Глава 8. Второй виток спирали

Иногда и примитивнейшая арифметика может доставить несколько приятных мгновений. Не верите? Шесть минус один равно пяти, то есть шестерка врагов подсократилась в количестве на одну штуку. Причем уничтоженный экземпляр был очень значим для оставшихся, без его знаний ритуальной магии им конкретно поплохеет. Я приблизился к мелко нарубленному мясу, в которое превратился любитель жертвоприношений после тесного знакомства с собственным боевым заклятьем и подобрал единственный сохранившийся фрагмент святоши — голову.

— Бедный Йорик! Я знал его… Тень, на хер нам нужна его башка, или ты решил собрать коллекцию черепов? Так с ней ничего не случится, красть такое сокровище никто не будет, да и нет здесь никого кроме остатков монасей.

Только я собрался выбросить этот бесполезный трофей куда подальше, как меня остановило возмущенное брюзжание Тени:

— Шило у тебя в одном месте, мон шер ами. Вечно торопишься избавиться от ненужных на твой взгляд вещей вместо того, чтобы как следует подумать о предстоящих действиях. Вот скажи мне на милость, каким образом твоя героическая персона собирается взламывать защиту, которой оставшиеся члены Ордена окружили зал, в котором засели? Кстати, это нужно сделать быстро, а то эти экспериментаторы все таки нашли возможность взломать барьеры ирреальности. Прорвутся обратно в привычный мир и разбегутся кто куда, лови их потом…

Ловить их действительно неохота, особенно учитывая тот факт, что мир большой и укромных мест в нем достаточно. А счеты у меня к ним серьезные, расплатой по которым может послужить лишь смерть должников. И похоже не только у меня, но и у Тени… Вот только никак не могу понять, как он собирается взламывать защиту с помощью отрубленной головы? Разве что использует в качестве тарана крепкую лобную кость покойного иерарха Ордена.

— Так что посоветуешь с этой радостью патологоанатома делать, — трагически вопросил я, подкидывая башку святоши к потолку и вновь ловя ее. — Если ты хотел зомби сварганить, то для этого материала маловато будет.

— Эй, не порть инвентарь, а то он совсем товарный вид потеряет! Лучше возьми-ка свою бритву, как самый остро заточенный из имеющихся у тебя ножей, да поработай в качестве пластического хирурга. — видимо на моем лице отразилось нешуточное недоумение, поскольку Тень сразу же добавил. — Аккуратненько так сними с его черепа шкурку, только лицо не повреди. Излишне сооружать зомби, он толком разговаривать не может, да и потом все равно тебе придется идти рядом с ним. Засекут, тебя они помнят, будь уверен! Лучше уж по моему варианту, сам оценишь.

Хм, ничего себе пироги с кактусами! Ежику понятно, что мне предлагается нацепить на себя чужое лицо в качестве маски. Судя по спокойному, абсолютно будничному тону Тени, ему эта процедура знакома до мельчайших подробностей. Интересно, кем же он был раньше, до того как стал духом непонятного вида? Погрузившись в размышления по столь интригующему вопросу я и не заметил, как мясницко-хирургическая работа подошла к логическому завершению. У меня в руках аморфной массой свисало то, что раньше было лицом одного из иерархов Ордена.

Признаюсь честно, не самое приятное ощущение — держать в руке эту окровавленную горячую маску. Такое тепло не согревает, напротив, уже через минуту ты чувствуешь промозглый холод, пробирающий до костей. Передернувшись от нахлынувшей эмоциональной волны я раздраженно отфутболил отход производства, то есть окровавленный череп, в угол комнаты, поближе к другим телам. Пора было одевать маску, но я никак не мог решиться… Наверняка было бы легче прикрыть глаза, когда я стану примерять на себя чужое лицо, но не привык я отворачиваться от реальности, сколь бы шокирующей и неприятной она не была.

Прикосновение мертвой плоти, еще совсем недавно бывшей неотъемлемой частью другого человека и должной стать частью меня, пусть и на недолгое время — таких ощущений можно пожелать только злейшим вратам. Повинуясь странной, непонятно-противоестественной магии Тени, мертвая кожа словно тысячами рыболовных крючков вцепилась в мое лицо, сливаясь с ним в одно целое, приобретая живой вид. Теперь этот "протез лица" уже не доставлял никаких неудобств, за исключением чисто психологических, которые вполне можно было перетерпеть. Хочется верить, что сниму я его с такой же легкостью, как и одел.

— Тень, а снимается этот карнавальный антураж без проблем? — задал я столь мучающий меня вопрос.

— Конечно, а насчет неприятных ощущений не беспокойся, в первый раз это обычное явление. Потом даже привыкнешь и будешь находить в этой процедуре некоторые приятные моменты, раза эдак с десятого, — поделился мой приятель собственным опытом. — Да и твоя собственная физиономия станет более пластична, так что некоторые, не столь уж значительные изменения, ты сможешь осуществлять и без использования вспомогательного материала. Уж я знаю, что и как…

Почему-то я ему верю. Таким личностям как Тень вовсе не требуется бить себя ногой в грудь и доказывать свою неимоверную крутость. Те, кто делает это, в девяносто девяти случаях из ста — жалкие позеры, пытающиеся за потоками брехни скрыть многочисленные комплексы, в том числе и неполноценности. Так например, умеющий профессионально убивать никогда не будет кричать об этом на всех углах. К чему? И дело здесь даже не в пресловутом законе, а в нежелании профессионала лишний раз светить себя на людях. Sapiente sat… Знающий поймет и так, а остальным вовсе необязательно быть в курсе.

* * *

— И куда сейчас? В зал, где греют свои ожиревшие задницы оставшиеся орденцы? — было высказано мной предположение относительно дальнейших действий.

— Именно туда, других вариантов не прослеживается. Впрочем, ты можешь и бросить это дело, обещаю вывести тебя в привычный мир немедленно, но тогда достать наших врагов будет на порядок сложнее.

Ага, прям щаз! Нет ничего хуже, чем брошенная на полпути цель. К тому же я НИКОГДА не прощаю оскорбивших меня, а есть ли большее оскорбление чем убийство одного их тех, кого ты считаешь СВОИМИ. Окружающий нас мир временами сложен, но иногда и прост почти до примитива. Особенно это верно в случае отношения к людям, его населяющим. По моему субъективному мнению, впрочем весьма логичному, окружающие нас люди делятся на три неравные категории:

— близкие нам люди, т. е. друзья и родные. Таких очень и очень мало, но тем они нам дороже и ценнее. Их человек должен любить и защищать изо всех сил, используя все методы и средства.

— недоброжелатели и откровенные враги. Этих, к сожалению, значительно больше.

— остальные, т. е. те, на которых Вам "плевать с высоты Останкинской телебашни", абсолютно посторонние Вам люди. Самое лучшее — вежливый нейтралитет с использованием минимальных этических норм. Впрочем, некоторые из этой категории со временем переходят в первую категорию (реже) или во вторую (намного чаще).

Я уже было направился к выходу из комнаты, как вспомнил еще один интересующий меня аспект. Точнее, не один, а два:

— Слушай, у меня к тебе еще парочка вопросов. Во-первых ты не рассказал о Настоятеле и еще одном руководителе Ордена, но это не столь важно. Гораздо более интересно то, кем ты был до своей смерти… — несколько замявшись, я постарался сформулировать несколько точнее. — Ну не то чтобы ты полностью мертв, но твое нынешнее состояние нельзя назвать и жизнью, не так ли?

— Кем я был раньше? Не знаю, скажет ли тебе что-нибудь мое имя, а вернее прозвище. Безликий…

Я аж присвистнул от изумления. Один из самых загадочных оккультистов, о котором многие слышали, но мало кто видел и никто не мог сказать, что знает его. Исчезнувший десять лет назад при невыясненных обстоятельствах где-то в этих местах и с тех пор не подававший никаких признаков существования. Непримиримый враг церковников, их самый страшный ночной кошмар. Как же такое могло случиться? Маг такого уровня, попавшийся в лапы Ордена — в такое с трудом верилось.

С той части моего сознания, где временно поселился Тень, а вернее Безликий, словно сдернули пыльный занавес. Обрушившийся на меня поток чужих воспоминаний и эмоций захлестывал подобно океанской волне, сметающей с доски неосторожного серфингиста. Пробираясь через массу ненужных сейчас фактов и фактиков, я все же нашел воспоминания о последних часа его жизни в прежнем состоянии. Пропавшая ученица, единственный пожалуй человек, к которому он испытывал подобие любви. Засада в собственном доме, истинной сути которой он так и не понял, ослепленный жаждой мести. Отчаянный прорыв в монастырь, логово своих смертельных врагов, в призрачной надежде успеть… И ловушка, почти совершенная в своей простоте и эффективности.

Я словно сам ощущал ту горечь поражения и всепоглощающую ненависть, что испытывал Безликий, когда понял безвыходность своего положения. Ему оставалось лишь попытаться забрать с собой побольше врагов в качестве почетного сопровождения, но он все же сумел сохранить часть себя. Прибежищем для его разума стали сами стены монастыря. Это было десять лет назад и все это время Безликий жил лишь мыслью о мщении всем тем, кто почти уничтожил его. Можно было лишь склонить голову перед столь сильным характером, примером, достойным подражания для всех тех, кто идет по трудным и извилистым путям Тьмы.

* * *

Теперь у меня не оставалось никаких вопросов, ответы на них лежали в памяти Безликого, отныне доступной, подобно открытой книге. Настоятель… Об этом человеке, вот уже два десятилетия стоящего во главе Ордена многое можно было сказать. Наделенный недюжинными способностями к магии, он с детства был замечен церковниками. Сначала влияние на него было тихим и незаметным, направленным лишь на то, чтобы он избрал своим жизненным путем служение их богу. Добившись этой промежуточной цели, орденцы на протяжении многих лет воспитывали его вместе с группой ему подобных в четком соответствии с духом истинного последователя своей веры.

Уничтожай всех подозрительных, лучше покарать сто невинных, чем упустить одного виновного. Не думай о жертвах — бог сам разберет, кто прав кто виноват… Потом, на небе. Любой человек, знающий оккультные науки, должен либо служить нам либо умереть. Бог превыше всего, что было тебе дорого, отдай ему все, включая душу. И так далее и тому подобное… Из подобных церковных лавочек с завидным постоянством выходили партии "надсмотрщиков божьих", призванных наблюдать за "агнцами божьими". Та цепь, что держала их в повиновении была несколько длиннее, чем у обычной паствы. Самым близким аналогом из жизненных ситуаций являлась, пожалуй, плантация с использованием рабского труда.

Да-да, и даже не пытайтесь возражать тому, что может быть доказано с помощью логики. Один великий философ говорил: "Никогда не пытайтесь уничтожить человека либо идею с помощью клеветы. Слишком рискованное это занятие, вас могут вывести на чистую воду, тем самым разрушив планы и подорвав репутацию. Достаточно сказать ПРАВДУ — самое страшное психологическое оружие. Правдивые сведения, сказанные в нужное время, в нужном месте и нужным человеком будут на порядок эффективнее любой, пусть даже правдоподобной лжи".

Вернемся, однако, к нашим баранам, то есть рабам. Работают они себе на плантации и работают, принося пользу хозяину. Но как известно, труж раба наиболее эффективен, если это инициативный раб, к тому же не осознающий собственного рабского положения. Поверьте, воспитать такого раба — довольно простая задача. Дайте ему далекую заоблачную мечту, вроде той, что после смерти его ждет неизмеримо лучшая жизнь, где "последние станут первыми", где нет ничьей власти кроме божьей и тому подобные клише столь хорошо дурманящие неподготовленные мозги. Но этого все же недостаточно…

Рано или поздно найдутся такие, кто не захочет жить по заранее установленным правилам, да еще попытается увлечь за собой остальных. Для этого и требуются те самые надсмотрщики за паствой, которые будут выявлять и показательно казнить пожелавших освободиться от навязанных догм. А ведь по своей сути надсмотрщики те же рабы, только отмеченные снисходительным вниманием хозяев: "Служи нам верно, а мы тебе кость с барского стола бросим". Нет более жестокого и ревностного надсмотрщика, чем бывший раб, и служить он будет истово, боясь потерять столь теплое и сытное местечко.

Вот такая аллегорическая интерпретация самих церковников, их паствы и тех, кто стоит на вершине пирамиды, наблюдая с заоблачных высей. А Орден… Один из многочисленных винтиков в огромной и сложной машине и не более того. Да ну их, пошли бы они в далекое пешее эротическое путешествие, даже думать об этом противно… Моя цель — просто уничтожить все тех, кто находится здесь за все то, что они совершили. Просто и ясно, а философствовать и рассуждать "на тему" буду потом, если конечно выживу.

* * *

Я остановился в десятке шагов от двери в зал, где и располагались оставшиеся орденцы. Вот так так! Уж этого типа я здесь увидеть не ожидал, что тут говорить. Прямо около двери с максимально возможным в данном месте комфортом расположился мой старый знакомый Марк. Он был поглощен чрезвычайно важным по его мнению занятием — деловито обгрызал хладное тело какого-то типа в рясе.

— Достойный привратник для тех, кто сейчас находится внутри, — расхохотался Безликий. — Пусть даже они и не заказывали подобного сторожа, все равно получилось неплохо. Пожирающий Тела на входе в укрывище Пожирателей Душ. Что будешь с ним делать?

— А ничего. Это простые люди, пусть даже и владеющие оккультными знаниями, могут обмануться той маской, что скрывает сейчас мое лицо. Такие же как он увидят истинный облик через любую маскировку. Я просто открою дверь и войду, а следом войдет и этот любитель пожрать. Пусть сослужит мне еще одну службу, отвлекая на себя некоторую часть находящихся в этом зале.

Потянувшись к тому подобию разума, что еще сохранялось в голове уже однажды убитого безумца, я осторожно передал ему мысль о том, что ждет его за этой дверью. Многого ему и не нужно было — все его желания ограничивались жратвой и жаждой убийства. Там он мог получить и то и другое, причем в большом количестве. Как говорили в Генеральном Штабе одной империи: "Отбросов нет, есть только резервы". Вот и кровожадный безмозглый упырь может оказаться полезным инструментом для достижения поставленной цели. Моралисты и прочие желающие сохранить чистые руки могут морщиться сколько им угодно услышав такие рассуждения — это их право. Но что лучше, пустить вперед себя такую мерзость, твердо зная что его вскоре укокошат, или же самому лезть в самое пекло? Цель оправдывает средства, вот и вся философия.

Подойдя вплотную к двери я разглядел окутывающее ее призрачное сияние, незаметное обычному человеку. Оно и в магическом диапазоне просматривалось с трудом, но защита, несмотря на всю ее внешнюю незаметность, была хороша и надежна. Впрочем, на такой финту ушами, как используемая мной маскировка, защита не была рассчитана. Легкий толчок и дверь отворилась, пропуская внутрь тех, на кого обитающие внутри зала ну никак не рассчитывали. Мимо меня со злобно-тоскливым воем серым пятном пронесся Марк, бывший монах Ордена, бывший человек, а сейчас просто орудие в моих циничных лапах — вечно голодный упырь, которому в общем-то все равно кого жрать.

Раздался чей-то дикий, истошный визг, но быстро оборвался. Судя по всему упырь уже добрался до глотки одного из святош. Суматошно хлопали выстрелы из пистолетов, утробно завывал упырь, которому понятное дело не нравилось столь негостеприимное отношение. Вспышка, еще одна… Теперь пошло в ход и магическое оружие, а значит упыренок или уже сдох или находится при последнем издыхании. Пора и мне включиться в достойное дело уменьшения количества членов Ордена в нашем мире. На миг перед глазами мелькает калейдоскоп образов… Все, теперь я опять одно целое с Тенью-Безликим, а иначе шансов почти нет — его знания магии на порядок выше моих.

Пространство вокруг меня мгновенно заполняется зародышами ложных образов, оптическими иллюзиями, что в любой момент могут быть активированы. Пусть тогда попробуют разобраться, где я, а где всего лишь мираж. А ведь и мираж в этом месте может обрести подобие материальности, но потом, потом. Сейчас же я быстрым шагом, не переходящим однако в бег, вошел в зал, где предстояло схватиться с моими врагами. Я их знал давно и одновременно видел второй раз в жизни, застарелая, годами накопленная ненависть причудливо смешалась с болью недавней утраты и желанием отомстить сразу, не откладывая на будущее. Месть подается в холодном виде, но до чего же иногда хочется приблизить ее… Спирали времени объединили мои чувства, придав им новый, доселе невиданный оттенок.

Их осталось немного, пятеро руководителей Ордена и десятка полтора их покорных собачек — рядовых членов, готовых исполнять любые приказы своих повелителей. Еще трое неподвижно лежали с порванными глотками, это была работа моего орудия — упыря Марка, так и не понявшего, ради чего он жил и ради каких целей помер. Время отдавать долги, время!

Загрузка...