Артиллерист (СИ)

Глава 6

Хайнц Зиммель оказался действительно хорошо информированным немецким офицером. Во второй половине дня, когда Василий уже перестал ожидать информации из Берлина и покинул особняк по каким-то своим делам, не уточнив секретарю, куда именно он направляется. Совершенно неожиданно на пороге его особняка появился фельдъегерь с большим желтым пакетом в руках, на конверте которого стояло множество печатей.

Фельдъегерь категорический отказался этот свой пакет передавать кому-либо в чужие руки, он хотел видеть одного только капитана Нетцке, и только ему был готов вручить этот самый пакет. Надежде Федоровне пришлось проявить удивительную женскую смекалку, изворотливость и ласку, чтобы заставить эту стоеросовую дубину, фельдъегеря, дожидаться возвращения Альфреда. Он постоянно рвался идти или ехать куда-то, кому-то еще вручать другие пакеты. Надежда Федоровна стала его угощать чаями вприкуску с различными варениями! Женщина столько внимания обрушила на своего собеседника, что у того пропало малейшее желания ее покинуть и уйти до возвращения капитана.

Сторож же в это время в коляске одноколке метался по всей Сморгони, разыскивая Альфреда Нетцке. Неведомыми путями он, проявив истинно русскую смекалку, своего капитана разыскал в одной частной баньке, где тот в компании с капитаном Витке в парилке развлекался с местными девушками. Когда Василию сообщили о том, что его разыскивает сторож его же особняка, то он моментально догадался о причинах появления сторожа в бане. Капитан быстренько натянул на себя мундир и, наспех попрощавшись с Андреасом, побежал обратно на свою службу.

В особняке, в своем кабинете он увидел умильную пастельную картину. За столом для заседания расположилась Надежда Федоровна, перед ней стоял самый настоящий русский самовар с кипятком, а множество блюдечек розеточек с различным вареньем домашнего приготовления было расставлено по столу. Она то и дело предлагала белобрысому юнцу в форме фельдфебеля государственной почтовой службы Третьего Рейха попробовать то или иное варение. Тот с явным удовольствием прикладывался то к одной, то к другой розеточке, вкушая малинное, вишневое, абрикосовое и множество другого домашнего варения, с удовольствием запивая его ароматным чаем.

Проходя мимо этой милой парочки, Васька небрежно козырнул фельдъегерю и представился:

— Капитан Альфред Нетцке, к вашим услугам!

Белобрысый фельдфебель фельдъегерь заговорил тогда, когда Василий уже достиг своего места за письменным столом.

— Прошу меня извинить, господин капитан! Но вы под выпущенное мне описание внешности капитана Нетцке не подходите! У вас должен был бы быть тонкий, едва заметный шрам под правым глазом. Этого шрама, как я вижу, там сейчас нет и, как мне кажется, никогда не было! Второе, когда вы пренебрежительно разговариваете с человеком, то вы должны были как-то странно округлять свои губы. Вы, господин капитан, опять-таки этого не делаете! Вам, господин капитан, теперь остается только предъявить мне свое офицерское удостоверение, чтобы удостоверить, что вы и есть, капитан Нетцке!

Васька с огромным удивлением выслушал слова фельдъегеря. Чего он так раньше боялся, сейчас происходило в его кабинете. Нашелся-таки в мире человек, который обратил внимание на его внешнее несоответствие образу капитану Нетцке! В дальнейшем это несоответствие может стать решающим фактором, когда его снова кто-то будет опознавать! Ваське так хотелось бы и впредь избежать подобной ситуации, его симбионт на эти замечания фельдъегеря сначала промолчал, а затем не удержался и прокомментировал:

— Не бойся, старик, прорвемся! Кто он такой, этот почтовый фельдъегерь? Да никто, он попросту мышь полевая! Военный почтальон не более того!

Васька из внутреннего кармана кителя достал офицерское удостоверение капитана Нетцке, в нем имелась его фотография, и точно рассчитанным броском по полированной поверхности стола отправил его фельдфебелю почтовой службы. Бросок получился удачным, портмоне с его офицерским удостоверением остановилось точно под рукой фельдъегеря. Тот тотчас же его поднял и очень долго его рассматривал, вчитываясь в каждое слово там написанное. Ни Васька, ни Надежда Федоровна за это время даже не шевельнулись, не задали ни единого вопроса. Наконец-то, молокосос от почтовой службы Рейха, ему было столько же лет, что и самому Ваське, шевельнулся, он аккуратно и осторожно портмоне с документами вернул Василию. Затем он сам поднялся на ноги, подошел к своей фельдъегерской сумке и достал из нее большой желтый пакет с множеством печатей на конверте.

С пакетом в руках фельдъегерь подошел к капитану Нетцке, вытянулся во фрунт и очень вежливым голосом отрапортовал:

— Господин капитан, распишитесь в правом верхнем углу. Письмо внутри этого пакета заберите себе, а сам пакет с вашей росписью мне верните. Теперь этот конверт является доказательством того, что письмо доставлено вовремя и по адресу!

Он дождался, пока Васька не выполнит всего того, о чем его просил, затем возвращенный пакет с росписью аккуратно свернул и спрятал в свою фельдъегерскую сумку. Снова вытянулся в фрунт, произнес:

— Честь имею оставаться, господин капитан!

И отправился к выходу из кабинета. По пути он остановился перед Надеждой Федоровной и вежливо ее поблагодарил за все вкусности, которые ему удалось попробовать только благодаря ее хорошему к нему отношению. Фельдъегерь на секундочку задержался на крыльце особняка, чтобы произнести одну фразу в браслет, висевший на его правой руке:

— Пакет вручен! Адресат соответствует описанию на семьдесят процентов!

Затем он сел на заднее сидение «Вандерера W23» и навсегда покинул особняк областной полиции. Фельдъегерь не заметил сторожа особняка, притаившегося поблизости от него в кустах роз. А тот постоял в кустах некоторое время, дождался, пока автомобиль с фельдъегерем не скроется за поворотом городской улицы, а затем направился к Надежде Федоровне поделиться случайно подслушанной информацией.

В десять часов вечера этого же дня капитан Нетцке прохаживался по перрону Минского железнодорожного вокзала, ожидая, когда к перрону подадут состав скоростного экспресса «Минск — Варшава». Вскоре послышался негромкий гудок и к перрону стали подавать темный силуэт пассажирского поезда. На перроне тотчас же появились два городских патруля, по пять стрелков в каждом и с вахмистром во главе.

В тот момент на перроне кроме патрулей и капитана Вермахта с маленьким чемоданчиком в руке больше никого не было. Оба патруля в полном составе стояли и внимательно наблюдали за тем, как железнодорожные сцепщики вагонов подают состав к перрону. Как только состав, негромко лязгнув, замер на месте, то у вагонов, словно из-под земли, выросли бортпроводники вагонов. Они тут же разошлись по своим вагонам и, заходя в каждое купе, проверяли каждое кресло-место. Завершив проверку, бортпроводники вернулись в тамбур своего вагона, вышли на перрон, демонстративно оставляя двери своих вагонов широко распахнутыми. Тогда в вагоны поезда нырнули и по ним прошлись патрульные солдаты, они произвели досмотр поезда на предмет обнаружения заложенных противопехотных мин и противотанковых фугасов.

Как только последний патрульный покинул осмотренный и проверенный вагон, то зашипели вокзальные динамики, и симпатичный женский голос произнес:

— Внимание, объявляется посадка на пассажирский скорый поезд, экспресс «Минск — Варшава». Господа пассажиры, просим вас занять места согласно купленным билетам. Паспортный контроль и таможенный досмотр будут производиться на борту поезда во время пограничного перегона!

Как только прозвучало это объявление, загорелись фонари на перроне, и осветился сам поезд, в каждом купе загорелся подпотолочный светильник. Васька машинально шагнул к своему восьмому вагону, честно говоря, он сильно устал, прохаживаясь по перрону в ожидании, когда будет объявлена посадка на поезд. Но путь к бортпроводнику ему преградил патрульный, который невыразительным голосом произнес:

— Прошу предъявить ваш билет, удостоверение личности, господин капитан!

Василий, молча, из внутреннего кармана офицерского кителя достал свою офицерскую книжку и вместе с билетом протянул ее фельджандарму. Тот мгновенно изучил текст офицерской книжки, несколько раз сравнил изображение наклеенной фотографии с физиономией явно недовольного всеми этими обстоятельствами капитана Вермахта. После этого вернул обратно офицерскую книжку ее владельцу, а билет передал в руки бортпроводника.

Затем фельджандарм произнес:

— Счастливого вам пути, господин капитан! — И отойдя на десяток шагов в сторону, этот патрульный очень тихо произнес в микрофон, скрытый под воротником своей шинели:

— Господин дежурный. Прибыл семнадцатый номер из списка N 1!

Ваське невероятно повезло, его место оказалось самом последним купе вагона, оно находилось рядом с купе бортпроводника. В этом купе было всего два сидячих кресла, а не шесть, как в обычных купе! Он тут же скинул с плеч офицерский китель, повесил его на плечики у себя над головой, а сам устроился в кресле, решив, переспать волнение поездки в Берлин! Но тут в вагон зашли и другие пассажиры, которые, проходя вглубь вагона, обязательно заглядывали в купе Васьки, чтобы с ним поздороваться и представиться. В основном это были простые железнодорожные пассажиры, которые уже, не смотря на свои офицерские звания, давно привыкли к тому, чтобы добрую часть своей жизни проводить в поездках. Одни из них стали большими любителями время в поездах проводить за преферансом, другие же его проводили в бесконечных разговорах со спутниками по купе.

Васька же ничего более не хотел, как поспать пару или тройку часов, забыв обо всех волнениях и треволнениях, которые испытывал, пока из Сморгони добирался до Минска. Поезд должен был тронуться через пять минут, Васька сидел в кресле, а его глаза сами собой закрывались, но в этот момент снова открылась дверь его купе, на пороге показалась сногсшибательная девчонка блондинка в черном эсесовском мундире. Она с явным презрением посмотрела на Ваську, то есть на капитана Вермахта, и повернув голову за плечо, поинтересовалась:

— Что это за армейская хрень в чине армейского капитана расположилась на моем кресле? А мне, что придется тогда кособочиться в кресле другого купе, среди шести странных и подозрительных личностей, любоваться ими и подслушивать их пустые разговоры. Они только что покинули окопы на линии фронта, и в их лексиконе не осталось ни одного приличного слова!

Взбешенный этими словами, Василий вскочил на ноги, эта длинноногая девчонка эсэсовка тотчас же оказалась ему по плечо. Слегка нагнувшись к ней, и глядя в ее аквамариновые глаза Васька прошептал, просипел едва слышным голосом:

— Не люблю дорожного хамства, дорогуша! К тому же я офицер, мужчина, возвращаюсь домой с фронта! Поэтому имею право на все те вещи, что мне полагаются! Поверь, я пристрелю всех тех, кто, по твоей просьбе, хоть раз коснется меня своей рукой!

С этими словами Васька снова упал в свое кресло и тут же крепко-накрепко заснул. Эсэсовка долго стояла над ним, внимательно всматриваясь в черты его лица. Видимо, в лице этого немецкого парня она пыталась то, что пока ей не встречалось у других немецких мужчин. Затем она повернулась к дородному мужчине, который стоял в дверном проеме купе.

— Дорогой, не мог бы ты договориться о том, чтобы мне выделили в качестве места — вот это самое кресло. — Красавица небрежно своим пальчиком показала на кресло, расположенное напротив кресла Васьки.

В архивах немецких оккупационных властей не сохранилось каких-либо записей или документов в отношении того, удалось ли этой девчонке эсэсовке в чине зондерфюрера переселиться в Васькино купе или все-таки не удалось. Так как скоростной экспресс «Минск-Варшава», который покинул Минск 30-го июня, на третий день оккупации немцами Минска, так и не прибыл на свою конечную станцию, польскую Варшаву Он потерпел катастрофу на полпути к Варшаве!

То было время первых дней немецкой оккупации столицы Белоруссии. К этому времени немцы пока еще не успели наладить работу своих гражданских оккупационных властей. Поэтому порой вынужденно не осуществлялось регулярного документального сопровождения того или иного события, имевшего места на территории оккупированной Белоруссии.! Документы о самом катастрофе или о происшествии, когда бесследно пропал скоростной экспресса «Минск — Варшава», так и не сохранились. Долгое время специалисты по гражданскому делопроизводству оспаривали друг у друга саму цифру, сколько же именно немецких офицеров пропали бесследно во время этой катастрофы, но доподлинная цифра так никем и не была определена!

Васька проснулся от громких криков и стонов людей, раздававшихся вокруг его купе, от каких-то странных световых всплесков, странных толчков, шатаний и ударов его вагона. В какой-то момент Василий вспомнил, что он поездом «Минска — Варшава» следует в Варшаву, чтобы этим же утром, по уже другим поездом отправиться в Берлин для получения нового назначения. Когда он открыл глаза, то первое, что увидел, это было разливающееся вокруг него белое марево, в котором простым человеческим глазом было невозможно что-либо рассмотреть!

— Помимо глаз, ты имеешь руки, болван, так пользуйся ими! — Тут же послышался добрый совет Альфреда!

Васька, не задумываясь, тут же воспользовался этим советом капитана Нетцке, он своими длинными руками зашарил вокруг себя. Первое на что, он наткнулся, это был его собственный китель, висевший прямо над его головой. Васька не обратил на это внимание, так как в этот момент думал только о спасении своей жизни, но Альфред Нетцке и на этот раз дал ему добрый совет.

— Надень китель, болван! Там твои документы, они всегда тебе пригодятся! Найди также поясной ремень с парабеллумом, с пистолетом за поясным ремнем ты повсюду будешь желанным гостем!

Чтобы снять с плечиков и натянуть офицерский китель, Ваське пришлось привстать на ноги, в этот момент он находит и поясной ремень с кобурой пистолета парабеллум. Всего несколько мгновений у Василия ушло на то, чтобы натянуть китель и затянуть поясной ремень, но вдруг он почему-то самого себя почувствовал нормальным офицером. Васька как-то сразу же успокоился и уже больше не носился по купе, пытаясь разобраться в том, что же происходит за его стенами и окнами вагона. Подойдя к окну и, выглянув в него, он еще раз убедился в том, что белое марево никуда не исчезло и кроме него за окном ничего не было видно.

В какой-то момент Васька подошел к двери, ведущий в коридор вагона, и слегка ее приоткрыл. Там было очень темно, коридор освещался всего двумя ночниками, расположенными в самом начале и в самом конце вагона. Двери остальных купе были плотно прикрыты, за ними ничего не было слышно, ни единого звука. У Васьки в голове возникло ощущение, что ничего особенного не происходит, что экспресс «Минск — Варшава» точно следует по расписанию! В этот момент из купе бортпроводника вышел какой-то неизвестный ему человек в гражданской одежде, он удивленно посмотрел на Василия и нагло заявил:

— Ты, морда немецкая, куда прешь! Это не твоя территория! Иди обратно в свою конуру, там тебя сейчас потрошить будут?! Ты рыбка большая и заметная, на тебя уже многие мои братья глаз положили!

Этот буйвол в образе человека оказался настолько наглым, что протянул вперед свою руку, ее пальчиками ему, видимо, захотелось ухватить Ваську за нос. Такие вещи иногда Васька позволял делать только своему отцу, с десяти лет он насмерть дрался со всеми другими деревенскими ребятами и мужиками, если те проявляли подобную наглость по отношению к нему. Вот и сейчас это был уже не Васька, а его условный рефлекс, который сжал его правую руку в кулак и этим кулаком он так крепко саданул по мордасам незнакомца, что тот чуть ли не захлебнулся юшкой. Мужик все еще некоторое время удивленно посматривал на Василия, когда Васькино колено с силой врезалось ему прямо в пах. Мужик громко ахнул и, от боли потеряв сознание, начал медленно оседать на коврик коридора вагона.

— Молодец, малыш! Иногда ты меня удивляешь своим взрослым подходом к некоторым детским делам! — Не удержался и снова прокомментировал ситуацию Альфред Нетцке. — Но, парень, не спеши оставлять поле боя противнику! Для начала обыщи его бивак, можешь быть, там ты найдешь что-нибудь полезное и познавательное!

Васька правильно понял намек своего сожителя-симбионта, ведь тот голову был готов положить на плаху, но не хотел упустить возможности пограбить своего противника или помародёрствовать на поле боя, или в казино блефовать абсолютно пустыми картами. Он крепким ударом офицерского сапога взломал дверь купе бортпроводника и от увиденной картины, истуканом замер на его пороге. Девчонка блондинка, сейчас было трудно сказать, была ли она на деле эсэсовкой, так как на ней в данный момент ничего из одежды не было. Связанная по рукам и ногам эта девчонка сидела на стуле со спинкой с широко разведенными в сторону ногами. А перед ней, между ее ног возился именно тот бортпроводник, который принимал билеты от пассажиров вагона в Минске. Он несколько запутался, расстегивая ширинку своих офицерских брюк черного цвета, при этом этот хряк еще приговаривал:

— Говорил же я тебе, Эльза, что твое купе на эту поездку занято! Что тебе там делать нечего! Нет, ты все же на своем настояла, вот и приходится мне тебя учить, как девушке подобает вести себя с мужчиной. Поработаешь немного со мной, а затем с этим идиотом Меняйло, может быть и сумеешь вернуться обратно в свое время. Черт подери, что это с моей ширинкой случилось, не могу ее пуговки расстегнуть. Это все из-за того, что с возрастом я отвык от таких приятных мужских дел!

— Ну, и сколько мне тебя ждать, кретин ненаглядный! Еще не насмотрелся?

То, что эти вопросы имели к нему самое непосредственное отношение, Васька догадался, только после того, как девчонка во второй раз повторила свой вопрос. Только тогда его щеки самопроизвольно вспыхнули самым настоящим императорским пурпуром! В нем проснулось рыцарство, он, как бык производитель, ворвался в купе, на ходу доставая огромный десантный тесак, которым мгновенно проделал такую широкую дыру в области селезенки бортпроводника, что тот умер, так и не узнав, кто же его убивает!

— Развяжи меня, найди мою униформу! Да, и между прочим, как тебя зовут? — Поинтересовалась шикарная блондинка, не прилагая ни малейшего усилия для того, чтобы свести ноги вместе!

— Ну, тебе, Васенька, повезло! Еще один командир на тебя нашелся! Помимо меня, будешь выполнять срочные поручения и этой выдры, только имей в виду, что они будут делаться только с одной целью, чтобы ты женился на ней! Вась, иногда мне становит так тебя жалко, что не опишешь словами. Одним словом, умеешь ты на свою… приключения находить!

Подстегнутый словами Альфреда, злой Васька подошел к связанной девчонке и несколькими махами своего тесака, ее освободил.

— Прошу прощения, мадам, но мне некогда вам угождать! Сейчас я обыщу это купе, затем вернусь в свое купе. Как полагаю, там происходит нечто необычное. Вы уж постарайтесь, мадам, найти свою одежду и ее на себя натянуться, если пожелаете вместе со мной перейти в мое купе!

— А что, господин офицер, в этом естественном виде я вам не понравилась? Другие мужчина разум теряют при виде меня в неглиже. Ну, да ладно, чем я могу вам помочь?

— Мадам, постарайтесь найти и одеться в свою одежду! Так будет спокойнее и мне и тебе!

Через минуту перед Васькой снова красовалась девчонка блондинка в эсэсовской форме с нашивками зондерфюрера, которая сидела на ней, словно ее вторая кожа! Покосившись на кобуру с Вальтером ПК38, висевшего на поясном ремне девицы, Василий, продолжая механически заниматься обыском купе бортпроводника, перекладывая вещи с одного на другое место, он вежливо, но серьезно поинтересовался:

— Почему ты их не перестреляла?

Девушка задумалась, а затем также серьезно ответила:

— Может быть, я бы их и перестреляла, если бы заранее знала о том, что они смогут пойти на такое гнусное дело, покуситься на честь и достоинство своего товарища по службе в войсках СС. Но, как оказывается, я плохо знаю или поняла основы армейской дисциплины и дисциплины войск СС, в которых служу зондерфюрером.

Этой девчонке Ваське почему-то хотелось задать много других вопросов, но он сдержался. В этот момент он нашел и принялся внимательно осматривать какой-то музыкальный инструмент. Такого инструмента они ни разу в своей жизни не видел. Он устанавливался на штатив с тремя ногами, а дальше руками, правда, Васька не был в этом уверен, следовало бы стучать по барабанам, извлекая специфические музыкальные звуки. Только Васька пожалел о том, что в купе бортпроводников негде развернуться, чтобы установить эту музыкальную дурынду, как Эльза вдруг задумчиво произнесла:

— Не делай этого, а то своими детскими играми ты наш вагон разнесешь вдребезги. Так и быть, я тебе скажу о том, что это вещь, именно то, зачем сюда ты пришел!

— Дурочка, я же пришел сюда спасти тебя от изнасилования! — Нетактично и несколько грубовато пошутил Василий.

— Выглядишь ты, кажется, совсем взрослым и самостоятельным офицером, но в тебе столько детского, что ума не приложишь! Тебе давно уже было бы пора знать о том, что женщину не изнасилуешь, если она этого сама не захочет! Да, между прочим, очень похоже на то, что женщине потребуется очень много времени на то, чтобы из твоей головы выбить все твое детство и отрочество, сделать тебя настоящим мужчиной! Ну, да ладно, бери эту свою музыкальную дурынду, и пошли в твое купе. Сейчас наше время там начинается.

За время пребывания в коридоре вагона и в купе бортпроводников Василий практически забыл о том светопреставлении, что творилось в его собственном купе. Только он перешагнул его порог, как его вместе с музыкальным инструментом с огромной силой швырнуло в кресло, через секунду у него на коленях пристроилась Эльза. По ее широко разинутому рту Васька понял, что девчонка о чем-то кричит, но ее голоса он так и не услышал. Он только ощущал, насколько были сильны и крепки пальцы рук этой девчонки, которая ими так вцепилась в его офицерский китель, что ее было практически невозможно от него оторвать!

В этот момент вагон страшно мотнуло из стороны в сторону, Василий всего этого не видел из-за окружающей поезд белой пелены, он только телом ощутил, что с его вагоном что-то происходит. Когда вагон встал на свой нижний торец, то они оба, и Василий, и Эльза, оказались в самом его верху в кресле купе верхнего торца, послышался громовой звук взрыва. Два человеческих тела покинули, нет, они взрывом были попросту выброшены из своего спасительного кресла, через окно вылетев в зияющую белизну. В этот момент Ваське неимоверной силой воли и физической силы удалось удержать в своих объятиях Эльзу вместе с этой музыкальной дурындой.

То, что эта местность мало походила на белорусскую равнину или на белорусский лесной массив, Ваське сразу же догадался, когда он открыл глаза, встал на ноги и осмотрелся вокруг себя. Сейчас он находился на вершине высокой насыпи из песка и щебня, по которой были проложены два рельсовых пути, которые приходили и уходили в неизведанную даль, так нигде и не пересекаясь, и не соединяясь. Если первый путь был в абсолютном порядке, то второй — выглядел весьма непрезентабельно. На протяжении примерно ста метров рельсы и шпалы полностью отсутствовали в этом месте железнодорожной насыпи. Шатаясь и дрожа от внутреннего озноба, хотя, если судить по дневному светилу, планка дневной температуры колебалась в пределах сорока градусов Цельсия, Васька подошел к краю насыпи и посмотрел вниз.

Он бы, наверняка, тут же свалился бы под откос этой насыпи, если бы под его рукой вдруг не оказался бы столб железнодорожного семафора. Обняв этой семафор обеими своими руками, Васька принялся рассматривать, что творилось у подошвы этой насыпи. Там он увидел все десять вагонов экспресса «Минск — Варшава», разбросанные в разные стороны. Эти вагоны сейчас мало чем напоминали тот железнодорожный состав, вылизанный до последней возможности, поезд-экспресс из десяти лакированных вагонов высшего класса обслуживания. Видимо, локомотив этого экспресса врезался во что-то неизведанное и непонятное, в результате он испарился вместе с препятствием, в которое врезался. Удар при столкновении был такой силы, что экспресс «Минск-Варшава» превратился в то, что сейчас Василий увидел под железнодорожной насыпью. От вагонов осталась одна только стальная арматура, более или менее сохранились опорные рамы с парами колес. Один из вагонов состава так и замер, стоя торчком, устремив свой второй торец к небу.

В этом же месте под железнодорожной насыпью повсюду в беспорядке были разбросаны трупы людей в гражданской одежде, но более всего трупов было в форме офицеров Вермахта. Над местом катастрофы стояло местное светило, тишина и практически никакого движения.

— Вася, ты быстрее приходи в себя! Здесь происходит что-то непонятное! Мы с тобой, черт нас подери, куда-то попали! Белоруссия никогда не находилась в зоне тропиков, такой жары в ней тоже никогда не бывало! А потом, Вась, посмотри, что это за сморчки с каким-то оружием в руках носятся от трупа одного человека к другому трупу! Что они там с трупами людей занимаются? Очнись, и начни во всем этом разбираться! — Послышался обеспокоенный мысленный голос Альфреда Нетцке.

Васька присмотрелся, внизу справа от него он увидел какое-то подобие людей, среднего человеческого роста. Они группами по три — четыре особи носились от одного человеческого трупа к другому, они их то ли раздевали, то ли отрезали у них руки и ноги и тут же пожирали эти конечности?! Именно в этот момент Василий вспомнил о существовании эсэсовки Эльзы и практически сразу же обнаружил ее в окружении тех же непонятных особей. Только сейчас они эсэсовку не раздевали, а наоборот вязали ее так, чтобы она не могла ни рукой, ни ногой, ни головой пошевелиться, а девичий ротик забили простым солдатским носком вместо кляпа. Рядом с Эльзой на песке валялась его музыкальная дурында.

Левой рукой Васька достал свой верный парабеллум, легким броском перебросил его в правую руку, прицелился и три раза нажал курок пистолета.

Эти три пистолетных выстрела произвели эффект разорвавшейся авиабомбы. В одно мгновение площадка у железнодорожной насыпи, где произошла катастрофа экспресса «Минск — Варшава», опустела. Сморчки вскочили на какие-то велосипеды или местные мотоциклы, в мгновение ока они на этих транспортных средствах скрылись в зеленых зарослях, высившихся в полутора километрах от железнодорожной насыпи.

Васька хотел спуститься по насыпи, как нормальный человек, но его подвели ноги, он по насыпи скатился на своей заднице, только ветер свистел, обтекая его уши. Там внизу, он поднялся на ноги, подошел к связанной эсэсовке и вежливо, как и должно воспитанному немецкому офицеру, поинтересоваться:

— Мадам, не будете возражать, если я вас снова освобожу. Все мужики этого мира, видимо, только и мечтают о том, чтобы такую красавицу получить в свой гарем! Вот они и набрасываются на вас, вяжут по рукам и ногам, чтобы к себе в дом отвезти. Вот и в этом новом мире тестостерон действует, вы такая красивая, что даже сморчки на вас полезли!

— Слушай, капитан, своим точеным профилем ты здорово напоминаешь одного арийского героя дурака, способного покорить новое измерение, чтобы его положить к ногам своей женщины! Если не хочешь мне отвечать на первый вопрос, когда я поинтересовалась твоим именем, то не мог бы ты все-таки ответить на мой второй вопрос. Как ты догадался о том, что мы попали в другое измерение нашего мира?

Руки Васьки дрогнули и замерли от полной неожиданности. Он не ожидал такого вопроса в тот момент, когда он своим ножом-тесаком обрезал веревки, которыми были связаны красивые ножки этой девчонки. Эльза его не совсем правильно поняла, когда он произносил те слова, он совершенно не имел в виду того, что они попали в какое-то новое измерение Земли. В любом случае получается, что Эльза знает об этих измерениях гораздо больше, чем он вместе с Альфредом знает об этом. И этим обстоятельством им следует обязательно воспользоваться в их новом будущем.

— В правильном направлении идешь и мыслишь, малыш! — Похвалил его за сообразительность Альфред. — В свое время, когда меня тестировали, могу ли служить в полку «Бранденбург 800», то краем уха слышал о том, что наиболее одаренных парней и девушек отправляли служить в какую-то дивизию СС «Аненвербе»

— Каким будет наш первый вечер в этом измерении? — Поинтересовалась Эльза, растирая запястья руки и стопы ног для восстановления нормального кровообращения.

— Сначала осмотримся, что к чему! Потом осмотрим поезд и трупы погибших офицеров! Нам нужно оружие, и транспортное средство передвижения! Пешком с оружием много не находишь. Разыскав первое и второе, займемся третьим — поиском надежного убежища. Обретя последнее, в нем займемся планированием своего будущего и подумаем о возможности возвращения обратно в наш мир!

— Ну, ты, капитан, даешь! Здорово и здраво мыслишь! Обеими руками поддерживаю твои планы! Вот сейчас разгоню свою кровь, и займусь поиском оружия! Да, между прочим, а где тот музыкальный инструмент, который ты нашел в купе бортпроводника? Ведь, он тоже имеет какое-то отношение к оружию! Так ты его найди и не выбрасывай! — Сказала Эльза, продолжая массировать свои ноги и руки, разгоняя кровь по жилам.

— Хорошо, Эльза! Эта дурында, о которой ты только что говорила, валяется под твоими ногами, так что искать ее нечего! Давай, этой дурындой отметем место наших встреч. В этом месте мы снова встретимся примерно через час. Ты этот час будешь заниматься поиском оружия, а я займусь более грязным делом. Начну обыскивать разбитые вагоны нашего поезда, ну, и трупы погибших людей и офицеров. Так что, девочка, принимайся за дело!

Они снова встретились через час. Если судить по их внешнему виду, а также по тем вещам, что сейчас валялись на песке с дурындой, музыкальным инструментом, то этот час для них обоих не пропал даром. Первой на это место вернулась зондерфюрер Эльза, ей удалось разыскать и притащить на себе два пулемета МГ-34 с лентами на пятьсот патроном. Эти пулеметы она сбросила с плеча в дополнение еще к пяти пистолетам-пулеметам МП40, шести карабинам Маузер 98к, и четырем советским винтовкам СВТ40 со снайперскими прицелами. Все перечисленное оружие валялось прямо на песке у подножия железнодорожной насыпи.

Радостная и слегка возбужденная проделанной работой эсэсовка Эльза бродила вокруг кучи собранного оружия. Девчонка думала о том, что она сумела натянуть нос этому зазнайке капитану с героическим профилем. Но в этот момент от дальнего разрушенного вагона послышались странные скрипящие звуки, шедшие от одного из почти полностью разрушенного вагона, Эльза всем телом развернулась в ту сторону и замерла от удивления от увиденного. Ее капитан, ухватившись за руль и за остов кабины, подталкивал в ее сторону какое-то странное транспортное средство, катившееся на четырех маленьких колесах. Девчонка мгновенно поднялась с колен, в тот момент она осматривала карабины Маузер 98к, и вихрем помчалась к нему на помощь.

Добежав до капитана, Эльза увидела бронетранспортер, своими размерами похожий на игрушку малого ребенка. Его экипаж состоял всего из двух человек, механика-водителя и стрелка радиста. На вооружении этот бронетранспортер, тем не менее, имел 20 мм автоматическую пушку и пулемет МГ-34. Эльза подбежала сзади к этой колымаге и, с силой упершись ногами в песок, стала помогать капитану, толкать в корму эту военную игрушку. Вдвоем им удалось довольно-таки быстро этот бронетранспортер-игрушку дотолкать до места сбора оружия. Горстями песка Васька вытер со своих ладоней масло и мазут, повернувшись к Эльзе, он деловито заявил:

— Ночку я немного повожусь с ним, а утречком он у нас заработает, как миленький! Обязательно станет нашим лучшим транспортным другом! Будем на нем путешествовать по незнакомым окрестностям, знакомиться с местными старожилами и аборигенами! В случае возникновения опасности, нам будет чем от врагов отбиваться. Ну, а ты, Эльзочка, у меня совсем молодец, столько нужного оружия разыскала и сюда принесла! На сегодня мы поработали более чем достаточно! Сейчас я вон в тот вагон бегом сгоняю, он вагоном-рестораном был в нашем составе. В его холодильниках храниться еще много хороших продуктов, которыми мы сегодня и завтра можем попользоваться! Так что, Эльза, жди моего возвращения, я скоро к тебе вернусь!

Легкой трусцой Васька понесся к вагону-ресторану, где вскоре скрылся в его недрах. Парню показалось, что, если судить по времени, то он возился с холодильниками вагона ресторана, всего ничего. Но, когда собрался возвращаться с мешком, забитым продуктами, то за окнами вагона-ресторана вдруг послышались аккуратные пулеметные очереди. Перекинув рюкзак с замороженными продуктами через плечо, Васька, так аккуратненько отодвинув матерчатую штору в сторону, чтобы глянуть в окно. Там он увидел Эльзу в обнимку с одним из своих пулеметов МГ-34, широко раскинув по песку свои длинные ноги, эта эсэсовка вела из этого пулемета огонь на поражение. Огонь она вела наступающим цепям вражеской пехоты.

Размышляя о том, кто же снова решил покуситься на честь его девчонки, Васька прямо из тамбура вагона выпрыгнул на песок. В этом прыжке, а затем в перекате по песку он умудрился подготовить свою СВТ40 к выстрелу, сняв ее с предохранителя. Первый выстрел из винтовки Васька сделал не прицельно, просто выстрелил в сторону противника, в тот момент он пока еще не видел, в кого именно стреляет.

Нажимая курок винтовки во второй раз, Васька уже успел рассмотреть противника, чьи организованные цепи приближались к позиции пулеметчицы Эльзы. Эти цепи каждый раз откатывались назад, когда она открывала огонь из своего МГ 34. Причем, стреляла эта девчонка очень метко. Перед ее позицией на песке валялось вот уже более десятка трупов бойцов противника. Но с каждой атакой противник все ближе и ближе приближался к огневой позиции пулеметчицы. Эльза заметила бежавшего к ней Ваську, она даже приподнялась на локтях и взмахами ему показала, чтобы он скорее бежал бы ей на помощь!

В атаку на эту девчонку шла всего сотня бойцов, они были профессионалами своего дела. Этот противник атаковал вражеский пулемет то справа, то слева, а то сразу с обоих флангов. Медленно, но верно и, несмотря на большие потери, эти нелюди приближались к тому месту, откуда они могли бы уничтожить пулеметчицу с пулеметом бросками гранат!

Васька сразу же обратил внимание на то, что бойцы противника не были людьми. Они даже не были на них похожими. В основном это были какие-то переростки насекомых, типа, богомола или кузнечика Только эти переростки были под полтора метра ростом. Они были великолепными солдатами, слушались и мгновенно повиновались приказам своих командиров. Эти переростки насекомых прекрасно знали, что же это такое огневой бой. На своем вооружении они имели искусно сделанные арбалеты, стрелявшие тонкими и очень острыми иголками. Эти иголки летали на приличное расстояние. Василий собственными глазами наблюдал за тем. как рядом с Эльзой в песок зарылось до десятка таких иголок. Он интуитивно почувствовал смертельную опасность, исходящую от этих иголок. Даже ранение этими иголками могло быть смертельным для человека или женщины, он криком предупредил Эльзу:

— Эльза, не прекращай вести огня из своего пулемета! Не жалей патронов! Этих насекомых переростков нельзя к себе близко подпускать. Иголки из их арбалетов могут быть для нас смертельно опасными, похоже, что они способны нас парализовать! А вылечится от такого ранения будет очень тяжело и займет много времени.

Бой тут же возобновился, девчонка оказалась отличной пулеметчицей, она тут же умудрилась одной очередью насмерть положить на песок четырех насекомых солдата. К тому же вступление в бой снайпера, тот обстрел вражеских цепей, который затеял Васька. В течение очень короткого времени он пристрелил командира взвода и рядового солдата, заставив командира подразделения «Цветущий тростник» отказаться от продолжения боя в столь невыгодных условиях, противник спешно ретировался в местные джунгли.

Вечером после хорошего ужина, который приготовил Василий, они вдвоем долго сидели и любовались закатом местного светила, который получился не менее красивым, чем на Земле. После заката солнца Эльза, ни слова не говоря, залезла на сидение бронетранспортера и, свернувшись калачиком, крепко заснула. Васька же при свете двух местных лун занялся ремонтом двигателя бронетранспортера. Работа у парня, как всегда, спорилась, уже через час он нашел основную проблему, почему не работал и не заводился двигатель этой машины-игрушки. То ли местные мыши, то ли крысы, а то ли другие животные, подобного типа, полностью сожрали всю двигательную резину, — резиновые и синтетические шланги, прокладки, уплотнители. Работа Ваське предстояла очень большая, за ночь заменить всю сожранную грызунами резину и пластик. Но он к этому времени знал, как облегчить себе эту работу. Немецкие бюргеры имели в запасе все те вещи, которые вообще могут существовать на белом свете! Васька бегом смотал к тому вагону, которым транспортировали этот бронетранспортер, он в нем хорошенько порылся. Нашел много полезных вещей, которые было бы желательно иметь в резерве! Он забрал из этого вагона целую пачку с аккуратно упакованной сменной резиной для двигателя этого бронетранспортера. Прежде чем покинуть этот вагон, Васька еще раз осмотрелся в нем. И в этот момент он вдруг увидел мотоцикл без коляски, грустно прикорнувший в самом дальнем его углу!