым именем Гуннар, внимательно рассматривал эскизы календаря.
— Это нетрудная работа, — наконец, заявил он и удивленно покачал головой. — И как вам это только в голову пришло… Очень интересная идея, госпожа графиня! Детям точно понравится!
— Нам еще нужны столы и стулья, — сказала я, а Сесиль добавила:
— И витрина.
— У меня в наличии есть три больших стола и пятнадцать стульев, — ответил Гуннар и предложил: — Может, вам стоит взять скамьи, ваше сиятельство? Так будет дешевле.
— Нет, — я покачала головой. — Швеи должны иметь возможность откинуться на спинку и сесть удобнее, а на лавке это будет невозможно.
— Ваша забота достойна уважения, — вежливо сказал мужчина и потряс эскизами. — Календари будут готовы через неделю.
— Отлично! — переполняясь эмоциями, я радостно потерла руки и попросила, чтобы мебель прямо сейчас отнесли в магазин. Все складывалось как нельзя лучше.