Глава 26. УТРО НОВОГО ДНЯ

Ориэлла стояла у перил на взлетной площадке и смотрела, как светлеет небо на востоке. В сумерках Аэриллия выглядела странно и загадочно со своими колоннами и резьбой по камню, с легкими башенками и шпилями, но совершенно лишенная улиц и всего того, что для людей связано с представлением о порядке.

Волшебница откинула капюшон, чтобы холодный утренний ветер немного взбодрил ее после тяжелой ночи, и уже в который раз попыталась найти какой-то способ спасти Анвара, если еще не поздно.

Если маг и вправду находился за пределами этого мира, значит, даже в случае его гибели она не могла бы ничего почувствовать. В отчаянии Ориэлла уронила голову на руки.

— Несносный Анвар, — вздохнула она, — надо же было устроить такое, когда я наконец поняла, что люблю тебя!

Рассказ Чайма очень испугал и опечалил Ориэллу. Без Жезла Земли она не могла проникнуть в область Высшей магии, чтобы помочь Анвару. Но, кроме страха за юношу, волшебницу мучили и другие, куда более ужасные сомнения. Ведь если Жезл будет утрачен, то она окажется безоружной, и тогда можно считать, что Миафан уже заранее одержал победу.

Волшебница зажмурилась от яркого света и вдруг застыла в изумлении: это был не солнечный свет, а какой-то иной, более яркий и насыщенный, больше похожий на полярное сияние, чем на утреннюю зарю. Да и возникло оно не на востоке, а на северо-востоке, в развалинах Храма!

Вскрикнув, Ориэлла стала выкликать крылатых носильщиков, которых Эльстер прикомандировала к лишенным крыльев гостям, поселившимся в недоступной снизу башне.

— Поторопитесь! — крикнула она, когда те, заспанные, появились из своей комнаты. — Принесите сеть. Мне нужно немедленно попасть в Храм!

***

Внутри гигантского Древа Кэйлих было темно; и даже ночное зрение магов оказалось бессильно. В испуге Анвар пытался на ощупь найти дверь, но вокруг была черная пустота. Выругавшись, маг направил свою волю на Жезл Земли, и яркая вспышка изумрудного света рассеяла тьму, но ненадолго.

В этом мире, неподвластном времени, волшебной силе Жезла противостояла какая-то иная сила, более древняя и гораздо более мощная. Изумрудный свет быстро померк, и, прежде чем Анвар успел рассмотреть окружающее, тьма снова сгустилась, а от Жезла Земли толку было уже не больше, чем от светлячка. Правда, впереди маячила еще какая-то полоска тусклого света. Анвар пригляделся повнимательнее. Что бы это могло быть? Под его взглядом эта полоска стала ярче и начала расти, точно перед юношей постепенно открывалось окно в другой мир. Анвар напрягся. Что это — очередное коварство Повелительницы Туманов? Между тем полоска света стала менять свои очертания, и перед Анваром проплыли знакомые фигуры: лебедь, корона, роза, рыба, выпрыгнувшая из воды, и, наконец, арфа.

Внезапно маг увидел ослепительную вспышку, и вслед за этим луч яркого, ясного света вонзился в него, словно указующий перст. Анвара охватил невероятный восторг. Он вновь услышал неземную звездную музыку, и ее древние чары подчинили себе душу и тело юноши. Даже овладев Жезлом Земли, не испытывал он такого удивительного подъема. Чувство гармонии, пришедшее из какого-то вечного источника, целиком захватило мага, и сердце его откликнулось на зов Арфы. Он принял ее власть над собой.

Когда свет внезапно померк, Анвару показалось, что сердце его перестало биться. Он с трудом пришел в себя. В руках у него пока еще не было Арфы. Она, правда, дала юноше знать о своем желании принадлежать магу, но ему предстояло еще взять ее. И куда же девалась давешняя искусительница? Анвар не думал, что ему удалось погубить ее с помощью Жезла Земли. Нет, она скорее всего где-то здесь, восстанавливает силы, и следует каждую минуту быть готовым к новой встрече с нею.

«Я открою твои очи», — услышал Анвар тихий голос, голос Арфы, и боль в глазах, вызванная тем ослепительным светом, внезапно исчезла. Юноша увидел, что находится в большом, круглом помещении, и понял, что он — внутри ствола огромного дерева. Иначе выглядели теперь и «стены». Они были уже не сплошными, как прежде, а полупрозрачными, и у противоположной стороны ствола Анвар увидел серебристые очертания Арфы. Она поблескивала из-под поверхности дерева, словно белая рыба под гладью воды. Сердце мага возликовало. Он бросился туда и, заткнув Жезл Земли за пояс, коснулся ладонями полупрозрачной поверхности. К его изумлению, пальцы его вошли в дерево, словно это была вода, и духовным слухом Анвар уловил песню Арфы, зазвучавшую с новой силой: «Освободи меня… Ты должен меня освободить…»

Маг глубоко вздохнул, чтобы побороть волнение, и взялся за Арфу, чувствуя под пальцами резные изображения на ней. Победная звездная песня в полную силу зазвучала в душе Анвара, когда он извлек Арфу из ее темницы и с торжеством поднял над головой.

Маг не мог отвести глаз от Волшебного Талисмана. Арфа была создана не из дерева, а из какого-то диковинного кристаллоподобного вещества, она сверкала, словно драгоценный камень, и светилась изнутри. На ней были вырезаны изображения множества крылатых существ: от воробьев и корольков до величественных лебедей и огромных орлов. Были здесь даже бабочки и стрекозы. Отыскав на Арфе резное изображение крылатой женщины, Анвар непроизвольно вздрогнул. Сам же серебристый Талисман казался живым воплощением ветра. Никогда еще не видел маг творения более совершенного, и лишь одно огорчало его: Арфа была лишена струн.

— О Боги, но где же они? — занятый своими переживаниями, Анвар не заметил, что произнес эти слова вслух. За спиной он услышал неприятный смех и испуганно обернулся. Позади него стояла Повелительница Туманов, и лицо ее опять было молодым и прекрасным.

— Неужели, чародей, ты и в правду решил, что это будет так легко? — насмешливо спросила она. — Просто пришел, протянул руку и взял? Да любой дурак мог бы сделать то же самое!

— Не думаю, — холодно возразил Анвар. — Это невозможно без воли на то самой Арфы. — В глазах Кэйлих он увидел выражение одобрения, и она ответила:

— Я вижу, чародей, ты очень смышленый парень и достойный противник. Должна признаться, я вступила с тобой в противоборство без особой охоты, но что поделаешь: охранять Арфу Ветров — мой долг. Ее может получить лишь действительно достойный человек, иначе вашему земному миру грозит великая опасность.

— И что же? — с вызовом отвечал Анвар. Повелительница улыбнулась:

— Пока ты достойно выдержал два первых испытания. Ты победил вампира, и сама Арфа приняла тебя, как освободителя. Поверь мне, Анвар, если бы этого не произошло, ты умер бы мучительной смертью, едва коснувшись дерева. Но как и Жезл, Арфа Ветров должна быть воссоздана. Твоя задача, чародей, — вернуть струны этому древнему Волшебному Талисману!

От самой Арфы не приходилось ждать подсказки. Он едва различил слова ее песни: «Ты должен меня исцелить».

«Но как?» — задал Анвар безмолвный вопрос.

«Я не могу сказать», — был ответ.

Анвар растерянно поглядел на Кэйлих. Он понимал, что Повелительница права. Он и сам это знал. Но как выполнить задание, как заслужить Арфу Ветров? Вспомнив рассказ Ориэллы о встрече с Драконом, юноша спросил:

— Могу ли я задавать вопросы?

— Нет, это запрещено, — ответила Повелительница.

— Тогда дай мне время подумать, — сказал Анвар. Но как назло в голову ничего не приходило. Судя по рассказу Ориаллы, ее собственные испытания были куда легче.

Кэйлих прервала его размышления.

— Почему бы тебе не отказаться от этого дела? Останься здесь, будь моим возлюбленным. Ведь я могу стать любой женщиной, понимаешь, любой…

На глазах у Анвара она начала менять обличье. С болью, похожей на боль старой раны, Анвар увидел перед собой Сару. Потом перед ним возникла холодно-прекрасная Элизеф, потом — его мать, такая, какой она должна была быть в юности… Перед ним появлялись все новые и новые женщины, и каждая из них была красивее предыдущей. Анвар в гневе отвернулся.

— Прекрати! — крикнул он. — Ты, может быть, прекрасна, Повелительница, но мне ни к чему оставаться с тобой. Мое сердце уже отдано другой.

— Вот как? — ласково спросила Повелительница Туманов. — Но, заглянув в твои мысли у Озера Вечности, я поняла, что сердце твоей возлюбленной отдано не тебе.

— Это ложь! — вскричал Анвар. — Ей просто нужно время.

— И сколько же ей нужно времени? Месяц, год, вечность? Горе сделало твою даму сердца жестокой и капризной, Анвар. Разве она предаст память погибшего возлюбленного? Тем более ради того, кто стал косвенной причиной его гибели.

— Повелительница Туманов говорила вкрадчиво, и в сердце Анвара невольно рождались сомнения. Ее пристальный взгляд усыплял волю. Он хотел что-то возразить, но не находил слов: она умело растравила его душевные раны.

— И зачем рисковать, Анвар? Ради чего испытывать судьбу, если я сама могу стать Ориэллой, и даже лучше, чем она? — И Кэйлих вновь преобразилась. Теперь перед Анваром стояла его возлюбленная! Это была Ориэлла, но такая, какой он помнил ее давным-давно, в Нексисе, до того, как беды, испытания и жажда мести ожесточили ее волю. Ориэлла смотрела на него точно так же, как когда-то смотрела на Форрала. Анвар схватился за Арфу, чтобы унять дрожь в пальцах. Ориэлла подошла к нему и раскрыла объятия.

— ..Любимый мой… — услышал он ее голос…"Пока у меня есть ты, у меня есть надежда». Едва в памяти Анвара всплыли истинные слова, которые сказала ему Ориэлла, как чары Кэйлих тут же рассеялись.

— Оставь меня! — крикнул он. — Что пользы мне в бледной тени, если та, кого я люблю, любит меня тоже?

Очередная ослепительная вспышка света — и наваждение исчезло. Кэйлих стояла перед ним в образе старушки, и, к удивлению Анвара, она улыбалась! Сейчас в ней не было ничего соблазнительного, величественного или ужасного. Теперь Повелительница похожа была на мудрую и добрую бабушку.

— Ты выдержал последнее испытание, чародей! — мягко сказала она. — Я вижу, что ты действительно достоин Арфы Ветров, ибо только тому, чье сердце любящее и верное, можно доверить Талисман, наделенный такой огромной силой.

Повелительница Туманов взяла серебряный нож, висевший у нее на поясе, и отрезала прядь своих волос. Она коснулась рукой Арфы, которую сжимал в руках изумленный маг, и белоснежный локон превратился во множество серебристых струн. Волшебная сила Арфы наполнила все существо юноши, когда вновь для него зазвучала прекрасная и радостная звездная музыка. Жезл Земли за поясом у мага вспыхнул изумрудным светом, а сияние Арфы стало еще ярче. Повелительница Туманов махнула Анвару рукой на прощание…

И юноша оказался на заснеженном горном склоне. Солнце всходило над Аэриллией. Последние слова Кэйлих еще звучали в ушах у мага, а в руках он держал Арфу Ветров…

***

…Крылатых носильщиков испугал удивительно яркий свет, вспыхнувший вдруг в разрушенном Храме. Они согласились доставить туда Ориэллу только потому, что боялись ее еще больше. Они опустили ее вместе с сетью на пол в разрушенном здании и бежали так поспешно, словно от этого зависела их жизнь.

Волшебница выпуталась из сети сама и стала пробираться среди обломков к источнику необыкновенного света. В руке она сжимала меч, свой драгоценный Коронах, который она сохранила даже в Башне Инкондора. Но сейчас волшебнице как никогда не хватало мощи Жезла Земли. Ориэлла не знала точно, что стоит за этим удивительным сиянием, но ясно было, что источник его не подвластен никакому людскому оружию. И все же, несмотря на страх, Ориэлла шла вперед. Какая-то неведомая сила влекла ее к источнику неземного света, словно мотылька к огню свечи.

И вот наконец из этого сияния возникла фигура человека, поджарого, долговязого и поразительно знакомого…

— Анвар! — закричала Ориэлла и в безумной радости бросилась к нему, рискуя споткнуться о любой из многочисленных камней под ногами. И вот они обнялись, смеясь и плача, и заговорили, перебивая друг друга.

— Я уж думал, мы больше не увидимся.

— Слава Богам, ты жив!

— А как ребенок?

— Где же ты был?

Потом они обнялись вновь и засмеялись, не помня себя от счастья. Смахнув слезы радости, Ориэлла посмотрела Анвару в глаза, и, едва их взгляды встретились, — она вздрогнула, пораженная силой вспыхнувшей между ними страсти.

— Любимый мой! — прошептала волшебница.

Анвар привлек ее к себе и поцеловал в губы. И Ориэлла вновь пережила страсть и любовь, подобную той, которая когда-то (хотя сама она тогда мало отдавала себе в этом отчет) помогла ей вырвать Анвара из лап Смерти. И вновь их души слились в одну, так что каждый чувствовал счастье другого, как свое, и все в мире перестало существовать для них, кроме этого счастливого единения.

Ориэлла и не подозревала, что между магами возможно такое. Ее первый возлюбленный был смертным, и она не знала еще такой глубокой, пронизывающей все существо близости. И здесь, в разрушенном Храме Иинзы, на обломках злобных мечтаний Жреца, Анвар с Ориэллой, пережившие столько испытаний, познали наконец полную силу любви, которая зародилась некогда из необходимости быть рядом друг с другом и, после того как они вдвоем обошли полмира, переросла в дружбу и страстную привязанность, чтобы принести теперь им обоим счастье.

К тому времени, когда они вновь заметили, что в мире существует еще что-то помимо них, солнце уже ярко освещало разрушенную комнату.

— Какое счастье, что я дождался встречи с тобой, — нежно прошептал Анвар.

Ориэлла ответила ему озорной улыбкой:

— Не могу понять, зачем я заставила тебя так долго ждать.

— Ты здесь ни при чем, — серьезно ответил Анвар и тут же лукаво улыбнулся. — Конечно, если не считать того, что ты всегда была такой упрямой и злой, что просто ужас…

— Не зли меня!.. — начала было Ориэлла, но Анвар не дал ей возразить, вновь поцеловав ее в губы…

— Что же все-таки случилось с твоим ребенком? — спросил наконец Анвар.

На мгновение лицо волшебницы омрачилось, но она тут же решительно заявила:

— Он — просто прелесть. И с ним все будет хорошо — я уверена в этом. Мы найдем способ снять Миафаново проклятие.

С возрастающим огорчением и тревогой слушал Анвар рассказ Ориэллы о Вулфе. Он уже хотел было ответить, как вдруг услышал:

— Добро пожаловать домой, Анвар. — И узнал безмолвную речь Шиа. По кривой улыбке Ориэллы он понял, что и она тоже слышала эти слова. Пантера между тем продолжала:

— Должна предупредить, Ориэлла, что тебя уже ищут. Иначе, конечно, мне и в голову бы не пришло вам помешать…

— Ты все слышала? — Анвар почувствовал, что краснеет, и заметил, что Ориэлла тоже вспыхнула.

— Не услышать вас было трудно! — фыркнула Шиа. — Боюсь, о ваших бурных чувствах стало известно даже в Ксандиме. — Потом она оставила насмешливый тон и продолжала уже мягко:

— Я от души рада за вас, но, увы, мир не хочет ждать. Черная Птица желает побеседовать с тобой, Ориэлла…

— Хорошо, мы сейчас, — вздохнула волшебница. — Только найдем кого-нибудь, кто мог бы перенести нас к ней. — Она перевернулась на другой бок и проворчала:

— Ох, а на чем это я лежу?

— О Боги! — вскричал Анвар. — Совершенно вылетело из головы. Это Арфа, Ориэлла! Я добыл Арфу Ветров!

— Что?! — завопила волшебница. — Гром и молния! Почему же ты раньше мне ничего не сказал? Анвар улыбнулся.

— Понимаешь, меня все время что-то отвлекало… Ладно, давай оденемся, пока мы не замерзли, и я тебе ее покажу. Но все по порядку. — Анвар торжественно вручил ей Жезл Земли и сказал:

— Владей им по праву, о Ориэлла!

Волшебница ухватилась за Жезл с такой радостью и облегчением, что Анвар невольно улыбнулся. Потом он продемонстрировал ей Арфу Ветров, и волшебница залюбовалась сияющим Талисманом.

— О Анвар!.. — Она протянула руку к Арфе, и вдруг Анвар почувствовал, что ему очень не хочется выпускать из рук Талисман Власти. Но и Арфа, очевидно, тоже не хотела менять хозяина. Ее струны издали резкий звук, и Анвар вздрогнул всем телом.

«Нет.., нет!» — пела ему Арфа, Анвар невольно отстранился, когда Ориэлла протянула руку, и с тревогой увидел, как нахмурилась его возлюбленная. Какая-то тень внезапно прошла между ними. Но Ориэлла тут же махнула рукой, вздохнула и покачала головой. Неприятное чувство, возникшее на мгновение, рассеялось, и волшебница с грустной улыбкой сказала:

— Ну что ж, похоже, она сама знает, кто ее хозяин, и это явно не я. Как же я сразу не догадалась! Ну вот, теперь все стало на свои места, Анвар. Я заслужила Жезл Земли, а ты заслужил Арфу Ветров. И, честно говоря, из нас двоих музыкантом можно назвать скорее тебя. — Она глубоко вздохнула. — Лучше и не придумаешь.

Анвар был восхищен и пристыжен ее великодушием.

— Но ведь это именно тебе суждено найти Талисманы Власти, — возразил он.

Ориэлла покачала головой:

— Никто и никогда этого не говорил — ни Левиафаны, ни Драконы. Я знаю лишь, что необходимо вернуть в мир все три древних Талисмана. Дракон сказал, что Меч предназначен для меня, но что касается остальных… Нет, Анвар, я от души рада тому, что Арфа — твоя. После того, что было между нами, невыносимо было бы думать, что волшебные вещи могут нас разъединить.

Анвар обнял ее. О Боги, он был не в силах оторваться от своей возлюбленной!

— Ты, конечно же, сможешь держать в руках Арфу, когда это потребуется, — сказал он. — Пока я еще и сам не научился быть ее хозяином, но потом у нас с тобой будет такая возможность.

Ориэлла серьезно кивнула:

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но когда я думаю о предстоящей борьбе, я понимаю, что сначала должна сама как следует овладеть Жезлом Земли… Она вздохнула. — И раз уж мы заговорили о борьбе, то нам нельзя терять времени. Сейчас надо уладить все дела с Черной Птицей, а потом я должна вернуться к Вулфу. И если нам еще удастся заручиться поддержкой народа Ксандима, тогда… — Волшебница задумалась, глядя куда-то вдаль.

— Что тогда? — осторожно напомнил о себе Анвар. Лицо Ориэллы стало злым и решительным.

— Тогда мы можем идти на север, на Нексис, чтобы раз и навсегда покончить с Миафаном, а также и с Элизеф. — Она поежилась. — О Боги, как мне надоела эта ее бесконечная зима!

И тут Анвар понял, что сейчас должен сделать. От счастья, что Ориэлла ответила наконец любовью на его любовь, он решил совершить что-нибудь необычайное, удивительное — ей в подарок… Он улыбнулся волшебнице и сказал:

— Твое желание — закон для меня. И, подняв Арфу Ветров, Анвар тронул волшебные струны. Могучая музыка звездного пространства вырвалась на волю, и сила, заключенная в Волшебном Талисмане, соединилась с собственной силой Анвара.

На самых высоких вершинах начал таять снег, лежащий там по воле Элизеф; началась оттепель на Землях пантер и на Землях Ксандима. Повсюду потекли ручьи, а в алмазной пустыне замерли черные песчаные бури и драгоценная пыль упала на землю. Теплые ветры подули над океаном, и весна, повинуясь велению Анвара, пришла наконец в северные земли.

Ориэлла, поняв, что делает Анвар, радостно улыбнулась. В это мгновение она вспомнила того жалкого, забитого слугу, которого некогда спасла, и сердце ее переполнилось любовью к Анвару и гордостью за него. И она тоже решила дать ему свидетельство своей любви.

Положив руку на плечо возлюбленного, Ориэлла подняла Жезл и коснулась земли его верхним концом. Жезл Земли вспыхнул изумрудным светом, и земля в горах и в долинах зазеленела. На деревьях стали появляться листья, а трава и цветы покрыли землю разноцветными коврами. Оковы проклятой зимы были разбиты, и земля ожила, как и сердце Ориэллы.

Волшебница замерла от восторга и улыбнулась, представив себе ярость Миафана. Да, многое еще предстоит сделать, но впервые за долгое-долгое время они с Анваром смогли нанести Верховному Магу первый тяжелый удар.

А далеко в Нексисе, в своей башне, вздрогнула от страха Элизеф.

Загрузка...