Армагеддон. Книга 1. Крушение Америки

Глава пятая Демон Невады

Невада, Соединенные Штаты, декабрь 2012 года

Шибанов выбрался из самолета и лег на песок, глядя в мутное утреннее небо. Несмотря на зимнее время, в Неваде было тепло – около двадцати градусов по Цельсию, но ночью температура опускалась почти до нуля, и спину изрядно холодило.

Слава богу, все оказались целы. Профессор Джей-Ти вдобавок к пораненному еще в Неверлэнде уху раскроил о приборную панель лоб и потерял свой пацифистский знак. У Мидори, судя по характерным симптомам, была трещина в ребре, и Ростислав дал ей таблетку обезболивающего и наложил импровизированную повязку, сделанную из рукавов рубашки. Атика и хоккеист пережили авиакатастрофу без потерь, хотя несчастный «пайпер» был так искорежен, что, казалось, выжить не должен был никто. Видимо, сыграло свою роль и то, что горючее было на нуле, иначе случился бы пожар.

– Блин, как же трещит голова, – пожаловался рэпер, сидящий рядом на округлом валуне. – Щас бы пивка или немного травки…

– У нас нет воды, – печально сказала Атика. – Нужно поискать воду.

– Нужно идти к городу. Точнее, не к городу, а к какой-либо цивилизации. Бензозаправка, кафе, – предложил Шибанов нерешительно. Он не был уверен, стоит ли сейчас искать пресловутую цивилизацию. Цивилизация – это люди, а люди – это, скорее всего, опасность. Сначала неплохо бы разобраться, что происходит.

– Хорошо, что сейчас не лето, хотя бы не так жарко… – жалобно сказала Мидори. – И еще я думаю вот что: там, на шоссе, я видела машины. В машинах может быть еда, вода и оружие.

– Учитесь у девчонки, – воскликнул негр, поднимаясь с камня. – По ходу, без оружия нам точно не обойтись, а пушки, которая у тебя, сестра, явно недостаточно.

– Прекрати называть меня сестрой! – сердито заявила Атика. – Думаешь, мне нужны такие братья?

– Напрасно ты так, – с укоризной и обидой пробормотал Джей-Ти. – Настали тяжелые времена, черные должны быть вместе. Вот увидишь, после такой фигни, которая случилась, в первую очередь достанется черным.

– Отстань, – буркнула Атика. Она помогла девочке подняться, отряхнула с длинного, усыпанного блестками платья песок и приставшие травинки.

– Шоссе вроде бы там, – сказал Шибанов, припоминая. При посадке самолет сбило с курса и перевернуло, но вроде бы он не ошибался.

– И держи наготове пушку, сестр… короче, на тебя вся надежда, – примирительно добавил негр и забормотал себе под нос:

Шибанов все же немного не угадал направление, и на шоссе они выбрались позже, чем он полагал. В пределах видимости стояла лишь одна брошенная машина – серебристый «лэндкрузер», к которой они и направились.

– Стойте, – сказал внезапно рэпер. – Там, кажись, валяется какой-то чувак. Похоже, дохлый.

– Я не боюсь покойников, – отозвалась Мидори. Она стойко переносила боль, старалась не отставать и вообще вела себя молодцом. Шибанов подумал, что с переломом ребра или двух девочка стала бы для них обузой. Пришлось бы ее нести… Не бросать же, само собой. А судя по тому, что происходит вокруг, нормального доктора они встретят нескоро, если встретят вообще. Хотя должны же быть какие-то передвижные лагеря для беженцев, полевые госпитали, палатки… В фильмах герои рано или поздно к ним приходят. Обязательно приходят.

– На здоровье, крошка. Я ничего не имею против дохлого чувака, куда хуже, если он будет живой. С живыми в последний день у меня как-то ни хрена не задалось, блин.

Но покойник оказался именно покойником. Он лежал возле приоткрытой передней дверцы «лэндкрузера» и выглядел ужасно – кто-то обгрыз на руках мертвеца пальцы. Других ран видно не было.

– Да, бедняга, видать, помер сам, – заключил Профессор Джей-Ти, присев на корточки возле трупа. – А гребаные койоты объели ему пальцы. Ну-ка, что тут у нас…

С этими словами рэпер залез в карман рубашки мертвеца. Извлек зажим с пачкой купюр, водительское удостоверение, сотовый. Включил, послушал.

– Ни хрена. Связи как не было, так и нет.

– Зачем тебе деньги? – спросил Шибанов с неприязнью.

– Ну, ему-то они точно не нужны, разве нет? – осведомился Джей-Ти. – А мне, может, пригодятся. А вот часики у чувака – дерьмо, штамповка. «Пульсар». Хотя вроде при бабках, и тачка ничего. Не понимаю я таких людей. Черный никогда не надел бы такие поганые часы, имея новенький «крузер».

– Интересно, он был нормальный или безумец? – спросила Мидори, которую, судя по всему, мародерская выходка рэпера вовсе не покоробила. Девочка бродила вокруг машины, с интересом ее осматривая и прижав ладонь к больному месту.

– Теперь не понять, – сказала Атика, а негр добавил:

– Когда они дохлые, крошка, то все одинаковые. Я не про нормальных и безумцев, я про людей в целом.

– Да ты философ, – криво усмехнулся Ростислав. Рэпер пожал плечами:

– Жизнь в гетто многому учит. Ладно, вы как хотите, а я полезу в машину и посмотрю насчет пожрать, бухла и прочего.

Забравшись в «лэндкрузер», негр принялся возиться там, потом вылез обратно и показал две бутылки минеральной воды, пачку пшеничных крекеров и банку колы.

– Держи, – сказал он, вручая Атике продукты. Потом опять нырнул в автомобиль, чтобы появиться с автоматом Калашникова. Это была старая модель, с деревянным прикладом, который не складывался и не отсоединялся. В другой руке Профессор Джей-Ти держал запасной магазин.

– Швейная машинка еще та, – с гордостью заявил рэпер. – Правда, потаскали ее изрядно, видать, не одного бедолагу завалили… Интересно, где этот мужик его взял? Оружие, прямо скажу, не его типа.

– Дай-ка сюда, – сказал Шибанов и бесцеремонно забрал автомат у негра. Тот от подобной наглости оторопел и даже ничего не возразил. Зато Атика поинтересовалась:

– Ты что, соврал мне, когда сказал, что не умеешь стрелять?

– Из пистолета сроду не стрелял, – честно признался Ростислав. – А из автомата в школе стрелял, в юнармейском кружке. Это вроде скаутов.

– Говорил мне старина Краш – русские спят и видят, чтобы кого-то на хрен завоевать, – сказал Джей-Ти. – Ладно, автомат русский, ты тоже русский, тебе и в самом деле сподручнее. Я с таким тоже дело имел, но не люблю здоровенные дуры – куда лучше хороший пистолет.

– Будет тебе пистолет, – сказал Ростислав и прикрыл глаза ладонью от неожиданно взвившегося мелкого песка. Было похоже, что надвигается песчаная буря, и это первый ее порыв, еще слабый.

– Что за черт?! – воскликнул Джей-Ти.– Только торнадо нам не хватало.

Песок взмывал с обочины и кружился, ограничивая видимость несколькими футами. Внезапно из желто-коричневой кутерьмы раздалось вкрадчивое хихиканье, пугающее и потустороннее. Мидори вцепилась в ладонь Атики, Шибанов передернул сухо клацнувший затвор автомата.

– Я в машину, – быстро сказал негр, – а вы как хотите.

Хихиканье раздалось совсем близко, и прозвучало оно до того жутко, что через пару секунд все уже сидели в салоне «лэндкрузера». Там было жарко, кондиционер не работал, а когда Джей-Ти попытался завести двигатель, тот провернулся и затих.

– Бензин на нуле, – постучал рэпер пальцем по датчику на приборной доске и заблокировал двери.

В борт джипа врезался такой сильный заряд песка, что машина закачалась на рессорах. Или это был не ветер с песком?!

– Я кого-то видела! – воскликнула Атика, поднимая пистолет. На лице девушки был написан панический ужас.

– Не стреляй, дура! – испуганно крикнул негр. – Стекло разобьешь на хрен! Только попробуй…

Тут рэпер застыл с открытым ртом, потому что увидел, кто метался в песчаной пурге за стеклом.

Существо напоминало обезьяну величиной с павиана и было покрыто короткими редкими волосами серого, пыльного цвета. Сейчас оно сидело на корточках в паре футов от автомобиля и скалилось, не обращая ни малейшего внимания на бурю. Из разинутой пасти с желтыми клыками доносилось отвратительное хихиканье. Оно словно бы забиралось через барабанные перепонки в мозг, отдаваясь там бесконечным эхом.

Шибанов потряс головой и взял с колен большой, неудобный автомат. Покосился на негра – Джей-Ти так и сидел, раззявившись, бородка с бирюзовой бусиной мелко тряслась. Девочка всхлипывала, но больше всего Ростислав боялся, чтобы Атика не сделала какую-нибудь глупость со своим пистолетом.

Мотая головой, словно лошадь, которую донимают слепни, хоккеист пытался отогнать назойливое хихиканье, подавляющее волю, заставляющее сесть, сложить руки и ждать, ждать неизвестно чего.

Ты слабый, что ты можешь сделать?

Сиди и жди, жди…

Шибанов изо всех сил прикусил нижнюю губу, в рот хлынула кровь. Потом поднял автомат, уперев приклад в плечо, и левой рукой быстро нажал кнопку стеклоподъемника. Стекло с жужжанием уехало вниз, в лицо тут же впилась горсть песка, щедро брошенная ветром в салон, тварь снаружи подпрыгнула на месте, словно подпружиненная, и Ростислав выстрелил.

Стрелял он из неудобного положения, ствол увело вверх и вбок – короче, Шибанов промазал. Зато треск выстрелов в ограниченном пространстве салона заставил прийти в себя остальных.

– А-а-а! – заорал Профессор Джей-Ти. – Ты в кого стреляешь, мать твою?!

– Ты его видел? – спросил Ростислав, поднимая стекло и пытаясь что-нибудь рассмотреть в суете песчинок.

– Кого, обезьяну? Ну. Вот как тебя. Наверное, удрала из зоопарка в Вегасе, тварь. Кстати, у тебя на роже кровь.

Ростислав утерся тыльной стороной ладони.

– Это была не обезьяна, – покачала головой Мидори. – Я хорошо рассмотрела – обезьяны не такие.

– Э, крошка, я видел таких парней, которые в три раза пострашнее любой обезьяны, – начал было рэпер, который, похоже, после пережитого стресса болтал еще больше, чем обычно. – Был у нас парень по кличке Мистер Фри, так этот ниггер…

– Погоди, Джей, – оборвал скороговорку Профессора Ростислав. – Вы слышите?

– Да, хихикает, – подтвердила Атика и поежилась. – Словно гипнотизирует.

– Я же говорю, это никакая не обезьяна, – повторила Мидори.

Шибанов пытался поймать за окнами движение, блеск жадных голодных глаз, взмах волосатой когтистой лапы. Тщетно, невидимая тварь лишь продолжала хихикать, выманивать.

Откройте двери.

Вам уже все равно, вы слабые, вы умрете.

Откройте двери, выйдите.

Шибанов поудобнее перехватил автомат и неожиданно наткнулся ладонью на футлярчик с талисманом. Футлярчик едва заметно вибрировал – или это только казалось организму, перенакачанному адреналином.

– Сидите здесь, – сказал Ростислав и открыл дверь. Вслед что-то заполошно забормотал Профессор Джей-Ти, но русский не слушал. Он, щурясь, обошел машину спереди, заметив сквозь лобовое стекло, что Атика страхует его, двумя руками держа пистолет.

Что-то метнулось сзади, у багажной двери. Всего лишь перекати-поле, уродливое колесо из травы и прутьев, ударившееся о бампер.

А вот теперь уже точно – хихиканье раздалось прямо за спиной. Шибанов резко повернулся, прижавшись спиной к автомобилю, но не успел: тварь прыгнула на него, целясь схватить зубами за горло. Все, что смог сделать Ростислав, так это поднять автомат для защиты. Зубы с хрустом впились в древесину приклада, горящие красные глаза были прямо напротив глаз Шибанова, из пасти воняло тухлятиной. В живот впились когти задних лап – словно кошка, тварь пыталась выпустить противнику кишки. Не тут-то было – удары пришлись на широкий ремень с армейской пряжкой, как-то купленный Ростиславом в Москве. Передними лапами чудовище больно цеплялось за плечи, Шибанов пытался отпихнуть его, толкая автомат, но безрезультатно.

Тут что-то грохнуло над самым ухом, в лицо брызнула густая горячая жидкость, и Шибанов съехал по борту машины, даже не успев сообразить, что его противник куда-то делся. Автомат с изгрызенным прикладом упал на камни, и сразу несколько рук потащили хоккеиста в пахнущую дезодорантом внутренность салона.

– Я его подстрелил, йо! – радостно приговаривал негр, пока Атика вытирала с лица Шибанова сгустки крови и какой-то желтой дурно пахнущей жидкости. Ростислав отстранился, глотнул воды из протянутой Мидори бутылки и поинтересовался:

– Кто стрелял?

– Я стрелял, чувак! Я вижу – эта сволочь тебя уже начинает помаленьку жрать, а сестра… в общем, сидит и смотрит. Я тогда взял у нее пистолет, опустил чуток стекло и – бац! бац! Прямо в лобешник этой гадине.

– Спасибо, – пробормотал Ростислав, который почему-то надеялся, что стреляла Атика.

– Я не смогла выстрелить, – грустно сказала девушка. – Он будто говорил мне: «Брось, не стреляй… Это не поможет…».

– Во, а я – бац! бац! И в лобешник! – опять влез Джей-Ти. – С тебя простава, чувак! Как только найдем супермаркет. Кстати, у тебя губа распухла. Рожа еще та, скажу честно.

– А буря-то стихает, – заметила Мидори.

Действительно, мельтешение песка за окном почти прекратилось, вновь стала видна пустыня с порослью засохшего кустарника. На обочине краснела большая лужа крови, пятна поменьше размером уходили вдаль, теряясь в ложбинке.

– Удрал, – гордо сказал рэпер. – Я думал, сдох. Но и так сойдет. Точно вам говорю, это была обезьяна. Я смотрел по «Энимал планет» про таких. Очень похожи, блин.

Они выпили еще воды, пустив по кругу бутылку, после чего Шибанов сказал:

– Надо идти. Будем искать машину на ходу, продукты и оружие. Не знаю, куда мы потом поедем, но сидеть на месте – еще хуже.

– Э, а ты типа у нас теперь командир, да? – усмехнулся Профессор.

– Какая разница, – пожал плечами Ростислав. – Просто надо что-то делать.

– Да я ничего. Можно оставить пистолет у себя?

– Оставляй, – сказала Атика. – У тебя в самом деле лучше получается. Я делала это только в кино.

– Для черного парня оружие – это жизнь, – наставительно произнес рэпер.

Буря окончательно утихла, и они пошли по шоссе в сторону города. Еще один автомобиль встретился им через полмили – съехавший с шоссе и уткнувшийся радиатором в кустарник старенький «фольксваген-битл». В нем не нашлось вовсе ничего полезного, зато имелись бензин и карта в бардачке. Джей-Ти сел за руль, ворча по поводу того, что европейцы всегда делали не машины, а коробки для китайской жратвы, в которые не запихнуть и кошку, завел мотор и задним ходом выбрался на трассу.

Дальше они ехали несколько миль, останавливаясь, чтобы проверить брошенные машины. В двух пикапах и «додже» они не нашли ничего, кроме сигарет и бутылки имбирного эля, зато в доме на колесах «виннебаго» был полный холодильник еды. Он уже успел подтечь без подпитки от электричества, но испортиться ничего не испортилось. Хозяев «виннебаго», как и других автомобилей, они не нашли.

Внутри дома на колесах Мидори взяла с диванчика большого розового зайца, ласково погладила по ушам и посадила на место.

– Мы можем остаться здесь. Немного отдохнуть, – сказала Атика, копаясь в аптечке. – Надо обработать все ваши синяки и ссадины.

– Синяки? У меня половина уха на хрен оторвана, а ты говоришь – синяки! – возмутился Джей-Ти. – И на лбу дырка… Все равно ехать на этой штуке нельзя, проколото хреново колесо, а запаски нету, я поглядел. Давайте пожрем и решим, что делать дальше.

Атика быстро собрала на стол, поджарила на газобаллонной плитке яичницу с беконом и помидорами. Рэпер нашел в шкафчике початую бутылку неплохого бурбона, а пивные банки из обычного холодильника переложил в портативный, засыпав кубиками льда.

– Вот это дело, – заявил он, делая большой глоток янтарной жидкости из стакана, пока Атика обрабатывала его ухо и лоб. – Не так все и хреново, братва. Этих ублюдков здесь вроде не видно, в городе, что ли, кишат… Чертову обезьяну я прогнал, может, уже сдохла в пустыне. Предлагаю двигаться на восток, в Финикс.

– Мы не знаем, что в Финиксе, – напомнил Ростислав.

– А почему нам тогда не послушать радио и не узнать, что в Финиксе?

Шибанов едва не хлопнул себя по лбу. В машине явно было радио, и в доме на колесах оно тоже было, под потолком на кронштейне плюс ко всему был прикреплен маленький телевизор «Сони». Он поискал пульт, не нашел, дотянулся до кнопки пальцем. Экран засветился, потом на нем появилось заснеженное и размытое изображение – диктор что-то говорил, звук терялся за помехами.

– Попробуй радио, – предложил Джей-Ти, но сделать они этого так и не успели, потому что Мидори спокойно сказала:

– Смотрите, к нам едет полиция.

Полицейский автомобиль со знаками полиции штата Невада на дверцах и разбитым блоком мигалок на крыше остановился метрах в двадцати от «виннебаго». Из него долгое время никто не выходил, потом водительская дверца открылась.

– Все в порядке, офицер! – крикнул Ростислав, укрываясь за высоким бортом дома на колесах. – Вы в самом деле полицейский?

– Офицер Манчини! – послышалось в ответ. – Вы нормальный, надеюсь?

– Э-э… Да, а вы?

– Я тоже. Чем докажете?

Ростислав растерянно посмотрел на Атику, стоявшую рядом. Неожиданно девушку оттер плечом Профессор Джей-Ти (возможно, здесь сыграл свою роль бурбон), вышел из-за «виннебаго» и громко сказал:

– Мы тут все нормальные, офицер. Ненормальные с вами не стали бы разговаривать.

– Ерунда, – возразил коп, показываясь из машины. В руке он держал штатный полицейский револьвер. – Со мной с утра один болтал-болтал, а потом стал палить из дробовика.

– Ты его прикончил, надеюсь? – осведомился рэпер.

Офицер Манчини выразительно хмыкнул. Теперь было видно, что это совсем молодой парень, который явно за последние пару дней был испуган чаще и сильнее, чем за всю жизнь до этого. На форменной куртке темнели пятна, брюки были разорваны на колене.

– Хотите перекусить? – доброжелательно спросил Ростислав. – Мы как раз собирались. Заодно расскажете, что у вас тут происходит. Я – Ростислав Шибанов.

– Если бы я сам знал, мистер Шибанофф, – грустно произнес коп. Он засунул револьвер в кобуру, забрал из автомобиля укрепленный в держателе дробовик и обошел «виннебаго». Заметив Мидори и Атику, удивился:

– О, да у вас тут целая компания! Это ваш «виннебаго»?

– Нет, нашли на трассе. Решили немного здесь задержаться… Хотя это выглядит не совсем законно, понимаю…

Манчини криво усмехнулся Ростиславу:

– Законы, похоже, несколько видоизменились. По крайней мере, в академии меня учили совсем другому.

Они поднялись внутрь, и Манчини принялся за еду. Видно было, что коп давно не ел; хрустя огурчиками, он жаловался:

– Нас экстренно выгнали на дежурство, всех, даже тех, кто был в отпуске… Ничего не объяснили – сказали, что начались беспорядки, что чернома… – он осекся и виновато оглянулся на рэпера. – …Простите, афроамериканцы грабят бутики на бульваре Чарльстон. Там в самом деле творилось бог весть что, я потерял напарника, который погнался за одним козлом, тащившим из разбитой витрины драгоценности… Потом стало еще хуже. Нас вернули обратно, кого смогли найти, поручили блокировать выезды из города. Если что – открывать огонь на поражение по всем, кто ведет себя агрессивно. Прибыли люди из ФБР, которые ни с того ни с сего затеяли перестрелку с нашими… Короче, ночью я попытался выбраться к границе штата, но там всех останавливают военные, открывают предупредительный огонь. Я сам видел, как они расстреляли микроавтобус с мексиканской семьей, который отказался остановиться.

– Но почему они стреляли в людей?! Почему не помогали им?! – возмущенно воскликнула Атика.

– Насколько я понимаю, это что-то вроде эпидемии. Боятся распространения заразы.

– А почему не болеем мы?!

– Не знаю. Я же не медик, мисс, – виновато пробормотал коп, уставясь в тарелку с яичницей.

– И вы вернулись в город?

– Нет, помотался еще немного по проселкам. Везде то же самое – в одном месте меня обстреляли с армейского вертолета, так, для острастки. Но если бы поехал дальше – уверен, сейчас бы тут с вами не сидел. Военные настроены серьезно.

– Не много же ты нам рассказал, парень, – уныло сказал Профессор Джей-Ти, взбалтывая в бутылке остатки бурбона.

– А я вас, кажется, знаю, – присмотревшись, обрадовался коп. – Вы же рэпер, верно? Не помню только, какой у вас псевдоним.

– Можно просто Джей, – милостиво разрешил негр.

– Мой двоюродный брат вас очень любит. Правда, родители ему запрещают слушать такую музыку. В другой ситуации я взял бы у вас автограф, но сейчас не знаю, уместно ли… Тем более брат живет в Галвестоне, а со всеми этими закрытыми границами я даже не знаю, когда смогу туда попасть…

– Ну, автограф-то не сгниет, верно? – заулыбался рэпер. – Давайте блокнотик, у копов всегда есть такие блокнотики, куда они с грозным видом чего-то пишут. И пусть пацан не слушается своих стариков, придумают тоже: запрещать…

Манчини вручил Джею-Ти блокнот, в котором тот коряво расписался, уточнив, как зовут брата. Того звали Боб.

– Значит, границы на юге и востоке закрыты? – уточнил Шибанов, когда рэпер завершил свою приятную миссию.

– Судя по всему, да. Я пытался связаться с нашими, но диспетчер в участке не отвечает. Не знаю, что и делать. Ехать домой толку мало, я живу один, волноваться не за кого. Пытаться покинуть штат я больше не рискну. Остается обосноваться где-то здесь, но не в Вегасе, Рино или других крупных городах. Там ад.

– Мы кое-что видели с самолета, – согласно кивнул рэпер. – Жуткая хрень.

Коп деликатно не стал уточнять, с какого именно самолета это видели и куда он делся потом.

– Оставайтесь с нами, – предложила Атика. – Рядом с полицейским мне будет спокойнее.

Ростислава почему-то больно укололи эти слова, хотя виду он не подал. Да и Манчини в самом деле производил приятное впечатление: мускулистый, стройный, с открытым добродушным лицом и черными блестящими волосами. Возможно, в самом деле все наладится в ближайшее время, и полицейский в компании окажется полезен…

– Присоединяйтесь, – сказал Ростислав, окончательно переборов себя. – К тому же вы хорошо знаете штат, в отличие от нас.

Полицейский доел яичницу, поблагодарил Атику и спросил:

– У вашего «виннебаго» спущено колесо?

– Нет запаски, – пояснил Шибанов.

– Тут дальше по трассе небольшая ремонтная мастерская. Возможно, там найдется то, что надо. Я бы на вашем месте не бросал такую машину.

– Значит, надо съездить и посмотреть. Но… еще одно: вы давно видели безумцев?

– Давно. Такое впечатление, что они все в городе – кроме тех, кто пытался вырваться за блок-посты на границе. Между нами, мне показалось, что среди них было как раз очень немного безумцев …

– И военные все равно стреляли в людей, – с горечью сказала Атика. Она обняла Мидори, которая все это время сидела тихонько и слушала.

– Я не знаю, что происходит. Если правительство так поступает, значит, есть серьезные причины. Мы не больны, не бросаемся друг на друга, у нас есть оружие и машины. Значит, мы должны выжить. И поможем выжить другим.

Манчини говорил так, словно пытался убедить сам себя. Вышло у него, честно говоря, не очень, потому что грустные карие глаза копа выдавали его истинные мысли: прежний мир рухнул, и что вырастет на его обломках, сегодня не предугадать никому.

– Куда вы предлагаете ехать? – спросила Атика, продолжая обнимать Мидори.

– У моего друга есть домик в Шелл-Крик Рейндж[22]. Иногда мы с парнями ездим туда на пикник, остальное время он стоит пустой. Но там вполне можно жить, хотя в горах нынче прохладно. Есть печка, запас дров… А самое главное – у меня есть ключ. Там, мне кажется, будет куда проще, чем недалеко от города.

– Что ж, отдых в горах – далеко не самое плохое, что могло случиться.

– Тогда едем в мастерскую подбирать вам колесо. Здесь слишком спокойно, мистер Шибанофф, и это мне не нравится, да и дом на колесах слишком вызывающе торчит возле дороги.

– Вы думаете, он привлечет безумцев?

– Он привлечет людей, мистер Шибанофф, – многозначительно сказал коп. – А люди сегодня все стали в той или иной степени безумцами.

Оставив автомат Профессору Джей-Ти, хоккеист и коп погрузились в полицейскую машину и уехали за колесом, наказав, если что, закрыться в фургоне и отстреливаться. Проводив взглядом удаляющуюся точку машины, рэпер покачал головой и сказал Атике, моющей посуду:

– Ох уж мне эти белые… У него есть ключ. Кому на хрен нужен ключ, когда вокруг творится такое? Главное, чтобы этот дом не приглядел кто-нибудь до нас, а уж войти-то мы и без ключа сумеем. Верно, крошка?

Негр подмигнул Мидори.

– Я думаю, что в любой дом лучше входить при помощи ключа, Джей, – солидно сказала девочка и занялась розовым зайцем.

Тем временем Ростислав Шибанов рассказывал полицейскому историю с хихикающей тварью. Тот внимательно слушал и качал головой.

– На самом деле эта история с отгрызенными пальцами мне что-то напоминает, – сказал он, сворачивая с трассы на проселок, упирающийся в металлический сарай, возле которого стояли несколько автомашин в полуразобранном состоянии. – Вроде бы находили тела… Но я простой патрульный, я не в курсе занятий отдела убийств. Вы уверены, что это действительно не обезьяна?

– По-моему, никакая не обезьяна. И звуки, которые она издавала. Они словно бы гипнотические.

– Я уже ничему не удивляюсь, – вздохнул офицер. – Но самое плохое, что у нас нет связи. Радиоприемник молчит, такое впечатление, что кто-то глушит прием передач. Зачем? Чего мы не должны знать?

Шибанов молчал.

– А вы в хорошей форме, – одобрительно заметил коп. – Качаетесь?

– Я спортсмен. Хоккеист.

– К сожалению, не мой вид спорта. Бейсбол и только бейсбол. Болею за «Доджерс».

Полицейская машина остановилась возле поставленного на четыре кирпича облупленного «меркури», и Манчини опустил стекло.

– Эй, Тодд! – крикнул он и пояснил Ростиславу: – Вроде все в порядке, как обычно… Тодд может валяться пьяный, потому и не отзывается. Тодд!!!

Однако никто не появлялся. Коп вручил Ростиславу дробовик, сам достал револьвер и сказал:

– На всякий случай прикрывайте меня.

Возле мастерской было тихо, только ветер хлопал ржавой дверцей древнего автомобиля. На скамеечке у сарая валялся заляпанный машинным маслом номер «Хастлера»[23] с грудастой брюнеткой на обложке, на гвоздике висел старый радиоприемник «Филко» из зеленого выцветшего пластика. Пейзаж был совершенно безжизненный.

– Тодд! – окликнул Манчини.

– По-моему, здесь пусто.

– Может, он за каким-то чертом уехал в город, – предположил коп. – Это не помешает нам найти колесо, но слишком уж здесь спокойно… Да и дверь бы он закрыл.

Похоже, Манчини не любил спокойствия. Подняв револьвер, словно на учениях, он вошел внутрь сарая, благо дверь была действительно распахнута настежь. Шибанов последовал за копом и постоял немного, чтобы глаза привыкли к полутьме после уличного яркого солнца.

– Тодд, – снова позвал полицейский. В углу, за составленными один к другому снятыми капотами, что-то завозилось. Шибанов вскинул дробовик, но из-за капотов выскочил облезлый койот, оскалился и испуганно метнулся в дверь.

– Этих тут полно развелось в последние годы, – сказал коп. – Раньше было меньше. Надеюсь, он там не Тоддом завтракал?

Нет, трупа Тодда не обнаружилось. Искать его в других местах тоже не пришлось, потому что Тодд объявился сам, прыгнув на спину полицейскому со стеллажа над капотами. Судя по всему, он выжидал там, пока Манчини не нагнется и не опустит свой револьвер. Шибанов стрелять не мог – дробь угодила бы в полицейского.

Тодд истошно визжал, пытаясь задушить Манчини. Полицейский хотел было выстрелить в прицепившегося автомеханика, но тот выбил револьвер из руки. Шибанов выбрал удачный момент, занес дробовик и огрел Тодда прикладом по спине. Механик свалился на земляной пол, и коп принялся охаживать его ногами до тех пор, пока Ростислав не оттащил Манчини в сторону.

– Сволочь… – бормотал полицейский, поднимая потерянную в драке шляпу и отряхивая с нее ржавую пыль. – Тоже один из них… Никогда не знаешь заранее, пока тварь не бросится.

Шибанов тем временем связал руки и ноги валявшегося без сознания Тодда кусками электропровода. Механик оказался загорелым тщедушным старичком лет семидесяти и лежал сейчас, бессильно приоткрыв беззубый рот.

– Он живой? – с опаской спросил Ростислав.

– Какая разница? – зло сказал Манчини. – Если живой, его надо прикончить. Или вы собрались взять пленного, мистер Шибанофф?

– Но… Это же больной…

– Это монстр. Опасное животное, – произнес Манчини, сощурив глаза. – Вдвойне опасное тем, что у него есть остатки разума. Если его отпустить, он может убить кого-нибудь. Если его забрать с собой, кто с ним будет возиться? В один прекрасный момент он вырвется, а у нас есть женщина и ребенок. А по дорогам их сейчас бродят тысячи – вы собираетесь открыть для них летний лагерь?

Вот как, отметил про себя Ростислав, уже «у нас». Быстро же он обвыкся.

– Если вам неприятно смотреть – выйдите, – сказал коп, проверяя револьвер. Ростислав вскинул на плечо дробовик и вышел. Сзади сухо треснул выстрел, потом Манчини завозился в глубине гаража с какими-то железками. Вышел, катя перед собой колесо.

– Кажется, то, что надо, – как ни в чем ни бывало, сказал он. – Грузите его в багажник, я прихвачу еще парочку, на всякий случай.

Протектор колеса был испачкан свежей кровью.