Алерния. Артефакт Смотрителей

Глава 3

Ченк хоть теперь и был в равном со своим бывшим капитаном адмиральском статусе, всегда, как говорится, играл вторым номером на общих мероприятиях, предоставляя возможность первым высказываться Эдорику.

Было ли это вызвано только уважением к старшему товарищу? Вика сильно в этом сомневалась. Скорее, Ченк осторожничал и не любил выставляться лишний раз перед начальством в лице повелительницы Вики, особенно когда намечался разнос.

В зале заседаний двухэтажного, построенного из магического гранита здания адмиралтейства сейчас, помимо обоих адмиралов, присутствовали и капитаны стоявших на рейде Акульего Зуба кораблей, но на вопросы госпожи Тени отвечал только её первый адмирал. Его друг помалкивал, как и остальные.

Единственным присутствующим, кто в этом зале выбивался из общего ряда обветренных морских волков, был Гнеш. Однако никто его посторонним не считал. И не только потому, что он был братом повелительницы, а потому что Гнешу вместе с парой десятков ассасинов своего отряда довелось поучаствовать в нескольких морских сражениях, так что условно его можно было считать командором абордажников.

Для флотского штаба попаданка выбрала место у самой западной окраины бухты, велев расчистить этот район города от находившихся здесь ранее трущоб, рассадника всякого криминала, болезней и грязи. Если бы не густо и сплошняком разросшиеся за окном кипарисы и каштаны, то сидевшие за вытянутым столом моряки могли видеть свои суда. Благодаря магии «Плодородия» вырастить за пару недель стену деревьев труда не составляло.

– Сапожник без сапог у нас с вами получается, Эдорик. – Вика, разумеется, сидела во главе стола и смотрела на своих водоплавающих с укором. – Твои ответы, извини, это просто тупые отмазки. Не более того. Раз такие случаи в океане не редкость, то почему я ещё в прошлом году ни от кого из вас не услышала предложения о комплектовании экипажей судовыми врачами? Капец. У нас в университете целый факультет лекарей. Самый многочисленный, между прочим. Я позаботилась уже о десятках городов, обеспечив их госпиталями, а свой флот оставила без надлежащего медицинского обеспечения. То есть повелительница Ордена оказалась совершенно равнодушной и безответственной по отношению к своим героям, очистившим все западные воды от пиратов. Так ведь получается? Ченк, ты какого, извиняюсь, хрена, молчишь? Это же корабли твоего флота отправили на корм акулам почти треть своих гребцов?

– Госпожа, мы же были в сопровождении экспедиции, и у нас не было возможности…

Адмирал поднялся со своего кресла с виноватым видом.

– Ты слышал, о чём я говорила, Ченк? – Вика прервала провинившегося в её глазах флотоводца. – Не нужно мне твоих оправданий. И сиди, не стой передо мной столбом. Работаем сегодня сидя. Говорю на будущее: я хоть и не дура, но далеко не всеведуща, и жду от вас всех не только исполнения моих приказов, но и разумной инициативы, даже подсказок, когда это требуется. – Попаданка побарабанила пальчиками по столу и перевела взгляд на Эдорика. – Во второй половине дня отправляйся в университет, только там подойди не к уважаемому Флемму Орвалю, а к этому зануде Шленлеру, декану лекарского факультета. Вместе подберите три десятка обормотов из тех, кто в этом году выпускается. Желательно уже плававших на судах. А вы все, – обратилась она к присутствовавшим, далеко не полному составу орденских капитанов (половина их коллег сейчас находилась в океане на патрулировании и в сопровождении четвёртой экспедиции Вьежского географического общества), – посмотрите, кого из юнг можно будет направить на университетские курсы. Я поговорю со Шленлером, можно ли подумать над ускоренным и упрощённым – в плане сокращения некоторых предметов – обучением. А нет, так пусть все три года отучатся. Зато получите потом к себе на борт лекарей, которые смогут работать и полноправными членами ваших команд. Так, всё на этом. – Повелительница поднялась и кивнула вскочившим вслед за ней флотским офицерам. – Удачи и попутного ветра в ваши паруса. Сакриф, – поманила она пальцем одного из капитанов, – Пойдём со мной, дело есть. Или ты не хочешь дело есть? Тебе подавай крем-брюле?

Этой фразой, вызвавшей улыбки, Вика намеренно разрядила унылую обстановку, повисшую в адмиралтействе после устроенного повелительницей нагоняя.

– Да, Эдорик, – уже на пороге вспомнила она о вчерашнем письменном докладе адмирала, – твои запросы я перенаправила в канцелярию великого магистра. Трофеи и оснащение судов – это вопросы благородного графа Лагиса Акулы. Моего Крелана с этим больше не дёргай. Договорились? Уважаемого Сакрифа я забираю к себе… на четверть года.

Пройдя по коридору и спустившись по широкой лестнице из почти белоснежного гранита (такой получался, если Вика укрепляла смесь, изготовленную с использованием морского песка), приветствуя по ходу стоявших на постах караульных из состава корабельных экипажей, повелительница вышла через парадный подъезд к своей карете в сопровождении брата и озадаченного Сакрифа.

– Садись, – показала она капитану взглядом на карету. – Подвезу тебя до гавани. Поговорим по дороге.

– Это… это большая честь для меня, госпожа, – растерялся Сакриф.

– Ай, да не бери в голову, – поморщилась Вика. – Влезай, током не убьёт. Я пока с братом распрощаюсь.

Конь Гнеша стоял рядом с четвёркой верховых рыцарей сопровождения. Заместитель начальника разведки Ордена хоть и большая шишка, но не настолько, чтобы обязательно перемещаться по городу в карете или в паланкине. А вот его сестра, к своему глубокому сожалению, уже давно потеряла в этом отношении свободу, если, конечно, не делала этого инкогнито.

– Мне кажется, Нелла, что ты с ними слишком строгой была, – всё время совещания сидевший молчком Гнеш высказал своё мнение. – Я думал, ты их будешь награждать…

– Ага. Медалью сутулого? Обрыбятся. Уморили почти три сотни рабов, скормили их акулам, а я их поощряй?

– Зато сколько трофеев, – упрямо гнул свою линию Гнеш, за время двух морских походов сдружившийся со многими из присутствовавших офицеров. – Они, я думаю, рассчитывали, что ты скажешь Лагису…

– Ничего я не буду говорить великому магистру на этот счёт. – Вика взяла брата за локоть и легко сжала. – Не моё это дело. Как он решит делить добычу, пусть так и будет. Ты к подруге?

Она с интересом посмотрела на выражение лица Гнеша.

Свой бывший особняк на западе Акульего Зуба вместе со штатом обслуги Вика после постройки резиденции подарила Нюре, чтобы дочь Рудия, ставшая магистром ассасинов, служивших не только в разведке или контрразведке Ордена, но и в охране наиболее важных объектов, могла во время своих редких выходных или отпусков немного отдохнуть и расслабиться в райском уголке.

Помимо всех отрядов ассасинов, Нюре подчинялись и обе школы по их подготовке, поэтому хоть сколько-нибудь долго жить в подаренном особняке у дочери Викиного друга не получалось. Но сегодня она была там, только вряд ли горела желанием увидеть Гнеша, который и для неё стал как родной брат.

Дело всё в том, что с этой девятнадцатилетней восхитительно красивой универсальной убийцей случилось то, что часто происходит с любой девушкой. Она влюбилась. Во всяком случае, попаданке так показалось по её поведению. Разговор с Нюрой на эту тему Вика пока отложила, дав дочери друга самой разобраться в своих чувствах, однако за развитием ситуации на любовном фронте своей верной помощницы следила очень внимательно, особенно в свете того, что объектом Нюриных чувств стал не кто иной, как сам Бред Питт, точнее, похожий на этого актёра как две капли воды чивирский барон-пират Стефф Хормс, бывший Викин пленник, прибывший в резиденцию Тени и предложивший повелительнице Ордена свои верность, меч и новый корабль. Не дай Единый, если этот красавчик посмеет обидеть её девочку!

Гнеша и Нюру связывала только дружба, спаянная годами совместных тренировок и жизни, но некоторые опасения, что со стороны брата там может быть нечто большее, чем просто дружеские отношения, у попаданки всё же имелись. И дело не в том смешном, нелепом случае три года назад, когда она застукала братика подглядывающим за принимавшей душ подружкой, тогда Вика хорошо оттаскала его за уши, а в том, что у неё имелся свой опыт подобной ситуации.

Когда-то Вика с самого раннего детства дружила с Сергеем Савинковым, и в их отношениях тоже не было ни намёка на нечто большее. Когда же она в десятом классе познакомилась и подружилась с Игорем, то Сергей неожиданно обиделся и перестал заходить в гости, звонить, писать сообщения, а спустя три или четыре недели даже отписался из друзей во ВКонтакте.

В общем, некоторая тревога за то, как Гнеш отнесётся к тому, что его подруга детства, с которой они все последние годы были не разлей вода, пойдёт по своей тропке, попаданку всё же терзала.

– К Нюре? – демонстративно пренебрежительно пожал брат плечами. – Нет. Зачем ей мешать? Сегодня же концерт орденского оркестра в университете, а затем бал. Наверняка она сейчас красоту на себя наводит. Ты же её научила. – В голосе Гнеша Вике почудился некоторый упрёк. – Глупость, мне кажется. Командир ассасинов, а красится и завивается, как…

– Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей, – засмеялась Вика, вспомнив и произнеся вслух мудрую мысль Александра Сергеевича из его романа «Евгений Онегин», с облегчением поняв, что жуткой ревности к подруге Гнеш не испытывает. – Одно другому не мешает. Как по мне, так даже здорово, что наш главный ассасин не просто красив, но и ухожен. Терпеть не могу неряшество. Сам как? Пойдёшь туда? Среди студенток я видела вполне симпатичненьких. Ну, не тушуйся. Дело молодое. Ладно, до вечера. – Она подтолкнула брата в направлении рыцарей и повернулась к карете.

– А ты не пойдёшь на концерт? – спросил Гнеш вдогонку.

– Не знаю. – Вика забралась в карету, дождалась, пока раб-лакей закроет дверцу, и помахала рукой через оконце. – Если Крелан меня делами до смерти не замучит, то в конце бала явлюсь перед веселящимся народом. Надеюсь, веселье не испорчу. Трогай! – скомандовала она кучеру и посмотрела на капитана, напряжённо сидевшего на диванчике напротив. – Как, нравится карета? По моему спецзаказу сделана. Оцени, – улыбнулась попаданка, чтобы снять напряжение с Сакрифа.

Этот опытный морской волк, из тридцати семи лет своей жизни почти двадцать пять проведший в морских походах, родом был из Западного Рейва, весьма богатого прибрежного королевства, расположенного севернее Датора, но отделённого от родины Неллы пиратским Чивиром.

Сакриф был знаком с Викиным подручным бандитом Штормом ещё задолго до её появления в этом мире и имел с ним массу обоюдовыгодных дел. Или, скорее, мутных делишек. Но как человек характеризовался прямым, честным и верным своему слову. Этого оказалось достаточно, чтобы предложить ему службу во флоте Ордена. На что тот сразу же согласился – дела у рейвца к тому времени шли неважно.

– Госпожа… – чуть не задохнулся капитан.

Разумеется, его восторг оказался вызван не оборудованием и мягким ходом кареты, хотя и это могло по здешним временам вызывать восхищение, а наложенным на него повелительницей заклинанием «Малое исцеление», которое, помимо удаления обычно наживаемых моряками болячек, восстановило Сакрифу и отрубленные десяток лет назад в одном из абордажей два пальца левой руки.

– Не благодари, офицер. – Вика подошвой сапожка упёрлась в коленку моряка, прекрасно понимая, что тот собирался сделать. За прошедшие годы она так много исцелила своих соратников, подчинённых и даже слуг, что буханьем на колени её было не удивить. – Сиди, как сидел. Времени у нас мало – причалы совсем рядом, так что слушай и запоминай.

– Госпожа, я…

– Глухоту я тебе не смогла, что ли, вылечить? – Попаданка сильнее надавила ногой, чтобы привести Сакрифа в чувство, и убрала её, убедившись, что он взял себя в руки. – Молодец. Как я понимаю, твой корабль самый быстрый в нашем флоте. – Она приподняла бровь, ожидая ответа.

– Да, госпожа. Хорошие обводы корпуса, большое парусное вооружение… у меня четыре сильных мага в команде, так что да, если…

– Замечательно. Пять дней на рейде. Трюмы заполнены под завязку всем необходимым. Команда отдохнула. Рабы помыты, побриты и тоже восстановили силы.

– Всё так, госпожа…

До причалов, напротив которых располагались в большом количестве гостиницы и таверны, где размещались на время стоянок судов моряки, они уже почти доехали, поэтому Вика тянуть с постановкой задачи не стала.

– То, что я сейчас скажу, ты никому не расскажешь. Даже своему адмиралу. Договорились? – Она дождалась его утверждающего кивка. – Сейчас собирай свою команду на корабль. Если кто-то из твоих людей успел сегодня уже нажраться до невменяемого состояния, вылечи линьками хоть до крови. Забирай из загонов своих гребцов. И этой ночью поднимешь якорь. Только сначала дождёшься моего адъютанта Бона. Знаешь его? Прекрасно. С ним к тебе погрузятся десять человек. По какому маршруту отправиться, Бон сообщит тебе, когда выйдете на внешний рейд. Но рассчитывай, что путь предстоит неблизкий. И вернёшься обратно не сюда, в Акулий, а в столицу твоего родного Западного Рейва. Понял? Там и встретимся. Эй, кучер, стоп! – крикнула она рабу, высунувшись в окно и моментально вызвав всеобщий переполох на площади Капитанов, куда сейчас приехала карета. – Выходи, Сакриф, приехали. Понравилось? Обращайся, ещё покатаю. Не сомневаюсь, что ты всё сделаешь как надо. А с Эдориком я ещё поговорю. И объясню, когда тебя ждать, и сделаю втык за то, что постеснялся обратиться ко мне или, когда здесь Эрна гостила, к ней насчёт твоей изувеченной руки, я только сегодня увидела. Он бы лучше жадности своей постеснялся, жлоб. До встречи.

Вика подмигнула вышедшему и замершему посреди площади немного растерянному капитану и дала команду направляться в резиденцию.

Хотела вначале заехать к Рудию, а затем в замок к великому магистру, но, вспомнив о предстоящем бале, всё же решила не задерживаться. Во дворце её ожидал канцлер Крелан с очередной порцией документов (кстати, Орден наладил производство бумаги вполне неплохого качества, что намного упростило делопроизводство), а также арестованный этой ночью Нойраном Фолиным жрец местного храма Единого.

Вполне ещё молодой и пухленький божий служитель сейчас сидел в одной из комфортных камер подземелья её резиденции и наверняка трясся от страха. Кстати говоря, было за что.

Позавчера святоша начал с приходящими в храм крутить ту же пластинку, что давно завели его коллеги в других местах молитв богу по всему континенту. Дескать, Тень выжила из ума, погрязла в гордыне и Семибожии и отреклась от Единого.

Ну, допустим, всё это было почти правдой, если не считать Семибожия – Вика не верила ни в Семерых, ни в Единого, она сама, по мнению своих умных и замечательных дикарей, являлась богиней смерти, и особых неприятностей от речей жреца не предвиделось – позиции Тени в орденских владениях были непоколебимы. Но попаданке стало жутко интересно узнать, от кого и когда её святоша получил указания начать гнать всю эту пургу (голубиной почты у храма не было, а никакие посланцы к жрецу не приезжали) и почему он эти распоряжения сразу же принял к исполнению.

С рук ведь у Вики жрал, сволочь. Не у Единого своего, а у Тени вымолил исцеление для своей тупой супруги, заболевшей срамной болезнью, подхваченной у какого-то залётного хейдалского матроса. И вот язык распустил.

Контрразведка Ордена сработала, как обычно, блестяще, и разболтавшегося служителя по приказу Вики арестовали уже следующей ночью.

На ковре своей гостиной попаданка обнаружила грязного как поросёнок Бегемота.

– Вернулся, подлец! – обрадовалась Вика, подхватывая кота на руки и обращаясь к нему по-русски. – И где целую неделю шлялся? Хоть бы с одной из своих невест познакомил, дрянь такая.

Её красивое дорогое платье сразу же оказалось перепачканным, но Вика на это никакого внимания не обратила – всё равно стирать не самой, рабыням тоже нужно чем-нибудь заниматься, а очередному возвращению блудливого Бегемота она всегда была рада. Хоть она и привыкла к частым и иногда долгим отлучкам котика, но всё равно испытывала за него беспокойство. К тому же он был единственным существом в этом мире, с кем попаданка общалась на родном языке.

Вика уже научилась себя сдерживать в произнесении незнакомых этому миру слов, и однажды ей приснился сон, как будто бы Сущность вернула её на родину, и она стояла возле корабля-ресторана на Фрунзенской набережной, мимо неё проходили, обходя, люди, а Вика не могла ни к кому обратиться, забыв родной язык.

Понятно, Вика была здравомыслящей девушкой и, проснувшись, над этой нелепицей только посмеялась. Однако с тех пор общалась с Бегемотом, словно он не даторский лесной кот, а московский дворовый. И – надо же! – тот всё понимал.

Тисканье и игра с вернувшимся гулёной задержали начало работы над документами, и канцлеру пришлось подождать.

– Вот. – Крелан положил перед Викой последнюю из принесённых им бумаг. – Это послание королю Южного Ойланга. Насчёт предложения принять на королевскую службу троих выпускников университета. К жрецу сегодня спустишься, госпожа?

Вика потянулась, почувствовала, как у неё затекла поясница, и воспользовалась для восстановления магией.

– Нет. Передумала. Пусть ещё немного потомится. Да и поговорить с ним надо будет серьёзно, а у меня бал на носу. Бегемот, – она наклонилась и посмотрела под стол, где лежал кот, чисто вымытый и из-за этого злой как чёрт. – Ты поедешь со мной в университет?

В присутствии канцлера Вика обратилась к зверю на местном наречии, поэтому тот вопроса не понял.