Артефакт будущего.

Глава 18

Глава 18.

Пир

Дом сиял так, будто готовился не к празднику, а к восхождению в легенду. Стены — полупрозрачные, с подсветкой изнутри; балки, что обычно оставались матовыми, переливались мягким золотом. Пол устилали ковры из живой травы — настоящей, только заколдованной так, чтобы не мять ногами, а отзываться лёгким ароматом. В воздухе кружили сотни светящихся лент, и каждая звучала — одни тихим смехом, другие шепотом ветра, третьи лёгкой мелодией.

Лида стояла на пороге и смотрела, как мужчины хлопочут, и впервые почувствовала: это их общий дом.

Кай командовал, как прирождённый тамада.

— Шикарно, — фыркнула она. — Только предупреди, если он ещё и пениться начнёт.

Ален занимался освещением. Он нашёл где-то кристаллы, что загорались от движения, и теперь развешивал их по залу. Когда Лида проходила мимо, кристаллы вспыхивали, и она чувствовала себя кинозвездой на красной дорожке.

— Слишком пафосно, — заметила она.

— Ты заслуживаешь пафоса, — ответил Ален, и его улыбка была слишком тёплой, чтобы спорить.

Арен проверял столы. У него в руках был список блюд и напитков, и он мрачно вычёркивал то, что, по его мнению, было «слишком жирным», «слишком сладким» или «слишком мало полезным».

— Это праздник, а не лечебная диета, — буркнула Лида.

— Именно поэтому нужно контролировать, — сухо отозвался он. — Чтобы вы все завтра могли двигаться.

Триан молчал. Но именно он лично уносил тяжёлые блюда и ставил их так, чтобы Лида могла дотянуться, не вставая. Она заметила, как он незаметно следит за её движениями, и сердце странно потеплело.

Наори появилась ближе к вечеру. На ней было платье цвета ночи, усыпанное звёздными искрами. Волосы собраны в высокую косу, на запястье — браслет с символом клана. Она обняла Лиду, и в этом объятии было то, чего Лида не получала даже от мужчин: признание.

— Сегодня твой день, — сказала наставница. — Твой круг — твоя сила. Пусть весь город увидит.

И город увидел.

Собрались соседи, представители Совета, женщины в ярких платьях, мужчины с горящими глазами. В зале звучал смех, музыка текла, как мёд, и даже воздух вибрировал — от магии, что вспыхивала искрами.

Алма, разумеется, пришла тоже. На ней было платье такого красного, что даже факелы казались бледными. Она улыбалась слишком широко, смеялась слишком звонко и то и дело бросала в сторону Лиды взгляды с прищуром.

— Смотри, — прошептал Кай. — Наше солнце пришло погреться.

— Ещё чуть-чуть, и оно сгорит, — ответила Лида сквозь зубы, но сдержала улыбку.

Пир развернулся. Столы ломились от блюд: парящие фрукты, что сами падали в ладонь, мясо, обжаренное пламенем без огня, сладости, которые взрывались искрами на языке. Вино текло, музыка кружила.

Лида позволила себе расслабиться. Она смеялась, спорила, пробовала еду, танцевала. И впервые — чувствовала, что она не чужая.

В какой-то момент Наори коснулась её плеча.

— Что?

Наставница посмотрела прямо в глаза.

Сердце Лиды ухнуло. В шуме, смехе, музыке она услышала только это.

— Что?..

Наори улыбнулась.

Лида села, закрыла лицо руками. Мир кружился вокруг, но внутри было странное тепло — не её, большее. Она тихо рассмеялась — нервно, растерянно, счастливо.

— Ну, Удача, — прошептала она. — Влипла так влипла.

А рядом её мужчины уже спорили, кто первым нальёт ей воды, кто подвинет кресло ближе, кто уберёт со стола лишнее. Даже Алма на миг прикусила губу — и отвернулась.

Пир продолжался. Но для Лиды этот вечер стал началом новой истории.

— Ты устала? — тихо спросил Ален, подавая ей кубок с прозрачным напитком, который пах зелёным яблоком и лёгким дождём. Его глаза были такими внимательными, что Лида чуть не уронила кубок.

— Нет, — соврала она. — Просто кажется, что я стала частью какого-то фильма. И меня снимают со всех сторон.

— Так и есть, — усмехнулся Кай, садясь рядом. Он наклонился ближе, чтобы только она слышала. — Весь зал смотрит только на тебя. И, между прочим, ты выглядишь лучше, чем половина декораций.

Лида прыснула, но смех быстро сменился жаром. Мужчины не отходили от неё ни на шаг. Триан стоял позади, как тень, ловя каждый взгляд, что пытался задержаться на Лиде слишком долго. Арен сидел напротив, и его холодная рассудочность вдруг показалась ей защитной стеной: он видел всё и сразу, даже то, чего она не замечала.

— Знаешь, — пробормотала Лида, поднося кубок к губам, — если бы у меня был один мужчина, я бы с ума сошла. А так вас четверо, и вы друг друга уравновешиваете.

— И разжигаем, — заметил Кай и подмигнул.

Музыка сменилась. В зале поднялись танцующие пары. Танец был странным — не совсем привычный вальс или румба. Он был как поток: шаги мягкие, руки скользили по телам, а движения больше напоминали дыхание, чем хореографию.

Ален встал и протянул ей ладонь.

— Я не умею, — возразила она автоматически.

— Ты умеешь дышать? — спросил он серьёзно.

Она кивнула.

— Тогда умеешь и это.

И он увёл её в круг. Музыка коснулась ног, и тело само нашло ритм. Его ладонь была тёплой на её талии, пальцы крепко держали её руку, и Лида позволила себе закрыть глаза. Мир вокруг исчез. Остался только его голос у самого уха:

— Ты не гостья здесь, Лида. Ты уже часть нас.

Когда они вернулись к столу, дыхание её сбивалось, а щеки горели так, будто она пробежала марафон.

Алма стояла рядом, с кубком в руке. Её улыбка была холодной, как лёд.

— Спасибо, — отрезала Лида, наливая себе вина. — Тебя, вижу, учили держать зависть красиво.

На миг вокруг стало тише, и даже Кай вскинул брови. Но Алма только приподняла кубок.

И ушла в толпу.

— Она вечно как заноза, — пробормотал Кай, — но красивая заноза.

— Из тех, что оставляют заражение, — добавила Лида.

Ночь продолжалась. Музыка лилась, еда не кончалась, и в какой-то момент гости разошлись, оставив дом в полумраке. Ветер качал ленты света, на полу блестели капли пролитого вина, а столы источали тёплый аромат специй.

Лида поднялась на второй этаж. Мужчины шли следом — и каждый был слишком близко. Она чувствовала их дыхание, их тепло, и сердце колотилось так, будто готово было выпрыгнуть.

— Ты хочешь тишины? — спросил Триан. Его голос был низким, почти шёпотом.

— Я хочу… — она замялась, — чтобы вы были рядом.

Кай усмехнулся:

И в их взглядах уже не было места чужим, не было места Советам, интригам и праздникам. Там была только она — и то, как они смотрели на неё.

Лида отступила в комнату, и мужчины вошли следом. Дверь мягко закрылась, отрезая их от остального мира.

А дом, словно понимая, что его хозяйке нужно уединение, притих, и даже свет на стенах стал мягче.

И впервые Лида позволила себе не думать ни о прошлом, ни о будущем. Только о настоящем. Только о них.